Как Великий пожар изменил Лондон
- Шон Дэвис
- Би-би-си
Автор фото, Museum of London
Подпись к фото,На этой картине 1670 года запечатлен Великий лондонский пожар. Это полотно маслом, покрытое черной копотью, было реставрировано в 1910 году
В этом году исполняется 350 лет с того дня, как небольшая свечка, оставленная на ночь в пекарне, привела к Великому лондонскому пожару.
В 1666 году пламя бушевало четыре дня. Большая часть домов была полностью уничтожена и около 100 тысяч жителей столицы остались без крова.
Однако эта катастрофа позволила отстроить Лондон буквально с нуля.
Благодаря пожару Англия первой из европейских стран получила столицу, свободную от архитектурных проблем Средневековья.
Город из камня
Автор фото, Museum of London
Подпись к фото,Великий лондонский пожар бушевал четыре дня и оставил без крова 100 тысяч человек
Когда ранним утром 2 сентября 1666 года в пекарне Томаса Фарринера на Пудинг-Лейн начался пожар, никто и представить не мог, к каким разрушительным последствиям он может привести.
В городе, где открытое пламя использовалось как для освещения, так и для обогрева, пожары были делом привычным.
Настолько привычным, что лорд-мэр Лондонского Сити сэр Томас Бладуорт, увидев из окна разгорающееся пламя, зевнул и отправился досыпать.
Но роковое стечение обстоятельств: сильный ветер, тесная застройка и слишком теплая погода (из-за нее деревянные балки, из которых были построены дома, основательно просохли и вспыхивали как спички), привели к тому, что полностью выгорел район вдоль Темзы длиной более чем в два километра.
Подпись к фото,Старые здания на Путинг-Лейн нависали друг над другом как эти, сохранившиеся до наших дней, старые дома в Йорке
Но это-то и дало возможность полностью перестроить город.
Король Карл II специальным указом запретил застраивать сгоревший район до утверждения общего генерального плана.
И в 1667 году был введен в действие закон о застройке, в котором власти попытались исключить риски аналогичных катастроф в будущем.
Например, верхние этажи больше не могли нависать над улицей и должны были строго вписываться в размеры нижних.
Автор фото, Museum of London
Подпись к фото,Висячая реклама после пожара была запрещена и заменена плоскими табличками типа этой
Но самое важное, что поменялся и строительный материал. В законе говорилось, что никто не может возвести дом, или здание, которое было бы построено из других материалов, нежели кирпич или камень.
С нарушителями обращались просто: построенные здания, не соответствующие технике противопожарной безопасности, просто-напросто сносили под самый фундамент.
Автор фото, Museum of London
Подпись к фото,Водопроводные трубы XVII века делались из дерева
Вторая проблема заключалась в том, что до 1666 года из дерева строили не только дома, но и делали водопроводные трубы. После пожара водопроводная сеть английской столицы тоже оказалась полностью разрушенной.
Когда начался пожар, горожане пытались тушить его водой из водопровода. Но воду нельзя было брать из кранов, не перекрывая трубу. Тесная же застройка привела к тому, что добраться собственно до реки было практически невозможно.
Отчаявшиеся горожане ломали водопроводные трубы, чтобы добраться до воды. Но большая часть воды утекла в грунт, а пожар это так и не остановило.
После пожара стало понятно, что надо что-то делать с системой водоснабжения. В результате Лондон, едва ли не первым из европейских столиц, получил систему противопожарных гидрантов.
В 1668 году лорд-мэр Сити издал эдикт, в котором говорилось, что «водоразборные колонки должны быть установлены в наиболее удобных местах на каждой улице, о чем должны быть уведомлены все жильцы, чтобы беспорядочного разрушения труб можно было избежать».
Новый собор Св. Павла
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,Собор Святого Павла сегодня: жемчужина Лондона и центр туризма
Никто не спорит с тем, что собор Святого Павла в его нынешнем виде является одним из самых известных зданий Лондона. Но в 1666 году он выглядел совершенно иначе.
Средневековый собор, которому в год пожара исполнилось более 500 лет, тихо разрушался. Честно говоря, он находился в таком плачевном состоянии, что во времена революции войска Оливера Кромвеля использовали его под конюшню.
Автор фото, The Chapter of St Paul’s Cathedral
Подпись к фото,На этой гравюре запечатлен старый собор Св. Павла, построенный в 1087 году
Архитектор сэр Кристофер Рен как раз до пожара занимался проектом по реконструкции средневекового собора. В частности, он предлагал облицевать все стены известняком, так называемым портлендским камнем, а существующую башню — заменить на купол.
Старый собор погубило то, что, во-первых, он действительно был очень старым, а во-вторых, разваливался на глазах, поэтому покосившиеся стены были подперты мощными бревнами.
Ветер занес горящие щепки на деревянную крышу собора, которая тут же загорелась. А деревянные подпорки дали огню дополнительную силу.
Полному разрушению собора способствовали и местные жители, которые почему-то решили, что собору Св. Павла ничего не грозит, поэтому заполнили весь двор деревянной мебелью, которая возвышалась вдоль стен в несколько рядов.
Местная гильдия поставщиков бумаги и письменных принадлежностей заполнила весь подвал бумагой и книгами, после чего закрыла и запечатала двери, чтобы ценный товар никто не украл. Можете себе представить, как бушевал пожар в крипте, когда туда обрушилась горящая крыша!
По свидетельству очевидцев, температура в горящем соборе была такой высокой, что каменные скульптуры лопались как гранаты.
Об этом времени публицист Джон Эвелин позднее написал в своем дневнике: расплавленный свинец с крыш тек по улицам потоком, и даже мостовые накалились до красноты.
Автор фото, The Chapter of St Paul’s Cathedral
Подпись к фото,Так мог выглядеть до пожара северный двор собора
Пожар означал, что Рен получил возможность полностью переделать собор. Однако следует признать, что он не слишком озаботился сохранением того, что еще можно было спасти.
Несмотря на большую любовь к математической точности и симметрии, Рен слегка передвинул здание к западу, чтобы уйти от старого фундамента. Старому фундаменту Рен не доверял.
Кроме того, это был первый собор, построенный в протестантской Англии, и архитектор постарался как можно дальше уйти от католических архитектурных канонов.
Автор фото, The Chapter of St Paul’s Cathedral
Подпись к фото,Камень колонны от старого собора сохранился, но его цвет полностью изменился от огня
Маловероятно, что средневековый собор Святого Павла простоял бы еще долго, но пожар позволил Рену полностью воплотить в жизнь свое видение нового кафедрального собора Лондона.
На надгробии архитектора в соборе Святого Павла выгравировано латинское изречение: «Если ты ищешь, чем запомнилась его жизнь, оглянись!»
И другие известные здания
Подпись к фото,Кристофер Рен построил в память Великого пожара эту колонну — Монумент
Пять архитекторов, включая Кристофера Рена, представили пять детально разработанных планов, как перестроить Сити.
Осуществить их полностью было практически невозможно из-за того, что большинство домовладельцев по-прежнему владели землей, на которой стояли сгоревшие дома, и вовсе не собирались расставаться с нею за бесценок.
В целом Рен в той или иной степени отвечал за перестройку 52 церквей, 36 зданий цеховых корпораций и колонну, увековечившую память о Великом пожаре — Монумент.
Рождение страхового бизнеса
Автор фото, Museum of London
Подпись к фото,Один из первых страховых полисов, подписанный Николасом Барбоном
Пожар уничтожил более 13 тысяч домов, а между тем страхования в ту пору еще не существовало.
Власти создали даже специальный «Пожарный суд», который разбирал споры о том, кто именно владеет каким имуществом, и кто должен платить за реконструкцию. Работы ему хватило на целое десятилетие.
Врач Николас Барбон сумел воспользоваться появившейся возможностью и основал первую страховую компанию — «Пожарную контору» (The Fire Office) в 1667 году.
Его компания даже содержала свою собственную пожарную дружину, которая приходила на помощь тем, кто застраховал свою собственность в «Пожарной конторе».
Держателям полисов выдавали специальные таблички, которые вешали на стенах домов, чтобы пожарные знали, какое здание спасать в первую очередь.
Примером Барбона не замедлили воспользоваться и другие предприниматели. Так, например, в 1710 году была основана фирма Sun Fire Office, которая существует и по сей день и является старейшей страховой фирмой в мире.
Ассоциация британских страховщиков уверена, что Великий пожар привел к созданию страховой отрасли в ее современном виде.
Пожарные службы
Автор фото, Museum of London
Подпись к фото,Это кожаное ведро пожарного сохранилось с 1666 года.
В 1666 году в Лондоне не было ни пожарных бригад, ни гидрантов, ни защитной одежды. Каждая приходская церковь хранила на случай пожара кожаные ведра и пожарные крюки.
В архивах сохранилась запись о том, что накануне Великого пожара в церкви Святого Ботольфа в районе Биллингсгейт, расположенной менее чем в километре от Пудинг-Лейн, хранилось 36 ведер и одна лестница. Понятно, что это скромное оборудование на тушение пожара не оказало никакого влияния.
Автор фото, Museum of London
Подпись к фото,Пожарная машина XVII века была довольно примитивным устройством
Первые пожарные машины представляли собой большие бочки на колесах, которые выдавали примерно три литра воды на каждое движение ручки насоса. Их было сложно доставлять на место, да и вообще рассчитывать на их помощь особо не приходилось.
После пожара были введены новые правила, согласно которым каждый приход должен был иметь два пожарных насоса, кожаные ведра и другое противопожарное оборудование.
По новым правилам все домовладельцы были обязаны держать открытым доступ к Темзе, чтобы избежать нехватки воды.
Процесс увенчался созданием Лондонской пожарной бригады, которая в этом году отпразднует свою 150-летнюю годовщину.
Причины возникновения и хронология Великого пожара в Лондоне
Просмотров 59 Опубликовано Обновлено
Когда 2 сентября 1666 года в пекарне Томаса Фарринера из-за непогашенной свечи случился пожар, никто не мог подумать, что он станет настоящей катастрофой, которая войдет в историю под названием Великий лондонский пожар. После него в городе осталась целой лишь одна пятая зданий, а число жертв не могут установить до сих пор.
По официальным данным, от огненной стихии пострадало всего несколько человек, однако количество разрушенных зданий и уровень общей готовности лондонских пожарных в то время противостоять огню дают возможность предположить, что жертв было гораздо больше.
Причина Великого пожара в Лондоне
Официальной причиной считается непогашенная свеча в пекарне Томаса Фарринера на улочке Паддинг-Лейн в пределах лондонского Сити. Под угрозой было уничтожение аристократического района и пригородных трущоб.
Расследуя происшествие, было вынесено предположение, что причиной стал не несчастный случай, а поджог, который совершили иностранцы, так как в то время шла война между Англией и Голландией. Простые люди быстро подхватили эту версию и сразу нашли виновного, списав все на француза-простолюдина Робера Юбера. Он признал свою вину, назвав себя агентом Папы Римского. Робер Юбер действовал не один, а в составе группы. Ее задачей был поджог Вестминстера, а сам он был ответственным именно за пекарню. Его казнили 28 сентября 1666 года, но через время выяснили, что все заявления этого «агента» были враньем, так как Юбер на момент начала пожара вовсе отсутствовал в Лондоне.
Официального подтверждения версия о поджоге так и не нашла, и в 1667 году Королевский Совет постановил, что Великий лондонский пожар 1666 года был несчастным случаем.
Сколько длился Великий пожар в Лондоне
Официально лондонский пожар длился 4 дня, но отголоски его тревожили пожарных еще в течение нескольких месяцев, так как самым сложным оказалось потушить подвалы зданий.
Краткая хронология Великого пожара в Лондоне
После полуночи 2 сентября 1666 года в пекарне Томаса Фарринера в доме деревянной постройки начался пожар. Семья пекаря позвала на помощь соседей, а сама поднялась на верхний этаж дома, не имея возможности выбраться из огненного кольца.
Соседи собственными силами пытались потушить пламя и вызвали приходских констеблей. Они, в свою очередь, единственно возможным способом борьбы с огнем посчитали разрушение близлежащих построек, против чего жители выразили протест.
Чтобы разрешить спор, был вызван мэр Лондона Томас Бладвор, на момент прибытия которого уже догорали соседские дома, а пламя перекинулось на склады с бумагой. Из-за того, что большинство зданий в округе были в аренде и пожарные вовремя не могли найти их владельцев, мэр решился отдать четкое распоряжение по сносу построек.
Далее ситуация стала неконтролируемой, так как Лондон на то время был полностью деревянным.
Среди населения началась паника. Сложность ситуации была также в том, что люди до последнего не могли бросить свое имущество. Все это описал в своих заметках к развитию Великого лондонского пожара чиновник канцелярии морского флота Сэмюэл Пипс. Он специально поехал в Паддинг-Лейн, чтобы самостоятельно оценить масштаб трагедии. По его сведениям, люди в панике бежали в реке, бросая вокруг свои вещи, а огонь в это время буквально полз по их одеждам.
В течение всего дня 2 сентября власти пытались решить вопрос с ликвидацией пожара, но из-за несогласованности действий им это не удалось, и ситуация стала неуправляемой. Король решительно велел передать мэру приказ о сносе построек к западу от эпицентра событий, а брат герцога Йоркского предложил позвать на помощь королевскую гвардию.
Томас Бладвор в панике отверг всю помощь и не принял приказ. Это еще больше затянуло процесс борьбы с огнем, и когда король своим прямым приказом повелел все же снести дома, это уже ничем не могло помочь.
В понедельник 3 сентября из-за сильного ветра, который вызвал практически огненный смерч, пожар распространился на север и запад, неся за собой разрушения не только жилых объектов, но и общественных зданий. Под огнем пал Собор Святого Павла и часть Лондонского моста.
На севере пожар достиг финансового центра. В огне пылали дома банкиров, и те выбрасывали штабеля золотых монет на улицу. Во второй половине дня 3 сентября загорелась Королевская биржа, чуть позже сгорела почта, и люди остались без связи. Также огнем был полностью уничтожен исторический королевский дворец.
Именно в этот день среди населения пошел слух о преднамеренном поджоге со стороны иностранцев. К общей панике добавилось агрессивное настроение, из-за чего толпа начала крушить все вокруг.
Только к вечеру 3 сентября в городе начались организованные действия по борьбе с огнем. К тому времени мэр покинул столицу. Операцию возглавил сам король и его брат Яков. По периметру охваченных огнем кварталов были расставлены посты из числа гвардейцев.
Также в отряды пожарных насильно забирали мужчин из нижнего класса. Даже сам король работал на пожаре, помогая сносить здания.
Наибольшие разрушения принес третий день. 4 сентября усилился ветер, и пламя смогло перекинуться через реку Флит, которая должна была стать естественной преградой. Создалась угроза дворцу Уайтхолл, в котором тут же началась паника.
Собранные бригады начали создавать противопожарные рвы, но и они не смогли удержать пламя. Вечером уже была уничтожена богатая торговая улица, и огонь плавно двигался к Тауэру. Опасность представляли расположенные в замке пороховые магазины. Именно поэтому власти приняли решение сделать противопожарные полосы и взорвать дома вблизи крепости.
Предпринятые меры дали результат только в среду 5 сентября. В городе остались лишь небольшие очаги возгораний, с которыми могли справиться расчеты пожарных.
Почему не удалось предупредить трагедию?
Когда произошел Великий пожар, в Лондоне практически все постройки были деревянные с соломенной крышей. При возведении зданий использовались легковоспламеняющиеся строительные материалы: лен, пенька, древесная смола.
Сложность создавала и сама конструкция зданий. В то время каждый последующий этаж в доме выступал над нижним, что в итоге привело к тому, что расстояние между соседними зданиями было минимальным. В 1665 году король издал указ о запрете выступающих этажей, но мэр города не поддержал его и никак не препятствовал плотной застройке кварталов.
Неумелые действия пожарных и паника властей также способствовали ухудшению ситуации. На то время единственным действенным способом борьбы с огнем считался снос зданий, но осуществить его можно было только с согласия владельцев домов.
