Гостевой дом Легенда в Алуште
Взрослые и дети от 5 лет
Дети до 5 лет
Забронировать узнать стоимость
«Стандарт»
С видом на море и балконом
Забронировать
от 4500 руб за ночь
«Полулюкс»
С видом на море и балконом
Забронировать
от 5500 руб за ночь
«Двухкомнатный»
С видом на море и балконом
Забронировать
от 6500 руб за ночь
«Комфорт»
Свидом на море без балкона
Забронировать
от 3500 руб за ночь
Экстерьер
Первая
береговая линияПодробнееРазмещение
Комфорт
с лучшим видом на мореПодробнее- Кафе
Панорамный вид
на мореПодробнее Территория
Море
всего в 10 метрахПодробнее- Подробнее
Цены на отели Алушты
Зима идет полным ходом
Лучшее время для отдыха в Алуште
Прокат квадроциклов Гидроциклы Конные прогулки Дайвинг Туры на джипахГостевой дом Легенда в Алуште
Взрослые и дети от 5 лет
Дети до 5 лет
Забронировать узнать стоимость
«Стандарт»
С видом на море и балкономЗабронировать
от 4500 руб за ночь
«Полулюкс»
С видом на море и балконом
Забронировать
от 5500 руб за ночь
«Двухкомнатный»
С видом на море и балконом
Забронировать
от 6500 руб за ночь
«Комфорт»
Свидом на море без балкона
Забронировать
от 3500 руб за ночь
Экстерьер
Первая
береговая линияПодробнееКомфорт
с лучшим видом на мореПодробнееКафе
Панорамный вид
на мореПодробнееТерритория
Море
всего в 10 метрахПодробнее- Подробнее
Цены на отели Алушты
Лучшее время для отдыха в Алуште
Зима идет полным ходом
Прокат квадроциклов Гидроциклы Конные прогулки Дайвинг Туры на джипахВыберите категорию размещенияКомфорт (без балкона)СтандартПолулюксДвухкомнатный
Блэкаут в Крыму: электрификация Майдана
Киев, похоже, рассматривает блокаду Крыма как клапан сброса давления — способ позволить взволнованным националистам выпустить пар, не жертвуя собственной властью.
Таким образом, блокада гораздо предпочтительнее некоторых альтернатив, а именно разрешения националистам выразить свое недовольство на Донбассе, что вызовет репрессалии со стороны как России, так и ЕС.
В пятницу, 20 ноября (вторая годовщина Майдана) в результате серии взрывов были повреждены две опоры электроснабжения Крыма с материковой части Украины. Два дня спустя были взорваны еще два пилона. Поскольку полуостров фактически отрезан от основного источника электроэнергии, крымские власти ненадолго объявили чрезвычайное положение.
Отключение электроэнергии совпало с очередной годовщиной: всего двумя месяцами ранее лидеры крымскотатарской общины Украины начали коммерческую блокаду полуострова, который был аннексирован Россией в марте 2014 года. Несмотря на обещания как украинского правительства, так и татарского руководства восстановить поврежденные пилоны, участники блокады помешали ремонтным бригадам выполнять свою работу. 21 ноября вспыхнули потасовки между протестующими и Нацгвардией Украины.
Благодаря отключению электроэнергии организаторам блокады, в число которых также входят украинские «патриотические» группы, такие как Автомайдан, националистический «Правый сектор» и крайне правый батальон «Азов», удалось, по крайней мере, на данный момент, продвинуть свою инициативу в как в национальном, так и в международном центре внимания.
Но каковы настоящие цели этих групп?
Формально крымскотатарские активисты обозначили пять конкретных требований в связи с блокадой. Они призвали российские власти освободить украинских политзаключенных, в том числе пилота вертолета Надю Савченко, и снять ограничения на свободу СМИ в Крыму. Однако с самого начала их настоящей целью был Киев. В частности, они оказывают давление на украинских чиновников, чтобы они закрыли свободную экономическую зону, которая вступила в силу в сентябре 2014 года, что позволяет украинским предприятиям продолжать вести бизнес с Крымом. Мустафа Джемилев, легендарный правозащитник и лидер татарской общины, публично заявил о прекращении «взаимовыгодного сотрудничества» между «оккупационным режимом и украинскими олигархами».
В понедельник президент Украины Порошенко в ответ молчаливо поддержал требования протестующих и объявил официальную блокаду. При этом Порошенко удобно отверг утверждения о том, что любая блокада со стороны негосударственных субъектов, таких как правозащитники, была незаконной. Время также важно: Киев становится все более нетерпеливым по мере того, как «нормандская группа» требует от Киева новых уступок в отношении выполнения Минских соглашений. Новая позиция Порошенко в отношении блокады — это сигнал о том, что он не будет из кожи вон лезть, чтобы идти на новые уступки, даже если это будет приятно Германии.
