Французская женщина 18-го века. Ее внешний вид.
В наследии предыдущих времен женщина получила мушки, пудры и рисуясь этими средствами она со свойственным себе кокетством пытается вызвать впечатление победы над сильным полом. Мушки ведут свое происхождение из довольно прозаических обстоятельств. Вместо пластыря, который должен был прикрыть нежелательный прыщик, или другой недостаток на лице, красавицы обычно употребляли кусок черной тафты или бархата. Контраст белой кожи лица и черного пятна нравился модницам. Фантазия заработала: мушки вырезают в виде звезд, полумесяца, даже зверушек и приклеивают в разных местах лица, — словно мало мух садилось им на носу — говорили тогдашние моралисты. Эта странная мода, просуществовавшая 100 лет, выработала целую сложную систему для применения мушек.
Мушки умели разговаривать и часто слетали с одного места на другое, чтобы символически передать различные оттенки мыслей и чувств своей госпожи. Мушка возле глаза называлась — страстной; возле рта — любила поцелуи, на устах была — кокеткой, на носу клали мушку очень смелые, на лбу клали величественные дамы; по середине лица была она у щеголих, и так далее.
Умение остроумно пользоваться мушками было нелегким; женщина и здесь имела возможность проявить свое удобство и талантливость, а в итоге не раз брала она и платные лекции по этому предмету. Никто не знает природного лица разрисованной красавицы, она всегда как на маскараде скрывается под маской из пудры, косметики и мушек. Косметика настолько прочно завоевала себе право в ту эпоху, что без нее в Париже считали зазорным выходить на улицу. Даже покойников в гробу разрисовывали согласно требованиям моды. Одна старая щеголиха говорила на смертном одре — «И румян велите мне подать, потому что не хочу и мертвой пугать мужчин»
Если представить себе, что брови требовали своей линии, лицо снежной белизны, губы и щеки багровый оттенок. Красота требовала много средств, труда и таланта. Туалетный столик тогдашней женщины был заставлен художественными мелочами: коробочками, вазочками, баночками с севрского или саксонского фарфора, хрустальными, драгоценными, густо золочеными бутылочками. В каждом случае ни одна уважающая себя щеголиха не осмелилась бы выйти из дома без хорошенькой коробочки с мушками. Применение пудры в XVIII веке болезненно распространяется. Мужчины и женщины часто пудрят не только лица, но и волосы. Особенно смешно выглядели огромные львиные головы в облаке пудры, причем пудра рассыпалась на плечах одеяния. Простые люди сравнивали таких щеголей с ослами, вышедшими из мельницы.
Учитывая такую непрактичность уменьшились большие парики, а то и вовсе исчезли, так, что на полных сто лет воцарилась мода на пудренные волосы. При пудрении использовали специальное покрывало. Белые волосы уравнивали все головы, молодые и старые. Старшие женщины очень дорожили этой модой, так помогавшей им скрывать свои настоящие лета. Кроме того считали, что молодая девушка с напудренными волосами выглядит как неземное существо. Миллионы мехов муки употребляли ежегодно в Европе при производстве пудры, чтобы удовлетворить безумную моду, а потом из-за этого беднейшему населению не хватало и жалкого куска хлеба. Надо было аж до великой французской революции дойти, чтобы одним ударом прекратить такое бессмысленное уничтожение пищи.
В погоне за вираженим лица женщина не довольствуется естественными красками своего лица, — она часто накладывает пудру и косметику. На груди красавица прятала в маленьких сосудах из слоновой кости различные восточные благовония, пробуждающие у мужчин любовный настрой. Под маской пудры, белил и румян, вероятно, скрывался истинный возраст женщины; старости не было, женщина могла продолжать свою весну так долго, как хотела. А женщина XVIII века горела большим желанием жизни, не оглядываясь на долгий путь за собой. — «Сколько лет Вы хотите иметь в этом году»? Спрашивали обычно при новогодних пожеланиях. Женщины в возрасте не спешили записываться в число почтенных матрон, принимали близкое и живое участие в светской жизни, уравновешенные опытом и умом, очаровывали по-своему и были даже украшением салонов.
Госпожа Дю Деффан до самой смерти, на 84-м году жизни, была душой своего салона. Старая, слепая, но одухотворенная, молодая духом как девушка, она на 73-м году жизни воспламеняется любовью к 50-летнему англичанину. И хотя эта запоздавшая любовь смешила английского джентльмена, все же сумела пробудить в его душе благодарность и глубокую сердечную дружбу. И интересное проявление времени: эта дама, скептическая, не меньше самого Вольтера, своим завещанием говорит передать после своей смерти милому своего любимого песика.
В первой половине XVIII века после долгого господства величавой прически «фонтанж» женщина переходит к скромной почти гладкой прически «a la berger» (пастушка). Сельская идиллия сентиментально настраивает поэтов, художников, музыкантов и женщин. Сцены пастухов с пастушками на зеленой траве переплетаются с мифологическими, классическими картинами и везде лукавый Амур своими стрелами наносит сладкие раны. Модная пастушка тесно зашнурована в корсет, сильно декольтированная, одела на себя пышную, круглую юбку с фижмами, как это было в XVI веке. Опять повторились формы бочки, колокола, яйца… Опять хлопоты с маленькими карстами, узкими дверями и коридорами.
Наконец победила овальная форма юбки, как наиболее практичная «ибо позволяла хотя бы боком пройти настежь открытыми дверями». Все же даме и в такой «практической» юбке не удавалось поместиться на одном стуле, она нуждалась как минимум в двух, что часто вызывало возмущение у тех, которые могли бы довольствоваться одним стулом, но не было его…
Духовенство, естественно, выступало против новой моды по моральным мотивам. Широкая юбка давала возможность скрыть последствия малодушного поведения. Женщина XVIII века возвращалась в фижмах с большей грацией и легкостью, чем женщина сто лет назад. Тем более, что она впервые теперь осмелилась показать миру свою маленькую ножку в легком атласном туфельке. Платье было по-старому двойным, и расходилась спереди, как во времена Ренессанса. Юбка украшалась складной материей в форме волнистой линии гирлянд и выглядела как большое здание, обильно покрытое фестонами и кокардами. Это было платье для выхода.
Продолжение следует.
Источник: исторический сайт «Путешествия во времени»
subscribe.ru
Красавицы 17-18 века: kolybanov — LiveJournal
Красавицы 17-18 века.Нинон де Ланкло -знаменитая французская куртизанка, одна из самых очаровательных женщин и известных женщин XVII столетия, хотя называть её куртизанкой не вполне справедливо, т.к. она не делая из этого профессии и деньги не играли для неё никакой роли, она не торговала своими прелестями,, а дарила их тем, кто ей нравился, и сразу бросала любовника, как только он ей наскучил. Однажды Нинон отказала кардиналу Ришельё, который предложил пятьдесят тысяч экю, если она согласится стать его любовницей.
