история персонажа, роль встречи героев для сюжета сказки Пушкина
Пушкин
12.11.21
9 мин.
Произведения А. С. Пушкина не всегда были реалистичными — он написал много прекрасных сказок, которые вошли в сокровищницу мировой литературы. И порой в них встречаются удивительные, даже фантастические персонажи. Например, голова из поэмы «Руслан и Людмила». И это не просто какое-то чудовище, а персонаж с собственной историей, которая постепенно раскрывается перед читателем.
Оглавление:
- Неожиданная встреча
- Битва с Головой
- Коварный замысел
- Гибель физическая и духовная
- Финал истории
Неожиданная встреча
Наряду с «обычными» героями (киевским князем, похищенной княжной и отважным богатырем) сказочный мир поэмы населяют и создания, которые являются плодом воображения писателя. Например, всемогущий колдун Черномор.
И, конечно, говорящая голова. Этот образ является, пожалуй, наиболее фантастическим во всем произведении.
- Эпитеты — определения, они должны усилить впечатление («огромны очи»).
- Гиперболы — стилистические преувеличения, которые служат цели подчеркнуть мысль автора («…как жар… очи засверкали», «громадой грозной»).
Точных размеров автор не называет, но становится понятно, что Голова очень большая, просто огромная. Главный герой натыкается на существо неожиданно и сначала думает, что перед ним — холм. Однако вскоре понимает, что ошибся и это не что иное, как настоящая голова. Правда, без туловища.
Битва с Головой
Отважный витязь Руслан вступает в схватку с противником. Хотя силы явно неравны. Об этом однозначно говорится в описании необычного персонажа:
- Большой размер — главное, на чем акцентирует внимание автор.
Он сравнивает Голову с громадой, холмом. На бровях, ресницах и усах у Головы отдыхают совы. - Автор восхищается персонажем — при этом Пушкин пишет, что его персонаж обладает «ужасной красотой».
- Даже простое чихание вызывает целую бурю — коня, на котором путешествует Руслан, просто сносит вместе с наездником.
Он сравнивает Голову с громадой, холмом. На бровях, ресницах и усах у Головы отдыхают совы.Голова находится посреди степи не просто так, у нее есть своя цель. Но об этом герой узнает уже после битвы. Сначала же персонаж кажется полностью отрицательным, поскольку атакует главного героя, мешает ему исполнить благородную миссию.
Но благодаря упорству и смекалке, Руслану удается одержать победу. Он протыкает копьем язык чудовищному обитателю степи. Сдвигает голову с места и завладевает мечом. После этого герой уже хочет нанести последний сокрушительный удар, но неожиданно слышит мольбу о пощаде. Руслан проявляет великодушие, как и подобает герою. Это позволяет читателям узнать подробности жизни персонажа и пересмотреть его характеристику, которая сначала кажется отрицательной.
Коварный замысел
Выясняется, что в поэме «Руслан и Людмила» голова богатыря появляется не просто так. Этот персонаж имеет предысторию, которая окажется важной для развязки всего сюжета. Фантастический персонаж раньше тоже был отважным витязем, как и главный герой поэмы. Недаром же он носит шлем, хотя лишен тела. Герой рассказывает все о том, как оказался посреди пустынной степи.
Именно тогда и выясняется, что злодей Черномор, похитивший невесту Руслана, приходится бывшему воину младшим братом. Он родился карликом, стал хитрым и коварным. Старший юноша был очень красив, статен, высок и храбр, обладал добрым сердцем. Становится понятно, почему Черномор отрубил голову своему брату — причиной стала банальная зависть. Именно она толкнула злодея на этот безобразный поступок. Он придумал целый план по избавлению от «соперника».
Великан-богатырь был отважен, но простоват. Этим и воспользовался карла. Однажды он поделился с братом тайной: существует меч, которым будут убиты они оба.
И чтобы избежать такой судьбы, Черномор хочет завладеть оружием. Ложь было сложней распознать, поскольку в ней содержалась и правдивая информация. Только витязь не знал, что первой жертвой меча станет он сам…
Гибель физическая и духовная
Итак, Великан сажает карлика на плечо и вдвоем братья отправляются на поиски страшного меча. Благодаря своей силе, старший брат легко достает оружие из подвала. Но возникает спор — кто будет им владеть? Карлик предлагает соревнование — надо приложить голову к земле и внимательно слушать. Обладателем меча станет тот, кто первым услышит звон.
Пока богатырь лежал на земле, злодей подкрался к нему сзади и отсек голову. Но жестокий колдун задержал в ней «дух жизни». Черномор перенес побежденного брата (точней то, что от него осталось) в степь и заставил сторожить зловещий меч. Вот что защищала голова от незваных гостей. Бывший витязь открывает Руслану секрет, который помог одержать победу над злодеем. Сила Черномора содержится в его бороде.
Карлик уже родился с ней. Чем длинней борода, тем сильней колдовская сила. Именно ее следует отсечь Руслану.
Читателю остается неизвестным, как звали брата коварного карлика. Но это неважно для понимания чувств персонажа. Все, что осталось у Головы — желание мести, он живет только этим. Поэтому личность оказывается лишенной самого главного для человека — возможности влиять на ход событий. Она прикована к одному месту, может только говорить да поднимать вокруг себя пыльные вихри.
