Гамарджоба, генацвале Владивосток!
Грузия угощала мотопутешественников из Приморья сухим вином, вкусными хинкали, свежеиспеченным лавашем и нефильтрованным пивом
19 янв. 2022 Электронная версия газеты «Владивосток» №4885 (6590) от 19 янв. 2022
В номере «В» за 29 декабря 2021 года мы рассказали о том, как в 1979 году семеро членов Приморского краевого клуба автомототуристов отправились на мотоциклах из Москвы в Тбилиси на VIII Международный «Слет друзей «Явы», который проходил с 19 по 24 мая. (См. «Вот на «Яве» как-то раз я приехал на Кавказ»).
Помимо участия в международных соревнованиях в Тбилиси у группы была цель – совершить поход 5-й категории сложности по маршруту Москва – Кавказ – Москва с мерными участками 6-й категории сложности на дорогах Кавказа. После такого тяжелого и затяжного пробега его участникам должны были автоматически присвоить звание «Мастер спорта СССР» по мототуризму…
Сегодня – продолжение этой истории.
Трасса не для новой «Явы»
После соревнований по фигурному вождению, состоявшихся на второй день слета, наша команда, уставшая после трехдневного прохвата от Москвы до Тбилиси, мечтала побыстрее добраться до гостиницы, принять душ и выспаться в чистой постели. Но отдохнуть на полную катушку не получилось. В гостиницу пришла компания грузин с большой плетеной корзиной, набитой фруктами, сыром, копченым мясом и бутылками сухого белого вина «Эрети», «Кахети», «Цинандали», «Цоликаури» и «Цицка». И с возгласами «Гамарджоба, генацвале Владивосток!», что с грузинского «Здравствуй, добрый друг Владивосток!».
Грузины хотели, чтобы гости из Владивостока непременно оценили вкус всех вин. Надо отметить, что из всех участников слета местные генацвале почему-то симпатизировали только гостям из Одессы, Чехии и Владивостока. Команды из других регионов игнорировали.
Один из новоявленных грузинских друзей, энергичный парень по имени Алик, произнес восторженную речь в честь нашей «героической команды, не побоявшейся приехать в солнечный Тбилиси из невероятно далекого, но такого близкого Владивостока».
После его елейного спича Олег Носков с товарищами не могли отказаться от угощения. Дары дегустировали до последней капли, чтобы не обидеть хлебосольного Алика и его приятелей. По словам Виталия Мееля, наши люди пили вино, с ужасом осознавая, что завтра соревнования по триалу.
Для тех, кто не в теме, триал – это преодоление на мотоцикле сильно пересеченной местности в рамках ограниченной полосы. Здесь скорость не главное, она даже противопоказана. В триале главное – чистота исполнения. Заезжать за полосу нельзя, за касание ногой земли – штраф, за касание двумя ногами – снятие с дистанции.
Рассказывает Виталий Анатольевич Меель:
– Старт был на вершине сопки, на спуске сплошь змейки и повороты на 90 градусов. Без переднего тормоза там делать нечего. Я весь спуск прошел удачно, а внизу не повезло. Пересекая овражек по диагонали на крутом подъемчике, упал. Да еще на больную ногу. За месяц до слета, спускаясь по ступенькам, я подвернул правую ногу и получил отрыв кости чашечки.
Никто об этой травме не знал, кроме меня и моей больной ноги. Дистанцию мне не зачли. Единственное, что меня немного утешило, это то, что ни одна «Ява» новой модели, как у меня, не прошла этот этап. Новая «Ява-350» весит 120 кг, а старая модель – 95 кг. И трассу ставили с расчетом на старую «Яву».
Для справки. Согласно правилам соревнований вес мотоцикла на триале должен быть в пределах 80-90 кг, с укороченной базой и большим дорожным просветом. Поэтому неудивительно, что на VIII «Слете…» мотоциклы «Ява» новой модели не смогли пройти эту дистанцию. Тяжелую технику нереально удержать на спуске, чтобы она не вышла за пределы полосы.
Купальный сезон только для жителей Владивостока
По завершении данного этапа соревнований наши мототуристы решили искупаться в Тбилисском море. А почему бы и нет, на календаре конец мая, и в небе ни облачка. Самое время для открытия купального сезона. Только они отплыли от берега примерно на 50 метров, как к ним подлетел катер с тремя спасателями в оранжевых жилетках и прозвучала команда:
– Немедленно возвращайтесь на берег!
– Почему?
– Вода холодная! Всего 20 градусов.
В ответ раздался смех:
– Для нас она теплая.
– А вы откуда?
– Из Владивостока!
– А-а-а… Тогда купайтесь.
– Сижу на остановке, жду автобус, рядом перекресток. Вдруг один автомобиль бьет в задний бампер другой. И все это на моих глазах! – вспоминает Виталий Меель. – Из машин вышли водители, обошли одну машину, вторую, и все это молча. Потом один достал портмоне, отсчитал несколько купюр и отдал другому водителю. Тот даже не стал их пересчитывать. Затем они сели в свои автомобили и уехали. Молча! Ни одного слова не произнесли. Вы можете представить такую ситуацию во Владивостоке? Я лично нет. Вообще, в Тбилиси очень интересный стиль езды. Там водители уважают пешеходов. Пропускают, даже если человек перебегает дорогу в неположенном месте.
