Ливийские женщины: происхождение народа, где и как живут, фото

происхождение народа, где и как живут, фото

Ливийцами называют население государства Ливия, расположенного в Северной Африке. Преимущественно ими являются ливийские арабы. Ливия разделена на три части: Триполитания, Киренаика, Феццан. Столицей является город Триполи. Государство претерпело множество войн и восстаний, что отразилось на качестве жизни населения.

Численность

В 2017 году количество жителей составляло около 6 000 000 человек. Основная масса населения сосредоточена в городах. Там на квадратный метр земли приходится примерно 50 человек. В северных районах плотность резко снижается, она составляет 1-2 человека на квадратный километр. Это обусловлено тем, что территории Ливии представляют собой безжизненные пустыни, в которых нет водоемов и растительности.
В настоящее время представителей коренного населения осталось примерно 7%. К ним относятся такие племена:

1. Туареги
2. Берберы
3. Тубу
4. Хауса

Оставшуюся часть населения составляют арабы и метисы. Многие современные ливийцы являются детьми солдат-наемников и местных женщин.

Где живут

Жители в основном расселяются по побережью Ливийского моря. Около 90% людей проживает в мегаполисах: Триполи, Бенгази, Мисурата. Небольшое количество человек живет в Испании (около 12 000) и Германии (8 000).

Столица Ливии — Триполи

История

Как нация ливийцы сформировались посредством смешения аборигенов — берберских племен и арабов, переселившихся на эти территории в 7-9 веках. Арабские военные упраздняли права вождей и лишали их привилегий. Аборигены организовывали восстания против захватчиков, но не могли противостоять их военной мощи. Постепенно местное население приняло ислам, ассимилировалось с арабами. В 16 веке страну захватили турки, начав заниматься пиратством в водах Средиземного моря. В 19 веке под давлением французского правительства пиратство прекратилось, запретили работорговлю.

С середины 20 века Ливия последовательно провозглашалась королевством, народной республикой, джамахирией (демократический строй под правлением Муаммара Каддафи). Позднее правительство Каддафи было свергнуто при поддержке стран НАТО. В настоящее время государство не имеет централизованного управления. Оно поделено на автономные области со своей армией, советом, осуществляющим власть.

Название

В Древнем Египте людей, проживающих к востоку от египтян, именовали словом «лаву». Это были африканские племена, прародители берберов. На древнегреческом оно произносилось как «либу», а на латинице — Либия. В русском языке принято произношение «Ливия».

Язык

Государственный язык Ливии — арабский. Он относится к семитской ветке афразийских языков. Жители страны говорят на ливийском диалекте, возникшем при ассимиляции населения. Аборигены разговаривают на берберских наречиях. Также в ходу английский и итальянский языки, получившие распространение в годы колониального господства этих стран.

Религия

Главной религией в стране является ислам. Наиболее распространены два исламских течения: суннизм и ибадизм. Незначительная часть жителей исповедует христианство.

Девушки из племени туарегов

Жизнь

Для народов, составляющих население Ливии, кочевой образ жизни много лет являлся традиционным. Племена перемещались по пустыне, образовывая небольшие палаточные поселения. С приходом цивилизации образ жизни поменялся. Кочевничеством занимается маленькая часть народа, в основном аборигены. Подавляющее число населения проживает в городах, построенных по европейскому типу. Ливийские семьи живут в благоустроенных квартирах, имеют официальное трудоустройство. Большинство из них занято в промышленной сфере.
Традиционными занятиями ливийцев являются:

• земледелие;
• скотоводство;
• рыболовство.

На побережье, где климат не такой засушливый, выращивают финиковые пальмы, оливковые деревья, цитрусы. В центральном регионе разводят овец, коз, верблюдов. Жители, проживающие возле моря, занимаются ловлей рыбы. Из народных ремесел распространены:

• производство ковровых изделий;
• плетение с применением волокон пальмового листа;
• изготовление медной посуды.

После обнаружения нефти на территории Ливии финансовое положение государства сильно изменилось. Большая часть населения стала работать на нефтедобывающих предприятиях. Города значительно выросли, условия жизни стали более комфортными. Многие современные жители теперь заняты в сфере обслуживания, промышленности.

Семейная жизнь ливийцев построена по патриархальным законам. Женщины полностью подчинены мужу, многие из них не работают, занимаясь только детьми и хозяйством. Большинство женщин не выходит из дома, не закрыв лицо. Несмотря на то, что уровень жизни значительно вырос, европеизация происходит очень медленно. Внутри семьи сохраняются арабские обычаи. Браки осуществляются в раннем возрасте, в 15 лет, иногда раньше. Ливийцы имеют много детей. Создание потомства — основная функция женщины.
Распространены такие традиции, как многоженство, браки внутри семьи. Если мужчина хочет развестись, ему достаточно произнести три раза слово «развод». После этого жена уходит в чем была, не забирая никакого имущества. Именно по этой причине ливийки носят на себе огромное количество золота. Внебрачные связи запрещены, если женщина родила ребенка не от мужа, ее сажают в тюрьму. Работающие женщины находятся под сильным влиянием мужа или отца. Они могут не выйти на работу, объясняя это тем, что их не отпустили.

В стране царит «сухой закон» — нельзя употреблять спиртные напитки. Но курение не запрещено, поэтому многие мужчины курят. На праздниках часто пьют кока-колу как альтернативу спиртным напиткам. Европейцы отмечают, что на улицах Ливии часто можно увидеть грязь, мусор. Чистоплотностью ливийцы не отличаются. Возможно, это следствие кочевого образа жизни.

Жилище

Кочевые племена живут в шатрах, устанавливаемых прямо на песке. На колышки натягивают плотную ткань черного цвета. Днем шатер открывают, на ночь стены занавешивают, скрепляя булавками. Некоторые племена, занимающиеся скотоводством и земледелием, делают землянки. В земле выкапывают яму, дно утрамбовывают. В таком доме имеется несколько комнат, соединенных проходами. В одном из таких помещений содержатся и животные. Многие жители отказываются покидать свои дома и переезжать в квартиры, так как считают, что в них лучше переносится жара.

В других регионах дома представляют собой глинобитные строения. Иногда жилища делают из камня или кирпича-сырца. Фундамент отсутствует, стены ставят прямо на земляной пол. Внутри помещения находится очаг. Дым выходит в отверстие на потолке или стене. Мебели часто нет, на полу лежат циновки. Из утвари имеется глиняная посуда.

Еда

Основной пищей ливийцев являются лепешки, испеченные из пшеничной или ячменной муки. К ним добавляется молоко, сыр. Рацион можно разнообразить с помощью рыбы и морепродуктов. Также жители едят финики, некоторые овощи, оливки, цитрусовые. Очень популярны различные пряности. Иногда на столе появляется тушеное мясо с рисом. Супы густые и высококалорийные.
В ливийских ресторанах готовят необычные, по европейским меркам, блюда. Например, цыплята с сахаром, запеченные в тыкве или апельсины с чесноком. На праздники запекают целого ягненка, натертого пряностями. Из напитков распространены чай и кефир.

Традиции

Все праздники Ливии можно разделить на государственные и религиозные. Первые отмечают периоды освобождения государства от захватчиков или являются днями скорби по погибшим. К ним относятся:

1. День свободы.
2. День независимости.
3. День мучеников.

Религиозные являются мусульманскими праздниками, которые отмечают представители ислама во всем мире. Это Курбан-байрам, Рамадан, Ашура и т.д.

Характер

Описания характера ливийцев туристами довольно противоречивы. Некоторые считают их дружелюбными людьми, обладающими отличным чувством юмора. Они могут шутить по любому поводу, подтрунивая над собеседником. Ливийские мужчины много улыбаются, громко разговаривают, выражают эмоции на людях.

Отношение к иностранцам двойственное. С одной стороны, действует закон гостеприимства, по которому гость — самый уважаемый человек в доме. С другой, к светлокожим людям относятся подозрительно, не проявляя дружеских чувств. В Ливии не любят американцев. Их могут закидать камнями прямо на улице. Такое отношение можно понять, если вспомнить, через сколько войн пришлось пройти этим людям.

Несмотря на это, есть россиянки, которые выходят замуж за граждан Ливии. Многие люди, жившие в этой стране много лет, положительно отзываются о ее культуре и обычаях.

«Этих существ там называют ‘зигрила'» – Власть – Коммерсантъ

Ось зла — полюбишь и Каддафи «Плохой парень» мировой политики лидер ливийской революции Муамар Каддафи первым показал другим «плохим парням» пример того, как можно выжить в эпоху Джорджа Буша. Рецепт предельно прост — провести сеанс саморазоблачения, покаяться в грехах и впредь не бодаться с дубом. Чтобы добиться этой цели, Муамар Каддафи пообещал вступить в глобальную антитеррористическую коалицию, открыл свои военные объекты инспекторам из США и Великобритании, да еще пообещал выплатить компенсацию родственникам жертв авиакатастрофы над Локерби, устроенной ливийскими террористами, надо думать, не без его ведома. Не так уж много за то, чтобы сохранить за собой сказочно богатую и абсолютно покорную тебе страну, которую можно будет со временем завещать сыну, продолжив бесконечную «эпоху Каддафи». Каддафи добился того, что не удалось сделать Саддаму,— перехитрил Буша. И вот уже Запад готов заключить его в свои объятья. Прилетевший недавно в Триполи итальянский премьер Сильвио Берлускони — первый посланец западного мира в гостях у ближневосточного диктатора — расцеловал его как родного. Теперь можно со стопроцентной уверенностью утверждать, что, пока у власти в Вашингтоне будет оставаться та же команда, с головы Каддафи не упадет ни один волос. Чтобы он там у себя в Ливии ни творил.        Как это ни парадоксально, но отныне не судьба Каддафи зависит от Буша, а судьба Буша, у которого на носу президентские выборы, зависит от Каддафи. Понятно, что не только от Каддафи, но в немалой степени и от него тоже. Ведь ливийский лидер выглядит образцово-показательным примером того, как твердость и непреклонность нынешнего главы Белого дома через год после свержения Саддама вроде как дает свои плоды. У американской публики создается впечатление, что эта твердость заставляет трепетать мировых негодяев, перевоплощая их в блудных сыновей, которые свое отблудили и все осознали. Сегодня Каддафи позарез нужен Бушу как доказательство того, что в Ираке он поступил правильно.        И тут совершенно неважно, перестал ли Каддафи быть «плохим парнем». Важно, что он стал своим «плохим парнем». Сергей Строкань обозреватель

Ливийские женщины взялись за оружие – Коммерсантъ FM – Коммерсантъ

Представительницы слабого пола дежурят у президентского дворца в Триполи. Защитницы готовы отстреливаться до последнего патрона. Все женщины быстро освоили оружие и прекрасно стреляют, отметил наставник «женского батальона».

Женщины Ливии с автоматами в руках встали на защиту Каддафи. Представительницы слабого пола ответили на призыв полковника оградить его от повстанцев и вместе противостоять натиску.

Вооруженные дамы разных возрастов теперь дежурят у президентского дворца в Триполи. Они заявляют о готовности отразить удары сил коалиции и мятежников.

Перед тем, как получить в руки оружие, все женщины прошли военную подготовку в учебном центре на юге страны. Как рассказала CNN одна из активисток Фатима Масуд, уроки обращения с оружием идут постоянно, для этого ей даже пришлось оставить работу на фабрике.

«Я тренируюсь по 4 часа дня. Занятия пока сводятся к тому, как использовать оружие. Мне очень нравится учиться и защищать мою страну. Я агитирую других женщин последовать этому примеру», — сказала она.

Защитницы Каддафи полны решимости и намерены отстреливаться до последнего патрона, заявила активистка, пожелавшая остаться неназванной.

«Я уже забыла свою роль как женщины. Моя главная задача — защищать страну. Не стоит недооценивать ливийских женщин, причем любого возраста, — отметила она. — Мы можем воевать не хуже мужчин».

Наставники и военные довольны «женским ливийским батальоном». Тренер, руководитель подразделения Фарай Рамадан отмечает, что все женщины очень быстро научились пользоваться оружием, не хуже, чем косметикой.

«Они учатся защищать Каддафи и его страну. Они уже освоили оружие. Дамы собирают, разбирают его и прекрасно стреляют. У всех учениц прекрасные оценки», — рассказал Рамадан.

Личную охрану Муамара Каддафи также составляют представительницы слабого пола. Услугами женщин-телохранителей пользовались и другие лидеры стран.

