Кто изучал центральную азию: Родился знаменитый путешественник, географ, исследователь Центральной Азии Николай Михайлович Пржевальский

зачем на самом деле Пржевальский стремился изучить Центральную Азию?

Почти всю свою жизнь исследователь-натуралист Николай Пржевальский посвятил изучению Центральной Азии. Ровно 150 лет назад, 29 ноября 1870 года, ученый отправился в свое первое путешествие по совершенно неизведанным тогда территориям. За плечами у путешественника уже был опыт экспедиции по Уссурийскому краю, в этот же раз ему предстояло разгадать загадки огромной территории от Монголии, Джунгарии до Восточного Тибета и Туркестана, чтобы рассказать европейцам об уникальной и самобытной Азии. Наблюдения и открытия, сделанные Николем Михайловичем в ходе экспедиции, легли в основу сборника сочинений «Монголия и страна тангутов: трехлетнее путешествие в восточной нагорной Азии», а позже – и других научных работ. Путешествие было настолько плодотворным, что записи Пржевальского актуальны и по сей день.

Будущий великий географ родился в 1839 году в Смоленской области. Это был представитель старинного шляхетского рода, который имел свой герб – знак отличия за проявленную доблесть во время воинских сражений. После окончания гимназии Николай Михайлович начал карьеру военного, одновременно с этим интересуясь вопросами натурализма и геополитики. В 25 лет Пржевальского приняли в Русское географическое общество. Но к далеким странствиям ученый пристрастился не сразу: сначала преподавал географию в училище, писал по этой дисциплине учебник и изучал зоологию с ботаникой.

Штабс-капитан Пржевальский был молод и смекалист, к тому же хорошо разбирался в географии – за это в 1987 году его командировали в недавно присоединенный к Российской империи Уссурийский край. Предполагалось, что ученый опишет территорию с точки зрения естественных наук, а заодно выступит в роли разведчика и соберет данные о геополитической обстановке края. С задачей Николай Михайлович справился на «отлично», выполнив даже больше приказанного. Во время командировки ему пришла в голову идея пересечь государственную границу и попробовать попасть в Корею, еще более закрытое государство, чем нынешнее КНДР. Взяв переводчика и переплыв реку, натуралист предъявил российское удостоверение с жирной печатью – как показалось корейцам, весомым для пересечения границы документом. Так Пржевальскому удалось ненадолго оказаться в незнакомой стране, там же он изучил атлас, который составили местные – это помогло в будущем скорректировать собственные представления о территории государства и передать сведения об устройстве корейской приграничной крепости.

По возвращении на родину молодой офицер признался, что уссурийская экспедиция сильно его изменила. Он стал более серьезным, расчетливым и внимательным. Теперь он уже не действовал столь спонтанно, как тогда на границе с Кореей – отныне каждый свой шаг ученый продумывал сильно заранее. Наверное, это и помогло Пржевальскому с должным настроем отправиться в новую экспедицию, в которую его снарядили в 1870 году.

На этот раз задание было еще более серьезным. К концу XIX века между русскими и британцами шли споры в отношении центральноазиатских территорий. Это был дикий и неизведанный край, о существовании которого было известно лишь в теории. Однако это не мешало англичанам претендовать на земли – колонизаторы были заинтересованы в присоединении новых территорий. В интересах русских было не допустить экспансии британцев: тогда бы под вопросом была безопасность России. Это сейчас горную систему Тянь-Шань – Тибет – Гималаи сможет показать на карте любой школьник, а в те годы люди знали лишь направление, в котором нужно к ней двигаться.

Существовала вероятность, что дело может дойти до военной активности, в таком случае было еще более важно предварительно разведать горную местность. В край немедленно устремились натуралисты и путешественники обеих стран – возможных противников. Конечно, ученые все были непростые, а представители разведывательных структур и военных ведомств. Поэтому в Российской Империи вновь обратили внимание на кандидатуру Пржевальского.

В свое первое путешествие по Центральной Азии, которое в итоге растянулось на несколько лет, ученый отправился 29 ноября 1870 года. Из столицы он прибыл в Кяхты (ныне республика Бурятия), откуда и начался его длинный путь. Прежде чем начать исследовать Азию, команде предстояло получить разрешение в Пекине. С самых первых дней каждый свой шаг Николай Пржевальский подробно описывал в путевом журнале. И вот уже через несколько месяцев в дневнике появились первые описания природных объектов Азии. Сначала об озере Далай-Нур, а затем о хребтах Сума-Ходи и Инь-Шань. Русский ученый первым в мире описал реку Хуанхэ (она же Желтая река) и ее течение. Оказалось, что представления о ней, основанные на наблюдениях китайцев, не были достоверными: на самом деле у реки нет разветвлений. Следующие десять месяцев экспедиция бродила по пустыням Китая, преодолев в общей сложности около 3500 километров.

Несмотря на то, что по своей сути экспедиция Пржевальского имела сугубо научный характер, недруги то и дело пытались свести ученого с пути. Когда группа попыталась подобраться к Тибетскому нагорью, ей пытались помешать англичане – не хотели пускать через свою агентуру. Затем натуралисты смогли изучить пустыню Гоби и продолжили свой путь в сторону Монголии. Здесь группу ждали новые трудности. В ноябре 1872 года ученые остановились в империи Цин, чтобы изучить земли Восточного Туркестана. На этот раз помешать успехам группы решили китайцы. По запросу российских дипломатов, Пекин все-таки выдал группе Пржевальского специальное разрешение на проведение исследовательских работ и продвижение по стране.

Фото: Википедия (Николай Пржевальский на 21-м году (1860))

Однако китайцы не были рады присутствию географов на своей территории: чтобы помешать ученым продвигаться вглубь страны, власти дали приказ местным чиновникам всячески препятствовать иностранцам. Русским пришлось несладко. Местные жители отказывались наниматься в проводники и даже просто показывать дорогу. Более того, они не продавали чужеземцам еду, топливо и вьючных животных. А однажды местные устроили путешественникам ловушку. План состоял в том, чтобы завести группу в опасное ущелье, а затем бросить их, сказав, что дорогу дальше не знают. Китайцы надеялись, что ученые развернутся и не пойдут дальше в горы. Но Пржевальский оказался настойчив: вместе с товарищем он выследил нерадивых проводников и с помощью ружья заставил их показать верную дорогу.

Несмотря на голод, путешественники продолжали свой пеший путь. Такому упорству китайцы очень удивлялись, ведь даже они не рисковали ходить в неизведанные земли. Однажды, когда группа Пржевальского уже достигла озера Кукунор в центральноазиатской части империи, на странников захотел посмотреть посол от Далай-ламы. Как оказалось, посол был родом из Тибета и десять лет назад отправился с визитом в Пекин. Пока он добирался до столицы Китая, началось дунганское восстание. Посол запаниковал и вместе со своими воинами не решился двигаться дальше, пока ситуация не разрешится. Так он провел у озера целое десятилетие. Ему стало очень любопытно посмотреть на эту небольшую группу русских, которые смогли пересечь опасные земли, в которые он сам боялся сунуться даже с охраной.

Затем группа путешественников прошла через Монголию, а после двинулась в новое государство Семиградье. На дворе был уже 1876 год. Пржевальскому и его людям нужно было всего лишь пересечь эти земли, попутно проведя съемку местности. Правитель Семиградья не хотел ссориться с Российской Империей, поэтому разрешил путникам пройти по его территории, но только в сопровождении специального отряда. Пржевальский не мог в открытую наблюдать за местность во время пути, поэтому от шпионов приходилось буквально прятаться в кустах, отлучаясь якобы по нужде. Так ученый изучил еще 12 тысяч километров.

Путешествие оказалось очень плодотворным. Пржевальскому удалось подробно описать пустыни Алашани, Ордоса и Гоби, а также высокогорные районы Северного Тибета. Географ дополнил существующие на тот момент карты Центрально Азии, нанес на них ранее неизвестные хребты, озера и реки, даже самые небольшие. При этом путешественник не забыл и про флору с фауной: ему удалось собрать уникальные коллекции из минералов и растений. В ходе экспедиции ученый открыл несколько видов животных, среди которых дикий верблюд, дикая лошадь и тибетский медведь.

А. Ю. Якубовский – исследователь древних городов Центральной Азии — ИИМК РАН

 

 

 

Александр Юрьевич Якубовский, крупнейший исследователь раннесредневековых и мусульманских древностей Центральной Азии, родился 1 февраля 1886 г. в Санкт-Петербурге в семье служащего Государственного банка.

В 1906 г. он окончил гимназию в Ташкенте, а в 1908 г. поступил на историческое отделение историко-филологического факультета Императорского Санкт-Петербургского университета, которое окончил в 1913 г. с дипломом  I степени.

Окончив университет, дипломант преподавал историю в старших классах частной мужской гимназии, открытой на средства Л. Д. Лентовской, жены известного инженера-мостостроителя. После Октябрьской революции 1917 г. это учебное заведение было преобразовано в трудовую школу № 190. В ней А. Ю. Якубовский проработал до весны 1924 г.

Интерес к древностям Востока пробудился у него, видимо, еще в детские годы, когда мальчик вместе с родителями приехал в Самарканд. Однако приступить к изучению культур Востока, А. Ю. Якубовский смог лишь в 1920-е гг. Исследователь осваивал арабский язык у академика И. Ю. Крачковского (1920–1925 гг.), персидский (1921–1924 гг.) – у профессора А. А. Ромасевича, а историю мусульманского Востока – у академика В. В. Бартольда, который и стал его учителем. В семинаре Бартольда молодой ученый занимался в 1920–1924 гг.

В апреле 1925 г. по инициативе В. В. Бартольда А. Ю. Якубовский был приглашен на работу в Российскую Академию истории материальной культуры в качестве регистратора разряда археологии и искусства Средней Азии, а 14 ноября 1927 г. был избран научным сотрудником Государственной Академии истории материальной культуры (далее ГАИМК).

В 1925–1928 гг. ГАИМК регулярно направляла молодого ученого в командировки в Центральную Азию. В 1925 г. он изучал средневековую архитектуру Самарканда; в 1926 г. – Бухары и Шахрисябза; в 1927 г. – Сыгнака и Узгента; в 1928 г. – Куня-Ургенча.

Первую большую экспедицию в Центральную Азию ГАИМК организовала в 1929 г. в Туркмению. Общее руководство работами было возложено на В. В. Бартольда, но раскопками в поле руководил А. Ю. Якубовский, который работал вначале в Старом Мерве, а затем в Куня-Ургенче. Он также осмотрел городище Миздахкан. По результатам этих командировок и экспедиции ученый подробно описал развалины Сыгнака, Ургенча и Миздахкана.