«Изящная, превосходно сложённая брюнетка, с цветом лица ослепительной белизны, с лёгким румянцем, с большими синими глазами, в которых одновременно сквозили благопристойность, рассудительность, безумие и сладострастие, с ротиком с восхитительными зубами и очаровательной улыбкой, Нинон держалась с благородством, но без гордости, обладая поразительной грацией». Так описывал уже тридцатилетнюю куртизанку один из её современников.
:
Причём она оставалась весьма привлекательной до весьма преклонных лет. Граф Шуазель, впоследствии маршал Франции, влюбился и стал ухаживать за Нинон, когда ей минуло шестьдесят лет, хотя был на двадцать лет моложе. Когда Людовик 14 — «король-солнце» пожелал увидеть знвменитую Нинон, то выразил сожаление, что «эта удивительная женщина отказалась украшать его двор блеском своей иронии и весёлостью». Действительно, когда всесильная фаворитка Ментенон предложила ей место при дворе, Нинон ответила: «При дворе надо быть двуличной и иметь раздвоенный язык, а мне уже поздно учиться лицемерию… Кстати, Нинон можно считать стала «крестной матерью» Вольтера. За год до смерти она познакомилась с десятилетним мальчиком по имени Аруэ, начинающим поэтом, разглядела в нём талант и по завещанию оставила ему 2000 франков на покупку книг. Вольтер до конца дней сохранил о « красивой тёте» самые тёплые воспоминания.
Первые две из представляемых красавиц 18 века, прославились не только необычайной красотой, но и в какой-то степени оказали влияние на внешнюю политику. Первая жила в Екатерининскую эпоху, вторая -во времена Наполеона Бонапарта.
Софья Витт — Потоцкая .
В 13 лет эту маленькую нищую гречанку вместе с сестрой продала собственная мать. Старшая сестра стала наложницей, купившего их коменданта Каменец-Подольского Иосифа Витта, но довольно скоро ему наскучила, тогда Витт обратил внимание на Софью, которая подросла и начала становится необыкновенной красавицей. Но не тут –то было, у Софьи была не только красота (и видимо немалая в ней уверенность), но и характер. В итоге нищая бродяжка стала не наложницей, а женой сначала коменданта Витта, а затем вельможного и баснословно богатого польского пана С. Потоцкого. Между ними ещё пленила своими чарами фельдмаршала Салтыкова и даже светлейшего князя Потёмкина. В какой-то степени она посодействовала тому, что Польша была присоединена к России, т.к. именно от Потоцкого зависело подписание соответствующего акта. «Хитрый лис» Потёмкин направил в Варшаву Софью Витт, практически сделав на неё ставку, и не прогадал. Станислав Потоцкий без памяти влюбился в красавицу и фактически между свободой Родины и Софьей выбрал последнюю. Для любимой женщины Потоцкий устроил фантастической красоты парк, так и называемый «Софиевкой» , открытие которого было приурочено ко дню рождения Софьи. Гости были поражены роскошью. Выход графини был главным чудом — она появилась при свете тысячи фейерверков, в окружении «наяд», одетая в греческий хитон с алмазной диадемой на распущенных волосах. А в тёмном небе горели и сверкали буквы С и П — Софья Потоцкая.
Графиня же такой любви не оценила и вскоре изменила мужу с его сыном — неисправимым игроком Юрием. Граф не пережил двойного предательства, а Софья осталась богатой и свободной. С молодым любовником она рассталась только когда он проиграл всё своё состояние и наделал огромных долгов. Под конец жизни Софья занималась делами и даже благотворительностью. Её жизнь была похожа на авантюрный роман, а смерть на мистическую легенду. После землетрясения в Умани, храм, где была похоронена Софья разрушился и среди развалин мерцал гроб, видимо вынесенный на поверхность подземными толчками. В народе же говорили, что земля не принимает графиню-грешницу. В конце-концов прах Потоцкой упокоился на деревенском кладбище.
Эмма Гамильтон – жена английского посла в Неаполе лорда Гамильтона , которой стала исключительно благодаря своей неземной красоте, так как была совсем неблагородного происхождения . До встречи с Гамильтоном Эмма была натурщицей и актрисой ( представляла «живые картины» по произведениям искусства) и была очень популярна, к числу поклонников её искусства причисляют даже Гёте.
Познакомившись с английским адмиралом Нельсоном, Эмма полюбила его на всю оставшуюся жизнь, как и он её. Будучи дружна и имея некоторое влияние на королеву Неаполитанскую, а через неё и на короля Фердинанда, она в немалой степени помогла британскому флоту в борьбе с Наполеоном. Но после гибели Нельсона осталась с маленькой дочерью без всякой поддержки и умерла в нищете. Этой необыкновенной и очаровательной женщине посвящен ряд книг и фильмов, а также песня в исполнении А. Малинина.
Романтичный и в то же время трагический образ Леди Гамильтон в одноимённом фильме создала одна из самых красивых актрис — Вивьен Ли.
Княжна Мария Кантемир – дочь молдавского господаря Дмитрия Кантемира, сестра поэта Антиоха Кантемира и последняя любовь Петра 1.
Детские годы провела в Стамбуле, где её отец по давней традиции фактически находился в заложниках у турецкого султана. Тем не менее Мария получила по тем временам прекрасное образование : Обучалась древнегреческому, латинскому, итальянскому языкам, основам математики, астрономии, риторики, философии, увлекалась античной и западноевропейской литературой и историей, рисованием, музыкой. В конце 1710 семья вернулась в Россию. С Петром 1 Мария впервые познакомилась в доме отца, в подмосковном имении. После переезда в Санкт-Петербург, она стала любовницей царя, чему не препятствовал ее отец, мечтавший породниться с государем и с его помощью освободить Молдавию от османского ига. А Пётр 1 хотел получить от Марии наследника, чего не могла допустить царица Екатерина, сделавшая всё возможное, чтобы этот ребёнок не появился на свет. После рождения мёртвого мальчика Мария с отцом уехали в своё Орловское имение, где господарь вскоре скончался. А в скором времени не стало и Петра 1. Совсем недавно на центральном телевидении был показан фильм о любви императора и молдавской княжны, в котором образ Марии воссоздала Елизавета Боярская.
Александра Петровна Струйская ( урождённая Озерова) — её неземные черты, переданы на портрете кисти Ф. Рокотова , Скорее всего портрет, а вернее парные портреты молодожёнов, были заказаны художнику сразу после свадьбы Струйских , а значит Александре Петровне на нем около 18 лет.
Портрет Струйской вдохновил поэта Николая Заболоцкого на одно из его лучших стихотворений «Любите живопись, поэты».
… Ты помнишь, как из тьмы былого,
Едва закутана в атлас,
С портрета Рокотова снова
Смотрела Струйская на нас?