В 1671-1677 года на пересечении Монумент-стрит и Фиш-стрит-Хилл, именно на том месте, где во время трагедии была разрушена первая церковь, был построен памятник Великому пожару в Лондоне.
|
Вестник Санкт-Петербургского университета государственной противопожарной службы, 22 января 2006 г. Историко-правовые основы становления огневого страхования в Великобритании В настоящей статье дается историко-правовой обзор становления огненного страхования Великобритании. Первые годы появления и развития пожарного страхования в Великобритании повлияли на развитие других видов страхования и заложили основы корпоративного страхового бизнеса. В это время были заложены основы оценки риска, а также была определена необходимость защиты населения и территорий от пожаров, что привело к развитию национальной пожарной службы. Великобритания, которая считается родиной страхового бизнеса, и сегодня занимает лидирующие позиции в этой сфере: Подобные способы распределения риска очень древние. Первые страховые схемы можно обнаружить в документах древних вавилонян, греков и римлян. Например, жители Родоса изобрели концепцию «общего среднего». Купцы, чьи товары перевозили на одном корабле, платили пропорциональную премию, которая использовалась для возмещения ущерба тому, чьи товары затонули во время шторма [3]. Однако появление страхования в современном смысле совершенно очевидно относится ко второй половине XVII века. Зачастую законодательство развивается в ответ на какое-либо событие (например, чрезвычайную ситуацию). Развитие страхования в целом, и огневого страхования в частности, не является исключением. Его появление было обусловлено в результате Великого лондонского пожара в 1666 г. До Великого пожара Лондон неоднократно серьезно страдал от огня в 798, 893, 982, 1077, 1086, 1087, 1135 и 1212 г. Однако никаких превентивных мер в то время не принималось. В конце XII века было принято законодательство, обязывающее строить здания в Лондоне из камня [4]. Однако спрос на дешевое жилье оставался и возрастал с ростом населения города, а также с развитием его экономического значения. Кроме того, пожар в те времена рассматривался как Божья кара, поэтому считалось, что не в силах человека с ним бороться. Поэтому здания строились из пожароопасных материалов, таких как дерево и солома, и располагались очень близко друг от друга. Великий лондонский пожар начался 2 сентября 1666 г. Он начался в пекарне королевского пекаря Томаса Фаринера на Паддинг Лейн (сегодня на этом месте стоит памятный монумент). Фаринер забыл погасить огонь в печи и тлеющие угольки подожгли лежащие рядом дрова. Искры от горящего дома отлетели на сено и фураж, лежащие во дворе, и огонь распространился по улице и достиг складов и верфей на Темз-стрит, где складировались жир, спирт и пенька. Через шесть часов пожар уже охватил Лондонский мост.  .. Я подъехал к набережной …и там увидел ужасный огонь… Все пытались спасти свое имущество, бросали его в реку или тащили в шаланды, лежавшие на берегу; бедные люди оставались в своих жилищах до тех пор, пока к ним не подбирался огонь, а затем бежали к лодкам или перебирались от одной ступени набережной к другой» [5]. Использование инструментов для борьбы с огнем было практически бесполезно. В начале XVII века были приняты законы, согласно которым каждый приход был обязан содержать ведра, лестницы, багры и насосы, но это оборудование почти все сгнило, а источники воды были недостаточными. Пожарные того времени, как правило, применяли метод разрушения зданий вокруг возгорания для того, чтобы огонь не распространялся. Было запрошено разрешение лорд-мэра на снос зданий, однако разрешение не было получено, потому что было неясно, кто возместит ущерб от разрушений. Позднее запрет лорд-мэра было преодолен указом короля. Специально обученные бригады начали разрушение. Этот прием сработал, и Великий лондонский пожар был остановлен. За пять дней пожара город был полностью разрушен. Одна из надписей на монументе Великому пожару рассказывает об итогах разрушений, данные были взяты из отчетов экспертов. Она гласит, что: «Руины города занимают 436 акров (1,8 km2), а именно 333 акра (1,3 km2) внутри городских стен и 63 акра (255000 m2) в окрестностях города; то есть из двадцати шести районов полностью выгорели пятнадцать, а восемь находятся в полуразрушенном состоянии; а также пожар поглотил 400 улиц, 13200 жилых домов, 89 церквей; 4 городских ворот, Ратушу, многие общественные здания, больницы, школы, библиотеки и огромное количество прекрасных строений» [6]. После Великого пожара были внесены изменения в законодательство, которые повлияли на развитие страхования. Во-первых, были предприняты первые систематические попытки снизить риск пожара. Были приняты законы и указы, с помощью которых планировалось предотвращать такие опустошительные пожары. 1.  В соответствии с законом о восстановлении (Rebuilding Act 1667) старые деревянные постройки были перестроены из кирпича и камня, наиболее огнестойких материалов того времени. 2. Закон о предотвращении и тушении пожаров в Лондоне и прилегающих территориях (Act for Preventing and Suppressing of Fires within the City of London and Liberties Thereof 1667) предусматривал деление города на кварталы, где каждый квартал был обязан иметь оборудование для тушения пожаров: лестницы, кожаные ведра, лопаты и т.д. Каждый дом должен был иметь ведра, а жители обязывались участвовать в тушении пожаров. После Великого лондонского пожара город начал отстраиваться заново. Очевидной стала необходимость в установлении законодательных механизмов компенсации ущерба, причиненного пожаром или иной чрезвычайной ситуацией. В то время единственным способом компенсации был сбор пожертвований в местной церкви. Естественно, суммы пожертвований были недостаточными в случае крупного пожара, таким образом, основной ущерб компенсировали сами пострадавшие собственники. Закон о восстановлении также установил организацию возмещения ущерба в случае пожара, что заложило основы для учреждения первых страховых компаний. После 1666 г. было предложено несколько схем страхования зданий от огня, но они были отвергнуты властями. «Отцом-основателем» огневого страхования считается Николас Барбон. Как многие изобретатели, он был харизматичной личностью, склонной к авантюризму. На момент Великого пожара Николас Барбон был успешным врачом, но после пожара стал участвовать в восстановлении Лондона. Он предложил страховать здания от пожара на срок от 1 до 31 года, а премии — от 5 шиллингов до 2 фунтов 15 шиллингов за каждые 100 фунтов стоимости имущества [7]. В 1680 г. он основал первую в Англии страховую компанию «Пожарная контора» («The Fire Office»), которая позднее получила название «Феникс» («The Phoenix»), которая просуществовала до 1712 г. Символом компании был феникс, восстающий из пепла.  После 1680 г. в Лондоне появились и другие страховые компании. Общество взаимопомощи «Товарищеское общество защиты зданий от ущерба в результате пожара» («Friendly Society for Securing Houses from loss by Fire») было основано в 1684 г. Между «пожарной конторой» и «товарищеским обществом» существовало соревнование за получение официальной монополии в страховом бизнесе. Однако вскоре эти компании встретили серьезную конкуренцию в лице Королевского страховое общество (Royal Exchange Assurance 1681) и товарищеское долевое общество (Amicable Contributorship), известное как «Рука об руку» (1696). Страховой бизнес развивался быстрыми темпами. За период 1681-1687гг. «Пожарная контора» выдала 5650 полисов. «Товарищеское общество»(1684-1687гг.) — 3400 полисов. «Рука об руку» (1696-1704) — 7313 полисов [7]. Однако даже ведущие компании получали довольно скромную прибыль. Поскольку бизнес был новым и неизвестным, не было практики расчета страховых премий. Премии устанавливались на очень низком уровне. Существовало несколько способов увеличения доходов: 1. Расширить бизнес за границами Лондона по всей стране. Начиная с 1721 г. основные лондонские компании, такие как «Феникс» и «Королевское страховое общество» развернули свой бизнес на всей территории Великобритании с помощью сети агентов, работавших в провинции. К 1780 г. эти компании были представлены в большинстве крупных городах и провинциальных центрах Англии, Шотландии и Уэльса. В период с 1785 по 1820года страховые компании расширили поле своей деятельности в Вест Индии, Канаде и Соединенных Штатах. «Феникс» был крупнейшей английской страховой компанией за рубежом. 2. Страховать не только жилые дома, но и фабрики, склады и мельницы. Пожарная контора «Солнце» («Sun Fire Office») впервые начала страховать товары и имущество [8]. К 1716 г. в Лондоне были застрахованы: — 67 % — домов и лавок; — 10 % — гостиниц; — 8 % — складов; — 5 % — ферм, амбаров и т.д.; — 10 % — мельниц, фабрик и мастерских [9].  3. Для страхования крупного бизнеса необходимо было классифицировать риски (провести анализ риска) и установить размер адекватный премий для покрытия расходов. Самая ранняя классификация делила здания на кирпичные и бревенчатые. Страховая премия за бревенчатый дом была в два раза выше, чем за кирпичный. В 1727 г. была разработана более сложная система классификации. Объекты страхования были поделены на три категории: 1. Обычные объекты определялись как «Любые здания, покрытые шифером, черепицей или свинцом, имеющие кирпичные или каменные фасады, заднюю и боковые стены, в которых не хранится опасное имущество или товары». 2. Опасные объекты обозначались как «Бревенчатые дома или мазанки, в которых хранятся неопасные товары или имущество, или кирпичные или каменные здания, в которых хранятся опасные товары или имущество». 3. Объекты с двойной степенью опасности определялись как «Все здания, крыши которых покрыты соломой, все бревенчатые дома и мазанки, в которых хранятся опасные товары или имущество, а также промышленные и торговые сооружения как сахарные, винокуренные заводы, фабрики по производству фарфора, стекла или керамики, здания на Лондонском мосту и мельницы» [10]. Данная классификация с небольшими изменениями просуществовала более века. Для того, чтобы иметь четкую информацию о страхуемых зданиях, крупные страховщики делали страховые карты и планы. Первые страховые карты появились в Лондоне в конце XVIII века. Считается, что самой первой была карта центральной части Лондона, начерченной Томасом Левертоном для страховой компании «Феникс», около 1785г. [10]. Развитие страхования положило начало организации пожаротушения в стране. Страховщики быстро поняли, что ущерб может быть минимизирован, если нанять людей, которые быстро потушат пожар. «Пожарная контора» была первой компанией, в которой были созданы пожарные команды. Затем «Товарищеское общество», «Рука об руку» и другие страховые компании сформировали собственные пожарные дружины.  Страховщики также приобрели новое пожарное оборудование, новейшие насосы и наняли лодочников с Темзы, которые отличались силой и надежностью. Кроме того, их было легко найти в любое время и направить для тушения пожара. Страховая компания в пожарную бригаду нанимала от восьми до сорока человек, а также несколько помощников для выноса имущества из горящих зданий. Страховые компании были заинтересованы в тушении только застрахованных зданий. Когда происходил пожар, ближайшие пожарные бригады бросались к месту пожара, чтобы посмотреть, не горит ли дом, застрахованный их компанией. Если нет, то они просто стояли и наблюдали за горящим зданием. До 1800 г. дома в Лондоне не имели номеров. Когда страховая компания страховала здание, необходимо было его обозначить, чтобы страховщики и пожарные могли его идентифицировать, поэтому в каждой компании была разработана страховая доска -металлическая табличка, укреплявшаяся на фасаде здания и удостоверявшая наличие договора огневого страхования. На страховой доске, как правило, изображалась эмблема компании. Страховые доски изготавливались из жести или свинца. На доске изображались эмблема компании и номер договора страхования [11].В XVIII веке страховой бизнес успешно развивался, а компании начали сотрудничать между собой. Страховые компании начали объединять свои усилия по созданию пожарных бригад. Соглашение между ведущими страховыми компаниями привело к созданию в 1833 г. единой пожарной службы, которая получила название Лондонское учреждение пожарных машин (London Fire Engine Establishment). После крупного пожара 1861 г. было принято решение о создании пожарной бригады за государственный счет. Крупнейшие страховые компании пожертвовали городу пожарную технику, городские власти наняли пожарных, которые теперь тушили не только застрахованные здания, но и все остальные. Таким образом, в 1865 г. была создана пожарная бригада метрополии (Metropolitan Fire Brigade), которая в 1904 г. была переименована в Лондонскую пожарную бригаду [12]. 
Выводы Великий пожар в Лондоне в 1666 г. был важным событием в истории страхования и особенно огневого страхования. Существует очевидная связь между защитой от пожара и огневым страхованием, поскольку развитие страхования стало возможным только после развития системы превентивных мер. Развитие страхования привело к установлению системы классификации рисков и оценки рисков, которая является важной составляющей современного страхования. Страховые компании содействовали развитию пожарной службы, вначале защищая застрахованные здания, а затем — все остальные. Литература 1. Appropriate Insurance Company (2005) (http://www.insure121.com/InsuranceCompany.html) (получено 22 ноября 2005 г.). А.А.МЕДВЕДЕВА, кандидат юридических наук, доцент. Санкт-Петербургский университет ГПС МЧС России Вся пресса за 22 января 2006 г. 
Смотрите другие материалы по этой тематике: За рубежом, Огневое страхование, История страхования
Установите трансляцию заголовков прессы на своем сайте |
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
.. | СТРАХОВАНИЕ СЕГОДНЯ
Сколько человек погибло во время Великого лондонского пожара 1666 года?
Сколько человек погибло во время Великого лондонского пожара 1666 года?
Пять.
Несмотря на то что пожар уничтожил 13 200 домов, 87 церквей, 44 здания местной администрации и вообще более 80 % города, официально зарегистрированное число погибших составило менее полудюжины.
Среди них: служанка пекаря, из-за которой все и началось; Пол Лоуэлл, часовщик с улицы Шу-лейн; старик, который спас покрывало из собора Святого Павла, но сам задохнулся в дыму, и еще двое, рухнувшие в подвал, когда спасали от огня свой скарб.
Точное число погибших мы с вами вряд ли узнаем. Джон Эвелин, знаменитый автор дневников XVII века, писал о «зловонии, шедшем от трупов сгоревших заживо бедняков», а современная судебно-медицинская экспертиза знает немало примеров, когда под воздействием высоких температур труп практически испарялся и, таким образом, не мог быть официально зарегистрирован.
Тем не менее неспешная поступь пожара (город горел пять дней) давала людям возможность спокойно эвакуироваться, и пять официально зарегистрированных смертей – вполне допустимая цифра.
Реакцию городских властей на пожар никак не назовешь прыткой. В первую же ночь лорд-мэр лондонского Сити, Томас Бладворт, преспокойно вернулся в свою постель, заявив, что «такую ерунду может загасить даже баба – надо только присесть и как следует помочиться», а Сэмюэл Пипс нашел время защитить свое богатство, закопав «большую голову пармезана» у себя в саду.
В предыдущем «Великом пожаре» (1212) в Лондоне погибло 3000 человек, а за пару лет, предшествовавших 1666 году, чума унесла 65 000 жизней. Пожар остановил чуму, уничтожив черных крыс вместе с их гнездовьями, однако, по разным оценкам, стоимость нанесенного огнем ущерба составила 10 млн фунтов стерлингов. Учитывая, что совокупный годовой доход лондонского Сити в те времена был 12 млн, теоретически понадобилось бы 800 лет, чтобы покрыть ущерб.
Более 100 тысяч человек лишились крыши над головой. Многие переселились в соседний городок в Мурфилдсе или строили времянки рядом с выгоревшим хозяйством. Однако темпы восстановления оказались настолько быстрыми, что уже к 1672 году город был практически полностью восстановлен.
Пожар начался в королевской пекарне на Паддинг-лейн, принадлежавшей булочнику Томасу Фаринору. В то время Фаринор упорно отрицал сей постыдный факт, что позволило Роберу Юберу, французу-часовщику с непомерной манией величия, заявить, что пожар – дело его рук. И хотя судье и присяжным было совершенно ясно, что Юбер этого сделать не мог, француза все равно отправили на виселицу. Труп повешенного был растерзан разъяренной толпой, подозревавшей папистский заговор.
Справедливость была восстановлена лишь в 1986 году, когда «Достопочтенное общество лондонских булочников» взяло на себя ответственность за «Великий пожар» и принесло горожанам официальные извинения.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРесВеликий лондонский пожар — Вики
Большой (Большая Трагедия, Огромная Утрата) пожар в Лондоне (англ. Great Fire of London) — именование пожара, охватившего центральные районы Лондона с воскресенья, 2 сентября, по среду, 5 сентября, 1666 года[К 1]. Огню подверглась территория лондонского города внутри древней римской городской стены. Пожар угрожал аристократическому району Вестминстер (современный Вест-Энд), дворцу Уайтхолл и большинству из пригородных трущоб, однако он не смог достичь этих округов[1]. В пожаре сгорело 13 500 домов, 87 приходских церквей (даже Собор святого Павла), большая часть правительственных зданий. Считается, что пожар лишил крова 70 тысяч человек, при тогдашнем населении центральной части Лондона в 80 тысяч[2]. Точно неизвестно, сколько людей погибло при пожаре, есть сведения всего лишь о нескольких жертвах, но множество жертв не были записаны. Кроме того, огонь мог кремировать многих, оставляя неузнаваемые останки.
