Казахское море: Казахстанское море, терпящее бедствие, 4 (четыре) буквы

Халид Малик, директор отдела оценки ПРООН в Нью-Йорке, руководил программами ООН в Узбекистане с 1992 года до начала этого года и дал свою оценку ситуации. Когда он впервые прибыл в Ташкент, он сказал, что между новыми независимыми республиками Центральной Азии нарастает напряженность из-за водного вопроса. Но с тех пор, по мнению г-на Малика, был достигнут значительный прогресс.

Семена водного кризиса в бассейне Аральского моря были посеяны в 1959 году, когда Советский Союз выбрал Среднюю Азию в качестве поставщика хлопка.

Хотя хлопок выращивали в Центральной Азии и раньше, масштабы и интенсивность советского плана были уникальными, а впадающие в Аральское море реки — Сырдарья и Амударья — были использованы для обеспечения огромного количества воды, необходимого для осуществления этого проекта. .

К 1980 году, чуть более чем через 20 лет, производственные квоты Центральной Азии достигли 9миллионов тонн, что делает его четвертым по величине производителем хлопка в мире.

Но Аральское море заплатило за этот успех. Когда его объем резко сократился, воды Арала стали токсичными для рыб и диких животных, не говоря уже о людях, популяциях, которые от них зависели. Почва вокруг моря также стала более соленой. Чтобы подготовить поля к возделыванию, которые в основном представляют собой пустынные земли, фермеры должны сначала выщелачивать или промывать их, что выводит на поверхность соленые минералы. Кроме того, в результате повышенного засоления почв стали снижаться урожаи хлопка.

Аксолтан Атаева, постоянный представитель Туркменистана при ООН, описывает произошедшие кардинальные перемены. «Озеро использовалось для рыбной ловли, и мы могли видеть парусные и рыбацкие лодки», — говорит она. «Теперь мы все еще можем их видеть, но они застряли в песках».

Организация Объединенных Наций стремилась разобраться как с причинами, так и с последствиями кризиса в бассейне Аральского моря, и основным среди подходов является управление водными ресурсами. Пока люди жили в Центральной Азии, сухой воздух и нехватка воды были обычными фактами жизни. Традиционно мирабы, или хозяева воды, контролировали водные ресурсы в Центральной Азии и следили за тем, чтобы распределение воды соответствовало потребностям фермеров.

В местной пословице отражено благоговение, с которым когда-то относились к воде: «В каждой капле воды есть крупица золота». Но при советской системе водная политика определялась целью стать «крупнейшим производителем хлопка» в мире, согласно исследованию Всемирного банка 1997 года, «без учета вопросов справедливости и потребностей людей».

Установив централизованную бюрократию в Москве, Советский Союз успешно сломил власть мирабов в регионе. Но в то же время это подавляло чувство ответственности за водопользование на местном уровне. В результате фермеры разработали расточительную практику, которая укоренилась по всему региону. Оросительные каналы редко облицовывались или перекрывались, что приводило к массовым потерям воды в результате испарения и фильтрации. Туркменский Каракумский канал, например, протекает на протяжении 1200 километров по рыхлым пескам. В целом эффективность орошения оценивается не более чем в 40–50 процентов, согласно данным 1995 Справочный отчет ПРООН. Кроме того, фермеры, расположенные выше по течению, обычно допускали сброс удобрений в реки, мало задумываясь или понимая, как это повлияет на их соседей вниз по течению. И вместо того, чтобы возвращать к жизни истощенную почву с помощью севооборота, они просто перешли на пустующие, пусть и маргинальные, земли.

Эти модели, которым следовали тысячи фермеров в течение почти трех десятилетий, привели к полномасштабной экологической катастрофе, которая сегодня затрагивает весь бассейн Аральского моря.

Советские ученые понимали, что массовый забор воды, необходимый для поддержания их хлопкового «короля», приведет к резкому падению уровня Аральского моря, но они полагали, что над открытыми солями морского дна образуется твердая корка, что сведет к минимуму воздействие на здоровье и окружающую среду.

Они ошибались. По сути, токсичные соли и минералы, в том числе хлорид натрия, сульфат натрия и хлорид магния, представляют сейчас наибольшую опасность от Аральской катастрофы. Из-за выброшенных в воздух солей, подчеркивает госпожа Атаева, «зона аральской трагедии стала больше». Токсичные соли теперь падают дождем за сотни километров от бассейна Аральского моря, нанося ущерб посевам и здоровью людей во все возрастающей степени. Они были обнаружены на расстоянии до 1000 километров в плодородной Ферганской долине, в Грузии и даже вдоль арктического побережья бывшего Советского Союза, согласно Филипу П. Миклину, ведущему специалисту по ситуации, в его 1988 эссе «Высыхание Аральского моря: катастрофа управления водными ресурсами в Советском Союзе».

