гора демерджи легенда
Легенда о Демерджи
Гора Демерджи находится недалеко от Алушты всего в 10-15 км. Отдыхающие южного берега Крыма очень часто берут экскурсии на гору Демерджи и к Долине Привидений.
Географические координаты горы Демерджи на карте Крыма GPS: N 44.757569, E 34.412956.
Это место притягивает к себе туристов не только своей необычной и порой причудливой красотой, но и мистичностью, которая присуща не только Долине Привидения, но и самой горе Демерджи в целом. Многие люди говорят, что в воздухе над горой множество энергетических возмущений, кто-то говорит, что это аномальная зона. Из древности к нам дошла легенда о горе Демержи, которую хотелось бы поведать и Вам.
Легенда о Демерджи
Давным-давно, когда землю населяли великаны и всякая нечисть, Крымский полуостров только остыл от извержений вулканов, Карадаг преобразился и стал выглядеть как отлитый из стекла и камня каменный дворец, а Медведь-гора так и не решилась стать вулканом, бросила все надежды и уложила свою медвежью пасть в море, полуостров заселили первые жители.
Быт первых обитателей был весьма неказистый: едим то, что бог послал, если объели все в округе, подняли все племя и пошли дальше. Но из кочевых племен нашлись и те, кто заметил, что циклы природы закономерны и, если научиться не уничтожать мир вокруг себя, то природа ритмично из года в год дает новые урожаи, а тут еще и козы и овцы стали более покладистые, дают себя разводить и не так сильно норовят сбежать. В общем начали оседать первые племена и одно из таких племен осело возле горы Демерджи.
Долина возле Демерджи была чудесная, прогретая горой, вся затянутая зеленью, виноград за год плодоносил по 2-3 раза, что в землю не бросишь, тут же прорастет, хочешь рис, а хочешь пшеницу, в общем пропитания было вдоволь.
Осевшее племя очень быстро стало разрастаться и становиться все сильней и богаче.
В недрах горы добывали металл, на вершине возле жерла горы поставили кузни, где плавили металл и делали орудия труда. Слава о тех местах быстро поползла по миру и дошла до далеких пещер великанов.Услышав эти истории, Великаны тут же решили двинуться в путь. Их земли были опустошены и выезжены, они хоть и недолго провели в них времени, но успели огнем и мечом выжечь эти земли, а обитавшие племена погубить на рудниках и кузнях, в которых закалялась их сталь для покорения новых племен и народов.
Через несколько лет дошли великаны до горы Демерджи, застали местное племя врасплох. Но они настолько обессилили от перехода, что сражаться не стали, а попросили приют. Местные жители долго совещались, но то ли из страха, то ли из жалости прогонять великанов не стали, тем более они место просили на горе Демерджи поближе к кузням, а там особо никто и не селился.
Первые полгода великаны вели себя сносно, чинили латы, ковали мечи, залечивали латы изредка, выходили на охоту в основном по ночам.
Понемногу начал назревать конфликт, когда великаны перестали ходить на охоту и стали просто спускаться в поселение и забирать коз и овец, но вот одного дня произошел открытый конфликт. Один из предводителей, самый огромный великан, с большой косматой черной бородой, с обожженными руками и выбитым правым глазом решил, что ему нужна жена и не какая-нибудь, а дочь вождя. И сказал, что свадьба будет под новый год, когда соберут первый урожай винограда.
Долго думали, что делать, долго гадали, как поступить, но в ночь до свадьбы спустились великаны с горы, силой забрали дочь и уволокли на гору.
И вот настала ночь свадьбы. Вождь, обезумев от горя, решил штурмом брать логово великанов. Дочь его, где-то раздобыв меч, кинулась на будущего мужа, но так неловко нанесла свой удар, что едва задела одноглазого великана. Великан от такого поступка пришел в бешенство и, не рассчитав сил, ударил наотмашь свою будущую жену, та отлетела в сторону, ударилась об камни головой и умерла.