В феврале 2003 года личная охрана грузинского президента Эдуарда Шеварднадзе пополнилась пятью женщинами. СМИ замечали, что это решение связано с тем, что мужчины-охранники, допустившие несколько покушений на своего президента, не оправдали его надежд.

В январе 2004 года служба охраны президента Южной Кореи Но Му Хена объявила о приеме на работу девушек, установив для них фиксированную квоту. Женщины, желавшие стать «живым щитом для президента», должны были иметь диплом о высшем образовании, рост не менее 165 см, и быть не старше 25 лет.

В начале 2004 года президент Кот-д’Ивуара Лоран Гбагбо нанял в отряд своих личных телохранителей 300 женщин.

В 2011 году нового президента Бразилии Дилму Руссеф во время инаугурации оберегала специальная команда, состоящая исключительно из женщин-телохранителей.

Известно также, что представительницы слабого пола охраняют президентов России, США, Украины, Белоруссии, Австралии, Перу, Венесуэлы и Аргентины.

«Амазонки» Каддафи или его сексуальные рабыни?

Через год после гибели ливийского диктатора, в то время когда страна понемногу пытается прийти в себя, чтобы с уверенностью смотреть в будущее, секреты полковника стали выплывать на поверхность. В том числе и связанные с его отношением к женщинам.
Те, кого на Западе называли “амазонками Каддафи”, и считали его телохранителями, прошедшими специальную подготовку, оказались скорее сексуальными рабынями.

Знали ли об этом европейские руководители, принимавшие Каддафи на высшем уровне? Знали ли они, что этот человек – маньяк, и в ходе этих визитов пополнял свой гарем?

В 2009 году в ходе своего визита в Рим, выступая перед 700 деловыми женщинами, Каддафи познакомил их со своим видением эмансипации:

“Формально европейские женщины эмансипированы, но это произошло не по их доброй воле, а потому что их принудили обстоятельства”, – сообщил им полковник.

Вызвав гул недовольства в зале, друг Сильвио Берлускони, прививший ему пристрастие к вечеринкам “Бунга Бунга”, устраивает год спустя новую провокацию во время очередного визита в Рим. Он приглашает туда через модельные агентства 200 красивых девушек. Каждой из них дарит экземпляр Корана и обещает блестящее будущее в Ливии, если они прочтут священную книгу мусульман.

В остальном его отношения с женщинами были покрыты завесой тайны.

Лишь после начала восстания против Каддафи, некоторые женщины осмелились заговорить. В том числе, пришедшая в марте 2011 года к гостинице, где жили иностранные журналисты, чтобы рассказать, что ее изнасиловали солдаты Каддафи.

Через несколько месяцев после гибели полковника ливийские женщины вышли на улицы Триполи, чтобы потребовать от нового правительства помочь жертвам, изнасилованным сторонниками ливийского лидера. Сексуальное насилие было способом ведения войны, но оно было и постоянной практикой режима на протяжении 40 лет его существования.

Зверское убийство полковника в октябре 2011 года, не стало ли оно расплатой за его жестокость и безнаказанность в течение 4-х десятилетий пребывания у власти? Сколько женщин стали его жертвами? Многие из них так и будут молчать из страха или от стыда.

Женское лицо ливийского восстания

В десяти шагах от сожженной снарядом машины повстанцев, Фатма Хобтан осторожно открывает металлическую дверь своего жилища. Проходя по дворику мимо ведер с водой и немытых тарелок, она извиняется:

«Простите. У нас уже 7 дней нет воды, и ничего нельзя помыть».

Вдобавок к неделе без воды, пропадает и электричество. За хлебом и бензином выстраиваются длинные очереди. Ливия располагает десятыми по величине запасами нефти в мире. Но газ уже давно не доходит до кухни Фатмы Хобтан. Готовить ей приходится на углях, используя подобие гриля, сделанного из колесного диска.

«Здесь мы печем хлеб. Сюда я засыпаю уголь. Когда нагревается, я закладываю хлеб и кашу. Вот так мы и готовим», – рассказывает Фатма.

Экскурсия по дому продолжается, и мы видим стиральную машину, покрывающуюся пылью из-за простоя. Фатма знает цену воде. Будучи садоводом, она ухаживает за растениями в международном отеле, закрытом после восстания в Триполи 21 августа. А дома соединяет между собой несколько пластиковых трубок от кондиционера и по капле собирает воду, когда эти кондиционеры работают. Так удается наполнить пластиковые контейнеры 20 литрами воды в день.

«Воду для питья мы покупаем, а эту используем для хозяйственных нужд, чистки и мытья», – объясняет женщина.

Стресс, конфликт и попытки приспособиться к жизни без удобств накладывают свой отпечаток. За прошедший месяц Фатма похудела на 6 килограммов. Но, рассуждая в тишине покрытой коврами комнаты, она говорит, что отсутствие воды – не самое главное в нынешней жизни:

«Без воды прожить можно. Есть нечто более важное – свобода».

Ливийские женщины не только стараются всеми силами управиться с хозяйством и семейными проблемами. Они еще и тайные сторонники того, что многие здесь называют революцией. Сейчас выясняется, что женщины в домах, окружающих резиденцию Каддафи, шили флаги для повстанцев. Фатма вспоминает разговор с подругой:

«Откуда у тебя флаг? Она говорит, что у нее есть футболки разного цвета. И она сделала флаг из них. Мы делали эти флаги. Ходить и покупать материалы боимся. А то они скажут, чтобы подошла, и начнется выяснение, почему я покупаю именно эти три цвета. Так что красное мы покупали в одном магазине, черное – в другом, зеленое – в третьем. Немного сложно».

Это тайное шитье, которым занимались женщины в Триполи, объясняет, почему знамена посвстанцев развевались по всему городу в день восстания. Это зрелище явно перепугало солдат Каддафи. Фатма добавляет, что женщины принесли и намного большую жертву ради смены режима – своих сыновей.

«Ливийские женщины много работали на эту революцию, особенно матери. Не так-то просто сказать сыну: “Бери сумку и иди”».

В соседнем доме семья потеряла кормильца – 26-летнего молодого отца, убитого во время первого восстания в городе – 20 февраля. У Фатмы есть двоюродная сестра, а у той – шесть дочерей и сын. Все как один они поддерживали его в стремлении примкнуть к повстанцам. По случайности, в тот момент, когда она рассказывает нам это, молодой человек звонит ей, чтобы поздравить ее с праздником. У Фатмы слезы на глазах:

«Я спросила, что с ним. Он ответил: “Я видел страшные вещи”. Слава Богу, он жив».

У каждого повстанца в Ливии, продолжает Фатма, есть мать или жена, которые его поддерживают.

«Они подбадривают их, даже жены. Это нелегко. Сколько мы потеряли? 50 тысяч. 50 тысяч! Это розы нашей страны. Нам их не хватает».

Внимание снова переключается на домашние хлопоты. Она извиняется за перемазанного золой белого кота, крадущегося по комнате. Фатма показывает на кота и говорит, что золой он испачкался на пожарищах, которые остались на прошлой неделе от многих домов на ее улице.

О происходящем на Ближнем Востоке читайте в спецрепортаже «Ливия и Сирия: стремление к демократии»

Хафтар отступил. Что происходит в Ливии, и станет ли она второй Сирией?

4 июня 2020

Автор фото, AFP

Подпись к фото,

Солдат, воюющий на стороне Правительства национального согласия во главе с Файезом Сарраджем. Именно Правительство национального согласия считают законным власти США и ООН, поддерживают Турция и Катар

Иностранные державы поддерживают разные стороны гражданской войны в Ливии, особый интерес к конфликту проявляют Турция и Россия. До этого они сталкивались в Сирии. Есть ли риск повторения противостояния, на этот раз в Африке?

С 2011 года в Ливии так и не установилось сильной централизованной власти. Страна фактически поделена между силами признанного ООН правительства Файеза Сарраджа и силами генерала ливийской армии Халифы Хафтара. Бои в Ливии не остановились даже во время пандемии.

В среду представители обеих сторон гражданской войны в Ливии отправились в иностранные столицы — готовить новые переговоры о прекращении огня. Саррадж отправился в Турцию, его заместитель — в Россию. Их противник Хафтар улетел в Египет, рассказал агентству Reuters источник в его окружении.

Перед переговорами Саррадж сумел усилить позиции, взяв под контроль международный аэропорт Триполи. В среду правительственная армия после 14 месяцев боев выбила из аэропорта отряды Хафтара.

Судьба Ливии решается не в Ливии

Челночная дипломатия — отражение реальности, в которой судьба страны решается за ее пределами, а главными проигравшими оказываются обычные люди. В ливийском небе сталкиваются турецкие и китайские дроны, а арабские монархии отправляют российские зенитные комплексы через компании с регистрацией в Казахстане и на Британских Виргинских островах.

Иностранное вмешательство в Ливии напоминает события в Сирии, пишет редактор отдела Ближнего Востока Би-би-си Джереми Боуэн. Об угрозе «сирианизации» Ливии предупреждал и глава французского МИД на слушаниях в Сенате республики.

Двоевластие в Ливии: кто кого поддерживает?

Признанное ООН Правительство национального согласия (ПНС) Файеза Сарраджа с штаб-квартирой в Триполи официально поддерживают Турция и неформально Катар. Хафтара, контролирующего восток Ливии и с прошлого года осаждающего столицу, поддерживают ОАЭ и Египет.

Россия официально занимает нейтральную позицию и поддерживает дипломатические связи и с ПНС, и с Хафтаром. Но как следует из доклада наблюдателей ООН, на стороне Хафтара могут воевать сотни наемников из так называемой «ЧВК Вагнера». Об их присутствии в Ливии Русская служба Би-би-си писала еще в 2018 году.

Российский президент Владимир Путин на вопрос о россиянах в Ливии говорил, что наемники не представляют интересов России.

Войска признанного ООН правительства благодаря поддержке Турции сняли осаду столицы. Хафтар отступил, но это не означает, что обычных ливийцев ждет долгожданный мир.

Автор фото, AFP

Подпись к фото,

Главные проигравшие в ливийском конфликте — обычные люди

Они вновь и вновь оказываются главными жертвами конфликта. Богатая газом и нефтью страна не может обеспечить своим гражданам образования, здравоохранения и достойного уровня жизни. Хуже того — она не обеспечивает даже их безопасность.

Война уничтожила большинство больниц и поликлиник в стране. Около 200 тыс. жителей западной Ливии были вынуждены стать беженцами, по подсчетам Ханан Салах, эксперта правозащитной организации Human Rights Watch. Ливия с 2011 года остается территорией безнаказанности, сказала Салах на вебинаре Королевского института международных отношений Чатем-хаус.

Все стороны конфликта нарушают права гражданского населения, но армия генерала Хафтара совершила больше действий, которые могут быть квалифицированы как военные преступления, считает эксперт.

Геополитическое уравнение

Как и в Сирии, в этом конфликте Россия и Турция — официально или неофициально — поддерживают разные стороны. Анкара открыто выступает на стороне правительства в Триполи — и отправляет ему в помощь войска и технику, в том числе боевиков «Сирийской национальной армии» (протурецкая группировка на севере Сирии).

Автор фото, AFP

Подпись к фото,

Эксперты считают, что Россия поддерживает Хафтара

Москва официально придерживается нейтралитета, но российский Гознак печатает деньги для Хафтара, на его стороне воюют наемники российской “ЧВК Вагнера”, а США обвиняют РФ в переброске в Ливию российских истребителей МиГ-29 и Су-35 и бомбардировщиков Су-24.

«Страшилка по-американски», парировал заместитель председателя комитета Госдумы по обороне Андрей Красов. В МИД и российском минобороны на обвинения не ответили.

«Прокси-война в Ливии для России и Турции во многом стала продолжением прокси-войны в Сирии, — пишет редактор отдела Ближнего Востока Би-би-си Джереми Боуэн. — Не исключено также, что турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган и российский президент Владимир Путин перенесли в Ливию те же договоренности, что между ними есть в Сирии».

Но есть и различия с сирийским конфликтом: в Ливии гражданская война идет не между многолетним правителем и вооруженной оппозицией, а между разными группами, вместе совершившими революцию. Африканское государство отличается и своими значительными запасами нефти и газа. И в отличие от Сирии, в ливийском конфликте не такую важную роль играют религиозные разделения между сектами и конфессиями.

Хафтара поддерживает не только Россия, но также ОАЭ, Иордания, Египет и отчасти Франция. При этом официально Евросоюз признает правительство его противника и конкурента. А роль США в Ливии гораздо менее заметна, чем в Сирии, где сохраняется присутствие американских военных.

