«Мы все идем во тьму»: как живет Афганистан через год после прихода талибов?
Подпишитесь на нашу рассылку ”Контекст”: она поможет вам разобраться в событиях.
Год назад после 20 лет боев западная коалиция вывела своих военных из Афганистана. Талибы вновь пришли к власти, взяв под контроль все провинции и города. Вместе с иностранными солдатами страну покинули и десятки тысяч афганцев, не ожидавших от прихода талибов ничего хорошего. Как изменилась за 12 месяцев жизнь тех, кто остался в Афганистане?
Аэропорт Кабула, который год назад был заполнен толпами людей, отчаянно пытавшимися улететь из страны, сейчас выглядит довольно тихо и спокойно. Приезжающих встречают одетые в черные бурки женщины, проставляющие штампы в паспорта.
Рекламные щиты с фотографиями людей закрашены, а на ветру развеваются белые флаги «Талибана» (движение, признанное террористическим и запрещенное в России и других странах мира).
- Талибан и талибы: кто они такие
- Почему «Талибан» так быстро захватывает Афганистан. Краткое описание хода войны
С 1996 по 2001 год талибы уже управляли большей частью Афганистана. Тогда в стране были установлены жесткие законы: за воровство наказывали отрубанием руки или ноги, девочкам запрещали учиться в школе, а женщинам — работать. Ходить в «нетрадиционной» одежде (например, в джинсах) не разрешалось. Придя к власти в этот раз, «Талибан» обещал сохранить «исламские ценности», но проявить более мягкий и гибкий подход к ряду вопросов. Сдержали ли они свое слово?
Голод и рухнувшая экономика
Автор фото, AFP
Самая большая проблема для Афганистана сейчас — это голод. До прихода талибов к власти примерно 75% государственных расходов приходилось на иностранные гранты и гуманитарную помощь. Теперь большая часть этих программ закрыта, а резервы Центрального банка Афганистана, в основном находившиеся в США, заморожены.
Это привело к почти полному краху афганской экономики и банковской системы.
«Талибан» требует вернуть заблокированные средства, но в Вашингтоне согласны сделать это, только если находящиеся под санкциями лидеры талибов уйдут в отставку с должностей в руководстве Центробанка.
Пока стороны стороны ведут переговоры, в Афганистане продолжаются рост безработицы и взлет цен на самые важные товары. По оценке ООН, примерно 25 миллионов афганцев — то есть более половины населения страны — в настоящее время живут в нищете.
«Моя мать больна, ей нужна операция, но мы не можем позволить себе ни визит к врачу, ни лекарства, — говорит молодая афганская девушка по имени Амина. — Если мы купим таблетки, то вся семья останется без еды. Я не знаю, как выбрать между здоровьем мамы и здоровьем моих детей. Мы в отчаянии».
Десятки тысяч афганских детей ежемесячно поступают в больницы из-за острого недоедания. А в отдаленных районах страны дети просто умирают от голода.
Некоторые афганские семьи продают своих новорожденных детей, чтобы прокормить остальных.
Для просмотра этого контента вам надо включить JavaScript или использовать другой браузер
Подпись к видео,Голод при полных прилавках в Кабуле. Как Афганистан погружается в нищету и голод
Пропустить Подкаст и продолжить чтение.ПодкастЧто это было?Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.
эпизоды
Конец истории Подкаст
В июне на юго-востоке Афганистана произошло землетрясение магнитудой 5,9 балла. Погибли по меньшей мере 1150 человек. Поисково-спасательная операция затруднялась острой нехваткой денег и ресурсов на ее проведение.
«Независимо от статуса талибов или доверия к ним со стороны властей других стран, международные экономические ограничения продолжают наносить ущерб афганскому народу и приводят к катастрофе в стране», — отмечает представитель Human Rights Watch Джон Сифтон.
«Мы все идем во тьму и несчастье, — говорит Амена Арезо, врач из юго-восточной провинции Газни. — У людей нет будущего».
После прихода к власти афганская экономика сократилась примерно на 30-40%. В стране быстро сокращается рынок труда.
«В этом году из-за засухи пшеницы намного меньше», — говорит 18-летний Нур Мохаммад, вручную убирающий пшеницу за эквивалент двух долларов в день. — Но это единственная работа, которую я смог найти. Я изучал электротехнику, но мне пришлось бросить учебу, чтобы прокормить семью».
«Я продал свой мотоцикл, чтобы поехать в Иран, но не смог найти работу», — рассказывает другой рабочий, Ахмад.
Сезонная работа в соседнем Иране раньше была подспорьем для жителей беднейших провинций Афганистана. Но теперь работы нет и в Иране.
«Мы приветствуем наших братьев-талибов, — говорит Нур. — Но нам нужно правительство, которое даст нам возможность заработать. Битва с бедностью и голодом — это тоже важная задача, и она важнее, чем перестрелки».
Боевые действия и безопасность
Автор фото, AFP
Подпись к фото,Бойцы Талибана охраняют границу с Узбекистаном
После того, как талибы взяли под контроль все провинции Афганистана, а западные страны вывели свои войска, боевые действия на территории страны в целом завершились.
