Еси кинсберг: Йосси Гинсберг. 3 недели в джунглях Амазонки

Йосси Гинсберг. 3 недели в джунглях Амазонки

Думаю, многие из нас в раннем детстве зачитывались историями о первооткрывателях. Экспедиции Ливингстона, покорение полюсов, освоение Сибири и Дикого Запада… Это, скорее всего, во многом и сформулировало наши будущие мировоззрения — выжить любой ценой, быть всегда готовым и самодостаточным. Но некоторым этого было мало. Жажда приключений манила вперёд, что регулярно приводило к неприятностям. Именно это и произошло с Йосси Гинсбергом.

Преамбула

Родился наш герой в Тель-Авиве, в 1959 году, в семье классических евреев. Более того — его родители пережили Холокост, так что мальчик с детства понимал, как это важно — уметь выживать. Поэтому в 18 пошел в армию, где и получил базовые навыки и умения. Жаль только, что это не добавило ему предусмотрительности. Вместо того, чтобы как все обычные люди получить образование и нормальную работу — он начал путешествовать и перебиваться случайными заработками.

1981 год. Южная Америка. Городок Ла-Пас. Йосси Гинсберг знакомится с геологом Карлом Руречтером, который подбивает его присоединится к экспедиции в неизведанные боливийские джунгли. Официально — наладить контакт с доселе неизвестными племенами, но на практике, до Карла дошли слухи, что где-то там могло быть золото. Много. Лёгкая нажива, однако. Корни дали о себе знать, так что Йосси согласился. И вместе с Карлом и  ещё двумя другими товарищами — Кевином (давним другом Йосси) и Маркусом Штаммом, с которым познакомился только недавно, отправился в путь.

Классический сюжет приключенческого романа, не так ли? Четверо отважных путешественников отправляются за сокровищами в джунгли Амазонки. Вот только реальность оказалась намного прозаичнее. Сначала у экспедиции кончились припасы, поэтому пришлось питаться местными обезьянами, фруктами и всем, что удалось найти. Потом дали о себе знать недостатки физической подготовки — скорость продвижения вперёд упала до минимума. А когда Йосси предложил отправиться дальше по реке на импровизированном плоту — вспыхнул конфликт. Дело в том, что командующий группой — геолог Карл, во-первых, не умел плавать, а во-вторых, приврал по поводу золота. Так что группа разделилась: Кевин и Йосси Гинсберг поплыли на плоту, а Маркус и Карл пошли назад пешком.

Проблемы и решения

Догадываетесь что произошло? Классический сюжет — река, водопад, неуправляемый плот… Но если Кевину удалось доплыть до берега, то Йосси Гинсберг этого сделать не успел. К счастью, обошлось без серьёзных травм, но снесло его очень далеко. Плот разломало и унесло, багаж — аналогично. Йосси остался один на один с джунглями Амазонки, вместе с минимальным запасом снаряжения. Связи нет, запасов нет, есть нож, одежда, баллончик от насекомых, зажигалка и всякая мелочь. Куда идти — непонятно, поскольку это уже не слишком разведанная часть джунглей. Йосси понял, что теперь он может рассчитывать только на самого себя.

Первое решение — подниматься вверх по реке и найти товарища, который, как Йосси точно помнил, до берега добрался. На это ушло 4 дня. Но обнаружить Кевина не получилось. Двигаться дальше вверх смысла не было, так что оставался один путь — вниз. Ведь любая река, рано или поздно, но выводит к людям. Пусть даже к местным дикарям. Да и спускаться было легче. Но тут, увы, начались новые проблемы.

Что такое Амазонские джунгли? Правильно — высокая влажность, комары, огромное количество насекомых, периодически затапливаемые леса, по которым трудно передвигаться. И ядовитые змеи с лягушками. И хищники. И со всем этим Йосси Гинсберг столкнулся лично.

Идти и отгонять комаров горящей веткой — не вариант из-за повышенной влажности. Отгонять опасных насекомых спреем? Возможно, но он слишком быстро расходуется. Спать там, где до тебя не доберутся вездесущие термиты? Иногда получалось. Охотится? Нечем — приходилось питаться фруктами, ягодами и яйцами, благо, что-то обнаружить иногда получалось. Хоть с водой проблем не было. Ловить рыбу? Нечем, да и навыков изготовить удочку из подручных средств нет. И надо постоянно двигаться, но осторожно — случайного прикосновения к какому-нибудь «листолазу» достаточно для мучительной смерти. Короче, перспектива — так себе, но жить как-то можно. До поры до времени.

А потом случилось нападение ягуара. Крупная кошка решила, что Йосси — отличная альтернатива капибарам и местным оленям. Бегать не умеет, рогов и когтей нет. Но были спрей и зажигалка. Импровизированный огнемёт хищника отогнал. Помог он и против стай термитов. Но вскоре таки закончился. Но выяснилось, что термиты недолюбливают запах аммиака — то-есть мочи. Всё логично — из-за дефицита еды начали расщепляться белки организма, что и привело к повышению содержания в моче аммиака. Короче, это помогло.

Но голод и истощение давали о себе знать — у Йосси Гинсберга начались галлюцинации. То есть истощение, укусы насекомых, раны от ягуара, многочисленные царапины и ушибы, которые, разумеется, нечем было обработать. А ещё и галлюцинации. Долго бы наш герой не продержался.

Итог

Помощь пришла неожиданно — в лице поискового отряда местных аборигенов. Как оказалось, Кевину повезло больше — его, спустя несколько недель блуждания по джунглям, нашли местные. С ними получилось договориться и на поиски потерянного товарища отправили лучших охотников. Три дня — и Йосси нашли. Аборигены помогли нашим героям добраться до цивилизации, где Йосси получил наконец-то квалифицированную медицинскую помощь. Всего 3 месяца (!!) в госпитале — и снова в строю.

Ну а дальше — снова классический сюжет. Йосси Гинсберг пишет книгу о своих приключениях, которую собираются экранизировать. В 2014 году канал Дискавери выпускает сюжет, посвященные персональному ему и его «выживанию». Короче, как всегда в таких ситуациях. Ах да, двух других авантюристов так и не нашли. Что касается дальнейшей биографии нашего героя, то она тоже достойна восхищения. Снова отслужил 3 года в израильской армии, помог аборигенам, которые его спасли, организовать процветающий эко-туризм, основал несколько центров для лечения зависимых от опиатов, пытался наладить отношения между израильтянами и палестинцами, путём организации культурных фестивалей… Короче, его жизнь реально напоминает описание деятельности героя приключенческого романа.

Ну что тут можно сказать. Продержаться 19 дней в джунглях Амазонки — это круто. Реально круто. Навыки выживания внушают уважение. Но… Чёрт побери, мужик, ну кто тебя тянул в эту экспедицию, а? Халявного бабла захотелось, которое можно было по-тихому у аборигенов отжать? Ну допустим. Но, чёрт побери, кто мешал нормально подготовиться? Запасы, медикаменты, да, чёрт побери, хотя бы проводник из местных! Да и идти в столь рискованное мероприятие непонятно с кем… Хорошо ещё, что друг у тебя был хорошим — без него сгинул бы ты в джунглях, даже несмотря на все свои умения и навыки. Короче — да, Йосси Гинсберг крут, поскольку выжил в абсолютно невозможных условиях. Но пользу предусмотрительности и осторожности никто не отменял. Так что, дорогие выживальщики, оттачивайте свои навыки, но помните — самая удачная ситуация выживания — та, которую вы сумели избежать.

Йосси Гинсберг – биография, книги, отзывы, цитаты

Йозеф «Йосси» Гинсберг (ивр. ‏יוסי גינסברג‏‎) — израильский путешественник, писатель, предприниматель, благотворитель и оратор-мотиватор, проживающий в Австралии.

Йосси Гинсберг родился и вырос в Тель-Авиве, Израиль. Его родители пережили Холокост. В 18-летнем возрасте Йосси отправился в армию ВМС Израиля на Красном море, где прослужил 3 года. Тогда он подружился с бедуинами в Синайской пустыне и узнал больше об их кочевой культуре.
После службы в ВМФ Израиля в 1981 году Гинсберг, вдохновлённый автобиографической книгой «Мотылёк» беглого каторжанина Анри Шарьера, решил найти автора произведения и попросить его благословения следовать его путём. Гинсберг трудился на нескольких работах,…

Йозеф «Йосси» Гинсберг (ивр. ‏יוסי גינסברג‏‎) — израильский путешественник, писатель, предприниматель, благотворитель и оратор-мотиватор, проживающий в Австралии.

Йосси Гинсберг родился и вырос в Тель-Авиве, Израиль. Его родители пережили Холокост. В 18-летнем возрасте Йосси отправился в армию ВМС Израиля на Красном море, где прослужил 3 года. Тогда он подружился с бедуинами в Синайской пустыне и узнал больше об их кочевой культуре.

После службы в ВМФ Израиля в 1981 году Гинсберг, вдохновлённый автобиографической книгой «Мотылёк» беглого каторжанина Анри Шарьера, решил найти автора произведения и попросить его благословения следовать его путём. Гинсберг трудился на нескольких работах, чтобы заработать денег на поездку в Южную Америку, где планировал исследовать необжитые амазонские джунгли. Чтобы накопить денег на путешествие он сменил несколько работ, в том числе строительные работы в Норвегии, рыбалку на Аляске, был грузчиком в Нью-Йорке.
К тому моменту Шарьер умер, и Гинсберг отправился в Южную Америку, где автостопом доехал из Венесуэлы в Колумбию. Там он подружился со швейцарским учителем Марком Стэммом и с ним добрался до Ла-Паса в Боливии. В Ла-Пасе представившийся геологом австриец Карл Рупрехтер согласился взять путешественников в экспедицию на поиски золота и индейской деревне Такана в боливийской Амазонии. К ним присоединился американский фотограф Кевин Гейл.
21-летний Йосси Гинсберг и двое его новых друзей с Рупрехтером долетели на самолёте до города Рурренабак. Местные жители предупреждали об опасности предпринятого путешествия, но команда вошла в джунгли, плыла по реке Бени. Руководствуясь картой Рупрехтера, они останавливались в деревеньках, чтобы пополнить запасы продовольствия и медикаментов. Когда еда заканчивалась, они ели обезьян. Из-за отказа Стэмма употреблять в пищу примата, его физические силы оставляли его. Спустя несколько дней блуждания по джунглям, друзья поняли, что Рупрехтер соврал о золоте и индейской деревне, и является австрийским преступником, ищущим золото в своих корыстных целях. С этим пониманием в команде выросло напряжение, изменился маршрут. Гейл и Гинсберг решили построить плот и доплыть до Рурренабака по реке Туичи, а затем по реке Бени. Однако, Рупрехтер не умел плавать и вместе со Стэммом решил подняться пешком вверх по реке, чтобы продолжить путь к деревне Такана. Все четверо обещали встретиться на Рождество в Ла-Пасе.
У водопада Гинсберг и Гейл потеряли управление над плотом и потеряли друг друга из виду. Гейл выбрался на берег, а Йосси унесло течением. Он четыре дня искал друга, но осознал, что потерялся. Гейла спасли местные рыбаки через 5 дней. Рупрехтера и Стэмма так и не удалось найти ни одной спасательной миссии.
Гинсберг три недели выживал в диких джунглях в полном одиночестве, без необходимых провианта и приспособлений. Его едва не съёли дикие хищники, покусали крупные красные муравьи, Йосси дважды выбирался из болота, его самочувствие ухудшалось. На второй неделе начался потоп, в котором Гинсберг чуть не утонул. Пять последующих дней он ничего не ел, а ноги загноились от грибков. Иногда ему попадались ягоды, фрукты, птичьи яйца в гнёздах, и он подумывал убить обезьяну для пропитания. По словам Гинсберга, ему привиделась женщина, с которой он ночевал в тепле и старался её обезопасить. Неоднократно Гинсберг молил Бога о прекращении мук. Йосси вышел на звук мотора к реке, где встретил Гейла с коренными жителями, которые организовали поисковую бригаду с руководителем Абелардо «Тико» Туделой. Через три дня после начала поисковой операции, когда надежды не оставалось, они нашли заблудившегося, проведшего в джунглях 3 недели. После своего спасения Йосси лечился в больнице три месяца.

После возвращения из Амазонии Йосси Гинсберг окончил Тель-Авивский университет по направлению «Еврейская философия и деловое администрирование».

Спустя 10 лет после своего печального путешествия по джунглям Амазони он вернулся в Боливию на 4 недели. Гинсберг помог людям Такана-Кечуа — жителям деревни Сан-Хосе-де-Учупиамонс — через Межамериканский банк развития получить грант на $1,25 млн для строительства солнечных батарей в джунглях, и научил жителей ими пользоваться. Йосси прожил с местными жителями с 1992 по 1995 год и помог им построить эко-домики «Chalalan» в боливийском национальном парке Мадиди. Он также наладил контакты местных жителей с Международным обществом сохранения природы, — вашингтонской экологической группы, занимающейся экотуризмом, которая передала 4,5 млн акров Земли вокруг Сан-Хосе в пользу Мадиди. Также Гинсберг защищал интеллектуальную собственность коренных народов этого региона. Он стал соучредителем EthnoBios — поисковой компании по биоразнообразию в бассейне Амазонки.

В 1995 году международный Центр исследования и лечения наркомании (CITA) нанял Гинсберга в качестве вице-президента по развитию. В этой роли Гинсберг создал 12 центров лечения и исследования опийной наркомании в разных частях света от Мексики до Китая. В 1999 году он оставил эту работу и перебрался в Австралию, чтобы открыть свой собственный лечебный центр «Alma Libre Foundation» для оказания помощи и реабилитации опиумных наркоманов. В разгар Интифады 2001 году он организовал музыкальный фестиваль в Израиле для поддержки израильско-палестинского примирения.

В 2009 году Гинсберг вернулся в Израиль и основал дизайнерскую компанию «Collecteco» в Рамаллахе. 2013 году он стал соучредителем стартапа «Headbox», предложившего приложение для интеграции социальных сетей и связи в один канал.

Гинсберг — соучредитель и генеральный директор в Blinq.com, базирующейся в Силиконовой долине. Работает техническим предпринимателем и разработчиком мобильных приложений Headbox, предназначенного для интеграции всех социальных сетей в один канал, и Blinq, которое показывает обновления в социальных сетях в активном режиме.

Гинсберг написал свою первую книгу «Назад из Туичи» в 1993 году, которая стала популярной в Израиле, переведена на 15 языков. В 2008 году вышла его вторая книга «Законы джунглей: Ягуарам не нужны самоучители».
Он признан одним из 20 вдохновляющих людей в Твиттере в 2012 году. Неоднократно Гинсберг появлялся в документальных передачах, ток-шоу, мотивационных выступлениях. 22 апреля 2016 года он появился на обложке The Jerusalem Post. Трижды был женат. У него четверо детей: Миа, Хаям, Ниссим и Шалем. Они жили в Израиле, Австралии и США.

Джунгли, 2017 — Фильмы — смотреть онлайн легально на MEGOGO.RU

В центре сюжета картины — искатель приключений из Израиля по имени Йосси. Он решает отправиться в дикие джунгли в компании своих друзей, чтобы отыскать так древних аборигенов. Компания нанимает местного гида, и с этого начинается их опасное, но увлекательное путешествие. Однако уже в самом начале пути Йосси оказывается один в самом сердце Амазонки — он отбился от группы. У главного героя не оказывается при себе ничего, что могло бы помочь ему выжить, в том числе — у него полностью отсутствуют навыки жизни в дикой природе. Единственное, на что надеется путешественник — чудо. Несколько долгих недель он скитается по суровой Амазонке, где на каждом углу его поджидают дикие животные и прочие опасности.

В основе сюжета киноленты Джунгли лежит история настоящего Йосси Гинсберга, который, прочитав книгу Мотылёк авторства Анри Шарьера, решает отправиться путешествовать по Амазонии. После того, как Гинсберг вернулся домой, он написал книгу о своих приключениях. Процесс написания книги составил четыре месяца. Сразу после того, как книга увидела свет, Йосси отправился в США в надежде, что кто-нибудь из голливудских деятелей возьмётся за экранизацию. Йосси несколько лет боролся за то, чтобы его книгу экранизировали.

Съёмочный процесс картины проходил в Австралии (сцены с лесами) и Колумбии (сцены в деревнях с большим количеством людей). Ключевая роль в приключенческой биографической драме Джунгли досталась британскому актёру театра и кино Дэниелу Редклиффу, звезде кинофраншизы Гарри Поттер.

В центре сюжета картины — искатель приключений из Израиля по имени Йосси. Он решает отправиться в дикие джунгли в компании своих друзей, чтобы отыскать так древних аборигенов. Компания нанимает местного гида, и с этого начинается их опасное, но увлекательное путешествие. Однако уже в самом начале пути Йосси оказывается один в самом сердце Амазонки — он отбился от группы. У главного героя не оказыв

Нина Дж. Гинзберг — DiMuroGinsberg:

Нина Дж. Гинзберг, партнер-основатель DiMuroGinsberg, P.C. в Александрии, штат Вирджиния, занимается уголовным правом более 35 лет. Она представляла интересы частных лиц и корпораций по широкому кругу вопросов, уделяя особое внимание законодательству о национальной безопасности, расследованию и судебному преследованию белых воротничков, финансовому мошенничеству и мошенничеству с ценными бумагами, компьютерным преступлениям, мошенничеству с авторскими правами и профессиональной этике. Она часто участвует в судебных процессах в федеральных судах Восточного округа Вирджинии и известна своим опытом ведения уголовных дел по делу «Rocket Docket».

Нина несколько раз работала в совете адвокатов штата Вирджиния и в совете управляющих секции уголовного права коллегии адвокатов штата Вирджиния. Недавно она была назначена членом Юридического фонда Вирджинии и является членом Целевой группы по защите неимущих адвокатов штата. Она работает в Отборочном комитете Группы по Закону об уголовном правосудии Восточного округа Вирджинии, округ Александрия, и является членом Отборочной комиссии для судей-магистратов США в Восточном округе Вирджинии, округ Александрия.

Нина преподавала в качестве адъюнкт-преподавателя в юридических школах Университета Джорджа Вашингтона и Университета Джорджа Мейсона, а также преподавала обязательный курс повышения квалификации адвокатов штата Вирджиния. Она входит в состав редакционной коллегии журнала Criminal Law Advocacy Reporter и была одним из первых членов Консультативного комитета практиков при Комиссии США по вынесению приговоров. В настоящее время она является членом Руководящей группы Коллегии адвокатов Комитета округа Колумбия по законодательству, политике и практике национальной безопасности.В 2013 году она была названа одним из лидеров закона Вирджинии и названа газетой Washington Post одной из женщин-лидеров закона. Нина внесена в Реестр выдающихся женщин-юристов Мартиндейла Хаббелла. С 2012 года журналы The National Trial Lawyers, Super Lawyers, The Washington Post Magazine, The Northern Virginia Magazine, Washingtonian и US News & World Report оценили ее как лучшего адвоката по уголовным делам.

Нина уже несколько десятилетий является активным членом Национальной ассоциации адвокатов по уголовным делам.Она три срока работала в совете директоров и провела 2019 год в качестве президента NACDL. Она также входит в совет Фонда уголовного правосудия NACDL. Нина возглавляла многочисленные комитеты и в настоящее время работает в комитетах по делам белых воротничков и национальной безопасности.