А у самого подножья горы послышались крики идущего в последний бой обезумевшего отца, и великаны, издавши боевой клич, зло усмехнувшись, сильно оскалясь, видимо им только этого было и нужно, кинулись навстречу, ринулись в бой.В тот момент, когда Вождь племени подбегал к первым великанам, проснулась гора, то ли от крика, то ли напившись крови юной дочери шамана. Демерджи издала оглушительный рев, задрожала, и в последний такт, в последний удар что-то дрогнуло в горе и с ее вершин вырвались языки пламени, а в след языкам вырвались и потоки лавы, накрывая бьющихся ратников, не щадя никого. Так и застыли навечно причудливыми фигурками бойцы, так и мир последний раз услышал стук угасающего сердца горы Демерджи. Так и заканчивается легенда этой удивительной и прекрасной горы.
Демерджи на карте Крыма
мисхор русалка
Мисхорская русалка
На набережной поселка Мисхор, не далеко от берега, расположен памятник русалке, но не совсем обычный. Русалка в своих руках держит ребенка, упершись на камень, и смотрит в сторону поселка, как будто его внимательно и грустно рассматривая.
Географические координаты Мисхорской русалки на карте Крыма GPS: N 44.427153, E 34.091177.
В Крыму есть легенда про эту русалку, которую сейчас поведаю Вам.
Было это во времена правления Крымских ханов в окрестностях поселка Мисхор. В одном из маленьких домиков жила юная и прекрасная девушка Арзы. Уже многие годы она была влюблена в пастуха Абий-ака, который также был без ума от молодой девушки. Иногда они встречались у родника, пока набирался кувшин с водой, влюбленные ворковали. И вот в одну из таких встреч Абий-ака, сказал, что вечером он с родителями пойдет договариваться о свадьбе в ее дом.
Очень обрадовалась Арзы, до вечера не могла усидеть на одном месте, все суетилась, c рук все валилось, зато мечтами она уже воспитывала детей вместе с любимым, обустраивала домашний очаг, думала кого на свадьбу позвать, мечтала как подругам расскажет.
И вот настал долгожданный вечер, пришли родители возлюбленного, сели за стол и начали обсуждать, как свадьбу править будут. Отец Арзы сильно упирался, говорил, что семья Абий-ака сильно бедна, не чета его, что овец мало, виноградники не сильно большие, да и земли не очень много. Несколько часов толковали, но прийти к согласию все не могли. Арзы, прислонившись ухом к двери, боялась шевельнуться и на глазах становилась чернее тучи в майскую грозу. Может быть так и ни с чем ушли родители Абий-ака, если бы Арзы не влетела в зал и не упала в ноги родителям своим. Арзы кричала и просила, угрожала кинуться со скалы, чтобы никому не достаться, молила своего отца. Отец дрогнул, решил немного схитрить, да и дочь сильно любил, чтобы ей отказать, да и страшно было слушать ее угрозы, зная упрямство Арзы.
Год пролетел незаметно, очень редко Арзы видела Абий-ака, но мысленно все время была с ним. Абий-ака решил, что горю слезы не помогут, и принялся трудиться и днем и ночью. Родители и родственники стали ему во всем помогать и, к полному всех удивлению, семья их стала богатеть.
То Абий-ака виноград на дальние рубежи повезет и удачно продаст, то шерсть удачно сменяет, в море выйдет — рыбы полную лодку привезет. Все стали поговаривать, что влюбленным все силы божественные помогают, только и радовались, только и молились за Абий-ака и Арзы.
И вот в указанный день Абий-ака пришел к отцу Арзы и сказал, что выполнил все, о чем договаривались, что даже больше немного вышло и дом у самого моря построить успел.
Отец Арзы и вправду слышал, как Абий-ака купцом стал дельным, что сила и вес его в Мисхоре растет и с радостью согласился дочь свою замуж отдать. День свадьбы выбрали быстро, пошли приготовления полным ходом. В назначенный день с самого утра, еще солнышко не успело показаться на небосклоне, Арзы вскочила на ноги, по привычке схватила кувшин и побежала к источнику воды набрать. Прибежала к источнику, кувшин под струйку подставила, солнышко первыми лучами осветило безлюдные улицы, как вдруг что-то за спиной шевельнулось. Не успела Арзы опомнится, как ее тут же скрутили и в мешок бросили. Это были работорговцы из Турции, собирали красавиц в горем султана.