«В целом уровень насилия в Афганистане и число погибших от боевых действий за последний год существенно снизилось. Во-первых, это связано с тем, что ранее талибы воевали против поддерживаемого силами США и НАТО правительства Афганистана при помощи тактики, включавшей в себя атаки смертников, взрывы автомобилей, установку самодельных взрывных устройств и засады. Все это часто приводило к жертвами среди мирного населения. С другой стороны, правительственные силы вели борьбу против движения «Талибан», используя в том числе удары с воздуха. И от этого тоже нередко страдали обычные люди. Сейчас это противостояние закончилось» — профессор Давуд Азами, редактор радиопрограмм Афганской службы Би-би-си.
Многие люди, которые раньше жили вдоль фактической линии фронта, особенно сельское население на юге и востоке Афганистана — приветствовали прошлогоднюю победу талибов, поскольку она означала конец разрушительных боевых действий. В этих провинциях преимущественно живут пуштуны, которые разделяют ультра-консервативные взгляды «Талибана».
- Афганский проповедник погиб от бомбы, заложенной в протез ноги
- Панджшерский львенок. Кто собирается противостоять талибам в Афганистане?
Но люди все же продолжают гибнуть. По данным ООН, с августа 2021 до конца июня 2022 года в Афганистане погибло более 700 мирных жителей, а ранено более 1400.
Около 50% этих смертей связаны с действиями афганского ответвления группировки «Исламское государство» (признана террористической и запрещена в России и других странах мира). Чаще всего экстремисты совершают нападения в районах, где проживают мусульмане-шииты или другие меньшинства.
«Боевики «ИГ» сейчас действительно активны в Афганистане. Но эта группировка намного слабее и меньше, чем силы «Талибана», — отмечает Азами.
Очаги боевых действий периодически вспыхивают на севере Афганистана, где небольшие вооруженные группировки, связанные с прежними властями и силами Ахмада Масуда, вступают в столкновения с талибами. Но эти столкновения в разы менее масштабны, чем в прошлые годы.
«Но важно помнить, что в настоящее время в Афганистане продолжается насилие в другой форме. Например, по всей стране идут задержания и пытки критиков движения «Талибан», — отмечает корреспондент Би-би-си в Афганистане Секундер Кермани.
В период с августа 2021 года по июнь 2022 года было зарегистрировано не менее 160 внесудебных казней бывших афганских чиновников и сотрудников силовых структур.
По оценке специалистов ООН, обстановка в Афганистане становится все более и более непредсказуемой. Даже уличная преступность, которая практически исчезла в первые месяцы после прихода талибов к власти, сейчас вновь начинает расти.
Считается, что это может быть частично связано с обнищанием миллионов людей и угрозой голода.
Права женщин
Автор фото, Aamir QURESHI / AFP
В прошлом году талибы обещали, что будут уважать права женщин «в соответствии с афганскими нормами и исламскими ценностями». Но в итоге для женщин в стране вновь были введены ограничения, и число их множится с каждым днем.
Вскоре после захвата власти правительство талибов, состоящее исключительно из мужчин, упразднило министерство по делам женщин и заменило его министерством порока и добродетели, которому поручено обеспечивать соблюдение исламского права в его ультра-консервативной трактовке.
Сейчас женщинам запрещено ходить в общественные места или выезжать за пределы своего города без опекуна-мужчины. С мая этого года женщинам было предписано носить хиджаб и закрывать лицо на публике. Невыполнение этого требования может привести к аресту и заключению в тюрьму их отца или ближайшего родственника мужского пола.
«Я училась на врача и должна была выпускаться в этом году. Но пришли талибы, меня насильно выдали замуж, и теперь муж запрещает мне даже выходить из дома. Вся моя жизнь пошла под откос. Я беременна, семья мужа имеет на меня большие планы, они хотят много наследников. Но я сама хочу лишь одного — чтоб все это закончилось. Я мечтаю сбежать, но это почти нереально. Последнее время я начинаю думать о том, как бы умереть. Я не могу больше так жить, это невыносимо» — плачет 24-летняя Аиша. Ее родители раньше поддерживала ее желание получить образование и работать, но после прихода к власти талибов отец Аиши перестал ей помогать. Когда она однажды прибежала в дом родителей после побоев от мужа, отец отправил ее обратно.
Автор фото, AFP
Подпись к фото,Минувшей весной в Кабуле прошли акции протеста с требованием открыть средние школы для девочек.
Год назад талибы обещали разрешить девочкам продолжать образование, но в итоге лишь отчасти сдержали свое слово.
В настоящее время девочкам разрешается посещать только начальную школу ( три-четыре года обучения). При этом школьная программа была изменена, и теперь девочки должны гораздо больше уделять изучению ислама.
По данным ООН, возможности продолжать школьное образование лишились 1,1 миллиона девочек. Руководители «Талибана» ссылаются на нехватку учителей-женщин и необходимость организовать отдельные учебные помещения для девочек, но этим объяснениям верят не все.
Официально женщинам разрешено работать учителями начальных школ, но многим из них перестали выплачивать зарплату, ссылаясь на проблемы в экономике.
В ноябре прошлого года министерство порока и добродетели запретило телефильмы с участием актрис и велело женщинам-ведущим новостей носить «исламский хиджаб», не уточнив, что именно это означает.
