«Уродцы, кости и звёзды»: семь необычных экспонатов Кунсткамеры
Скелет Николя Буржуа
Однажды, путешествия по Европе, Пётр I встретил гигантского француза по имени Николя Буржуа. Его рост был 226,7 см. Император, как любитель коллекционировать всякие чудеса, сразу нанял Буржуа себе на службу.
В 1724 году после смерти могучего человека Бартоломео Карло Растрелли изготовил подвижную фигуру-манекен из дерева, а затем обтянул её кожей гиганта. До конца 18 века фигура находилась в Кунсткамере (ныне Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого РАН).
Это портрет Буржуа, вероятно, написанный как раз с этой фигуры, а не с натуры:
Портрет великана Николая Буржуа. Георг Гзель, не ранее 1717 года. Фото: rusmuseumvrm.ru
Скелет великана тоже стал экспонатом Кунсткамеры. Однако в крупном пожаре 1747 года череп Буржуа сгорел и его пришлось заменить на череп другого человека.
Фото: worldgiants.narod.ru
Детский скелет с двумя головами
Автор жутковатой статуэтки и одного из первых экспонатов Кунсткамеры – нидерландский анатом и ботаник Фредерик Рюйш. Его анатомические препараты славились на всю Европу.
В собрании «Все труды по анатомии, медицине и хирургии» про другую свою находку учёный писал: «Скелетик четырёхмесячного человеческого плода, держащий в руке пучок водяных сосудов, которые я 25 лет назад извлёк из тела, надул воздухом и сохранил таким образом, что клапаны всё ещё отчётливо видны. Сколько же усилий скрывается за этими красивыми предметами!»
Во время визита в Амстердам с Великим посольством Пётр I посетил кабинет Рюйша и был так поражён при виде трупа ребёнка (который сохранился так хорошо, что казался живым и с улыбкой на устах), что не мог воздержаться, чтобы не поцеловать его.
Царь общался с учёным, обедал с ним и бывал на его лекциях. А спустя 20 лет приобрёл несколько тысяч экспонатов из его коллекции.
Фото: pikabu.ru
Флейта из человеческой кости
В Тибете была традиция делать флейты из бедренной или большеберцовой кости человека. Такие инструменты называли «ганлин»: из слов «бедренная кость» и «флейта».
По мнению шаманов, лучшим материалом для такой флейты была часть ноги подростка из семьи брахманистов – последователей Бога-Абсолюта. Подходящими были и кости преступников, а также людей, умерших насильственной смертью или от инфекционной болезни.
Ганлин используется при совершении обряда чод (одна из школ и практик тибетского буддизма) вместе с барабаном, изготовленным из двух черепов.
Шаманы из Монголии использовали флейту для вызова духов трёх миров, при этом дуть в инструмент просто так было запрещено.
Фото: wikipedia.org
Ладья небесная
Необычная старинная игрушка – ладья, на палубе которой можно разглядеть божество-покровителя (из янтаря) в окружении знатного путешественника и его слуг, танцовщиц и музыкантов (из слоновой кости).
Корпус кораблика выполнен из дерева и обшит слоновой костью и жестью, в днище спрятаны три колёсика. Если ключом завести специальный механизм, ладья начнёт двигаться, а слуги будут танцевать и играть на инструментах.
«Небесной» ладья называется в память об императоре Ин Чжэне, жившем в 3 веке до н. э. «Великий император-основатель Цинь» часто думал о вопросах бессмертия и направлял в неизвестность экспедиции, миссия которых заключалась в поиске островов с небожителями. Император полагал, что бессмертные путешествуют в веселье по морям времени именно на таких ладьях.
Игрушка хранится в Кунсткамере с 1720 года. Её привезли русские послы из Пекина. После пожара 1747 года считалось, что экспонатов петровской эпохи в Кунсткамере практически нет, однако ладью всё же найти удалось. Её отреставрировали и выставили на обозрение посетителей.
Фото: kunstkamera.ru
Астролябия Арсениуса
Ещё в Древней Греции с помощью астролябий определяли положение звёзд и ориентировались в пространстве. В Средневековье лучшие инструменты, «берущие звёзды», делали арабы, а европейцы их искусно копировали.
В Европе собственные астролябии начали конструировать к 16 веку. Одним из лучших мастеров этого периода был фламандец Гуалтерус Арсениус. Он оставил после себя 21 астролябию.
Астрономический инструмент, созданный в 1568 году, принадлежала Альбрехту фон Валленштейну – одному из видных австрийских полководцев времён Тридцатилетней войны. Именно эта астролябия была подарена Императорской Публичной библиотеке в Петербурге. В 19 веке ею владела великая княгиня Елена Павловна, из собрания которой она попала в Кунсткамеру.
Навершие астролябии украшает изображение Фавна и Фавны, в античной мифологии обладавших даром предвидения. Кстати, эти инструменты хранились у знатных людей вместе с драгоценностями и являлись признаком особой зажиточности.
Фото: kunstkamera.ru
Готторпский глобус
Первый и некогда самый большой в мире глобус-планетарий – один из знаменитейших экспонатов Кунсткамеры. Глобус этот непростой: на его внешней поверхности нарисована карта Земли, а на внутренней – небо и звёзды. Ещё в него можно залезть. Диаметр шара – 3 метра, вес – 3,5 тонны.
«Готторпским» глобус назван в честь Готторпского герцога Фридриха III, который его заказал. Автор проекта – выдающийся картограф Адам Олеарий.
В 1713 году епископ-администратор Готторпского герцогства Кристиан Август передал глобус в Петербург в качестве дипломатического подарка Петру I. Перевозка груза морем и сушей заняла три года.
В середине 18 века мини-планетарий сгорел, сохранился только механический каркас. Вскоре его восстановили и переименовали в «Большой Академический глобус».
В начале 20 века глобус находился в Царском Селе, откуда был похищен нацистами. Лишь в 1948-м его удалось вернуть. Сейчас шар, переживший пожар и блокаду, находится на четвёртом этаже Кунсткамеры.
Фото: kunstkamera.ru
Венера палеолита
«Венеры палеолита» – это обобщающее название фигурок эпохи верхнего палеолита (40–12 тысяч лет назад), когда современные люди как раз расселялись по планете.
Обычно эти статуэтки вырезали из костей, бивней и мягких пород камня. Сохранились «Венеры», вылепленные из глины, а затем обожжённые, что является одним из древнейших примеров керамики.
К началу 21 века было известно более ста «Венер», большинство из которых небольшие – от 4 до 25 см в высоту.
Статуэтки обычно изображают женщин, часто тучных и беременных. По одной версии, «Венеры» – это образы богини-прародительницы, символ плодородия. По другой – обереги или изображения реальных женщин.
Фигурка возрастом около 22 тысяч лет, которую можно увидеть в Кунсткамере, выполнена из бивня мамонта. Её раскопали в районе села Костёнки в 1936 году, где в древности были стоянки древних людей.
Фото: culture.ru
saint-petersburg.ru
Про уродов и людей. Пётр Великий сам попал в свою Кунсткамеру ≪ Scisne?
Сотрудники Кунсткамеры в Санкт-Петербурге обижаются, когда посетители просят показать им знаменитых «уродов». Даже иногда советуют посмотреться в зеркало. Петровские «уроды в банках» действительно лишь небольшая часть экспозиции нынешнего четырёхэтажного Музея антропологии и этнографии, чьи коллекции имеют большое научное значение. Первые посетители увидели их 24 февраля 1719 года
Посмертная маска Петра I в Кунсткамере |
«Жилы в мозгу живут как нитки»
Но начиналась Кунсткамера всё-таки с «уродов». Рубеж XVII-XVIII веков был временем торжества механики. Образованным людям того времени казалось, что и человек устроен как своего рода механизм, — достаточно лишь хорошо изучить его, понять причины сбоев — и будет изобретен «эликсир бессмертия».
О том, как изучали человеческий организм в передовых странах Европы, Пётр I увидел ещё во время «великого посольства» 1697–1698 годов. В крупных городах Нидерландов, Англии были первые «камеры кунштов», то есть кабинеты редкостей, чудес. На страницах своего дневника будущий император отметил: «Видел у доктора анатомию: вся внутренность разнята разно, — сердце человеческое, лёгкое, почки… Жилы, которые в мозгу живут, — как нитки…». Царь начал покупать первые подобные «экспонаты» вместе с целыми библиотеками редких книг, а также приборы, инструменты. В России он занялся обустройством русского «кабинета редкостей». С 1704 года коллекция стало пополняться и «импортозамещением»: Петром I были изданы указы «О приносе родившихся уродов, так же найденных необыкновенных вещей». Годом основания петровской Кунсткамеры считают 1714-й, когда она заняла отдельный кабинет в Летнем дворце. Только через пять лет музей откроют для посещения в здании Кикиных палат, а в нынешнем здании — в 1734 году, уже после смерти Петра I, который сам стал «экспонатом» — с его лица была снята посмертная маска.
Antonio_j: Кунсткамера
Кунсткамера. Санкт-Петербург, Университетская набережная, 3 |
Кунсткамера представляет собой комнату, в которой на стеллажах стоят банки с заспиртованными в них уродцами. Ну, как уродцами, аномально развившимися эмбрионами человека. С двумя головами, хвостами, шестью пупами, в общем, на уродце четвертом пятом становится скучно. Да это всего лишь одна комната, все остальные три этажа типичный краеведческий музей.
Где стоит вот такой вот бычок:
| Посетителей «приучать и угощать, а не деньги с них брать» |
По указу Петра I за посещение Кунсткамеры денег с посетителей не брали. Более того, царь, считавший что народ надо образовывать, отмечал что «надлежит охотников приучать и угощать, а не деньги с них брать». Посетителям даже предлагалось «кофе и цукерброды», закуски и венгерское вино, и они не шатались праздно по залам сами: их встречали гиды .и объясняли, что значит тот или иной экспонат. Как результат — посетители охотно осматривали Кунсткамеру, а молва о её «изюминке» — «уродах» разнеслась по России так широко, что остаётся стереотипом и сегодня.
