Какая страна больше китай или россия: Сравнение площади Китая и России: соотношение территории в цифрах

Содержание

У Китая не нейтральная позиция по войне в Украине – DW – 20.10.2022

Президент РФ Владимир Путин и председатель КНР Си Цзиньпин, фото из архиваФото: Alexei Druzhinin/AP/picture alliance

ПолитикаРоссия

Наталья Смоленцева

20 октября 2022 г.

Зависимость РФ от Китая будет сильно расти в результате войны в Украине, говорит эксперт Центра Карнеги Александр Габуев. В этой войне КНР занимает не нейтральную позицию, а ту, которая отвечает ее интересам.

https://p.dw.com/p/4IPRQ

В интервью DW аналитик Московского центра Карнеги, эксперт по Китаю Александр Габуев в кулуарах Берлинского внешнеполитического форума ( Berliner Forum Außenpolitik) рассказал о влиянии войны в Украине на российско-китайские отношения, о плюсах и минусах этой войны для Китая, о проблемах, с которыми столкнется РФ, пытаясь переориентироваться на Азию в торговле энергоресурсами, а также о возможности военного конфликта КНР с Тайванем.

DW: Какую роль война в Украине играет для российско-китайских отношений?

Александр Габуев: Война для российско-китайских отношений — это ускоритель тех тенденций, которые мы уже видели. Россия и Китай — страны с очень разным потенциалом, разные по размерам ВВП, научно-техническому потенциалу. Между ними отношения симбиоза, они выгодны и той, и другой стране, но асимметричные. Китай — все более мощная страна, в то время как Россия до войны топталась на месте. С войной, конечно, РФ становится меньшей экономикой с меньшим демографическим потенциалом. И очень многие связи разрушены, что страну ослабляет. Поэтому в этой паре Китай получает гораздо больший вес, и зависимость России от Китая в результате этой войны будет нарастать очень быстро.

— Можно ли однозначно сказать, что Китай в этой войне оказывает поддержку России?

Александр Габуев Фото: Carnegie-Zentrum Moskau

— Китай не занимает нейтральную позицию. Китай занимает позицию, которая отвечает его интересам. Хорошие отношения с Россией это, безусловно, приоритет для Китая. Китай хочет, чтобы в России сохранялся скептичный по отношению к Западу режим, и режим Владимира Путина Китай вполне устраивает. Потому что превращение России в прозападную страну — это стратегический кошмар. Появление в тылу у Китая страны, которая скептически относится к КНР и его политике — это плохо, с одной стороны. С другой стороны, Китай очень заинтересован в том, чтобы получить российские ресурсы, получить российские новейшие оружейные технологии. И эта война отчасти Китаю выгодна.

В то же время Китай очень сильно зависит и от западных рынков, и от западных технологий, и от доступа к капиталу. И он понимает, что если он будет однозначно поддерживать Россию, то вторичные санкции нанесут очень сильный удар по китайскому экономическому потенциалу, поэтому он балансирует. И говорит то, что от него хотят услышать партнеры. Западу он говорит, что для него важны суверенитет Украины, что Крым — это Украина, что он не признает новые референдумы. России он говорит, что во всем виноват, конечно же, блок НАТО, и односторонние санкции мы не поддерживаем.

— Незадолго до начала войны Китай и Россия сделали заявление о так называемой дружбе без границ. Есть ли сейчас у этой дружбы предел, например, когда Путин угрожает всему миру ядерным оружием? Может ли это быть границей для Китая?

— Я не думаю, что все, что говорит Си Цзиньпин или Владимир Путин, или то, что они говорят вместе, следует воспринимать буквально и верить этому. Путин несколько лет назад говорил, что Россия не собирается ни в коем случае забирать Крым; говорил, что уважает территориальную целостность Украины. Поэтому я думаю, что когда Россия и Китай говорят о том, что у их дружбы нет границы, это тоже стоит воспринимать как некую фигуру преувеличения, которая призвана показать, что отношения очень важны для обеих сторон.

Но, тем не менее, границы, безусловно, были и до войны, и война их очень хорошо показала. Китай, конечно же, не встает на позицию полной поддержки России, не поставляет ей оружие, любые материалы для этой войны, не заявляет о том, что признает новые территории. Если Россия применит ядерное оружие, мы не знаем, будет ли эта граница для Китая, потому что здесь очень важно то, что китайско-американские отношения тоже ухудшаются.

