Домострой о женщине: Домострой: нормы семейной жизни на Руси

Содержание

Домострой: нормы семейной жизни на Руси

Публикации раздела Традиции

Несколько столетий на Руси правила мирской, семейной и духовной жизни регулировал Домострой — сборник наставлений. В нем содержались советы по хозяйству, воспитанию дочерей и сыновей, поведению дома и в гостях. Читайте, как должна была вести себя добрая жена, справедливый муж и вежливые дети.

Книга о христианских ценностях, семейной жизни и деловом этикете

Андрей Рябушкин. У чудотворной иконы (фрагмент). 1894. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Василий Пукирев. Дьячок объясняет крестьянам картину Страшного Суда (фрагмент). 1868. Государственный музей истории религии, Санкт-Петербург

Михаил Шибанов. Крестьянский обед (фрагмент). 1774. Государственная Третьяковская галерея, Москва

Рукописный свод житейских законов появился еще в конце XV века в Новгороде, он был популярен в домах новгородской знати. В его основу легли старинные сборники подобных поучений, например «Измарагд» и «Златоуст». В разных редакциях свод законов постепенно обогащался новыми рекомендациями и советами, со временем в него вошли правила семейной жизни. В XVI веке московский церковный деятель, духовник и сподвижник Ивана Грозного протопоп Сильвестр собрал все воедино. Новую книгу Домострой он поделил на три части. В первой говорилось, как молиться и вести себя в церкви, во второй — как чтить царя, в третьей — как жить в семье и вести хозяйство.

Читали Домострой многие: князья и бояре, купцы и небогатые грамотные горожане. В основе поучений лежали христианские ценности: помогать нуждающимся, больным и голодным, не хвалиться своими добрыми поступками перед другими, прощать обиды. Практические советы касались разных сфер жизни: как вести себя в гостях, как солить грибы, ухаживать за скотиной, ремонтировать сани и домашнюю утварь. В тексте упоминался даже этикет деловых отношений — как закупать продукты и расплачиваться с лавочниками.

Домострой XVI века стал одной из первых книг, посвященных быту, хотя и включал в себя религиозный раздел. Он выдержал множество переизданий и еще три столетия спустя регламентировал жизнь старообрядцев, городских купцов и зажиточных крестьян.

Это памятник неоценимого значения для нашей истории… это цвет и плод искони вечных нравственных и хозяйственных уставов нашего быта. Домострой и есть зерцало, в котором мы наглядно можем изучать и раскрывать все, так сказать, подземные силы нашей исторической жизни.

Семья: строгая иерархия и подчинение старшим

Андрей Рябушкин. Ожидание новобрачных от венца в Новгородской губернии (фрагмент). 1890−1891. Государственная Третьяковская галерея, Москва

Владимир Маковский. Крестьянские дети (фрагмент). 1890. Харьковский художественный музей, Харьков, Украина

Андрей Рябушкин. Ожидание новобрачных от венца в Новгородской губернии (фрагмент). 1891. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

В средневековой Руси преобладали традиционные представления о ценностях. Христианская модель брака подразумевала большую семью со множеством детей и патриархальным укладом жизни. Людей, которые остались одинокими до зрелого возраста, считали неполноценными, сознательный отказ от брака рассматривали как уклонение от воли Божьей. В нравоучительных текстах даже осуждали тех, кто оставлял своих близких, чтобы уйти в монастырь.

По Домострою семья представляла собой единый организм: муж-добытчик работал и приносил пропитание, жена вела хозяйство, дети беспрекословно подчинялись родителям, даже когда вырастали. Домострой четко обозначал иерархию и отношения между членами семьи. Это снижало вероятность ссор и конфликтов: каждый знал свое место и обязанности. Обычным средством воспитания были телесные наказания, хотя бить палками или розгами советовали в крайних случаях — если беседы не подействовали.

Правила поведения касались всех домочадцев, в том числе слуг и людей, которые жили на иждивении хозяев. Прислугу также следовало воспитывать и наказывать. Причем не только хозяину-супругу, но и его жене:

Слуг так же, по вине смотря и по делу, учить и наказывать, и раны возлагать, наказав, пожаловать… А за всякую вину по уху, и по глазам не бить, ни кулаком под сердце, ни пинком, ни посохом не колотить, ничем железным и деревянным не бить. Кто так бьет, многие беды от того случаются: слепота и глухота, и руку, и ногу, и перст вывихнет, и голова болит, и зубная болезнь, а у беременных жен и детей в утробе повреждение бывает…

За хорошую службу слуг предписывалось хвалить, причем прилюдно. Хозяйка должна была показывать пример, заступаться и не вести с прислугой «пустые, пересмешливые, бессмысленные, срамные речи». Также нужно было строго следить, чтобы прислуга не сплетничала и не рассказывала чужим о домашних делах.

Жена: «Богу и мужу угодить»

Филипп Малявин. Баба, несущая воду (фрагмент). Начало XX века. Частное собрание

Николай Фешин. Прачки (фрагмент). XX век. Частное собрание

Филипп Малявин. Россия-матушка (фрагмент). 1910-е. Частное собрание

На Руси принято было заключать браки по договоренности. Спутника жизни выбирали родственники, и часто речь о взаимной любви между будущими супругами не шла. Только женихи в возрасте могли выбирать себе невесту и самостоятельно вести переговоры о будущей свадьбе. Браки расторгали в редких случаях, семья считалась ценностью, которую следует оберегать всю жизнь.

Слово «домострой» сегодня ассоциируется прежде всего с патриархальным укладом. Фактически замужняя женщина из народа жила взаперти, занималась лишь домашней работой. Нормы Домостроя устанавливали, что жена должна быть «чиста и послушна», выполнять свои обязанности — вести хозяйство и воспитывать детей. Предписывалось быть молчаливой, доброй, трудолюбивой, во всех делах советоваться с мужем. При этом супруг как глава дома должен учить и воспитывать не только детей, но и жену, и тогда «все будет споро, и всего будет полно».

Добрая жена веселит мужа своего, жизнь их проходит в согласии. Добрая, трудолюбивая, молчаливая жена — венец мужу своему. Если обрел муж добрую жену, только блага выносит из дома своего.

Женщину в книге величали «государыней дома», и главное ее дело — «Богу и мужу угодить». Она контролировала обучение детей, работу слуг, пополнение запасов и распределяла обязанности между членами семьи. Домочадцы, за исключением мужа, обязаны были ей повиноваться и помогать.

В книге подробно расписывалось, как вести себя в разных ситуациях и даже о чем можно разговаривать в гостях:

Гости, коли случатся, или самой где быть, за столом сесть и в лучшее платье переодеться, и беречься жене от пьяного пития. Муж пьян — дурно, а жена пьяна — и в миру непригоже. С гостями беседовать о рукоделии, о домашнем хозяйстве… Чего не знаешь, то у добрых жен спрашивать, вежливо и ласково, и кто что укажет, на том низко челом бить.

Не поощрялось хозяйке быть праздной и подавать слугам плохой пример: все свободное от забот по дому время она должна была проводить за рукоделием. Даже бесцельный разговор считался грехом.

В Домострое говорилось, что «плохо, если жена блудит, бражничает, клевещет и общается с волхвами». Неправедная «государыня» подрывала дисциплину и подавала слугам плохой пример. В особых случаях жену следовало наказывать, причем не только на словах. «Учить» супругу следовало наедине, а не перед людьми, а после следовало приласкать и пожалеть.