- Талибы приказали женщинам на телевидении закрывать лица
- Дом стал тюрьмой.
Как живут афганские женщины спустя месяц после захвата власти «Талибаном» - Талибы запретили в Афганистане телесериалы с участием женщин
Как живут афганские женщины спустя месяц после захвата власти «Талибаном»За последний год из-за введенных талибами ограничений доля работающих женщин в Афганистане упала с 22% до 15%.
«Политика талибов быстро превратила многих женщин и девочек в фактических заключенных в своих домах, лишив страну одного из ее самых ценных ресурсов: навыков и талантов женской половины населения», — отмечает заместитель директора Human Rights Watch по правам женщин Хезер Барр.
«Кризис для женщин и девочек в Афганистане обостряется, и конца ему не видно», — добавляет она.
Опиум
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,В 2021 году производство опиумного мака снова выросло
Когда талибы были у власти в стране два десятка лет назад, они с переменным успехом пытались бороться с выращиванием опийного мака.
Эта политика продолжается и сегодня: в апреле этого года талибы снова запретили выращивать мак.
Насколько она успешна, судить трудно. Однако сообщения из некоторых районов в провинции Гильменд, где выращивают мак, позволяют предположить, что талибы действительно заставляют фермеров уничтожать маковые поля.
- Героин и «мет»: с приходом талибов в Афганистане расцвела наркоторговля
В официальном отчете США в июле отмечалось, что, хотя талибы рискуют потерять поддержку со стороны фермеров и наркоторговцев, они, похоже, не собираются опускать руки.
Однако доктор Дэвид Мэнсфилд, эксперт по наркоэкономике Афганистана, отмечает, что к моменту введения запрета основной урожай опийного мака уже был собран.
«Второй [годовой] урожай на юго-западе Афганистана, как правило, невелик […] поэтому его уничтожение […] не окажет существенного влияния», — говорит Мэнсфилд.
Также стоит отметить, что растет производство и других наркотиков, таких как кристаллический метамфетамин, хотя талибы запретили использовать для его производства дикорастущее растение эфедру.
Средства массовой информации, свобода слова и права меньшинств
Стараясь подавить инакомыслие, талибы ввели масштабные ограничения свободы слова. В сентябре 2021 года министерство информации и культуры талибов распространило новые правила работы для СМИ. Но они были очень расплывчато сформулированы. Например, журналистам запрещено транслировать или публиковать материалы, которые «противоречат исламу» и «оскорбляют национальных деятелей». Другое правило гласило, что «к вопросам, которые не были подтверждены официальными лицами во время трансляции или публикации, следует относиться с осторожностью». Что именно под этим понимается, не уточнялось. В итоге десятки журналистов были арестованы.
По данным Афганской федерации журналистов, в прошлом году прекратили работу 218 средств массовой информации из 544, а 7000 работников СМИ потеряли работу.
«Иностранные журналисты, работающие в Афганистане, находятся в несколько привилегированном положении — и талибы относятся к ним гораздо более снисходительно, чем к афганским коллегам, которые подвергаются гораздо большему давлению.
В результате общего повышения уровня безопасности в стране мы действительно можем путешествовать гораздо больше, чем раньше. Тем не менее, мы определенно наблюдаем ужесточение позиции талибов в целом, в том числе по отношению к иностранным СМИ», — отмечает корресподент Би-би-си Секундер Кермани.
С давлением и угрозами столкнулись и те, кто осмелился выходить на улицы Афганистана с протестами. В августе 2021 года афганские женщины провели в нескольких городах демонстрации в знак протеста против политики, нарушающей права женщин. Талибы в ответ избили их и открыли огонь из автоматов, чтобы разогнать толпу.
Впоследствии «Талибан» запретил акции протеста, которые не получили предварительного одобрения в МВД, но некоторые активисты продолжают проводить демонстрации.
Огромные проблемы испытывают и представители религиозных и этнических меньшинств. Так, в прошлом году в провинции Дайкунди талибы убили по меньшей мере 13 хазарейцев, в том числе девять сдавшихся бывших правительственных солдат и 17-летнюю девушку.
Это произошло примерно через две недели после прихода «Талибана» к власти. Хазарейцы — этническое меньшинство, которое исповедует шиитский ислам — исторически подвергались дискриминации со стороны пуштунов, но за последний год нападения на их общины участились.
Связи с Аль-Каидой
Автор фото, Haroon Sabawoon/Anadolu Agency via Getty Images
Высокопоставленный представитель талибов в интервью Би-би-си отверг предположение, что талибы имеют какие-либо связи с террористической организацией Аль-Каида (запрещена в России). По его словам, в стране нет боевиков Аль-Каиды, поскольку они давно покинули Афганистан.
Он утверждает, что талибы узнали о присутствии лидера Аль-Каиды Аймана аль-Завахири в Афганистане лишь после того, как он был убит в ходе операции США в Кабуле в начале августа, и подчеркивает, что у талибов «не было никаких отношений» с Завахири.
По его словам, талибы сформировали комитет для расследования смерти аль-Завахири.
