Кто открыл Трою: история исследования
- 8 Июля, 2019
- Направления
- Violetta Berezina
Генрих Шлиман считается отцом археологии, во всяком случае, таким его знают сегодня. Гениальный, талантливый человек, полиглот, знаток древнегреческой истории, купец и путешественник, тот, кто открыл Трою. Имея на руках старое издание «Илиады», он обнаружил древний город на холме Хисарлик. Шлиман в 19-м веке разработал методы археологических исследований, которые используются по сей день.
Первоначально его значительный вклад не был должным образом оценен в Германии. При жизни деятельность Шлимана была поставлена под сомнение известными коллегами.
Выдающийся археолог
Генрих Шлиман был сложной личностью, отчасти мечтателем, а отчасти — скрытым гением.
Многие из современников считали его утопистом, так как он путешествовал по Турции вместе с изданием «Илиады» Гомера. Шлиман был полон решимости открыть древнюю Трою, и он это сделал.
Долгое время немецкая публика была в курсе его достижений, поскольку крупнейший соперник Генриха, ведущий археолог Эрнст Курциус, неоднократно издевался над ним. Шлимана, однако, гораздо больше ценили в Британии, где немецкий исследователь всегда прославлялся как человек, открывший древний город Трою — место, которое до этого момента было окутано тайной.
Работа Шлимана, фактически, сформировала современную археологию.
Деловой человек и авантюрист
С самого раннего детства древний мир всегда очаровывал Генриха. Его карьера первоначально должна была развиваться в другом направлении. Воспитанный вместе с восемью братьями и сестрами в семье пастора в восточной части провинции Мекленбург, Шлиман начинал как торговец, поскольку его семья не могла позволить себе отправить сына получать высшее образование.
Он оказался в Амстердаме, где в течение одного года научился говорить не только по-голландски, но и по-испански, по-итальянски и по-португальски, а позже выучил и русский язык. Необыкновенный дар к языкам проложил путь к другой карьерной перспективе — археологии.
После переезда в Россию Шлиман разбогател, занимаясь сырьем для производства боеприпасов. Он использовал свое состояние для изучения в Париже древнегреческого и латыни.
В 1868 году он отправился в познавательную поездку на греческий остров Итака, где решил поискать дворец Улисс. Оттуда он отправился в море Мармариса, чтобы пробраться внутрь страны и начать поиски места, где находилась Троя. В течение всего путешествия «Илиада» была единственным верным компаньоном Шлимана, уникальной книгой, которую он считал незаменимым гидом для открытия легендарного города.
По следам Гомера
Поиски древнего города Трои никогда не прекращались на протяжении тысячелетий. Но за все это время никто так и не смог доказать, что сага Гомера о Троянской войне действительно основывалась на реальных событиях.
Так было до 1871 года, когда Генрих Шлиман, которому тогда было 49 лет, обнаружил руины города под холмом Хисарлик в районе Троаса на северо-западе современной Турции.
Он был не единственным, кто пытался найти город в этой местности, описанный Гомером. До Шлимана британский археолог Фрэнк Калверт уже начал раскопки в том же регионе. Два одержимых Троей исследователя столкнулись друг с другом по чистой случайности. Калверт фактически приобрел землю вокруг Хисарлика, чтобы продолжать свою работу, но у него не было средств, чтобы и дальше вести раскопки, которые в этот момент зашли в тупик.
Калверт убедил Генриха продолжать работать в том же месте. После нескольких неудачных попыток Шлиман упорно продолжал раскопки, пока в 1872 г. не нашел руины, принадлежащие доисторическому городу. Он пришел к выводу, что эти стены когда-то были частью укрепления города Троя в Турции.
Ошибки в классификации
Среди наиболее значительных открытий Шлиман — тот, кто открыл Трою, обнаружил тайник с золотом и другими артефактами, которые он впоследствии окрестил «сокровищем Приама».
Он вывез сокровище из страны и передал его правительству Германии. Однако клад был потерян во время Второй мировой войны, а затем появился в России, где сейчас хранится в Пушкинском музее.
Позже выяснилось, что тот, кто открыл Трою, с самого начала сделал неправильный вывод. Находки Шлимана не были сокровищем Приама. Скорее всего, они относились к неизвестной культуре, которая процветала за 1 250 лет до древнего города Троя.
Это был не единственный случай, когда немецкий исследователь совершил ошибку. На греческом археологическом памятнике Микены, где Шлиман проводил раскопки с 1874 по 1876 год, тот, кто открыл Трою, опять сделал несколько неправильных выводов, основанных на его работе. Шлиман ошибочно назвал золотую маску принадлежавшей древнегреческому военачальнику Агамемнону.
Несмотря на ошибки и неправильные выводы, мир продолжал чтить его как того, кто открыл Трою, и как одного из самых значительных археологов всех времен.
Генрих Шлиман умер в Неаполе 6 декабря 1890 года.
Похожие статьи
Направления
Сантьяго-де-Чили: где находится, фото и описание, что посмотреть
Направления
Куда поехать на машине отдохнуть: выбор маршрута, расстояние, места для отдыха
Направления
Макао: где находится, описание, отзывы и фото
Направления
Куда поехать в июне отдыхать: обзор популярных направлений
Направления
Самара на карте России: где находится, история и география
Направления
Штат Калифорния, Голливуд: достопримечательности
Генрих Шлиман. Открытие Трои — Николай Иванович Козлов
Человек, стоявший за высокой конторкой, поднял седеющую голову от
больших листов только что отпечатанной книги.
