Мятежный остров это: Мятежный остров: 200-летняя борьба Корсики за независимость

Мятежный остров: 200-летняя борьба Корсики за независимость

Другое мнение

Однако ситуация с борьбой за независимость не так однозначна, как это кажется бывшему террористу Шарлю и депутату Жан-Ги.

Получить комментарий официальных лиц Парижа оказалось значительно труднее, чем связаться с представителями движений за независимость острова. МВД Франции на письма и звонки отвечало неизменной фразой «Мы получили ваш запрос, дадим ответ при первой же возможности». На протяжении нескольких недель возможности у чиновников так и не выдалось. Но аргументы против независимости острова существуют, их много, и лежат они в совершенно разных плоскостях.

Согласно опросу, опубликованному в апреле 2014 года журналом Paroles de Corse, примерно две трети жителей острова выступают за статус автономного региона в составе Французской Республики. Однако восемь из 10 тех же респондентов высказываются против окончательной независимости Корсики.

Автономность позволит жителям острова сохранить, в первую очередь, финансирование и необходимые дотации от государства, которые составляют значительную часть бюджета Корсики.

Многие эксперты считают, что в противном случае жителям острова придется в буквальном смысле жить если не на бобах, то на одних каштанах, которыми славится регион.

Так, экс-депутат и экс-сенатор департамента Гар, а ныне житель Корсики Жорж Бенедетти придерживается мнения, что независимый остров будет нежизнеспособен ни экономически, ни политически.

«На что будет жить новоявленное государство? Кто будет финансировать работу чиновников, социальное страхование? Кто займется энергетическими ресурсами и территориальной целостностью? А как же госпитали и университет? А все остальное?» — задается вопросами политик на портале организации France-Corse.

Перспективы Корсики в политическом плане, по мнению Бенедетти, настораживают еще больше. Он считает, что обретение независимости приведет к бегству с острова тех, кто не является урожденным корсиканцем, поскольку, по сути, во главу «корсиканского угла» ставится как раз вопрос национальности. В свою очередь, бегство повлечет за собой демографическую яму и создаст на пути модернизации и развития «полосу препятствий как экономических, так и моральных».

Немного статистики

Разобраться в ситуации помогут цифры. По данным института Insee, с 2008 по 2011 год ВВП Корсики рос быстрее, чем у любого другого региона Франции. Этот показатель на острове составлял примерно 1,9%, тогда как в целом по материковой части (за исключением столичного региона) ВВП на протяжении трех лет не показал положительной динамики вообще.

Однако об экономических чудесах говорить не приходится — главными причинами роста ВВП являются масштабная скупка домов и земли на острове «пришельцами» со всей Европы и доходы от туризма.

Несмотря на это, Корсика, самый малолюдный из всех регионов Франции, — к 1 января 2013 года на острове жило всего 322 тысячи человек — оказался первым по объему долга на душу населения — 936 евро против 290 евро в среднем по стране, в три с лишним раза больше.

Что день грядущий им готовит?

Пока на повестке дня две основных задачи — определиться со статусом жителя Корсики и решить вопрос со статусом корсиканского языка. Как показал опрос, проведенный ежемесячником Paroles de Corses в июне-августе 2014 года, 62% жителей острова выступают за введение статуса резидента.

Он создаст определенные сложности тем, кто приехал с большой земли — для покупки недвижимости прожить на острове придется десять лет, — но тем самым обеспечит определенную экономическую безопасность местным жителям.

«Чтобы сделать эти инициативы реальностью, — продолжает Таламони, — необходимо пересмотреть конституцию Франции. Тут, на Корсике, в нашем парламенте, мы проголосовали за это почти единогласно. Но того, что эти инициативы одобрит Париж, можно ждать бесконечно. Поэтому мы предлагаем создать большую политическую платформу, объединить усилия для борьбы за власть. И еще мы призываем коллег из местных, корсиканских властей, выйти на улицы, как мы это делали уже не раз, чтобы показать, чего хочет Корсика».

Круг замкнулся — когда-то обсуждение перенеслось с улиц за столы переговоров, а теперь грозит вновь вырваться на улицы. Но вряд ли в этот раз южный островной народ будет кровью и разрушениями требовать выполнения своих пожеланий. Пока переговоры продолжаются, пока у «индепендантистов» есть надежда на успешный (для них!) исход проблемы, новых взрывов можно не ждать. Но сказать, что продлится дольше — медлительность Парижа или спокойствие Корсики — сейчас весьма затруднительно.

Если корсиканцы за более чем 200 лет не отступились от своих идей, передавая их из поколения в поколение, то наивно полагать, что они откажутся от них сейчас. Хотя бы потому, что многие из корсиканцев согласны со словами последнего главы независимой Корсиканской Республики Паскаля Паоли: «Вся моя жизнь, я должен сказать, была непрерывной присягой свободе».

Изумрудный остров. Часть 1 | Публикации

При всей многочисленности ирландского населения на земном шаре, в самой Ирландии, включая республику и шесть из девяти графств исторической провинции Ольстер (1 Ирландия разделяется на четыре исторические провинции — Ленстер, Манстер, Коннот и Ольстер. Последняя состоит из девяти графств, шесть из которых входят в состав Соединенного королевства Великобритании и Северной Ирландии.), живет немногим более четырех с половиной миллионов человек. Разбросанность ирландцев по всему миру объясняется не любовью к «перемене мест». Причиной этому эмиграция, которая веками была бичом Ирландии. Эмиграцию породило и поддерживало прежде всего колониальное владычество Англии, начавшей завоевание соседнего острова в XII столетии. По ирландской земле проходили огнем и мечом «железнобокие» Кромвеля. Коренных жителей вытесняли в болота и на бесплодный крайний запад, сгоняли с земли, которую захватывали пришельцы-англичане. «Мятежников» вырезали целыми селениями, травили собаками, как диких зверей. Город Дрогеда, например, сровняли с землей, никого не оставив в живых. «Во всей стране, за исключением шотландских поселений на севере, царят нищета и запустение», — писал Джонатан Свифт в 1726 году. В середине прошлого столетия в Ирландии насчитывалось 8 миллионов человек. За полвека эмиграция и смерть от голода сократили население вдвое. Не приходится удивляться, что ирландская история изрезана шрамами сражений за свободу и независимость. Крупнейшими были восстания 1798 года под руководством Вулфа Тона, «отца» и основателя движения за единую и независимую Ирландию; получившая высокую оценку В. И. Ленина «красная пасха» 1916 года, которая положила начало освобождению страны от колониального гнета.