ОАЭ и Египет поддерживают Хафтара, опасаясь усиления влияния в Ливии «Братьев-мусульман» (запрещена в России) — религиозно-политической организации, которую правители этих стран считают угрозой для своих режимов. Турция и Катар, наоборот, традиционно их поддерживают.

Но стратегический интерес Турции эксперты видят и в контроле над частью Средиземного моря, где ее хотят «подвинуть» Греция, Кипр и отчасти Израиль.

В четверг после встречи с Сарраджем в Анкаре Эрдоган сказал, что Турция надеется добывать нефть и газ на ливийском участке шельфа Средиземного моря.

Автор фото, AFP

Подпись к фото,

Эрдоган открыто поддерживает Сарраджа и отправляет в Ливию войска

Цели России менее очевидны. В отличие от Сирии, Москва может стремиться не к окончательной победе своего союзника, а укреплении своих позиций в регионе Северной Африки, цитирует Reuters представителя Африканского командования Вооруженных сил США генерала Грегори Хэдфилда.

Хэдфилд опасается, что Россия может затем разместить боеголовки в Ливии. Такой сценарий полностью изменит правила игры для Европы и НАТО, считает генерал.

За действиями России действительно могут стоять «устремления части стратегов с московского Арбата в отношении воображаемого будущего военного присутствия в Ливии (под боком у Европы)» пишет в статье для «Независимой газеты» Александр Шумилин, руководитель центра «Европа — Ближний Восток» Института Европы РАН.

Так или иначе, Ливия уже превратилась в восточный базар для наемников или полигон для испытаний оружия, заявила Стефани Уильямс, заместитель спецпредставителя ООН в Ливии. Обе стороны получают серьезное иностранное вооружение. Турция перебросила в страну зенитные комплексы MIM-23 Hawk и боевые дроны собственного производства.

У армии Хафтара на вооружении есть боевые дроны — китайского производства. Что важнее, у него могут быть российские ЗРК «Панцирь», в поставке которых — в обход эмбарго — подозревают ОАЭ. Эксперты ООН расследуют обвинения в адрес ОАЭ в поставке вооружений Хафтару через сеть компаний, зарегистрированных в Эмиратах, Казахстане и на Британских Виргинских островах. Армия Хафтара даже приобрела списанный корабль ирландских ВМС 1979 года.

Реквием по революции

«Сейчас сложно в это поверить, но после свержения полковника Каддафи какое-то время казалось, что у Ливии может быть светлое будущее», — пишет редактор отдела Ближнего Востока Би-би-си Джереми Боуэн.

Боуэн вспоминает, что в 2011 году ливийцы гордились своей революцией, а международные наблюдатели отмечали отсутствие конфессионального конфликта, как в Сирии и Ираке, и значительные запасы нефти и газа в Ливийской пустыне.

Тогда казалось, что благодаря античным развалинам и средиземноморскому побережью страна может стать центром притяжения для иностранных туристов.

Автор фото, AFP

Подпись к фото,

Конфликт в Ливии продолжается с 2011 года, когда был свергнут режим Муаммара Каддафи. В 2014 гражданская война вновь вспыхнула с новой силой.

Но вместе с авторитарным режимом семьи Каддафи был разрушен и государственный аппарат. Коалиция НАТО, ЕС и Лиги Арабских государств, участвовавшая в свержении Каддафи, посчитала свою миссию выполненной.

Ливия осталась в руках вооруженных отрядов, которые не были разоружены. Страна стала быстро распадаться на части, и крупные центры становились фактически городами-государствами.

Дипломатические миссии ООН не убедили группировки сложить оружие.

Некогда соратник Каддафи, Хафтар восстал против своего главнокомандующего и бежал в США, поселившись в Лэнгли, штат Вирджиния — по совпадению, там же находится штаб-квартира ЦРУ. Он получил американское гражданство, а в Ливии был заочно приговорен к смертной казни.

В 2011 году генерал принимал участие в свержении Каддафи. К 2014 году он консолидировал власть на востоке и захватил Бенгази, второй город страны, находившийся в руках исламистских экстремистов.

С тех пор страна оказалась разделена между режимом Хафтара в Бенгази и Правительством национального согласия в Триполи.

Когда Хафтар двинул армию на столицу, вмешательство иностранных держав в междоусобицу стало лишь вопросом времени — Ливия обладает самыми большими в Африке запасами нефти и газа, а Средиземное море представляет удобный путь для их перевозки в Европу.

В апреле 2020 года Хафтар объявил себя законным правителем Ливии, однако месяц спустя его армия сняла осаду столицы и перешла в отступление. Но военное противостояние продолжается, несмотря на переговоры о перемирии.

Полем следующего столкновения может стать Тархуна, город в 90 км от ливийской столицы. Сейчас на город наступают правительственные войска, а удерживают его лояльные Хафтару силы, в основном состоящие из бывших сторонников Каддафи.

Клинтон осудила массовые изнасилования в Ливии

17 июня 2011

Автор фото, Reuters

Подпись к фото,

Хиллари Клинтон настаивает на проведении расследования сообщений об изнасилованиях

Госсекретарь США Хиллари Клинтон выразила обеспокоенность сообщениями о том, что военные, верные Муаммару Каддафи, насилуют мирных граждан в Ливии.

Хиллари Клинтон сказала, что она «глубоко обеспокоена» тем, что правительственные войска принимают участие в массовых изнасилованиях в Ливии.

Международный уголовный суд (МУС) ООН утверждает, что команда насиловать женщин была дана ливийским солдатам, которым якобы выдавали препараты для повышения полового влечения «Виагра».

По словам главы американского внешнеполитического ведомства, из других стран Ближнего Востока и Северной Африки, поступали сообщения о «проверках на девственность».

По ее словам, правительства многих стран Ближнего Востока и Северной Африки использовали сексуальное насилие с тем, чтобы оказать давление на участников антиправительственных акций.

Она считает, что подобные действия унижают «человеческое достоинство».

«Изнасилование, физическое запугивание, сексуальные домогательства и даже так называемые «проверки на девственность» происходили в странах региона», — говорится в заявлении госсекретаря США.

Печальный опыт

В недавнем докладе МУС объявил о намерении провести расследование выдвинутых против Каддафи обвинений в проведении целенаправленной кампании изнасилований.

Как заявил главный прокурор суда Луис Морено-Окампо, по приказу Каддафи были изнасилованы «сотни женщин».

Он сообщил также, что в распоряжении суда есть свидетельские показания о том, что ливийские власти закупали контейнеры «Виагры», чтобы «увеличить вероятность изнасилований».

По словам Хиллари Клинтон, тщательное расследование необходимо с тем, чтобы «привлечь виновных к ответственности». Она высоко оценила мужество Эман аль-Обейди, чьи обвинения в изнасиловании в адрес солдат, лояльных Муаммару Каддафи, привлекли внимание мировой общественности, когда она рассказала о своем печальном опыте группе журналистов в Триполи. Хиллари Клинтон сказала, что такое насилие является «оскорблением» для людей, которые «стремятся жить в обществе, свободном от насилия». Бывший майор ливийской армии, который дезертировал, рассказал Би-би-си, что сообщения о поставках Виагры были широко известны, но, по его словам, ее раздавали иностранным наемникам, а не военнослужащим регулярной армии.

Десять лет после революции — Институт ближневосточной политики Тахрир

Ливийская революция 2011 года и последовавшее за ней насилие увеличили уязвимость, с которой сталкиваются женщины и девочки во время и в постконфликтный период. Отсутствие безопасности женщин в Ливии представляет собой один из основных факторов, бросающих вызов гендерному равенству и укрепляющих статус-кво, препятствуя примирению и мирному процессу. Женские группы и активистки гражданского общества, возглавившие революцию 17 февраля 2011 года, постоянно подвергались угрозам — если не были убиты средь бела дня — в попытке скрыть свой голос и предотвратить их усилия в направлении мирной активности.

Со времен революции ливийские женщины руководили изменениями на местном и национальном уровнях. Большинство организаций гражданского общества в Ливии возглавляют женщины, и по сей день они играют важную роль в поддержании социальной сплоченности в глубоко фрагментированном обществе. Отсутствие в Ливии функциональных институтов означало, что организации гражданского общества были необходимы для поддержания структуры во время беспорядков, последовавших за падением режима Каддафи. Однако эти усилия, возглавляемые женщинами, не отразились ни на видимости включения в процесс национального примирения, ни на их участии в политической жизни.Женщины в Ливии сталкиваются с системным насилием со стороны государственных органов и в результате продолжают оставаться гражданами второго сорта. Кроме того, продолжающиеся экономические трудности повлияли и усугубили существовавшее ранее гендерное неравенство.

Перед лицом этих проблем группа из 38 женщин выразила свою озабоченность в Женеве, намереваясь быть услышанными международным сообществом и средствами массовой информации, заявив, что ливийские женщины недопустимы, когда их исключают из числа заинтересованных сторон, которые больше всего несут убытки. продолжающийся конфликт.Эта политически разнородная группа подчеркнула свою приверженность делу обеспечения возможности женщин повсюду в качестве миротворцев, а не жертв конфликта, и что «однажды остальная часть ливийского общества может последовать их примеру и сплотиться за мир».

В рамках этой инициативы 2015 года структуры «ООН-женщины» и Миссии ООН по поддержке в Ливии (МООНПЛ) и министерства иностранных дел Швейцарии была разработана Минимальная женская повестка дня для мира в Ливии. Он был сосредоточен на защите «права женщин на 30-процентное представительство в правительстве и выборных органах, закреплении гендерного равенства в новой конституции и реформировании законов для защиты права женщин на жизнь без насилия».Группа также достигла консенсуса в отношении способов обеспечения мира и защиты прав женщин «как в мирный, так и в переходный период».

Однако повестке дня «Женщины, мир, безопасность» (WPS) в Ливии не хватало механизмов реализации, и поэтому она не была столь эффективной, как в странах, переживших аналогичные постконфликтные условия, таких как Либерия.

Из-за этих условий несколько активисток и феминисток решили либо бежать из страны, либо воздерживаться от дальнейшего участия в государственной службе, опасаясь за свою безопасность.Эти опасения по поводу безопасности глубоко влияют на аспекты участия в ливийском политическом процессе и имеют серьезные последствия для будущего прав женщин в стране.

Обзор участия женщин в мирных процессах выявил ограниченные свидетельства их значимого участия за последнее десятилетие. Несмотря на включение женских организаций в процессы под руководством ООН, не было никаких указаний на то, что им было предложено сыграть ведущую роль или что их заботы были приоритетными. Международное сообщество «уклоняется от продвижения гендерного равенства перед лицом сопротивления на местном уровне», как это было очевидно в местных инициативах по посредничеству и примирению, — «поскольку старейшины-мужчины в Ливии не участвовали во встречах с женщинами, проводились отдельные встречи для женщин. был настроен.Эти препятствия существуют, несмотря на то, что одна из присутствующих на этих встречах сообщила, что «женщины склонны смотреть на более широкую картину конфликта и поднимать такие вопросы, как безопасность на уровне семьи». Также сообщается, что женщины в Ливии «более открыты в усилиях по примирению, готовы работать, несмотря на принадлежность к племенам», например, в Сабхе, где сотрудник НПО сообщил, что женщины построили отношения, преодолевая межплеменные границы.

Тем не менее, будет справедливо сказать, что женщины в Ливии продолжают свою борьбу и по сей день, не имея достаточного представительства, даже на последнем Форуме политического диалога Ливии (LPDF).Женщин часто символизируют, а их взгляды редко уважают. И в соответствии с традициями прошлого, социальные сети высмеивали участие женщин в форуме и их презентации о будущем Ливии. Проблемы, связанные с участием женщин, многогранны. В социальном плане женщины по-прежнему считаются слабыми, бесполезными и поэтому принадлежат к семейной жизни или, самое большее, им разрешено работать в ограниченном количестве возможностей. С экономической точки зрения женщины сталкиваются с дискриминацией при приеме на работу и на рабочем месте.Участие женщин в политическом процессе также продолжает сталкиваться со значительными препятствиями, несмотря на статистически значимую роль, которую они играют в примирении, согласно отчетам «ООН-женщины» и ПРООН. Все это осложняется культурными и традиционными нормами, которые часто используются в качестве предлога для проведения сексистских практик.