В широко раскрытые окна
ворвался прохладный вечерний ветер, зашуршал таблицами и картами,
разбросанными на большом столе, сбросил несколько листов на пол. В
комнате быстро стемнело (на юге ночь приходит сразу, без долгих
сумерек), но человек не стал зажигать свет. Он подошел к раскрытому окну
и загляделся на ранние, робко замерцавшие в небе звезды.
Большая книга, лежавшая на конторке, и светлые, загоревшиеся в небе
звезды напомнили ему один из самых замечательных вечеров его далекого
детства. Был канун рождества — самого веселого и любимого из всех
праздников не очень-то веселой жизни маленького Генриха; сына строгого
пастора Шлимана. Вся семья собралась за праздничным столом, и у каждого
под салфеткой оказался небольшой подарок: у кузины Трудхен, чистенькой
девочки с льняными косичками, — футляр с ножницами, наперстком, иголками
в красивом игольничке, у рыжего братца Вилли — перочинный ножичек с
перламутровой ручкой, у молоденькой матушкиной сестры — пестрая
шкатулочка для ниток.
А у Генриха под салфеткой не было ничего. Глаза у
него наполнились слезами, он низко опустил голову, все еще не веря, что в
такой праздник его могли оставить без подарков. В это время мальчик
услышал веселый голос матери, воскликнувшей: «Взгляни-ка, Генрих, что
это у тебя за спиной?» Он почувствовал, как на сиденье его стула
положили что-то большое и твердое. Быстро обернувшись, Генрих увидел
книгу в нарядном кожаном переплете, на котором было написано: «Всемирная
история для детей». С радостью схватил он этот великолепный подарок и
весь вечер разглядывал книгу. Воображение Генриха поразил один рисунок. В
клубах дыма, объятый пламенем погибал великолепный город, окруженный
зубчатыми стенами и высокими башнями. Воины в шлемах, украшенных пышными
султанами, яростно сражались, но было ясно, что защитники города
обречены на гибель.
Из пылающего города выходил высокий мужественный воин в богатых
доспехах.
На спине он нес обессилевшего старца, а за руку вел маленького
рыдающего мальчика. Это Эней покидал, по воле богов, гибнущую Трою,
спасая своего отца и сына.
Хотя маленькому Генриху было только восемь лет, он уже хорошо знал
сказание о троянской войне. И когда отец, отвечая на его многочисленные
вопросы, рассказал ему чудесную историю царя Энея, Генриха удивило, как
мог художник, никогда не видевший настоящей Трои, так верно, ярко и
правдиво изобразить картину ее страшной гибели. Генрих с жадностью
перечитывал рассказ о войне греков с троянцами и надоедал отцу
бесконечными расспросами и рассуждениями по поводу взятия Трои. Пастор
Шлиман терпеливо объяснял сыну, что мощные стены и башни горящей Трои
вымышлены художником, что никто не может сказать, как они выглядели на
самом деле, поскольку прошедшие тысячелетия обратили все в прах, не
оставив даже следа на поверхности земли. Генрих не мог этому поверить.
«Такие высокие стены, такие огромные башни не могли сгореть дотла и
совсем разрушиться,— твердил он упрямо.— Когда я вырасту, то поеду туда и
непременно разыщу их». Рассерженный упорством сына, пастор Шлиман велел
ему читать «Илиаду», надеясь, что трудные и длинные стихи отобьют у
мальчика охоту заниматься выдумками. Но Генрих с небывалым интересом
стал читать удивительную поэму о богах и героях, об их жестоких битвах, о
доблестных подвигах Ахилла и Гектора. На всю жизнь мальчик полюбил
стихи Гомера. Страницы «Илиады» уносили его в древнюю прекрасную страну.
Вот быстроногий Ахилл готовится к смертельной схватке, шлемоблещущий
Гектор прощается с прекрасной Андромахой перед своим последним боем,
вещая Кассандра предсказывает гибель Трои. Генрих представлял себе все
происходившее так живо, словно сам наблюдал эти события с высоты
троянских стен. Целыми вечерами он грезил, сидя в уголке, пока мать не
отсылала его спать.
Когда Генриху исполнилось четырнадцать лет, его мать умерла. Все в доме пришло в упадок, пастор Шлиман с трудом сводил концы с концами, и Генриху пришлось поступить в услужение к лавочнику, чтобы хоть как-то помочь семье. Мальчику приходилось нелегко. Каждое утро старая Марта, кухарка хозяина, поднимала его в шесть часов. Он должен был прибрать в лавке, принести воды, помыть вымостку перед входом, а затем стать за прилавок и помогать хозяину. И хотя Генрих был быстр и сообразителен, зарабатывал он так мало, что ему еле-еле удавалось скопить немного денег на нужные ему книжки. Читал он обычно ночью. Тогда Генрих забывал об опостылевшей ему работе, о свечах, о мыле и селедке, которыми он торговал днем.
По-прежнему Шлиман не расставался с «Илиадой», и бессмертный Гомер
был его самым близким другом. Как-то летним вечером Генрих уже готовился
закрывать лавку и ждал, когда уйдут последние покупатели.
