Границы западной европы: ЕВРОПА • Большая российская энциклопедия

Содержание

ГРАНИЦЫ ЕВРОПЫ — Публикации — Goethe-Institut Russland

В конце 18 века французский аристократ и дипломат Луи-Филипп де Сегюр во время своего путешествия из Парижа в Санкт-Петербург, где он должен был стать послом Людовика XVI при дворе Екатерины II, делился некоторыми заметками, которые дают представление о том, как в его времена воспринимались европейские границы. Когда он пересек границу между Восточной Пруссией и Польшей, он осознал, что «полностью покинул Европу». Польша показалась ему чужой, поскольку в ней нечто, в его представлении, «европейское» уживалось с атрибутами «азиатского»: «Бедное население, порабощенное; грязные деревни», «большие расстояния» между «островками цивилизации»: «Все внушает мысль, что ты перенесся… к полчищам гуннов, скифов, венедов, славян и сарматов»[1]. По его мнению, Европа осталась по ту сторону границы между Пруссией и Польшей; по другую сторону от нее простиралось что-то совершенно иное.

В 1787 году, когда Сегюр приехал в Киев (он называет его «Киеф») времен Екатерины II, он увидел город «подобно волшебному театру, где, казалось, встречались древние времена и современность, цивилизация и варварство»[2].

Он видит Киев через призму Российской империи и следует именно этой интерпретации, поскольку в его повествованиях не упоминается история этих земель, которая не имеет отношения к российской. Он испытывает благоговение и уважение, но в целом осознает, что этой территорией владеет императрица, христианка, подчинившая весь восток (tout l’Orient), хорошая иноземка, покорившая плохих иноземцев, которой нельзя перечить в «собственном дворе».

Когда мадам де Сталь, одна из самых выдающихся женщин своего времени, спасаясь от преследований Наполеона приехала в 1812 году в Киев, у нее сложилось то же впечатление, что и у Сегюра в Польше. Она говорила, что там ничто не напоминало западные города[3], большая часть зданий в Киеве похожа на палатки, и на расстоянии город выглядит как лагерь. Это свидетельствует о том, что на самом востоке Европы люди «строили жилье по образцу переносных домов татар», как если бы эти восточные славяне были готовы покинуть свой кров и уехать в другое место, оставив позади следы своего пребывания и народную память.

Несомненно, в основе этого замечания лежали реальные наблюдения. Однако, вероятнее всего, оно отражало лишь личное восприятие Жермены де Сталь, вполне типичное для ее времени: восток ассоциировался с кочевым образом жизни, отсутствием истории, статикой и цикличностью; Европа, напротив, именно благодаря памяти и истории стала тем, чем она является: континентом, который обладает временны́м измерением, существующим как в прошлом, так и в будущем.

Несмотря на резкий переезд на чужой для нее восток, мадам де Сталь приложила огромные усилия, чтобы соединить ту мозаику, которую представляла из себя Европа 19 века. Ее достижения неразрывно связаны с ее болью: ее космополитизм был бы невозможен без ненависти к императору Франции; а путешествия по всему континенту были следствием страха перед Наполеоном. Однако она была одной из первых, кто познакомил самоуверенных французов с Германией (в произведении «О Германии») и по-новому взглянул на Восточную и Северную Европу. «Земля слишком мала для нее (la terre lui manquait)», говорил Жюль Мишле про свою «превосходную» женщину (тоже его выражение), и он был прав: она сделала многое для того, чтобы расширить представления французов (и европейцев) о самой Европе.

Жюль Мишле писал в середине 19 века, когда французы проявляли огромный интерес к Восточной Европе. К кругу его друзей относился и Адам Мицкевич, которого Мишле устроил преподавать в престижном парижском Коллеж де Франс. Мицкевич принадлежал сразу нескольким культурам: он родился на территории современной Беларуси, его поэма «Пан Таде́уш» начинается со знаменито строки «Отчизна милая, Литва (Litwo)» [4], а сейчас он считается лучшим польским поэтом. Во Львове, на западной Украине, можно увидеть красивый памятник Мицкевичу. Тем не менее когда он читал лекции по истории славян в Коллеж де Франс в 1840-1844 годах, он пытался предложить новое видение Европы, на этот раз расширенное и углубленное и определенно более внимательное к востоку. Европа в пределах существовавших тогда мысленно очерченных границ казалась ему слишком маленькой.

В отличие от Сегюра, Мицкевич настаивал на том, что Польша – это Европа. В то же время он считает, что Польша является чем-то большим, чем просто частью нового европейского строения.

Она не просто часть Европы, она ее спасительница, новая коллективная Мессия. Польша расположена между двумя империями, расколота и «распята» словно новый коллективный Иисус, она «восстанет» и спасет Европу от связанного с мертвой рациональностью упадка, исходящего, по мнению Мицкевича, в первую очередь из Пруссии и Австрии.

Мицкевич возвращает в Европу Польшу, но не Украину. Для него Украина остается «землей границ» (pays de frontièrs), это «некий путь, через который азиатская жизнь попадает в Европу» и «именно здесь две части мира (Европа и Азия, прим. В. Е.) сталкиваются друг с другом». Украина одновременно и «нейтральная территория» и «поле битвы»; «все армии мира сходились здесь». Украинские казаки также были примером этнического смешения: «смесь славян, татар и тюрок» [5].

Представление об Украине как о «пограничной земле», «смеси», ʺmélangeʺ объединяет Мицкевича с Сегюром. Ее образ «пограничной земли» и «поля битвы» сохранялся в течение многих лет.

В 20 веке эта распространенная идея привела к тому, что Украина из «пограничных земель» превратилась в «кровавые земли», как это назвал Тимоти Снайдер.