Чем славен Дублин

Но вернемся в Дублин. Не в праздничный Дублин 17 марта, а в город, живущий своей повседневной, куда менее броской и яркой жизнью. И тут человека привередливого может постигнуть разочарование. Увы, столица Ирландии не богата историческими памятниками, перед которыми застывают в немом экстазе впечатлительные иностранные туристы. Город рассекает надвое река Лиффи, славящаяся мягкостью и чистотой воды, которая, по свидетельству знатоков, придает неповторимый вкус ирландскому пиву, а также идет прямо из-под крана в аккумуляторы автомашин. На ее левом берегу, у шумного порта, где торчат стрелы подъемных кранов, грузно дышат грузовики, темнеют стены складов и громоздятся кучи ящиков, в воды реки смотрят дорические колонны старой таможни, увенчанные гербом Ирландии и аллегорическими фигурами Атлантического океана и крупнейших рек страны. Вверх по Лиффи, за мостом О’Коннелла, ширина которого превышает длину, и горбатым Пенни-бридж (в старину за переход платили пенс) возвышается купол суда Фор кортс, зорко охраняемый статуями Справедливости, Милосердия, Мудрости и Власти.

Старая таможня, Фор кортс и закопченные временем колонны Национального банка, в прошлом ирландского парламента, — вот, пожалуй, и все, чем может похвалиться столичная архитектура. О Дублинском замке, куда водят туристов любоваться коврами, картинами и канделябрами, сами ирландцы отзываются сдержанно. В свое время там размещалась резиденция английских правителей, а рядом — штаб-квартира тайной полиции, и комнаты замка обагрены кровью вождей восстания1916 года. К слову сказать, тогда английская артиллерия не пощадила ни старой таможни, ни Фор кортс, и пришлось затратить немало сил и средств, чтобы восстановить их в прежнем великолепии.

Недалеко от центра высится собор Святого Патрика, увешанный внутри полковыми знаменами, который используется и как концертный зал. Под его гулкими сводами звучали произведения Д. Д. Шостаковича, когда он приехал в ирландскую столицу, чтобы присутствовать на торжественной церемонии вручения диплома доктора музыки. Это звание ему было присвоено дублинским университетом «Тринити колледж». Кстати, настоятелем собора Святого Патрика в 1713—1745 годах был Джонатан Свифт, уроженец Дублина.

На южной окраине Киллайни приезжим показывают скромный коттедж Бернарда Шоу. При этом ирландцы не преминут подчеркнуть, что многие писатели, поэты и драматурги, снискавшие мировую славу как английские, родились и выросли в Ирландии, и назовут Джонатана Свифта, Бернарда Шоу, Шеридана, Оскара Уайльда, Уильяма Батлера Йетса и Джеймса Джойса. Вообще, когда заходит речь о какой-нибудь знаменитости, ирландцы норовят разыскать ее связи с Ирландией.

Из центра Дублина с его назойливыми рекламными плакатами, как бы норовящими схватить за полу зазевавшегося прохожего; после автомобильной суеты и галдящих толп туристов «Тринити колледж» предстает разительным контрастом. Пройдя под сводами прохладной арки, где нужно для порядка обменяться замечаниями о погоде с привратником, попадаешь на просторную площадь Дублинского университета, мощенную по старинке крупным булыжником, по сторонам которой стоят массивные учебные корпуса. В строю ветеранов выделяется молодым новобранцем светлое модернистское здание библиотеки. В воздухе стоит аромат роз, вьющихся по ажурной решетке. Над головой о чем-то неумолчно шепчутся пышные кроны могучих деревьев. Вокруг, группами и в одиночку, снуют парни и девушки с портфелями, матерчатыми сумками и пластиковыми папками, а то и просто пачками книг и тетрадей, связанными ремешком.

История «Тринити колледж» противоречива. В 1591 году группа граждан Дублина получила от английской королевы Елизаветы 1 хартию на учреждение первого в Ирландии университетского колледжа. Городские власти отвели в четверти мили от стен города участок земли с полуразрушенными строениями бывшего монастыря «Всех святых». Между прочим, монастырское происхождение проглядывает в самом названии «Тринити», которое переводится как «святая троица». С тех пор город разросся, и сейчас университет находится в сердце Дублина — напротив Национального банка, откуда рукой подать до парламента. Нужно сказать, что со дня основания за «Тринити колледж» закрепилась худая слава заведения, которое в основном готовит священников для протестантской церкви, не пользовавшейся, мягко говоря, популярностью в католической Ирландии, и вообще университет считался учреждением, созданным на ирландской земле Англией в своих корыстных целях.

За давностью лет трудно судить, насколько это справедливо, поскольку различные источники и представители двух основных вероисповеданий в Ирландии дают по этому вопросу противоречивые показания. Но думается, что в те далекие годы студентов «Тринити колледж» нельзя было назвать столпами, подпирающими колониальную администрацию. Об этом говорит хотя бы тот факт, что в 1689 году власти разогнали студентов, а университет был превращен в солдатские казармы. В истории «Тринити колледж», составленной его преподавателями, этот момент описан весьма деликатно: «Опустела казна, и пришлось заложить столовое серебро». Как бы то ни было, в университете во все времена витал дух свободомыслия. Достаточно упомянуть, что его закончили Джонатан Свифт и Вулф Тон.

С другой стороны, вплоть до начала 70-х годов нашего века для поступления в «Тринити колледж» католикам требовалось испрашивать специальное разрешение епископа. А девушкам, хотя в университет их стали допускать с 1904 года, до недавнего времени разрешалось показываться на его территории только в сопровождении особ мужского пола.

Мне часто приходилось бывать в университете, который в отсутствие советского посольства был единственным местом в Дублине, где можно было взять русские книги в библиотеке и поговорить по-русски. Кафедра русского языка возникла в «Тринити колледж» в трудные военные годы, когда народы Европы с надеждой ждали от Советской Армии избавления от угрозы фашистского рабства. С тех пор и сама кафедра, и число студентов, естественно, выросли. Студенты изучают не только язык, но и русскую и советскую литературу, историю, географию, экономику, государственное устройство СССР. Обучение продолжается четыре года, и к концу этого срока, насколько я могу судить, из стен «Тринити колледж» выходят достаточно подготовленные преподаватели русского языка и переводчики.

