Между Иранцами И Иорданцами 6 Букв
Решение этого кроссворда состоит из 6 букв длиной и начинается с буквы И
Ниже вы найдете правильный ответ на Между иранцами и иорданцами 6 букв, если вам нужна дополнительная помощь в завершении кроссворда, продолжайте навигацию и воспользуйтесь нашей функцией поиска.
ответ на кроссворд и сканворд
Пятница, 27 Сентября 2019 Г.
ИРАКЦЫ
предыдущий следующий
другие решения
ИРАКЦЫ
ты знаешь ответ ?
ответ:
связанные кроссворды
- Иракцы
- Народ азии (множественное число)
- Иракцы
- Население ирака, состоящее в основном из арабов и курдов 6 букв
- Народ азии 6 букв
- Западные соседи иранцев 6 букв
- Между сирийцами и иранцами 6 букв
«О сокращении российских сил в Сирии говорить абсолютно нельзя»
В Нур-Султане завершился 18-й раунд переговоров в «астанинском формате», в которых принимают участие представители России, Турции, Ирана, а также делегации сирийской оппозиции и Дамаска.
Это была первая встреча после начала российской «специальной военной операции» на Украине. В последние недели ближневосточные СМИ отмечали, что из-за боевых действий на Украине внимание России к Сирии снизилось, речь шла и о сокращении там российских сил. Спецпредставитель президента РФ Александр Лаврентьев
Александр Лаврентьев
Фото: Ирина Бужор, Коммерсантъ
Александр Лаврентьев
Фото: Ирина Бужор, Коммерсантъ
— По итогам «астанинской встречи» вы сказали, что пока не удалось убедить Турцию не проводить военную операцию на севере Сирии и переговоры на эту тему продолжаются. Какие варианты и кому предлагает Москва, чтобы не допустить военных действий?
— Россия предлагает вариант поиска мирного решения, в том числе задействовать возможности Дамаска, усилить переговорный процесс между курдами и Дамаском, убедить курдов все-таки прекратить вылазки против турецких подразделений, которые, к сожалению, действительно имеют место быть.
Но в принципе мы считаем, что еще не все потеряно, можно найти механизмы, которые позволят не прибегать к силовому решению. Это сложно, над этим надо работать, потому что негативные последствия, которые могут наступить в случае начала военной операции, они, конечно же, могут привести к очень нехорошим результатам. Но я надеюсь на еще один фактор, который пока не сыграл свою роль,— это арабская солидарность. Если бы арабы выступили с обращением к Турции о неприятии ее планов, то я считаю, что это был бы отрезвляющий момент. Посмотрим.
— Сохраняет ли Россия военное присутствие в районах Телль-Рифъата и Манбиджа, с которых президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган собирался начать военную операцию?
— У российских военных есть посты в этих населенных пунктах, но в основном там дислоцированы сирийские военнослужащие.
— В четверг турецкие СМИ сообщили, что россияне ушли из Телль-Рифъата, что было расценено ими как неизбежность начала военной операции.
— Мы не можем ставить жизни российских военнослужащих в зависимость от проведения Анкарой военной операции. Но пока у меня нет информации, что российские блокпосты выведены. Сирийцы в любом случае там остаются. И сирийцы настроены очень решительно, судя по нашим переговорам здесь с сирийской правительственной делегацией. Они говорят, что будут защищать каждый метр сирийской земли.
Мы считаем, что, конечно, они могут оказать сопротивление, но все-таки за десять лет боевых действий потенциал сирийской армии достаточно истощен, в отличие от турецкой.
И нам очень бы не хотелось, чтобы дело дошло до вооруженного противостояния.
— В турецких СМИ была версия, что Россия готова согласиться на проведение турецкой операции в Сирии, но не в районах, которые ей стратегически важны, как Телль-Рифъат и Манбидж, а там, где находятся американские силы.
— Нет, это не соответствует действительности. Здесь никакого торга нет. И район, который сейчас обозначил Эрдоган, в планах турецкого руководства был уже давно. Телль-Рифъат, Манбидж, Кобани, создание 30-километровой буферной зоны и фактически соединение двух анклавов, которые они заняли в ходе предыдущих операций на севере Сирии. Как я уже сказал, силы у турок есть, это вторая по величине армия в Европе, имеет определенный опыт, хорошую технику. Противостоять такому натиску сирийской армии, конечно же, сложно. Это просто приведет к излишним людским потерям.
— То есть ничто не остановит Анкару, турки просто займут эти районы?
— Что я хочу подчеркнуть, районы они занять могут, но они не решат свою основную задачу — устранить угрозу для национальной безопасности Турции. Можно передвинуть границу на 30 км, можно на 40, но все равно будут происходить обстрелы — и по турецкой территории, и по дислоцированным в созданной буферной зоне турецким подразделениям, и они будут нести потери.
Существует версия, что президент Эрдоган решил пойти на военную операцию исходя из внутриполитических конъюнктурных соображений, чтобы продемонстрировать свою решимость и умение достигать конкретных результатов. Конечно, можно получить результат в виде буферной зоны, но какие последствия у этого всего будут? Курды озлобятся, это можно прогнозировать однозначно.
И террористическая активность, в том числе на территории Турции, может возрасти во много раз, о чем мы турок предупреждаем.
И что тогда будет говорить турецкий народ?
— Курды в лице «Сил демократической Сирии» (SDF) уже сказали, что готовы координировать свои действия с Дамаском. Но согласны ли они на размещение сирийских правительственных сил на границе с Турцией и в районах соприкосновения с турецкими силами.
