Представители буддизма вносят большой вклад в межконфессиональный и межнациональный диалог — О. Цепкин
Сенатор выступил на заседании «круглого стола», где обсуждалась роль буддизма в развитии гражданского общества, межконфессионального мира и согласия в России.
Член Комитета СФ по конституционному
законодательству и государственному строительству Олег Цепкин Цепкин
Олег Владимировичпредставитель от законодательного (представительного) органа государственной власти Челябинской области
провел заседание «круглого стола» на тему «Буддизм как
фактор развития гражданского общества, межконфессионального мира и согласия в Российской Федерации».
Сенатор отметил, что в России буддизм
представлен с начала 17 века и является одной из традиционных религий, наряду с христианством, исламом и иудаизмом. «К сожалению, прошлое столетие стало для
российских буддистов периодом серьезных испытаний. В 30-е годы в Советском
Союзе последователи буддизма и большая часть буддийского духовенства
подверглись репрессиям», — сказал он.
Олег Цепкин сообщил, что в современной России происходит активное развитие буддизма. В настоящее время на территории страны насчитывается свыше одного миллиона последователей буддизма, большинство из которых проживают на территории его исторического распространения – в Бурятии, Иркутской, Читинской областях, Забайкальском крае, Калмыкии и Тыве. Идет строительство дацанов — буддийских монастырей — и образовательных центров.
«Круглый стол» на тему «Буддизм как фактор развития гражданского общества, межконфессионального мира и согласия в Российской Федерации»
1 из 9
А. Клишас и М. Федотов
2 из 9
«Круглый стол» на тему «Буддизм как фактор развития гражданского общества, межконфессионального мира и согласия в Российской Федерации»
3 из 9
О. Цепкин
4 из 9
«Круглый стол» на тему «Буддизм как фактор развития гражданского общества, межконфессионального мира и согласия в Российской Федерации»
5 из 9
«Круглый стол» на тему «Буддизм как фактор развития гражданского общества, межконфессионального мира и согласия в Российской Федерации»
6 из 9
М.
Козлов и А. Тулохонов
7 из 9
«Круглый стол» на тему «Буддизм как фактор развития гражданского общества, межконфессионального мира и согласия в Российской Федерации»
8 из 9
А. Варфоломеев и Б. Жамсуев
9 из 9
По словам парламентария, представители буддийской общины участвуют в работе институтов гражданского общества. «Закономерно, что духовные лидеры российских буддистов широко представлены в конституционных органах, содействующих развитию гражданского общества, укреплению межконфессионального мира и согласия в Российской Федерации».
Как отметил Олег Цепкин, представители буддизма вносят значительный вклад в поддержание межконфессионального и межнационального диалога, их деятельность
способствует укреплению ценностей семьи, воспитанию патриотизма, формированию
дружбы и взаимопонимания между людьми. «Фундаментальные буддийские ценности –
отвержение любых форм насилия, религиозная, этнокультурная, расовая,
социальная, гендерная толерантность, миротворчество органично сочетаются с ценностями гражданского общества», — подчеркнул сенатор.
Председатель Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества Михаил Федотов выразил мнение, что каждый цивилизованный человек должен знать основы всех традиционных для страны религий.
В ходе заседания также выступили член Комитета СФ по международным делам, представитель от исполнительного органа государственной власти Республики Бурятия Арнольд Тулохонов, постоянный представитель Буддийской традиционной сангхи России в Москве, член Общественной палаты РФ Санжай Лама и другие.
В мероприятии приняли участие сенаторы, представители регионов, в которых традиционно исповедуется буддизм, члены религиозных организаций, ученые.
Карта сайта
Авторизация Поиск на сайте Реклама | Главная Администрация района
|
| ||
NET
Майма«Буддизм в постсоветской России: географические контексты возрождения»
В продолжение нашей серии интервью с выпускниками мы поговорили с бывшим ученым-исследователем, работавшим при поддержке Title VIII, Эдвардом (Тедом) Холландом, чтобы услышать его размышления о своей стипендии.
Доктор Холланд в настоящее время является постдокторантом в Университете Майами, Хавигхерст-центр. См. приведенное ниже обсуждение вопросов, касающихся религии и идентичности в некоторых неэтнических российских республиках сегодня.
Малинкин: Для своей диссертации вы проводили опросы о религиозности двух республик России — Бурятии и Калмыкии — что вы нашли такого, чего не ожидали?
Holland : Я думаю, что многие работы делают предположения, основанные на классических моделях религиозной практики и религиозных верований. Есть определенные демографические категории — как правило, пожилые люди и женщины — где ожидается, что религиозная практика и вера будут выше, но когда я смотрел на данные, было интересно то, что многие из этих моделей не верны для меньшинства. группы в Калмыкии и Бурятии. Это может быть вопрос иных религиозных традиций в России, а может быть, и вопрос «переоткрытия» религии после советского периода. Это был один из интересных выводов, который я пытался проработать в диссертации, которую я редактировал для публикации.