В разговорах со студентами я нередко задавал вопрос, почему ирландские юноши и девушки решили взяться за изучение русского — одного из самых трудных для англоязычных народов. Ответы подчас были самыми неожиданными. Однако какими бы ни были изначальные причины, которые привели студентов на кафедру русского языка, никто не жалеет, что взялся за нелегкое дело. Конечно, остро не хватает книг современных советских авторов, газеты и журналы на полках библиотеки многолетней давности (с финансами у «Тринити колледж» не густо), нет хороших учебников. Лингафонный курс, например, составлен по учебникам, изданным в Лондоне, в текстах и диалогах которых «типичная русская семья» садится за завтрак из кукурузных хлопьев, заправленных молоком, грейпфрута и яичницы с беконом, а «полицейский» на московской улице упорно величает прохожего «сэром». Да что там говорить, если нет просто подробных карт Советского Союза, не говоря уже о кинофильмах и диапозитивах. Как следствие всего этого — существенные пробелы в знаниях студентов. Они имеют весьма смутное представление о научном социализме, о советском строе. В повседневной жизни им приходится полагаться на газеты и журналы, которые рисуют жизнь в СССР настолько превратно, что их чтение вызвало бы насмешливую улыбку, если бы речь не шла об очень серьезных вопросах.

И все же мои знакомые с русской кафедры «Тринити колледж» кое в чем существенно отличаются от своих однокашников. Они знают о нашей стране куда больше, в разговорах задают вопросы посерьезней, повдумчивее. Их тревожит более широкий круг проблем, и когда мне приходилось присутствовать при демонстрациях протеста против войны во Вьетнаме или на митингах, где осуждались планы правительства вступить в европейский «Общий рынок», среди их участников я неизменно встречал своих знакомых из «Тринити колледж».

Кстати, изучение русского языка в Ирландии не ограничивается «Тринити колледж». Кафедра русского языка существует и в университете Северной Ирландии в Корелейне. Вечерние курсы русского языка есть в национальном университете Ирландии «Юнивер-сити колледж» да в двух средних школах Дублина, католической и протестантской. Когда в конце сентября 1972 года у города Лимерик на западе открылось Национальное высшее технологическое училище, русский стал одним из ведущих иностранных языков, преподающихся там.

Дублин — еще не Ирландия

В красочных плакатах, которые распространяет по всему миру ирландское бюро по развитию иностранного туризма «Борд фолча», Ирландия преподносится как «последний уголок в Европе, не загрязненный промышленными отходами». Потенциальных туристов соблазняют тем, что средняя плотность населения в стране — 43 человека на квадратный километр, а посему там больше шансов, чем где бы то ни было в Западной Европе, подышать свежим воздухом, дать отдых глазам на природе и послушать тишину, укрывшись в лодке на дальнем озере по соседству с парой диких лебедей.

Все это более или менее соответствует действительности. Но если нет времени и сил забраться в глушь, а хочется просто погулять вдали от шума городского, возникают серьезные трудности. По обочинам шоссе и вдоль проселочных дорог тянутся сплошные заборы в человеческий рост, навалены груды камней, густо посажен непролазный кустарник, стоят ряды колючей проволоки либо охранные таблички с грозной надписью «Частная собственность. Нарушители привлекаются к судебной ответственности». Земля, особенно в районе Дублина и других крупных городов, ценится очень высоко, и каждая пядь ее кому-то принадлежит.

Едешь словно бы по тоннелю, из которого при всем желании невозможно ступить ни шагу в сторону, и загородная прогулка оборачивается уроком политэкономии на тему «Частная собственность на землю». Именно она становится на пути прокладки новых шоссе и ведет к вздорожанию жилищного строительства (за последние годы цены на жилье в ирландской столице поднялись почти в четыре раза). С рыбалкой тоже не очень-то разгуляешься, потому что самые заманчивые реки и озера находятся в частном владении.

Встречаются, конечно, места, доступные всем и каждому. К примеру, Глендалох, долина двух озер среди гор Уиклоу, густо поросших лесом. Как водится в Ирландии, Глендалох не обошелся без своего святого — Святого Кевина, дожившего, по слухам, до 120 лет и построившего семь церквей, развалины которых и тысячелетняя круглая башня соперничают с форелью в борьбе за внимание туристов. Вдоль крутого берега ведет извилистая тропинка, а по сторонам в зарослях папоротника обилие белых грибов. Ирландцы их не собирают, считая ядовитым все, что растет в лесу, так что, не опасаясь соперников, за час-другой можно наполнить не одну корзину. Там же, недалеко от Дублина, — живописный водопад, старинные здания, фонтаны и ухоженные сады Пауэрскорт, где за деревьями мелькают пугливые олени. Но даже леса обтянуты забором из проволоки, и гуляющие чинно прохаживаются по аккуратным дорожкам.

Старые замки, которых немало в Ирландии, давным-давно бы развалились, если бы не иностранные туристы. Для американских гостей устраивают «средневековые банкеты» при свечах, прикрывающих неверным светом недостатки кухни, и музыкальные представления, где главную партию ведет арфа, занявшая место в национальном гербе. Для туристов существуют и псевдоирландские сувениры: грубые куски зеленого мрамора Коннемары, трилистник в золоте и серебре и фигурки бородатых эльфов, которыми народные сказки населяют окрестные леса. Эти поделки куются на предприятиях, производящих ложки, плошки и прочие бытовые мелочи. Порой складывается впечатление, что ко всем американцам в Ирландии относятся как к ходячим денежным мешкам. Причем они не очень-то стараются рассеять это заблуждение. Во всяком случае, многие магазины процветают за счет неразборчивости заокеанских гостей.