Мицкевичу не нравились Австрия и Пруссия, он считал, что они представляют абстрактные интеллектуальные культуры, принижающие духовные и эмоциональные составляющие природы человека, которые он наблюдал в Польше, Франции и России. Однако это было типичной для 19 века игрой, часто с одинаковыми аргументами, но противоположными примерами: для таких французских романтиков, как Балланша или позже Нервалья, именно Германия открыла глубинные смыслы понятий «душа» и «дух», идущие вразрез с рационализмом эпохи французского Просвещения. Ближе к концу века для Агюста Родена и его единомышленников новые горизонты открылись благодаря австрийскому новому искусству, как если бы с востока вновь начал пробиваться луч света.

В конце 19 века вопрос о восточных границах Европы подняла именно Австро-Венгерская империя.

Венский Сецессион, художественный авангард Австрии, пытался найти свою принадлежность, тогда он считал себя «европейским», но точно не «западным». Его представителей очаровывала и сковывала культурная мощь «запада» (в первую очередь Франции), они стремились найти западные особенности в типичных «восточных» чертах, но связанных со славянской и еврейской восточной Европой, а также Византией и турецким Ближним Востоком. Невозможно представить себе Климта, Кокошку, Фрейда или Цвейга без определенного оттенка внутриевропейского «ориентализма», что является особенностью венского fin de siècle. А когда Берта Цукеркандль, одна из самых интересных женщин того времени, затрагивает в своих мемуарах тему Ближнего Востока (Naher Osten), не ясно, что именно она имеет в виду: территорию современной Турции или Украины. Обе страны находились близко, но обе были экзотичными; «близко», но в то же время за пределами культурных границ Австро-Венгрии.

Галиция (в настоящее время область на западе Украины) была в некотором роде тем самым австрийским Ближним Востоком: территория на границе цивилизаций с ярко выраженным ʺmélangeʺ и созидательным потенциалом, которую, однако, следует избегать тем, кто хочет оставить след в истории.

Родители Зигмунда Фрейда (отец происходил из Тысменицы, дед из Бучачи, мать из города Броды, сейчас все эти города находятся на западной Украине) и многие другие прекрасно это осознавали. Тем не менее когда многие евреи, славяне, венгры и румыны бежали из маленьких городов в империю, от границ к центру, они открывали для себя эти места на будущее, превращая их в часть расширенной истории Европы. Благодаря Австро-Венгрии некоторые территории сегодняшней Украины, в частности Галиция, Волынь или Буковина, обладают европейским прошлым, которое в дальнейшем имело важное значение.

Особенно интересным представляется один из иммигрантов из Галиции. Йозеф Рот, немецкоязычный еврей (он также понимал украинский, польский, идиш и иврит) из галицийского города Броды, написал один из самых известных романов о гибели империи Франца Йозефа «Марш Радецкого». Он родился на востоке, и в своем произведении он возвращается к нему, но в более трагическом ключе: во время первой мировой войны Австро-Венгрия чувствовала неминуемый конец, но на востоке это ощущалось особенно остро.

Именно здесь цивилизация сталкивалась с чем-то темным, нерациональным и смутным, с абсурдностью войны и смерти, которую Рот описывает в конце своего романа. Европа заканчивается на восточной границе, но также и в Вене, Париже и Берлине; бесчинства на периферии привели к ответному удару в центре «цивилизации».

Война показала, что сейчас кажется немыслимым задавать вопросы о том, где пролегают границы Европы, потому что сложно казать, где они начинались и где их ядро. «Европа» превратилась в миф, неожиданно, но безвозвратно. Тем не менее крайне важно, что спустя десятки лет восприятие людей, подобных Роту, по-прежнему служит свидетельством того, что восточные границы погибшей империи находились внутри Европы, а не за ее пределами.

Примечательно, что в 20 веке представители тоталитарного строя, который после Первой мировой войны господствовал на всем европейском континенте, обращались к «европейской» метафоре в ходе взаимных обвинений. Для итальянских фашистов, например, русский коммунизм был символом азиатской силы, которая пытается покорить Европу.

[6] Для немецких нацистов Октябрьская революция также была еврейской, следовательно, она представлялась им «азиатским» нападением на «арийский» «расовый» дух. Хьюстон Стюарт Чемберлен, один из основных вдохновителей нацизма, говорил, что для Европы евреи – чужеземный азиатский народ (fremdes, asiatisches Volk)ʺ[7]. Ганс Гюнтер, расовый теоретик, считал, что в основе подлинной «немецкой» религии лежит близость богов и природы с людьми; еврейско-азиатская модель в действительности же строилась на отдаленном Боге, который ненавидит человечество и наказывает его, поэтому эта модель менее «гуманная», чем «арийская». Приводит в ужас, что нацизм приводил «гуманистические» аргументы с целью оправдать свои бесчеловечные преступления.

Интересно, что русский коммунизм также претендовал на принадлежность к «европейскому» достоянию. Марксизм был в авангарде прогрессивных европейских теорий, поэтому СССР в определенной степени воспринимал себя более «европейским» и «прогрессивным», чем Западная Европа.

Фашисты и нацисты, напротив, были «азиатскими», указания на это содержались в коммунистической идеологии: «Вставай страна огромная», знаменитая советская военно-патриотическая песня, которая называет нацистских агрессоров «проклятой ордой», что явно указывает на вторжение монгольской «Золотой орды» в 12 веке, появившейся из темной нерациональности степей Азии.

В 1930-х Европа была расколота на несколько лагерей тоталитарного строя; тем не менее послевоенная европейская мысль, начиная с послевоенного строения, создавалась на основе резкого противопоставления тоталитарным режимам. В 1970-х антитоталитарная мысль была единственной силой, которая еще могла развиваться и углубляться. Существовала демократическая теория о том, что Европа была в состоянии перепрыгнуть «железный занавес», что могло бы благоприятствовать молчаливому расширению, даже «передаче» идей за границу, за которыми зачастую следует развитие институтов.

В начале 80-х жертва одного из подобных тоталитарных строев Милан Кундера, предлагая собственное видение Европы, размышлял об этой парадоксальной «передачи» идей через границу.

