Человек с лопатой: как Генрих Шлиман еще раз разрушил Трою | Статьи
Генрих Шлиман прославился на весь мир открытием Трои, хотя в действительности не столько нашел ее, сколько разрушил. Его называют знаменитым археологом, хотя научное сообщество отнеслось к нему весьма скептически, считая нуворишем, из чудачества тратящим деньги на раскопки. Шлиман 20 лет прожил в Петербурге и был российским подданным, но когда он захотел приехать навестить семью, Александр II наложил на прошение исчерпывающую резолюцию: «Пусть приезжает. Повешу». И всё же это был один из самых удивительных и незаурядных людей своего времени. 6 января, в день 200-летия рождения Шлимана, «Известия» вспоминают его биографию.
Мастер иллюзий
Помимо бесспорного коммерческого таланта и искренней любви к античной истории Шлиман обладал еще одной особенностью: он был великим мистификатором. Целенаправленно и старательно он создавал легенду о себе, но эта страсть рикошетом ударила по нему самому.
Историю своей жизни Шлиман начал писать, будучи еще молодым и совершенно неизвестным человеком. Он обладал достаточной усидчивостью, чтобы подробно и интересно описывать свои похождения, а со временем получил достаточно средств, чтобы их публиковать и распространять. Сведения из его книг, а также подробная и вполне публичная «Автобиография» на долгие годы стали основой всего, что писалось о первооткрывателе Трои.
Прошло довольно много лет, прежде чем ученые обратили внимание на то, что в книгах Шлимана есть масса нестыковок. Пришлось обратиться к документальным источникам, благо их оказалось предостаточно. Дело в том, что всю жизнь Шлиман тщательно вел личный архив. Примерно с 20-летнего возраста он собирал документы, письма, конторские книги, ежедневно вел подробный дневник. Его бумажное наследие насчитывает сотни томов, хранящихся в Американской школе классических исследований в Афинах, а также в библиотеках США и Германии, куда оно поступило из семейных архивов русской и греческой семей Шлимана.
Фото: Global Look Press/Scherl
Генрих Шлиман
Оказалось, что античная тема в жизни Шлимана появилась гораздо позже, а знаменитый том «Илиады» не был подарен ему отцом на Рождество, а куплен в букинистическом магазине в Санкт-Петербурге. И с президентом США Шлиман не встречался, а документы для бракоразводного процесса и вовсе подделал. Даже ставший классическим рассказ о находке «клада Приама» оказался вымыслом, поскольку его супруги, которая якобы в этом участвовала, в указанное время на месте раскопок просто не было — согласно документам, она находилась в Греции у постели больного отца.
Конечно, «маленькая ложь рождает большое недоверие». С другой стороны, далеко не всё, что писал Шлиман, — выдумки, и его заслуги перед человечеством неоспоримы.
Попробуем отделить зерна от плевел.
Первые миллионы
Мойры — греческие богини судьбы — соткали для Генриха замысловатую нить жизни. Он родился 6 января 1822 года в семье сельского пастора в Померании. При родах седьмого ребенка его мать умерла, отец вскоре сошелся со служанкой, после чего был лишен сана и, как следствие, средств к существованию. Детей пришлось пристраивать к сердобольным родственникам. Так
В 19 лет он перебрался в Гамбург, где брался за любое дело: был рабочим на рыбном рынке, грузчиком, разносчиком. В какой-то момент юноше предложили переехать в Южную Америку и он согласился, но корабль, на который погрузились переселенцы, попал в шторм и погиб у берегов Голландии.
История душераздирающая, но… Единственным источником, повествующим о жизни Генриха этих лет, является он сам, и в рассказах этих очень много явных противоречий — среди пассажиров затонувшей «Доротеи» фамилия Шлиман не значилась, а сохранившиеся документы и рекомендательные письма тех лет водой не затронуты. Впрочем, нет сомнений, что детство и юность у Шлимана были безрадостными, что не могло не сказаться на его характере.
Дом, в котором родился Генрих Шлиман, Западная Померания, Германия
Фото: Global Look Press/Hans Zaglitsch
В торговом порту Амстердама молодой человек благодаря рекомендациям и приобретенным в гимназии познаниям в европейских языках быстро нашел работу в фирме «Шредер». Видимо, тогда он и усвоил, что, во-первых, знание языков — это ключ к успеху, а во-вторых — это достижимо при наличии целеустремленности, усидчивости и способностей, которыми он был наделен. Теперь всё свободное время он посвящал изучению языков — сначала усовершенствованию английского и французского, потом изучению итальянского, португальского и русского.
Последний был совершенно сознательным выбором, поскольку российский рынок, без сомнения, был весьма перспективным.
У Шлимана не было денег на репетиторов, он учил языки по книгам и через общение с носителями, благо в огромном амстердамском порту можно было встретить кого угодно. Русский он тоже постигал по купленным у букинистов книгам. Когда же молодой немец попытался заговорить с нашими купцами, его речь вызвала у них совершенный восторг. Оказалось, что среди «учебных материалов» были знаменитые «срамные оды» Ивана Баркова, выражения из которых Шлиман честно зазубрил. Это помогло налаживанию дружеского контакта с русскими партнерами фирмы «Шредер» — конечно, если вся история с Барковым не вымысел самого Генриха. Но бесспорным остается то, что всего за четыре года Шлиман сумел сделать головокружительную карьеру от мальчика на побегушках до главы бюро, имеющего в подчинении приличный штат сотрудников. Тогда начинающий бизнесмен решил создать собственный «стартап», и местом приложения своих усилий он выбрал Россию.
В Санкт-Петербург Шлиман приехал в начале 1846 года. Это был субтильный невысокий (около 160 см) молодой человек с непропорционально большой головой. Юноша имел небольшой капитал, но жил весьма скромно, экономя на всем, кроме одежды: он хорошо понимал, что встречают по одежке, поэтому не скупился на дорогие английские костюмы. Нет сомнения, что Шлиман был очень талантливым бизнесменом — об этом свидетельствует его быстрый коммерческий успех. В России он добился солидной репутации и уважения в купеческих кругах. При этом страсть к мистификации сохранялась: исследователи обратили внимание, что Шлиман в русских документах использовал около десяти вариантов имени и отчества — Генрих Иванович, Андрей Иванович, Александр Иванович, Александр Николаевич, Андрей Аристович, Андрей Орестович, Генрих Августович, Генрих Оскарович. А отосланную сестре собственную фотографию в дорогой шубе подписал «Директор Императорского банка», хотя никакого отношения к этому учреждению не имел.
Тяга к перемене мест
В 1850 году пришло известие о гибели брата Людвига, отправившегося «делать гешефт» в Америку.
По не совсем ясным причинам Генрих решил отправиться по следам брата в Калифорнию, где очутился в самый разгар золотой лихорадки. Имея небольшой наличный капитал, Шлиман создал примитивное, но выгодное предприятие. Он на месте скупал у добытчиков золотой песок, а потом перепродавал его банку. Разницу клал в карман. Бизнес был довольно рискованный — Шлиман писал, что спать приходилось с револьвером под подушкой, — но и прибыль была сказочной. В Россию Шлиман вернулся уже богачом.
Фото: commons.wikimedia.org
Екатерина Лыжина
Генрих всерьез связывал свою жизнь с Россией. Он вступил в российское подданство и официально стал купцом 2-й гильдии, перевез в Санкт-Петербург брата и сестру, женился на племяннице своего делового партнера Екатерине Петровне Лыжиной. Вряд ли это был брак исключительно по расчету — Шлиман твердо стоял на ногах, но и дочь известного столичного адвоката бесприданницей не была. Генрих долго добивался руки своей избранницы и сумел убедить ее в серьезности своих чувств.