И никаких негативных эмоций. С автомобилями иная картина. Кто первый подъехал к перекрестку, тот и едет, главное, дать предупредительный сигнал. Прав или неправ, но он – первый.
Пятое место – это очень хорошо
Соревнования по спринт-леману проходили на берегу огромного водохранилища на подъезде к столице Грузии. Этот искусственный водоем грузины называют Тбилисским морем. Спринт-леман – очень оригинальное ристалище, это когда незаведенный мотоцикл стоит от спортсмена в десяти шагах. По команде «Cтарт!» надо к нему подбежать, завести и проехать 300 метров на максимальной скорости. Здесь сверхзадача – остановиться точно на финишной белой полосе, не переехав ее ни на миллиметр. Иначе проигрыш. На этом этапе соревнований всех обошел наш Виталий Меель и стал призером.
В командном конкурсе знатоков правил дорожного движения в лидеры вышел еще один наш спортсмен, водитель автобуса ВПАТП-1272 Михаил Васильченко. Он за 22 секунды ответил на все вопросы в билетах, которые предлагают будущим водителям на экзаменах в Госавтоинспекции.
Искупалась в лучах славы и Наталья Селиверстова. На «Слете…» проходил конкурс красоты среди более чем сотни женщин – участниц соревнований, приехавших в Тбилиси со всего Советского Союза, а также из Чехословакии. По единодушному решению судейской команды, в которую входили только представители Чехословакии, звание «Мисс «Ява» получила лаборантка ДВНИГМИ Наталья Селиверстова. Ее наградили зонтиком с логотипом концерна «Ява».
Подводя черту под рассказом о международных соревнованиях пилигримов в Тбилиси, можно сказать, что мототуристы из Владивостока утерли нос подавляющему большинству конкурентов. Хотя и не взяли главный приз слета – новый мотоцикл «Ява» последней модели.
В общекомандном зачете на VIII «Слете друзей «Явы» наша команда заняла пятое место из 96 команд. И стала первой в конкурсе на лучшее туристское оснащение мотоциклов. Благодаря прорезиненным сумкам из-под военных аквалангов, о которых мы уже рассказывали.
Вечером после закрытия слета Олег Носков с командой решили отметить отъезд из Тбилиси. Пить «Эрети», «Кахети» и прочие сухие вина уже не хотелось. Они вызывали у них изжогу. Хотелось обыкновенного сладкого крепленого вина. Но Виталий Меель с грузинским другом Аликом объехали весь город и не нашли в магазинах крепленого вина. Точнее, оно было, только марочное и дорогое. А денег у наших мототуристов в обрез. В их планах была дальнейшая поездка по дорогам Грузии и Осетии. А это приключение на месяц, не меньше, где дорог каждый рубль.
И тогда Алик предложил поехать на пивзавод, где работал его брат.
– Мы заехали на территорию завода, Алик куда-то убежал, и через 10 минут принес полную 20-литровую бутыль свежего нефильтрованного пива! С помощью резиновых жгутов мы прикрепили ее к багажнику.
Алик сел задом наперед и обнял бутыль, как любимую девушку. Мы так и ехали через весь город, как двухголовый Кентавр. И ни один инспектор ГАИ нас не остановил! – с улыбкой рассказывает Виталий Анатольевич.
На другой день наши пилигримы покидали гостеприимный Тбилиси, чтобы продолжить путешествие по маршруту 5-й категории сложности по дорогам Грузии и Осетии. Их провожали семеро грузин, с которыми они сдружились за время слета. Взяв с собой трех человек, в том числе и Алика, команда решила позавтракать в знаменитом кафе за городом, где останавливался великий русский поэт Александр Пушкин. Друзья-грузины уверяли, что только в этой придорожной забегаловке готовят настоящие национальные блюда по старинным рецептам и еще обалденно вкусные и сочные хинкали, которые по составу и способу приготовления существенно отличаются от своих дагестанских и азербайджанских собратьев.
Приехали. Грузины не обманули: небольшая очередь перед кафе подтверждала их восторженные эпитеты о здешней кухне.
Олег Носков сотоварищи тоже решили постоять. Быть в Грузии и не попробовать настоящие хинкали – они бы себе этого потом не простили. И тут вышел толстый повар и что-то крикнул по-грузински.
– Хинкали осталось мало. Всем не хватит, – перевел его слова Алик и пошел в начало очереди. Что он там сказал, неизвестно, но через минуту вся очередь с одобрительными возгласами «Вах, какие молодцы!» пропустила наших путешественников вперед. Видимо, и здесь сработало волшебное слово «Владивосток»!
– Хинкали действительно оказались кулинарным чудом. Это большой пельмень диаметром пять сантиметров только с хвостиком из теста, за который его держишь во время еды. Откусывать тесто надо сбоку и маленькими кусочками, чтобы не брызнул горячий бульон. Откусил и дуешь вовнутрь, чтобы остудить, потом пьешь бульон. Внутри молото-рубленое мясо молодого барашка. После этого я ел хинкали во многих местах, но это было совсем не то, что готовят в кафе в пригороде Тбилиси. Классик Пушкин знал, где можно вкусно отобедать, – смеется Виталий Меель.