Членов:

• Американская ассоциация юристов, член секции уголовного права
• Национальная ассоциация адвокатов по уголовным делам
  • Непосредственный бывший президент — август 2020 г. — настоящее время
  • Президент – август 2019 г. – июль 2020 г.
  • Избранный президент – август 2018 г. – июль 2019 г.
  • Первый вице-президент – август 2017 г. – июль 2018 г.
  • Второй вице-президент – август 2016 г. – июль 2017 г.
  • Секретарь, июль 2015 г. – июль 2016 г.
  • Депутат, 2014 – 2015
  • Член Совета директоров, 2012–2013 гг.
  • Бывший председатель комитета Amicus
  • Член Комитета международного права
  • Представитель в Комиссии Организации Объединенных Наций по предупреждению преступности и уголовному правосудию
  • Член и бывший заместитель председателя Комитета по конфискации имущества
• Ассоциация адвокатов по уголовным делам Вирджинии, член
• Коллегия адвокатов штата Вирджиния
  • Бывший член Совета управляющих, Отдел уголовного права
  • Член Целевой группы по защите неимущих
  • Бывший член Восьмого окружного комитета по рассмотрению жалоб
  • Бывший преподаватель, обязательный курс повышения квалификации
  • Бывший председатель Комитета по страхованию от злоупотреблений служебным положением юристов
• Джордж Мейсон Инн оф Корт
• Коллегия адвокатов округа Колумбия, Комитет по политике и практике законодательства о национальной безопасности, член Руководящего комитета, член
• Проект Джона Адамса, бывший участник
• У.S. Комиссия по вынесению приговоров, бывший член Консультативного комитета практиков

Репрезентативные случаи:

• Успешно защитил городского чиновника, избежав судебного преследования в расследовании мошенничества с честными услугами и чаевых.
• Успешно защитил корпоративного должностного лица в судебном преследовании за мошенничество с ценными бумагами, что привело к соглашению об отсрочке судебного преследования.
• Вынесен оправдательный приговор отставному военному офицеру, обвиняемому в интернет-преступлениях.
• Получено отклонение по нескольким пунктам обвинения в компьютерном мошенничестве и злоупотреблениях.
• Вынесен оправдательный приговор по обвинению в зоне боевых действий, связанному с рассмотрением секретных улик.
• Успешно защитил сотрудника Конгресса от обвинений в разглашении секретной информации.
• Успешное представление интересов субъекта расследования политической коррупции.
• Получил увольнение после оспаривания незаконно полученных доказательств в судебном преследовании за мошенничество / кражу личных данных.
• Получил увольнение после успешного оспаривания допустимости электронных доказательств.
• Избежал смертной казни по обвинению в шпионаже.
• Вынесен оправдательный приговор по делу об инцесте.
• Избежание смертной казни по обвинению в убийстве беременной девочки-подростка

Почетные звания и награды:

• Реестр выдающихся женщин-юристов Мартиндейл-Хаббелл
• Ведущие адвокаты по уголовным делам, журнал Северной Вирджинии, декабрь 2019 г.
• 100 лучших судебных юристов, Национальные судебные юристы, 2013 г.
• Список лучших юристов по уголовной защите, US News & World Report, 2012–2017
• Супер Юрист, Супер Юристы, 2007 – 2016
• Юристы с самым высоким рейтингом, ALM, 2012 – 2014
• Leaders in the Law, Virginia Lawyers Media, 2013
• Женщины-лидеры в законе, журнал Washington Post, март 2013 г.
• Top Lawyers, Washingtonian, 2013–2019

Аллен Гинзберг в Ист-Виллидж: самостоятельная пешеходная экскурсия

Скачать PDF

Составлено Элианой Блехман и Эмбер Линн, стажерами Gray Art Gallery и CAS ’13

Этот тур предлагается в связи с выставкой Beat Memories: The Photographs of Allen Ginsberg, , которая будет проходить в художественной галерее Gray, Нью-Йоркский университет, 100 Washington Square East, с 15 января по 6 апреля 2013 года.

Выросший в Патерсоне, штат Нью-Джерси, Аллен Гинзберг начал свой первый год обучения в Колумбийском университете в Морнингсайд-Хайтс осенью 1943 года. Там он встретил многих битников, которые остались его друзьями на всю жизнь, включая Джека Керуака, Уильяма С. Берроуза, Люсьена Карр, Нил Кэссиди, Грегори Корсо и другие. После окончания Колумбийского университета и некоторого путешествия Гинзберг переехал в центр города, в район, который сейчас называется Ист-Виллидж (но до середины 1960-х годов считался частью Нижнего Ист-Сайда).Эта пешеходная экскурсия исследует район, который он называл домом более сорока лет.

Тур начинается в Гринвич-Виллидж и движется на восток, показывая места, которые Гинзберг часто посещал со своими друзьями из круга битников. Тур предназначен либо для прохождения всего сразу, либо для разделения на две части: номера 1–18 охватывают Гринвич-Виллидж и район Сент-Маркс, а номера 19–29 исследуют Ист-Виллидж и Алфавит-Сити. В зависимости от вашей скорости ходьбы, по нашим оценкам, весь тур займет от двух с половиной до трех часов.Во время изучения этих знаковых мест Нью-Йорка мы рекомендуем вам остановиться и насладиться пейзажем и, возможно, перекусить.

Обратите внимание, что, хотя названия магазинов и ресторанов были текущими на момент публикации (январь 2013 г.), возможно, что к тому времени, когда вы отправитесь в этот тур, некоторые объекты перейдут к другому владельцу (и названия).

1. Парк Вашингтон-сквер
Любимая достопримечательность Гринвич-Виллидж и крупный центр Нью-Йоркского университета, парк Вашингтон-сквер когда-то часто посещали художники-битники, писатели и музыканты.Аллен Гинзберг читал здесь стихи и упоминает парк в своем самом известном стихотворении «Вой».

Выйдите из парка к югу от фонтана на пересечении Вашингтон-сквер-Юг и Томпсон-стрит. Пройдите два квартала по западной стороне Томпсон-стрит до Бликер-стрит, затем перейдите улицу. Следующий пункт назначения находится недалеко от юго-западного угла Томпсона и Бликера, за CVS.

2. Mills House, 160 Bleecker Street
Это место бывшей ночлежки, где Гинзберг жил в 1951 году за 2 доллара.00 за ночь. Основанное как общежитие для «бедных джентльменов» в 1896 году, в здании изначально было 1500 небольших комнат. Хотя с тех пор он был преобразован в многоквартирный дом, название «Дом Миллса» все еще можно увидеть над входной дверью.

Продолжайте идти на запад по Бликер-стрит примерно полтора квартала, пока не дойдете до Макдугал-стрит. Пересеките улицу Макдугал, затем пересеките улицу Бликер, чтобы добраться до северо-западного угла улиц Макдугал и Бликер. Идите на север по MacDougal, чтобы добраться до следующего пункта назначения.

3. Бывший Сан-Ремо, 93 MacDougal (теперь La Pasta Bistro Grill)
Это место бывшего Сан-Ремо, популярного богемного пристанища многих представителей поколения битников (от первоначального здания ничего не осталось). Среди тех, кто часто посещал его, были Стэнли Гулд, Антон Розенберг, Гор Видал, Джон Кейдж, Мерс Каннингем, Майлз Дэвис, Фрэнк О’Хара, Джексон Поллок и Теннесси Уильямс. Карл Соломон привел Гинзберга на встречу с Филипом Ламантией в Сан-Ремо в 1948 году. Гинзберг также встретил здесь Дилана Томаса и попытался произвести впечатление на старшего поэта своими работами.

Гинзберг назвал Сан-Ремо «центром общественной жизни Керуака в Нью-Йорке». Керуак часто напивался в баре, и его несколько раз выгоняли или избивали за пределами помещения. Ремо послужил источником вдохновения для бара «Маска» в Керуака «Подземные ». Хотя действие романа происходит в Сан-Франциско, большинство его локаций основано на местах Нью-Йорка. Название романа происходит от термина, придуманного Гинзбергом для описания «отчужденных, разочарованных и представителей богемы, которые тусуются в таких местах», как Ремо.

Развернитесь и перейдите улицу Макдугал по пешеходному переходу на перекрестке Макдугал/Бликер. Теперь, когда вы находитесь на восточной стороне Макдугала, снова идите на север к следующему пункту назначения.

4. Бывший Kettle of Fish, 114 MacDougal Street
Это место, ранее называвшееся Kettle of Fish, было очень популярным модным баром, который часто посещали битники. Керуак был здесь завсегдатаем, среди других покровителей были Гинзберг, Грегори Корсо, Боб Дилан, Эди Седжвик и Энди Уорхол.Знаменитая фотография Керуака, небрежно прислонившегося к Kettle of Fish со своей тогдашней девушкой Джойс Джонсон, была использована в 1993 году в рекламе одежды цвета хаки Gap. В рекламе Джонсон замазан заголовком «Керуак носил брюки цвета хаки».

Продолжайте идти на север по MacDougal, чтобы добраться до следующего пункта назначения.

5. Бывшее   Gas Light Café, 116 McDougal Street
Первоначально это был гей-бар, но после того, как владелец Джон Митчелл превратил его в кафе, это место стало местом встречи битников.Газовый свет был первым кафе, которое предлагало чтения поэзии в деревне с участием таких читателей, как Гинзберг, Рэй Бремзер, Грегори Корсо, Дайан ди Прима, Лоуренс Ферлингетти, Лерой Джонс, Джек Керуак, Джек Мишелин и Питер Орловский. Телевизионные интервью Майка Уоллеса с The Beats были сняты на этом известном месте 15 мая 1960 года.

Продолжайте идти на север по Макдугалу, пока не дойдете до Минетта-лейн. Эта улица будет пересекаться слева от вас (это не сквозная улица), и вы сможете пересечь Макдугал.Пересекитесь на Минетта-лейн, чтобы снова оказаться на западной стороне улицы Макдугал. Следующий пункт назначения находится на юго-западном углу улиц Минетта-лейн и Макдугал-стрит.

6. Таверна Минетта, 113 MacDougal Street
Таверна Минетта на протяжении многих лет принимала у себя многих известных писателей. Во время Сухого закона он служил заведением для Эрнеста Хемингуэя и Джона Дос Пассоса, в 1932 году здесь был основан Ридерз Дайджест , а начиная с 1950-х годов здесь тусовались Гинзберг, Люсьен Карр и несколько их друзей.Уильям С. Берроуз часто покупал здесь ужин для Гинзберга, Карра, Керуака и других, а Гинзберг и Карр помнили, что писали граффити на стенах ванной комнаты. Это также было местом драки 1951 года между Грегори Корсо и другим покровителем Марисоль Эскобар, с которой Корсо встречался в то время.

Пересеките Минетта-лейн, чтобы добраться до следующего пункта назначения на северо-западном углу Минетта-лейн и Макдугал-стрит.

7. Café Wha?, 115 MacDougal Street
В начале 1960-х годов Café Wha? был местом первого выступления Боба Дилана в Нью-Йорке.Джоан Риверс, Ленни Брюс, Билл Косби, Джими Хендрикс, Вуди Аллен и многие другие начали свою карьеру в кафе Wha?, которое было продано в 1968 году и переименовано, прежде чем вернуться к своему первоначальному названию в конце 1980-х годов. Это место до сих пор является популярным музыкальным центром Гринвич-Виллидж.
Продолжайте идти на север по улице МакДугал в направлении Западной Третьей улицы, сделав несколько шагов, чтобы добраться до следующего пункта назначения.

8. Café Reggio, 121 MacDougal Street
Café Reggio — одна из очень немногих оставшихся богемных кофеен в деревне.Кафе, открытое с 1927 года, посещают многие знаменитости, снимаются в фильмах и посещают туристы, ищущие настоящую кофейню Гринвич-Виллидж.

Поверните налево на углу West Third Street и MacDougal Street. Идите на запад по Западной Третьей улице в сторону Шестой авеню. Пересеките Шестую авеню и поверните налево. Идите на юг по Шестой авеню в сторону улицы Кармин. Следующий пункт назначения находится на Шестой авеню между Западной Третьей улицей и улицей Кармин.

9. Бывший гриль-бар Fugazzi, 305 Шестая авеню (теперь LensCrafters)
К сожалению, ничего не осталось от гриль-бара Fugazzi, который Керуак использовал в качестве пристанища для персонажей своего романа The Subterraneans .Бар также упоминается в эпической поэме Гинзберга « Вой, », в которой упоминаются люди, «которые всю ночь тонули в подводном свете Бикфорда, выплыли наружу и просидели полдень после несвежего пива в пустынном баре Фугацци, слушая роковой треск водородного музыкального автомата». ».

Развернитесь и идите на север по Шестой авеню в направлении Западной Третьей улицы. Продолжайте идти до пересечения Шестой авеню и Западной Четвертой улицы. Пересеките Шестую авеню и продолжайте идти на восток по Западной Четвертой улице (на южной стороне улицы), чтобы добраться до следующего пункта назначения.

10. Бывшая гостиница Pony Stable Inn, 150 West Fourth Street (теперь закусочная Washington Square Diner)
Бывшая гостиница Pony Stable Inn, ныне закусочная Washington Square Diner, была лесбийским баром, где Гинзберг и Грегори Корсо впервые встретились примерно в 1950 году. свои стихи Гинзбергу, который нашел их впечатляющими.

Развернитесь и идите на запад по Западной Четвертой улице до Шестой авеню. Пересеките Шестую авеню и идите на север (в сторону Вашингтон-Плейс), пока не дойдете до пешеходного острова между Западной Восьмой улицей и Западной Девятой улицей.

11. Пешеходный островок между Западной Восьмой улицей и Западной Девятой улицей на Шестой авеню
Гинзберг был знаменито сфотографирован здесь с табличкой «Горшок — это реальная поездка» на митинге за легализацию марихуаны (фото не на выставке Грея).

Пересеките Шестую авеню и идите в сторону Западной Восьмой улицы. Пересеките Западную Восьмую улицу и идите по ее южной стороне в сторону Вашингтон-сквер-Вест. Следующий пункт назначения находится на юго-восточном углу Вашингтон-сквер-Вест и Западной Восьмой улицы.

12. Бывшее издательство Eighth Street Books, 32 West Eighth Street
Бывшее издательство Eighth Street Books первоначально располагалось здесь, на юго-восточном углу Eighth Street и MacDougal, а затем переехало в дом № 17 через улицу. Местный книжный магазин, открытый Тедом и Эли Виленцами в 1947 году, десятилетиями посещали Гинзберг и группа Beats. Братья Виленц были издателями, а также продавцами книг, основали Corinth Books и публиковали стихи Керуака, Гинзберга, Гэри Снайдера и других.Вернувшись из путешествия по Индии, Гинзберг ненадолго остался с Тедом Вилентцем над магазином. Гинзберг впервые встретился с Бобом Диланом здесь в 1964 году. На момент создания этого тура это здание было пустым и без опознавательных знаков.

Продолжайте идти на восток по Западной Восьмой улице до Университетской площади. Поверните налево на Юниверсити-плейс, пересеките Восьмую западную улицу и продолжайте идти на север мимо Одиннадцатой западной улицы. Следующий пункт назначения находится на Университетской площади между Западной Одиннадцатой и Западной Двенадцатой улицами.

13. Бывшая таверна Cedar Street Tavern, 82 University Place
Таверна на этом месте, открытая в 1964 году, была закрыта в 2006 году, чтобы освободить место для современного роскошного многоэтажного жилого дома. С 1945 по 1963 год таверна на Сидар-стрит находилась на Юниверсити-плейс, 24, где она служила популярным местом для писателей и художников. Среди его покровителей были Гинзберг, Джон Эшбери, Грегори Корсо, Лерой Джонс, Джек Керуак, Виллем де Кунинг, Франц Клайн, Эл Лесли, Джексон Поллок, Ларри Риверс, Марк Ротко и Дэвид Смит.Хотя многим нравилась непринужденная атмосфера «Кедра», некоторым художникам удалось столкнуться с проблемами во время своих визитов. Джексону Поллоку запретили посещать Cedar на месяц после того, как он выбил дверь ванной, а Керуаку запретили после того, как он помочился в пепельницу.

Развернитесь и идите на юг по Юниверсити-плейс до Восточной Десятой улицы. Пересеките Ист-Десятую улицу, затем пересеките Юниверсити-плейс. Идите на восток по Восточной Десятой улице в сторону Бродвея. Продолжайте идти на восток по Восточной Десятой улице, пока не дойдете до Второй авеню, затем поверните налево.Следующий пункт назначения находится на Второй авеню между Девятой и Десятой улицами.

14. Бывшее кафе Le Metro, 149 Second Avenue (сейчас The 13th Step Bar and Grill)
Этот район, известный как Saint Marks, отмечает переход из Гринвич-Виллидж в Ист-Виллидж. Café Le Metro, которого больше нет, было популярным местом для литературных чтений. Это было в центре споров в 1964 году, когда было выдано приглашение на проведение чтения, которое город считал «нелицензионным развлечением».Гинзберг и многие другие члены поэтического сообщества, которые использовали это пространство и другие кофейни для чтений, боролись с требованием о разрешении на посещение кабаре и победили. Другие, кто читал или пел здесь, включают Джулиана Бека, Боба Дилана, Лоуренса Ферлингетти, Пита Орловского, Джона Винерса и Дайан ди Прима.

Продолжайте идти на юг по Второй авеню (в направлении Девятой восточной улицы), пока не дойдете до площади Святого Марка. Поверните налево на площади Святого Марка и идите на запад, пока не дойдете до следующего пункта назначения (между Второй и Третьей авеню).

15. Бывший The Dom, 23 Saint Marks Place (теперь ресторан Grand Sichuan)
На этом месте раньше располагался The Dom, очень популярный ночной клуб Beat. В 1966 году Энди Уорхол и Пол Моррисси впервые выступили здесь с The Velvet Underground. Эта группа в числе прочих выступала здесь со световыми шоу. Название клуба было изменено на The Electric Circus, который закрылся после того, как в марте 1970 года несколько человек получили ранения в результате взрыва небольшой бомбы.

Развернитесь и идите на восток по площади Святого Марка, пока не дойдете до Второй авеню.Кросс-Сент-Маркс-плейс; следующий пункт назначения находится на юго-западном углу площади Святого Марка и Второй авеню.

16. Gem Spa, 131 Second Avenue
Gem Spa, все еще находившийся на своем первоначальном месте, продавал газеты и журналы многим в этом районе, в том числе Гинзбергу, который ссылается на него в своем стихотворении «Дождь, мокрый асфальт, жара, мусорные баки». Переполнен». Со временем он приобрел статус иконы Ист-Виллидж.

Продолжайте идти на юг по Второй авеню, пока не дойдете до Седьмой восточной улицы.Пересеките Восточную Седьмую улицу; следующий пункт назначения находится на юго-западном углу седьмой восточной улицы и второй авеню.

17. Бывший ресторан «Киев», Вторая авеню, 117
Гинзберг часто бывал в бывшем ресторане «Киев» с друзьями, включая Филипа Гласса и Роберта Франка. Он ссылается на это в своем стихотворении 1986 года «Каторжный труд».

Продолжайте идти на юг по Второй авеню четыре квартала, пока не дойдете до Третьей Восточной улицы. Пересеките Третью Восточную улицу, затем пересеките Вторую авеню.Идите на запад по Третьей восточной улице (по южной стороне улицы) один квартал, пока не дойдете до Первой авеню. Поверните направо и пройдите несколько шагов до следующего пункта назначения.

18. Квартира Билла Кека/Нормана Мейлера, 41 First Avenue
Билл Кек и Норман Мейлер когда-то жили в этом многоквартирном доме. Керуак и Гинзберг остановились здесь в квартире Билла Кека, окна которой выходили на кладбище, упомянутое в «Вой». Здесь Гинзберг впервые попробовал пейотль, подаренный ему Кеком.

Вы завершили первую половину тура. Вторая половина исследует Ист-Виллидж и Алфавит-Сити. В этот момент вы можете либо продолжить, либо остановиться на день и вернуться в другой раз.

Продолжайте идти на юг по Первой авеню, пока не дойдете до Второй восточной улицы. Пересеките Первую авеню и идите на восток по Второй восточной улице (по северной стороне улицы) полтора квартала за авеню А до следующего пункта назначения.

19. 170 East Second Street
Гинзберг жил в этом многоквартирном доме с 1958 по 1961 год вместе с Петром Орловским, его партнером на протяжении всей жизни.Знаменитая поэма Гинзберга Каддиш , которую он посвятил своей матери Наоми после ее смерти, возможно, была написана в этом здании, расположенном недалеко от первого места, где она жила в Нью-Йорке после эмиграции из России. Гинзберг и Орловский платили по 60 долларов в месяц за свои четыре комнаты. Герберт Ханке, Боб Кауфман и Элиз Коуэн также жили в этом здании.

Продолжайте идти на восток по Второй Восточной улице полтора квартала, пока не дойдете до авеню С. Пересеките авеню С и поверните налево.Идите на север по авеню С три квартала, пока не дойдете до Восточной Пятой улицы. Поверните направо на Восточной Пятой улице, чтобы добраться до пункта назначения.