«Афганская земля еще не использовалась против США или какой-либо другой страны. То, что Завахири скрывался здесь — это отдельная история, но группировку сюда не пускали», — сказал представитель талибов. — Если бы тут была какая-то активность — мы бы об этом знали».
Автор фото, Getty Images
Однако Совет Безопасности ООН не сомневается, что во время переговоров с США в 2020 году талибы регулярно консультировались с «Аль-Каидой», заверяя боевиков, что будут и дальше уважать исторические связи между двумя группировками.
Главным связующим звеном между талибами и «Аль-Каидой» выступает другая террористическая группировка — «Сеть Хаккани», давние друзья «Талибана», которые в середине 1990-х даже занимали высокие посты в правительстве талибов. С годами эти отношения только укрепились.
По мнению отставного аналитика ЦРУ Гейла Хельта, в ближайшие несколько лет ситуация в Афганистане может выглядеть относительно спокойно, но в итоге такое положение дел может оказаться обманчиво./s3/static.nrc.nl/wp-content/uploads/2020/08/gn4-35069227-61319208img-gn4-35069227-61319208.jpg)
«Проблема в том, не наступит ли через несколько лет — скажем, через пять или семь, — условный 2001 год, — рассуждает Хельт. — Я не думаю, что мы вообще когда-либо при «Талибане» увидим мир в Афганистане. Внутри будет противодействие. И эта нестабильность дает возможность появиться группам, которые захотят бросить вызов талибам».
Чтобы продолжать получать новости Би-би-си, подпишитесь на наши каналы:
- Telegram
- VK
- OK
Загрузите наше приложение:
- iOS
- Android
«Кто не сбежал, тот прячется» Как афганцы привыкают к новой жизни после победы талибов. Репортаж из Афганистана: Политика: Мир: Lenta.ru
Захват власти в Афганистане движением «Талибан» (террористическая организация запрещена в России) вселил страх не только в их идейных противников, но и в простых граждан.
В Афганистане у талибов практически не осталось врагов, но новые власти так и не решили, чем занять оставшихся без дела боевиков. Задача эта непростая, потому что за годы вооруженного противостояния единственное, чему научились эти люди, — воевать. Сегодня в Кабуле на каждый район приходится сразу несколько полевых командиров, и каждый из них считает, что именно он главный. При такой концентрации скучающих вооруженных людей контролировать ситуацию становится все сложнее. Тем более, что афганцы еще хорошо помнят, каково жилось при талибах в конце 1990-х. Корреспондент «Ленты.ру» Александра Ковальская проехала от афгано-узбекской границы до Кабула, чтобы выяснить, как живет Афганистан после победы талибов, как простые афганцы приспосабливаются к новой жизни и правда ли, что талибы любят Россию.
Новый мир
На мосту Дружбы расстелены коврики для намаза. Тридцать два года назад через реку Амударью покидали Афганистан советские войска, а сегодня заместитель губернатора провинции Балх молится здесь вместе со своими гостями.
Пограничный переход не откроется, пока они не закончат. Перед контрольно-пропускным пунктом (КПП) стоит в ожидании вереница машин, а за решеткой, где начинается территория Афганистана, пьют чай и над чем-то смеются боевики «Талибана». Некоторые напоминают пакистанцев — одежда у них другого покроя, волосы и бороды гораздо длиннее, а паколь — головной убор, известный еще как душманка, — отличается от головных уборов афганских «коллег».
Регулярное авиасообщение между Афганистаном и остальным миром так и не возобновилось, несмотря на неоднократные обещания талибов. Зато появилась возможность проехать по пыльным дорогам и своими глазами увидеть, как живет страна, получившая долгожданный мир после десятилетий гражданской войны.
На узбекской стороне Амударьи пограничники предупреждали, что талибы пропускают далеко не всех, да и то только после долгой проверки. Однако досмотр занимает от силы 15 минут. Боевики, видимо, еще не освоившиеся с новой ролью, заглядывают в багажник, просвечивают чемодан и после нескольких вопросов о цели визита и роде занятий ставят штамп о пересечении границы.
Вопреки стереотипам, мне, единственной женщине и единственной иностранке на переходе Термез — Хайратон, улыбаются и даже помогают поднять багаж на ленту рентгена. Новые хозяева Афганистана непреклонны только в одном — никаких фотографий на пограничном переходе
Седобородый талиб, сидящий у выезда в обнимку с автоматом, машет рукой на прощанье, и наша машина выезжает в государство, которому всего полтора месяца от роду, — Исламский Эмират Афганистан.
Дорога до Мазари-Шарифа, административного центра провинции Балх, напоминает кадры из фантастического фильма: до самого горизонта тянется выжженная солнцем пыльная земля, где изредка попадаются пустые дома и заброшенные военные базы. Машин и людей в этом мире почти нет, только в получасе от города встречаются одинокие фигуры — мужчины, собирающие металлолом, и дети, просящие милостыню.
«А ведь сегодня суббота, это как у вас понедельник», — говорит мой водитель. На вопрос о том, куда все делись, пожимает плечами: «Сбежали.
Когда талибы взяли Кабул, люди кинулись к границе и в аэропорт. Много людей, десятки тысяч. Не удивляйтесь, что сейчас так пусто — кто не сбежал, тот прячется, особенно если служил в армии или полиции. Говорят, что талибы за это будут казнить».
