Читать онлайн «Остров Погибших Кораблей», Александр Беляев – Литрес
I. На палубе
Большой трансатлантический пароход «Вениамин Франклин» стоял в генуэзской гавани, готовый к отплытию. На берегу была обычная суета, слышались крики разноязычной, пестрой толпы, а на пароходе уже наступил момент той напряженной, нервной тишины, которая невольно охватывает людей перед далеким путешествием. Только на палубе третьего класса пассажиры суетливо «делили тесноту», размещаясь и укладывая пожитки. Публика первого класса с высоты своей палубы молча наблюдала этот людской муравейник.
Потрясая воздух, пароход проревел в последний раз. Матросы спешно начали поднимать трап.
В этот момент на трап быстро взошли два человека. Тот, который следовал сзади, сделал матросам какой-то знак рукой, и они опустили трап.
Опоздавшие пассажиры вошли на палубу. Хорошо одетый, стройный и широкоплечий молодой человек, заложив руки в карманы широкого пальто, быстро зашагал по направлению к каютам.
Его гладко выбритое лицо было совершенно спокойно. Однако наблюдательный человек по сдвинутым бровям незнакомца и легкой иронической улыбке мог бы заметить, что это спокойствие деланное. Вслед за ним, не отставая ни на шаг, шел толстенький человек средних лет. Котелок его был сдвинут на затылок. Потное, помятое лицо его выражало одновременно усталость, удовольствие и напряженное внимание, как у кошки, которая тащит в зубах мышь. Он ни на секунду не спускал глаз со своего спутника.
На палубе парохода, недалеко от трапа, стояла молодая девушка в белом платье. На мгновение ее глаза встретились с глазами опоздавшего пассажира, который шел впереди.
Когда прошла эта странная пара, девушка в белом платье, мисс Кингман, услышала, как матрос, убиравший трап, сказал своему товарищу, кивнув в сторону удалившихся пассажиров:
– Видал? Старый знакомый Джим Симпкинс, нью-йоркский сыщик, поймал какого-то молодчика.
– Симпкинс? – ответил другой матрос. – Этот по мелкой дичи не охотится.
– Да, гляди, как одет. Какой-нибудь специалист по части банковских сейфов, если не хуже того.
Мисс Кингман стало жутко. На одном пароходе с нею будет ехать весь путь до Нью-Йорка преступник, быть может, убийца. До сих пор она видала только в газетах портреты этих таинственных и страшных людей.
Мисс Кингман поспешно взошла на верхнюю палубу. Здесь, среди людей своего круга, в этом месте, недоступном обыкновенным смертным, она чувствовала себя в относительной безопасности. Откинувшись на удобном плетеном кресле, мисс Кингман погрузилась в бездеятельное созерцание – лучший дар морских путешествий для нервов, утомленных городской суетой. Тент прикрывал ее голову от горячих лучей солнца. Над нею тихо покачивались листья пальм, стоявших в широких кадках между креслами. Откуда-то сбоку доносился ароматический запах дорогого табака.
– Преступник. Кто бы мог подумать? – прошептала мисс Кингман, все еще вспоминая о встрече у трапа. И, чтобы окончательно отделаться от неприятного впечатления, она вынула маленький изящный портсигар из слоновой кости, японской работы, с вырезанными на крышке цветами, и закурила египетскую сигаретку.
Синяя струйка дыма потянулась вверх к пальмовым листьям.
Пароход отходил, осторожно выбираясь из гавани. Казалось, будто пароход стоит на месте, а передвигаются окружающие декорации при помощи вращающейся сцены. Вот вся Генуя повернулась к борту парохода, как бы желая показаться отъезжающим в последний раз. Белые дома сбегали с гор и теснились у прибрежной полосы, как стадо овец у водопоя. А над ними высились желто-коричневые вершины с зелеными пятнами садов и пиний. Но вот кто-то повернул декорацию. Открылся угол залива – голубая зеркальная поверхность с кристальной прозрачностью воды. Белые яхты, казалось, были погружены в кусок голубого неба, упавший на землю, – так ясно были видны все линии судна сквозь прозрачную воду. Бесконечные стаи рыб шныряли меж желтоватых камней и коротких водорослей на белом песчаном дне. Постепенно вода становилась все синее, пока не скрыла дна…
– Как вам понравилась, мисс, ваша каюта?
Мисс Кингман оглянулась. Перед ней стоял капитан, который включил в круг своих обязанностей оказывать любезное внимание самым «дорогим» пассажирам.
– Благодарю вас, мистер…
– Браун.
– Мистер Браун, отлично. Мы зайдем в Марсель?
– Нью-Йорк – первая остановка. Впрочем, может быть, мы задержимся на несколько часов в Гибралтаре. Вам хотелось побывать в Марселе?