Арзу к обеду кинулись искать по всему Мисхору, а найти ее не смогли. Несколько недель поиск шел, весь поселок верх дном перевернули, а Арзы нигде не нашли. Обезумел от горя Абий-ака и бросился со скалы в морскую пучину.
Арзы привезли в Стамбул, к султану во дворец, в гарем отдали. Султан любимой женой ее сделал, а вот полюбить заставить не смог. Арзы как в бреду, год провела, ночами металась, днем рыдала, а вечером султан приходил.
И вот через год с небольшим, Арзы от султана первенца понесла. И родился богатырь, единственный сын у Султана. Пир в Стамбуле устроили, каких Турция еще долго не видывала, и на перу том Султан как солнышко сиял. 15 лет он наследника хотел, а тут все дочки и дочки у него получались и жен менял, горем несколько раз полностью обновлял, а тут наконец-то сын родился, наследник его единственный, рода продолжатель его султанского.
На пиру, купец был из Мисхора, хотя кого там только не было. Купец дары свои султану поднес и жене кувшин медный для омовения подарил в точности такой, с которым она к источнику бегала. Спросила она откуда купец. Получивши ответ, она его в сторону отвела и про Мисхор расспрашивать стала, потом про Абий-ака спросила. Купец ей все рассказал и как жену его со свадьбы украли и как поиски в Мисхоре вели и как Абий-ака в пучину морскую от горя бросился.
Арзы выслушала молча истории купца и виду не подала. А ночью взяла сына и с крепостной стены в море кинулась.С тех пор в начале весны, как раз в день свадьбы Арзы и Абий-ака, к поселку русалка с младенцем подплывает и грустно на Мисхор смотрит, все ищет что-то, все смотрит куда-то. И так всю ночь на камне сидит, а с первыми лучами солнца уплывает куда-то на год. В эти дни в Крыму родники полной силой бью, как будто до сих пор горе Арзы оплакивают, как будто слезы земля проливает. Вот так и появился памятник русалки с ребенком в прекрасном поселке на берегу черного моря в Мисхоре.
Мисхорская русалка на карте Крыма
Журнал «Рог изобилия» Крымское наказание
Крымская война, которая велась с 1853 по 1856 год между Великобританией, Францией, Турцией и Сардинией, с одной стороны, и Россией, с другой, была первой «современной» войной и для рядовых солдат в ней, среди самый ужасный. Для Турции исход войны, определенный Парижским миром 1856 г.
, был в основном благоприятным. Если бы не война, Россия, вероятно, пораньше разделила бы Османскую империю. В результате Турция была принята в свободный клуб европейских наций, известный как Концерт Европы. Однако Конгресс предоставил великим державам законное право вмешиваться в дела Турции для защиты христианского населения Империи. В конечном итоге они были использованы для того, чтобы к концу девятнадцатого века превратить Турцию в фактический протекторат, а к 19 веку — ампутировать большую часть ее территорий в Европе.14.
В этой книге Клайв Понтинг уделяет основное внимание Крымской войне как конфликту между великими державами. Он утверждает, что это оставило вдвойне печальное наследие для Великобритании и Европы. После Крыма Великобритания отвернулась от европейских споров и забыла, что она европейская держава, имеющая интересы на континенте. Он также забыл, что ему нужна крупная армия, и слишком сильно полагался на флот, который позволил ему завоевать и удержать воедино свою обширную всемирную империю.
Понтинг — бывший государственный служащий, покинувший британское министерство обороны в пылу дурной славы в 1982. Ему было предъявлено обвинение в нарушении Закона о государственной тайне во время Фолклендской войны после конфликта с правительством Маргарет Тэтчер по поводу потопления аргентинского военного корабля. С тех пор он стал выдающимся академическим историком и плодовитым писателем. Это его четырнадцатая книга чуть более чем за два десятилетия. Понтинг специализируется на нападках на «утешительную мифологию», окружающую священные темы.