Иная стать — деловые и прижимистые англичане, которые по приезде в ирландскую столицу спешат на встречи с бизнесменами или на рыбалку. По всей Ирландии разбросано около 800 чудо-озер с изумительно прозрачной водой, хлопотливых рек и речушек, неугомонных ручейков. По дороге от Дублина к Слайго на северо-западе практически ни на минуту не теряешь из виду блеска воды среди зелени. Может быть, поэтому ирландские рыболовы-любители — народ разборчивый и, прямо скажем, избалованный. У меня первое время никак не укладывалось в голове их презрительное отношение к щуке, окуню, лещу и прочей, с их точки зрения, «сорной» рыбе. До тех пор, пока однажды на озере Кориб мое удилище чуть не сломалось под тяжестью громадной форели и битый час мы с ней отчаянно решали вопрос, кто кого. Когда она уже вяло буянила в садке, а я пытался трясущимися руками запалить трубку, пришлось переосмыслить привычное отношение к рыбалке. И еще навсегда запомнилась пара десятков солидных лососей, зашедших нереститься в небольшую речку на южном побережье у Бэнтри. В чистом мелководье было хорошо видно каждую рыбину, но подступиться к ним так и не удалось, как ни менял я блесны, стараясь замаскироваться в жидких кустиках.

Ловлю на червя ирландцы вообще не признают, от блеснения воротят нос и единственным «спортивным» видом считают ловлю на муху. Рыба в их понимании — исключительно форель и лосось. Правда, в последние годы отношение к щуке стало меняться, но по причинам отнюдь не психологического порядка. Почти вдвое подскочили цены на мясо, и резко возросла стоимость ценных сортов рыбы. Дает о себе знать и загрязнение водоемов промышленными отходами. К щуке начали подходить с должным уважением, и наглядное свидетельство тому — появление в газетах рецептов всевозможных блюд из нее.

Подальше от побережья горы и холмы сплошь разбиты на множество частных пастбищ и участков. За изгородью виднеются мирно жующие коровы, а перед колесами автомашины вечно мельтешат лохматые овцы. Правила уличного движения составлены так, что при наезде на скотину автоматически виноват водитель. Парадокс? Отнюдь нет, если взглянуть на дело с точки зрения бесстрастной статистики. Ирландия — сельскохозяйственная страна, где около трети населения трудится на земле. Причем преобладают мелкие и средние хозяйства, которые ведутся, как правило, лишь членами семьи. Для них лишиться даже одной овцы — серьезная потеря. Ведь у двух третей фермеров годовой доход не превышает тысячи фунтов (ирландский фунт приравнен по стоимости английскому фунту стерлингов). Эта сумма едва покрывает их издержки, так что о приобретении машин и удобрений не приходится и мечтать.

В результате многие фермеры вынуждены покидать землю, искать работу на стороне. С конца второй мировой войны число мужчин, занятых в сельском хозяйстве, упало почти вдвое. Большинство рабочих в городе — недавние выходцы из села, причем то же можно сказать о представителях интеллигенции. Разве только среди членов Дойла (парламента) встречаются политические деятели второго и третьего поколений.

Борьба на политической арене в Ирландии в какой-то степени дело семейное, и эстафета переходит от отца к сыну, от мужа к жене. В Дойле заседают Коллинзы, Косгрейвы, Костелло де Валера и Лемассы (1 Де Валера — сын бывшего президента Ирландии. Косгрейв — сын бывшего премьер-министра и сам ныне премьер-министр и т. д.). Когда происходит голосование на всеобщих выборах, нельзя отделаться от впечатления, что избиратели отдают предпочтение не партиям, а личностям. Впрочем, выбирать между двумя крупнейшими партиями — Фианна файл («Солдаты судьбы») и Фине гэл («Объединенная Ирландия») — особенно не приходится, потому что по всем важнейшим вопросам, если отбросить словесную шелуху, их позиции практически одинаковы — и та и другая защищают интересы буржуазии.

«Бларни Стоун» и ИРА

За годы работы в Ирландии мне пришлось исколесить всю страну вдоль и поперек. В одну из поездок на южное побережье я отправился вместе с Генеральным секретарем Компартии Ирландии Майклом О’Риорданом, человеком замечательным, которого, казалось, знает вся страна. Невозможно было пройти с ним по улице, чтобы его несколько раз не остановили и не вовлекли в беседу.

Уроженец города Корка, О’Риордан не хуже заправского гида знакомил меня со всеми достопримечательностями. Первая остановка была сделана у «Бларни стоун».

— Во времена правления в Англии королевы Елизаветы I, — рассказывал товарищ О’Риордан, — ее представитель лорд Кэри вел переговоры с лордом Бларни в Корке, требуя, чтобы тот подчинился королевской власти и отказался от традиционной практики, когда ирландские кланы сами выбирали своих вождей. Лорд Бларни не выдвигал никаких существенных возражений. Более того, он со всем соглашался, но откладывал выполнение обещаний со дня на день, из месяца в месяц, подслащая пилюлю сладкими речами. В конечном итоге незадачливый Кэри стал посмешищем при дворе, а королева как-то заметила: «А, это все сплошной бларни. Сей господин вовсе не собирается делать то, что обещает».

Так, благодаря ирландскому феодалу английский язык обогатился новым выражением «бларни», что переводится как умение «втереть очки», но не нахально, а деликатно, так сказать, наиприятнейшим образом, — смеясь, заключил свой рассказ Майкл О’Риордан. — Поэтому один из лучших комплиментов иностранцу в Ирландии — признать, что он «овладел искусством бларни».

С этими словами товарищ О’Риордан потянул меня к краю скалы поцеловать «Бларни стоун», убеждая, что таким способом можно обрести дар красноречия. Это оказалось не так-то просто. Пришлось лечь на холодный камень, свеситься над пропастью и тянуться губами к шероховатой скале, пока мой спутник сидел у меня на ногах, чтобы предотвратить долгое падение и наверняка весьма неприятное приземление.

Графство Корк знаменито не только «Бларни стоун». Пересеченная местность с глубокими оврагами и холмами, покрытыми густой, колючей растительностью, верно служила убежищем для отрядов подпольной Ирландской республиканской армии (ИРА) в годы борьбы за независимую Ирландию.

— Это настоящая партизанская страна. Именно в этих местах шли ожесточенные бои с карательными экспедициями «черно-пегих» (1 «Черно-пегие» — презрительное прозвище солдат карательных отрядов английской армии из-за цвета их обмундирования. ) в горячие 20-е годы, когда вся Ирландия была охвачена огнем освободительной борьбы… О героизме бойцов ИРА сложены песни, написаны книги, — продолжал О’Риордан, — и вот сейчас, после визита к «Бларни стоун», мне вспомнился один любопытный эпизод из ее истории.

