«Без России мир может жить нормально». Главные проблемы года
Ответ на агрессию России разоблачил миф о силе союза тоталитарных стран? Окажутся ли Байден и Трамп главными кандидатами в президенты от своих партий к концу 2023 года? Окончательный крах мифа об энергетическом могуществе России?
Об итогах 2022 года и прогнозах на будущий год мы говорим с главой центра изучения тоталитарных идеологий Юрием Ярым-Агаевым и политологом из университета имени Джорджа Мэйсона Эриком Ширяевым.
Российская агрессия против Украины без сомнения стала главной темой уходящего года в Соединенных Штатах. Достаточно взглянуть на заголовки американской прессы, где даже в праздничные дни доминируют сообщения и комментарии о событиях в Украине и вокруг нее.
Украина сражается за этот демократический альянс, а не только за саму себя
– Это главное событие года, – говорит Юрий Ярым-Агаев. – Это не только война между Россией и Украиной, а в эту войну в той или иной форме вовлечены большинство стран мира. Фактически это глобальный конфликт между тоталитарным союзом, в который входят, кроме России, Китай и Иран, и большим демократическим альянсом, в который входят Америка, Западная Европа и другие демократические страны. Украина на самом деле сражается за этот демократический альянс, а не только за саму себя. Этот год очень много выявил, в первую очередь в отношении к Украине.
Смотри также
Наступает решающий год. Послесловие к визиту Зеленского в США
– Эрик Ширяев, главные события 2022 года с вашей точки зрения?
– Конечно, война в Украине была одним из главных факторов, который повлиял на события уходящего 2022 года, – говорит Эрик Ширяев. – Вторая большая проблема, которая влияла на всех, – это мировая инфляция. И третья проблема – это проблема остатков ковида и в этом контексте проблема Китая, которая сегодня заявила о себе, когда Китай отменил ограничения на въезд и выезд из Китая, а Америка установила ограничения на въезд из Китая. Ситуация в Китае влияет на мировую экономику, на войну в Украине, на инфляцию, на энергоресурсы.
– Об экономике, нефти, китайском факторе в нынешнем и будущем году мы поговорим чуть позже.
В будущем году Запад останется консолидированным
– Юрий правильно сказал. Действительно, Запад оказался полностью на стороне Украины в этом конфликте, показав, что для него это вопрос принципиальный. Естественно, в Кремле ожидали, что Запад будет разделен – Германия с одной стороны, Франция с другой, Америка с третьей, Скандинавия с четвертой. Россия стрижет купоны, продает свой газ по высоким ценам и нефть по 150 долларов за баррель. Но консолидация демократических стран, которая непредсказуема в учебниках политологии, состоялась. Открытая агрессия против Украины стала последней чертой. И я думаю, что в будущем году Запад останется консолидированным. Будет продолжаться изоляция российского государства.
Я думаю, что Россия в 2023 году эту войну проиграет
– Я думаю, что Россия в 2023 году эту войну проиграет. С самого начала предсказал, еще до начала войны, что Украина победит, но теперь надеюсь, что это произойдет уже в следующем году. Причем чем больше Украина ее сможет разгромить, тем России будет лучше, потому что только через такое поражение она сможет избавиться от всех химер, которые там сидят, а их очень много, включая и манию величия, и паранойю, и все имперские амбиции.
– Трудно представить масштаб поражения, который бы вынудил любое российское руководство отказаться от ядерного оружия. Что вас заставляет верить, что 2023 год станет годом поражения Кремля?
– Если Запад будет продолжать и усиливать свою поддержку Украины, то, я думаю, при более мощном оружии и при достаточной гуманитарной поддержке, в которой Украина тоже безумно нуждается, я думаю, что Россия не выдержит.
Смотри также
«Если Путин умрет – войны не будет»
– Эрик Ширяев, согласны с выводом о том, что 23-й год будет годом поражения России?– Пессимисты говорят «нет». Полно пессимистов, которых я уважаю, говорят, что это конфликт затяжной. Но я сам предложу эту гипотезу кометы. Физики все предсказали в мире, но появляется эта дикая комета и она меняет все наши представления. Люди гадают, столкнется, не столкнется с Землей. Сейчас действует множество факторов: здоровье в Кремле, настроение ближайшего окружения кремлевского лидера, ситуация на украинском фронте – быстрые прорывы, медленные прорывы, поставки вооружений.
– Какое решение вы имеете в виду?
Без смены руководства в Кремле мы не можем говорить о каких-то подвижках в решении конфликта в Украине
– Смена руководства в Кремле. Без смены руководства в Кремле мы не можем говорить о каких-то подвижках в решении конфликта в Украине. Потому что Запад и Украина выдвигают четыре очень четких принципа для завершения войны. Первое – это вывод российских войск со всех оккупированных территорий Украины. Второе – это репарации Украине. Третье – это осуждение военных преступников. Четвертое – это гарантии безопасности Украине, то есть членство в НАТО. Вот и все. Но Россия, сегодняшнее руководство на это ни за что не пойдет.
