ВОЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА —[ Проза ]— Рудный В. А. Истинный курс
4. Моонзунд и Муху-вяйн
Архипелаг у берегов Эстонии военные историки первой половины века называли Моонзундским, а пролив между островом Моон и материком Моонзундом. Давно восстановлены законные эстонские названия на карте: Ревель стал Таллином, остров Оденсхольм Осмуссаар, остров Даго Хийумаа, Эзель остров Сааремаа, а вот к истинному имени архипелага мореплаватели и особенно пишущие о мореплавании привыкают не сразу. Сами эстонцы мореплаватели, а эстонские мореходы тут уж без преувеличения почти все уроженцы островов. Они-то знают, что остров Моон на самом деле Муху, а «пролив» по-эстонски не «зунд», а «вяйн». Выходит, и архипелаг Мухувяйнский?
Острова большие и маленькие, их тут сотни острова эти как заповедник в республике. Там и растительность буйная, и леса непролазные, и косуль много, и кабанов столько, что с годами растет контрольная цифра отстрела, и рыба не загублена, и нередко увидишь на сельских стапелях еще не крашеный, желтеющий свежестью не тронутой морем древесины рыбацкий баркас.
Один из них, покойный Юхан Смуул, прозаик и поэт, известный далеко за пределами эстонской земли, хотя дом его в родной деревне Когува на острове Муху, кажется, не пустовал до конца дней его владельца и однодеревенцы привыкли встречать автора «Ледовой книги» и мухуских «Монологов» не только на рыбалке, но и в очереди у автолавки, Юхан Смуул, любитель всяких шутейных историй, рассказывал и про длительный спор островитян какой все же остров в архипелаге главный: Сааремаа, самый населенный и вроде бы столичный, или маленький Муху, возле которого и расположены воды, давшие имя архипелагу? Выходило, что Муху главный остров, хотя сааре-маасцы доказывали, что не может проходной островок, соединенный с Сааремаа дамбой, считаться главным, он вроде был причал для паромов, курсирующих между Сааремаа и материком.
Так вот: известно, что из Рижского залива есть два выхода в Балтийское море через Ирбенский пролив и через Муху-вяйн. Большой корабельный фарватер, испытанный и надежный, с достаточными глубинами, ведет через Ирбенский пролив налево к Либаве, к Готланду, к Германии, к зундам, ко всяким там Скагерракам и Каттегатам, направо к устью Финского залива, к Таллину, к Кронштадту, наконец.
В сороковом году знакомому нам лейтенанту Александровскому для практических стрельб главного калибра случилось прийти из Либавы в Ригу на «Кирове» через Ирбенский пролив, а догонять свой корабль после стрельб через Муху-вяйн. Лейтенант тогда еще не добрался до СПН зенитной батареи правого борта, он все ходил в молодых, правда, в весьма перспективных артиллеристах и был обязан, как все молодые лейтенанты, пройти через так называемую «группу записи»: на время стрельб главного калибра по щиту его с двумя помощниками записывающим матросом и матросом-сигнальщиком отправили на миноносец, буксирующий щит, чтобы оттуда, с юта, с расстояния сотен метров, засекать с помощью специального прибора все отклонения снарядов столько-то недолет, столько-то перелет.
На «Артеме» служил штурманом однокашник Александровского Саша Шушин, тоже из студентов, кажется из Иваново-Вознесепска. И Александровский был назначен на «Киров» в БЧ-1, то есть в штурманскую боевую часть. Но «штурманенком» он пробыл недолго, штурман крейсера старший лейтенант Василий Пиценко, в дни блокады Ленинграда его лучший друг, подложил Александровскому, что называется, свинью: две недели он заставлял новичка старательно переписывать уже отработанные штурманские документы, а потом наотрез отказался от его услуг, доказав, что лейтенант не подходит для БЧ-1 по почерку. Так Александровский стал артиллеристом. О чем он, впрочем, не жалеет…
Когда «Киров» отстрелял практическую стрельбу по щиту, Александровский, проверив и сложив для доставки на крейсер все записанное с его слов матросами, отправился в кают-компанию, не смея подняться на мостик, где его счастливый однокашник, уже не «штурманенок», а штурман, прокладывал «Артему» курс к Риге.
Правда, он шел на старого типа миноносце с малой осадкой. На таком корабле, да еще в мирные дни, можно было пройти и Муху-вяйном. «Кирову» этот путь был закрыт. В мирные дни.