— Все читаешь, Генрих, — сказал Михель, садясь на бочку и глядя на Генриха мутными, воспаленными глазами. — Брось, никому это не нужно! Вот посмотри на меня,— продолжал пьяница, воодушевившись общим вниманием, — я могу читать по-гречески твоего любимого Гомера. А кому это нужно, а? Хочешь, прочту начало «Одиссеи»?
И тесная темная лавка наполнилась торжественными стихами, звучанием
непонятного, но прекрасного языка. Генрих был потрясен. Слезы выступили у
него на глазах. Он словно услышал голос живого Гомера. «Еще, еще,
прочтите еще», — только и мог он выговорить. За стакан вина Михель
согласился еще раз прочитать отрывок из поэмы. Генрих заплатил последние
деньги, чтобы вновь услышать звучную эллинскую речь.
После долгих колебаний Генрих сделал решительный шаг— он бросил
лавку, где проработал почти пять лет, и поехал искать счастья. Через
некоторое время он попал в Амстердам. Этот город, старинный центр
морской торговли, сразу оглушил Генриха шумом и суетой. Здесь было много
торговых фирм и контор, и в одной из них ему удалось устроиться на
скромную должность конторщика с грошовым заработком. Но бедному юноше
без денег и без рекомендаций трудно было рассчитывать на нечто лучшее.
Генрих снял дешевую каморку и тщательно распределил скудное жалованье.
Большую часть получаемых им грошей Генрих тратил на занятия языками. Его
преподавателями были студенты — такие же бедные, как он. С удивительной
быстротой юноша усвоил несколько языков — английский, французский,
итальянский и даже испанский.
Убедившись в блестящих способностях своего служащего, хозяин торгового дома предложил Генриху поехать в Россию в качестве представителя фирмы. Это предложение стало поворотным пунктом в судьбе Шлимана. Генрих поехал в Петербург и надолго остался в России. Дела его шли блестяще, через несколько лет он стал весьма состоятельным человеком. Удачные торговые операции приносили Шлиману все большие доходы, и он составил себе уже значительный капитал.
А его детские и юношеские мечты о древнем прекрасном городе, воспетом
Гомером? Неужели они были полностью вытеснены погоней за наживой,
выгодными торговыми сделками? Нет. Правда, они отступили на второй план,
так как Шлиман был занят делами, связанными с торговыми и финансовыми
операциями.
Но он надеялся, что капитал поможет ему осуществить заветную
мечту — открыть древнюю Трою.
Так шли годы, а открытие Трои все откладывалось, хотя богатство Шлимана уже давно позволяло ему привести в исполнение давние планы. И кто знает, может быть, и остался бы Генрих Шлиман самым заурядным, хотя и преуспевающим, немецким капиталистом, если бы не одно событие, всколыхнувшее в душе Шлимана все лучшее, что было заложено в ней с детства.
Как-то, приехав в Лондон по делам, Шлиман зашел в Британский музей,
чтобы полюбоваться замечательными сокровищами древнегреческого
искусства, привезенными лордом Эльджином, английским дипломатом, из
Греции. Это были рельефы и статуи, украшавшие афинский Парфенон, самым
варварским образом выломанные из стен и фронтонов древнего храма. Когда
Шлиман вошел в залы, где были выставлены эти великолепные произведения
древнегреческого искусства, он испытал глубочайшее потрясение от той
красоты, величия и радости жизни, которая была запечатлена резцом
великих художников в мраморных плитах Парфенона.
Торжественно
выступающие в священных процессиях юные девушки в легких, падающих
красивыми складками одеждах. Прекрасные полуобнаженные фигуры юношей,
несущих на плече жертвенные сосуды. Скачущие на горячих вздыбленных
конях молодые афиняне в развевающихся коротких плащах. Это была древняя
Греция, прекрасная, но не умершая и превратившаяся в миф, а
полнокровная, захватывающая своей живой, ощутимой красотой.
Шлиману стало страшно при мысли о том, сколько лет он потратил на бессмысленную и опустошающую погоню за наживой, в то время как давно уже имел возможность отправиться на поиски Трои. .
Выходя из музея, Шлиман дал себе клятву немедленно начать
приготовления для осуществления своего замысла. Спустя некоторое время
все было готово для поездки на западное побережье Малой Азии, которое
принадлежало Турции. Там, на берегу синего Эгейского моря, должна была
находиться древняя Троя, сказочный город героев, воспетый Гомером.
Но началась Крымская война, и Шлиману пришлось отложить поездку. Он
опять занялся торговыми делами. После заключения мирного договора между
Россией, Англией и Францией Шлиман вновь вернулся к мысли о раскопках на
побережье Эгейского моря. Но он не хотел прийти на троянскую землю
неподготовленным к встрече с миром Гомера. Со свойственной ему
настойчивостью Шлиман засел за изучение древнегреческого языка. Через
три месяца он уже свободно читал Гомера на древнегреческом языке, а
спустя некоторое время знал весь греческий текст «Илиады» наизусть. Ему
казалось, что он с закрытыми глазами смог бы пройти по троянской земле и
узнал бы каждый камень, бывший частью стен или башен Трои. Шлиман
безоговорочно верил Гомеру, что казалось нелепым серьезным ученым того
времени. Они полагали, что в основе гомеровских поэм лежат древние
сказки и мифы, а потому сама мысль о поисках Трои представлялась им
столь же нелепой, как попытка найти тридевятое царство или замок спящей
красавицы.