20. 704 Восточная Пятая улица
Гинзберг и Орловский жили здесь, в квартире № 5А, с 1964 по 1965 год после возвращения из поездки в Индию, где Гинзберг искал духовного руководства и встречался со многими святыми людьми. Они платили 35 долларов в месяц за три комнаты с видом на горизонт Уолл-стрит. В доме некоторое время также жили Григорий Корсо и Юлий Орловский (брат Петра).В этой квартире Гинзберг вместе с Робертом Франком написал версию сценария « Кадиш » и сделал свои последние фотографии Керуака.

Развернитесь и идите на запад к авеню С. Пересеките авеню С и поверните направо, пересекая Восточную Пятую улицу. Пройдите два квартала на север до восточной седьмой улицы и поверните налево. Пройдите полквартала на запад по восточной седьмой улице, чтобы добраться до следующего пункта назначения.

21. 206 East Seventh Street
С 1952 по 1953 год Гинзберг жил с Уильямом С.Берроуза на третьем этаже этого здания. Берроуз был без ума от Гинзберга, и какое-то время они были любовниками. После того, как Гинзберг разорвал отношения, Берроуз переехал в Танжер, где оставался следующие пятнадцать лет. Гинзберг сделал несколько своих самых известных фотографий битников в этой квартире, на крыше здания и на пожарной лестнице. Пожив здесь, Гинзберг путешествовал по Мексике и переехал в Сан-Франциско (где он написал «Вой»), затем путешествовал по Марокко и по Европе, прежде чем поселиться в Париже (где он прожил некоторое время).Во время своего пребывания в Сан-Франциско он познакомился с Петром Орловским, молодым натурщиком. Они стали партнерами на всю жизнь и вместе путешествовали, прежде чем вернуться в Нью-Йорк.

Продолжайте идти на запад по седьмой восточной улице полтора квартала, пока не дойдете до авеню А. Этот угол является следующим пунктом назначения.

22. Ресторан Лешко, Седьмая улица и авеню A
Ресторан Лешко, уже не сохранившийся, часто посещал Гинзберг, который описывал его как «дешевый» и «популярный» и жил дальше по улице.

Пересеките Восточную Седьмую улицу и идите на север до следующего перекрестка, авеню А и площади Святого Марка, следующего пункта назначения.

23. Avenue A и Saint Marks Place
Именно на этом перекрестке Гинзберг сфотографировал «первого уличного пророка с тележкой, которого я непосредственно заметил». Гинзберг и его друзья проводили время, гуляя по этому району, особенно в 1952–1953 годах, когда он жил поблизости.

Повернитесь, это парк Томпкинс-сквер. Исследуйте парк.

24. Парк Томпкинс Сквер
Парк Томпкинс Сквер был популярным местом встречи битников. Гинзберг часто приходил сюда с друзьями, и парк был местом общественных и политических событий, таких как беспорядки на Томпкинс-сквер в 1988 году, свидетелем которых был Гинзберг. Хорошо известная фотография Керуака, позирующего перед статуей конгрессмена Сэмюэля Кокса, была сделана на Седьмой Восточной улице после посещения соседней квартиры Гинзберга. Гинзберг подписал ее: «Джек Керуак бродит по Седьмой Восточной улице после посещения Берроуза в нашем доме, мимо статуи конгрессмена Сэмюэля «Сансет» Кокса, «друга почтальона» на Томпкинс-сквер в направлении угла авеню А, Нижний Ист-Сайд.Он корчит безумную рожу Достоевского или русский бассо-би-боп Ом, затем занимается The Subterraneans, просто гуляет по окрестностям, карандаши и блокнот в кармане шерстяной рубашки, Манхэттен, осень 1953 года. В парке Томпкинс-сквер сейчас проходит Фестиваль воя — ежегодное мероприятие, названное в честь эпической поэмы Гинзберга, в честь местных художников и писателей.

Выйдите из парка и идите до угла парка на авеню B и Восточной Десятой улицы (северо-восточный угол парка). Пересеките авеню B и Восточную Десятую улицу, чтобы пройти полквартала на восток по Восточной Десятой улице, чтобы добраться до следующего пункта назначения.

25. Бывший книжный магазин Peace Eye, 383 East Tenth Street
Книжный магазин Peace Eye, открытый Эдом Сандерсом в 1964 году, был вторым домом для Beats. Его часто посещали поэты, музыканты и активисты. Сандерс вспоминал: «Книжный магазин стал довольно известным. Это был пункт остановки для всех приезжих библиотекарей и профессоров, потому что там зависало много известных писателей — Уильям Берроуз, Аллен Гинзберг». », включая лобковые волосы шестнадцати поэтов, баночки из-под крема Гинзберга и волосы с его бороды.2 января 1966 года полиция совершила налет на магазин под предлогом реагирования на кражу со взломом. Сандерсу было предъявлено обвинение в продаже непристойных и непристойных гравюр и литературы, и, хотя дело было прекращено, конфискованные предметы так и не были возвращены, и он был фактически вынужден уйти из бизнеса.

Продолжайте идти на восток по Восточной Десятой улице мимо авеню C (авеню Лоисаида), пока не доберетесь до следующего пункта назначения (прямо перед авеню D).

26. 408 Восточная Десятая улица
Петр Орловский нашел эту квартиру после того, как его и Гинзберга дом по адресу 704 Восточная Пятая улица был осужден.Они жили здесь с 1965 по 1975 год, и в это время Гинзберг начал привлекать повышенное международное внимание за свою поэзию и политическую деятельность — протестуя против войны во Вьетнаме, борясь с цензурой и выступая за либерализацию законов о наркотиках. Он написал много стихов в их квартире здесь, № 4C, в том числе  Ограбление , в котором упоминается инцидент, когда на Гинзберга напали соседские дети, которые забрали его деньги и часы, но оставили его ценные рукописи.

Развернитесь и идите назад, двигаясь на запад по Восточной Десятой улице, пока не дойдете до авеню С.Пересеките авеню С, затем поверните направо и идите до Ист-Одиннадцатой улицы. Пройдите два квартала на запад по Одиннадцатой восточной улице, пока не дойдете до авеню А. Пересеките Одиннадцатую восточную улицу, чтобы добраться до следующего пункта назначения, на северо-восточном углу авеню А и Одиннадцатой улицы.

27. Paradise Alley, северо-восточный угол авеню А и Одиннадцатой улицы
Подруга Керуака Ален Ли жила в здании, которое когда-то стояло на этом теперь пустыре. Она послужила моделью Марду Фокса в фильме Керуака «Подземные жители ».Он назвал дом Ли с внутренним двором «Небесным переулком».

Пересеките авеню А и поверните направо, идите на север по авеню А в сторону Восточной Двенадцатой улицы. Пересеките Восточную Двенадцатую улицу и поверните налево. Пройдите полквартала на запад по Восточной Двенадцатой улице, чтобы добраться до места назначения.

28. 437 East Twelfth Street
Гинзберг жил здесь с 1975 по 1996 год, имея в здании три квартиры: одну для работы, одну для проживания и одну для сдачи в субаренду друзьям и родственникам. Он написал здесь много стихов за свое двадцатилетнее пребывание, в том числе «На моей кухне в Нью-Йорке» и «Кладбище».Партнер Гинзберга Петр Орловский сохранил место до 2009 года; год спустя он был выставлен на продажу, а бывшая собственность Гинзберга рекламировалась как точка продажи. Напротив этой квартиры стоит Римско-католическая церковь Марии Помощницы христиан (сейчас закрыта), о которой Гинзберг упоминает во многих стихах, включая «Возвращенная любовь» и «Четвертый этаж, рассвет, всю ночь пишем письма».

Продолжайте идти на запад по Восточной Двенадцатой улице до Первой авеню. Поверните направо на Первой авеню и идите до Восточной Четвертой улицы.Поверните направо на East Fourth Street, чтобы добраться до следующего пункта назначения.

29. 404 East Fourteenth Street
Это была последняя квартира Гинзберга в Ист-Виллидж, где он жил с 1996 года до своей смерти в 1997 году. Он только что закончил распаковывать свою последнюю коробку, когда узнал, что у него рак печени. Гинзберг умер в своей постели неделю спустя, рядом с друзьями и семьей.

Вы подошли к концу тура.
Для знакомства с другими местами, пропитанными историей битников, мы настоятельно рекомендуем книгу Билла Моргана  Поколение битников в Нью-Йорке: прогулка по городу Джека Керуака  (Сан-Франциско: City Lights Books, 1997), на которую мы в значительной степени опирались в составление этого тура.В дополнение к освещению других битниковских мест в Гринвич-Виллидж и Ист-Виллидж, Морган отправляется на окраину города в Челси, Таймс-сквер, Рокфеллер-центр и альма-матер Гинзберга, Колумбийский университет, а также в места в Бронксе, Квинсе и Йонкерсе.

[1] Даниэль Маурер, «День: Чак Шумер на авеню C и 13 других утренних чтений», The Local: East Village (блог, подготовленный Институтом журналистики Артура Л. Картера при Нью-Йоркском университете в сотрудничестве с New York Times ) 7 мая 2012 г., http://eastvillage.thelocal.nytimes.com/2012/05/07/the-day-chuck-schumer-on-avenue-c-and-13-other-morning-reads/ .

Связь с сообществами | Центр общественных работ и обучения Эдварда Гинзберга

Сотрудники Центра Гинзберга регулярно встречаются с партнерами из местного сообщества в социальном секторе (некоммерческие организации), гражданском секторе (государственные учреждения) и секторе образования (школы K-12) в Юго-восточном Мичигане. Мы собираем и собираем их приоритеты, определенные сообществом, чтобы поделиться ими с университетскими партнерами.

В свете реакции Университета на Covid-19 мы скорректировали подход Центра Гинзберга, предложив виртуальную поддержку нашим заинтересованным сторонам и поощряя виртуальное взаимодействие в дополнение к личному взаимодействию. Кроме того, мы предоставили рекомендации о том, как вы можете поддержать своих партнеров по сообществу в этот неопределенный период. Центр Гинзберга продолжит работу над упрощением доступа и координации информации во время пандемии Covid-19.

Пожалуйста, используйте и делитесь порталом для волонтеров Connect2Community , на котором освещаются приоритеты, связанные с Covid-19, а также возможности удаленного взаимодействия.

Влияние UM за пределы нашего кампуса

Несмотря на то, что мы думали и планировали последствия Covid-19 для нас и наших студентов, мы, как ученые и практики, работающие с сообществом, знаем, что изменения в UM будут иметь более широкое воздействие. UM является крупнейшим работодателем в округе Ваштено , поэтому любые изменения в кампусе имели и будут иметь реальные, немедленные последствия для многих, независимо от их прямой принадлежности к университету. Некоторые из наиболее уязвимых членов нашего сообщества — это пожилые люди, бездомные люди и те, кто прикован к дому.Воздействие пандемии на наше местное сообщество было очевидным — от роста отсутствия продовольственной безопасности до потери работы и перехода к онлайн-обучению для местных студентов. Признание влияния нашего кампуса на окружающее нас сообщество имеет решающее значение для понимания того, как мы лучше всего выполняем свою миссию в качестве государственного университета.

Безопасность — наш приоритет, но взаимодействие с сообществами разрешено

Учитывая продолжающиеся последствия пандемии,   , мы продолжаем призывать людей быть в безопасности, когда вы работаете с другими в сообществах.Большинство задач можно выполнять при социальном дистанцировании и ношении маски, и существует множество способов предложить удаленную поддержку тем, кто все еще хочет помочь, но не может предложить прямую поддержку. Любая общественная поддержка является строго добровольной, и непосредственные общественные работы должны выполняться только теми, кто в хорошей форме и у кого нет симптомов. Мы хотим подчеркнуть, что ваша безопасность является приоритетом.

• По данным офиса проректора  Руководство по вовлеченному обучению: 
  • ​ Преподавателям и сотрудникам рекомендуется сообщать деканату, заведующему кафедрой или ключевому администратору о любых возможностях взаимодействия с университетом за пределами кампуса.
  • Из-за различий в требованиях между отделами учащимся рекомендуется проконсультироваться со своей школой или колледжем заблаговременно до отъезда, чтобы убедиться, что все требования выполнены.
• Имейте в виду, что программы должны соблюдать требование UM вакцины и обязательное использование масок при ведении деятельности Университета.
• Если вы работаете с молодежью, ознакомьтесь с руководством Children on Campus .
• Пожалуйста, посетите сайт Center for Campus Involvement  для получения подробной информации о поддержке студенческих организаций, занимающихся оказанием услуг.

Мы обновили наш раздел часто задаваемых вопросов, чтобы отразить стандартные рекомендации, а также некоторые дополнительные соображения, связанные с текущим кризисом и его влиянием на взаимодействие с сообществом. Эти практики основаны на исследованиях, а также на многочисленных беседах с нашими партнерами.

---

Как я могу…

[СВЯЗЬ С СООБЩЕСТВАМИ]

Подключиться к существующим прямым и удаленным усилиям, таким как возможности краткосрочного обслуживания?

• Воспользуйтесь нашим веб-порталом Connect2Community, чтобы изучить возможности волонтеров на юго-востоке Мичигана.На этом онлайн-портале в режиме реального времени хранится список индивидуальных и групповых возможностей для удовлетворения потребностей сообщества. Connect2Community управляется Центром Гинзберга в партнерстве с Волонтерским центром EMU VISION и организацией United Way of Washtenaw County.
• Из прошлых стихийных бедствий и чрезвычайных ситуаций мы знаем, что первые волны добровольцев часто устают, что создает потребность в пополнении и передышке персонала. Пандемия Covid-19 оказалась такой же; поэтому мы просим вас регулярно проверять портал на наличие новых возможностей внести свой вклад в наше сообщество по мере возникновения и изменения потребностей.
• Узнайте больше о поиске по интересам и другим фильтрам (включая удаленные возможности) здесь.

Связаться с местными организациями для устойчивых долгосрочных отношений?

• Встретьтесь с персоналом Ginsberg, чтобы изучить нашу базу данных соответствующих возможностей, которые согласуют приоритеты, определенные сообществом, с вашими:
  • Преподавание: тем, целей обучения и/или навыков по конкретным дисциплинам
  • Исследования: текущих или потенциальных проектов для вас или ваших студентов
  • Служба: соответствующие возможности, которым вы можете уделить свое время и опыт
  • Академические программы: предметная область или навыки
• Изучите несколько примеров способов связи с приоритетами, определенными сообществом.
• Свяжитесь с нами по адресу [email protected], чтобы договориться о встрече.

Узнайте больше о сотрудничестве Ginsberg, которое поддерживает партнерские отношения между кампусом и сообществом?

• Мы поддерживаем сотрудничество, объединяющее партнеров из университетов и сообщества вокруг схожих приоритетов, определенных сообществом, которые могут не только наращивать потенциал сообщества в этих областях, но и давать преподавателям и студентам возможность практиковать навыки и достигать образовательных целей.
• Свяжитесь с нами в [email protected] если вы хотите узнать больше, присоединяйтесь к одному из этих совместных проектов или изучите другие потенциальные варианты сотрудничества вместе с нами.

[УСТАНОВЛЕНИЕ ЭФФЕКТИВНЫХ ПАРТНЕРСТВ]

Инициировать эффективное партнерство кампуса и сообщества?

• Имейте в виду, что не во всех организациях сроки совпадают с академическим календарем университета, поэтому обращайтесь заблаговременно, чтобы иметь возможность решить проблемы с расписанием.
• Чтобы найти партнера через Центр Гинзберга, рекомендуем связаться с нами по телефону как минимум за месяц .Выделение дополнительного времени для связи с партнерами стало еще более важным, поскольку партнеры продолжают приспосабливаться к пандемии.
• На первой встрече проведите открытый разговор, чтобы обсудить и установить взаимно согласованные ожидания.
• Мы рекомендуем письменно документировать ожидания от партнерства.
• Свяжитесь с нами по адресу [email protected] для поддержки.

Настроить студентов на успех в установлении эффективных партнерских отношений между кампусом и сообществом?

• Если учащиеся будут работать удаленно, важно заранее обсудить, как будет выглядеть виртуальное взаимодействие со учащимися и партнерами – ожидания, планы коммуникации и построение отношений
• Просмотрите и поделитесь со своими учащимися Культурой общественной заботы о Росомахе + набор инструментов
• Многочисленные партнеры по сообществу поделились проблемами эффективной работы со студентами, когда партнеры не имеют предварительных знаний о курсе или программе, в которых участвуют студенты.
• Мы рекомендуем преподавателям сначала связаться с партнерами по сообществу, прежде чем учащиеся инициируют контакт.
  • Свяжитесь с партнерами до начала занятия или программы, чтобы предоставить справочную информацию, включая цели курса/программы, часы или проект. требования, связанные с партнером по сообществу, продолжительность запрашиваемого участия и т. д.
  • Обсудите с партнером, какое участие он хотел бы принять.
• Если вы рассматриваете возможность предложить учащимся найти свои собственные возможности в рамках вашего класса и не планируете связываться с партнерами по сообществу до того, как учащиеся инициируют контакт.
  • Предложите учащимся связаться с партнерами в первые 2 недели семестра, задолго до срока выполнения задания
  • Предложите учащимся больше узнать об организации до установления контакта
  • Предоставить учащимся краткую информацию о контексте курса, которой они могут поделиться с партнерами, когда они инициируют контакт, включая цели курса, часы или требования к проекту с участием партнера по сообществу
• Помогите подготовить учащихся к эффективной работе с партнерами по сообществу.
  • МООК «Взаимодействие с общественностью» предлагает онлайн-обучение этичному взаимодействию.
  • Центр Гинзберга предлагает дополнительную поддержку для подготовки ваших студентов:
    • Мы предлагаем вводные и дополнительные семинары для подготовки студентов, которые могут быть адаптированы к вашим потребностям.
    • Сотрудники Центра Гинзберга также могут помочь вам в использовании МООК. Свяжитесь с нами, чтобы договориться о консультации.

[УПРАВЛЕНИЕ ЛОГИСТИКОЙ]

Организовать транспорт для студентов, чтобы посетить партнеров по сообществу?

• Университет предлагает несколько вариантов на своем транспортном веб-сайте, хотя многие или все эти варианты транспорта могут быть нарушены во время кризиса Covid-19.
  • Факультет может арендовать микроавтобусы/автобусы через университет.
  • UM не сдает жилье отдельным студентам. Учащиеся могут использовать транспортные средства UM, если у них есть аффилированная учетная запись через учетную запись спонсируемой студенческой организации.
  • Студенты могут использовать свои карты Mcard для бесплатных поездок в общественном транспорте через AATA и TheRide, в дополнение к автобусам UM. Узнайте больше здесь.
  • Детройтский соединитель также может быть вариантом для студентов, работающих в Детройте.
• Если вы, как преподаватель, хотите покрыть расходы на аренду транспортных средств для студентов, вы можете создать учетную запись, которую студенты смогут затем использовать.

Признать вклад партнеров сообщества в мой курс, исследование или программу?

• В знак признания значительного вклада партнеров в обучение учащихся мы рекомендуем компенсировать партнерам по сообществу их время и усилия.
• Открыто поговорите с партнерами о том, какую компенсацию они хотели бы получить, поскольку предпочтения партнеров различаются.
• Мы рекомендуем диапазон от 100 до 150 долларов США для приглашенных докладчиков и предлагаем предложить больше, если они являются соинструкторами и/или помогают в разработке курса.
• Некоторые партнеры предпочитают не получать компенсацию напрямую, а направлять средства непосредственно в организацию. Другие партнеры упомянули, что предпочитают поддержку в натуральной форме, например, волонтерские часы от студентов или другие формы поддержки.
• Партнеру/организации также может потребоваться заполнить форму поставщика W-9, чтобы он был указан в качестве поставщика в системе единой системы обмена сообщениями. Чтобы разрешить направление средств организации, партнеры могут представить счет-фактуру с подробным описанием предоставленной услуги.
• В связи с текущим  замораживанием расходов может потребоваться рассмотреть возможность поддержки в натуральной форме или других формах, если гонорары невозможны.Мы рекомендуем согласовать возможные и предпочтительные варианты как с вашим отделом, так и с вашим партнером (партнерами) по сообществу.