А вот в июне сорок первого года ему нельзя было уходить через Ирбенский пролив. Такая сложилась обстановка. Привычный и надежный путь вдруг оказался самым опасным и долгим. «Кирову» понадобилось бы сильное охранение от подводных лодок, авиации и от надводных атак, множество тральщиков, страхующих от минных полей врага, вполне возможно усиленных после ранения «Максима Горького», гибели «Гневного» и «Шкива».
Но этот внутренний путь вдоль материкового берега Эстонии считался для судоходства трудным, а для таких громадин, как «Киров», немыслимым.
В старых лоциях всегда предупреждали мореплавателей, что Моонзунд доступен только мелкосидящим судам. Обычно им пользовались для грузопассажирского каботажа. Однако случалось, что в Моонзунде плавал и даже сражался большой военный флот.
В довоенной лоции, изданной до выхода нашего флота в эти широты, сказано, что в 1916 году в Моонзунде прорыли канал. «Он начинается от 7,9 м глубин к SSO от острова Харилайд, огибает Кумарский риф с севера и востока и оканчивается на 9 м глубинах к западу от острова Папилайд.
При входе в канал с юга, в одной миле к западу от острова Папилайд лежит затонувшее судно, два других судна затонули в канале в одной миле на восток от гряды Валгераху, кроме того, канал сузился от наносного грунта».
Лоция, как всегда, лаконична, скупа на подробности. В ней мореплавателям сообщают лишь сам факт, итог минувших событий. За этими фактами страницы военной и революционной истории России кануна Октября семнадцатого года. В июне сорок первого года они стали столь злободневными, что на борту крейсера «Киров» их знал каждый матрос.
В экипаже корабля находился тогда военный историк и писатель Кудрявцев-Скайф. Он рассказывал в кубриках о происхождении канала и событиях, называемых в истории Моонзундским сражением.
В первую мировую войну в этом районе столкнулись германский и российский флоты. Через Ирбенский пролив в пятнадцатом году сюда с большим риском был проведен линкор «Слава», и все лето он вместе с другими кораблями мешал вторжению германского флота в Рижский залив.
Силы и в те времена были неравные. В рижскую морскую операцию кайзеровский флот бросил помимо мощной эскадры Балтийского моря еще эскадру из Северного моря восемь линкоров, три линейных крейсера, четыре легких крейсера и сорок пять миноносцев с лидером крейсером «Кольберг»; это против нашей «Славы», четырех канонерских лодок, эсминца «Новик», подводных лодок «Крокодил» и «Кайман» и какого-то числа боевых единиц минной дивизии. Все историки, даже германские, отмечают исключительное мужество и боевую выучку русских моряков, сумевших не допустить врага через Ирбенский пролив к Моонзунду. Попыток прорыва было несколько. Линкор «Слава» уступал немцам в дальнобойности; чтобы повысить угол возвышения орудий и дальность огня, линкору пришлось заполнить отсеки правого борта водой, создать крен и с таким креном полным ходом идти на сближение с линкорами противника, навязывая им бой. Немцам удалось было проникнуть в залив, но они понесли такой урон, что через несколько дней вынуждены были из залива уйти, потеряв в итоге немало крупных кораблей.
Немцы пытались тогда блокировать Ирбенский пролив, зная, что другого пути из Рижского залива для русских нет. Вот тогда, в 1916 году, наиболее мелководную часть Моонзунда углубили был прорыт так называемый Кумарский канал, открывший для крупных кораблей второй путь из Рижского залива. Через этот канал ввели из Финского залива в Рижский несколько крупных русских кораблей, в их числе броненосец «Цесаревич», переименованный в революционном семнадцатом году в «Гражданина».
Углубленную часть Моонзунда прозвали каналом «Слава» позже, летом семнадцатого года, когда Моонзундское сражение вспыхнуло с новой силой. То, что тогда произошло, схоже с событиями сорок первого года. Немцы разработали план с кодовым названием «Альбион». Ригу им сдал Корнилов еще недавно он клялся матросам в Кронштадте в верности революции, а, став у Керенского главковерхом, открыл кайзеру кратчайший путь на Петроград. Сам кайзер поставил флоту и сухопутной армии задачу: захватив побережье и острова архипелага, овладеть Моопзундом, разрознить, разгромить революционные силы Балтфлота, проникнуть в Финский залив и с моря поддержать наступление на революционную столицу России.
Решение, принятое в те дни на яхте «Полярная звезда» в Гельсингфорсе съездом моряков Балтфлота, было столь чеканным и мужественным, что много лет спустя оно взволновало и экипаж «Кирова», когда в иной обстановке, но перед сходными событиями его читал кировцам комиссар корабля: «… матросы докажут всему миру, что революционный флот, защищая революционную Россию, погибнет, но не отступит перед флотом германского империализма».