Однако разрушение пилонов может бумерангом привести к долгосрочным последствиям для Украины. Четырем местным электростанциям, в том числе двум атомным, уже пришлось сократить производство, потому что у них не было возможности распределять свою электроэнергию.
Россия уже говорит об ответных мерах с упором на прекращение поставок газа или угля в Украину. Газовые угрозы Киев пока не сильно пугают, поскольку к зиме он подготовлен лучше, чем год назад. Украина имеет на 10% больше газа в хранилищах, чем в это время в прошлом году. Зима до сих пор была мягкой, и страна может удовлетворить растущий процент своих потребностей в импорте газа за счет реверсивного потока.
Более того, как хорошо известно наблюдателям на Украине, украинскому руководству необходимо будет учитывать ряд закулисных особых интересов, многие из которых конкурируют, по мере того, как оно будет преодолевать нынешнее противостояние. Премьер-министр Арсений Яценюк, например, может попытаться использовать ситуацию как возможность сместить министра энергетики Владимира Демчишина, сторонника Порошенко. А родившийся в России миллиардер Константин Григоришин, как полагают, по-прежнему контролирует «Укрэнерго», несмотря на недавние чистки в компании.
Именно такие непрозрачные отношения с Кремлем больше всего волнуют крымскотатарских лидеров. После того, как около 20 000 крымских татар были вынуждены покинуть полуостров за последние два года, многим из них буквально нечего терять.
И, объединившись с украинскими националистическими группами, они демонстрируют гораздо большую решимость в решении ситуации в Крыму, чем Киев.
Важно отметить, что разрушение пилонов, а также амбивалентная реакция Порошенко до сих пор – напоминание о том, что руководство, по сути, застряло между молотом и наковальней, когда дело доходит до взаимодействия с активистским сообществом Украины. Это может способствовать усилиям по поиску легкого выхода. Спустя два года после Майдана олигархи по-прежнему действуют в значительной степени безнаказанно, система правосудия остается фарсом, а темпы реформ мучительно медленны. Уровень жизни резко упал. Устойчивое восстановление экономики — это в лучшем случае отдаленная перспектива. Неудивительно, что многие украинские чиновники полагаются на нападки на Россию, чтобы отвлечься от собственных ошибок.
В отношении Крыма гражданские активисты заявляют, что Киев предал свои обещания и конституцию. Общий эффект заключается в том, что некоторые представители общественности считают все более оправданным обращение к насильственным формам гражданского неповиновения.
Однако насильственные действия еще больше оттолкнут европейских сторонников Украины.
Хотя премьер-министр Яценюк пообещал привлечь к ответственности виновных в отключении электроэнергии, это, вероятно, будет очередным упражнением в пустой риторике. Киев, похоже, рассматривает блокаду Крыма как клапан сброса давления — способ позволить взволнованным националистам выпустить пар, не жертвуя собственной властью. Таким образом, блокада гораздо предпочтительнее некоторых альтернатив, а именно разрешения националистам выразить свое недовольство на Донбассе, что вызовет репрессалии со стороны как России, так и ЕС.
Поскольку тысячи разочарованных активистов возвращаются домой с восточного фронта с ограниченными возможностями трудоустройства и обширным военным опытом, риск дальнейших радикальных протестов может расти. Возможно, у Киева остается мало времени для выполнения обещаний Майдана, а для Запада — чтобы начать привлекать его к ответственности за эти обещания.
Автор:
- Балаш Ярабик
Карнеги не занимает институциональную позицию по вопросам государственной политики; взгляды, представленные здесь, принадлежат автору (авторам) и не обязательно отражают взгляды Карнеги, его сотрудников или его попечителей.
Самая большая угроза путинскому контролю над Крымом
Крымские татары долгое время помогали формировать самоощущение Украины как яркого многоэтнического, многоконфессионального и многоязычного места.
Рори Финнин Ива Зимова / Панос / Редукс
примерно в 40 милях от границы с Россией. Солдаты шесть лет держали оборону против российских марионеток на Донбассе, и Жадан пришел поднять боевой дух стихами.
Взглянув на табличку в правой руке, он продекламировал отрывок из своих украиноязычных стихов с затасканной уверенностью, как будто знал аудиторию целую вечность. Его последнее стихотворение дня имело настойчивый ритм телеграфа:
Как мы строили наши дома?
Когда ты стоишь под зимним небом
И небеса поворачиваются и уплывают,
Ты понимаешь, что тебе нужно жить там, где ты не боишься смерти.