Земли превратились в соляные равнины, предвещающие грядущую пустыню. «Спутниковые снимки и фотографии с пилотируемых космических кораблей показывают, что пустыня быстро распространяется в этом районе», — говорит он. С тех пор соль Аральского моря была обнаружена в гималайских вершинах, а также в Атлантическом и Тихом океанах, согласно отчету ПРООН за 1995 год, и опустыненное дно Аральского моря продолжает угрожать фермам и домам в регионе.

Кроме того, уменьшение моря также повлияло на континентальный климат Центральной Азии. Без сдерживающего влияния большого водоема времена года стали более экстремальными. И без того жаркое лето стало жарче, суше и длиннее; и зимы, более короткие, более суровые и сухие.

«Среди всех этих серьезных проблем, — говорит посол, — самой серьезной является проблема со здоровьем». Загрязненная питьевая вода пагубно отразилась на здоровье местного населения. Женщины и дети столкнулись с пугающими уровнями материнской и младенческой смертности. Болезни, недоедание и нищета преследуют регион.

Уже к 1970-м годам водный кризис обострился, и советские власти разработали несколько типично монументальных планов по устранению дефицита. Один из них, получивший название «Сибарал», должен был включать переброску вод сибирских рек в Аральское море. Но после многочисленных черновиков в течение ряда лет эти планы были окончательно отменены. Отмена вызвала глубокое разочарование среди жителей Центральной Азии, усилив их чувство покинутости и сделав Аральское море мощным символом этой утраты.

Когда в республиках Центральной Азии происходил экономический переход от плановой к рыночной экономике, они были плохо подготовлены для решения экологических проблем в Приаралье. Помимо нехватки средств, у республик не было истории дипломатии, которую можно было бы использовать для решения общих проблем.

«В каждом переходе много проблем», — комментирует посол Атаева. «Наша забота [была] в том, чтобы поддерживать устойчивое развитие, не создавая трудностей населению».

Хотя большинство пострадавших республик начали заменять хлопок зерновыми культурами, их потребности в воде не уменьшились. Скорее, они начали предъявлять повышенные требования к водоснабжению региона, чтобы способствовать развитию собственного сельского хозяйства и промышленности. В результате в первые годы независимости «воды было меньше, чем в предыдущие годы», отмечает г-н Малик.

И вода вскоре стала источником конкуренции. Хотя две впадающие реки пересекают все республики, Таджикистан и Кыргызстан контролируют верховья, а страны с крупнейшим хлопковым хозяйством – Казахстан, Туркменистан и Узбекистан – зависят от вод, берущих начало за пределами их территорий.

Начались жаркие споры. Поскольку страны боролись за контроль над своими индивидуальными ресурсами, они игнорировали общие экологические проблемы, затрагивающие весь бассейн, и не могли прийти к консенсусу по введению планов водопользования на окраинах.

Из-за своего нейтралитета Организация Объединенных Наций рассматривалась как естественный кандидат на роль форума, на котором могло бы развиваться такое сотрудничество. В 1995 году она организовала встречу в Нукусе — полуавтономной области Узбекистана и столице Каракалпакстана, одного из наиболее пострадавших регионов Аральского бассейна. Там лидеры пяти стран Центральной Азии договорились принять «хартию перемен» в отношении водопользования, говорит г-н Малик, который помогал координировать мероприятие. Это рамочное соглашение предусматривало создание регионального органа под названием «Международный фонд Аральского моря» для надзора за региональным управлением водными ресурсами в бассейне.

Алишер Вохидов, постоянный представитель Узбекистана при ООН, также заявляет, что международные форумы способствовали снижению напряженности между республиками. «Мы все понимаем, что вода не должна быть инструментом давления одной страны на другую. Это должен быть вопрос дружеского обсуждения, чтобы решить вопрос в интересах всех этих стран».

Более того, реальная нехватка воды в Центральной Азии привела к новому отношению к воде. «У нас было много воды», — говорит г-н Вохидов, говоря о прошлом. «Люди пользовались водой, не задумываясь, откуда она взялась», рассматривая ее как «дар природы». Сегодня они, наконец, начинают относиться к воде как к дефицитному товару, «типу товара». Взимание платы с людей за то, что они раньше получали бесплатно, по понятным причинам не было популярным шагом в Узбекистане. Но это было необходимо, если люди хотят научиться уважать воду и относиться к ней как к ценному ресурсу, добавляет он.