– Юрий Ярым-Агаев, перейдет в новом году Белый дом этот Рубикон – не поставлять Украине самолетов, танков и дальнобойных ракет?
– Нет одного Рубикона, есть много маленьких ручейков.
С начала войны позиция Вашингтона все время меняется. Вообще она начиналась, если вы помните, при Обаме с поставок одеял, потом появились «Джавелины» при Трампе, потом говорилось, что только оборонительное оружие, потом начали давать наступательное оружие, но довольно ближнего действия. Инициатива принадлежит в большой степени Украине, она все время тестирует и отодвигает эту грань. Например, она начала атаки в Крыму, сейчас Украина атаковала аэродром в Энгельсе, она атаковала аэродром в Рязани. Совсем недавно Вашингтон и Европа говорили, что это совершенно недопустимо. Ничего, приняли и это. А главное, что они увидели, что ни после Крыма, ни после Энгельса, Рязани Путин не запустил ядерных ракет на Америку, не начал бомбить Европу. На самом деле нет никакого резона и объяснения, почему Запад не закроет украинское небо, что он делал всегда во всех конфликтах с Советским Союзом, всегда американские самолеты были над этими территориями, ничего нового в этом нет. На самом деле Америка до сих пор себя ведет гораздо осторожнее, чем предполагалось по всем предыдущим прецедентам, по всем прокси-войнам, в которых она участвовала.
Но постепенно она начинает двигаться, медленно, осторожно, но движение, по-моему, идет в одну сторону, я не вижу никакой новой «красной черты» принципиальной, дальше которой она почему-то не пойдет.
Промежуточные выборы в Конгресс, на которых Республиканская партия получила большинство в Палате представителей, самая высокая за сорок лет инфляция, решение Верховного суда США о том, что право американок на аборты не гарантировано Конституцией, стали самыми крупными внутриамериканскими событиями 2022 года. Несмотря на то что до следующих президентских выборов остается почти два года, главным политическим сюжетом нового года обещает стать выдвижение кандидатов в президенты от двух главных партий. Станут ли выборы 2024 года возвращением в год 2020-й, новой схваткой между республиканцем Дональдом Трампом и демократом Джо Байденом, которые дали знать о готовности бороться за президентство, или на главной политической сцене страны появятся новые лица? Новый год может готовить неприятности для обоих политиков.
Дональду Трампу может угрожать уголовное преследование из-за причастности к попытке его сторонников сорвать сертификацию Конгрессом итогов президентских выборов 2020 года, а Джо Байден может политически пострадать из-за своего сына Хантера Байдена. ФБР ведет расследование коммерческой деятельности сына президента, связанной с Украиной и Китаем. Источники американской прессы в правоохранительных органах утверждают, что федеральная прокуратура рассматривает вопрос о предъявлении Хантеру Байдену обвинений в неуплате налогов на иностранные заработки.
– Эрик Ширяев, увидим мы Джо Байдена и Дональда Трампа в роли главных кандидатов в президенты к концу будущего года или картина более сложная?
– На мой взгляд, будет выдвижение двух или трех лидирующих кандидатов от Республиканской партии на выборах президента 2024 года. Есть хорошие губернаторы, есть хорошие сенаторы, есть также растущие молодые лидеры. Это будет интересно. Весь вопрос, будет ли Трамп участвовать в этих выборах и как он повлияет на эти выборы.
– Видимо, будет, поскольку он уже объявил о выдвижении своей кандидатуры?
Если Трамп будет участвовать, то это будет однозначное поражение для республиканцев
– Есть тут два фактора – это фактор внутренний. Мы знаем о разногласиях в его семье по поводу его выдвижения в президенты. Например, дочка Иванка, как известно, не только не в восторге от этого, она старается больше себя не ассоциировать с отцом. Второе: по опросам общественного мнения в Штатах все больше и больше республиканцев понимают, что если Трамп будет участвовать, то это будет однозначное поражение на выборах для республиканцев в 2024 году. Мои друзья, которые работают на Демократическую партию, говорят, что им хотелось бы, чтобы Трамп участвовал. Его участие расколет республиканцев серьезно, что обещает победу даже слабому демократическому кандидату. Если он не получит номинацию, то он может баллотироваться как независимый кандидат и отобрать голоса у республиканцев Многие республиканцы надеются, что Трамп не будет участвовать по юридическим или по каким-то личным причинам.
Смотри также
Вместо «красной волны». Несостоявшаяся победа Кремля
– А что можно сказать о кандидатуре Джо Байдена? Гарантировано ли его выдвижение на второй президентский срок от Демократической партии? Ведь его рейтинги остаются низкими и слышны голоса, призывающие его ограничиться одним президентским сроком.