В 1930 г. А. Ю. Якубовский проводит исследования на городище Булгар, расположенном возле современного города Болгар в Татарстане, в 1932 г.– в Самарканде, в 1934 г.– в окрестностях Бухары.

16 апреля 1932 г. Якубовский становится действительным членом ГАИМК, а в 1934 г. возглавил кафедру истории феодализма Института истории феодального общества ГАИМК.

В 1934 г. при Совете Народных Комиссаров Таджикской ССР был создан Ученый Совет, в состав которого включили и А. Ю. Якубовского. Совет должен был разработать план научно-исследовательских работ в Таджикистане и контролировать их ход, а также наладить связи с научно-исследовательскими учреждениями СССР, с целью подготовки местных научных кадров.

Во второй половине 1930-х гг. исследователь руководит двумя Зеравшанскими археологическими экспедициями (1934 и 1939 гг.), целью которых явилось обследование археологических памятников от Самарканда до Бухары. Ученый произвел раскопки на городищах Тали-Барзу и Кафыр-Кала, а также осмотрел Пайкенд.

А. Ю. Якубовского также интересовали вопросы взаимоотношений Золотой Орды с Русскими княжествами и связи Хорезма с Восточной Европой.

15 мая 1935 г. постановлением Президиума АН СССР ему присуждена ученая степень доктора истории за работы по истории Средней Азии, изучению ее связей с Восточной Европой и за археологические исследования памятников материальной культуры Среднеазиатских республик.

После преобразования ГАИМК в Институт Истории материальной культуры АН СССР (далее ИИМК) А. Ю. Якубовский был назначен 1 ноября 1937 г. заведующим Сектором Средней и Центральной Азии ИИМК АН СССР.

После начала Великой Отечественной войны ученый был откомандирован 16 августа 1941 г. в распоряжение Узбекского филиала АН СССР. 13 сентября он приехал в Ташкент, где 15 октября 1942 г. возглавил Ташкентскую часть ИИМК АН СССР (сектор археологии Востока), в составе которой трудились 20 научных сотрудников, хотя далеко не все из них были специалистами в области археологии Центральной Азии. Ученый руководил этой группой ленинградских исследователей по май 1945 г. В годы войны ему удалось создать Фархадскую археологическую экспедицию (Фергана), надзор над полевыми работами которой осуществлял В. Ф. Гайдукевич.

За свои научно-организационные заслуги А. Ю. Якубовский был избран 29 сентября 1943 г. член-корреспондентом АН СССР по отделению истории и философии.

31 мая 1943 г. Президиум Верховного Совета Узбекской ССР присвоил ему звание заслуженного деятеля науки Узбекской ССР за выдающуюся деятельность в области развития советской науки, плодотворную работу в культурном и хозяйственном строительстве, а также в сфере подготовки национальных научных кадров.

18 мая 1945 г. А. Ю. Якубовский возвратился из эвакуации в Ленинград и приступил к работе в Ленинградском отделении ИИМК АН СССР (далее ЛО ИИМК АН СССР), возглавив Сектор Средней и Центральной Азии.

Вскоре после своего возвращения из эвакуации ученый организовал крупнейшую археологическую экспедицию ЛО ИИМК АН СССР, получившую название Согдийско-Таджикской. В ее состав были включены также специалисты из Государственного Эрмитажа и Института истории, языка и литературы Таджикского филиала АН ССР. А. Ю. Якубовский возглавлял эту экспедицию до 1952 г. Ее основная задача заключалась в исследовании городской культуры Центральной Азии до арабского завоевания.

Широкомасштабные раскопки Пенджикента явились фундаментальным вкладом А. Ю. Якубовского в изучение этой проблематики. Экспедиция исследовала Пенджикент комплексно, рассматривая вопросы исторической географии, топографии, топонимики, ремесла, городской застройки, живописи, торевтики и нумизматики.

5 августа 1946 г. Президиум Верховного Совета Таджикской ССР присвоил А. Ю. Якубовскому звание Заслуженного деятеля науки Таджикской ССР за выдающуюся деятельность в области изучения истории и археологии таджиков и Таджикистана.

Ученый уделял много времени подготовке молодых научных кадров Таджикистана. По его инициативе была также написана трехтомная истории народов Узбекистана, причем перу исследователя принадлежат предисловие и большая часть первого тома, посвященная периоду с VII в. по XV в. Следуя традициям В. В. Бартольда, А. Ю. Якубовский, изучив восточные рукописи, разработал концепцию истории народов Средней Азии в эпоху средневековья. Он принял участие и в написании книги «Очерки из истории туркменского народа и Туркменистана в VIII–XIX вв.».

Значительное место в творческом наследии ученого занимало исследование связей народов Востока с Древней Русью и Поволжьем. В послевоенные годы А. Ю. Якубовский также занимался вопросами взаимоотношений русов и хазар.

В 1950 г. он опубликовал совместно с академиком Б. Д. Грековым монографию «Падение Золотой Орды», М.; Л., 1950, Издательство АН СССР, где им написаны предисловие, а также части первая (образование и развитее Золотой Орды в XII–XIV вв.) и третья (падение Золотой Орды). За эту книгу авторы получили в 1951 г. Сталинскую премию второй степени.

9 октября 1950 г. Совет министров СССР решил образовать АН Таджикской ССР. Для ее создания была собрана комиссия, в состав которой включили и А. Ю. Якубовского. Открытие Академии состоялось 14 апреля 1951 г. Именно в этот день постановлением Совета Министров Таджикской ССР ученый был избран действительным членом АН Таджикской ССР.

Его научная и научно-организационная деятельность была отмечена орденами Ленина, Трудового Красного Знамени, Знак Почета и медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне».

7 августа 1951 г. А. Ю. Якубовского назначают первым руководителем вновь образованного Сектора Средней Азии и Кавказа ЛО ИИМК АН СССР. На этой должности он оставался вплоть до смерти, последовавшей 21 марта 1953 г. Имя исследователя навсегда связано не только с раскопками в Пенджикенте, но и с созданием национальной школы археологии в Таджикистане.

На заседании Ученого Совета ИИМК РАН были также заслушаны доклады сотрудников Отдела археологии Центральной Азии и Кавказа. Тематика их сообщений соответствовала научным направлениям, которые многие годы разрабатывал А. Ю. Якубовский. Один из докладов был посвящен раскопкам новых археологических памятников в Таджикистане, относящимся к эпохе расцвета первобытного общества (Ю. Г. Кутимов. Новые материалы эпохи бронзы на территории Таджикистана). В другом сообщении было рассмотрено развитие военного дела на юге Центральной Азии (В. П. Никоноров. Парфянская пехота). В третьем доклад были обобщены данные о связях средневековой Центральной Азии с западными странами (Д. Абдуллоев. Торговые и культурные связи Центральной Азии с Европой в VIII–XIII вв.).

В. А. Алёкшин

как ученые из Центральной Азии повлияли на развитие науки в Средние века — T&P

Центральная Азия в Средние века стала центром просвещения: наука и культура в то время особенно активно развивалась именно на территории современных Туркменистана, Таджикистана, Узбекистана, Кыргызстана, Казахстана, а также частично Афганистана, Пакистана и Китая. В издательстве «Альпина Паблишер» вышла книга Фредерика Старра «Утраченное Просвещение: золотой век Центральной Азии от арабского завоевания до времен Тамерлана». T&P публикуют отрывок о том, как центральноазиатским ученым приходилось кочевать и почему многие из них оказались незаслуженно забыты.

Утраченное Просвещение: золотой век Центральной Азии от арабского завоевания до времен Тамерлана

Немногие регионы отличались таким обилием внутренних связей, как Большая Центральная Азия. Кочевники переезжали каждый сезон, а экономика крупных городских портов основывалась на континентальной торговле. Длинные маршруты на Ближний Восток, в Индию, Китай и Европу были прочно налажены еще за тысячу лет до того времени, когда халиф аль-Мамун начал привлекать ученых для работы в своей библиотеке. Любой путник мог просто примкнуть к одному из караванов, которые передвигались, как медленно движущиеся поезда, по широким просторам между оазисами. В V веке до нашей эры выходцы из Центральной Азии (из таких мест, как Согдиана или Хорезм) оказались в далекой персидской столице Персеполисе, в Мемфисе (Древний Египет) и даже на отдаленном острове Элефантина в верхнем течении Нила на границе с Нубией.

Поэтам, астрологам, ученым, музыкантам и танцорам путешествия были не в новинку. Астрологи с удовольствием переезжали во дворец, где требовался кто-нибудь, кто мог бы предвидеть будущее, а десятки лютнистов и танцоров из Центральной Азии были приняты при китайском королевском дворе. Намерением странствующего ученого в Европе было где-нибудь прижиться, так как нормальным считалось оставаться на месте: в родной долине, городе или монастыре. Но только не в Центральной Азии! Прибытие туда греческих мыслителей, индийских ученых (после 300 года до нашей эры), а затем путешествия еврейских астрологов, манихейских мудрецов и несторианских монахов — все вело к ответным визитам жителей Центральной Азии. За несколько веков до того, как аль-Мамун основал свою библиотеку и центр исследований, передвижение, а также смесь идеализма и гибкости, которые лежали в основе такого передвижения, определили мышление людей по всей Центральной Азии.

Что заставляло странствующих мыслителей путешествовать? Политические страсти и массовые волнения вынудили многих покинуть свои дома. Хорезм, родной регион математика и астронома аль-Хорезми, пытался восстановиться после арабского вторжения, когда молодой исследователь покинул дом. Саманидское государство было в упадке, когда молодой врач Ибн Сина уехал из Бухары, а когда суфийский поэт Руми позже покидал Хорасан, этот регион переживал монгольское завоевание.

ибн Сина

Перспективы исследований и простое любопытство также толкали жителей Центральной Азии уезжать из дома. Абу Зайд аль-Балхи ездил, чтобы собирать информацию для своих карт, в то время как аль-Бухари, составитель сборника хадисов, много путешествовал, проводя устные опросы для своего знаменитого собрания. И даже эрудит Бируни, несмотря на отсутствие выбора, приветствовал возможность провести годы в разъездах ради исследований в Индии.

Несколько счастливчиков из числа великих мыслителей имели личное состояние, некоторые обеспечили себе прибыльные управленческие должности. Однако большинство зависело от покровительства дворов эмиров и халифов, хотя некоторые мусульманские правители и не занимались поддержкой науки, которую считали ненужной или даже враждебной вере. Хорошо, что в целом теплый климат региона уменьшал физические потребности ученых и исследователей. Но им нужны были поддержка и безопасность, а также общение с единомышленниками. Во времена Бармакидов, правления аль-Мамуна и в течение последующих двух поколений Багдад щедро удовлетворял эти нужды, вскоре став центром притяжения для выходцев из Центральной Азии.