Yakaev: Кунсткамера
Почти на самой стрелке Васильевского острова в Санкт-Петербурге находится Кунсткамера — кабинет редкостей, музей антропологии и этнографии имени Петра Великого Российской академии наук. Всё, что мне было известно до этого о Кунсткамере так это, что там выставлена на всеобщее обозрение коллекция «уродцев» — анатомических редкостей и аномалий. Но как оказалось — большую часть музея занимают предметы старины, раскрывающие историю и быт многих народов мира.
Осмотр музея начинается с первого этажа, где представлена экспозиция, раскрывающая культуру и жизнь коренного населения Северной Америки.
Здесь можно увидеть представителей различных народов от Аляски до Калифорнии. На экспозиции, посвященной традиционной культуре японцев, представлены коллекции орудий сельского хозяйства и рыболовства, образцы инструментов и предметов для производства шелка.
В зале Африки показаны повседневная жизнь людей, важнейшие события в жизни человека, оккультные практики, война и отдых.
На втором этаже центральное место, да и вообще во всём музее, занимает первая естественнонаучная коллекция Кунсткамеры, собранная самим Петром I. В зале, где размещены «уродцы», нельзя фотографировать. Рядом находится зал (напоминающий библиотеку), посвященный этнографии Индонезии и соседних островных государств.
В большом объединённом зале размещена экспозиция, посвящённая Китаю, Монголии и Корее. Рикша — один из распространённых видов транспорта в Южной и Восточной Азии.
На последнем 3 этаже воссоздана атмосфера научного учреждения XVIII века. Здесь работали приглашенные Петром I в Санкт-Петербургскую академию наук такие всемирно знаменитые ученые, как Н. и Д.Бернулли, Ж.Делиль, Г.Ф.Миллер, Л.Эйлер, а также М.В.Ломоносов — первый российский член Академии.
Собрание включает такие ценные коллекции, как немногие уцелевшие личные вещи М.В.Ломоносова, мозаичные портреты, изготовленные в его мастерской, уникальные научные приборы и инструменты XIV — XIX века, книги, среди которых немало библиографических редкостей.
Livejournal.com
scisne.net
Кунсткамера – все знания о мире в одном здании
Кунсткамера – все знания о мире в одном здании
Когда речь заходит о Кунсткамере, то первая возникающая ассоциация у современного человека, что это коллекция чего-то аномального, собрание «уродов», или «монстров». Не таким было восприятие музея на Васильевском острове человеком XVIII в. Для него это было прежде всего собрание редкостей, но редкостей не только как нечасто встречающегося или действительно аномального, но и того, что является нормальным развитием природы, но спрятано от глаз человека. И эти тайны природы, скрытые в земных недрах, в лесах и полях, на дне морей и океанов, в мириадах звезд над головой и даже в нашем собственном теле раскрывались перед посетителем Кунсткамеры. Музей оказывался не только собранием предметов, но и вместилищем знаний человека о мире и о нем самом. Всё это: и музейные экспонаты, и ранее неведомая простому русскому человеку наука, и даже инструменты, которыми добываются новые знания, – всё было собрано в одном специально построенном здании, которое и сейчас сохраняет свое название – Кунсткамера.
Кунсткамера создавалась Петром I: он был её первым идеологом и собирателем коллекций. На фоне сражений, баталий, ломки старого и построения нового из Москвы из Аптекарской канцелярии привозятся книги и «натуралии», анатомические препараты, книги личной библиотеки царя, к которым добавляются книги из готторпской библиотеки герцога Голштинского. Все это складывается в только что построенный для царя архитектором Д. Трезини каменный Летний дворец. Смотрение за книгами и натуралиями было поручено лейб-медику Петра, президенту Аптекарской канцелярии, шотландцу Роберту Арескину. Но в качестве лейб-медика Арескин должен был сопровождать царя в военных походах, поэтому разбор книг и препаратов, привезенных из Москвы в Санкт-Петербург, он перепоручил переводчику, молодому эльзасцу Иоганну Даниилу Шумахеру. Было это в 1714 году. Именно с этого года и ведётся отсчет образования первых в России государственных публичных Музея и Библиотеки.
Создание Кунсткамеры связывают с тем опытом и впечатлениями, которые получил русский царь во время своих заграничных путешествий (первое пребывание за границей в 1697–1698 гг, второе – в 1717–1718 гг.). Но сами путешествия, как известно, были вызваны политическими и военными интересами России. Одной из важнейших политических задач было создание образа меняющейся России. На решение её были направлены усилия русских дипломатов, комиссионеров, издателей, газетчиков. Статьи о новой России появлялись на страницах европейских журналов. Уже в 1706 г. «Journal de Trevoux» писал, что музы и науки продвигаются к северу, «где царь Петр Алексеевич, правящий ныне, утвердился в намерении просветить свое государство». С этой точки зрения создание музея, для которого приобретались коллекции, которыми дивилась вся Европа, как нельзя лучше служило новому образу России, формировавшемуся в европейском общественном мнении. Но перед Петром I стояла и другая задача – распространение в России знаний, организация Академии наук, университета, гимназии. Все это должно было работать на изучение ресурсов страны, а также населяющих её народов, а поэтому дело приобрело государственное значение и государственный масштаб.
Специальным именным указом от 13 февраля 1718 г. предписывалось присылать «родившихся уродов» за вознаграждение в Петербург, а за утаивание их полагался штраф: развитие анатомии способствовало развитию медицины, в том числе и военной. Тем же указом необходимо было и найденные в земле старые вещи, каменья необыкновенные, кости человеческие и скотские, старые надписи на каменьях, железе или меди, старое ружье, посуду, все, что «зело старо и необыкновенно» собирать и сдавать за плату.
Государственный статус создаваемой Кунсткамеры несомненно являлся одной из тех особенностей, которые отличали петербургскую Кунсткамеру от других европейских собраний подобного типа. Проектом учреждения Академии наук 1724 г. предусматривалось: «А чтоб Академия в потребных способах недостатку не имела, то надлежит, дабы библиотека и натуральных вещей камора Академии открыта была <…> те книги и инструменты, которые Академии надобны, выписать или здесь делать».
Став академическим, Музей формировался за счет сборов академических экспедиций. В решении государственных задач, в становлении и развитии Академии наук Кунсткамера играла огромную роль: именно в Музее сосредоточивались образцы иностранных и российских руд и минералов; здесь изучались флора и фауна России; сюда были привезены из экспедиций предметы быта, верований разных народов России, а позднее и всего мира, находки из «древних могил», то есть все то, что положило начало развитию наук этнографии и археологии. В Кунсткамере по богатейшей нумизматической коллекции можно было проследить этапы мировой истории от Древнего Рима до побед русского оружия в Северной войне.
В первой половине XVIII в. Кунсткамера сформировалась в организованный по последнему слову науки того времени универсальный музей. Благодаря сохранившимся документам, изданным в то время гравюрам, мы можем «пройтись» по залам Музея и Библиотеки, которые составляли единое целое.
К зданию Кунсткамеры посетителей подвозили гребцы на лодках. Вход был не с набережной Невы, а с северной стороны. По лестнице, мимо переплетной мастерской и магазина «книг академической печати» пришедшие оказывались в нижнем зале библиотеки. Вдоль стен в простенках между окнами и внутри по периметру стояли 46 шкафов с книгами по истории, философии, ораторскому искусству, математике. географии. На этом же этаже у помощника библиотекаря стояли 4 шкафа с каталогами Библиотеки и Музея. На втором этаже библиотеки в 22 шкафах хранились книги по анатомии, медицинские, по химии, по натуральной истории. На третьем этаже размещались книги по садоводству, архитектуре, генеалогии, оптике, гидравлике, атласы и карты, книги китайские, турецкие, персидские, в одном шкафу были сосредоточены издания Академии наук на русском языке, а трех – русские печатные, в других трех рукописные книги. В Библиотеке было и собрание живописи, а в зале второго этажа — два больших глобуса.
Пройдя библиотеку, попадаем в Анатомический театр, расположенный амфитеатром. По четырем секторам полукругом расположены одна над другой скамейки. Но публичные вскрытия здесь проводились редко: в Анатомическом театре вскрытия — инструмент научной деятельности, а не «спектакль» для публики. В зале Анатомического театра в 12 шкафах стояли препараты, полученные в ходе научной работы профессоров и адъюнктов.
Залы Кунсткамеры имели анфиладное построение, поэтому из Анатомического театра можно было свободно пройти в другой зал, в котором хранилась знаменитая анатомическая коллекция Фр. Рюйша. Шкафы, которые располагались вдоль стен, вмещали препараты отдельных органов человека: кожа, мускулы, мозг и т.д. Между шкафами стояли человеческие скелеты. По внутреннему периметру этого зала были расположены 24 шкафа с зоологическими препаратами Фр. Рюйша и А. Себы: «лягушки и животные черепокожные», «всяких родов ящеры», змеи, рыбы и «всякие гады».
Пройдя дальше по коридору и свернув налево, посетитель попадал в три соединяющихся между собой зала с минералогической коллекцией. Здесь были и иностранные минералы-раритеты, но в основном минералы из отдельных провинций России: квасцы, сера, смола, разные руды (железные, медные, золотые). В двух шкафах находились окаменелости. Просветительский характер Кунсткамеры проявил себя в этих залах не только богатством коллекции, но и тем, что в одном из шкафов была установлена модель рудокопного завода. А напротив входа в третий зал посетитель видел кабинет с раковинами, «а по сторонам два грота из морских камней, трав и раковин, искусно составленных».