Пожар начался в пекарне Томаса Фарринера на улочке шаблон не поддерживает такой синтаксис, вскоре после полуночи в воскресенье, 2 сентября. Огонь стал быстро распространяться по городу в западном направлении. Пожарные того времени, как правило, применяли метод разрушения зданий вокруг возгорания для того, чтобы огонь не распространялся. Это не сделали только потому, что лорд-мэр, г-н Томас Бладворт, не был уверен в целесообразности этих мер. К тому времени, когда он приказал разрушить здания, было слишком поздно.
Некоторые люди считали, что поджог совершили иностранцы, предположительно голландцы или французы. Обе страны были врагами Англии во Второй англо-голландской войне, идущей в то время.
В понедельник пожар продолжил распространяться на север, к центру Лондона. Во вторник пожар распространился на большей части города, разрушив Собор святого Павла, и перешёл на противоположный берег реки Флит. Попытка потушить огонь, как полагают, увенчалась успехом из-за того, что стих восточный ветер, и гарнизону Тауэра с помощью пороха удалось создать противопожарные разрывы между зданиями для предотвращения дальнейшего распространения на восток.
Социальные и экономические проблемы, которые возникли в результате этого стихийного бедствия, были очень большими. Карл II призвал погорельцев выехать из Лондона и обосноваться в другом месте. Он опасался, что в Лондоне вспыхнет мятеж среди тех, кто потерял своё имущество.
Несмотря на многочисленные радикальные предложения, Лондон был реконструирован по тому же плану, что и до пожара.
Пожар также помог избавиться от Великой чумы, которая свирепствовала в Лондоне в 1665 году.
Лондон в 1660-е года
В 1660-х годах Лондон был крупнейшим городом Британии: по оценкам, численность населения составляла полмиллиона жителей. Сравнивая Лондон с Парижем, Джон Ивлин назвал Лондон скоплением деревянных домов и выразил опасение по поводу быстрого распространения пожара в такой среде[3]. Ивлин также указал на неконтролируемый рост города и возникающие в результате этого плохо построенные дома. На протяжении четырёх столетий численность населения внутри стены города увеличивалась. За стенами возникали трущобы, такие как Шоредитч, Холборн и Саутворк, и они разрослись настолько, что достигли ранее независимого Вестминстера[4].
В конце XVII века собственно Сити — район, ограниченный стеной и рекой Темза — был только частью Лондона, составлявшей примерно 2,8 км², и проживало там 80 тысяч человек, примерно одна шестая всего населения Лондона. Город был окружён кольцом пригородов, где проживала большая часть лондонцев. Город был, как и сейчас, деловым сердцем города, крупнейшим рынком и самым оживлённым портом в Англии, в населении которого доминировали торговцы и ремесленники[5]. Аристократия избегала город и проживала либо в сельской местности за пределами трущоб, либо в Вестминстере, где находился двор Карла II. Богатые люди предпочитали держаться на расстоянии от переполненного, загрязнённого, нездорового города, особенно после вспышки бубонной чумы в 1665 году.
Отношения между Сити и королевским домом были очень напряжёнными. На протяжении гражданской войны (1642—1651) Сити был оплотом республиканизма, и как богатая и экономически развитая столица он всё ещё представлял угрозу для Карла II, и в начале 1660-х в нём произошло несколько восстаний республиканцев. Лондонские магистраты помнили, что попытка Карла I захватить абсолютную власть привела к национальным раздорам[6]. Они были полны решимости пресечь любые подобные попытки со стороны его сына, так что когда Карл предложил направить в Лондон солдат и другие ресурсы для борьбы с Великим пожаром, они отказались от помощи. Даже в такой чрезвычайной ситуации ввод в Лондон непопулярных королевских войск мог повлечь политические разногласия. Карл начал руководить ситуацией только после того, как попытки лорда-мэра потушить пожар окончились неудачей; к тому времени пожар уже вышел из под контроля.
Пожароопасность в городе.
Сити по большей части представлял собой средневековые улочки, соединяющиеся лабиринтом узких и извилистых переулков. Он пережил несколько крупных пожаров до 1666, последний в 1632 году. Строительство домов из дерева с соломенными крышами запрещалось несколько раз, однако эти материалы продолжали использоваться по причине их дешевизны[7]. Единственной областью, где дома были построены из камня, был центр Сити, где проживали богачи; их дома были построены на крупных участках земли, а там, где жили бедняки, каждый участок был занят. Там находились и места производства — металлолитейные цеха, кузницы, мастерские стеклолитейщиков — которые теоретически не могли находиться в Сити, однако всё же располагались там. Жильё находилось рядом с этими источниками искр, что увеличивало риск возникновения пожара; также типичный лондонский шести-семи этажный дом имел выступающие верхние этажи — каждый этаж был больше нижнего. Между верхними этажами оставался очень узкий промежуток, что помогало огню распространиться. «Это облегчает распространение пожара и препятствует применению средств противопожарной защиты», — написал один современник тех событий[8] — «но жадность горожан и попустительство (коррумпированность) Магистрата приводили к продолжению строительства таких домов». В 1661 году Карл II издал указ, запрещающий выступающие этажи, однако местными властями он по большей части игнорировался. Королевский указ 1665 года предупреждал об опасности возгорания и требовал лишать свободы строителей и сносить опасные здания. Он тоже не оказал влияния.
В развитии пожаров важную роль играла приречная зона. Вода из Темзы использовалась для тушения пожаров, и река давала возможность спастись на лодках, но риск возникновения пожара был велик — вдоль реки располагались беднейшие кварталы с магазинами и подвалами, содержащими горючие материалы. Деревянные многоквартирные дома и лачуги, построенные с применением «наиболее горючих материалов, таких как дёготь, пек, пенька, древесная смола и лён».[9] Также в Лондоне, особенно вдоль реки, хранилось много чёрного пороха. Большая его часть хранилась в домах частных лиц со времён гражданской войны у бывших членов армии нового образца Оливера Кромвеля, которые продолжали хранить свои мушкеты и порох, которым они заряжались. От 500 до 600 тонн пороха хранилось в Тауэре в северной части Тауэрского моста[10].
Борьба с пожарами в XVII веке
Борьбы с пожаром в Тивертоне, Девон, Англия, 1612 год. Реклама относительно небольших и манёвренных пожарных машин XVII; надпись значит: «Это машины, (которые являются лучшими), для тушения пожара; изготовлены Джоном Килингом в Блэкфриарсе (после многолетнего опыта)».В переполненном городе часто возникали пожары, однако отсутствовали полиция или пожарная служба, которую можно бы было вызвать; в чрезвычайных ситуациях в дело вступала местная милиция, также следить за огнём должны были сторожа, патрулирующие город в ночное время[11]. Как правило, были эффективны создаваемые на месте возникновения пожара отряды жителей. О возникновении пожара горожан предупреждал звук колокола, после чего они собирались на борьбу с огнём. С огнём боролись при помощи воды, а также сноса домов. По закону, в каждой приходской церкви должно было содержаться оборудование для борьбы: лестницы, вёдра, топоры и оборудование для сноса зданий — шестом длиной около 9 м с крюком на одном конце, который цеплялся за крышу здания для её сноса (на иллюстрации)[12]. Иногда высокие здания разрушались при помощи взрыва пороха. Подобный метод создания просек широко использовался к концу Великого пожара, что, по мнению некоторых исследователей, повлияло на прекращение пожара[13].
Проблемы в борьбе с огнём
На Лондонском мосту, единственном пути, соединяющим Сити и южный берег Темзы, находились дома, уничтоженные огнём в 1632 году. Эти дома горели на рассвете в воскресенье; Сэмюэл Пипс, наблюдая за пожаром от Тауэра, написал о проблемах у его друзей, живущих на мосту[14]. Были опасения, что с моста пожар перекинется в боро Саутворк на южной стороне реки, которые не оправдались, так как расстояние между домами на мосту сыграло роль просеки[15]. Римская стена высотой 5,5 метра, ограждающая город, привела к риску потерявшим дом быть запертыми в районе распространения пожара. Как только набережную охватил огонь, путь к бегству через реку оказался отрезанным, и уйти стало возможно лишь через 8 ворот в стене.
Решающим фактором, сведшим на нет усилия по борьбе с огнём, стали слишком узкие улицы. Даже в обычное время на них часто возникали заторы из пешеходов и тележек, а во время пожара проходы были заблокированы беженцами, пытающимися спасти своё имущество и движущимися от центра распространения опасности, соответственно мешая пожарным командам продвинуться к горящим домам.
Часто эффективным способом борьбы с огнём являлся снос домов. Но в этом случае лорд-мэр Лондона не отдал подобных приказов[16]. К тому времени как король отдал приказ сносить дома для предотвращения распространения пожара, огонь распространился уже слишком сильно, а работники по сносу не могли передвигаться по переполненным улицам.
Борьба с огнём при помощи воды успешной также не была. В принципе вода была доступна пожарным, так как она по вязовым трубам поступала в 30 000 домов из водонапорной башни в Корнхилле, куда вода поступала из реки во время прилива, а также из резервуара весенней таловой воды в Излингтоне[17][18]. Часто было возможно открыть трубу около горящего здания и присоединить к ней шланг, чтобы затушить огонь, либо наполнить вёдра. Кроме того, Паддинг-Лейн находилась рядом с рекой. Теоретически, по всем переулкам от реки до пекарни и прилегающих зданий должны были двигаться пожарные в двух направлениях: от реки к огню и от огня к реке. Такой системы, однако, организовано не было, во всяком случае к полудню воскресенья, когда Пипс наблюдал за пожаром с реки. Пипс отметил в своём дневнике, что никто не пытался потушить огонь, но все спасались в страхе. Вскоре пламя дошло до набережной, не встретив сопротивления со стороны местного сообщества, и подожгло склады горючего, расположенные вдоль реки. В итоге не только пожарные более не могли доставлять воду из реки, но сгорели водяные колёса, передававшие воду в Корнхилл; таким образом, ключевые источники воды оказались недоступны.
Развитие пожара
Личный опыт многих лондонцев во время пожара описан в письмах и мемуарах. Два наиболее известных описания оставили Сэмюэл Пипс (1633—1703) и Джон Ивлин (1620—1706). Они описывали события и их собственную реакцию день ото дня, и приложили большие усилия, чтобы сохранить информацию о том, что происходило по всему городу и за его пределами. К примеру, оба они ездили в среду — четвёртый день пожара — к северу от Сити в парковую зону Мурфилдса, чтобы описать лагерь беженцев, вид которого шокировал их. Их дневники являются основными источниками для современных исследователей катастрофы. Самые последние книги по этой теме — Тинисвуд (2003) и Хансон (2002) — полагаются также и на воспоминания Уильяма Татствелла (1651—1682), которой в 1666 году обучался в Вестминстерской школе.
Воскресенье
Приблизительный урон на вечер воскресенья, 2 сентября[19].После двух дождливых лет 1664 и 1665 годов в ноябре 1665 года в Лондоне стояла засуха, и к длинному жаркому лету 1666 года деревянные дома легко могли загореться. Пожар в пекарне Томаса Фарринера на Паддинг-Лейн вспыхнул вскоре после полуночи в воскресенье, 2 сентября. Семья пекаря поднялась наверх и смогла перебраться из окна верхнего этажа в дом по соседству. Погибла служанка, которая была слишком напугана, чтобы попробовать спастись, и стала первой жертвой пожара[20]. Соседи пытались помочь тушить пожар, после часа прибыли приходские констебли, которые предложили разрушить прилегающие дома, предотвратив тем самым дальнейшее распространение огня. Домохозяева выразили протест и был вызван лорд-мэр Томас Бладворт, который единственный мог пойти против желания владельцев домов.
Когда Бладворт прибыл, пламя сжигало соседние дома и ползло в сторону складов бумаги. Более опытные пожарные требовали сноса домов, но Бладворт отказался на том основании, что большинство помещений были сданы в аренду, и владельцы не могут быть найдены. Бладворт, по общему мнению, не имел нужных навыков для работы, он запаниковал, когда столкнулся с внезапной чрезвычайной ситуацией. После того как город был разрушен, Пипс, оглядываясь на события, записал в своем дневнике от 7 сентября 1666 г.: «Люди всего мира кричат о простоте [глупости] лорда-мэра в целом и особенно в деле пожара, возложив всё на него».
Утром воскресенья Пипс, бывший чиновником канцелярии морского флота, побывал в Тауэре, чтобы обозреть огонь с башни; он отметил в своём дневнике, что с восточной стороны идёт огонь. Сгорело несколько церквей и, по его оценкам, около 300 домов; пламя достигло речного фронта. Горели дома на Лондонском мосту. Взяв лодку, чтобы осмотреть разрушения на Паддинг-Лейн с близкого расстояния, он пишет: «Все пытаются спасти своё добро, швыряют вещи в реку или на лихтеры. Многие не покидают своих жилищ до тех пор, пока огонь не начинает лизать им одежду, — тогда только несчастные кидаются в лодки либо сбегают по ступенькам к воде». Пипс движется далее по реке к Уайтхоллу, «где меня тотчас же обступили придворные; я дал им подробнейший отчет, отчего они пришли в смятение и донесли королю; меня вызвали, и я поведал государю и герцогу Йоркскому все, что видел собственными глазами, присовокупив, что, покуда Его величество не прикажет сносить дома, пожар остановить не удастся. Они — весьма опечалились, и государь повелел мне идти к лорд-мэру и приказать безжалостно сносить все дома, коим угрожает огонь». Брат Карла Яков, герцог Йоркский предложил использовать королевскую гвардию в борьбе с огнём[21].
Милей западнее от Паддинг-Лейн Уильям Татствелл, школьник, сбежавший с ранней утренней службы в Вестминстерском аббатстве, видел беженцев в лодках, раздетых и укрывающихся лишь одеялами[22]. Наём лихтера был очень дорог, и немногим счастливцам удалось бежать.
Огонь быстро распространился из-за сильного ветра. К середине первой половины дня в воскресенье люди отказались от попыток тушения огня и стали убегать, движущиеся человеческие массы и повозки сделали дороги непроходимыми для пожарных. Пипс взял экипаж, чтобы вернуться в Сити, но доехать смог только до собора Святого Павла, откуда ему пришлось идти пешком. Ручные тележки, отягощённые имуществом беженцев, и сами беженцы по-прежнему передвигались дальше от огня. Приходские церкви постепенно заполнялись мебелью и ценным имуществом, после чего оно перевозилось дальше. Пипс нашёл Бладворта, пытавшегося скоординировать усилия по тушению пожара и уже близкого к краху, «точно роженица»; он начал кричать ответ на сообщения короля: «Увы, огонь действует быстрее нас». Он отказался от предложенных Джеймсом солдат и отправился домой спать[23]. Король Карл II прибыл по реке из Уайтхолла, чтобы осмотреть место пожара. Он нашёл, что дома всё ещё не сносят, несмотря на обещания Бладворта Пипсу, и преодолел власть лорда-мэра, приказав снести все дома к западу от пожара.[24] Но это уже не смогло помочь, так как огонь успел выйти из под контроля.
Через 18 часов после поднятия тревоги на Паддинг-Лейн начал бушевать огненный смерч. Накат горячего воздуха над огнём обусловил возникшую тягу; под крышами зданий приток воздуха наоборот был мал, из-за чего на уровне земли образовался вакуум. В результате сильный ветер не помог затушить огонь[25]; напротив, приток к пламени свежего кислорода и возникшая турбулентность помогли огню распространиться от основного восточного фронта также на север и на юг.
Ранним вечером Пипс снова отправился по реке с женой и некоторыми друзьями. О ситуации он пишет: «Огонь распространяется, и остановить его не представляется возможным». Когда «на воде от дыма и огнедышащего жара находиться стало больше невмоготу» они отправились в пивную на южной стороне реки и остались там до темноты, наблюдая за пожаром на другой стороне реки. «Гигантская огневая дуга с милю длиной перекинулась с одного конца моста на другой, вбежала на холм и выгнулась, точно лук. Зрелище это повергло меня в глубочайшее уныние; я не мог сдержать слез», — написал затем Пипс в своём дневнике.