Ее глаза — как два тумана,
Полуулыбка, полуплач,
Ее глаза — как два обмана,
Покрытых мглою неудач…
Когда потемки наступают
И приближается гроза,
Со дна души моей мерцают
Ее прекрасные глаза.
Мадам Рекамье ( Жюли Бернар)– несомненно, самая красивая женщина Франции эпохи французской революции, родившаяся в 1777 году у мелкого чиновника и его красивой жены. Когда девушке ещё не исполнилось 16 лет, она вышла замуж за банкира Жака Рекамье, который был старше ее на 26 лет. Отношения между супругами были скорее дружескими, Рекамье предоставил своей молодой супруге полную свободу, которой она пользовалась достаточно разумно. Получив в подарок от мужа красивый дом в Париже, она организовала свой салон, ставшийся вскоре очень популярным.
Обаяние Жюли, её ум и политические взгляды привлекли к ней в салон многих знаменитых людей. Один из современников господин Лемонье так о ней писал : «Мадам Рекамье не носит никогда бриллиантов, ее туалет изысканной простоты не допускает ничего, кроме жемчуга… Ее красота имеет ту особенность, что она более притягательная, чем ослепляющая с первого взгляда. Чем больше ее видишь, тем красивее ее находишь». Жюли обладала удивительной грацией, особым внутренним музыкальным ритмом и без сомнения её красота не знала себе равных в Европе. По моде того времени она носила прозрачные платья, не скрывавшие её безупречные формы, напоминавшие античную статую. Но внешность не главная причина, почему ее салон на протяжении нескольких десятилетий был одним из главных литературно-политических, интеллектуальных центров Франции, да пожалуй и всей Европы. Она обладала не только красотой и обаянием, но и удивительным талантом притягивать к себе неординарных личностей. В её салон в разные года были вхожи самые знаменитые люди той эпохи: ученый Андре — Мари Ампер, Евгения Богарнэ , Бернадот — будущий король Швеции, писатели Проспер Мариме и Стендаль, художники Ж-Л. Давид и Эжен Делакруа. Это был цвет французского искусства и науки, имена, вошедшие в мировую культуру, всех их сумела объединить Мадам Рекамье.
У нее появляются друзья, среди них Оноре де Бальзак и Виктор Гюго, а также знаменитая мадам де Сталь, с которой потом Жюльетту связывали долгие годы дружбы. Удивительная красота Жюли привлекала к ней многих поклонников, в т.ч. принца Августа Прусского. Принц влюбился в Жюльетту, и это был человек, в ответ на чью любовь впервые сильнее забилось её сердце. Принц Август хотел жениться на Жюли, желала этого и она, но порвать с мужем, жалея его, уже ставшего старым и почти нищим, так и не смогла.
В 1803 году Наполеон высылает мадам де-Сталь из Парижа, и Жюльетта открыто переходит в оппозицию власти : «Человек, который изгоняет такую женщину … не может быть в моем представлении ничем иным, как безжалостным деспотом. С этого времени все мое существо против него».
Фуше, один из ее тогдашних друзей, очень желал представить ее ко двору и даже намекал мадам Рекамье на возможность более интимных отношений между нею и императором. Прекрасная Жюли гордо отвергла такую перспективу. Но её очарование настолько велико, что даже придворный художник Наполеона Ж.Л. Давид не устоял против того, что бы нарисовать портрет женщины, вошедшей во французскую историю непримиримой противницей Наполеона Бонапарта. Его самый знаменитый «Портрет Мадам Рекамье» находится сейчас в Лувре. Позже она вдохновила другого великого художника — Франсуа Жерара, а затем и скульптора, г. Шинара, создавшего прекрасный бюст Мадам Рекамье.
В 1811 года Бонапарт выслал мадам Рекамье из Парижа. В 1813 году в Италииона близко сходится с королевой Гортензией и Каролиной Мюрат, и в Риме ее французский салон обладает такой же притягательной силой, как и в Париже. Среди его посетителей тут были Баланш и скульптор Канова, сделавший ее бюст, который он после переделал в Дантовскую Беатриче.
Когда Жюли, исполнилось 40 лет она неожиданно забыла о своем принципе строить свои отношения с мужчинами на основе только дружбы и влюбилась, страстно и надолго. Это был известный писатель Рене Шатобриан.
. «Красота, не знающая себе равной в Европе, назапятнанная честь и благородный характер,— какое другое богатство нужно в этой печальной жизни» — это слова о ней Мадам де-Сталь . Гораздо позже другая знаменитая женщина – Анна Ахматова- напишет: « И снова мадам Рекамье хороша и Гёте, как Вертер юн»
А ещё именем мадам Рекамье стал называться тип кушетки, на которой она лежит на знаменитой картине Жака Луи Давида.
Серия сообщений «Красавицы разных столетий»:Самые красивые женщины всех времён и народов
Часть 1 — Самые красивые женщины всех времён и народов.
Часть 2 — Красавицы средних веков и возрождения
Часть 3 — Красавицы 17-18 века.
Часть 4 — Красавицы Европы 19 века
Часть 5 — Красавицы России ( 1 половина 19 века)
…
Часть 26 — Неугасимая звезда.
Часть 27 — Блеск и нищета Беллы Отеро.
Часть 28 — Четыре красавицы Древнего Китая.
kolybanov.livejournal.com
10 неприятных фактов о 18-м веке
Предлагаем вашему вниманию подборку неприятных фактов о гигиене 18-м веке.
1. Сегодня мы высоко ценим личную гигиену, но вплоть до начала 18-го века человек мог за всю свою жизнь ни разу не погрузиться в воду. Многие люди полагали, что купание — это нездоровая вещь, а «замачивание» своего тела в воде, особенно горячей, позволяет различного рода болезням и инфекциям проникать в организм. Даже если человек всё же решался принять ванну, то он делал это в одежде! Эта традиция сохранилась вплоть до конца 19-го века.
2. До 1880-х годов люди и не думали о создании дезодоранта: несмотря на то, что большинство из них большую часть времени очень дурно пахли, никакого дискомфорта они от этого не испытывали. Богатые пытались замаскировать дурной запах большим количеством духов, что приводило к ещё более плачевным результатам.
Стоит отметить, что еще в 9-м веке эрудит Зиряб (Ziryab) предложил идею создания дезодоранта для подмышек, но она не прижилась. Вплоть до 1888-го года ничего подобного не существовало. А в этом году началось серийное производство первых дезодорантов, которые имели феноменальный успех на западе. Эти дезодоранты доступны и сегодня, они выпускаются под брендом «Мама».
3. Женщины не ухаживали за волосами на своем теле. В западном мире удаление волос с тела не было обычной практикой вплоть до 1920-х годов. Безусловно и сейчас есть страны, женщины в которых не предпринимают ничего со своими волосами на теле, но для большинства это стало естественной частью личной гигиены.