Вино джигитам не помеха
Дальнейший путь мототуристов лежал через очень высокий перевал на границе Грузии и Армении. Его название Виталий Анатольевич не помнит. Из-за высоты кислорода не хватало, мотоциклы отказывались работать на полную мощность. Не спасал даже подъем игл в карбюраторе, рисок на игле все равно не хватало. К счастью, кто-то догадался снять оболочку с электрокабеля и натянуть ее на иглу. Это ноу-хау помогло подняться на высоту 3000 метров и выше. Но в Армению команда Носкова не поехала, а, спустившись с перевала, остановилась на ночлег у небольшого ручья. Здесь же у местной женщины парни купили свежеиспеченный лаваш.
На следующее утро, умывшись в ручье ледяной водой, выпив чашечку ароматного кофе с хрустящим лавашем, путешественники двинулись в сторону перевала Мамисон. Это была уже Северная Осетия.
Повторно преодолев знакомую Военно-Грузинскую дорогу (на этот раз за 8 часов), они опять проехали Орджоникидзе и свернули вдоль реки Ардон на поселок Верхний Зарамаг.
Вверху, слева от Мамисона на Рокском перевале, развернулось строительство тоннеля для будущей Транскавказской магистрали. Сегодня по ней идет основной поток перевозок на юг Осетии, несмотря на то что в 2008 году ее хотели перекрыть с помощью пушек и танков. Не вышло.
– Согласно данным карты, в Зарамаге была турбаза, туда мы и устремились. На высоте 2000 метров ехали в перчатках, чтобы не отморозить пальцы. До базы добрались в полной темноте. Ворота были закрытыми, но в окне одного домика горел огонек. Мы подняли шум, стучали по железным решеткам, кричали, пока к нам не подошел седой сторож. Он сказал, что турбаза откроется через полтора месяца, а сейчас мы ему мешаем спать, – вспоминает Виталий Меель.
– Отец, нам бы переночевать. Не ехать же нам домой во Владивосток без отдыха, – буквально взмолились туристы. После этих слов сторож проснулся:
– Как во Владивосток?! Вы что, оттуда?
– Да.
– Ну тогда проходите.
Мне довелось бывать в тех местах. Я там когда-то служил.
Сторож открыл помещение рядом с кухней, где была печка, которую тут же растопили. На ней приготовили ужин. К столу пригласили гостеприимного старика. После двух стаканов «Эрети» он разговорился. Рассказал, что в молодости служил на Сахалине и очень уважает дальневосточников. Слово за слово – вино быстро закончилось, хмель ударил в голову, и туристам захотелось продолжения банкета.
Сторож сказал, что в соседнем ауле живут его дочь с зятем, председателем сельсовета, и у них есть бурдюк доброго вина. Почему бы за ним не съездить?
Информация о зяте взбудоражила команду Олега Носкова.
– Может ли ваш зять сделать справку о том, что лавина снесла дорогу и мы задержались на две недели в горах? – спросили мототуристы.
– Легко! Мой зять все может. Он же глава сельсовета!
– Поехали! – сказал Меель.
– Здесь недалеко, километра три-четыре, – ответил сторож и забрался на заднее сиденье мотоцикла.
Ехали в темноте, благо у новой «Явы» Виталия Мееля отличный свет. Гравийная дорога была не очень широкая. Примерно через 20 минут гонцы подъехали к горному аулу, где домишки буквально карабкались друг на друга. По тропинке подошли к двухэтажному домику. Освещения на улице не было. Дед стал стучать в дверь, на втором этаже зажгли свет. Высунувшись в окошко, какой-то мужчина, очевидно, хозяин дома, спросил: «Кто там?» Старик ответил. Говорили на русском языке. Старик попросил вынести бурдюк с вином. И получил отказ:
– Папа, какое вино? Ночь на дворе. Какой бурдюк? Он в подвале, а мы только что закончили красить полы на первом этаже. Как я вас пущу? Потом надо будет все перекрашивать. Папа, извините, но приходите завтра.
Несговорчивый зять уже хотел закрыть окно, но тут в разговор вступил Виталий Меель. Объяснил, что они приехали не за вином, а за справкой. Мужчина предложил встретиться утром в сельсовете, и он даст любую справку, тем более что печать находится в сейфе в его рабочем кабинете.
Рассказывает Виталий Меель:
– Когда мы ехали в аул и обратно, сторож, прижавшись ко мне, все время что-то бурчал про себя. По приезде я у него спросил:
– Дед, ты что, молился?
– Конечно, молился! Как тут не молиться? Вспоминал Христа и всех святых. Я сам джигит, других джигитов видел, но такого лихого, как ты, еще не приходилось.
– Вечером я не придал значения его словам. Но, когда утром мы снова поехали в аул, я ужаснулся. Даже пот прошиб. Вообразите: ночь, узкая грунтовка (две машины не разъедутся, для этого есть специальные карманы), слева глубокая пропасть, до дна ущелья метров 200, справа отвесная скала. А я после двух стаканов вина гнал по ней в темноте…
Продолжение следует.
Автор выражает признательность Сергею Яковлевичу Матвиенко и Виталию Анатольевичу Меелю за помощь, оказанную при подготовке материала к публикации.
Сергей КОЖИН
Фото из архива Юрия ГРИВАНОВА и Константина СЕДОЙКИНА
Гамарджоба, генацвале!
Вспомним всё то многое и доброе в дни, когда отмечается 212 лет государственной и просто человеческой дружбе между народами России и Грузии.
И напомним о роли России в непростой грузинской истории.