– О нет, – поспешно и даже с испугом проговорила мисс Кингман. – Мне смертельно надоела Европа. – И, помолчав, она спросила: – Скажите, капитан, у нас на пароходе… имеется преступник?
– Какой преступник?
– Какой-то арестованный…
– Возможно, что их даже несколько. Обычная вещь. Ведь эта публика имеет обыкновение удирать от европейского правосудия в Америку, а от американского – в Европу. Но сыщики выслеживают их и доставляют на родину этих заблудших овец. В их присутствии на пароходе нет ничего опасного – вы можете быть совершенно спокойны. Их приводят без кандалов только для того, чтобы не обращать внимания публики. Но в каюте им тотчас надевают ручные кандалы и приковывают к койкам.
– Но ведь это ужасно! – проговорила мисс Кингман.
Капитан пожал плечами.
Ни капитан, ни даже сама мисс Кингман не поняли того смутного чувства, которое вызвало это восклицание. Ужасно, что людей, как диких животных, приковывают на цепь. Так думал капитан, хотя и находил это разумной мерой предосторожности.
Ужасно, что этот молодой человек, так мало похожий на преступника и ничем не отличающийся от людей ее круга, будет всю дорогу сидеть скованным в душной каюте. Вот та смутная подсознательная мысль, которая взволновала мисс Кингман.
И, сильно затянувшись сигаретой, она погрузилась в молчание.
Капитан незаметно отошел от мисс Кингман. Свежий морской ветер играл концом белого шелкового шарфа и ее каштановыми локонами.
Даже сюда, за несколько миль от гавани, доносился аромат цветущих магнолий, как последний привет генуэзского берега. Гигантский пароход неутомимо разрезал голубую поверхность, оставляя за собой далекий волнистый след. А волны-стежки спешили заштопать рубец, образовавшийся на шелковой морской глади.
II. Бурная ночь
– Шах королю. Шах и мат.
– О, чтоб вас акула проглотила! Вы мастерски играете, мистер Гатлинг, – сказал знаменитый нью-йоркский сыщик Джим Симпкинс и досадливо почесал за правым ухом. – Да, вы играете отлично, – продолжал он. – А я все же играю лучше вас. Вы обыграли меня в шахматы, зато какой великолепный шах и мат устроил я вам, Гатлинг, там, в Генуе, когда вы, как шахматный король, отсиживались в самой дальней клетке разрушенного дома! Вы хотели укрыться от меня? Напрасно! Джим Симпкинс найдет на дне моря. Вот вам шах и мат, – и, самодовольно откинувшись, он закурил сигару.
Реджинальд Гатлинг пожал плечами:
– У вас было слишком много пешек. Вы подняли на ноги всю генуэзскую полицию и вели правильную осаду. Ни один шахматист не выиграет партии, имея на руках одну фигуру короля против всех фигур противника. И, кроме того, мистер Джим Симпкинс, наша партия еще… не кончена.
– Вы полагаете? Эта цепочка еще не убедила вас? – и сыщик потрогал легкую, но прочную цепь, которой Гатлинг был прикован за левую руку к металлическому стержню койки.
– Вы наивны, как многие гениальные люди. Разве цепи – логическое доказательство? Впрочем, не будем вдаваться в философию.
– И возобновим игру. Я требую реванша, – докончил Симпкинс.
– Едва ли это удастся нам. Качка усиливается и может смешать фигуры, прежде чем мы кончим игру.
– Это как прикажете понимать, тоже в переносном смысле? – спросил Симпкинс, расставляя фигуры.
– Как вам будет угодно.
– Да, качает основательно, – и он сделал ход.
В каюте было душно и жарко. Она помещалась ниже ватерлинии, недалеко от машинного отделения, которое, как мощное сердце, сотрясало стены ближних кают и наполняло их ритмическим шумом. Игроки погрузились в молчание, стараясь сохранить равновесие шахматной доски.
Качка усиливалась. Буря разыгрывалась не на шутку. Пароход ложился на левый бок, медленно поднимался. Опять… Еще… Как пьяный…
Шахматы полетели. Симпкинс упал на пол. Гатлинга удержала цепь, но она больно рванула его руку у кисти, где был «браслет».
Симпкинс выругался и уселся на полу.
– Здесь устойчивей. Знаете, Гатлинг, мне нехорошо… того… морская болезнь. Никогда я еще не переносил такой дьявольской качки. Я лягу. Но… вы не сбежите, если мне станет худо?
– Непременно, – ответил Гатлинг, укладываясь на койке. – Порву цепочку и сбегу… брошусь в волны. Предпочитаю общество акул…
– Вы шутите, Гатлинг. – Симпкинс ползком добрался до койки и, охая, улегся.
Не успел он вытянуться, как вновь был сброшен с кровати страшным толчком, потрясшим весь пароход. Где-то трещало, звенело, шумело, гудело. Сверху доносились крики и топот ног, и, заглушая весь этот разноголосый шум, вдруг тревожно загудела сирена, давая сигнал: «Всем наверх!»