— Это вопрос как раз основной. Если бы курды вывели свои силы вглубь, например в район Ракки или еще куда-нибудь, передали все территории, где они сейчас находятся, под контроль сирийских правительственных войск, турецкую операцию можно было бы предотвратить.
— Но идут ли они на такие переговоры?
— Насколько я знаю, пока результатов не достигнуто.
— В конце мая в интервью RT Arabic глава МИД РФ Сергей Лавров сказал, что благодаря принятым мерам не наблюдается провокаций в отношении сирийской армии и российских баз из Идлиба. Но буквально через две недели российский Центр примирения в Сирии заговорил об ухудшении ситуации. Что произошло? Связано ли это с подготовкой Турцией военной операции на севере Сирии?
— Я думаю, что связи никакой нет. Ситуация действительно стала лучше в результате действий российских военных. Видимо, боевики осознали, что любая атака по нашим объектам будет вести к неотвратимым последствиям. Поэтому они резко снизили количество нападений.
— А что изменилось за две недели?
— Просто может быть сезонный всплеск, весеннее обострение.
— Выглядело как намек России в адрес Анкары, что Турция не выполняет свои обязательства по Идлибу в ответ на турецкие обвинения, что Москва не выполнила обещания по курдам.
— Турция реально не выполняет своих обязательств по Идлибу. Турки нас упрекают, что мы не выполняем договоренности по зоне на севере, мы им приводим договоренности от марта 2020 года, в соответствии с которыми турецкие погранпосты и вооруженная оппозиция должны были быть выведены из Идлиба за пределы трассы М4. Но, к сожалению, факт остается фактом: большое количество террористических группировок по-прежнему находится в Идлибе. Мы сегодня слышали от наших турецких партнеров, что в Идлибе все спокойно, там остались практически одни умеренные (оппозиционеры.— “Ъ”), идут стабилизационные процессы, жизнь налаживается. Но мы знаем, что это не совсем так. Из 18 тыс. боевиков примерно 11,5 тыс. можно определить как умеренные. Но оставшиеся 6,5 тыс. это радикалы. Из них около 1,5–2 тыс. упертые джихадисты, в том числе выходцы из бывшего Советского Союза, которые продолжают представлять для нас очень большую угрозу. Там окопались узбеки, таджики, чеченцы, уйгуры, которые, кстати, представляют угрозу не только для нас, но и для Китая, для многих других среднеазиатских республик.
Надо как-то вопрос с Идлибом решать. И мы будем продолжать работать с турками на этом направлении.
У России и Турции есть несколько договоров по Сирии. В частности, Меморандум о стабилизации обстановки в зоне деэскалации Идлиб от 17 сентября 2018 года и Дополнительный протокол к нему от марта 2020 года, когда стороны договорились о прекращении огня, создании коридора безопасности вдоль трассы М4, которая идет из Латакии на западе страны к иракской границе на востоке, совместном патрулировании участка трассы в Идлибе. С 2018 года за Турцией осталось обязательство по размежеванию умеренной оппозиции и террористов в Идлибе. В 2019 году, чтобы остановить очередную операцию Турции против курдских Отрядов народной самообороны (YPG) на севере Сирии, был подписан Меморандум о взаимопонимании. YPG должны были отвести свои силы на глубину 30 км от границы с Турцией (линия раздела прошла вокруг населенных пунктов Айн-Иса и Телль-Тамер), а также из городов Манбидж и Телль-Рифъат. Москва и Анкара также договорились о совместном патрулировании района глубиной до 10 км от границы.
— В четверг было сообщение, что международная коалиция во главе с США задержала высокопоставленного лидера террористической группировки «Исламское государство» (запрещена в РФ), до этого американцы также ликвидировали главарей группировки. Я давно не помню новостей, чтобы российские военные проводили подобные операции. Что Россия делает в Сирии, если с террористами в итоге борются американцы, судя по новостям?
— Что значит операции против «Исламского государства»? Там только спящие ячейки в основном, которые совершают набеги в том числе с территории Ирака. Отлавливание главарей — не наш метод. Да, когда информация поступает о нахождении главарей террористических группировок в Идлибе, конечно же, по этим местам наносятся удары. Да, в последнее время интенсивность ударов российских ВКС в разы снизилась, что признала вооруженная оппозиция здесь на встречах в Нур-Султане. Конечно, это не в ущерб непосредственно самой борьбе с терроризмом. Что касается американцев, то они иногда играют на публику, когда говорят о том, что уничтожили главаря.
Уничтожили одного, ему на смену придет другой. Что это в корне изменит?
У террористов нет нехватки кадров, люди могут быть назначены любые. Надо на это смотреть глубже и проводить операции по уничтожению самой террористической структуры, работать с тем, чтобы население не поддерживало эти группировки.
А к сожалению, в Ираке, в провинции Анбар, до сих пор идет очень сильная поддержка со стороны населения этих боевиков. В дневное время это не боевики, а в ночное переходят на территорию Сирии и совершают операции.
— Вы говорили, что удары Израиля по Сирии недопустимы, но предпринимает ли Россия какие-либо усилия, кроме заявлений, чтобы это предотвратить. Арабские СМИ пишут, что после последней атаки, в результате которой была приостановлена работа аэропорта Дамаска, у сирийских военных и политиков появилось много претензий к России, что она, мол, не может защитить Дамаск.