Дети: «вежливенько стоять и по сторонам не оглядываться»

Василий Максимов. Единственный учитель (фрагмент). До 1911. Херсонский областной художественный музей имени А.А. Шовкуненко, Херсон, Украина

Владимир Маковский. Пастушки. 1903. Рязанский государственный областной художественный музей имени И.П. Пожалостина, Рязань

Владимир Маковский. Мать и дочь (фрагмент). 1886. Государственная Третьяковская галерея, Москва

Домострой предписывал растить детей в строгости: дети должны быть «всегда упокоены, сыты и одеты, и в теплом дому, и всегда в порядке». Обязанности по воспитанию возлагались и на мать, и на отца. Следить за сыновями и дочерьми следовало, пока они не вступят в брак. Педагогика Домостроя включала несколько аспектов: учение «страху Божию», знанию, вежливости, ремеслу и рукоделию.

Дети с раннего возраста начинали помогать взрослым, труд был одной из главных христианских добродетелей. Смех и баловство считали грехами, родителям советовали даже не улыбаться во время игр с детьми. В воспитании рекомендовали учитывать особенности ребенка: «По детям смотря и по возрасту, их учить рукоделию — матери дочерей, отцу сыновей, кто к чему способен, какие кому Бог возможности даст». Дети помогали по хозяйству, с семи-восьми лет матери учили дочерей шитью, а отцы сыновей — своему ремеслу, например кузнечному или гончарному ремеслу. Грамота считалась необязательной. Писать и читать ребенка учили, если только планировали отдать его на государственную службу или в духовники. Отдельная глава Домостроя посвящалась будущему браку дочерей, родителям советовали заранее собирать в приданое одежду и утварь.

Домострой предписывал обучать детей приличному поведению, или «вежеству». В одной из глав советовали, как держать себя сыну в чужом доме: «в носу пальцем не ковырять, не кашлять, не сморкаться, вежливенько стоять и по сторонам не оглядываться». Ребенку предписывалось лишнего не болтать и не подслушивать — так стремились защитить дом от сплетен и ссор с соседями.

Ответственность за детей возлагалась на родителей: если дети нагрешили по недосмотру, то мать и отец будут держать ответ в день Страшного суда. Воспитанные дети в старости должны были заботиться о родителях, когда те заболеют или «оскудеют разумом». Нельзя было ругать родителей — иначе перед Богом будешь проклят.

Кто бьет отца или мать — тот отлучится от церкви и от святынь, пусть умрет он лютою смертью от гражданской казни, ибо сказано: «Отцовское проклятье иссушит, а материнское искоренит».

В главе «Как детей учить и страхом спасать» рекомендовали телесные наказания. Причем бить разрешалось только мальчиков: «казни сына своего от юности его… если жезлом бьешь его, не умрет, но здоровее будет». Телесные наказания в Средневековье для мальчиков были распространены не только на Руси: считается, что так будущего воина готовили к тяготам и закаляли его характер. Девочек за провинности предписывалось лишь строго ругать.

Автор: Маргарита Ковынева

Теги:

Публикации раздела ТрадицииТрадиции

«Домострой» и особенности супружеских отношений в допетровской Руси

Свежий номер

РГ-Неделя

Родина

Тематические приложения

Союз

Свежий номер

15.08.2017 11:00

«Родина»

Текст:

Светлана Омельянчук (кандидат исторических наук)

Родина — Федеральный выпуск: №8(817)

Особенности супружеских отношений в допетровской Руси

Чем оправдывается власть мужа?

Для традиционных обществ, к которым относится и допетровская Россия, свойственна патриархальная семья, где глава семьи — мужчина авторитарно господствовал над всеми домочадцами¹. Авторитет главы семьи подкреплялся и позицией церкви, которая, опираясь на Евангелие, проводила параллель между властью Бога над Христом и Христа над людьми с властью мужа над женой: «Всякому мужу глава Христос, жене глава — муж, а Христу глава — Бог»².

Такая власть главы семьи над женой и остальными домочадцами, включая право применять насилие по отношению к ним, не только нашла свое отражение в народных обычаях, но была обоснована религиозными поучениями и закреплена нормами канонического права.

В «Слове Иоанна Златоустого о добрых женах» власть мужа над женой объяснялась происхождением последней: «От мужа взята еси и той тобою да обладает, ты же в молчании повинися ему». Это произведение так определяло характер отношений между супругами: «Услышите жены заповеди Божия, и научитеся в молчании повиноватися мужем своим… И не супротивляйтеся жены мужем своим, но во всем покоряйтеся им, и повинуйтеся жены мужни воли»³.

Обязывая мужа учить и воспитывать супругу, «Домострой» указывал, что если муж «жены не учитъ…», то «о своей души не радит» и будет «погублен в сем веце и в будущем, и дом свой погубит», поэтому «добрый муж о своем спасении радит, и жену наказует…». В семье, в которой муж поучает жену «с любовию и благоразсудным наказаниемъ. .. все будет споро, и всего будет полно»⁴.

Рекомендации учительной литературы нашли закрепления в нормах канонического права. Так церковный устав князя Ярослава вменял мужу «казнить» жену в случае, если она у «мужа крадет», «клеть крадеть» и «аще жена будеть чародеица, наузница, или волхва, или зелейница»⁵.

Свидетельством глубокого проникновения в народное сознание мысли о необходимости применения насилия к жене являются пословицы и поговорки. Для сохранения семейного счастья они рекомендовали мужьям начинать воспитательный процесс сразу после женитьбы («Бей жену в младости, покой будет при старости») и повторять наказание регулярно («Бей жен к обеду, к ужину опять, чтобы щи были горячи, каша маслена»)⁶.

Советы «Домостроя»

Рекомендации по правилам наказания жены, которая по-мужнему «научению и наказанию не живет», подробно расписаны в «Домострое». Воспитывать провинившуюся рекомендовалось наедине, «а люди бы того не ведали и не слыхали». Суровость наказания должна была зависеть от размера вины, степени «ослушания, и небрежения». В любом случае супругу рекомендовалось только «плеткою вежливенько побить за руки держа». При этом муж должен был соблюдать сдержанность и бить «бережно» без гнева. В этом случае, считал автор, наказание достигнет цели, будет «и разумно и больно, и страшно и здорово». По выполнении своего супружеского долга муж обязан был жену «пожаловати, и примолвити»⁷.

«Домострой» запрещал даже «с сердца или с кручины» бить жену «по уху, ни по виденью не бити, ни под сердце кулаком, ни пинком; ни посохом не колоть; никаким железным или деревянным не бить», так как подобная суровость могла привести к тяжелым для здоровья последствиям: «слепота и глухота, и руку и ногу вывихнут, и перст, и главоболие, и зубная болезнь»⁸.

Жестокая правда жизни

В жизни мужья не всегда следовали этим «гуманным» советам. Многочисленные источники рисуют страшную картину внутрисемейного насилия, царившего в России. В большой семье в воспитательном процессе принимали активное участие не только законный супруг, но и его ближайшие родственники, чаще всего отец. Так, Матренка Климантова дочь сбежала из дома «для того, что де ее муж и свекор били и увечили»⁹. Крестьянин Гришка Попов жаловался, что его зять Ведений и сват Арист «не любя дочеришко моего, били и увечили на смерть без вины»¹⁰.

