А. Н. Кирпичников. Мечи с надписью ULFBERHT в Северной Европе — Статьи — Norroen Dyrd
А. Н. Кирпичников. Мечи с надписью ULFBERHT в Северной Европе — Статьи — Norroen DyrdА. Н. Кирпичников
До последнего времени считалось, что в Европе найдено 132 меча с именем ULFBERHT, относящихся в большинстве своем IX–X вв. На первом месте по числу находок стоит Норвегия — 25 экземпляров, на втором — Финляндия — 25 экземпляров, Россия Украина вместе насчитывают 20 экз., т. е. 76 % всех европейских находок подобных мечей концентрировались в Скандинавии, Финляндии, юго-восточной Прибалтике и на Руси, что объясняется существованием в этих регионах языческих погребальных обрядов, в результате которых меч в захоронениях — нередкая вещь.[1] Фактическое же распространение мечей с данным именем в Северной и Восточной Европе повсеместно, но их изучение в зоне в силу многочисленности находок представляется особо результативным.
В 1992 г. группой специалистов, включая норвежского археолога А.
Стальсберг и автора этих строк, была осуществлена работа в музеях Тронхейма, Осло и Бергена по научному проекту «Мечи эпохи викингов в Скандинавии и на Руси». С помощью рентгена, микроскопа, обычной и стереосъемки, наблюдений в разных по цвету спектрах света было обработано 105 мечей эпохи викингов, обнаруженных в подавляющей массе в норвежских погребениях. На всех клинках удалось зафиксировать ранее неизвестные надписи знаки.[2] Клейма наводились железной, а чаще демаскированной проволокой, которая в горячем виде инкрустировалась в верхнюю треть дола клинка на обеих его сторонах. В составе изученных полос в 30 случаях оказалось проставленным имя каролингского кузнеца ULFBERHT’a (илл. 1). С новым добавлением количество древненорвежских мечей с этой маркой достигло цифры 55.
В 1993 г. автору совместно с археологом Л. Толлин-Бергман в Государственном историческом музее в Стокгольме удалось изучить отмеченными выше методами, дополненными шлифовкой поверхности коррозированного металла и проявкой надписей и знаков дистиллированной водой, 14 мечей IX–XI вв.
Массовость мечей с подписью ULFBERHT — своеобразный производственный феномен эпохи средневековья. Можно сказать, что из числа найденных каждый третий или четвертый клинок, созданный в последней четверти I тыс. н. э., имел упомянутое именное клеймо. Речь идет о крупнейшем по размаху в истории Европы изготовлении самого дорогого и престижного белого оружия. Мастерские, производившие это оружие, возникли, по-видимому, во времена Карла Великого и, как полагают, находились в области среднего Рейна.
Мечи с упомянутой маркой, конечно, не были делом рук только одного человека. Первоначальное индивидуальное именное клеймо с течением времени закрепилось за потомственными мечедельными мастерскими, ставшими настоящими фабриками, точнее, мануфактурами, по выпуску клинкового оружия.
Массовый выпуск мечей был бы невозможен без разделения труда и сконцентрированных в одном месте мастеров и их помощников. Подтверждает это положение один среднеазиатский источник IX в., в [117] котором сообщается, что «меч проходит через много рук и несколько разрядов ремесленников». Каждую операцию по заготовке металла, ковке и вытягиванию полосы, полировке, закалке, заточке, насадке рукояти, изготовлению ножен производил специальный человек.
[6] К этому добавим ювелирную отделку рукояти и наведение клейма.
Рукояти мечей ULFBERHT’a по своим очертаниям типологически различались, однако в большинстве своем они орнаментировались в строгом, этнически нейтральном, геометрическом стиле. На поверхность навершия и перекрестья набивалось множество обычно чередующихся полосок красной меди и латуни, нередко дополненных включениями серебра. Эти полоски по цвету переливались, придавая оружию «мерцающий» драгоценный вид. Трудоемкость работы видна из того, что для украшения типичного меча с надписью ULFBERHT требовалось в общей сложности 10–15 м проволоки цветного металла, а плотность инкрустации измерялась тремя или двумя полосками на каждый миллиметр декорируемой поверхности.
Во второй половине X в. строгость в отделке рукоятей мечей ULFBERHT’a все более разнообразится включением негеометрических орнаментальных мотивов. Этим путем мастера того периода пытались приспособиться к новым художественным вкусам, а также к появлению конкурирующих с ними мастерских и нарастающему влиянию местных приемов обработки оружия.
Подавляющее большинство мечей выпускалось с уже смонтированными рукоятями, но встречались случаи, когда в Скандинавии привозные клинки монтировались рукоятями, украшенными элементами Jellinge, Mammen и Ringerikestil. При опознании подобных рукоятей следует, однако, проявлять осторожность. 8 мечей с надписями ULFBERHT, из числа изученных в Норвегии, выделялись рукоятями, украшенными негеометрическим орнаментом. Эта особенность побудила проконсультироваться со специалистом по скандинавскому искусству эпохи викингов д-ром С. X. Фуглезанг. Из представленных ей образцов только рукоять одного меча, возможно, типа Т (по Я. Петерсену), из музея «Собрание древних вещей» в Осло (С 3867) Фуглезанг безоговорочно посчитала сделанной в Скандинавии между 925 и 1025 гг. На перекрестье (навершие утрачено) частично сохранилась гравировка чернью по серебру в виде перехваченных лентами зверей (четко видны лапы, илл. 2). По поводу второго «подозрительного» меча, типа R, с рукоятью, на которой виден гравированный ленточный узор по серебряному фону (тот же музей, С 257, илл.
Клеймо ULFBERHT наводилось четкими буквами латинского капитального шрифта.
По своему начертанию надписи несколько различаются формой букв, иногда их последовательностью и сочетанием со знаком креста. Это можно объяснить «почерком» того или иного клинкового писца, а также разновременностью самих предметов. Даже в пределах одной партии изделия по своим клеймам и украшениям в деталях разнились друг от друга. Ответственные «узлы» вещи выполняли мастера высшей квалификации, но даже они вряд ли могли создавать два идеально одинаковых произведения, хотя к этому и стремились.
Примерно до середины X в. клинки с именем ULFBERHT, возможно, в ряде регионов преобладали среди других образцов и вызвали местные подражания. Кузнецы европейских стран знали приемы ковки белого оружия и могли их воспроизвести. Однако, как [119] бы ни были искусны местные кузнецы, их подражания по сравнению с оригиналами, как правило, отличались большей схематичностью и огрублением в деталях.