Понедельник
Выпуск London Gazette за 3—10 сентября, факсимиле первой страницы со статьёй о Великом пожаре.В понедельник, 3 сентября, пожар распространялся на севере и западе, разрушив Собор Святого Павла, а также дальше на юг, чем днём ранее[26]. Распространение на юг остановилось на берегу реки, но были сожжены дома у Лондонского моста. Пламя грозило перейти по мосту и поставить под угрозу боро Саутуарк на южном берегу реки. Между домами на мосту был длинный промежуток, что спасло Саутуарк и южную сторону реки второй раз после пожара 1632 года[27]; ветер всё же перенёс искры и в Саутуарке начался пожар, который, однако, был быстро потушен. Пожар распространился на север, достигнув финансового центра города. Дома банкиров на Ломбард-стрит начали гореть во второй половине дня понедельника, побуждая их побыстрее выбрасывать штабелями золотые монеты, столь важные для благосостояния города и нации, прежде чем они плавились. Некоторые наблюдатели подчеркивают отчаяние и беспомощность, которые, казалось, захватили лондонцев в этот второй день пожара, и отсутствие усилий сохранить богатые, модные районы. Королевская биржа загорелась во второй половине дня, и сгорела в течение нескольких часов. Джон Ивлин писал в своём дневнике:
Пламя охватило всё, и люди так поражены … слышны только плач и крики, мечущихся, обезумевших людей, даже не пытающихся спасти своё имущество, такой странный ужас нашёл на них[28].
Ивлин жил в 6 км от Сити, в Дептфорде, и не видел ранних стадий пожара. В понедельник, как и многие люди высшего класса, он отправился в Саутуарк, чтобы увидеть ту же панораму города с реки, что и Пипс днём раньше. К этому моменту область распространения пожара увеличилась: «весь Сити со стороны реки в ужасном пламени; все дома на мосту, вся набережная и выше по направлению к Чипсайду вплоть до Зри-Крэнс; всё теперь охвачено»[29]. Вечером Ивлин записал, что река покрыта баржами и лодками, на которых люди пытаются спасти своё имущество. Он отметил также большое количество телег и пешеходов, выходящих из Сити в открытое поле через северные и восточные ворота, «и многие мили были заполнены имуществом всех видов, и возводились палатки как для людей, так и для их добра, которое они смогли унести с собой. О, убогое и печальное зрелище!»[29]
Приблизительный урон на вечер понедельника, 3 сентября[30].Вскоре распространились настроения, что виновниками пожаров были иностранцы. Казалось, что ветер не может переносить огонь на такие большие расстояния между несоседними домами, поэтому люди решили, что свежие очаги возникают не сами собой. Подозревали французов и голландцев. Обе страны были врагами Англии во второй англо-голландской войне. В понедельник слухи укрепились; говорили о том, что поймали иностранцев, пытавшихся поджечь дом[31]. Это породило всплеск уличного разбоя[32]. Уильям Татствелл видел, как толпа гналась за французским художником и повалила его на землю; кузнец подошёл к нему и ударил железным прутом по голове.
Паника среди населения усилилась с нарушением связи, когда ответственные за неё объекты сгорали. Здание общей почтовой службы на Триаднилл-Стрит сгорело рано утром понедельника. Работникам «London Gazette» удалось спасти свежий выпуск до того, как их здание попало в огонь (основная часть выпуска была занята новостями светской жизни, а о пожаре рассказывала лишь короткая заметка). Вся страна зависела от этих сообщений, и пустоту от их нехватки заполнили слухи. Боялись, что начнутся религиозные беспорядки, вроде нового Порохового заговора. В понедельник в народе укрепилась паранойя, и правительственные отряды и пожарные подразделения меньше уделяли времени борьбе с пожаром, устраивая облавы на иностранцев, католиков и арестовывая их, а иногда наоборот спасая выделяющихся людей от гнева толпы.
Местное население, особенно принадлежащие к высшим слоям, отчаянно пыталось спасти своё имущество из горящего Сити. Это обеспечило источник дохода для трудоспособных бедняков, нанимавшихся носильщиками, и для владельцев телег и лодок. В субботу, до начала пожара, нанять телегу стоило 2 шиллинга; к понедельнику цена выросла до 40 фунтов (при современном курсе это бы составило 4000 фунтов)[33]. Находившиеся вне Сити могли бы также получить заработок, но двинувшиеся к Сити не смогли попасть туда, так как в воротах образовывались очереди пытавшихся бежать людей. Хаос был так ужасен, что правительство Сити в понедельник приняло решения запереть ворота в надежде привлечь жителей к борьбе с огнём: «Когда они поймут, что надежды выбраться не осталось, они, возможно, отчаянно будут пытаться потушить огонь»[34]. Решение не принесло успеха и на следующий день было отменено.
Тогда, когда порядок на улицах отсутствовал, особенно у ворот, а огонь продолжал бушевать, в понедельник начались организованные действия по борьбе. Бладворт, который как лорд-мэр должен был отвечать за координацию борьбы с пожаром, вероятно, покинул город; его имя не упоминается в рассказах современников о событиях понедельника[35]. Находясь в сложной ситуации, Карл решил действовать, не обращая внимания на местные власти: он назначил ответственным за операцию своего брата Якова, герцога Йоркского. Яков разместил по периметру территории распространения пожара командные посты; найденные на улицах мужчины из нижнего класса принудительно забирались в отряды пожарных, чья работа хорошо оплачивалась. Во главе каждого поста стояло по 3 придворных. Сам Джеймс со своей гвардией весь понедельник ездил по улицам Сити, спасая иностранцев от гнева толпы и стараясь поддерживать порядок. «Герцог Йоркский завоевал сердца людей своими дневными и ночными усилиями по тушению пожара», — писал свидетель в письме от 8 сентября[36].
Надеялись, что стены Байнардс в Блэкфриарсе, аналоге Тауэра, остановят пламя. Они, однако, не оправдались, и исторический королевский дворец был полностью разрушен, прогорев всю ночь[37].
Современники писали, что в этот день или позже король Карл II лично работал пожарным, туша огонь и помогая сносить здания.
Вторник
Вторник, 4 сентября, был днем наибольших разрушений[38]. Командный пункт Якова, герцога Йоркского в Темпл-Баре на пересечении Стрэнд и Флит-стрит должен был прекратить огонь в западном направлении перед дворцом Уайтхолл. Создавая заграждение с пожарными от Флитского моста и вниз по Темзе, Яков надеялся, что река Флит станет природной противопожарной полосой. Однако рано утром во вторник сильный восточный ветер перенёс пламя через реку, и им пришлось покинуть посты. Во дворце был ужас.
Горящий Людгейт, на заднем плане виден Собор Святого Павла, которого пламя ещё не достигло. Автор картины неизвестен, написано около 1670 года.Работая по плану, пожарные Якова создали большую противопожарную полосу к северу от пожара. Она задержала огонь до конца дня, когда пламя перешло через неё, начав уничтожать богатую торговую улицу Чипсайд.
Все были уверены, что Собор святого Павла является безопасным убежищем, учитывая его каменные стены, а также большую площадь вокруг, которая могла действовать как просека. Он был заполнен спасённым людьми имуществом, а в крипте хранились изделия типографий и книготорговцев. Однако собор стоял в деревянных лесах, так как в то время проходила его реконструкция под руководством тогда ещё относительно неизвестного Кристофера Рена. Леса загорелись ночью вторника. Возвращаясь из школы, Уильям Татствелл стоял на Вестминстерской лестнице и наблюдал, как пламя охватывает собор и перекидывается с лесов на деревянные балки крыши. Через полчаса крыша проломилась и загорелось содержимое собора. «Камни собора Павла разлетались как гранаты, по улицам бежал поток расплавленного свинца, большая часть тротуаров раскалилась до покраснения, и ни одна лошадь, ни один человек не мог ступить на них», — записал в своём дневнике Ивлин. Собор быстро был разрушен.
В течение дня огонь начал двигаться к Тауэру с его магазинами пороха. Прождав целый день помощи от официальных пожарных Якова, которые были заняты на западе, гарнизон на башне взял дело в свои руки и создал противопожарные полосы, взорвав дома в непосредственной близости, тем самым прекратив наступление огня.
Среда
Приблизительный урон на вечер вторника, 4-го сентября. Пожар перестал распространяться в среду, 5-го сентября[39]. Яков, герцог Йоркский, позднее король Англии.Ветер ослаб во вторник вечером и созданные противопожарные полосы, наконец, дали эффект в среду, 5 сентября[40]. Пипс ходил по тлеющему городу, а затем, поднявшись на колокольню церкви, осмотрел разрушенный город, который описал как: «самый печальный вид запустения, который я когда-либо видел». Ещё оставались очаги возгорания, но в общем великий пожар уже закончился. Пипс посетил Мурфилдс, большой общественный парк к северу от города, и увидел большой лагерь бездомных беженцев. Он отметил, что цена на хлеб в окрестностях парка удвоилась. Ивлин также посетил Мурфилдс, который превратился в основную точку сбора для бездомных, и пришёл в ужас от числа людей, находящихся в бедственном положении. Некоторые из них ютились в палатках, другие в самодельных лачугах. Ивлин был поражён гордостью этих лондонцев, которые «готовы погибнуть от голода и лишений, но не просили ни одного пенни».
Боязнь иностранных террористов, а также французского и голландского вторжения была высока как никогда. Среди жертв пожара, находившихся в Парламент-Хилл, Мурфилдсе и Излингтоне, в среду ночью была вспышка всеобщей паники. Распространились слухи, что 50 000 французских и голландских иммигрантов, которых обвиняли в пожаре, идут к Мурфилдсу, чтобы довершить своё дело: убить мужчин, изнасиловать женщин и унести себе всё их имущество. Толпа испуганных людей на улицах бросалась на всех иностранцев, которых им довелось встретить, и успокоить их могли только члены королевской гвардии и суда. Король Карл даже боялся, что разъярённая толпа решит начать восстание против монархии. Производство и продажа продовольствия практически остановилось; Карл объявил, что поставки хлеба в Сити будут производиться каждый день и организовал рынки по его периметру. В этих рынках хлеб продавали и покупали имеющие деньги люди[41]; экстренная помощь голодающим организована не была.
Оценки жертв и разрушений
«The LONDONERS Lamentation» (Лондонцы, оплакивающие Христа), произведение, изданное в 1666 году и рассказывающее о Великом пожаре и его последствиях.Официально зарегистрированы лишь несколько случаев смерти от пожара. Портер даёт цифру в восемь смертей[42], а Тинисвуд говорит об «одной личности», хотя и добавляет, что некоторые смерти, должно быть, не зарегистрированы. Также он добавляет, что, помимо смертей собственно от огня и удушья, люди также гибли в импровизированных лагерях[43]. Хэнсон отрицает, что жертвами пожара стали всего несколько людей, перечисляя известные случаи смерти от голода и условий жизни людей, которые «ютились в лачугах или жили среди развалин, которые раньше были их домами» в холодную зиму, которая последовала за пожаром, например так умерли драматург Джеймс Ширли и его жена. Также Хэнсон говорит о многих погибших иностранцах и католиках, убитых толпой, о том, что официальные данные очень мало сообщают о судьбе бедняков, и что температура при пожаре была такова, что от погибших могло не остаться ничего, кроме нескольких фрагментов черепа. Огонь поглотил не только дерево, ткани и солому, но и масло, смолу, уголь, жир, сало, сахар, спирт, скипидар и порох, хранившиеся в приречном районе; расплавилась импортная сталь, хранившаяся вдоль причалов (температура плавления от 1250 °C до 1480 °C), и железные цепи и замки на воротах Сити (температура плавления от 1100 °C до 1650 °C). Также Хэнсон подчёркивает, что прогнившие деревянные дома быстро загорались, и выйти из них было уже невозможно, так что много стариков и больных могло погибнуть, будучи брошенными; исходя из этого, численность погибших составляла не несколько человек, а несколько сотен или даже тысяч[44].
Огонь уничтожил 13 500 домов, 87 приходских церквей, 44 здания ливрейных компаний, Королевскую биржу, Кастом-хаус, Собор святого Павла, Брайдуэлл и другие тюрьмы Сити и 3 западных ворот Сити — Людгейт, Ньюгейт и Олдерсгейт[45]. Денежный ущерб сначала оценили в 100 млн £, но позднее цифра была сокращена до 10 млн £[46] (более 1 млрд £ в переводе на современные деньги[источник не указан 1809 дней]).
Последствия
План Джона Ивлина по тотальной перестройке Лондона так и не был воплощен.Реальных виновных в возникновении пожара так и не нашли. В 1667 году Королевский Совет постановил, что пожар был несчастным случаем, вызванным «рукой Божьей, сильным ветром и очень сухим временем года». Подстёгиваемые жаждой скорого нахождения козла отпущения, люди объявили виновным в возникновении огня француза-смотрителя, простолюдина, Робера Юбера, который назвал себя агентом Папы Римского и зачинщиком пожара в Вестминстере[47]. Позднее он изменил свои показания, сказав, что в начале поджёг пекарню на Паддинг-Лейн. Юбер был признан виновным, и, несмотря на мольбы о прощении, повешен в Тайберне 28 сентября 1666 года. После его смерти стало известно, что он прибыл в Лондон спустя 2 дня после начала пожара. Те идеи, согласно которым пожар устроили католики, позднее использовались при политической пропаганде противниками прокатолического режима Карла II, особенно при распространении слухов о папистском заговоре и в конце его правления[48].
В Нидерландах Великий лондонский пожар был воспринят как божественное возмездие за Костёр Холмса, сожжение англичанами голландского города во время второй Англо-Голландской войны[49].
План Рена по перестройке города, который и был выбран.Из-за хаоса и беспорядка после пожара Карл II опасался восстания в Лондоне. Он призвал бездомных уйти из Лондона в другое место и провозгласил, что «все города должны беспрепятственно принимать названных потерпевших ущерб людей и позволять им свободно заниматься своим основным делом». Был создан специальный Огненный суд, который был призван разрешить противоречия между арендаторами и землевладельцами и на основании платёжеспособности решить, кто ответственен за восстановление дома. Заседания суда продлились с февраля 1667 до сентября 1672 года.
Было предложено множество вариантов по перестройке Сити. Если бы были выбраны некоторые варианты, Лондон смог бы сравниться с Парижем по великолепию барочной архитектуры (см. план Ивлина справа). Известно, что кроме Рена и Ивлина планы также представляли Роберт Гук, Валентин Найт и Ричард Ньюкорт.
Нерешаемые трудности не позволили воплотить великолепные планы в стиле барокко; на них просто не хватило средств в казне, а займы было не у кого брать. Так что перестройка Сити практически везде соответствовала старым планам, хотя были произведены улучшения в областях санитарии и пожарной безопасности: широкие улицы, открытые причалы у Темзы, отсутствие домов, мешающих доступу к реке и, самое главное, все здания были построены из камня и кирпича, а не из дерева. Публичные здания были построены на старых местах, включая знаменитый Собор Святого Павла и ещё 50 новых церквей, восстановленных Кристофером Реном.
По инициативе Карла недалеко от Паддинг-Лейн был возведён Монумент в память о Великом лондонском пожаре; авторами выступили Кристофер Рен и Роберт Гук. Колонна высотой 61 м, часто называемая просто «Монумент», это один из символов Лондона, давший название станции метро. В 1668 году к надписи на памятнике добавили обвинения в адрес католиков, в частности:
Здесь, с позволения небес, ад вышел на свободу в этот протестантский город … самый страшный пожар этого города; начался и продолжался из-за предательства и злобы папистов … Безумство вызвало такие ужасы, что они не забыты до сих пор…
Данная надпись не подвергалась сомнению и оставалась на своём месте (помимо 4 лет правления Якова II с 1685 до 1689 года) до принятия в 1830 году акта об эмансипации католиков[50].
В Смитфилде, на месте, где огонь остановился, была установлена ещё одна скульптура — Золотой мальчик на Пай-Корнер. Согласно надписи, огонь начался на улице Паддинг-Лейн и завершился на углу Пай, и послан был богом в наказание жителям грода за грех чревоугодия.
Считается, что эпидемия чумы в 1665 году убила шестую часть населения Лондона[4], около 80 000 человек, а также утверждается, что после пожара чума в Лондон уже не вернулась[51], из чего заключается, что пожар спас жизни многим людям, уничтожив антисанитарные дома и обитающих в них крыс и блох. Историки, однако, расходятся во мнениях о том, сыграл ли пожар действительную роль в данном вопросе. Публикации сайта Музея Лондона поддерживают идею о существовании связи между пожаром и прекращением заболевания[52], но историк Рой Портер отмечает, что трущобы, самые нездоровые районы города, пожар не тронул[4]. Также в альтернативных эпидемиологических исследованиях замечалось, что болезнь примерно в то же время ушла и из других европейских городов[51].