Кайзеровский флот, выполняя план «Альбион», прорвался при поддержке русской контрреволюции в Рижский залив, потеряв в боях два десятка вымпелов, высадил на острова и материк десанты и двинул большие силы с моря и по побережью к Моонзунду. За каждый остров архипелага, за каждый рейд, за Кассарский плес, где происходили наиболее жестокие морские сражения, революционные матросы вели кровопролитные бои. В них прославилась минная дивизия, ее «новики» эскадренные миноносцы «Гром», «Забияка», «Изяслав», «Победитель», «Константин» и сам их родоначальник «Новик», линкоры «Гражданин», «Слава» и пришедший на помощь из Лапвика через канал у Кумарского рифа крейсер «Адмирал Макаров», а также удивительный корабль неутомимая, вся израненная, но живучая канонерская лодка «Храбрый», та самая, на красном флаге которой в дни революции было начертано: «Мы путь земле укажем новый, владелец ею будет труд!»
Германские линкоры вели огонь по русскому дозору, мешая ему прикрыть отход «Славы».
То под прикрытием огня, то в тумане германские эсминцы прорывались через узкости Соэло-зунда между Моонзундскими островами на Кассарский плес, потеряли четыре корабля на камнях, но не смогли отрезать и захватить какой-либо наш корабль.
Когда огонь линкора «Кайзер» вывел из строя обе турбины «Грома» и «Гром» накренился на левый борт, к нему вернулась уже ушедшая в сторону канлодка «Храбрый», она пришвартовалась борт к борту и повела эсминец в Моонзунд, за пределы досягаемости вражеских снарядов.
Современники того сражения, да и наши современники, особенно те, кто изучает историю отечественного флота, знают о подвигах и «Грома», и канлодки «Храбрый», помнят имена наиболее мужественных офицеров, а также имя минного машиниста Федора Самончука.
На «Громе» плавал Владимир Севастьянов, любимый флотом молодой офицер позже он командовал самым большевистским из «новиков» эсминцем «Гавриил», отличился в Финском заливе, отражая налет английских торпедных катеров на Кронштадт в ночь «кронштадтской побудки» 18 августа 1919 года.
На Кассарском плесе «Гром», даже получив тяжелейшие повреждения, даже взятый на буисир канлодкой «Храбрый», продолжал отстреливаться, лишился мачты, дымовых труб и последнего кормового орудия, но все еще оставался на плаву. От очередного попадания лопнули швартовы, заведенные канлодкой «Храбрый» на «Гром»; канлодка под огнем подошла к носовой части беспомощного эсминца и сняла с него всю команду, открыв на отходе из кормовых орудий огонь по немецкому эсминцу, пытающемуся захватить «Гром».
В последний момент, когда канлодка снимала с «Грома» команду, на него вернулся перепрыгнул минный машинист Самончук. Он решил торпедировать германский эсминец, намеревавшийся захватить русский корабль как боевой трофей. Самончук выпустил торпеду с небольшой дистанции, а потом бросил в артпогреба «Грома» горящий факел. И «Гром», и германский эсминец погибли.
Тогда же, в семнадцатом году, о поступке Самончука в Гельсингфорсе публично рассказал его товарищ большевик Андрей Везденеев, тоже минный старшина.
В сорок первом году, когда про экипаж «Грома» вспоминали на «Кирове», Самончука считали погибшим. Тогда еще не знали, что взрывная волна сбросила Самончука в море и его подобрали на германский корабль; из плена он вскоре бежал и долгие годы безвестно жил в Белоруссии, работая на маленькой лесопилке и не ища признания за свой подвиг, естественный для революционного матроса. В годы Великой Отечественной войны Самончук воевал в составе партизанских соединений Ковпака. А в июле пятьдесят второго года стало известно всем, что Федор Евдокимович Самончук жив; Указом президиума Верховного Совета СССР он был награжден орденом Красного Знамени за бой на Кассарском плесе в семнадцатом году…
Вот там же, в Моонзунде, у южного входа в пролив, в октябре семнадцатого года погиб и линейный корабль «Слава». Он вел бой сначала с германскими тральщиками, потом с линкорами и миноносцами в узкостях между портом Виртсу и островом Муху, прикрывая выход из сражения остальных кораблей, так необходимых революции.
Снова линкор набрал в цистерны одного борта балласт, создавая крен и повышая дальнобойность орудий.