Попытку отделить копии от подлинников на примере мечей с именем ULFBERHT предпринял немецкий ученый А. Гайбиг. Из 120 учтенных им клинков он, основываясь на анализе морфологических, метрических и орфографических признаков их надписей, выделил 37 возможных подражаний. По мнению исследователя, эти подражания могли изготовлять не только в странах, удаленных от франкского государства, но и в нем самом. При этом он указывает, что мы пока не имеем сопоставимых данных о качестве ковки клинков, а сравниваем только их клейма.
К сожалению, поиск отклонений в клинковом письме имеет шаткую базу. Немало мечей группы ULFBERHT опубликованы с недостаточно выявленными и неудовлетворительно зафиксированными клеймами. К тому же не всегда учитывается и сохранность этих клейм. В этом я неоднократно убеждался, проверяя прежние расчистки. К примеру, описанный выше меч из музея в Осло (С 257, илл. 3) содержал двухстороннюю надпись ULFBERHT (в этом отношении случай редчайший, если не уникальный). На рисунке надписи, опубликованном М. Мюллером-Вилле, буквы выглядят наведенными небрежно, некоторые их части отсутствуют вовсе. Из этого Гайбиг заключил, что данный образец является подражательным.
Мечедельцы, работавшие в метрополии, были, думаю, грамотными, и такие оплошности вряд ли допускали.Важным является здесь сопоставление клейма и рукояти в отношении формы и качества их выработки. Выше говорилось о плотности укладки цветного металла на поверхность навершия и перекрестья. Подражатели данной технике не всегда достигали такой частоты набивки полосок, располагали их более редко. В целом сортировка копий и оригиналов далеко не завершена, она потребует взвешенного учета разнородных признаков и индивидуального анализа каждой вещи. Большинство учтенных мечей группы ULFBERHT ныне кажется подлинно каролингскими, что, впрочем, признает и Гайбиг.
В зоне предполагаемого расположения мастерских ULFBERHT’a практически нет находок, их можно встретить за тысячи километров от метрополии. Судя по нидерландским, шведским и украинским находкам, мечи с прославленной маркой доставлялись в разные места Европы, как штучно, так и партиями по 5–8 экземпляров. Экспорту клинков (наряду с другим вооружением) практически не препятствовали многочисленные запреты (капитулярии 779, 803, 805, 811 гг.
) на вывоз военных изделий, время от времени объявлявшиеся во франкском государстве. Производители оружия сбывали свою продукцию купцам профессионалам, чаще всего иностранцам, среди которых, несомненно, были и норманны. Военные грузы доставлялись к побережью Ла-Манша и Северного моря и далее морским путем шли на Север и Восток. В обмен эти купцы привозили сырье или необработанные продукты (металлы, шерсть, шкуры, меха, янтарь). Местные власти такую торговлю поддерживали, поскольку при каждой выгрузке они получали одну десятую стоимости груза.[10] Археология подтверждает направление торговых операций. Концентрация клинковых находок включает регионы, находившиеся в зоне магистральных водных сообщений, по которым купцы и воины возили предметы боевой техники из каролингских пределов в северные [121] и восточные страны, в том числе к скандинавам, балтам, славянам, арабам и византийцам. Часть изделий по пути дальних странствований оседала у разных племен и народов. Если говорить о «восточном» направлении торговли, то здесь следует назвать Русь и Волжскую Болгарию, где находят франкские мечи.
Не случайно, что скопления мечей с именем ULFBERHT встречены в Юго-Восточном Приладожье (4 экземпляра), Ярославской и Смоленской областях (6 находок), Нижнем Поднепровье (4 клинка). Эти находки тяготеют к главнейшим Волжскому и Днепровскому путям и свидетельствуют о том, откуда к русским, чудским и болгарским воинам поступало лучшее белое оружие.
Изыскания 1992 и 1993 гг. позволяют поставить вопрос о значительно более мощном, чем считали раньше, размахе торговли оружием в Европе и привозе его крупных партий в Скандинавию из континентальных мастерских. Судя по всему, на севере Европы существовал растущий спрос на высококачественную продукцию этих мастерских. Часть мечей скандинавы оставляли себе, часть реэкспортировали в другие регионы. Жители Скандинавии, не знавшие налогов[11] и располагавшие значительными ценностями, добытыми во время торговых и военных операций, обладали прибавочными средствами для массовых закупок импортного оружия, в первую очередь мечей. Характерно, что каждый бонд по древнему закону должен был владеть мечом и другим вооружением и только тогда допускался на тинг.
Поголовное вооружение свободного населения Скандинавии, по всей вероятности, не могло обойтись только привозными средствами боевой техники. Белое оружие создавали и местные кузнецы, вряд ли, однако, объединившиеся в мануфактурные группы. Повышенный спрос на мечи во многом удовлетворялся поступлением континентальных изделий. Эти обстоятельства в немалой степени стимулировали производство мастерских ULFBERHT и обеспечили им процветающую, невиданно интенсивную деятельность именно в период эпохи викингов. [122]
[1] Кирпичников А. Н. Новообнаруженные клейма раннесредневековых мечей // Fasciculi Archaeologiae Historicae. Fasc. V. Lodz, 1992. S. 61–81.
[2] Kirpitsjnikov A., Stalsberg A. Sverd fra vikingetiden-russisknorsk undersøkelser// Norsk våpenhistorisk Selskap. Årbok 1992. Oslo, 1992. P. 31–44; Kirpitsjnikov А. Stalsberg A. Vikingsverdene avslører sine hemmelighetter-en uvanlig vitenskapelig under søkelse på Vitenskapasmuseet // Spor (Trondheim). 1993.
Nr 1. P. 36–37; Kirpitsjnikov A. To sverd med innskrifter. Bøgda Vår // Oppdal historielag 1993. P. 84–86; Кирпичников А. Н., Стальсберг А. Новые исследования мечей эпохи викингов (по материалам норвежских музеев) // Археологические вести, 4. СПб., 1995. С. 171–180.
[3] Толлин-Бергман Л., Кирпичников А. Новые исследования мечей эпохи викингов (из собрания Государственного исторического музея в Стокгольме) (в печати).
[4] Данные об 11 мечах опубликованы (см.: Кирпичников А. Н. Новообнаруженные клейма… С. 62–63).