Иногда на помощь мужу приходили и другие родственники. Аксинья Гурьева, жалуясь на жестокость своего зятя по отношению к дочери Натальице, писала: «Зять мой, держит … свою женку, Натальицу незаконно: повсегда и з дядею своим с Иваном биють и мучат без вины»¹¹. А Дарья Мазлыкова в насилии и грабеже обвиняла своего мужа Шумило и его брата Прокопия: «А он Шумило с тем братом своим с Прокопьем… пришод во дворишко ко мне, и меня… оне хотели убить полением до смерти…»¹²

Бывали вопиющие случаи, когда пособником главы семьи становился его сын. Так, в явке посадского Устюжского человека Кузьмы Попова указывалось, что «выдал я Куземка свою падчерицу Олександру . .. за того Тимофеева…; и тот Тимофей с своим сыном падчерицу мою… держали незаконно, били ее не по делу»¹³.

Как показывает актовый материал, воспитательные методики тоже были далеки от рекомендованных «Домостроем». Вместо «вежливенького» и «бережного» наказания плетью в грамотах практически всегда говорилось, что жену не только били, но и увечили. Так, в уже упоминавшейся челобитной Григория Попова автор жаловался, что он дважды был вынужден забирать домой избитую до полусмерти дочь Иринку, а в третий раз «сват мой Арест … у соные правю руку долонь розшиб, и от того удара жилы и персты сволокло крюком, никакие работы работать не может; и сын его Ведений дочеришко мое бьючи изувечил, — руками и ногами немочна ж»¹⁴.

За что били жен?

Каковы же причины столь широкого распространения семейного насилия в России и его жестокости? Порой женщины давали повод для недовольства. Как указывал в своем «Описании путешествия в Московию» Адам Олеарий, в основе супружеских конфликтов бывало недостойное поведение самой жены: «Если между мужем и женой у них часто возникают недовольство и драки, то причиною являются иногда непристойные и бранные слова, с которыми жена обращается к мужу. .. Иногда же причиной является то, что жены напиваются чаще мужей или же навлекают на себя подозрительность мужа чрезмерной любезностью к чужим мужьям и парням. Очень часто все эти причины встречаются у русских женщин одновременно»¹⁵.

Актовый материал подтверждает слова Олеария. Так, пеший казак Семейко Лученин «зашол [застал] … под клетью» свою жену Оксиньицу, когда «воровала [изменяла мужу] она с конным казаком с Первушкою Сидоровым»¹⁶. А стрелецкий десятник Нефед Сидоров жаловался, что его жена Онтонидка «для своего пьянсково воровства заложила свое ожерелье жемчюжное …, а иной… живот, шапку и серьги, она, не ведаю где, испроворовала безвесно» ¹⁷.

Однако гораздо чаще женщина становилась жертвой семейного насилия без какого-либо повода с ее стороны. Иногда, опасаясь за свою честь, муж бил жену только по подозрению в супружеской измене. Так, Н.И. Костомаров писал, что ревнивый муж приставлял к супруге «шпионов из служанок и холопов, а те, желая подделаться в милость к господину, нередко перетолковывали ему в другую сторону каждый шаг своей госпожи»¹⁸.

В некоторых случаях мужья использовали побои для расторжения надоевшего брака, путем склонения жены к принятию монашества. Например, Гаврилка Олександров «бил и увечил розными муками на смерть» свою жену Татьяницу, пока она уже «силно беременна» не согласилась постричься в монастырь. А сам Гаврилка «как ее постриг неделю спустя на другой женился жене»¹⁹.

Побоями принуждали гулящие мужья своих жен платить их долги. Так, некий Авраамка, большой любитель азартных игр, «зернью играет, кабалы на себя наигрывает, а жену свою…бьет и мучит: с собою в те зерновые кабалы велит писатца»²⁰. Пьянство мужей часто становилось проблемой для имущества и безопасности жен. Устюжанка Анна Осокина сетовала на мужа своего Клемента, который мало того что пропил двор на Устюге, «поносил неведомо куда из домишка» платье Аннино, и «всякой житейский завод…», так еще, как придет домой пьяный, ее «бедную бьет и увечит на смерть по многое время, и … хвалитца убийством»²¹. О распространении практики пьяного насилия в семье свидетельствуют и народные поговорки: «Дома сидят пьют да жену бьют»²².

Сильнее бьет — больше любит?

В России бытовало представление о взаимосвязи между крепостью супружеской любви и побоями. В качестве аргумента обычно приводится рассказ, содержащийся в «Записках о московитских делах» Сигизмунда Герберштейна. В нем говорится о том, что некий немецкий кузнец по прозвищу Иордан женился на русской, и супруга обвинила его в нелюбви к ней на основании того, что Иордан ее ни разу не побил. И как писал Герберштейн, «немного спустя он весьма жестоко побил ее», и позже «в этом занятий он упражнялся очень часто», пока «наконец, сломил ей шею и голени»²³.

Однако здесь стоит согласиться с мнением Олеария, который заметил: «Чтобы, однако, русские жены в частом битье и бичевании усматривали сердечную любовь, а в отсутствии их — нелюбовь и нерасположение мужей к себе… этого мне не привелось узнать, да и не могу я себе представить, чтобы они любили то, чего отвращается природа и всякая тварь, и чтобы считали за признак любви то, что является знаком гнева и вражды. ..»²⁴ Многочисленные жалобы избитых жен и их родственников, обращенные представителям светской и духовной власти, говорят о том, что они не видели в проявлении мужней жестокости признаков какой-то особенной любви.

В актовом материале обращают на себя внимание многочисленные проявления немотивированной жестокости: «Били и увечили на смерть без вины», «биють и мучат без вины». Скорее всего причины семейного насилия коренились в особенностях общественных отношений в России в рассматриваемый период. Государство воспринималось правителем как личная вотчина, а все его подданные независимо от их социального статуса считались холопами государевыми. Аналогичным образом в собственной семье муж мог ощутить себя полновластным владыкой, имевшим право карать и миловать жену, отданную ему в безраздельную власть. Самоутверждаясь за счет бесправной супруги, мужчина частично компенсировал свое ущербное общественное положение. Поэтому многие главы семей в отношении к женам руководствовались принципом «убью и застегаю до смерти, яз над нею волен»²⁵.

Жены в бегах

Вследствие бесчеловечного обращения жены бежали из семей, предпочитая скитания «меж двор» регулярным побоям. Так, Матрена Горбовских шесть лет жила в бегах, пока не была возвращена мужу Стенке²⁶. «Неведомо куды» после постоянного битья «ушла безвесно» из дома жена Ивана Моховика Александра. И положение ее, по всей видимости, было столь отчаянное, что отчим Александры высказывал подозрение о возможном суициде несчастной женщины («в воду потопитца»)²⁷.

Если же жертва семейного насилия не уступала требованиям мужа принять постриг или у нее не хватало сил и храбрости уйти из семьи, все могло закончиться серьезными увечьями, как в случае с Иринкой Поповой, которую муж изувечил так, что она «руками и ногами немочна» стала²⁸.