Было приятно провести такое сравнение между русскими и бурятами. Какую роль на самом деле играет религия для бурят по сравнению с русскими, хотя и в том же региональном контексте, в той же республике — какие различия мы можем выделить?
Одним из выводов ваших опросов было то, что этнические буряты в Бурятии продемонстрировали более сильную религиозную веру и принадлежность, чем этнические русские в Бурятии. Вы почувствовали, что в Калмыкии происходят подобные вещи?
Не могу сказать однозначно, т.к. опрашивал только этнических калмыков в Калмыкии. В Калмыкии и Бурятии мужчины и женщины среди буддистов очень похожи – они сообщают об одинаковых процентах посещаемости и религиозности. У калмыков и бурят нет возрастного неравенства или неравенства мужчин и женщин, которое обнаруживается в данных мировых ценностей, где женщины и пожилые люди в целом идентифицируют себя как более религиозные, чаще посещающие церковь.
Глядя на последнюю статистику переписи населения России, Бурятия на 66 % состоит из русских и на 30 % из бурят, а в Калмыкии более или менее наоборот — примерно на 57 % составляют калмыки и на 30 % — русские.
способ?
Я точно не знаю, как это повлияет на ситуацию. Я думаю, это интересный момент, но задумываются ли люди, практикующие и считающие себя буддистами, о своем демографическом положении в своей республике? Я не уверен, что они это делают, и я не думаю, что опрос мог бы действительно сказать мне так или иначе. Однако между Бурятией и Калмыкией есть различия. В Бурятии, например, религиозное руководство среди буддистов определенно занимает более «пророссийскую» и пророссийскую государственную позицию. Я бы сказал, что в Бурятии они следуют линии больше, чем в Калмыкии, возможно, и это может быть продуктом демографического баланса, но это также продукт личностей религиозных лидеров в Бурятии и Калмыкии соответственно. В недавней статье, над которой я работал, дается общий обзор того, что такое буддизм в России, и я утверждаю, что в Бурятии религиозное руководство продвигает идею бурятского буддизма, в то время как калмыцкое руководство хочет интегрировать буддистов в международные круги и структуры.
Из ваших бесед с респондентами в обеих республиках, что бы вы назвали наиболее яркой идентификацией с религиозностью? Это очень индивидуальная вещь, но если бы вы назвали один маркер, который люди отмечали чаще, чем другие, т. е. посещение служб, молитвы, культурная идентификация и т. д., то как большинство людей определяло свой тип религиозной веры?
Я думаю, что это в основном культурная идентификация. Для Калмыкии, например, я группирую это вместе с языком. Калмыцкий язык был разрушен — они были одной из национальностей, депортированных и переселенных в Сибирь во время Второй мировой войны, — поэтому роль религии и языка была подорвана советским отношением к этой группе. Но в конце 80-х религия стала важным культурным символом для группы, которая была основой не обязательно сепаратистского национализма, но национальной идентичности, которая служила объединению и укреплению сообщества на республиканском уровне. Конечно, как вы сказали, это сильно зависит от человека, и опросы пытаются найти закономерности.
Я бы сказал, что культурная идентичность является доминирующей моделью, но, конечно, будут люди, которые действительно приняли буддизм как важную часть своей повседневной жизни.
Как вы думаете, депортации объединили людей в Бурятии или это было что-то другое?
В Бурятии не было депортаций, как в Калмыкии. В Бурятии я думаю, что визит Далай-ламы в 1991 году был очень важным — это было 250-летие императорского указа, признавшего буддизм официальной религией в Российской империи. Так что одновременно со всеми политическими событиями Далай-лама приехал отпраздновать эту годовщину. Был июль, так что переворота не было, но все точно изменилось. Ранее Далай-лама бывал в Бурятии пару раз, но это был первый официально санкционированный визит и волнующий момент. Нет такого чувства преследования, как в Калмыкии, но обобщать сложно.
Были ли какие-либо изменения в законе 1997 г. о свободе вероисповедания или предложения по его изменению?
Были, но закон 1997 года все еще в силе и не был таким строгим, как люди опасались.
Реализация оказалась очень непоследовательной и не такой строгой, как ожидалось. Некоторые изменения в законе об экстремизме были применены к религиозным группам или религиозным меньшинствам, поскольку они не являются «традиционными религиями», которые были идентифицированы по их историческому присутствию в преамбуле 19-го97 закон. Но преамбула на самом деле не имеет никакого юридического значения. Они признаны де-факто, а не де-юре. Последние события — закон об экстремизме и некоторые судебные дела против Свидетелей Иеговы и Армии Спасения — все еще в процессе.