Выйдя из этих залов в коридор и чуть вернувшись направо, посетители попадали в залы, где первой по пути была палата с рисунками всех находившихся в Кунсткамере вещей. Для их хранения были сделаны специальные футляры в форме книг. Рядом была расположена «камора», где хранились «всякие куриозные и дорогие вещи из золота, серебра и дорогих каменьев»: кинжалы, ожерелья, диадемы, конские уборы, коллекция, получившая название «скифское золото», сосуды из золота и серебра, ключи от разных городов. Этот зал соединялся с «минц-кабинетом», собранием монет и медалей, в котором нумизматическая коллекция располагалась в 8 шкафах, а систематизирована была по «государствам».
Вернувшись в Анатомический театр, посетители могли по лестнице подняться на второй этаж, где в шкафах размещались кости (в том числе мамонта и кита) и рога четвероногих, несколько скелетов. В следующем зале, налево, — четвероногие животные, птицы, растения. В основу систематизаций были положены самые современные научные исследования.
Гербарии в Кунсткамере были расположены в нижних частях шкафов. Гербарий Фр. Рюйша был представлен по системе Турнефора. Здесь же были гербарии Г. Стеллера, собранный им во время его сибирской экспедиции под Иркутском, а также три коллекции И. Гмелина. В трех шкафах были представлены семена лекарственных трав.
Следующие четыре «каморы» посвящены были Петру Великому и назывались «Кабинет Петра». В одной из них находилась знаменитая «восковая персона» императора, а рядом в шкафах его одежда, шпага и другие мемориальные вещи. Тут же – «настольные» книги Петра: по математике, кораблестроению, гражданской и военной архитектуре, по гравированию на меди. В трех соседних кабинетах была размещена токарня Петра I: токарные станки, на которых он любил работать, а также некоторые выточенные им вещи.
Вверху, на галереях, по правой стороне в шкафах были выставлены художественные работы: восковые и гипсовые фигуры, резные вещи из дерева, кости, камня. Собрание таких «артифициалий» было солидным – занимало 10 шкафов. По левой стороне галереи располагалось, говоря современным языком, этнографическая коллекция. В основном, это и были привезенные из академических экспедиций вещи: одежда сибирских и других российских народов, религиозные атрибуты (шаманские бубны, одежда, изображение богов, или как их называли, «идолы»). Тут же находилась китайская коллекция.
В двух шкафах на этой же галерее были и археологические находки не из драгоценных металлов.
В центральном круглом зале над Анатомическим театром был установлен знаменитый Готторпский глобус. Вдоль стен стояли шкафы с научными физическими, астрономическими, математическими инструментами: солнечные часы, глобусы, сферы, зажигательные зеркала, корабельные модели. А над глобусом — три обсерватории: нижняя, верхняя большая и верхняя малая.
Такой была Кунсткамера во времена своего расцвета до середины XVIII в., воплотившая идеи и замыслы Петра Великого и ставшая уникальным для того времени универсальным общедоступным и научным музеем.
Но непосредственная связь Кунсткамеры с развитием наук привела к тому, что как энциклопедический музей она прекратила свое существование в первые десятилетия XIX в. Дифференциация наук привела и к изменению музейного дела: универсальные музеи уступили место музеям специализированным. Собрание Петровской Кунсткамеры легло в основу Зоологического, Ботанического, Минералогического музеев, Музея антропологии и этнографии, Азиатского музея. Значительная часть коллекций, в том числе, нумизматическая, египетская, научных приборов и инструментов, живописи, мемориальная коллекция Петра Великого были переданы в разные годы в Эрмитаж. По-другому и не могло быть, потому что Кунсткамера Петра Великого была задумана и создана им и его сподвижниками не только как кабинет редкостей и курьезов, но и как научный музей, а, следовательно, была живым организмом, была частью постоянно развивающейся научного знания.
Портрет Петра I. Гравюра П. Субейрана по живописному оригиналу Л. Каравака. 1743 г. Париж. Гравюра резцом
Г.А. Качалов. Фасад императорской Библиотеки и Кунсткамеры. 1741 г. Санкт-Петербург. Гравюра резцом
Дж. Брэдли. Часы солнечные горизонтальные аналемматические. 1710-1716 гг. Москва. Латунь
Детская ножка со скорпионом. Препарат Фр. Рюйша. Конец XVII — начало XVIII вв. Голландия
Прибор для установки цапф орудий.XVI в. (?).
Западная Европа.Латунь
Лунная фляга.Конец XVI — начало XVII в.
Китай.Бронза, позолота, эмаль
Модель глаза и уха человека.Конец XVII – начало XVIII в.(?) З
ападная Европа.Кость, рог, стекло, металл
Плод около 6 месяцев с инъецированной пуповиной. Препарат Фр.Рюйша. Конец XVII – начало XVIIIвв. Голландия
«Catalogus plantarum circa Moscuam crescentium. Anno 1709. R. Areskine». Гербарий Р. Арескина, составлен из растений, произраставших в окрестностях Москвы. 1709 г. Ботанический институт им.В.Л.Комарова РАН
Ядро, использовавшееся персидскими войсками в 1723 г. в сражении при Энзили (Иран) во время русско-персидской войны 1722-1723.
www.kunstkamera.ru
«Хотим объяснить, зачем Петру I были нужны уродцы»
Академия наук отмечает 295-летие со дня создания Кунсткамеры, первого российского государственного публичного музея и одновременно старейшего научного учреждения страны, превратившегося из «кабинета натуралий» в Музей антропологии и этнографии имени Петра Великого РАН – один из крупнейших и старейших этнографических музеев мира, отнесенный указами президента России к особо ценным объектам культурного наследия.
– Юрий Кириллович, еще несколько лет назад в Кунсткамеру ходили смотреть в основном на уродцев, вам не обидно? Все-таки Музей антропологии и этнографии – это сотни тысяч разных экспонатов.
– Мы над этой проблемой работали. Экспозиция, посвященная истории Кунсткамеры, была неудачной, анатомические коллекции были представлены 10–12 случайными экспонатами. Сейчас мы поставили такую задачу – объяснить зрителям, для чего нужны были Петру I эти уродцы, для чего он купил огромную коллекцию в Голландии, по стоимости равную двум кораблям, и для чего издал несколько указов «О приносе родившихся уродов, также найденных необыкновенных вещей».
– Вы недавно презентовали перевод на русский язык книги о создателе коллекции голландском анатоме и ученом Фредерике Рюйше. Благодаря книге понимаешь, что именно на таких вот анатомических препаратах люди того времени познавали анатомию и физиологию человека.
– В экспозиции «Ранние естественно-научные коллекции Кунсткамеры» мы пытались показать то, что называлось «кабинетом натуралий», как базовую коллекцию, которая стала основой научных исследований в России. Потому что, когда Петр покупал коллекцию Рюйша, он думал о том, как организовать в России исследования по анатомии, физиологии. И даже небольшая часть этих первых купленных коллекций была разрушена, потому именно на этих экспонатах проводились исследования.
А в чем был смысл сбора коллекции уродцев? Петр I, как человек, много пообщавшийся с натуралистами в Европе, близко к сердцу воспринял модную в то время идею философа Френсиса Бекона, утверждавшего, что пределы нормы можно узнать, выяснив границы патологии. Просто надо понимать, на каком уровне была наука в то время. Открытия, которые делались и Рюйшем в том числе, – для нас сейчас абсолютно очевидные вещи. Все эти зародыши, различные органы в стеклянных сосудах создавались не потехи ради, а с просветительскими целями. Об этом мы и рассказываем на нашей новой экспозиции, для чего поместили анатомические коллекции в контекст научных знаний эпохи.
Кроме того, мы выставили их в барочном зале в старых шкафах Кунсткамеры XVIII века, стараясь воссоздать и эстетическую составляющую, – во времена Рюйша было целое искусство декорирования анатомических коллекций. Мы написали много текстов, сделали мультимедийные программы, то есть мы пытаемся тем, кто хочет не только глазеть, а таких все-таки больше, все это рассказать. Вместе с голландскими коллегами музей делает очень интересный проект – Виртуальный музей Рюйша на сайте музея. 30 ноября в Амстердаме прошла презентация нашего сайта и результатов совместной работы.
– Петр I задумывал Кунсткамеру по образцу европейских «кабинетов редкостей» с образовательной целью. За почти три столетия изменялся принцип работы?
– Петр I произнес, с моей точки зрения, гениальную фразу, говоря о музеях: «Я хочу, чтобы люди приходили и учились». А Кунсткамера вообще абсолютно уникальна как музей с самого начала. Во-первых, она входит в пятерку старейших музеев мира. Во-вторых, это первый в мире публичный музей, заботу о пополнении коллекции которого государство взяло на себя. Для этого отправлялись академические экспедиции – для изучения нашей огромной страны: на Кавказ, в Сибирь, Поволжье… В середине XIX века в течение 10 лет собирал коллекцию на Аляске исследователь Русской Америки Вознесенский. И столь ранних коллекций по культуре народов Аляски, как у нас, нет ни в одном музее мира! Если в США делается какая-то выставка, так или иначе связанная с культурой индейцев, к нам обращаются с просьбой об участии.
Сейчас совместно с Национальным парком эскимосов Аляски делаем полный каталог эскимосских коллекций и ведем переговоры по созданию такого же каталога коллекции алеутов Аляски. И знаете, что самое приятное? Приезжает хранитель Музея эскимосов Аляски и говорит: «Только на основании экспонатов вашего музея мы можем научить молодежь строить традиционные лодки, только у вас мы можем понять, как плелись традиционные корзины». У нас хранится материал того времени, когда эти народы еще не испытали европейского влияния. Поэтому мы делаем каталоги и собираемся их выставить на нашем интернет-сайте на русском и английском, для того чтобы они были достоянием в том числе и этих народов.