4. Дома в тот период времени дурно пахли естественными выделениями человеческого организма. Водопровода не существовало, и большинство людей облегчались в горшок, который можно было оставить до тех пор, пока кто-либо не решался выкинуть его содержимое в ближайшее окно. Позднее горшки сохранились в некоторых домах, когда уже были созданы открытые туалеты. Даже в викторианскую эпоху, горшки использовались в качестве экстренного туалета в ночное время.
5. Туалетная бумага вошла в обиход в конце 18-го века, а до тех пор люди пользовались подручными средствами. Богатые могли себе позволить роскошь подтираться лоскутами ткани. Бедные пользовались старыми тряпками, листьями, мхом и руками. Даже древние римляне жили лучше: они для этих целей использовали намотанную на палку ткань, а после погружали её в ведро с водой.
6. Заражение постельными жуками и насекомыми приняло в 18-м веке угрожающие размеры. Они считались нормой жизни. Эти насекомые, безусловно, были причиной распространения многочисленных заболеваний. Они оставались постоянной проблемой вплоть до современных времен. В викторианскую эпоху женщинам рекомендовалось протирать низ кроватей керосином, чтобы убить нежелательных гостей.
7. Некоторые женщины в период критических дней пользовались куском ткани, причем неоднократно одним и тем же; более того, эти лоскуты сушили на видном месте одновременно с другими вещами, совершенно ничего не стесняясь. Поэтому лучше было не смотреть через забор к соседям. Однако были и такие женщины, которые не пользовались ничем, и позволяли силе тяжести «делать свое дело».
8. В больших городах на улицах пахло смесью навоза, человеческих экскрементов и гниющих растений. Когда вы в следующий раз увидите в фильме, как мужчина 18-го века галантно бросает свой плащ на землю, чтобы его дама прошла, помните: вполне вероятно, что прикрывает он вовсе не лужу.
9. Зубная гигиена представляла собой пользование зубочисткой и вытирание дёсен тканью. У женщин, как правило, зубы были в худшем состоянии по сравнению с мужчинами в связи с потерей витаминов во время беременности.
Для зажиточных людей итальянская компания Марвис в начале 1700-х годов начала изготавливать зубную пасту (они по сей день продолжают ее выпускать). Но, откровенно говоря, люди были больше озадачены покупкой мяса, чем итальянской зубной пасты.
10. Абсолютно каждый человек в то время был заражён вшами. И они выбрали удивительное лечение от этого: ртуть! В 18-м веке у Европы был роман с ртутью. Они её ели, втирали в кожу, становились сумасшедшими и умирали. Что касается «положительных» сторон — сначала она убивала вшей.
www.factroom.ru
18 век. Рококо / Отзывы о косметике
Здравствуйте, косметисточки!Предлагаю продолжить погружение в атмосферу аристократической роскоши и познакомиться с европейской модой и представлениями о красоте 18 столетия.
В предыдущем посте в центре нашего внимания была Франция, так как именно она задавала модные тенденции Европы 17 века. В 18 столетии влияние французов на европейскую моду сохраняется. Закономерно, что именно там рождается новый художественный стиль — рококо, который начал складываться в период регентства Филиппа Орлеанского (1715-1723 гг.). Название «рококо» скорее всего происходит от французского слова rocaille, означающего «украшение в форме раковины», «декоративная раковина».
Стиль рококо отличался изящной декоративностью, хрупкостью, утонченностью, чувственностью и некоторой манерностью. Это был последний период господства аристократической моды, который окончился с началом французской революции и падением абсолютизма.
Франция продолжала занимать лидирующие позиции в торговле предметами роскоши: Лион был центром шелкоткачества и вышивки, а Париж — центром текстильной галантереи и аксессуаров. Регулярные модные сезоны задавали спрос на определенные цвета и рисунки, а жители провинций узнавали о последних веяниях из модных журналов. За свежими «трендами» не гнались только самые бедные слои населения. Моду в основном задавали экстравагантные любовницы короля, в частности образованная маркиза де Помпадур и ее не менее утонченная «коллега» мадам Дюбарри.
Особо красивым считался у женщин изящный силуэт, узкие плечи, очень тонкая талия, округлая линия бедер. Костюм и косметика стали практически не дифференцированы по возрасту: напудренные, накрашенные, в париках, — все выглядели одинаково моложаво. Более того, в рококо “смешиваются” оба пола, причем мужское платье тяготеет к женскому, в нем доминирует женственность, хрупкость, капризность: мужчина, перестав быть воином, становится кавалером.18 век — это эпоха безудержного наслаждения жизнью, бесконечной погони за удовольствиями. Искусство клонившегося к упадку дворянского общества было утонченным, призывавшим к наслаждению, к чувственным радостям. Оно стало украшением праздной жизни беспечной и изнеженной знати.
Галантный век
О 18 столетии часто говорят как о «галантном веке». Культура в области отношений между полами отразилась в виде провозглашения женщины властительницей во всех областях, в виде ее безусловного культа. В своей известной книге «Женщина в XVIII в.» братья Гонкуры прекрасно охарактеризовали этот золотой век женщины:«В эпоху между 1700 и 1789 гг. женщина не только единственная в своем роде пружина, которая все приводит в движение. Она кажется силой высшего порядка, королевой в области мысли. Она — идея, поставленная на вершине общества, к которой обращены все взоры и устремлены все сердца. Она — идол, перед которым люди склоняют колена, икона, на которую молятся. На женщину обращены все иллюзии и молитвы, все мечты и экстазы религии. Женщина производит то, что обыкновенно производит религия: она заполняет умы и сердца».
Эти слова Гонкуров о Франции применимы ко всем европейским странам. Везде царила женщина, везде господствовали законы галантности. Различие здесь только в большей или меньшей утонченности форм. В других странах эти формы только грубее и неуклюжее, чем во Франции, как это всегда бывает с копиями.
Сущность галантности заключается в том, что женщина в качестве орудия наслаждения, как живое воплощение чувственности взошла на престол. Ей поклоняются как олицетворенному сладострастию. Один из величайших мастеров по части галантности, граф Тилли, говорит в своих мемуарах: «Во Франции необходимо пустить в ход немало прилежания, ловкости, внешней искренности, игры и искусства, чтобы победить женщину, которую стоит победить. Приходится соблюдать формальности, из которых каждая одинаково важна и одинаково обязательна. Зато почти всегда есть возможность насладиться победой, если только нападающий не болван, а женщина, подвергшаяся нападению, не олицетворение добродетели».