В начале 20 века Австро-Венгрия могла считать себя «восточной», но для Кундеры осколки империи – Венгрия, Чехословакия, Польша и Балканы – были «Центральной» Европой, а не «Восточной». На деле эти страны были даже чем-то большим: «похищенным западом»[8], «максимальным разнообразием при минимальных размерах», которые интеллектуально относятся к западу, но были политически украдены авторитарным востоком. Восток, напротив, начинался на границе с Советским Союзом.

Видение Кундеры сыграло важную роль в преодолении эффекта «стеклянного потолка» в понимании пределов Европы. Благодаря его размышлениям Польша, Венгрия и Чехословакия вновь стали частью Европы.

Однако перспектива Кундеры поставила в тупик такие страны, как Украина. Если Европа простирается до границы с Советским Союзом, то украинские земли неотвратимым образом были обречены на то, чтобы оставаться «за пределами» границ Европы. Новая мысленная карта Европы Кундеры освобождала Прагу и Братиславу, но Львов, Киев, Минск и Тбилиси оказывались в новой геополитической тюрьме.

Представляется весьма интересным, что эта мысленная карта сохранилась и после распада Советского Союза. По сути, после своего фактического распада в 1991 году Союз мистическим образом продолжал существовать – в новой форме. Централизованная империя ныне управлялась в соответствии со средневековой моделью «сюзерен-вассал». Бывшие советские «республики» (за исключением стран Прибалтики) были де-юре независимыми, но де-факто подконтрольными Москве и не имеющими собственного внешнеполитического курса или политики в сфере безопасности; а запад безропотно на это согласился. Для таких стран, как Польша, переход к капитализму привел к появлению большого числа западных предпринимателей; а для таких стран, как Россия или Украина, все закончилось приватизацией со стороны партийной номенклатуры, вооруженных сил, агентов КГБ и криминального «истеблишмента». Это различие моделей определило многое из того, что произошло впоследствии.

Это объясняет почему разделительные линии Кундеры были по-прежнему актуальны для Тимоти Гартон-Эша: в 1993 году он пересек границу между Словакией и Украиной и описал свои впечатления в книге «История современности».

Для него этот переход стал «разделительной линией современной Европы»: потрясение, испытанное из-за перехода от цивилизации к чему-то темному, порочному и грязному, было мгновенным.[9]

Тем не менее он тоже понял, что границы между Европой и чем-то другим были непостоянными и изменчивыми. Десять лет спустя, когда Украина пережила Оранжевую революцию, все кардинально изменилось; а когда Тимоти Гартон-Эш писал книгу «Свободный мир», его взгляд на Украину тоже изменился. Он представлял ее как страну, которая уже отмечена на карте европейских ценностей. Он даже предположил, что Украину следует принять в ЕС, а к 2025 году она станет самым многочисленным членом ЕС. «Если мы примем Украину и Беларусь после Греции, Болгарии, Румынии и Сербии, Европейский союз сможет перейти еще один рубеж Хантингтона между цивилизациями», — пишет Гартон-Эш.[10] В его представлении Украина более не являлась пограничной землей».

История взгляда извне на эти «границы Европы» интригует и пугает, но в то же время всегда вызывает интерес.

Она рассказывает, что границы Европы менялись на протяжении истории и отмечает их непостоянный и нестабильный характер. Эти изменения не были линейными, но в них прослеживался общий симптом: несмотря на зигзаги, рывки вперед и назад, основная тенденция была связана с движением на восток. Во время Веймарской республики Германия рассуждала о том, является ли она частью запада – отношение, которое частично объясняет зарождение нацизма; однако сегодня такой вопрос показался бы странным, то же касается и Австрии. Помимо этого, вопреки мнениям Сегюра или мадам де Сталь сегодня невозможно сравнивать Польшу или Украину с азиатскими татарами или сарматами.

Однако для Украины все несколько иначе. Хотя исторически со стороны она всегда казалась пограничной землей Европы или даже «страной за пределами пограничной земли», для ее жителей она была абсолютно «европейской».

Черновцы (Chernowitz) входил в число важных городов Австро-Венгрии, а также был городом европейской культуры: в этом городе родился Пауль Целан, один из величайших немецкоязычных поэтов 20 века.

Немецкоязычные или говорящие на идише евреи из многих небольших городков западной Украины на рубеже 20 века часто уезжали в Вену. В 1990-х Львов входил в четверку самых крупных городов империи, превосходя по площади Грац или Триест; сегодня архитектура в центре города по-прежнему является лучшим образчиком городского пространства в стиле Центральной Европы, известной всем любителям Кракова или Праги.

Даже Киев второй половины 19 века мог бы поразить многих отсылками к Европе. Там располагались отели под названием «Европейский» (самый престижный, находится на Европейской площади, недалеко от Майдана), l’Univers, Лейпциг, Австрия, Версаль, Лион, Бристоль, Англия, Краков, Лувр, Лондон, Рим, Неаполь и так далее. В городе находился построенный французским дельцом сад «Шато-де-Флёр». В университете Св. Володимира преподавали такие немецкие профессоры, как Николай Бунге, Фридрих Меринг и Густав Эйсман. Один из главных театров Киева размещался в здании Огюста Бергонье, французского предпринимателя.

Киев также следовал европейским трендам в области культуры и технологий. Трамвай, соединяющий Печерск и Подол, был первым в Российской империи и третьим в Восточной Европе. Модерн в Киеве удивительно красив, но также удивительно напоминает модерн в других частях Европы. Деловая элита города состояла по большей части из евреев, так же, как и в Вене того времени, например.

С запада приезжало множество (определенно больше, чем в советскую эпоху) гостей, которые к тому же оставались там; немцы занимались предпринимательством, банковским делом и преподаванием в университетах, французы активно работали в области образования и моды и так далее.

Однако Киев не единственный такой город. Рассмотрим пример Донбасса. Нынешняя война в Донбассе между Россией и Украиной началась из-за влиятельной позиции Москвы: Донбасс «всегда» был русским, и благодаря усилиям со стороны Советского Союза и России регион стал крупным промышленным центром.