Запомнилась одна телевизионная картинка: встреча президента США в Тбилиси. Странно было смотреть на уличные танцы джигитов без кинжалов, кои были изъяты у гордых грузин службой безопасности американского президента — хорошо, что еще не спороли на черкесках газыри, ведь в них мог по традиции храниться порох. Мы, русские, смотрели на это с грустью и болью: сколько мы положили своих ребят за подлинную свободу единоверной нам Грузии в ответ на многочисленные просьбы ее о спасении, какие огромные ресурсы от себя бескорыстно отрывали, чтобы наладить тамошнюю жизнь — и что получили в результате?!
Да, мы пережили настоящую трагедию в русско-грузинских отношениях, первую в нашей тысячелетней истории. Немыслимое свершилось, невозможное произошло. И тем активнее должен быть подъем на чашах весов истории нашей дружбы и братства, быстрее надо мириться, со стыдом забывая плохое и тяжелое. У нас должны быть сегодня иные примеры — прочувствованные, вдохновенные, прекрасные, как стихи замечательных грузинских поэтов.
Заглянем в те времена, когда униженная, раздробленная Грузия запросилась под крыло своего северного соседа, что и было тут же исполнено согласно манифесту императора Павла I от 18 января 1801 года, двухсотлетний юбилей которого не отмечался братьями грузинами, да и нами тоже. Там сказаны неплохие слова: «Грузинский народ желает теперь же и навсегда вступить в подданство Российской империи…». Преемник Павла на троне Александр I, в свою очередь, сразу же после коронации громогласно обратился к грузинскому народу: «Объявляем всем обитателям царства Грузинского, кому о том ведать надлежит». Объявлялось то, что было у всех тогда на памяти: «Покровительство и верховная власть Российской империи над царством Грузинским всегда налагали на монархов Российских и долг защиты».
«Всегда!» — и это правда, как и дружественное не по крови, а по вере и исторической судьбе особое покровительство, насчет которого Александр I приводит самый близкий для того времени пример: «В 1796 году против сильного впадения к вам (нападения.
— В. Д.) Аги-Магмед-хана, в бозе почившая, великая государыня императрица Екатерина Алексеевна послала часть войск своих. Столь успешное не только тогда спасение царства Грузинского, но и счастливое покорение всех областей и народов от берегов Каспийского моря до рек Куры и Аракса ограждали вас от всяких опасностей; оставалось только внутренним благоучреждением благоденствие ваше утвердить навеки. Но внезапное и скоропостижное отступление войск российских из Персии, Армении и из пределов ваших испровергли ожидание ваше. Все потом претерпленные вами бедствия — нашествие неверных и иноплеменных народов, разорение городов и селений, порабощение и увлечение в плен отцов, матерей, жен и детей ваших, наконец, раздор царской фамилии и разделение народа между разными искателями царского достоинства — влекли вас в междоусобные брани. Окружающие вас хищные народы готовы были напасть на царство ваше и ненаказанно растерзать его остатки».
Тяжелый, конечно, язык государственного рескрипта, но картина рисуется точная и правдивая: жизнь грузинского народа висела на волоске.
Конфликты сегодняшнего времени — пустяк по сравнению с тем, что происходило в солнечной Грузии в те десятилетия. «Само имя народа грузинского», пишет далее русский император, могло быть стерто с лица земли, и заключает: «Стоя в бездне сей, неоднократно призывали вы покровительство российское». И вот оно пришло, чтобы дать Грузии независимость, восстановить ее государственность.
Наша власть сама искала возможности своего малого присутствия в более благоприятных обстоятельствах, но реалии той эпохи требовали от нее утвердиться здесь основательнее. Этот процесс весьма живо обрисовывает в своем обращении Александр I: «Вникая в положение ваше, и видя, что посредство и присутствие войск российских в Грузии и доныне одно удерживает пролитие крови нам единоверных и конечную гибель, уготованную вам от хищных и неверных сопредельных вам народов, желали мы испытать еще, нет ли возможности восстановить первое правление под покровительством нашим и сохранить вас в спокойствии и безопасности.
Но ближайшие по сему исследования наконец убедили нас, что разные части народа грузинского, равно драгоценные нам по человечеству, праведно страшатся гонения и мести того, кто из искателей достоинства царского мог бы достигнуть его власти, поелику против всех их большая часть в народе столь явно себя обнаружила. Одно сомнение и страх сих последствий, возродив беспокойства, неминуемо были бы источником междоусобий и кровопролития».
Зеркальная ситуация возникла и после 1991 года, когда грузины схватились с абхазами и осетинами, «равно нам драгоценными», а в те далекие времена, два века назад, вся Грузия представляла собой конгломерат мелких удельных княжеств, явно не поделивших бы власть между собой, о чем резонно говорит русский император. Только «общее посему чувство ваше и глас грузинского народа, — продолжает Александр, — преклонили нас не оставить и не предать на жертву бедствия язык единоверный, вручивший жребий свой великодушной защите России» и дает твердую гарантию, свое царское слово: «Возбужденная надежда ваша сей раз обманута не будет».
Наш современник, приученный не особо доверять заверениям и обязательствам власть предержащих, столь же критически может воспринять и вышеприведенные строки, опубликованные лишь в «Юбилейном сборнике к столетию присоединения Грузии к России», вышедшем в Тифлисе в 1901 году. Но кроме объяснений этно- и геополитической ситуации, кроме словесных гарантий, царь-спаситель Грузии (почему бы Александра I нам по праву так не величать?) прямым своим действием устанавливал небывалые для своего времени льготы и привилегии грузинам: «Все подати с земли вашей повелели мы обращать в пользу вашу и, что за содержанием правления оставаться будет, употреблять на восстановление разоренных городов и селений. Каждый пребудет при преимуществах состояния своего, при свободном отправлении своей веры и при собственности своей неприкосновенно. Царевичи сохранят уделы свои, кроме отсутствующих, а сим годовой доход с уделов их ежегодно производим будет деньгами, где бы они ни обретались, лишь бы сохранили долг присяги.