Порой угрозы мужа убить жену реализовывались на практике. Супруг, как писал Н.Н. Костомаров, мог бить жену по десять раз на день, и тогда она умирала медленно²⁹. А мог убить ее сразу в состоянии алкогольного опьянения, как это сделал, например, стрелец Еремеев³⁰. Бывали случаи, когда мужья лишали жен жизни в состоянии аффекта. Например, Ивашко Долгой «убил де ту жену свою до смерти за то, что она от него воровала блудно»³¹, а крестьянин Баженов за то, «что утаила она у него два аршина сукна сермяжного»³².

Что касается ответственности мужа за убийство своей жены, то она отличалась мягкостью и зависела от степени виновности самой жертвы. Так, упоминавшийся выше стрелец Еремеев, убивший жену беспричинно, был казнен «смертию». А пьяный стрелец, зарезавший супругу «за невежливые слова», и крестьянин Баженов — за утайку аршина сукна — убили жен «не за великое дело», но все-таки не без вины со стороны погибших, поэтому были приговорены к отсечению левой руки и правой ноги, а потом переданы на поруки³³. Причина же убийства жены Ивашкой Долговым показалась судьям настолько уважительной («она от него воровала блудно»), что «за смертное убивство» было «учинено ему, Ивашке, наказание бить кнутом и отдать на чистые поруки»³⁴.

Таким образом, русской семье допетровского периода были свойственны патриархально-авторитарные отношения, характерной чертой которых являлось господство мужа над женой и другими домочадцами. Распространению семейного насилия способствовала практически безграничная власть мужа над женой, часто вырождавшаяся в произвол, и низкий уровень юридической ответственности за семейное насилие.

^{1. Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII — начала XX в.). СПб, 2003. Т. 1. С. 267.}
^{2. Библия книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Канонические. М., 1968. С. 212.}
^{3. Памятники древнерусской церковно-учительной литературы. СПб., 1897. Вып. 3. С. 119.}
^{4. Домострой. Сильвестровского извода. СПб., 1891. С. 27-29, 38.}
^{5. Российское законодательство Х-ХХ веков. М., 1984. Т. 1. С. 191.}
^{6. Архив историко-юридических сведений относящихся до России, издаваемый Николаем Калачовым. М., 1854. Кн. 2. Ч. 2. С. 78.}
^{7. Домострой. С. 37-38.}
^{8. Там же. С. 38.}
^{9. Русская историческая библиотека. СПб., 1890. Т. 12. Ч. 1. Стб. 858.}
^{10. Там же. Стб. 867.}
^{11. Русская историческая библиотека. СПб., 1908. Т. 25. Кн. 3. Стб. 36}
^{12. Там же. Стб. 89.}
^{13. Там же. Стб. 123.}
^{14. Русская историческая библиотека. Т. 12. Ч. 1. Стб. 867.}
^{15. Олеарий А. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно. СПб., 1906. С. 218-219.}
^{16. Русская историческая библиотека. СПб., 1884. Т. 8. Стб. 561.}
^{17. Русская историческая библиотека. СПб., 1894. Т. 14. Ч. 2. Стб. 79-80.}
^{18. Костомаров Н.И. Очерки домашней жизни и нравов великорусского народа в XVI-XVII столетиях. СПб., 1860. С. 104.}
^{19. Русская историческая библиотека. СПб., 1875. Т. 2. Стб. 947.}
^{20. Русская историческая библиотека. Т. 14. Ч. 2. Стб. 740.}
^{21. Русская историческая библиотека. Т. 25. Кн. 3. Стб. 305.}
^{22. Архив историко-юридических сведений, относящихся до России. С. 94.}
^{23. Герберштейн С. Записки о московитских делах. СПб., 1908. С. 73-74.}
^{24. Олеарий А. Указ. соч. С. 219-220.}
^{25. Русская историческая библиотека. Т. 14. Ч. 2. Стб. 740.}
^{26. Русская историческая библиотека. Т. 12. Ч. 1. Стб. 858-860.}
^{27. Русская историческая библиотека. Т. 25. Стб. 123.}
^{28. Русская историческая библиотека. Т. 12. Ч. 1. Стб. 867-874.}
^{29. Костомаров Н.И. Указ. соч. С. 106.}
^{30. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. М., 1991. Кн. VII. Т. 13-14. С. 127.}
^{31. Полное собрание законов Российской империи. СПб., 1830. Т. 1. С. 586.}
^{32. Соловьев С.М. Указ. соч. С. 127.}
^{33. Там же.}
^{34. Полное собрание законов Российской империи. Т.1. С. 586.}

ТелеграмВКонтакте

Темы дня:

Бывший футболист «Спартака» рассказал о своем деде, который в 1943-м принял первый бой в Сталинграде и дошел до Праги

Принц Евгений Вюртембергский: отец солдату, тягота царю

Битва на реке Калка: первая встреча русских дружин с монголами

Проект «Кинохроника в цвете» опубликовал кадры празднования 1 мая в 1923 году

Вологодский писатель Анатолий Ехалов подготовил к печати удивительный сборник частушек

Домострой, главы 35-49 | Блоги курсов профессора Куоллса

Домострой четко определяет роль каждого человека в домашнем хозяйстве. Очень ясно о том, как нужно себя вести и как действовать в различных ситуациях. В главе 35 основное внимание уделяется тому, как должны вести себя слуги, выполняя поручения. Предполагается, что они очень консервативны и следуют всем данным инструкциям. Им говорят ни в коем случае не сплетничать и с величайшим уважением относиться к тому, к кому их посылают. Это включает в себя не кашлять, не чихать и не проявлять никакого интереса к имуществу домохозяйства. Для женщин «Домострой» также предлагает очень консервативный образ жизни. Им ни в коем случае нельзя есть и пить без ведома мужа, иметь в доме посторонних людей без ведома мужа, нельзя пить никакой алкоголь, кроме светлого пива или кваса. Это, конечно, также означает, что ни одна женщина никогда не должна пить алкоголь до состояния опьянения. Роль мужчины в первую очередь сосредоточена на поддержании порядка вещей и соблюдении установленных правил. В нем говорится, что если человек не устроит свой дом так, как показано, «он будет уничтожен отныне и навсегда. Его дом также будет разрушен».

Все правила Домостроя следуют одному и тому же религиозному направлению. Все сказанное несет в себе силу Божью, что может означать, что за этим следили либо очень внимательно, либо, возможно, очень снисходительно. Некоторые из заявленных ролей кажутся почти невозможными для выполнения, например, им не разрешается выполнять обычные телесные функции, такие как кашель или чихание перед мастером. Как и многие коды, написанные ранее, его содержание очень религиозно искажено. Если бы христианство было широко распространено в то время, то эти тексты могли бы быть очень достоверными. Однако без сильной центральной власти, которая бы строго следила за соблюдением этих правил, мне трудно поверить, что большинство людей могли бы следовать такому строгому и контекстуальному кодексу.

В главах 37 и 38 обсуждается правильный уход за одеждой и порядок в доме. Одежда должна храниться аккуратно и без пятен. Автор «Домостроя» очень тщательно подбирает подходящую одежду для различных случаев: работу следует выполнять в старой одежде, а в церковь и на улицу следует надевать самую лучшую одежду. Глава 38, озаглавленная «Как содержать {посуду в хорошем порядке и} расставить домашнюю утварь». {Как содержать комнаты} в чистоте и порядке. {Как домохозяйка должна наказывать своих слуг, как ее муж должен присматривать за ней, наказывать ее и спасать ее со страхом} описывает надлежащие способы поддержания кухни, приготовления и сохранения еды и уборки в доме. Автор делает акцент на организации и чистых гигиенических практиках (особенно при обращении/хранении пищи) и говорит, что вход в организованное пространство «все равно что вход в рай» (143).