Культурные факторы, специфичные для Центральной Азии, усилили этот процесс. Установление относительного мира при правлении Аббасидов после столетия хаоса способствовало интеллектуальной активности по всему региону. Тот факт, что центральноазиатские мыслители быстро освоили арабский язык, ускорил развитие региона, но они находились в хорошем положении и без этого благодаря знанию персидского языка. Не менее важно и то, что центральноазиатский ученый, направляясь в Багдад, не чувствовал себя там чужим. В конце концов, жители Центральной Азии сыграли ключевую роль в приведении Аббасидов к власти, и их наследники справедливо полагали, что у Багдада не было иного выбора, кроме как принять их. Более того, семья Бармакидов, а затем братья Бану Муса широко открыли свои двери и кошельки для ученых и исследователей с их родной земли, в то время как присущий им стиль покровительства убеждал любого, думающего о переезде, что в Багдаде для талантливых людей открыты все двери.

Неудивительно, что в то время столица халифата на реке Тигр была средоточием центральноазиатской интеллектуальной жизни. Не только ученые и исследователи из региона были среди светил города, но, как заметил арабский писатель Х века, «не было ни одного ученого или поэта в Багдаде, кто бы не имел ученика из Хорезма». Выходцы из Центральной Азии находили себе место, даже несмотря на одновременный приток в Багдад арабских ученых: по меньшей мере один арабский мудрец прошел весь путь от аль-Андалус (Испания), чтобы работать с учеными людьми столицы. Все же, несмотря на большую численность и известность арабов, в большинстве областей науки и философии выходцы из Центральной Азии затмили их.

Выходцы из Центральной Азии в Багдаде

Благодаря новому исследованию, проведенному немецким ученым из Лейпцига, стало возможным говорить о количестве центральноазиатских ученых в Багдаде. Историк Генрих Зутер, работавший в начале ХХ века, составил список мест происхождения 515 математиков и астрономов, живших в исламском Средневековье, по большей части из ранней эпохи Аббасидов. Поскольку ученые предпочитали писать на арабском, многие исследователи пришли к выводу, что они были арабами, а не выходцами из Центральной Азии.

Зутер обнаружил, что они в основном были иранского происхождения. Его метод был прост: проследить нисбу, или имена по родному городу, которые приставлялись к личным именам. Если принять во внимание даже малую часть полученных им данных, все равно их более чем достаточно, чтобы начать полный пересмотр интеллектуальной карты мира в Средние века. […]

Были ли центральноазиатские ученые одинаково одарены во всех областях и дисциплинах? Не многие выходцы из Центральной Азии получили признание своей поэзии, поскольку официальным языком двора был арабский, а стихи нужно было декламировать (а не читать). Большинство известных музыкантов также были арабами, хотя именно выходец из Центральной Азии аль-Фараби впервые приступил к теоретическому исследованию музыки, что определило развитие и восточной, и западной музыкальной теории на 500 лет вперед. Многие выходцы из Центральной Азии показали себя новаторами в архитектуре, были и выдающиеся художники-миниатюристы. Но большинство хороших художников находило покровителей дома, и у них не было необходимости ехать в Багдад за заработком. В результате оставались такие сферы, как математика, астрономия, естественные науки, а также все, что можно объединить понятием «философия». Это те области, в которых выходцы из Центральной Азии особенно выделялись. Стоит отметить, что в перечисленные категории также включались определенные области общественных наук вместе с культурной антропологией, а также создание приборов для научных измерений и разработка технических решений в целом. Не случайно эти области все вместе составили основу естественного и гуманитарного знания в том виде, в котором они и существовали в период между Античностью и становлением современного мира. В некоторых случаях выходцы из Центральной Азии внесли вклад в те технологии, которые обычно ассоциируются с арабскими изобретателями. Например, в течение тысячи лет считалось, что астролябия, изобретенная древними греками (отсюда и происхождение названия), была усовершенствована арабскими учеными и технологами. С помощью точно сконструированных и красиво украшенных медных инструментов в руках мастера можно было установить и даже предсказать расположение Солнца, Луны, планет и звезд, измерить время на определенных широтах, рассчитать высоту гор или глубину колодцев. Фазари, персидскому ученому из города Фарса, приписывают создание первой «арабской» астролябии, в то время как арабскому ученому из города близ Багдада аль-Баттани (латинское написание Albatenius) приписывают разработку математической стороны этого инструмента. Но на самом деле это ас-Сагани, уроженец Мерва (в современном Туркменистане), расширил область применения астролябии, открыв способ проецирования сферы на плоскость перпендикулярно ее оси. Так он стал зваться аль-Аструлаби. Еще один выходец из Центральной Азии сделал многое, чтобы в дальнейшем усовершенствовать этот важный инструмент. Они оба сыграли важную роль в развитии астрономии в тот период. […]

В области философии, естественных и гуманитарных наук труд выходцев из Центральной Азии в Багдаде был облегчен еженедельными семинарами, которые проводил Абу Сулейман ас-Сиджистани (932–1000). Ас-Сиджистани был одним из тех людей-«магнитов», без которых интеллектуальный прогресс невозможен. Каждую пятницу вечером он собирал у себя дома общество, в котором были и выходцы из Центральной Азии. Настолько интересно и увлекательно было то, что он говорил на этих вечерах, что один из гостей записал его слова и выпустил книгу в 500 страниц, название которой отлично отражает атмосферу этих собраний — «Книга удовольствий и пиршеств». Ас-Сиджистани прибыл из области Систан, находившегося возле современной границы между Афганистаном и Ираном. Именно там он впервые познакомился с манускриптами на греческом языке. С возрастом он проявлял все больше интереса к математике, медицине, логике, музыке и космологии. […]

Астролябия XI века из Центральной Азии. Центральноазиатские ученые усовершенствовали этот важный инструмент средневековой астрономии и использовали его в новаторских исследованиях

Арабские сподвижники

аль-Фараби

Признание роли выходцев из Центральной Азии в «арабском ренессансе» не означает уменьшения роли достижений арабских ученых в Багдаде. Они были там с самого начала и сыграли значительную роль. Несомненно, старейшиной среди арабских ученых и в науке, и в философии Багдада был аль-Кинди, которого мы уже встречали во время мутазилитского конфликта: его неприятности были связаны с братьями Бану Муса. Араб из города Куфа, аль-Кинди был одним из первых энциклопедистов, которых вскоре стало много на арабских землях и в Центральной Азии. Он оставил после себя труды по философии и естественным наукам. Труды аль-Кинди по географии вдохновили его же выдающегося ученика из Балха Абу Зайда аль-Балхи (850–934) основать новую школу географического картографирования. А два исследования аль-Кинди в области оптики все еще были актуальны 700 лет спустя, когда их изучил английский ученый Фрэнсис Бэкон (1561–1626).

Биографии некоторых багдадских ученых-арабов проливают свет на их тесные связи с Центральной Азией. Так, основателем философского движения в столице стал человек по имени Джабир (Абу Муса Джабир ибн Хайян (721–815), известный на Западе как Гебер. Несмотря на то, что Джабир был арабского происхождения, он вырос и получил образование в городе Тусе, древней столице Хорасана. Еще больше усложняет определение его идентичности датировка многих из его трудов, которые отражают проблемы ученых Хорасана. Джабир полагал, что философия охватывает все сферы жизни, но при этом делал прорывные исследования в области химии, астрономии, физики, металлургии, фармакологии и медицины. Его как жителя Хорасана призвал в Багдад род Бармакидов, которым он посвятил многие из своих трудов.

Дистилляционный аппарат, разработанный ученым из Туса Абу Мусой Джабиром ибн Хайяном (721–815), алхимиком и «отцом химии», известным на Западе как Гебер

Основной деятельностью Джабира была алхимия, которая вплоть до XVIII века считалась законной частью науки, а не лженаукой с магическим уклоном. Однако он любил напускать таинственность, часто использовал кодовый язык, от которого пошло английское слово gibberish (на русский можно перевести как «абракадабра»). Таким был метод Джабира. Он также преуспел в развитии новой мистической мусульманской космологии, наполненной античным пифагореизмом.

По своей натуре Джабир был экспериментатором, изобретателем-практиком — он придумал водонепроницаемую бумагу и нержавеющую сталь. Смешивая определенные компоненты, Джабир обнаружил, что кристаллизация — это эффективный способ очистки. Неудивительно, что его называют «отцом» химии и основателем лабораторно-экспериментального метода в науке. Так велико было его влияние в Европе, что многие из 2500 трудов, приписываемых ему, оказались западными подделками, известными как работы псевдо-Гебера.

Центральноазиатское направление: медицина, математика и астрономия

Среди всех наук некоторые области знаний особенно привлекали внимание выходцев из Центральной Азии в Багдаде. В самом верху списка была медицина, которая со времен правления рода Бармакидов влекла к себе самые лучшие умы благодаря сочетанию в ней теоретического и практического знаний. Действительно, можно говорить об отдельной центральноазиатской школе в области медицины. Ее лучшим представителем был Ибн Сина со своим «Каноном». Новаторы этого направления приходили в основном из Мерва, в котором было большое и интеллектуально взыскательное сообщество несторианских христиан. Отец Али ибн Сахля аль-Табари был одним из многих выдающихся медиков Мерва, он проявлял глубокий интерес и к другим наукам. Работая, как и сирийские переводчики, в Гундешапуре, он выполнил один из первых переводов эпохального «Альмагеста» Птолемея на арабский язык. Али ибн Сахль ат-Табари после совместных с отцом исследований переехал в Багдад, где правящий халиф обратил его в ислам. Образование, полученное в Мерве, дало ат-Табари хорошее знание сирийского и греческого языков, благодаря чему у него был прямой доступ к обширным медицинским источникам на обоих языках без необходимости перевода. Пребывая в Багдаде, он приступил к составлению «Сада мудрости» — одной их первых медицинских энциклопедий на арабском языке. Для привлечения более широкой аудитории он издал «Сад мудрости» и на сирийском языке.

Иллюстрация из «Канона врачебной науки» Ибн Сина, XVII век

Читая огромный труд ат-Табари, вы будете поражены тем, как настойчиво он говорит, что физическое и душевное здоровье тесно взаимосвязаны. Его диагностический словарь богат психологическими наблюдениями, а предписания часто содержат что-то вроде прототипа психотерапии, включающей в себя психологическое консультирование пациентов. Та же озабоченность связью между духом и телом привела к тому, что ат-Табари обратил особое внимание на развитие детей и педиатрию. Учитывая, что эти направления интересовали и других ведущих медиков Центральной Азии, справедливо будет отметить их региональную специфику, которая сформировалась еще при несторианских докторах Хорасана.