Так автор показывает бесцельное существование, целью которого является лишь негативное стремление причинить кому-то боль. Даже если это вполне заслуженно.
Финал истории
Богатырь, победивший Черномора, возвращается к волшебному персонажу, который помог ему вызволить из плена невесту и одолеть зло. Услышав весть о том, что колдун побежден, Голова спокойно умирает. Для нее смерть — радостное событие, поскольку персонаж исполнил свое предназначение и ему в жизни нечего больше желать.
Руслан же хорошо усвоил урок, который следует из биографии поверженного витязя. Одержав победу над колдуном, он не убивает его, а просто лишает возможности и дальше творить зло. Воин не становится на путь мести, не позволяет злобе завладеть душой.
Голова и Черномор — не единственные персонажи, которых он прощает. Например, Фарлаф и вовсе лишает его жизни, ворует Людмилу, но и этого негодяя доблестный рыцарь прощает (после того, как тот раскаивается). Ненавидеть врага — это не лучший способ провести остаток жизни. Лучше пресечь зло и позабыть о нем, открывая душу для новых приятных чувств. Такой урок можно извлечь из печальной истории Головы, охранявшей волшебный меч.
Бой Руслана с головой (отрывок из поэмы » Руслан и Людмила») А.С. Пушкин.
Задумчив едет наш Руслан
И видит: сквозь ночной туман
Вдали чернеет холм огромный,
И что-то страшное храпит.
Он ближе к холму, ближе — слышит:
Чудесный холм как будто дышит.
Руслан внимает и глядит
Бестрепетно, с покойным духом;
Но, шевеля пугливым ухом,
Конь упирается, дрожит,
Трясет упрямой головою,
И грива дыбом поднялась.
Вдруг холм, безоблачной луною
В тумане бледно озарясь,
Яснеет; смотрит храбрый князь —
И чудо видит пред собою.
Найду ли краски и слова?
Пред ним живая голова.
Огромны очи сном объяты;
Храпит, качая шлем пернатый,
И перья в темной высоте,
Как тени, ходят, развеваясь.
В своей ужасной красоте
Над мрачной степью возвышаясь,
Безмолвием окружена,
Пустыни сторож безымянной,
Руслану предстоит она
Громадой грозной и туманной.
В недоуменье хочет он
Таинственный разрушить сон.
Вблизи осматривая диво,
Объехал голову кругом
И стал пред носом молчаливо;
Щекотит ноздри копием,
И, сморщась, голова зевнула,
Глаза открыла и чихнула…
Поднялся вихорь, степь дрогнула,
Взвилася пыль; с ресниц, с усов,
С бровей слетела стая сов;
Проснулись рощи молчаливы,
Чихнуло эхо — конь ретивый
Заржал, запрыгал, отлетел,
Едва сам витязь усидел,
И вслед раздался голос шумный:
«Куда ты, витязь неразумный?
Ступай назад, я не шучу!
Как раз нахала проглочу!»
Руслан с презреньем оглянулся,
Браздами удержал коня
И с гордым видом усмехнулся.
«Чего ты хочешь от меня? —
Нахмурясь, голова вскричала. —
Вот гостя мне судьба послала!
Послушай, убирайся прочь!
Я спать хочу, теперь уж ночь,
Прощай!» Но витязь знаменитый,
Услыша грубые слова,
Воскликнул с важностью сердитой:
«Молчи, пустая голова!
Слыхал я истину, бывало:
Хоть лоб широк, да мозгу мало!
Я еду, еду, не свищу,
А как наеду, не спущу!»
Тогда, от ярости немея,
Стесненной злобой пламенея,
Надулась голова; как жар,
Кровавы очи засверкали;
Напенясь, губы задрожали,
Из уст, ушей поднялся пар —
И вдруг она, что было мочи,
Навстречу князю стала дуть;
Напрасно конь, зажмуря очи,
Склонив главу, натужа грудь,
Сквозь вихорь, дождь и сумрак ночи
Неверный продолжает путь;
Объятый страхом, ослепленный,
Он мчится вновь, изнеможенный,
Далече в поле отдохнуть.
Вновь обратиться витязь хочет —
Вновь отражен, надежды нет!
А голова ему вослед,
Как сумасшедшая, хохочет,
Гремит: «Ай, витязь! ай, герой!
Куда ты? тише, тише, стой!
Эй, витязь, шею сломишь даром;
Не трусь, наездник, и меня
Порадуй хоть одним ударом,
Пока не заморил коня».
И между тем она героя
Дразнила страшным языком.
Руслан, досаду в сердце кроя,
Грозит ей молча копием,
Трясет его рукой свободной,
И, задрожав, булат холодный
Вонзился в дерзостный язык.
И кровь из бешеного зева
Рекою побежала вмиг.
От удивленья, боли, гнева,
В минуту дерзости лишась,
На князя голова глядела,
Железо грызла и бледнела
В спокойном духе горячась,
Так иногда средь нашей сцены
Плохой питомец Мельпомены,
Внезапным свистом оглушен,
Уж ничего не видит он,
Бледнеет, ролю забывает,
Дрожит, поникнув головой,
И, заикаясь, умолкает
Перед насмешливой толпой.