Что касается Крымской войны, развенчать легенды непросто, так как все основные истории о ней были о промахах и некомпетентности британских министров и генералов. Они были гневно каталогизированы в газетах, пока шла война — даже несмотря на то, что, как показывает Понтинг, иногда требовалось время, чтобы плохие новости вышли полностью, а журналисты были жутко традиционными в своем освещении. Младшие офицеры британской армии в Крыму прекрасно видели, что их командующий, лорд Раглан, некомпетентен до безнравственности.
Один из них, «китаец» Гордон, будущий Гордон Хартумский, дислоцированный на османских Балканах в 1860-х годах, проводил вечера, впечатляя своих официальных друзей-османов, таких как Исмаил Кемаль-бей, рассказами о шокирующей безнадежности Раглана. «[Лорд Раглан даже] однажды совершил ошибку, перепутав свою армию с армией врага», — вспоминает Исмаил Кемаль в своих мемуарах.
С самого начала войны стало ясно, что британцы гораздо менее компетентны почти во всех аспектах управления военными действиями, чем их французские, а иногда и турецкие союзники. Понтинг пишет непринужденным, довольно отрывистым стилем. В лучшем случае его суждения звучат четко и ясно. В заключительной главе, посвященной влиянию войны, показано ее влияние на международную систему середины девятнадцатого века, созданную после Ватерлоо.
Но большую часть времени до нас доходит сдержанное, скорее пуританское неодобрение. Флоренс Найтингейл и ее работы предсказуемо подверглись резкой критике, в основном потому, что Понтинг не может устоять перед стремлением стать иконой среднего класса.
Дело, конечно, в том, что, несмотря на все ее неудачи, она по-прежнему является вехой для реальных изменений в истории медицинского обслуживания, даже если она действительно приписала себе работу многих других людей.
Возможности, за которые такой историк, как Гиббон, с удовольствием ухватился бы, чтобы порадовать своих читателей иронией, сарказмом и едкими шутками, мелькают мимо Понтинга невостребованными. Например, он сухо сообщает, что в начале войны 79-летний лорд Дандональд предложил возглавить флот, но получил отказ, поскольку кабинет счел его на грани безумия. Это не соответствует действительности. Лорд Дандональд более известен как сэр Томас Кокрейн, один из самых выдающихся, хотя и эксцентричных моряков, когда-либо появлявшихся в Британии, и реальный прототип Джека Обри в исполнении Патрика О’Брайана.
Точно так же Понтинг звучит скорее с отвращением, чем с удивлением, когда британский флот выставляет себя дураком на дальнем конце мира, штурмуя отдаленное поселение на острове Сахалин, где, как оказалось, нет ничего более смертоносного, чем русский архиепископ, и затем обвиняя дьявольскую хитрость русских картографов в своих навигационных ошибках.
Тем не менее, этот инцидент также показывает характерную силу Понтинга в способности очень ясно видеть общую глобальную картину. Для него Крымская война была своего рода зародышем мировой войны, и показательно, что были неудачные попытки вести войну по всему миру на Балтике и в Японском море, а также в Крыму.
Его симпатии на стороне «маргинализованных», но только в соответствии с их условным определением в начале двадцать первого века. В Крыму это солдаты из рабочего класса, которые страдают и умирают на морозе, в то время как их офицеры уютно расположились поблизости. Как и его викторианские либеральные предшественники, он отмечает бедственное положение христианских национальностей в Османской империи, но не воздает должное государственным деятелям Танзимата за серьезную попытку создать мультикультурное политическое сообщество. Крымские татары и их надежды на освобождение упоминаются, но не рассматриваются как жертвы империалистической экспансии.
В конце войны погибло 650 000 человек, три четверти из них русские.
Несмотря на свое очевидное превосходство, французы потеряли 95 000 солдат, а Британия — только 22 000, причем только 4 000 из них погибли в результате прямых военных действий, а не от болезней или холода. Потери турок, возможно, составили 50 000 человек. Это мрачная история, и эта ее версия, по крайней мере, ни у кого не оставит импульса отпраздновать 150-летие войны.