Чай, голуби и палец на курке
Мазари-Шариф — город небольшой. В центре знаменитая Голубая мечеть, где, по легенде, похоронен шиитский святой имам Али и где живут сотни белых голубей. Вокруг базар, жилые кварталы и несколько дипломатических представительств, которые сейчас закрыты.
В отделении офиса информации и культуры опять приходится подождать. Причина та же: начальник, который выдает иностранной прессе разрешение на работу, читает намаз. В его пустом кабинете красуется белый флаг «Талибана», а остальная обстановка — стол, книжные шкафы и кожаные диваны — явно перешла по наследству от бывших хозяев.
Первым делом нам предлагают чай, это непреложный закон афганского гостеприимства. Получение нужной бумаги, как и досмотр на границе, занимает не больше 15 минут, а вместе с разрешением мне выдают двух охранников, которые будут сопровождать меня в прогулках по городу.
Их присутствие объясняют так: безопасность гостей превыше всего.
Материалы по теме:
«Все помнят, что они творили в 1990-х»Талибы получили полную власть в Афганистане. Чем это угрожает всей Средней Азии?«Талибы победили — мы обязаны это признать»Как меняется Афганистан под властью террористов?«Мы продолжим двигаться вперед»Талибы подчинили себе Афганистан. Когда они начнут наступление в Среднюю Азию?Один из сотрудников службы информации на хорошем английском предлагает помочь мне с фото. Я пытаюсь пошутить о том, что в Москве никто не поверит в такое дружелюбие «Талибана».
— Я не талиб, — отвечает мой собеседник. — Я работал здесь при Ашрафе Гани (действующий президент Афганистана, покинувший страну после переворота, — прим. «Ленты.ру»), а теперь продолжаю уже при новом правительстве. Для меня ничего не изменилось.
— И вы не боитесь?
Он с улыбкой пожимает плечами.
— Нет. Теперь мои начальники не хуже, чем были раньше.
Во дворе мечети, по мрамору, отполированному за века до зеркального блеска, прогуливаются десятки боевиков.
Есть те, кому на вид 15-16 лет. Мне тут же поясняют, что эти подростки никогда не принимали участия в войне, а здесь просто присматривают за оружием своих старших братьев, пока те молятся. Приходится верить на слово. Многие позируют для фото, держа палец на курке автомата, и в шутку наводят оружие друг на друга. Начиная с 15 августа в Афганистане произошло немало несчастных случаев из-за неосторожного обращения с оружием, но никакой статистикой, конечно, никто не занимался.
За те полчаса, что я провела за осмотром мечети, ко мне подошли познакомиться все местные руководители, включая начальника службы безопасности. Экскурсия заканчивается неизбежным чаепитием и импровизированным интервью: меня просят задавать вопросы, таким случаем нельзя не воспользоваться. Отвечают в основном талибы постарше и повыше рангом. Меня предупреждали, что с рядовыми беседовать не стоит, потому что они «недостаточно информированы». Разговор получается вежливым и уклончивым.
— Разве вам не запрещено разговаривать с женщиной, которая к тому же не закрывает лицо?
— Вы гость, разве можно обидеть гостя? — отвечают мне вопросом на вопрос.
— Закрывать лицо или нет — личный выбор. Мы не можем на этом настаивать.
— Но пару недель назад западные журналистки рассказывали следующее: командиры «Талибана» отказываются с ними говорить, потому что они не носят хиджаб…
— Разве должностное лицо в любой другой стране не может отказаться с кем-то говорить? Таких людей везде хватает. Кто сказал, что мы ограничиваем права женщин? Они могут вернуться на работу, когда захотят. Могут вернуться в школы, когда обстановка нормализуется. Даже в местном аэропорту работают женщины, можете сами посмотреть.
Если хотя бы половина того, о чем мне говорили, правда, то ситуация в Афганистане переменилась к лучшему. Но верят в это не все: гостиницы в Мазари-Шарифе переполнены теми, кто надеется покинуть страну, как только возобновятся пассажирские рейсы
Двенадцать часов без приключений
Пару месяцев назад и речи не могло быть о том, чтобы проехать от северной границы до Кабула — вдоль дороги шли бои локального значения между талибами и правительственными войсками.
Однако теперь дорога практически безопасна, а на обочине идет мирная жизнь.
Мы выезжаем из Мазари-Шарифа в пять утра и добираемся до Кабула в пять вечера. Главной трудностью за все это время становятся ремонтные работы и пробки на перевале Саланг. Сам факт того, что теперь на Саланге что-то чинят, кажется довольно обнадеживающим, а рабочие в ярких жилетах и экскаваторы — это не то, что обычно можно увидеть в афганских сводках.
Ремонтные работы в тоннеле, перевал Саланг, провинция Парван
Фото: Александра Ковальская
На въезде и выезде из городов и на перекрестках стоят блокпосты «Талибана» — десяток боевиков и белое знамя. Машины замедляют ход, и молодые люди с длинными бородами и автоматами Калашникова наперевес спрашивают у водителей, откуда и куда они направляются. На этом проверка обычно заканчивается, а если в автомобиле есть женщина, то его пропускают без вопросов. То же повторялось и позже, уже в Кабуле: меня просили пересесть на переднее сиденье, чтобы как можно скорее проехать чекпойнт.