США пытаются привлечь Китай в коалицию стран, которые бы убедили Путина не применять ядерное оружие. Но для этого Китай должен России чем-то угрожать, то есть использовать свой переговорный рычаг: например, если Россия расстреляет Украину тактическим ядерным оружием, то ни капли российской нефти не попадет больше на китайский рынок. Но Китай делать это не готов. Поэтому без того, чтобы американо-китайские отношения улучшились, мы не увидим более зубастой китайской политики по предотвращению использования Россией ядерного оружия.

— Россия переориентировалась на Азию, в том числе и на китайский рынок после того, как Европа ввела санкции из-за войны в Украине. Можно ли сказать, что сейчас Россия превращается в сырьевой придаток Китая?

— Россия раньше была сырьевым придатком Евросоюза, и ничего зазорного в этой роли не было. Сейчас Россия вынуждена будет переориентироваться, по крайней мере, в газовой торговле на Китай. Использовать заводы по производству СПГ не получится, потому что существующие мощности полностью загружены, а технологии для того, чтобы строить новые заводы СПГ, у России нет. То есть ответ — это только трубы в Китай. Нужно лет шесть для того, чтобы протянуть трубу с Ямала и из Западной Сибири до Китая, вывести ее на полную мощность в 50 миллиардов кубометров, которые обсуждаются.

И, придя на китайский рынок, Россия столкнется с тем, что она будет в зависимости от него. Китай будет диктовать и формулу цены, выгодную для себя. Сейчас он покупает газ по газопроводу «Сила Сибири». Это самая низкая цена, которую Китай платит вообще за импортный газ. Обычно газпромовские контракты содержат условие «бери или плати», которое обосновано инвестициями в долгосрочную инфраструктуру, — обычно это примерно 80%. То есть не важно, купили вы газ или нет, вы все равно должны заплатить как за 80%. Я думаю, что в случае с Китаем этот уровень будет снижен до 20% или 30%. И Россия ничего сделать не сможет, потому что никаких альтернатив у нее нет.

— Получается, что Китай от войны России с Украиной только выигрывает?

— Китай действительно в чем-то выигрывает и в энергетическом плане, и в плане растущей зависимости России от КНР. Другой вопрос, что общий фон из-за войны сильно меняется, цены на углеводороды растут, и это для Китая плохо. Есть продовольственный кризис. Это тоже для Китая не очень хорошо. Плюс на него постоянно показывают пальцем США. Европейцы говорят: «Ну как же быть с этим Путиным?» И Китай вынужден отвечать: «Да нет, мы не с ним. Он наш партнер и сосед, поэтому мы так просто от него избавиться не можем. Мы вообще за мир, может быть, вы как-то уже договоритесь?». Есть и некие негативные моменты, которые Китай беспокоят. Иначе бы Китай не передавал Путину по закрытым каналам, что, мол, давайте поскорее заканчивать, на что Путин реагировал во время саммита ШОС в Самарканде, встречаясь с Си Цзиньпином. Но, тем не менее, я вижу много плюсов от этой войны для Китая.

— Насколько реальна перспектива конфликта Китая с Тайванем, и какую роль в этом может сыграть война в Украине?

— Ситуация в Украине никак не влияет на конфликт между различными берегами Тайваньского пролива. Китай смотрит на развитие ситуации в Украине и извлекает какие-то уроки для себя. Но поскольку война, к сожалению, не закончилась, эти уроки он еще будет извлекать долго, и непонятно, что будет происходить дальше. Си Цзиньпин, насколько мы знаем из данных американской разведки, дал указание своей армии быть готовым технически к возвращению Тайваня к 2027 году. Это не указание на срок, когда Тайвань должен быть включен в состав КНР, а некая веха в военном строительстве Народно-освободительной армии, но не политический сигнал. Очень много будет зависеть от поведения властей острова, от линии, которую будут проводить США.

— В Европе, в частности, в Германии сейчас пересматривают политику в отношении России, а также говорят о формировании новой политики в отношении Китая. Какие уроки, извлеченные из отношений с Россией, могут им пригодиться?