Флоренс Найтингейл: Спасение жизней с помощью статистики
Флоренс Найтингейл была намного больше, чем леди с лампой. Легенда о святой кормилице долгое время заслоняла правду о том, что именно ее математический гений действительно спас так много жизней.
Ее амбиции привели ее в адский мир крымских военных действий и, в результате, в путешествие, которое изменит сестринское дело и госпитали в Британии.
1820
Флоренция была названа в честь итальянского города, в котором она родилась. Она выросла в живописных английских загородных поместьях со своей старшей сестрой Партенопой.
Ее воспитание в высшем среднем классе включало обширное домашнее образование от отца Флоренс, который обучал своих дочерей классике, философии и современным языкам. Флоренс преуспела в математике и естественных науках. Ее любовь к записи и систематизации информации была очевидна с раннего возраста — она документировала свою обширную коллекцию ракушек с помощью точно составленных таблиц и списков.
Дом Флоренс Найтингейл в Дербишире.1837
1:$zfpdgwx-2=10.1.1.$2″> Соловьи взяли своих дочерей в путешествие по Европе, обычай, предназначенный для обучения и усовершенствования благородных женщин в 19век.Но нестандартный характер Флоренс продолжал развиваться, о чем свидетельствуют записи из ее дневника поездки. Она вела подробные записи статистики населения, больниц и других благотворительных учреждений. Несмотря на неодобрение матери, позже она получила дополнительное образование по математике. Но ее самый большой бунт был еще впереди. В 1837 году она убедилась, что Бог «призвал» ее к себе на служение, но ее родители пришли в ужас, когда она рассказала, каким, по ее мнению, должно быть служение…
Молодая Флоренс Найтингейл.1844
Флоренс была подходящей молодой женщиной – умной, эффектной и богатой.
Предложения обязательно посыпались, но у Флоренс было собственное предложение.
Ее семья ожидала, что она удачно выйдет замуж, но перспектива семейной жизни оставила Флоренс равнодушной. К 1844 году она решила, что медсестра — это ее призвание. Она предложила обучение в Солсбери, но родители отказались. Они считали уход за больными непристойной, нескромной работой бедняков или прислуги, совершенно неподходящей для женщины такого социального положения, как Флоренс. Однако Флоренс выстояла. В 1849 г., после долгих ухаживаний она даже отклонила предложение руки и сердца, полагая, что ее судьба лежит вне брака.
Портрет Флоренс (слева) и ее сестры Парфенопы.1853
Ничто не могло отвлечь Флоренс от ее миссии медсестры. Она бросила вызов желанию своих родителей и продолжала посещать больницы в Париже, Риме и Лондоне.
В 1850 году, понимая, что его дочь вряд ли выйдет замуж, отец Флоренс, наконец, смягчился и разрешил ей выучиться на медсестру в Германии. Парфенопа изо всех сил пыталась принять с трудом завоеванную независимость своей сестры и в 1852 году у нее случился нервный срыв. Это вынудило Флоренс вернуться и позаботиться о ней. Но в августе 1853 года наконец наступил прорыв: Флоренс стала заведующей женской больницей на Харли-стрит. Спустя почти десять лет она осуществила свое стремление стать медсестрой.
Фотография Флоренс Найтингейл.1854
Крымская война началась в 1853 году. Газеты с передовой рассказывали ужасные истории об ужасных условиях в британских армейских госпиталях.
1.1.$3″> Сидни Герберт, военный министр, хорошо знал Флоренс. Он поручил ей отвезти 38 медсестер в военный госпиталь в Скутари, Турция. Впервые женщинам разрешили официально служить в армии. Когда она приехала, казарменная больница была грязной — пол был в дюйм толщиной от фекалий. Она заставила своих медсестер убирать больницу и следила за тем, чтобы солдаты были должным образом накормлены и одеты. К регулярным войскам впервые относились с приличием и уважением. 900:03 Флоренс принимает раненого солдата в британском госпитале в Скутари.1855
Все усилия Флоренции по борьбе с растущим числом погибших не увенчались успехом. Он продолжал неуклонно расти, за одну зиму погибло более четырех тысяч человек.