— У сирийцев есть предоставленные Россией средства ПВО, расчеты которых обучены и задействуются для отражения атак.
Работа этих расчетов достаточно эффективна, они справляются с предоставленной им техникой и сбивают практически 80% ракет, которые выпускают израильтяне. Да, нас часто упрекают, что не задействуются комплексы С-300, которые мы поставили в Сирию. Но вы представляете, как может Россия задействовать комплекс С-300? Мы можем сбить один, два, три, четыре самолета, но где? Израильтяне в воздушное пространство Сирии не заходят, они все ракеты выпускают в основном через воздушное пространство Ливана, иногда через Иорданию и сразу уходят на свою территорию.
Нужно время для того, чтобы ракету выпустить, она найдет цель, она ее поразит, может поразить на территории Ливана, может на территории самого Израиля. И что тогда, что мы получим? Очередное обострение конфликта? Конечно, задействование С-300 может отрезвить, но если взвешивать все за и против, то от этого надо воздержаться. Я думаю, что наше военное руководство принимает правильные решения не подаваться соблазну.
Что касается атак Израиля, то полагаю, что это своего рода сигнал с его стороны в адрес Дамаска и проиранских подразделений в пользу прекращения какой-то активности в этом регионе.
Но мы считаем, что такие атаки неприемлемы и эта порочная практика должна быть прекращена. И мы подчеркиваем это в контактах с израильтянами.
— Работает ли по-прежнему механизм предупреждения об атаках, о котором была договоренность с израильтянами?
— Он работает, но не до такой степени, как хотелось бы российской стороне. Обычно они предупреждают где-то за 30 секунд—1 минуту до нанесения удара, когда уже истребители в воздухе на исходной позиции пускают ракеты, после этого предупреждают.
— А договоренность за сколько минут была?
— Планка наших требований была в районе 10–15 минут. Но израильтян это не устраивает, и они до сих пор на это не пошли.
— Может ли Россия как-то снять опасения израильтян? Ведь были договоренности, что проиранские силы отойдут от границы с Израилем, что аэропорт Дамаска не будет использоваться для привоза военных грузов…
— Мы несколько раз пытались снять озабоченности Израиля по поводу негативного развития для них ситуации в районе Голан.
Одно время, вы помните, мы даже достигли договоренностей о выводе проиранских подразделений из приграничного района. Отвели их даже не на 75, а за 100 км. Но также подразумевалось, что американцы выведут свои войска с базы Эт-Танф на юге Сирии. Когда этого не произошло, когда американцы заявили: «Нет, мы с вами так не договаривались, это была лишь устная договоренность, не подтвержденная конкретными обязательствами», тогда и иранцы сказали: «Раз так, мы свободны от своих обязательств» — и начали опять наращивать свое присутствие в том районе. Так что вопрос решаем. Дело за США. Кстати, они опять стали активно использовать Эт-Танф для подготовки радикальных боевиков, вооружая их и ставя им задания для проведения терактов на территории Сирии, в том числе в центральных районах.
И не устаю повторять, что основной дестабилизирующий фактор на юге Сирии, который поддерживает напряженность с сохранением угрозы для безопасности Израиля,— это США.
Если бы Израиль убедил США в необходимости достичь пакетного соглашения о выводе иранцев, ливанской «Хезболлы», других проиранских формирований, то вопрос можно было бы решить.
Но Израиль по-прежнему рассматривает нахождение американцев в Эт-Танфе как стабилизирующий фактор, который не позволяет Ирану осуществлять поставки вооружений из Ирака в Сирию.
— Не только израильтяне высказывали опасения в связи с ростом иранского присутствия в Сирии, но и Иордания. Они связывают это с тем, что Россия уходит с юга Сирии и Иран заполняет вакуум.
— Нет, такого нет. Российская военная полиция все равно присутствует там, в том числе в районе Голанских высот, согласно ранее достигнутым договоренностям. И мы видим, что население юга Сирии, кстати, очень приветствует нахождение там российских подразделений. Большинство задействованных полицейских — выходцы с Северного Кавказа, которые исповедуют ислам, и это вызывает очень добрые чувства со стороны сирийцев. Что касается иорданцев, мы с ними говорим. Они, как и мы, считают, что лагерь беженцев Рукбан (рядом с американской базой Эт-Танф) надо расформировывать. В то же время их точка зрения пока совпадает с израильской в том, что присутствие американцев в Эт-Танфе — стабилизирующий фактор.
Убедить их в обратном мы пока не можем.
— И все же в ближневосточных СМИ распространено мнение, что после начала боевых действий на Украине численность российских военных в Сирии сократилась и их заменяют проиранские силы. Вы можете подтвердить сокращение российских сил в Сирии?
— Нет, об этом говорить абсолютно нельзя. Это, скорее всего, специальный информационный вброс для того, чтобы вбить клин между нами и иранцами, между нами и Дамаском. У нас очень плотный контакт непосредственно с сирийским руководством. Да, есть определенные моменты с передислокацией подразделений, с ротацией, тем более сейчас наши военные испытывают определенные логистические трудности в связи с закрытием для них воздушного пространства Турции. Сейчас это все осуществляется через территорию Ирака, а также морским путем. Тем не менее речь не идет о сокращении воинского контингента. Группировка наша как была там, так и есть, и средства ПВО, и авиатехника. И в случае необходимости все это будет использовано.