[5] Кирпичников А. Н. Древнерусское оружие. Вып. I: Мечи и сабли, IX–XIII вв. М.; Л., 1966. С. 38–39.
[6] Мандельштам А. М. Характеристика тюрок IX в. в послании Фатху б. хакануал Джахиза // Труды института истории, архитектуры и этнографии. Т. 1. Алма-Ата, 1956. С. 241.
[7] Благодарю д-ра Сигне Хорн Фуглезанг за экспертизу древненорвежских мечей. Полностью ее заключение будет использовано в работе: Кирпичников А.
, Стальсберг А. Мечи викингов открывают свои тайны (готовится к печати).
[8] Geibig A. Beiträge zur morphologischen Entwicklung des Schwertes im Mittelalter // Offa-Bücher. Bd 71. Neumünster, 1991. S. 116–123.
[9] Muller-Wille M. Ein nenes ULFBERHT-Swert aus Hamburg // Offa 27. Neumünster, 1970. Abb. 6, 19; Geibig A. Beiträge… S. 119, Nr 119.
[10] Лебек С. Происхождение франков V–IX веков. М., 1993. С. 293.
[11] Стурлуссон С. Круг земной. М., 1980. С. 616–617.
Источник: Славяне и финно-угры. Археология, история, культура. Доклады российско-финляндского симпозиума по вопросам археологии. — СПб., 1997 г.
Сканирование: Halgar Fenrirsson
OCR: User Userovich
[116] — так обозначается конец соответствующей страницы.
оглавление
Прокофьева Софья Леонидовна. Тайна Хрустального замка
Луну затянуло темное волнистое облако.
– О, печаль, печаль! – простонал Ветер. Его длинные босые ноги были скованы позеленевшей медной цепью.
Гремящая цепь обмоталась вокруг зубцов невидимой в темноте башни и не давала ему взлететь. Ветер рвался изо всех сил, растягивался, пытаясь распутать цепь, но все напрасно.– Королева Демонта! – провыл Цепной Ветер. – Это ты опоила меня сонным зельем, настоянным на долгих осенних дождях, на тихих зимних снегопадах. Я уснул на твоих мягких коврах, а ты тем временем сковала мои ноги чародейской медной цепью. Ее не сорвать, не сбросить. Так я стал твоим слугой, рабом, твоим Цепным Ветром… Горе мне! Я – Ветер-могильщик! А ведь еще недавно я был свободным, вольным ветром и играл с облаками…
Наконец Ветру удалось размотать запутавшуюся цепь. Он вздохнул с облегчением и взлетел повыше.
– Фью-у!.. Кто там бежит в темноте по лесу Вительвельт? – с удивлением просвистел Цепной Ветер.
Среди частых деревьев, не разбирая дороги, бежала девушка. Между стволов туманным цветком мелькало ее розовое платье.
Она пересекла поляну, серебряную от тусклого лунного света.
Поскользнулась на росистой траве, упала и снова со всех ног заторопилась дальше.Ветер поднялся еще выше, насколько позволяла ему тяжелая цепь.
– Да это Эвента! Вот кто! Как она бежит, торопится!
Между тем небо чуть посветлело. Звезды, зябко мигая, гасли одна за другой.
Девушка выбежала из леса. Перед ней в утреннем полумраке поднимался крутой холм, заросший фиалками.
На самой его вершине еле различимо проступил высокий сквозной замок. Казалось, он сложен из глыб невесомого льда.
– Хрустальный замок… – со страхом прошептала девушка. Слезы катились по ее миловидному лицу.
Нижний край облаков стал бледно-розовым. Теперь Хрустальный замок уже не казался таким призрачным и туманным. Блеснули его острые шпили.
Девушка в изнеможении упала на колени у подножия широкой хрустальной лестницы, полукругом спускавшейся с холма.
В этот миг высоко наверху со звоном распахнулись высокие створчатые двери.
Из замка плавным шагом вышла стройная женщина невиданной красоты.
Она пошла вниз по ступеням, словно погружаясь в утреннюю сырую мглу.Это была королева Демонта, повелительница Хрустального замка.
Искристо-зеленое платье падало мягкими складками. Золотой обруч поддерживал тяжелые, иссиня-черные волосы. За королевой по ступеням тянулся длинный бархатный плащ, угрюмо-темный, как обрывок уходящей ночи.
– Плащ Молчания! Плащ Молчания!.. – тоскливо просвистел Цепной Ветер, пролетая над холмом.
Девушка, не вставая с колен, посмотрела на королеву Демонту с робкой надеждой и страхом.
– О, королева! – прошептала девушка. – Прости…
– Так ты вернулась, Эвента, – ласково проговорила королева. – Вижу, ты совсем измучалась, бедняжка. Но зато ты повидала свою прежнюю жизнь. Ну чем она порадовала тебя?
– Ничем, королева! – жалобно всхлипнула Эвента. – Я только хотела похвастаться перед моими подружками богатым нарядом, кольцами и сережками. Но я не встретила ни одной из прежних подруг. Был праздник. На улицах толпился народ.
Но никто не узнал меня, и я никого не узнала.– Еще бы… – насмешливо прошептала королева.
– Мне страшно! – с мольбой простонала девушка. – Пусти меня назад в Хрустальный замок, королева.
– Ах, ты хочешь назад! – Демонта устремила на нее пронзительный взгляд своих ярко вспыхивающих глаз. – Вспомни, когда ты пришла сюда, как ты молила разрешить тебе навсегда остаться в Хрустальном замке. Молила избавить тебя от бедности. Все твердила о богатых нарядах и драгоценностях. Ну что ж, я исполнила все твои желания.
Королева наклонилась к девушке.
– А еще, Эвента, я подарила тебе сокровище, которому нет цены. Я подарила тебе вечную юность! И только за то, что ты сняла с шеи свой крест. Нет, ты вовсе не печалилась, когда он исчез, растаял в воздухе…
– Ах, королева, прости, мне не нужен мой крест, – в отчаянии пролепетала девушка. – Только позволь мне вернуться назад в Хрустальный замок!
– Вернуться, вернуться!.. – подхватил Цепной Ветер, кружась над замком.
– Я не нашла своего дома, – продолжала девушка. – Лишь какую-то лачужку с провалившейся крышей. Я присела на гнилые ступеньки крыльца и подумала: «А вдруг это мой старый дом?» Мне вдруг стало так хорошо… Похоже, я задремала ненадолго.