Но Шлиман твердо верил в свою мечту.
В 1871 г. Шлиман прибыл в Дарданеллы — захолустный городок на берегу пролива, носящего то же название. Наняв лошадь, Шлиман с огромным волнением направился к деревушке Гиссарлык, где некогда, по преданию, на холме стояла твердыня троянцев — богатый, обнесенный крепкими стенами город Троя. С трепетом ехал Шлиман по древней Троаде. Кругом были невысокие холмы, покрытые скудной растительностью, болотца, заросшие осокой, масса квакающих в них лягушек и аисты, охотящиеся за ними. Но для Шлимана каждый ручей был священным — из него пили кони древних героев; каждый холм был свидетелем подвигов славных воинов у стен могучей Трои. Образы гомеровской поэмы звали Шлимана к открытиям.
С большим трудом удалось Шлиману получить от турецкого правительства
разрешение на раскопки. Ему позволили копать Гиссарлыкский холм с
условием, что половина всех найденных вещей будет принадлежать Турции.
Шлиману не терпелось начать раскопки, чтобы скорее раскрыть стены древней Трои и показать всему миру, что Гомер говорил правду. Вместе со Шлиманом на раскопки приехала его жена — гречанка София.
Начались раскопки. Их надо было вести осторожно, строго соблюдая определенные правила. Ведь так легко перемешать древние слои почвы и затруднить решение вопроса, к какому времени относятся найденные вещи. Но Шлиман не был специалистом-археологом. Он искал гомеровскую Трою. Шлиман считал, что гомеровская Троя должна находиться в глубоких слоях. Поэтому на обнаруженные остатки домов, черепки сосудов, кости Шлиман не обращал никакого внимания. Это не Троя, решил он, нет следов пожара. Первый год раскопок кончился неудачей.
В марте 1872 г. Шлиман с женой были опять на Гиссарлыке.
Запутавшийся в сложных переплетениях стен и фундаментов, раскрытых на
холме, Шлиман задумал перерезать весь холм поперек, с севера на юг,
огромным рвом шириной в семьдесят и глубиной в восемнадцать метров.
Таким образом он хотел сразу раскрыть мощные стены гомеровской Трои и
обнаружить священный город во всем его величии. Рытье траншеи требовало
большого количества рабочих рук и много времени. Наконец, рабочие
наткнулись на могучую стену. На этот раз Шлиман решил не разрушать ее.
Каково же было его удивление, когда вслед за первой стеной были отрыты
остатки стены такой же длины и ширины. Шлиман принял вторую стену за
Большую башню гомеровской поэмы. С этой башни, думал Шлиман, старец
Приам с тревогой следил за битвой славного Гектора с бесстрашным
Ахиллом. Мощность стен убеждала Шлимана в том, что он прав.
Наступила зима, и раскопки были прекращены. Но уже в феврале
следующего года Шлиман в сопровождении жены вновь появился на
Гиссарлыке. Они вставали в шесть часов утра. Было холодно, дул яростный
ветер. Замерзала вода в умывальнике, замерзали чернила. Однажды
измученная холодом жена Шлимана оставила на ночь топящуюся печку.
От
выпавших углей загорелся пол, вся комната наполнилась дымом. К счастью,
Шлиман вовремя проснулся, и пожар был потушен.
Через несколько дней рабочие отрыли стены, носившие следы страшного пожара. Это могло служить уже серьезным доказательством того, что Шлиман открыл действительно Трою. Шлиман забыл о сне и о еде. Он увеличил число рабочих и стал копать сразу в нескольких местах. В слое, носившем следы пожарища, была отрыта большая дорога, выложенная гладкими каменными плитами. На плитах были видны колеи, выбитые колесами, катившимися по ним десятки столетий тому назад. Дорога привела к мощным двойным воротам, находящимся в стене возле Большой башни. Ну, конечно, это Скейские ворота, главные в Трое, отсюда троянские воины выходили на поле битвы!
Наступила весна, и Шлиман заболел малярией. Он глотал хинин, но это
почти не помогало. Он чувствовал себя очень плохо и видел, что нужно
прекращать работу.
Жена заставила его установить твердый срок отъезда —
15 июня. За день до назначенного срока Шлиман в шесть часов утра, как
обычно, спустился в раскоп. Рабочие расчищали одну из стен. Под лопату
попал какой-то металлический предмет. Шлиман остановил рабочего и
отпустил всех домой, объявив, что он сегодня именинник. Заработок за
свободный день за рабочими он сохранил. Рабочие охотно удалились. Шлиман
сам спустился в раскоп, и его усилия увенчались небывалым, сказочным
успехом. Он нашел тайник, полный сокровищ. Одна, другая, пятая, десятая,
сотая, тысячная вещь — и все из золота! Стена могла в любую минуту
обрушиться. Но Шлиман не думал об опасности и работал до темноты. Жена
помогала ему.
Вечером на большом дощатом столе в их деревянном домике сверкали
матовым блеском сокровища древней Трои. Всего здесь было более восьми
тысяч предметов из золота и серебра. Золотые и серебряные чаши и кубки,
две драгоценные диадемы замечательной работы из тончайших золотых
цепочек, двадцать четыре золотых ожерелья, сотни золотых колец,
браслетов, булавок, бляшек, высыпавшихся из большой серебряной вазы.