Счастливым пользуясь мгновеньем,
К объятой голове смущеньем,
Как ястреб, богатырь летит
С подъятой, грозною десницей
И в щеку тяжкой рукавицей
С размаха голову разит;
И степь ударом огласилась;
Кругом росистая трава
Кровавой пеной обагрилась,
И, зашатавшись, голова
Перевернулась, покатилась,
И шлем чугунный застучал.
Тогда на месте опустелом
Меч богатырский засверкал.
Наш витязь в трепете веселом
Его схватил и к голове
По окровавленной траве
Бежит с намереньем жестоким
Ей нос и уши обрубить;
Уже Руслан готов разить,
Уже взмахнул мечом широким —
Вдруг, изумленный, внемлет он
Главы молящей жалкий стон…
И тихо меч он опускает,
В нем гнев свирепый умирает,
И мщенье бурное падет
В душе, моленьем усмиренной:
Так на долине тает лед,
Лучом полудня пораженный.
«Ты вразумил меня, герой, —
Со вздохом голова сказала, —
Твоя десница доказала,
Что я виновен пред тобой;
Отныне я тебе послушен;
Но, витязь, будь великодушен!
Достоин плача жребий мой.
И я был витязь удалой!
В кровавых битвах супостата
Себе я равного не зрел;
Счастлив, когда бы не имел
Соперником меньшого брата!
Коварный, злобный Черномор,
Ты, ты всех бед моих виною!
Семейства нашего позор,
Рожденный карлой, с бородою,
Мой дивный рост от юных дней
Не мог он без досады видеть
И стал за то в душе своей
Меня, жестокий, ненавидеть.
Я был всегда немного прост,
Хотя высок; а сей несчастный,
Имея самый глупый рост,
Умен как бес — и зол ужасно.
Притом же, знай, к моей беде,
В его чудесной бороде
Таится сила роковая,
И, всё на свете презирая,
Доколе борода цела —
Изменник не страшится зла.
Вот он однажды с видом дружбы
«Послушай, — хитро мне сказал, —
Не откажись от важной службы:
Я в черных книгах отыскал,
Что за восточными горами,
На тихих моря берегах,
В глухом подвале, под замками
Хранится меч — и что же? страх!
Я разобрал во тьме волшебной,
Что волею судьбы враждебной
Сей меч известен будет нам;
Что нас он обоих погубит:
Мне бороду мою отрубит,
Тебе главу; суди же сам,
Сколь важно нам приобретенье
Сего созданья злых духов!»
«Ну, что же? где тут затрудненье? —
Сказал я карле, — я готов;
Иду, хоть за пределы света».
И сосну на плечо взвалил,
А на другое для совета
Злодея брата посадил;
Пустился в дальную дорогу,
Шагал, шагал и, слава богу,
Как бы пророчеству назло,
Всё счастливо сначало шло.
За отдаленными горами
Нашли мы роковой подвал;
Я разметал его руками
И потаенный меч достал.
Но нет! судьба того хотела:
Меж нами ссора закипела —
И было, признаюсь, о чем!
Вопрос: кому владеть мечом?
Я спорил, карла горячился;
Бранились долго; наконец
Уловку выдумал хитрец,
Притих и будто бы смягчился.
«Оставим бесполезный спор, —
Сказал мне важно Черномор, —
Мы тем союз наш обесславим;
Рассудок в мире жить велит;
Судьбе решить мы предоставим,
Кому сей меч принадлежит.
К земле приникнем ухом оба
(Чего не выдумает злоба!),
И кто услышит первый звон,
Тот и владей мечом до гроба».
Сказал и лег на землю он.
Я сдуру также растянулся;
Лежу, не слышу ничего,
Смекая: обману его!
Но сам жестоко обманулся.
Злодей в глубокой тишине,
Привстав, на цыпочках ко мне
Подкрался сзади, размахнулся;
Как вихорь свистнул острый меч,
И прежде, чем я оглянулся,
Уж голова слетела с плеч —
И сверхъестественная сила
В ней жизни дух остановила.
Мой остов тернием оброс;
Вдали, в стране, людьми забвенной,
Истлел мой прах непогребенный;
Но злобный карла перенес
Меня в сей край уединенный,
Где вечно должен был стеречь
Тобой сегодня взятый меч.
О витязь! Ты храним судьбою,
Возьми его, и бог с тобою!
Быть может, на своем пути
Ты карлу-чародея встретишь —
Ах, если ты его заметишь,
Коварству, злобе отомсти!
И наконец я счастлив буду,
Спокойно мир оставлю сей —
И в благодарности моей
Твою пощечину забуду».
Пушкин, Александр (1799–1837) — Руслан и Людмила: Часть I
Руслан и Людмила: Часть I
«И все же есть пещера, которую он делает своей целью»
Иван Билибин (русский, 1876 — 1942)
WikiArt
Переведено А. С. Клайном © Copyright 2021 Все права защищены
Эта работа может быть свободно воспроизведена, храниться и передаваться в электронном или ином виде для любого 0015 некоммерческое назначение .
Применяются условия и исключения.
Содержание
- Посвящение.
- Пролог.
- Песнь I: Похищение.
Посвящение
ДЛЯ вас, владыки моей души,
Прекрасные дамы, для вас одних,
Эти сказки из моей руки разворачиваются,
В золотые часы досуга посеяны;
Небылицы минувших веков,
Наполнят здесь каждую игривую строчку.