Политическое представительство и права женщин также находятся в уязвимом состоянии из-за отсутствия прочной правовой базы. Текущая среда не позволяет бороться с такими преступлениями, как насилие в отношении женщин и сексуальное и гендерное насилие.В Ливии и женщины, и мужчины считают, что «необходимо укрепить основу для защиты прав женщин». До 2015 года временная конституция и новый проект конституции прямо не касались прав женщин. Таким образом, политические права женщин остаются под теми же угрозами, с которыми они сталкивались до введения системы квот. Об этом свидетельствует отсутствие успехов в обеспечении политических прав женщин, отсутствие представительства в новых политических органах, отсутствие механизмов реализации, гарантирующих представительство женщин.Система квот, которая все еще продвигается в рамках LPDF, делается из опасения, что женщины вообще не получат никакого места за столом.

В отчете ПРООН содержится рекомендация по укреплению повестки дня женщин, мира и безопасности в Ливии. Во-первых, первоочередное внимание уделяется поддержке женщин-политиков и национальных властей, тем самым обеспечивая и поощряя значимое участие женщин. В докладе говорится, что работа должна завершаться посредством информационных кампаний, подчеркивающих важность того, как квоты защищают права женщин, в дополнение к кампаниям, проливающим свет на роль женщин в местных советах.Во-вторых, важно также укрепить систему правосудия на основе гендерного правосудия путем разработки национального плана действий по обеспечению мира и безопасности женщин в Ливии.

Среди этих рекомендаций — новая конституция, которая гарантирует равенство перед законом как часть более широких усилий по отмене устаревших законов и политики и криминализации насилия в отношении женщин. Наконец, в отчете подчеркивается важность усиления общественной безопасности для женщин в офисах, больницах и других местах, где им сложно получить безопасный доступ к услугам.

Эти рекомендации дают реалистичный взгляд на то, что может быть достигнуто в краткосрочной и среднесрочной перспективе в отношении повестки дня женщин, мира и безопасности в Ливии. Однако в долгосрочной перспективе борьба за женщин за равное и достойное место в политической сфере Ливии будет продолжаться. Женщины должны продолжать борьбу за равенство и укреплять систему квот. Наконец, женские группы должны включать в себя более разнообразную группу активистов и исследователей, которые преследуют одну и ту же цель: включить женщин на многогранном уровне и обеспечить их присутствие и способность принимать решения как часть политического будущего Ливии.

Международная организация по гендерным вопросам

Женщины в Ливии перенесли долгая история активного участия в экономической, социальной и политической развития страны задолго до прихода к власти режима Каддафи. Еще в 1955 году женщины сплотились, чтобы установить первые женские группы, но пострадали при режиме Каддафи как полные независимость от режима и его влияния была невозможна.

До Каддафи режима, ливийские женщины имели право активно участвовать в общественной и общественной жизни. политической жизни, получив право голоса в 1920 г.Однако, когда Каддафи представил Декларацию о власти народа в 1977 г. и Великая зеленая хартия человека г. Права в эпоху масс , в 1988 г. эти права и свободы пострадали. под усилением ограничений гражданских прав режимом Каддафи, несмотря на то, что женщины иметь равный статус с мужчинами в таких вопросах, как социальное обеспечение, помощь в получении работы и финансовой независимости. Кроме того, традиционные семейные законы придерживалась дискриминационной позиции по отношению к положению женщин в Ливии, в частности ставить женщин в невыгодное положение в областях, касающихся брак, развод, опека над детьми и законы против сексуального насилия.

Возможно одно из важнейших последствий ограничений, наложенных Каддафи была борьба за эмансипацию и финансовую независимость женщин. Контрасты между периодом до Каддафи и Периоды Каддафи суровы. В Ливийское общество до Каддафи расширило доступ к образованию для женщин, что привело к согласие на оплачиваемую работу женщин и, как следствие, эмансипацию и независимость. Когда к власти пришел Каддафи в 1969 году доступ к образованию и оплачиваемой работе резко сократился из-за налагаются ограничения на доступ к образованию для женщин.Придерживаясь культурных предубеждений в отношении гендерных ролей, женщинам разрешалось получать образование только в области здравоохранения, административные и легкие промышленные работы. Это привело к исключению женщин из политической и экономической сфер, и прямо противоречили ранее действовавшим законам о равенстве.

Несмотря на то, что активное участие в ливийской революции 2011 года, положение женщин не улучшилось существенно в любой мере. После падения режима Каддафи Ливийская женщины по-прежнему не имеют основных прав и доступа к участию в политической жизни и недопредставлены в официальных учреждениях. государства.Из 600 женщин, баллотирующихся на должности в штате в первые общенациональные выборы, только две женщины вошли в состав НПС, Сальва Фаузи эль-Дегали и Хания аль-Гамати. Национальный парламент выборы в 2014 году, проведенные после окончания срока полномочий NCT, не улучшили представительство женщин в правительстве и других влиятельных представителях позиции.

Башня и без того ужасная ситуация, проект новой конституции включал несколько изменений политики затрагивающие права женщин.В 2012 году квота для женщин в парламенте была упала, в результате чего большое количество женщин по-прежнему исключаются из общественной принятие решений и демократические политические процессы. Гендерные проблемы International внимательно следит за избирательным процессом в Ливии и отметили, что лишь небольшой процент людей, находящихся в настоящее время у власти, составляют женщины.

В кроме того, политическая ситуация очень мало способствовала безопасности женщины. В законы внесены изменения для легализации дискриминация в отношении женщин и существующие законы о защите женщин считается слабым с точки зрения их реализационного потенциала.Примеры включают конкретные положения о браке, опеке над детьми, разводе и их последствия. Одним из вопросов было положение о полигамии, которое было основная тема первого выступления временного лидера после освобождения от Каддафи. К озабоченности Gender Concerns International и многих других НПО, ограничения на полигамию в Ливии были сняты в 2011 году.

Наверх

прав женщин в Ливии. «У нас есть выносливость.Наша борьба — это наша жизнь ».

На мгновение, между 2012 и 2014 годами, казалось, что Ливия движется в светлое будущее. Рида Аль Тубули, профессор фармакологии Университета Триполи и активистка за гендерное равенство при поддержке Cordaid, вспоминает это время как время надежд. «Настоящие выборы прошли впервые за четыре десятилетия. Все горели желанием голосовать. Мы вышли на улицу. Даже самые старшие из дам вышли и с гордостью показали свои испачканные чернилами пальцы ».

Сегодня ничего не может быть более отчаянным и опасным.Специально для женщин. «Пребывание в неправильном месте в неподходящее время может оказаться фатальным в любой момент дня», — объясняет Рида. «Проблема в том, что никогда нельзя узнать, какое место или время не так». В течение года были убиты четыре соратницы-активистки Риды.

Просто невозможно сказать, где окажется ружье и кто в кого выстрелит.

Полный запрет на торговлю оружием с Ливией

«У нас нет ни национальной армии, ни эффективной судебной системы, ни единой полиции, ни какого-либо надежного института для защиты граждан.При отсутствии верховенства закона количество вооруженных ополченцев растет год за годом. Для молодых людей это легкие деньги. По мере того как экономика продолжает рушиться, все больше мальчиков и мужчин вынуждены брать в руки оружие. Оружие, которое легко поставляется и незаконно ввозится в Ливию из-за рубежа. Большинство этих стран ратифицировали Договор ООН о торговле оружием, но их оружие разрушает наши жизни. Это один из наших основных посылов для лиц, принимающих решения на международном уровне: ввести строгий запрет на торговлю оружием со всеми вооруженными группировками в Ливии.Просто невозможно сказать, где окажется ружье и кто в кого выстрелит ».

Консервативные умы хотят, чтобы знания девочек не превышали базовых навыков чтения и письма. 10 лет назад это было немыслимо.

«Некоторые ополчения неясно связаны с сменявшими друг друга правительствами Ливии. Но все больше и больше ополченцев вообще не имеют политической повестки дня. Это преступные группировки, действующие самостоятельно. Этот лабиринт вооруженных групп означает, что насилие стало совершенно непредсказуемым и неорганизованным.А значит, еще опаснее. В этом хаосе можно быть уверенным в одном: люди борются за контроль над ресурсами страны с иностранным оружием ».

Война еще больше сужает женскую свободу

Война сопряжена со многими формами жестокости. Многие из них больше влияют на женщин, чем на мужчин. Рида: «Война резко сузила свободу передвижения женщин. На протяжении десятилетий ливийским девочкам и женщинам разрешалось ходить в школу и свободно передвигаться. Сегодня из-за милитаризации и отсутствия безопасности женщинам становится очень опасно передвигаться самостоятельно.”

В социальных сетях мы все чаще становимся объектом возмутительной клеветы и разжигания ненависти.

Не только милитаризация и отсутствие безопасности ограничивают передвижение женщин и девочек. «Война усилила культуру, которая хочет, чтобы женщины рано выходили замуж, оставались дома, были просто женой и рожали детей», — продолжает Рида. «Родители хотят защитить своих детей, и это естественно. Но в Ливии многие родители думают, что ранний брак обеспечит некоторую защиту от внешнего мира.Такого же мышления придерживаются и экстремистские группировки, пришедшие к власти в ходе гражданской войны. Образование для девочек, которое поощрялось в последние десятилетия, сокращается. Сейчас это находится под сильным давлением. Консервативные умы хотят, чтобы знания девочек не превышали базовых навыков чтения и письма, а женщины не должны водить машину или путешествовать самостоятельно. 10 лет назад это было немыслимо ».

«Кроме того, война поставила многих женщин на грань выживания. Он лишил их мечтаний и чаяний, веры в будущее.Многие из них присоединились к нашей борьбе за гендерное равенство после революции 2011 года. Гражданская война все изменила. Теперь, часто являясь основными кормильцами, им нужна вся их энергия и ресурсы, чтобы сохранить жизнь своим детям. Это также мешает гражданскому обществу в Ливии, которым руководят женщины, поддерживать пламя перемен ».

Война внутри войны

Рида аль-Тубули является одним из соучредителей Together We Build It, организации, которая способствует вовлечению женщин в процессы миростроительства и борется с гендерным неравенством и изоляцией в Ливии.Все чаще она и ее поддерживающие активисты сталкиваются с войной внутри войны. «Например, в какой-то момент в Восточном регионе был издан указ, в котором женщины-сотрудники НПО, имеющие связи за границей, обвинялись в шпионаже в пользу зарубежных стран. В социальных сетях мы все чаще становимся объектом возмутительной клеветы и разжигания ненависти ».

Самый распространенный ответ: «Сейчас не время для защиты прав женщин, у нас идет война». Или «Женщины недостаточно квалифицированы».

В течение многих лет женщины из Вместе мы строим его пытались помочь и подтолкнуть власти к разработке и принятию национального плана действий по участию женщин в процессах мира и безопасности и предотвращению гендерного насилия в соответствии с Резолюцией Совета Безопасности ООН 1325. «Поскольку не существует единого правительства, это оказалось слишком далеким мостом», — говорит Рида. «Чтобы проложить путь, мы создали сеть гражданского общества, состоящую из женщин и мужчин-активистов, которые выступают за выполнение резолюции 1325 СБ ООН.”

«Сейчас неподходящее время»… Что скажешь?

Содействие полному вовлечению женщин в процесс восстановления Ливии сопряжено с серьезными препятствиями. «Самый распространенный ответ, который приходят мужчины», — говорит Рида, — «что« сейчас неподходящее время для защиты прав женщин, у нас идет война ». Или что« женщины недостаточно квалифицированы ». Это откровенно нелепые ответы, которые только подтверждают нашу точку зрения о том, что исключение женщин усиливает конфликты. В течение семи лет люди создавали хаос, разрушение и дезинтеграцию, и оказалось, что они неспособны решить тот беспорядок, который они создают.”

У нас есть стойкость, потому что наша борьба — это наша жизнь.

«Женщины не могут дождаться окончания войны и начать отстаивать свои права. Мы должны сделать это сейчас, несмотря на риск. Женщины имеют основные права на участие во всех аспектах государственного строительства. Не только гендерное равенство, все политические вопросы, экономика, примирение, миростроительство, прочный мир. Способных женщин, которые являются экспертами во всех этих областях, более чем достаточно ».

Болезненная ирония: на местах не хватает поддержки ООН

«Это то, за что мы боремся, имея мало ресурсов и мало места для работы.Но у нас есть стойкость, потому что наша борьба — это наша жизнь. А такие организации, как Cordaid, помогают нам высказываться на международном уровне и продолжать поднимать гендерные вопросы в условиях конфликта ».

ООН, согласно собственным резолюциям, не может с этим согласиться. Но они это делают.