Доступ к дополнительному финансированию для моих общественных усилий?

• Центр Гинзберга предлагает преподавателям гранты на исследования и преподавание с привлечением общественности в партнерстве с несколькими другими подразделениями на территории кампуса.
• Дополнительные возможности финансирования также перечислены на сайте Engaged Michigan.
• Свяжитесь с нами по адресу [email protected], если у вас есть какие-либо вопросы об этих возможностях финансирования.

Насколько здорова Рут Бадер Гинзберг? — Quartz

Рут Бейдер Гинзберг хочет быть уверена, что сможет защищать гражданские свободы так долго, как это физически возможно.

Последовательно либеральному судье Верховного суда 83 года, он старше других судей на три года. Когда президент США Дональд Трамп назначил консервативного судью Нила Горсача на место покойного Антонина Скалиа, многие американцы начали беспокоиться о здоровье РБГ.Если она заболеет или не сможет выполнять свою работу, Верховный суд, скорее всего, снова повернется вправо, что особенно беспокоит либералов, если Трамп попытается отменить Роу против Уэйда, как он обещает .

К счастью, согласно Politico, Гинзберг находится в лучшей форме, чем большинство 83-летних (и, возможно, большинство людей). Дважды в неделю РБГ встречается с Брайантом Джонсоном, 52-летним бывшим военным личным тренером, который проводит для нее часовую тренировку, состоящую из кардиотренировки, за которой следуют три подхода по 10–13 повторений с отягощениями. все тело, включая отжимания, которые она делает, не используя колени, по словам Джонсон.Она также делает приседания на одной ноге и маневр стоя, когда она бросает набивной мяч Джонсону, прежде чем сесть и поймать его — очевидно, это упражнение необходимо для того, чтобы позволить ей пользоваться ванной самостоятельно.

На самом деле никогда не бывает момента, когда ты слишком стар, чтобы тренироваться. На самом деле, вы должны тренироваться так долго, как это возможно, чтобы помочь себе в повседневной жизни, если у вас нет каких-либо основных заболеваний, говорит   Карен Смит, диетолог из Медицинского центра Барнарда и личный тренер.Без регулярных упражнений такие действия, как прогулка или стирка, могут стать невозможными и даже опасными в одиночку. «Очень важно сочетать упражнения на баланс, которые могут снизить риск падений, и силовые упражнения, которые помогают поддерживать здоровье костей и снижают риск переломов», — говорит Смит. Наши кости естественным образом со временем становятся более пористыми и ломкими, особенно у женщин. Большинство людей не замечают этих изменений до тех пор, пока не упадут и не сломают кость в результате несчастного случая, который ранее вызывал только синяки.К счастью, физические упражнения создают здоровую нагрузку на кости, что может замедлить процесс остеопороза.

В прошлом году один 85-летний мужчина преодолел (платный доступ) полный марафон — 26,2 мили (около 42 км) менее чем за четыре часа. И хотя тренировки Гинзберга с Джонсоном уже некоторое время являются регулярной частью ее жизни — на самом деле, она говорит, что ее отношения с ним — одни из самых важных в ее жизни — , никогда не поздно начать тренироваться. Джон Шульц, 84-летний бегун из Делавэра, начал бегать только в 60 лет.Согласно местным газетам, Шульц опоздал на автобус, возвращающийся домой с работы, и решил идти домой пешком, пока не понял, что бег трусцой быстрее. «Что, если бы я мог просто продолжать это делать?» он сказал. (Он скончался в прошлом году после того, как его сбила машина, переходившая улицу, но не во время бега.) продолжать работать ее судебная коллегия на полную мощность. На вопрос Politico , может ли президент Трамп, которому 70 лет и он очень любит фаст-фуд (платный доступ), завершить свою тренировку, Джонсон отказался от комментариев.

Аллен Гинзберг и Боб Дилан

Гинзберга и Дилана часто считают еврейскими отцом и сыном. Конечно, они были близки, и Дилан часто упоминал Гинзберга как человека, оказавшего огромное влияние на его жизнь и работу; однако между ними было всего пятнадцать лет разницы по рождению и пять лет по оригинальной публикации. Конечно, это всего лишь оскорбление более буквального толкования описания их отношений отцом и сыном и ничего не умаляет важного влияния, которое поэт-битник оказал на легендарного автора песен.

Дилан определенно рассматривал Гинзберга как отца, о чем свидетельствует его фильм « Ренальдо и Клара ». Здесь Гинзберг играет дающего советы персонажа, известного как Отец. Он также появляется, наблюдая за Диланом, на заднем плане песни Subterranean Homesick Blues певца.

Однако, если мы хотим навязать их отношения метафорами, то, возможно, более точным будет метафора как братья, поскольку, хотя Гинзберг играл роль наставника, они были ближе, чем можно было бы предположить при таком закрытом взгляде.Они нашли друг в друге общего гения и вместе работали над несколькими проектами, восхваляя друг друга за долгую дружбу.

Дилан говорил: «Я не начал писать стихи, пока не закончил среднюю школу. Мне было восемнадцать или около того, когда я впервые открыл для себя Гинзберга, Гэри Снайдера, Филипа Уэйлена, Фрэнка О’Хару и других парней». Так что очевидно, что вначале это были односторонние отношения, когда Дилана вдохновляло на написание сценария поколение битников.

Однако Гинзберг нашел в песнях Дилана тот же самый дух, который он наполнил своей поэзией.Протест и мистицизм, которые он описал в творчестве Дилана как «цепи мелькающих образов», очевидны в большинстве работ Гинзберга.

Начало

Боб Дилан прибыл в Нью-Йорк в 1961 году, следуя по стопам Вуди Гатри, а Аллен Гинзберг вернулся туда в декабре 1963 года. Через Эла Ароновица, журналиста и их общего знакомого, два поэта познакомились.

«Впервые я встретил Боба на вечеринке в книжном магазине на Восьмой улице, и он пригласил меня отправиться с ним в тур.В итоге я не пошел, но, боже мой, если бы я знал тогда то, что знаю сейчас, я бы ушел как вспышка. Он, вероятно, поставил бы меня на сцену с ним». (Нью-Йорк, начало 1960-х)

«Его образ был скрытым, подпольным, бессознательным в людях… чем-то чуть более загадочным, поэтичным, чуть более дадаистским, более там, где на самом деле были сердца и головы людей, а не там, где они «должны быть» согласно какой-то идеологической гневной теории». (Сан-Франциско, 1965)

Оба отрывка из книги «Преднамеренная проза: избранные эссе 1952–1995» , А.Гинзберг (Harper Perennial: 2001)

Гинзберг похвалил работу Дилана за возвращение поэзии в человеческое тело через музыку. Помимо появления в Renaldo and Clara и Subterranean Homesick Blues , он написал три стихотворения в честь Дилана и написал на обложке Desire : «Большое открытие, эти песни являются кульминацией поэзии-музыки, о которой мечтали. в 50-х и начале 60-х». И, по словам Мела Ховарда, «Аллен видел, что Дилан правильно связан со всей традицией движения битников, а через это и с более ранними поэтами.

А на обложке книги «Возвращение всего домой » Дилан написал: «Почему Аллена Гинзберга не выбрали для чтения стихов на инаугурации, мне непонятно».

Зарождающаяся дружба

В ноябре 1971 года Гинзберг и Дилан совместно работали над песнями, предназначенными для еще не изданного альбома под названием Holy Soul Jelly Roll . Песни существуют в виде бутлега в Интернете, и большинство из них доступны через проект PennSound. (Редактировать: они были выпущены как First Blues в 1983 году и выпущены в этом, 2016 году, как Last Word on First Blues.)

Песни, или альбом, состоят из совместно написанных «Vomit Express», «September on Jessore Road» и «Jimmy Berman», а также стихов Уильяма Блейка, положенных на музыку, и нескольких стихов, написанных самим Гинзбергом.

Повсюду Гинзберг берет на себя ведущий вокал, а Дилан играет на гитаре, губной гармошке и бэк-вокале. Песни были записаны на Record Plant в Нью-Йорке.

Пара также исполнила пять песен, в том числе «September on Jessore Road» и «Nurse’s Song» и «A Dream» Уильяма Блейкса на канале PBS-TV в Нью-Йорке.Песни были записаны в студии PBS-TV в октябре, с вокалом Питера Орловского и Грегори Корсо, а также Дэвида Амрана и Хэппи Траума.

Такое совместное сотрудничество еще больше размывает образ Гинзберга как отца Дилана и проливает свет на их взаимное уважение друг к другу.

Однако другая точка зрения на их отношения заключается в том, что Гинзберг поступает так же, как Кэссиди и Берроуз, и преодолевает разрыв между поколениями и движениями второй половины двадцатого века.В то время как Кэссиди объединил усилия с Merry Pranksters и Psychedelic Generation, а Берроуз начал экспериментировать с музыкой и артистами более поздних периодов, Гинзберг перешел от битников 50-х к протестным 60-м, влияя и работая вместе с воплощением протестной культуры и социальных изменений. Боб Дилан.

Действительно, после встречи с Диланом Гинзберг вступает в период непревзойденной социальной и политической активности, объединяя усилия с Норманом Мейлером для защиты книги Берроуза «Голый обед» , давая показания в поддержку книги Джека Смита «Пылающие существа» , поддерживая движение за легализация каннабиса, демонстрации за свободу сексуальности и против капитализма.Как сказал Грэм Кэвени: «Если Дилан начал обеспечивать саундтрек для контркультуры, Гинзберг дал ей лицо и сети, которые были необходимы для поддержания ее импульса».

Rolling Thunder Revue

В 1975 году Дилан отправился в тур Rolling Thunder Revue , который он должен был снять и превратить в Ренальдо и Клару . Тур был одним из небольших концертов, не более трех тысяч человек, в которых смешивались театр и музыка, а в перерывах между выступлениями в туристическом автобусе снимались сцены и действия, которые Дилан позже собирал вместе.Весь фильм был призван нарезать живые концертные кадры с историей, которая была написана сценаристом, но расходилась и зажила своей собственной жизнью. Изначально это был сборник образов из жизни и снов Дилана, рассказанных мистически и сюрреалистично, в поместье его поэзии.

По словам организатора Лу Кемпа, первоначальная группа музыкантов «выходила ночью и встречала людей, и мы просто приглашали их пойти с нами. Мы начали с относительно небольшой группы музыкантов и техподдержки, а закончили целым караваном.

На сцене во время премьеры Гинзберг присоединился к песне «This Land is Your Land», а в последующих шоу он выступал как поэт и гармонист. Однако, хотя Гинзберг сопровождал Rolling Thunder Revue на протяжении большей части его тиража, многие из его поэтических чтений были вырезаны со сцены, чтобы шоу оставалось разумной продолжительности. Одним из основных исключений было выступление в государственной тюрьме Клинтона, где находился Рубин Картер, боксер, о котором был написан «Ураган» и на защиту которого тур собирал средства.Во время этого шоу были включены декламации стихов Гинзберга.

Две самые известные сцены фильма изображают Гинзберга как наставника Дилана — в Лоуэлле, объясняющем католическое представление о Крестных станциях, и во время их посещения могилы Керуака. Эти сцены исследуют религиозные взгляды Гинзберга как учителя, хотя и проводника-католика, а не буддиста. А в других сценах обсуждаются поэзия Керуака и битников, что способствует созданию образа Гинзберга, оказавшего большое влияние на Дилана.

Итак, оглядываясь назад на отношения между двумя поэтами, трудно придерживаться общепринятого анализа их отношений как отношений отца и сына, одностороннего влияния. Скорее их можно считать родственными братьями, или, черт возьми, почему бы просто не назвать их друзьями, как они на самом деле и были? Конечно, возможно, Дилан многому научился у Гинзберга, но они взаимодействовали, сотрудничали и уважали друг друга. Дилан, возможно, открыл для себя произведения Гинзберга до того, как Гинсберг открыл для себя произведения Дилана, но поэзия битников была далеко не единственным его влиянием, и Гинзберг многому научился у Дилана, и вместе они помогли принести дух битников в шестидесятые годы и продвинуть новое поколение социальной активности и искусство.

Paris Review — Искусство поэзии № 8

Аллен Гинзберг, ок. 1979. Фотография Мишеля Хендрикса

.

 

Аллен Гинзберг был избран королем мая чешскими студентами в Праге 1 мая 1965 года. Вскоре после этого он был изгнан чешским правительством. Он путешествовал несколько месяцев — по Кубе, России и Польше — и из Праги вылетел в Лондон, чтобы договориться об английской публикации своих стихов. Я не знал, что он был в деревне, но однажды ночью в Бристоле перед чтением стихов я увидел его в баре.Он читал той ночью; Я никогда раньше не слышал, как он читает, и в тот вечер меня поразило то, как он, казалось, эмоционально входил в каждое из своих стихотворений, читая их, это выступление было во многом открытием как для него, так и для его публики.

Гинзберг и я покинули Бристоль на следующий день после чтения и поехали автостопом в Уэллсский собор, а затем в Гластонбери, где он сорвал цветок с могилы короля Артура, чтобы отправить, по его словам, своему спутнику жизни, Питеру Орловскому. Он внимательно изучил выставку инструментов и оружия под огромным коническим дымоходом древней королевской кухни, как позже в Кембридже он должен был изучить хранилище рукописей Блейка в Музее Фитцуильяма; Идея Гинзберга о Иерусалимской Британии, существующей сейчас, в дни длинных волос и новой музыки, означала в равной степени исполнение предсказаний Блейка об Альбионе.Когда мы вышли из чайной в Гластонбери (где посетители с опаской поглядывали на бородатого, пророческого — и невозмутимого — незнакомца), Аллен рассказал о симулякре Жизнь об отчете о его встрече в Оксфорде с дамой Эдит Ситуэлл. («Из-за дури я вся покрываюсь пятнами», — должна была сказать она.)

Выезжая из города, мы попали в ливень и сели на автобус в Бат. Затем, двигаясь автостопом в сторону Лондона, мы не добились успеха, пока Гинзберг не попытался использовать буддийские жесты руками вместо жестов; через полминуты остановилась машина.Проезжая через Сомерсет, он говорил о , обозначении , способе, который, по его словам, он узнал от Керуака и использовал при составлении своих огромных журналов; он прочел сделанный им отчет о недавней встрече с поэтами Евтушенко и Вознесенским в Москве, а затем, глядя на сучок в засохшем дубе у дороги, сказал: « У дерева рак груди . .. вот что я имею в виду… ”

Две недели спустя он был в Кембридже на чтениях, и я попросил его согласиться на это интервью.Он все еще был занят с Блейком, бродил и размышлял по университету и сельской местности в свободное время; ему потребовалось два дня, чтобы заставить его просидеть достаточно долго, чтобы включить магнитофон. Он говорил медленно и вдумчиво, утомившись через два часа. Мы остановились перекусить, когда пришли гости — когда Гинзберг узнал, что один из них — биохимик, он целый час расспрашивал его о вирусах и ДНК, — затем мы вернулись, чтобы записать вторую половину плёнки.

 

ИНТЕРВЬЮЕР

Я думаю, Диана Триллинг, говоря о вашем чтении в Колумбийском университете, заметила, что ваша поэзия, как и вся английская поэзия, когда речь идет о серьезной теме, естественным образом приобретает ритм пятистопного ямба.Вы согласны?

ГИНСБЕРГ

Ну, это действительно не совсем точно, я не думаю. На самом деле я никогда не садился и не проводил технический анализ ритмов, которые пишу. Вероятно, они ближе к хориамбическим — греческие метры, дифирамбические метры — и тяготеют к de DA de de DA de de… что это? Тенденция к дактилии, вероятно. Уильямс однажды заметил, что американская речь имеет тенденцию к дактилии. Но он сложнее, чем дактиль, потому что дактиль — это тройка — три единицы, стопа, состоящая из трех частей, — тогда как фактический ритм — это, вероятно, ритм, состоящий из пяти, шести или семи, как DA de de DA de de DA de de ДА ДА.Что больше похоже на греческие танцевальные ритмы — поэтому их и называют хориамбическими. Так что на самом деле, вероятно, это не совсем технически правильно то, что она сказала. Но — и это относится к некоторым стихотворениям, таким как некоторые отрывки из Howl и некоторые отрывки из Kaddish — существуют определенные ритмы, которые можно проанализировать как соответствующие классическим ритмам, хотя и не обязательно классическим ритмам; они могут соответствовать греческим классическим ритмам или санскритской просодии.Но, вероятно, большая часть других стихов, таких как Эфир или Веселящий газ или многие другие стихи, просто не вписываются в это. Я думаю, что она чувствовала себя очень комфортно, чтобы думать, что это было бы так. Мне действительно было очень обидно за это, потому что мне казалось, что она проигнорировала основные просодические технические достижения, которые я предложил академии, и они даже не признали это. Я имею в виду, не то чтобы я хотел, чтобы она была академией.

ИНТЕРВЬЮЕР

 А в Вой и Каддиш вы работали с каким-то классическим агрегатом? Это точное описание?

ГИНСБЕРГ

Да, но это не очень хорошо, потому что я не работал с классическим устройством, я работал со своими собственными нервными импульсами и записывающими импульсами.Видите ли, есть разница между тем, кто-то садится писать стихотворение по определенному, предвзятому метрическому образцу и заполняет этот образец, и кто-то работает со своими физиологическими движениями и приходит к образцу, и, возможно, даже приходит к образцу, который может даже иметь имени или даже может иметь классическое употребление, но приходить к нему органически, а не синтетически. Ни у кого нет возражений даже против пятистопного ямба, если он исходит из источника более глубокого, чем разум, то есть если он исходит из дыхания, живота и легких.

ИНТЕРВЬЮЕР

Американские поэты смогли оторваться от некоего определенного английского ритма раньше, чем английские поэты. Как вы думаете, это как-то связано с особенностью английской разговорной традиции?

ГИНСБЕРГ

Нет, я так не думаю, потому что англичане тоже не говорят пятистопным ямбом; они не говорят узнаваемым образом, которым пишут. Тусклость их речи и отсутствие эмоциональных вариаций параллельны тусклой дикции и литературному употреблению в поэзии сейчас.Но вы можете услышать все виды ливерпульского или гордианского — это Ньюкасл — вы можете услышать все виды вариантов, кроме акцента верхнего тона — акцента высшего класса — которые не вписываются в тон поэзии, которая сейчас пишется. Это не так, как в Америке, — я думаю, просто британские поэты более трусливы.

ИНТЕРВЬЮЕР

Находите ли вы какие-либо исключения из этого?

ГИНСБЕРГ

Это довольно общее, даже якобы поэты-авангардисты.Они пишут, знаете ли, очень сдержанно.

ИНТЕРВЬЮЕР

Как насчет поэта Бэзила Бантинга?

ГИНСБЕРГ

Ну, он работал с целой кучей дикарей из более ранней эпохи, которые, я думаю, все прорывались. Итак, у него был этот опыт — он также знал персидский язык, он знал персидскую просодию. Он был лучше образован, чем большинство английских поэтов.

ИНТЕРВЬЮЕР

Тип организации, который вы используете в Вой , повторяющийся тип синтаксиса — вы не думаете, что это больше имеет отношение к тому, что вы хотите сделать?

ГИНСБЕРГ

Нет, но это имело отношение к тому, что я хотел сделать тогда; это даже не было сознательным решением.

ИНТЕРВЬЮЕР

Было ли это как-то связано с музыкой или джазом, которыми вы интересовались в то время?

ГИНСБЕРГ

Ммм… миф о Лестере Янге, описанном Керуаком, исполняющим восемьдесят девять припевов из Lady Be Good , скажем, за одну ночь, или мое собственное прослушивание Jazz at the Philharmonic Illinois Jacciuet, Volume 2; Я думаю, что Не могу начать было названием.

ИНТЕРВЬЮЕР

И вы также упомянули таких поэтов, как Кристофер Смарт, например, как проводя аналогию — это то, что вы обнаружили позже?

ГИНСБЕРГ

Когда я разобрался, да.На самом деле, я продолжаю читать, или раньше я продолжал читать, что на меня повлияли Кеннет Фиринг и Карл Сандберг, тогда как на самом деле я больше осознавал Кристофера Смарта, и Пророческие книги Блейка, и Уитмена, и некоторые аспекты библейской риторики. И много конкретных прозаических вещей, таких как Жене — «Богоматерь цветов» Жене и риторика в ней — и Селин; Я думаю, больше всего на меня повлиял Керуак — проза Керуака.