Если дама колеблется, то только потому, что хочет увеличить удовольствие мужчины, добивающегося ее благосклонности. Мужчина устраняет с пути женщины каждое препятствие. Каждое ее желание становится для него приказанием, малейший ее каприз — законом. Женщине предоставлено первое место, ей уступают дорогу, дабы ей было удобно идти. Каждый считает для себя честью отказаться от собственных прав и выгод в пользу ее.Только что описанное поведение мужчины должно, однако, иметь эротическую нотку, которая и отличает галантный век от всех других эпох. По существу, галантность, рыцарское отношение более сильного к более слабому не ново в отношениях полов. В эпоху галантности это рыцарское отношение, однако, доведено до смешного, и притом исключительно в направлении эротическом. Мужчина относится к женщине по-рыцарски не только как к существу более слабому, а как к драгоценному орудию желаннейшего наслаждения, в ней воплощенного.
Все это неизбежно приводит к изменению моральных воззрений. «Мораль внесла в любовь все зло», — говорил Ретиф де ла Бретонн. И поэтому моралью пренебрегали, в то время как порок получает теперь общественную санкцию (не официальную, конечно ).
Таковы в общих чертах законы абсолютистской культуры и их специфическое отражение в отношениях между мужчиной и женщиной.
Здесь необходимо подчеркнуть один парадокс: век господства женщины никогда не бывает веком истинного возвышения женщины. В эпоху абсолютизма мужчина и женщина стояли рядом не как равноправные личности. Век, видевший в неверности женщины желаннейшую пикантность, способную только повысить половое наслаждение, предоставлял в то же время мужчине право подвергать жену на основании одного только подозрения в измене строжайшему наказанию — пожизненному заключению в монастыре.
Одежда и украшения
Эпоха рококо — это время непревзойденного стиля и изысканного силуэта элегантных платьев.В начале 18 века женская одежда отошла от церемониальности, официальности и чопорности позднего барокко. Женщина в костюме эпохи рококо напоминала изящную фарфоровую статуэтку. Силуэт костюма ярких и светлых тонов был очень женственным и подчеркивал нежность хрупких плеч, тонкую талию и округлость бедер. Тяжелое платье сменяет легкий и мягкий костюм. И хотя его выразительные средства ещё типично барочные, в его декоративной отделке уже угадываются тенденции новой эпохи.
В творениях этого периода очень сильно влияние искусства Дальнего Востока, делфтского фаянса, оригинальной китайской мебели. И шелковые ткани отражают все эти влияния. Они безмерно дорогие, так как сырье для них привозилось из дальних стран, а также потому, что эти ткани были пронизаны золотыми и серебряными нитями, неподдельными, а из драгоценных металлов. Только избранные могли позволить себе такую роскошь.
Расходы на дамское платье исчислялись в основном ценой материалов, а они менялись чаще, чем фасоны платья. В основном именно материалы диктовали перемены в одежде.
Эпоха рококо стала временем моды на шелковую набивную ткань и на расшитый шелк и ситец. В отличие от французских узоров, английские ткани и набивные материалы украшали природными мотивами, отражающими растущий интерес к ботанике в результате завоза новых растений из других стран.
Мода на узоры и ткани часто менялась: в высшем обществе ее едва ли хватало на один сезон, затем такие наряды становились уделом более бедных классов, перекраивались и продавались.
В начале этого периода в женской моде появляется особая часть верхней одежды, называемая контуш (contouche). Это был выходной верхний наряд, пришитый сзади у горла к нижнему платью, который свободно ниспадал вниз богатыми складками, без обычного сужения в талии. Если контуш был короткий, едва до колен, то его носили как домашний костюм; в таком виде он был особенно распространен в Германии. Около 1730 года, сшитый из дорогого шелка, он относился к числу самой торжественной придворной одежды.
В 18 в. в среде знати появляется много простых, будничных видов одежды. Среди прочего — неглиже (фр. — небрежный) — одежда для дома, утренних приемов и прогулок.
Широкая юбка и лиф нижнего платья укреплялись китовым усом. На этот материал был такой большой спрос, что позднее в Голландии (1772 г.) было основано общество, которое поставляло китовый ус во все европейские страны. Талия туго затягивается в корсет, а бедра чрезвычайно увеличиваются из-за панье — каркасной юбки на обручах из китового уса или металлических пластин. Во Франции панье делали из ивовых прутьев или китового уса, прокладывая валиками и слоями простеганной ткани. Форма панье была разнообразной: овальной, круглой, конусообразной. Самые широкие колоколообразные носили аристократки.
Женщины из буржуазной среды вместо панье чаще носили накрахмаленные нижние юбки.
Длина юбки была разной: обычно они достигали пят и имели шлейф для торжественных случаев, но иногда укорачивались до подъема ноги или лодыжек.
Во второй половине 18 в. в моду опять возвращаются фижмы. Объем бедер становится огромным, им придают эллипсовидную форму, (они даже снабжались специальными шарнирами, уменьшавшими их объем, когда нужно было пройти в дверь или сесть в карету). Затянутый корсетом лиф и расширенные до гротеска бедра создают в высшей мере искусственные формы. В духе галантного века женскую фигуру сравнивают с цветком, поставленным в вазу, уподобляют опрокинутой рюмке.
Женщины носили нижнее и верхнее платья — «фрепон» и «модест». Подол фрепона богато вышивался, лиф был очень узким, под него надевали корсет. Платье модест было распашным от талии, и по краям разреза его украшали богатой вышивкой. Лиф модеста скреплялся на груди бантами или шнуровался. Банты располагались на груди так называемой «лестницей» — уменьшаясь по величине сверху вниз. Декольте в форме каре украшали кружевами. Практически каждый наряд украшали оборки, зачастую повторяющие узор на ткани. Узкий, гладко вшитый у плеча рукав дополнялся пышными кружевными воланами (чаще всего их было три). Шею дамы иногда повязывали легкой шелковой косынкой.
Господствующая гамма цветов — светлая, пастельная: розовый, голубой, лимонный и т.д. Преобладают полутона и сложные цветовые композиции. Обилие оттенков исключает контрастные сочетания, придает изысканность цветовым решениям. В духе фривольности того времени забавно звучат многие названия: “цвет парижской грязи”, “испачканный навозом”, цвет “молодой” или “старой блохи” и т.д
Дамы носили светлые шелковые чулки с вышивкой золотом или серебром. Простые горожанки в своей одежде подражали костюмам знати, но шили ее из недорогих тканей более темных расцветок.
Обувь также подвергалась отделке. Мастера изготавливают утонченные женские туфли без задника. Верх обуви укрепляли льном или делали прокладки из мягчайшей телячьей кожи. Изогнутые туфли на каблуках делали из дерева и обивали тканью. Пряжки покрывали настоящими или искусственными драгоценными камнями.
И мужской, и женский костюм эпохи рококо дополнялся большим количеством украшений, в том числе и ювелирных. Особой популярностью в высшем обществе пользуются бриллианты. В одежде присутствовали кружева, банты, рюши, богатейшие вышивки. Многие из аксессуаров носились в кармане, свисали с пояса или прятались в складках драпировки.