После семи лет жестокого конфликта дорога к миру в Ливии кажется более размытой, чем когда-либо. Приоритеты Риды в отношении перемен, кажется, проливают столь необходимый свет. «Смотрите на женщин как на богатство нации, необходимое для миростроительства.Реформировать и создать сектор безопасности, включающий женщин, который защищает граждан, а не нападает на них, и соблюдает нормы международного права. Дайте женщинам свободу самовыражения. И запретить всю незаконную торговлю оружием ».

«В нашей борьбе нам нужны активисты гражданского общества и лица, принимающие решения по всему миру, чтобы помочь нам оказать давление на лидеров Ливии, правительства за рубежом, а также ООН. Потому что, к сожалению, на местах, внутри конфликта, мы не видим большой поддержки со стороны ООН.Это болезненная ирония, поскольку правовая база, которую мы продвигаем и защищаем своей жизнью, исходит из самого сердца ООН. На большинстве встреч по вопросам миростроительства или посредничества, проводимых при содействии ООН, женщины составляют ничтожное меньшинство. В соответствии с собственными резолюциями ООН с этим не может согласиться. Но они это делают ».

«Мы признаем, что ООН имеет дело со сложной ситуацией в Ливии. Но ливийские женщины должны и могут быть большим союзником Организации Объединенных Наций и международного сообщества. Мы можем помочь лучше понять ливийский контекст.Мы можем поддерживать связь между низовыми реалиями, с которыми сталкиваются женщины, и международным сообществом ».

Свобода вкуса, проявление силы

Когда Риде было пять лет, ей не разрешали следовать за своими братьями и играть на улице. «Я ничего не знал о гендерной дискриминации. Но я физически почувствовала несправедливость », — вспоминает она. В подростковом возрасте она знала, что это больше, чем просто игра на улице. Речь шла о структурной несвободе. В уме, в доме, на улице, везде.В колледже она была чудаком — водила большой белый «пежо», которым управляли в основном мужчины-таксисты. «Общество с мужским менталитетом с трудом смирилось с этим», — говорит она. «Но для меня это было блаженством. Это означало свободу и отраженную силу ».

Будучи студенткой, Рида попробовала свободу и проявила силу. С тех пор она никогда не прекращала бороться с изоляцией и множеством разрушительных форм, которые она принимает. Включая войну.

Расширение прав и возможностей ливийских женщин зарабатывать на жизнь и накапливать еду

Изначально эта история была опубликована на региональном веб-сайте ООН-Женщины для арабских государств и Северной Африки.

Ливийские женщины в Адждабии проходят курсы по пошиву одежды.Фото: любезно предоставлено Asarya

«Я был в плохой ситуации, когда услышал о проекте Тамкин. Я пыталась придумать, как помочь своему мужу в финансовом отношении », — сказала Хана *, которая прошла профессиональный кулинарный курс, чтобы начать свой собственный бизнес. «Я отчаянно надеялся принять участие в тренинге. Я хотел доказать, что могу положиться на себя, чтобы начать нашу жизнь заново.

Вместе с 194 женщинами из Адждабии, Хана * приняла участие в Тамкин, двухмесячном профессиональном обучении, направленном на удовлетворение насущных потребностей уязвимых женщин в продуктах питания, поддержку их развития и создание для них возможностей трудоустройства, чтобы они могли стать самодостаточными.Программа осуществляется совместно Структурой «ООН-женщины», Мировой продовольственной программой (ВПП) и местным партнером Asarya при щедрой поддержке правительства Японии.

Адждабия — столица округа Аль-Вахат на северо-востоке Ливии, примерно в 150 км к югу от Бенгази. Город страдает от высокого уровня безработицы и отсутствия продовольственной безопасности из-за экономической нестабильности и нехватки квалифицированных рабочих.

Оценка местного рынка труда была проведена ВПП и ее местным партнером Асарья.Это включало интервью с владельцами бизнеса, местными властями, потребителями и самими стажерами. Основываясь на их отзывах, программа по наращиванию потенциала была разработана, чтобы включать курсы по фотографии, кулинарии, выпечке, парикмахерскому искусству и пошиву одежды. 150 человек прошли дополнительные тренинги по основам ведения бизнеса.

«Я всегда мечтала о собственном бренде одежды. Это было моей страстью с юных лет. Когда сообщение о проекте Tamkeen появилось на моей странице в Facebook, я почувствовал, что моя мечта наконец-то осуществится », — сказала Сумая *, посещавшая уроки портного.«Я благодарен специалистам, которые научили меня конструировать и шить одежду. Я также узнал, как начать свой бизнес и управлять им в будущем ».

Для расширения сотрудничества и солидарности между слушателями в рамках проекта им была представлена ​​концепция «Savings Group». Эта модель микрофинансирования состоит из группы лиц, которые вместе делают сбережения, чтобы они могли брать небольшие ссуды из этих совместных сбережений для открытия своего дела.

«Через Tamkeen я познакомился со многими женщинами, у которых такая же мечта, как и у меня, и у которых такая же страсть к дизайну одежды и открытию собственного бизнеса, поэтому сейчас мы планируем начать бизнес вместе», — сказала Сумая.

Стажеры также участвовали в конструктивных обсуждениях и узнали о том, что такое самозанятость, и о важности финансовой независимости.

«Мы счастливы сотрудничать со структурой« ООН-женщины »и можем вдохновлять женщин и расширять их возможности, — сказал Равад Халаби, представитель Всемирной продовольственной программы в Ливии. — Эти навыки позволят им стать экономически независимыми, устойчивыми и дадут их полномочия по принятию решений дома и не только ».

« Я всегда думал, что мне нужно подходящее оборудование и самая дорогая камера, чтобы стать профессиональным фотографом, пока я не попал на курсы фотографии в Адждабии », — сказал Хеба *, который с детства хотела быть фотографом.«Теперь я знаю, что фотография — это не оборудование, а страсть, талант и практика. Мне не терпится применить свои новые навыки! »

Две молодые женщины проходят курс обучения фотографии. Фото: любезно предоставлено Asarya.

«Расширение экономических прав и возможностей женщин — это не только поддержка их в достижении финансовой независимости», — сказала Бегонья Ласагабастер, представитель Структуры «ООН-женщины» в Ливии и Тунисе. «Их экономические возможности приводят к улучшению условий жизни для них самих, их семей и общества в целом.Это также жизненно важно для экономического развития и процветания их страны ».

К концу тренинга участники кулинарных курсов уже делились фотографиями и информацией о продаваемых ими продуктах. Многие сберегательные группы были созданы для поддержки друг друга. Слушатели курса фотографии разбились на три группы и работают над совместными фото-проектами.

«Раньше я говорил с друзьями и семьей о том, что однажды я стану визажистом в Адждабье.Все они думали, что я только сплю, пока не услышал о Тамкине », — сказал Рама *. Теперь я знаю, что нет ничего невозможного, и все может сбыться со страстью. Я начинаю с малого, но я определенно стану одним из крупнейших визажистов в Адждабье ».

* Имена изменены для защиты конфиденциальности участников.

СТАТЬЯ: Права женщин взяты в заложники в Ливии, автор The Geneva Observer

Права женщин в заложниках в Ливии

Сара Зайнс, The Geneva Observer, 13 мая 2021 г.

Министр иностранных дел Наджла Мангуш, Триполи, Ливия 17 марта 2021 г.

«Ливия далека от гендерного равенства»

На женщину-министра иностранных дел Ливии оказывают давление, чтобы она уволилась через несколько недель после того, как она призвала турецкие войска и наемников покинуть страну.

Это лишь один из симптомов болезни, вызывающей гнев ливийского борца за мир Хаджера Шариота. Несмотря на недавние усилия по включению женщин в более высокие уровни политического процесса, кандидат на Нобелевскую премию мира 2021 года осуждает историческую неспособность ее страны решить проблему гендерного неравенства.

Адвокат и правозащитница Наджла Эль-Мангуш была министром иностранных дел всего семь недель, но, возможно, она находится на грани потери своего титула. Она одна из очень немногих женщин, занимающих высокое положение в политическом истеблишменте Ливии, и она не попала туда без боя.Временный премьер-министр страны Абдельхамид Дбейба назначил ее только после того, как попал под растущее давление с целью выполнить обещание предоставить женщинам 30% министерских постов в стране. В настоящее время министерства юстиции, социальных дел, культуры и по делам женщин также возглавляются женщинами, что дает им лишь 15% полномочий правительства.

Отсюда возникает вопрос: где женщины вписываются в политическое пространство Ливии? Хаджер Шариф знает ответ.

Хаджер Шариф номинирован на Нобелевскую премию мира 2021 года.

Вернитесь к гражданской войне в Ливии 2011 года. Хаджер получила первое политическое образование в 19 лет, будучи студенткой-медиком. Работая волонтером в больнице посреди национального хаоса, она охвачена чувством несправедливости, поскольку, не в силах помочь, она становится свидетелем смерти старика. Этот трагический момент становится прозрением Хаджер Шариф: она переходит из медицинского факультета в юридический и решает присоединиться к борьбе за мирный политический переход в странах, охваченных конфликтами.

Сегодня организация Шариф «Вместе мы строим это» — теперь связанная с инициативой «Исключительно вместе» , инициативой Фонда Кофи Аннана — стала основным голосом женщин и молодых людей, выступающих за политические преобразования в ее стране.

Недопредставленность женщин

Участвуя в предыдущих переговорах на самом высоком уровне, Хаджер Шариф активно наблюдал за ливийским диалогом под руководством ООН в феврале прошлого года в Женеве — обсуждениях, в которых приняли участие в общей сложности 17 женщин среди 75 представителей, и в результате был назначен последний представитель страны. (мужчины) политические лидеры. The Guardian среди других средств массовой информации подчеркнула исключительный характер женского присутствия в делегации.Это, однако, точка зрения, которую Шариф не разделяет: «Женщины составляли только 22% делегации, что явно недостаточно для обеспечения гендерного равенства и справедливого представительства. Это также меньше 30%, требуемых политикой ООН. Ливийские женские организации не считают это прогрессивным. Проблема исключения женщин из мирных процессов остается серьезной проблемой ».

Шариф утверждает, что ООН должна уважать свою собственную политику, какой бы деликатной она ни была.«Когда дело доходит до обеспечения гендерного равенства и справедливого представительства, ООН должна подавать пример. Если государства-члены не попросят следовать этому стандарту, проблема не исчезнет. Ливийские женские группы, в том числе «Вместе мы строим», призывали к тому, чтобы женщины составляли не менее 30% во всех процессах принятия политических решений. Таким образом, мы хотим, чтобы миссия ООН в Ливии прислушалась к требованиям ливийских женщин и создала прецедент для участия ливийских женщин в политической жизни. Переговоры в январе могли стать прекрасной возможностью установить высокую планку для других.

Хаджер Шариф много раз говорила о правах женщин на своей родине в Ливии.

ЦУР 5 в повестке дня Ливии

ЦУР 5, Гендерное равенство, с самого начала была движущей силой активности Хаджера Шариф. На своем веб-сайте Центр знаний ЦУР описывает Цель 5 как «средство достижения и ускорения для всех других ЦУР». Другими словами, если права женщин будут полностью признаны во всем мире, каждая цель повестки дня ООН на период до 2030 года приблизится к реализации.«ЦУР 5 носит межсекторальный характер», — подчеркивает Шариф. «Это очень важно для реализации всех других ЦУР. Я бы сказал, что это самый важный из всех ».

Хотя в последние годы был достигнут заметный политический прогресс, когда речь идет о ЦУР 5 в Ливии, этого недостаточно в глазах ее сторонников. Пока мы пишем эти строки, Абд Альхамид Алдабайба, недавно назначенный премьер-министром, сталкивается с серьезной негативной реакцией за то, что изначально отказался включить женщин в свой кабинет. «Я знаю, что некоторые люди считают, что призыв к гендерному равенству в мире и безопасности является« требованием роскоши », — говорит Шариеф.«Я лично слышал это раньше, когда прошу, чтобы женщины и молодые люди были справедливо представлены и включены в политические и мирные процессы. Люди забывают, что включение — это право. Вот почему важно, чтобы даже высокопоставленные должностные лица в ООН или где-либо еще должны обеспечить приоритетность ЦУР 5 ».