ИНТЕРВЬЮЕР

Когда вы познакомились с творчеством Берроуза?

ГИНСБЕРГ

Посмотрим… Ну, первое, что я когда-либо читал о Берроузе, было в 1946 году … это была пародия, позже опубликованная и включенная в какое-то другое его произведение под названием So Proudly We Hail , описывающее крушение Титаника и игра оркестра. , пиковый оркестр играл «Звездно-полосатое знамя», в то время как все бросились к спасательным шлюпкам, а капитан встал в женском платье и ворвался в кабинет казначея, застрелил казначея и украл все деньги, а спастический паретик прыгнул в спасательную шлюпку мачете и стал отрубать людям пальцы, которые пытались забраться в лодку, говоря: «С дороги, дурак … Грязные громилы». Это было то, что он написал в Гарварде с другом по имени Келлс Элвинс. В этом на самом деле весь ключ всей его работы, как то, что Америка затонула, и все, как испуганные крысы, пытающиеся выбраться, или это было его видение того времени.

Позже, в 1945—1945 или 1946 году, он и Керуак вместе написали большую детективную книгу, чередуя главы. Я не знаю, где сейчас эта книга — у Керуака есть главы, а у Берроуза — где-то в его бумагах.Так что я думаю, что в некотором смысле именно Керуак вдохновил Берроуза на настоящую писательскую деятельность, потому что Керуак с таким энтузиазмом относился к прозе, к письму, к лиризму, к чести писать… прелести Томаса Вулфа. Так или иначе, он в некотором смысле возбудил Берроуза, потому что Берроуз нашел компаньона, который мог писать действительно интересно, и Берроуз восхищался проницательностью Керуака. Керуак мог подражать Дэшилу Хэммету так же, как и Биллу, что было естественным стилем Билла: сухим, костлявым, основанным на фактах. В то время Берроуз читал Джона О’Хару просто ради фактов, а не ради какой-то возвышенной стилистической вещи, просто потому, что он был трезвым репортером.

Затем в Мексике примерно в 1951 году он начал писать Junkie . Я уже забыл, какое отношение имел к этому — кажется, я оказался его агентом, возил его по Нью-Йорку, пытаясь опубликовать. Я думаю, что он прислал мне часть этого в то время — я уже забыл, как это работало. Это было примерно в 1949 или 1950 году. Он переживал личный кризис, его жена умерла. Это было в Мексике или Южной Америке… но с его стороны было очень великодушно начать писать внезапно.Берроуз всегда был очень нежным человеком, но очень достойным, застенчивым и замкнутым, и то, что он посвятил себя такому большому автобиографическому делу, было … в то время мне показалось, что часть вечности влюблена в … что это, Вечность влюблена в произведения Времени? Так что тогда он делал постановку Time.

Тогда я начал брать это с собой. Я забыл, кому отнес это, но думаю, может быть, Луи Симпсону, который тогда работал в Bobbs-Merrill.Я не уверен, передал ли я это ему — я помню, как передал его Джейсону Эпштейну, который тогда работал в Doubleday, кажется. Эпштейн в то время не был так опытен, как сейчас. И его реакция на это, я помню, когда я вернулась к нему в офис, чтобы забрать ее, была такой: «Ну, это все очень интересно, но на самом деле не интересно, потому что если бы это была автобиография наркомана, написанная Уинстон Черчилль тогда было бы интересно, но написано кем-то, о ком он никогда не слышал, ну тогда неинтересно.И вообще я сказал насчет прозы, проза интересная, а он говорит, о, разногласия по этому поводу. В конце концов я отнес его Карлу Соломону, который тогда был читателем A. A. Wyn (Ace Books), который был его дядей, и они, наконец, довели его до конца. Но в конце концов она была опубликована в дешевой мягкой обложке. Целой кучей испуганных сносок; как Берроуз сказал, что марихуана не вызывает привыкания, что теперь принято как факт, редактор делал бы сноску: «Надежное, э-э, ответственное медицинское заключение этого не подтверждает.Затем у них также было небольшое введение … буквально они боялись цензуры книги или изъятия в то время, это то, что они сказали. Я уже забыл, какие условия цензуры или конфискации их волновали. Это было примерно в 1952 году. Они сказали , что боялись публиковать это прямо, опасаясь расследования Конгресса или чего-то еще, не знаю чего. Я думаю, что в то время был некоторый шум о наркотиках. Газетный шум…Я точно забыл, какие были аргументы. Но в любом случае им пришлось написать предисловие, которое сильно ограничивало книгу.

ИНТЕРВЬЮЕР

Было ли время, когда страх перед цензурой или подобными неприятностями затруднял самовыражение?

ГИНСБЕРГ

Это такой сложный вопрос. Начало страха у меня было, знаете, что скажет мой отец на то, что я напишу. В то время, когда я писал «Вой» — например, когда я писал это, я предполагал, что это что-то, что нельзя публиковать, потому что я не хочу, чтобы мой папа видел, что там было.Насчет моей сексуальной жизни, когда меня трахают в задницу, представьте, что ваш отец читает что-то подобное, вот что я подумал. Хотя это исчезло, как только вещь стала реальной, или как только я проявил свое… знаете, в конце концов это не имело такого большого значения. Это было своего рода помощью для написания, потому что я предполагал, что это не будет опубликовано, поэтому я мог сказать все, что хотел. Так что буквально только для себя или кого-либо, кого я хорошо знал лично, писателей, которые были бы готовы оценить это с широтой  терпимости — в таком произведении, как Howl .Кто бы не судил с моралистической точки зрения, а искал бы доказательства человечности, или тайной мысли, или просто действительной правдивости.

Потом проблема с публикацией — у нас было много. Английский типограф сначала отказался, я думаю, мы боялись таможни; первое издание нам пришлось печатать со звездочками на некоторых грязных словах, а затем Evergreen Review при перепечатке использовали звездочки, и разные люди, перепечатывая его позже, всегда хотели использовать версию Evergreen, а не исправленную легальную версию City Lights. — кажется, есть антология еврейских писателей, я забыл, кто ее редактировал, но пара высококлассных интеллектуалов из Колумбии.Я специально просил их использовать более позднюю версию City Lights, но они пошли дальше и напечатали версию со звездочкой. Я забыл, как это называлось — что-то вроде Новое поколение еврейской письменности , Филип Рот и т. д.

ИНТЕРВЬЮЕР

Вы воспринимаете такие трудности как социальные проблемы, просто проблемы общения, или вы чувствуете, что они также блокируют вашу собственную способность выражать себя?

ГИНСБЕРГ

Проблема в том, где это попадает в литературу, вот в чем.Мы все разговариваем между собой, и у нас есть общее понимание, и мы говорим все, что хотим сказать, и мы говорим о наших задницах, и мы говорим о наших членах, и мы говорим о том, кого мы трахнули прошлой ночью, или кого мы собираемся ебать завтра, или какой у нас роман, или когда мы напились, или когда мы засунули себе метлу в жопу в гостинице «Амбассадор» в Праге — об этом всем друзьям рассказывают. Итак, что произойдет, если вы проведете различие между тем, что вы говорите своим друзьям, и тем, что вы говорите своей музе? Проблема состоит в том, чтобы разрушить это различие: когда вы подходите к Музе, чтобы поговорить так же откровенно, как если бы вы говорили с самим собой или со своими друзьями.Так я начал обнаруживать в беседах с Берроузом, Керуаком и Грегори Корсо, в беседах с людьми, которых я хорошо знал и души которых уважал, что вещи, которые мы говорили друг другу в действительности, совершенно отличались от того, что уже было в литературе. И это было великое открытие Керуака в В дороге . Вещи, о которых они говорили с Нилом Кэссиди, он, наконец, обнаружил, были предметом того, что он хотел записать. Это означало в ту минуту полный пересмотр того, чем должна была быть литература, в его сознании и фактически в сознании людей, впервые прочитавших книгу.Конечно, в умах критиков, которые сначала критиковали это за то, что это не… правильная структура или что-то в этом роде. Другими словами, банда друзей, бегающих на автомобиле. Что, очевидно, похоже на большой плутовской литературный прием, причем классический. И в то время не был признан подходящим литературным предметом.

ИНТЕРВЬЮЕР

Так что дело не только в темах — половых или любых других…

ГИНСБЕРГ

Это способность писать, писать так же, как вы … являются! Так или иначе! У вас есть много писателей, которые имеют предвзятые представления о том, чем должна быть литература, и их представления, кажется, исключают то, что делает их наиболее очаровательными в частной беседе. Их пидорство, или их манерность, или их неврастения, или их одиночество, или их бестолковость, или даже их мужественность временами. Потому что они думают, что напишут что-то похожее на то, что они читали раньше, а не на них самих. Или исходит из их собственной жизни.Другими словами, нет никакого различия, не должно быть никакого различия между тем, что мы записываем, и тем, что мы действительно знаем, с самого начала. Как мы знаем это каждый день, друг с другом. И лицемерие литературы было… знаете, как будто должна быть официальная литература, которая должна отличаться — по теме, по языку и даже по организации — от нашей повседневной вдохновленной жизни.

Это тоже как у Уитмена: «Я не нахожу жира слаще того, что прилипает к моим костям», то есть самоуверенности человека, который знает, что он действительно жив и что его существование так же хорошо как и любой другой предмет.

ИНТЕРВЬЮЕР

 Является ли физиология частью этого — например, разница между вашей длинной линией дыхания и более короткой единицей Уильяма Карлоса Уильямса?

ГИНСБЕРГ

Аналитически, постфактум , все начинается с дурачества и интуиции и без какого-либо представления о том, что ты делаешь, я думаю. Позже у меня есть склонность объяснять это так: «Ну, у меня дыхание длиннее, чем у Уильямса, или я еврей, или занимаюсь йогой, или пою длинные строки…..» Но в любом случае, к чему это сводится, это мое движение, мое чувство к большому длинному лязгающему заявлению — отчасти это то, что я разделяю, или, может быть, что я даже почерпнул из длинной прозаической строки Керуака; что на самом деле, как он однажды заметил, расширенное стихотворение. Например, одна страница его длинного предложения в Доктор Сакс или Железная дорога Земля или иногда В дороге — если вы исследуете их фраза за фразой, они обычно обладают плотностью поэзии и красотой поэзии, но большая часть весь единый упругий ритм, бегущий от начала до конца строки и заканчивающийся «шваброй»!

ИНТЕРВЬЮЕР

Хотели ли вы когда-нибудь расширить это чувство ритма так далеко, как, скажем, Арто или теперь уже Майкл МакКлюр, до линии, которая на самом деле является животным шумом?

ГИНСБЕРГ

Ритм длинной строки тоже звериный крик.

ИНТЕРВЬЮЕР

Значит, вы следуете за этим чувством, а не за мыслью или зрительным образом?

ГИНСБЕРГ

Одновременно. Поэзия вообще подобна ритмической артикуляции чувства. Чувство похоже на импульс, который поднимается внутри, точно так же, как, скажем, сексуальные импульсы; это почти так же определенно, как и это. Это ощущение, которое начинается где-то в подложечной области и поднимается вперед в груди, а затем выходит через рот и уши, и из него вырывается напев, стон или вздох.Что, если вы приложите к этому слова, оглядевшись, увидев и попытавшись описать то, что заставляет вас вздыхать — и вздыхать словами — вы просто сформулируете то, что чувствуете. Так просто. Или на самом деле то, что происходит, в лучшем случае, это то, что есть определенный ритм тела, который не имеет определенных слов или может быть связан с одним или двумя словами, с одним или двумя ключевыми словами. И затем, записывая его, я просто в процессе ассоциации нахожу, что представляет собой остальная часть утверждения — что можно собрать вокруг этого слова, с чем это слово связано.Частично по простой ассоциации, первое, что приходит мне на ум, например, «Молох есть» или «Молох, который», а потом все, что приходит на ум. Но это также сопровождается определенным ритмическим импульсом, как DA de de DA de de DA de de DA DA. « Мо озеро, чьи глаза являются тысячами песчаных слепых окон ». И прежде чем я написал «Молох, чьи глаза — тысяча слепых окон», у меня было слово «Молох, Молох, Молох», и у меня также было чувство ДА де де ДА де де ДА де де ДАДА.Так что нужно было просто посмотреть вверх и увидеть много окон, и сказать: о, окна, конечно, но какие окна? Но даже не это… «Молох, чьи глаза». «Молох, чьи глаз » — что само по себе прекрасно — но что с того, Молох, чьи глаза что? Итак, Молох, чьи глаза — тогда, вероятно, следующее, что я подумал, было «тысячи». ок, а потом тысяч что ? «Тысячи слепых». И надо было как-то закончить. Поэтому мне пришлось сказать «окна». Это выглядело хорошо потом .

Обычно во время сочинения, шаг за шагом, слово за словом и прилагательное за прилагательным, если это вообще спонтанно, то не знаю, имеет ли это даже смысл иногда. Иногда я знаю, что это имеет смысл, и начинаю плакать. Потому что я понимаю, что попадаю в какую-то область, и это абсолютно верно. И в этом смысле универсально применимо или универсально понятно. В этом смысле способный пережить время — в этом смысле быть прочитанным кем-то и поплакать, может быть, столетия спустя.В этом смысле пророчество, потому что оно касается общего ключа… На самом деле пророчество заключается не в том, что вы на самом деле знаете, что бомба упадет в 1942 году. Вы знаете и чувствуете то, что кто-то знает и чувствует через сто лет. И, может быть, сформулировать это намеком — конкретным способом, который они смогут уловить через сто лет.

ИНТЕРВЬЮЕР

Вы как-то упомянули то, что нашли у Сезанна, — замечание о воссоздании petites ощущений опыта в его собственной живописи — и сравнили это с методом вашей поэзии.

ГИНСБЕРГ

Я зациклился на Сезанне где-то в 1949 году, на последнем курсе Колумбийского университета, когда учился у Мейера Шапиро. Я не знаю, как это привело к этому — я думаю, это было примерно в то же время, когда у меня были эти видения Блейка. Так. От Блейка я понял, что можно передать послание сквозь время, которое может достичь просветленных, что поэзия имеет определенный эффект, она не просто хороша или просто прекрасна, как я понимал красоту прежде, — это было чем-то основным для человеческого существования, или оно достигло чего-то, оно достигло дна человеческого существования.Но в любом случае у меня сложилось впечатление, что это было что-то вроде машины времени, через которую он мог передавать — Блейк мог передавать — свое базовое сознание и передавать его кому-то еще после своей смерти; другими словами построить машину времени.

Вот как раз в это время я смотрел на Сезанна, и у меня вдруг возникло странное дрожащее впечатление, глядя на его полотна, отчасти эффект, когда кто-то дергает жалюзи, переворачивает жалюзи, — внезапное смещение, мелькание, которое вы видите у Сезанна. холсты.Отчасти это когда холст раскрывается в трех измерениях и выглядит как деревянные объекты, как твердые космические объекты, в трех измерениях, а не в плоском виде. Отчасти это огромные пространства, открывающиеся в пейзажах Сезанна. И отчасти это таинственность вокруг его фигур, как у его жены, карточных игроков, почтальона или кого-то еще, местных персонажей Экса. Иногда они выглядят как огромные трехмерные деревянные куклы. Очень жуткая вещь, как очень загадочная вещь, другими словами, есть странное ощущение, которое возникает, глядя на его полотна, которое я начала ассоциировать с необыкновенным ощущением – фактически космическим ощущением, – которое я испытал, катализированное Блейковским . Подсолнух и Больная роза и несколько других стихотворений.Итак, я начал тщательно исследовать намерения и метод Сезанна, просматривая все его полотна, которые я мог найти в Нью-Йорке, и все репродукции, которые я мог найти, и я писал в то время статью о нем для Шапиро. в Колумбии на курсе изящных искусств.

И все это открылось двумя способами: во-первых, я прочитал книгу о композиции Сезанна Эрле Лорана, который показал фотографии, анализы и фотографии оригинальных мотивов, рядом с настоящими полотнами, — и годы спустя я действительно отправился в Экс со всеми открытками, стоял в разных местах и ​​пытался найти места, откуда он рисовал Мон-Сент-Виктуар, и зашел в свою студию и увидел некоторые мотивы, которые он использовал, например, его большую черную шляпу и его плащ.Ну, во-первых, я начал видеть, что в Сезанне есть все виды литературного символизма, от и до. Я был занят плотиновской терминологией времени и вечности, и я увидел ее в картинах Сезанна, раннее изображение часов на полке, которое я ассоциировал со временем и вечностью, и я начал думать, что он был большим тайным мистиком. И я видел фотографию его студии в книге Лорана, и это было похоже на студию алхимика, потому что у него был череп, и у него было длинное черное пальто, и у него была большая черная шляпа.Так что я начал думать о нем как о магическом персонаже. Как и в первоначальной версии, которую я представлял себе, он был похож на этого сурового тупицы из Экса. Так что я начал по-настоящему интересоваться им как герметическим типом, а потом я символически прочитал в его полотнах то, чего, вероятно, там не было, например, есть картина с извилистой дорогой, которая сворачивает, и я увидел в этом мистический путь: он сворачивает в деревню, и конец пути скрыт. Что-то, что он нарисовал, я думаю, когда он пошел рисовать с Бернардом.Затем был отчет об очень фантастическом разговоре, который у него был. Это цитируется в книге Лорана: есть длинный, длинный, длинный абзац, где он говорит: «С помощью квадратов, кубов, треугольников я пытаюсь воссоздать впечатление, которое у меня есть от природы. твердость, которую я думаю-чувствую-вижу, когда смотрю на такой мотив, как Виктуар, заключается в том, чтобы свести его к некоему изобразительному языку, поэтому я использую эти квадраты, кубы и треугольники, но я пытаюсь строить их вместе таким образом, чтобы они переплетались». [Гинзберг переплетает пальцы] «чтобы не пропускал свет через .И я был озадачен этим, но, казалось, это имело смысл с точки зрения сетки мазков краски, которые он делал на своем холсте, так что он создавал твердую двухмерную поверхность, которая, когда вы смотрите на нее, может быть, с на небольшом расстоянии, когда ваши глаза были либо расфокусированы, либо ваши веки были слегка опущены, вы могли видеть большое трехмерное отверстие, таинственное, стереоскопическое, как вход в стереоптикон. И я начал обнаруживать в Игроки в карты всякие зловещие символы, вроде одного парня, прислонившегося к стене с бесстрастным выражением лица, который не хочет вмешиваться; а еще есть два мужика-крестьянина, которые выглядят так, будто им только что раздали карты Смерти; а потом дилер, на которого ты смотришь, оказывается городским пижоном в большом синем плаще, с почти румяными кукольными щечками и впечатлением толстолицего кафкианского агента, как будто он шулер, он космический шулер, торгующий картами. Судьба всем этим людям.Это похоже на огромный герметический портрет Рембрандта в Эксе! Вот почему у него такая забавная монументальность — если не считать кавычек, пластиковых значений без кавычек.

Затем я выкурил много марихуаны, пошел в подвал Музея современного искусства в Нью-Йорке и посмотрел его акварели, и именно там я начал по-настоящему обращать внимание на пространство Сезанна и то, как он его построил. В частности, есть одна из скал, я думаю, Скалы в Гаронне , и вы смотрите на них какое-то время, и через некоторое время они кажутся камнями, только части скалы, вы не знаете, где они находятся, будь то они на земле, или в воздухе, или на вершине утеса, но тогда они кажутся плывущими в пространстве, как облака, и тогда они кажутся также немного аморфными, как коленные чашечки, головы членов или лица без глаз.И это производит очень таинственное впечатление. Ну, это могло быть результатом горшка. Но это определенная вещь, которую я получил от этого. Затем он сделал несколько очень странных этюдов с классических статуй, статуй эпохи Возрождения, и это были огромные гигантские геркулесовы фигуры с крошечными булавочными головками… так что, по-видимому, это был его комментарий к ним!