Модными были кольца, браслеты, ожерелья, колье, золотые часы на цепочках. Полюбились маленькие букеты искусственных цветов (часто фарфоровые), которые прикалывали на груди. Белизну кожи женщины оттеняли бархоткой или рюшами из кружев на шее.
Не потеряли популярности веера, которые иногда расписывали такие знаменитые художники, как Ватто и Буше. Они служили способом продемонстрировать роскошь шелка и пофлиртовать. Самые дорогие веера делались из резной слоновой кости и украшались перламутром.
В 70-е годы 18 века значительную роль начинает играть английская мода, связанная с культом чувств, простоты, стремлением сблизиться с природой. Проникнув на континент, английская мода вначале распространилась в среде крупной буржуазии и дворянской молодежи. Затем она проникла и в высшее общество и заметно повлияла на придворный костюм.
Для платьев «английского» типа характерна мягкость линий, их шьют из легких тканей светлых тонов. Жесткие каркасы постепенно выходят из моды. Платья утягиваются немного выше талии, что напоминает силуэт античных одежд. Юбка струится мягкими свободными складками, заканчиваясь небольшим шлейфом. Лиф с округлым вырезом мягко драпируется косынкой, покрывающей плечи и грудь.
В конце 18 века утренним платьем светской женщины был «полонез», состоящий из юбки и лифа, поверх которого надевалось распашное платье. У верхнего платья выкраивалась неотрезная спинка из трех частей и почти прямые полы. В местах соединения спинки и полочек продергивался шнурок и с его помощью получались сборки, а внизу платья образовывались полукруглые драпировки. Существовало множество вариантов этого платья — от домашнего до парадного. Были полонезы с низким декольте, с пышными драпировками, закрывавшими спереди почти всю юбку («полонез с крыльями») и т.д.
Парадные туалеты отличались большой пышностью и украшались кружевами, оборками, бусами, букетами и гирляндами искусственных и живых цветов, а головные уборы — страусовыми и павлиньими перьями. Перчатки, зонтик, трость и лорнет вошли в моду к 80-м гг. 18 века.
Для верховой езды аристократки надевали костюм, состоящий из юбки и жакета, напоминающего мужской фрак. К середине века такой костюм шили из тонкого шерстяного сукна и носили не только во время верховой езды и охоты, но и как утренний костюм.
Прически и головные уборы
Прически в 18 в. менялись неоднократно. Около 1715 года в моду вошли небольшие, естественно выглядевшие прически. Волосы завивали в локоны, поднимали вверх и скалывали на затылке. Прическу пудрили и украшали лентами, перьями, цветами, нитками жемчуга. Такой стиль сохранился с некоторыми изменениями до 1760-х годов. Такую прическу в частности носила мадам де Помпадур.
Волосы припудривали с помощью распылителя, а лицо в этот момент закрывали маской. Такую манипуляцию выполняла служанка. Пудра являлась основным элементом придания прическе объема и пластичности. Она впитывала пот и удерживала прическу в нужном положении. Она также помогала замаскировать спрятанные в волосах приспособления.В качестве пудры часто использовался крахмал или рисовую муку. Использование пшеничной муки для этих целей порицалось. Пудру для волос, часто парфюмированную, можно было приобрести различных оттенков: серую, белую, нежно-розовую и желтоватую. Состоятельные семьи имели особую туалетную комнату для пудрения париков и причесок, поверх одежды надевался халат для пудрения.
Головные уборы дамы надевали редко. Голову покрывали накидкой, во время путешествий надевали мужскую треуголку, а дома носили небольшой чепчик, украшенный лентами, цветами, кружевом.
В 1760-х годах волосы стали укладываться в более высокие прически, придавая им яйцеобразную форму и украшая локонами, а уже в конце 1770-х прически достигли чудовищных размеров. Прическе стали уделять такое внимание, что она превратилась в настоящее искусство и самое большое чудачество эпохи: державшиеся на проволочном каркасе, она порой достигала в высоту полутора метров, украшалась накладными буклями, драгоценностями, кружевами, лентами. перьями, искусственными и живыми цветами, а иногда и целыми сценами с макетами кораблей, фигурками людей и животных.
Своей популярностью такие прически обязаны Марии-Антуанетте, которая демонстрировала объемные прически с начесом и пышными медальонами на затылке. Такие прически создавал ее парикмахер Леонар Отье, прославившийся в Париже своим мастерством вплетать в волосы шерстяные подушечки и конский волос, чтобы придать прическе невероятный объем.
Используя сложные каркасы, взбивая, завивая волосы, на голове создают целые композиции: корабли, блюда с фруктами, садово-парковые пейзажи.
Шляпы также растут в размерах и обильно украшаются перьями, лентами, цветами и тканями. По-прежнему носят чепцы, которые могли быть как огромными, так и чисто символическими по своим размерам.
Такие прически доставляли огромные неудобства своим обладательницам: в них водилось множество насекомых; ложась спать, использовали специальную подставку; пройти в низкий дверной проем было трудно; при езде в карете приходилось высовывать голову наружу или стоять на коленях. Критики называли такие прически грязными и именовали их рассадниками блох, но модниц это не останавливало.
Каждая новая прическа создавалась на злободневный сюжет, будь то победа в морском сражении, премьера новой оперы или голодные волнения бедняков. Герцогине де Шарф даже удавалось украсить прическу фигурками своих детей и домочадцев.
Парижский журнал «Курьер де ля мод» в 1770 в каждом выпуске помещал гравюры, изображавшие новые прически — всего более 3500 образцов в год. 
Естественно, что такая прическа делалась не на один день, потому проблемой становился обычный сон и особенно гигиена. Гротескные прически отнюдь не способствовали частому умыванию. Поэтому запах пота, сопровождающий самую аристократическую публику, также как и вши, — отличительный признак того времени (для борьбы с этим злом использовали духи и вошебойки).
Около 1780 года прически стали расти вширь: волосы сзади собирались в пышный пучок или свисали с затылка: в повседневной жизни на макушке сооружался кокон из кудрей, а очень длинные волосы свисали сзади.
Ближе к середине столетия большую популярность приобрели шляпы — огромные из шелка или бархата или «английские» с широкими полями. Разнообразные по форме, они делались из фетра, шелка или соломы.
В 1780-х годах в моду вошли широкие «пастушечьи» шляпы, сделанные, как правило, из соломы или тонких плетеных древесных стружек. Такие шляпы украшали длинной тесьмой или фестонами с цветами и перьями. Соломенные шляпы крестьян делались из грубой соломы или камыша, тогда как шляпы представителей высшего сословия были изготовлены из тонкой желтой соломки, производившейся в Ливорно.
Использование косметики
В 18 веке косметикой обильно пользовались не только женщины, но и мужчины. При этом гендерные отличия в её применении отходили на второй план, уступая первое место классовым. Макияж свидетельствовал о социальном статусе личности, ее принадлежности к аристократии. Чем больше косметики употреблялось, тем респектабельнее считался человек. Кроме того, косметические продукты обладали и практической целью: они скрывали негативные проявления возрастных изменений, болезней, воздействия солнца или недостатков кожи.