Превозмогая усталость и слабость, цепляясь за стены, Симпкинс пошел к двери. Он был смертельно испуган, но старался скрыть это от спутника.
– Гатлинг! Там что-то случилось. Я иду посмотреть. Простите, но я должен запереть вас! – прокричал Симпкинс.
Гатлинг презрительно посмотрел на сыщика и ничего не ответил.
Качка продолжалась, но даже при этой качке можно было заметить, что пароход медленно погружается носовой частью.
Через несколько минут в дверях появился Симпкинс. С его дождевого плаща стекали потоки воды. Лицо сыщика было искажено ужасом, которого он уже не пытался скрыть.
– Катастрофа… Мы тонем… Пароход получил пробоину… Хотя толком никто ничего не знает… Приготовляют шлюпки… отдан приказ надевать спасательные пояса… Но еще никого не пускают садиться в шлюпки. Говорят, корабль имеет какие-то там переборки, может быть, еще и не утонет, если там что-нибудь такое сделают, черт их знает что… А пассажиры дерутся с матросами, которые отгоняют их от шлюпок… Но мне-то, мне-то что прикажете делать? – закричал он, набрасываясь на Гатлинга с таким видом, будто тот был виновником всех его злоключений. – Мне-то что прикажете делать? Спасаться самому или следить за вами? Мы можем оказаться в разных шлюпках, и вы, пожалуй, сбежите.
– А это вас разве не успокаивает? – с насмешкой спросил Гатлинг, показывая цепочку, которой он был прикован.
– Не могу же я остаться с вами, черт побери.
– Словом, вы хотите спасти себя, меня и те десять тысяч долларов, которые вам обещали за мою поимку? Весьма сочувствую вашему затруднительному положению, но ничем не могу помочь.
– Можете, можете… Слушайте, голубчик, – и голос Симпкинса стал заискивающим, Симпкинс весь съежился, как нищий, вымаливающий подаяние, – дайте слово… дайте только слово, что вы не сбежите от меня на берегу, и я сейчас же отомкну и сниму с вашей руки цепь… дайте только слово. Я верю вам.
– Благодарю за доверие. Но никакого слова не дам. Впрочем, нет: сбегу при первой возможности. Это слово могу дать вам.
– О!.. Видали вы таких?.. А если я оставлю вас здесь, упрямец? – И, не ожидая ответа, Симпкинс бросился к двери. Цепляясь, карабкаясь и падая, он выбрался по крутой лестнице на палубу, которая, несмотря на ночь, была ярко освещена дуговыми фонарями. Его сразу хлестнуло дождевой завесой, которую трепал бурный ветер. Корма корабля стояла над водой, нос заливали волны.
Симпкинс осмотрел палубу и увидел, что дисциплина, которая еще существовала несколько минут тому назад, повергнута, как легкая преграда, бешеным напором того первобытного, животного чувства, которое называется инстинктом самосохранения. Изысканно одетые мужчины, еще вчера с галантной любезностью оказывавшие дамам мелкие услуги, теперь топтали тела этих дам, пробивая кулаками дорогу к шлюпкам. Побеждал сильнейший. Звук сирены сливался с нечеловеческим ревом обезумевшего стада двуногих зверей. Мелькали раздавленные тела, растерзанные трупы, клочья одежды.
Симпкинс потерял голову, горячая волна крови залила мозг. Было мгновение, когда он сам готов был ринуться в свалку. Но мелькнувшая даже в это мгновение мысль о десяти тысячах долларов удержала его. Кубарем скатился он по лестнице, влетел в каюту, упал, прокатился к двери, ползком добрался до коек и молча, дрожащими руками стал размыкать цепь.
– Наверх! – Сыщик пропустил вперед Гатлинга и последовал за ним.
Когда они выбрались на палубу, Симпкинс закричал в бессильном бешенстве: палуба была пуста.
На громадных волнах, освещенных огнями иллюминаторов, мелькали последние шлюпки, переполненные людьми. Нечего было и думать добраться до них вплавь.
Борта шлюпок были облеплены руками утопавших. Удары ножей, кулаков и весел, револьверные пули сыпались со шлюпок на головы несчастных, и волны поглощали их.
– Все из-за вас! – закричал Симпкинс, тряся кулаком перед носом Гатлинга.
Но Гатлинг, не обращая на сыщика никакого внимания, подошел к борту и внимательно посмотрел вниз. У самого парохода волны качали тело женщины. С последними усилиями она протягивала руки и, когда волны прибивали ее к пароходу, тщетно пыталась уцепиться за железную обшивку.
Гатлинг сбросил плащ и прыгнул за борт.