Вскоре началась Крымская война, благодаря которой капитал Шлимана снова многократно увеличился. Часто пишут, что он поставлял в армию некачественный товар, но доказательств тому нет. Уголовных дел против купца ни во время, ни после войны не заводили, обвинений ему публично не предъявлялось. На деле Шлиман быстро сориентировался и, когда торговля с Англией и Францией по понятным причинам прекратилась, перехватил рынок у конкурентов. Кстати, основную часть в обороте фирмы Шлимана составляли чай и индиго (краситель для текстильной промышленности).
Перелом наступил в конце 1850-х. Преуспевающий купец затосковал, коммерческие дела волновали его всё меньше. Он жил по инерции — контролировал дела, много занимался спортом (ежедневное купание в море, конные прогулки, коньки и гимнастика в спортивном клубе) и учил языки — теперь греческий и древнегреческий.
Шлиман отправился смотреть мир. Германия, Италия, Египет, Палестина, Сирия, Турция, Греция. Он вернулся в Россию, снова погрузился в дела. Был избран членом Коммерческого суда, стал столичным купцом 1-й гильдии, почетным гражданином. Но вскоре снова уехал, на сей раз в кругосветное путешествие.
Перезагрузка
Формально он ехал изучать коммерческие предложения для налаживания новых торговых связей, и отчасти это было правдой. Другое дело, что Шлиман, похоже, уже потерял интерес к коммерции и искал нового приложения своим способностям. Свое путешествие Шлиман описал в книге — на французском языке. Там он впервые признался читателям, что, столкнувшись с древней культурой далеких стран, пожалел об отсутствии у него систематического образования, без которого понять смысл увиденного было невозможно.
Фото: Global Look Press
Генрих Шлиман читает лекции в Лондоне
Шлиман возвращается в Россию и пытается убедить супругу уехать с ним в Европу, но получает отказ.
Тогда в 1865 году он сворачивает дела в Петербурге, выводит средства и отправляется в Париж. Деньги он вложил в недвижимость, благо как раз в это время полным ходом реконструкция города бароном Османом. Шлиман участвовал в строительстве семи многоэтажных доходных домов. Получив стабильный доход, 42 летний рантье пошел учиться. Точнее, слушать платные лекции университетских профессоров по интересующим его темам. Без сдачи экзаменов и получения диплома.
Екатерина Петровна по-прежнему наотрез отказывалась ехать в Париж, а внезапный позыв мужа к знаниям воспринимала как блажь, если не сумасшествие. Но и в оформлении развода супругу было отказано. Видимо, именно в это время у Шлимана созрели два ключевых решения, определившие его последующую жизнь: желание прославить себя на научной стезе и идея создания новой семьи.
С присущим ему энтузиазмом, Шлиман взялся за практическое воплощение замыслов. Развод был оформлен в США. Сначала Шлиман и его адвокаты представили в суде свидетельство о том, что Генрих последние пять лет безвыездно жил в Нью-Йорке и даже имеет долю в солидной местной фирме, что дало ему право на получение гражданства.
Следом последовал иск о расторжении брака, где Шлиман предъявил письма от своей супруги, в которых она наотрез отказывалась переезжать с мужем. Очевидно, что это были фальшивки, но судьи предпочли этого не заметить. Кстати, именно за несанкционированное получение второго гражданства и двоеженство Александр Освободитель и обещал повесить бывшего подданного.
Вскоре Шлиман женился на юной гречанке Софии Энгастромену, которая была почти на 30 лет моложе супруга. По сути, Генрих купил молодую девушку, которая пошла на эту жертву ради спасения обанкротившейся семьи.
Фото: commons.wikimedia.org
София Энгастронему и Генрих Шлиман
Но для начала научной карьеры не имевшему образования бизнесмену нужен был какой-то формальный статус. Добыть его удалось через Ростокский университет. По совету брата Шлиман отправил туда свои книги и рукописи, за которые и получил докторскую степень. О коммерческой составляющей перевоплощения купца в ученого сведений не сохранилось.
Шлиман объехал значительную часть античной ойкумены, но исключительно как турист. Это позже он напишет, мол, с детства верил, что «Илиада» Гомера не сказка, как тогда считали многие ученые, а точное описание реальной Троянской войны, облеченное в мифологическую форму. Похоже, аппетит исследователя стал приходить к нему уже во время еды.
На пороге славы
Согласно описанию Шлимана, 8 августа 1869 года он впервые ступил на землю малоазийской области Троада, ведомый трудами таких авторитетов, как французский историк искусства Жан-Батист Лешевалье и австрийский дипломат и путешественник Иоганн Георг фон Хан, утверждавших, что Троя расположена на Бали-Даги. Неделю Шлиман верхом обследовал местность, но ничего интересного не нашел. Он вернулся в порт Чанаккале, чтобы отплыть в Стамбул, но опоздал на корабль. Здесь-то якобы и произошла совершенно случайная встреча, определившая судьбу троянской археологии.
Но, скорее всего, в дом британского консула в Дарданеллах Фрэнка Калверта Шлиман пришел по рекомендации кого-то из парижских историков или узнав о нем из справочника Мюррея.
Калверт считался знатоком топографии и древностей Троады и, что самое главное, обладал опытом археологических раскопок в данной местности. Он уже не раз публично высказывал мнение, что остатки древнего Илиона следует искать в недрах холма Гиссарлык; более того, поняв научную ценность этого археологического памятника, он уже успел приобрести половину холма в собственность. Правда, денег на раскопки у него не было. В Шлимане англичанин увидел человека, имеющего материальные ресурсы для серьезных исследований, а Генрих сразу загорелся, поняв, насколько выигрышно можно представить идею поисков Трои с «Илиадой» в руках.
Фото: commons.wikimedia.org
«Львиные ворота» в Микенах. Шлиман — в очках и с тростью — у барельефа с изображением львов, 1884–1885 год
В 1871 году начались масштабные работы, причем Шлиман отказался от услуг профессиональных археологов, решив следить за всем лично. Калверт в раскопках не участвовал — он лежал с приступом малярии. Дальнейшее хорошо известно: Шлиман двумя траншеями прорезал холм и действительно нашел уникальный город, который был почти на тысячу лет старше Трои царя Приама.
Но сам он этого не понял, решив, что обнаружил следы описанных Гомером событий. Шлиман громко раструбил о своем открытии, чем вызвал закономерный скепсис у профессионалов, видевших явное несоответствие материала и датировок. А его дилетантское презрение к методике раскопок и точной фиксации находок привело к тому, что для науки памятник фактически был уничтожен.
Последствия великих дел
В своей жажде славы Шлиман умудрился поссориться с Калвертом, турецким правительством, ученым сообществом. Когда он контрабандой вывез «клад Приама», его даже заподозрили в том, что предметы эти были куплены у грабителей или собраны из разных слоев. Обвинение не пустое, поскольку целостный клад легендарного царя стоил многократно дороже, чем разрозненный набор предметов, а Шлиман не скрывал своего желания «капитализировать» находки. Он долго пытался «пристроить» троянское золото, делая предложения Британскому музею, Лувру, Эрмитажу. В итоге, когда продать находки не получилось, он подарил коллекцию Германии, за что получил почетное гражданство и орден.