— На пресс-конференции по итогам переговоров в Нур-Султане вы напомнили, что 10 июля истекает срок действия резолюции СБ ООН о механизме оказании трансграничной гуманитарной помощи Сирии и никто из западных стран до сих пор не связался с Россией, чтобы предложить решить этот вопрос. Может ли Москва сама выступить с какими-то предложениями?
— Я вам скажу одно: мы наелись различных обещаний, которые просто-напросто не выполняются. Россия достаточно большая держава, нас не стоит держать за дураков, предлагая какие-то несбыточные мечты возрождения Сирии в обмен на продление механизма еще на целый год. Поэтому Россия сама не будет ничего предлагать. Если они хотят, пусть предлагают.
Резолюция 2585 по поводу механизма трансграничной гуманитарной помощи (ТГМ) Сирии была принята в июле 2021 года на основе проекта, представленного вместе Россией и США. До этого момента Москва настаивала на прекращении работы ТГМ и закрытии КПП «Баб-эль-Хава» на границе между Сирией и Турцией в районе Идлиба.
Россия считает, что вся гуманитарная помощь должна доставляться через Дамаск и линии соприкосновения сторон конфликта (кросс-лайн), а не через внешние границы в обход официального правительства Сирии. Согласно принятому документу, западные члены Совбеза признали необходимость кросс-лайна, а взамен Россия согласилась на полгода оставить открытым КПП «Баб-эль-Хава» с возможной пролонгацией еще на полгода после доклада генсека ООН по ситуации.
— А если Запад не выйдет с предложениями, то срок действия резолюции просто закончится?
— Если не будет предложен нормальный механизм стабилизации ситуации в Сирии и восстановления ее экономики, снятие определенных санкций, причем с конкретным сроком исполнения и так далее, то говорить о чем-либо будет тогда бесполезно.
Иран и Иордания намекают на возможность улучшения отношений
Иран предложил улучшить свои отношения с Иорданией, поскольку работа над его связями с его самыми могущественными арабскими соседями продолжается.
Отношения между Иорданией и Ираном ухудшились за последние два года после того, как король Абдалла II обвинил проиранских ополченцев в Сирии в контрабанде наркотиков в королевство.
В то же время Иордания настаивает на общерегиональном соглашении с Сирией, главным союзником Ирана в этом регионе.
Министр иностранных дел Ирана Хоссейн Амирабдоллахян сообщил в субботу официальному информационному агентству Ирана, что он в течение 40 минут говорил об Ираке с королем Абдаллой на встрече в Иордании в декабре и поднял вопрос о визите в Тегеран.
Иордания заключила оборонный договор с США и является одним из крупнейших получателей американской помощи.
«Иран внимательно относится к (необходимости) повышения уровня связей и сотрудничества с Иорданским Хашимитским Королевством», — сказал г-н Амирабдоллахян.
«Иорданский монарх выразил желание в ближайшее время посетить Тегеран, что будет приветствоваться Ираном».
Раскрытие информации произошло после того, как сделка при посредничестве Китая привела к возобновлению дипломатических отношений между Ираном и Саудовской Аравией.
Иран также заявил, что хочет улучшить отношения с Египтом, самой густонаселенной арабской страной. В прошлом году ОАЭ вернули своего посла в Тегеран.
В последний раз король Абдулла был в Тегеране в сентябре 2003 года, за год до того, как он предупредил о «шиитском полумесяце» в связи с иранской экспансией в Леванте, чему способствовало вторжение под руководством США, свергнувшее Саддама Хусейна.
Иордания не отправляла посла в Тегеран с тех пор, как в 2016 году бунтовщики атаковали дипломатические миссии Саудовской Аравии в Тегеране и Мешаде, что побудило Эр-Рияд разорвать отношения с Тегераном.
Нападения последовали за казнью саудовского шиитского священнослужителя в Саудовской Аравии по обвинению в терроризме и других вопросах.
Иорданское официальное лицо подтвердило, что король обсуждал визит в Тегеран с г-ном Амирабдоллахианом в декабре, но не предположил, что это будет неизбежно.
«Вопрос поднят… при условии, что в подходящее время будет организован такой визит», — сказал чиновник.
При уговорах России Иордания нормализовала отношения с Сирией в конце 2021 года. Позже она обвинила иранских ополченцев и сирийских вооруженных сил в подпитке торговли наркотиками в Иорданию, в частности, стимулятором, известным как каптагон.
Однако Иордания была в авангарде усилий по реинтеграции режима президента Башара Асада в регион, несмотря на отсутствие арабского консенсуса по реабилитации Сирии.
Большинство арабских государств понизили уровень своих связей с Дамаском после того, как режим подавил мирные демонстрации против пяти десятилетий правления семьи Асада во время начала сирийского восстания в марте 2011 года9.0003
Иорданские официальные лица предположили, что, поскольку Иран является влиятельной державой в Сирии и Ираке, Иордания должна поговорить с Тегераном, чтобы решить свои проблемы с сирийским режимом и с поддерживаемыми Ираном шиитскими посредниками в Багдаде.
Этот вопрос обсуждался на встрече за закрытыми дверями в Аммане в конце года, на которой присутствовали западные исследователи и представители иорданского истеблишмента.
Бывший иорданский чиновник на встрече привел пример многолетних неудачных попыток королевства увеличить свою долю на иракском рынке потребительских товаров.
«Каждый раз, когда мы пытались, иракская сторона возражала, — сказал он. «Затем они прямо сказали нам, что Иран должен дать свое согласие».