– Вы хотите бежать? Вы ответите за это. – И, вынув револьвер, сыщик направил его в голову Гатлинга. – Я буду стрелять при первой вашей попытке отплыть от парохода.
– Не говорите глупостей и бросайте скорей конец каната, идиот вы этакий! – крикнул в ответ Гатлинг, хватая за руку утопавшую женщину, которая уже теряла сознание.
– Он еще и распоряжается! – кричал сыщик, неумело болтая концом каната. – Оскорбление должностного лица при исполнении служебных обязанностей!
Мисс Вивиана Кингман пришла в себя в каюте. Она глубоко вздохнула и открыла глаза.
Симпкинс галантно раскланялся:
– Позвольте представиться: агент Джим Симпкинс. А это мистер Реджинальд Гатлинг, находящийся под моей опекой, так сказать…
Кингман не знала, как держать себя в компании агента и преступника. Кингман, дочь миллиардера, должна была делить общество с этими людьми. Вдобавок одному из них она обязана своим спасением, она должна благодарить его. Но протянуть руку преступнику? Нет, нет! К счастью, она еще слишком слаба, не может двинуть рукой… ну, конечно, не может. Она шевельнула рукой, не поднимая ее, и сказала слабым голосом:
– Благодарю вас, вы спасли мне жизнь.
– Это долг каждого из нас, – без всякой рисовки ответил Гатлинг. – А теперь вам нужно отдохнуть. Можете быть спокойны: пароход хорошо держится на воде и не потонет.
– Дернув за рукав Симпкинса, он сказал: – Идем.
– На каком основании вы стали распоряжаться мною? – ворчал сыщик, следуя, однако, за Гатлингом. – Не забывайте, что вы – арестованный и я всякую минуту могу на законном основании наложить ручные кандалы и лишить вас свободы.
Гатлинг подошел вплотную к Симпкинсу и спокойно, но внушительно сказал:
– Послушайте, Симпкинс, если вы не перестанете болтать свои глупости, я возьму вас за шиворот, вот так, и выброшу за борт, как слепого котенка, вместе с вашим автоматическим пистолетом, который так же намозолил мне глаза, как и вы сами. Понимаете? Уберите сейчас же в карман ваше оружие и следуйте за мной. Нам надо приготовить для мисс завтрак и разыскать бутылку хорошего вина.
– Черт знает что такое! Вы хотите сделать из меня горничную и кухарку? Чистить ей туфли и подавать булавки?
– Я хочу, чтобы вы меньше болтали, а больше делали. Ну, поворачивайтесь!
III. В одной пустыне
– Скажите, мистер Гатлинг, почему корабль не потонул? – спрашивала мисс Кингман, сидя с Гатлингом на палубе, вся освещенная утренним солнцем.
Кругом, насколько охватывал глаз, расстилалась водная гладь океана, как изумрудная пустыня.
– Современные океанские пароходы, – отвечал Гатлинг, – снабжаются внутренними переборками, или стенками. При пробоинах вода заполняет только часть парохода, не проникая дальше. И если разрушения не слишком велики, пароход может держаться на поверхности даже с большими пробоинами.
– Но почему же тогда пассажиры оставили пароход?
– Никто не мог сказать, выдержит ли пароход, чтобы оказаться способным держаться на поверхности. Посмотрите: киль ушел в воду. Корма поднялась так, что видны лопасти винтов. Палуба наклонена под углом почти в тридцать градусов к поверхности океана. Не очень-то удобно ходить по этому косогору, но это все же лучше, чем барахтаться в воде. Мы еще дешево отделались. На пароходе имеются громадные запасы провианта и воды. И если нас не слишком отнесло от океанских путей, мы можем скоро встретить какое-нибудь судно, которое подберет нас.
Однако шли дни за днями, а голубая пустыня оставалась все так же мертва.
Симпкинс проглядел глаза, всматриваясь в морскую даль.
Потекли однообразные дни.
Мисс Кингман очень скоро вошла в роль хозяйки. Она хлопотала на кухне, стирала белье, поддерживала порядок в столовой и «салоне» – небольшой уютной каюте, где они любили проводить вечера перед сном.
Трудный вопрос, как держать и поставить себя в новом, чуждом для нее обществе, разрешился как-то сам собой. К Симпкинсу она относилась добродушно-иронически, с Гатлингом установились простые, дружеские отношения. Больше того, Гатлинг интересовал ее загадочностью своей судьбы и натуры. Из чувства такта она не только никогда не спрашивала Гатлинга о его прошлом, но не допускала, чтобы и Симпкинс говорил об этом, хотя Симпкинс не раз пытался в отсутствие Гатлинга рассказать о его страшном «преступлении».
Они охотно беседовали друг с другом по вечерам, при закате солнца, покончив со своим маленьким хозяйством. Симпкинс торчал на своей сторожевой вышке, ища дымок парохода, как вестник спасения, профессионального триумфа и обещанной награды.