Кроме драгоценных вещей, здесь были золотые и серебряные слитки и
бронзовое оружие. Весь этот клад лежал в совершенно истлевшем деревянном
ларце, прикрытом медным котлом, принятым Шлиманом за щит. Конечно, это
клад царя Трои, решили взволнованные и потрясенные Шлиманы.
Эта находка вознаграждала Шлимана за три года самоотверженных трудов и лишений, за все насмешки тех, кто упорно не желал признавать открытие Шлимана. Он верил, что этот великолепный клад принадлежал самому царю Приаму, а драгоценный золотой убор, диадему, ожерелья, серьги и кольца носила, конечно, сама Елена, красота которой погубила, как рассказывает древний миф, могучую Трою.
Шлиман прекратил раскопки и решил тайно вывезти клад. Клад удалось в простом деревянном ящике привезти в Афины.
Когда Шлиман напечатал сообщение о находке клада с описанием
найденных им вещей, поднялся переполох. Турецкое правительство, имевшее
право на половину найденных вещей, возбудило судебное дело против
нарушившего договор Шлимана.
Ученый мир был потрясен троянскими находками, но признать значение этих сокровищ ученые отказались. Книга Шлимана «Троянские древности» вызвала нападки и насмешки. Некоторые ученые утверждали, что Шлиман нашел все эти предметы не во время раскопок, а просто скупил их у собирателей древностей, благо денег у него достаточно.
Много горьких минут принесли все эти выпады Шлиману. Но он продолжал работать.
В 1879 г. ему удалось снова заняться раскопками Трои. Он учел
свои прежние ошибки, стал более осторожен. Уже была отрыта большая часть
городских стен, окружавших холм, на котором высился древний город.
Большая башня, откуда, по мнению Шлимана, наблюдал за битвой Приам и где
прекрасная Андромаха прощалась с мужем Гектором, оказалась состоящей из
двух отдельных и в разное время построенных стен. Чем больше
раскрывался холм, чем больше сооружений было найдено, тем труднее было
разобраться, какое из них древнее, какое более позднее.
Но все-таки
Шлиману удалось насчитать семь городов, последовательно строившихся на
Гиссарлыкском холме. Гомеровская Троя в слое со следами пожара была, по
мнению Шлимана, третьим по древности городом (если считать снизу).
Шлиман тщательно исследовал здание, которое раньше он принимал за дворец Приама, а теперь осторожно называл домом царя или правителя. Возле этого дома он нашел большой глиняный сосуд грубой работы, доверху наполненный золотыми предметами — браслетами, кольцами, серьгами. Неподалеку от места, где был найден глиняный сосуд, рабочие обнаружили еще три клада золотых и серебряных сосудов, украшений и слитков, но в меньшем количестве, чем знаменитый «клад Приама».
Во второй половине XIX в. были начаты раскопки в долине Пелопоннеса, на месте древнего города Микены. В поэмах Гомера Микены названы «златообильными» и «многолюдными».
В Микенах правил царь Агамемнон, предводитель греков под Троей.
Развалины микенской крепости два с лишним тысячелетия лежали на высоком
холме под слоем земли. На поверхности земли виднелась только верхняя
часть ворот крепости. С них Шлиман и начал раскопки. Над воротами стоял
огромный треугольный камень. На нем высечены две львицы, поднявшиеся на
задние лапы по сторонам колонны. Рядом с Львиными воротами рабочие
обнаружили в крепостной стене маленькую каморку. Шлиман назвал ее
«жилищем привратника». Часть рабочих откапывала и расчищала огромные
стены, идущие от Львиных ворот, часть работала в центре крепости. Скоро
рабочие наткнулись на каменную плиту с изображением воина, мчащегося на
колеснице. Шлиман насторожился — это была надгробная плита, значит,
поблизости находятся погребения. В следующие дни нашли еще два
надгробия. Затем была обнаружена плоская каменная плита, поставленная на
ребро. К ней была приставлена следующая. Плиты шли одна за другой и
образовывали двойное кольцо.
Это была новая загадка. Шлиман начал
исследовать площадку, обнесенную этим своеобразным двойным забором.
Здесь было найдено пять гробниц, вырубленных в скале (поэтому их назвали
«шахтовыми гробницами»). Огромное количество золотых вещей извлекли
Шлиман и его жена из этих погребений: пояса, составленные из золотых
пластин, кубки из золота и серебра, золотые диадемы тончайшей работы,
золотые браслеты, пуговицы, бляшки, нашитые когда-то на одежду, которая
давно истлела, вазы из полупрозрачного камня алебастра, драгоценные
камни. Вместе с павшими воинами было положено их оружие — множество
бронзовых мечей с золотыми рукоятками, великолепных бронзовых кинжалов с
золотыми узорами, наконечников копий и стрел.
Но самой удивительной находкой были тонкие золотые маски, когда-то
покрывавшие лица умерших. Они были выдавлены из тонких золотых пластин с
непередаваемым искусством и, несомненно, сохраняли черты людей,
погребенных в священных могилах.
Одну из этих масок Шлиман назвал маской
царя Агамемнона.