– По крайней мере, по трем моделям, которые уже существуют, конечно, они очень приблизительные, что если Трамп участвует в выборах и Байден тоже, Байден имеет гораздо больше шансов победить в случае выдвижения Трампа от республиканцев.
– Юрий Ярым-Агаев, в новом году президент Байден окажется в необычном для себя положении. Республиканское большинство в Палате представителей намерено начать расследование коммерческой деятельности его сына Хантера Байдена в Украине и Китае и, как не скрывают некоторые республиканцы, они надеются, что им удастся доказать, что Джо Байден, будучи вице-президентом, был осведомлен о сомнительной, по меньшей мере с этической точки зрения, деятельности сына.
То есть над президентом в новом году наверняка нависнет серьезная политическая опасность.
Я думаю, что Трамп либо снимет кандидатуру, либо проиграет республиканские праймериз
– На самом деле выдвижение Трампа может увеличить вероятность баллотирования Байдена. Потому что против Трампа как раз он скорее всего победит. Трамп проиграет, как это произошло на предыдущих выборах, когда был гораздо более популярен. Но я, честно говоря, думаю, что к выборам не будет ни Трампа, ни Байдена. Я думаю, что Трамп либо снимет кандидатуру, либо проиграет республиканские праймериз. Я думаю, что с Байденом может быть двойная ситуация, это очень любопытная вещь. Палата представителей, где больше в новом году будет у республиканцев, начнет расследование Хантера Байдена, которое, я думаю, сыграет исключительно на руку демократам. Потому что вместо того, чтобы концентрироваться на громадных проблемах реальных, связанных с результатами правления демократов, – экономикой, кризисом на границе, преступностью вместо этого, и это будет, я считаю, большая глупость, – Конгресс может сосредоточиться на расследовании коррупции Байдена.
Если это произойдет, то это будет хороший повод для демократов незадолго до выборов, так сказать, уйти Байдена и выставить вместо него другого кандидата от Демократической партии. Он сам может отказаться от борьбы за президентство накануне первичных выборов. Что при этом произойдет? Вместе с Байденом уйдет весь багаж, все провалы демократической политики в течение четырех лет. Появится какой-нибудь Ньюсом, нынешний губернатор Калифорнии, который на самом деле гораздо более радикальный, но который не отвечает за все провалы, которые были при Байдене. Так что есть такой вариант. Я считаю, что если действительно республиканцы зациклятся на этом расследовании Хантера Байдена и коррупции президента, они будут просто играть на руку Демократической партии.
– Эрик, наш собеседник, насколько я понимаю, считает, что к концу нового года ни Джо Байден, ни Дональд Трамп могут не быть ведущими кандидатами в президенты?
– На сегодняшний день из-за возраста, из-за всех этих передряг, в которых может оказаться Байден в результате расследования его сына, что начнется, скорее всего, в январе, когда республиканцы возьмут контроль над Нижней палатой, скорее всего, губернатор Ньюсом будет кандидатом, а губернатор Десантис будет кандидатом от Республиканской партии.
– Даже скорее всего?
– Да. Ньюсом, который выдержал импичмент в Калифорнии, то есть показал, что он борец, может выиграть битвы. Поэтому будет интересная битва между губернатором Калифорнии, которая сдвинулась влево, и губернатором Флориды, это штат республиканский. Я думаю, это наиболее вероятный вариант развития событий в новом году.
Празднование Хэллоуина в Нью-Йорке. 31 октября 2022 года2022 год останется в памяти американцев как год самой высокой за сорок лет инфляции, небывалого удорожания продуктов питания, роста цен бензина. Президент Байден возложил вину за дорогие нефть и бензин на Кремль, развязанную им войну против Украины. Однако, достигнув пика в июне, цена нефти начала безостановочное падение, упав до уровня годичной давности, то есть довоенной поры. Что стоит за этим парадоксом? Почему нефтяные цены не рвутся вверх, как случается во время военных конфликтов с участием одного из главных мировых производителей нефти? В последние дни цена природного газа в Европе упала ниже довоенного уровня.
– Юрий Ярым-Агаев, вы работали на Уолл-стрит, занимались нефтяными фьючерсами, как объяснить это необычное явление?
Главный фактор в новом году – инфляция
– Насчет газа удивляться вообще не надо – это чисто экономический фактор, в первую очередь связанный с доставкой сжиженного газа, строительством новых терминалов в Германии для его получения и всего прочего. Газа в мире избыток, на самом деле, американский газ очень дешевый, если его можно в большом количестве транспортировать в Европу, то проблема с поставками будет разрешена. Что касается нефти, я, честно говоря, не вижу таких особых колебаний. На самом деле нефть более-менее держится около 80 долларов за баррель. Был последний период, связанный с временным понижением, в основном было связано с ковидом в Китае. Китай сильно ограничил экономическую активность, спрос со стороны Китая на нефть и на газ упал. В общем, мировые цены опять же зависят от Америки в большой степени. Америка может резко увеличить разработку газа и нефти, цены эти по крайней мере уменьшить, точно не дать их увеличивать.