Глава 38 также затрагивает вопрос обеспечения организации и содержания «Рая». Жены должны быть наказаны избиением, но также должны быть прощены за свои проступки. Дети и слуги должны быть наказаны таким же образом, и никто никогда не должен быть наказан из-за гнева или ненависти. В главе 39 говорится, что неспособность правильно учить и принуждать госпожу, слуг и детей приведет к суду от Бога. С другой стороны, хозяин, который мог учить других членов семьи и содержать организованный дом, получал милость от Бога.

Домострой уделяет особое внимание чистоте и порядку в доме. Решение автора использовать Божий суд в качестве наказания подчеркивает религиозность того времени. Такое наказание не имело бы никакого значения для общества, которое не было набожным. Внимание к чистоте также является показателем того, что люди не были грязными и негигиеничными, а скорее то, что красиво одеваться и поддерживать чистоту и порядок в доме было предметом гордости. Иерархический характер общества особенно хорошо виден в раздаче наказаний: хозяин несет ответственность за обучение и воспитание своей жены, детей и слуг.

Главы 40, 48 и 49 в основном рассказывают о роли управителя в домашнем хозяйстве. Стюард управляет кухней и всем, что включает в себя, от планирования еды до обеспечения чистоты по утрам. Мастер поручает им эту задачу, чтобы мастер мог заниматься другими делами. Часть работы состоит в том, чтобы убедиться, что в доме достаточно продуктов питания, и принять меры, чтобы купить еще, если они заканчиваются. Включены советы относительно того, кому следует доверять при покупке и как даже попытаться заработать немного денег на избыточных запасах. Они также должны ходить по кухне каждое утро, чтобы убедиться, что все на своих местах и в хорошем состоянии. После того, как муж и жена обсудят, какие блюда они хотят, стюарды должны убедиться, что они получат то, что хотят. Он должен купить и раздать поварам и пекарям нужные ингредиенты, а затем убедиться, что еда приготовлена должным образом. После этого он отвечает за то, чтобы разобраться с остатками и следить за тем, чтобы все было убрано.

Должность стюарда не слишком отличается от должности, которую вы можете встретить в наше время в большом доме. Сейчас и, по-видимому, тогда это были вещи, которые могла бы иметь довольно богатая семья. Чтобы иметь своих собственных пекарей, поваров и других обслуживающих людей, за которыми вам нужен кто-то, кто присматривал бы за ними, было бы много людей. Правила и инструкции довольно строги в отношении того, как они должны действовать, что имеет смысл из-за суммы денег, с которой они будут обращаться, и возможностей для их кражи. Интересно, что мужчина должен посоветоваться со своей женой, прежде чем определить, какой будет еда на день, но в этом есть смысл. Еда — стереотипно женская работа, и она не дает ей быть недовольной тем, что она ест. В целом эти правила очень похожи на описание современной работы, которая интересна тексту старше 500 лет.

Домострой, или «Распоряжение о домашнем хозяйстве» на английском языке, возможно, очень похож на многие, казалось бы, основные «кодексы поведения», особенно когда речь идет о собственности. Например, люди в России XV века ценили гарантии так же, как и современное общество. Что касается слуг и их обращения с артефактами, Домострой ставит мишень на спину упомянутого слуги, следя за тем, чтобы слуга — если доставляет товары — брал на себя ответственность за каждый шаг на этом пути. В «Домострое» также изложены нормы поведения людей в качестве гостей в чужих домах, нормы, которым, возможно, должны следовать все, независимо от культуры человека. Некоторые из этих правил включают в себя запрет на бесцельное блуждание и сбор предметов без разрешения.

Аналогичным образом, Домострой утверждает, что гости всегда должны приносить подарки своим хозяевам. Хозяева также обязаны следить за тем, чтобы их запасы (еда, питье, коммунальные услуги и т. д.) всегда были полными (в Домострое прямо говорится, что «разумное хозяйство должно содержать все, что будет использоваться в доме в течение этого года») (152). . Одним из элементов поведения в Домострое, который является спорной формой поведения (если не считать религию), является то, как должны вести себя женщины. Главы 35-49 Домостроя гласят, что женщины не должны пить — никогда. Это также возлагает (возможно) слишком большую ответственность на мужа в отношении того, что женщина может и не может есть. В Домострое говорится, что жены должны спрашивать своих мужей о том, что им можно и что нельзя есть. Кодекс также выступает за самодостаточность, обучая своих читателей, как готовить, выращивать и сохранять запасы для потребления в течение года.

Tweet This Post

Жизнь элитных женщин

Дома, в которых работали рабыни, принадлежали московской элите, состоящей из богатых дворянских семей и растущей когорты недворянских придворных служащих и торговцев. В городах эти люди жили в массивных обнесенных стенами комплексах с жилыми домами; хозяйственные постройки, такие как кухни, конюшни, складские помещения и коптильни для вяления мяса и рыбы; сады, посвященные овощам и фруктовым деревьям; и колодцы. Гуси, куры, козы и свиньи бродили по скотным дворам и между деревьями; Крупный рогатый скот и лошади семьи летом паслись на близлежащих пастбищах, а зимой присоединялись к другому домашнему скоту на территории. Человеческими обитателями этих мини-ферм были глава семьи и его жена, их несовершеннолетние дети и неженатые взрослые, возможно, несколько родственников, слишком бедных, чтобы жить самостоятельно, а также домашний персонал из рабов и прислуги. Работая вместе, они производили большую часть своей еды и одежды, заботились о своих медицинских потребностях и воспитывали своих детей.

ДОМОСТРОЙ

Основным современным источником по этим домохозяйствам является Домострой, книга, написанная высокопоставленным священником или государственным чиновником в 1550-х годах для обучения мужчин-глав семьи ведению своих домашних дел. Это было немаловажно, поскольку анонимный автор считал, как и большинство европейцев его эпохи (да и нашей, если на то пошло), что семья является краеугольным камнем общественного устройства. Благосостояние семьи, в свою очередь, зависело от того, чтобы ею управляли любящие, уважающие друг друга муж и жена, пара, сплоченная в работе и жизни. «Хозяином» был начальник, а автор Домострой много внимания уделял своим задачам. Он также считал, что «любовница» внесла решающий вклад в семейный успех, и поэтому кропотливо изложил идеализированный образец характера и поведения и для нее. Получившаяся в результате книга стала классикой московской литературы, к которой обращались русские читатели и в двадцать первом веке.

Автор Домострой считал, что хозяйка должна быть целомудренной, послушной и любящей своего мужа, строгой и властной с другими домочадцами, скромной в обращении со знакомыми. Послушание мужу было ее самой важной обязанностью. «Что бы муж ни приказал, она должна принимать с любовью; она должна выполнять каждое его повеление», — заявил автор (124). Она также должна стремиться жить с ним в дружбе. «Жена не должна ни за что гневаться на мужа, ни муж на жену» (143). Но хозяйка дома должна была проявлять совсем другие качества, когда надзирала за своими служанками. В этой роли она должна была быть серьезным менеджером. «Жена должна… учить своих слуг и детей хорошо и доблестно», — писал автор. «Если кто не внемлет ее нагоняям, она должна его ударить» (143). Это не было необычным предостережением; физическое наказание непослушных подчиненных, будь то дети, служащие, солдаты или рабы, было широко принято по всей Европе. Столь же широко распространенным был идеал элитной женщины, которая смиренно подчинялась авторитету своего мужа и авторитету других, стоящих выше нее, и в то же время непоколебимо проявляла свою власть над нижестоящими.