Обновлено: 20 марта 2023 г., 13:18
Пресса Иордании обсуждает примирение с Ираном 1]
вызвало в Иордании дебаты о последствиях этого соглашения для собственных отношений королевства с Ираном и о возможности последовать примеру Саудовской Аравии. Дипломатические отношения между Иорданией и Ираном уже несколько лет держатся на низком уровне. В апреле 2016 г. Иордания отозвала своего посла из Ирана в связи с «вмешательством Ирана во внутренние дела арабских стран, особенно государств Персидского залива»[2]. Это был жест солидарности с союзником Иордании Саудовской Аравией, посольство которой в Тегеране было подвергся нападению и подожжен иранскими бунтовщиками тремя месяцами ранее.
Сами страны Персидского залива также отозвали своих послов из Ирана после этого инцидента. В начале 2019 годапоследний посол Ирана в Иордании Моджтаба Фердосипур закончил свой срок полномочий, и Иордания отказалась принять нового иранского посла.
Однако, несмотря на это и несмотря на принадлежность Иордании к просаудовскому лагерю, занимавшему жесткую позицию в отношении Ирана, отношения Аммана с Тегераном так и не были полностью разорваны. Посольства продолжали функционировать на уровне заместителей послов, продолжались взаимные визиты официальных лиц. Например, в феврале 2017 года делегация иорданских депутатов во главе с тогдашним спикером парламента Атефом Аль-Таравне посетила Тегеран и встретилась с его тогдашним президентом Хасаном Рохани на полях Международной конференции в поддержку палестинской интифады. [5] В декабре 2022 года король Иордании Абдалла II встретился с министром иностранных дел Ирана Хосейном Амирабдоллахианом на полях международной конференции по Ираку, проходившей в Иордании[6].
В то же время Иордания на протяжении многих лет занимала осторожную позицию в отношении Ирана из-за угроз, исходящих от этой страны. Король Абдулла предупредил об усилиях Ирана по распространению в регионе и созданию территориального континуума, простирающегося от Ирана до Ливана, который он назвал в 2004 году «шиитским полумесяцем»[7] 9.0051 Гражданская война в Сирии и растущее участие Ирана в этом усугубили обеспокоенность Иордании по поводу Ирана и присутствия проиранских ополченцев на сирийско-иорданской границе, что королевство считает серьезной стратегической угрозой.[8] Более того, в последние несколько лет эти ополченцы были причастны к попыткам контрабанды наркотиков и оружия из Сирии в Иорданию[9].
Кроме того, Иран в течение многих лет торпедирует выполнение экономических соглашений между Иорданией и соседним Ираком, включая проект строительства нефтепровода из Басры в Акабу. Во многих сообщениях указывается, что шиитские и проиранские иракские элементы неоднократно разъясняли иорданцам, что реализация экономических интересов Иордании в Ираке зависит от потепления Иорданией своих отношений с Ираном и возвращения своего посла в Тегеран.
В течение многих лет Иран также проявлял интерес к продвижению религиозного туризма к местам паломничества шиитов в Иордании и даже предлагал Иордании взамен льготы, такие как нефть по сниженным ценам и строительство аэропорта.[11] Однако Иордания отказалась, опасаясь, что это даст Ирану плацдарм на ее территории.
Летом 2022 года арабская пресса сообщила, что между Иорданией и Ираном ведутся непрямые переговоры при посредничестве Ирака в попытке снизить напряженность между двумя странами. Эти переговоры проходили на фоне саммита в Джидде 16 июля 2022 года между президентом США Джо Байденом и лидерами девяти арабских стран, включая Иорданию, который, по сообщениям СМИ, должен был создать арабо-израильский союз против Ирана. В ответ на эти сообщения иорданские официальные лица сделали заявления, чтобы успокоить Иран, а статьи в иорданской прессе призывали королевство избегать вступления в такой союз и даже призывали его к потеплению отношений с Ираном.
Хотя Иордания не была заранее проинформирована о саудовско-иранском соглашении о возобновлении отношений между ними[13], министерство иностранных дел Иордании приветствовало это соглашение и выразило надежду, что оно «будет способствовать укреплению безопасности и стабильности в регионе в путь, который сохраняет суверенитет государств, избегая вмешательства в их внутренние дела».
[14]
Соглашение, ставшее неожиданностью для политической и медийной элиты Иордании, вызвало призывы к переоценке собственных отношений королевства с Ираном. Согласно сообщению ежедневной онлайн-издания Raialyoum.com, многие иорданцы считают, что лица, принимающие решения в стране, придают слишком большое значение союзу с Саудовской Аравией и попыткам умиротворить его и потворствовать ему даже за счет Иордании. интересы.[15] Ежедневная газета также сообщила, что Иордания создала группу экспертов по урегулированию кризисных ситуаций, которая уже начала обсуждение того, как справиться с последствиями соглашения между Саудовской Аравией и Ираном.[16] Кроме того, Raialyoum недавно сообщил, что иракские шиитские элементы продвигают контакты с целью посредничества между Иорданией и Ираном и проведения переговоров по вопросам безопасности между ними в надежде на возобновление дипломатических отношений и обмен послами.[17]
Рассуждение о необходимости улучшения отношений с Ираном нашло выражение и в иорданской прессе.
Несколько обозревателей призвали власти пересмотреть эти отношения и сблизиться с Ираном и даже назначить посла в Тегеране. Напротив, другие авторы предостерегали от слишком быстрого потепления отношений и призывали предпринимать взвешенные шаги, исходя из интересов Иордании, и ждать, пока Иран докажет свои добрые намерения и перестанет угрожать королевству.