Помимо медицины выходцы из Центральной Азии добились успеха в математике (и связанных с ней дисциплинах) и астрономии. Тщательное исследование Зутера подтверждает это в количественном смысле, но не дает нам ответа на любопытный вопрос: почему это было так? Был ли успех связан с «закулисными манипуляциями» братьев Бану Муса, которые свободно черпали средства из казны халифа, чтобы взращивать и поддерживать своих собратьев — математиков и астрономов из Центральной Азии? Или культура Центральной Азии придавала особое значение числам, пространственным отношениям и небесным телам?

Но не будем размышлять об этом — полезнее будет взглянуть на нескольких известных центральноазиатских астрономов и математиков Багдада. И лучше всего начать с Хаббаша аль-Марвази из Мерва, известного как Хаббаш, признанного первопроходца «арабской» математики и астрономии. Он родился и получил образование в великом научном центре, находившемся на территории современного Туркменистана. Хаббаш был еще одним выходцем из Центральной Азии, который переехал в Багдад в свите халифа аль-Мамуна в 819 году. В 55 лет он пережил практически всех своих коллег, но продолжал работать до 100 лет. В Багдаде он незамедлительно присоединился к другим астрономам, служившим в обсерватории, которую аль-Мамун основал по образу обсерватории в Мерве.

Через 10 лет после прибытия в Багдад Хаббаш впервые использовал затмение, чтобы создать средства, показывающие точное время в зависимости от высоты солнца. Уже через 10 лет он стал ключевой фигурой в группе ученых, которая разработала три набора астрономических таблиц для облегчения расчета положения планет, затмений, фаз Луны и точной календарной информации. Чтобы упростить ход исследования, он разработал совершенно новый инструмент, так называемую сферическую астролябию, которая использовала равноудаленное отображение азимута через систему, симулирующую ежедневное движение небесной сферы по отношению к статичному горизонту. Начав с участия в группе исследователей, стремящихся измерить один градус по окружности Земли, Хаббаш затем рассчитал окружность Земли как равную 32 444 километрам (в реальности длина экватора составляет 40 075 километров), радиус — как 5152 километра (по сравнению с действительным радиусом 6371 километр), а диаметр — как 10 327 километров (по сравнению с действительным диаметром 12 742 километра). Бируни и другие центральноазиатские астрономы вскоре уточнили эти цифры, и их значения стали очень близки к современным. Он продолжил высчитывать подобные значения для Луны и Солнца, их расстояние от Земли, размер их орбит. Великий аль-Хорезми затем значительно улучшит все эти расчеты, но именно Хаббаш и его сподвижники начали впервые изучать их в Багдаде. Тем временем в сфере математики Хаббаш предложил концепцию, которая была подобна тангенсу в современной тригонометрии, а затем ввел понятие котангенса и создал первые таблицы для него. Хаббаш был также первым, кто рассчитал таблицы вспомогательных тригонометрических функций, принципиально значимые для науки, инженерной мысли и навигации.

Другой центральноазиатский астроном — Ахмед аль-Фергани (797–860), родом из Ферганской долины к юго-востоку от Ташкента (в настоящее время территория Узбекистана), как и Хаббаш, был тесно связан с халифом аль-Мамуном, а также со своими покровителями и сподвижниками — братьями Бану Муса и, возможно, тоже прибыл в Багдад из Мерва с новым халифом. Фергани работал с Хаббашем и некоторыми другими выходцами из Центральной Азии над астрономическими проектами аль-Мамуна. Его наиболее известная работа «Начала астрономии» умело резюмировала греческий трактат Птолемея «Альмагест», написанный во II веке, о сложных движениях звезд и орбитах планет, обновив данные Птолемея на основе новейшего материала из Багдада. Работа аль-Фергани стала одной из первых по астрономии, написанных на арабском языке. Ее величайшим преимуществом была ясность, и в результате книга вызвала огромный интерес на Западе, где аль-Фергани (известный там как Альфраганус) стал наиболее широко читаемым «арабским» астрономом. Среди его читателей был и Христофор Колумб. Книга «Начала астрономии», переведенная несколько раз за период с XII по XVI век, стала источником для многочисленных ссылок в произведениях Данте «Божественная комедия» и «Пир».

Как и Птолемей, аль-Фергани предложил рассмотреть астрономическую основу семи климатических зон Земли. В отличие от западных и арабских авторов он рассматривал зоны с востока на запад, выделив три зоны на территории Большой Центральной Азии. Позднее именно аль-Фергани был отправлен братьями Бану Муса в Каир для строительства нового канала. Проект чуть не закончился катастрофой, поскольку склон канала аль-Фергани был слишком плавным, чтобы обеспечить опору. В этом случае центральноазиатская наука оказалась менее практичной. Но аль-Фергани исправил эту оплошность, создав свой знаменитый нилометр, благодаря которому египтяне могли точно измерять глубину и течение реки.

© Whipple Museum of History of Science, University of Cambridge

Великий ученый аль-Хорезми

аль-Хорезми

Профессиональные достижения Хаббаша и аль-Фергани свидетельствуют о судьбоносной роли выходцев из Центральной Азии в том, что часто называют арабской математикой и астрономией в эпоху Аббасидов. Но они оба, как и многие другие ученые из региона, их арабские коллеги, переехавшие в Багдад, были лишь «планетами», вращающимися вокруг «солнца» великого Абу Абдаллаха Мухаммеда аль-Хорезми, или просто Хорезми (780–850). Как и предполагает его имя, аль-Хорезми был выходцем из аль-Хорезма, протяженной пустынной и холмистой местности на северной границе Центральной Азии.

Трудясь в течение почти полувека в Багдаде, этот невероятно одаренный ученый систематизировал алгебру и дал ей название, в процессе предложив доступный метод для решения линейных и квадратных уравнений, который фактически и определял алгебру в течение следующих 500 лет. Он открыл область сферической тригонометрии, убедил арабов, а затем и европейцев принять индийскую (сейчас неверно называемую арабской) десятичную систему чисел, ввел в употребление ноль (который существовал у ольмеков в Мексике) и отрицательные величины. Метод, который он разработал для выполнения арифметических действий с использованием индийских (арабских) чисел, привел к тому, что его имя, полученное от искаженной латинской формы, стало названием концепции алгоритма, более известного сегодня как точные инструкции, позволяющие компьютеру проработать огромные объемы данных для достижения нужных результатов. Помимо многих других достижений, аль-Хорезми собрал данные о точных значениях широты и долготы для 2402 мест на Земле — значительно больше, чем кто-либо до него. […]

Переписчики времен аль-Хорезми создавали копии с арабских оригиналов четырех его основных трудов по математике, астрономии и географии, которые нашли читателей от Индии до Испании. Но потом все копии оригинальных текстов аль-Хорезми по арифметике были утрачены, и лишь по одной копии каждого арабского оригинала его книг по алгебре и географии дошло до наших дней. Исчезновение остальных свидетельствует о хаосе, культурном застое и упадке в большей части арабского мира и Центральной Азии с конца эпохи Просвещения до современности. В самом деле, если бы не трое неравнодушных средневековых ученых (два англичанина и один итальянец), живших через 300 лет после правления аль-Мамуна в Багдаде, мы бы не увидели ни одного из этих шедевров сегодня.

Аделард Батский (английский философ-схоласт, около 1080–1152 годов) начинал свою карьеру как типичный средневековый ученый, который изучает старинные тексты. Но когда он понял, что у ученых, пишущих на арабском языке, можно почерпнуть новые идеи, он стал путешествовать. Путь сначала привел его во Францию и Италию, а затем в Антиохию и другие города Восточного Средиземноморья. Он вернулся с копией книги аль-Хорезми по арифметике и укороченной версией его астрономических таблиц, которые были сделаны одним арабом в Испании. Незамедлительно он перевел их на латинский язык. Они стали классикой в Англии и на континенте. За книгой аль-Хорезми по математике закрепилось звание основного учебника в этой области вплоть до XVI века. […]

Через 10 лет после Аделарда другой английский энтузиаст «нового» знания (знанию тогда было уже 300 лет) — Роберт Честерский отправился в Испанию в поисках манускриптов. Там он ознакомился с арабским оригиналом «Алгебры» аль-Хорезми. Роберт плохо владел арабским языком: при переводе на латинский он неверно транслитерировал арабскую версию индийского слова для функции угла, оставив нам тригонометрический термин «синус». Тем не менее перевод Роберта Честерского пробудил интерес европейцев к геометрии и тригонометрии как к практическим и теоретическим дисциплинам. Примерно в то же время один итальянец из Кремоны отправился в Испанию, чтобы выучить арабский язык и впитать те самые «новые» знания с Востока. В центре арабистики в Толедо, находящемся под христианским правлением, Герард Кремонский выполнил свой собственный перевод «Алгебры» и астрономических таблиц аль-Хорезми, а также перевел 85 других работ с арабского языка.

Благодаря этим трем великим переводчикам основные работы аль-Хорезми сохранились на латинском языке, в то время как почти все арабские оригиналы исчезли. […]

Практическая и педагогическая задачи привели аль-Хорезми к тому, что он написал «Алгебру» без единой цифры числа или уравнения. Его текст получился таким простым, что он с первых страниц поглощает читателей из любой области.

Великим достижением аль-Хорезми было выделение алгебры как отдельной науки, объяснение ее с поразительной ясностью и предложение оригинальных решений для ряда важных проблем. […]

И хотя начальные уравнения аль-Хорезми могут поразить нас своей элементарностью, они были «первой попыткой алгебраических вычислений как таковых» и непосредственно привели к появлению теории квадратных уравнений, алгебраическим вычислениям, неопределенному анализу и применению алгебры для решения многих практических задач. Это поразительное новшество открыло перспективы для будущего. Оно стало крепкой основой, на которой строилась дальнейшая наука.

В отдельной неназванной работе по математике аль-Хорезми изложил доводы для принятия десятичной системы индийских чисел и представил правила по использованию ее в математике. Перевод этой работы на латинский язык, выполненный Аделардом Батским, начинается с фразы «Dixit Algoritmi», или «Так говорил аль-Хорезми». Из-за этого средневековые мудрецы, которые наталкивались на эту «новую математику», в противоположность использованию старых римских чисел, которые были бесполезны для вычислений, называли себя «алгоритмистами». То, что аль-Хорезми использовал индийские числа, рассматривается как апология для математики как таковой, и именно в этой роли его имя стало навсегда связано с алгоритмами.