Германские линкоры тяжелыми снарядами пробили «Славе» борт, вывели из строя носовую башню. Корабль стал погружаться носом, но, продолжая вести огонь из кормовой башни, потопил вражеский миноносец, повредил линкор, сбил гидросамолет, дал возможность остальным нашим кораблям отходить на север, в Кумарский канал.
Сам он уже не мог пройти через Моонзунд.
Командир «Славы» запросил разрешения у командования взорвать корабль. Революционное командование решило по-другому: «Слава» должна пропустить на север корабли «Баян» и «Гражданин», а потом команду с линкора снять, взорвать погреба и затопить корабль на фарватере. «Слава» легла поперек фарватера, загородив проход идущим вслед германским кораблям.
Да, «Слава» старый линкор, его уже нельзя было сохранить. Но главное в его людях: его экипаж слыл бунтарским еще в девятьсот пятом.
В семнадцатом году, после расстрела июльской демонстрации в Петрограде и большевистских выступлений на линкорах Керенский требовал ареста большевиков-матросов «Славы». И вот большевистская «Слава» легла на грунт, заслоняя от интервентов Петрограда и революцию.
Сохранился снимок гибели этого линкора, сделанный офицером Эмме выборным командиром миноносца «Изяслав», того самого «Изяслава», на котором в Моон-зундском сражении и в форсировании Кумарского канала участвовал еще мичманом Иван Степанович Исаков, адмирал флота Советского Союза. На снимке изображено, как двухтрубный паром «Москито» подходит к «Славе», чтобы снять с нее экипаж.
История тех революционных дней должна была стать предысторией нового похода. «Альбион» сокрушили матросы революции. Теперь их стране грозил фашистский план «Барбаросса». Экипажу «Кирова» предстояло идти дорогой отцов. То, что не удалось истерзанной старой «Славе», должно удасться современному крейсеру «Киров», кораблю с еще большей осадкой.
Но при одном условии: при полной скрытности замысла и всех действий.
Фашисты стерегли «Киров» и весь ОЛС на выходе из Ирбенского пролива. Разумеется, исполнители морской части плана «Барбаросса» после молниеносных побед на Западе, еще уверенные в своем полном превосходстве на суше и на море, наизусть знали и учитывали опыт противоборства русских моряков плану «Альбион». У них, вероятно, не возникало сомнения: через обмелевший Муху-вяйн «Киров» с его осадкой более семи метров не пройдет.
Не исключено, что противник знал и о новинке, примененной конструкторами впервые в практике нашего судостроения ради того, чтобы повысить маневренность и скорость крейсера: перо руля выступало за основную линию корпуса на сто десять сантиметров, а лопасти винта и того больше на сто тридцать сантиметров. Так делали итальянцы, строя для нас знаменитый на Черном море лидер «Ташкент», обладатель голубой ленты за скорость за добавочные узлы наша страна платила итальянцам золотом.
Теперь, на «Кирове» эти сто тридцать сантиметров углубления винта могли затруднить маневр на мелководье, тем более там, где затонула «Слава».
Линкора «Слава» в проливе, правда, не было: еще в тридцатые годы нашелся в Эстонии предприимчивый делец, он разрезал бронеплиты линкора на бруски и отправил их в Швецию на переплав я был знаком с одним эстонским капитаном, который перевозил бруски на ту сторону моря, о нем отдельный разговор. Но в узкостях Муху-вяйна лежали транспорт «Граф Циммерман», груженный цементом, транспорты «Покой», «Глаголь», лоцманское судно «Артельщик», «Тор» и какая-то баржа на Рохукюльских створах, эти суда были затоплены в те стародавние времена, чтобы надежнее преградить путь германским кораблям на север. Больше двадцати лет Муху-вяйн был в руках буржуазного правительства, и, конечно, немецкая разведка отлично знала, что никто за эти годы не расчищал пролив и не углублял. Поэтому, ведя воздушную и, наверное, агентурную разведку в районе латвийского и эстонского побережья и островного архипелага, противник сосредоточил все усилия на выходе из Риги через Ирбенский пролив, заминировал все фарватеры, загородил его, выставил там в готовности подводные лодки, надводные корабли, поднял авиацию и стал усиленно бомбардировать береговые батареи мыса Сырва на Сааремаа.
А «Киров» вроде бы не спешил покидать стоянку.
Двадцать шестого июня этот корабль все еще находился на рейде Усть-Двинска. Можно было предположить, что крейсер пока оставлен для поддержки продолжающихся в этих широтах активных действий отряда легких сил Краснознаменного Балтийского флота.