В рамках стратегии по вовлечению женщин в политические процессы Хаджер Шариф сосредоточила свои усилия на местной и национальной политике. «Мы работаем, чтобы поддержать женщин, избранных на муниципальном уровне.Мы поддерживаем их работу, предоставляем им обучение или технические знания, повышая их авторитет. То же самое мы сделали и с выборами в конституционное собрание, и с местными советами. Когда проходили публичные выборы, основная часть работы моей организации заключалась в том, чтобы отстаивать наше дело перед лицами, принимающими решения в Ливии, чтобы гарантировать, что закон, регулирующий выборы, будет включать квоту для женщин. Теперь, когда политический процесс в Ливии в значительной степени определяется диалогами, созываемыми ООН и внешними субъектами, часть нашей работы заключается в лоббировании этих субъектов, чтобы они понимали и признавали роль ливийских женщин в миростроительстве. — и, в конечном итоге, обеспечить участие ливийских женщин в политических и мирных процессах независимо от того, где, когда и как они происходят.”

Демократии пока нет

Несмотря на последние усилия международного сообщества, вопрос о демократии в Ливии пока даже не обсуждается. «Ливия имеет политическую систему, которая не является системой. Это особый процесс, построенный и управляемый событиями, такими как недавнее событие под эгидой ООН. Примечательно, что это не первый раз, а второй раз. Последние демократические и публичные выборы прошли в 2014 году, после чего шесть лет ничего не происходило.По этой же причине показатели, которые обычно используются для измерения гендерных проблем, не могут применяться в Ливии: обстоятельства совершенно другие. И они определенно недемократичны ».

Слушая чувство неудовлетворенности, очевидное в словах Хаджера Шариф, нельзя не чувствовать пессимизм и вполне можно спросить: есть ли какая-нибудь надежда для женщин в Ливии? На это она отвечает: «Да, всегда. Но не из-за недавних событий. Когда дело доходит до мира и безопасности, речь идет не о двух мужчинах, обменивающихся рукопожатием после многих лет конфликта.Миростроительство — это долгосрочный процесс, который должен укореняться на местном и национальном уровне, независимо от пола и поколений ». Она заключает: «На мой взгляд, ключевыми игроками в таких процессах должны быть сами ливийцы, а точнее женщины и молодежь».

Слова будущей первой женщины-президента Ливии?

женщин: секретное оружие ливийского восстания | Путешествие

Выставка в Триполи о культуре берберов, которая долго подавлялась, вдохновляет молодую девушку.Майкл Кристофер Браун Шерил Карлин Западная женственность проявляется в универмаге Триполи. Майкл Кристофер Браун «Я знала, насколько Каддафи вооружен, что он может сделать с людьми», — говорит Асма Гаргум, которая шпионила за перемещениями правительственных войск в пользу повстанцев в Мисурате.Майкл Кристофер Браун Далла Аббази, которая контрабандой пронесла оружие повстанцев в свой дом в Триполи, бросила вызов правительственным солдатам: «Они пытались проникнуть в дом, но я заблокировал их». Майкл Кристофер Браун Ливийцы выставляют напоказ свою новую свободу в разбомбленном комплексе Каддафи в Триполи.Сегодня, по словам активистки Асмы Гаргум, женщины «могут без страха выходить на улицу». Майкл Кристофер Браун Фатима Бредан, которой отказали в доступе в медицинский институт после критики режима, вызвалась работать помощницей в секретной клинике для повстанцев во время восстания. Майкл Кристофер Браун Фотограф Майкл Кристофер Браун наткнулся на конгресс женщин амазиг (берберов) в пятизвездочном отеле в Триполи.Амазиги подвергались репрессиям при режиме Каддафи. Майкл Кристофер Браун Символ и флаг Азамиг не разрешалось демонстрировать публично. Майкл Кристофер Браун Фатима Бредан также работала волонтером в ток-шоу на радио во время революции.Майкл Кристофер Браун Асма Гаргум забиралась на ее крышу, чтобы шпионить за силами Каддафи и собирать информацию во время осады Мисраты. Майкл Кристофер Браун Гаргум также выглядела из-за бетонных стен своего дома, чтобы наблюдать за правительственными войсками через улицу.Майкл Кристофер Браун Эта отмеченная пулями стена возле дома Гаргума показывает ущерб, нанесенный зенитной и танковой артиллерией, выпущенной ливийскими правительственными силами. Майкл Кристофер Браун Ливийцы совершают поездку по разрушенному жилому комплексу Каддафи в Триполи под названием Баб аль-Азизия .Майкл Кристофер Браун Гильбер Гейтс

Превращение Инаса Фати в секретного агента повстанцев началось за несколько недель до того, как были произведены первые выстрелы во время восстания в Ливии, вспыхнувшего в феврале 2011 года.Вдохновленная революцией в соседнем Тунисе, она тайно распространяла листовки против Каддафи в Сук аль-Джума, рабочем районе Триполи. Затем ее сопротивление режиму усилилось. «Я хотел увидеть, как эта собака, Каддафи, потерпит поражение».

26-летний внештатный компьютерный инженер, Фати воодушевился ракетами, которые почти ежедневно падали на опорные пункты полковника Муаммара Каддафи в Триполи с 19 марта. Армейские казармы, телестанции, вышки связи и жилой комплекс Каддафи были разрушены в порошок. Бомбы НАТО.Вскоре ее дом стал местом сбора ливийской версии готовой еды, приготовленной соседскими женщинами для боевиков как в западных горах, так и в городе Мисрата. Кухни по всему району были реквизированы, чтобы приготовить питательные продукты из ячменной муки и овощей, которые могли выдерживать высокие температуры без порчи. «Вы просто добавляете воду и масло и ешьте это», — сказала мне Фати. «Мы заработали около 6000 фунтов».

Дом Фатхи, расположенный на вершине холма, был окружен общественными зданиями, которые часто использовали силы Каддафи.Она сделала фотографии со своей крыши и убедила друга, который работал в компании, занимающейся информационными технологиями, предоставить подробные карты местности; На этих картах Фати указала на здания, где она наблюдала скопление военной техники, склады оружия и солдат. Она отправила карты курьером повстанцам в Тунисе.

Знойным июльским вечером, в первую ночь Рамадана, силы безопасности Каддафи пришли за ней. Оказалось, что они наблюдали за ней месяцами. «Это та, которая была на крыше», — сказал один из них, прежде чем затащить ее в машину.Похитители затолкали ее в темный подвал в доме офицера военной разведки, где они просматривали номера и сообщения на ее мобильном телефоне. Ее мучители били ее, били и угрожали изнасиловать. «Сколько крыс работает с вами?» — потребовал ответа босс, который, как и Фати, был членом племени Варфалла, крупнейшего в Ливии. Он, похоже, расценил тот факт, что она работала против Каддафи, как личное оскорбление.

Затем мужчины вытащили магнитофон и воспроизвели ее голос.«Они записали один из моих звонков, когда я рассказывал другу, что по соседству находится Сейф аль-Ислам [один из сыновей Каддафи], — вспоминает Фати. «Они подслушивали, а теперь заставили меня это послушать». Один из них протянул ей миску с кашей. «Это, — сообщил он ей, — будет твоей последней трапезой».

Кровавая восьмимесячная кампания по свержению Каддафи была преимущественно мужской войной. Но был еще один жизненно важный второй фронт, на котором доминировали ливийские женщины. Отказавшись от участия в боевых действиях, женщины делали все, кроме сражений, а в некоторых случаях даже делали это.Они собирали деньги на боеприпасы и проносили пули через блокпосты. Они лечили раненых боевиков в импровизированных больницах. Они шпионили за правительственными войсками и сообщали повстанцам их передвижения. «Войну невозможно было выиграть без поддержки женщин», — сказала мне Фатима Гандур, ведущая ток-шоу на радио, когда мы сидели в простой студии Радио Ливии, одного из десятков независимых СМИ, появившихся после правления Каддафи. падение.

По иронии судьбы, именно Каддафи первым внедрил боевой дух в ливийских женщин.Диктатор окружил себя свитой из женщин-телохранителей и в 1978 году приказал девочкам от 15 лет и старше пройти военную подготовку. Каддафи направил инструкторов-мужчин в средние школы для женщин, чтобы они учили молодых женщин сверлить, стрелять и собирать оружие. Указ привел к серьезным изменениям в очень традиционном обществе, в котором школы были разделены по половому признаку и в котором единственным вариантом для женщин, стремившихся к профессии, было поступление в колледж для преподавателей единого пола.

Обязательная военная подготовка «нарушила табу [против смешения полов]», — говорит Амель Джерари, ливиец, которая училась в колледже в Соединенных Штатах и ​​является представителем Национального переходного совета, правительственного органа, который будет управлять Ливией до выборов в Парламент планируется провести в середине 2012 года.«Девушкам неожиданно разрешили поступить в университет. Так или иначе, в старших классах школы были инструкторы-мужчины, поэтому [родители подумали]: «Почему бы и нет?» »С тех пор гендерные роли в Ливии стали менее стратифицированными, и женщины пользуются большими правами, по крайней мере на бумаге, чем многие из их сверстников в США. Мусульманский мир. Разведенные женщины часто сохраняют опеку над своими детьми и право владения своим домом, автомобилем и другим имуществом; женщины могут свободно путешествовать в одиночку, и они доминируют при поступлении в медицинские и юридические школы.

Даже в этом случае, пока не разразилась война, женщины обычно были вынуждены оставаться в тени.Замужние женщины, которые делали карьеру, не одобрялись. А хищническая природа Каддафи сдерживала амбиции некоторых. Амель Джерари стремился к политической карьере еще при Каддафи. Но риск, по ее словам, был слишком велик. «Я просто не мог влиться в правительство из-за сексуальной коррупции. Чем выше вы поднимались, тем больше вы подвергались [Каддафи] и тем сильнее боялись ». По словам Асмы Гаргум, которая до войны работала директором по продажам за рубежом в компании по производству керамической плитки недалеко от Мисраты, «Если Каддафи и его люди увидят женщину, которая ему нравится, они могут ее похитить, поэтому мы старались оставаться в тени.”

Теперь, лишенные политического голоса в консервативном ливийском обществе, где доминируют мужчины, женщины-ветераны полны решимости использовать свою военную активность и жертвы для усиления своего влияния. Они создают частные агентства по оказанию помощи, агитируют за роль в зарождающейся политической системе страны и озвучивают требования в только что освобожденной прессе. «Женщины хотят того, что им причитается, — говорит Гандур из Радио Ливии.

Я встретил Фэти в вестибюле прибрежного отеля Radisson Blu в Триполи через месяц после окончания войны.Вокруг нас суетилась обычная толпа благотворителей и наемников: группа французских медицинских работников в стильно скоординированных спортивных костюмах; крепкие бывшие британские солдаты теперь работают «консультантами» по вопросам безопасности у западных бизнесменов и журналистов; бывшие ливийские повстанцы в несоответствующей форме, все еще пребывающие в эйфории от новостей о том, что второй по старшинству сын Каддафи и бывший наследник, Сейф аль-Ислам Каддафи, только что был схвачен в южной пустыне.

Как и многие женщины в этом традиционном арабском обществе, Фати, круглолицая и тихая, чувствовала себя неловко, встречаясь с репортером-мужчиной в одиночку.Она появилась с сопровождающим, который представился сотрудником новой НПО или неправительственной организации, которую она основала для помощи бывшим узникам режима Каддафи. Фати посмотрела на него в поисках уверенности, когда она рассказала свою историю.

Она не уверена, кто ее предал; она подозревает одного из своих курьеров. В середине августа, после 20 дней запертой в подвале, когда силы повстанцев наступали на Триполи как с востока, так и с запада, ее перевели в тюрьму Абу Салим, печально известную как место, где, по данным Human Rights Watch, войска Каддафи находились убили около 1300 заключенных в 1996 году.Место теперь было заполнено противниками режима, в том числе еще одной молодой женщиной из соседней камеры. Когда среди заключенных распространились слухи о том, что Каддафи бежал из Триполи, Фати приготовился умереть. «Я действительно думала, что это конец», — говорит она. «Я передал столько информации боевикам, что подумал, что перед тем, как они уйдут, они изнасилуют и убьют меня. Некоторые из охранников сказали мне, что они это сделают ».

Между тем, однако, она не знала, что Триполи падает. Охранники исчезли, прошло несколько часов.Затем появилась группа боевиков-повстанцев, открыла тюрьму и освободила сокамерников. Она пошла домой, и ее семья встретила радостный прием. «Они были уверены, что я никогда не вернусь», — говорит она.