До конца жизни Шлиман пытался исправить то, что натворил в безудержном стремлении к славе. И отчасти ему это удалось. Он помирился с турецкими властями, заплатив за украденные ценности. Он признал, что ошибался, и допустил ученых к своим материалам. Он совершенно изменил подход к раскопкам и в дальнейшем не только копал в соответствии с научными методиками, но даже усовершенствовал их — например, ввел за правило обязательную фотофиксацию слоев и отдельных находок in situ (на месте).
Некоторые ученые признали его «раскаяние» и сменили гнев на милость, другие остались тверды в своем неприятии взбалмошного нувориша. Шлиман еще успеет открыть для науки Тиринф и Микены, провести в Трое научные конференции, построить музей в Афинах, написать несколько книг. Он останется дилетантом, но своим энтузиазмом сумеет заразить множество людей любовью к античной истории. А его жизненный путь станет примером того, что трудом и упорством можно достичь практически любых высот.
На закате жизни Шлиман боролся с болезнями, от которых явно страдал его мозг, — трудно поверить, что те «чудачества», которые он позволял себе в последние годы, мог совершать здоровый человек. Он умер на улице в Неаполе, а похоронен в Афинах в семейном мавзолее.
Часть золотых предметов, найденных в Микенах, в Национальном археологическом музее в Афинах
Фото: commons.wikimedia.org/flickr.com
В 1945 году хранившееся в Берлине «золото Трои» оказалось в СССР — частично в Эрмитаже, частично в ГМИИ им. А.С. Пушкина. Долгое время об этом предпочитали молчать, и лишь в 1990-е коллекция впервые была представлена публике, после чего снова возобновились разговоры о научной трактовке этого клада. Теперь же началось комплексное исследование предметов из Трои, с применением всех возможных современных технических средств. Ученые обещали обнародовать результаты в юбилейный год, так что ждать осталось недолго.
ШЛИМАН Генрих — биография, новости, фото, дата рождения, пресс-досье.
Персоналии ГлобалМСК.ру.Генрих Шлиман раскопал Трою. Это всем известно со школьной скамьи. Однако мало кто знает о том, что в ученом мире до сих пор, по выражению немецкого ученого Эриха Цорена, идет «Троянская война».
Начало этой «войны» да и нынешние «бомбардировки» частенько уходят корнями в элементарные чувства зависти, неприязни к преуспевшему дилетанту, — ведь археология — сложнейшая из наук, несмотря на кажущуюся простоту и доступность ее едва ли не каждому, взявшему в руки кайло. Все это и так, и не так. Вот уже сто двадцать пять лет не утихают и настоящие научные дискуссии на тему — которая же Троя — та, Гомеровская?
Генрих Шлиман родился в 1822 году в семье протестантского пастора в немецком городе Нойбуков. Его отец Эрнст Шлиман, несмотря на свою благочестивую профессию, был человеком буйным и большим дамским угодником. Мать Генриха, Луиза, покорно сносила неприятности, которые достались на её долю. Но однажды и её терпению пришел конец — когда муж привел в дом новую служанку, свою любовницу.
Жизнь втроем длилась недолго. Луиза скончалась от нервного истощения, сделав перед смертью сыну подарок, который, по версии Генриха, стал для него толчком, направившим на дорогу к мифической Трое. Вот как это случилось. Помня о тяге сына к знаниям, мать на Рождество подарила Генриху книгу историка Йеррера «Всеобщая история для детей».
Позже Шлиман в своей автобиографии напишет, что, увидев картинки с изображением Трои, города, воспетого слепым Гомером в бессмертной «Илиаде», он, будучи семи лет от роду, раз и навсегда решил найти этот город.
На деле всё было совершенно иначе: сын сочинил историю о подарке матери — равно как и всю свою биографию. Знаменитый фолиант до сих пор хранится в семье потомков Шлимана, но куплен он был в букинистическом магазине Санкт-Петербурга много лет спустя после описанного рождественского вечера.
После смерти матери Генрих вынужден был переехать жить к дяде, тоже пастору. Дядя выделил деньги на обучение Генриха в гимназии, а после её окончания отправил в лавку бакалейных товаров.
В лавке он работал долгие пять с половиной лет с пяти часов утра до одиннадцати вечера. Бакалейщик практически ничего не платил ему.
Не видя для себя дальнейшей перспективы, Генрих ушел из бакалейной лавки и завербовался на работу в Латинскую Америку. Но корабль, на котором он плывет, терпит крушение. Его спасают рыбаки, и будущий археолог вдруг оказывается в Голландии. Амстердам, в те времена деловой центр Европы, очаровывает молодого Шлимана. Здесь он находит работу посыльного, за которую ему, в отличие от бакалейной лавки, неплохо платят.
Но вскоре новое поприще начинает раздражать его.
«Человек, говорящий на двух языках, стоит двоих», — говорил в свое время Наполеон. Желая проверить истинность этого высказывания, Генрих решает учить иностранные языки. Причем начинает с родного, немецкого, шлифуя произношение. В приемной коменданта порта — там говорили преимущественно на английском — он запоминает иностранные слова и по дороге в район «красных фонарей», куда ему надо отнести образцы носовых платков, повторяет выученное.
Денег на учителя у него почти нет, зато есть свой собственный метод обучения. Надо очень много читать вслух на иностранном языке, чтобы научиться не только произносить слова с правильной интонацией, но и постоянно их слышать. Упражнения в переводе, имеющие своей целью лишь усвоение грамматических правил, вовсе не нужны. Вместо них — вольные сочинения на интересную тему или же вымышленные диалоги. Вечером, исправленное репетитором сочинение заучивается наизусть, а на следующий день читается по памяти преподавателю.
Пользуясь таким методом, Генрих за три месяца выучил английский, за следующие три — французский. И принялся за итальянский. Однако его штудии вызывают удивление и даже осуждение окружающих. Чудака увольняют с одного места за другим. Но он не унывает, а смело идет в самую богатую фирму Амстердама «Шредер и К» и предлагает себя в качестве торгового агента для работы с иностранными партнерами. «Сумасшедших не берем!» — с порога разворачивает его управляющий. Мыслимое ли дело — в 22 года знать три языка! Однако Шлиман так настойчив, что его — лишь бы отделаться — экзаменуют и по результатам тестирования ту же берут на работу.
Фирма «Шредер и К» вела свои торговые дела практически по всему миру. Вновь принятый работник не только знал языки, но и умел торговать, то есть работал за двоих, получая одно жалованье. Для «Шредер и К» он оказался находкой, тем более что не стал почивать на лаврах, а продолжал совершенствовать свои умения. За год упорного труда новый сотрудник добился больших успехов — директор фирмы сделал его своим личным помощником.
В то время наиболее выгодным рынком для фирмы была Россия — рынок огромный и ненасыщенный. Техническая сложность его освоения состояла в том, что представители русских торговых компаний, как правило, не владели никакими языками, кроме родного. Проводить переговоры было затруднительно. Шлиман берется исправить ситуацию и начинает учить русский язык. Неожиданно он сталкивается с большой проблемой — в Европе нет ни одного учителя русского языка. «Какая дикость в наш просвещенный XIX век!» — с горечью восклицает начинающий коммерсант и разрабатывает еще один метод изучения языка.
Он покупает у букиниста русские книги и начинает их заучивать. Основой ему служит русско-французский разговорник.