Десятки и даже сотни людей в штабах, на побережье и на фарватерах, подчас даже не подозревая этого, готовили поход, о котором Валентин Петрович Дрозд, назначенный начальником проводки «Кирова», сказал позже начальнику штаба флота Юрию Александровичу Пантелееву:
Любой поход, любая боевая схватка с врагом была легче, чем та тревожная ночь, когда проводили крейсер «Киров».
Таково ощущение человека, уже пережившего нелегкие бои против фашистов в республиканской Испании. Дрозд помнил походы и в Атлантике, и в Ледовитом океане, он познал суровые плавания в морях Баренца и Белом, где до назначения на Балтику командовал после флагманов Закупнева и Душенова только что рожденным Северным флотом.
Ему, как и его собеседнику контр-адмиралу Пантелееву, было с чем сравнивать последние дни и ночи в Муху-вяйне.
Только кажется, что это так просто вывели корабль с рейда Усть-Двинска и провели. В проводке должны были участвовать подводные лодки, эсминцы, сторожевики, охотники за подводными лодками, тральщики, вспомогательные буксиры, спасательные суда и суда гидрографической службы, а в готовности находились все штабные операторы, штурманы, лоцманы, метеослужба, все радисты, телефонисты, сигнальщики, вся связь, маяки и манипуляторные посты на побережье, все дальнобойные батареи на пути следования вдоль острова, вся авиация на аэродромах и, конечно, разведка и контрразведка. Еще до проводки предстояла большая работа на мелководных местах для отряда земснарядов и «грязнух» так прозвали баржи, занятые вывозом грунта при углублении дна. После этих трудяг гидрографы с контрольными жесткими тралами должны были убедиться в том, что весь фарватер чист, «прочесать» дно, и только потом можно пустить за тралами крейсер, охраняя его с воздуха, над водой и под водой, вести, как за неделю до этого вел «Максима Горького» тральщик «Шкив».
Подобный перечень может внушить представление, будто это дело заняло весь Балтийский флот от командующего до последнего матроса. Доля истины в этом есть, но все же это не так: в те самые дни и часы, когда проводили через Муху-вяйн «Киров», флот, если прочесть историческую хронику, провел еще десятки всевозможных боев и работ от воздушных и надводных до подводных стычек и артиллерийских дуэлей, ставил мины, тралил, отражал попытки десантов, вылавливал разведчиков и сам отправлял наши разведгруппы в тыл, строил линии укреплений, достраивал тяжелые стационарные батареи словом, военные действия нарастали своим чередом. Но умы многих людей были заняты именно судьбой «Кирова» вплоть до тех решающих часов, к которым готовились несколько суток.
Нет возможности описать все стороны этой подготовки. Расскажу только о некоторых ее деталях и о двух скромных лейтенантах, которых в сорок первом году предупредили, что за благополучный проход «Кирова» через Муху-вяйи они оба отвечают головой.
Тема 9. Событие 2. 1915–1917 – Оборона Моонзунда и Рижского залива
Для проведения операции с целью защиты своих войск от ударов с моря германское командование сосредоточило в Рижском заливе силы, почти в три раза превосходившие весь русский флот на Балтике: 8 линкоров-дредноутов, 3 линейных крейсера, 7 линкоров додредноутного типа, 2 броненосных и 9 легких крейсеров, 56 эсминцев, 48 тральщиков, минный заградитель, 3 брандера, 3 прорывателя минных заграждений. На операцию отводилось двое суток, общее командование возлагалось на вице-адмирала Э. Шмидта.
Залив обороняли Морские силы Рижского залива: до 36 эсминцев, 4 канонерские лодки, минный заградитель, 2 дивизиона устаревших подводных лодок с плавбазой и нескольких вспомогательных судов. Начальнику Морских сил Рижского залива капитану 1-го ранга П. Л. Трухачеву подчинялись подразделения морской авиации на острове Эзель, а в середине июля 1915-го в его распоряжение прибыл проведенный через Ирбенский пролив линейный корабль додредноутного типа «Слава».
Около 4:00 26 июля (8 августа) германские тральщики приступили к проделыванию проходов в заграждениях Ирбенского пролива, однако приостановили траление после подрыва на минах легкого крейсера, эсминца и двух тральщиков.
При подготовке к продолжению операции германское командование изменило первоначальный план действий, возложив форсирование Ирбенского пролива на 2 линкора-дредноута и 4 легких крейсера. В это время русские выставили новые минные заграждения и направили подкрепления гарнизону острова Эзель. Сосредоточенные у Моонзунда силы подчинили начальнику минной обороны контр-адмиралу А. С. Максимову.
Утром 3 (16) августа 1915 года германские тральщики под прикрытием линкоров и крейсеров возобновили траление, однако попали под сильный огонь русской корабельной и береговой артиллерии. Один тральщик погиб, подорвавшись на русской мине.