Я встретил Далла Аббази теплым днем ​​в районе Триполи Сиди-Халифа, лабиринте мечетей и бетонных бунгало в двух шагах от снесенного жилого комплекса Каддафи. Финальная битва за Триполи бушевала вверх и вниз по ее кварталу; многие дома были покрыты пулевыми отверстиями и изранены взрывами реактивных гранат.Стоя в крохотном дворике своего трехэтажного розового лепного дома с флагом новой Ливии, свисающим со второго этажа, Аббази — сильная на вид женщина 43 лет в разноцветном хиджабе или головном платке — сказала, что у нее есть годами питал тихую антипатию к режиму.

«С самого начала я ненавидела [Каддафи]», — говорит она. В 2001 году трое ее старших братьев поссорились с Каддафи после того, как сомнительный звонок на национальном футбольном матче — спорт контролировался семьей Каддафи — привел к вспышке уличных протестов против режима.По обвинению в оскорблении диктатора мужчины были приговорены к двум годам заключения в тюрьме Абу-Салим. Их родители умерли во время заключения сыновей; После освобождения их избегали потенциальные работодатели, сказал мне Аббази, и они жили на подачки от родственников.

Затем, 20 февраля в Бенгази, протестующие подавили правительственные силы и захватили город на востоке Ливии. В Триполи «я сказал своим братьям:« Мы должны быть в центре этого восстания, в его центре »», — вспоминает Аббази, которая не замужем и возглавляет домашнее хозяйство, в которое входят ее младшие братья и сестры — пять братьев и несколько сестер.Триполи, центр власти Каддафи, оставался под жестким контролем, но его жители начали все более и более наглые акты неповиновения. В марте старший брат Аббази, Юсуф, забрался на минарет соседней мечети и провозгласил через громкоговоритель: «Каддафи — враг Бога». Аббази сшил флаги освобождения и раздал их по окрестностям, а затем хранил оружие для другого брата, Салима. «Я сказала ему, что они никогда не ожидают найти оружие в доме женщины», — сказала она.

В ночь на 20 марта бомбы НАТО упали на Триполи, уничтожив объекты ПВО: Аббази стоял на улице, выкрикивая лозунги против Каддафи. По сообщению местного информатора, ее разыскивала военная разведка. Они появились в ее доме после полуночи. «Я стал кричать на них и кусать руку одного из бойцов бригады. Они пытались проникнуть в дом, но я их заблокировал и отбил. Я знал, что там все пушки и флаги.Когда Аббази рассказала мне эту историю, она показала мне следы на деревянной двери, оставленные прикладом солдатской винтовки. Военнослужащие стреляли в воздух, вытаскивая соседей на улицу, а затем по необъяснимым причинам отказались от своих попыток арестовать ее.

Недалеко от дома Аббази, в квартале Таджура в Триполи, 37-летняя Фатима Бредан также с воодушевлением наблюдала, как революция охватила страну. Я узнал о Бредан от знакомых из Ливии, и мне сказали, что она работает волонтером на полставки в больнице Майтига, одноэтажном комплексе, расположенном на бывшей военной базе.Госпиталь, прилегающий аэропорт и армейские казармы были ареной боев во время битвы за Триполи. Теперь здесь было много бывших повстанцев; некоторые охраняли бывшего посла Каддафи в Организации Объединенных Наций, который был жестоко избит в ходе одного из многих предполагаемых нападений мести против членов свергнутого режима.

Сидя на койке в голой, освещенной солнцем больничной палате, Бредан, статная темноглазая женщина в коричневом хиджабе и традиционном платье, известном как абая , рассказала мне, что она видела, как ее амбиции были разрушены за годы диктатуры. ранее.В подростковом возрасте она никогда не скрывала своего презрения к Каддафи или его Зеленой книге , пухлому идеологическому трактату, опубликованному в 1970-х годах. Зеленая книга — обязательное чтение для школьников; выдержки транслировались каждый день по телевидению и радио. Бредан счел документ, который выступал за отмену частной собственности и установление «демократического правления» «народными комитетами», глупым и непонятным. Когда ей было 16 лет, она сказала своему учителю политики: «Это все ложь.Инструктор, убежденный сторонник Каддафи, обвинил ее в государственной измене. «Мы должны избавиться от таких людей», — сказал он одноклассникам перед ней.

Бредан, отличник, мечтал стать хирургом. Но учитель сообщил о ней революционному комитету Ливии, который сообщил ей, что единственное место, где она может пойти в медицинскую школу, — это Мисрата, в 112 милях вниз по побережью от Триполи. Для Бредана это было немыслимо: строгие социальные нормы Ливии затрудняют, а то и делают невозможным, чтобы незамужняя женщина могла жить одна.«Я была очень разочарована», — вспоминает она. «Я впал в депрессию». Бредан рано женился, родила дочь, открыла салон красоты, преподавала арабский язык и продолжала представлять, какой была бы ее жизнь, если бы ей разрешили стать врачом. Больше всего ей хотелось работать в больнице, помогать больным и умирающим. Потом началась война.

Мисрата был самым пострадавшим городом во время гражданской войны в Ливии. Я приехала туда по приглашению организации «Аль-Хаят», или «Жизнь», недавно созданной женской благотворительной организации, с членами которой я познакомилась во время поездки по разрушенному комплексу Каддафи в Триполи двумя днями ранее.Прибыв в Мисурату ближе к вечеру, я проехал мимо руин улицы Триполи, бывшей линии фронта, и нашел путь к двум приличным городским отелям, которые, как оказалось, были полностью заняты западными гуманитарными работниками. Единственной альтернативой был отель «Коз аль-Тек», изуродованный в боях остов, где повстанцы вели ожесточенный бой с войсками Каддафи. Внутри истерзанного пулями вестибюля с обгоревшим и почерневшим потолком я встретил Аттию Мохаммеда Шукри, биомедицинского инженера, ставшего бойцом; он работал неполный рабочий день на аль-Хайят и согласился познакомить меня с одной из героинь Мисраты.

Шукри участвовал в битве при Мисурате, выдержав осаду, которую некоторые сравнивают со Сталинградской битвой. «Вы просто не представляете, как это было ужасно», — сказал он мне. В феврале правительственные силы окружили Мисурату танками, перекрыли входы и в течение трех месяцев обстреливали город с населением 400 000 человек из минометов, ракет «Град» и крупнокалиберных пулеметов; еда и вода закончились. Повстанцы доставили оружие по морю из Бенгази и в июне с помощью высокоточных бомбардировок НАТО позиций Каддафи отвоевали город.В тускло освещенном классе я впервые встретил 30-летнюю Асму Гаргум. Легкая и энергичная, она свободно говорила по-английски.

20 февраля, в день, когда в Мисурате вспыхнули ожесточенные столкновения между правительственными войсками и демонстрантами, Гаргум рассказала мне, что она вернулась с работы на плиточной фабрике, в двух милях от Мисраты, и вышла за продуктами, когда ее остановил полиция. «Возвращайся в свой дом», — предупредили они ее. Она поспешила домой, зашла в Facebook и Twitter и приготовилась к худшему.«Я боялась», — сказала она мне. «Я знал, насколько Каддафи вооружен, что он может сделать с людьми».

Когда правительственные войска обстреляли центр города из минометов, три брата Гаргума присоединились к гражданской армии; Гаргум тоже нашел полезную роль. Во время затишья, которое обычно длилось с 6 до 9 утра, когда измученные боевики уходили домой, чтобы поесть и поспать, Гаргум подкралась к крыше своего дома с видом на разрушенную улицу Триполи — центр противостояния между повстанцами и правительственными войсками — и осмотрел город, определяя передвижения войск.Каждое утро она часами сидела за компьютером, болтая с друзьями и бывшими одноклассниками по Мисурате. «Что вы видели на этой улице? Что движется? Что подозрительного? » она спросит. Затем она отправила сообщения через курьера своим братьям — оперативники разведки Каддафи следили за всеми мобильными телефонами — сообщая им, например, о белой машине, которая шесть раз медленно объехала ее квартал, а затем исчезла; микроавтобус с затемненными окнами, который въехал в ворота медицинского университета, возможно, теперь армейские казармы.

Иногда она представлялась в сети сторонницей Каддафи, чтобы получить отклик от друзей, которые, вероятно, выступали против повстанцев. «Двадцать танков идут по улице Триполи, и они войдут в Мисурату с восточной стороны, они убьют всех крыс», — сказала ей одна бывшая одноклассница. Таким образом, говорит Гаргум, «мы смогли направить [повстанческие] войска именно на ту улицу, где концентрировались правительственные войска».

Война нанесла тяжелый урон ее близким: лучший друг Гаргума был застрелен снайпером; 19 марта сильно поврежденный минарет соседней мечети рухнул на семейный дом, разрушив верхний этаж.20 апреля миномет попал прямо в пикап, в котором находились ее 23-летний брат и шесть других повстанцев на улице Триполи. Все погибли мгновенно. (Военные фотографы Тим Хетерингтон и Крис Хондрос были смертельно ранены еще одним минометным взрывом примерно в то же время в Мисурате.) «[Торс] моего брата остался совершенно нетронутым, — вспоминает она. «Но когда я поднял его голову, чтобы поцеловать его, моя рука прошла через его затылок», куда попала шрапнель.

В Триполи Далла Аббази присоединилась к двум своим братьям в опасной схеме по контрабанде оружия в город из Туниса — операции, в случае разоблачения которой они все могли бы казнить.Сначала она получила ссуду в 6000 динаров (около 5000 долларов) в ливийском банке; затем она продала свою машину, чтобы собрать еще 14 000 динаров, и забрала еще 50 000 из семейного фонда. Ее старший брат Талат на эти деньги купил две дюжины АК-47 и склад бельгийских винтовок FN FAL в Тунисе, а также тысячи патронов. Он вшил подлокотники в подушки диванов, упаковал их в машину и проехал через контрольно-пропускной пункт, удерживаемый повстанцами. В Джебель-Нафуса, западных горах Ливии, он передал машину брату Салиму.Салим, в свою очередь, провез контрабандой оружие и боеприпасы мимо контрольно-пропускного пункта, ведущего в Триполи. «Мои братья боялись, что их поймают, а я не боялся», — настаивает Аббази. «Я сказал им не волноваться, что, если агенты безопасности придут в мой дом, я возьму на себя все ответственность».

Из своего дома Аббази по ночам раздавала оружие соседским боевикам, которые использовали его в нападениях на войска Каддафи с разбегом. Она и другие члены семьи собирали самодельные бомбы и коктейли Молотова в примитивной лаборатории на втором этаже своего дома.Преимущество операции Аббази состояло в том, что она оставалась исключительно семейным делом: «У нее была сеть из восьми братьев, которые могли доверять друг другу, поэтому она могла избежать опасности быть преданной правительственными осведомителями», — сказал мне бывший боец ​​из Триполи. Вера Аббази в возможную победу поддержала ее настроение: «Больше всего меня воодушевило участие НАТО», — говорит она. «Тогда я был уверен, что у нас все получится».

Когда Триполи падал перед повстанцами, Фатима Бредан, будущий врач, наконец-то получила возможность, о которой мечтала годами.20 августа революционеры в столице при поддержке НАТО подняли восстание, получившее кодовое название «Операция« Рассвет русалки »». Используя оружие, отправленное по суше из Туниса и доставленное контрабандой на буксире, боевики осадили силы Каддафи. Боевые самолеты НАТО бомбили правительственные объекты. После ночи ожесточенных боев повстанцы контролировали большую часть города.

В районе Таджура, где жил Бредан, снайперы Каддафи все еще вели огонь из высоких зданий, когда брат Бредана, боец, вручил ей автомат Калашникова — она ​​прошла военную подготовку в средней школе — и сказал ей охранять сотни женщин и детей, которые собрались в убежище.Позже этим утром поступил еще один запрос: «Мы в отчаянии», — сказал он. «Нам нужны волонтеры для работы в больнице».

Он провел свою сестру мимо снайперского огня к дому в глухом переулке, где она работала следующие 24 часа без сна, перевязывая пулевые раны раненых бойцов. На следующее утро она переехала в больницу Майтига — правительственный комплекс, который только что был освобожден. Сразу за его стенами продолжались перестрелки: «Мы все еще не знали, закончилась ли эта революция», — сказала она.Более 100 человек заполнили комнаты и вывалились в коридоры: старик, которому оторвало ноги реактивной гранатой, молодой боец ​​прострелил лоб. «Повсюду была кровь, — вспоминал Бредан. В течение нескольких дней, пока повстанцы подавляли последнее сопротивление в Триполи, Бредан объезжал хирургов. Она успокаивала пациентов, проверяла показатели жизнедеятельности, чистила инструменты, меняла унитазы и засыпала несколько минут во время простоя. Однажды утром повстанцы несли товарища, у которого было сильное кровотечение из пулевого ранения бедренной артерии.Пока его жизнь улетучивалась, Бредан беспомощно смотрел на него. «Если бы я была должным образом обучена, я могла бы остановить кровотечение», — говорит она.