– Таким образом, фонды становятся доступными, потому что все, что есть, конечно, выставить невозможно…
– В нашей профессиональной среде это очень активно обсуждающаяся тема в связи с запросами на возвращение, на реституцию коллекций, а есть совершенно правильная идея – предоставление доступа к культурным ценностям народов, которые хранятся в музеях других стран. И я это ощущаю как одну из миссий нашего музея. Еще один проект, которым мы сейчас заняты, – это работа с фотографиями, у нас около 800 тысяч единиц хранения в фотоиллюстративном фонде, многие из них сделаны широко известными в истории мировой фотографии мастерами. Мы отсканировали более 70 тысяч шедевров из нашей коллекции, в начале следующего года они тоже будут доступны в интернете, можно будет искать фотографии по народам, по сюжетам, по территориям, по фамилиям авторов.
– Помимо денег это же еще и силы человеческие. Вы расширяетесь?
– Мы сокращаемся. Академия наук за последние годы сократила своих сотрудников больше чем на 20 процентов, мы добились, что для музеев РАН было сделано исключение, и музейный состав сотрудников сократили только на 7 процентов, тем не менее это очень болезненно.
– Некоторые ваши соседи – тоже академические структуры – завидуют: Кунсткамера богатая, постоянные очереди, чтобы туда попасть…
– Да, к нам в туристический сезон стоят очереди. Многие туристы, которые приезжают в город, планируют посещение музея, имя которого в русском языке стало нарицательным. Мы полностью перестроили работу нашего экскурсионного отдела вплоть до его названия – он теперь экскурсионно-образовательный. У нас появился детский центр, где есть возможность работать с детьми с особыми потребностями. Его сотрудницы играют с детьми, переодевают их в японские и китайские одежды, устраивают занятия на экспозициях… Мне очень нравится на это смотреть.
На грант МБРР мы сделали информационную систему для посетителей – в залах теперь стоят сенсорные мониторы, где есть энциклопедическая часть с аудио-, видео- и фотоиллюстрациями и электронный этикетаж. То есть о каждом экспонате можно почитать подробно и рассмотреть его с разных ракурсов так, как не всегда увидишь в витрине. И мы это собираемся все публиковать на сайте, благодаря которому можно из любого города мира «зайти» в музей и ходить из зала в зал, от шкафа к шкафу. Единственное – не удалось расширить помещения, и мы все-таки надеемся, что к 300-летию музея это удастся.
– Есть ли у директора музея заветная мечта?
– Мне ужасно не нравится, в каком состоянии наша коллекция: то, что наши великие предшественники с огромным трудом собирали, сейчас хранится в такой тесноте – больше 300 экспонатов на квадратный метр! Нужно где-то строить фондохранилище, а во дворе – здание для временных выставок. И еще есть мечта увидеть длинную полку с книгами о нашем музее.
nvspb.ru
«Наши анатомические коллекции — это важнейшая часть истории российской науки и истории Кунсткамеры»
Участие в международных выставочных проектах с ведущими музеями Европы, Америки и Азии, этнографические онлайн-выставки на сайте музея, публикации монографий и альбомов-каталогов об уникальных коллекциях Музея антропологии и этнографии (МАЭ), признание зарубежных коллег — и массовое представление российских посетителей музея о Кунсткамере как о «музее с уродами».
Почему все называют этот музей Кунсткамерой и часто даже не знают, что сегодня это Музей антропологии и этнографии, старейший и, может быть, самый знаменитый этнографический музей в мире? Почему на его экспозициях показано от силы полпроцента коллекций? Как в советское время ученые нанимались военными переводчиками, чтобы поехать в Африку, и почему сегодня коренные жители Аляски благодарны петербургскому музею?
Трехсотлетняя история исследований традиционной культуры народов Европы, Африки, Азии, Австралии, Океании, Южной и Северной Америки продолжается и в наши дни — музей ежегодно организует десятки научных экспедиций в России и ряде зарубежных стран. Кунсткамера хранит в своих фондохранилищах более миллиона экспонатов со всего мира, многие из которых никто, кроме ученых и специалистов, не видел. Об этом и многом другом рассказывает директор музея Юрий Чистов.
Директор МАЭ РАН Юрий Чистов во время экспедиции в Китай, 2008
— Количество экспонатов Кунсткамеры насчитывает больше миллиона объектов, при этом в экспозиции представлена лишь небольшая часть коллекций. Где вы храните все остальное?
— Коллекции музея делятся на несколько очень крупных фондов. Это этнография, то есть коллекции по этнографии народов мира, археология — коллекции из раскопок археологических памятников, в первую очередь, на территории России. Это антропология — в основном, костные останки человека, найденные в результате раскопок, начиная с эпохи палеолита до средневековья. Кроме того, у нас есть огромная коллекция фотографий с первых шагов в истории фотосъемки. И, наконец, как говорят англичане, последнее по порядку, но не по важности, — это коллекции по истории нашего музея и истории российской науки.
В здании Кунсткамеры на Университетской набережной хранится лишь археологическая коллекция и фотоколлекция, а все остальное помещается в комплексе академических зданий на Васильевском острове.
— Почему столько экспонатов музея нигде не выставляется, даже на временных экспозициях?
— Мы действительно выставляем очень малую часть наших коллекций. Считается, что нормальный музей экспонирует пять-десять процентов коллекции. Мы выставляем меньше полпроцента своего этнографического собрания. Сейчас у нас нет экспозиции Австралии и Океании, очень мало представлено ценнейшее собрание по народам Индонезии и многих других регионов, по которым в музее собраны огромные коллекции. Кроме того, с начала ХХ века в нашем городе сосуществуют два этнографических музея, и Российский этнографический музей представляет народы России, а наш — народы мира. Поэтому у нас нет экспозиций по народам Кавказа, Сибири, Поволжья. Но есть коллекции, они хранятся в фондохранилище. Это большие по объему и уникальные по своей сути коллекции, ведь первые экспонаты, например из Сибири, поступили в Кунсткамеру еще до создания Академии наук.
Петр I распорядился построить огромное специально спроектированное здание музея. Здание Кунсткамеры было самым большим каменным публичным зданием Петербурга в течение многих десятилетий. Строительство начали в 1718, а завершили в 1727 году. В мире мне известно только одно музейное здание, построенное раньше: так называемое старое здание Эшмоловского музея. Сегодня Эшмоловский музей искусства и археологии в Оксфорде располагается в большом просторном здании, построенном для него позже, в середине XIX века, а «старое» первое здание, где музей открылся в 1683 году, было очень небольшим: всего три этажа и три зала. Именно его видел Петр I при посещении Оксфорда, может быть, именно там он и решил, что для будущего «своего» музея и библиотеки он построит очень большое и просторное специальное здание. Благодаря тому, что места в Кунсткамере на первых порах было достаточно, до второй половины XIX века практически все, что было в коллекции, выставлялось. В те времена, впрочем, как и во всех других ранних музеях мира, не было разделения музейного пространства на экспозиции и фондохранилища.
Затем коллекции разрастались, и стало ясно, что они должны быть организованы принципиально иначе. Хотя музей всегда был публичным, на каком-то этапе коллекции стали настолько многочисленными, что его пришлось закрыть для посетителей, залы были заставлены сундуками, все экспонаты просто физически невозможно было выставить.
— Кунсткамера как музей кажется достаточно консервативным. С какого года не менялась действующая экспозиция?
— Основа наших сегодняшних экспозиций относится к десятилетиям, последовавшим после окончания Второй мировой войны. В конце 1990-х начался поэтапный капитальный ремонт и реконструкци: зал за залом закрывали, а после открытия делали новые экспозиции. «Новые» — скорее в кавычках — потому что ни денег на новое выставочное оборудование, ни возможности для расширения экспозиций не было. Поэтому они, так или иначе, во многом воспроизводили экспозиции до ремонта. И я не знаю, плохо это или хорошо, потому что так мы, в том числе, сохранили атмосферу старого музея. И на каком-то этапе стало очевидным, что в этой атмосфере старейшего музея есть для многих посетителей особая притягательная сила. Сегодня, работая над проектом «Кунсткамера III тысячелетия», мы собираемся продемонстрировать, что уважение к истории музея не противоречит современному диалогу с его реальными и виртуальными посетителями.
Пока мы были частью Академии наук, нам не выделяли денег на музейную деятельность, только на научные исследования, как научно-исследовательскому институту. А чтобы создать новые экспозиции, нужно очень много средств, которые необходимо либо накопить, либо привлечь через какие-то гранты. В 2003 году мы совместно с голландскими коллегами сделали принципиально новую экспозицию «Ранние естественно-научные коллекции Кунсткамеры». Это был подарок Нидерландов к юбилею города, в нем участвовал ряд государственных и частных благотворительных фондов.
Сегодня происходит уникальная история: мы делаем экспозицию Южной Америки на деньги частного спонсора. К нам пришел человек, который сказал, что он беззаветно влюблен в культуру народов Южной Америки, а также чтит память всемирно известного ученого Юрия Кнорозова, который около 50 лет проработал в МАЭ и знаменит своим трудом по расшифровке письменности майя. Желание спонсировать один из музейных проектов совпало с завершением работы наших сотрудников над планом создания новой экспозиции «Южная Америка». В 2016 году эта новая постоянная выставка нашего музея откроет свои двери посетителям.
Работы по созданию экспозиции в зале «Южная Америка»
В этом году мы, наконец, получили место, где будет располагаться новое фондохранилище. По заданию Правительства РФ подготовлен большой пакет очень серьезных документов, который дает основание надеяться, что в 2016 году будут выделены деньги на его проектирование, а затем и на строительство.