А потом… у Сезанна можно было найти бесконечное множество вещей. Наконец я читал его письма и снова обнаружил эту фразу, mes petitessensations — «Я старик, и страсти мои не таковы, чувства мои не огрублены страстями, как некоторые другие знакомые мне старики, и я работал годами, пытаясь, — кажется, это была фраза, — воссоздать маленькие ощущения , которые я получаю от природы, и я мог бы стоять на холме и, просто двигая головой на полдюйма, воссоздавать композицию пейзажа. был полностью изменен.Так что, видимо, он усовершенствовал свое оптическое восприятие до такой степени, что это реальное созерцание оптических явлений почти йогическим способом, где он стоит там, с определенной точки, изучая оптическое поле, глубину в оптическое поле, глядя, на самом деле глядя на свои собственные глазные яблоки в некотором смысле. Попытка воссоздать ощущение в собственных глазных яблоках. И что же он говорит напоследок — в очень странном заявлении, которого нельзя было ожидать от сурового старого рабочего, он сказал: «И это petitesensation есть не что иное, как pater omnipotens aeterna deus .

Так что, как я чувствовал, это был ключ к герметическому методу Сезанна … Всем известен его мастерский, ремесленный, претенциозный метод живописи, который так великолепен, но действительно романтический мотив, стоящий за ним, совершенно изумителен, так что вы понимаете, что он действительно святой! Работая над своей формой йоги, все это время, при очевидных святых обстоятельствах уединения в маленькой деревне, ведя относительно необщительный образ жизни, совершая движения, посещая церковь или нет, но на самом деле содержа в своем черепе эти сверхъестественные явления, и наблюдения… Вы знаете, и это очень скромно на самом деле, потому что он не знал, сумасшедший он или нет, — это вспышка физического, чудодейственного измерения существования, попытка свести это к холсту в двух измерениях, а затем попытка сделать это так, как если бы наблюдатель смотрел на него достаточно долго, он выглядел бы таким же трехмерным, как реальный мир оптических явлений, когда смотришь глазами. На самом деле он воссоздал на своих полотнах всю грёбаную вселенную — это что-то фантастическое! — или, по крайней мере, внешний вид вселенной.

Так. Я использовал много этого материала в ссылках в последней части первого раздела Howl : «ощущение Pater Omnipotens Aeterna Deus». Последняя часть «Воя» была на самом деле данью уважения искусству, но также и, в определенных терминах, данью уважения методу Сезанна, в каком-то смысле я адаптировал то, что мог, к письму; но это очень сложно объяснить. Кроме того, говоря очень просто, что так же, как Сезанн не использует линии перспективы для создания пространства, а представляет собой сопоставление одного цвета с другим цветом (это один из элементов его пространства), так и у меня возникла идея, возможно, переработанная, что по необъяснимой, необъяснимой бесперспективной линии, то есть сопоставлению одного слова с другим, промежутку между двумя словами — подобно пробелу в пространстве на холсте — между двумя словами возникнет промежуток, который ум найдет. ll в ощущении существования.Другими словами, когда я говорю, о… когда Шекспир говорит: «В ужасной безбрежности и середине ночи» происходит что-то среднее между «ужасной безбрежностью» и «серединой». Это создает как бы целое пространство — пространство черной ночи. Как это получается, очень странно, эти слова вместе взятые. Или в хайку у вас есть два разных образа, поставленных рядом, без установления связи, без установления логической связи между ними: ум заполняет это… это пространство. Например,

              О муравей 
                   ползти вверх по горе Фудзияма, 
                          , но медленно, медленно.

 

Теперь у вас есть маленький муравей, и у вас есть гора Фудзияма, и у вас есть медленно, медленно, и что происходит, так это то, что вы чувствуете себя почти как… член во рту! Ты чувствуешь это огромное пространство — вселенную, это почти тактильно. Ну, так или иначе, это феномен-ощущение, феномен-дефис-ощущение, созданное, например, этим маленьким хайку Иссы.

Итак, я пытался сделать то же самое с сопоставлениями, такими как «водородный музыкальный автомат». Или … «Зимний полуночный дождь с фонарями в маленьком городке». Вместо кубов, квадратов и треугольников. Сезанн реконструирует с помощью треугольников, кубов и цветов — я должен реконструировать с помощью слов, ритмов, конечно, и всего такого — но скажем, это слова, фразы. Так. Тогда проблема состоит в том, чтобы достичь различных частей ума, которые существуют одновременно, различных ассоциаций, которые возникают одновременно, выбирая элементы из того и другого, такие как джаз, музыкальный автомат и все такое, и у нас есть музыкальный автомат из этого; политика, водородная бомба, и у нас есть водород этого — вы видите «водородный музыкальный автомат».И это на самом деле сжимается в одно мгновение, как целая серия вещей. Или конец Подсолнух с «пиздами тачек», что бы это все ни значило, или «резиновыми долларовыми купюрами» — «кожей машин»; видите, и собственно в момент сочинения я не обязательно знаю, что оно значит, но оно что-то значит позже, через год-два, я понимаю, что оно означало что-то ясное, бессознательно. Что со временем обретает смысл, как медленно проявляющаяся фотография. Потому что на самом деле мы не всегда осознаем всю глубину нашего разума, другими словами, мы просто знаем гораздо больше, чем можем осознавать в обычном состоянии, хотя в моменты, я думаю, мы полностью осознаем.

Есть еще кое-что интересное у Сезанна… ну, конечно, его терпение. При записи оптических явлений. Имеет какое-то отношение к Блейку: не глазами — вас заставляют поверить в ложь, когда вы смотрите не глазами. Он видит своим глазом. Сквозь его холст видно Бога, действительно, так оно и сводится. Или к Pater Omnipotens Aeterna Deus. Я мог представить себе человека неподготовленного, в своеобразном химико-физиологическом состоянии, своеобразном психическом состоянии, психическом состоянии, неподготовленного человека, не имевшего опыта вечного экстаза, проходящего перед полотном Сезанна, рассеянного и не замечающего его, с блуждающим взглядом в , к, сквозь холст в пространство и вдруг останавливаясь с вставшими дыбом волосами, как вкопанный, видя целую вселенную.И я думаю, именно это Сезанн действительно делает со многими людьми.

Где мы были сейчас. Да, идея, которая у меня была, заключалась в том, что промежутки в пространстве и времени через сопоставляемые образы, как в хайку, вы получаете два образа, которые разум соединяет в мгновение ока, и поэтому fl пепел есть маленькое ощущение ; или, возможно, сатори, о котором говорили бы дзенские хайкуисты, если бы они говорили об этом таким образом. Итак, поэтический опыт, о котором говорит Хаусман, волосы, вставшие дыбом, или вздыбленные волосы, что бы это ни было, вещь внутренняя.Было бы интересно узнать, действительно ли определенные комбинации слов и ритмов вызывали электрохимическую реакцию в теле, которая могла бы катализировать определенные состояния сознания. Я думаю, это то, что, вероятно, случилось со мной с Блейком. Я уверен, что это то, что происходит на более низком уровне с Bells или Raven По, или даже с Congo Вачела Линдсея: там есть гипнотический ритм, который, когда вы вводите его в свою нервную систему, вызывает все виды электронных изменений — навсегда изменяет его.По этому поводу есть высказывание Арто, что определенная музыка, будучи введена в нервную систему, изменяет молекулярный состав нервных клеток или что-то в этом роде, она навсегда изменяет существо, переживающее это. Ну, во всяком случае, это, безусловно, правда. Другими словами, любой опыт, который у нас есть, записывается в мозгу и проходит через нейронные паттерны и тому подобное, поэтому я полагаю, что записи в мозгу осуществляются посредством перемещения маленьких электронов — так что на самом деле существует электрохимический эффект, вызванный искусством.

Итак… проблема в том, каков максимальный электрохимический эффект в нужном направлении. Именно это я считал Блейком, который сделал со мной. И то, что я принимаю за одну из оптимальных возможностей искусства. Но это все как-то абстрагировано. А ведь интересная… игрушка. Играть с. Эта идея.

ИНТЕРВЬЮЕР

За последние пять-шесть месяцев вы были на Кубе, в Чехословакии, России и Польше. Помогло ли это прояснить ваше понимание текущей ситуации в мире?

ГИНСБЕРГ

Да, я уже не чувствую — я никогда не чувствовал, что в догматическом ленинизме-марксизме есть какой-либо ответ, — но я совершенно определенно чувствую теперь, что там нет ответа на мои желания.Большинство людей в этих странах — в России, Польше или на Кубе — тоже этого не чувствуют. Это что-то вроде религиозной теории, навязанной сверху и обычно используемой для того, чтобы бить людей по голове. Никто не воспринимает это всерьез, потому что это ничего не значит, все равно в разных странах это означает разное. Общая идея революции против американского идиотизма хороша, она по-прежнему сочувствующая, и я думаю, что это хорошо, как на Кубе, и, очевидно, во Вьетнаме. Но что за этим последует?И все извиняются за догматизм, говоря, что это неизбежное следствие борьбы с американскими репрессиями. И это тоже может быть правдой.

Но в одном я уверен: в коммунизме или капитализме нет человеческого ответа, как это во всяком случае практикуется за пределами США. Другими словами, задним числом внутренность Америки неплоха, по крайней мере для меня, может быть, и плоха для лопаты, но не так уж плоха, жутковато, но не невозможно.Но, путешествуя по таким странам, как Куба и Вьетнам, я понимаю, что люди, которые получают настоящие злые побочные эффекты Америки, находятся там, другими словами, это действительно похоже на империализм в этом смысле. У всех в Соединенных Штатах есть деньги, у них есть машины, а все остальные голодают из-за американской внешней политики. Или их бомбят, разрывают на куски и истекают кровью на улице, им выбивают все зубы, обливают слезоточивым газом или раскаленными кочергами в заднице, что, знаете ли, считалось бы ужасным в Соединенных Штатах.Кроме негров.

Так что не знаю. Я не вижу конкретного ответа, и в этом месяце мне казалось, что на самом деле атомная война неизбежна, потому что обе стороны были настолько догматичны и напуганы, что им некуда было деваться, и они не знали, что делать дальше, кроме как борьба. Все слишком неуступчивы. Все слишком злые. Я не думаю, что это произойдет, но… Кто-то должен снова посидеть в Британском музее, как Маркс, и придумать новую систему, новый план.Прошел еще один век, технологии полностью все изменили, так что пришло время для новой утопической системы. Берроуз почти работает над этим.

Но одна вещь, которая впечатляет, — это идея Блейка об Иерусалиме, иерусалимской Британии, которая, я думаю, сейчас становится все более и более актуальной. Он, я думаю, определил это. Я все еще не понимаю Блейка, я все еще не прочитал его полностью, чтобы понять, в каком направлении он на самом деле указывал. Кажется, это обнаженная человеческая форма, божественная , это кажется Энергией, это кажется сексуализацией или сексуальным освобождением, в которые мы все верим.Однако, кажется, у него также есть некоторое представление о воображении, которое я еще не до конца понимаю. Что это что-то вне тела, с отторжением тела, и я этого не совсем понимаю. Даже жизнь после смерти. Чего я до сих пор не понял. В музее Фицуильяма есть письмо, написанное за несколько месяцев до его смерти. Он говорит: «Мое тело в смятении, стрессе и разложении, но мои идеи, моя сила идей и мое воображение сильнее, чем когда-либо». И мне трудно это представить.Я думаю, что если бы я лежал в постели, умирая, с болью в теле, я бы просто сдался. Я имею в виду, вы знаете, потому что я не думаю, что мог бы существовать вне своего тела. Но он, видимо, смог. Уильямс, похоже, не смог. Другими словами, вселенная Уильямса была связана с его телом. Вселенная Блейка, казалось, не была связана с его телом. Настоящий загадочный, как далекие иные миры и иные моря, так сказать. Сегодня ломал голову над этим.

Иерусалимский мир Блейка кажется Милосердием-Жалостью-Миром.Который имеет человеческую форму. У Милосердия человеческое лицо. Так что все ясно.

ИНТЕРВЬЮЕР

Как насчет заявления Блейка о том, что чувства являются главным входом души в этот век? Я не знаю, что означает «этот век»; есть еще один?

ГИНСБЕРГ

То, что он говорит, интересно, потому что в индуистской мифологии есть то же самое, они говорят об этом веке как о Кали-юге, веке разрушения или веке, столь погрязшем в материализме. Вы найдете аналогичную формулировку в Вико, например, что это такое, золотой век, перетекающий в железо, а затем снова в камень.Ну, индусы говорят, что это кали-юга, или кали-юга, или кали-цикл, и мы также настолько увязли в материи, пять чувств материи, чувства, что они говорят, что нет абсолютно никакого выхода с помощью интеллекта, мысли, дисциплиной, практикой, садханой, гьяна-йогой или карма-йогой, то есть творением добрых дел, без выхода по собственной воле или собственным усилиям. Единственный выход, который они обычно предписывают сейчас, обычно в Индии в настоящее время, — это бхакти-йога, которая представляет собой Веру-Надежду-Поклонение-Поклонение или, возможно, аналог христианского Святого Сердца, который я нахожу очень прекрасным. доктрина; то есть чистое наслаждение, единственный способ спастись — это петь.Другими словами, единственный способ вытащить из глубины этого уныния, вытащить свою душу к ее истинному блаженству и пониманию, состоит в том, чтобы полностью отдаться желанию своего сердца. Образ будет определяться компасом сердца, компасом того, к чему движется и чего желает сердце. А затем вы встаете на колени, или на колени, или на голову, и поете и повторяете молитвы и мантры, пока не достигнете состояния экстаза и понимания, и блаженство не переполнит ваше тело.Они говорят, что интеллект, как святой Фома Аквинский, никогда этого не сделает, потому что это точно так же, как я зацикливаюсь на том, смогу ли я вспомнить, что произошло до моего рождения, — я имею в виду, что вы можете очень легко там заблудиться, и это не имеет значения. во всяком случае, к существующему цветку. Блейк говорит что-то похожее, типа Энергия, а Избыток… ведет во дворец мудрости. Индуистская бхакти подобна чрезмерной преданности; ты просто, знаешь, отдаешься всего себя преданности.

Очень странно, что женщина-святая Шри Матакришнаджи из Бриндабана, с которой я консультировался по поводу своих духовных проблем, посоветовала мне взять Блейка своим гуру.Есть много разных гуру, могут быть живые и неживые гуру — очевидно, кто бы вас ни инициировал, а я, по-видимому, был инициирован Блейком с точки зрения, по крайней мере, экстатического опыта от него. Так что, когда я добрался сюда, в Кембридж, мне пришлось бежать в музей Фитцуильяма, чтобы найти его орфографические ошибки в Songs of Innocence .

ИНТЕРВЬЮЕР

О каком опыте Блейка вы говорите?

ГИНСБЕРГ

Примерно в 1945 году я заинтересовался Высшей Реальностью с большой буквы и написал большие длинные стихи о последнем путешествии в поисках Высшей Реальности.Что было похоже на идеализацию в стиле Достоевского или Томаса Вульфа или на Рембо — как назывался Рембо, новое видение, не так ли? Или Керуак говорил о новом видении, вербально и интуитивно из страстного желания, но также и из забавной терпимости к этой вселенной. Летом 1948 года в Восточном Гарлеме я жил — это как Древний Моряк, я столько раз говорил: «Остановится один из трех. / «Клянусь твоей длинной седой бородой…» «Повесь себе на шею альбатроса… — единственное, что я чувствовал в то время, это то, что это будет ужасный ужас, что через один или два десятилетия я попытаюсь объясни людям, что однажды со мной случилось нечто подобное! Я даже написал длинную поэму: «Я состарюсь, седой и стонущий человек, / и с каждым часом одна и та же мысль, и с каждой мыслью одно и то же отрицание./ Проведу ли я свою жизнь в восхвалении идеи Бога?/ Время не оставляет надежды. Лезем и ждем. Мы ждем и идем одни». Псалом II, который я никогда не публиковал. Так или иначе, я был в своей постели в Гарлеме… дрочил. С расстегнутыми штанами, лежа на кровати у подоконника и глядя на карнизы Гарлема и небо над головой. И я только что пришел. И, возможно, даже едва вытер остатки с моих бедер, брюк или чего-то еще. Как я часто делаю, я дрочил во время чтения — я думаю, что это, вероятно, обычное явление среди подростков.Хотя в то время я был немного старше подростка. Около двадцати двух. Знаете, есть что-то интересное в том, чтобы отвлекать ваше внимание, когда вы дрочите, то есть, вы знаете, читаете книгу или смотрите в окно, или делаете что-то еще с сознательным умом, что делает его более сексуальным.

Так вот, чем я и занимался на этой неделе, — я был в очень одиноком уединенном состоянии, темной ночи души, читал св. Иоанна Креста, может быть, потому, что все разъехались, что Я знал, что Берроуз был в Мексике, Джек был на Лонг-Айленде и был относительно изолирован, мы не виделись, и я был очень близок с ними в течение нескольких лет.Ханке, я думаю, был в тюрьме или что-то в этом роде. Во всяком случае, я никого не знал. В основном дело было в том, что я делал это с NC, и, наконец, я думаю, что получил от него письмо, в котором говорилось, что все кончено, не более того, мы не должны больше считать себя любовниками, потому что это просто не получится. Но раньше у нас было понимание, что мы — Нил Кэссиди, я сказал Н. К., но я полагаю, вы можете использовать его имя — у нас было большое взаимопонимание нежных любовников. Но я думаю, это было слишком для него, отчасти потому, что он был за три тысячи миль и у него было шесть тысяч подружек на другой стороне континента, которые занимали его, а потом это был мой одинокий крик отчаяния из Нью-Йорка. .Так. Я получил от него письмо, в котором говорилось: «Теперь, Аллен, мы должны перейти на новую территорию». Поэтому я почувствовал, что это смертельный удар по всем моим самым сокровенным надеждам. И я полагал, что никогда не найду какое-либо психо-духовное наполнение сексо-петухом в своем существовании! Итак, я погрузился в… как будто я был отрезан от того, что я романтически идеализировал. А еще я заканчивал школу и мне было некуда идти и трудно устроиться на работу. Так что в конце концов мне нечего было делать, кроме как есть овощи и жить в Гарлеме.В квартире, которую я снял у кого-то. Субаренда.

Таким образом, в этом состоянии безнадежности или тупика, смена фазы, как вы знаете, — взросление — и в любом случае в равновесии, психическом, психическом равновесии, вроде отсутствия Нового Видения и отсутствия Высшая Реальность и ничего, кроме мира передо мной, и незнание, что с этим делать… во всех направлениях существовал забавный баланс напряжения. И сразу же после того, как я пришел, по этому поводу, с книгой Блейка на коленях — я даже не читал, мой взгляд лениво скользил по странице «Подсолнух», , и вдруг появилось — стихотворение, которое я прочитал много раз раньше, до такой степени фамильярно, что не имело никакого особого значения, кроме какой-то приятной вещи о цветах, — и вдруг я понял, что стихотворение говорило о обо мне .«Ах, Подсолнух! Утомленный временем, / Кто считает шаги Солнца; / Ищет этот сладкий золотой край / Где совершается путешествие путника». Теперь я стал понимать его, стихотворение, глядя на него, и вдруг, одновременно с пониманием, услышал в комнате очень низкий, высеченный в земле голос, который я тотчас же принял, не раздумывая, что это был голос Блейка; это был не какой-то голос, который я знал, хотя раньше у меня было представление о голосе рока, в стихотворении, о каком-то подобном образе — или, может быть, это пришло после этого опыта.

И мой взгляд на странице, одновременно слуховая галлюцинация, или какой бы здесь термин ни использовался, призрачный голос, в комнате, пробудили во мне дальнейшее, более глубокое понимание стихотворения, потому что голос был так совершенно нежен и прекрасен.. . древний. Как голос Ветхого Днями. Но своеобразное качество голоса было чем-то незабываемым, потому что это было похоже на то, что у Бога был человеческий голос, со всей бесконечной нежностью, древностью и смертной серьезностью живого Творца, говорящего со своим сыном.«Где юноша томится желанием, / И бледная Дева, окутанная снегом, / Встань из могил и устремись / Куда хочет пойти мой Подсолнух». В том смысле, что было место, был сладкий золотой край, и сладкий золотой , что это было… и одновременно с голосом было и волнение, поднявшееся в моей душе в ответ на голос, и внезапная визуальная реализация одних и тех же устрашающих явлений. То есть, глядя в окно, через окно на небо, мне вдруг показалось, что я заглянул в глубины мироздания, глядя просто в древнее небо.Небо вдруг показалось очень древним. И это было то самое древнее место, о котором он говорил, сладкий золотой край, я вдруг понял, что это существование было им! И что я родился для того, чтобы испытать до этого самого момента, что я переживал этот опыт, чтобы осознать, что это такое, — другими словами, что это был тот момент, для которого я был рожден. Это посвящение. Или это видение или это сознание, быть живым для себя, живым для Творца. Как сын Творца — любивший меня, понял я, или откликнувшийся на мое желание, скажем.Это было одно и то же желание в обоих направлениях.