— У немецких политиков сейчас очень сложный период, потому что благосостояние германской экономики во многом зависело от дешевых энергоресурсов из России и огромного рынка в Китае, который рос и все больше открывался для немецких компаний. Сейчас экономическая взаимозависимость с Россией уничтожается довольно быстро, и это конкурентное преимущество немецкой экономики исчезнет. А китайский рынок становится все более зависим от геополитической напряженности, включая отношения Китая с Евросоюзом, с США, со все большим технологическим национализмом и стремлением закрыть свой рынок от иностранцев.

Поэтому, наверное, совет — думать о том, как максимально выжать выгоду из того, что у вас уже с Китаем есть, это правильно. Скорее всего, не стоит повышать свою зависимость как экспортера, увеличивая количество производственных мощностей, исследовательских центров в Китае. То есть нужно думать о диверсификации, не ломая то, что есть, пытаться строить что-то новое с другими партнерами типа Индии, стран Латинской Америки и так далее.

Смотрите также:

Как Европа хочет снизить цены на газ

To view this video please enable JavaScript, and consider upgrading to a web browser that supports HTML5 video

Написать в редакцию

Пропустить раздел Еще по теме

Еще по теме

Пропустить раздел Близкие темы

Близкие темы

«Частичная мобилизация»Россия и Европейский СоюзАннексия Россией украинских территорий 2022 годаПропустить раздел Топ-тема

1 стр. из 3

Пропустить раздел Другие публикации DW

На главную страницу

Китай не сердится – Китай приспосабливается — Россия в глобальной политике

16 октября, уже в это воскресенье, в Пекине начнётся ХХ съезд Коммунистической партии Китая. На какие экономические жертвы готов пойти Китай ради более влиятельной роли в мире? Каковы ограничители китайской поддержки России на фоне спецоперации? Как в Китае расценивают прямой конфликт с США? Об этом Фёдор Лукьянов поговорил с Андреем Денисовым, чрезвычайным и полномочным послом России в КНР (2013–2022), для передачи «Международное обозрение».

– Андрей Иванович, на Ваш период пребывания в Пекине выпали гигантские изменения и в мире, и в стране. Что Китай сейчас думает? Пресловутая глобализация была ему настолько выгодна и комфортна, что он, конечно, хотел бы её продлить, сколько возможно. Пришло ли понимание, что эта эпоха кончилась и начинаются другие времена?

– Я очень рад впервые присутствовать на Вашей передаче, которую внимательно смотрел, будучи в Пекине, всё это время. Что касается изменений в Китае, за последние без малого десять лет моей каденции, они действительно имели место, но скорее имели накопительный характер. Это количественные изменения, которые только будут, видимо, в ближайшее время перерастать в качественные.

И в не малой степени это связано как раз с той самой глобализацией, которую Вы упомянули в начале. Глобализация принесла Китаю зримые и совершенно очевидные плоды, что вполне естественно. Китай – основная товаропроизводящая страна в мире. И, естественно, глобализация, которая предполагает открытие рынков, облегчение возможностей и путей выходов на них, именно товаропроизводящим и товароэкспороирующим странам приносит основные выгоды.

Китай сполна использовал открывшиеся возможности. То, что он получил, это, как принято говорить среди некоторых экономистов, не windfall, не с неба свалилось. Это заработано тяжёлым трудом и проницательностью экономической стратегии китайских планировщиков. На получение прибыли от этой модели работала китайская экономическая наука и практика и, в общем-то, вся китайская экономика.

Меняется мир, вслед за ним меняются экономические модели и даже целые экономические уклады. Можно выделить две причины этих изменений, которые произошли в последние буквально два-три года. Прежде всего, это коронавирус, который весьма существенно исказил композицию цепочек поставок и снабжения. И, конечно, политические пертурбации, которые переживает современный мир. Всё это заставляет китайских планировщиков если не коренным образом менять, то в значительной мере уточнять стратегию национального развития.

Пока можно сделать вывод, что Китай к современным реалиям приспосабливается. Во всяком случае, если судить по темпам экономического роста, по общему состоянию экономики, Китай переживает нынешний турбулентный период значительно лучше, чем другие ведущие, да и все, экономики мира.

Это вывод, мне кажется, однозначный.

– Как расценивают в Китае грядущий конфликт с Соединёнными Штатами? Я имею в виду прямое столкновение, о котором Америка говорит прямым текстом, что оно рано или поздно случится. В Китае считают это неизбежным или всё-таки надеются, что обойдётся?