Но к настоящему времени в политический лексикон вошло понятие «устойчивое развитие». Акмарал Х. Арыстанбекова, постоянный представитель Казахстана, говорит, что в советский период республики не знали об экологических последствиях неэффективного управления водными ресурсами. «Мы не приняли необходимых мер для предотвращения этой экологической катастрофы», — говорит она, но сегодня Казахстан «учитывает экологические последствия» своей экономической политики. В феврале 1997 г. здесь состоялась еще одна совместная встреча глав пяти центральноазиатских государств, в ходе которой 1998-й был объявлен «Годом охраны окружающей среды». Г-жа Арыстанбекова подчеркивает: «Сотрудничество и укрепление экологической безопасности в нашем регионе является вопросом крайней необходимости для всех пяти стран».

В настоящее время пять штатов работают над конвенцией, определяющей условия устойчивого водопользования в регионе. Он устранит коренные причины, такие как отсутствие диверсификации сельскохозяйственных культур и нереалистичное распределение воды, а также симптомы проблемы, говорит г-н Малик из ПРООН.

Организация Объединенных Наций совместно со Всемирным банком сыграла большую роль в посредничестве в этих политических событиях. Но вначале мало внимания уделялось социальным и человеческим последствиям трагедии в бассейне Аральского моря. Первоначальные средства, предоставленные Всемирным банком – 260 миллионов долларов США на Фазы 1 Программы Аральского моря – были потрачены на исследования и оценку. «Все предыдущие исследования подчеркивали необходимость спасения моря», — говорится в отчете Всемирного банка за 1997 год. Но миссия Банка пришла к выводу, что само Море уже не спасти. «Несмотря на то, что есть возможности для сокращения расточительного использования воды, сэкономленных средств будет недостаточно, чтобы изменить высохшее море», — говорится в отчете.

Г-н Малик добавляет, что миссия сообщила, что миллионы людей, проживающих в зоне Аральского моря, «страдают от нехватки питьевой воды, неблагоприятных условий для здоровья, высокой засоленности почвы, песчаных и соляных бурь и разрушения окружающей среды», и что «Одних мероприятий по развитию на местном уровне было бы недостаточно для восстановления зоны бедствия». Хотя у людей были атрибуты нормальной жизни, такие как квартиры и телефоны, им не хватало еды. В результате они были вынуждены сократить свои активы и «зарезать своих коров для еды», объясняет он. Без наличных денег в регионе «экономика вернулась к бартерной экономике. Бедность была большой проблемой», при этом женщины-главы домохозяйств подвергались «наибольшему риску».

В ответ Организация Объединенных Наций переключила внимание с исследований на борьбу с нищетой и разработала единую программу для удовлетворения потребностей людей на местах. Проекты помогли облегчить доступ к водоснабжению, создать микрокредитные предприятия и укрепить местный потенциал посредством образования, питания и здравоохранения.

Когда г-н Малик впервые приехал в Узбекистан в 1992 году, он вспоминает, что «место было лишено всякой надежды». Недоедание и младенческая смертность были выше в зоне Аральского моря, чем где-либо еще в стране. К 19В 1996 и 1997 годах ситуация стабилизировалась, и успех программ можно было увидеть в изменении отношения местного населения. Уже не пассивные жертвы аральской трагедии, «люди вкачивают идеи и энергию» в новые проекты», по словам г-на Малика. Жители Приаралья годами ждали помощи от Москвы, потом от Ташкента, но теперь, говорит он, они хотят помочь себе сами.

Опустошение Аральского моря может быть непревзойденным по масштабу в мире, но человеческий порыв, который способствовал этому, не уникален.

«Судя по истории цивилизаций, — говорит постоянный представитель Таджикистана при ООН Рашид Алимов, — человек может только негативно воздействовать на природу, а потом думать о том, как ее сохранить», когда уже нанесен ущерб. «У каждой гигантской страны есть гигантская идея», — говорит он, имея в виду масштабные экологические инженерные проекты советской эпохи, которые включали установку монокультуры хлопка в Центральной Азии, схемы отвода сибирских рек и даже план таяния ледяных шапок в Таджикистане. в попытке решить проблему нехватки воды в регионе. «Но теперь у нас есть маленькие страны, и, может быть, у нас есть маленькие идеи, которые лучше всего подходят к ситуации».

Если это означает новое уважение к окружающей среде и политику, разработанную с учетом местных потребностей, то Центральная Азия, несомненно, получит выгоду в долгосрочной перспективе.

Хотя температура в Средней Азии жарче, чем когда-либо, лихорадка по использованию воды, похоже, прошла. Организация Объединенных Наций помогла заключить новое важное соглашение в регионе, основанное на сотрудничестве.

Г-н Малик гордится последними достижениями, но с осторожностью отмечает, что «устав реален только в том случае, если вы действительно меняетесь».