Флаги Иордании (слева) и Ирана (Источник: Alquds.co.uk, 12 июля 2022 г.)
В данном репортаже представлены дебаты в иорданской прессе по вопросу потепления отношений с Ираном.
Иорданские журналисты призывают к сближению с Ираном: это «жизненно важный интерес» и «порядок дня» в Иран и вернуть своего посла в Тегеран. Они утверждали, что это поможет Иордании продвигать свои интересы, в том числе безопасность границы с Сирией, и назвали это «жизненно важным интересом, который нельзя откладывать» и «порядком дня».
Иорданский журналист: Иордания должна основывать свою политику в отношении Ирана на своих интересах, а не на соображении угодить Саудовской Аравии государственная ежедневная газета Al-Rai и редактор ежедневной газеты Al-Dustour призвали основывать внешние отношения Иордании в первую очередь на своих интересах и рассмотреть возможность возобновления отношений с Ираном.
Он писал: «Что нас интересует в Иордании, так это последствия, которые [саудовско-иранское] соглашение будет иметь для политической ситуации в регионе. Когда разразился кризис между Эр-Риядом и Тегераном, Амман был вежлив с Эр-Риядом: он отозвал своего посла из Тегерана и еще больше заморозила свои отношения с Ираном. Возможно, теперь Иордания может пересмотреть свои дипломатические отношения с Тегераном в свете новой ситуации и примирения [Ирана] с Эр-Риядом? хотя знает, что Тегеран постоянно пытается нормализовать отношения с Амманом и прилагает усилия для достижения этого?
«Иорданская дипломатия часто проявляла вежливость по отношению к [различным] элементам за счет других, и мы должны быть честными [и признать], что во многих случаях мы ничего не выиграли от этой вежливости… Сейчас нам нужно Министерству иностранных дел Иордании попытаться отдать предпочтение интересам Иордании [соображениям] вежливости, потому что стало ясно, что политические правила игры в мире изменились и теперь основаны на интересах больше, чем на чем-либо другом.
диверсифицировать свои союзы, чтобы реализовать как можно больше своих интересов».[18]
Иорданский журналист: сближение с Ираном является жизненно важным иорданским интересом, который больше нельзя откладывать Омар Каллаб писал: «Этот шаг [то есть саудовско-иранское соглашение] снимает с иорданской дипломатии большое бремя. Прежде всего, он оказывает значительную поддержку и поддержку иорданской программе урегулирования кризиса в Сирии[19]. … и дороги к [этой инициативе] менее заблокированы … [Это соглашение] может также ослабить давление в Иордании, [чтобы избежать] открытости по отношению к Ирану, [открытости], которая должна быть быстро достигнута на дипломатическом уровне, и на политическом уровне. уровень будет следовать.Потому что напряженность с Ираном вызывает у нас проблемы и с соседними странами.Более того, наши вопросы с Ираном более сложные, чем с любой другой страной.Поэтому мы должны воспользоваться этой возможностью, чтобы быстро и серьезно нагреть наши отношения с Ираном снова, потому что это жизненно важный интерес Иордании, который, возможно, больше нельзя откладывать»[20] 9.
0003
Журналист из Иордании: Сближение с Ираном – это, безусловно, повестка дня
В колонке «Открыта ли для движения дорога Амман-Тегеран?» в ежедневной газете Al-Dustour иорданский журналист Хусейн Аль-Равашдех утверждал, что отношения с Ираном принесут пользу Иордании, и призвал вернуть послов в Амман и Тегеран. Он писал: «Соглашение, которое было подписано Эр-Риядом и Тегераном при посредничестве Китая, или, точнее, великий поворот, [совершенный ими] путем возобновления дипломатических отношений… заложило основы новой эры союзов, урегулирования и разрешения конфликтов. в нашем регионе, разрушая миф об «Иране, величайшем сатане» или «Иране, альтернативном враге арабов»…
«Заставят ли эти новые переменные Амман снова протянуть руку Тегерану или поддерживать с ним сбалансированные отношения — если не для того, чтобы ответить Израилю и сдержать его, то для [поддержания] сбалансированных и диверсифицированных отношений, которые будут прежде всего служить [иорданским] интересам?.
.. Я этого не исключаю, так как Иордания присматривается к договоренностям с Багдадом о прокладке [нефтепровода] Басра-Акаба, и меморандумы об экономическом сотрудничестве, например, которые будут нелегко осуществить без благословения Тегерана… Более того, в свете инициативы Иордании по возвращению Сирии на путь стабильности и политического решения, а также в свете растущего иранского влияния на юге Сирии – [очевидно] террор, например – Иордания может обнаружить, что у нее нет другого выбора, кроме как открыть дверь для координации и сотрудничества с Тегераном, в первую очередь для того, чтобы обезопасить свои границы, но также и для того, чтобы обеспечить успех возможного возобновления отношений с Дамаском в будущем.
«Несмотря на все это, я понимаю, что есть и другие соображения, внешние и внутренние, которые могут вызвать нежелание Аммана нормализовать отношения с Тегераном в данный момент. Но это не мешает нам думать о «потеплении» отношений между сторонами, по крайней мере, путем возвращения послов, что я считаю вероятным шагом, который не несет политических затрат и не представляет никаких трудностей.