Получите эти красноречивые несколько страниц!
За что я не прошу похвалы; для моего
Это всего лишь сладкая надежда; мое сердце доволен
Если какая-то девушка, украдкой,
Прочтите, ее мысли о любви,
Эти заблудшие песни; или такие как она.
Пролог
ЗДЕСЬ дуб зеленый у залива,
И на дубе золотая цепь:
Ученый кот, день и ночь,
Круги на этой цепи, старые:
А направо – песню крутит,
А налево – сказку о неправде.
Какие там чудеса! Едет лесной дух,
Среди листьев прячется русалка;
На глубоких тайных тропах
Странные неизвестные существа оставляют свой след;
Для избушек на курьих ножках видно,
В которых нет ни окна, ни двери;
Лес и долина, полные видения:
Там на рассвете волны омывают
По пескам и безмолвному берегу,
И появляются тридцать благородных рыцарей
Один за другим, из этих чистых вод,
Сопровождаемые их наставником;
В то время как сын короля, который едет рядом
Делает свирепого короля своим пленником;
Волшебник несет по небу
Рыцарь, мимо всех там людей,
Над лесами, морями летят;
Принцесса томится там в келье,
Обслужен бурым волком, долго и хорошо;
Пока, с Бабой Ягой внутри,
Мортира подвезет эту ведьму;
Как король Кощей заболевает золотом.
Это Россия! – Раскрываются русские ароматы!
И я был там, и я пил мед,
Я видел зеленый дуб у моря,
Я сидел там, пока ученый кот
Рассказывал свои истории; вот та, что
Я помню, и теперь, развернутая,
Сказка, которую я расскажу всему миру…
О подвигах, совершенных в прошлые века,
О делах, совершенных в легендарные дни.
Песнь I: Похищение
В его высоком зале, среди гостей, скопившихся,
Его свирепые сыновья всегда рядом с ним,
Сидел Владимир, Яркое Солнце, пировал;
Дочь свою прекрасную он венчал
Князю Руслану, мужественному и справедливому,
И из тяжелой чаши, что там держал,
За их здоровье сладкий мед пил.
Наши предки ели медленно, они
Долго передавали серебряные миски.
Они разлили вино, в тот день,
И выпили дымящиеся чашки эля.
В сердца свои влили радость,
Пена шипит у края кубка,
Глядя на дворецких, скорей, явись,
С сосудами, полными до краев.
В один великий гомон все смешались,
Гости свой радостный круг сделали;
На высоте раздался приятный голос,
Заиграла мимолетная музыка цитры.
Тише – все слушали, как Баян,
Та благородная певица, восхваляла пару,
Людмилы прелести, дерзкий Руслан,
Любовь единение храбрых и справедливых.
Тем не менее, пылким чувством объятый,
Руслан, не ест и не пьет,
От милого сердца не отводит глаз,
Страстью горит, хмурится и вздыхает.
Дергает себя за усы и в нетерпении
Считает прошедшее мгновение.
За одним столом, посреди пира,
Сидят три строгих юных рыцаря,
Унылый, с хмурыми бровями;
Пренебрегая едой, элем,
Ни едят, ни пьют, ни будят,
Забудут о чашах, о переполненном ведре.
Баян как будто не слышат,
Смущенно, глаза опускают,
Эти трое — соперники Руслана,
Смертельный отвар любви и ненависти,
В глубине души они маскируются.
Первый: Один-Рогдай, храбрый,
Тот, что своим острым клинком когда-то дал
Большая широта до киевских полей;
Второй, Фарлаф, громкий и тщеславный,
В пиршестве сперва, но потом снова,
С мечом тот, кто уступает;
Последний, страстный сердцем,
Молодой хазар, хан Ратмир.
Угрюмые и бледные, они размышляют врозь,
И от пира им не весело.
Праздник готов. Пирующие встают,
И смешиваются, а все обращают взоры
На молодоженов, невесту
Скромно опустив взор,
Как будто сердце внутренне дрогнуло,
Жених весь улыбался рядом с ней.
Тени ночи теперь обнимают землю,
И, близко к полуночи, царит тишина;
Сонные бояре перестают веселиться,
Медовухи, кланяются, потом берут вожжи.
Жених в восторге, весь в восторге,
Обнимая, в воображении,
Лаская, свою робкую девственную невесту;
Пока Великий Князь идет благословлять
Их союз с нежной нежностью,
И печалью, которую он стремится скрыть.
А теперь девушка, без промедления,
На брачное ложе зажигают;
Погасили лампы, но много лучей
Лампа Любви теперь согревает…ночь.
Дары любви здесь приготовлены,
Самые сладкие надежды теперь сбываются;
Одежды ревнивые, сладко ниспадающие
Византийские ковры теперь должны свататься…
Разве ты не слышишь любовный шепот?
А звук их сладкого поцелуя?
А потом прерванный ропот,
Последняя робость? Ожидание
Наполняет жениха истинным восторгом,
Когда в этот миг восторга…
Гром суровый… вспышка света,
Лампа гаснет, и дым струится,
Все мрак, все качается о,
Пока душа Руслана стынет….