«Ты — наш паспорт», — шутили мои афганские помощники.
У постов припаркованы мотоциклы и джипы, которые пару месяцев назад принадлежали Национальной армии Афганистана. Теперь они перекрашены из защитного цвета в белый, а на боку вместо афганского триколора появилась эмблема эмирата
Один из таких внедорожников, украшенный искусственными цветами, обгоняет нас в районе Чарикара. Из установленных на крыше колонок звучат суры на арабском. В провинции Баглан пейзаж становится почти идиллическим — на полях собирают урожай и сгребают в стога сено. Однако меня предупреждают, что приближаться к местным жителям и фотографировать их не стоит.
— Почему?
— У дороги могут быть мины. А еще у многих в этих местах погибли родственники от рук американцев. Сложно сказать, как люди отреагируют на появление человека с Запада.
Эти предупреждения, как и двухметровая воронка на дороге, где на мине подорвался армейский джип, разрушенный полицейский участок, сгоревшие полицейские машины, сложенные друг на друга, напоминают о войне.
И все же за двенадцать часов пути трудно поверить, что Афганистан воевал всего полтора месяца назад. Впрочем, эта страна всегда умела возрождаться из пепла.
«Россия — хорошо!»
На закате мы въезжаем в Кабул. Казалось, что после паники, охватившей город с приходом талибов, после бегства президента и того ада, что развернулся в кабульском аэропорту, после месяца неуверенности и страха Кабул должен был измениться до неузнаваемости, но нет.
Афганская столица осталась такой же, какой я видела ее полгода назад: та же суета, те же дорожные пробки, те же воздушные змеи в небе. Талибы, одетые в армейскую форму, зачастую неотличимы от правительственных солдат, стоявших здесь до них
Впрочем, возможно, что в нынешней армии и полиции немало тех, кто был там при Ашрафе Гани, — «Талибан» пригласил их вернуться на службу.
Мальчик продает хлеб, Мазари-Шариф
Фото: Александра Ковальская
На первый взгляд, все по-прежнему. На улицах много женщин, лица у многих по-прежнему открыты, и даже большая часть граффити в центре города не пострадала — талибы успели закрасить только некоторые из них, написав поверх призывы к патриотизму и цитаты из Корана.
Так же работают магазины и кафе, так же улыбаются люди.
Но мне известно, что и сейчас есть те, кто прячется, ожидая ареста. Те, кто мечтает покинуть страну как можно скорее и стоит в очередях у нескольких работающих посольств. Те, для кого Афганистан кончился 15 августа. Те, чьи мечты уже не осуществятся. Те, кто ждет на границе с Ираном или Пакистаном, надеясь ее перейти. Те, кто живет в наспех созданных лагерях беженцев в кабульских парках
Но пока новые законы и запреты не вступили в силу, Кабул жизнерадостен. Ключевое слово — пока. Что будет дальше, предсказать трудно. После того как Кабул был взят талибами за один день, прогнозировать афганские сценарии — дело неблагодарное.
На очередном блокпосту в центре города у меня впервые проверяют документы.
— Откуда? США? — спрашивает талиб, по самые глаза закутанный в черный платок.
— Россия, — отвечаю я.
— Россия — хорошо, Россия — друг, — говорит он на ломаном английском и делает жест — проезжайте.
На первый взгляд, в Кабуле все по-прежнему.
Только запутавшийся в колючей проволоке триколор — флаг Исламской Республики Афганистан — напоминает о том, что что-то ушло навсегда.
Как выглядит повседневная жизнь в Афганистане через год после прихода к власти талибов : NPR
Как выглядит повседневная жизнь в Афганистане через год после прихода к власти талибов Взгляд на то, что простые афганцы потеряли и приобрели с августа 15 февраля 2021 года, когда талибы внезапно захватили страну.
Азия
Слышно в выпуске выходного дня, суббота
Как выглядит повседневная жизнь в Афганистане через год после захвата власти талибами
Посмотрите, что потеряли и что приобрели простые афганцы после 15 августа 2021 года, когда талибы внезапно захватили страну.
ДАНИЭЛЬ ЭСТРИН, ВЕДУЩИЙ:
Афганистан претерпел важные изменения с тех пор, как талибы взяли под свой контроль почти год назад.
Отсутствие продовольственной безопасности и экономический кризис, а девочкам в возрасте от 13 до 18 лет запрещено образование. Диаа Хадид из NPR находится в Кабуле. И быстрое предупреждение, что мы услышим выстрелы в этом разговоре.
Большое спасибо, что присоединились к нам, Диаа.
ДИАА ХАДИД, ПОДПИСЬ: Спасибо, Даниэль.
ЭСТРИН: Что ты видел в Кабуле?
ХАДИД: Итак, сегодня мы только что вернулись с акции протеста, организованной женщинами на одной из улиц Кабула. Это редкость. Они отмечали почти первый год правления Талибана требованием свободы. И они пели, послушайте.