— Это будет фондохранилище, куда перевезут все невыставленные коллекции? Или вы будете устраивать там и выставки?
— Ни один музей сегодня не стал бы строить фондохранилище, единственной функцией и задачей которого было бы только сохранение коллекций в полной сохранности и безопасности. Я уже говорил, что в любом музее мира невозможно выставить более пяти-десяти процентов хранящихся в нем экспонатов. Поэтому сразу возникает множество идей, как обеспечить доступ к коллекциям фондов музея специалистам, различным другим группам посетителей.
В последние годы Эрмитаж превращает комплекс своих зданий в районе «Старой Деревни» в суперсовременный Реставрационно-хранительский центр. Мы же проектируем создание Многофункционального научно-хранительского центра. Там будут организованное на мировом уровне хранение экспонатов, реставрационные мастерские и вся инфраструктура, которая должна быть в музее и которая сейчас у Кунсткамеры либо очень ограничена, либо отсутствует. Но, помимо этого, там будет организована зона открытого хранения, зона для временных выставок, для проведения конференций, работы в библиотеке и архиве музея. Очень важно создать площадку для работы с коллекциями посетителей, в первую очередь профессионалов. К нам ежегодно обращаются сотни специалистов из разных стран с просьбами получить доступ к коллекциям, многие из которых абсолютно уникальны, и нужно, чтобы с ними было удобно работать ученым со всего мира. А сегодня доступ ко многим коллекциям нашего музея в фондохранилище ограничен и даже временно закрыт по многим причинам.
— Почему коллекции недоступны в данный момент?
— Они ограниченно доступны. Главные причины — теснота в комнатах, где сейчас хранятся коллекции, отсутствие нормально оборудованных помещений для работы посетителей с коллекциями. Если приезжает один исследователь, мы чаще всего можем обеспечить ему возможность работать. Да, бывает тесно, неудобно, но практически это возможно. А представьте себе такую ситуацию: мы уже несколько лет издаем каталоги коллекций из «Русской Америки», то есть той территории США, где около 80 лет с конца XVIII века находилась колониальная территория, принадлежавшая Российской империи. Сейчас работаем над четвертым каталогом «Индейцы Северной Калифорнии». В связи с этим к нам стали несколько раз в год приезжать группы представителей разных общин этих коренных народов Северной Калифорнии (кашайа, помо, миквок) — человек 20 с лишним — и просить разрешения познакомиться с нашими коллекциями. У нас на экспозиции, может быть, пара десятков экспонатов, относящихся к этому региону, а в запасниках еще несколько сотен. Ради этого уникального случая мы переносим предметы из нашего фондохранилища в помещение музея, которое специально организуем для этой встречи, и показываем наши уникальные экспонаты потомкам их создателей. Но ведь наша задача, в том числе, поработать с такими гостями, получить от них очень важную информацию, уточнить атрибуцию коллекций, которые собирались почти 200 лет назад. И сейчас это технически очень сложно. В новом центре планируются хорошо оборудованные большие рабочие комнаты, где можно разложить экспонаты коллекций. Будет организована система безопасности, благодаря которой хранителям не нужно будет присутствовать на всех этапах работы с коллекциями. Ведь даже у специалистов бывают самые разные человеческие реакции, иногда они много дней работают над изучением наших коллекций.
Встреча делегации североамериканских индейцев кашайя с учеными и сотрудниками МАЭ (крайний слева — Юрий Чистов, в центре — заведующий отделом этнографии Америки, доктор исторических наук Юрий Березкин)
— Многие забывают, что в Кунсткамере выставлены не только анатомические коллекции с заспиртованными младенцами, но и множество этнографических экспонатов. Причем это представление о Кунсткамере как о «музее уродов», пожалуй, есть у посетителей со всей России. Вы с этим согласны?
— Есть разные посетители. Есть люди, которые очень внимательно читают тексты, знакомятся с мультимедийными программами в зале музея, покупают путеводители — и тогда они покидают музей с новыми знаниями, но, к сожалению, таких не очень много. А стереотипное восприятие музея — это когда человек приходит и говорит: «О, уроды, я так и знал. Как же гадко!». И уходит. Что можно с этим сделать? Еще раз повторю, наш музей — это музей этнографии народов мира с великолепными, уникальными мирового класса коллекциями, а наши анатомические коллекции (причем самая ценная их часть — купленная Петром I в Голландии коллекция препаратов нормальной анатомии) — это важнейшая часть истории российской науки и истории Кунсткамеры.
— Вы пытаетесь как-то бороться с этим стереотипом?
— Мы запустили большой проект «Кунсткамера III », одна из его целей — повлиять на имидж музея, рассказать, чем уникален он и его коллекции. Мы только что создали отдел стратегических коммуникаций, который будет заниматься взаимодействием музея с его посетителями.
— Иметь имидж «музея уродов» для Кунсткамеры, должно быть, болезненно.
— Скорее обидно! Обидно, что мы тратим много сил и средств на разговор с нашим посетителем, но значительная часть людей, приходящих в музей, не приходит в него за новыми знаниями. Нормальное для образованного человека желание учиться, узнавать и усваивать новую информацию очень снизилось в нашей стране за последние десятилетия. Еще более обидно, что это распространяется и на журналистов. Многим из них, которые приходят снимать что-то в музее, брать интервью у наших ученых, обязательно подавай, как они говорят, «зал с уродами». Парадоксально, что это происходит и в связи с нашим новым проектом «Кунсткамера III тысячелетия», в то время как его цель — это прямой диалог наших сотрудников со зрителем и изменение имиджа музея в глазах россиян. Мы должны сделать все, чтобы наша экспозиция «Ранние естественно-научные коллекции Кунсткамеры» воспринималась не как «зал с уродами», а как блестящая часть истории науки в России.
Например, коллекция, созданная амстердамским профессором анатомии Фредериком Рюйшем и купленная у него за огромные по тем временам деньги Петром Великим. Представьте: когда Петр I создавал наш музей, было даже неизвестно, отделена ли Америка от Сибири проливом. Масса очевидных сегодня вещей были непознанными. А теперь представьте, что Вы профессор анатомии в конце XVII или в начале XVIII века, и Вы должны учить студентов-медиков лечить людей или акушерок — принимать роды. Как это сделать? Может быть, у вас есть две, пять или даже десять книг, где изложены какие-то теории, как их представляли себе авторы того времени, и там есть несколько гравюр. Но этого не было достаточно для того, чтобы научить людей хорошо делать свое дело.
Единственный путь в те времена — лично присутствовать при вскрытии трупа. Это позволяло студентам видеть, как устроено человеческое тело. Но в католической Европе и в православной России анатомировать мертвое тело многие века было практически невозможно. В одной из самых передовых и развитых стран того времени — Голландии, откуда происходит коллекция Рюйша, профессору анатомии разрешалось публично вскрывать тела преступников или умерших, чьи родственники были неизвестны. В отдельных случаях ему разрешалось проводить вскрытие тел погибших младенцев. Но сколько раз в год это происходило? Идея Рюйша состояла в том, чтобы законсервировать части человеческого тела, сохранить их на какое-то время и показывать на занятиях. И Петр I, когда покупал эту коллекцию, хотел таким же образом учить медиков в России.
«Первые естественнонаучные коллекции Кунсткамеры», витрина «Петр I и коллекция монстров»
Вторая коллекция — так называемые «уроды», мы, обычно, называем ее тератологической коллекцией (тератология — наука, изучающая врожденные отклонения отдельных органов и целых организмов от нормального развития). Священники в то время, в том числе и в России, считали, что все уродства происходят от дьявола — как наказание за грехи матери. Петр I очень интересовался медициной и прекрасно понимал, что уродства обусловлены определенными отклонениями в развитии плода человека, которые следует классифицировать и изучать. Границы между нормальным и ненормальным в то время было непонятны. Поэтому Петр I издал указ собирать «уродов» и вменил священникам в обязанность объяснять народу в церкви, что это не козни дьявола, а отклонения от природы.
Подчеркиваю: мы Музей антропологии и этнографии, мы рассказываем об истории и традиционной культуре народов мира, а анатомические коллекции — это лишь часть истории нашего музея. Поэтому мы пытаемся не акцентировать внимание публики на наличии этих коллекций, хотя и внимательно их изучаем. Сейчас наши и голландские кураторы совместно пытаются найти соответствия между описаниями Фредерика Рюйша, каталогом музея, изданным в 1740-е годы, и тем, что доступно нам сегодня.
И еще надо сказать о том, что многочисленные выставки «уродов», которые ездят по городам России и представляют якобы коллекции петровской Кунсткамеры, не имеют никакого отношения к нашему музею и коллекциям. МАЭ ни разу не возил анатомические коллекции на выставки в российские музеи. Это абсолютно «пиратская» история — привлечение посетителей брендом «Кунсткамера» и показ им за деньги препаратов из ряда медицинских вузов.
— Кунсткамера — это научный центр. Чем именно вы занимаетесь?
— Сфера нашей научной деятельности — культурная, социальная и физическая антропология, археология. Основная часть наших научных отделов — это отделы этнографии разных регионов мира. В стране нет второго учреждения, где бы работали специалисты по этнографии Филиппин, или Бразилии, или Западной Африки. Сотрудники примерно в равных пропорциях делятся на ученых и музейных специалистов, и в нашем коллективе немало всемирно известных профессионалов. В МАЭ также имеется научный отдел археологии, он старейший в стране и недавно отпраздновал 120-летний юбилей. Кроме того, отдел истории Кунсткамеры и отечественной науки XVIII века занимается очень важной для нас тематикой и отвечает за экспозиции в верхних этажах башни Кунсткамеры, которые мы называем Музеем М.В. Ломоносова.