Шлиман вновь торжествовал — Гомер опять оказался прав. Древние Микены действительно были «златообильными», их крепчайшие стены недаром считались неприступными — они охраняли несметные сокровища могучего царя Агамемнона.
Теперь Шлиман мог сказать, что борьба, которую он вел в течение
стольких лет, окончилась победой. Те, кто смеялся над открытой им Троей,
обвинял его в невежестве, в нелепом преклонении перед сказками Гомера,
должны были признать правоту Шлимана и Гомера. Многие поняли, что
открытия, сделанные самоотверженным археологом-любителем, имеют огромное
историческое значение. Они пролили свет на совершенно неведомый мир,
считавшийся до сих пор миром вымысла и преданий. Перед учеными
раскрывалась широкая картина жизни древнегреческих племен в эпоху Гомера
и более раннее время. Шлимана слушали с уважением и глубоким вниманием.
Он делал многочисленные доклады о раскопках на холме Гиссарлык и в
древних Микенах.
Труды многих лет увенчались успехом.
Со свойственной ему стремительностью Шлиман в течение двух месяцев написал книгу о Микенах. Ученые по достоинству оценили труды Шлимана и его книгу. А через несколько лет была написана книга «Илион—город и страна троянцев». И вот она лежит на конторке, огромный том в 900 страниц — труд всей его научной жизни, проведенной в непрерывных исканиях, его неудачи и победы.
Всем жителям Афин был хорошо известен красивый двухэтажный мраморный особняк Шлимана на Университетской улице, окруженный великолепным садом. Между первым и вторым этажами крупными золотыми буквами была выведена надпись: «Дворец Илиона». В нижнем этаже помещался музей, хранивший бесценные сокровища — вещи из раскопок древней Трои.
Мебель в доме Шлимана была выдержана в древнегреческом стиле.
Драгоценные древнегреческие расписные вазы, изящные терракотовые
статуэтки из Танагры (древнего города в Средней Греции), мозаичные полы,
стены, расписанные картинами из «Илиады»,— все это производило
впечатление простоты и богатства одновременно.
Великолепная мраморная лестница вела на второй этаж, где помещались библиотека и кабинет владельца дома. В огромной библиотеке было множество самых редких изданий по искусству и истории древнего мира. Ряды полок заполняли рукописи самого хозяина дома.
Работы по постройке особняка еще не полностью закончились. На крышу дома подняли еще не все статуи древнегреческих богов, которые должны были украсить здание. В залах мозаичники не закончили шлифовку полов.
Шлиман в задумчивости сидел за письменным столом. Справа на обычном месте лежал томик Гомера в пергаментном переплете, побывавший с ним всюду — на Гиссарлыкском холме, на острове Итаке, где царствовал некогда хитроумный Одиссей, и, наконец, в могучих «златообильных» Микенах.
А впереди было еще много работы — ждала не раскрытая до конца
«священная» Троя, неведомый еще «златообильный» Орхомен и
«крепкостенный» Тиринф, о которых повествовал Гомер.
Все это нужно было
исследовать, чтобы до конца раскрыть величественную картину
древнегреческого мира, воспетого великим Гомером.
Это выполнили уже после кончины Шлимана. Раскопки на острове Крит показали, что и здесь существовала древняя и богатая культура. Благодаря раскопкам Шлимана и открытиям на Крите перед нами предстали совершенно новые страницы древнейшей истории Эллады.
Тысяча лиц Генриха Шлимана, человека, «открывшего» Трою | Culture
Select:
- — — —
- España
- América
- México
com/s/setColombia.html»> Colombia - Chile
- Argentina
Culture
Culture
Archeology
With a vast exhibition , Берлин чествует своего самого известного археолога, необразованного миллионера, который потратил свое состояние на поиски гомеровских героев
Копия Маски Агамемнона на выставке «Миры Шлимана» в Берлине. Фото: Давид фон Беккер (© Staatliche Museen zu Berlin / David von Becker) Генриху Шлиману приснился сон. Он был убежден, что Троя, о которой говорил Гомер, действительно существовала и что он мог бы найти ее, изучая «Илиаду» и «Одиссею».
Его мало заботило то, что современники высмеивали его за использование эпических поэм сомнительного авторитета в качестве руководства для проведения археологической кампании. У него были деньги и решимость. Состоятельный прусский бизнесмен исключил то, что ранее подозревалось в местонахождении мифического города (Бунарбаши, на территории современной Турции), так как он находился слишком далеко от моря, и греческие солдаты не успели бы преодолеть расстояние шесть раз в день, как рассказывается в «Илиаде».
Тем не менее, холм Гиссарлык — тоже в Турции — имел правильную топографию. Именно здесь Шлиман приказал своей команде начать рыть канаву, пока они не достигнут последнего из ряда наложенных друг на друга слоев древних останков. Затем появился щедрый клад из золота и серебра, который мог принадлежать только царю Приаму. По крайней мере, так думал Шлиман, и в 1873 году он поразил мир своей фантастической находкой. Знаменитая фотография, которую он сделал, на которой его жена София была одета в золотую диадему, похожую на Елену Троянскую, принесла ему мгновенную славу.
Выставка начинается с истории, достойной кино: кораблекрушение, в котором чуть не утонул 19-летний Шлиман, направлявшийся в Венесуэлу на заработки. Сын пастора, злоупотреблявшего алкоголем и жестоко обращавшегося с матерью, Шлиман родился в 1822 году в Нойбукове, Мекленбург (Германия), где не смог закончить среднее образование из-за нехватки средств в семье.