Во всяком случае, моей первой мыслью было то, для чего я был рожден, а второй мыслью: никогда не забывать — никогда не забывать, никогда не отрекаться, никогда не отрицать. Никогда не отрицай голос, никогда не забывай его, не теряйся мысленно, блуждая по другим духовным мирам, или американским, или рабочим мирам, или рекламным мирам, или войнам, или земным мирам. Но дух вселенной был тем, что я родился, чтобы понять. То, о чем я говорил визуально, было то, что карнизы в старом многоквартирном доме в Гарлеме напротив заднего двора были очень тонко вырезаны в 1890 или 1910 году.И были похожи на затвердевание большого количества разума, заботы и любви. Так что я стал замечать в каждом уголке, куда бы я ни посмотрел, следы живой руки, даже в кирпичах, в расположении каждого кирпича. Какая-то рука поместила их туда — что какая-то рука поместила передо мной всю вселенную. Что чья-то рука положила небо. Нет, это преувеличение — не то, чтобы какая-то рука положила небо, а то, что небо было самой живой синей рукой. Или что Бог был перед моими глазами — само существование было Богом.Ну, формулировки такие — я не совсем так сформулировал, то, что я видел, было призрачным, это была легкость в моем теле… мое тело вдруг почувствовало легкость, и ощущение космического сознания , вибрации, понимание, трепет, удивление и удивление. И это было внезапное пробуждение в совершенно более глубокой реальной вселенной, чем та, в которой я существовал. Итак, я пытаюсь избежать обобщений относительно этой внезапной более глубокой реальной вселенной и ограничиться исключительно наблюдениями за феноменальными данными или голосом с какой-то звук, вид карнизов, вид неба, скажем, большой синей руки, живой руки — придерживаться образов.

Но все равно — то же самое… маленькое ощущение повторилось через несколько минут тем же голосом при чтении стихотворения «Больная Роза». На этот раз это было несколько иное чувственно-глубинно-мистическое впечатление. Потому что Больная Роза — вы знаете, я не могу сейчас интерпретировать стихотворение, но оно имело смысл — я имею в виду, что могу интерпретировать его на вербальном уровне, больная роза — это я, или я, или живое тело, больное. потому что ум, который есть червь, «Летающий в ночи, / В воющей буре», или Уризен, разум; Персонаж Блейка может быть тем, кто входит в тело и разрушает его, или, скажем, смерть, червь как смерть, естественный процесс смерти, какое-то собственное мистическое существо, пытающееся войти и пожрать тело, Роза.Рисунок Блейка для него сложный, это большая поникшая роза, поникшая, потому что она умирает, и в ней есть червяк, и червяк обвивается вокруг маленького духа, который пытается выбраться изо рта розы.

Но так или иначе, я испытал Больную Розу с голосом читающего его Блейка, как что-то относящееся ко всей вселенной, как слышание обреченности всей вселенной и в то же время неизбежную красоту обреченности. Я не могу сейчас вспомнить, кроме того, что это было очень красиво и очень здорово.Но отчасти это немного пугало, имея дело со знанием смерти — моей смерти, а также смерти самого бытия, и это была великая боль. Таким образом, как пророчество, не только в человеческом смысле, но пророчество, как если бы Блейк проник в самую тайную сердцевину всей вселенной и вышел с какой-то маленькой волшебной формулой утверждения в рифме и ритме, которая, если ее правильно услышать во внутреннем внутреннем ухо, выведет тебя за пределы вселенной.

Итак, другое стихотворение, которое вызвало это в тот же день, было Потерянная девочка , где был повторный рефрен,

          Отец, мать, плачет ,
          Где Лика может спать

          Как Лика может спать
          Если ее мать плачет ?

          «Если ее сердце болит
           Тогда пусть Лика разбудит ;
          Если моя мать спит ,
          Лика не должна плакать .»

 

Это гипнотическая штука — и я вдруг понял, что Лика — это я, или Лика — это я; отец, мать, ищущая Лику, была богом, ищущим Отца, Творца; и «Если у нее болит сердце / Тогда пусть проснется Лика» — проснуться к чему? Пробуждение означает пробуждение к тому самому пробуждению, о котором я только что говорил, — к существованию во всей вселенной. Таким образом, полное сознание всей вселенной. Именно об этом говорил Блейк. Другими словами, прорыв из обычного привычно-бытового сознания в сознание, действительно видящее все небо в цветке.Или что это было, вечность в цветке… рай в песчинке. Как я видел небо в карнизе здания. Под небом здесь я подразумеваю этот отпечаток, или конкретизацию, или живую форму разумной руки — работу разумной руки, в которую все еще был вложен разум. Горгульи на карнизах Гарлема. С карнизом интересно то, что такие карнизы есть на каждом доме, но раньше я их не замечал. И я никогда не понимал, что они означают духовный труд для кого-либо, что кто-то трудился, чтобы сделать кривую в куске олова, чтобы сделать рог изобилия из куска промышленного олова.Не только этот человек, рабочий, ремесленник, но и архитектор придумал это, строитель заплатил за это, плавильщик выплавил это, горняк выкопал это из земли, земля прошла эоны, готовясь Это. Итак, маленькие молекулы дремали в течение… кальп. Итак, за все эти кальпы все собралось вместе в великой последовательности импульсов, чтобы, наконец, застыть в этой единственной форме карниза из рога изобилия на фасаде здания. И Бог знает, сколько людей сделали Луну. Или какие духи трудились… поджечь солнце. Как говорит Блейк: «Когда я смотрю на солнце, я не вижу восходящего солнца, я вижу группу ангелов, поющих свято, свято, свято». Что ж, его восприятие поля солнца отличается от восприятия человека, который просто видит солнце, без какого-либо эмоционального отношения к нему.

Но позже на неделе был момент, когда прерывистые вспышки того же… блаженства — потому что переживание было весьма блаженным — вернулись. В каком-то смысле все это описано в «Настоящий лев» анекдотами из разных переживаний — на самом деле это было очень тяжелое время, в которое я не буду вдаваться.Потому что вдруг я подумал, тоже одновременно: О, я схожу с ума! Это описано в строчке «Воя»: «которые думали, что они были только сумасшедшими, когда Балтимор сиял в сверхъестественном экстазе» — «которые думали, что они были только сумасшедшими». Если бы это было так просто! Другими словами, было бы намного проще, если бы вы были просто сумасшедшим, вместо того, чтобы… тогда вы могли бы написать: «Ну, я чокнутый» — но, с другой стороны, что, если все это правда, и вы родился в этой великой космической вселенной, в которой ты духовный ангел — ужасная гребаная ситуация, с которой придется столкнуться.Как будто однажды утром тебя разбудили похитители Джозефа К. На самом деле, я думаю, что я сделал так: по соседству жила пара девушек, и я вылез на пожарную лестницу, постучал в их окно и сказал: «Я видел Бога!» и они захлопнули окно. О, какие сказки я мог бы рассказать им, если бы они меня впустили! Так как я был в очень возвышенном состоянии духа и сознание было еще со мной, — я, помню, тотчас бросился к Платону и прочитал какой-то великий образ в Федре о лошадях, летящих по небу, и помчался в св.Джон и начал читать фрагменты con un no saber sabi endo … que me quede balbuciendo , бросился к другой части книжной полки и взял Плотина об «Одиночке» — Плотина, который мне было труднее интерпретировать.

Но я сразу удвоил свой мыслительный процесс, учетверил, и смог прочитать почти любой текст и увидеть в нем всякое божественное значение. И я думаю, что на той неделе или в том месяце я должен был сдать экзамен в John Stuart Mill. И вместо того, чтобы писать о его идеях, я полностью зациклился на его опыте чтения — это был Вордсворт? По-видимому, то, что вернуло его, было опытом природы, который он получил, читая Вордсворта, о «возвышенном чувстве» или что-то в этом роде.Это очень хорошее описание, это возвышенное чувство чего-то гораздо более глубоко переплетенного, чье жилище есть и свет заходящих солнц, и круглое море, и… живой воздух, сказал он? Живой воздух — взгляните еще раз на эту руку — и в сердце человека. Поэтому я думаю, что этот опыт характерен для всей высокой поэзии. Я имею в виду, что именно так я начал рассматривать поэзию как передачу конкретного опыта — не просто любого опыта, а именно этого опыта.

ИНТЕРВЬЮЕР

Было ли у вас что-то подобное снова?

ГИНСБЕРГ

Да, я еще не закончил этот период.Потом, в своей комнате, я не знал, что делать. Но я хотел поднять этот вопрос, поэтому начал экспериментировать без Блейка. И я думаю, это было однажды на моей кухне — у меня была старомодная кухня с раковиной и ванной с доской наверху — я начал двигаться и как бы трястись своим телом и танцевать вверх и вниз по ней. на пол и со словами: «Танцуй! Танцуй! Танцуй! Танцуй! Дух! Дух! Дух! Танцуй!» и вдруг я почувствовал себя как Фауст , вызывающий дьявола. А потом он начал на меня наваливаться, такой большой… жуткое чувство, криптозоид или монозоид, так что я испугался и бросил.

Затем я гулял по Колумбии, зашел в книжный магазин Колумбии и снова читал Блейка, перелистывая книгу Блейка, кажется, это была «Человеческая абстракция»: «Жалости больше не будет». И вдруг опять на меня нашло в книжном магазине, и я снова оказалась в вечном месте, и я посмотрела всем в лица, и я увидела всех этих диких зверей! Потому что там был продавец книжного магазина, на которого я не обращал особого внимания, он был просто знакомой фигурой в книжном магазине, и все ходили в книжный магазин каждый день, как и я, потому что внизу было кафе, а наверху были все эти клерки, с которыми мы все были знакомы — у этого парня было очень вытянутое лицо, вы знаете, некоторые люди похожи на жирафов.Так что он был похож на жирафа. У него было какое-то длинное лицо с длинным носом. Я не знаю, какая у него была сексуальная жизнь, но что-то у него наверняка было. Но так или иначе, я посмотрел ему в лицо и вдруг увидел как бы большую измученную душу — и он как раз был кем-то, кого я считал, может быть, не особенно красивым или сексуальным персонажем, или милым лицом, но вы знаете кого-то знакомого, и, может быть, умоляющий кузен во вселенной. Но вдруг я понял, что он тоже знал, как и я.И что все в книжном магазине знали и что все это скрывали! У них у всех было сознание, это было похоже на великое бессознательное, пробежавшее между всеми нами, что все были полностью сознательны, но что фиксированные выражения, которые имеют люди, привычные выражения, манеры, манера разговора, — все это маски, скрывающие это сознание. Потому что почти в этот момент казалось, что было бы слишком ужасно, если бы мы общались друг с другом на уровне тотального сознания и осознания друг друга — как это было бы слишком ужасно, это был бы конец книжного магазина, это было бы слишком ужасно. быть концом цивилизации — не цивилизации, но, другими словами, положение, в котором все находились, было смехотворным, все бегали, торгуя друг другу книгами.Здесь, во вселенной! Передавая деньги через прилавок, заворачивая книги в мешки и охраняя дверь, знаете ли, воруя книги, и люди, сидящие там на верхнем этаже и ведущие бухгалтерию, и люди, беспокоящиеся о своих экзаменах, ходят по книжному магазину, и все миллионы мысли, которые были у людей — вы знаете, о чем я беспокоюсь — будут ли они перепихнуты или кто-нибудь их любит, об их матерях, умирающих от рака, или, вы знаете, полное осознание смерти, которое все постоянно с ними все время — вдруг открылось мне сразу в лицах людей, и все они были похожи на ужасные гротескные маски, гротескные потому, что скрывали знания друг от друга.Имея привычное поведение и формы для предписания, формы для выполнения. Роли для игры. Но главное озарение, которое у меня было в то время, заключалось в том, что все знали. Все знали абсолютно все. Знал абсолютно все в терминах, о которых я говорил.

ИНТЕРВЬЮЕР

Вы все еще думаете, что они знают?

ГИНСБЕРГ

Теперь я в этом больше уверен. Конечно. Все, что вам нужно сделать, это попытаться сделать кого-то. Вы понимаете, что они все время знали, что вы пытаетесь их создать.Но до этого момента вы никогда не выходите на общение на эту тему.

ИНТЕРВЬЮЕР

Почему бы и нет?

ГИНСБЕРГ

Ну, страх быть отвергнутым. Искаженные лица всех этих людей, лица были искажены неприятием. И ненависть к себе, наконец. Интернализация этого отказа. И, наконец, неверие в это сияющее «я». Неверие в это бесконечное я. Отчасти потому, что конкретное… отчасти потому, что осознание, которое мы все несем, слишком часто бывает болезненным, потому что опыт отторжения, отсутствия любви и холодной войны — я имею в виду, что вся холодная война — это наложение огромного ментального барьера на всех, обширная антиестественная психика.Ожесточение, отключение восприятия желания и нежности, которое всем известно и которое является самой структурой… атома! Строение человеческого тела и организма. Это желание встроено. Заблокировано. «Где Юноша томился желанием, / И бледная Дева окутана снегом». Или, как говорит Блейк: «И следы на каждом лице, которое я встречаю / Знаки слабости, знаки горя». Так что то, о чем я думал в книжном магазине, было приметами слабости, приметами горя. Что вы можете просто оглянуться вокруг и посмотреть на лицо любого человека рядом с вами теперь всегда — вы можете видеть его по тому, как сжаты губы, вы можете видеть это по тому, как моргают глаза, вы можете видеть это по тому, как взгляд фиксируется на спичках.Это самосознание, которое заменяет общение с внешним миром. Это сознание отбрасывается назад в себя и думает о том, как оно будет держать свое лицо, глаза и руки, чтобы сделать маску, чтобы скрыть происходящий поток. О чем он знает, о чем все знают на самом деле! Так скажем, застенчивость. Страх. Страх тотального чувства, на самом деле тотального бытия, вот что это такое.

Итак, проблема заключалась в том, чтобы, достигнув реализации, как безопасно проявить ее и передать.Конечно, была старая дзэнская вещь, когда шестой патриарх передал маленькие символические мелочи и украшения, книги и чаши, а также чаши с пятнами… когда пятый патриарх передал их шестому патриарху, он велел ему спрятаться. их и никому не говори, что ты патриарх, потому что это опасно, они тебя убьют. Значит, была непосредственная опасность. Мне потребовались все эти годы, чтобы проявить это и проработать таким образом, чтобы это было доступно людям. Не пугая ни их, ни меня.Также движения истории и разрушение цивилизации. Сломать все маски и роли в достаточной степени, чтобы всем пришлось столкнуться со вселенной и возможностью того, что больная роза сбудется, и с атомной бомбой. Так что это была немедленная мессианская вещь. Что, кажется, становится все более и более оправданным. И все более и более разумным с точки зрения того существования, которым мы живем.

Так. В следующий раз это случилось примерно через неделю, когда я шел вечером по круговой дорожке вокруг того, что сейчас, я думаю, является садом или полем посреди Колумбийского университета, возле библиотеки.Я стал вызывать дух, сознательно пытаясь получить еще одно глубинное восприятие космоса. И вдруг это снова начало происходить, как бы снова какой-то прорыв, но на этот раз — это был последний раз за тот период — это была та же глубина сознания или то же космическое осознание, но вдруг это было совсем не блаженно, а было пугающий. Некоторым нравится настоящий змеиный страх, летящий в небо. Небо больше не было синей рукой, но как рука смерти, ниспадающая на меня каким-то действительно страшным присутствием, это было почти так, как если бы я снова увидел Бога, только Бог был Дьяволом.Само сознание было настолько обширным, гораздо более обширным, чем любое представление о нем, которое у меня было, или любой опыт, который у меня был, что оно больше не было даже человеческим — и в некотором смысле представляло угрозу, потому что я собирался умереть в что бесчеловечно в конце концов. Не знаю, какой там был счет — я был слишком труслив, чтобы преследовать его. Чтобы посетить и полностью испытать Врата Гнева — есть стихотворение Блейка, посвященное этому: «Найти Западный Путь / Прямо через Врата Гнева». Но я туда не торопился, отключил все.И испугался, и подумал, что я зашел слишком далеко.

ИНТЕРВЬЮЕР

Было ли употребление наркотиков продолжением этого опыта?

ГИНСБЕРГ

Ну, так как я дал обет, что это было областью, что это было моим существованием, в которое я был помещен, наркотики, очевидно, были техникой экспериментирования с сознанием, чтобы получить разные области и разные уровни, разные сходства и разные отражения сознания. такое же видение. В марихуане есть что-то от этого, тот трепет, космический трепет, который иногда испытываешь, принимая травку.Есть определенные моменты под веселящим газом и эфиром, когда сознание действительно пересекается с чем-то подобным для меня моим видениям Блейка. Газовые наркотики, по-видимому, интересовали и поэтов Лейка, потому что сэр Хамфри Дэви провел много экспериментов в его Пневматическом институте. Я думаю, Кольридж, Саути и другие люди ходили раньше, и Де Куинси. Но серьезные люди. Думаю, о том периоде мало что написано. Что происходило в доме Хэмфри Дэви в субботу, в полночь, когда Кольридж пришел пешком через лес к озерам? Затем есть определенные состояния, в которые вы попадаете с помощью опиума и героина, почти бестелесного сознания, когда вы смотрите вниз на Землю из места после смерти.Ну, это не то же самое, но интересное состояние, и полезное. Это тоже нормальное состояние, я имею в виду своего рода святое состояние. Во время. Потом, в основном, конечно, с галлюциногенами, вы получаете какие-то состояния сознания, которые субъективно кажутся космически-экстатическими или космически-демоническими. Наша версия расширенного сознания — это не что иное, как бессознательная информация — осознание выходит на поверхность. Лизергиновая кислота, пейот, мескалин, псилоцибин, аяуаска. Но я больше не могу их терпеть, потому что со мной с ними произошло что-то очень похожее на видения Блейка.Примерно через тридцать, тридцать пять раз я снова начал ощущать чудовищные вибрации. Поэтому я не мог идти дальше. Я могу позже снова, если я чувствую больше уверенности.

Тем не менее, я получил от них многое, в основном эмоциональное понимание, понимание женского принципа в некотором роде — женщины, больше чувства мягкости и больше желания женщин. Желание детей также.

ИНТЕРВЬЮЕР

Что-нибудь интересное о реальном опыте, скажем, с галлюциногенами?

ГИНСБЕРГ

Что я действительно получаю, так это то, что, скажем, если я был в квартире, где много мескалина, я чувствовал, что квартира и я были не просто на Восточной Пятой улице, но были в центре всего пространства-времени.Если я закрою глаза на галлюциногены, я увижу видение огромных чешуйчатых драконов в открытом космосе, они медленно извиваются и поедают собственные хвосты. Иногда моя кожа и вся комната кажутся сверкающими чешуей, и все это сделано из змеиной субстанции. И как будто вся иллюзия жизни сделана из сна рептилии.

Мандала также. Я использую мандалу в поэме ЛСД. Ассоциации, которые у меня возникали во времена, когда я был под кайфом, обычно связаны или построены тем или иным образом на одном из других стихотворений, написанных о наркотиках.Или после наркотиков — как в «Волшебном псалме» на лизергиновой кислоте. Или мескалин. В поэме ЛСД есть длинный отрывок о мандале. Есть хорошая ситуация, так как я был под кайфом и смотрел на мандалу — до того, как я под кайфом, я попросил доктора, который давал мне ее в Стэнфорде, подготовить мне набор мандал для просмотра, взять некоторые из них у профессора Шпигельберга. , который был экспертом. Итак, у нас было несколько сиккимских мандал со слонами. Я просто описываю их в стихотворении — как они выглядели, когда я был под кайфом.