После трех месяцев каторжного труда Генрих предстает перед русскими купцами и пробует им что-то сказать. В ответ, к своему изумлению, полиглот слышит неудержимый хохот. Дело в том, что среди купленных им книг оказалось запрещенное в России издание неприличных стихов Баркова. Их поэтическую лексику он и усвоил. Но речь Шлимана так поразила представителей русского купечества, что они немедленно предложили ему создать совместное предприятие на паях — их капитал и его голова. Предприимчивый немец не привык откладывать решения в долгий ящик и уже на следующий день отправился в Санкт-Петербург.
Россия встречает Шлимана нестерпимыми морозами. Как бы ни было далеко отсюда до обласканной солнцем Трои, но другой дороги туда нет. Путь лежит через бесконечные снега, которые еще надо умудриться превратить в золото.
Пока русские компаньоны собирают деньги на общее предприятие, Генрих знакомится со страной.
Его беспокойный ум требует новой работы, и случай предоставляет её. Из окон гостиницы, где поселился Шлиман, прекрасно видны заброшенные портовые строения. Пока санкт-петербургский гость рассчитывает возможную оплату за аренду складов, они сгорают. Немедленно, этой же ночью, он арендует за бесценок выгоревшие строения. А на следующий день нанимает рабочих и начинает строить все заново, ориентируясь на план амстердамского порта.
Чтобы заставить русских рабочих работать на европейский лад, Шлиман вынужден сам руководить строительством. Вот где ему действительно пригодились вызубренные выражения из Баркова!
Весна принесла Генриху Шлиману баснословные барыши. Отстроенной к началу навигации и оживлению торговли оказалась лишь его часть порта, поэтому и аренда складских помещений стоила, как никогда, дорого. Заработанные в порту деньги позволили ему отказаться от компаньонов и открыть свою фирму. В 1852 году Шлиман женится на Екатерине Лыжиной.
В течение последующих нескольких лет он создает целую торговую империю, специализирующуюся на закупке европейских товаров в Амстердаме и продаже их в России.
Но отлаженный бизнес — не для беспокойного Генриха. Он передает дело в руки приказчиков, а сам с частью свободного капитала отправляется в Америку.
Первым, к кому с визитом направляется Шлиман в этой совершенно незнакомой ему стране, оказывается президент страны Филмор(этот факт считают вымышленным). И тот сразу же принял его. Шлиман без труда получил льготную лицензию на право открыть в Америке свою компанию по скупке золотого песка у старателей Сан-Франциско и его вывозу.
Дела со спекуляциями золотом шли успешно, но начавшаяся в России Крымская война 1854 года открыла перед компанией новые горизонты. Шлиман добился, чтобы его фирма стала генеральным подрядчиком русской армии и начал беспрецедентную аферу. Специально для армии были разработаны сапоги с картонной подошвой, мундиры из некачественной ткани, ремни, провисающие под тяжестью амуниции, фляги, пропускающие воду и т. д. Разумеется, все это представлялось как товар наивысшего качества.
Сложно сказать, насколько такое снабжение русской армии повлияло на поражение России, но в любом случае её снабженец вел себя как преступник.
Много лет спустя он обратился к российскому императору Александру II с просьбой о въезде в Россию, чтобы раскопать скифские курганы. На прошении император написал кратко: «Пусть приезжает, повесим!»
Имя Шлимана по-прежнему гремело, но теперь как имя афериста. Не только в России, но и в любой другой стране никто не хотел иметь дело с откровенным жуликом. Не зная, чем себя занять, Генрих начинает много читать и, случайно наткнувшись на пресловутую «Всемирную историю для детей», решает заняться археологией. Он готовит почву для новой славы — издает автобиографию, в которой утверждает, что вся его предыдущая деятельность была лишь подготовкой к осуществлению заветной мечты детства — найти Трою.
Парадоксально, но в эту мистификацию верили вплоть до недавнего времени, когда увидели свет подлинные дневники Шлимана, хранившиеся у его наследников.
В 1868 год он совершил через Пелопоннес и Трою поездку в Итаку. Там он начал осуществление своей заветной мечты, он начал поиски Трои.
В 1869 году Шлиман женился на гречанке Софье Энгастроменос. Второй брак Шлимана выглядит весьма сомнительно . По законам Российской империи Шлиман и Екатерина Петровна Лыжина-Шлиман не были разведены, Шлиман сделал это в штате Огайо, для чего и принял американское гражданство. Фактически была совершена покупка 17-летней Софьи Энгастроменос за 150 тыс. франков. Вскоре она, так же как и ее супруг, с головой ушла в поиски страны Гомера. Раскопки начались в апреле 1870 года; в 1871 году Шлиман посвятил им два месяца, а в последующие за этим два года — по четыре с половиной месяца.
Шлиман предпринял свои раскопки для того, чтобы разыскать гомеровскую Трою, но за сравнительно небольшой период он и его помощники нашли не менее семи исчезнувших городов.
Пятнадцатое июня 1873 года было ориентировочно назначено последним днем раскопок. И вот тогда-то, Шлиман нашел то, что увенчало всю его работу, то, что привело в восторг весь мир… Сокровища царя Приама! И лишь незадолго до его смерти было доказано, что в пылу увлечения он допустил ошибку, что Троя находилась вовсе не во втором и не в третьем слое снизу, а в шестом и что найденый Шлиманом клад принадлежал царю, жившиму за тысячу лет до Приама.
Найдя «сокровища царя Приама», Шлиман почувствовал, что достиг вершины жизни. Об увлеченности Шлимана древностями говорит хотя бы тот факт, что своих «греческих» детей он назвал Агамемноном и Андромахой.
Состоянию миллионера Шлимана повезло меньше, чем его обладателю: перед самой смертью ученого-дилетанта миллионы Шлимана закончились, и он умер почти нищим — точно таким же бедным, каким и родился.
Да, купец, забросивший свое дело и взявшийся за археологию, мягко говоря, порезвился, хотя и за свой счет. Однако никто не станет спорить, — ему, дилетанту, очень везло. Он ведь раскопал не только Трою, но и царские гробницы в Микенах. Правда, так и не осознав, чьи же захоронения он там откопал. Он написал семь книг. Он знал многие языки — английский, французский… (впрочем, смотри карту Европы). За шесть недель в 1866 году (ему было 44) освоил древнегреческий, — чтобы читать греческих авторов в подлиннике! Это ему было очень необходимо: ведь Генрих Шлиман поставил перед собой задачу последовать за «поэтом поэтов» Гомером буквально построчно и найти легендарную Трою.
Вероятно, ему казалось, что Троянский конь все еще стоит на древних улицах, а петли на его деревянной дверце еще не проржавели. Ах, да! Ведь Троя была сожжена! Как жаль: значит, конь сгорел в пожаре.
Генрих Шлиман упорно копал глубже. Хотя Троянский холм он нашел еще в 1868 году, постоял на нем и молча удалился: писать свою восторженную вторую книгу «Итака, Пелопоннес и Троя». В ней он сам себе поставил задачу, решение которой уже знал. Другое дело — не предполагал вариантов.
Археологи были злы на него. Особенно педантичные немцы: как это так — проскочить все культурные слои?..
«Дилетант» Шлиман, охваченный навязчивой идеей откопать Гомеровскую Трою (а ведь нашел-то он ее с текстом «Илиады» в руках!), сам того не подозревая, на столетие раньше совершил и еще одно открытие: пренебрегая верхними (поздними) культурными слоями, он докопался до скалы — материка, как принято говорить в археологии. Теперь ученые так поступают сознательно, хотя и по другим, чем Генрих Шлиман, причинам.