История кораблекрушения — первая, в которой можно наблюдать тенденцию к приукрашиванию и драматизации; склонность, которая позже привела его к восполнению или, по крайней мере, преувеличению некоторых своих достижений. Сохранились три рассказа о том, что произошло у берегов острова Тексель, в Нидерландах; все разные. Он отправил сестре самую драматическую историю в письме. «Он воспринимал свою жизнь как приключение и описывал ее как приключение, — говорит Вемхофф.
После аварии его планы изменились. Он переехал в Амстердам, где стал управлять компанией, занимающейся торговлей. Благодаря своим невероятным способностям к языкам его отправили в Петербург, и вскоре он обосновался. Торговля индиго и другими изделиями, в том числе оружием, во время Крымской войны (1853-1856 гг.) сделала его состоятельным человеком. С тех пор известна фотография тридцатилетнего Шлимана в цилиндре и показной шубе (сделанная летом), которой он намеревался оставить доказательство своего хорошего положения.
Одержимый признанием, он получит награду от профсоюза и получит российское гражданство.
Благодаря своим многочисленным предприятиям — он также основал банк в Калифорнии во время золотой лихорадки — он смог накопить достаточно большое состояние, чтобы выйти на пенсию в 36 лет. После этого он посвятил свое время путешествиям по миру: он исследовал некоторые части Америки. и Азии и опубликовал свою первую книгу о Китае и Японии. Решив завершить образование, которое он не мог себе позволить в молодости, он поселился в Париже и поступил в Сорбонну. Тем временем он развелся со своей русской женой. Он выучил латинский и греческий языки. Его первая исследовательская кампания привела его в Грецию в 1868 году, где он искал дворец Одиссея в Итаке. Но его целью была Троя.
Вид на галерею Джеймса-Саймона на Музейном острове в Берлине, где представлена выставка Шлимана. Фото: Давид фон Беккер (© Staatliche Museen zu Berlin) Вемхофф объясняет, что Шлиман фантазировал о происхождении этой навязчивой идеи в своих мемуарах: один На Рождество, когда он был ребенком, отец якобы подарил ему книгу по всеобщей истории, в которую входила гравюра Энея перед стенами Трои.
Это очаровало его: «Отец, я уверен, что Троя существует и что я буду тем, кто ее найдет». Какой бы выдуманной ни была эта строка, Вемхофф не исключает, что он действительно читал эту книгу — показана немецкая копия того времени — и что Троя произвела на него большое впечатление.
Вторая часть выставки посвящена его археологическим открытиям. Несмотря на свою репутацию шарлатана и мошенника, Шлиман в академическом плане также сделал себя сам. Написал диссертацию и получил докторскую степень в Ростокском университете (Германия). Но он сделал это в 47 лет, и большинство ученых в то время никогда не воспринимали его всерьез.
Раскопки «Трои» в 1890-х годах.bpk (© bpk)Заядлый первооткрыватель
Несмотря на то, что сокровища Трои и Приама принесли ему всемирную известность, открытие им микенской культуры, первой развитой цивилизации в Европе (на тысячу лет старше то, что было известно в то время), гораздо важнее. В Микенах, где он начал раскопки в 1876 году в поисках других гомеровских героев, он нашел остатки цитадели, знаменитые Львиные ворота и несколько царских гробниц, среди которых, как он думал, была гробница Агамемнона.
Самой впечатляющей находкой является золотая погребальная маска, которую он приписал микенскому царю, но которая, согласно более поздним исследованиям, была сделана примерно на 300 лет раньше. Шлиман назвал ее «Маской Агамемнона», и так она известна до сих пор. В экспозицию включена копия оригинала, находящегося в Археологическом музее Афин.
Эксцентричный миллионер, освоивший 12 языков и запатентовавший собственную систему изучения языков, всю оставшуюся жизнь посвятил археологии. После Микен он провел раскопки в Тиринфе, где обнаружил впечатляющие настенные росписи микенского дворца, и в Орхоменосе, где он нашел то, что известно как Сокровищница Миньяса.
Львиные ворота в Микенах. bpk (бпк) Выставка не щадит критики противоречивых методов Шлимана, которые некоторые историки называют жестокими — даже по меркам того времени. Убежденный, что гомеровская Троя находилась в самых глубоких слоях Гиссарлыка, он быстро выкопал вертикальный ров, уничтоживший большую часть останков.
«Троя была разрушена не ахейцами, а Генрихом Шлиманом», — гласит одна из панелей.
Более поздние исследования показали, что город, который может соответствовать городу из Илиады, находится намного выше, в слое, ныне известном как Троя VII. Позже Шлиман понял это и в итоге нанял профессионального археолога Вильгельма Дерпфельда для руководства раскопками, которые после этого стали гораздо более тщательными. «Его отсутствие опыта и его нетерпение» оказались фатальными для поселения, хотя Вемхофф указывает, что критика методов Шлимана была сделана с точки зрения 20-го века, и упоминает, что он сохранил и каталогизировал все керамические изделия до последнего куска. нашел в своих раскопках.