Из этих разговоров мисс Кингман могла убедиться в том, что ее собеседник образован, тактичен и воспитан. Беседы с остроумной мисс Кингман, по-видимому, доставляли и Гатлингу большое удовольствие. Она вспоминала свое путешествие по Европе и смешила его неожиданными характеристиками виденного.
– Швейцария? Это горное пастбище туристов. Я сама объездила весь свет, но ненавижу этих жвачных двуногих с Бедекером вместо хвоста. Они изжевали глазами все красоты природы.
Везувий? Какой-то коротыш, который пыхтит дрянной сигарой и напускает на себя важность. Вы не видали горной цепи Колорадо? Хэс-Пик, Лонс-Пик, Аранхо-Пик – вот это горы. Я уже не говорю о таких гигантах, как Монт Эверест, имеющий 8800 метров высоты. Везувий по сравнению с ними щенок.
Венеция? Там могут жить одни лягушки. Гондольер повез меня по главным каналам, желая показать товар лицом, все эти дворцы, статуи и прочие красоты, которые позеленели от сырости, и глазастых англичанок. Но я приказала, чтобы он вез меня на один из малых каналов, – не знаю, верно ли я сказала, но гондольер меня понял и после повторного приказания неохотно направил гондолу в узкий канал.
Мне хотелось видеть, как живут сами венецианцы. Ведь это ужас. Каналы так узки, что можно подать руку соседу напротив. Вода в каналах пахнет плесенью, на поверхности плавают апельсиновые корки и всякий сор, который выбрасывают из окон. Солнце никогда не заглядывает в эти каменные ущелья. А дети, несчастные дети! Им негде порезвиться. Бледные, рахитичные, сидят они на подоконниках, рискуя упасть в грязный канал, и с недетской тоской смотрят на проезжающую гондолу. Я даже не уверена, умеют ли они ходить.
– Но что же вам понравилось в Италии?..
Тут разговор их был прерван самым неожиданным образом:
– Руки вверх!
Они оглянулись и увидали перед собой Симпкинса с револьвером, направленным в грудь Гатлинга.
Сыщик уже давно прислушивался к их разговору, ожидая, не проговорится ли Гатлинг о своем преступлении. Убедившись в невинности разговора, Симпкинс решил выступить в новой роли – «предупредителя и пресекателя преступлений».
– Мисс Кингман, – начал он напыщенно, – мой служебный долг и долг честного человека предупредить вас об опасности.
Я не могу больше допускать эти разговоры наедине. Я должен предупредить вас, мисс Кингман, что Гатлинг – опасный преступник. И опасный прежде всего для вас, женщин. Он убил молодую леди, опутав ее сначала сетью своего красноречия. Убил и бежал, но был пойман мною, Джимом Симпкинсом, – закончил он и с гордостью смотрел на произведенный эффект.
Нельзя сказать, что эффект получился тот, которого он ожидал.
Мисс Кингман действительно была смущена, взволнована и оскорблена, но скорее его неожиданным и грубым вторжением, чем речью.
А Реджинальд Гатлинг совсем не походил на убитого разоблачением преступника. С обычным спокойствием он подошел к Симпкинсу. Не обращая внимания на наведенное дуло, вырвал после короткой борьбы и отбросил в сторону револьвер, тихо сказав:
– Вам, очевидно, еще мало десяти тысяч долларов, обещанных вам за удовольствие некоторых лиц видеть меня посаженным на электрический стул. Только присутствие мисс удерживает меня разделаться с вами по заслугам!
Ссору прекратила мисс Кингман.
– Дайте мне слово, – сказала она, подходя к ним и обращаясь больше к Симпкинсу, – чтобы подобные сцены не повторялись. Обо мне не беспокойтесь, мистер Симпкинс, я не нуждаюсь в опеке. Оставьте ваши счеты до того времени, пока мы не сойдем на землю. Здесь нас трое – только трое среди беспредельного океана. Кто знает, что ждет нас еще впереди? Быть может, каждый из нас будет необходим для другого в минуту опасности.
Становится сыро, солнце зашло. Пора расходиться. Спокойной ночи!
И они разошлись по своим каютам.
Саргассово море — кладбище погибших кораблей —
Саргассово море является одним из самых необычных на планете и привлекает внимание исследователей в разных областях. Море расположено между Вест-Индией и Бермудскими островами. Оно славится суровым «нравом», а также удивительной красотой.
Общие сведения
Акватория считается крупнейшей в мире и находится в северных водах Атлантического океана. Отличительной особенностью моря является тот факт, что у него отсутствует береговая линия.
Внешне это выглядит как «море в океане», что вызывает еще больший интерес со стороны исследователей к этому уникальному природному объекту. При этом границы моря очерчиваются четырьмя течениями:
- Канарским;
- Северным пассатным;
- Северо-Атлантическим;
- Гольфстримом.