Аль-Хорезми был центральной фигурой наряду с Хаббашем, аль-Фергани и другими в группе, которую аль-Мамун собрал для измерения градуса земной долготы. Это связало его имя с расчетами размеров небесных тел и их удаленности от Земли, которые были заметно усовершенствованы по сравнению с любыми предыдущими подсчетами, включая расчеты Хаббаша. […]

Аль-Хорезми погрузился в работу по исправлению и улучшению трудов древних географов. На рисунке показана карта Нила из труда аль-Хорезми «Книга картины мира»

Надо признать, что вклад аль-Хорезми в астрономию скорее связан не с полевыми наблюдениями, а с изучением и анализом работ, выполненных индийским астрономом VII века Брахмагуптой. В таких связанных областях, как алгебра, тригонометрия и отрицательные числа, он также мог бы почерпнуть знания из работ китайских ученых, но они были еще не известны за пределами Китая. Брахмагупта и другие индийцы уже давно были знакомы с астрономией древних греков, а в астрономических таблицах, созданных по их собственным вычислениям, даже превзошли их. Мы думаем об эпохе аль-Хорезми как о времени, когда ученые и исследователи, писавшие на арабском языке, заново открывали знания греков. Кроме того, это был период, когда переводчики и ученые в Багдаде и в других восточных центрах наталкивались на обширные, но ранее игнорируемые труды индийцев по алгебре, тригонометрии, геометрии и астрономии, переводили и анализировали их, распространяли их среди своих коллег. Аль-Хорезми и другие центральноазиатские ученые были основной движущей силой этого важного межкультурного обмена.

Название астрономической работы аль-Хорезми — «Астрономические таблицы из Синда и Индии». Это самая ранняя работа по астрономии на арабском языке, которая сохранилась полностью. Ее масштаб впечатляет, она содержит более сотни таблиц, охватывающих все — от движения небесных тел и времени восхода Луны до значений синусов, тангенсов, а также астрологии. Имея под рукой «Астрономические таблицы», человек мог вычислить затмения или угол склонения Солнца, точно определить расположение Солнца, Луны и пяти известных планет, решить задачу по сферической тригонометрии. Любопытно, что аль-Хорезми в этой работе стремился передать достижения других астрономов, это в некоторых случаях привело к тому, что он не стал исправлять индийские вычисления на более точные, которые сделал сам.

Иногда оспаривается тот факт, что большая часть мусульманской астрономии зародилась благодаря необходимости определять точный час для молитв и точное расположение Мекки для молящихся. Верно, что несколько астрономов, работающих позднее, подробно изучали эти вопросы и, несомненно, получили финансовую поддержку и читателей. Они относились к этим задачам как к полезным областям применения своих знаний, изучение которых было оправданно, поскольку представляло интерес для их покровителей. Как таковые эти вопросы не были ни более, ни менее важны, чем другие практические проблемы, которые аль-Хорезми использовал в качестве примеров в своей «Алгебре». Несмотря на заявления, что некоторые фрагменты манускриптов по этим темам ведут к аль-Хорезми, их подлинность кажется сомнительной.

Координаты 2402 мест по всей Евразии являются вкладом аль-Хорезми в еще одну область знаний — географию. Снова он выступил в качестве редактора «Географии» Птолемея, жившего в III веке. Но в этот раз он решился улучшить оригинал. Основываясь на большом количестве данных недавних исследований, проведенных им самим и другими учеными, он исправил измерения Птолемея касательно Средиземноморья, дал более точное расположение Канарских островов, впервые представил Индийский и Атлантический океаны как массу открытой воды, а не в виде континентальных морей, впервые на карте мира показал то, что сейчас называется Тихим океаном, добавил сотни мест в Центральной Азии и на Ближнем Востоке, значительно расширив таким образом известный его современникам мир.

Он также описал семь климатических зон и опередил аль-Фергани, написав о Центральной Азии. Благодаря ясному и всеобъемлющему обобщению прошлых и настоящих географических знаний «Книга картины мира» аль-Хорезми стала основой всех последующих географических исследований на арабском и западных языках. […]

Центральная Азия: исторический обзор

Введение

В книгах и статьях опубликовано очень мало информации о регионе Центральной Азии. Есть две причины этой проблемы. Во-первых, до начала 1990-х годов в этом районе действительно не было ни одной страны, которую можно было бы идентифицировать. Большинство специалистов-востоковедов склонны концентрировать внимание на конкретной стране. Но для Средней Азии это не так. Кроме того, эта территория до недавнего времени была закрыта для иностранцев, так как западная часть Средней Азии находилась под советской властью, а восточная часть принадлежала Китаю.

Пять стран Центральной Азии когда-то были частью Советского Союза. Четыре из них тюркоязычные (Узбекистан, Туркмения, Киргизия и Казахстан) и один персоязычный (Таджикистан). На восточной стороне Центральной Азии находится автономная область Синьцзян. Некоторые люди также будут включать Афганистан в состав Центральной Азии. Очень часто эту область также называют Внутренней Азией. Однако этот термин включает в себя более широкий охват, включающий Монголию, Маньчжурию и некоторые части Ирана. Это область, которая стала свидетелем огромного количества исторических инцидентов. Речь идет о самом мультикультурном регионе, который только можно себе представить. Через эту область прошли все основные религии, такие как буддизм, ислам, зороастризм и т. Д. Все художественные средства, такие как скульптуры, керамика, наскальные рисунки, также процветали в этом регионе.

Несмотря на огромный интерес к этой области, Центральная Азия не привлекала особого внимания. Частично это связано с тем, что люди в этой области являются передатчиками, а не творцами. Их роль заключалась в передаче идей и инноваций по всей Азии. Второй недостаток заключается в том, что в начале истории не было письменности. Первым письменным языком был согдийский, который датируется 6-7 веками нашей эры, почти на 2000 лет позже китайского языка. Первая тюркская письменность возникла в 8-9 вв.н.э. По большей части наши знания о местности до этого периода были получены из материальных остатков, а не из литературных источников. Кроме того, у населения этой местности не было развито историческое сознание, как в Китае или Персии. Очень часто нам приходится полагаться на китайские или персидские источники, рассказывающие нам об этом регионе, которые искажают всю историю. Во многих случаях создавался негативный образ Центральной Азии.

Первым важным нововведением этого региона стала разработка колеса в современном Казахстане. Примерно в 2000–1500 годах до н. э. в этом регионе была создана первая колесница.

Скифы
Мы мало что знаем о людях, которые жили в этом регионе до появления скифов в 8-7 веках до н.э. Скифы начали свою деятельность в Средней Азии и распространились вплоть до Причерноморья. Они были важной силой в 8-4 веках до н.э. Они демонстрировали множество кочевых черт Средней Азии.

Скифы делились на две группы, царскую и рядовую. Из захоронений мы узнали, что королевская группа, как правило, физически выше. Рост имеет тенденцию играть роль в истории. Похоже, что у скифов действительно были цари, но большинство из них встретили ужасный конец. Похоже, у них не было системы преемственности. В конце концов была установлена ​​система танистрии, в которой дворяне и князья собираются вместе и выбирают преемника. Однако эта система работала не очень хорошо. Таким образом, внутри этих среднеазиатских царств или ханств всегда была чрезвычайная нестабильность.

Большинство жителей Центральной Азии ведут кочевой образ жизни. Оптимальный размер кочевой единицы обычно невелик, потому что земля не может содержать группу животных, численность которой слишком велика. Слишком много животных потребовало бы от группы постоянных перемещений в поисках новых пастбищ для животных. Лучшая единица — это племенная единица, представляющая собой небольшую группу. В этом случае отряду не нужно много путешествовать, так как животные не так быстро поедают траву. Трудно выйти за пределы этой родовой системы организации. Скифы следовали этим образцам.

Скифы тоже зависели от своих лошадей. Лошади дали им мобильность в войне и сделали их эффективной военной силой. У оседлых людей, с которыми они вступали в контакт, такой подвижности не было.

Женщины играли очень важную роль в кочевой группе. Экономическая структура кочевой организации не может поддерживаться без них. Женщины выполняют все хлопоты и труд. Эти так называемые «варвары» китайцев далеко продвинулись в плане прав женщин. В более поздние периоды истории кочевников мы знаем, что женщины имеют право владеть имуществом и животными, что является уникальным для традиционных времен. Они имеют право на развод. В то время как мужчины могут сосредоточиться на войне и борьбе с врагами, женщины позаботятся об экономической основе всей экономики кочевой группы.

Кочевники любят искусство и ремесла. В случае скифов это было золото, которое можно увидеть в эффектных предметах в зверином стиле.

Все эти люди поддерживали торговлю. Им нужны предметы и продукты, которые они не могут произвести сами. Доступ к оседлым цивилизациям важен для их выживания. В отличие от китайцев, кочевники очень поддерживают торговлю и очень ценят торговлю.

Еще одна особенность, от которой страдают эти люди на протяжении веков, — это ужасные проблемы с алкоголем. Изначально это было ферментированное кобылье молоко. Но поскольку эти люди общаются с сидячими людьми, у них есть еще больший доступ к спиртным напиткам. Один из моих друзей указал, что одной из причин упадка монголов были спиртные напитки и еда. Расширение доступа к алкоголю и гораздо более богатой пище привело к сокращению продолжительности жизни. В некотором смысле ислам помог ситуации в этом регионе из-за запрета спиртных напитков.

Скифы начали приходить в упадок примерно в 5 веке до н.э. и в конце концов были захвачены другой кочевой группой. Это очень типично. Кочевые империи существуют относительно короткие периоды. Одно из возможных объяснений состоит в том, что расколы среди кочевников возникают, как только они добиваются успеха. Некоторые из них стали жить в городах, чтобы править, и стали терять свое наследие и ценности, которые связаны с кочевниками. По мере того, как они постепенно приспосабливаются к оседлому образу жизни, они оказываются в противоречии с народом, продолжающим вести кочевнический образ жизни. Например, Монгольская империя рухнула из-за внутренних разногласий и гражданских войн, а не из-за внешних факторов.

Хунну
Следующей крупной империей Центральной Азии были Хунну, которые, возможно, были предками гуннов. Они прибыли примерно в 3 веке до н. э. и начал бросать вызов китайцам. Были споры о торговле и земле. Династия Хань, правившая Китаем с 3 века до н. э. до 3 века н.э. (206 г. до н.э. – 220 г. н.э.), пытались бороться с кочевниками различными способами. Ни один из них не был особенно успешным. Один из способов отражать набеги и нападения — заключать брачные союзы. Часто китайскую принцессу отправляли замуж за главу конфедерации хунну. Это, однако, не решило экономической проблемы, поскольку хунну хотели торговать с Китаем. В конце концов, китайцы разработали систему дани, которая работала довольно хорошо. Эта система на самом деле является торговой системой, но она изображает хунну как низших. Если хунну соблюдают три требования — принимают китайский календарь в качестве своего календаря, отдают дань уважения только что возведенному на престол императору и периодически отправляют дань китайскому двору, им разрешается открывать даньские посольства, которые на самом деле были торговыми миссиями. Это на некоторое время разрешило конфликты между кочевниками Средней Азии и китайцами.