Часть выставки с драгоценностями так называемого «клада Приама». Фото: Давид фон Беккер (© Staatliche Museen zu Berlin) Многие из этих предметов можно увидеть на выставке с рукописными этикетками, сделанными Софией, второй женой авантюриста, которая была на 30 лет моложе его и сопровождала его в походах.
Война на Украине помешала экспонировать другие сокровища Приама, которые должны были отправиться в Берлин на выставку (открытую до 8 января), так как Германия прекратила свое сотрудничество с Россией, где золотые драгоценности остались после разграбления Красная Армия в конце Великой Отечественной войны. На их месте посетители могут увидеть качественные реплики.
Сохранились тысячи писем, которыми он обменивался с десятками специалистов со всего мира, которых пытался убедить в справедливости своих теорий, организуя научные конференции в Гиссарлыке. Он написал, что хочет, чтобы сокровища Приама, которые он подарил тогдашним Императорским музеям в Берлине — он купил их у властей Османской империи после того, как его тайно брали, — никогда не разделялись. На протяжении десятилетий никто не знал, где оказались драгоценности, пока в 1994 стало известно, что они есть в Пушкинском музее. С тех пор Берлин требует реституции от Москвы.
Археолог умер в Неаполе 26 декабря 1890 года в возрасте 62 лет.
«О жизни Шлимана можно было бы снять отличный фильм», — говорит Вемхофф. «Здесь мы попытались представить это так, со всеми его контрастами и удивительными вещами, которые произошли и что предпринял этот человек ростом 5 футов 1 дюйм. Он был неутомимым человеком, у которого была непреклонная воля строить свою жизнь и вести ее к успеху».
Дополнительная информация
Десять испанских городов, которые заставят вас полюбить археологию
J. M. Barbot
Придерживается
Дополнительная информацияЕсли вы заинтересованы в лицензировании этого контента, свяжитесь с [email protected]
информационный бюллетеньПодпишитесь на бюллетень EL PAÍS на английском языке
Самые просматриваемые
Crucigramas & Juegos
juegos
Crucigramas minis
juegos
Crucigramas Tarkus
juegos
Sudokus mini
juegos
Sopas de letras
Centros
cursoiva encutecenline
Semipresencial en Aguascalientes
cursosonline
Maestría a distancia en Actividad Física y Salud
cursosonline
Maestría a distancia en Energías Renovables
cursosonline
Descubre un completo Directorio de Centros de Formación
Генрих Шлиман: человек, который нашел и потерял Трою
12.
05.2022 — 15:04 Ур
Предварительный просмотр
Генриха Шлимана называли самым удачливым археологом в мире — но заслуживает ли он своей репутации?
Дж. Сидней Уиллис Ходжес, Генрих Шлиман, холст, масло, 1877 г., © Государственный музей Берлина, Музей предыстории и ранней историиВ возрасте семи лет Генрих Шлиман был настолько очарован мифом о Трое, что решил найти ее. Сорок лет спустя, в 1871 году, он именно это и сделал, открыв реально существующее место затерянного города Гомера. Примечательно, что он повторил свой подвиг всего пять лет спустя, обнаружив потерянные сокровища Микен в 1876 году. Спустя сто пятьдесят лет эти две находки до сих пор считаются величайшими открытиями бронзового века.
Открытий такого масштаба обычно достаточно, чтобы укрепить вашу репутацию знаменитого археолога. Вместо этого Шлимана отвергли классические немецкие археологи того времени. «Вероятно, они немного завидовали», — говорит профессор доктор Матиас Вемхофф, директор Берлинского государственного музея предыстории и ранней истории.
«Они не могли смириться с тем, что у самодельного человека, не принадлежащего к их археологической группе, будут деньги, чтобы копать там, где он хочет, и действовать независимо».
Прежде чем заняться археологией, Шлиман, выросший в бедной семье в Мекленбурге на севере Германии, создал успешный экспортный бизнес в Россия и США. К 36 годам он был достаточно богат, чтобы уйти в отставку и полностью посвятить себя поиску Трои. Его называют самым удачливым археологом из когда-либо живших. Гиссарлык в современной Турции — место, которое он выбрал по совету британского археолога Фрэнка Калверта, — оказалось местом девяти крупных поселений, одним из которых была Троя.
В своем рвении Шлиман раскопал и разрушил богатые слои Трои бронзового века
Но проблема была в том, что это была не та Троя, которую он себе представлял.
В своем рвении Шлиман раскопал и разрушил богатые слои Трои бронзового века (ок. 1700–1200 гг. до н. э.), пока не проник достаточно глубоко, чтобы достичь того, что сейчас называется Троей II — города, который возник более чем на тысячу лет раньше, чем Троя Гомера Илиада . Ошибки, подобные этим, привели к тому, что неоднозначная репутация Шлимана сохраняется и по сей день. «Он не знал ничего лучшего, — говорит Вемхофф. «Он начал с предыстории, где вы просто копаете до самого дна. Он не был так хорошо осведомлен о стратиграфии, науке о слоях.
В январе этого года исполнилось 200 лет со дня рождения Генриха Шлимана. В память о нем Галерея Джеймса Саймона и Новый музей представят 700 открытий и предметов на выставке «Миры Шлимана ». «Он был непростым человеком, и у него было много сторон, — размышляет Вемхофф. «Но мы хотим показать, что проклинать его неправильно — мы хотим показать, что он действительно был исследователем, кем-то, кто открыл предысторию Средиземноморья».