Лондонский пожар 1666 года породил современное противопожарное страхование. Уже на следующий год, в 1667 году, Николас Барбон учреждает первую страховую компанию, которая специализируется на страховании от огня — «The Fire Office», позже переименованную в «The Phoenix» («Феникс»).
См. также
Примечания
- Комментарий
- Источники
- ↑ Porter, 1994, pp. 69-80.
- ↑ Tinniswood, 2003, p. 4, 101.
- ↑ Tinniswood, 2003, p. 3.
- ↑ 1 2 3 Porter, 1994, p. 80.
- ↑ Hanson, 2001, p. 80.
- ↑ Hanson, 2001, pp. 85-88.
- ↑ Hanson, 2001, pp. 77-80.
- ↑ Rege Sincera (pseudonym), Observations both Historical and Moral upon the Burning of London, September 1666, цитировано в The Dreadful Judgement, 80.
- ↑ Письмо неизвестного к лорду Конвэю, сентябрь 1666 года, цитировано у Тинисвуда, 45—46.
- ↑ Neil Hanson. The Dreadful Judgement. — Transworld, 2001. — С. 111. — ISBN 978-1-4464-2193-2.
- ↑ Hanson, 2001, pp. 82.
- ↑ Tinniswood, 2003, p. 49.
- ↑ Reddaway, 1940, p. 25.
- ↑ Все цитаты и детали, связанные с Пипсом, основываются на тексте его дневника.
- ↑ Robinson, Brucehttp London’s Burning: The Great Fire (англ.). Дата обращения: 6 октября 2013.
- ↑ Tinniswood, 2003, p. 52.
- ↑ Bruce Robinson. Sustainable development (англ.). Дата обращения: 10 октября 2013.
- ↑ Tinniswood, 2003, pp. 48-49.
- ↑ Tinniswood, 2003, p. 58.
- ↑ Tinniswood, 2003, pp. 42-43.
- ↑ Дневник Пипса, запись от 2 сентября 1666 года.
- ↑ Tinniswood, 2003, pp. 93.
- ↑ Tinniswood, 2003, pp. 53.
- ↑ London Gazette, 3 September 1666.
- ↑ Hanson, 2001, pp. 102-105.
- ↑ Раздел основан на страницах 58—74 книги Тинисвуда.
- ↑ Robinson, Bruce London’s Burning: The Great Fire (англ.) (29 March 2011). Дата обращения: 15 октября 2013.
- ↑ Все цитаты и детали, касающиеся Джона Ивлина, основаны на его дневнике.
- ↑ 1 2 Evelyn, 1854, p. 10.
- ↑ Tinniswood, 2003, p. 77.
- ↑ Hanson, 2001, p. 139.
- ↑ Reddaway, 1940, p. 22.
- ↑ Hanson, 2001, pp. 156-157.
- ↑ Hanson, 2001, pp. 158.
- ↑ Tinnisworth, 2003, p. 71.
- ↑ Tinnisworth, 2003, p. 80.
- ↑ Walter George Bell. The Story of London’s Great Fire. — London: John Lane, 1929. — P. 109-11.
- ↑ Раздел основан на страницах 77—96 книги Тинисвуда.
- ↑ Tinniswood, 2003, p. 96.
- ↑ Раздел основан на страницах 101—110 книги Тинисвуда.
- ↑ Hanson, 2002, p. 166.
- ↑ Porter, 1994, p. 87.
- ↑ Tinniswood, 2003, pp. 131-5.
- ↑ Hanson, 2001, pp. 326-33.
- ↑ Porter, 1994, pp. 87-88.
- ↑ Reddaway, 1940, p. 26.
- ↑ Раздел «Последствия» основан на страницах 213—237 книги Тинисвуда
- ↑ Porter, Stephen. The great fire of London // Oxford Dictionary of National Biography. — Oxford: Oxford University Press, 2006.
- ↑ England and the Netherlands: the ties between two nations (англ.). Memory of the Netherlands. Koninklijke Bibliotheek. Дата обращения: 27 октября 2013.
- ↑ Wilde, Robert The Great Fire of London — 1666 (англ.). About.com. Дата обращения: 29 октября 2013.
- ↑ 1 2 Hanson, 2001, pp. 249-50.
- ↑ Ask the experts (англ.). Museum of London. Дата обращения: 29 октября 2013.
Литература
- Evelyn, John. Diary and Correspondence of John Evelyn, F.R.S.. — London: Hurst and Blackett, 1854.
- Hanson, Neil. The Dreadful Judgement: The True Story of the Great Fire of London. — New York: Doubleday, 2001.
- Hanson, Neil. The Great Fire of London: In That Apocalyptic Year, 1666. — Hoboken, New Jersey: John Wiley and Sons, 2002.
- Tinniswood, Adrian. By Permission of Heaven: The Story of the Great Fire of London. — London: Jonathan Cape, 2003.
- Porter, Roy. London: A Social History. — Cambridge: Harvard, 1994.
- Reddaway, T. F. The Rebuilding of London after the Great Fire. — London: Jonathan Cape, 1940.
Ссылки
- The Fire of London (англ.). In Our Time. BBC (11 December 2008). Дата обращения: 30 октября 2013.
- Robinson, Bruce London’s Burning: The Great Fire (англ.). BBC history site (29 March 2011). Дата обращения: 30 октября 2013.
Великий лондонский пожар
3.2. Огонь. В понедельник. (Monday)
В понедельник, 3 сентября, огонь распространялся на севере и западе, разрушив Собор Святого Павла и дальше на юг, чем накануне. распространение на юг остановилось на берегу реки, но были сожжены дома у Лондонского моста. пламя грозило перейти мост и поставить под угрозу районе Саутварк на Южном берегу реки. Между домами на мосту был самый длинный период, который спас Southwark в Лондоне и южной стороны реки второй раз после пожара 1632 лет, ветер перенес искры и в Southwark начался пожар, который, однако, был быстро потушен. огонь распространился на север до города, финансовый центр. Дом из банкиров на Ломбард-стрит начали гореть во второй половине дня понедельника, что побудило их быстро выбрасывать штабелями золотые монеты, столь важные для благосостояния города и нации, прежде чем они растаяли. некоторые наблюдатели подчеркивают отчаяние и беспомощность, которые, казалось, захватили лондонцев на второй день пожара, и отсутствие усилия, чтобы сохранить богатые, модные районы. Королевская биржа загорелся во второй половине дня, и горел в течение нескольких часов. Джон Эвелин писал в своем дневнике:
Пламя охватило все, и люди настолько поражен. вы можете слышать только плачет, изворачивается, обезумевших людей, которые даже не пытаются спасти свое имущество, такого странного ужаса наступают на них.
Эвелин жила в 6 км от города, в Дептфорде, и не видел ранних стадиях пожара. В понедельник, как и многие люди высшего класса, он отправился в Саутуарк, чтобы увидеть тот же вид на город с реки, и Пип за день до. В этот момент площадь распространения огня вырос целый город из реки в страшный пожар, все дома на мосту, набережной и выше в сторону Чипсайда до Кранс вот, теперь все рухнуло». ночь Эвелин записал, что река покрыта барж и лодок, на которых люди пытаются спасти свое имущество. он также отметил большое количество повозок и пешеходов, идущих от города в поле через северные и Восточные ворота, и многих миль были наполнены имущество всех видов, и поставили палатки для людей и для их блага, что они смогли унести с собой. О, несчастный и грустный!»
Вскоре распространились настроения, что виновниками пожаров были иностранцы. казалось, что ветер не смогут вести огонь на такие большие расстояния между соседних домов, поэтому люди решили, что свежие очаги не возникают сами по себе. Я подозреваю, что французы и голландцы. обе страны были врагами Англии во время Второй англо-голландской войны. В понедельник, слухи были усилены, заявил, что иностранцы поймали при попытке поджечь дом., что привело к всплеску уличного ограбления. Уильям Thatstill увидел толпу гоняли французский живописец и повалили его на землю, кузнец подошел к нему и ударил железным прутом по голове.
Панику среди населения усиливается с нарушением коммуникации, когда ответственность за объекты. сгорел дом общей почтовой службой на Беговой улице сгорел рано утром в понедельник. работников «London Gazette» удалось сохранить последний вопрос, прежде чем их дом попал под обстрел в основной части вопроса занимали новости из светской жизни, и о пожаре сообщили только короткую записку. вся страна зависела от этих сообщений, и пустота отсутствия заполняется слухи. боюсь, что начнется религиозный бунт, как новый пороховой заговор. В понедельник, народ был укреплен паранойя, и правительственные войска, и пожарные меньше времени пожаротушения, облавы на иностранцев, католиков и арестовывая их, а иногда наоборот выделяющийся спасать людей от гнева толпы.
Местное население, особенно принадлежащие к высшим слоям, отчаянно пытаясь спасти свое имущество из горящего города-это является источником доходов для работающих бедных, наняли носильщиков, и владельцы телег и лодок. В субботу, перед огнем, наняв телегу обошелся 2 Шиллинг, в понедельник цена выросла до 40 фунтов по сегодняшнему курсу, это сделало бы 4000 фунтов., который был за пределами города может получить зарплату, но переехав в город не попасть, так как ворота были очереди пытаются спастись люди. хаос был настолько плох, что правительство Москвы в понедельник решил запереть ворота в надежде привлечь жителей на борьбу с пожарами: «Когда они понимают, что надеяться вам осталось, они могут отчаянно попытается потушить огонь». решение не удалось, и на следующий день был отменен.
Когда порядок на улицах был отсутствовать, особенно у ворот, и огонь продолжал бушевать в понедельник началось организованное действие против. Bloodworth, который как лорд-мэр отвечает за координацию борьбы с огнем, вероятно, покинул город, его имя не упоминается в рассказах современников о событиях понедельника. находясь в сложной ситуации, Карл решил действовать, не обращая внимания на местные власти: он был назначен ответственным за работу своего брата Иакова, Герцог Йоркский. Джейкоб размещены по периметру распространение огня командных пунктов, найденных на улицах люди низшего сословия были вынуждены на несколько групп пожарных, чья работа хорошо оплачивается. в голове у каждого поста были «1012127 суд., Джеймс и его охраняют весь понедельник шел по улицам города, спасая иностранцев от гнева толпы и пытаются поддерживать порядок. «Герцог Йоркский, завоевал сердца людей с их днем и ночью усилия, чтобы погасить огонь», — писал очевидец в письме по 3 сентября.
Надеялся, что стены Baynards в Блэкфрайарс, аналог башни, остановит пламя. они, однако, не оправдались, и Королевский дворец был полностью разрушен, горел всю ночь.
Современники писали, что в этот день или позже, король Карл от 8 лично работал кочегаром, тушению пожара и помогает сносить здания.
Великий пожар 1666 года — Рассказы о Британии
Во второй половине XVII века жил в Лондоне скромный пекарь по имени Джон Фаринор. Его пекарня располагалась в центре города, между Бриджем и Тауэром, и кулинарной продукцией застенчивого парня были довольны все лондонцы, которые с раннего утра спешили купить свежий хлеб именно в его заведении. В течение пяти лет Джон Фаринор находился на службе у короля Карла II и поставлял двору его величества к завтраку свежие булочки и крендели, к ленчу — кексы, а на ужин — пироги со всевозможной начинкой. И Джон подумывал, чтобы еще испечь, чтобы порадовать королевскую семью и тем самым приобрести еще больший авторитет.
В тот день 1 сентября 1666 года ему пришлось до позднего вечера простоять у печи, и он сильно устал. У него смыкались глаза, хотелось спать. Не выдержав усталости, Джон решил немного вздремнуть, а рано утром снова вернуться в пекарню: благо все располагалось в одном доме. Сначала он отослал подмастерьев, а затем отправился домой сам.
Дорога его была очень короткой, собственно, нужно было подняться по лестнице на второй этаж. Джон не стал еще раз проверять огонь в печах, потому что был совершенно уверен, то оставил пекарню в полном порядке. Он отправился к себе наверх в спальню, сел на кровать и только тут почувствовал, как дневная усталость буквально придавила его. Уже не было сил сопротивляться ей, хотя и мелькнула мысль: а не осталось ли у него пламя в печи? Но он эту мысль отогнал, задул свечу, повалился на подушку, да так одетый и уснул.
Он спал очень крепко, а внизу в печи продолжало полыхать непогашенное им пламя. И случилось то, что обычно и случается в таких случаях. Искры из печи упали на сухой дощатый пол, и сухое просмоленное дерево мгновенно вспыхнуло. А потом загорелись тряпки и полотенца. Кроме того, вылетавшие из трубы искры, попали на стог сена в соседнем дворе, и он тут же загорелся. От стога огонь перекинулся на стену соседнего здания.
Из пекарни потянуло удушливым дымом, там уже трещало горевшее дерево, когда подмастерья учуяли запах гари. Полыхало так, что принимать экстренные меры к тушению пожара было уже поздно. Весь нижний этаж, где находились бочки с водой и имелся необходимый инвентарь (топоры и багры), был охвачен огнем. Джону,его жене, детям и подмастерьям не оставалось ничего другого, как только спасаться через крышу. Джону Фаринору и его семье удалось спастись, перепрыгивая с крыши на крышу. Они выбрались на улицу и уже из безопасного места наблюдали за распространением пожара.
В те годы Лондон представлял собой скученный город с узкими улочками, в котором пожары были довольно частым явлением: стоило загореться одному ветхому дому, как моментально вспыхивал и рядом стоящий. Особенно часто загорались дома в районах, называвшихся лондонскими трущобами, в которых проживала беднота. А на такие пожары особого внимания никто и не обращал.
Но теперь пожар вспыхнул в центре города, недалеко от Тауэра и моста через Темзу. И тем не менее пожарным не просто было добраться до полыхавших домов. Пламя бушевало, поднявшийся ветер перебрасывал искры на соседние здания, и вскоре загорелось сразу несколько зданий на Паддинг-Лейн. Ночная улица огласилась криками. Сотни людей выбегали из своих домов, чтобы до приезда пожарных хоть как-то попытаться справиться с огнем. Но куда там! Были, правда, и такие, кто прибежал просто поглазеть на пламя и погорельцев. Однако вскоре большинство людей уже поняли, что пожар быстро распространится на другие дома и самое лучшее сейчас — забрать с собой ценные вещи и бежать в другой район.
Лондон, полный строений из просмоленных досок и отштукатуренной дранки, загорался часто, так что люди уже привыкли к таким переселениям. Конечно, с пожарами боролись, но радикального средства борьбы против возгораний предложить не мог никто. Правда, около года назад король Карл II направил записку лорд-мэру, требуя ввести более строгие правила противопожарной безопасности. Лорд-мэр, естественно, согласился, но ничего дельного не предпринял. Дело в том, что все предыдущие пожары как-то сами собой утихали. Ожидалось, что и этот поведет себя также.
Лорд-мэра о начавшемся пожаре известили рано утром, однако на прибывшего градоначальника горевшие дома произвели слабое впечатление. Было воскресенье, святой день, в который никто не осмеливался потревожить его Величество. Но это был пожар…
Однако и король не мог ничего предпринять. Ему, как и всем его подданным, оставалось только уповать на милость Божию и ждать, когда пожар погаснет сам собой. Но вскоре надежда эта улетучилась. День был ветреный, раздуваемое пламя перекидывалось на соседние дома и кварталы, и к середине дня огонь достиг Темзы. Почти сразу же заполыхали расположенные вдоль речного берега склады, набитые лесом, углем, маслом, продуктами. Вскоре послышались взрывы. Это разрывались бочки с коньяком, спиртом и вином.
Огонь распространялся так быстро, что не было никакой возможности его удержать. Пламя разливалось рекою, в одну минуту охватывало целые улицы, перелетало большие расстояния и истребляло все. Распространению способствовал ровный и сухой ветер, который непрерывно дул с востока. В воскресенье пламя еще можно было потушить. Но пожарные в царящей тогда спешке и суматохе, стремясь поскорее наполнить ведра, повредили водопровод, оставив тем самым весь центральный район без водоснабжения.