Однако изначально промышленность в Донбассе была налажена западными европейцами: британцы (например Джон Хьюз, валлиец, основатель Донецка, который раньше в честь него назывался Юзовка) приехали туда во второй половине 19 века; бельгийцы – в начале 20 века; Брюссель и Катеринослав (ныне Днепр, один из крупнейших городов на востоке Украины) соединял прямой поезд.

Украина считала себя «европейской», однако за ней был закреплен статус «пограничной земли». Пограничные земли могут быть продуктивными, в них переплетаются разные культуры и религии; в то же время они нередко становятся сценой ужасных трагедий. Трагедии 20 века, которые произошли на Украине, были результатом того, что «пограничные земли превратились в кровавые земли», вновь обращаясь к концепту Тимоти Снайдера.

Действительно, трагедии 20 века могли произойти исключительно в пограничном пространстве, в пространстве за пределами истории и закона. Нацистский холокост не произошел бы без влияния идеи о границах закона, то есть концепции нацизма, согласно которой законы служат только интересам расы и аннулируются там, где заканчиваются границы расы.

Однако сталинский Голодомор имел схожую природу: та же идея о том, что закон и моральность не применимы к тем, кто существует за пределами истории. Это смысл сталинского концепта «бывшие люди», название которого он позаимствовал у М. Горького и использовал с целью оправдать Голод на Украине 1932-1933 годов, унесший жизни 5 миллионов человек.[11] Так Сталин называл тех, кто, по его мнению, больше не являются людьми, существуют за пределами границы человечества, к которым не применимы понятия закон и мораль, и кого можно уничтожить без жалости и каких-либо последствий. Для Сталина Украина была землей, населенной по большей части этими бывшими людьми, которые не заслуживают того, чтобы жить и получать еду.

Украина, находясь за пределами моральной границы нацизма и сталинизма, просто не смогла избежать массовых убийств, поскольку оба тоталитарных строя считали тех, кто живет на этих землях, не совсем «людьми».

Однако этот пограничный опыт стал той раной, вокруг которой заново выстраивались переживания Европы после Второй мировой войны.

Холокост произошел за пределами границ человечности; массовые убийства на Украине, в городе Каменец или Киеве (Бабин Яр) и концлагеря в Польше и странах Прибалтики – всё это случилось в «пограничных» территориях.[12] В то же время самый концепт человечности и прав человека, который зародился после войны, стал основополагающей частью проекта Европы.

Голодомор помнят хуже, чем Холокост. Тем не менее в настоящее время он стал основой новой истории. После того как в 1991 году Украина получила независимость, Голод на Украине стал важным и памятным трагическим событием, вокруг которого возникает новая украинская идентичность, отдалившаяся от ценностей тоталитаризма и сочувствующая жертвам. Именно благодаря воспоминаниям о Голодоморе Украина начала чтить память жертв и ценить каждую человеческую жизнь, а не восхвалять достижения «победителей». «Помнить всех» и «победитель получает всё» – это ключевое противопоставление между современными курсами Украины и России. Россия в рамках дискурса вертикальной власти всё еще придает первостепенное значение государству, а не индивидууму.

Аннексия Крыма и война в Донбассе привели к появлению отметок о новых границах Европы. Эти границы больше не пролегают между Пруссией и Польшей, как это было в 18 веке, не совпадают с восточной границей Австро-Венгрии начала 20 века или с прежними границами Советского Союза, как это было в 80-х и 90-х. Сейчас они находятся где-то между Украиной и Россией, они скорее проводят черту между ценностями, нежели между географическими точками. После Второй мировой войны Европа стала проектом, в рамках которого коллективные институты учреждались с целью помочь каждому человека раскрыть свой потенциал, где общество поддерживает уникальность отдельной личности, а не стирает ее. Примечательно, что даже перед лицом многочисленных кризисов этот проект продолжает развиваться, привлекая все большее число новых стран.

Украина тоже медленно идет по этому пути. Крайне важно, чтобы она смогла его пройти. Для себя и для Европы, границы которой продолжают смещаться в сторону востока.

Володимир Ермоленко (1980 г.) — украинский философ и журналист. Доктор политических наук (Высшая школа социальных наук, Париж). Руководит европейскими проектами в «Интерньюз-Украина», работает журналистом на Hromadske.ua, преподает в Киево-Могилянской академии.

[1] Цитата из:Ларри Вульф, Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения, 1994
[2] Louis-Philippe de Ségur, Mémoirs ou Souvenirs, in Claude de Grève (ed.), Le Voyage en Russie, Anthologie des voyageurs français au XVIIIe et XIXe siècles, Paris, Robert Lafont, 1990, p. 678
[3] Germaine de Staël, Dix années d’exil, in Claude de Grève (ed.), Le Voyage en Russie, Anthologie des voyageurs français au XVIIIe et XIXe siècles, Paris, Robert Lafont, 1990, p. 679
[4] См. Timothy Snyder, The Reconstruction of Nations : Снайдер Т. Перетворення націй. Польща, Україна, Литва, Білорусь. Київ, Дух і літера, 2012, с. 51-77.
[5] Mickiewicz A. Les Slaves. Cours professé au Collège de France, 5 vols., Paris, au Comptoir des imprimeurs réunis, 1849, vol. 1, p. 32
[6] См. Duggan Ch., Fascist Voices: An Intimate History of Mussolini’s Italy, London, Random House, 2013, p. 36.
[7] Chamberlain, H. S., Die Grundlagen des XIX Jahrhunderts, München, Verlagsanstalt F. Bruckmann A.-G., 1912, X Auflage, S. 381. https://archive.org/details/Chamerlain-Die-Grundlagen-des-19-Jahrhunderts-1-und-2
[8] Milan Kundera, The tragedy of Central Europe, https://is.muni.cz/el/1423/jaro2016/MEB404/um/Kundera_1984.pdf
[9] Timothy Garton Ash, History of the Present. Essays, Sketches and Dispatches from Europe in the 1990s. Allen Lane, the Penguin Press, P. 393.
[10] Timothy Garton Ash, Free World. Penguin Books Ltd. Kindle Edition, Locations 3974-3975.