Однажды отрядам ирландских патриотов понадобились грузовики, чтобы перебросить людей и оружие к Дублину. Было решено позаимствовать транспорт у американской компании, находившейся в Корке. Администрация попыталась возражать, ссылаясь на то, что Соединенные Штаты никак не вовлечены в англо-ирландский конфликт. Тогда командир отряда ИРА что-то быстро набросал на клочке бумаги и торжественно вручил его оторопевшему директору фирмы. Тот прочитал: «ИРА объявляет войну США». Грузовики были реквизированы на вполне законном основании.

— Не случайно,—улыбнулся товарищ О’Риордан, — именно в графстве Корк есть город Макрум, возможно, единственный в своем роде на всем земном шаре. Его жители хвастаются тем, что «Макрум не породил ни одного дурака». Впрочем, подобные утверждения можно услышать и в других районах. Прежде всего в графстве Керри, которое вот уже много лет регулярно поставляет государственных и партийных деятелей, высших чиновников полиции и таможни, профсоюзных боссов и руководителей рекламных контор. Столкнувшись с изворотливым человеком, в совершенстве владеющим искусством «бларни», у нас, в Ирландии, говорят: «Должно быть, вы родом из Керри». И редко ошибаются…

У жителей Керри есть и другая отличительная черта — прямо-таки страсть к музыке (кстати, любовь к ней широко распространена по всей Ирландии). В далеком прошлом в каждом ирландском селе жили свои традиции и обычаи. Ни одно сельское празднество, будь то свадьба, рождение ребенка, строительство нового дома, уборка урожая, встреча весны или проводы старого года, не обходилось без песен и танцев. Но постепенно они были забыты, чему в немалой степени способствовала политика английских колонизаторов, запретивших их под угрозой суровой кары. И вот в небольшом городке Трейли (графство Керри) группа энтузиастов создала любительский театр «Шиамса», что в переводе с ирландского означает «развлечение». Вначале они исполняли песни и танцы, которые удалось собрать в округе. Но интерес к ансамблю был столь велик, что он начал предпринимать вылазки все дальше и дальше. Труппа исколесила всю страну, знакомясь с народным искусством и обычаями, многим дала вторую жизнь и сама вышла с местной на общенациональную сцену.

Окончание следует. Изумрудный остров. Часть 2 .

Материал опубликован в журнале «Вокруг света» №3, март 1975

Происхождение названия — Официальный сайт Администрации Санкт‑Петербурга

Какова история происхождения названия «Васильевский остров»?

Кто же был этот Василий, имя которого вот уже несколько столетий носит самый большой остров Санкт‑Петербурга? Остров, с которого волею Петра I начиналось возведение новой северной столицы России?

Напомним, что побережье Невы и земли в районе Ладожского озера издревле входили в состав боярской республики — Господина Великого Новгорода и относились к Водской пятине — одной из его административно-территориальных единиц.

Поэтому по присоединения Новгородских владений к Великому княжеству Московскому (до 1478 года) здешние земли принадлежали новгородским боярам. Известно, что в середине ХV века три Василия — новгородские посадники Василий Казимир, Василий Селезень по прозвищу Губа и Василий Ананьин, сменяя друг друга, владели участками в северной части Новгородских земель. Имеются также сведения, что мятежный посадник Василий Селезень был казнен в назидание за непокорство Иваном Ш в 1471 году, а его земельные владения конфискованы великим князем. Вполне возможно, что название «Васильевский» связано с именем Казимира, Селезня и Ананьина, некогда владевших островом в дельте Невы. Бесспорно лишь то, что топоним «Васильевский остров» — одно из старейших в нашем городе, существовавшее не менее двухсот лет до основания Петербурга.
Следует отметить, что местоположение Васильевского острова привлекало не только одного Петра I, предполагавшего именно здесь создать административный, торговый, культурный и научный центр Санкт‑Петербурга.

Стрелка острова, омываемая Большой и Малой Невой, и до прихода Петра была наиболее удобным в этих краях местом для причала не только рыбачьих лодок, но и торговых судов. Поэтому, согласно одной из легенд, название остров получил от имени купца Василия, который очень часто пришвартовывал тут свои корабли и вел оживленную торговлю с местными жителями.
Первая же официальная письменная фиксация названия «Васильевский остров» относится к 1500 году. Согласно «Переписной окладной книге по Новгороду Водской пятины» на «Васильевом острове» уже к тому времени жили рыбаки и имелись пашни. После того, как в 1478 году Новгород с подчиненными ему землями был «приведен» во власть Ивана III, московский царь потребовал от новгородцев дани. А чтобы был порядок в платеже этой дани, писцы начали составлять особые «писцовые» и «окладные» книги, где содержались полные сведения о землях, принадлежавших тем или иным владельцам (государству, духовенству или частным, как сейчас говорят, лицам). То есть эти списки служили для правительства тогда лучшим, если не единственным, средством определения категорий налогоплательщиков при раскладке податей, а для частных лиц имели значение акта владения землей. Как свидетельствует «Переписная окладная книга Водской пятины», уже в 1500 году остров именовался «Васильевым». Также указано, что на «Васильеве острову были дворы великого князя рыбных ловцов». Дворов таких было 16, и столько же проживало в них взрослых мужчин (женщины и дети не включались в переписную книгу. Отсюда и идет одна из версий о происхождении названия острова от имени его первопоселенца — рыбака Василия, некогда проживавшего здесь со своей женой Василисой. Причем, как добавляет шутливое предание, детей своих, которых у них было множество, они тоже, дав обет, называли Василиями и Василисами.
В царской грамоте 1545 года, изданной как распоряжение о сборе для Казанского похода ратников и пороха с Новгорода, с пригородов его, посадов и погостов, Васильев остров упоминается в связи с «призывом» на службу двух конных ополченцев. Так что, не исключено, что легендарный Василий был реальным ратником, исполняющим воинскую повинность, наложенную на Новгородские земли московским царем Иваном IV.
Существует также романтическая легенда о наших северных Ромео и Джульетте — молодом рыбаке Василии и его невесте Василисе, похороненных на том месте, где позднее возведены были Ростральные колонны. Может, это предание тоже послужило причиной того, что Стрелка Васильевского острова и Ростральные колонны стали одним из излюбленных молодоженами мест в нашем городе.
Следует отметить, что до основания Петербурга в те времена все географические наименования здесь были финскими или шведскими, так как русские названия, появившиеся в XII-ХV веках, к началу ХVIII века почти не сохранились. При шведском владычестве остров назывался Даммархольм (Прудовый остров — по-шведски) или Хирвисаари (Лосиный остров — по-фински). И лишь к нему одному из всех невских островов вернулось его древнее имя. Вскоре после основания Санкт‑Петербурга его вновь стали называть Васильевским. Дело в том, пока строилась Петропавловская крепость, напротив, на оконечности острова, называемой Стрелкой, для защиты входа в Неву от шведов была устроена артиллерийская батарея, которой командовал бомбардирский поручик Василий Дмитриевич Корчмин. По словам историка А.Богданова, Петр I посылал ему приказы и распоряжения с лаконичной надписью: «Василию на остров». А после его смерти, как гласит легенда, остров был поименован в память Корчмина «Васильевским».