В последние годы наши сотрудники в полной мере используют возможности организации и проведения научных экспедиций. В начале девяностых наука в России переживала очень тяжелые времена, когда денег на экспедиции не было. У советской системы финансирования науки были свои преимущества. Если ты вовремя подал заявку, то в течение пары лет можно было рассчитывать получить финансирование экспедиции. Но были и минусы, самый большой из которых состоял в том, что этнографические и другие экспедиции можно было организовать лишь внутри страны. Специалисту невозможно было съездить и провести полевые исследования, скажем, в Африке. Поэтому наши сотрудники нанимались в качестве военных переводчиков в Анголу, например, или Мали, надевали погоны на несколько лет, чтобы поехать в страну, которую профессионально изучали, разговаривать на этом языке и общаться с местными жителями. Так в свободное от службы время наши ученые собирали материалы для диссертаций.
Я был одним из счастливчиков, которые получили возможность в середине 1980-х годов участвовать в международном экспедиционном проекте в Южном Йемене вместе со многими ныне известными российскими учеными (среди которых нынешний директор Эрмитажа член-корреспондент РАН Михаил Пиотровский, директор Государственного музея Востока в Москве Александр Седов, директор Института востоковедения РАН член-корреспондент РАН Виталий Наумкин, председатель Дагестанского научного центра РАН, член-корреспонент РАН Хизри Амирханов и другие крупные специалисты), но это было скорее исключение из правил.
— Из экспедиций ваши коллеги привозят новые экспонаты — и, если вы организуете около 50 поездок в год, то ежегодно фонд коллекций музея существенно пополняется. Зачем, если этого все равно никто не видит?
— Мы обязательно стараемся, когда это возможно, привозить из экспедиций новые коллекции. И необязательно из этнографических экспедиций: например, ежегодно в Западную Африку выезжает экспедиция этнолингвистов МАЭ. Они вместе со студентами кафедры африканистики Восточного факультета СПбГУ составляют словари народов, у которых никогда не было письменности и литературы, но огромное количество людей говорит на их языках. Работая в деревнях в местах традиционного расселения этих народов, участники таких экспедиций каждый год привозят достаточно ценные коллекции.
Коллекции в музеях не собираются только для того, чтобы их экспонировать. Во-первых, этнографические коллекции являются ценнейшим материалом для научных исследований. И в этом смысле этнографы не стремятся собирать только шедевры традиционных культур, их чаще всего интересуют достаточно обыденные вещи, которые могут рассказать ученому об очень многом. Кроме того, этнографические музеи столетиями сохраняют культурное наследие народов мира.
Готовясь к переезду в новое фондохранилище, мы планируем внести все коллекции в музейную базу данных. Это очень важно: например, однажды директор музея на острове Кадьяк на Аляске, представитель эскимосов, сказал мне, что он никогда бы не смог научить современную молодежь строить традиционные промысловые байдарки, если бы не экспонаты нашего музея, привезенные в Россию в начале XIX века. К нам приезжало очень много специалистов из Аляски, чтобы, например, восстановить традиции плетения шляп. У нас собраны материалы, которые позволяют воссоздать утраченные элементы культуры. На Аляске мы встретили старейшину алеутского поселения, и он сказал, что обожает наш музей, потому что в выставленной на сайте Кунсткамеры фотоколлекции он нашел фотографию своего дедушки, сделанную в 1911 году сотрудником МАЭ профессором Владимиром Иохельсоном, который почти три года проводил полевые исследования на Алеутских островах.
— Сейчас вы выкладываете на сайт фотографии предметов из коллекций — в том числе из экспедиций — которые посетители не могут увидеть на экспозиции музея. Мало кто пойдет искать материалы на сайте, если ему это специально не нужно. Многие люди наверняка даже не представляют, что Кунсткамера организует экспедиции.
— И да, и нет. Часто наши сотрудники дают интервью, информация об экспедициях выходит в свет. Но специальной работы по продвижению раньше не было — до этого руки дошли только сейчас. Мы хотим установить гораздо более близкий контакт с аудиторией музея — я имею в виду полмиллиона посетителей и примерно столько же людей, ежегодно «приходящих» на сайт музея.
Мы стараемся расширить знакомство ученых, студентов, представителей коренных народов многих регионов мира с нашими коллекциями, показать им, что хранится в фондах музея. Все чаще и чаще пользователи Интернета находят ответы на свои вопросы на сайте Кунсткамеры.
Ко мне часто приходят люди, которые предлагают какие-то фотоколлекции из самых экзотических уголков планеты, хранящиеся у них дома коллекции.
— Вы берете такие фотоснимки?
— Конечно, если они задокументированы, если есть информация, что это, когда и где это снято, что за обряд на фотографии. Нам приносят и достаточно интересные вещи в подарок. Помню, как пришел человек, отец которого в 1950-х годах работал в Африке и привез оттуда деревянного идола, которого купил где-то в деревне. Мы смотрим — действительно фантастически интересный предмет, который явно участвовал в обрядах, и с большой благодарностью берем такой экспонат в нашу коллекцию. Или, например, приходит к нам депутат и говорит: «Меня приняли почетным членом одного из африканских племен в Африке, и вот у меня есть полное парадное одеяние вождя этого племени. Не нужно ли оно музею?». Конечно, нужно!
Кроме того, если человек однажды принес нам интересные снимки из своих поездок в «экзотические» районы Земного шара, мы советуем, как лучше фотографировать в следующий раз, и так он становится своего рода корреспондентом музея, снимая не просто для себя, но и так, чтобы это было интересно музею. Есть очень разные схемы сотрудничества с посетителями, и мы хотим, чтобы такое общение было более регулярным. Список людей, которые принимали участие в сборе коллекций нашего музея (мы сформировали его из записей в нашей музейной базе данных), занимает 72 страницы.
— Вы показываете коллекции музея за рубежом?
— Раньше, если в США делали какую-то выставку, где нужно было показать подлинные, существовавшие до контактов с европейцами вещи американских индейцев, то обязательно приглашали наш музей. Но несколько лет назад был прекращен обмен выставками между РФ и США, потому что есть проблемы с библиотекой Шнеерсона, которую требует вернуть общине Хасид-Любавич американский суд. В связи с этим и с рядом других внешнеполитических обстоятельств количество обращений в наш музей с просьбами принять участие в выставочных проектах в больших европейских, американских, азиатских музеях сейчас сократилось. Но за последнее десятилетие мы участвовали в десятках зарубежных и российских выставочных проектов.
y.kunstkamera.ru
Коллекция мертвецов доктора Рюйша: lenarudenko — LiveJournal
Первая коллекция знаменитой «Кунсткамеры», собранная благодаря трудам императора Петра I, стала началом развития естественных наук в России. Петр знаком нам по урокам истории как царь-плотник, царь-матрос, но не как царь-исследователь. Покупка экспонатов для «Кунсткамеры» обычно представляется царской прихотью, будто император тащил в Петербург все подряд, что было модно в Европе.
Анатомический театр 17 века в Амстердаме, где интересующиеся могли увидеть вскрытие человеческого тела. Препарирование сопровождалось лекцией доктора и продолжалось несколько дней. После процедуры вскрытия покойника хоронили по-христианским канонам. Судя по гравюре, знатные дамы тоже интересовались анатомией.
Во время путешествия по Европе изучение точных наук стало для молодого царя Петра не менее важным, чем строительство кораблей. Петр любил учиться и желал, чтобы научное просвещение подданных распространилось в России.
Молодой царь Петр (справа) в домашнем музее Якоба де Вильде. Гравюра работы Марией де Вильде, дочери коллекционера. Во время первой поездки в Амстердам Петру было 25 лет.
Коллекции гербариев, насекомых, скелетов животных и людей, анатомических рисунков собирались европейскими учеными для своих научных исследований. Создать анатомический препарат, который сохранялся для работы годами, пытались многие ученые.
Доктор Фредерик Рюйш разработал свою методику сохранения частей мертвого человеческого тела в специальном растворе.
Анатомические экспонаты-препараты использовались для изучения строения человеческого тела.
«Любой человек мог по ним учиться, без необходимости [выполнения] омерзительных действий, грязной работы и отвратительной вони».
«Обладатель препаратов может развлекаться, или сам учиться, или использовать препараты в высшей школе, обучая молодежь, демонстрируя ей истинное устройство частей тела. На этих уроках нет надобности основываться на одних лишь словах или строить догадки, но можно верить своим глазам» — писал Рюйш.
Для придания препаратам эстетики Рюйш украшал их кружевами и подписывал философскими цитатами о жизни и смерти — «так украсить ужасное зрелище разрезанных или отсеченных частей тела с помощью декоративных элементов, чтобы оно не было неприятным для глаз, не вызывало страха и отвращения <…> Чтобы эти произведения просуществовали как можно дольше, я обработал их с помощью моего искусства бальзамирования таком образом, что части тел будут оставаться в сохранности не каких-нибудь пятьдесят лет, а несколько веков»
В своем домашнем музее Рюйш расставлял препараты не по тематике, а вперемешку.
«Все вперемешку, чтобы зрелище было приятно для глаз: а то мне не удалось бы заполнить один кабинет только человеческими сердцами, препарированными различным образом, а другой — младенцами, и еще один — детскими головками и т.п. К тому же такая расстановка была бы менее приятна для глаз» — пояснял ученый.
Современного человека часто шокируют лица мертвых детей в стеклянных банках, которых немало в коллекции доктора. Рюйш обучал акушерок и знал обо всех случаях детской смерти в городе. В Амстердаме был принят закон, что акушерка не могла приступить к работе, если не сдала экзамен доктору Рюйшу.
Часто люди той эпохи желали сохранить облик умершего дитя, и доктор выполнял их заказ. Благодаря уникальной методике Рюйша, мертвецы в колбах выглядели как живые.