– Трудно сказать, на что надеются. Знаете, есть такое расхожее выражение: «Надейся на лучшее, но готовься к худшему». Видимо, в соответствии с этим незатейливым, но зато близким к жизни принципом и действуют наши уважаемые китайские коллеги. Ведь то, что происходит в американо-китайских отношениях, Китай, прямо говоря, очень серьёзно огорчает. И выравнивание (назовём это таким скромным словом) отношений с Соединёнными Штатами Америки – это… Знаете, я очень не люблю выражение «главный приоритет», потому что не главных приоритетов не бывает, но в данном случае это приоритет приоритетов национальной стратегии развития, ибо от отношений с Соединёнными Штатами во всех областях, прежде всего в экономической, в значительной степени зависит, собственно говоря, динамика развития Китая.

Поэтому какой-то такой схемы перекрёстка (пойдёшь направо – политический конфликт, пойдёшь налево – потери), наверное, всё-таки в головах китайских планировщиков нет. Скорее всего, речь идёт о том, чтобы делать всё возможное (не отступая, разумеется, от принципов – Китай не может себе этого позволить по определению) для выравнивания отношений со Штатами и приведения общемировой ситуации в какое-то более предсказуемое состояние. Большая экономика, которая в той же степени зависит от внешнего рынка, в которой и внешний рынок зависит от неё, заинтересована, прежде всего, в стабильности и предсказуемости. Ни того, ни другого сейчас, если брать политическую сторону дела, нет. И Китай, конечно, это удручает.

– Соединённые Штаты как будто бы сознательно провоцируют Китай, желая вывести его из этого равновесия.

– Вы знаете, в откровенных беседах китайские политологи (те, кто может позволить себе открыто высказать своё мнение) говорят о том, что они просто не понимают политики американцев. Для чего? Зачем американцы ломают сложившуюся модель американо-китайских отношений? Они не понимают, что даст американцам буквально заталкивание Китая в стан противника. Китай сопротивляется, старается подавать сигналы о готовности к нормализации отношений, предпринимать какие-то действия или не отвечать на явно агрессивные заходы американцев.

Американцы – это, конечно, отдельный, особый разговор, но совершенно очевидно, что они избрали тактику такого мелкого, регулярного, раздражающего измора в отношении Китая. Более ярко это проявляется в случае с Тайванем, но и по другим направлениям тоже. Китай возведён в ранг системного противника. И если раньше это понятие на Западе сочеталось с другими определениями, дефинициями – да, системный противник, да, экономический конкурент, но в то же время политический партнёр – сейчас две последние дефиниции отошли для американцев на второй план и остался только «системный противник». Это лишает наших китайских соседей возможности предвидеть, предугадать развитие на ближайшую перспективу. А такая страна, как Китай, не может менять свою политику ситуативно. Как говорил один всем хорошо известный предприниматель Джек Ма: «Китай – это как огромный корабль. Для того, чтобы развернуть его курс, даже если есть такая необходимость, требуется немалое время и немалые усилия». Вот такая ситуация.

– Наши с Китаем отношения складываются очень хорошо, и слова, которые звучат о партнёрстве, не имеющем границ, звучат отрадно. Но при этом, развивая тему, которую затронули, всё-таки честно скажем, что наш стиль поведения не вполне вписывается в то, как Китай понимает необходимые действия для сохранения той самой стабильности. Есть ли какие-то ограничители для поддержки и симпатии Китая в отношении России?

– Как говорят последователи диалектического материализма, всё-таки бытие определяет сознание, а не наоборот. Я бы разделил понятия «поддержка», «симпатия», как Вы сказали, и «понимание».

Что касается симпатии, то в целом общественное мнение относится к нашей стране, её политике, к руководству достаточно позитивно.

Мы это видим по соцсетям. В Китае очень бурная жизнь в интернете. Там действительно есть Firewall, ограждающий от внешних вбросов, тот же Google в Китае практически не работает. Но, тем не менее, внутренняя жизнь бурлит, в том числе и тот сегмент, который касается нашей страны. Конечно, высказываются разные мнения, не всё так однозначно, но общий вектор позитивный по отношению к нам и, что важно, по отношению к той политике, которую Россия в значительной мере вынуждена проводить, исходя из своих национальных интересов. Это первое.