Кроме того, Саргассово море находится в эпицентре загадочного Бермудского треугольника, который поглотил за столетия тысячи различных судов. Воды моря образуют мощнейший водоворот, способный потопить практически любой корабль.
Площадь Саргассова моря колеблется от 5 до 7 млн. кв. километров. Такое явление возможно благодаря тому, что объем воды в море напрямую зависит от течений, формирующих его границы.
История открытия и названия
Место, где сейчас находится море, упоминалось в рукописях, относящихся к пятому веку до нашей эры. Мореплаватели Карфагена направлялись к Саргассовому морю, однако, когда увидели большое скопление необычных водорослей, побоялись продолжать путешествие.
В 1492 году великий мореплаватель Христофор Колумб отправился с единомышленниками в свою первую экспедицию. Путешественник сформировал команду из 120 профессиональных моряков, которые поместились на трех больших кораблях.
Проплывая северную часть Атлантического океана, мореплаватель заметил удивительные водоросли на поверхности воды. Они покрывали большую часть морского пространства и отличались от других водорослей специфическими особенностями.
- Во-первых, водоросли удерживались на плаву с помощью мелких пузырей, наполненных воздухом. Члены команды Колумба заметили, что пузыри похожи на небольшие виноградины сорта sargazo. Так море получило свое название.
- Во-вторых, у водорослей обнаружилась способность размножаться путем ферментации, что означает, что любая часть водорослей может постоянно воспроизводить себя.
Легенды и тайны моря
Поскольку в водах моря находится таинственный Бермудский треугольник, большинство легенд и загадок связано с ним.
В водах Саргассова моря погибало множество парусных судов. Ученые установили, что чаще всего это происходило по таким причинам, как:
- большое количество водорослей, в которых застревали корабли;
- частый штиль, из-за которого парусные суда не могли двигаться.
Самыми известными загадочными историями о Саргассовом море стало таинственное исчезновение, а затем удивительное появление кораблей «Розали» и «Мария Целеста». В обоих случаях суда отправились в открытое море в середине 19 столетия и пропали.
Спустя несколько десятилетий они были обнаружены мореплавателями. На суднах не удалось найти ни одного члена экипажа, а все вещи оказались не тронуты.
Первые попытки объяснить это явление базировались на том, что люди, находившиеся на корабле, покинули его в шлюпках, а затем утонули в море. Однако никаких доказательств этому не удалось обнаружить. Сегодня дно Саргассова моря называют «кладбищем кораблей».
В древние времена считалось, что на самой глубине моря обитает чудовище, которое охотится на людей и забирает их на дно с корабля.
Такие легенды можно встретить в фольклоре моряков достаточно часто.
Интересные факты
Саргассово море окутано не только загадками, но и интересными фактами, которые позволяют по-новому оценить уникальность этой акватории.
Например, ученые до сих пор не знают, по какой причине европейский угорь преодолевает тысячи километров только для того, чтобы отложить икру и после этого погибнуть в водах Саргассова моря.
Еще один интересный факт о море связан с тем, что его иногда называют «мусорным континентом», поскольку в его стоячих водах скопилась большая часть мусора, выбрасываемого в океан. Эта проблема приобрела серьезные масштабы, и экологи всего мира думают над тем, как ее решить.
Саргассово море в период советско-американского противостояния стало площадкой, где могла начаться ядерная катастрофа. Дело в том, что на одном из советских подводных кораблей неожиданно загорелся моторный отсек.
Его героически потушил советский матрос Анатолий Преминин. Он справился с пожаром, однако погиб от полученных ожогов.
Специалисты утверждают, что если бы Анатолий не пожертвовал собой, то случилось бы возгорание атомных боеприпасов, что послужило бы причиной страшной экологической катастрофы.
Кладбище кораблей на озере Эри
Считается, что название озера Эри произошло от сокращенной версии erielhonan — слова, означающего «длиннохвостый кот» на языке племени ирокезов, которое когда-то жило на юге озера. берега. Название, вероятно, было отсылкой к непостоянному, непредсказуемому, а иногда и жестокому поведению восточной пумы. Эти характеристики присущи озеру.
«В один момент вы можете получить воду, спокойную, как пруд. Затем, в течение нескольких минут, группы огромных вертикальных волн могут обрушиться на вас с интервалом всего в несколько секунд», — сказал Кевин Маги, инженер из Исследовательского центра Гленна НАСА. «Мелость озера на самом деле усугубляет волны».
«Штормы и волны, вероятно, являются основной причиной того, что корабли тонули в озере Эри», — сказал Маги, соучредитель кливлендской группы подводных исследователей (CLUE), которые ищут затонувшие корабли на озере Эри.