На самом деле, я не колеблясь говорю, что этот дипломатический шаг жизненно важен и необходим «. 21]
В своей колонке от 21 марта Аль-Равашде заявил: «Несмотря на все явные признаки иранской интервенции в регионе, попытки демонизировать Тегеран и создать вражду между ним и его арабским окружением, обращаясь с ним только как с историческим врагом, Соперник и угроза даже [увидеть это только] в сектантских шиитских рамках – ошибка, которую следует пересмотреть… Вариант взаимопонимания и арабо-иорданского сближения с Тегераном, по пути, по которому пошла Саудовская Аравия и то, что Иордания может предпринять в будущем, основанное на осторожных, благоразумных и постепенных [действиях], безусловно, кажется распорядком дня…»[22]
Другие иорданские писатели: Прежде чем возобновить отношения с Ираном, он должен доказать свои благие намерения и перестать угрожать нам Иран. Они призвали Иорданию следить за отношениями Ирана с Саудовской Аравией, чтобы оценить ее приверженность сближению и убедиться, что Иран и его союзники больше не угрожают Иордании.
Бывший министр информации: Иордания не спешит менять свою позицию в отношении Ирана любые политические шаги в отношении Ирана, пока Иран и его союзники продолжают угрожать интересам королевства. Он написал: «Следуя договоренностям между Саудовской Аравией и Ираном, Иордания не обязательно поспешит предпринять выдающиеся шаги в отношении Ирана и изменить направление, которое она выбрала в своих отношениях с Тегераном в последние десятилетия, как некоторые полагают. Договоренности между Ираном и Саудовской Аравией Аравия очень важны на региональном уровне, но это не означает, что все страны должны сделать разворот в своих отношениях с Ираном, потому что Иран упорствует в своей политике в отношении стран региона, включая Саудовскую Аравию, и любое решение [по этому вопросу] зависит от его выполнения [соглашения с Саудовской Аравией]…
«Проблема Иордании с Ираном [состоит из] нескольких вопросов, наиболее важными из которых являются следующие три: во-первых, попытки Ирана проникнуть на иорданскую арену на уровне безопасности разными способами и под разными лозунгами и кодовыми именами, в том числе так -называемый религиозным туризмом, который, как мы видели в соседних странах, представляет собой возможность закрепиться для шиизма и Революционной гвардии [КСИР].
Второй вопрос — это вмешательство Ирана в арабские арены и ущерб, который он наносит делам многих арабских стран … И третья проблема — это война с наркотиками, которую ведут ополченцы, связанные с Ираном и верные ему, против Иордании через иорданско-сирийскую границу … с целью наводнить Иорданию наркотиками и контрабандой [также] в соседние страны
«Иран знает, чего хочет Иордания, и прекрасно понимает, что Иордания стремится установить с ним позитивные отношения. Но [Иордания] очень осторожна, потому что очень хорошо знает, как думает Иран, и потому что обладает документально подтвержденной информацией о каждой попытке чтобы проникнуть на иорданскую арену, будь то сам Иран или его ополченцы в регионе. эти договоренности преуспели в формировании новой иранской политики в отношении арабского мира, основанной на добрососедстве и прекращении экспорта КСИР [иранской революции], Иордания, безусловно, будет развивать добрососедские отношения с Ираном. Мяч все еще на стороне Ирана.
«Иран должен доказать свои благие намерения в отношении Иордании, и первый шаг — остановить сектантскую войну с наркотиками [то есть контрабанду наркотиков поддерживаемыми Ираном шиитскими ополченцами] через Сирию. Гладкие слова и разговоры, которые не дают результатов ни на йоту не изменит реальности, даже если со странами региона будут подписаны десятки соглашений».[23]
Иорданский журналист: Регион переживает перелом; Джордан должен быть осторожным и сдержанным
В своей колонке от 16 марта 2023 г. в Al-Ghad ежедневная газета под заголовком «Бросится ли Иордания в объятия Ирана?» Иорданский журналист Махер Абу Тир проанализировал сложность отношений между Иорданией и Ираном и определил, что, даже если будет принято решение о возвращении иорданского посла в Тегеран , это не будет отражать кардинального изменения отношений. Он оценил, что Иордания не будет спешить с возобновлением отношений с Ираном, а будет действовать медленно, наблюдая за развитием событий между Ираном и Саудовской Аравией.
Он писал: «Я не верю, что Иордания бросится в объятия Ирана, и это по многим причинам. Эти слова сказаны в ответ на огромную волну политических откликов в Иордании [на соглашение между Ираном и Саудовской Аравией], что настоятельно призываю к хорошим отношениям с Ираном. Делая вывод, я не имею в виду подстрекательство против Ирана или противодействие возобновлению отношений с ним, поскольку Иордания действительно, вероятно, вернет своего посла в Тегеран в ближайшее время. Я говорю о быстром прогрессе [к сближение с Ираном], и есть те, кто нас к этому подталкивает. Но ничего подобного мы не видели в последние десятилетия, так почему же это должно происходить именно в это время?
«Возвращение [иорданского] посла [в Тегеран], если оно произойдет, не является мерой [позиции Иордании по отношению к Ирану], потому что у Иордании в прошлом были послы в Иране, и некоторые из они были назначены послами в Тегеран, но не работали [там], а вместо этого остались здесь и работали из своего офиса в Министерстве иностранных дел.