«Я увидел 50 уже много лет нетленных тел младенцев в спирту. Я видел мальчиков и девочек четырех лет, явно полнокровных, с открытыми глазами и мягкими телами, и они даже не находились в спирте…» — писал современник.
Рюйш читал лекции и проводил вскрытие в анатомических театрах. Он беседовал с умирающими людьми, которые давали ему согласие на вскрытие. Информация о симптомах болезни помогала для развития медицины.
Урок анатомии Фредерика Рюйша. Со скелетом в руках изображен сын доктора — Хендрик, который стал медиком. Дело отца продолжала и младшая дочь Рюйша — Элизабет. Современники отмечали, что она «была весьма умела в искусствах отца обращаться с растениями и мертвыми телами, а также в области знания частей человеческого тела». Старшая дочь — Рахель проявила себя в живописи, была придворной художницей.
Свои исследования Рюйш старался увековечить в гравюрах, результаты вскрытия зарисовывали художники.
«Мозг, препарированный благодаря нашему искусству, мы тотчас отдаем граверу, который с тщательным прилежанием и внимательными глазами, не пугаясь из-за разложения и вони, вырезает его на медной пластине, скрупулезно создавая изображение, точно соответствующее оригиналу».
В 1697 году в книге гостей Рюйша царь оставил свою запись: «Я нижеименованной в прилучие езды видения Европы вящею частию был здесь в Амстердаме ради предних мне потрепъ искусства. Потом же проходя смотрения вещей межъ которыми яко непоследняя сия искусства анатомии господина Рюйса виделъ и по обычею сего дому подписал моею рукою. Петръ».
Равнодушие Петра к художественным коллекциям объяснима, его отец часто получал из Европы предметы искусства в подарок, а экспонатов для изучения медицины в России не было.
Молодой царь учился естественным наукам у Федерика Рюйша. Вернувшись в Россию, Петр вел с доктором переписку и обменивался предметами зоологических коллекций.
Во время первого визита в Голландию царь Петр гостил у бургомистра Амстердама Николааса Витсена, который в 1660е годы путешествовал по России и был знаком с царем Алексеем Михайловичем — отцом Петра.
Фредерик Рюйш был увлечен не только человеческой анатомией, но и изучением животного мира.
«После этого, если останется время, я могу еще показать четвероногих животных, рыб, рога, раковины, бабочек, птиц и множество морских обитателей, преимущественно из Вест- и Ост-Индии. Их такое большое количество, что я собрал их в 1500 сосудов, кроме тех, что высушены и хранятся в коробках и шкатулках. Это занимает много времени, и я буду показывать это по одному часу в день с 12 до часу или полвторого. Человеческое тело, сохраняемое в 16 кабинетах, я покажу таким образом за четыре или пять недель»
Так выглядел царь Петр во время своего первого путешествия по Европе
Ученый в письмах благодарил царя за ценные экземпляры насекомых. Например, Рюйш писал, спасибо, дорогой государь, что прислали мне жучков из России, в моей коллекции нет подобных жучков с такими пятнышками.
Путешествуя по Европе, царь Петр как ученый-исследователь собирал гербарии, делая записи, где и когда цветы были сорваны.
В Голландию с продолжительным визитом Петр вернулся спустя двадцать лет. Узнав о желании Рюйша продать свою коллекцию, которая насчитывала более 2000 экспонатов-препаратов, Петр приступил к долгим переговорам.
В электронной библиотеке «Кунстамеры» опубликована книга голландского историка Дриссен-ван хет Реве, которая ссылаясь на переписку Петра и его приближенных, рассказывает о том, как приобретались экспонаты. Процесс переговоров длился долго, сопровождался спорами и разногласиями.
«… покупка коллекций ни в коем случае не была бездумным подражанием: это был тщательно продуманный импорт культуры. Петр действовал не в порыве чувств, он совершал продуманную покупку. Находясь в Амстердаме в 1697–1698 гг., он под руководством Николааса Витсена основательно познакомился с богатыми амстердамскими коллекциями. Если до поездки в Амстердам он коллекционировал только разные виды оружия, то в Амстердаме у него проснулся интерес практически ко всем предметам, собранным в амстердамских кунсткамерах. Покупая препараты млекопитающих, птиц, рыб, насекомых, раковины, минералы и анатомические образцы, он руководствовался целью приобретения знаний. Он считал, что, знакомясь с ними, можно будет приобрести «в натуральной истории систематическое понятие» — утверждает историк.
Петр в Голландии
Коллекция Рюйша была куплена Петром за 30 000 золотых гульденов, Рюйш также согласился открыть Петру секрет своей методики создания анатомических препаратов. «Рюйш передаст покупателям редкости и секрет их изготовления, то есть данные о том, как следует препарировать и консервировать редкости» — гласит договор.
Согласно условиям договора Рюйш обязался никому больше свой секрет не раскрывать, даже своим наследникам. «Рюйш возьмет на себя обязательство никому более эти секреты не передавать» — требовали условия.
План здания «Кунсткамеры» начала 18 века. В центре в башне располагался анатомический театр для обучения подданных
Дриссен-ван хет Реве пишет, что представитель Петра – Роберт Арескин вручил Альберту Себе – представителю Рюйша вексель на 30 000 гульденов. Когда Себа предъявил вексель банкиру, тот сообщил, что еще срок оплаты не наступил, а досрочно он платить не намерен. Переговоры о сроках оплаты продолжились. Наконец, договорились — 25 000 гульденов должны выплатить спустя шесть недель после передачи коллекции, а 5000 после получения всех редкостей.
При получении денег по векселю возникли трудности с банкиром, который придумывал отговорки и не платил, а потом и вовсе сбежал из города. Однако банкира отыскали и ему пришлось заплатить.
«Первые 10 000 гульденов я передал Рюйшу, а также вексель на 5000 гульденов, после чего я получил заклеенный конверт с секретом» — писал Себа.
Кунсткамера эпохи Петра
Для религиозных подданных в России духовенство пояснило важность покупки царя для благого дела.
«Что есть бы не иную кую давано пользу, точию самое толь многих вещей познание, и сия была бы не малая корысть, наипаче мужу породы и чести высокия, которым ведение лучше всякого сокровища стажется» — писал проповедник Феофан, церковный сподвижник Петра.
Другой крупной покупкой для «Кунсткамеры» стала коллекция Альберта Себы. Как утверждает историк Дриссен-ван хет Реве, Себа сам предложил царю купить его коллекцию. Собрание Себы включало в себя не только зоологические экспонаты, но и предметы быта народов Японии и Китая.
Аптекарь Альберт Себа давно сотрудничал с Россией. Он поставлял лекарства на сумму сопоставимую с ценой коллекции Рюйша. Оплату заказа он получал постепенно.
Себа долго убеждал царя о важности своей коллекции для русской науки.
«…аптекарю потребовался почти год, чтобы убедить царя купить ее. Это становится ясно из переписки между Амстердамом и Петербургом. Царь купил коллекцию в январе 1716 г., почти за год до того, как познакомился с Себой лично, что произошло в декабре 1716 г. В отличие от информации, содержащейся в большинстве исследований, коллекции Себы и Рюйша не были куплены одновременно. Себа предложил царю купить его кабинет натуралий (naturalia) и диковин (curiosa) 7 июня 1715 г.
Он сделал это по собственной инициативе после благополучного завершения эпопеи с его первой поставкой медикаментов в придворные аптеки. Коллекция Себы была куплена 10 января 1716 г. и прибыла в Петербург 19 августа того же года, задолго до того, как царь собрался посетить Голландию во второй раз. Петр начал приготовления к поездке в октябре, а прибыл в Амстердам в декабре 1716 г. Что же касается коллекции Рюйша, то пробные образцы из его коллекции Себа купил для царя еще 24 апреля 1716 г., более чем за полгода до приезда Петра в Амстердам.
При покупке коллекции Рюйша ситуация была существенно иной, чем при покупке коллекции Себы. Царь подробно осмотрел ее еще в сентябре 1697 г»
Голландский историк пишет, что благодаря покупке коллекции Рюйша, царь Петр стал членом Французской академии наук. Французские академики надеялись получить в подарок предметы из коллекции Рюйша. Судя по переписке Роберта Арескина с представителями французской академии, экспонаты Рюйша остались в России. Арескин на вопросы французов отвечал уклончиво.
По правилам французской академии, установлено определенное число академиков – 40 человек, новый академик может быть принят только после смерти одного из них. В 1717 году после смерти одного из академиков Петру предложили вступить в академию.
Благодаря коллекциям «Кунсткамеры» в России также началась эпоха этнографических исследований. Собрания музея пополнялись новыми экспонатами. «Мы уже не так ленивы, как вы полагаете. Вскоре вы узнаете из наших работ, что мы используем все средства для исследования природы. Для этого мы послали мсьё Шобера в Казань и Астрахань, как вы узнаете из копии прилагаемого письма. Почти каждый день нам доставляют прекрасные редкости, выполняя указ царя под страхом смерти сдавать все то, что кажется курьезным [curieux] или что рождается уродливым [monstrueux]. Не буду рассказывать вам о произведенных здесь изменениях правил престолонаследия. Газеты сообщают вам об этом не хуже меня» — писал Роберт Арескин французскому корреспонденту.
Спасибо историку Наталье Копаневой за лекцию о создании коллекции «Кунсткамеры» и предоставленную информацию. Наталья Копанева, научные труды которой высоко оценены европейскими коллегами, была награждена орденом Ораниен-Нассау, который вручают в королевстве Нидерланды за особые заслуги.