В 1700-ых впервые к производству косметики подключились мануфактуры. Одновременно стала появляться реклама в газетах или даже отдельные афиши, раскрывающие прелести того или другого средства, и на специальных афишках. Парфюмеры, к примеру, Жан-Мари Фарина (изобретатель Кельнской воды, другими словами, одеколона) или Жан-Франсуа Убиган (поставщик самой Марии-Антуанетты) предлагали своим клиентам всё: от духов и пудры до ароматической воды и перчаток. Косметика продавалась в утончённых фарфоровых баночках, которые изготавливала в то числе, например, легендарная Севрская мануфактура. Косметика стала доступной едва ли не для каждого человека. Значительно расширился выбор средств, а их стоимость была более приемлемой, чем раньше. В частности, увеличилось количество видов ароматических веществ. Широко использовались остатки от перегонки эфирных масел (гвоздики, корицы). Такая вода по своим свойствам сопоставима с розовой или апельсиновой, применяли её в основном для умывания. Развивается парфюмерия. Духи производили из спирта и ароматических веществ: цитрусовых, средиземноморских трав, роз, сассафраса, восточных пряностей (кардамон), фиалок. 
18 век – это время активного использования париков, поэтому средства по уходу за волосами стали очень востребованы, например, существовала специальная помада для волос. Её делали из очищенного свиного жира, воска, к тому же использовали эфирные масла для придания этому средству изысканного аромата. Однако даже в самом нанесении макияжа существовала разница между элитой и средним классом. Если аристократы отдавали предпочтение толстому слою белил, широким полосам красных румян и мушкам, то представители буржуазии в большинстве случаев использовали румяна розовых оттенков и наносили их кругами. Только до 1781 года одни француженки использовали около 2 миллионов горшочков с румянами каждый год.
В 18 столетии особое внимание уделяется бровям – чем они темнее, тем лучше. Но всё дело в том, что из-за длительного использования косметики на основе свинца, брови и весь волосяной покров лба попросту исчезал. На что только ни решались люди, чтобы восстановить брови. К примеру, в 1703 году были популярны искусственные брови, сделанные из шкурки мышей. Их крепили на лоб с помощью клея, который, правда, не всегда был эффективен. В 1760-ых годах косметика стала такой востребованной, что туалетные столики стали едва ли не самым популярным товаром. И даже дамские будуары строили так, чтобы окна выходили на север. Таким образом, освещение в них было практически идеальным.
В 1780-ые году использование косметики, особенно декоративной, стало более умеренным. Это связано с тем, что поменялись ориентиры в моде и стиле. Естественность начинает постепенно отвоевывать свои позиции.
Спасибо, что заглянули! И до новых встреч
Список использованной литературы :
Иллюстрированная энциклопедия моды / Кибалова Л., Гербенова О., Ламарова М.
История в костюмах / Блейз А.
История костюма 1200-2000 / Джоан Нанн
История. Культура. Повседневность / Козьякова М.И.
История нравов / Э.Фукс
Мода: всемирная история / Марни Фогг
Мода и модельеры / М.Шинкарук, Т.Евсеева, О.Леспяк
kosmetista.ru
Великосветские красавицы Петербурга 19 века. Портреты
Когда-то Федор Достоевский сказал, что «красотой спасется мир». Все великие люди относились к женской красоте как большому достоянию. Иностранцы, оказавшиеся в Петербурге 19 века, поражались созвездию красавиц, которые украшали своим присутствием императорских двор.Их портреты написаны выдающимися художниками — Элизабет Виже-Лебрен, Д.Доу, В.Гау, П.Соколовым, Александром и Карлом Брюлловыми, К.Робертсон, Ф.Винтерхальтером, К.Маковским, Т.Неффом и другими.
Графиня Софья Строганова
Мария Нарышкина
Княгиня Зинаида Волконская
Графиня Елизавета Воронцова
Софья Киселева 
Княгиня Авдотья Голицына
Княжна Стефания Радзивилл
Княгиня Мария Барятинская
Великая княгиня Елена Павловна
Графиня Елена Завадовская
Мария Бек (урожденная Столыпина)
Софья Ушакова
Наталья Николаевна Пушкина
Графиня Надежда Соллогуб
Графиня Эмилия Мусина-Пушкина
Аврора Демидова
Графиня Софья Бобринская
Александра Россет
Графиня Александра Виельгорская
Идалия Полетика
Графиня Ольга Ферзен
Елена Черткова
Баронесса Амалия Крюденер
Графиня Юлия Самойлова
Графиня Анна Толстая
Светлейшая княгиня Елизавета Салтыкова
Княгиня Зинаида Ивановна Юсупова
Великие княжны Ольга и Мария Николаевны
Великая княжна Александра Николаевна
Княгиня Татьяна Юсупова
Графиня Ольга Шувалова
Софья Нарышкина
Княгиня Елизавета Трубецкая
Варвара Римская-Корсакова
Княжна Леонилла Барятинская
Графиня Варвара Мусина-Пушкина
Герцогиня Зинаида Лейхтенбергская
Графиня Екатерина Шереметьева
Великая княжна Ольга Константиновна
Великая княгиня Александра Иосифовна
Великая княгиня Елизавета Федоровна
Княгиня Зинаида Николаевна Юсупова
Спасибо за внимание!
babiki.ru
Как одеваться утром в 18 веке
Девушки, сколько минут надо, чтобы одеться? не больше 15-20? Итак, 15 минут и мы готовы к выходу – легко, просто, удобно одеты. И я точно знаю, что есть значительная часть людей, которым наши наряды не кажутся достаточно красивыми. А вот в 18 веке…! Все девушки были нежны и загадочны, одежда была прекрасной. Но как это выглядело в реальности? Вряд ли вам понравилось бы одеваться так, как одевались тогда — около часа на сборы! Вот 3 ролика, показывающих, как одевались утром женщины разного социального положения. Видео в конце поста.
Национальный музей Ливерпуля снял познавательный ролик, в котором показал, как одевались женщины XVIII века.
Каждая леди из обеспеченной семьи тратила не меньше 40 минут на сборы, при том, что ей помогали минимум две служанки. Дневной туалет девушки того времени включал в себя сорочку, две нижние юбки, корсет, накладные карманы, а также основной наряд, сшитый из шелковой ткани. Усложняли процесс одевания многочисленные аксессуары — чулки, подкладки, ленты, платки на шею и многое другое. К слову, нижнее белье девушки в XVIII веке не носили. Прибавьте к этому тот факт, что они никуда не спешили — вот вся процедура и растягивалась практически на час.
Платье для этого ролика было воссоздано по картине Джошуа Рейнольдса, написанной в 1765 году. Видео снял Национальный музей Ливерпуля
Ютьюб
tanjand.livejournal.com
Французская женщина 18-го века. Ее внешний вид.