Шлиман по-своему определил Гомеровский слой: самый нижний представлял город каким-то убогим и примитивным. Нет, не мог великий поэт вдохновиться маленьким поселочком! Величественной и с признаками пожара оказалась Троя II, окруженная городской стеной. Стена была массивной, с остатками широких ворот (их было двое) и такой же формы калиточкой… Не имея никакого понятия о стратиграфии, Шлиман решал, который слой больше всего подходит именоваться Троей.
Немцы вместо того, чтобы восхищаться, смеялись Шлиману в лицо. А уж когда в 1873 году вышла его книга «Троянские древности.» Не только археологи, профессора и академики, но и простые никому не известные журналисты в открытую писали о Генрихе Шлимане, как о нелепом дилетанте. А ученые, которым в жизни повезло, наверно, меньше, чем ему, вдруг и сами повели себя, как торговцы с Троянской площади. Один уважаемый профессор — видимо, пытаясь подделаться под «ненаучное» происхождение Шлимана, — сказал, что Шлиман свое состояние нажил в России (это-то так и есть), занимаясь контрабандной торговлей селитрой! Такой ненаучный подход «авторитета» археологии многим вдруг показался вполне приемлемым, и другие всерьез объявили о том, что, видимо, свое «сокровище Приама» Шлиман «заранее закопал на месте находки».
О чем идет речь?
Дело было так (со слов Шлимана). Удовлетворившись своей трехлетней работой и откопав желанную Трою, он постановил завершить работу 15 июня 1873 года и уехать домой, чтобы засесть за описание результатов и составление полного отчета. И вот за сутки до этого, 14 июня, в отверстии стены недалеко от западных ворот что-то блеснуло! Шлиман моментально принял решение и отослал под приемлемым предлогом всех рабочих. Оставшись вдвоем с женой Софией, он полез в отверстие в стене и извлек из него массу вещей — килограммы великолепных золотых изделий (флакон весом 403 грамма, 200-граммовый кубок, 601-граммовый ладьеобразный кубок, золотые диадемы, цепочки, браслеты, перстни, пуговицы, бесконечное множество мелких золотых изделий, — всего 8700 изделий из чистого золота), посуду из серебра, меди, разные изделия из слоновой кости, полудрагоценных камней.
Да. Несомненно, раз сокровище найдено неподалеку от дворца (а он, конечно же, принадлежал Приаму!), значит, царь Приам, видя, что Троя обречена и делать нечего, решил замуровать свои сокровища в городской стене у западных ворот (тайник там был заготовлен заранее).
С великими усилиями (история почти детективная, — потом такой способ нелегального провоза переймут большевики) Шлиман в корзине с овощами вывез «сокровища Приама» за пределы Турции.
И поступил, как самый заурядный купец: он начал торговаться с правительствами Франции и Англии, потом России, — с тем, чтобы повыгоднее продать золотой клад Трои.
Надо отдать должное, ни Англия, ни Франция (Шлиман жил в Париже), ни государь Александр II не пожелали приобрести бесценный «клад Приама». А турецкое правительство тем временем, изучив прессу и тоже, вероятно, обсудив «дилетантизм» первооткрывателя Трои, затеяло судебный процесс по обвинению Шлимана в незаконном присвоении золота, добытого в турецкой земле, и в контрабандном вывозе его за пределы Турции. Только после выплаты Турции 50 тысяч франков турки прекратили судебное преследование археолога.
Впрочем, у Генриха Шлимана в Германии были не только противники, но и мудрые сторонники: знаменитый Рудольф Вирхов, врач, антрополог и исследователь античности; Эмиль Луи Бюрнуф, блестящий филолог, директор Французской школы в Афинах.
Именно с ними-то Шлиман и возвратился в Трою в 1879 году продолжать раскопки. И выпустил свою пятую книгу — «Илион». И в том же 1879 году Ростокский университет присвоил ему звание почетного доктора.
Долго колебался «дилетант», но все же решился и подарил «сокровища Приама» городу Берлину. Случилось это в 1881 году, и тогда благодарный Берлин, с соизволения кайзера Вильгельма I, объявил Шлимана почетным гражданином города. Клад поступил в Берлинский музей первобытной и древней истории, и о нем напрочь забыли и ученый мир, и мировая общественность. Будто никаких «сокровищ Приама» не было в помине!
В 1882 году Шлиман опять вернулся к Трое. Молодой археолог и архитектор Вильгельм Дерпфельд предложил ему свои услуги, и Генрих Шлиман принял его помощь.
Седьмую книгу Шлиман назвал «Троя». Это было слово и дело, на которое он истратил все свое состояние. Однако ученый мир (даже германский) уже повернулся лицом к первооткрывателю древней легенды: в 1889 году в Трое состоялась первая международная конференция.
В 1890 — вторая.
Знаменитый «дилетант», конечно, не первый решил следовать за Гомером. Еще в XVIII веке француз ле Шевалье копал в Троаде. В 1864 году австриец фон Хан заложил разведочный раскоп (за 6 лет до Шлимана) именно на том месте, где потом копал Шлиман, — на холме Гиссарлык. Но раскопал Трою все же Шлиман!
И после его смерти немецкие ученые не хотели, чтобы Шлимана считали открывателем Трои. Когда его молодой коллега откопал Трою VI (один из слоев, которые Шлиман проскочил, не удостоив вниманием), ученые обрадовались: пусть не маститый, пусть молодой, но археолог с хорошей школой!
Если рассуждать и дальше именно с этих позиций, то до послевоенного времени Троя Гомера вовсе не была найдена: Трою VII откопал американец С.В. Бледжен. Как только в Германии узнали об этом, немедленно объявили Гомеровской Троей Трою Генриха Шлимана!
Современная наука насчитывает XII культурных слоев Трои. Троя II Шлимана относится примерно к 2600-2300 годам до н.э. Троя I — к 2900-2600 годам до н.
э. — эпохе ранней бронзы. Последняя (самая поздняя) Троя прекратила свое существование, тихо угаснув в 500-х годах н. э. Называлась она уже не Троей, и не Новым Илионом.
Фигура Генриха Шлимана — не рядовое, но и не слишком уж выбивающееся из ряда своего века явление. Конечно, кроме огромной любви к истории богатый купец жаждал славы. Немного странно для его приличного возраста, но, с другой стороны, кто из нас и каких игрушек не дополучил в детстве?
Тут важно другое.
Практически доказано, что никакого «клада Приама» не было.
«А золото?» — спросите вы.
Да, золото есть. Оно, вероятно, набрано из разных слоев. Не было в Трое II такого слоя. «Сокровище» скомплектовано ( а может быть, и куплено?) Шлиманом ради доказательства, ради самоутверждения. Разнородность собрания очевидна. К тому же сопоставление дневников Генриха Шлимана, его книг и материалов прессы говорит о том, что его и его жены в Гиссарлыке в момент находки вовсе не было! Многие «факты» биографии Шлимана подтасованы им самим: не было приема у американского президента, не выступал он в Конгрессе.
Встречаются подделки фактов при раскопке Микен.