Адское пламя бушевало с воскресенья до среды. Три дня и три ночи в лондонское небо взмывали языки красного пламени. За это время сгорело 13 200 домов в четырехстах больших улицах, 80 церквей и множество общественных зданий, было опустошено триста акров земли. Горели магазины и лавки, расположенные на Лондонском мосту. Искры с него долетели до противоположной стороны Темзы, и от них начались пожары в других районах города. В пепел обратились Ратуша и Королевская биржа — финансовый центр Лондона.
Самые страшные бедствия нанес пожар собору святого Павла. От жары взрывались камни, кровля собора плавилась, жидкий свинец ручьями растекался по прилежащим улицам. Это было страшное зрелище. Казалось, что какой-то огнедышащий дракон набросился на мирный город…
Примечательно, что в Большом Лондонском пожаре погибло всего 8 человек. Большинству горожан хватило времени, чтобы спастись бегством. Дороги были забиты нагруженными скарбом тележками, вся округа превратилась в сплошной лагерь беженцев.
Очевидец писал: «В лицо дует ветер, и в то же время тебя почти сжигают искры пламени, дождем сыплющиеся с этого ужасающего, этого зловещего, этого треклятого пожара… И над всем этим — дым, такой густой и огромный, что в полдень заслоняет собой солнце. А если оно иногда и проглядывает, то красное, как кровь».
К вечеру среды пожар был практически ликвидирован. И произошло это благодаря личному вмешательству короля, который послал пожарные команды разрушать здания на пути огня, чтобы не дать ему распространиться. Но Лондон тлел еще несколько недель, подвалы же продолжали гореть и спустя полгода.
Когда жители Лондона начали поправлять и заново отстраивать свои жилища, архитектор Врен предложил правительству учесть это бедствие и построить Лондон по новому плану, чтобы город соответствовал своему назначению — великой столицы великого народа. Однако предложение талантливого архитектора было оставлено без должного внимания, и Лондон продолжал обстраиваться почти в прежнем своем виде.
Но хотя Врену отказали, в память стихийной катастрофы ему велели соорудить памятник, что он и исполнил. Построенная Вреном колонна, известная в Лондоне под названием «Памятника», другого названия так и не получила. Эта колоссальная дорического ордера колонна имеет высоту 202 фута. Внутри ее сделана лестница из белого мрамора с 345 ступеньками. Они ведут к площадке, с которой открывается восхитительный вид на весь Лондон. На пьедестале колонны помещены описание пожара со всеми подробностями и различные аллегорические фигуры. Раньше на «Памятнике» была надпись, что пожар произвели паписты, Теперь этой надписи нет.
Кроме того, сохранилось предание, что огонь уничтожил Последствия предыдущей лондонской катастрофы — великой чумы 1665 года, которая унесла сто тысяч жизней, и вообще навсегда истребил в Лондоне чуму, свирепствовавшую периодически в течение Многих столетий.
Великий лондонский пожар 1666
Жители Лондона, которым удалось пережить Великую чуму в 1665 году, должно быть, думали, что 1666 год может быть только лучше, а хуже — просто не может!
Бедные души … они не могли представить себе новую катастрофу, которая постигла их в 1666 году.
2 сентября в пекарне King на Пудинг-лейн возле Лондонского моста начался пожар. В те дни пожары были обычным явлением, и вскоре они были потушены.Действительно, когда лорд-мэр Лондона сэр Томас Бладворт проснулся и узнал о пожаре, он ответил: «Пиш! Женщина может разозлить! ». Однако то лето было очень жарким, и уже несколько недель не было дождя, поэтому деревянные дома и постройки остались сухими.
Пожар вскоре разгорелся: 300 домов быстро рухнули, и сильный восточный ветер распространил пламя дальше, прыгая от дома к дому. Огонь охватил лабиринт улиц с домами, верхние этажи которых почти касались узких извилистых переулков.Попытки взять под контроль огонь с помощью ведер быстро не увенчались успехом. Паника начала распространяться по городу.
Пока бушевал пожар, люди пытались покинуть город и хлынули в Темзу, пытаясь спастись на лодке.
Воцарился абсолютный хаос, как это часто бывает сегодня, когда посмотреть на катастрофу приехали тысячи «экскурсантов» из деревень. Сэмюэл Пепис и Джон Эвелин, составители дневников, оба представили драматические рассказы из первых рук о следующих нескольких днях. Самуэль Пепис, служивший секретарем тайной печати, поспешил сообщить об этом королю Карлу II.Король немедленно приказал, чтобы все дома на пути огня были снесены, чтобы создать «противопожарный барьер». Это было сделано с помощью столбов с крючками, но безрезультатно, потому что огонь их опередил!
К 4 сентября половина Лондона была в огне. Сам король присоединился к пожарным, передавая им ведра с водой в попытке погасить пламя, но огонь бушевал.
В крайнем случае, порох использовался, чтобы взорвать дома, лежавшие на пути огня, и таким образом создать еще больший прорыв огня, но звук взрывов породил слухи о французском вторжении….еще больше паники !!
Когда беженцы хлынули из города, собор Святого Павла был охвачен огнем. Акры свинца на крыше растаяли и вылились на улицу, как река, и великий собор рухнул. К счастью, Лондонский Тауэр избежал ада, и в конце концов пожар был взят под контроль, а к 6 сентября был полностью потушен.
Осталась только пятая часть Лондона! Практически все общественные здания были разрушены, а также 13 000 частных домов, но, что удивительно, только шесть человек погибли.
Сотни тысяч людей остались без крова. Восемьдесят девять приходских церквей, ратуша, множество других общественных зданий, тюрьмы, рынки и пятьдесят семь залов теперь превратились в сгоревшие снаряды. Ущерб собственности оценивался в 5-7 миллионов фунтов стерлингов. Король Чарльз дал пожарным щедрый кошелек в 100 гиней, который они должны были разделить между собой. Не в последний раз нация будет чествовать своих храбрых пожарных.
Сразу же после пожара бедный сумасшедший французский часовщик по имени (Счастливчик) Юбер признался в преднамеренном поджоге огня: правосудие было быстрым, и его быстро повесили.Однако через некоторое время стало ясно, что он не мог начать это, так как в то время его не было в Англии!
Хотя Великий пожар был катастрофой, он очистил город. Перенаселенные и зараженные болезнями улицы были разрушены, и появился новый Лондон. В Пудинг-Лейн на месте начала пожара установлен памятник, который можно увидеть сегодня, где он напоминает о тех страшных днях сентября 1666 года.
Сэр Кристофер Рен получил задание восстановить Лондон, и его шедевр Св.Собор Святого Павла был построен в 1675 году и завершен в 1711 году. В память о сэре Кристофере в соборе есть надпись «Si Monumentum Requiris Circumspice». — «Если ищешь его памятник, оглянись».
Рен также восстановил 52 церкви в Сити, и его работа превратила Лондонский Сити в город, который мы знаем сегодня. На приведенной выше карте, которая, как утверждается, является копией оригинала, показан план сэра Кристофера Рена по реконструкции города после Великого лондонского пожара.Обратите внимание на изображение в нижнем левом углу Темзы, речного бога, в честь которого названа река Темза. В верхнем левом углу мифический феникс предполагает, что Лондон тоже восстанет из пепла.
Некоторые здания действительно пережили пожар, но лишь некоторые из них сохранились до наших дней. Подробности и фотографии см. В нашей статье «Здания, пережившие Великий лондонский пожар».
Великий лондонский пожар начинается
Рано утром Великий лондонский пожар вспыхивает в доме пекаря короля Карла II на Пудинг-лейн возле Лондонского моста.Вскоре он перекинулся на Темз-стрит, где склады, заполненные горючими материалами, и сильный восточный ветер превратили пламя в ад. Когда 6 сентября Великий пожар наконец был потушен, было разрушено более четырех пятых Лондона. Каким-то чудом известно, что погибло всего 16 человек.
Великий лондонский пожар был катастрофой, ожидающей своего часа. Лондон 1666 года был городом средневековых домов, построенных в основном из дуба. Стены некоторых более бедных домов были покрыты смолой, которая защищала от дождя, но делала постройки более уязвимыми для огня.Улицы были узкими, дома были теснятся друг к другу, а методы пожаротушения того времени состояли из бригад районных ведер, вооруженных ведрами с водой и примитивными ручными насосами. Гражданам было приказано проверять свои дома на предмет возможных опасностей, но было много случаев халатности.
Так было вечером 1 сентября 1666 года, когда Томас Фарринор, королевский пекарь, не смог должным образом потушить свою печь. Он лег спать, и где-то около полуночи искры от тлеющих углей зажгли дрова, лежавшие рядом с духовкой.Вскоре его дом загорелся. Фарринору удалось сбежать с семьей и слугой из окна наверху, но в огне погиб помощник пекарни — первая жертва.
ПОДРОБНЕЕ: Когда загорелся Лондон: Великий пожар 1666 года
Искры из пекарни Фарринора прыгнули через улицу и подожгли солому и корм в конюшнях Star Inn. Из гостиницы огонь перекинулся на Темз-стрит, где прибрежные склады были забиты горючими материалами, такими как жир для свечей, масло для ламп, спиртные напитки и уголь.Эти магазины загорелись или взорвались, превратив огонь в неконтролируемое пламя. Местные жители с ведрами отказались от тщетных усилий по тушению пожаров и поспешили домой, чтобы эвакуировать свои семьи и спасти свои ценности.
Это было жаркое и засушливое лето, и сильный ветер еще больше подогревал пламя. По мере нарастания пожара городские власти изо всех сил пытались снести здания и создать противопожарные заграждения, но пламя неоднократно настигало их, прежде чем они успели завершить свою работу. Люди бежали в Темзу, волоча за собой свое имущество, а бездомные укрывались в холмах на окраинах Лондона.Свет от Великого пожара можно было увидеть на расстоянии 48 км. 5 сентября пожар утих, а 6 сентября его взяли под контроль. В тот вечер в Храме (юридическом районе) снова вспыхнуло пламя, но взрыв зданий с порохом погасил пламя.
Великий лондонский пожар охватил 13 000 домов, почти 90 церквей и множество общественных зданий. Старый собор Святого Павла был разрушен, как и многие другие исторические достопримечательности. По оценкам, без крова остались 100 000 человек.Через несколько дней король Карл II приступил к восстановлению своей столицы. Великий архитектор сэр Кристофер Рен спроектировал новый собор Святого Павла с десятками новых церквей поменьше, расположенных вокруг него, как сателлиты. Чтобы предотвратить будущие пожары, большинство новых домов были построены из кирпича или камня и разделены более толстыми стенами. Были запрещены узкие переулки, а улицы были расширены. Однако постоянные пожарные депо не стали привычным явлением в Лондоне вплоть до 18 века.
В 1670-х годах возле источника бедствия была возведена мемориальная колонна в память о Великом лондонском пожаре.Известный как Мемориал, он, вероятно, был спроектирован архитектором Робертом Гуком, хотя некоторые источники ссылаются на Кристофера Рена. Колонна возвышается на 202 фута над тротуаром и украшена скульптурами и гравюрами, рассказывающими историю пожара. Несмотря на то, что официальное расследование Великого пожара пришло к выводу, что его вызвали «рука Бога, сильный ветер и очень засушливый сезон», надпись на Мемориале (удалена в 1830 году) обвиняет в катастрофе «предательство и злой умысел папская фракция.
В 1986 году лондонские пекари наконец извинились перед лорд-мэром за поджог города. Члены Благочестивой компании пекарей собрались на Пудинг-лейн и открыли мемориальную доску, подтверждающую, что их собственный, Томас Фарринор, виновен в возникновении Великого пожара 1666 года.
ПОДРОБНЕЕ: Когда Лондон столкнулся с пандемией — и разрушительной Пожар
Великий лондонский пожар, коллекция 1666 года
Великий лондонский пожар — одна из самых известных катастроф в истории Лондона.Он начался 2 сентября 1666 г. и длился чуть менее пяти дней. Треть Лондона была разрушена, и около 100 000 человек остались без крова.
Пожар начался в час ночи воскресенья в пекарне Томаса Фарринера на Пудинг-лейн. Это могло быть вызвано искрой из его духовки, упавшей на груду топлива поблизости. Огонь легко распространился, потому что Лондон был очень сухим после долгого жаркого лета. Территория вокруг Пудинг-лейн была заполнена складами с легковоспламеняющимися вещами, такими как древесина, веревки и масло.Очень сильный восточный ветер переносил огонь из дома в дом по узким улочкам.
Поскольку огонь распространялся так быстро, большинство лондонцев сосредоточились на побеге, а не на борьбе с огнем. Они спасли столько вещей, сколько смогли унести, и сбежали. Томасу Фарринеру и его семье пришлось выбраться из окна наверху на крышу соседа, чтобы спастись от огня в пекарне.
В 1666 году в Лондоне не было пожарной команды, поэтому лондонцам пришлось бороться с огнем при помощи местных солдат.Они использовали ведра с водой, водяные брызги и пожарные крючки. Оборудование хранилось в местных церквях. Лучший способ остановить огонь — это снести дома с помощью крюков, чтобы сделать зазоры или «прорывы». Это было сложно, потому что ветер заставлял огонь преодолевать любые образовавшиеся щели. Мэр Томас Блудворт жаловался: «Огонь настигает нас быстрее, чем мы можем это сделать».
Более быстрым способом сноса домов было взорвать их с помощью пороха, но этот метод не применялся до третьего дня пожара (вторник, 4 сентября).Пожарные посты, в каждом из которых находилось 130 человек, были построены по всему городу для борьбы с пламенем. Ночью во вторник ветер стих, и пожарные наконец взяли верх. К рассвету четверга огонь потушили.
Великий пожар нанес огромный ущерб: было разрушено 436 акров Лондона, в том числе 13 200 домов и 87 из 109 церквей. Некоторые места после этого еще месяцами дымились. Восстановлена всего 51 церковь и около 9000 домов. Собор Святого Павла был разрушен, как и ратуша гильдии и 52 зала ливрейной компании.
На восстановление сгоревшего района Лондона ушло почти 50 лет. Собор Святого Павла не был достроен до 1711 года.
Всего 1667 человек расчистили завалы и обследовали гари. Много времени было потрачено на планирование новой планировки улиц и разработку новых строительных норм. К концу года построено всего 150 новых домов. Общественные здания, такие как церкви, оплачивались деньгами из нового налога на уголь.
Новые правила были разработаны, чтобы предотвратить повторение такой катастрофы.Дома теперь пришлось облицовывать кирпичом, а не деревом. Некоторые улицы были расширены, и были созданы две новые улицы. Были проложены тротуары и новая канализация, а набережные Лондона были благоустроены. Результаты были заметны: «(Лондон) — не только лучший, но и самый здоровый город в мире», — сказал один гордый лондонец.
Великий лондонский пожар был обвинен в религиозном терроризме | История
Слухи распространяются быстрее, чем пожар, охвативший Лондон за пять дней в сентябре 1666 года: что пожар, бушующий в плотном сердце города, не был случайностью — это был преднамеренный поджог, террористический акт, начало битвы.В конце концов, Англия вела войну и с голландцами, и с французами. Огонь был «смягчением» города перед вторжением, или они уже были здесь, кем бы «они» ни были. Или, может быть, это были католики, которые давно замышляли падение протестантской нации.
лондонцев ответили тем же.
Прежде чем огонь погас, голландского пекаря выволокли из его пекарни, а разъяренная толпа разорвала ее на части.Шведского дипломата чуть не повесили, его спас только герцог Йоркский, который случайно увидел его и потребовал, чтобы его подвезли. Кузнец «срубил» француза на улице жестоким ударом железным прутом; свидетель вспоминал, что видел его «невинную кровь, текущую обильным потоком по его лодыжкам». Грудь француженке были отрезаны лондонцами, которые посчитали цыплят, которых она несла в фартуке, поджигателями. Другой француз был почти расчленен толпой, которая подумала, что он нес ящик с бомбами; бомбы были теннисными мячами.
«Необходимость обвинять кого-то была очень, очень сильной», — говорит Адриан Тиннисвуд, автор книги «По разрешению небес: история Великого пожара ». Лондонцы считали, что «это не могло быть случайностью, это не может быть Бог, посетивший нас, особенно после чумы, это должно быть актом войны».