В ночь на 4 (17) августа вице-адмирал Э. Шмидт направил в Рижский залив для уничтожения «Славы» два новых эскадренных миноносца, которые около 4:15 у Михайловского маяка вступили в бой с эсминцем «Новик» под командованием капитана 2-го ранга М.
А. Беренса. Один из кораблей противника получил значительные повреждения, а затем подорвался на двух минах и выбросился на берег.
Германские корабли возобновили траление, когда в бой со «Славой» вступили 2 дредноута, превосходившие его по огневой мощи как минимум в пять раз. Добившись трех попаданий, они заставили русские корабли отойти к Моонзунду
К 9:30 6 (19) августа германские «силы прорыва» вошли в Рижский залив. Оставшиеся в Усть-Двинске канонерские лодки «Сивуч» и «Кореец» попытались прорваться в Моонзунд, но около 21:00 у острова Кюно были обнаружены вражескими кораблями. «Сивуч» под командованием капитана 2-го ранга П. Н. Черкасова, сражавшийся с сильнейшим противником до последней возможности, был потоплен, а «Кореец» смог выйти из боя, но на следующий день был взорван командой у мыса Мерис во избежание захвата противником.
Крейсер «Бремен» обстрелял Аренсбург, а утром 7 (20) августа 1915 года входной фарватер Пернова был закрыт тремя затопленными брандерами и минным заграждением.
От заграждения минами пролива Моонзунд германскому адмиралу пришлось отказаться из-за обнаружения кораблей-заградителей русскими дозорными эсминцами, вступившими с ними в бой. Полагая, что потеря скрытности делает постановку бессмысленной, он приказал им отойти.
В конечном счете минная опасность, угроза со стороны русских подводных лодок, потери, снижение боеспособности оставшихся в строю кораблей и дефицит топлива заставили германское командование 8 (21) августа 1915 года оставить Рижский залив, потеряв 65 человек убитыми и ранеными. Материальные потери были более чувствительными: на минах и от огня русской артиллерии погибли 21 эскадренный миноносец, 3 тральщика и прорыватель минных заграждений, а 2 линейных и 2 легких крейсера, 2 эскадренных миноносца и тральщик вышли из строя временно, получив повреждения.
Потери русских составили около 150 человек убитыми, ранеными и пленными, 2 канонерские лодки и несколько малотоннажных грузовых судов. Повреждения получили линейный корабль «Слава» и 3 эскадренных миноносца.
Кроме того, противником был захвачен гидросамолет, еще один – выведен из строя. Частично или полностью были разрушены некоторые береговые сооружения.
Однако цель операции германского флота достигнута не была, и русский флот продолжал оказывать содействие своим войскам, оборонявшим Ригу.
Прорыв германского флота через Ирбенский пролив в августе 1915 года показал, что без крупных надводных кораблей, способных вести бой с германскими дредноутами, исключить его повторение можно лишь путем создания глубоко эшелонированной морской обороны.
Ее создание стало основной задачей боевой деятельности Балтийского флота в 1916 году: на центральной, шхерной и передовой минно-артиллерийских позициях, заграждениях Красногорско-Кронштадтского, Ревельского, Свеаборгского, Моонзундского и Або-Аландского оборонительных районов с начала войны было выставлено в общей сложности около 25 тыс. мин и установлено 67 береговых артиллерийских батарей с 232 орудиями. Эта система подверглась испытанию 28–29 октября (10–11 ноября), когда из 11 германских эсминцев, пытавшихся войти в западную часть Финского залива для атаки российских кораблей и обстрела Балтийского порта, 7 погибли на минном заграждении передовой позиции.
Благодаря углублению Моонзунда командование флота получило возможность при необходимости пополнять Морские силы Рижского залива крупными боевыми кораблями. Так, в июле-августе 1916 года, в связи с угрозой очередного прорыва германского флота, в залив вошли линкор «Цесаревич» и 4 крейсера.
В 1917 году основным содержанием боевой деятельности Морских сил Рижского залива, в состав которых входили 2 линкора, 2 крейсера, 2 канонерские лодки, 3 минных заградителя, 3 дивизиона эсминцев, сторожевые суда и катера, тральщики и подводные лодки, оставались минные постановки, борьба с минами противника и содействие войскам армии.
Между тем 21 августа (3 сентября) русские войска оставили Ригу, из-за чего стало возможным базирование подводных лодок противника на Усть-Двинске, что, в свою очередь, облегчило ему траление мин в Ирбене. Вместе с тем после установки на мысе Церель 4-орудийной 305-мм батареи устойчивость ирбенской минно-артиллерийской позиции у русского командования сомнений не вызывала.