Затем жуткая тишина, все шумы прекращаются,
Странный голос звучит, громко, дважды,
Ужасная форма, которую охватывает тьма,
Чернее туманной дымки,
И снова башня замерла.
Жених пускается вопреки воле,
На лбу пот, как лед.
Дрожа, с озябшей рукой, он блуждает,
Спрашивая тьму, где
Нет ничего, кроме пустого воздуха…
И ни следа милого сердца!
Пустота, за которую он цепляется; она,
Его Людмила, схватила внезапно,
Унесенный каким-то злым искусством.
О, если вы должны найти мученичество
Терпя страсть, безнадежно;
Хоть в жизни печали наступит,
Друзья мои, не все страдание;
Но если после долгих лет тоски,
Я обнял свою любовь на мгновение,
После слез, желаний и тоски,
Только чтобы найти ее, в одно мгновение,
Потерял навсегда … мои друзья, тогда Я
Охотно предпочел бы умереть!
Руслан был просто несчастлив.
Что скажет великий князь?
Услышав новость, принесенную внезапно,
Своего зятя он стремился содрать.
Вызвал его, созвал суд:
«Где Людмила?» взволнованный,
Он вскрикнул, с ужасом и огненным лбом,
Руслан ответил, что нет.
«Друзья и родственники!
Я думаю о твоих прошлых деяниях, кто сейчас
Будет жалеть старика, искать и побеждать
Мое дитя, следуя за?
Чтобы их успех не оказался напрасным –
Да, плачь ты, несчастный! И навсегда
Плачь, как ты ее подвел, живи в боли! –
Ее спасителя невеста обретет,
И царство моих предков тоже,
Друзья, родные, кто откликнется на мольбу мою?…
«Я», печальный жених сказал, «Я должен иди!»
«Я», «я», — с Рогдаем громко закричали, —
Фарлаф и радостный Ратмир.
‘Сейчас мы оседлаем наших лошадей,
Рады искать и далеко и близко.
Вы не расстанетесь надолго, клянемся.
Не бойся: принцессу мы будем преследовать.
Быстро ушли четверо богатырей,
Руслан унылый и полумертвый,
Измученный, почти убитый горем,
Думая о той, на которой он женился.
Садятся на своих нетерпеливых коней, все четыре,
Мчитесь теперь вдоль берега Днепра,
Оставляя за собой облако пыли,
Скоро, на пути, по которому они идут,
Потерянный из виду, пока он будет стоять,
Великий князь, глядя в пространство,
Голые, пустые поля с обеих сторон,
Пока его грустные мысли преследуют погоню.
Руслан молчал, полный забот,
Разум его и память его смутны,
Пока, надменно, глядит туда,
Через плечо, за ним
Спешил Фарлаф, но шаг или около того
Сзади, крича: «Друзья, теперь, когда я вкусил свободы
Ну, если я должен шпионить
Какой-то свирепый великан! Кровь потечет,
Любовь, которую многие жертвы могут себе позволить,
Многие из-за ревности должны истекать кровью,
Ради страсти. Радуйся, мой меч,
Радуйся, радуйся, мой нетерпеливый конь!»
Хазарский хан, который, казалось, уже,
Чтобы Людмилу за труды обнять,
В мыслях, на седле справедливом
Танцевал, юность пульсировала в его венах,
Свет надежды блеснул в его глазах.
Он заставляет своего жеребца летать.
Теперь он поднимает своего прекрасного коня, дразня,
Теперь подгоняет своего храброго скакуна в гору,
Теперь оставляет его гарцевать.
Рогдай, угрюмый, молчаливый, боящийся
Какой-то неведомой судьбы, теперь чувствует холод
Его ревности куда больше, чем
Все остальное; его страдальческий взгляд
Сейчас часто устремлен на Руслана,
Отображается темный и ужасный слепок.
К той же дороге держат соперники,
Весь день, пока небо светло,
Туда, где берега Днепра круты,
И с востока тень наполняет ночь.
Туман окутывает реку;
Их усталые кони нуждаются в отдыхе.
Там, где их дорога пересекает другую
Под горой кажется лучше
На расставание: «На судьбу», кричат всадники,
Доверимся себе». Итак,
Каждый конь, теперь не пришпоренный, постепенно,
Выбирая путь, медленно извивается.
Что же, мой Руслан, весь обезумевший,
Один, в безмолвном запустении?
Кажется, Людмила, все, что ты искала,
Было лишь сном; потерянный восторг.
Твое забрало поднято на лоб,
Вожжи свободны в твоей мощной руке,
Твоя поездка среди темных полей сейчас,
И ни вера, ни надежда не властны,
Оба угасают там, в твоей душе.
Но есть пещера, которую он делает своей целью –
Свет там; он спешивается, чтобы встать
Перед ним, а затем движется, чтобы войти
Это дремлющее хранилище, старое как природа.
Унылый идет туда, где
Сидит пожилой мужчина; ясный
Его взор, и спокойный его тихий взор,
Седые от лет его спутанные волосы.
Свет лампы падает на него там;
Над древней книгой играет,
В котором он читает. «Здравствуй, сын мой!»
С улыбкой встречает теперь Руслана,
«Двадцать долгих лет миновали;
Поблекший, но пожилой человек,
Здесь я терпеливо ждал,
Этого дня я давно предвидел;
Связанный теперь непреклонным законом судьбы,
Подойди, сядь здесь и внимай мне.