НЕИЗВЕСТНЫЕ ЛЮДИ: (Пение на неанглийском языке).
ХАДИД: Они кричат на главной улице Кабула, хлеб, работа, свобода, политическое участие. Это примечательно, потому что талибы жестко подавляли инакомыслие с тех пор, как захватили власть. И, по сути, они разгоняют этот протест буквально через несколько минут, стреляя в воздух. Вот как это звучало.
(ЗВУК ВЫСТРЕЛОВ)
ХАДИД: И, вы знаете, они не в первый раз используют оружие для подавления протестов, но это было необычно.
ЭСТРИН: Вау. Это яркие образы. Как талибы правят?
ХАДИД: Что ж, одно большое достижение талибов за год в значительной степени сохранилось, и это победа в этом конфликте и изгнание американских войск. Они положили конец десятилетиям войны в Афганистане. Но после удара по лидеру «Аль-Каиды» Айману аз-Завахири в Кабуле они в основном сторонились СМИ. Не будем забывать, что именно «Аль-Каида» осуществила теракты 11 сентября и стала причиной вторжения США в Афганистан почти 20 лет назад. И мы видим, что безопасность ухудшается. В Кабуле произошли теракты ИГИЛ. И вдобавок ко всему, экономика в руинах. Кризис голода. И эти проблемы, вероятно, сохранятся, потому что международное сообщество наложило санкции на правительство, которое наносит ущерб коммерции и торговле здесь.
ЭСТРИН: Ага. Многие страны отказываются признавать правительство Талибана.
ХАДИД: Да, верно. И вряд ли международное сообщество признает их в ближайшее время, потому что сторонники жесткой линии в Талибане все больше доминируют в процессе принятия решений. И они отказываются выполнять самые элементарные международные требования, например, разрешить всем девочкам ходить в среднюю школу. Так что на данный момент ООН в основном поддерживает Афганистан на плаву, тратя миллиарды долларов на продовольственную помощь. Они говорят, что им потребуется больше денег, чтобы предотвратить голод этой зимой, но доноры, похоже, не желают вмешиваться из-за отказа Талибана сдвинуться с места по многим вопросам.
ЭСТРИН: Очень кратко, как сейчас себя чувствуют сторонники талибов?
ХАДИД: Ну, вы знаете, они говорят, что захват Талибана — это победа Давида над Голиафом. И они счастливы, что, по их мнению, в стране есть исламское правительство. Но и там есть критика. Многие сторонники движения «Талибан» обеспокоены тем, что бесхозяйственность правительства может свести на нет их победу.
ЭСТРИН: Диаа Хадид из NPR в Кабуле, Афганистан.
Большое спасибо за отчет.
ХАДИД: Не за что, Даниэль.
(ЗВУК МУЗЫКИ)
Copyright © 2022 NPR. Все права защищены. Посетите страницы условий использования и разрешений нашего веб-сайта по адресу www.npr.org для получения дополнительной информации.
Стенограммы NPR создаются в спешке подрядчиком NPR. Этот текст может быть не в своей окончательной форме и может быть обновлен или пересмотрен в будущем. Точность и доступность могут отличаться. Официальной записью программ NPR является аудиозапись.
Сообщение спонсора
Стать спонсором NPR
Афганистан: какова жизнь после прихода к власти талибов?
Опубликовано
- Война в Афганистане (с 2001 г. по настоящее время)
Уличный торговец в Герате, третьем по величине городе Афганистана, который был захвачен талибами в начале этого месяца.
Раджини Вайдьянатан
Корреспондент в Южной Азии
На что похожа жизнь тех, кто остался, когда последние иностранные войска покинули Афганистан? Четыре человека из городов и провинций по всей стране рассказали Би-би-си, что лишились основных свобод и борются за выживание.
Некоторые имена были изменены в целях безопасности участников.
Мазари-Шариф
Мазари- i- Шариф — большой город и крупный экономический центр на севере Афганистана, рядом с Таджикистаном и Узбекистаном. Когда-то оплот правительства, он пал перед талибами 14 августа .
Источник изображения, EPA Image caption,Вид на закрытый рынок в Мазари-Шарифе, столице провинции Балх, Афганистан
Маджиб раньше работал в ресторане. Теперь он изо всех сил пытается найти еду. В видеозвонке из Мазари-Шарифа он указал на грязный пол заброшенного здания, где было свалено несколько одеял — пока это его новый дом.
Маджиб прибыл в город всего несколько недель назад, один из более чем полумиллиона афганцев, перемещенных в этом году в результате конфликта между талибами и недавно свергнутыми правительственными войсками.
Его отец был убит талибами более 10 лет назад, сказал он. Прошло десять лет, а он «боится выходить на улицу», потому что «людей избивают каждый день».
Кадры из Мазари-Шарифа на прошлой неделе показали, как десятки афганцев с чемоданами и полиэтиленовыми пакетами садятся в автобусы, направляющиеся в столицу Кабул, в надежде попытаться уехать.
Но в последние несколько дней, после ухода американских войск, из Кабула в Мазари-Шариф стало прибывать больше людей, сказал Маджиб, пытаясь найти выход к границе с Узбекистаном.