Центральным событием кампании 1917-го в Балтийском море стала операция «Альбион» по захвату Моонзундских островов, проведенная 29 сентября (12 октября) – 7 (20) октября «особым отрядом» морских сил вице-адмирала Э. Шмидта (более 300 кораблей и судов, включая 10 линейных кораблей, один линейный и 9 легких крейсеров, 60 эсминцев и миноносцев, 6 подводных лодок, 19 транспортов) совместно с десантным корпусом генерала пехоты Г. фон Катена (24,6 тыс. человек), и авиацией (6 дирижаблей и 102 боевых самолетов).
Архипелаг обороняли войска Моонзундской укрепленной позиции контр-адмирала Д. А. Свешникова (107-я и часть 118-й пехотной дивизии, всего около 14 тыс. человек, 54 береговых орудия калибром до 305 мм, 36 самолетов) и Морские силы Рижского залива вице-адмирала М. К. Бахирева (116 кораблей и судов, в том числе 2 линейных корабля, 3 крейсера, 3 канонерские лодки, 26 эсминцев, 3 подводные лодки). Единого командования этими силами создано не было.
На рассвете 29 сентября (12 октября) 1917 года транспорты с войсками и корабли огневой поддержки десанта противника внезапно для русских вошли в бухту Тагалахт.
Артиллерией германских линкоров были подавлены береговые батареи, после чего войска были высажены на берег. При этом на мине подорвался только один германский транспорт. Одновременно в районе Памерорта высадились 2 велосипедных батальона и штурмовая рота, которые, не встречая сопротивления, отрезали русским войскам пути отхода к острову Моон. Здесь подорвались на минах линейные корабли-дредноуты «Байерн» и «Гроссер Курфюрст», а от огня береговой батареи повреждения получил миноносец.
Не встречая, кроме отдельных редких случаев, противодействия со стороны деморализованных русских войск, противник к 1 (14) октября захватил почти весь остров Эзель, за исключением полуострова Сворбе, защитники которого держались до 4 (17) октября.
Упорное сопротивление германским войскам было оказано у Ориссарской дамбы, соединявшей острова Эзель и Моон, которую обороняли части, сформированные в основном из добровольцев, при поддержке кораблей, стрелявших с рейда Куйваст, береговой артиллерии и 2 броневиков.
Дамбу они удерживали до вечера 4 (17) октября.
С 29 сентября (12 октября) по 3 (16) октября 1917 года легкие силы германского и русского флота при поддержке тяжелых кораблей вели борьбу за Кассарский плес.
К началу германской операции пролив Соэлозунд не был перекрыт минными заграждениями. Попытки исправить эту ошибку постановкой мин у восточного входа в пролив увенчались успехом только 2 (15) октября: из-за плохой организации постановки и поведения разложившейся команды минного заградителя «Припять», не сразу выполнившей приказ.
1 (14) октября в бою на Кассарском плесе Морские силы Рижского залива потеряли эскадренный миноносец «Гром», однако не позволили превосходящим силам противника прорваться в Моонзунд и сохранили возможность маневрирования по проливу.
Тем не менее угроза прорыва противника через Соэлозунд не позволила русскому командованию организовать оборону ирбенской минно-артиллерийской позиции, применив крупные артиллерийские корабли. А захват противником полуострова Сворбе и оставленной личным составом 4-орудийной 305-мм батареи на мысе Церель позволил германскому командованию 3 (16) октября 1917 года направить через Ирбенский пролив в залив 2 линкора-дредноута, 2 легких крейсера, 11 эсминцев и 25 тральщиков.
4 (17) октября на рейде Куйваст они вступили в бой с линкорами «Слава», «Гражданин» и крейсером «Баян» (8 – 305-мм и 3 – 203-мм орудия), которые маневрировали за минными заграждениями, прикрываемые береговыми батареями (2 – 254-мм и 8 – 152-мм орудий). Подавляющее огневое превосходство линкоров противника (20 – 305-мм орудий) заставило русские корабли отступить из южной части Моонзунда. Тяжело поврежденный линкор «Слава» затопили у входа на фарватер, поскольку его осадка после поступления воды через пробоины превысила предельную глубину пролива. Фарватеры заминировали, а береговые батареи взорвали. Противник не преследовал русских, опасаясь мин и атак подводных лодок: ночью при попытке пройти с Кассарского плеса на рейд Куйваст подорвался и затонул один германский эсминец.