[11] См. Duggan Ch., Fascist Voices: An Intimate History of Mussolini’s Italy, London, Random House, 2013, p. 36.
[12] См. Timothy Snyder, Black Earth.

Миграционные проблемы Европы: тысячи погибших, новые границы и раскол ЕС

16 сентября 2015, 09:51

Миграционный кризис в Европе

ТАСС-ДОСЬЕ /Татьяна Чукова/. Массовое переселение в Европу жителей из стран Азии, Африки и Ближнего Востока началось во второй половине ХХ в. Основной поток мигрантов хлынул из бывших колоний, переживавших экономические кризисы.

Кризис последних лет (2011-2015)

Поток иммигрантов в страны ЕС сильно увеличился в 2011 г., но особенно резко в 2013-2014 гг. В 2014 г. к ЕС обратились 626 тыс. трудовых мигрантов (рост на 20%) и прибыли 274 тыс. нелегальных мигрантов (рост на 180%; данные Агентства по безопасности внешних границ ЕС Frontex).

В январе-сентябре 2015 г. поток нелегалов в Европу оценивается приблизительно в 300-400 тыс., Международная организация по миграции (МОМ) приводит цифру 351,3 тыс. К концу года приток нелегальных мигрантов в страны ЕС может достичь 1 млн человек.

Этот наплыв переселенцев сопоставим с миграционным кризисом 1992 г. Основными поставщиками иммигрантов (легальных и нелегальных) остаются Сирия и Афганистан, значительную долю составляют выходцы из Ливии и Ирака, примерно четверть — из африканских стран (Эритрея, Судан, Южный Судан, ДР Конго, Сомали, Мавритания, Марокко, Тунис, Алжир, Мали, Нигерия, Камерун, Габон).

Причины

Стремительный рост и расширение географии нелегальной иммиграции объясняются различными факторами как экономического, так и политического характера. Люди бегут от войны, безработицы и голода, из тех мест, где их преследуют по политическим, национальными или религиозным мотивам. Увеличение миграционного потока совпало с событиями в арабском мире в 2010-2011 гг. («арабская весна»), затронувшими целый ряд стран Северной Африки, Аравийского полуострова и Ближнего Востока. Затем к нему присоединились беженцы с территорий Сирии и Ирака, контролируемых террористической группировкой «Исламское государство».

Другая причина увеличения масштабов незаконного перемещения людей кроется в широком использовании рекламы трудоустройства на Западе и деятельности отлаженной сети преступных организаций, занимающихся доставкой иммигрантов в Европу. Плата за нелегальный провоз составляет от нескольких сотен до десятков тысяч долларов в зависимости от страны назначения, дальности маршрута и длительности поездки. Одним из плацдармов для деятельности организаторов переправки нелегальных иммигрантов в Европу является Ливия, где, по оценке ООН, только в 2014 г. контрабандисты заработали $170 млн. На Балканах этот бизнес в значительной степени контролируется албанскими и цыганскими группировками. По оценкам МОМ, контрабанда мигрантов приносит такой же доход, как торговля наркотиками.

Маршруты нелегальных мигрантов

По данным миграционных служб европейских стран, порядка 80% нелегальных иммигрантов прибывают в Европу по туристическим визам или поддельным документам. Остальные — через нелегальные каналы, пересекая границы без документов.

Они перебираются в Европу по нескольким маршрутам. Один — через Средиземное море в Испанию, Италию и Мальту. В 2010 г. им воспользовались 5 тыс. мигрантов, в 2012 г. — 20 тыс., в 2013 г. их число возросло до 43 тыс., в 2014 г. — до 218 тыс. В январе-сентябре 2015 г. Средиземное море пересекли 219 тыс. нелегалов (данные УВКБ).

Другой маршрут — из Турции через Грецию. Оттуда поток устремляется через Албанию в Италию или через Македонию и Сербию в Венгрию — страну Евросоюза, входящую в шенгенскую зону. С лета 2015 г. поток беженцев по этому маршруту стал сопоставим со средиземноморским. Конечной целью потока являются Германия, Австрия и Швеция.

Трагедии

Эксперты затрудняются назвать точное число погибших при попытках добраться до Европы.

О первых жертвах средиземноморского трафика мигрантов заговорили еще в 2008 г. В 2012 г. в Средиземном море утонули около 500 человек, в 2013 г. — 600 человек, в 2014-м эта цифра увеличилась до 1,5 тыс. В январе-сентябре 2015 г., по статистике УВКБ, число погибших возросло до 2900.

Только 19 апреля 2015 г. в результате крушения судна погибли 800 человек. 28 августа 2015 г. 200 мигрантов погибли у берегов Ливии, 70 человек задохнулись в грузовике, который направлялся в Австрию.

Операции по спасению

Для предотвращения гибели людей в Средиземном море итальянское правительство в 2013 г. запустило программу Mare Nostrum, в которой были задействованы итальянские военные, корабли и авиация.

Принимающие страны

В последние годы все западноевропейские государства принимают больше мигрантов, чем отправляют в другие страны. Наибольшее их число сосредоточено во Франции, Германии, Италии и Испании (в каждой из них по 1-1,5 млн). В 2015 г. (январь-июнь) по количеству принятых иммигрантов лидируют Германия, Венгрия, Турция, Франция и Швеция.

Основную нагрузку несет Германия. По данным МВД ФРГ, с начала года в Германию приехали около 413 тыс. соискателей статуса беженцев. Еще столько же страна планирует принять до конца года. В связи с этим расходы Германии на беженцев в 2015 г., по оценкам экспертов, возрастут до €10 млрд, они включают стоимость жилья, питание, медицинское обслуживание, административные и другие траты.