С другой стороны, как уже говорилось, Шлиман дитя своего времени. Археологи (и известные!) XIX века принимались за раскопки часто лишь тогда, когда была надежда на обогащение. Например, Служба древностей Египта заключала от имени правительства контракт, по которому разрешала тому или иному ученому производить раскопки, оговаривая при этом процент, который ученый забирал себе. Даже английский лорд Карнарвон судился и рядился с египетским правительством за этот процент, когда неожиданно наткнулся на золото Тутанхамона. Только очень богатый американец Теодор Дэвис позволил себе милостиво отказаться от положенного процента. Но никто и никогда не интересовался (и не узнает), как и чем на него воздействовали. Нет ничего предосудительного в том, что в 1873 году Генрих Шлиман хотел сбыть «сокровище Приама» какому-нибудь правительству. Так поступил бы каждый или почти каждый, нашедший это золото. Как раз к нему-то Турция имела самое малое отношение: земля Трои не была ее исторической родиной.
Правда, в таких случаях, когда возраст находки весьма почтенен, а миграция населения высока и трудно говорить о поиске «подлинного хозяина», конечно, следовало бы считать клад как бы природным месторождением и соответственно его рассматривать.
Но какова же судьба «сокровища Приама»? Не сказка ли это?
Нет, не сказка. Не столь уж трудно выяснить причины, по которым «клад» замалчивался и был недоступен зрителю в течение первых 50-60 лет. Затем в 1934 году он все-таки был классифицирован по своей ценности (Гитлер, пришедший в 1933 году к власти, подсчитывал все государственные ресурсы, и в Берлинском музее первобытной и древней истории провели элементарную инвентаризацию). С началом Второй мировой войны экспонаты были запакованы и заперты в банковские сейфы (Турция ведь была союзником Германии и могла неожиданно протянуть за сокровищами «волосатую лапу»). Вскоре, учитывая бомбежки Германии союзниками, невеселую судьбу Дрезденских дворцов, «сокровища Приама» были заперты в бомбоубежище на территории Берлинского зоопарка.
1 мая 1945 года директор музея В. Унферцагг передал ящики советской экспертной комиссии. И они исчезли еще на 50 лет. Кажется, если у «сокровища» есть это отличительное свойство — исчезать на 50-60 лет, лучше не осуществлять больше акций передачи или дара, а все-таки выставить на всеобщее обозрение.
Турецкий эксперт, ученая дама, профессор Стамбульского университета Юфук Есин, приглашенная Германией в составе экспертной группы в октябре 1994 года, осмотрев коллекцию Шлимана, заявила, что «в III тысячелетии до н.э. многие золотые, серебряные, костяные вещи изготовлялись с помощью лупы и пинцета».
Еще одна загадка? Может быть, даже отгадка: ведь купил же Парижский музей древнюю тиару Сайтаферна из чистого золота за 200 тысяч франков, и это был «подлинный античный шлем», а оказался, в конце концов, бессовестной подделкой, выполненной одесским мастером. Не это ли имела в виду госпожа Юфук Есин, говоря о «сокровище Приама»?
Загадка в другом. Генрих Шлиман увлеченно рассказывал, как София перевезла находку в корзине с капустой, а Берлинский музей передал советским представителям три запечатанных ящика! Какой же физической силой обладала стройная молодая гречанка из Афин?
Спеша к жене в Афины из очередного вояжа, Шлиман скончался в неаполитанском отеле.
Он бы обязательно доехал, если бы не воспаление мозга, из-за чего археолог 4 января 1891 года потерял сознание и через несколько часов умер. В зал его афинского дома, где стоял гроб, отдать последние почести пришел весь цвет тогдашнего общества: придворные, министры, дипломатический корпус, представители академий и университетов Европы, членом которых являлся Шлиман. Было произнесено много речей. Каждый из ораторов считал усопшего принадлежащим своей стране: немцы претендовали на него как на земляка, англичане — как на доктора Оксфордского университета, американцы — как на человека, воплотившего подлинный дух американских пионеров, греки — как на глашатая их древней истории.
Софии и детям он оставил не большое, но приличное наследство. У его сына Агамемнона был сын — Пауль Шлиман. Он пошел в деда-авантюриста и хвастался, что знает координаты Атлантиды. Пауль погиб в начале Первой мировой войны.
Дочь Шлимана Надежда вышла замуж за Николая Андрусова, родом из Одессы. Он заведовал кафедрой геологии Киевского университета, а в 1918 году стал академиком Украинской академии наук.
В 1920-х Андрусовы эмигрировали в Париж — там у них был дом, купленный еще Шлиманом. Надежда с Николаем вырастили пятерых детей: Дмитрия (геолог, академик Словацкой академии наук), Леонида (биолог), Вадима (скульптор), Веру (училась музыке), Марианну (училась на историко-филологическом факультете Сорбонны).
Шлиман похоронен в Афинах — на той земле, которую считал священной, потому что на ней жил и творил легендарный (как и он сам) Гомер. Хотя до сих пор не ясно — существовал ли слепой певец Илиона и Итаки, не собирательный ли он «образ» древнего поэта?
Может быть, когда-нибудь так же будут обсуждать проблему — жил ли на свете Генрих Шлиман, не легенда ли он? А Троя — останется.
«Господь Бог создал Трою, господин Шлиман раскопал её для человечества», — гласит надпись у входа в Музей Трои. В этих словах, несмотря на внешний пафос, есть и грустная ирония. Любые археологические раскопки сопровождаются частичным уничтожением памятника, а такие, какие провел Шлиман, полнейший дилетант в археологии, были полным уничтожением.
Но то, что один из самых богатых бизнесменов Америки и Европы, археолог-самоучка Генрих Шлиман уничтожил подлинную Трою, стало известно лишь много лет спустя.
археолог-любитель Генрих Шлиман обнаружил и почти уничтожил Трою | Умные новости
Мейлан Солли
Младший редактор, история
Когда немецкий бизнесмен Генрих Шлиман обнаружил тайник с древними артефактами в месте, ныне известном как Гиссарлык, Турция, в 1873 году, он сразу же определил золотые украшения, серебряные вазы и другие драгоценные предметы как сокровища Приама, легендарного царя Троя. Археолог-любитель со склонностью к приукрашиванию, Шлиман контрабандой вывез находку из Анатолии и рекламировал ее как доказательство своего утверждения о том, что Гиссарлык и Троя, осажденный город, увековеченный в гомеровском Илиада были одним и тем же.
Шлиман, возможно, правильно определил местонахождение Трои, но другой ключевой аспект его истории — открытие сокровищ Приама — не выдержал критики.
Археологи вскоре поняли, что добыча предшествовала Троянской войне примерно на 1250 лет, а это означало, что она принадлежала совершенно другой цивилизации, чем та, что описана в эпической поэме Гомера.
Предполагая, что царство Приама находится на самом нижнем уровне археологических раскопок, авантюрист поспешил с раскопками верхних слоев, непреднамеренно уничтожив почти все следы того самого города, который он намеревался найти. Как шутит классик Кеннет Харл в серии «Великие древние цивилизации Малой Азии» на «Великих курсах», Шлиман сделал то, чего не смогли греки, и наконец сровнял с землей стены Трои.
Вторая жена Генриха, София Шлиман, в золотых украшениях из «Сокровища Приама» в 1873 году. © Американская школа классических исследований в Афинах, архивы, Carl Blegen Papers Генрих Шлиман в 1870-х гг. © Американская школа классических исследований в Афинах, архивы, документы Генриха Шлимана. «Миры Шлимана», новая выставка, организованная берлинским Музеем предыстории и ранней истории, посвящена его жизни и наследию к двухсотлетию со дня его рождения.