– Вот как! – глаза королевы Демонты сверкнули. – Неужели ты думаешь разжалобить меня рассказом о каких-то гнилых ступеньках? Вижу, прежняя жизнь еще крепко держит тебя. Да, были такие же, как и ты. Они тоже уходили на одну ночь из замка. Но они возвращались задолго до рассвета и, целуя мои руки, благодарили за те радости, что я им подарила. А ты… Ты беспечно уснула и забыла, что должна вернуться до восхода солнца. Таков закон Хрустального замка, и никто не смеет нарушить его. Никто!
– Я так бежала, так торопилась… – простонала девушка.
– А знаешь ли, Эвента, сколько лет ты прожила в моем Хрустальном замке? – голос королевы звучал по-прежнему мягко и безмятежно.
– Три счастливых года, королева, – неуверенно ответила девушка.
– Но точно не знаю. Никто не знает… В замке так много часов!– Да, у каждого, кто живет в Хрустальном замке, свои часы, – кивнула Демонта. – И все идут по-разному: одни быстро, другие совсем медленно. Но теперь я могу сказать тебе, Эвента. Твои часы шли очень быстро. Они быстро отсчитывали твое время. Знай же! Ты прожила в Хрустальном замке не три года, а сто тридцать лет!
– Сто тридцать лет! – рыдая, воскликнула Эвента.
– Полно, не стоит плакать, – королева ласково провела рукой по каштановым кудрям девушки. – Как ты красива сегодня, Эвента! Как блестят твои волосы в утреннем свете!
Эвента на коленях подползла к королеве.
– Позволь, позволь мне подняться по этой лестнице, туда наверх, в замок, – взмолилась Эвента. – Лестница… Она уж не такая высокая…
– Поздно! – в глазах королевы вспыхнул далекий огонь. – Поздно! Ты не успеешь подняться и до половины. Твоей жизни хватит только на три ступеньки!
– Поздно, поздно!.. – где-то наверху тоскливо подхватил Ветер.
Угасающий, безнадежный стон сорвался с губ девушки. Из-за леса показался ослепительный край солнца. Острая искра зажглась на шпиле Северной башни. Вот уже засверкали зеркальные стены. Потоки жидкого золота потекли вниз, сбегая со ступени на ступень.Первые лучи солнца упали на Эвенту и словно пригнули девушку к земле.
В тот же миг под рукой королевы блеснули седые кудри, блеснули и пропали. Пышное розовое платье поблекло, рассыпалось. Истлели нежные руки и плечи. Там, где только что на коленях стояла юная Эвента, осталась на земле только жалкая горсть серого праха.
– Эй, Цепной Ветер, сюда! – повелительно позвала королева Демонта. – Довольно выть и причитать. Не то я повешу еще одну цепь на твои длинные ноги. Сделай свое дело, да поживей!
Королева равнодушно отвернулась и стала не спеша подниматься вверх по хрустальной лестнице, разглядывая фиалки сквозь прозрачные ступени. Звякнув медной цепью, подлетел Ветер.
– Я несчастный Ветер-могильщик! – жалобно провыл он.
– О, печаль, печаль…Ветер прозрачными ладонями подхватил тонкий серый прах, поднял его, закружил столбом, завертел и понес над сверкающими башнями Хрустального замка.
Замок Паломид был сложен из огромных серых и голубых камней, расположенных в строгом порядке. Зубчатые неприступные стены окружали его.
Пять раз обвивалась дорога вокруг холма, поднимаясь к тяжелой стальной решетке ворот. Но пройдешь мимо неподвижных насупленных стражников – иная картина предстанет глазам. Высокие фонтаны наклоняли прохладные струи под дыханием ветра, осыпали кусты роз мелкими брызгами. В саду, на лестницах слышны были веселые голоса. Это перекликались служанки принцессы Альфиоры. Затянули было деревенскую песенку, да старая нянька в сердцах прикрикнула на них.
Принцесса Альфиора в это утро, как всегда, сидела перед высоким зеркалом. Две ловкие служанки искусно укладывали короной ее длинные косы цвета темного меда.
Альфиора не могла сдержать улыбку удовольствия.
Как она ослепительно хороша! Недаром слагают песни о ее красоте бродячие певцы.Принцесса прошлась по залу. Зеркала, зеркала, всюду зеркала в резных рамах.
Куда бы ни бросила взор Альфиора, из всех зеркал ей улыбалась пленительная юная красавица.
Снизу из сада донеслись летучие звуки лютни. Альфиора подошла к окну.
– Опять они здесь, эти рыцари. Как они мне прискучили! Выбрать одного из них? Согласиться и стать его женой? Но кто достоин моей любви? Зеркало, скажи, разве я не предел земной прелести? Потому я могу любить только себя, преклоняться только перед своей красотой…
Вдруг принцесса нахмурила тонкие брови:
– Но надолго ли это? Время безжалостно и неумолимо. Как отвратительна, как безобразна старость! Неужели мое нежное лицо покроется морщинами, глаза потускнеют? Нет, я не перенесу этого! Но говорят, говорят… Будто бы за лесом Вительвельт на холме, заросшем фиалками, стоит Хрустальный замок. И каждому, кому посчастливится попасть в замок, добрая королева Демонта дарит вечную юность.
Но как найти Хрустальный замок? Сколько раз я выезжала со своими придворными дамами в надежде отыскать его! Поселяне словно назло дурачат меня. У… нищие оборванцы! «Да вот он, госпожа! Ишь, как блестит!» – принялась уверять меня какая-то скрюченная старуха с охапкой хвороста на спине. Но это была наглая ложь. Я видела только холм, а на нем обугленную кривую сосну, до самых корней расщепленную молнией.В зал вошла седая старая нянька.
– Ох, моя девочка, – сокрушенно вздохнула она. – Не доведет тебя до добра твоя гордость, уж ты поверь мне. Слишком ты, мое сокровище, разборчива да привередлива. Женихи так и летят сюда, словно мухи на мед. Успевай только опускать подъемный мост. Ты обещаешь им назавтра дать ответ, а утром всех гонишь прочь. Ну что за напасть такая! Еще не знаешь, душенька, как коротка молодость.
– Замолчи, мерзкая черепаха! – злые слезы брызнули из глаз Альфиоры.
– Прости, золотце мое, – затрясла руками нянька. – Не гневайся на глупую ворчунью, я ведь любя.