Разногласия в ЕС

В мае 2015 г. председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер предложил ввести квоты на прием иммигрантов для всех 28 стран Евросоюза. Предполагалось, что размер квот должен зависеть от объема национального ВВП, численности населения, уровня безработицы и количества уже принятых иностранцев. Эту идею поддержали Германия, Италия, Австрия и Швеция; страны Восточной Европы выступили категорически против; Франция, Испания и Португалия заняли сдержанную позицию; Великобритания и Дания не принимали участия в голосовании по квотам (эти страны имеют особый статус в ЕС, позволяющий не участвовать в миграционной политике союза).

На министерской встрече Совета ЕС 26 июня было принято решение отказаться от идеи квот, взамен страны сообщества пообещали добровольно разместить 40 тыс. беженцев.

На неформальной встрече в Люксембурге 4-5 сентября Еврокомиссия предложила вернуться к системе квот, увеличив их на 120 тыс. человек.

13 сентября в результате рекордного наплыва беженцев из Австрии Германия первой из стран Шенгена ввела паспортный контроль на своих границах.

В тот же день была созвана встреча на экспертном уровне для сближения позиций стран-членов по проблеме квот на мигрантов. Встреча завершилась без практических результатов и продемонстрировала существенные разногласия. Против принудительного распределения беженцев между государствами-членами ЕС выступают странами Вишеградской группы — Словакия, Чехия, Польша и Венгрия. Словакия намерена воспользоваться правом вето.

14 сентября в Брюсселе состоялась экстренная встреча Совета ЕС. В итоге страны Евросоюза подтвердили разделение позиций на Восток-Запад по вопросу квот на мигрантов.

Венгрия, Чехия, Словакия, Польша, Румыния и страны Балтии выступают категорически против введения расширенных и обязательных квот.

9 октября в Европарламенте в Страсбурге Еврокомиссия намерена представить новый пакет предложений по миграции. Среди них прием и расселение беженцев из охваченных войной регионов; создание специальных точек приема и размещения беженцев как внутри, так и за пределами ЕС; регистрацию, отсев и возврат экономических мигрантов из мирных стран; наращивание усилий в рамках морской операции в Средиземном море и переход к активным действиям против перевозчиков мигрантов; проработка мер для борьбы с криминальными организациями, занимающимися сухопутным трафиком беженцев через Балканы; активизацию взаимодействия с соседними с ЕС странами, в частности с Турцией; оказание содействия мирным странам Северной Африки для размещения беженцев. Помимо этого, Евросоюз намерен содействовать политической стабилизации ситуации в странах, где продолжаются конфликты, в частности с Сирией и Ливией.

Теги:

Проблема нелегальной миграции в Европе

Расширение географических и политических границ Европы – NAOC

«На протяжении веков границы Европы широко и часто менялись, и лишь сравнительно недавно они пришли к тому, что мы видим сегодня, когда у большинства крупных этнических групп есть собственная страна».

Это утверждение иллюстрирует распространенное представление о статичном характере национальных границ. Однако при более внимательном рассмотрении расширения влияния ЕС и изучения европейской истории справедливость этого утверждения ставится под сомнение.

Эволюция границ Европы

Исторически границы Европы менялись из-за колебаний политической, культурной и религиозной демографии и размеров. Европа — это континент, разделенный различными этническими, культурными, социальными и религиозными проблемами, граничащий с Азией и Африкой. Вопросы, подобные этим, всегда были в центре конфликтов на протяжении всей истории Европы. Войны и конфликты из-за земли привели к разногласиям в Европе, которые существуют до сих пор и которые постоянно усиливают представление о географических ограничениях Европы.

В то время как Западная Европа сохранила статические границы со времен Второй мировой войны, Восточная Европа — нет. Это стало еще более спорным вопросом с начала 20 ^го века. Вторая мировая война привела к изменению физических границ стран при Третьем рейхе. После этого Восточная Европа была поглощена и сильно скомпрометирована Советским Союзом. Советский контроль распространился в Евразии на такие страны, как Афганистан. После распада СССР многие страны восстановили свою независимость, и сегодня географический ареал бывшего Советского Союза все еще меняется. Продолжающиеся пограничные конфликты включают споры о Нагорном Карабахе между Арменией и Азербайджаном и статус Южной Осетии между Грузией и Россией.

Областью, которая стала серьезной проблемой для ЕС, является Средиземноморский регион. Здесь есть территориальные споры, такие как спор о секторе Газа, ожесточенные споры между Палестиной и Израилем, ведущие к вечным конфликтам и региональной напряженности. Поскольку ЕС является крупным международным игроком, у него нет другого выбора, кроме как обратить внимание на эти проблемы. Как следствие, расширились географические границы и политическое влияние Европы. Другие примеры проблем в Средиземноморском регионе, в которых ЕС проявлял активность, включают восстания «арабской весны» в таких странах, как Ливия, Египет и Сирия.

Европейская политика соседства

Были предприняты усилия по укреплению отношений между ЕС и его соседями. Одной из таких инициатив является Европейская политика соседства, запущенная в 2004 году. Европейская комиссия заявляет, что «Европейская политика соседства (ЕПС) направлена на совместную работу с государствами, имеющими сухопутную или морскую границу с ЕС, для повышения благосостояния, стабильности и безопасности. соседей ЕС в Восточной Европе, на Южном Кавказе и на побережье Средиземного моря».

В Средиземном море ЕПС охватывает Алжир, Египет, Израиль, Иорданию, Ливан, Ливию, Марокко, палестинскую территорию, Сирию и Тунис. Эта политика укрепляет Евро-средиземноморское партнерство, используя при этом все его институты и механизмы. Европейско-средиземноморское партнерство (также известное как Барселонский процесс) было создано в 1995 году «для укрепления отношений со странами в регионах Машрик и Магриб». С расширением ЕС в 2004 году к этому партнерству присоединились еще две страны – Греция и Кипр. Сегодня Евро-средиземноморское партнерство насчитывает 44 члена, 27 из которых находятся в ЕС, в дополнение к 17 странам-партнерам.