Хозяйка тоже должна была быть грамотной и трудолюбивой. Она должна была знать, как выполнять все домашние дела, от выращивания цыплят до пошива одежды, потому что ее работа заключалась в том, чтобы учить молодых женщин и контролировать их работу. Ей приходилось ценить чистоту как в личной гигиене, так и в управлении домом. Она должна была внимательно следить за расходами. Автор

«Домострой » испытывал несомненный страх перед воровством прислуги, поэтому посоветовал хозяйке пересчитать остатки ткани в конце дня, прежде чем запирать их на хранение. Он также призвал хозяйку подавать хороший пример слугам, вставая по утрам раньше них, а не позволяя им будить себя. В конце дня он советовал: «Она должна даже заснуть над своей вышивкой (после того, как она сначала помолится)» (127).

В обязанности госпожи входило поддержание репутации вне семьи. Состоятельные семьи в Московии, как и их русские предки, были глубоко озабочены сохранением своей чести, то есть своего положения как нравственно, политически, социально и финансово порядочных людей. Честь хозяйки зависела от ее корректного поведения в приличном обществе, и поэтому автор Домостроя дал подробные инструкции. «Когда она посещает или приглашает людей в свой дом, она все равно должна подчиняться командам своего мужа.

Принимая гостей или приезжая в гости, она должна быть в лучшей одежде. Во время еды ей не следует употреблять алкоголь. Пьяный мужчина дурен, а пьяная женщина не годится на земле» (132). В разговоре она должна придерживаться бесспорных тем. «С гостями она должна обсудить рукоделие и ведение домашнего хозяйства, дисциплину и вышивание. Если она чего-то не знает, то может спросить совета у хорошей женщины, говоря вежливо и ласково» (132). Она никогда не должна сплетничать. Следует отметить, что эти увещевания были очень похожи на те, что делались женщинам из элиты в других странах Европы.

Автор Домострой считал, что вышивание — прекрасный публичный способ для женщины продемонстрировать свое мастерство женских добродетелей. «Если ее муж приглашает гостей или своих друзей, они всегда должны застать ее сидящей за вышивкой», — писал он. «Так она заслужит честь и славу, а муж хвалу» (126–27). Возможно, искусство тонкого шитья казалось особенно женским, потому что оно производило белье и одежду, которые были тонкими, красивыми и декоративными.

Вышиванием могли заниматься и богатые женщины, развлекаясь, тем самым демонстрируя гостям свое трудолюбие и артистизм. Вышивали и бедные женщины, и в их среде высоко ценилось и умение делать красивые вещи из простых материалов.

Последним в авторском списке задач хозяйки стояло материнство. Такой порядок приоритетов был обычным явлением в Европе раннего Нового времени, потому что воспитание детей должно было быть подчинено бесконечному труду по обеспечению материальных потребностей. Потребности повседневной жизни меньше влияли на мышление руководителей церкви, но и они, говоря о семейной жизни, очень мало говорили о воспитании детей. Вместо этого они сосредоточились, как и автор

Домостроя, , на отношениях между мужем и женой и вытекающем из них хорошем семейном порядке. ¹¹

Говоря о воспитании детей, автор Домострой относился к обоим родителям как к равноправным участникам воспитания своих отпрысков. Здесь он расстался с другими европейцами шестнадцатого века; в большинстве современных работ о семейной жизни отцы изображались строгими блюстителями дисциплины, а матери — более мягкосердечными воспитателями. Немного этого есть в Домострой, , но в общей формулировке принципов воспитания автор свел к минимуму гендерные различия. «Если Бог посылает кому детей, будь то сыновья или дочери, то дело отца и матери заботиться о своих детях, оберегать их, воспитывать их, чтобы они научились добру. Родители должны научить их бояться Бога, должны научить их мудрости и всем видам благочестия. Согласно способностям и возрасту ребенка и имеющемуся у него времени, мать должна учить своих дочерей женским ремеслам, а отец должен учить своих сыновей тому ремеслу, которому они могут научиться» (9).3).

Автор добавляет, что девочки должны быть впечатлены важностью сохранения своей репутации добродетельных девиц, и советует родителям начать копить на приданое своих дочерей, когда девочки будут младенцами. В обмен на эту заботу дети должны были слушаться и чтить своих родителей на протяжении всей жизни и заботиться о них в старости.

Тратить так много времени на обсуждение Отношение Домостроя к женщинам отражает наши приоритеты, а не автора. Свою книгу он адресовал читателям-мужчинам и львиную долю своего внимания уделил изображению идеального «хозяина». Основополагающие принципы, которые он изложил, были аналогичны тем, которые он предписывал женщинам: «Будьте послушны и покорны начальству, любите равных, приветливы и добры к низшим и бедным» (103–104). Как глава семьи, хозяин должен был служить опекуном своего дома, «верно защищая свой народ» (122) и справедливо обходясь с соседями и друзьями. Он должен практиковать «добрые дела и мудрое смирение», как и все христиане (138). Он должен быть трезвым, сексуально воздержанным, гостеприимным и благотворительным. Это были древние мужские добродетели; мы видели, как они предписывались русским вождям. Автор добавил новый акцент на важности службы монарху, отражавший усиление могущества Московской короны. «Бойся царя и верно ему служи… Во всем слушайтесь царя», — повелел он своим читателям (71).

В своем доме главная обязанность хозяина заключалась в том, чтобы быть мудрым патриархом, «учить [учить] и любить [свою] жену и детей» (92).

Прежде всего, он должен наставлять их в христианстве, ведя семейные молитвы и посещая церковь «каждый день» (86). Протестантизм и католицизм также подчеркивали религиозные обязанности главы семьи в шестнадцатом веке; это понятие имеет древние корни в вере, восходящие к отцам церкви. Когда члены семьи не подчинялись, хозяин был обязан дисциплинировать их, избивая в случае необходимости, наедине и не выходя из себя. ¹² «Домострой», как и другие подобные произведения, изданные в Европе в период раннего Нового времени, давали инструкции о том, как хлестать непослушных жен и слуг, не причиняя им серьезных телесных повреждений.

Также важными были управленческие навыки отцовских семей. Он должен был быть хорошим организатором домашней работы, бережливым распорядителем ресурсов и умным потребителем, который покупал, когда цены были самыми низкими. Он не должен влезать в долги, а «жить по средствам, думая наперед, приобретая и расходуя по своему истинному доходу» (123).

Если он был торговцем, он должен быть честным в своих деловых отношениях. Господин мог довольствоваться своим «справедливо нажитым имуществом», ибо добродетельно было «накоплять имущество по христианскому закону». Действительно, руководство зашло так далеко, что заявило, что создание процветающей семьи «заслуживает [ред] жизнь вечную» (122).