Сегодня в Сиди-Халифе Аббази превратила свой дом в святыню бойцов, павших в битве за Триполи. Пока дети ее братьев играют во дворе, она показывает мне плакат, приклеенный к ее окну: фотография дюжины повстанцев из района, убитых 20 августа. Она исчезает в кладовой внутри дома и выходит из нее с патронташами с патронами. , боевой снаряд для РПГ и обезвреженная самодельная бомба, останки войны.

Аббази в эйфории по поводу новых свобод Ливии и по поводу расширенных возможностей, доступных для женщин. В сентябре она начала собирать деньги и еду для перемещенных лиц. Вместе с другими женщинами по соседству она надеется создать благотворительную организацию для семей погибших и пропавших без вести на войне. Она отмечает, что во времена Каддафи создание частных благотворительных организаций или подобных групп было незаконным. «Он хотел все контролировать, — говорит она.

После освобождения Инас Фати, инженер-компьютерщик, сформировал 17 февраля Ассоциацию бывших заключенных, неправительственную организацию, которая оказывает бывшим заключенным психологическую поддержку и помогает им вернуть имущество, конфискованное силами Каддафи.Сидя в вестибюле отеля, она кажется сильной, стоической фигурой, на которой нет видимых шрамов от испытаний в тюрьмах Каддафи. Но когда фотограф попросил ее вернуться в тюрьму Абу Салим за портретом, она тихо сказала: «Я не могу туда вернуться».

Фатима Бредан скоро прекратит свою волонтерскую работу в больнице Майтига, сейчас гораздо более спокойном месте, чем во время битвы за Триполи, и вернется к своей работе учителем арабского языка. Бредан останавливается у изголовья бывшего повстанца, пострадавшего от двух пуль, разбивших бедро.Она обещает мужчине, у которого большие хирургические штифты на сильно перевязанной ноге, что поможет ему получить проездные документы от (почти не функционирующего) правительства Ливии, чтобы позволить ему пройти расширенное лечение в Тунисе. Выйдя из комнаты, она консультируется с молодым студентом-медиком о состоянии мужчины. По ее словам, знание того, что следующее поколение врачей избежит пагубного влияния Каддафи, приносит ей определенное удовлетворение. «Когда они впадают в депрессию, я подбадриваю их и говорю им:« Это для Ливии », — говорит она.«Я упустил свой шанс, но эти студенты — врачи будущего».

Несмотря на свои достижения в военное время, большинство опрошенных мною женщин считают, что битва за равенство еще только началась. Они сталкиваются с огромными препятствиями, в том числе с укоренившимся сопротивлением изменению привычки ливийских мужчин. Многие женщины были возмущены, когда первый председатель Национального переходного совета Ливии Мустафа Абдул Джалиль в своей Декларации освобождения не признал вклад женщин в войну и, явно пытаясь выслужиться перед исламистами страны, объявил, что Ливия сделает это. восстановить полигамию.(Позже он смягчил свою позицию, заявив, что лично не поддерживает полигамию, добавив, что мнения женщин должны быть приняты во внимание до принятия любого такого закона.)

Двое из 24 членов нового кабинета Ливии, назначенного в ноябре премьер-министром Абдель Рахимом эль-Кибом, — женщины: министр здравоохранения Фатима Хамруш и министр социальных дел Мабрука аль-Шериф Джибрил. Некоторые женщины сказали мне, что это является значительным прогрессом, в то время как другие выразили разочарование по поводу того, что участие женщин в первом правительстве после Каддафи не увеличилось.Однако все женщины, с которыми я беседовал, настаивали, что пути назад не будет. «У меня есть политические устремления работать в Министерстве иностранных дел, в Министерстве культуры, чего я никогда не думала, что когда-либо смогу это сделать, но теперь верю, что смогу», — говорит Амель Джерари, представитель общества, получившая образование в США. переходный совет. «У вас есть благотворительные организации, группы помощи, в которых очень активны женщины. Женщины сейчас инициируют проекты, о которых раньше и мечтать не могли ».

В Мисурате Асма Гаргум сейчас работает координатором национальных проектов в датской группе развития, которая управляет программой обучения учителей, работающих с детьми, травмированными войной.Ее дом поврежден, брат похоронен на местном кладбище. Улица Триполи, когда-то оживленная главная улица, превратилась в апокалиптическую пустошь. Тем не менее, школы и магазины снова открылись; тысячи вынужденных переселенцев вернулись. По ее словам, самым обнадеживающим изменением стало усиление женской силы.

Мисрата теперь может похвастаться полдюжиной групп помощи и развития, возглавляемых женщинами, которые направили организационные навыки, отточенные во время трехмесячной осады, на восстановление Ливии после Каддафи.Вместе с женщинами по всей стране Гаргум хочет видеть больше женщин в новом правительстве и принять закон, который защитит женщин от насилия, а также гарантирует им доступ к правосудию, медицинскому обслуживанию и психологической поддержке. Она, как и многие другие, готова бороться за эти права. «У нас есть мозг, мы можем думать за себя, мы можем высказаться», — сказал мне Гаргум. «Мы можем без страха выходить на улицу».

Джошуа Хаммер базируется в Берлине. Фотограф Майкл Кристофер Браун путешествует по командировке из Нью-Йорка.

ислам Права женщин

Рекомендованные видео

ливийских женщин вошли в историю в новом правительстве

Ханан аль-Барасси, известный юрист и активист, была застреляна на оживленной улице в центре Бенгази 10 ноября. Известная своей антикоррупционной активностью, аль-Барасси — по прозвищу Бабушка Бурга — получила известность благодаря опубликованным на YouTube видеоклипам, в которых критикуют коррупцию в правительстве и защищают женщин.

Никто не был привлечен к ответственности почти через пять месяцев после ее убийства, и ее дело — не единственное, которое осталось нераскрытым. Источник в полицейском управлении Бенгази анонимно сказал Al-Monitor в телефонном интервью: «Это дело закрыто без предъявления обвинений». Когда его спросили, есть ли подозреваемый, он сказал: «Я не могу ничего сказать».

Сихам Сергева, известный депутат из Бенгази, была жестоко похищена из своего дома 17 июля 2019 года. С тех пор о ней ничего не слышно.Остается неясным, жива ли она еще. Amnesty International считает, что Ливийская национальная армия (ЛНА) генерала Халифы Хифтера несет полную ответственность, будучи де-факто властью на обширных территориях Ливии, включая Бенгази.

В ночь перед похищением Сергева по телефону участвовала в телевизионном ток-шоу в разгар военного наступления ЛНА на Триполи. В этом интервью она выразила свое несогласие с военным нападением на столицу. Это наступление закончилось в июне 2020 года, когда ЛНА была разбита и отброшена.Через два дня после ее исчезновения ЛНА отрицало свою ответственность и заказало расследование, на которое пока не получено никаких ответов.

Пятью годами ранее другая знаковая женщина-лидер из Бенгази, Салва Бугайгис, была убита людьми в масках после того, как они ворвались в ее дом и застрелили ее вскоре после того, как она проголосовала на всеобщих выборах 2014 года. На момент ее убийства в большей части Бенгази доминировали различные ополченцы, в том числе террористическая группа «Ансар аш-Шариа». Хотя расследование так и не продвинулось, террористов легко обвинить в нераскрытом преступлении.

ЛНА захватила Бенгази в конце 2017 года, уничтожив все террористические группы. Однако тот, кто убил Бугайгиса, так и не был идентифицирован и не привлечен к ответственности за это преступление.

Ливийские женщины заплатили высокую цену с тех пор, как страна погрузилась в хаос и беззаконие после восстания 2011 года, которое поддержало НАТО и положило конец правлению Муаммара Каддафи.

Последним эпизодом насилия стало наступление ЛНА на Триполи в 2019–2020 годах. 13-месячное нападение и последующая осада города были особенно тяжелыми для семей, женщин и детей.По оценкам миссии ООН в Ливии, около 149 000 мирных жителей стали перемещенными лицами. В Тархуне, к югу от Триполи, тела женщин и детей были найдены в недавно обнаруженных могилах после того, как ЛНА была вынуждена отступить из города.

Проблемы безопасности, глубоко укоренившаяся мужская культура, маргинализирующая женские проблемы, и отсутствие сильных женских организаций затрудняют защиту женщин и позволяют им иметь право голоса в делах своей страны.

Это может измениться с приходом к власти нового Правительства национального единства (GNU), которое было приведено к присяге на прошлой неделе.

В телефонном интервью Al-Monitor Суад Махди, студент юридического факультета Университета Бенгази, сказал Al-Monitor: «Мы (женщины) продолжаем платить высокую цену за революцию 10 лет назад». Она добавила: «В то же время мы недопредставлены в правительстве и в любых национальных дебатах».

Действительно, в новом GNU Ливии только три министра и два государственных министра без портфелей. Это меньше 30-процентной квоты для женщин-министров — условие, наложенное «дорожной картой» на премьер-министра Абдул Хамида Дбейбы.

Пункт шестой статьи 5 Форума политического диалога Ливии, который избрал премьер-министра, гласит, что «представительство женщин должно составлять не менее 30%», или почти девять министров. Однако на момент приведения к присяге Палатой представителей правительство Дбиебы не включило требуемое количество женщин-министров.

Отвечая на вопрос о низком представительстве женщин в его кабинете во время пресс-конференции 25 февраля, Дбейба сказал: «В нашем обществе преобладают мужчины, и лишь несколько женщин были выдвинуты» в мое правительство.Он пообещал увеличить число женщин, назначив больше министров без портфелей. И все же его последний состав правительства вошел в историю. Наджла Мангуш стала первой женщиной-министром иностранных дел Ливии. Мангуш заняла свой пост министра иностранных дел и международного сотрудничества на небольшой церемонии в здании министерства в Триполи 17 марта.

Фактически, история была сделана, когда Мабрука Туги Османе заняла свой пост министра культуры и развития знаний.Осман — первая женщина из ливийского меньшинства тебу, ставшая министром. Профессор права Университета Триполи Фатима Адиб сказала о роли Османа: «Ее назначение является частью регионального представительства Ливии», подчеркнув «новый путь в стране, который признает» разнообразие.

Еще одно событие, имеющее огромное значение, хотя и символическое, для женщин Ливии — назначение первого министра юстиции страны — бывшего судьи Халимы Абдул Рахман Бусафи из западной Ливии.

Причина, по которой Дбейба не смогла выполнить квоту для женщин на постах министров, заключается в том, что «мы все еще патриархальное общество, и нарушение этой нормы» потребует времени, — сказала адвокат Нурия Хуссейн агентству «Аль-Монитор» из Триполи.

«Мы также должны помнить, что Дбейба не выбирал вручную всех своих министров», — сказал Хади, политический советник уходящего правительства, который не хочет, чтобы его фамилия была опубликована. Закулисные споры между членами парламента вынудили Дбейбу включить министров, которые ему не нравились, чтобы гарантировать одобрение его кабинета большинством.

Действительно, новый премьер-министр признал этот факт во второй день парламентских слушаний по утверждению его правительства 10 марта в Сирте.Он был зол и разочарован тем, что ему пришлось дважды менять состав своего правительства, чтобы увеличить его шансы на получение вотума доверия.

Маджида Фалах, бывший член парламента от Триполи, сказал: «Когда Дбейба не выполнил свое обещание о 30-процентной квоте, мы не стали молчать». Группа женщин, включая Фалаха, обсудила этот вопрос с премьер-министром в Триполи, где он пообещал привлечь больше женщин на различные государственные должности. Для Фалаха наличие пяти женщин-министров станет «примером для будущих правительств», который они не могут игнорировать.

Помимо дискуссии о том, сколько женщин в правительстве Ливии, Аль-Монитор задал депутату Али Алсаиди вопрос, окажет ли это какое-либо положительное влияние на положение женщин в обществе? Он ответил: «Об этом можно будет судить только в ближайшие месяцы».

Возобновит ли судья Бусафи как министр юстиции расследование убийств Сергевы и Барасси — другой вопрос. По словам Адиба, хотя GNU призвано быть временным правительством и будет находиться у власти только до декабря, правосудие, с другой стороны, является «долгим и трудным процессом» в стране, только что вышедшей из десятилетия конфликта.По ее мнению, новый GNU «уникален в Ливии, учитывая количество женщин-министров».

.