Кстати, само имя Василий происходит от древнегреческого или древневизантийского слова, означающего «царский» или «царственный».

 

как шесть стран сообща победили диктатуру на африканском острове Анжуан — Истории на TJ

Жестокий диктатор правил островом шесть лет, а его свергли всего за сутки.

5794 просмотров

Мирные жители Анжуана приветствуют солдата из Африканского Союза Фото AP

В 2001 году на коморском острове Анжуан очередной военный переворот привёл к власти полковника полиции Мохаммеда Бакара. Уступки центральной власти привели к тому, что его власть стала неограниченной. Полковник вверг Анжуан в состояние крайней нищеты и массово репрессировал инакомыслящих. По окончанию президентского срока он отказался покидать пост и объявил остров независимым государством.

Правительство Коморских островов не справилось с могущественным Бакаром. Но на помощь ему пришли другие страны Африканского Союза (АС), которые сформировали военную коалицию, освободившую Анжуан от власти полковника. Мятежный остров пал всего за сутки.

Репрессии и нищета: полковник на президентском троне

Коморский архипелаг расположен в Индийском океане у восточных границ Африки, между Мозамбиком и Мадагаскаром. В 1841 году острова стали колонией Франции. В июле 1975 года, после ряда политических и военных переворотов, три острова архипелага, населённые мусульманами, стали независимы. Четвёртый остров, Майотта, с преимущественно христианским населением, до сих пор входит в состав Франции. Второй по значимости и самый бедный остров Коморов — Анжуан, с населением в 300 тысяч человек.

На этом острове давно крепли сепаратистские настроения, вылившиеся в более 20 военных и политических переворотов. В 1997 году власти Анжуана и ещё одного острова, Мохели, сообщили об отказе от суверенитета и возвращении в состав Франции. Бывшая метрополия ожидаемо не приняла острова обратно, и Мохели вернулся в состав СКО.

Франция уважает территориальную целостность Федеральной Исламской Республики Коморские Острова и осуждает действия сепаратистов.

Из заявления французского МИД, июль 1997 года

В Анжуане же возобновилась череда переворотов и беспорядков. 9 августа 2001 года на острове произошёл очередной переворот, и его возглавил полковник, бывший шеф полиции Анжуана Мохаммед Бакар, низложивший прежнего главу острова, лидера сепаратистов Саида Абейда Абдерамана. Новые власти объявили, что прежний режим погряз в коррупции и авторитаризме, и теперь задача Бакара и его соратников — вернуть на остров демократию. Абдераман несколько раз пытался совершить переворот в свою пользу, но всегда терпел неудачу.

Я выполню свой гражданский долг.

Саид Абейд Абдераман

президент Анжуана в 1999-2001 годы

Ни Африканский Союз, ни Коморы сперва не признали Бакара легитимным правителем. Тем не менее, он пообещал вернуть остров в состав Комор при условии, что он получит более широкую автономию и станет фактически суверенным. После долгих переговоров власти Комор признали, что Анжуан вместе с Мохели и Гранд-Комором имеет право на автономию. 23 декабря 2001 года в стране приняли новую Конституцию, поддержанную 77% жителей страны.

По новым законам, Федеральная Исламская Республика Коморских островов преобразовывалась в Союз Коморских Островов (СКО). Отныне в ведении центрального руководства СКО остались лишь сбор налогов, полиция, армия и правосудие, всем остальным острова распоряжались самостоятельно. Весной 2002 года на островах прошли президентские выборы, и в Анжуане победил Бакар. Остров стал практически независим, и с центральным правительством его связывали условные договорённости.

Первый президентский срок Бакара ознаменовался спадом экономики, снижением уровня жизни и ростом коррупции и кумовства. Из-за нищеты и репрессий остров покинули врачи, учителя и другие нужные специалисты. Высшие посты в руководстве Анжуана заняли родственники и друзья полковника, а сам он опирался на отряд (Forces de la gendarmerie d’Anjouan (FGA) из 500 преданных и хорошо обученных и вооружённых жандармов под командованием Абду Бакара, своего младшего брата.

 Мохаммед Бакар Фото IRIN

Бакар активно пытал и без суда казнил своих недоброжелателей. Чаще всего их свозили на закрытую взлётно-посадочную полосу местного аэропорта и жестоко избивали. Выявлять врагов режима помогали платные информаторы, получавшие за доносы по пять тысяч коморских франков (около 15 долларов).

Нам приказали лечь на взлётную полосу, и они били нас дубинками по локтям, коленям, лодыжкам и подошвам ног. Когда нас били, нам говорили, что мы умрём. Я думал о своей семье и о том, что некому будет позаботиться о них, если я умру. Нас отпустили около трёх часов ночи, но только один из нас смог дойти и пойти за помощью. Нас везли домой на тачках. Мне потребовалось два месяца, чтобы оправиться от побоев. Две из трёх моих коров умерли, так как я не мог ухаживать за ними и кормить их.

Зухари Бакар

скотовод, жертва пыток

Люди, боявшиеся арестов, часто даже не ночевали дома, ведь пыточные команды обычно забирали жертв по ночам. Если жандармы не находили нужного им человека, то они могли взять кого-то из его родственников. Их привозили в аэропорт и держали в транспортных контейнерах без воды под палящим солнцем, пока те не рассказывали, где скрывается инакомыслящий.

С момента обретения независимости Коморские острова никогда не имели значительного периода стабильности — у нас никогда не будет развития без демократии и уважения к закону.