Разделенная между галереей Джеймса-Саймона и Новым музеем, выставка, состоящая из двух частей, исследует первые дни карьеры Шлимана, до того, как он начал заниматься археологией в свои 40 лет, и освещает некоторые из его самых впечатляющих находок, в том числе погребальные принадлежности из царских микенских монастырей. гробницы и фрагменты древних настенных росписей.
«Он был торговцем, человеком, который сделал себя сам, и человеком, который использовал все возможности 19-го века», — говорит Матиас Вемхофф, руководитель проекта выставки, Эндрю Пулвер из Art Newspaper . «Он путешествовал по всему миру таким образом, что это было возможно впервые в истории. У него не было страха. Это важная характеристика».
Сын обедневшего министра, молодой Шлиман работал в бакалейной лавке, прежде чем получил место юнги на судне, направлявшемся в Венесуэлу, которое потерпело кораблекрушение у побережья Нидерландов. Поселившись в Амстердаме, он устроился бухгалтером в торговую фирму, которая позже отправила его в Санкт-Петербург, где он использовал свое владение несколькими языками, в том числе русским и голландским, чтобы зарекомендовать себя как предприниматель.
Во время Крымской войны Шлиман заработал достаточно денег, чтобы уйти в отставку к 36 годам. С 1858 года самопровозглашенный энтузиаст археологии посвятил свою жизнь поискам Трои. Позже он утверждал, что впервые узнал об этом либо как 7-летний ребенок, увидевший иллюстрацию горящего города в книге, либо как 14-летний ученик бакалейщика, который услышал Илиада читается на древнегреческом языке.
Рассказ Гомера о Троянской войне, десятилетнем столкновении, вызванном соблазнением или похищением сыном Приама Парисом Елены, жены спартанского царя Менелая, впервые был записан примерно в восьмом веке до н. э. Ученые давно спорят о достоверности эпической поэмы, но теперь в целом согласны с тем, что в ней описываются события, произошедшие в Гиссарлыке около 1180 г. до н. э., ближе к концу бронзового века.
Как пишет Джошуа Хаммер для Smithsonian , историки продолжают расходиться во мнениях о размерах Трои, о том, как начался конфликт, «был ли [город] мощным региональным игроком или мелкой заводью, и были ли персонажи, описанные Гомером, основаны на реальных людях или были столь же мифическими, как и Греческие боги.
»
Шлиман прибыл в Гиссарлык в 1868 году, «с Гомером в одной руке и лопатой в другой, решив сделать себе имя в археологии», согласно сообщению в блоге 2019 года кураторов Британского музея Александры Виллинг и Лесли Фиттон. Там он встретил Фрэнка Калверта, археолога-любителя и английского эмигранта, который купил часть кургана в этом районе в надежде обнаружить под ним Трою. Не имея средств, Калверт убедил богатого Шлимана сосредоточить свои поиски на кургане; немецкий предприниматель начал раскопки в 1870 году, не удосужившись получить разрешение от местных властей.
Генрих Шлиман в 1860 году, когда он был купцом в Санкт-Петербурге. © Staatliche Museen zu Berlin, Museum für Vor- und Frühgeschichte Рисунок 1882 года, на котором Генрих Шлиман и его жена устанавливают троянские древности в Берлине. © Staatliche Museen zu Berlin, Museum für Vor- und Frühgeschichte После того, как его первый сезон раскопок не дал многообещающих результатов, Шлиман принял новую тактику, поручив своей команде выкопать огромную траншею глубиной 45 футов.
Его методы, обратите внимание на Джилл Рубалькабу и Эрика Х. Клайна в В поисках Трои: от Гомера до Гиссарлыка были «дикими и жестокими» даже по меркам XIX века. Авторы добавляют: «Он пропахал слои почвы и все, что в них было, без надлежащего учета — без картирования находок, с небольшим количеством описаний находок». Примерно 150 лет спустя турецкие археологи все еще работают над устранением ущерба, нанесенного целеустремленным поиском Трои Шлиманом.
«Сегодня каждый археолог предостерегает от использования Шлимана в качестве ориентира, потому что в то время он не придерживался стандартов археологии», — сказал историк Эрнст Бальтруш Сабине Эльце из Deutsche Welle.
Хотя Шлиман утверждал, что клад ожерелий, диадем, брошей, оружия и других сокровищ, которые он раскопал в Гиссарлыке, принадлежал Приаму, последующие раскопки показали, что на самом деле они были из Трои II, слоя, датируемого примерно 2400 г. до н.э., задолго до троянской Война. Между тем руины гомеровской Трои расположены несколькими слоями выше, на уровне Трои VI.
Когда турецкие власти узнали, что Шлиман контрабандой вывез из страны так называемые «Сокровища Приама», они возбудили против него уголовное дело, потребовав вернуть награбленные артефакты и временно запретив ему возвращаться на место раскопок. Тем временем археолог-любитель обратил внимание на другого мифического правителя: Агамемнона, царя Микен и брата Менелая.
Проводя раскопки в Микенах в 1876 году, Шлиман обнаружил потрясающую золотую погребальную маску, которая, как он полагал, была похоронена вместе с Агамемноном. Более поздние исследования опровергли эту связь, указав, что маска была создана примерно через 300 лет после жизни Агамемнона и может быть даже современной подделкой.
После того, как Шлиман вернул некоторые из своих находок («менее важные части, [которые] он выкупил позже», согласно «Немецкой волне») и получил разрешение возобновить работу в Гиссарлыке, он нанял немецкого археолога Вильгельма Дёрпфельда для наблюдения за раскопками.
Дёрпфельд только что убедил Шлимана переключить свое внимание с Трои II на высшие слои, когда 25 декабря 189 г. предприниматель потерпел крах.0.
Шлиман умер на следующий день; Дёрпфельд, который продолжил раскопки по просьбе вдовы Шлимана, в конечном итоге обнаружил девять слоев на этом месте, в том числе один, который, по-видимому, подтверждал полное уничтожение троянцев греками в конце Троянской войны.
Некоторые из примерно 10 000 артефактов, включенных в «Сокровища Приама», хранятся в Археологическом музее Стамбула. Другие оказались в Берлине, но в конце Второй мировой войны были захвачены Красной армией и переданы в Пушкинский музей в Москве в качестве компенсации за ущерб, нанесенный нацистами во время войны.
Согласно Art Newspaper , Музей предыстории и ранней истории планировал совершить поездку по своей выставке Шлимана в России и воссоединить некоторые из его различных находок, но не сможет этого сделать из-за продолжающегося вторжения России в Украину.
Разговаривая с Хранителем Наоми Ларссон в 2016 году, Клайн, соавтор В поисках Трои , предложил точное резюме наследия поляризующей фигуры. «Если вы посмотрите на карты раскопок, в середине есть пробел, где написано «Дворец снесен Шлиманом», — сказал Клайн. «Он получил дворец Приама, а потом выбросил его. Он нашел Трою, но он же и разрушил Трою».
“ Миры Шлимана: его жизнь. Его открытия: его наследие » можно увидеть в James-Simon-Galerie и Neues Museum в Берлине до 6 ноября 2022 года.
Вид на выставку «Миры Шлимана». James-Simon-Galerie 2022, © Staatliche Museen zu Berlin / David von Becker Керамические сосуды микенского типа, Троя VI–VII, поздний бронзовый век, 1700–1180 гг.
до н. э.
© Staatliche Museen zu Berlin, Museum für Vor- und Frühgeschichte / Claudia Plamp
Керамические сосуды с зооморфными и антропоморфными чертами, Троя II–V, ранняя бронза, III тыс. до н. э.