Об истории «Кунсткамеры» и экспонатов можно почитать в он-лаин библиотеке музея:
http://kunstkamera.ru/lib/
Оглавление блога
Мой паблик вконтакте
Мой facebook, 
Мой instagram
Моя группа в Одноклассниках
И еще — Мои мистико-приключенческие детективы
lenarudenko.livejournal.com
это… Музей антропологии и этнографии имени Петра Великого в Санкт-Петербурге: история, экспонаты :: SYL.ru
Кунсткамера — это первый музей, открытый на всеобщее обозрение. Создан он был по приказу Петра I в Санкт-Петербурге в начале 18 столетия с целью собрать и исследовать рожденные как природой, так и деятельностью человека раритеты.
Как появилась Кунсткамера?
Кунсткамеры появились в европейских странах еще в 15-16 вв., в эпоху Возрождения, когда стал расти интерес людей к новым научным знаниям и уникальному прошлому. Здесь собирали коллекции редких и неординарных находок, привезенных экспедициями, а также интересные древние инструменты, бытовые предметы, оригинальные произведения декоративного искусства. Все эти коллекции собирались с целью удивить и поразить посетителей. Чаще всего такие кунсткамеры были организованы при княжеских домах, чтобы демонстрировать гостям «ученость» владельцев.
По легенде, однажды, прогуливаясь по берегу Невы, Петр Первый увидел не совсем обычную сосну, ветвь которой вросла в ствол. Это происшествие и подтолкнула царя к идее создания коллекции («собрание диковинок» — пер. с нем.), причем музей (Кунсткамера) должен был строиться именно на месте этой сосны (которую сохранили в виде экспоната), на Стрелке Васильевского острова.
Создание первой коллекции
Петр I приказал приносить любые выявленные подтверждения анатомического уродства в аптеку Роберта Арескина в Москве. И вот со всех окраин России стали привозить различные находки, так было положено начало коллекции. Примечательно, что за них даже платили деньги из государственной казны, а несообщение о наличии интересного раритета каралось штрафом.
Цель государя России отличалась от побуждений владельцев европейских коллекций — он приобретал и собирал экспонаты для просвещения своих сограждан. Первые диковинки были им приобретены еще в 1697 г. в Голландии: чучела птиц и рыб, засушенные насекомые и заспиртованные уродцы. Тогда же Петр I приобрел и уникальный рецепт, помогающий с помощью бальзамирования сохранять для истории трупы.
Кунсткамера: история создания
В 1714 году коллекция раритетов государя была перевезена из столицы в Летний дворец в Петербурге и получила название на немецкий мотив — Куншткамера. Этот год и считается официальной датой основания музея. Первая кунсткамера была насыщена живыми экспонатами — монстрами, а также карликами и великанами, которые были вынуждены жить при музее. Первые смотрители музея — Р. Арескин и И. Шумахер.
Спустя 4 года экспонаты были перевезены в Кикины палаты, так как во дворце уже не оставалось места. После переезда музея коллекция стала открытой для всех желающих, а Петр I даже иногда самолично проводил в ней экскурсии для иностранных послов и русских вельмож.
Здание музея строилось с 1718 г. по проектам нескольких сменяющих друг друга архитекторов, достраивал его уже после смерти Петр I М. Земцов, а украшением строения служили 12 деревянных скульптур мастера Коха, которые олицетворяли науки.
В 1735 г. музей Кунсткамера был перенесен в это здание вместе со всеми экспонатами. Вход был бесплатным, а в качестве угощения предлагалось «искушать кофе да цукерброды».
Первые «кабинеты» кунсткамеры, создание музеев
К началу 40-х годов 18 века музей (Кунсткамера) состоял из 4 «кабинетов»:
- «Натур-камера», где находились раритеты по естествознанию.
- «Мюнцкамера» содержала коллекцию старинных монет.
- Непосредственно «Кунсткамера» представляла редкости прикладного искусства и особенностей быта различных народов.
- «Кабинет Петра Великого», где находились вещи, принадлежащие лично самому государю.
Спустя некоторое время был опубликован двухтомный каталог, демонстрирующий все экспонаты Кунсткамеры, включая иллюстрации и объяснения на немецком языке.
В 1747 г. в здании случился огромный пожар, и часть коллекции погибла. Восстановить потерянные экспонаты удалось только к 1766 году. Позднее неоднократно проводились дополнительные надстройки и усовершенствования здания музея. Спустя 200 лет была наверху пристроена армиллярная сфера, символизирующая модель Солнечной системы (арх. Р. Каплан-Ингель).
В конце 18 — начале 19 вв. коллекция музея обогатилась находками не только русских ученых, но и иностранных. Это были экспонаты, привезенные из научных экспедиций капитана Кука (Полинезия) и Миклухо-Маклая (Новая Гвинея), материалы экспедиций по Сибири и Камчатке, антарктических путешествий и другие.
В 1830-х годах Кунсткамера (Санкт-Петербург) была разделена на несколько отдельных музеев: Зоологический, Этнографический, Ботанический, Минералогический, Египетский и Азиатский, а также «Кабинет Петра Первого». Они размещались в двух зданиях.
В 1878 г. два музея объединили в один, а в 1903 г. ему присвоили имя его основателя. Так он теперь и называется — Музей антропологии и этнографии имени Петра Великого, который содержит все собранные научные экспонаты о происхождении человека и различных видах культур.
Современные залы Кунсткамеры
Современная Кунсткамера — это музей, коллекция которого сильно отличается от первой, созданной самим Петром I 300 лет назад, хотя некоторые экспонаты сохранились и до наших дней. Побывав в музее, турист узнает о происхождении и развитии человека, о зарождении и разнообразии рас на Земле. В нем представлены одни из самых богатых коллекций всего мира, которые отражают быт и традиции народов разных уголков:
- Северной Америки — раздел посвящен быту алеутов и эскимосов. Представлены различные композиции их ритуальных танцев: вызов дождя, солнца, урожая, лечение больных шаманом и многие другие.
- Океании, Индии и Индонезии — представлены экспонаты, привезенные с этих континентов: резное дерево, театр марионеток, давние театральные костюмы и разнообразные маски; в Индонезийском зале можно увидеть кинжалы-крисы.
- Китая, Монголии и Японии — здесь выставлены предметы прикладного искусства этих стран (курильницы, статуэтки, предметы одежды и обуви, заводные игрушки, этнографический манекен и др.).
- Австралии.
Музей М. В. Ломоносова
Еще один музей Кунсткамеры, расположенный в башне здания, посвящен гениальному русскому ученому-естествоиспытателю и поэту Ломоносову, который работал в этом учреждении в середине 18 века (с 1741 по 1765 г.). Сегодня здесь можно найти его личные вещи, научные приборы, которыми он пользовался во время своих экспериментов, карты, а также различные литературные произведения и труды.
Интересны будут собранные ученым старинные книги, произведения живописи и скульптуры, предметы мебели и декоративно-прикладного искусства.
Готторпский глобус
Расположен наверху здания. Его история очень примечательна: изготовлен он был в 17 в. механиками и граверами из Гольштейнского герцогства, а затем преподнесен Петру Первому в виде дипломатического подарка. Государь привез его в Петербург, и в 1726 г. его установили на 3 этаже здания Кунсткамеры. Это был огромный шар диаметром 3,1 м, снаружи размещалась карта Земли, а внутри — звездное небо. Чтобы попасть туда, нужно было пройти через специальный люк.
После ужасного пожара глобус-планетарий сильно пострадал, практически остался один каркас и детали из металла. К счастью, в 1750-х годах удалось сделать вполне удачную его копию. Во время войны глобус, как большую ценность, даже вывозили на период блокады Ленинграда, чтобы сохранить для музея. Сегодня этот удивительный экспонат можно найти на 5-м этаже музея.
Интересные экспонаты
Кунсткамера — это удивительное место, где выставлено множество уникальных экспонатов. Расскажем о некоторых самых интересных, о которых ходят легенды:
- Скелет слуги. В начале 18 века во Франции Петр I увидел человека-великана (2,3 м). Звали его Николай Буржуа. Государь привез его в Россию и нанял на должность личного лакея. Когда же француз умер, то его останки были переданы в Кунсткамеру. Во время пожара череп пропал, и на его место закрепили другой. С тех пор говорят, что скелет Н. Буржуа ходит ночью по музею в поисках своей головы.
- Пропавшая голова Марии Гамильтон. Мария Гамильтон — английская шпионка и детоубийца. Ее голова хранилась в Кунсткамере, откуда и была похищена вместе с колбой со спиртом, в которой находилась. В похищении обвинили моряков-англичан, которые как раз стояли в петербургском порту. Они пообещали вернуть останки черепа, но так этого и не сделали и уплыли. Через год англичане прислали для музея три головы в знак извинения.
- Живые экспонаты. Как уже говорилось ранее, некоторые экспонаты Кунсткамеры были живыми. Вот, например, Федор Игнатьев — человек очень маленького роста (не больше 130 см), у которого к тому же на руках и ногах имелось всего по два пальца.
- Флейта. Один из самых интересных экспонатов музея — флейта, изготовленная из бедренной кости человека. Этот музыкальный инструмент сделал монгольский шаман и использовал при ритуалах, связанных с общением с духами.
- Анатомическая коллекция Рюйша — коллекция, собранная голландским профессором, считается одной из самых известных и ценных, которыми славится Кунсткамера (Санкт-Петербург). Она состоит из младенцев и их разных частей тела (937 единиц). Рюйш собирал ее 50 лет, а чтобы уговорить голландца передать её, Петр Великий потратил практически 20 лет и в 1717 г. приобрел ее, обещая Рюйшу, что сохранит такое необычное собрание для потомков.
Заключение
Кунсткамера — это поистине удивительный музей. Некоторые его экспонаты поражают, другие пугают своей уродливостью. Здесь можно найти заспиртованных младенцев, людей с разнообразными аномалиями и животных (например, лисицу с двумя головами). О Кунсткамере и ее экспонатах ходит очень много легенд. Этот музей — место, которое действительно стоит посетить.
www.syl.ru