Дебаты о членстве

В ЕС ведутся споры о том, следует ли принимать в члены некоторые средиземноморские страны, например, Турцию и Швецию. Также смягчающим фактором является тот факт, что Турция имеет вторую по величине военную силу в НАТО. Однако влиятельные государства-члены ЕС, такие как Франция и Германия, выступают против этого предложения; Франция особенно обеспокоена перспективой новой волны иммигрантов-мусульман, учитывая и без того большую и плохо интегрированную мусульманскую общину страны. Точно так же такие страны, как Германия, отмечают, что вопросы прав человека были проблемой для Турции в связи с ее вступлением в ЕС.

Согласно опросу общественного мнения, проведенному в 2007 году, 59% граждан ЕС-27 были против вступления Турции в ЕС, и почти все эти страны выразили озабоченность по поводу прав человека. Многие также считают, что присоединение крупной мусульманской страны разрушит структуру ЕС. Государства-члены считают, что его ценности несовместимы с ценностями Европейского Союза. Многие также опасаются, что после присоединения Турции может возникнуть эффект домино, и в конечном итоге будут рассмотрены такие страны, как Иран и Ирак.

Россия не участвует в Европейской политике соседства, поскольку не хочет считаться «младшим членом» ЕС. Однако 19 декабря он заключил Соглашение о партнерстве и сотрудничестве с ЕС.97. В рамках этого соглашения были созданы четыре общих пространства для политических, экономических и культурных отношений между Россией и ЕС. В первую очередь это касается развития торговли, инвестиций и гармоничных экономических отношений. Российский экспорт в ЕС имеет очень мало ограничений, за исключением металлургического сектора. До вторжения России в Украину в 2014 году ЕС решительно поддерживал членство России во Всемирной торговой организации (ВТО). Вступление России в ВТО стало важным толчком для развития экономических отношений между двумя странами. Это также помешало бы России принять одностороннее повышение тарифов, как это было в прошлом. Однако из-за продолжающихся проблем с Украиной (во многом спровоцированных агрессивной внешней политикой России) ЕС ввел экономические санкции против России.

Так где именно находится Европа?

На данный момент нельзя дать однозначного ответа о географических ограничениях Европы. С момента создания ЕС Европа только продолжала расширяться и становилась все более заметной международной силой. Сейчас Европу можно считать более интегрированной, чем когда-либо прежде. Он активно участвует в решении региональных споров, а также в формировании и улучшении отношений со странами в близлежащих регионах. Европейская территориальная экспансия будет продолжаться благодаря постоянной важной роли, которую ЕС играет в международном масштабе.

В настоящее время миграционный кризис значительно повлиял на текучесть границ. Пограничный контроль находится под строгим контролем, что символизирует возврат к более конкретным границам между странами. Хотя это ставит под угрозу принцип свободного передвижения, это не может помешать расширению европейского регионального влияния.

Новая военная линия фронта в Европе — CEPA

Поперек континента проходит новая разделительная линия, намного длиннее старого железного занавеса и сильно отличающаяся по оборонительным потребностям.

Саботаж газопровода «Северный поток» в Балтийском море 26–27 сентября, а также то, что, по всей видимости, будет длительной войной, пока Украина борется с российскими оккупантами, вместе символизируют масштабные изменения, происходящие в европейской безопасности, изменения, ради которых Западные лидеры должны быть лучше подготовлены.

Газопроводы долгое время рассматривались критиками как троянский конь, но только теперь такие лидеры, как глава внешнеполитического ведомства Европейского Союза (ЕС) Жозеп Боррель, критикуют континент за то, что он позволил своей безопасности и процветанию разъединиться, даже когда США критики предупреждали о рисках. Пуповина от России к Германии, которая по замыслу огибала государства Центральной и Восточной Европы, заключила две крупнейшие державы Европы в нечестивые объятия; они обогатили Россию, позволив ей экспортировать один из немногих товаров мирового класса, и в то же время нейтрализовали геополитические возможности Германии и НАТО. Это придало Владимиру Путину уверенности в том, что нужно двигаться по Украине.

Он был прав, полагая, что аннексия Крыма Россией в 2014 году и ее вторжение в Восточную Украину не разбудят Западную Европу. Только в 2022 году, когда правда и масштабы российской агрессии стали неоспоримыми, последовал ответ. И это все изменило.

Очень поздно Запад поспешил помочь Украине защитить себя от России и фактически сделал Украину членом НАТО де-факто, что неудивительно, когда оборонительная война является целью НАТО, когда сдерживание терпит неудачу.

В результате Европа снова разделена на два враждебных блока, чем-то напоминающих холодную войну. Тем не менее, это разделение будет сильно отличаться от ситуации до 1989 года. Армии и техника снова развертываются для противодействия дальнейшей злонамеренной деятельности России.

Теперь Украина и девять других нынешних или будущих членов НАТО будут иметь общие границы или будут подвергаться воздействию России через общую береговую линию в Черном море, где Россия размещает флот. Это происходит на фоне крупнейшей европейской войны с момента основания НАТО, наряду с угрозами ядерной войны, и в то время как НАТО одновременно расширяется и перевооружается с опасно низкой базы.

Термин «железный занавес» был, конечно же, у Уинстона Черчилля в его речи в марте 1946 года, описывающей послевоенный раздел континента «от Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике».