Руслан, Людмила для тебя потеряна,
Сила твоего великого духа тоже
Ослабла, и все же эти беды пройдут.
Хоть злой случай и преследует тебя, увы,
Но с верой и надеждой смело сражайся
Со всеми бедами; с мужественным искусством,
Продвижение – хотя и во мраке ночи –
С сияющим клинком и доблестным сердцем.
Руслан, разыщи того, кто обидел тебя,
Страшный колдун, Черномор,
Поселившийся в своей горной твердыне, Который
Раньше девиц похищал.
Туда еще никто не входил,
Даже не взглянув на него,
Но ты положишь конец этому злому делу,
И проникнешь в его хватку; возложи,
И убей негодяя собственной рукой.
Больше не скажу, где все неладно:
Судьба твоя теперь, ты пойми,
Зависит от твоей воли в этом. правая рука, радостно,
Более прекрасный мир он, казалось, приветствовал,
Его сердце забыло о своих страданиях.
Он почувствовал себя выздоровевшим: но вдруг
Кровь снова отхлынула от его лица…
«Причина твоей печали мне ясна»,
Старик сказал: «И все же твой случай
Не так уж печален , ваше горе я прогоню.
Ты боишься злой страсти колдуна;
Будь спокоен; никакого вреда он не причинит,
Ей нечего бояться в его ужасной тюрьме.
Он стягивает звезды с неба,
Он свистит, и луна должна дрожать,
Тем не менее, он все еще должен видеть время;
Искусство у него слабое, хотя лукавит.
Ревнивый страж у ее дверей,
Который держит ее под замком,
И все же, бессильный, он не сделает больше
Хоть его пленник и владеет красотой.
Он бродит возле ее кельи, в тишине,
Проклиная суровость своей участи…
Но, славный рыцарь, свет уходит отсюда,
Пусть мир и покой не будут забыты.
На ложе из мха , Руслан лежит,
У углей догорающего костра,
Ища забвения, он вздыхает,
Ворочаясь, с желанием…
Все напрасно! Он еще должен сказать:
«Сердце больное, хотя я и ищу сна,
Отец, мой разум: он не успокоится.
Жизнь утомляет меня; что мне делать?
Злые сны мучают твоего жалкого гостя.
Поговори со мной: кто же ты тогда,
Благословенный наперсник судьбы? Прости
Смелость моего вопроса:
И почему ты живешь в этих отбросах?
Вовлеки меня еще в разговор».
Старик ответил ему так,
Вздохнув; «Я забыл, дорогой сын,
Мой далекий дом, страна тумана.
Финн по происхождению, почему, я был одним из них
Кто пас овец моего соседа,
В уединенных долинах, которых мы придерживаемся,
И в беззаботной юности я знал
Густые дубравы, бегущие ручьи ,
Каменистые пещеры и несколько
Удовольствия, которые наполняют мечты бедняка.
Дни, которые я провел в одиночестве –
Кончился мой контент.
Недалеко от нашего села жила девочка,
По имени Наина; во всем этом мире,
Нет более сладкого цветка одиночества,
Существовал, нет ничего прекраснее.
Однажды утром я наткнулся на нее,
Ибо, играя на своей дудке, я смотрел
Ее у ручья, как там я пас
Мои стада на травяном лугу.
Молодая и красивая, она подняла
Ее руки, чтобы сплести гирлянду так,
И моя судьба была предрешена навеки…
Ах, рыцарь — ведь это была Наина!
В награду я ощутил пламя
Страсти за мой дерзкий взгляд,
Ибо любовь зажгла мою душу,
Небесная радость, которая поднимает нас выше,
И все муки глубокого желания.
Прошло шесть месяцев, и, полный страха,
Я открыл свое сердце, приблизился,
Плакала: «Как я люблю тебя, Наина!»
Но мои робкие слова она когда-либо
Презирала, выражала вид гордости;
Напрасно щеголяя прелестями вновь,
Равнодушно ответила:
«Ну, пастух, не люблю я тебя!»
Резвятся пастухи на поляне,
Ничто не могло облегчить мою тоску,
Глубоко погрузившись в темное уныние;
Покинуть Финляндию было моей миссией,
И рискнуть опасностями океана;
Плыть под парусом и с группой братьев,
Попытаться таким образом добиться высокой славы,
Притязание на свежее внимание Наины,
Поклялся, в стиле любовников.
Я нашел смелых рыбаков, и мы
Пошли по волнам, искать золото,
Берега, где все когда-то жили мирно
Теперь увидел стальной блеск яркий и холодный,
Громко стучали воюющие суда.
Таким образом, полный надежды, я отплыл,
Среди моих соотечественников яростно сражались,
Многих врагов, которых мы убили,
Пока снег, волны не побежали красным.
Наша слава, она распространилась; пока, я говорю,
Иноземные короли боялись нашего прихода,
Их гордые эскадры бежали в тот день,
Северные клинки причиняют беду.
Яростно мы дрались, но и весело
Мы разделили добычу и сели
Пировать с людьми, которых мы победили, кто
Ел с нами и ни разу не поморщился.
Тем не менее, мое сердце отдано Наине,
Под звуки пиров и войны,
Я все еще жаждал ее, как всегда,
Ища все еще мой родной берег.