Во взаимность сих великодушных попечений наших о благе всех и каждого из вас мы требуем, чтобы вы для утверждения поставленной над вами власти дали присягу верности по форме, при сем приложенной (доверяй, но все-таки с «клятвой» оно вернее. — В. Д.). Духовенство, яко пастыри душевные, первые должны дать пример».
Ну, и под конец послания почти кавказский тост: «Да познаете и вы цену доброго правления, да водворится между вами мир, правосудие, уверенность как личная, так и имущественная, да пресекутся самоуправство и лютые истязания, да обратится каждый к лучшим пользам своим и общественным, свободно и невозбранно упражняясь в земледелии, промыслах, торговле, рукоделиях под сенью законов, всех равно покровительствующих. Избытки и благоденствие ваше будет приятнейшую и единою для нас наградою. Александр».
В 1844 году наместничество на Кавказе переходит к генерал-фельдмаршалу князю М. С. Воронцову, который буквально преобразил Грузию. Воронцов был выдающимся государственным деятелем.
Один из его современников так писал о его подвижничестве в сравнении с другим великим человеком — имамом Шамилем: «Кавказ того времени дал двух великанов. Дикая мощь и неустрашимая отвага горных племен выдвинули имама Чечни и Дагестана — Шамиля; Россия поставила сюда еще более величавую фигуру цивилизатора и устроителя края М. С. Воронцова. Между ними двумя была целая бездна, но на рубежах ее они пристально всматривались друг в друга, изучали взаимно один другого и если боролись неравными средствами, то обладали почти одинаковым гением. Неизвестно, что бы один, если бы обстоятельства ему благоприятствовали, сделал из разрозненных кланов, развеянных по горным углам, но мы хорошо знаем, что создал другой из царства руин, пожарищ, опустелых деревень, одичавших полей, куда он явился могучим волшебником, чтобы передать преемнику цветущие города, край, закипевший благородною работою, пышно поднявшуюся производительность».
При М. С. Воронцове в Тифлисе открываются первый театр, женское училище и публичная библиотека, учреждаются школы и гимназии, развиваются и упорядочиваются торговля и промышленность, вводятся новые дешевые тарифы для черноморских портов, начинает выходить одна из лучших газет Российской империи, издаются многочисленные книги, посвященные кавказским народам.
По инициативе генерал-фельдмаршала даются первые театральные представления на грузинском языке, в Тифлис специально выписывается итальянская оперная труппа.
«М. С. Воронцов для Тифлиса, — писал В. Немирович-Данченко, — был в одно и то же время и межевщик, и архитектор, и чуть ли не каменщик: город рос не по дням, а по часам. Он расширялся, устраивался и застраивался. Всюду прокладывались новые улицы, пустыри покрывались общественными сооружениями, через Куру перекидывался Михайловский мост, подобно которому еще не было и в старых русских городах. Мост вызвал к жизни пустынные берега. За ними протянулись Куки с широкими улицами и площадями вплоть до цветущих и благоуханных садов немецкой колонии. С другой стороны — на гору Святого Давида и на скалистый Сололакский гребень всползли новые дома. Точно от старого зачумленного, еще сохраняющего исключительно азиатский характер города — всё бежало на его окраины, в поисках простора, чистого воздуха и более человеческих условий. Сололаки, покрытые садами, чудом превращаются в лучшую часть Тифлиса.
.. Персидское нашествие и ужасы недавнего прошлого отошли назад. Предки говорили: когда смеется грузин — чертям в аду делается тошно, а когда запоет грузинка — ангелы в раю радуются. И смех, и песни вернулись в сердца народа, и теперь в прохладные вечера на плоских кровлях города тысячи женщин и девушек плясали под пение и хлопанье в ладоши своих подруг, а с улиц доносились громкие и бесшабашные, хотя для европейского уха и нестройные звуки зурны, веселой зурны!.. Тифлис, как Лазарь из гроба, вышел под Божье солнце на простор и на волю…».
Действительно, очень красив этот древний город. За каждым поворотом открываются столь живописные виды, какие вряд ли найдешь в других кавказских городах. С горы Мтацминды вечером, когда Тбилиси зажигает огни, город представляется фантастической жаровней с углями. Вся жизнь города протекает на улицах, и постоянно кажется, что в любом дворе за накрытым столом ждут гостей.
«В каждом маленьком духане
Ты товарища найдешь,
Если спросишь «Телиани».
Поплывет духан в тумане,
Сам в тумане поплывешь», —
писал в восторге Осип Мандельштам.
Политика только одного из цивилизаторов края М. С. Воронцова опиралась на стратегию России на Кавказе в целом. Своей задачей она ставила укрепление свободы и государственности крупных народов и развитие культурных основ жизни горских племен. Российские наместники постепенно, начиная с 20-х годов XIX века, отменили на Кавказе крепостничество, дали полную свободу зависимым сословиям. А в самой России еще тридцать лет помещики продавали соседям своих крестьян.