Уйгуры
Xiongnu были побеждены Ugyhurs около 8-го века. Уйгуры — первая важная тюркская группа. Они сыграли драматическую роль в соединении Запада и Востока. Уйгуры также были первыми, у кого была развитая письменность, основанная на арамейском языке. Уйгуры также приняли манихейство и принесли эту религию в Китай. Уйгуры торговали по всей Евразии; они привезли в Китай разные предметы, такие как персидское серебро и ткани. Они принесли ислам в Китай. Наоборот, они также помогли распространить китайскую культуру на Запад. Короче говоря, они действовали как культурные передатчики. Около 840 года Уйгурская империя рухнула из-за разделения между кочевым и оседлым населением.

Период упадка
Тем временем ислам в Центральной Азии развивался быстрыми темпами, отчасти благодаря усилиям арабских и персидских торговцев, пересекавших Шелковый путь. Они обратили местных жителей. Мечети были построены в таких городах, как Самарканд и Бухара.

В конце 9-го и начале 10-го века Китай рухнул. Одновременно противоположная империя в Персии также вошла в период упадка. Таким образом, с 10 по 13 века Средняя Азия уже не могла выполнять роль передатчика, которую она традиционно играла.

Монголы
Монголы возродили эту ситуацию, когда пришли к власти в 13 веке. Они создали условия, позволившие установить исключительный контакт между Востоком и Западом. Монголы восприняли все черты среднеазиатских кочевников и возвысили их до высшей степени. Их очень интересовала торговля. Европейцы прибыли в Китай впервые через монголов. Они импортировали персидскую медицину в Китай и оказали большое влияние на китайскую медицину. Персидские астрономические инструменты также были привезены в Пекин. В результате был создан новый и более точный календарь. Они также построили обсерватории в Китае, что было монгольским нововведением. Монголы также оказали влияние на китайский текстиль в 13 веке. Монгольская империя позже рухнула из-за внутренних разногласий.

Роль Китая и России в постмонгольский период
Как только монголы исчезли из поля зрения, роль Центральной Азии изменилась. Это во многом связано с последствиями монгольского правления. На востоке китайцы становились все более ксенофобами. В результате Китай все больше и больше изолировался. В Персии также существовало отвращение к иностранному влиянию. Центральная Азия больше не могла играть роль передатчика культуры и технологий. Шелковый путь также начал приходить в упадок в этот период. Когда торговля уменьшилась, народы Центральной Азии также обеднели.

В начале 16 века Иран был обращен в шиитскую форму ислама. Это поставило их в противоречие с мусульманами как на западе, так и на востоке. Это событие также оказало негативное влияние на торговлю. Между 16 и 18 веками этот район стал заводью. Этот регион потерял свое значение. Открытие морских путей — это дополнительный удар по Средней Азии. Население к этому времени в этой местности уменьшилось. Этот регион стал культурно застойным.

Примерно с XVII века и Россия, и Китай совершали вторжения в Среднюю Азию. Первоначально русские хотели создать буферную зону с востока, расширившись в этот регион. Китай сделал то же самое с востока. Со временем русские также были заинтересованы в торговле с Китаем. Их интересуют чай, шелк, фарфор и т. д. Эти товары могут стоить в Европе огромных денег. Они, в конце концов, подписали договор с китайцами в 1689 г.. Этот договор позволил русским въезжать в Китай для торговли этими продуктами. Взамен китайцы получили дополнительные территории в Средней и Внутренней Азии. Одновременно русские потребовали от китайцев принять ряд русских студентов для изучения китайского и маньчжурского языков. В результате в 18 веке в Китае была создана православная миссия. Русские были единственной иностранной страной, имевшей присутствие в Китае в это время. Однако такой обмен не был очень популярен ни с той, ни с другой стороны.

В этот период русские также начали постепенно завоевывать Среднюю Азию. К 19 веку Средняя Азия была полностью захвачена Россией. В 1868 году русские переселились в Ташкент и сделали город своей столицей в Средней Азии. Китай перешел в район Синьцзяна еще раньше, в 1760-х годах. Результаты в обоих случаях были плачевными. Царское и китайское правительства пытались предотвратить проблемы, предписывая им: 1) не вмешиваться в исповедание ислама, 2) не вводить дискриминационное налогообложение местного населения и 3) не позволять китайским и русским гражданам пользоваться местные жители.

К сожалению, группа должностных лиц, направленная в Среднюю Азию, не выполнила эти указания. Результатом стали бунты и бунты. В Российской Средней Азии в 19 веке существовали значительные местные оппозиции иностранным державам, такие как восстания казахов в 1840-х годах и восстания среди оазисов Средней Азии в 1860-х годах. Эти восстания продолжались и в 20 веке. Только в 1928 году эти восстания были полностью подавлены. Аналогичная ситуация была и в районе Синьцзяна (Китайская Средняя Азия или Таримский бассейн).

Большая игра и ее влияние на местное исламское население в Центральной Азии
Тем временем британцы пытались построить буферную зону для защиты Индии, в частности от России, путем экспансии в такие районы, как Непал, Бутан и Сикким. Кроме того, они также пытались расшириться в Тибете и Афганистане. Позже эти действия были названы Большой игрой.

В результате исламское население Средней Азии оказалось в окружении Великобритании, России и Китая в XIX в. век. Эти иностранные державы атаковали ислам как религию, инфраструктуру, существовавшую в этих оазисах, и кочевой образ жизни.

Ситуация в Центральной Азии в 20-м и 21-м веках во многом связана с событиями, имевшими место в 18-м и 19-м веках.

Тем временем британцы пытались построить буферную зону для защиты Индии, особенно от России, за счет экспансии в такие районы, как Непал, Бутан и Сикким. Кроме того, они также пытались расшириться в Тибете и Афганистане. Позже эти действия были названы Большой игрой.

В результате в 19 веке исламское население Средней Азии оказалось в окружении Великобритании, России и Китая. Эти иностранные державы атаковали ислам как религию, инфраструктуру, существовавшую в этих оазисах, и кочевой образ жизни.

Ситуация в Центральной Азии в 20-м и 21-м веках во многом связана с событиями, имевшими место в 18-м и 19-м веках.

Автор: Моррис Россаби.

Центральная Азия: политическая история XIX векаth Century to Present

Александр Кули

Углубленный взгляд на геополитику Центральной Азии, от Большой игры до современной политической борьбы за власть в регионах. Это отличное эссе, которое можно использовать в контексте урока мировой истории. Знаете ли вы, что гражданская война в США повлияла на спрос и предложение, что привело к борьбе за власть в Центральной Азии? И что Кабул и Кандагар были стратегическими городами задолго до XXI века. Читать дальше!

Центральная Азия всегда оставалась в стороне при изучении политики. Для холодной войны это в основном означало США-Советский Союз — Советским Союзом управляли русские — на самом деле термины «советский» и «российский» часто использовались как синонимы. Никому особо не было дела до этих центральноазиатских республик, кроме небольшой группы центральноазиатских социологов. Но с точки зрения основного освещения в прессе, Центральная Азия была за пределами карты.

Центральная Азия, хотя, возможно, и появлялась в новостях около 100-120 лет назад, была в новостях только из-за 9/11 и нынешняя военная застройка. На самом деле примечательно, как много людей хотят знать о политике Узбекистана, иностранной помощи, технической помощи казахам и демократизации центральноазиатских государств.

В этом эссе будут изложены три основы для понимания сравнительной, исторической и политической основы для понимания Центральной Азии, включая конкуренцию за регион между различными великими державами в 19 веке (Большая игра), период советской власти. , и современные тенденции региона.

Историческая справка
Метафора «Большой игры» описывает соперничество за власть между Россией и Великобританией в XIX веке за будущее Средней Азии. В нем описывается период российской экспансии и шаги, предпринятые Великобританией для противодействия тому, что они считали российской агрессией в регионе. Действительно, в Большой игре ставка была намного больше, чем в Центральной Азии. Ставкой была Индия. Существовало мнение, что амбиции России не ограничатся присоединением Средней Азии. Средняя Азия была воротами в Афганистан, а Афганистан был воротами в Индию (например, через Хайберский перевал).

Британцы много говорят о жизнеспособности такого завоевания. На самом деле было много военной истерии и невежества с обеих сторон. Невежество можно увидеть в русофобских публикациях 19 века, в которых авторы не имели представления о территории Средней Азии. Фактическая местность Центральной Азии бесплодна и неровна. Фактически, русские неоднократно пытались войти в этот район в 18 веке, но потерпели неудачу, в основном из-за погоды.

Есть ряд причин, по которым русские хотели двигаться на юг, в Среднюю Азию. Во-первых, причина была экономическая, т. е. создание рынков сбыта для российских товаров. Этот мотив еще более обострился в 1860-х годах в результате Гражданской войны в США, когда юг оказался в изоляции, а хлопка не хватало. Хлопок был главным мотивом не только для начала экспансии, но и для скорейшего закрепления территории российской политической и экономической системы.

Русские также рассматривали экспансию на восток и юг как свою цивилизаторскую миссию, свою версию «Явления Судьбы», чтобы подчинить себе дикарей среднеазиатского народа.

Существует также проблема рабства. Некоторые ханства регулярно совершали набеги на русские территории вокруг Каспийского моря. Они вернули русских и продали их в рабство. Это был общественный мотив для оправдания экспансии в Средней Азии. Это то, что британцы уловили и активно лоббировали за освобождение русских.

Русское управление Туркестаном в то время было очень похоже на стратегии, используемые европейскими державами. Одно сходство в том, что военные отвечали за территорию и политически организовывали ее. Но это создало напряженность между властями в Москве и региональными командирами, которые всегда хотели военных решений и расширения. Неясно, сколько напряженности было в Индии между ними. Чрезмерно рьяная агрессивность военных (со стороны местных командиров) была отличным предлогом для политиков в Санкт-Петербурге, чтобы извиниться перед миром, когда они завоевали новую территорию. Нужно помнить, что связь в тот период была плохой. Военные губернаторы могли делать в своих общинах все, что хотели.