Другими распространенными причинами затопления здесь были столкновения и пожары. «На самом деле, мы думаем, что на озере Эри больше кораблекрушений, чем где-либо еще в мире — даже в Бермудском треугольнике».
Из-за неполного ведения записей никто не знает точного числа кораблекрушений, произошедших в озере Эри, но оценки варьируются от 500 до 2000. Согласно проекту морского гранта штата Огайо, документирующему многие кораблекрушения в озере, было обнаружено 277 кораблекрушений. до сих пор. Они широко распространены по всему озеру, но западная часть вокруг Толедо, островов Эри и Кливленда особенно богата известными затонувшими кораблями.
Изображение выше было получено датчиком HawkEye на SeaHawk CubeSat 8 ноября 2020 года. При весе всего 5 фунтов спутник размером с тостер значительно меньше, чем предыдущие спутниковые миссии, которые измеряли цвет океана, такие как миссия НАСА SeaWiFS. Но, несмотря на свой размер, мультиспектральный датчик HawkEye будет предоставлять данные о цвете океана и изображения заливов, бухт, фьордов, эстуариев и других мелководных прибрежных районов с разрешением, в восемь раз превышающим разрешение SeaWiFS.
Озеро Эри состоит из трех отдельных регионов: западного, центрального и восточного бассейнов. Это изображение сосредоточено на западной котловине, самой мелководной части озера. При средней глубине всего 24 фута (7 метров) этот район особенно опасен для кораблей, поскольку здесь есть несколько скалистых выходов, отмелей и островов. (Средняя глубина озера Эри — 60 футов; средняя глубина озера Верхнее — 149 футов).футов.)
Среди препятствий находится остров Келлис, примерно в 10 милях от берега Сандаски. Как и все небольшие острова в этом районе, поблизости есть несколько затонувших кораблей, но Келли начал привлекать дополнительное внимание, когда Том Ковальск, член CLUE, обнаружил останки того, что может быть самым старым затонувшим кораблем в озере Эри. Lake Serpent исчез возле острова Келлис в 1829 году после того, как набрал груз известняка.
Легкие водовороты в озере представляют собой шлейфы наносов, взбалтываемых штормовыми ветрами и выбрасываемых реками.
В течение той же недели, когда был сделан снимок, сильные ветры вызвали стоячую волну, называемую сейшей, которая вытолкнула столько воды и наносов на восточную сторону озера, что уровень воды поднялся на 7 футов (2 метра) в Буффало, даже когда он упал на 7 футов. футов в Толедо.
На фотографии выше показаны перила Sultan , деревянного грузового корабля, затонувшего на мелководье примерно в 8 милях к северо-востоку от Кливленда. 127-футовый бриг переправлял точильные камни (внизу) в Буффало в 1864 году, когда во время шторма он царапнул песчаную отмель у устья реки Кайахога, дрейфовал и набирал воду в течение нескольких часов, а затем перевернулся под безжалостным ударом волн. . Больное судно затонуло примерно в 3 милях от берега, опустившись на 43 фута на илистое дно озера, где до сих пор можно найти останки.
«Одна из замечательных особенностей затонувших кораблей на озере Эри и Великих озерах заключается в том, насколько хорошо они сохранились благодаря холодной пресной воде, — сказал Маги.
«Обломки кораблей в соленой воде немедленно начинают подвергаться коррозии. В Великих озерах можно найти старые деревянные корабли, которым сотни лет, и они выглядят так, будто только что затонули».
Одно недавнее дополнение к озеру видно на фотографиях. Инвазивные мидии зебры и кваггы, прибывшие в Великие озера в 1980-х годах, покрывают большую часть затонувшего корабля. В то время как мидии нарушили многие аспекты экосистемы Великого озера, взрыв их популяции в последние десятилетия имел свои плюсы и минусы для дайверов, затонувших кораблей.
«Это фильтраторы, так что они повышают прозрачность воды. Во многих районах вода теперь настолько прозрачна, что теперь мы можем получить яркий окружающий свет на глубине 200 футов под поверхностью», — объяснил Маги. «Недостатком является то, что вместо того, чтобы видеть голое дерево, оригинальную краску или что-то еще, на что мы пытаемся смотреть, мы просто видим поверхности, покрытые кусками мидий».
Изображение НАСА, сделанное Аланом Холмсом/NASA’s Ocean Color Web, с использованием данных SeaHawk/HawkEye.
Фотографии предоставлены Дэвидом ВанЗандтом (Cleveland Underwater Explorers). Рассказ Адама Войланда.
У этого греческого архипелага обнаружено кладбище кораблекрушений | Наука
В этой небольшой амфоре из затонувшего корабля Фурни, вероятно, находились предметы роскоши. В. Ментогианис Для подводных археологов даже несколько осколков древней глиняной посуды могут считаться закопанным сокровищем. Но иногда исследователи срывают джекпот артефактов.Совместная греко-американская экспедиция объявила на этой неделе, что они только что обнаружили колоссальные 22 затонувших корабля вокруг архипелага Фурни. По их словам, эта находка добавляет 12 процентов к общему числу известных древних кораблекрушений в Греции.