Хотя она сделала больницу более эффективной, она не стала менее смертоносной.
Весной 1855 года британское правительство направило санитарную комиссию для расследования условий в Скутари. Выяснилось, что казарменная больница была построена на канализации, а это означает, что пациенты пили зараженную воду. Госпиталь, как и другие госпитали британской армии, был промыт, а вентиляция улучшена. Следовательно, смертность начала падать.
1855
Когда в прессе появился портрет Флоренс, держащей лампу и ухаживающей за пациентами, она быстро приобрела армию стойких поклонников Флоренс.
Ее работа в Скутари по улучшению условий жизни солдат в госпиталях была встречена как прессой, так и общественностью. Ее семье приходилось преодолевать непрерывный поток стихов, отправляемых во Флоренцию — викторианский эквивалент почты фанатов, — а изображения «леди с лампой» печатались на сумках, циновках и сувенирах.
Но Флоренс опасалась своей известности. Хотя она вернулась домой героиней, она держалась в тени, путешествуя под псевдонимом Мисс Смит.
1856
Только после того, как она обработала все, что узнала в Скутари, Флоренс использовала свою славу как мощное оружие. в своей миссии по спасению жизней.
Преследуемая ужасной гибелью Флоренс встретилась с одной из своих самых больших поклонниц, королевой Викторией. При ее поддержке она убедила правительство создать Королевскую комиссию по вопросам здоровья армии. Ведущий статистик Уильям Фарр и Джон Сазерленд из Санитарной комиссии помогли ей проанализировать огромное количество сложных армейских данных.
Правда, которую она открыла, была шокирующей: 16 000 из 18 000 смертей были вызваны не боевыми ранениями, а предотвратимыми болезнями, распространяемыми из-за плохих санитарных условий.
1857
Флоренс знала, что ее таланта к статистике недостаточно, чтобы ее отчет попал в цель. Пришло время доказать и ее мастерство общения.
Вместо списков или таблиц она представила число погибших революционным способом. Ее «диаграмма-роза» показала резкое снижение смертности после работы Санитарной комиссии — за один год она упала на 99%. Диаграмма была настолько проста для понимания, что была широко переиздана, и общественность поняла недостатки армии и настоятельную необходимость перемен. В свете работы Флоренции для улучшения здравоохранения были созданы новые армейские медицинские, санитарные и статистические отделы.
Профессор Маркус Дю Сотуа объясняет схему розы. Отрывок из фильма «Красота диаграмм» (BBC Four, 2010). Изображение: Музей Флоренс Найтингейл/Бриджмен.
1870
Флоренс была больна, но богата — она могла позволить себе платить за частное медицинское обслуживание. Но она знала, что большинство людей в викторианской Британии не могли сделать то же самое.
Обнищавшие люди могли заботиться только друг о друге. «Заметки о медицинском уходе» Флоренс были направлены на то, чтобы рассказать людям о том, как ухаживать за больными родственниками и соседями, но она все же хотела помочь самым бедным в обществе. Она отправила обученных медсестер в работные дома, чтобы помочь нуждающимся. Эта попытка сделать медицинскую помощь доступной для всех, независимо от их класса или дохода, послужила ранним предшественником Национальной службы здравоохранения.
1880
Флоренс принимала участие в улучшении состояния здоровья британской армии в Индии с тех пор, как попала в Скутари.
К 1880-м годам научные знания продвинулись вперед, чтобы еще больше поддержать ее реформаторские идеи. Как и многие практикующие врачи, теперь она приняла микробную теорию и поэтому подчеркивала необходимость снабжения людей в Индии незагрязненной водой. Все еще собирая данные, она проводила кампанию за помощь голодающим и улучшение санитарных условий, чтобы бороться с высоким числом погибших, которые, по ее мнению, были вызваны условиями, подобными тем, свидетелем которых она была в Скутари. Флоренция получала сообщения из Индии до 1906.
Флоренс Найтингейл сфотографирована в 1885 году.