«Друзья, — воскликнул я, — пора уходить,
Повесьте нашу кольчугу под карниз
В какую-нибудь красивую хижину, со спокойной душой!»
Весла зашевелились; наши битвы в прошлом,
Оставляя за собой след страха,
Мы отплыли вперед, Финляндские берега найти,
И гордо встал на якорь – наконец-то дома!
Сбылась моя непреходящая мечта,
Сбылась моя заветная мечта!
Миг сверкнул молнией,
Сладкой встречи яркий и пламенный отблеск!
К ногам моей гордой красоты,
Я положил свой меч, запачканный и окровавленный,
Кораллы, и жемчуг, и сверкающее золото.
Опьяненный страстью, Я стоял немой,
Окруженный ее толпой сплошь
Завистливые друзья, уже не смелые,
Скорее, теперь пленник.
Тем не менее, полный презрения, моя любовь забыла,
Она, в своей равнодушной манере,
воскликнула: «Герой прекрасен, я не люблю тебя!»
Зачем говорить, дорогой сын, о вещах, которых мне не хватает силы вспомнить?
Здесь, в одиночестве, где я вздыхаю,
Душа онемела, могила ближе,
Грустно, я вспоминаю печали,
В мою седую бороду, из моих глаз.
Но послушайте! На моей родине там,
Среди диких рыбаков, там, где,
В пустошах странные искусства народные гуляют.
Под деревьями вечно
Тихая крыша, в лесу глубоком,
Седовласые колдуны, тайно,
На высшей мудрости хранят
Их умы устремлены; они предвидят
Все; и такова их сила
Что все грядет, как и все давно минувшее,
Полностью подчиняется им;
Сама любовь и могила наконец.
И, я, жадно искавший любви,
Решил, что все-таки
Любовь в гордой Наине возбудить
Волшебством, несмотря на все горести.
Итак, темный лесной нутро
Я поспешил свободно обнять.
Замурованный в одиночестве, я научился
Магическому искусству, пока не заработал,
Через невиданные годы в том месте,
Ужасное знание силы прекрасной Природы;
Пришла долгожданная сиюминутная благодать:
К волшебству теперь я стремлюсь.
«Венец любви и любовного желания,
Наина, теперь моя», — воскликнул я,
Думая достичь цели, от которой отказались,
Но судьба победила день,
Мой упрямый враг навеки.
Исполненный юношеских надежд и мечтаний,
Пробужденный моим желанием, я быстро,
Произнес заклинание и призвал меня,
Среди тенистых отблесков леса,
Темные духи, до молнии, кратко,
Волшебно мрак приветствовал,
И с вихрем встретился.
..
Земля под ногами содрогалась.
И на лесной подстилке предо мною
Старуху, седую, я теперь видел,
Горбатую фигуру, в моем убежище,
С дрожащей головой, но глазами горящими
О, моя Наина twas, храбрый рыцарь!…
С тихим ужасом я теперь измерил
Этот жалкий образ с моими глазами,
Мое сомнение, которое я едва мог скрыть,
И воскликнул: «Это мой заветный
Милый? Наина, может это ты?
Наина где вся твоя красота?
Какая сила изменила тебя совершенно,
И создала тебя, ужасно, заново?
Давно ли уж я ушел со света,
И разлучился с милой, душою моей;
Как долго?»… «Полных сорок лет, в общем»,
Старуха ответила, сверкая глазами,
‘Сегодня мне семьдесят лет.
Что тогда? … Вот так годы мчатся на:
С твоей весной покончено, я говорю –
Как и с моей, жизнь утекает –
И мы состарились теперь, ты и я.
Но послушай, друг, не беда,
Если тебя оставила непостоянная юность,
Если я седая и кривая,
Моя живость, мои прелести позабыли,
Если я не та, что была тогда, — снова заговорил:
‘Ибо (это мой секрет), тем не менее,
Ведьма я, волшебница!
Итак, она действительно была, и я,
Я стоял немой и неподвижный;
Несмотря на все мои знания, полученные таким образом,
Я был совершенным дураком, не меньше.
И тут ужас! Для моего заклинания
Поработал над моей седой богиней
Успешно, но слишком хорошо;
Свежая страсть зашевелилась в ее груди.
Ее страшный рот скривился в улыбке;
Голосом кладбища, но без лукавства,
Она пробормотала о своей любви ко мне.
Представь тогда мою агонию!
Я дрожал и смотрел в землю;
Несмотря на ее кашель, я все же услышал
Глубокий, страстный звук ноты:
‘Ну вот, дорогой друг, я, словом
Нахожу, что это сердце мое родилось
За нежность, обе ночи и утро;
Чувства мои пробуждаются, Любовью я горю,
Ради всех страстей и желаний любви…
Иди ко мне в объятия, по тебе я тоскую…
Милый друг, я умираю от огня любви…»
И так она смотрела на меня, Руслан,
Страстным и похотливым взглядом,
Ощипывая крепко в моем кафтане
Тощими руками. Я думал умереть.
Зажмурив глаза от ужаса,
Страшно было там задерживаться,
До тех пор, пока я не мог больше выносить это место,
Вырвался на свободу и побежал в глубоком отчаянии.