Лучше взгляни, какие славные рыцари ждут тебя в саду. Оба красавчики, загляденье просто, и уж ясное дело, оба готовы для тебя на все!– Готовы на все… Ты говоришь: готовы на все?.. – задумавшись на миг, протянула Альфиора. Быстрым шагом принцесса спустилась вниз по мраморной лестнице в цветущий гудящий сад.
Оба рыцаря, ожидавшие ее, склонились в низком поклоне. Пожалуй, трудно было бы найти двух людей, столь непохожих друг на друга.
Рыцарь Хьюгли, тучный, тяжеловесный в одеждах из темно-фиолетового бархата, стоял, глядя на принцессу Альфиору нетерпеливо и жадно. Его красивое, надменное лицо, казалось, не знает улыбки. Было у него прозвище: Хьюгли Ржавый Меч. Но он не обижался на свое прозвище, скорее гордился им. Не находилось смельчаков, кто решился бы сойтись с ним один на один в поединке – таким могучим был рыцарь. Редко приходилось ему обнажать меч, оттого и говорили, что меч его заржавел.
Рядом с ним рыцарь Гиальмар, стройный и гибкий, казался совсем юным, хоть и были они однолетки.
Но приглядишься – и увидишь, что обладает рыцарь недюжинной силой. А светло-серые глаза смотрели твердо и проницательно.Альфиора остановилась перед рыцарями. Странная улыбка играла на ее губах.
Первым заговорил рыцарь Хьюгли.
– Прекрасная принцесса, ты обещала сегодня решить нашу судьбу. Ты знаешь, я приплыл сюда на корабле с далекого острова Теронис. Одно твое слово…
Рыцарь Гиальмар положил лютню на каменную скамью, выпрямился, не сводя глаз с принцессы.
Альфиора сорвала белую лилию. Но густо-желтая пыльца измазала ее пальцы. Принцесса с досадой бросила цветок на землю и наступила на него ногой.
– Напрасно про меня говорят, что я привередлива и капризна, – помолчав, проговорила Альфиора. – Вот что я скажу вам, благородные рыцари. Я стану женой того, кто отыщет путь к Хрустальному замку. Решайтесь! Кто из вас окажется находчивей и смелей, кому улыбнется удача – тот мой супруг и повелитель!
– Хрустальный замок? – рыцарь Хьюгли нахмурил густые брови.
– Я готов! Я отыщу Хрустальный замок для тебя, принцесса. Но где его искать? В какой стороне? Ведь я в этих краях чужак и ничего о нем не слышал.– О, говорят, Хрустальный замок вовсе не далеко отсюда, – небрежно проговорила Альфиора, но в глазах ее зажегся жаркий огонь нетерпения.
– Я слышал о Хрустальном замке. Но мне не было нужды искать его. Теперь другое дело! – рыцарь Гиальмар наклонился и поднял растоптанную лилию. – Клянусь, я найду путь к Хрустальному замку, принцесса!
Холодный беспокойный ветерок пронесся по саду. Из-за леса выплыла тяжелая туча. Первые капли дождя темными пятнами усыпали мраморную лестницу.
– Терпеть не могу сидеть у окна и слушать унылый шум дождя, – недовольно повела плечом Альфиора. – Ах, тоска… – И добавила уже шепотом: – Словно не дождь, а само неумолимое время течет с небес…
Альфиора, не оглядываясь, взбежала по лестнице.
Оба рыцаря, искоса поглядывая друг на друга, молча направились к воротам замка, где слуги держали под уздцы двух породистых коней.
Рыцарь Гиальмар ехал по густому лесу Вительвельт. Топот копыт глухо отдавался по заросшей травой тропинке.
Верхушки деревьев склонились друг к другу и переплелись ветвями над его головой. Тени сгустились. Кусты черного терновника, унизанные твердыми, как железо, шипами, встали перед ним непроходимой стеной.
«Пожалуй, чем труднее путь, тем ближе я к Хрустальному замку. – Гиальмар с размаху рубил мечом колючие ветки. – Иначе зачем бы дело стало, каждый простак нашел бы его».
Наконец Гиальмар опустил усталую руку. Путь свободен! Ого, он прорубил целую просеку.
Повеяло влагой, теперь лесные птицы пели у него за спиной. Гиальмар ступил на озаренную вечерним солнцем поляну и замер.
Перед ним расстилалось гладкое, как зеркало, озеро. Дно его было выстлано сверкающим серебром. Озеро окружали серо-зеленые ивы. Они опускали в озеро свои длинные тонкие ветви, и в воде ветви становились серебряными.
Со дна озера, чуть покачиваясь, поднимались серебряные цветы и травы.
Еще глубже Гиальмар увидел мерцающий серебряный дворец. Сквозь прозрачную воду можно было разглядеть богатое убранство комнат. В узорных кубках – серебряное вино. На блюде – гроздья серебряного винограда.
В камине над поленьями плясало серебряное пламя. В кресле, уютно свернувшись клубком, пригревшись, спал серебряный кот. По лестницам вверх и вниз сновали слуги. Старая служанка, присев на скамейку, что-то вязала, спицы поблескивали, и котенок играл с откатившимся клубком серебряных ниток.
Вдруг, не замутив, не всколыхнув озерных вод, из глубины поднялась женщина в длинных сверкающих одеждах. Можно было подумать, что ее платье соткано из чистых струй дождя, капель утренней росы и украшено тонким кружевом тающей пены.
Длинные волосы струились вниз и, достигнув воды, разбегались у ее ног мелкими волнами. Нежное лицо словно бы светилось изнутри, а светлые глаза смотрели и не смотрели, видели и не видели, улыбались и не улыбались.
Легкая, хрупкая, она казалась прозрачной.
Сквозь ее плечо Гиальмар смутно разглядел ивы на том берегу, низко пролетевшую синюю стрекозу.– Кто ты? – еле выговорил потрясенный Гиальмар.
– Я – фея Серебряного озера. Имя мое – Нентиэль, – голос ее звучал, как далекая музыка. – Я давно хотела посмотреть на тебя, рыцарь Гиальмар, сын короля Ульберта!
– Откуда ты знаешь мое имя? – изумлению Гиальмара не было предела. – Мой отец, мой милый отец, король Ульберт, давно уже спит в могиле вечным сном.