– Но одна из главных претензий критиков к президенту Байдену состоит в том, что его администрация разными способами препятствует росту нефтедобычи в Америке. Есть признаки того, что в Белом доме хотят дать свободу американской нефтяной индустрии нормально развиваться?
– Нет, не хотят. Давление со стороны левых, «зеленых» на Байдена продолжается. Я не исключаю, что они постепенно какие-то разработки увеличат, чтобы сдержать рост цен бензина. Но я не считаю, что нефть – это главный фактор. Главный фактор в новом году – инфляция. Дело в том, что американский экономический корабль сейчас будет лавировать между Сциллой и Харибдой, между инфляцией и рецессией – вот две главные проблемы американской экономики. Федеральный резервный банк пытается сбить инфляцию путем подъема кредитной ставки. Если он будет действовать недостаточно агрессивно, ему это не удастся, инфляция может даже подняться еще выше. Если он начнет действовать слишком агрессивно, поднимая ставку, то может быть большая рецессия.
Оптимальный сценарий, в котором отнюдь не все экономисты уверены, что все это закончится снижением инфляции, такой мягкой, слабой рецессией. Самый плохой сценарий, когда останется и инфляция, и при этом будет рецессия, стагфляция так называемая. Но экономика сейчас глобальная. Все, о чем мы сейчас говорим, будь то инфляция, рецессия и прочее, – это будет происходить во всем мире. Если Америка завалится в рецессию, Европа завалится в гораздо большую рецессию, о России я уже не говорю.
– А я все-таки хочу закончить наш разговор вопросом о России. Можно ли сказать, что в 2022 году был окончательно разоблачен миф об энергетическом могуществе России?
– Крах этого мифа уже произошел. Все ужасы, которые обещали Европе без российской нефти и газа, не материализовались и не материализуются. Мы в этом окончательно убедимся в следующем году, но это уже очевидно и сейчас. Достаточно в Европе нефти и газа. Вообще без России мир может жить нормально. Последнее, что России остается, – это кричать, что они на всех могут бросить атомную бомбу, у них уже просто ничего больше не остается.
То, чего больше всего боится Россия, что о ней просто могут забыть и не вспоминать.
Три интриги для Кремля. Чего ждать и чего бояться России в 2023 году
России предстоит балансировать между военным безумием и попыткой осторожного осмысления возможной деэскалации. А Путин будет разрываться между идеями попробовать «снести Киев», поставив таким образом окончательную точку в войне, и предложениями начать переговоры
Начавшееся в 2022 году вторжение в Украину разделило историю России на до и после. Запущенные разрушительные процессы уже стали необратимыми вне зависимости от того, как дальше пойдут военные действия. Поражает невероятный контраст между масштабом внешних шоков от военных неудач и санкций и тем, как мало изменилось внутри России. Большинство россиян продолжают жить как ни в чем не бывало, а элиты по инерции предпочитают не думать о завтрашнем дне, полностью доверяясь Владимиру Путину.
Между тем наступающий год может стать для России переломным: ставка на консервацию исчерпана, наступает время перемен.
То, как разрешатся три основные внутриполитические интриги 2023 года, может определить развитие страны на десятилетия вперед.
А будет ли преемник
В следующем году Путину придется определиться насчет президентских выборов марта 2024 года. Обновленная в 2020 году Конституция дает ему право баллотироваться еще дважды и занимать пост вплоть до 2036 года. Также он может назвать имя преемника.
В 2007 году кандидатура Дмитрия Медведева — на тот момент первого вице-премьера — была предложена в декабре, меньше чем за три месяца до голосования. В этот раз Путину тоже надо будет объявить о своем сменщике до конца декабря, чтобы оставалось время для хоть какой-то избирательной кампании.
Сейчас никто не может с уверенностью сказать, к какому варианту склоняется президент. Он предпочитает держать элиты в неведении. Летом 2020 года Путин объяснял необходимость обнуления президентских сроков тем, что опасается брожения в элитах, которые могут начать «рыскать глазами в поисках возможных преемников».
«Работать надо, а не преемников искать», — пояснял он.
После обнуления президентская администрация и элиты стали исходить по умолчанию из сценария «вечного Путина». То есть из того, что тема ограничений по срокам утратила актуальность. Главный вопрос на сегодня — какое влияние на решение Путина окажет война. Особенно с учетом того, что она пошла не так, как планировалось.
Тут существуют две точки зрения. Сторонники первой считают, что масштабы проблем и угроз, с которыми сейчас сталкивается Россия из-за войны, станут для Путина мощным аргументом в пользу того, чтобы остаться у власти. Он известен своим негативным отношением к тем, кто покидает посты в трудные моменты («политическим дезертирам») и вряд ли сам согласится пойти по такому пути.
Другие уверены: Путин не только давно созрел для передачи власти преемнику, но и может рассматривать это как один из элементов разрешения конфликта с Украиной. Часть российской элиты явно надеется, что цепочку негативных событий получится прервать с помощью политической перезагрузки.