В наследии предыдущих времен женщина получила мушки, пудры и рисуясь этими средствами она со свойственным себе кокетством пытается вызвать впечатление победы над сильным полом. Мушки ведут свое происхождение из довольно прозаических обстоятельств. Вместо пластыря, который должен был прикрыть нежелательный прыщик, или другой недостаток на лице, красавицы обычно употребляли кусок черной тафты или бархата. Контраст белой кожи лица и черного пятна нравился модницам. Фантазия заработала: мушки вырезают в виде звезд, полумесяца, даже зверушек и приклеивают в разных местах лица, – словно мало мух садилось им на носу – говорили тогдашние моралисты. Эта странная мода, просуществовавшая 100 лет, выработала целую сложную систему для применения мушек.
Мушки умели разговаривать и часто слетали с одного места на другое, чтобы символически передать различные оттенки мыслей и чувств своей госпожи. Мушка возле глаза называлась – страстной; возле рта – любила поцелуи, на устах была – кокеткой, на носу клали мушку очень смелые, на лбу клали величественные дамы; по середине лица была она у щеголих, и так далее.
Умение остроумно пользоваться мушками было нелегким; женщина и здесь имела возможность проявить свое удобство и талантливость, а в итоге не раз брала она и платные лекции по этому предмету. Никто не знает природного лица разрисованной красавицы, она всегда как на маскараде скрывается под маской из пудры, косметики и мушек. Косметика настолько прочно завоевала себе право в ту эпоху, что без нее в Париже считали зазорным выходить на улицу. Даже покойников в гробу разрисовывали согласно требованиям моды. Одна старая щеголиха говорила на смертном одре – «И румян велите мне подать, потому что не хочу и мертвой пугать мужчин»
Если представить себе, что брови требовали своей линии, лицо снежной белизны, губы и щеки багровый оттенок. Красота требовала много средств, труда и таланта. Туалетный столик тогдашней женщины был заставлен художественными мелочами: коробочками, вазочками, баночками с севрского или саксонского фарфора, хрустальными, драгоценными, густо золочеными бутылочками. В каждом случае ни одна уважающая себя щеголиха не осмелилась бы выйти из дома без хорошенькой коробочки с мушками. Применение пудры в XVIII веке болезненно распространяется. Мужчины и женщины часто пудрят не только лица, но и волосы. Особенно смешно выглядели огромные львиные головы в облаке пудры, причем пудра рассыпалась на плечах одеяния. Простые люди сравнивали таких щеголей с ослами, вышедшими из мельницы.
Учитывая такую непрактичность уменьшились большие парики, а то и вовсе исчезли, так, что на полных сто лет воцарилась мода на пудренные волосы. При пудрении использовали специальное покрывало. Белые волосы уравнивали все головы, молодые и старые. Старшие женщины очень дорожили этой модой, так помогавшей им скрывать свои настоящие лета. Кроме того считали, что молодая девушка с напудренными волосами выглядит как неземное существо. Миллионы мехов муки употребляли ежегодно в Европе при производстве пудры, чтобы удовлетворить безумную моду, а потом из-за этого беднейшему населению не хватало и жалкого куска хлеба. Надо было аж до великой французской революции дойти, чтобы одним ударом прекратить такое бессмысленное уничтожение пищи.
В погоне за вираженим лица женщина не довольствуется естественными красками своего лица, – она часто накладывает пудру и косметику. На груди красавица прятала в маленьких сосудах из слоновой кости различные восточные благовония, пробуждающие у мужчин любовный настрой. Под маской пудры, белил и румян, вероятно, скрывался истинный возраст женщины; старости не было, женщина могла продолжать свою весну так долго, как хотела. А женщина XVIII века горела большим желанием жизни, не оглядываясь на долгий путь за собой. – “Сколько лет Вы хотите иметь в этом году”? Спрашивали обычно при новогодних пожеланиях. Женщины в возрасте не спешили записываться в число почтенных матрон, принимали близкое и живое участие в светской жизни, уравновешенные опытом и умом, очаровывали по-своему и были даже украшением салонов.
Госпожа Дю Деффан до самой смерти, на 84-м году жизни, была душой своего салона. Старая, слепая, но одухотворенная, молодая духом как девушка, она на 73-м году жизни воспламеняется любовью к 50-летнему англичанину. И хотя эта запоздавшая любовь смешила английского джентльмена, все же сумела пробудить в его душе благодарность и глубокую сердечную дружбу. И интересное проявление времени: эта дама, скептическая, не меньше самого Вольтера, своим завещанием говорит передать после своей смерти милому своего любимого песика.
В первой половине XVIII века после долгого господства величавой прически «фонтанж» женщина переходит к скромной почти гладкой прически “a la berger” (пастушка). Сельская идиллия сентиментально настраивает поэтов, художников, музыкантов и женщин. Сцены пастухов с пастушками на зеленой траве переплетаются с мифологическими, классическими картинами и везде лукавый Амур своими стрелами наносит сладкие раны. Модная пастушка тесно зашнурована в корсет, сильно декольтированная, одела на себя пышную, круглую юбку с фижмами, как это было в XVI веке. Опять повторились формы бочки, колокола, яйца… Опять хлопоты с маленькими карстами, узкими дверями и коридорами.
Наконец победила овальная форма юбки, как наиболее практичная «ибо позволяла хотя бы боком пройти настежь открытыми дверями». Все же даме и в такой «практической» юбке не удавалось поместиться на одном стуле, она нуждалась как минимум в двух, что часто вызывало возмущение у тех, которые могли бы довольствоваться одним стулом, но не было его…
Духовенство, естественно, выступало против новой моды по моральным мотивам. Широкая юбка давала возможность скрыть последствия малодушного поведения. Женщина XVIII века возвращалась в фижмах с большей грацией и легкостью, чем женщина сто лет назад. Тем более, что она впервые теперь осмелилась показать миру свою маленькую ножку в легком атласном туфельке. Платье было по-старому двойным, и расходилась спереди, как во времена Ренессанса. Юбка украшалась складной материей в форме волнистой линии гирлянд и выглядела как большое здание, обильно покрытое фестонами и кокардами. Это было платье для выхода.
Продолжение следует.
Автор: А. Свенцицка.
P. S. Старинные летописи рассказывают: А пожалуй, самое удивительное то, что французская мода в 18-м веке проникла даже к их заклятым историческим «друзьям» – англичанам. Так что английские леди тоже были не прочь попудрить свои волосы, прилепить парочку мушек на лицо и покрасоваться в пышных платьях на французский манер. А некоторые странности тамошней моды даже вошли в идиомы английского языка, например, «напудренный осел» (как вариант ослиха), так простые англичане оскорбительно называли щеголей (и щеголих), подражавших французской моде.
travel-in-time.org