Это означает, что критерий возвращения или невозвращения посла [в Тегеран] не единственный критерий, по которому можно судить о позиции Иордании [по Ирану]9.0003
«Призыв к примирению с иранцами и призыв к иранцам примириться с регионом — это старый-новый призыв. Однако сложности, с которыми мы сталкиваемся, включают такие вопросы, как иранская экспансия в страны региона; баллистическое оружие [Ирана]; вопрос о ядерном оружии и его последствия; непостоянство позиций американской администрации и возможные результаты следующих выборов в США; наряду со стратегическими соображениями, связанными с тем, [на самом ли деле] изменения в позиции Ирана глубокая, а не только формальная – все эти [соображения] играют роль в приостановке любых попыток делать поспешные шаги, как пропагандируют и требуют некоторые…
«[В то же время] Иордания понимает, что ее открытость по отношению к Ираку и Сирии связана с позицией Ирана по отношению к ней, и что ошибочно думать, что отношения с Багдадом и Дамаском оторваны от отношений с Тегераном.
Это означает, что Иордания сталкивается с [только одним] конкретным выбором, а именно медленным прогрессом [в отношениях с Ираном], следя за событиями и видя, действительно ли Иран изменил свою политику или нет. Это также относится к [другим] арабским аренам, через которые Иордания оценивает позицию Тегерана по отношению к нему.Это дело затрагивает весь регион, а не только прямые, двусторонние отношения [между Ираном и Иорданией]…
«Если проанализировать ситуацию, регион переживает резкий перелом. В этом регионе даже те, кто обладает эксклюзивной и точной информацией, не могут знать, что произойдет сегодня или завтра. На Ближнем Востоке мы засыпаем с одной ситуацией и проснуться в другой, совершенно другой ситуации. Это может объяснить, почему официальный Амман предпочитает демонстрировать сдержанность в данном случае.
«Некоторые политики утверждают, что Иордания является частью арабской коалиции [во главе с Саудовской Аравией], которая [в прошлом ] выступил против Ирана и отозвал из него своих послов, [но который теперь] возобновил свои отношения с Ираном – так почему же Иордания должна оставаться одна в стороне, а не следовать позициям своих арабских союзников, как она это делала на различных случаи [в прошлом]? [Но] некоторые [из этих] комментаторов забывают, что новый расклад арабо-иранских отношений все еще проходит испытания и зависит от региональных и международных соображений, а не только местных.
Кроме того, самое большее, что может сделать Иордания, это вернуть своего посла в Тегеран в соответствии с протоколом, но это не будет иметь никакого значения с точки зрения потепления [отношений] или перелома в двусторонних отношениях…
«[Иорданские] отношения с Ираном означают поддержание отношений с группой стран [через отношения с] одной страной. [Отношения с Ираном] влияют на отношения с Ираком и Сирией, [позицию по] событиям в Ливане и в Йемен, угрозы безопасности, которые продолжают возникать на иорданско-сирийской границе, связанные с оружием и наркотиками, и присутствие ополченцев, которые играют роль внутри Сирии и вызывают здесь чувствительность.И давайте не будем забывать о двусторонних отношениях между Ираном и Россией и их значение для Вашингтона, союзником которого по многим причинам является Иордания».[24]
* З. Харел — научный сотрудник MEMRI.
[2] Аль-Кудс Аль-Араби (Лондон), 18 апреля 2016 г.
Следует отметить, что посол Иордании в Иране в течение двух лет продолжал выполнять свои обязанности из Аммана, но в июне 2018 г. переведен на другую должность и на его место не был назначен новый посол. Это было воспринято как жест благодарности Саудовской Аравии после того, как 10 июня король Саудовской Аравии созвал лидеров Иордании, Кувейта и ОАЭ в Мекке и объявил о новом пакете помощи Персидского залива в размере 2,5 млрд долларов для Иордании, чтобы смягчить экономический кризис там и подавить вспыхнувшие в связи с этим беспорядки. Al-Quds Al-Arabi (Лондон), 18 июня 2018 г.
[4] Raialyoum.com, 14 февраля 2019 г.
[5] Al-Ghad (Иордания), 23 февраля 2017 г.
[6] Al-Ghad (Иордания), 21 декабря 2022 г.
[7] Washingtonpost.com, 8 декабря 2004 г.
[10] Al-Quds Al-Arabi (Лондон), 6 ноября 2017 г., 31 августа 2018 г., 23 ноября 2019 г.; raialyoum.com, 11 марта 2023 г.
[11] Al-Ghad (Иордания), 4 июля 2021 г.
[13] Raialyoum.com, 12 марта 2023 г.
[14] Alarabiya.net, 11 марта 2023 г.
[15] Raialyoum.com, 11, 12 марта 2023 г.
[16] Raialyoum .com, 16 марта 2023 г.
[17] Raialyoum.com, 28 марта 2023 г.
[18] Ammonnews.net, 11 марта 2023 г.
[19] С 2021 г. Арабская инициатива направлена на реабилитацию сирийского режима посредством политики «мера за меру». Цель состоит в том, чтобы постепенно повлиять на изменение поведения этого режима в обмен на стимулы, которые также улучшат условия жизни сирийского народа и облегчат возвращение сирийских беженцев. Инициатива направлена на борьбу с терроризмом и сдерживание растущего влияния Ирана в Сирии. Примирение между Саудовской Аравией и Ираном сопровождается также усилиями по улучшению отношений между Саудовской Аравией и Сирией, что может способствовать этой арабской инициативе, возглавляемой Иорданией. См. отчеты MEMRI: Расследование и анализ № 1602, Иордания, с согласия США, возглавляет усилия по возвращению сирийского режима в арабскую среду, 19 октября.