С британской стороны уравнения британцы были разделены между Ястребами, которые предпочитали наступательные стратегии в регионе как средство предотвращения любых русских маневров; и были сторонники оборонительной позиции, которые считали, что эти стратегии могут принести больше вреда. Основное беспокойство здесь вызывает то, что русские закрепились в Средней Азии, а значит, они закрепились в Афганистане, критически важном буферном государстве. Такие города, как Герат, Кандагар и Кабул, считались ключевыми городами. В ходе двух афганских войн (1840-х и 1870-х годов) британцы пытались свергнуть тогдашний афганский режим и установить уступчивую марионетку, которая вступала в союз с ними, а не с русскими. Однако англичане были вытеснены.

Персия или Иран был вторым компонентом Большой Игры. Персия также служила связующим звеном с Афганистаном и Пакистаном. Британцы были обеспокоены тем, что русские будут заключать сделки с шахом. У русских также были опасения по поводу британцев из-за нескольких инцидентов; одним из которых было персидское предприятие в Афганистане.

Это была прелюдия к первой афганской войне.

Большая игра резко остановилась в начале 20 века в результате внешних событий, одним из которых является русско-японская война 19 века.04-5. Японцы уничтожили русский флот, но также нанесли ущерб гордости и престижу России в международном сообществе. Кроме того, с началом Первой мировой войны русские и британцы воевали как союзники против немцев и так далее. С новым геополитическим раскладом антагонизм и соперничество, порожденные Большой игрой, перестали быть продуктивными ни для одной из сторон. Они переключили свое внимание со Средней Азии на Европу.

Советское правление
Советское правление имело ряд поразительных сходств и различий с имперским правлением России, а также с европейским колониальным господством. В 1930-х годов оппозиции советской власти существовали в форме мусульманских движений, пантюркистских движений и джадидских движений. Последними были попытки синтезировать ислам с социализмом для создания в этих регионах коммунистической партии национального типа.

Проблема заключалась в том, что эти движения были не очень организованы и велись в контексте гражданских войн в России.

Карта Туркестана в основном напоминает границы бывшей Российской империи. В 1920-х и 30-х годах было образовано пять советских республик. Они были равноправными членами Советского Союза: Казахстан, Туркменистан, Узбекистан, Таджикистан и Кыргызстан. По этим административным линиям у нас сегодня есть независимые государства.

Стратегии колониализма в советской империи имеют три особенности:
 

1. Подобно другим колониальным державам или имперской России раньше, Советы действительно захватили Среднюю Азию и превратили ее в место добычи сырья, например, хлопка в Узбекистане, нефти из Азербайджана и добычи полезных ископаемых в северном Казахстане. Производство хлопка в Узбекистане имеет тяжелые экологические последствия, такие как сокращение береговой линии Уральского моря. Кроме того, другие вредные последствия, такие как пестициды, способствовали тревожному уровню заболеваемости раком в регионе.
   На севере Казахстана были ядерные полигоны.

2. Стратегия «разделяй и властвуй», установленная Советами в регионе. Советы не пытались разделить отдельные этнические группы, как другие колониальные державы. Вместо этого они сделали обратное, разделив этнос и создав крупные меньшинства с административной единицей. В 1920-х и 1930-х годах Советы опасались, что может возникнуть объединенное движение (панисламские движения или пантюркистские движения), которое побудит различные люди выступать против советской власти. Так что они намеренно рисовали эти большие республики с целью иметь доминирующий этнос, но не слишком доминирующий, чтобы натравливать их друг на друга.

3. Последнее сходство — это идеология высшей цивилизации. Это правда, что Советы хотели советизировать регион, но в конце концов им это не удалось. С другой стороны, советской власти было все равно, лишь бы эти среднеазиатские районы не вышли из строя.

Со стороны Совета не было компромисса по вопросу о религии. Они видели в нем потенциальную объединяющую политическую силу. В результате религия была запрещена. Практика ислама была запрещена за некоторыми исключениями. Мечети были разрушены.

Это были некоторые отличия советского колониального господства от других. Во-первых, у Советов была своеобразная политика, которая в значительной степени (25-50%) субсидировала бюджеты этих республик. Они сделали это в рамках политики уравнивания. Это необычно среди других колониальных держав. С другой стороны, существовала большая автономия и неофициальные сети, которые Советы не могли искоренить. Многим из этих среднеазиатских чиновников удалось привить социальную структуру к институтам коммунизма. Например, привязанность кланов, родственная сеть, расширенные семьи очень хорошо сочетаются с коллективным сельским хозяйством. Это то, с чем Советы не могли справиться очень успешно.

Настоящее время
Независимость 1991 года на самом деле нежелательна из-за российской финансовой поддержки и безопасности. Эти республики изначально были созданы для того, чтобы ими управляли, а не как независимые страны.

Есть несколько тенденций, которые следует обсудить в эпоху после окончания холодной войны. Во-первых, это международное измерение. Сразу после падения советской системы в начале 1990-х годов считалось, что Турция и Иран являются основными игроками в этом регионе. Логика заключалась в том, что население этих среднеазиатских республик было мусульманским. Этот аргумент слаб, поскольку предполагает, что у этих выходцев из Центральной Азии нет идентичности. Но у Турции и Ирана также нет ресурсов для оказания такого влияния в регионе. Вместо этого правители этих республик изображают себя такими, какими хотят их видеть внешние силы, чтобы получить поддержку.

Другим аспектом является реализация месторождения нефти в регионе, особенно вокруг Каспийского моря. Однако представление о трубопроводной политике как о новой Большой игре преждевременно. Во-первых, цена на каспийскую нефть должна быть относительно высокой, чтобы быть экономически выгодной. Во-вторых, региональная инфраструктура слишком бедна для поддержки отрасли. Например, в Туркменистане есть большое месторождение природного газа, но туркмены не могут достать его для получения твердой валюты. Есть еще 200-мильный трубопровод из региона в Иран, но он маломощный.

В республике правят пять авторитарных диктаторов. Трое из них (Казахстан, Туркменистан и Узбекистан) являются чиновниками советской эпохи, сохранившими за собой президентские посты. Все три номинально демократичны, но свободы, безусловно, урезали. Кыргызстан поначалу казался исключением, но его президент в итоге не захотел отказываться от власти. Рейтинг Туркменистана по ряду социально-экономических показателей очень низкий. Его население имеет один из самых высоких показателей детской смертности во всем мире.

Еще одним отличительным событием региона является полный развал Таджикистана в условиях фактической анархии. Он распался главным образом потому, что 50% его бюджета субсидировало Москва. Его мгновенно свернули, когда он стал независимым. Не совсем верно, что именно исламские фундаменталисты пытались свергнуть таджикское правительство. Гражданская война столкнула оппозиционную коалицию этнических памирцев, таджикских националистов и исламистов против правящего коммунистического правительства, которое поддерживали Россия и Узбекистан.

Другим аспектом региона является исламский фундаменталист в Ферганской долине. В этом регионе много безработных молодых людей, и он получил большое внешнее влияние, как Пакистан и Саудовская Аравия. Этот район стал базой исламской агитации. Нынешние центральноазиатские режимы фактически поощряют рост исламского фундаментализма, плохо обращаясь с местным населением. Режимы также используют исламский фундаментализм в качестве предлога для ареста и заключения в тюрьму своих политических противников, чтобы укрепить свое господство в регионе.

После 11 сентября внешние силы, такие как США, пытаются оказать влияние на Среднюю Азию. Россию такое развитие событий совсем не устраивает, так как эта территория является бывшей советской территорией. Однако Россия терпит это по двум причинам. Во-первых, это отвлечет внимание от Чечни; во-вторых, Россия стала хорошим союзником как производитель нефти.

Присутствие иностранных держав в регионе, таких как военные силы США, будет иметь социальные последствия для этого региона. Вполне вероятно, что такое развитие событий создаст напряженность.

Другой потенциальной социальной и политической проблемой является незаконная контрабанда наркотиков, таких как опиум, на юге Кыргызстана. Полевые командиры собирали деньги для финансирования своей деятельности за счет торговли наркотиками.

Не похоже, чтобы иностранная помощь и помощь много сделали для региона. Идея иностранной помощи заключается в продвижении демократии и свободного рынка. Однако лидеры Центральной Азии, не имеющие серьезных намерений меняться, просто видят в нас источник ресурсов. Если мы продолжим безоговорочно поддерживать их, мы можем посеять семена будущих проблем. Кроме того, если эти диктаторы продолжат делать то, что они делают, и если мы будем связаны с ними, внутренняя местная оппозиция может использовать антиамериканизм, как это сделал Хомейни с шахом в Иране.

В этом свете сценарий в Центральной Азии в некоторых аспектах прекрасно вписывается в колониальную историю в целом.

 

Центральная Азия | Издательство Принстонского университета

Средняя Азия

Адиб Халид

Твердый переплет ISBN: 9780691161396 35 долларов США/28 фунтов стерлингов Мягкая обложка ISBN: 9780691235196 27,95 долларов США / 22,00 фунтов стерлингов электронная книга ISBN: 9780691220437 Аудио ISBN: 9780691228501

электронные книги

Многие из наших электронных книг можно приобрести в этих интернет-магазины:

• Амазонка разжечь
• Гугл игры
• Ракутен Кобо
• Барнс и Благородный Уголок
• Apple Книги

Многие из наших электронных книг доступны в электронной библиотеке. ресурсов, включая эти платформы:

• Книги в JSTOR
• Электронные книги EBSCO
• Эбрари
• Моя библиотека
• Библиотека электронных книг

Аудиокниги

Многие из наших аудиокниг можно приобрести в эти онлайн-продавцы:

• Звуковой
• Аудиокниги
• Ракутен Кобо

Shipping to:

Choose CountryUnited StatesCanadaUnited KingdomAfghanistanAland IslandsAlbaniaAlgeriaAmerican SamoaAndorraAngolaAnguillaAntarcticaAntigua And BarbudaArgentinaArmeniaArubaAustraliaAustriaAzerbaijanBahamasBahrainBangladeshBarbadosBelarusBelgiumBelizeBeninBermudaBhutanBoliviaBonaire, Sint Eustatius and SabaBosnia And HerzegovinaBotswanaBouvet IslandBrazilBritish Indian Ocean TerritoryBrunei DarussalamBulgariaBurkina FasoBurundiCabo VerdeCambodiaCameroonCayman IslandsCentral African RepublicChadChileChinaChristmas IslandCocos (Keeling) IslandsColombiaComorosCongoCongo, Democratic RepublicCook IslandsCosta RicaCote D’IvoireCroatiaCubaCuraçao CyprusCzech RepublicDenmarkDjiboutiDominicaDominican RepublicEcuadorEgyptEl SalvadorEquatorial GuineaEritreaEstoniaEthiopiaFalkland Мальвинские островаФарерские островаФиджиФинляндияФранцияФранцузская ГвианаФранцузская ПолинезияФранцузские Южные ТерриторииГабонГамбияГрузияГерманияГанаГибралтарГрецияГренландияГренадаГваделупаГуамГуата malaGuernseyGuineaGuinea-BissauGuyanaHaitiHeard Island & Mcdonald IslandsHoly See (Vatican City State)HondurasHong KongHungaryIcelandIndiaIndonesiaIran, Islamic Republic OfIraqIrelandIsle Of ManIsraelItalyJamaicaJapanJerseyJordanKazakhstanKenyaKiribatiKoreaKorea People’ Republic OfKuwaitKyrgyzstanLao People’s Democratic RepublicLatviaLebanonLesothoLiberiaLibyan Arab JamahiriyaLiechtenstein LithuaniaLuxembourgMacaoMacedoniaMadagascarMalawiMalaysiaMaldivesMaliMaltaMarshall IslandsMartiniqueMauritaniaMauritiusMayotteMexicoMicronesia, Federated States OfMoldovaMonacoMongoliaMontenegroMontserratMoroccoMozambiqueMyanmarNamibiaNauruNepalNetherlandsNew CaledoniaNew ZealandNicaraguaNigerNigeriaNiueNorfolk IslandNorthern Mariana IslandsNorwayOmanPakistanPalauPalestinian Territory, OccupiedPanamaPapua New GuineaParaguayPeruPhilippinesPitcairnPolandPortugalPuerto RicoQatarReunionRomaniaRussian FederationRwandaSaint BarthelemySaint HelenaSaint Китс и НевисСент-ЛюсияСент-МартинСент-Пьер и MiquelonSaint Vincent And GrenadinesSamoaSan MarinoSao Tome And PrincipeSaudi ArabiaSenegalSerbiaSeychellesSierra LeoneSingaporeSint Maarten (Dutch part) SlovakiaSloveniaSolomon IslandsSomaliaSouth AfricaSouth Georgia And Sandwich Isl. South SudanSpainSri LankaSudanSurinameSvalbard And Jan MayenSwazilandSwedenSwitzerlandSyrian Arab RepublicTaiwanTajikistanTanzaniaThailandTimor-LesteTogoTokelauTongaTrinidad And TobagoTunisiaTurkeyTurkmenistanTurks And Caicos IslandsTuvaluUgandaUkraineUnited Arab EmiratesUnited States Outlying IslandsUruguayUzbekistanVanuatuVenezuelaViet NamVirgin Islands, BritishVirgin Islands, U.S. Уоллис и ФутунаЗападная СахараЙеменЗамбияЗимбабве

Shipping to:

Choose CountryUnited StatesCanadaUnited KingdomAfghanistanAland IslandsAlbaniaAlgeriaAmerican SamoaAndorraAngolaAnguillaAntarcticaAntigua And BarbudaArgentinaArmeniaArubaAustraliaAustriaAzerbaijanBahamasBahrainBangladeshBarbadosBelarusBelgiumBelizeBeninBermudaBhutanBoliviaBonaire, Sint Eustatius and SabaBosnia And HerzegovinaBotswanaBouvet IslandBrazilBritish Indian Ocean TerritoryBrunei DarussalamBulgariaBurkina FasoBurundiCabo VerdeCambodiaCameroonCayman IslandsCentral African RepublicChadChileChinaChristmas IslandCocos (Keeling) IslandsColombiaComorosCongoCongo, Democratic RepublicCook IslandsCosta RicaCote D’IvoireCroatiaCubaCuraçao CyprusCzech RepublicDenmarkDjiboutiDominicaDominican RepublicEcuadorEgyptEl SalvadorEquatorial GuineaEritreaEstoniaEthiopiaFalkland Islands (Мальвинские острова)Фарерские островаФиджиФинляндияФранцияФранцузская ГвианаФранцузская ПолинезияФранцузские Южные ТерриторииГабонГамбияГрузияГерманияГанаГибралтарГрецияГренландияГренадаГваделупаГуамГватемалаГуэ rnseyGuineaGuinea-BissauGuyanaHaitiHeard Island & Mcdonald IslandsHoly See (Vatican City State)HondurasHong KongHungaryIcelandIndiaIndonesiaIran, Islamic Republic OfIraqIrelandIsle Of ManIsraelItalyJamaicaJapanJerseyJordanKazakhstanKenyaKiribatiKoreaKorea People’ Republic OfKuwaitKyrgyzstanLao People’s Democratic RepublicLatviaLebanonLesothoLiberiaLibyan Arab JamahiriyaLiechtenstein LithuaniaLuxembourgMacaoMacedoniaMadagascarMalawiMalaysiaMaldivesMaliMaltaMarshall IslandsMartiniqueMauritaniaMauritiusMayotteMexicoMicronesia, Federated States OfMoldovaMonacoMongoliaMontenegroMontserratMoroccoMozambiqueMyanmarNamibiaNauruNepalNetherlandsNew CaledoniaNew ZealandNicaraguaNigerNigeriaNiueNorfolk IslandNorthern Mariana IslandsNorwayOmanPakistanPalauPalestinian Territory, OccupiedPanamaPapua New GuineaParaguayPeruPhilippinesPitcairnPolandPortugalPuerto RicoQatarReunionRomaniaRussian FederationRwandaSaint BarthelemySaint HelenaSaint Китс и НевисСент-ЛюсияСент-МартинСент-Пьер и Микело nSaint Vincent And GrenadinesSamoaSan MarinoSao Tome And PrincipeSaudi ArabiaSenegalSerbiaSeychellesSierra LeoneSingaporeSint Maarten (Dutch part) SlovakiaSloveniaSolomon IslandsSomaliaSouth AfricaSouth Georgia And Sandwich Isl. South SudanSpainSri LankaSudanSurinameSvalbard And Jan MayenSwazilandSwedenSwitzerlandSyrian Arab RepublicTaiwanTajikistanTanzaniaThailandTimor-LesteTogoTokelauTongaTrinidad And TobagoTunisiaTurkeyTurkmenistanTurks And Caicos IslandsTuvaluUgandaUkraineUnited Arab EmiratesUnited States Outlying IslandsUruguayUzbekistanVanuatuVenezuelaViet NamVirgin Islands, BritishVirgin Islands, U.S. Уоллис и ФутунаЗападная СахараЙеменЗамбияЗимбабве

Добавить в корзину

Поддержите свой местный независимый книжный магазин.

• США
• Канада
• Великобритания
• Европа

Центральная Азия

Адиб Халид

История

• Адиб Халид

Основная история Центральной Азии и ее влияние на события современного мира

• Предварительный просмотр аудио

Твердый переплет

Мягкая обложка

электронная книга

Аудио

Купить это

• Скачать обложку

Центральную Азию часто считают отдаленной и труднодоступной землей на периферии современной истории. Охватывая Узбекистан, Таджикистан, Туркменистан, Кыргызстан, Казахстан и китайскую провинцию Синьцзян, он фактически стоит на перекрестке мировых событий. Адиб Халид представляет первую всеобъемлющую историю Центральной Азии с середины восемнадцатого века до наших дней, проливая свет на исторические силы, сформировавшие регион под имперским и коммунистическим правлением.

Преимущественно мусульмане с кочевым и оседлым населением, народы Центральной Азии попали под власть России и Китая после 1700-х годов. Халид показывает, как иностранное завоевание вовлекло жителей Центральной Азии в глобальный обмен товарами и идеями и установило более тесные связи с остальным миром. Он исследует, как цинская и царская империи справлялись с этнической неоднородностью, и сравнивает советские и китайские коммунистические попытки справиться с национальными и культурными различиями. Он подчеркивает глубокие взаимосвязи между «российской» и «китайской» частями Центральной Азии, которые сохраняются и по сей день, и демонстрирует, как Синьцзян остается неотъемлемой частью Центральной Азии, несмотря на его сложные и травматические отношения с современным Китаем.

Основная история одного из самых разнообразных и культурно ярких регионов на планете, эта панорамная книга показывает, как Центральная Азия была глубоко сформирована силами современности, от колониализма и социальной революции до национализма, государственной модернизации и социальная инженерия.

Адиб Халид — профессор азиатских исследований и истории Джейн и Рафаэля Бернштейнов в Карлтонском колледже. Его книги включают Создание Узбекистана: нация, империя и революция в раннем СССР и Ислам после коммунизма: религия и политика в Центральной Азии . Он живет в Сент-Поле, штат Миннесота.

«В своем монументальном произведении Центральная Азия Адиб Халид помещает этот регион на «перекресток истории». Лаборатория колониализма, революции, национального строительства и масштабных социальных и культурных преобразований, он пережил «все достижения современности и все своих бедствий». — Дэниел Бир, Times Literary Supplement

«В своем монументальном произведении Центральная Азия Адиб Халид помещает этот регион на «перекресток истории». Лаборатория колониализма, революции, национального строительства и масштабных социальных и культурных преобразований, испытавшая на себе «все достижения современности и каждое из его бедствий». — Даниэль Бир, Times Literary Supplement

«Халид представляет искусную историю современной Центральной Азии, которая является одновременно научной, аналитической и удивительно доступной… Адиб Халид заслуживает нашей благодарности за новаторское исследование современной истории Центральной Азии. Можно надеяться, что это проложит путь к большему». —Scott C. Levi, History Today​​​​​

«Книга успешно раскрывает двухвековую политическую, социальную и культурную историю народов Центральной Азии и служит дальнейшему прогрессу знания об этом регионе». —Мирзохид Аскаров, Этнические и расовые исследования

«Одно из новейших и всесторонних исследований региона. Это очень широкое и в то же время краткое введение в историю Центральной Азии». —Марат Ильясов, The Rest Journal

«Халид предлагает читателям задуматься о современной Центральной Азии как о географически и исторически интегрированном регионе с общей историей имперских завоеваний. Он дает более четкое представление о том, как его жители столкнулись с вызовами современности и развития среди сил империализма, коммунизма и глобализации», — Джеймс А. Миллуорд, автор книги «Евразийский перекресток: история Синьцзяна

9».0002 «Мастерская работа. Адиб Халид сводит воедино наследие имперских завоеваний Центральной Азии русскими и китайцами, чтобы дать исчерпывающее и убедительное представление о политических, культурных и социальных преобразованиях в регионе», — Марианна Камп, автор книги The New. Женщина в Узбекистане: ислам, современность и раскрытие информации при коммунизме

«Замечательное достижение. Халид проделал исключительную работу, представляя сбалансированный, проницательный и доступный подход к истории Центральной Азии и анализируя непредвиденные обстоятельства, которые привели к ее развитию.