Этот акцент на трезвости, бережливости, благочестии и усердном земледелии был популярен в Московии, особенно среди купечества и духовенства, к которым, вероятно, принадлежал автор. Таких людей мало заботила лихая мужественность русского воина, и поэтому воин отсутствует на страницах «Домостроя». Вместо этого есть домашнее, утешительное видение гармоничного домашнего хозяйства, возглавляемого его доброжелательным, прилежным патриархом и матриархом. Эти идеалы были широко распространены даже среди воинов.0030 Домострой быстро стал влиятельным синопсисом гендерных идеалов Московии.

Уединение и женская честь

Домострой прямо не говорит об одном из важнейших аспектов жизни элитных женщин в московский период: их уединении от посторонних глаз. Самые высокопоставленные женщины носили чадры вне своих резиденций, сидели за ширмами в церкви и передвигались по Москве в крытых экипажах или санях. Эти обычаи возникли из представления о том, что элитные женщины должны избегать встречи с мужчинами, не являющимися членами их семей. В больших семьях женщины спали в своих отдельных помещениях и должны были очень внимательно относиться к тому, как и кого они развлекают. Следовательно, иноземные мужчины, посещавшие московского боярина или купца в его доме, редко видели его жен или дочерей. Если они и появлялись, то лишь для того, чтобы приветствовать своих гостей в строго ритуальных церемониях, после чего возвращались в свои комнаты.

Затворничество женщин из элиты выросло из веры москвичей в важность ограждения знатных женщин от контакта с людьми, которые могут запятнать их честь. Эта забота не была уникальной для Московии. Одно из самых известных утверждений о западноевропейских патриархальных ценностях, наставления парижского Гудмана своей молодой жене, написанные в 1390-х годах, гласили: «Вы должны быть умеренно любящими… по отношению к своим добрым и близким родственникам… и очень далекими от них». со всеми другими мужчинами, а больше всего с самонадеянными и праздными молодыми людьми, которые тратят больше своих средств и занимаются танцами». Москвичи, которые еще больше, чем Гудмен, беспокоились о том, что женщины могут потерять свое доброе имя, расширили круг угрожающих чужаков, включив в него практически всех, кто находится за пределами стен их хорошо охраняемых домов. ¹³

Изоляция также была маркером статуса семьи. Состоятельной женщине из высшего сословия не нужно было работать в поле или передвигаться по городу, чтобы зарабатывать на жизнь. Вместо этого она оставалась дома, советуясь с мужем, присматривая за рабынями, вознося молитвы и, наконец, в конце дня засыпая над вышивкой. «Главное их занятие — шитье, — заявил сбитый с толку немецкий дипломат по имени Адам Олеарий, — или вышивание носовых платков из белой тафты или сукна, изготовление кошельков и тому подобных игрушек». ¹⁴ Олеарий никогда не видел, чтобы хозяйки работали по дому. Он считал, что дамы правящего класса целыми днями сидят и тихонько вышивают, — именно это и хотели убедить его автор Домостроя и элита Москвы.

Менее ограничительным и более распространенным выражением заботы москвичей о женской чести была их практика разрешать женщинам, считающим себя обесчещенными, обращаться со своими жалобами в суд. Эта практика, зародившаяся в киевские времена, была необычна для Европы. Например, во многих итальянских городах-государствах оскорбления в адрес женщины рассматривались как оскорбление ее семьи, и ее родственники-мужчины предъявляли иски и получали компенсацию. Московский закон, напротив, разрешал женщинам подавать иски от своего имени, присуждал им штрафы как их собственность и назначал более высокие штрафы за оскорбления женщин, чем за оскорбления мужчин. Оскорбленная жена получила вдвое больший штраф, чем ее муж, а их дочь — в четыре раза больше.

Эти различия отражают тот факт, что женщины, чья репутация была подорвана, подвергались большему социальному остракизму, чем те, которым подвергались оскорбленные мужчины. Если они были брачного возраста, их шансы найти хорошую пару уменьшались. Чтобы защитить себя от таких ужасных последствий, женщины всех социальных слоев обратились в суд с жалобами, которые варьировались от словесной клеветы и незначительного физического насилия, такого как сбивание головного убора, до серьезных нападений, включая изнасилование. Женщины были жалобщиками примерно в одной трети дел о чести, возбужденных в московских судах. Судьи очень серьезно относились к обвинениям, усердно расследовали дела и часто присуждали пострадавшим женщинам значительный ущерб. ¹⁵

ВОЗВЫШЕНИЕ ЦАРСКИХ ЖЕНЩИН

Иван III и его преемники изображали себя богопочитаемыми, могущественными правителями. Это превращение князя-воина в царя-державника потребовало соразмерного возвышения его жены, -й царицы, -й и ее дочерей, -й царевны. Изольда Тире утверждала, что это был процесс повышения статуса, в котором участвовал весь королевский двор. В придворных церемониях, на иконах и вышивках женщины царской семьи изображали себя блаженными женами своих мужей и матерями своего народа. Царицы молили Бога благословить своих мужей, сыновей и подданных. Они делали крупные, широко разрекламированные пожертвования церкви и бедным. Во времена правления Ивана IV отцы церкви, опираясь на более ранние идеалы, также предполагали, что царица, будучи женщиной и, следовательно, более смиренной, покорной и набожной, чем ее мужественный муж, могла укротить его более грубые импульсы и подтолкнуть его к миротворчеству. ¹⁶

Изображение цариц образцами московской женственности и супругами могущественных царей не увеличивало полномочий, дарованных им по обычаю. Вместо этого царские жены участвовали в политике почти так же, как и княжны Киевской и Удельной Руси. Они консультировали своих мужей, урегулировали семейные споры, устраивали браки и отстаивали интересы своих сыновей. Тире показал, что царицы с большей вероятностью принимали участие в политической жизни в периоды нестабильности при дворе. ¹⁷ Софья Палеолог, вторая жена Ивана III, успешно лоббировала назначение своего сына Василия преемником. Мать Ивана IV, Елена Глинская, была регентом своего трехлетнего сына после смерти мужа Василия III.

Царские матери жили с дочерьми и малолетними сыновьями, фрейлинами, административным персоналом и сонмом прислуги в женском дворце Московского Кремля, домохозяйстве, сходном по своему устройству с хозяйством других элитных женщин, но гораздо большем . ¹⁸ Обязанности по управлению этим заведением были немалыми, и некоторые царицы, получив возможность, охотно применяли полученные там навыки во внешнем мире. Когда чума поразила Москву в 1654–1655 годах и царь Алексей был слишком далеко, чтобы контролировать реакцию правительства, власть взяла на себя царица Мария, которая вела собственную переписку с городскими властями. Ее тон был тоном самоуверенной женщины, привыкшей пользоваться властью. ¹⁹

Все это она делала, будучи скрытой от глаз людей, которыми она правила, ибо возвышение царственных женщин не облегчало их уединения. И никакие женщины не были более замурованы, чем царевны, дочери царей, ибо им запрещалось выходить замуж на том основании, что ни один русский не был достаточно высокопоставленным для них и ни один должным образом престижный царственный иностранец не исповедовал истинной веры, т. е. русское православие. Так грандиозные амбиции отцов царевны привели их к пожизненной незамужней жизни. Мы вернемся к этой теме позже, когда дойдем до того времени, когда одна из этих дочерей восстала.