Таким образом, подводя итоги, наркотики были полезны для исследования восприятия, чувственного восприятия и исследования различных возможностей и режимов сознания, а также для исследования различных вариантов малых ощущений, а затем были полезны для сочинения музыки, иногда в состоянии алкогольного опьянения. Вторая часть «Воя» была написана под влиянием пейота, сочиненного во время пейотового видения. В Сан-Франциско «Молох»; «Каддиш» был написан уколами амфетамина. Инъекция амфетамина плюс немного морфия, плюс немного декседрина позже, чтобы поддерживать меня, потому что все это было за один долгий сеанс.С утра субботы до вечера воскресенья. Амфетамин также придает вещам своеобразный метафизический оттенок. Спейс-ауты. Там он не слишком мешает, потому что я не привык к нему, я просто принимал его в те выходные. Это не слишком мешало эмоциональному заряду.

ИНТЕРВЬЮЕР

Было ли к этому какое-то отношение в вашей поездке в Азию?

ГИНСБЕРГ

Ну, азиатский опыт как бы вытащил меня из угла, в который я загнал себя наркотиками.Этот угол был нечеловеческим углом в том смысле, что я полагал, что расширяю свое сознание, и мне нужно пройти через это, но в то же время я столкнулся с этим змеиным монстром, поэтому я попал в действительно ужасную ситуацию. В конце концов, дошло до того, что если я приму наркотики, меня начнет тошнить. Но я чувствовал, что я был должным образом связан и обязан ради расширения сознания, и этого понимания, и разрушения моей личности, и поиска более прямого контакта с первичным ощущением, природой, чтобы продолжаться.Поэтому, когда я отправился в Индию, всю Индию я болтал об этом со всеми святыми людьми, которых смог найти. Я хотел узнать, есть ли у них какие-либо предложения. И все они были, и все они были хорошими. Первым, кого я увидел, был Мартин Бубер, которому было интересно. В Иерусалиме мы с Петром зашли к нему, созвонились с ним, назначили свидание и долго беседовали. У него была красивая белая борода, и он был дружелюбен; его характер был немного строгим, но доброжелательным. Петр спросил его, какие видения у него были, и он описал некоторые из них, которые были у него в постели, когда он был моложе.Но он сказал, что его больше не интересуют подобные видения. Видения, к которым он приходил, были больше похожи на спиритуалистические постукивания по столу. Призраки входят в комнату через его окно, а не большие, красивые серафические ангелы Блейка, бьющие его по голове. Я думал о потере идентичности и конфронтации с нечеловеческой вселенной как о главной проблеме, и в некотором смысле должен ли человек развиваться и меняться, и, возможно, тоже стать нечеловеческим. Раствориться во вселенной, скажем так, — если выразиться неуклюже и неточно.Бубер сказал, что его интересуют отношения между людьми, между людьми, что он думает, что это человеческая вселенная, в которой нам суждено жить. И поэтому человеческие отношения, а не отношения между человеческим и нечеловеческим. Вот о чем я думал, что я должен был пойти в. И он сказал: «Помяните мое слово, молодой человек, через два года вы поймете, что я был прав». Он был прав — через два года я отметил его слова. Два года — это 1963 год — я видел его в 1961 году. Не знаю, сказал ли он два года, — но он сказал «в ближайшие годы».Это было похоже на настоящий потрясающий классический мудрец: «Запомните мои слова, молодой человек, через несколько лет вы поймете, что то, что я сказал, было правдой!» Восклицательный знак.

Затем был Свами Шивананда в Ришикише в Индии. Он сказал: «Ваше собственное сердце — ваш гуру». Что мне показалось очень милым и очень обнадеживающим. Вот эту сладость я чувствовал в своем сердце. И вдруг понял, что это было сердце, которое я искал. Другими словами, это было не сознание, это не было petites ощущений , ощущение, определяемое как расширение ментального сознания для включения большего количества данных — когда я следовал этой линии мысли, преследовал нарезку Берроуза — область, которую я искал было сердце, а не разум.Другими словами, в уме, посредством разума или воображения — вот тут-то я и путаюсь с Блейком — в уме можно конструировать всевозможные вселенные, можно конструировать модели вселенных во сне и воображении, а с помощью лизергиновой кислоты можно войти в альтернативные вселенные и со скоростью света; а с закисью азота вы можете испытать несколько миллионов вселенных в быстрой последовательности. Вы можете испытать всю гамму возможностей вселенных, включая последнюю возможность того, что их нет.А потом вы теряете сознание — именно это и происходит с газом, когда вы теряете сознание. Вы видите, что вселенная исчезнет вместе с вашим сознанием, что все зависело от вашего сознания.

Как бы то ни было, целый ряд индийских святых указывал на тело — входя в тело, а не выходя из человеческой формы. Но живущий и обитающий в человеческой форме. Что затем снова восходит к Блейку, божественной человеческой форме. Это понятно? Другими словами, психическая проблема, с которой я столкнулся, заключалась в том, что по разным причинам мне в то или иное время казалось, что лучше всего было бы упасть замертво.Или не бойся смерти, а иди в смерть. Войдите в нечеловеческое, войдите, так сказать, в космическое; что Бог есть смерть, и если я хочу достичь Бога, я должен умереть. Что еще может быть правдой. Поэтому я подумал, что то, к чему я был принуждён, — это вырваться из тела, если я хочу достичь полного сознания.

Итак, теперь следующим шагом было то, что гуру один за другим сказали: Живите в теле: это форма, для которой вы рождены. Это слишком длинное повествование, чтобы в него вдаваться. Слишком много святых людей и слишком много разных разговоров, и у всех у них есть небольшая ключевая вещь.Но все кончается в поезде в Японии, а год спустя стихотворение Перемена , где я вдруг отказываюсь от наркотиков, я не отказываюсь от наркотиков, но я вдруг не хочу, чтобы это доминировало. больше не человек, или даже быть во власти морального обязательства расширять свое сознание. Или делать что угодно, кроме как быть моим сердцем, которое только что хотело быть и быть живым сейчас. У меня был очень странный экстатический опыт тогда и там, как только я сбросил с себя это бремя, потому что я внезапно был свободен снова любить себя и, следовательно, любить людей вокруг меня в том виде, в каком они уже были.И любить себя в моем собственном виде, как я. И оглядеться на других людей, и вот опять то же самое, что и в книжном магазине. За исключением того, что на этот раз я был полностью в своем теле, и у меня больше не было таинственных обязательств. И больше нечего исполнять, кроме как быть готовым умереть, когда я умираю, когда бы то ни было. И будьте готовы жить как человек в этой форме сейчас. Так что я начал плакать, это был такой счастливый момент. К счастью, я мог написать и тогда: «Чтобы я жил, я умру» — вместо того, чтобы быть космическим сознанием, бессмертием, Ветхим Днями, вечным сознанием, существующим вечно.

Затем, когда я приехал в Ванкувер, Олсон говорил: «Я един со своей кожей». Когда я вернулся в Ванкувер, мне показалось, что все одновременно погрузились в свои тела. Похоже, именно об этом Крили говорил все это время. Место — терминология, которую он использовал, место, где мы находимся. Имеется в виду это место, здесь. И пытается нравиться, быть настоящим в реальном месте… осознавать место, где он находится. Потому что я всегда думал, что это означает, что он отсекает божественное воображение.Но для него это означало, что это место было бы всем, что можно было бы назвать божественным, если бы он действительно был здесь. Так что Ванкувер кажется очень странным моментом, по крайней мере для меня, потому что я вернулся в каком-то смысле полностью банкротом. Мои энергии последнего… о, с 1948 по 1963 год, все полностью вымыто. В поезде в Киото, отрекшись от Блейка, отрекшись от видений — отрекшись от Блейка ! — тоже. Был цикл, начавшийся с видения Блейка, который закончился в поезде в Киото, когда я понял, что для достижения глубины сознания, которую я искал, когда говорил о видении Блейка, что для его достижения мне нужно было отрезать отказаться от видения Блейка и отказаться от него.В противном случае я бы зациклился на воспоминании о пережитом. Что не является настоящим осознанием сейчас, сейчас. Чтобы вернуться к настоящему, чтобы вернуться к тотальному осознанию настоящего и к контакту, чувственному восприятию, контакту с тем, что происходит вокруг меня, или непосредственному видению момента, теперь мне пришлось бы отказаться от этого постоянного взбалтывание мыслительного процесса тоски обратно в призрачное состояние. Все очень сложно. И идиотский.

ИНТЕРВЬЮЕР

Я думаю, вы сказали ранее, что Вой является лирической поэмой, а Каддиш в основном повествованием, что теперь у вас есть ощущение желания сделать эпос… У вас есть такой план?

ГИНСБЕРГ

Да, но это просто… идеи, которые я давно вынашиваю. Одна вещь, которую я хотел бы сделать рано или поздно, — это написать длинное стихотворение, которое представляет собой повествование и описание всех видений, которые у меня когда-либо были, вроде Vita Nuova . И теперь путешествует. Еще у меня была идея написать большую длинную поэму обо всех, с кем я когда-либо трахалась или спала. Как секс… любовная поэма. Длинная любовная поэма, включающая в себя все бесчисленные лжи всей жизни.Эпопея не в этом. Эпос был бы поэмой, включающей историю, как она определена. Так что это будет о современной политике, использующей методы Блейка Французской революции . У меня много написано. Рассказ был Кадиш . Эпическое — должна быть совершенно другая организация, это могут быть простые свободные ассоциации на политические темы — на самом деле я думаю, что на данном этапе это эпическая поэма, включающая историю. Я много чего написал, но это должен быть эпос Берроуза, другими словами, это должен быть dis — поток мысли, связанный с политикой и историей.Я не думаю, что вы могли бы сделать это в форме повествования, я имею в виду, что бы вы рассказывали, историю Корейской войны или что-то в этом роде?

ИНТЕРВЬЮЕР

Что-то вроде эпопеи Паунда?

ГИНСБЕРГ

Нет, потому что Паунд, как мне кажется, в течение многих лет выдумывает из своего чтения и из литературного музея; тогда как нужно было бы взять всю современную историю, газетные заголовки и весь поп-арт сталинизма, и Гитлера, и Джонсона, и Кеннеди, и Вьетнама, и Конго, и Лумумбу, и Юга, и Сакко, и Ванцетти — все, что попадало в личное поле сознания и контакт.А затем составить, как корзину — как сплести корзину, плести корзины из этих материалов. Поскольку, очевидно, никто не имеет ни малейшего представления, куда все это идет или чем все закончится, если только у вас нет видения, с которым нужно иметь дело. Я полагаю, что это должно быть сделано в процессе ассоциации.

ИНТЕРВЬЮЕР

Что сейчас происходит в поэзии?

ГИНСБЕРГ

Пока не знаю. Несмотря на всю путаницу в обратном, теперь, когда это время прошло, я считаю, что лучшим поэтом в Соединенных Штатах по-прежнему является Керуак.Дано двадцать лет, чтобы пережить. Основная причина в том, что он самый свободный и самый спонтанный. Имеет самый большой диапазон ассоциаций и образов в своей поэзии. Также в Мехико Блюз возвышенное как предмет. Другими словами, величайшая легкость в том, что можно было бы назвать проективным стихом. Если вы хотите дать ему имя. Я думаю, что его глупо недооценивают почти все, за исключением нескольких человек, которые знают, насколько прекрасен его сочинение, — таких как Снайдер или Крили, или людей, которым нравится его язык, его реплики.Но нужно знать одного.

ИНТЕРВЬЮЕР

Вы не имеете в виду прозу Керуака?

ГИНСБЕРГ

Нет, я говорю только о чистом поэте. Поэзия в стихах, Мехико Блюз и много других рукописей, которые я видел. Кроме того, у него есть один признак великого поэта: он единственный в Соединенных Штатах, кто знает, как писать хайку. Единственный, кто написал хорошее хайку. И все пишут хайку.Есть все эти унылые хайку, написанные людьми, которые неделями думают, пытаясь написать хайку, и наконец придумывают какую-нибудь скучную мелочь или что-то в этом роде. В то время как Керуак думает в хайку, каждый раз, когда он что-то пишет, он так говорит и так думает. Так что для него это естественно. Это заметил Снайдер. Снайдеру приходится годами трудиться в дзэнском монастыре, чтобы сочинить одно хайку о том, как свалить бревно! И на самом деле получает один или два хороших. Снайдера всегда поражала легкость Керуака… заметив зимних мух, умирающих от старости в его аптечке. Медицинский кабинет. «В моей аптечке / зимние мухи / умерли от старости». На самом деле он никогда их не публиковал — он издавал их на пластинке с Zoot Sims и Al Cohn, это очень красивая их коллекция. Насколько я понимаю, это единственные настоящие американские хайку.

Итак, хайку — самое сложное испытание. Он единственный мастер хайку. Помимо более длинного стиля. Конечно, различия между прозой и поэзией в любом случае стираются.Так много, что я говорил, будто длинная страница океанического Керуака иногда столь же возвышенна, как эпическая линия. Именно здесь, я думаю, он также углубился в экзистенциальную вещь письма, задуманную как необратимое действие или утверждение, которое не подлежит пересмотру и изменению после того, как оно сделано. Помню, вчера я думал, что было время, когда я был совершенно поражен, потому что Керуак сказал мне, что в будущем литература будет состоять из того, что люди на самом деле писали, а не из того, что они пытались обмануть, чтобы заставить других думать, что они написали, когда они пересмотрели это позже.И я увидел, как открылась вся эта вселенная, где люди больше не смогут лгать! Они больше не смогут исправить себя. Они не смогли бы скрыть то, что сказали. И он был готов пройти весь этот путь, стать первым паломником в эту вновь обретенную землю.

ИНТЕРВЬЮЕР

А другие поэты?

ГИНСБЕРГ

Я думаю, что у Корсо большой изобретательный гений. А также среди величайшей проницательности — как Китс или что-то в этом роде.Мне нравится нервная дикость Ламантии. Почти все, что он пишет, я нахожу интересным — во-первых, он всегда отмечает продвижение души в ее исследовании; духовное исследование всегда есть. А еще хронологически следить за его творчеством всегда интересно. Уэлен и Снайдер оба очень мудры и очень надежны. Уэлен, я плохо понимаю. Впрочем, раньше я уже это делал, но мне снова нужно сесть и изучить его работы. Иногда он кажется неряшливым, но позже это всегда кажется правильным.

МакКлюр обладает колоссальной энергией и кажется каким-то… серафимом, не то слово… и не глашатаем, но и… не демоном. Серафим, кажется. Он всегда в движении — видите, когда я пришел сказать, что влезаю в свою шкуру, я нашел МакКлюра, сидящего без дела и говорящего о том, что он млекопитающий! Так что я вдруг понял, что он был далеко впереди меня. А сосиски… я всегда с ним плачу. Светящийся, светящийся. Все они старые поэты, об этих поэтах все знают. Берроуз тоже поэт.В том смысле, что страница его прозы так же насыщена образами, как и все в Сен-Персе или Рембо. И у этого также есть большие повторяющиеся ритмы. Повторяющиеся, повторяющиеся ритмы, иногда даже рифмы! Что еще… Крили очень устойчивый, солидный. Мне все больше и больше нравятся некоторые его стихи, которые я сначала не понял. Например, The Door , что меня совершенно сбило с толку, потому что я не понимал, что он говорил о той же гетеросексуальной проблеме, которая беспокоила меня. Олсона, так как он сказал: «Я чувствую себя единым целым со своей кожей.«Первое, что мне понравилось у Олсона, это The Death of Europe , а затем некоторые из его более поздних материалов Maximus хороши. А у Дорна есть какая-то длинная, очень скупая, мужественная, политическая черта — но его великое внутреннее качество — это еще и нежность — «О, могилы еще не вырублены». Мне также нравится вся эта линия того, что происходит с Эшбери, О’Хара и Кохом, а также та область, к которой они стремятся. Эшбери, я слушал, как он читал «Конькобежцы» , и это звучало так же изобретательно и изысканно во всех частях, как «Похищение замка» .

ИНТЕРВЬЮЕР

Вы чувствуете себя хозяином положения, когда пишете?

ГИНСБЕРГ

Иногда я чувствую себя хозяином, когда пишу. Когда я в пылу искренних слез, да. Затем выполните команду. В остальное время — в большинстве случаев нет. Просто ковырялся, вырезал по дереву, приобретал красивую форму; как и большинство моих стихов. Лишь несколько раз я достигаю состояния полного подчинения. Возможно кусок Вой , кусок Кадиш , и кусок Смена .И один-два момента других стихов.

ИНТЕРВЬЮЕР

Под командой ты имеешь в виду ощущение всей поэмы в целом, а не частей?

ГИНСБЕРГ

Нет — чувство самопророческого хозяина вселенной.

%PDF-1.4 % 6 0 объект > эндообъект 5 0 объект >поток StampPDF Batch 2.7 для Solaris — SPDF 10452008-04-09T18:17:07Z2022-01-18T00:28:33-08:002022-01-18T00:28:33-08:00XPPapplication/pdf

uuid:61b4e9f2-1dd2-11b2-0a00-b50827bd3700uuid:61b4e9f4-1dd2-11b2-0a00-5b0000000000

DC:создатель

DC:название

DC: описание

конечный поток эндообъект 3 0 объект > эндообъект 1 0 объект > эндообъект 7 0 объект >/ExtGState>/Font>/ProcSet[/PDF/Text/ImageB]/XObject>>>/Rotate 0/TrimBox[9 9 603 792]/Type/Page>> эндообъект 45 0 объект >/ProcSet[/PDF/Text/ImageB/ImageC]/XObject>>>/Type/Page>> эндообъект 47 0 объект [54 0 Р 55 0 Р 56 0 Р] эндообъект 48 0 объект >поток д 192 0 0 51 210 669 см /Im0 Делать Вопрос БТ /T1_0 1 тс 12 0 0 12 200.67004 592,99991 Тм (DOI 10.1212/01.wnl.0000310969.51547.7d)Tj 8,2355 1 тд (2008;70;1646)Тдж /T1_1 1 тс -4,47201 0 Тд (Неврология\240)Tj /T1_0 1 тс 1,72301 1,00001 Тд (Артур Гинзберг) Tj /T1_2 1 тс 1,9025 1 тд (Стихи)Тж ET БТ /T1_2 1 тс 12 0 0 12 185.16605 566 Тм (Информация актуальна на 28 апреля 2008 г.) Tj ET 81 449 450 109 рэ 0 0 м С БТ /T1_2 1 тс 10 0 0 10 91 528,99997 Тм (Услуги)Тж 0 1 ТД (Обновленная информация &)Tj ET БТ /T1_0 1 тс 10 0 0 10 424,72974 528,99997 Тм ( )Tj 0 0 1 рг -18.47297 0 тд (http://n.neurology.org/content/70/18/1646.full)Tj 0 г Т* (в том числе рисунки в высоком разрешении можно найти по адресу:)Tj ET БТ /T1_0 1 тс 10 0 0 10 91 495,99997 Тм (\240 )Tj /T1_2 1 тс Т* (Разрешения и лицензирование)Tj ET БТ /T1_0 1 тс 10 0 0 10 497,7699 485,99994 Тм ( )Tj 0 0 1 рг -25,77699 0 тд (http://www.neurology.org/about/about_the_journal#permissions)Tj 0 г Т* (полностью его можно найти в Интернете по адресу:)Tj 0 1.00001 ТД (Информация о воспроизведении данной статьи по частям \(рисунки,таблицы\) o\ г в)Tj ET БТ /T1_0 1 тс 10 0 0 10 91 457.99997 тм (\240 )Tj /T1_2 1 тс 0 1 ТД (Перепечатки) Tj ET БТ /T1_0 1 тс 10 0 0 10 414,4299 457,99997 Тм ( )Tj 0 0 1 рг -17,44299 0 тд (http://n.neurology.org/subscribers/advertise)Tj 0 г Т* (Информацию о заказе репринтов можно найти на сайте:)Tj ET 81 182 450 46 рэ 0 0 м С БТ /T1_0 1 тс 10 0 0 10 86 189,99994 Тм (Интернет-ISSN: 1526-632X.