– Да, вечерние туманы и тихие дожди принесли мне эту скорбную весть. – Фея Нентиэль печально склонила голову. – Знай, мой мальчик, много лет назад король Ульберт оказал мне неоценимую услугу. На мой серебряный дворец напали огненные демоны. Страшно вспомнить! Прохладные воды моего озера закипели от нестерпимого жара. Струйки расплавленного серебра потекли по дну. Но король Ульберт… О, тогда он был молод, а уж отваги ему было не занимать… Король осенил себя крестным знамением и один на один сошелся в схватке с предводителем демонов.
Я дала королю серебряный меч из моей сокровищницы. Одним сокрушительным ударом король Ульберт снес пылающую голову страшного демона. Но смрадное дыхание чудища успело опалить лицо короля, и, ослепленный, он рухнул на прибрежный песок. Огненные демоны выхватили из его разжавшейся ослабевшей руки заветный меч и скрылись со своей добычей. Вдруг гляжу: мой любимец, серебряный лебедь, взвился в воздух и безрассудно помчался за ними вдогонку. Напрасно я звала: «Вернись, вернись, ты погибнешь!..» Лишь потом капли дождя, пролившегося в эту ночь над лесом Вительвельт, поведали мне, что королева Демонта заманила моего лебедя в западню и опутала его волшебной сетью. Тогда я поняла, что это она напустила на меня огненных демонов. Так я лишилась серебряного меча и моего милого лебедя. Иногда королева Демонта пролетает на лебеде над моим озером, и тогда бедный лебедь в великой тоске и скорби роняет в озеро серебряное перо. О, она не знает жалости, королева Демонта, повелительница Хрустального замка! – Хрустального замка? Я не ослышался? – с волнением воскликнул Гиальмар.
– Тогда ты, верно, знаешь, где он?– Заклинаю тебя памятью покойного отца! – фея Нентиэль сделала шаг к нему по зыбким волнам, как по твердой земле. – Забудь о Хрустальном замке! Забудь, забудь о нем!
– Ты просишь о невозможном, прекрасная фея! – пылко возразил Гиальмар. – Принцесса Альфиора, владычица моего сердца и судьбы, повелела мне найти путь к таинственному замку. Если счастье улыбнется мне и я отыщу Хрустальный замок, принцесса станет моей женой. Поверь, никто на этой земле не любил так жарко и верно, как я люблю принцессу Альфиору!
– Любовь… – тихо промолвила фея Нентиэль и опустила длинные влажные ресницы. – Любовь… О, юность, юность! Ты преображаешь в любовь воздушные грезы, ночные видения. Но вижу, мои разумные уговоры напрасны. Что ж! Поезжай все на север, на север. Холодная вечерняя звезда укажет тебе путь… Нет, постой! Вот еще что. – Фея развязала тонкий пояс, трижды обвивавший ее талию, протянула его рыцарю. – Прими этот скромный дар. Это всего лишь влажная лента тумана.
Но в трудный час мой пояс, мой верный туман, может тебе пригодиться…Узкая полоска тумана подплыла к рыцарю и сама собой обвилась вокруг его запястья.
С туфельки феи спрыгнул серебряный лягушонок. Он скрылся под водой и пристроился на кровле дворца, тараща круглые глаза.
Фея Нентиэль медленно погрузилась в тихие воды озера. Старый слуга с серебряным лицом почтительно распахнул перед ней двери подводного дворца.
– Я не успел поблагодарить тебя, фея Нентиэль… – спохватился рыцарь Гиальмар. Но к своему удивлению он увидел, что чудесного озера больше нет. Перед ним расстилался шелковистый луг. Деловито жужжал шмель, перелетая с цветка на цветок. Низко скользнули стрижи, предвещая дождь.
Верный конь Кардиф лениво щипал сочную траву на опушке леса.
Солнце медленно опускалось за вершины леса Вительвельт.
Рыцарь Хьюгли на своем широкогрудом породистом коне вороной масти медленно ехал по тропинке, петляющей между деревьями.
«Ехать не зная куда, глупее не придумаешь, – хмуря густые брови, рассуждал Хьюгли.
– Что если я еду не в ту сторону, не приближаюсь, а удаляюсь от Хрустального замка?..»Вдруг между темных стволов, снизу заросших зеленым бархатным мхом, мелькнула сгорбленная старуха с большой вязанкой хвороста на спине.
– Эй, старая! – окликнул ее Хьюгли. – Хочешь получить золотую монету? Тогда скажи, как мне найти Хрустальный замок?
Старуха сбросила вязанку и, оправляя залатанный холщовый передник, заторопилась к нему. Она была стара, морщина наползала на морщину, но ее взгляд говорил о доброте и сметливости.
– Да вот же он, Хрустальный замок, добрый господин, – старуха протянула руку. – Погляди, вон там на холме, заросшем фиалками!
Рыцарь Хьюгли посмотрел, куда указывала старуха. Вечернее солнце заливало расплавленными лучами далекий холм. Никакого Хрустального замка! Хьюгли разглядел только обугленную сосну, до самого корня расщепленную молнией.
Старуха уже просительно подставила загрубевшую ладонь, надеясь, что сейчас туда упадет золотая монета.
– Да вон же он! Гляди, гляди, добрый господин! – все повторяла она. – Меня зовут Белинда. Я каждый день собираю хворост для моего хозяина. Его мельница тут неподалеку. Уж мне ли, старой Белинде, не знать, где Хрустальный замок?– Прочь, лгунья и попрошайка! – яростно вскрикнул Хьюгли. – Не то отведаешь моего хлыста!
Старуха, втянув голову в плечи, поспешила отойти подальше и скоро скрылась за частыми деревьями. И никто не заметил, как, плавно скользнув между ветвей, на землю опустился серебряный лебедь. Обхватив рукой его гибкую шею, на нем сидела королева Демонта. Она легко соскочила с лебедя и притаилась за густыми кустами жимолости.
– Похоже, я так и не найду Хрустальный замок! – проворчал рыцарь Хьюгли. – Зачем тогда я уехал с моего острова Теронис? Зачем покинул мою невесту принцессу Маргарету? Она добра и прелестна, к тому же любит меня всем сердцем. А уж если говорить о богатстве, так что ж! У меня и так ломятся сундуки от золота. О, черт! Не век же мне рыскать без толку по этой проклятой глухомани? Вернусь-ка я лучше на свой корабль.
Проклятье! Ревность, зависть так и душат меня…Слушая его недовольную воркотню, королева Демонта срывала один за другим нежные цветы жимолости. Цветы тут же чернели и осыпались в ее руке.