Маджиб тоже отчаянно пытается сбежать, но не знает, удастся ли ему это сделать. «Талибан здесь, и они не хотят, чтобы люди покидали страну», — сказал он.
Лашкар G ah, провинция Гильменд
Провинция Гильменд на юге, где во время конфликта дислоцировались британские войска, была захвачена талибами 13 августа.
В столице провинции Лашкар-Гах за предыдущие недели произошли одни из самых ожесточенных боев.
Женщины и дети в передвижной клинике в Лашкар-Гахе в марте 2021 года
К доске объявлений в кабинете доктора Виктора Урошевича прикреплены небольшие пластиковые пакеты с пулями. «Мы называем это нашей стеной позора», — сказал он, убирая одну из стен, чтобы держать ее перед камерой во время видеоинтервью.
Большинство из них были патронами большого калибра, которые он извлек из молодых пациентов, сказал он.
Доктор Урошевич работает в травматологической больнице в Лашкаргахе. Теперь, когда боевые действия закончились, палаты больше не переполнены, как несколько недель назад. Бомбы и пули прекратились, и улицы снаружи спокойны.
«Это очень странно, я здесь уже несколько лет, но никогда не было так тихо», — сказал он. «Я вижу это как тишину перед бурей, надеюсь, я ошибаюсь, но давайте посмотрим».
Многие здания были повреждены или разрушены в результате взрывов в Лашкаргахе, и семьи, бежавшие во время конфликта, вернулись и нашли свои дома в руинах, сказал д-р Урошевич.
«Они спят перед мечетью, они спят на улицах», — сказал он. «У них нет средств на восстановление своих домов, поэтому многие из них остались без крова или были вынуждены остаться со своими родственниками».
Он сказал, что многие семьи в этом районе живут в нищете, изо всех сил пытаясь достать еду в течение дня. Поскольку банки закрыты в течение многих дней, отсутствие доступа к наличным деньгам усугубляет проблему.
Многие иностранные гуманитарные работники, которые должны были распределять такую помощь, покинули страну, когда к власти пришли талибы. Доктор Урошевич из Сербии — один из тех, кто решил остаться.
«Мы несем ответственность, мы единственный травмпункт в провинции», — сказал он. «Людям нужна еда, им нужны деньги, им нужны лекарства».
Бадак h шан
Одна из беднейших провинций Афганистана, Бадак h шан 9009 8, на северо-востоке страны, граничит с Таджикистаном.
Талибы взяли под свой контроль столицу провинции 11 августа.
Перемещенные лица в Бадахшане в мае 2018 года. Люди в провинции были вынуждены покинуть свои дома в течение многих лет из-за конфликта.
Абдул — врач из Бадахшана. Он был студентом, когда талибы в последний раз управляли страной.
«Ситуация в то время была очень плохой, и их поведение такое же, как и в прошлом», — сказал он. «Я не вижу никаких изменений».
Абдул прислал Би-би-си несколько снимков из больницы в районе, который сейчас охраняется талибами. В одном из них 18-месячный мальчик лежит истощенный на кровати, а его мать умоляет персонал спасти его. По словам Абдула, она не могла позволить себе его кормить.
«С каждым днем все больше детей недоедают, — сказал он.
По данным ООН, ожидается, что в следующем году более половины детей в возрасте до пяти лет в Афганистане будут страдать от острого недоедания.
Нищета уже стала реальностью для многих жителей этой провинции, но цены на продукты питания и топливо выросли после прихода к власти талибов, а государственные служащие потеряли работу. Некоторые все еще ждут выплаты за последние несколько месяцев.
Абдул также опасается за права женщин в провинции. В то время как женщинам-медикам было разрешено работать, он сказал, что многим другим женщинам не разрешается продолжать свою работу, и им остается только гадать, что их ждет впереди.
Девочки старше 6-го класса — старше среднего школьного возраста в Великобритании — больше не могут ходить в школу, сказал Абдул. «У людей нет никакой надежды на свое будущее», — сказал он. «В Бадахшане нет возможности для людей».
Герат
Герат, a Город Шелкового пути недалеко от границы с Ираном считался одним из самых либеральных в Афганистане. На следующий день после ухода американских войск сотни сторонников Талибана вышли на улицы.
Другие в страхе остались дома.
Боец Талибана патрулирует Герат, который был захвачен группой 11 августа.
Гюль только что вернулся с рынка, когда он говорил с Би-би-си. «По всему базару стоят талибы с оружием», — сказал он. «Сейчас на улице не увидишь много богатых людей, женщин и девушек, потому что все они боятся талибов».
Жена Гюля Афсун теперь не может выйти из дома без сопровождения мужчины и ей приходится носить паранджу, закрывающую лицо. «Будущее моей дочери неясно», — сказала она.
А сестре Гюль, врачу, было приказано не посещать ее клинику в течение нескольких недель, сказал он, даже после того, как лидеры Талибана разрешили женщинам-медикам вернуться к работе.
Несколько дней спустя она смогла вернуться вместе с другими женщинами, сказал Гюль. Но многие другие женщины все еще были дома, сказал он, не зная, смогут ли они возобновить карьеру, ради которой они работали. Гюль и его семья все еще надеются покинуть Афганистан.