Среди недавно обнаруженных затонувших кораблей есть грузы, датируемые архаическим периодом (700–480 гг. до н. э.) вплоть до 16 века, и команда говорит, что находки могут изменить представление историков о древнегреческой торговле.
Например, некоторые из стилей амфор, найденных вокруг затонувших кораблей, никогда раньше не видели на морском дне.
«Мы знали, что некоторые из этих типов амфор существовали по фрагментарным свидетельствам на суше, но мы никогда раньше не находили их в виде обломков», — говорит участник экспедиции Питер Кэмпбелл, содиректор Морского фонда RPM. Американская некоммерческая организация морских исследований сотрудничала с греческим Ephorate of Underwater Antiquities в недавней охоте на затонувшие корабли.
Архипелаг Фурни представляет собой небольшой набор островов, островков и рифов, лежащих в северо-восточной части Эгейского моря, в треугольнике, образованном греческими островами Икария, Самос и Патмос. Этот регион расположен посреди судоходного канала, который в древности считался важным морским коридором.
Хотя архипелаг сам по себе не был местом назначения для торговцев, он стал последним пристанищем для множества кораблей, попавших под удар внезапных южных штормов на пути из Греции на Кипр и в Египет.
«Если бы мы не остановились, мы бы достигли 30 или 40 за несколько недель», — говорит он. Кэмпбелл и его команда задокументировали каждое крушение в 3D, а затем привезли репрезентативные образцы для изучения.
Архипелаг скалистый, и за эти годы вода уничтожила большую часть материалов судов, которые не были разорваны во время крушения, так что об останках кораблей говорить было не так уж и много.Вместо этого команда нашла в основном груз, в том числе большие клады амфор— кувшины с ручками, которые были обычными сосудами в Древней Греции и Риме.0005
Подобно вездесущим пластиковым бутылкам и стеклянным банкам, которые мы используем сегодня, амфоры в древние времена перевозили самые разные товары, от воды и вина до масла и рыбного соуса. Но их размер, форма, материалы и другие отличительные признаки могут дать ключ к пониманию их содержания. Таким образом, хотя их уже может быть много, любое большое количество амфор может помочь археологам отследить древние поставки.
«Мы знаем, где и когда были изготовлены амфоры, поэтому мы можем помочь нарисовать, какими были некоторые из основных торговых путей с течением времени», — говорит Марк Лавалл, эксперт по греческим транспортным амфорам, который не был в экспедиционной группе.
На протяжении многих лет, например, амфоры помогли доказать, что греческая торговля включала «огромные корабли и высокоструктурированные финансовые системы для поддержки этого судоходства», — говорит Лоуолл.
Археологи изучают разбросанные остатки позднеримского кораблекрушения у архипелага Фурни. В. Ментогианис Амфоры лежат в кучах на одном из мест кораблекрушения. В. Ментогианис Археолог готовит уровень для 3D-картирования места крушения.
В. Ментогианис
Амфора архаического периода, датируемая 700–480 гг. до н.э.
В. Ментогианис
Археолог делает заметки об амфорах и другом грузе, найденном вокруг места крушения.
В. Ментогианис
Эллинистический пифос, еще один тип древнегреческого контейнера для хранения, похожий на бочку или барабан.
В. Ментогианис
Эти большие амфоры пришли из Черного моря.
В. Ментогианис
Археолог приносит образец амфоры для сохранения и дальнейшего исследования.
Среди наиболее уникальных находок из Фурни были редкие каплевидные амфоры из Самоса, датируемые архаическим периодом, четырехфутовые амфоры для рыбного соуса из региона Черного моря, датируемые вторым веком нашей эры, и амфоры в форме моркови из Синопа. , предположительно относящийся к третьему-седьмому векам нашей эры
«Было очень интересно найти настоящие затонувшие корабли, несущие их — очень захватывающие и очень редкие», — говорит Кэмпбелл.
Но Лоуолл предупреждает, что, поскольку транспортные суда часто использовались повторно, может быть трудно точно отслеживать их продвижение и определять, сколько различных затонувших кораблей существует в определенном месте.
«Эти корабли были во многом интернациональными плавильными котлами, — соглашается Кэмпбелл. «Возможно, у них была древесина из Ливана, крепеж из Греции, амфоры из Леванта и команда, состоящая из самых разных культурных групп». Корабли, как правило, отправлялись с амфорами из пункта отправления, но затем приобретали новые, когда грузы сбрасывались из порта в порт — факт, который мог затруднить точное определение того, откуда прибыли отдельные корабли Фурни.