Мохаммед Бакар

президент Анжуана в 2001-2008 годы

Один против всех: Анжуан объявляет о независимости и ссорится с Коморами

28 апреля 2007 года истёк срок полномочий Бакара на посту главы Анжуана. В тот же день на острове ввели военный режим, а полковник отказался уходить в отставку. Власти Коморских островов призвали полковника покинуть пост и даже назначили Каамби Хумаду временным президентом, но Бакар соглашался уйти лишь на своих условиях.

Если нам придётся провести новые выборы, мы готовы, но сделаем это только в том случае, если выборы пройдут одновременно на всех островах. Но если мы должны сделать это только потому, что так решил президент Союза (Коморских островов — прим. TJ) — нет, мы не готовы это сделать.

Мохаммед Бакар

президент Анжуана в 2001-2008 годы

В начале мая центральное правительство СКО прислало на остров более 50 солдат, чтобы заставить Бакара уйти в отставку. Войска, пользуясь численным превосходством и лучшим вооружением, взяли под контроль все правительственные здания в Муцамуду, но позже жандармы полковника выгнали их оттуда.

10 июня 2007 года на Анжуане прошли выборы президента. Из-за нарушений и запугиваний других кандидатов Верховное правительство Комор пыталось перенести голосование, но Бакар напечатал свои бюллетени и провёл выборы. Вскоре он объявил, что набрал 90% голосов и безоговорочно победил, а уже 14 июня провёл инаугурацию. На церемонии не было иностранных гостей, так как Бакар закрыл аэропорт и все порты на острове.

В инаугурационной речи полковник сказал, что понимает озабоченность Африканского Союза по поводу выборов на Анжуане. Он обвинил соперников по голосованию в том, что те «сделали всё возможное, чтобы посеять насилие и раскол и пропагандировать ненависть и нетерпимость».

Наш остров и наша страна, безусловно, не заслуживали избирательной кампании такого низкого качества, где люди соревновались, чтобы преуспеть в оскорблениях и нечестности. Мы должны приложить усилия, чтобы быстро перевернуть эту не очень славную страницу нашей истории и окончательно закрыть её.

Мохаммед Бакар

президент острова Анжуан в 2001-2008 годы

Международное сообщество не признало результаты выборов. Против переизбрания Бакара выступила даже Франция, поддерживавшая его в начале первого срока. В ответ Бакар объявил, что Анжуан выходит из состава Коморских островов. Он вновь стал независимым и никем не признанным государством.

Жители Анжуана, 2008 год Фото IRIN

За год до этого президентом СКО стал бизнесмен Ахмед Абдалла Самби, получивший прозвище «Аятолла» за полученное в Иране образование. Он стал первым президентом Комор, пришедшим к власти в результате демократических выборов, а не в ходе переворота. Самби, будучи уроженцем Анжуана и противником анжуанского сепаратизма, намеревался восстановить союз между всеми островами Комор.

В сентябре 2007 года Совет мира и безопасности Африканского Союза ввёл санкции против Бакара и его ближайшего окружения. Все государства-члены АС заморозили средства, другие финансовые активы и экономические ресурсы, принадлежащие или контролируемые незаконными властями Анжуана.

Зарубежные инвесторы из других регионов мира тоже прекратили вкладывать в остров деньги до лучших времён. Это усилило международную изоляцию острова и вызвало нехватку продовольствия и топлива для местного населения. Местные жители покидали остров в поисках лучшей жизни, чаще всего перебираясь на другие острова архипелага. На самом острове ввели комендантский час.

Население Анжуана всё больше живёт в страхе: страхе возможных военных действий, страхе возможного эмбарго, страхе политических репрессий внутри страны.

Опия Кумах

постоянный координатор ООН на Коморских островах

Конфликт обострялся, но у Комор не было столько сил и средств, чтобы сдержать мятежного полковника. Санкции не имели ожидаемого эффекта, а дипломатические усилия по решению проблемы зашли в тупик. В воздухе запахло войной.

Население знает о том, что произойдёт. Война — это нехорошо, но это единственный путь. До переизбрания Бакара все считали, что он непопулярен; но здесь люди боятся оружия, а Мохаммед Бакар — тот, у кого есть оружие.

Камаль Али Яхудхой

теле- и радиожурналист из Анжуана, критик Бакара, вынужденный сбежать из Анжуана

«Демократия на Коморских островах»: изгнание диктатора с острова

В январе 2008 года войска СКО перебросили в Мохели, поближе к Анжуану. 11 марта коморские военные высадились на острове, похитили троих жандармов и доставили их на Мохели на допрос. 14 марта рыболовецкое судно с военными выдвинулось из Мохели и прибыло на юг Анжуана. Солдаты пытались захватить полицейский участок в городе Домони, чтобы освободить политзаключённых. В перестрелке с жандармами двоих солдат ранили, и коморская армия отступила.

Солдаты Африканского Союза на учениях перед высадкой на Анжуане Фото AFP

Стало ясно — коморцы не справятся своими силами. Ахмед Абдалла Самби попросил военной помощи у международного сообщества, и на его призыв откликнулись несколько стран Африканского Союза. Они начали готовить силовую операцию по аресту полковника и разоружению и расформированию его военизированного отряда, назвав её «Демократия на Коморских островах».

Я приказал коморской армии и силам друзей нашей страны вернуть Анжуан под власть закона и освободить её граждан.

Ахмед Абдалла Самби

президент Союза Коморских островов

Грядущая операция едва не расколола Африканский Союз, так как ЮАР, самая богатая страна континента, выступила против ввода войск. АС отклонил просьбу тогдашнего президента Южно-Африканской Республики Табо Мбеки не вторгаться в Анжуан. Подавление сепаратистов на Коморах было важно для тех стран, у которых есть свои проблемы с территориальной целостностью.

У Судана есть Дарфур, у Танзании — Занзибар. Действия вооружённых сил обоих государств на Коморах были своего рода сигналом «домашним» сепаратистам, предупреждением, что с ними правительства обеих стран будут обращаться не менее сурово.

Майкл Каллаген

британский политолог

Антибакаровская коалиция состояла из военных Танзании, Судана и Сенегала. Ливия оказала материально-техническую поддержку операции. Франция организовала переброску живой силы и военных грузов. Поддержку африканским военным оказали и Соединённые Штаты. Всего в операции участвовали две тысячи военных — 500 коморских и полторы тысячи иностранцев.