ИМУЩЕСТВЕННОЕ И НАСЛЕДСТВЕННОЕ ПРАВО

Московия сохранила имущественные обычаи, установленные для женщин в Киевское и Удельное время. Как и в прошлом, женщины получали большую часть своего имущества в качестве приданого и наследства от своих родителей и сохраняли полные права на него после замужества. Вдовы часто владели «пожизненными поместьями», которыми они управляли и от которых получали доход. Когда они умирали, земля переходила либо к их сыновьям, либо к другим мужчинам из семей их мужей.

Со временем практика землевладения в Московии стала более разнообразной, что потребовало от юристов согласования прав собственности женщин с новыми событиями. Главным из них было распространение поместе. Этот термин описывает соглашение, по которому цари даровали землю людям, которые служили им, в первую очередь кавалеристам, составлявшим их армии. Когда началось поместье, пожалования были временными, то есть они длились только до тех пор, пока служила служба. Если человек покидал царскую службу, земля переходила в царское управление. В течение шестнадцатого века поместные гранты и служебные обязанности стали наследственными в семьях. Многие дворяне также владели землей, которую они унаследовали (называемой вотчина) и купили землю у других помещиков. Геркулесова задача разрешения имущественных споров в такой сложной системе еще более усложнялась расширением как дворянства, так и границ Московского государства. Включение женщин в состав было еще одной проблемой. В 1562 г. советники Ивана IV попытались упростить дело, постановив, что поместья и вотчины могут принадлежать только мужчинам и что все мужчины, владеющие такими землями, должны нести военную службу. Женщины не могли получить землю ни в приданое, ни в наследство.

Принудительное исполнение этого закона оказалось невозможным из-за безумного поведения Ивана. Его войны и его чистки дворянства породили тысячи вдов, которым для выживания был нужен доход со всей земли их мужей. Со своей стороны, правительственные чиновники поняли, что вдовы нужны им, чтобы поддерживать поместья, чтобы поддерживать экономику. Поэтому правительство приостановило действие запрета женщинам на наследование поместья и вотчины. Особенно жестоким образом была продемонстрирована важность элитного женского труда для экономики. ²⁰

Романовские правительства XVII века более успешно определяли права собственности женщин. В 1627 г. Филарет, патриарх православной церкви и соправитель своего сына царя Михаила, возобновил запрет на наследование вдовами поместий или вотчин, но объявил, что муж может завещать жене и дочерям земли, которыми он владел. купил. В указе также содержалось щедрое положение о том, что жена имеет право на четверть движимого имущества супругов. Филарет также постановил, что бездетные вдовы могут получать долю дохода от поместья их супружеской семьи, и подтвердил давние права женщин на их приданое. Его внук Алексей расширил эти положения в Уложение 1649 г., свод законов, также определявший крепостное право. Уложение разрешало дочерям наследовать и вотчину, и поместье, если в семье не было в живых сыновей. Он также даровал пожизненное поместье всем вдовам и незамужним дочерям дворян, владевших землей поместья. Следствием этих романовских кодификаций было дальнейшее ограничение права женщин на вотчинную землю, но расширение их притязаний на поместья, полученные в результате службы или покупки, поместья, которые составляли подавляющее большинство земель, принадлежавших дворянам в XVII веке. ²¹

Трудно оценить, как эти изменения повлияли на женщин из элиты. Пока историки не могут даже прийти к единому мнению о том, соблюдали ли москвичи новые правила и выполняло ли их правительство. Законы легче оценивать в контексте современной Европы; с этой точки зрения права собственности элитных женщин в Московии были либеральными, как и русские законы. Они были похожи на права, которыми пользовались современные испанки, но были более ограниченными, чем те, что были предоставлены женщинам в Османской империи, и намного большими, чем те, которыми обладали женщины в Англии, Франции, германских государствах и Скандинавии. Кроме того, права в этих последних странах сокращались, поскольку центральные правительства издавали новые, все более ограничительные законы, регулирующие владение собственностью женщин. ²²

ЭЛИТНЫЕ ЖЕНЩИНЫ В ДЕРЕВНЕ

На законы, как мы видели, повлияла та важная роль, которую дворянки в деревне играли в управлении поместьями. Их служба, по-видимому, увеличилась в московский период, потому что их мужья часто отсутствовали. Многие кавалеристы дежурили каждый год с лета до осени, в результате чего некоторые пары проводили в разлуке до половины своего брака. Когда мужей не стало, поместьями управляли жены, так как только самые богатые землевладельцы могли позволить себе нанимать управляющих поместьями. Это означало, что по всей Московии дворянки были главными во время вегетационного периода, когда рабочая нагрузка была самой большой и потребность в хорошем управлении была самой большой. Эти женщины не жили уединенно в своих домах и не закрывали себя на улице, хотя обычно оставались недалеко от дома. Опять же, мы имеем дело не с исключительно московским явлением. Все более обременительные служебные обязанности для дворян увеличивали обязанности и власть элитных женщин в других странах Европы в ранний современный период. ²³

В семнадцатом веке Каллистрат Дружина-Осорын, сын провинциального кавалериста, написал портрет своей матери Иулианы, резюмирующий жизненный труд такой женщины: «Она усердно занималась рукоделием и управляла своим домом богоугодно. Она обеспечила своих крепостных достаточным количеством еды и назначила каждому из них задание по их силе. Она заботилась о вдовах и сиротах и во всем помогала бедным». ²⁴ Автор редко упоминал о деятельности своего отца в поместье, и хотя он подчеркивал смирение и благочестие своей матери, он не включал послушание отцу в число ее главных добродетелей. Именно ее компетентность и доброжелательность произвели на него впечатление.

НУНС

Женские монастыри процветали в шестнадцатом и семнадцатом веках. Самыми крупными из этих учреждений были солидные обнесенные стеной учреждения, в которых проживали сотни жителей и которые находились под надзором настоятельниц, советов монахинь и административных чиновников, таких как погреба, которые отвечали за обеспечение продовольствием. Монастыри также владели поместьями за пределами своих стен; земля Покровского монастыря в Суздале простиралась на пять уездов (уезды) и состоял из двадцати двух деревень. ²⁵ Женщины-лидеры этих монастырей вели дела своих предприятий, как светские женщины вели хозяйство, то есть они оставались в стенах, поручая дела, требующие поездок, работавшим на них монахам.

По своей организации московская монашеская жизнь мало изменилась с киевских времен. Еще не существовало четко структурированных религиозных орденов, подобных существовавшим в католической Европе. В отдельных монастырях дисциплина была слабее, чем на Западе, что давало людям больше возможностей для структурирования своей жизни. Женщина, поступающая в монастырь, могла привести с собой слуг; она могла бы построить свои собственные покои на территории комплекса; она могла сама готовить и стирать сама или поручить это своим слугам. Действительно, вдова могла прожить свою жизнь в монастыре, так и не став монахиней.

Женщины, желающие вступить в общину, должны были платить взнос, как и женщины-католички, в результате чего большинство монахинь в Московии были выходцами из имущих классов. Монахини, которые выполняли физический труд, могли быть более бедными вдовами, которые не могли прокормить себя на свое наследство и приданое, дочерьми из города или деревни, чьи родители не могли найти для них мужей, а также, возможно, умственно или физически неполноценными. Время от времени нескольких женщин отправляли в монастыри за то, что они впали в немилость у царя. Но большинство монахинь были вдовами, по традиции киевских времен.