Насколько нам известно, это не так. Пожар начался рано утром 2 сентября на Пудинг-лейн в пекарне Томаса Фарринера.Пудинг-Лейн был (и остается) расположен в центре лондонского Сити, средневекового города площадью около одной квадратной мили, окруженного древнеримскими стенами, воротами и реками, ныне покрытыми и забытыми. Большой Лондон, построенный вокруг этих стен в годы после ухода римлян в 4 веке, разросся во всех направлениях, но лондонский Сити оставался (и до сих пор остается) самостоятельным субъектом со своим избранным мэром и домом для около 80000 человек. человек в 1666 году. Это число было бы больше, но Черная чума убила примерно 15 процентов всего населения города в предыдущем году.
Фарринер был мастером твердого гвоздя, сухого, но прочного печенья, которым питался Королевский флот; Он закрылся для работы в субботу, 1 сентября, около 8 или 9 ночи, тушив пожар в своей духовке. Его дочь, Ханна, которой тогда было 23 года, около полуночи проверила кухню, чтобы убедиться, что духовка остыла, а затем отправилась спать. Через час цокольный этаж здания задымлили. Слуга Фарринеров, Тиг, поднял тревогу и поднялся на верхние этажи, где спали Томас, Ханна и их горничная.Томас, Ханна и Ти выскользнули из окна и карабкались по сточной канаве к соседнему окну. Служанка, имя которой до сих пор неизвестно, не погибла и первой погибла в огне.
Сначала мало кто был слишком обеспокоен пожаром. Лондон был тесным, многолюдным городом, освещенным свечами и каминами. Здания в основном были деревянными; пожары были обычным явлением. Последний крупный пожар произошел в 1633 году, в результате которого было разрушено 42 здания на северной оконечности Лондонского моста и 80 на Темз-стрит, но все время были небольшие пожары.Тогдашнего лорд-мэра лондонского Сити сэра Томаса Бладворта навсегда запомнят как человека, заявившего, что пожар 1666 года был настолько слабым, что «женщина могла его разозлить». Но Бладворт, описанный дневником Сэмюэлем Пеписом как «глупый человек», был не единственным, кто недооценил огонь: самого Пеписа разбудила горничная в 3 часа утра, но когда он увидел, что огонь, похоже, все еще горит перешел на следующую улицу, снова заснул до 7. Городская газета London Gazette , выходящая дважды в неделю, поместила небольшую заметку о пожаре в своем выпуске по понедельникам, среди сплетен о неосуществленном браке принца Сакса и принцессы Дания и новости о шторме в Ла-Манше.
Однако второго сообщения о пожаре на той неделе не последовало. Через несколько часов после печати газеты Monday, пресс газеты Gazette сгорел дотла. К тому времени, когда газета вышла на улицы, лондонцы были хорошо осведомлены о том, что пожар, о котором говорилось в Gazette , «продолжается все еще с большой жестокостью», еще не стих.
Несколько факторов способствовали медленному, но необратимому распространению пожара: многие жители Пудинг-лейн спали, когда начался пожар, и медленно реагировали, не то чтобы они могли ничего сделать, кроме как бросить ведра с какой-либо жидкостью — пивом, молоком, мочой, вода — была под рукой.Жаркое лето сделало Лондон иссохшим, а его деревянные и оштукатуренные здания напоминали хорошо высушенные растопки. Эти здания располагались так близко друг к другу, что люди по разные стороны узких грязных улиц могли протянуть руку и пожать друг другу руки. А поскольку Лондон был двигателем производства и торговли в Англии, эти здания были забиты легковоспламеняющимися товарами — веревкой, смолой, мукой, бренди и шерстью.
Но к вечеру понедельника лондонцы начали подозревать, что пожар произошел не случайно.Сам огонь вел себя подозрительно; он будет подавлен только для того, чтобы прорваться где-нибудь еще, на расстоянии 200 ярдов. Это заставило людей поверить в то, что пожар был устроен намеренно, хотя настоящей причиной был необычно сильный ветер, который собирал угли и разносил их по всему городу.
«Этот ветер, дующий с востока, вызвал пожар по всему городу намного быстрее, чем люди ожидали», — объясняет Мериэл Джитер, куратор лондонского музея «Пожар! Огонь! Выставка », приуроченная к 350-летию пожара.Взлетали искры и поджигали все, на что они приземлялись. «Казалось, что внезапно загорелось другое здание, и это был вопрос:« Почему это произошло? »Они не обязательно думали, что это была искра или другая естественная причина … Англия находилась в состоянии войны, поэтому, возможно, было естественным предположить что в нем мог быть какой-то элемент иностранного нападения ».
Угли и ветер не казались удовлетворительным или вероятным ответом, поэтому лондонцы начали искать виноватых.И они их нашли.
На этой карте показано распространение Великого пожара.((C) Лондонский музей) Книга Сэмюэля Ролле о Великом пожаре раскрыла масштабы эмоциональных и финансовых потерь лондонцев. ((C) Лондонский музей) Стекло XVII века найдено под обгоревшими обломками Великого пожара ((C) Лондонский музей)В то время Лондон был третьим по величине городом в западном мире после Константинополя и Парижа и примерно в 30 раз больше, чем любой другой английский город.И он был международным, с торговыми связями по всему миру, включая страны, с которыми он находился в состоянии войны, Голландию и Францию, а также те, с которыми ему было не совсем комфортно, включая Испанию. Лондон также был убежищем для иностранных протестантов, спасающихся от преследований на своей католической родине, в том числе фламандских и французских гугенотов.
То, что люди считали, что город подвергся нападению, что пожар был замыслом голландцев или французов, было логичным, а не паранойей.Всего двумя неделями ранее англичане сожгли дотла голландский портовый город Вест-Терсхеллинг. Как только вспыхнул пожар, под подозрение сразу же оказались голландские и французские иммигранты; когда разгорелся огонь, английские власти остановили и допросили иностранцев в портах. Однако более тревожным было то, что лондонцы начали брать месть в свои руки, говорит Тиннисвуд. «Вы не смотрите на население, которое может различать голландца, француза, испанца и шведа.Если ты не англичанин, достаточно хорошо.
«Слухи достигают своего рода крещендо в среду вечером, когда огонь утихает, а затем вспыхивает около Флит-стрит», — говорит Тиннисвуд. Бездомные лондонцы, спасающиеся от пожара, разбили лагерь на полях вокруг Сити. Пошел слух, что французы вторгаются в город, затем крик: «Оружие, оружие, оружие!»
«Они травмированы, у них синяки, и все они, сотни и тысячи людей, берут палки и устремляются в город», — говорит Тиннисвуд.«Это вполне реально… Власти во многом пытаются заглушить подобную панику».
Но потушить слухи оказалось почти так же сложно, как и потушить пожар. Слухи распространились быстро, во-первых: «Улицы полны людей, перемещающих свои товары … Им приходится эвакуироваться два, три, четыре раза», — объясняет Тиннисвуд, и с каждым переездом они выходят на улицу. улица, прохождение информации. Проблема усугублялась тем, что было мало официальных способов опровергнуть слухи — сгорел не только печатный станок газеты, но и почтовое отделение.Карл II и его придворные утверждали, что пожар был несчастным случаем, и, хотя они сами участвовали в тушении пожара на улицах, они не могли ничего сделать, чтобы остановить распространение дезинформации. Тиннисвуд говорит: «Нет ни телевидения, ни радио, ни прессы, все распространяется из уст в уста, а это значит, что, должно быть, ходили тысячи разных слухов. Но в том-то и дело: никто не знал.
Несколько человек, признанных иностранцами, пострадали во время беспорядков в среду; современников удивляло, что никого не убили.На следующий день Карл II издал приказ, размещенный в местах по всему городу, не охваченных огнем, о том, что люди должны «заниматься потушением огня» и ничем другим, отметив, что солдат достаточно для защиты города, если французы действительно нападение и недвусмысленно заявив, что пожар был стихийным бедствием, а не «заговором папистов». Другой вопрос — поверил ли ему кто-нибудь или нет: Карл II был восстановлен на троне только в 1660 году, через 11 лет после того, как его отец, Карл I, был обезглавлен парламентскими войсками Оливера Кромвеля.Лондонский Сити встал на сторону парламентариев; шесть лет спустя лондонцы все еще не полностью доверяли своему монарху.
Пожар наконец прекратился утром 6 сентября. По официальным данным, число погибших составило менее 10, хотя Тиннисвуд и Джитер считают, что это число было больше, вероятно, около 50. Это все еще на удивление мало, учитывая огромное количество погибших. размер имущественного ущерба: сгорело 80 процентов города в пределах стен, около 87 церквей и 13 200 домов были разрушены, в результате чего от 70 000 до 80 000 человек остались без крова.Общие финансовые потери составили около 9,9 миллиона фунтов стерлингов, в то время как годовой доход города составлял всего 12000 фунтов стерлингов.
25 сентября 1666 года правительство учредило комитет по расследованию пожара, выслушав свидетельства десятков людей о том, что они видели и слышали. Многие были вынуждены выступить с «подозрительными» историями. Отчет был передан в парламент 22 января 1667 года, но отрывки из стенограмм заседаний были опубликованы в брошюре.К этому времени, всего через несколько месяцев после пожара, повествование изменилось. Очевидно, что голландцы и французы не вторглись, поэтому обвинять иностранную державу уже нельзя. Но люди все равно хотели кого-то обвинить, поэтому остановились на католиках.
«После пожара, похоже, возникла паранойя, связанная с католическим заговором, что католики в Лондоне вступят в сговор с католиками за границей и заставят протестантское население перейти в католицизм», — объясняет Джитер.Борьба между католицизмом и протестантизмом в Англии была долгой и кровопролитной, и ни одна из сторон не была выше того, что можно было назвать терроризмом: Пороховой заговор 1605 года был, в конце концов, заговором английских католиков с целью убийства Джеймса I.
Официальный отчет, представленный парламенту, отверг большую часть свидетельских показаний как невероятных — один член комитета назвал утверждения «очень легкомысленными», а в заключении говорилось, что нет никаких доказательств, «чтобы доказать, что это был общий замысел злых агентов, папистов или французов. , чтобы сжечь город ».Это не имело значения: просочившиеся отрывки во многом укрепили версию о том, что пожар был делом рук тайных католических агентов. Например:
Уильям Тисдейл сообщает, что он, находясь примерно в начале июля в Greyhound в Сент-Мартинсе, с одним Фитцем Харрисом, ирландским папистом, слышал, как он сказал: «В сентябре будет печальное запустение, в ноябре — хуже, в декабре». все будут объединены в одно. »Тогда он спросил его:« Где будет это Пустошь? »Он ответил:« В Лондоне.’
или:
Мистер Лайт из Рэтклиффа, беседуя с мистером Лонгхорном из Мидл-Темпл, барристером [считался ревностным папистом] 15 февраля прошлого года, после некоторой дискуссии о религии, он взял его за руку и сказал для него: «Вы ожидаете великих событий от Sixty Six и думаете, что Рим будет разрушен, но что, если это будет Лондон?»
«У вас есть сотни подобных историй. Оглядываясь назад, люди говорят, что этот парень сказал что-то вроде:« Лондон, лучше берегись », — сказал Тиннисвуд.«Это такой уровень, он такой расплывчатый».
Еще больше сбивает с толку то, что к моменту утечки показаний кто-то уже сознался в поджоге и был повешен. Роберт Хьюберт. 26-летний сын часовщика из Руана, Франция, был остановлен в Ромфорде, графство Эссекс, при попытке добраться до портов восточного побережья. Его доставили на допрос и, как ни странно, сообщили властям, что он поджег, что он был частью банды, что все это был французский заговор.Ему было предъявлено обвинение в совершении уголовного преступления, он был доставлен обратно в Лондон под усиленной охраной и помещен в тюрьму Белого Льва в Саутварке, тюрьмы города сгорели.
В октябре 1666 года он предстал перед судом в Олд-Бейли. Здесь история Хьюберта крутилась и крутилась — количество человек в его банде уменьшилось с 24 до всего четырех; он сказал, что начал это в Вестминстере, а потом, проведя некоторое время в тюрьме, сказал, что пекарня на Пудинг-лейн; другие свидетельства говорят о том, что он даже не был в Лондоне, когда начался пожар; Хьюберт утверждал, что он католик, но все, кто его знал, говорили, что он протестант и гугюнот.Председательствующий лорд-главный судья объявил признание Хьюберта настолько «бессвязным», что он не мог поверить в его вину. И все же Юбер настоял на том, чтобы поджег. На основании этих доказательств, на основе его собственной убежденности в том, что он это сделал, Хьюбер был признан виновным и приговорен к смертной казни. Он был повешен в Тайберне 29 октября 1666 года.
Почему Хьюберт сказал, что он это сделал, остается неясным, хотя существует значительный объем литературы о том, почему люди признаются в вещах, которых они не могли сделать.Чиновники оказались в странном положении, пытаясь доказать, что он не делал того, о чем говорил, но Хуберт был непреклонен — а все остальные просто думали, что он, говоря современным языком, сумасшедший. Граф Кларендон в своих мемуарах описал Хьюберта как «бедного рассеянного негодяя, уставшего от своей жизни и выбравшего с ней расстаться таким образом» — другими словами, покончил жизнь самоубийством по признанию.
Иметь виноватого было, конечно, лучше, чем проповедь с оставшихся кафедр города: огонь был местью Бога грешному городу.Они даже назвали конкретный грех — поскольку пожар начался в пекарне на Пудинг-лейн и закончился в Пироговом углу, оппортунистические проповедники придерживались линии, что лондонцы были прожорливыми негодяями, которым нужно покаяться сейчас. Пироговый угол до сих пор отмечен статуей пухлого золотого мальчика, ранее известного как Толстяк, которая должна была напоминать о грешных путях Лондона.
История католического заговора сохранялась в течение многих лет: в 1681 году местный приход установил мемориальную доску на месте пекарни Pudding Lane с надписью: «Здесь, с позволения Небес, ад вырвался на этот протестантский город из злобных сердец варварских папистов. , рукой их агента Хьюберта, который признался… ».Мемориальная доска оставалась на месте до середины 18 века, когда ее сняли не потому, что люди изменили свое мнение, а потому, что посетители, останавливающиеся, чтобы прочитать доску, создавали дорожную опасность. Мемориальная доска, которая, кажется, раскололась пополам, выставлена на выставке Fire! Огонь! выставка. В том же 1681 году к надписи на северной стороне публичного памятника огню была добавлена последняя строчка: «Но папское безумие, сотворившее такие ужасы, еще не угасло». Слова не удалялись до 1830 года, когда был принят Закон об освобождении католиков, снявший ограничения на католиков.
«Каждый раз, когда возникает новый приступ антикатолических настроений, все возвращаются к огню», — говорит Тиннисвуд. А 1681 год был большим годом для антикатолической риторики, частично вызванной драконами во Франции, которые вынудили французских протестантов переходить в католицизм, и, ближе к дому, так называемым «папским заговором», фиктивным католическим заговором с целью убийства. Карл II был полностью изобретен бывшим священником англиканской церкви, чьи ложные утверждения привели к казни до 35 невинных людей.
Сразу после пожара 1666 года Лондон превратился в дымящиеся руины, тлеющие подозрительностью, религиозной ненавистью и ксенофобией. И все же за три года город отстроили заново. Фанатизм и ксенофобия утихли — иммигранты остались и отстроились заново, позже к ним присоединилось больше иммигрантов.
Но в том, что нужно винить, часто тот, кто последним вошел в дверь, или человек, чья вера другая, на самом деле никогда не уходит. «Посторонние виноваты, они виноваты, они нападают на нас, мы должны их остановить — такая риторика, к сожалению, очень очевидна … и везде в данный момент, и это одно и то же, так же плохо — обосновано, — продолжил Тиннисвуд, — все еще есть чувство, что мы должны винить.Мы должны винить их , кто бы они ни были ».
Великий лондонский пожар
2 сентября 1666 года Великий лондонский пожар загорелся и горел в течение четырех дней, потрошив средневековый город.
Спустя 350 лет на пейзаже Лондона все еще видны свидетельства Великого пожара 1666 года, который начался в пекарне на Пудинг-лейн.
Томас Бладворт, лорд-мэр Лондона в то время, не был впечатлен. «Женщина могла бы это рассосать», — фыркнул он, поправляя ночной колпак и натягивая простыню через голову.Даже Сэмюэл Пепис, величайший лондонский дневник, вернулся в постель после того, как в воскресенье, 2 сентября 1666 года, заметил в своем дневнике небольшой пожар в городе. Пожары были обычным явлением в городе с деревянными зданиями и открытыми очагами.