Второе. Говорить о поддержке не совсем уместно. Китай, даже если бы хотел, просто не может себе этого позволить по совершенно очевидным причинам. Китай сталкивается с собственными внутренними, хорошо известными и весьма нелёгкими проблемами. Поэтому, что касается современной политики нашей страны (прежде всего вокруг украинского конфликта), Китай занимает такую, я бы сказал, нейтральную позицию.

А вот на третьем определении – «понимание» – я бы остановился несколько особо, потому что понимание, на мой взгляд, более важно, чем поддержка. Китай его безусловно проявляет. Китай – я имею в виду здесь и политическое руководство Китая, и общественное мнение.

Это понимание проявилось, когда началась острая фаза кризиса, ещё в 2014 году. Тогда на руководящем уровне была произнесена фраза: «В любой случайности есть элемент неизбежности/предопределённости». И тогда же, на том же уровне, было сказано, что украинский конфликт имеет исторические корни и политические предпосылки и Китай это хорошо понимает. В принципе такой подход сохраняется и сейчас. К нему, может быть, добавился один, но весьма важный тезис о том, что Китай понимает и усилия, которые вынуждена предпринимать Россия ради обеспечения своей национальной безопасности.

Это, кстати говоря, тезис отнюдь не только китайский. Достаточно много стран в мире, даже большинство стран мира, прекрасно осознают, что конфликт был в значительной мере спровоцирован именно теми, кто не хотел адекватно ответить на озабоченность России за её собственную безопасность.

В то же время Китай сохраняет нормальные отношения с Украиной: там работает китайское посольство, до последнего времени, а может, в какой-то степени и сейчас, поддерживаются экономические связи, Китай оказывает гуманитарную помощь, против чего трудно возражать. Периодически Пекин заявляет о том, что готов, если стороны сочтут это нужным, выступить в роли посредника. Американские, назовём их так, партнёры (для Китая – партнёры) с большой подозрительностью относятся к политике Китая, но вместе с тем на высоком руководящем уровне время от времени делают заявления о том, что не видят прямых свидетельств какой-то ощутимой помощи, по крайней мере материальной, со стороны Китая в отношении России.

Напомню, что мы ведь не союзники с Китаем: нас не связывают союзнические отношения, а, стало быть, и союзнические обязательства. Никто никому ничего не должен. И уже поэтому говорить о поддержке неуместно.

– Можно ли рассчитывать на то, что китайцы, будучи, помимо всего прочего, умелыми предпринимателями, будут изыскивать схемы сотрудничества с Россией, чтобы обходить американские карательные схемы?

– Только ведь это не только китайцы. В мире немало предпринимателей, и хороших предпринимателей. И на карательные санкции, прежде всего США, но и Запада в целом, который дисциплинированно вышагивает за американцами, невзирая на весьма ощутимые, если не сказать катастрофические, экономические потери, интернациональное деловое сообщество, бизнес реагирует без энтузиазма. В тех случаях, когда есть возможность сохранить остатки того, что было раньше (ведь работа на российском рынке приносила немалую прибыль, а уход с рынка повлёк за собой огромные, колоссальные экономические потери – это факт), как-то встроиться в существующую систему, избегая угрозы вторичных санкций, то это делают все, в том числе и Китай. Но совершенно очевидно, что экономические интересы Китая лежат в глобальном измерении.

Вот смотрите. Товарооборот нашей торговли с Китаем в прошлом году достиг рекордной суммы, по китайской статистике – 147 млрд американских долларов. Это много. Для нас Китай уже больше десяти лет – основной торговый партнёр без какой-либо альтернативы. Что же касается Китая, то это весьма незначительная часть в китайском товарообороте, которая измеряется цифрой более 6 трлн американских долларов – Китай лидирует по этому показателю в мировой экономике. В прошлом году торговля с США составила порядка 730 млрд долларов с огромным положительным сальдо в пользу Китая. С Европейским союзом – 828 млрд долларов. Если сложить, получится свыше 1,5 трлн, то есть в 10 с лишним раз больше, чем торговля с нашей страной. Поэтому, разумеется, Китаю приходится приспосабливаться. К тому же он в значительной мере сросся экономически, финансово с Соединёнными Штатами Америки, отсюда проблемы взаиморасчётов, использования каналов банковской системы, логистические возможности, страхования грузов и так далее. Проблемы большие и серьёзные, но выход есть, в том числе в более широком использовании национальных валют во взаиморасчётах. И мы с нашими китайскими (да и с индийскими, и с другими) партнёрами достаточно решительно движемся в эту сторону, хотя и медленно.