Отход Морских сил из южного Моонзунда поставил в тяжелое положение защитников Ориссарской дамбы. Отказавшись от попыток штурмовать ее с фронта, вечером 4 (17) октября 1917 года германское командование под прикрытием миноносцев переправило на Моон моторными катерами батальон пехоты, который атаковал дамбу с запада.
Русские части были вынуждены отступить, и на рассвете следующего дня по дамбе прошли остальные германские войска, предназначавшиеся для захвата острова Моон. Оценив сложившуюся обстановку, русское командование решило отвести свои войска и силы с Моонзунда и других островов архипелага. 5 (18) октября противник полностью оккупировал Моон, а 7 (20) октября та же участь постигла остров Даго.
Тем не менее всех целей операции германская армия и флот не достигли. Морские силы Рижского залива отошли в базы западной части Финского залива в таком составе, что вместе с главными силами Балтийского флота еще могли обеспечивать устойчивость центральной и отчасти передовой позиций, и Финский залив оставался недоступным для надводных сил противника.
Русский флот потерял линейный корабль и эскадренный миноносец. Английская подводная лодка была взорвана экипажем после навигационной аварии. Кроме того, русскими было потеряно 27 самолетов, два из которых были уничтожены германскими эсминцами на базе гидроавиации в Кильконде, один потерян в воздушном бою, а остальные уничтожены или брошены при отступлении из-за поломок и повреждений.
Около 1000 орудий, 150 пулеметов и 10 аэропланов было захвачено немцами. В плену оказалось более 20 тыс. защитников Моонзунда.
Людские потери германской армии были незначительными: всего 195 человек, из которых 56 были убиты. Потери германского флота в личном составе – 130 человек убитыми и 61 ранеными. Эсминец, 2 тральщика и 2 вооруженных траулера погибли. 2 линкора, 2 эскадренных миноносца и транспорт подорвались на минах, а плавбаза была повреждена торпедой, выпущенной подводной лодкой.
Успеху противника способствовало разложение личного состава русской армии и флота. Команды большинства эсминцев, канонерских лодок, морской «батальон смерти», личный состав береговых батарей на полуострове Тахкона сражались стойко. Но неповиновение команды минного заградителя «Припять» решающим образом повлияло на исход борьбы за Моонзундский архипелаг.
Ирбенский пролив, Западная часть (Морская карта: LV331014)
Войти- Морские карты Латвии
- Ирбенский пролив, западная часть (Морская карта: LV331014)
Ирбенский пролив, западная часть морской карты включена в сборник морских карт All Latvia Charts.
Он доступен как часть приложения iBoating: Latvia Marine & Fishing (теперь поддерживается на нескольких платформах, включая Android, iPhone/iPad, MacBook и Windows (планшет и телефон)/картплоттер на базе ПК).
Когда вы покупаете наше приложение Nautical Charts, вы получаете все замечательные функции приложения морских карт, такие как места для рыбалки, а также морскую карту западной части пролива Ирбе. Приложение морской навигации предоставляет расширенные функции морского картплоттера, включая регулировку смещения уровня воды и индивидуальное затенение глубины. Слои мест для рыбалки и контуров глубины доступны на большинстве карт озера. Морские навигационные функции включают расширенные инструменты для определения направления скорости ветра, температуры воды, глубины воды и точного GPS с приемниками AIS (с использованием NMEA через TCP/UDP). Поддержка автопилота может быть включена во время «Goto WayPoint» и «Route Assistance». Теперь для вод, отображенных на этой карте, доступна автоматическая маршрутизация скольжения к слипу на основе осадки лодки (осадки).
Есть еще вопросы о приложении Nautical Chart? Спроси нас.
| Пролив Ирбе, западная часть Стат. it, Западная часть | |
| Масштаб | 1: |
| Мин. долгота | 20,53 |
| Мин. широта | 57,57 |
| Макс. долгота | 22,20 |
| Max Latitude | 58,00 |
| Этикетка выпуска 1 | 2 |
| Этикетка выпуска 2 | 2 009-08-25T00:00:00 |
| Этикетка выпуска 3 | 2009 |
| Id | LV331014 |
| Страна | Латвия |
| Проекция | Меркатор |
|
05 Пн 03:00
59
77Меню веб-сайтов ITA
Меню веб-сайтов ITA| Добро пожаловать! в ITA – Ассоциация информационных технологий | |||
| | |||
| | |||
Пожалуйста, посетите некоторые из наших популярных и важных веб-сайтов: | |||
|
|
Org
|
| иммиграционных юристов в Интернете |
Отредактировано 20 марта 2009 г.  |