Вспомним всё это и многое другое доброе в дни, когда отмечается 212 лет нашей государственной и просто человеческой дружбе. И на сей раз не забудем эту дату. Гамарджоба, генацвале!
Вадим Дементьев
Стас Турина, Киев
(исповедь) (перед зеркалом) (по дороге в город)
Глава 5 и 6
Вчера (позавчера) Моника написала пост и отметила меня. красивый. Приятно, когда к тебе обращаются с добрыми словами.
Утром и вечером есть время все это прочитать. Не удалось поговорить (поговорить медленно и спокойно) с Сашей Стешенко. Он, который считал себя русским сценаристом, теперь приветствует меня «Гамарджоба Генацвале», украинский еще не выучил, а о России ничего слышать не хочет и время от времени плачет в телефон. С одной стороны, Саша довольно часто плачет, потому что у него такой темперамент, но он никогда раньше не плакал из-за войны…
(Мой) сон становится спокойнее. Завтра постараюсь устроить себе выходной (не получилось)
Вчера (позавчера) было столько звезд на небе (позавчера) Все труднее читать что-то кроме новостей. (Но это поэзия и множество образов святых, крутящихся в моей голове) В коридоре Павловки время идет по-другому. Здесь так гуманно и многолюдно. Но прежде всего гуманный. За несколько часов трех дней мы побрили почти 70(?) 80(?) человек. Стало легче дышать.
С. 49 лет, пастух и дворник, получил травму спины после падения с велосипеда зимой по дороге на свидание в деревне.
С бородой ему куда лучше, но иногда в ней остается немного еды, на свободе он ее отрастит, так говорит.
Хотите описать кого-то (другого). Володя с синдромом Дауна. Соседи говорят, что он не разговаривает. Но он говорит, только уж слишком тихо, не шепчет, а хлюпает. Он хрипит и произносит слова. Часто охраняет дверь детской от соседей. Он сидит на стуле у двери и никому не дает рыться в ящиках и сумках в детской. Вова в хорошем настроении.
Двор принадлежит природе. Трамвай проходит через Подол. Здесь — про блокпост или блокпосты писать ничего не буду. Есть они здесь или нет. И видел ли я их когда-нибудь? Теперь уже не знаю. Не разрешается писать что угодно, где угодно и как угодно. Есть один знакомый. Ну что за знакомство по утрам и вечерам мы друг друга узнаём.
Я пошатнулся. Нет звуков взрывов и это расстраивает. Я не хочу, чтобы Катя ссорилась из-за отсутствия воды. (А теперь я отвечаю за то, чтобы дома всегда была вода, особенно вечером и утром — ведь дома мы только вечером и утром) Я плыву между новыми знакомыми, морозное небо с облаками и новостями.
Все приобретает другой вес, как испорченная клавиатура, как неисправные весы, которые показывают то одно, то другое.
Вчера решил — если новости отключат, то в этом случае (деле) (авиакейсе?) мне нужно вспомнить, почему я остаюсь в стране и Киеве. Да, однажды в 2013 году, во время клинического психоза, я повторяла свое имя и фамилию, чтобы не забыть и не потерять себя. Я Стас Турина, Станислав Владимирович Турина. Теперь надо кое-что вспомнить (еще кое-что). Я из Киева. Куратор и художник ательенормально. Вместе мы работаем над текстами, проектами, выставками и публикациями. Мы говорим ответственно и без цензуры. (это моя-наша старая постановка) Теперь мне нужно мысленно создать текст о моей Родине, об Украине, который я буду помнить. Я сделаю это. Но ему нужно время для себя. Он должен превратиться в камень и стать пылью, царапающей стекло.
Давно хотел сказать: сейчас я во многом еще в 2013 году. Потом летом я подумал, что началась третья мировая война. Трудно объяснить, почему я так думал.
Можно сказать — я так серьезно думал, это было не размышление, это было понимание того, что война началась. В одном саду я считал себя переговорщиком между двумя сторонами. И как-то ночью в селе потом — я считал телеги, везущие мертвых, прислушиваясь к стуку колес, которые всегда доходят до Павшина, приютившего меня села. Потом было много других вещей, которые теперь, кажется, повторяются во мне. Вот где я пришел в церковь, чтобы быть честным с обществом. Я знал, что «что-то гонится за мной», и решил не прятаться и рассказать деревенской общине, что я здесь, и если что-то «беспокоит деревню», то это может быть что-то, что пришло вместе со мной из Львова. Именно поэтому свое первое причастие я принял в католическом храме – среди своей общины, находясь с ними. Были и другие истории в деревне и не только там. Так я стал христианином. Теперь я христианский мистик. Я как бы представляю себя. Я уже делал это кучу раз. Что ж, говорить правду не грех. А мистика в христианстве особенная, она не связана с тайнами людей и не связана.
с тайными учениями, но к Таинствам и служению Богу. Я не боюсь об этом говорить, потому что иногда окружение странно говорит, заводя со мной разговор. Иногда это делает мое тело, и тогда я разговариваю со своим телом. Я верю в Бога. Я христианин. Когда я верю в Бога, страха нет. Боже, выбей из-под ног врагов наших их античеловеческий кирпич, отсекая взрывом, как при пожаре в нефтяной скважине.
Благослови их огнем и мечом Твоим.
Вернулся в психбольницу «санитаркой», нахожусь дома
Преклоняю колено, я Стас Турина.