Оба подхода — это не более чем отражение настроений в элитах. Нет никаких оснований с уверенностью говорить о том, какой вариант в итоге выберет президент. Тем более что Путин известен своей склонностью принимать решения в последний момент, часто под влиянием ситуативных факторов и вопреки ожиданиям большинства.
Это превращает проблему-2024 в источник беспокойства для российской элиты. Так что главная интрига наступающего года — то, как эта неопределенность будет влиять на политический класс, который вынужден угадывать будущее развитие событий и подстраиваться под него, минимизируя риски.
Два лагеря
С первой интригой будущего года связана вторая, не менее важная: насколько серьезно углубится раскол внутри российских элит между условными сторонниками эскалации и прагматиками. Он начал оформляться после отступления под Харьковом и сдачи Херсона. Добавим к этому удар по Крымскому мосту, противоречивую позицию властей по поводу официальных границ России, непонятно зачем проведенные референдумы и прочее.
Все это спровоцировало появление среди сторонников войны лагеря прагматиков, к которым примыкают технократы и силовики среднего звена. Объединяет их уверенность в том, что Россия не тянет войну, и сомнения в целесообразности ее продолжения.
Противоположный лагерь — это сторонники эскалации. Они выступают не только за то, чтобы обрушить на Украину всю военную мощь по сценарию Грозного-1994, но и за радикальное внутриполитическое и экономическое переустройство системы. Это своего рода пропутинские (пока еще) революционеры, претендующие на то, чтобы заменить собой буксующее государство.
Битва двух лагерей станет одним из главных политических процессов 2023 года. Многое будет зависеть от ситуации на фронте. Чем хуже будут военные дела России, тем ожесточеннее окажется битва прагматиков с радикалами. При этом выстроенный Кремлем механизм подавления оппозиции оказывается бесполезным: репрессивный аппарат не настроен против своих.
Сторонники эскалации будут наступать (достаточно посмотреть, как Пригожин начал атаковать целые классы — военных, депутатов, системные партии), прагматики — продвигать пессимистическую повестку (главное — минимизировать цели войны и признать невозможность победы).
Второй подход, скорее всего, будет находить все больше понимания в невоенных элитах, застигнутых войной врасплох и опасающихся ее среднесрочных последствий.
России придется балансировать между военным безумием и попыткой осторожного осмысления возможной деэскалации. А Путин будет разрываться между идеями снести Киев, поставив окончательную точку в войне (без гарантий, что это получится), и предложениями начать переговоры. В последнем случае речь пойдет не о переговорах с Украиной, а о наборе внешних проектов, которые начнут появляться на Западе и в тех странах, что не присоединились к санкциям.
Кадры и решения
Наконец, третья интрига — кадровые перестановки. Пытаться предсказать, кто кого заменит на каких постах, — довольно бессмысленное занятие. Но уже сейчас заметны несколько факторов, которые почти неизбежно приведут к перестановкам в руководстве страны.
Первый из них — это потребность в большем динамизме и эффективности. Склонность Путина приглашать технократов на ключевые позиции может усилиться.
Война требует обновления кадров, которые не только сильно постарели, но и морально износились. Кадровые перемены могут затронуть силовые структуры, правительство, президентскую администрацию. Пробуксовка войны против Украины подталкивает Путина к поиску новых идей и усиливает его усталость от старой гвардии.
Второй фактор — это приближение президентских выборов. Вне зависимости от того, какой сценарий будет выбран, госаппарат потребуется обновлять: состав российского правительства серьезно менялся каждый раз в преддверии президентских выборов, за исключением 2017 года, когда перемены отложили до 2020-го, чтобы совместить с переписыванием Конституции.
Наконец, третий фактор состоит в том, что внутри системы накопилось слишком много закостенелых конфликтов. Шойгу и Герасимова винят за коррупцию, ФСБ — за провалы в стратегическом анализе, кураторов внутренней политики — за неспособность обрисовать образ будущего, Медведева — за неадекватность, Собянина — за чрезмерную аполитичность, Набиуллину — за скрытую антивоенную позицию и так далее.
Все недовольны всеми, и это само по себе подталкивает Путина к поиску новизны и динамизма. При этом сам президент известен склонностью к консервации и очень неохотно увольняет подчиненных, поэтому будет стремиться сбалансировать стабильность и обновление.
Уравнение с неизвестными
Эти три интриги отражают судьбоносные для России процессы, но исход их — крайне неопределен. События будут напрямую зависеть от ситуации на фронте, которая вряд ли радикально изменится в пользу России или Украины.
Если полномасштабное российское наступление в феврале-марте, о котором говорят украинские власти, и состоится, то вряд ли будет успешным. Россия же ни при каких обстоятельствах не допустит собственного полномасштабного поражения, так что угроза применения ядерного оружия никуда не исчезнет. Россия будет медленно душить Украину атаками на инфраструктуру, а Украина — отвечать диверсиями, по возможности — на российской территории.