Однако рассвет показал, что это был не обычный огонь. Маленькая пекарня на Пудинг-лейн вошла в историю по совершенно неправильным причинам, несмотря на то, что ее владелец Томас Фаринор настаивал на том, чтобы он приглушил все как следует. Недружелюбный ветер раздул простой огонь из печи в прибрежные склады, полные масла и жира.
Подробнее: 5 вещей, которые нужно сделать в Лондоне
Какой ущерб вызвал пожар?
В течение следующих четырех дней семь восьмых площади города просто исчезли в дыму, в том числе 13 000 домов, 87 церквей, собор Святого Павла и единственный мост Лондона, сам покрытый магазинами и жилыми домами.
Столица не видела подобного опустошения со времени восстания Боудикки против римлян в 60 г. н.э. и не увидит подобного опустошения до Блица.
Было унесено всего шесть жизней, хотя многие впоследствии погибли во время жестокого возмездия. Но в целом огонь двигался медленно, и люди успевали спастись.
В конце концов ветер переменился, и огонь погас — за несколько ярдов до лондонского Тауэра, где было обнаружено 600 тонн пороха.
Земля была настолько горячей, что по ней нельзя было ходить несколько дней, но споры уже начались. Около 65 000 человек остались без крова, а поскольку не было страховки, они были разрушены, как и их дома.Королевскому инспектору Кристоферу Рену было поручено наблюдать за возрождением города. Многие подающие надежды архитекторы представили планы. Большинство из них приняло радикальный и серьезный план энергосистемы. По собственному предложению Рена, павлиньи хвосты бульваров расходились веером от памятника, воздвигнутого на том месте, где печь Томаса Фаринора стала причиной всех неприятностей.
Что уцелело?
Ничего не сохранилось на поверхности земли. Одна или две каменные церкви цеплялись за несколько почерневших стен, но в целом это был чистый холст — с оговорками.Основные предостережения.
Было слишком много индивидуальных участков земли, разбросанных вокруг запутанных переулков, дворов и коридоров, обычно всего в несколько футов в поперечнике.
Никто не собирался отдавать свой квадратный дюйм без боя. Судьи по пожарной безопасности были назначены, чтобы сохранять мир среди разгневанных людей, потерявших все. 22 судьи были нарисованы, чтобы избежать мошенничества с выдачей себя за другое лицо — один портрет сэра Хью Виндема сохранился в ратуше.
Подробнее: Литературная история Лондона
3
Ратуша в Лондоне (Getty Images)
Реконструкция
За исключением одной новой дороги, Город был перестроен по более или менее хаотичному плану улиц, который был у него изначально.Были соблюдены строгие правила. Дома нужно было строить из кирпича; более состоятельным владельцам разрешалось камить двери и окна, но взамен они должны были создать балкон первого этажа с наклонным «пентхаусом», чтобы защитить пешеходов от дождя. Соломенные крыши были объявлены вне закона, запрет действует и сегодня. Когда в 1997 году был построен театр Шекспира «Глобус», требовалось специальное разрешение на его круглую соломенную крышу.
Очень немногие оригинальные частные постройки после пожара сохранились. Брошенные плохими строителями из некачественных материалов, они рухнули почти так же быстро, как и были построены.У нас есть общественные и полуобщественные здания. Одна из первых перестроек, в двух шагах от Сент-Полса, — Королевский оружейный колледж, построенный из красивого темного кирпича с позолоченными воротами. Большинство ливрейных залов было перестроено к 1670-м годам; сохранившиеся примеры включают залы скиннеров, виноделов и аптекарей.
Рен, возможно, потерял свой план постройки, но он получил свой Памятник. Он и его друг, городской геодезист Роберт Гук, оба фанатичные астрономы, тайком построили колонну в качестве секретного кожуха для зенитного телескопа со спиральными ступенями, обвивающими инструмент, и урной с откидной крышкой у выхода в небо.К сожалению, шум транспорта на Фиш-Хилле сделал его непригодным для использования. Другой памятник Великого пожара намного меньше. Высоко в здании на Пай Корнер на улице Гилтспур, где огонь прекратился, живет Золотой Мальчик, символ Греха Чревоугодия, «причины» пожара.
Подробнее: Есть ли у королевы секретные жесты руками?
Рен восстанавливает церкви
Врену пришлось перестроить 51 приходскую церковь, и хотя благодаря Люфтваффе осталось всего 23, их можно сразу узнать.Каждая церковь Рена, построенная с использованием нового, очень непопулярного налога на уголь, имела свой особый колорит, придававший городу уникальный облик.
Взяв первоначальные планы местности и все, что осталось — например, склеп, башню или части стены — Рен создал что-то новое, выравнивая шаткие линии, чтобы создать обычные интерьеры. Он предпочитал радикальный по своим временам стиль барокко, но не был обывателем. Если останется достаточно готической церкви, он вместо этого построит и украсит ее в этом стиле.
Рен работал с Гуком, но он уговорил Св.Павла для себя. После того, как ему сказали, что у него не будет возможности построить «папский» купол, Рен установил гигантские щиты, чтобы никто не мог видеть, как он строит именно это. К счастью, он не прикасался к дешевому гравию Блэкхита, которым пользовались все остальные, а собор был построен в соответствии со строгими стандартами. Он был объявлен завершенным в 1711 году и остается одним из самых ярких зданий Лондона.
3
Собор Святого Павла
Выжившие по всему городу
В городе есть настоящие выжившие.Пережив и Великий пожар, и блиц, они образуют довольно эклектичное сочетание стилей и целей.
Несмотря на то, что All Hallows by the Tower восходит к 675 году, когда вспыхнул пожар, он был практически новым после того, как был восстановлен после взрыва. Самуэль Пепис поднялся на башню, чтобы посмотреть на огонь.
Построенный в 1411 году, Ратуша нуждалась в ремонте крыши, но, поскольку она находилась на грани пожара, она не сильно пострадала. К сожалению, во время Второй мировой войны его крыша снова пострадала.
Единственным частным домом, уцелевшим во время пожара, была Тканевая ярмарка 41-42, построенная между 1597 и 1614 годами и укрытая за высокими стенами близлежащего монастыря. Когда вспыхнул пожар, церковь Святой Екатерины Кри была совсем новой. Однако потом его осталось достаточно, чтобы разместить столовую для строителей. Его окно-розетка было основано на утерянном старом соборе Святого Павла.
Большинство выживших при пожаре находятся недалеко от города. Черно-белый фасад Staple Inn в стиле Тюдоров пересекает границу.На Флит-стрит Зал принца Генриха — еще одно здание эпохи Тюдоров, а Мидл-Темпл в юридическом лабиринте за большими деревянными воротами был свободой (не контролируемой городом) с 13 века.
Подробнее: В окрестностях города: Риджентс-парк
Неожиданные последствия
Пожар имел ряд неожиданных последствий, не все из которых были тяжелыми. Через год после Великой чумы болезнь уже на исходе, но пожар навсегда ее уничтожил. Перемещенные лица двинулись на запад, ускоряя развитие Вест-Энда, и вскоре после пожара Эдвард Ллойд, открыв новомодную кофейню в одном из средневековых коридоров, обнаружил, что у него есть еще одно нововведение — страхование.
Есть мемориальная доска на Ломбард-стрит, где кофейня действительно процветала. Страховые компании создали условные пожарные команды. Они будут присутствовать при пожарах только в застрахованных помещениях, многие из которых до сих пор имеют металлические опознавательные знаки.
После Великого пожара француз, который в то время даже не был в Лондоне (но имел несчастье быть католиком), был казнен за поджог. Томас Фэринор, пекарь, должно быть, почувствовал облегчение. Однако его ливрейная компания Worshipful Company of Bakers действительно пережила приступ вины и принесла извинения за поджог — в 1986 году.Лучше поздно, чем никогда.
* Первоначально опубликовано в марте 2016 года.
Великий лондонский пожар
Лондонский вестник
Опубликован властями
С понедельника 3 сентября по понедельник 10 сентября 1666
Уайтхолл, 8 сентября. печальная и прискорбная авария пожара недавно произошла в городе Лондон : он считался подходящим для удовлетворения умы стольких его величеств хороших подданных, которые должны быть обеспокоены проблемой столь великой аварии, чтобы дать это Краткий, но верный отчет об этом.
Во второй миг, в одни из часов Утром, в Pudding Lane , рядом с New Fishstreet , вспыхнул печальный пламенный пожар, который выпал в тот час ночи, и в четверти города, построенном так близко друг к другу с деревянными скатными домами, распространившимися так далеко до рассвета и с таким отвлечением жителей и соседей, что не позаботились о своевременном предотвращении его дальнейшего распространения путем вытягивания вниз дома, как и должно было быть; так что этот прискорбный Огонь за короткое время стал слишком большим, чтобы с ним могли справиться какие-либо Двигатели или работать с ним.К тому же он выпал очень печально, что сильный восточный ветер вызвал его и продолжал гореть весь день и следующую ночь, распространившись до Грейс-Черч-стрит и вниз от Кэннон-стрит до Уотерсайда. что касается Three Cranes в [?].
Люди во всех частях вокруг него были отвлечены его обширностью и их особой заботой о том, чтобы унести свои товары, было предпринято много попыток предотвратить его распространение, снося дома и делая большие интервалы, но все напрасно, Огонь охватил Древесину и Мусор и, таким образом, продолжал себя, даже через эти пространства, и бушевал ярким пламенем весь понедельник и вторник, невзирая на собственные Его Величества и неутомимые личные усилия Его Королевского Высочества по применению всех возможных средства для предотвращения этого, призывая и помогая людям с их охраной; и большое количество дворянства и дворянства, неутомимо помогавших в этом, для чего требовались тысячи благословений от бедных бедняков.По милости Бога Ветер немного погас во вторник вечером, и Пламя встретилось с Кирпичными зданиями в Храме, мало-помалу наблюдалось, что он теряет свою силу с той стороны, так что в среду утром мы начали надеяться на хорошее. и его Королевское Высочество никогда не расстраивался и не ослаблял свою личную заботу, так хорошо проделанную в тот день при помощи в некоторых частях лордов Совета до и после нее, что остановили ее в Temple church , neer Holborn -bridge, Pie-corner, Aldersgate, [?], ближе к нижнему концу Coleman-street, в конце Basing-hall-street , у Postern , в верхнем конце Bishopsgate -street и Leaden-hall-street , в Standard в Cornhill , в церкви Fan-church-street , neer [?] рабочий зал в [ Minting? ] — полоса , в середине Марк-лейн и Tower-dock .
В четверг по Божьему благословению он был полностью разрушен и потушен. Но так как в тот вечер он, к несчастью, снова сгорел в Храме , упав [некоторых?] Искр (как предполагается) на груду деревянных построек; но его Королевское Высочество, который наблюдал там всю ночь лично, огромными трудами и усердием [использованными?], и особенно применяя Порошок, чтобы взорвать Дома вокруг этого, прежде всего, к лучшему [?] днем.
Водолазы-незнакомцы, голландцы и французы, были задержаны во время пожара по подозрению в том, что они злонамеренно способствовали этому, все они заключены в тюрьму, и информация готова провести здесь суровую инквизицию в отношении моего лорда-главного судьи [ Килинг? ], которому помогают некоторые из лордов Тайного совета и некоторые главные члены города, независимо от того, какие подозрения, способ сожжения все это время в [поезде?], И таким образом уносится вперед на всем своем пути сильным Ветры; заставляет нас заключить, что все это было результатом несчастного случая, или, лучше сказать, тяжелой руки Бога на нас, за наши грехи, показав нам ужас Его суда, подняв таким образом огонь, и сразу после его чудесного и никогда Достаточно милосердия, чтобы положить конец этому, когда мы были в последнем отчаянии, и что [наши?] попытки его подавить, какими бы усердными они ни были, казались недостаточными.Затем Его Величество ежечасно сидел в Каунселе и с тех пор продолжал обходить Город во всех его частях, где опасность и зло были наибольшими, до сегодняшнего утра, когда он послал своего светлости герцога Aibemarle , которого он имеет призвал помочь ему в этом великом событии, приложить свою счастливую и успешную руку к завершению этого памятного избавления.
О Башне своевременные приказы, отданные для сноса Домов, чтобы обезопасить Журналы пороха, были более успешными, поскольку эта часть была [?] Ветром, а не тем, что он пришел [?] [?] Очень Врата его. Таким образом, благодаря этому раннему положению, несколько Военных складов, размещенных в Башне, были полностью спасены: И еще у нас есть эта бесконечная причина, в частности, чтобы благодарить Бога за то, что пожар не произошел ни в одном из тех мест, где военно-морские склады Его Величества хранятся, так что, хотя Богу было угодно посетить нас собственноручно, он не подчинил нас нашим врагам, лишив нас средств ведения войны.
Следует отметить, что этот пожар произошел в той части города, где товары были не очень богаты, но были настолько громоздкими, что их нельзя было удалить; так что жители той части, где он впервые начался, понесли очень большие потери, но, насколько мы можем сделать, другие части города, где товары были более ценными, так рано захватили Аларум, что они спасли большая часть их ценных товаров, которые, возможно, уменьшили убытки, хотя некоторые думают, что если бы все усилия жителей были направлены на прекращение огня, а не на сохранение их конкретных товаров , то успех может быть намного лучше не только для публики, но и для многих из них в их собственных особенностях.
Из-за этого печального происшествия легко представить, скольким людям пришлось унести себя и товары в открытые поля, где они были вынуждены продержаться какое-то время, что не могло не вызвать сострадания у наблюдателей, по его мнению. Забота величеств была в этом случае самым ярким сигналом, который, помимо своих личных усилий, часто консультировался со всеми способами помощи этим бедствующим людям, что произвело такой хороший эффект, а также прокламациями его величеств и приказами, отданными соседним судьям Королевства. Мир для поощрения отправки провизии на Рынки, которые публично известны, как и другие направления, что, когда Его Величество, опасаясь, что других Приказов еще не хватило, приказал Визуаллеру своего Военно-морского флота отправить хлеб в Мур. — поля для помощи бедным, которые для более быстрого снабжения он отправил в Бискет из Sea Stories; Было обнаружено, что Рынки были
Великий лондонский пожар
Хотя трансформацией, вызванной пожаром, можно было восхищаться, сам пожар был переживанием, которое те, кто пережил его, никогда не забудут.
Стивен Портер, Великий лондонский пожар
2 сентября 1666 года жители Лондона проснулись и увидели горящий горизонт над тесными деревянными домами города. Должно быть, это было поистине апокалиптическое зрелище. Жители Лондона уже пережили разрушительную чуму в 1665 году. Так что это было данью их упорству, что им удалось снова прийти в себя после того, как средневековый город превратился в дым всего за четыре дня.
Пожар начался в булочной на Пудинг-лейн рано утром.К тому времени, когда он сгорел 5 сентября, было разрушено около 13000 зданий, в том числе оригинальный собор Святого Павла, 87 приходских церквей, Ратуша гильдии, Королевская биржа и 52 зала компании. От 65 000 до 80 000 человек потеряли свои дома, хотя, к счастью, лишь горстка была убита. Ориентировочная стоимость пожара составила около 10 миллионов фунтов стерлингов.
Вскоре после пожара было предложено несколько проектов реконструкции Лондона; среди них один от Кристофера Рена, фаворита короля Карла II.Общей темой были улицы, расходящиеся от реки и пересекающиеся с другими, идущими параллельно ей. Однако из-за нехватки денег на покупку земли и необходимости быстрого восстановления все грандиозные идеи были сорваны. Вместо этого за первые три года было построено около 3000 домов, в основном с сохранением первоначальной планировки. Но восстановление было обременительной задачей. Частным домовладельцам и корпорациям приходилось полагаться на свои собственные ресурсы для восстановления собственности, в то время как общественные работы финансировались за счет налогов на уголь.
Задача восстановления Лондона была возложена на комитет из шести человек, включая Рена, известного как «Комиссары по восстановлению». Их роль заключалась в проведении обследований разрушенной собственности и рассмотрении формы и размера новых зданий, а также любых изменений на улицах.
Ширина дорог была установлена путем их категоризации и расширения основных дорог, чтобы снизить риск распространения пожаров в будущем. По той же причине по провозглашению короля Карла II здания должны были возводиться в основном из кирпича и камня, а не из дерева.Были также выпущены руководящие принципы в отношении высоты домов (в зависимости от типа улицы, на которой они строились), количества дерева, которое можно использовать снаружи, и любых выступов, таких как эркеры.