Она воскликнула: «О ты, недостойная любви!»
Преследуя: ‘ты меня потревожил, правда,
Украл мои чистые, невинные дни!
Вы завоевали любовь Наины, и все же
Вы презираете ее; безнадежно забыть;
Таковы сердца мужчин всегда!
Все дышат своей изменой, и никто не остается.
Увы, виню себя; монстр
Соблазнил меня, страстный когда-либо.
Несчастный предатель! Теперь стыд и горе
Мои! Тем не менее, трепещи, бессердечный вор!
Итак, мы расстались. С тех пор, короче,
Я жил одиноким существом,
С разочарованием в сердце,
Находя утешение глубоко в Природе,
В покое и в тонком искусстве.
Нынче меня зовет могила,
Тем не менее, эти эмоции остаются,
Ведьма хранит их в памяти;
Там пламя страсти погасло
Из гнева превратилось в вражду.
Черный и злобный дух,
Она возненавидит тебя, как ненавидит меня, друг;
И все же всякой печали есть предел,
Все земные печали имеют конец.
Не впадая в сон, а быстро
Ночь своим мирным путем скользила;
Глубокая мысль его занимала,
Пока рассвет не засиял ясно и ярко…
И тогда, в благодарность, рыцарь
Обнял старика, вздохнув,
И, надеясь, оставил его, постепенно.
Он вскочил в седло; крепко
Схватил между сильными ногами своего коня,
И, свистком, слегка пришпорил его:
«Будь со мною в час нужды,
Отец!» — воскликнул он, оглядываясь кругом,
Он скакал по пустой земле.
«Прощай!» дважды крикнул старый мудрец,
«Прости свою невесту; любовью быть связанным;
Не забывай совет этого старика!’
Конец части I из Ruslan and Ludmila ‘
«Руслан и Ладмила» из поэзии Пушкина — 614 Слова
СОДЕРЖА
Введение
Руслан и Людмила Михаил Глинка — старинная поэма, написанная в 1820 году русским поэтом Александром Пушкиным, который отважился заняться поэзией в 1817 году.
Пушкин был политическим деятелем, и это каким-то образом особенно повлияло на его творчество и поэзию. За прошедшие годы стихотворение было преобразовано во множество различных форм, например, путем добавления фоновых саундтреков, чтобы сделать его песней, как стихотворение, а в последние годы оно также было рассказано как стихотворение из устного слова. По сути, он претерпел большую эволюцию.
Стихотворение
Стихотворение написано в стиле сказки, так как имеет посвящение (посвящается безымянной возлюбленной поэта), основную часть, состоящую из шести песен и эпилога.
В этом стихотворении обсуждаются шесть песен. В первой песне Людмила, дочь князя Владимира, выходит замуж за Руслана, и там большой пир, и недруги Руслана пришли. Однако накануне свадьбы раздаются странные гром и молния, после чего невеста пропадает. Старик помогает ему спасти ее от колдуна, а мужчина был воином в свои тяжелые дни, как и Руслан, но, в отличие от него, любовь старика, Наина, отвергла его.
Во второй песне Рогдай, соперник Руслана, решает отказаться от поисков Людмилы и вместо этого пытается убить Руслана. Он нападает, когда случайно натыкается на него, думая, что это Руслан, но понимает, что это не он. Вместо этого это Фарлаф, соперник Руслана. однако старушка подсказывает ему, где найти Руслана. Тем временем Людмила попадает в плен к волшебнику Черномору и чувствует себя опустошенной без Руслана. Тем временем на Руслана нападает его соперник Рогдай, но он побеждает их.
В третьей песне Наина посещает Черномора, говоря ему, что она все еще любит старого финна, которого она оставила, и это дает Черномору идею заигрывать с Людмилой. Тем временем, преследуя Людмилу, Руслан оказывается на безлюдном поле боя и скорбит. Внезапно он встречает впереди голову, принадлежавшую брату Черномора, которого он убивает. Однако брат не держит зла на Черномора.
В четвертой песне «Ратмир» еще один соперник Руслана встречает красивую девушку, которая приютила его, и вскоре он совсем забывает о Людмиле.
В пятой песне Ченомор устно нападает на Руслана, что приводит к драке. Наконец он выслеживает Людмилу, и они убегают вместе с Черномором. Им доводится встреча с головой, которая спокойно умирает, не отомстив Черномору. Наина в этой песне также появляется перед Фарлафом, говоря ему, что его время пришло, и, когда он едет на своей лошади, он находит Руслана, скончавшегося от раны, которую он вонзил в него мечом.
В шестой и последней песне Черномор радуется, увидев бездыханного Руслана. Фарлаф забирает Людмилу обратно к Владимиру, отцу Людмилы, но они обнаруживают, что их родной город подвергается нападению. Однако знахарь Финн находит Руслана и возвращает его к жизни своей волшебной водой. Он также вручает ему кольцо, чтобы снять проклятие Людмилы. Он идет прямо к ней, касается ею ее лица, и Людмила просыпается. В этот момент Владимир благословляет пару, и после этого они живут счастливо. В эпилоге писатель словно оплакивает неудавшуюся любовную связь.
Заключение
Пушкин умело использовал использование песен в своем стихотворении, так как он фактически разделил его на шесть непрерывных песен.