© Staatliche Museen zu Berlin, Museum für Vor- und Frühgeschichte / Claudia Plamp
Вид на выставку «Миры Шлимана».
James-Simon-Galerie 2022, © Staatliche Museen zu Berlin / David von BeckerРекомендуемые видео
Генрих Шлиман | Биография, раскопки и факты
Шлиман, Генрих
Смотреть все СМИ
- Дата рождения:
- 6 января 1822 г. Германия
- Умер:
- 26 декабря 1890 г. (68 лет) Неаполь Италия
- Предметы изучения:
- Турция древняя Греция цивилизация доисторический век
Просмотреть весь связанный контент →
Резюме
Прочтите краткий обзор этой темы
Генрих Шлиман , полностью Иоганн Людвиг Генрих Юлий Шлиман , (родился 6 января 1822, Нойбуков, Мекленбург-Шверин [Германия] — умер 26 декабря 1890, Неаполь, Италия), немецкий археолог и раскопщик Трои , Микены и Тиринф.
Его иногда считают современным первооткрывателем доисторической Греции, хотя исследования конца 20-го и начала 21-го веков показали, что для создания его репутации было вовлечено много самомифологизации.
Молодость и начало карьеры
Шлиман был сыном бедного пастора. Согласно одному из его автобиографических рассказов, именно изображение Трои в огне в книге по истории, которую отец подарил ему, когда ему было семь лет, осталось в его памяти на всю жизнь и поддержало его горячую веру в исторические основы гомеровской теории. стихи. В 14 лет он поступил в ученики к бакалейщику, и — опять же, согласно Шлиману — именно в бакалейной лавке он услышал декламацию Гомера на греческом оригинале. Несколько лет он работал в бакалейной лавке, а затем решил эмигрировать. Для этого он стал юнгой на корабле, следовавшем из Гамбурга в Венесуэлу. После того, как судно потерпело крушение у берегов Нидерландов, он стал рассыльным, а затем бухгалтером в торговой фирме в Амстердаме. У него была страсть и чутье к языкам, а также замечательная память, и эти факторы в сочетании с большой энергией и решимостью позволили ему научиться бегло читать и писать на нескольких языках.
Счета различаются, но его компетенция определенно включала русский язык, а также древнегреческий и современный греческий языки.
В 1846 году фирма отправила его в Петербург в качестве агента. Там он основал собственный бизнес и занялся, среди прочего, торговлей индиго. В 1852 году он женился на Екатерине Лыщин. Он сколотил состояние во время Крымской войны, в основном как военный подрядчик. В 1850-х годах он был в Соединенных Штатах и стал гражданином США, сохранив это гражданство до конца своей жизни. Вернувшись в Россию, он ушел из бизнеса в возрасте 36 лет и начал посвящать свою энергию и деньги изучению доисторической археологии. Чтобы тренироваться, он много путешествовал по Греции, Италии, Скандинавии, Германии и Сирии, а затем путешествовал по миру, посетив Индию, Китай и Японию (о последних двух странах он написал книгу). Он также изучал археологию в Париже.
В 1868 году Шлиман перевез свое большое состояние в Грецию, посетив гомеровские памятники там и в Малой Азии.
В следующем году, после встречи с английским археологом Фрэнком Калвертом, Шлиман опубликовал свою первую археологическую книгу « Ithaka, der Peloponnes und Troja » («Итака, Пелопоннес и Троя»). В этой работе он доказывал то, в чем его убедил Калверт (имя которого он удобно исключил из обсуждения): что Хисарлык в Малой Азии, а не Бунарбаши (Пынарбаши), расположенный недалеко к югу от нее, был местом Трои. . Он также утверждал, что могилы греческого полководца Агамемнона и его жены Клитемнестры в Микенах, описанные греческим географом Павсанием, не были толоями (гробницами со сводами) за стенами цитадели, а находились внутри цитадели. Он смог доказать обе теории раскопками в течение следующих нескольких лет. Тем временем он развелся с русской женой и женился (1869 г.) молодая греческая школьница по имени София Энгастроменос, которую он выбрал через брачное бюро.
Викторина «Британника»
Викторина «Археология: великие открытия»
«Открытие» Трои
Ряд отдельных открытий был сделан до того, как Шлиман начал раскопки.
Французский геолог Фердинанд Фуке проводил раскопки на Санторине в 1862 году и обнаружил покрытые фресками стены домов и расписную керамику под пемзой на глубине 26 футов (8 метров) в результате сильного извержения, которое разделило первоначальный остров на Тера (современная Фира) и Терасис. (современная Тирасия). Геологи того времени датировали извержение Санторина 2000 г. до н. э., что предполагало большую древность находок Фуке и существование доисторических культур в Эгейском море, до сих пор неизвестных. Калверт сам копал в Гиссарлыке и, как теперь полагают власти, сыграл важную роль в убеждении Шлимана, финансовые ресурсы которого были намного больше, чем у Калверта, в том, что Гиссарлык был местом Трои. В 1871 году Шлиман приступил к работе на этом большом рукотворном холме. Он считал, что гомеровская Троя должна находиться на самом нижнем уровне кургана, и некритически копал верхние уровни. В 1873 г. он обнаружил укрепления и остатки древнего города, а также обнаружил клад золотых украшений (а также сосуды из бронзы, золота и серебра), которые контрабандой вывез из Турции.
Он считал, что найденный им город был гомеровской Троей. Однако оказалось, что это предшествовало эпохе, о которой он думал. Троя VI (шестой слой), а не Троя I (самый нижний слой), позже была идентифицирована как гомеровская Троя (1500–1000 до н. э.). Тем не менее, сокровище, которое он нашел и вывез контрабандой, впоследствии было идентифицировано как Сокровище Приама. Его открытия и теории, впервые опубликованные в Trojanische Alterthümer (1874; Troy and its Remains ) были восприняты многими учеными скептически, но другие, включая премьер-министра Англии Уильяма Юарта Гладстона, классика и широкую общественность, приняли идентификацию Шлимана.
Когда Шлиман предложил возобновить работу в Гиссарлыке в феврале 1874 года, он был задержан из-за судебного процесса, который османское правительство возбудило против него о разделе его добычи, в частности, золотых сокровищ, и только в апреле 1876 года он получил разрешение возобновить работу. За время задержки он опубликовал Troja und seine Ruinen (1875; «Троя и ее руины») и начал раскопки в Микенах.
В августе 1876 года он начал работу в толои, копая у Львиных ворот, а затем внутри стен цитадели, где он нашел двойное кольцо плит и внутри этого кольца пять шахтных могил (шестая была найдена сразу после его отъезда). Вместе с 16 телами в кругу шахтных могил был захоронен большой клад предметов из золота, серебра, бронзы и слоновой кости. Шлиман надеялся найти — и считал, что нашел — гробницы Агамемнона и Клитемнестры, и он опубликовал свои находки в своем Mykenä (1878; «Микены»).
Оформите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчас
После неудачных раскопок в Итаке в 1878 году он возобновил работу в Гиссарлыке в том же году. В 1880, 1881 и 1886 годах он раскопал место сокровищницы Миньяса в Орхомене в Беотии, но ничего там не нашел, кроме остатков прекрасного потолка. Он провел третьи раскопки в Трое в 1882–1883 годах и четвертые с 1888 года до своей смерти. В свой первый сезон он работал только с женой. В 1879 г.