– Нет, рыцарь Хьюгли, ты не уплывешь далеко, – прошептала она с недоброй улыбкой.
Едва рыцарь скрылся за деревьями, королева выпрямилась и властным голосом проговорила заклинание:
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента
Тайная наука, стоящая за супермечом викингов «Ульфберхт» — Linde Stories
Преданные поклонники популярного сериала HBO Game of Thrones будут знакомы с валирийской сталью — древним материалом, используемым для ковки мечей, настолько эксклюзивных и настолько мощных, что они почти непревзойденный. Для тех, кто знаком с преданиями викингов, понятие сверхпрочного меча может показаться совсем не надуманным. На самом деле у викингов было что-то очень похожее — и оно носило имя «Ульфберт».
Исследователи обнаружили около 170 таких супермечей викингов.
Они датируются периодом от 800 до 1000 годов нашей эры и на всех есть одно слово – «Ульфберхт», которое, по мнению некоторых, связано с личностью их создателя – и два креста.
Одной из самых загадочных вещей в Ульфбертах является прочность металла, из которого они были сделаны. Материал, известный как «тигельная сталь», настолько прочен и чист, что кажется невероятным, чтобы кузнец того времени мог с ним справиться. Фактически, со времен Ульфберта сталь такого качества не встречалась в Европе более тысячи лет. Однако в то время, когда ковали мечи Ульфберта, подобное оружие производилось и на Ближнем Востоке. Последние были изготовлены из так называемой «дамасской стали», которая производится из сырья, известного как сталь Wootz и происходящего из Азии. Было обнаружено, что и дамасская сталь, и тигельная сталь содержат необычно большое количество углерода.
Тигельную сталь трудно выковать, и требуются часы ковки, чтобы превратить слиток тигельной стали в лезвие.
Воссоздание Ульберта
Чтобы установить, было ли на самом деле возможно изготовить меч Ульберта, используя только знания в области металлообработки, которые были бы доступны мастерам мечей того времени, современный кузнец Ричард Фуррер , из Door County Forgeworks решил попытаться воссоздать Ульфберта в его кузнице в Северном Висконсине, США.
Эксперимент был проведен в рамках специального выпуска Nova National Geographic об Ульфберте. Используя древнюю ближневосточную печь из глины и кирпича — так называемый тигель — Фуррер начал с плавления железа с углеродом для создания стали. Основной предпосылкой для производства чистой высококачественной стали является нагрев. Чтобы сталь отделилась от примесей, известных как «шлак», печь должна достигать температуры до 3000 градусов. Тигельная сталь трудна в обработке. Фурреру потребовалось 11 полных часов ковки, чтобы превратить слиток тигельной стали, который он создал в своей печи, в лезвие. После этого меч нужно было заклеймить словом Ulfberht и двумя крестами, а затем подвергнуть термической обработке, чтобы символы встали на место. После того, как он остыл, потребовалось несколько дней, чтобы отполировать его и придать ему исключительный блеск настоящего Ульфберта.
Откуда взялась сталь?
Эксперимент удался. Однако, хотя Фуррер был удовлетворен тем, что в эпоху викингов можно было создать меч такого качества, он оставался озадаченным тем, как викинги завладели сталью.
«Самая большая загадка — откуда они взяли это сырье», — сказал Фуррер Nova. «У нас нет свидетельств производства тигельной стали в Европе до 800 лет спустя». По словам Фредрика Шарпантье Юнгквиста, исследователя Стокгольмского университета, ответ может быть довольно простым. Существование дамасских мечей доказывает, что, хотя в Европе еще не существовало опыта изготовления тигельной стали, он присутствовал на Ближнем Востоке. Между тем артефакты, найденные на археологических раскопках эпохи викингов, доказывают, что средневековые норманны торговали с Востоком. Мы также знаем, что они могли путешествовать по воде — по рекам и озерам — от озера Меларен за пределами современного Стокгольма до северного Ирана. Маршрут был известен как Волжский торговый путь.
«Большинство мечей Ульфберта датируются тем временем, когда был открыт Волжский торговый путь, — сказал Нове Шарпантье Юнгквист. «Я думаю, что очень вероятно, что сталь, найденная в мечах Ульфберта, была родом из Ирана. Я предполагаю, что вы купили его у дружественных торговых связей в Иране, заплатив мехами или другими скандинавскими товарами, и привезли обратно на своих небольших кораблях, которые вы использовали для плавания по рекам.
Доктор Алан Уильямс из коллекции Уоллеса в Лондоне — один из ведущих мировых экспертов по историческому стальному оружию. Уильямс соглашается с Шарпантье Юнгквистом: «После XI века торговый путь по Волге закрывается, и производство этих мечей Ульфберта прекращается, что для меня является убедительным доказательством того, что они были сделаны из импортного сырья», — пояснил он.
Владеть мечом Ульфберта было не только престижно, меч хорошего качества увеличивал шансы пережить битву.
Кем или чем был Ульфберт?
Разгадав тайну материала, остается ключевой вопрос: кто — или что — такой Ульфберт? Клеймить меч — дело рискованное. Порезы могли повредить лезвие, и только опытный мастер обладал навыками, необходимыми для клеймения мечей Ульфберта. Имя и два креста, должно быть, имели значительную ценность, так как клеймение мечей также требовало больших дополнительных усилий. Сначала считалось, что Ульфберт — это имя их создателя, но, поскольку мечи производились в течение примерно 200 лет, они не могли быть работой одного человека.
Символический или магический
Хотя Ульфберт — франкское имя, крест был символом, который обычно использовался только высокопоставленными членами Римско-католической церкви, такими как епископы или аббаты. Хотя католическая церковь была врагом языческих викингов, она была крупным производителем и торговцем оружием. Но если мечи были изготовлены католиками и контрабандой доставлены на Север своим заклятым врагам, откуда у церкви сталь? Теория о том, что викинги привезли его с Ближнего Востока, кажется более логичной. Доктор Уильямс считает, что есть много причин, по которым скандинав мог использовать иностранное слово и крест. «Возможно, это было волшебство, возможно, это было копирование символов из исчезнувшей Римской империи, возможно, это было просто потому, что кому-то показалось, что имя им понравилось, например, поставить имя Apple на компьютер», — признался он Нове.
Пиратские копии
Из 44 проверенных Ulfberhts Williams 33 имеют гравировку «Cross – U L F B E R H T – Cross», а 11 имеют клеймо «Cross – U L F B E R H – Cross – T».