Стихотворение Жадана говорит о глубокой экзистенциальной угрозе, с которой сегодня столкнулась вся Украина. Он нашептывает ужасное знание о российской оккупации, превращающее страх смерти в единицу измерения расстояния от дома. Но при всем своем широком резонансе поэма Жадана черпает вдохновение у определенной группы граждан Украины. Как он объяснил морским пехотинцам в Мариуполе: «Как мы строили свои дома?» произведение о крымских татарах, коренном народе Черноморского полуострова Крым.
Особенно сейчас понимание крымских татар является ключом к пониманию современной Украины и ее яркой гражданской национальной идентичности, которая сегодня может быть самой мощной силой, защищающей либеральную демократию.
«Наш путь с крымскими татарами узок и долог, — заметил как-то Жадан, — потому что они наши соотечественники». На протяжении десятилетий эта небольшая, жизнестойкая, мусульманская суннитская нация помогает формировать самоощущение Украины и продвигать динамичный разговор о давней идее Украины как многоэтнической, многоконфессиональной, многоязычной страны — идеи Украины как родины родины.
.
Современная история крымскотатарской родины представляет собой один из циклов перемещения, изгнания и сопротивления. В раннесоветский период цикл как бы спал. Крымские татары были широко признаны коренным народом недавно провозглашенной Крымской Автономной Советской Социалистической Республики. Советская политика «татаризации», в рамках которой поощрялись крымскотатарские школы, финансировались театры и издательства, «вдалбливала Крыму, что он татарский, татарский», как метко выразился советский писатель Александр Солженицын. «Даже алфавит был на арабском [письме], а все его знаки на татарском». Однако ко времени нацистской оккупации Крыма во время Второй мировой войны эти безмятежные дни отступили.
В этом месяце мы отмечаем то, что сделал Сталин после ухода гитлеровских войск из Крыма. В мае 1944 года он в течение трех дней депортировал с родины весь крымскотатарский народ — около 200 тысяч человек. На крымскотатарском языке депортация запомнилась как Sürgün («Изгнание»), событие жестокого раскулачивания и массовой смерти.
Тысячи депортированных погибли в пути от нечеловеческих условий, недостатка воды и еды, жестокого обращения со стороны сталинского НКВД. Еще тысячи погибли от голода, холода и болезней в «спецлагерях-переселенцах» в Средней Азии и Сибири, в дальних уголках Советского Союза, где томились почти полвека.
Сталин обвинил крымских татар в сфабрикованном обвинении в массовом сотрудничестве с нацистскими оккупантами. Как и все этнические группы в Крыму, включая русских, украинцев и даже евреев-караимов, некоторые крымские татары действительно сотрудничали с нацистскими войсками во время войны. Но подавляющее большинство воевало в Красной Армии; тысячи награждены государственными медалями, шестеро стали Героями Советского Союза. Сталин выгнал крымских татар из Крыма не за то, что они сделали, а за то, что, по его мнению, они могли бы сделать. В его параноидальном воображении, которое лелеяло мысль о скорой войне с Турцией за контроль над проливами Босфор и Дарданеллы, крымские татары были потенциальной мусульманской, тюркоязычной пятой колонной.
Рано или поздно их нужно было сломать.
Но крымские татары не сломались. Выжившие после депортации отреагировали на травму своего перемещения, организовав крупнейшее, наиболее организованное и наиболее устойчивое движение инакомыслия в советской истории. Их борьба за возвращение в Крым, основанная на принципах ненасильственного сопротивления государственной несправедливости и угнетению, оказала неизгладимое влияние на организационную инфраструктуру и моральное направление советского инакомыслия в целом. Как любил замечать советский украинский диссидент и математик Леонид Плющ, крымские татары всегда «понимали то, что недоступно «среднему советскому интеллигенту»» 9.0005
У них были ярые украинские союзники, особенно в сфере культуры. В 1960-х и 1970-х годах, после того как Крым был передан от Советской России к Советской Украине, поэты-диссиденты, такие как Николай Руденко и Иван Сокульский, распространяли в подполье стихи, выражавшие страстную солидарность с крымскими татарами и призывавшие читателей действовать в поддержку их причины.
«Крымские татары страдают в ссылке», — умолял Сокульский свою аудиторию. «Пусть мир узнает об этом нескончаемом преступлении!» Другим украинским писателям, таким как Роман Иванычук, удалось перехитрить цензуру и опубликовать художественную литературу, рассматривающую историю Украины с крымскотатарской точки зрения, перевернув при этом любое представление о том, что Крым был «древней» русской землей. Такие работы, как заметил один современник, были как «взрывы» в советском украинском обществе.