Мрачная и давящая атмосфера войны будет захватывать политическую жизнь страны, усиливая тревоги и страхи элит перед будущим.
Склонность Путина к гиперсекретности и его неготовность ни перед кем отчитываться только усугубят ситуацию.
Нет особых сомнений и в том, что репрессии будут только усиливаться. Криминализация всего «несогласного», введение элементов государственной идеологии и все новые посадки на все более длинные сроки — все это становится логичным продолжением старых трендов, которые, скорее всего, ускорятся.
2023 год станет годом, когда война России против Украины вступит в свои полные исторические права. Она начнет менять Россию изнутри, мешая руководству страны контролировать ситуацию и планировать собственные решения наперед.
следующего автора:
- Татьяна Становая
Фонд Карнеги за Международный Мир и Carnegie Politika как организация не выступают с общей позицией по общественно-политическим вопросам. В публикации отражены личные взгляды авторов, которые не должны рассматриваться как точка зрения Фонда Карнеги за Международный Мир.
Мнение | Проблема с Россией — это Россия
Мнение|Проблема с Россией — это Россия
https://www. nytimes.com/2023/02/20/opinion/russia-ukraine-war.html
Реклама
Продолжить чтение основной сюжет
Мнение
Гостевое эссе
«Фрагмент империи», плакат русских художников Георгия и Владимира Стенбергов 1929 года. Credit…Buyenlarge/Getty Images
By Оксана Забужко
Г-жа Забужко — украинская писательница, поэтесса и публицист.
Leer en español
КРАКОВ, Польша. Год назад в этот вторник Владимир Путин признал независимость поддерживаемых Россией сепаратистских республик Донецкой и Луганской областей, что стало фактически стартовым пистолетом для полномасштабного вторжения России в Украину, которое началось три года назад. днями позже. Для нас, украинцев, мир никогда не будет прежним. Тем не менее, это был еще один акт признания в 2022 году, которым в значительной степени пренебрегали, который заставил мое сердце биться чаще. 18 октября украинский парламент объявил Чеченскую Республику Ичкерия «временно оккупированной Российской Федерацией».
Я должен объяснить. Когда в 1991 году распался Советский Союз, Чечня была одной из двух автономных республик новой независимой Российской Федерации, заявивших о своей независимости. (Другим был Татарстан.) Но мировым лидерам к тому времени уже надоело открытие, что все те союзные республики, которые они десятилетиями считали просто административными единицами России — Украина, Грузия, Казахстан и другие, еще труднее выговорить — казались реальными вещами. Шок Запада от этой новой географии означал, что у независимой Ичкерии не было ни малейших шансов на признание.
Расчленение советской империи было должным образом остановлено у границ Российской Федерации — ценой двух опустошительных чеченских войн, в которых Кремль получил полную свободу действий как внутри страны, так и за ее пределами. В результате Чечня-Ичкерия стала испытательным полигоном для военной стратегии, применяемой теперь против Украины: государственной террористической войны.
Что, если бы, спрашиваю я себя, новый российский тоталитаризм не был так легкомысленно проигнорирован остальным миром в XIX веке?90-е? В то время, чтобы избавить человечество от прихода к власти нового Гитлера, было достаточно позволить России продолжать мирно сокращаться под должным международным контролем. Увы, Запад согласился винить во всех злодеяниях советского режима только коммунизм. Русский империализм никогда не считался проблемой.
Могло ли это быть — как подсказывает мне моя отточенная войной антиколониальная проницательность — случаем скрытой империалистической солидарности? Было ли виноватым удовольствием то, что десятилетиями заставляло элиты бывших западных империй снисходительно улыбаться, а не содрогаться, сталкиваясь с наглым колониальным превосходством, с которым Москва обращалась со своими нерусскими подданными? Я не вижу другого разумного объяснения тому, почему так много людей на Западе цепляются за иррациональную веру в то, что демократические преобразования в России не за горами.
Но Россия не станет демократией, пока не развалится. Это потому, что Россия на самом деле не национальное государство, а та же досовременная многоэтническая империя, живущая за счет географической экспансии и разграбления ресурсов, как и 300 лет назад, и, таким образом, обречена снова и снова воспроизводить, под любым идеологическим прикрытием, одну и ту же тюремную тюрьму. как политическая структура, которая одна держит его вместе.
Одним из интеллектуальных пережитков империалистического XIX века является представление о том, что сохранение Российской империи было бы менее катастрофичным с точки зрения гуманитарных последствий, чем признание права на жизнь десятков народов, судьба которых под властью Москвы никогда не была ничем иным, как преследованием. выживания под угрозой исчезновения. Это предубеждение помогло империи выжить дважды в 20 веке, в 19 веке.21 и в 1991 году. Давно пора это переосмыслить.