Степень его преемника отличается. Сегодня новая военная демаркационная линия проходит на юг от небольшого городка Вадсё на крайнем севере Норвегии — недалеко от Мурманской области России на краю Полярного круга и напротив нее — к точке восточнее Хопы, небольшого турецкого Черного Морской поселок недалеко от границы с Грузией. Это граница, которая поместит девять союзников по НАТО на границы России и Беларуси

С севера на юг эти девять стран:

Норвегия —граница с Россией = 136 миль (122 мили по суше и 14 миль по морю),
и до 1999 года единственная граница между Россией и государство-член НАТО.
Финляндия — граница России = 830 миль.
Эстония — граница России = 183 мили.
Латвия — граница России = 133 мили / граница Беларуси = 107 миль.
Литва — граница Беларуси = 422 мили / граница России (Калининград) = 171 миля.
Польша — граница России (Калининград) = 144 мили / граница Беларуси = 248 миль.
Украина — Граница с Россией = 1426 миль (1227 миль по суше и 200 миль по морю), из которых Украина в 2014 году потеряла контроль над не менее чем 254 милями своей границы, примыкающей к фальшивым «республикам», на которые претендует Россия внутри Украины. Донбасская область.
Румыния — граница Черного моря = 171 миля.
Болгария — граница Черного моря = 235 миль.
Турция — граница Черного моря = 826 миль.

Эта граница простирается более чем на 4800 миль, что намного превышает длину старой линии НАТО-Варшавский договор и даже превышает ширину континентальной части Соединенных Штатов.

Эта квази-натовская граница, которая уже укрепляется, уходит в своей исходной северной точке через густые леса Карельского региона, охватывая почти вступившее в НАТО государство Финляндия на границе с Россией. Затем он следует по линии, проходящей в 125 милях от Санкт-Петербурга, проходит очень близко к столице Литвы Вильнюсу и даже приближается к Москве примерно в 250 милях.

А учитывая, что Черное море фактически является российским озером, на котором уже происходили российско-украинские бои, эта новая граница должна учитывать побережье Румынии, Болгарии и Турции, входящих в НАТО.

Напомним также, что, как и Украина, восемь из этих других стран когда-то находились под властью царизма или советского режима, что делало их уязвимыми для российской агрессии. Восемь из этих 10 стран являются членами НАТО, еще одна (Финляндия) скоро станет членом, а 10 ^-й — это Украина, чьи вооруженные силы с 2014 года обучаются в НАТО и с начала войны получают энергоснабжение от членов НАТО.

Получайте последние новости

Получайте регулярные электронные письма и будьте в курсе нашей работы

Наиболее важным стратегическим фактом этой линии является то, что это третья итерация разделительной линии Восток-Запад в современной Европе, и каждая итерация продвигалась дальше восток. Первоначальная граница времен холодной войны находилась в центре теперь уже объединенной Германии и проходила вдоль восточной границы Италии. До 1955, он разделил даже Австрию пополам.

Черчилль сказал в 1946 году, что за железным занавесом «находятся все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы», назвав Варшаву, Берлин, Прагу, Вену, Будапешт, Белград, Бухарест и Софию. Эти государства были вынуждены присоединиться к московскому Варшавскому договору, но они также должным образом буферизовали пространство между НАТО и Россией. За исключением Белграда, где некоторые сербские лидеры все еще стремятся установить тесные отношения с путинской Россией, все эти страны сейчас прочно закрепились в НАТО. Если включить Украину, новая линия выводит НАТО за исторические границы Восточной Европы, состоящей из России, Белоруссии, Молдавии и Украины.

А самая восточная граница Украины находится примерно на 100 миль восточнее, чем даже Кремль. Это означает, что если Украина вытеснит российские оккупационные войска и в конечном итоге вступит в НАТО, европейский «западный» военный альянс распространится на точку, находящуюся чуть более чем в 300 милях от западной окраины Казахстана. Еще более интригующим является то, что Казахстан и его соседи по Центральной Азии, также когда-то находившиеся под властью Москвы, установили четкую дистанцию между собой и Кремлем из-за войны.

Тем не менее, это разделение Европы не полностью обусловлено НАТО или соображениями обороны. Например, строятся новые сети газопроводов для снабжения Европы в обход России, в том числе новые линии, соединяющие Грецию и Болгарию, линия, транспортирующая газ из Норвегии в Польшу и ее соседи, еще одна, связывающая Польшу и Словакию, а также предполагаемый газопровод. связывающий Польшу с Чехией. Электрические сети также реорганизуются в соответствии с новой политической реальностью. Рассмотрим также новую железнодорожную линию Rail Baltica, которая отделит железные дороги трех прибалтийских республик с российской колеей от железнодорожной сети Москвы, создав новую линию с севера на юг, проходящую через страны Балтии из Хельсинки, Финляндия, в Варшаву, Польша. Эта железнодорожная линия будет проходить параллельно новой военной границе между севером и югом.

В ближайшие годы предстоит еще много работы. Вся граница протяженностью 4800 миль потребует серьезных и постоянных усилий по контролю и защите. Хотя может показаться, что плохие военные действия России снижают риск для ближайших членов НАТО, передислокация войск и прибытие войск и техники альянса уже идут.

Остаются и другие риски, не в последнюю очередь повторение превращения в оружие миграции развивающихся стран, которая была излюбленным инструментом как белорусской диктатуры, так и путинского режима. В октябре 2021 года 12 членов ЕС, в том числе пять из 10 государств, подверженных влиянию России, обратились к ЕС с просьбой обновить свои правила для внешних границ Союза, чтобы разрешить физические барьеры. Не дожидаясь ЕС, Эстония, Норвегия, Польша и Украина возвели барьеры на своих границах с Россией и Беларусью в общей сложности 1550 из 4800-мильной линии, разделяющей Европу.

30 членов НАТО составляют почти миллиард человек, половину мирового ВВП и шесть из 10 крупнейших экономик мира. С учетом того, что к альянсу присоединятся еще две процветающие страны — Финляндия и Швеция, его совокупный ВВП составит 45,6 трлн долларов по сравнению с 1,8 трлн долларов у России и Беларуси.

Объединенные, почти ничего не могут сделать члены НАТО. Путинская Россия предоставила как убедительную причину, так и чувство безотлагательности, чтобы продемонстрировать это единство через совместные действия.

Кевин Дж. Макнамара — управляющий директор Ботштиберского института австрийско-американских исследований и научный сотрудник Института исследований внешней политики.