По словам Уильямса, только последние 11 изготовлены из высокоуглеродистой тигельной стали. Остальные 33 изготовлены из низкокачественной стали, что позволяет предположить, что они, вероятно, являются копиями. «Конечно, это современные подделки. Они были сделаны одновременно; людьми, пытающимися нажиться на репутации Ульфберта. Вероятно, их делали неграмотные мастера для неграмотных заказчиков. Ничего не подозревающему покупателю он кажется настоящим Ulfberht, но вероятность того, что он сломается, гораздо выше, что, конечно, крайне неловко в бою», — заключил Уильямс.
Хотя личность Ульфберта, скорее всего, останется загадкой, нет никаких сомнений в том, что это имя имело тот же клеймо, что и современный аксессуар от Gucci или Prada. Или, по словам Фредрика Шарпантье Юнгквиста, «это был Роллс-Ройс мечей».
Автор: Изабель Клигер
Иллюстрация: Сесилия Руденгрен
Раскрытие тайн клинков викингов
Автор Wyatt Redd | Под редакцией Джона Куроски
Опубликовано 14 февраля 2018 г.
Обновлено 18 декабря 2018 г.
Посмотрите на всемогущие мечи Ульфберта и узнайте, как их создателям удалось создать настолько прочный клинок, что он до сих пор сбивает с толку экспертов.
Доминик Зчокке/Wikimedia CommonsЦифровая копия меча Ульфберта.
Когда вы думаете о средневековой войне, мы думаем о мечах. В эпоху, когда еще не было пороха, лучшим способом убить врага было просто проткнуть его большим куском стали.
Но если вы думаете, что все использовали мечи, вы можете ошибаться. Даже если бы вы попытались вооружить мечами целую армию, вы бы быстро столкнулись с самой большой проблемой, связанной с войной независимо от эпохи: деньгами.
Мечи были невероятно дорогими. В зависимости от того, где вы жили, хороший меч мог стоить от 1200 до 24 000 долларов в сегодняшних деньгах. Конечно, трудно напрямую перевести стоимость между средневековым периодом и сегодняшним днем просто потому, что экономика работала совсем по-другому. Но суть в том, что если вы хотели хороший меч, он не был дешевым.
Но что, если вам нужен действительно хороший меч? Меч, который был настолько лучше всего остального своего времени, что стал почти мифическим? Тогда вам нужен Ульфберт. И вам лучше взять с собой серьезные деньги.
Мечи Ульфберта, во многом связанные с викингами, были в основном похожи на Феррари своего времени. Они были символом богатства, статуса, и они работали лучше, чем то, что использовало большинство других людей.
Мы мало что знаем о том, кто сделал мечи Ульфберта, но мы знаем, что они, вероятно, были сделаны в Королевстве Франсия (на территории современной Франции и Германии). Традиционно здесь изготавливались лучшие мечи, и «бренд» Ulfberht мог производить лучшие мечи во Франции.
Говорят, что эти мечи были острее, прочнее и гибче, чем у кого-либо еще. Это давало пользователю огромное преимущество в бою. Вы могли заблокировать меч врага и быть уверенным, что ваш клинок не сломается, что было постоянной заботой. И в эпоху, когда лучшие воины носили кольчуги, меч Ульфберт прорезал эту защиту лучше, чем другие мечи.
Это был самый близкий к световому мечу предмет в средневековой Европе. И это на самом деле лучшее сравнение, чем вы думаете. Это потому, что процесс, используемый для изготовления мечей Ульфберта, на столетия опережал конкурентов. Фактически, было бы невозможно воспроизвести его в больших масштабах до промышленной революции.
Wikimedia CommonsИллюстрация мечей Ульфберта 1889 года, найденная в Норвегии.
Секрет мечей Ulfberht заключался в распределении углерода в лезвии. Стальные мечи были сделаны путем смешивания железа и углерода для получения стали. Добавьте слишком много углерода, и меч станет хрупким и сломается. Добавьте слишком мало, и он просто согнется. Мечи Ульфберта использовали идеальное количество для производства лезвий, которые были острее и долговечнее, чем у кого-либо еще.
Но мы до сих пор не совсем уверены, как производители сделали это, хотя это могло быть связано с заимствованием некоторых методов, используемых арабскими кузнецами для производства знаменитой «Дамасской стали».
Процесс включал использование следовых количеств других минералов и нагревание их вместе с железом и углеродом в тигле для производства первоклассной стали. И получение этих материалов даже из Индии включало в себя глобальную торговую сеть, которую вы обычно не связываете с тем периодом.
Использовали ли производители мечей Ульфберт те же методы? Возможно. Если нет, то они как-то самостоятельно производили что-то очень похожее на дамасскую сталь, практически без примесей в металле. И благодаря этому они быстро прославились и, вероятно, разбогатели.
Скорее всего, сталь доставлялась торговцами из арабских империй или Индии по рекам Восточной Европы. Там их превратили в мечи на территории нынешней Германии. Затем они были проданы скандинавской и франкской знати, которые хотели использовать качественный клинок против своих врагов. Трудно точно сказать, сколько стоил Ульфберт, но, вероятно, его могли позволить себе только самые богатые дворяне.
Martin Kraft/Wikimedia CommonsМеч с клеймом «Ulfberht» на лезвии.
На сегодняшний день сохранилось около 170 настоящих мечей Ульфберта. Все они выполнены в традиционном стиле «Викинг» с длинным обоюдоострым лезвием и прямой перекладиной над рукоятью, и у всех на лезвии выбито имя «Ulfberht». Тот, кто делал мечи, ясно понимал важность брендинга.
Но, как и у любого современного бренда, у бренда Ulfberht быстро появились подражатели. Из-за того, что мечи Ульфберта были так известны, другие люди вскоре поняли, что могут продать свои мечи дороже, напечатав имя Ульфберта на лезвии, даже если они не использовали те же методы. А так как люди, купившие эти мечи, полагались на них в бою, это имело смертельные последствия.
Ульфберт само по себе является франкским личным именем. Это может означать, что первоначальным изобретателем был человек по имени Ульфберт. Но поскольку мечи производились около 200 лет, он, конечно, был не единственным, кто их производил.
И поскольку существует так много поддельных мечей, выяснение того, кто изначально создал мифические мечи Ульфберта или где они это сделали, сбивает с толку археологов на протяжении десятилетий и, вероятно, еще долго останется загадкой.