Молитесь, братья и сестры, молитва как гуманитарная помощь, если вам не нужна ее помощь, Бог раздаст нуждающимся, молимся вдохновенно, размышляем о Боге. Помощь придет оттуда, откуда мы и не ждали.
Когда я говорю о Боге, что-то во мне переключается. Подхожу ближе к реактору своего психоза — и грею руки. Грею руки Верой и своим психозом. Я вернулся в 2013 год и прохожу новый большой круг, теперь благодаря Вере, вам, друзья мои, благодаря вам, моим неформальным учителям, благодаря постоянному обучению с 2016 года у психолога, работаю в ателье нормально и мои коллеги и дорогая Катя, этот большой круг совсем не похож на круг 2013 года.
Мой страх — не звериный, и мне не хватает смелости. Об этом невозможно говорить. Я слишком осторожен. В общем, я потерял лишь некоторые мелочи и за последнее время почти ничего не сломал. Только обувь, как всегда, довольно быстро продувается. Я люблю ходить по лужам.
Я много смотрю на себя и изучаю себя. Недавно я смотрела на себя в зеркало как на чужую. Что еще я могу открыть в себе? На моем лице следы лиц Самуэля и Марины Штельтер (моего деда и моей матери), прабабушки Отилии Штельтер (Штахшнейдер), прадеда Ильи Нёрба, деда Василия Турина, который был из круга Ивана Турина ( Корень), лицо похоже на папино. Мы с братом похожи. Мое лицо в каком-то смысле не мое. Это то, что я не могу выбрать. Он принадлежит Богу, потому что создан Им.
Вчера в больнице я видел похожих людей Женя Голубенцев, Иван Мельничук, Валентин Гафт, Никита Кадан
Странный мир.
Приветствую горожан. Меня давно интересуют слова вежливости. Да, «добрый день» в деревне — это короткая проверка, все ли в порядке.
Если человек в ответ молчит, или отвечает не так, как обычно — по этим словам можно понять интонацию. Город и пустой, и не пустой. Мысли о бетоне (плохая концовка для этого текста)
Я думаю о том, с кем сейчас разговариваю. Мне так нужны эти мысли, мне нужно думать, мне нужно думать, мне нужно думать. Я заставлю себя думать. Сложные слова исчезают, давайте их оставим, а то и не надо, может надо быть простыми как каменный топор в руках
11-12 марта 2022
и я не нашел причин для предотвращения публикации эти мысли
меня зовут Стас Турина
САКАРТВЕЛО…Кутаиси-Тбилиси-Батуми — ТурПравда
Гамарджоба, генацвале! Вам не кажется, что этот рассказ будет не на грузинском, а о прекрасной Грузии и ее людях, и даже не рассказ, а путевые заметки?
После возвращения из этой страны меня долго не покидало приятное чувство, с которым нас встретили — радушие, уважение к гостям, дружба, внимание, любовь. Ведь Гость в Грузии – это почетный статус, такого уважения к туристу вы вряд ли встретите где-либо еще.
Каждый грузин считает за честь встретиться, сесть за стол, устроить застолье в классической грузинской традиции, ответить на все вопросы и с большой любовью рассказать о Грузии. Вообще грузины большие патриоты, и гордость за себя и свою страну слышна буквально в каждом слове. . .
Итак, туристу на заметку. Начнем с того, что совершенно не к чему обращаться в турагентство для поездки в Грузию. Страна для украинцев безвизовая, Визейр летает в Кутаиси по разумной цене, и Букинг. com легко поможет найти отель со скидкой. Но мы решили поселиться в гестхаусе и пошли через один из сайтов к владельцу такого гестхауса в Кутаиси по имени Бесо. Сразу скажу, что мы долго переписывались, я задавал много вопросов — о поселении, экскурсиях, стране и погоде. Бесо подробно отвечал на каждое письмо ломаным, но понятным русским языком. Кстати, в Грузии все грузины немного говорят по-русски, так что с языком здесь проблем нет. Окончательные страхи и сомнения рассеялись, когда нас, группу из 6 человек, вовремя встретил мужчина с табличкой и отвез в гостевой дом.
Хозяином оказался молодой человек с кучей родственников, которые за несколько дней нашего пребывания создали особый колорит грузинской семьи своими улыбками, шутками и совместными застольями. Дом, в котором мы жили, был обычный, деревянный, с большой гостиной, двумя ванными комнатами и скромными удобствами. Во дворе — тенистая беседка и виноград. Все по-домашнему, уютно. Утром все занимаются своими делами, а вечером собираются за большим столом, чтобы рассказать, как прошел день. Все туристы — гости этого дома собираются вместе с хозяевами, разговоры здесь не умолкают до позднего вечера. А гостеприимный хозяин наливает столько вина и чачи, что все выпить просто невозможно. Впрочем, как и съесть все, что заботливая мама Лея приготовила по рецептам классической грузинской кухни.
Первый день был посвящен путешествию по Кутаиси. Хорошенько подкрепившись хинкали (Бесо съедает их 38 штук, запивая хорошим напитком), закусками и вином, мы отправляемся в путь к заповеднику Сатапли. Именно он, один из немногих, хранит следы динозавров.