После десятилетий неустанного труда и самопожертвования крымские татары завоевали право вернуться на историческую родину на закате правления Михаила Горбачева. Когда несколько лет спустя, в 1991 году, распался Советский Союз, украинско-крымскотатарская солидарность, культивируемая такими людьми, как Руденко, Сокульский и Иваничук, получила новый политический дом, а крымские татары стали ярыми и активными сторонниками новой независимой Украинский государственный. Их часто называли «величайшими украинцами Крыма».
Это не было преувеличением. Как воскликнул крымскотатарский поэт Самад Шукур в 1993, «Украина — мой брат, мой род. За твою свободу я готов умереть.
Головокружительная аннексия Крыма Россией в 2014 году изменила все. Почти в одночасье активисты, связанные с крымскотатарским гражданским обществом, подверглись арестам, задержаниям и изгнанию со стороны де-факто российских властей. Само количество и характер этих посягательств на гражданские свободы и права человека побудили одну известную крымскую правозащитную организацию составить многотомную «Энциклопедию репрессий».
Публичные поминки сталинской депортации 1944 года запрещены. Десятки тысяч крымских татар бежали из Крыма на материковую часть Украины. Мустафе Джемилеву, легендарному лидеру крымскотатарского народа, выдержавшем 303-дневную голодовку в ГУЛАГе в 1970-е годы, запретили ступать на полуостров. Другие, такие как активист и политик Ильми Умеров, заявивший в ФСБ России в мае 2016 года: «Я не считаю Крым частью Российской Федерации», были подвергнуты принудительному лечению в психиатрических больницах.
Их безжалостное неповиновение перед лицом российского насилия побудило режиссера и бывшего политзаключенного Олега Сенцова назвать крымских татар «самой большой угрозой» путинскому контролю над Крымом.
После аннексии Крыма и оккупации Донбасса украинцы и крымские татары снова обратились друг к другу в поисках безопасности после 2014 года. автономии» крымских татар и, по сути, наделить их крымским суверенитетом. Тем временем крымские татары сформировали добровольческие батальоны для поддержки Киева в борьбе с российской агрессией на Донбассе.
В литературе и искусстве украинские и крымскотатарские художники приступили к созерцанию дома как тела и убежища. «В украинском коллективном сознании, — объясняет писательница Екатерина Мищенко, — Крым — это рана, травма начала войны, потерянный дом». Для украинской поэтессы Марьяны Савки узы солидарности между украинцами и крымскими татарами могут помочь сшить ее: «Хоть мы и разные, брат, линия наших судеб слилась, / Как нить, сшивающая горящую рану».
Дорога домой , дебютный художественный фильм 2019 года режиссера Наримана Алиева, также является сторонником такой украинской домашней работы. Удостоенный награды программы «Особый взгляд» в Каннах, фильм рассказывает о крымском татарине по имени Мустафа, который путешествует через Украину в Крым, чтобы вернуть тело своего отчужденного сына Назима для захоронения. За несколько лет до этого Назим уехал из Крыма на материковую часть Украины, где чувство долга перед своей страной заставило его сражаться и погибнуть в войне против российских марионеток на Донбассе. Вместе с Мустафой неохотно путешествует его младший сын Алим, который, как и его брат, также нашел дом в Украине за пределами Крыма.
В какой-то момент Алим объявляет отцу, что не хочет возвращаться в Крым и жить под российской оккупацией. Вместо этого он видит свое будущее в Киеве, где учится в школе журналистики. Мустафа требует, чтобы Алим отказался от своих планов. Мустафа восклицает: «Вам там [в Киеве] делать нечего.
Вы хоть представляете, через что мы прошли, чтобы вернуться в Крым?» Алим отвечает: «Наплевать на этот Крым?! Там нет жизни и никогда не будет».
Спор между отцом и сыном является интуитивным и откровенным, обнажая расходящиеся представления о доме и традициях между двумя разными поколениями. Родина Мустафы – Крым; Алим и Назим — это Крым, Украина.
Таким образом, в основе современной украинской культуры лежит исследование того, что значит для украинцев и крымских татар быть вместе «дома», когда дом нельзя воспринимать как должное. Даже беглый взгляд на эволюцию культурных отражений солидарности между украинцами и крымскими татарами открывает поразительную картину с потенциальными уроками для европейского либерализма и глобального ислама. Это портрет коренных мусульман-суннитов Крыма, помогающих формировать гражданскую национальную идентичность страны, которую немецкий историк Карл Шлегель называет «Европой в миниатюре». Украина может временно потерять контроль над Крымом.