Я слишком хорошо помню, как призрак вымирания преследовал Украину в 1970-х и начале 1980-х годов, пока чернобыльская катастрофа окончательно не сломала наш социальный паралич и не подтолкнула украинцев взять нашу безопасность в свои руки. В те полицейские годы тех, кто осмеливался публично говорить по-украински, могли в любой момент унизить русской колонизаторской фразой «Говорите по-человечески!» («Говори по-человечески!») Если вы услышали это один раз и не смогли ответить — любое недовольство превосходством всего русского было названо украинским национализмом, худшим политическим преступлением того времени — вы никогда не сможете забыть этот опыт.
При внимательном рассмотрении эта война со стороны Москвы представляет собой чудовищно расширенную версию украинских чисток 1970-х годов (операция «Блок», как она называлась в файлах КГБ): тот же язык, те же методы. Разница только в масштабе. Эти чистки были выборочными и ненавязчивыми, тогда как сегодня каждая из тысяч российских ракет, поразивших наши города, воет одно и то же: «Говори по-человечески!» — на максимально возможной высоте. Украинцы отвечают славной фразой защитников Змеиного острова. Мы переживем Российскую Федерацию, как мы пережили Советский Союз.
Но не каждому народу, оказавшемуся в тисках Москвы, так повезло. Именно поэтому наш парламент спустя 30 лет признал Ичкерию. Мы были там: мы знаем, каково это быть приговоренным к исчезновению как нация, когда остальной мир не обращает на это внимания.
И повторяется та же история. Непропорционально большой призыв на военную службу среди национальных меньшинств в России в 2022 году, форма этнической чистки потенциально мятежных регионов, не обсуждался и вполовину так широко, как бедственное положение московских служащих, бегущих за границу. Протесты женщин против мобилизации в Дагестане и Якутии тоже красовались в мировых СМИ как протесты в России.
Со вздохом вспоминаю, как обсуждали Чернобыль в 1986 году, как ядерную катастрофу в России. Спасибо, но нет. Никогда больше, пожалуйста; эпоха империализма закончилась. Если бы за 12 месяцев этой ужасной войны можно было найти хоть какой-то положительный результат — в десятках тысяч убитых, изнасилованных и изуродованных людей, в миллионах загубленных жизней, в лучшем черноземе на земле, заваленном минами, в несметных сокровищах культурное наследие превратилось в обломки — было бы так, что мы, украинцы, все вместе, совместным усилием сопротивления доказали, что нерусские жизни имеют значение.
Это хорошая новость, ведь раньше такого не было, и уж точно не в прошлом веке. Это дает всем тем, кто говорит по-человечески, без кавычек, надежду на будущее.
Оксана Забужко — автор многих книг, в том числе совсем недавно «Самый длинный книжный тур».
The Times обязуется публиковать разнообразные письма в редакцию. Мы хотели бы услышать, что вы думаете об этой или любой из наших статей. Вот некоторые наконечники . А вот и наша электронная почта: [email protected] .
Следите за разделом мнений The New York Times на Facebook , Twitter (@NYTopinion) и Instagram .
Пока бушует война, российское общество приняло положение эмбриона
Присущая русскому народу подчиненность своему политическому лидерству коренится в страхе, травмах поколений и крайней социально-экономической зависимости от государства.
Вот уже почти год Украина и Запад ждут открытого бунта от абстрактного представления русского народа против своего правительства. Тем не менее, в России не было крупных протестов, не говоря уже о чем-либо, приближающемся к массовому восстанию, и нет никаких признаков его появления на горизонте, несмотря на множество примеров индивидуального сопротивления, о чем свидетельствует количество судебных преследований за антивоенные заявления. и активность. Наоборот, поддержка руководства страны становится все более агрессивной, а равнодушие и способность к адаптации людей все более бросаются в глаза.
В поисках причин такого пассивного принятия жестокой войны против соседней страны вспоминается старый советский анекдот, в котором советский лидер Леонид Брежнев хвастается своему американскому коллеге, что советский народ смирится с чем угодно и никогда не бунтовать против коммунизма. Чтобы доказать свою точку зрения, он объявляет принимающей толпе несколько непопулярных мер, кульминацией которых является объявление о том, что все они будут повешены на следующий день. Наконец, следует реакция толпы, когда робкий голос спрашивает: «Принести веревку самим или ее предоставит профсоюз?»
Такова сегодня реакция значительной части населения России. Во время частичной мобилизации прошлой осенью, которая быстро превратилась в не что иное, как приглашение на эшафот, призванным пришлось покупать собственную веревку — в данном случае бронежилеты и аптечки — из-за нехватки в армии.
Конечно, может показаться, что в модернизированном городском обществе, которое уже много лет не вело войны такого масштаба и за три десятилетия рыночной экономики приобрело все стандартные потребительские инстинкты, любое грубое вмешательство государства в мирную течение современной жизни обязательно должно вызывать массовый протест. Но вместо протеста мы наблюдаем адаптацию людей к новому образу жизни.