Есть ли в республиках, которые вы изучаете, свои автономные законы о религии?
Существуют местные законы о религии, и многие из них послужили образцом для закона 1997 года. В частности, в Западной России были законы, введенные между 93 и 1997 года, которые требовали регистрации религиозных организаций или групп для получения официального признания. Эти законы затем послужили образцом для закона 1997 года.
В Бурятии наметилось движение к большей согласованности между ведущей буддийской организацией и правительством республики. В конце 1990-х были некоторые моменты разногласий и расхождений, но все больше и больше они, кажется, ладили. Существует также совет, в состав которого входят православные и буддийские лидеры, совместно работающие над религиозными вопросами в республике.
Вы проводили работу по религиозной и национальной идентичности в других регионах России – в частности в Республике Дагестан – можете ли вы рассказать о каких-либо существенных различиях, которые вы видели между ролью религии в Дагестане и ее ролью в Калмыкии и Бурятии ?
В Дагестане местная религиозная политика действительно усугубляет часть социально-экономической напряженности и часто приводит к насилию внутри ислама. Те лица в Дагестане, которые, так сказать, поддерживаются российским государством, часто имеют неоднозначные отношения с суфийскими братствами, а есть и более фундаменталистские мусульмане, так что получается разбивка на группы.
В Калмыкии, например, нет таких дивизий.
Более однородно?
Да, или, если есть разногласия в Калмыкии, то они решаются и обсуждаются религиозными и региональными властями. Вообще, когда мы говорим о Дагестане, большая часть насилия не связана с вопросами национальной принадлежности или религии. Это коренится в коррупции и отсутствии экономических возможностей.
Вы отметили, что на национальном уровне буряты широко считаются одним из наиболее «спокойных» меньшинств в России сегодня – судя по вашему исследованию, они будут по-прежнему рассматриваться как таковые, или есть какие-то ропоты? их желания большей политической автономии?
Все могло бы стать интереснее, если бы российское государство испытало внешнее потрясение, но я не думаю, что оно исходит из такого места, как Бурятия. Были некоторые опасения, особенно в начале 90-х годов, что возникнет движение за воссоединение всех бурятских территорий, поэтому эксклавы, где буряты жили за пределами Республики Бурятия, были объединены с окружающими российскими регионами. Это было инициировано администрацией Путина во время его первого пребывания на посту. К настоящему времени этнические бурятские националисты, безусловно, являются маргинальной группой, но на интернет-форумах все еще часто можно услышать разговоры об этнотерриториальных претензиях. Как правило, они довольно слабы, но опять же, если произойдет внешнее потрясение для российского государства, они могут начать мобилизацию.
Проблемы возрождения буддизма в Калмыкии — Study Buddhism
Я был очень рад возможности посетить эту конференцию здесь, в Калмыкии. Меня это очень вдохновило, потому что тема «Философия в диалоге культур» предполагает многое. С одной точки зрения, «философию» можно понимать с точки зрения буддологии, научного подхода, а «культуру» можно отнести к традиционным формам буддийской духовной практики. Но на другом уровне мы видим диалог между традиционным обществом и модернизацией, глобализацией. Перед лицом глобализации существует большая угроза того, что все будут поглощены одной великой глобальной культурой. В ответ на это становится очень важным, чтобы отдельные культуры каким-то образом сохраняли свою культурную идентичность.
Калмыкия сталкивается с особым вызовом в этом отношении, потому что большая часть ее культуры была репрессирована в течение многих лет, особенно ее буддийская культура. Такая ситуация, к сожалению, имела место и в некоторых других культурах традиционного азиатского буддизма. И поэтому каждой из этих культур предстоит либо сейчас, либо, надеюсь, в будущем, столкнуться с процессом возрождения. Но даже возрождение буддийской культуры очень сложно опять же из-за давления глобализации. Потому что теперь доступны все различные формы буддизма, и они также играют роль или оказывают влияние на возрождение буддизма. Так что это очень тонкий баланс для возрождения традиционных форм калмыцкого буддизма. Как вы интегрируете или не интегрируете другие формы буддизма? А как вы интегрируете не только буддологию, но и современные технологии и науку и т.д.?
Поэтому я очень рад видеть, что люди здесь очень серьезно относятся к этому вызову. И я надеюсь, что вы понимаете, что пример того, что вы делаете, может быть очень полезен для других культур, являющихся буддийскими культурами, которые сталкиваются с аналогичными проблемами. Потому что одним из преимуществ глобализации является то, что мы делимся своими знаниями и опытом. Я надеюсь, что отчеты и выводы, сейчас и в будущем, этого процесса здесь, в Калмыкии, не будут ограничиваться только Калмыкией.