– Перекидывая мостик к будущему съезду, последний обобщающий вопрос. Китай – современная страна по своему устройству? Нам странно слышать всю эту коммунистическую риторику, от которой мы давно ушли. А в Китае она всерьёз или же это просто оболочка? Китай – это страна какого столетия с точки зрения менталитета?

– На мой взгляд, Китай – это, безусловно, страна XXI столетия. Другое дело, что в этой стране существует своеобразная, но в целом, как показывает опыт последних четырёх десятилетий, достаточно эффективная политическая, или более широко – политико-экономическая, система, адекватная национальным условиям страны с полуторамиллиардным населением, существующем на достаточно узкой ресурсной базе, где для социальных экспериментов просто нет поля. И кто бы ни управлял Китаем, он просто не может позволить себе эксперименты по смене моделей. Но это мой взгляд человека, который прожил в Китае достаточно долго.

Я впервые приехал в Китай сразу после завершения Х съезда Компартии Китая, это был сентябрь 1973 года. Не прошло и полувека, как в Китае наступил ХХ съезд. Китай с точки зрения его внешнего образа – это страна более чем современная. Потому что изменения произошли буквально по всему Китаю. Это не какие-то точечные очаговые примеры модернизации, это повсеместная модернизация. Везде в Китае вы увидите высотные дома, кварталы небоскрёбов, транспортные развязки, гигантские мосты, порты, аэропорты. Нет в Китае большого города, в котором не был бы построен, как они говорят, «Большой театр». И «Большой театр» действительно большой – это сложнейшее инженерно-техническое сооружение, не говоря об архитектурной внушительности. И образ жизни китайцев изменился. Это люди, живущие в современном мире, ощущающие себя его частью.

Если говорить об идеологии, о политической накачке, то ко всему этому надо подходить с известной долей трезвости. Нет в Китае палочной идеологической дисциплины, нет, как это было ещё относительно недавно, зубрёжки тех же цитатников. Я-то всё это видел собственными глазами. В Китае принципы социальной жизни, которые подаются под идеологическим соусом, это, по сути дела, те же конфуцианские нормы поведения, свойственные традиционному китайскому менталитету.

Кому-то это может не нравиться, потому что в Китае тоже живут разные люди (тот же Гонконг или Тайвань – это же тоже Китай, но только немножко другой). Но если сравнить образ, стиль жизни, менталитет, мышление, то это безусловно современность.

Поэтому не должно быть чёрно-белых оценок. Нам может нравиться или не нравиться, например, использование лозунгов. Но один из главных лозунгов Мао Цзэдуна, который можно увидеть всюду даже сейчас, не говоря о прежних временах, звучит так: «Всем сердцем и всеми помыслами служить народу». И что в этом плохого?

Мировой войны ещё нет? Эфир передачи «Международное обозрение» от 7.10.2022 г.

Фёдор Лукьянов

В Осло вручена Нобелевская премия мира: даже элегантно. Что ограничивает Китай поддерживать Россию на фоне спецоперации? Будет ли развиваться китайская предприимчивость в плане уклонения от карательных мер США? Военно-техническое сотрудничество России и Ирана: кто кого поддерживает? Смотрите эфир передачи «Международное обозрение» с Фёдором Лукьяновым на телеканале «Россия-24».

Подробнее

#Китай #Китай. США #мировая экономика #мировой порядок #Передача «Международное обозрение» #Россия-Китай #Тележурнал #холодная война 2. 0

Размер России по сравнению с Китаем

Площадь Китая составляет приблизительно 9 596 960 кв. км, в то время как Россия составляет примерно 17 098 242 кв. км, что составляет Россия На 78% больше , чем Китай. Между тем, населения Китая составляет ~ 1,4 миллиарда человек. (в России проживает 1,3 млрд человек меньше человек).

Совет : попробуйте перетащить контур, чтобы изменить его положение.

На этой масштабной карте показано сравнение размеров Китая и России. Для получения более подробной информации см. сравнение качества жизни в России и Китае используя наш инструмент сравнения стран.

Больше сравнений размеров

Россия против

Поделись этим

Размер Китая по сравнению с Россией

Площадь России примерно 17 098 242 кв.