А внутри, в подземных пещерах, освещенных разноцветными огнями, создается ощущение волшебного сказочного подземного царства. Если вам предложат поплавать по подземной реке на лодке — соглашайтесь! Оригинально смотрятся фотографии в касках спелеологов 🙂 Не поленитесь пройтись на смотровую площадку с прозрачным дном, чтобы пощекотать себе нервы. Ну и сделать несколько фото в белых мягких тапочках, конечно (нужно переобуваться на площадке). Затем мы осмотрели храмовый комплекс Гелати и сделали потрясающие снимки в лучах заката, а завершили этот день кутаисским фонтаном с животными (вечером он особенно эффектно смотрится в разноцветной подсветке) и Храмом Баграта. А на ужин мы запланировали застолье в честь моего дня рождения. Скажу сразу, такого дня рождения у меня еще не было — настоящий грузинский праздник! С традиционными тостами, закусками и праздничным тортом. Выпив рожок домашнего вина по грузинской традиции, уставшие и обессилевшие, мы легли спать.
Второй день. Утром мы направились в Ахалцихе, заехав по дороге в Боржоми.
Не лишним будет напомнить, что город славится своей минеральной водой «Боржоми», которая занимает первую позицию по экспорту в Грузии. Городок очень похож на наш Трускавец — такой же тенистый, зеленый. Он расположен в ущелье, в долине реки Куры. Вода теплая, поэтому пить ее практически невозможно. Но мы смело делаем глоток и идем дальше. Всего в нескольких километрах от Боржоми находится Зеленый монастырь. Не скучай! Тропинка к нему узкая, почти тропинка, лес заросший, красивый. Зеленый монастырь – ровесник Византийской империи, очень древний и древний. Двигаемся дальше… и вот мы у крепости Ахалцихе Рабат, одной из самых красивых крепостей Грузии. Слово «рабат» означает любое укрепленное место, и действительно, крепость построена в классических традициях того времени. Территория крепости довольно большая, и за отведенный нам час времени мы успели только пробежаться по основным местам. А дальше нас ждала Вардзия. Дорога к нему холмистая и ухабистая, поэтому легко может вас раскачать. Но какая красота откроется перед вами, когда вы, наконец, доберетесь туда! Территория пещерно-монастырского комплекса огромна, к тому же, чтобы добраться до него, вам придется все время подниматься в гору, т.
к. автобусы не ходят. Но это будет очень увлекательное путешествие! Ну и конец этого дня ознаменовался нашим приездом в Тбилиси, где мы поселились в гостинице Миробель. 3-звездочный отель с хорошим расположением и хорошим завтраком. Он находится недалеко от собора Святой Троицы, а из окна видна крепость Нарикала. Комната маленькая, но все работало хорошо. Мы были довольны.
День третий. Мы посвятили прогулку по тихим улочкам Тбилиси. Свою экскурсию мы начали с Собора Святой Троицы, затем поднялись на канатной дороге на крепость Нарикала, чтобы посмотреть на город с высоты, провели достаточно времени по улочкам и закоулкам старого города — и вот, есть на что посмотреть, особенно если сойти с привычного туристического маршрута и углубиться в одну из улиц — вы найдете множество «одесских двориков», выполненных в классическом грузинском стиле. Мы заглянули в знаменитые серные бани (запах там, скажу я вам, еще тот!), а закончили нашу прогулку, поднявшись на фуникулере в парк аттракционов, где весь город виден как на ладони .
..Вечером мы с друзьями пошли в очень уважаемый местными жителями грузинский ресторан «Цишвили», или Мельница. Друзья, хотите настоящую грузинскую кухню и местный колорит? Приходите на мельницу! Здесь вас споют, пышно встретят и вкусно накормят. А сам ресторан еще и музей — обязательно прогуляйтесь!
День четвертый. Едем в Кахетию, наконец-то винный тур! По пути мы останавливаемся на важных краеведческих объектах. Это бывшие замки. Сейчас они напоминают груду камней, густо заросшую зеленью. Но лично я очень люблю такие места — когда сидишь на нагретом солнцем камне, закрываешь глаза — и перед тобой дух Средневековья… Потом мы остановились в городе Телави, но сам комплекс был закрыт. Зато удалось сделать пару снимков возле огромного платана, которому около 800 лет. Ну а дальше по нашему винному маршруту мы посетили дом-музей Чавчавадзе в Цинандали. Отсюда, собственно, и началось грузинское виноделие. Небольшой экскурс в историю, и мы движемся дальше — в Алазанскую долину. Что-то подобное ожидалось увидеть.
.. А на самом деле это просто поле с виноградниками… хоть и красивое : ) И так спускаемся в подвалы, где пахнет холодом и сыростью, слушаем экскурсовода историю, разглядывать этикетки на многочисленных бутылках, дабы вживую понаблюдать через полчаса за процессом виноделия, вдохнуть кисловатый, слегка терпкий запах вина и отведать самые достойные сорта… Ну а потом опьянеть от дегустации вина и коньяк, едем на вокзал ехать в Батуми.
День пятый. Батуми – последний пункт нашего путешествия. Ночуем в поезде — комфортабельном вагоне СВ, а утром нас уже встречает автобус для экскурсии по солнечному Батуми. В Аджарии, как и во всей Грузии, стояла солнечная погода. Сначала гид отвез нас на границу с Турцией, в Сарфи. Побродив по побережью и посмотрев на «турецкий берег», мы вернулись в Батуми. И снова неспешная прогулка, завтрак и конечно же море. Море в октябре в Грузии холодное, но купаться мы не собирались. Разувшись, попрыгали по камешкам, погрелись на солнышке. А потом мы прогулялись по набережной, которая в Батуми очень красивая.