Эмиграцию можно считать формой протеста: люди голосуют ногами против режима. Но это тоже форма адаптации. Если люди ничего не могут изменить, они выбирают конъюнктурные прагматичные стратегии.
Согласно опросам, более 40 процентов россиян испытали шок, ужас, страх и тревогу в связи с действиями России в Украине. Тем не менее, хотя кумулятивные уровни депрессии и страха выросли с начала «спецоперации», они не достигли уровней, наблюдавшихся в середине 19-го века.90-х, например, или во время дефолта 1998 года. Судя по этим показателям, настоящим шоком стала не сама «спецоперация», а частичная мобилизация: в этот период (в сентябре) 47% опрошенных заявили, что испытывают негативные эмоции, по сравнению с 32% в марте. Как только большинству людей казалось, что угроза мобилизации миновала, эти отрицательные эмоции, хотя и не исчезали полностью, но стабилизировались на терпимом уровне. Между тем предложение о том, чтобы люди приносили свою веревку, оказало лишь минимальное влияние на общественную поддержку правительства.
Это врожденное подчинение, несомненно, является следствием сдерживаемого страха, нежелания признать проблему, замешательства и дезориентации, а также неспособности осознать смысл и значение этого колоссального потрясения: большего, чем любое, которое страна пережила в пост- Советский период. В то же время это возврат к давно дремлющим привычкам реагировать на насилие и тоталитарные действия государства с стадной покорностью.
Чувствуя себя заложниками государства и противостояния России с «коллективным Западом», россияне становятся жертвами стокгольмского синдрома. Они убеждают себя, что в действиях их главы государства, олицетворяющего собой саму страну, логика и историческая правота полностью на их стороне.
Кроме того, возрождается ложное чувство долга перед государством. Показательно, что в ответ на предложение отложить мобилизацию для предпринимателей спикер Госдумы Вячеслав Володин возмущенно спросил: «А кто будет защищать Родину?» Учитывая демографические проблемы страны, логично было бы спросить: «А кто будет работать в экономике страны?» Но такие вопросы задавать некому.
Поколенческая травма, которая также грубо пробудилась среди нынешнего шока, учит людей тому, что базовые формы самообороны — это молчание и пассивная (иногда имитация активной) поддержки политического руководства. Это была доминирующая модель поведения поколений, переживших советское время. По мнению социолога Льва Гудкова, в ситуации шока и опасности обычные люди принимают позу эмбриона, пытаясь одновременно исчезнуть, внутренне готовясь к удару по голове.
Но рука, которая бьет и грабит, также является рукой, которая дает и кормит. Не только страх, возврат к тоталитарному поведению и пробуждение посттравматического исторического опыта породили это встроенное подчинение. Он также коренится в крайней социально-экономической зависимости значительной части населения России от государства.
Одним из показателей, который можно использовать для измерения этой зависимости, является показатель реальных располагаемых доходов населения: показатель, который с момента аннексии Крыма падает, стагнирует или немного растет с очень низкого базового уровня. Постепенная изоляция России, жизнь в условиях санкций, посягательство спецслужб на гражданские свободы, отказ от модернизационных шагов в социально-экономической сфере привели к стагнации экономики страны.
Не менее показательна в этом контексте структура доходов населения. Доля социальных пособий в доходах населения остается высокой, превысив четыре года назад даже советский уровень. За первые девять месяцев 2022 года на них приходилось 21,7% доходов (по сравнению с 19% за весь 2018 год).
Рука, которая кормит, требует взамен политической лояльности. И в период турбулентности и неопределенности на рынках, в том числе на рынке труда, эта лояльность проявляется через масштабную поддержку власти: искреннюю или неискреннюю, активную или пассивную, лишь бы она была напоказ.
Исследование, проведенное Московским центром Карнеги в 2018 году, показало, что в целом россияне не были против идеи ведения собственного бизнеса, но понимали, что условия и институциональная база в России не способствуют этому, и поэтому предпочитали быть нанятым кем-то другим. В ближайшее время избавиться от этой привычки служить государству будет невозможно, и любая новая система должна будет соответствовать предельно контролируемой государством социально-экономической модели, сложившейся за годы путинского правления. Стоит также отметить, что социально-экономическая зависимость населения от государства — это не только и не всегда просто стечение обстоятельств. Иногда это осознанный выбор.
Экономический детерминизм указывает на однозначный вывод, что финансовая зависимость от государства ведет к политической зависимости. Однако в авторитарных режимах политика, психология и экономика взаимосвязаны и влияют друг на друга. Психологические мотивы подчинения, групповой нарциссизм («мы лучше других»), самоидентификация с лидером-автократом, конформистская агрессия («весь Запад против нас, поэтому мы будем на стороне нашего лидера, как бы он ни действовал» ), и патерналистские установки, особенно во время военного конфликта, тоже играют свою роль.