Утром 24 марта пять судов с солдатами из стран Африканского Союза выдвинулись из порта Фомбони, столицы Мохели, и взяли курс на Анжуан. Одновременно с вертолётов над столицей острова Муцамуду скидывали листовки с текстом «Национальная армия развития сообщает всем жителям острова о том, что военные прибудут на Анжуан в течение нескольких дней. Мы советуем вам не покидать свои жилища».

Узнав о готовящемся наступлении, Бакар заявил, что готов сражаться до последнего солдата. Его соратники забаррикадировали взлётно-посадочную полосу аэропорта Уани рядом с Муцамуду, завалив её бортовыми тележками, а также перерезали телефонные линии на острове.

Даже великая Россия не пришла к власти над Чечнёй. Они (солдаты Африканского Союза — прим. TJ) захватчики, мы будем сражаться с ними до последнего.

Мохаммед Бакар

президент Анжуана в 2001-2008 годы

25 марта на рассвете солдаты иностранных войск высадились на северном побережье Анжуана рядом с городом Уани в нескольких километрах от Муцамуду. В 5 часов утра прогремели первые выстрелы возле аэропорта и резиденции Бакара. Силы Африканского Союза до обеда захватили аэропорт и дошли до Муцамуду.

Силы коалиции в несколько раз превосходили по численности отряды полковника, а артиллерия, флот и авиация не оставляли последним никаких шансов. У военных из-за рубежа имелся достаточный опыт в подавлении подобных бунтов у себя дома. Местное население ликовало при виде иностранных войск, встречая их как освободителей, и кричало лозунг «Бакар — это собака!».

Жители Анжуана приветствуют солдат из Танзании, март 2008 года

К середине дня президентский дворец опустел, а Бакара заметили в отдалённой деревне Саданпоини. Поиски тайника опального полковника, хранившегося в президентском дворце, не принесли успеха. Захватив аэропорт и дворец, военные разделились на две группы: первая захватывала юго-западную часть острова, подавляя самые мощные очаги сопротивления. Вторая отправилась на юго-восток для взятия под контроль города Домони и порта Мбамбао-Мцанга.

Эта группа не встретила никакого сопротивления со стороны пробакаровских сил. К вечеру 25 марта Анжуан контролировался войсками коалиции, и территориальная целостность СКО восстановилась.

Солдат правительственной коалиции на Анжуане Фото Reuters

Перед началом спецоперации глава МИД Танзании Бернард Мембе заявлял, что из 500 жандармов лишь 300 остались верны полковнику, но в реальности это число оказалось ещё ниже. Позже выяснилось, что жандармы вступали в бой не чтобы прогнать интервентов, а для прикрытия побега полковника с острова. Также перед высадкой войск на Анжуан Бакар разоружил большую часть войска, оставив оружие лишь у самых преданных солдат.

Пока что у нас нет ни убитых, ни раненых, чтобы оплакивать их. Вожди мятежников все разбежались, и никто до сих пор не найден.

Ахмед Сиди

майор армии СКО

На следующий день силы Африканского Союза зачищали последние очаги борьбы сторонников полковника. По всему острову ездили автомобили «скорой помощи», свозящие раненых в госпитали. Представители армии СКО заявили, что в сражениях погибли трое жандармов, ещё десять человек получили ранения. У коалиции потерь не было. Военные захватили более ста пленных, большинство из них — жандармы и родственники Бакара, занимавшие при нём важные посты в островном правительстве.

Оценочная комиссия ООН, прибывшая на Анжуан после побега полковника, обнаружила остров в удручающем состоянии. Административная инфраструктура была разрушена, офисы разграблены, компьютеры разбиты, а инфраструктура здравоохранения, водоснабжения и санитарии находилась в плачевном состоянии. Выяснилось, что жители острова недоедают.

Бакар вместе с охраной скрылся в горах. Позже он перебрался на Майотту на моторной лодке вместе со своими 22 приближёнными, но Франция не дала полковнику политическое убежище, также отказавшись выдать полковника коморским властям из-за риска его преследования. В апреле французские власти арестовали его за незаконный въезд и хранение оружия, а позже экстрадировали.

19 июля 2008 года полковник и трое его телохранителей при помощи французских властей перебрались в Бенин. В аэропорту его взяла под охрану местная полиция. Диктатор несколько дней провёл в столичном отеле, а после ему предоставили личную резиденцию на севере страны, где он и проживает по сей день.

После свержения Бакара ООН запустила на острове Национальную программу разоружения, демобилизации и реинтеграции, позволившую бывшим жандармам вернуться к мирной жизни на пост-бакаровском Анжуане. Некоторые высокопоставленные солдаты и приближённые Бакара (всего около 200 человек) получили по несколько месяцев тюрьмы.

29 июня 2008 года в Анжуане прошёл второй тур президентских выборов, и на них победил Мусса Тойбу. Он — друг Самби, и это повышало авторитет президента СКО на мятежном острове. Начался процесс по восстановлению нормальной жизни на острове.

С одной стороны, нам не хватает элементарных лекарств, а с другой — у нас есть врачи и учителя, которые работали во времена Бакара и никогда не получали зарплату.

Ирин Абду Салами

отвечающий за образование и здравоохранение в переходном правительстве Анжуана

Статья создана участником Лиги авторов. О том, как она работает и как туда вступить, рассказано в этом материале.

День победы над анжуанским сепаратизмом – Власть – Коммерсантъ

// НАЦИОНАЛЬНЫЙ ПРАЗДНИК

На минувшей неделе совместными усилиями вооруженных сил Коморских Островов и военного контингента Африканского союза был разгромлен очаг сепаратизма в этом государстве. Битва за остров Анжуан стала, по словам многих наблюдателей, важной победой Танзании и Судана.

О том, что объединенные силы Африканского союза и Коморских Островов намерены вернуть под контроль коморских властей мятежный остров Анжуан, было известно с начала года. Тем не менее операция по восстановлению конституционного строя стала одной из главных новостей мировых агентств. И это при том, что значительную часть репортажей занимали разъяснения того, где находятся эти самые Коморские Острова и что вообще там происходит. А происходило на небольшом архипелаге в западной части Индийского океана, расположенном между континентальной Африкой и островом Мадагаскар, следующее. В течение долгого времени второй по величине остров архипелага — Анжуан — стремился выйти из федерации. В 1997 году власти острова даже объявили об отказе от независимости и возвращении под контроль бывшей метрополии — Франции. Франция, впрочем, Анжуан обратно не приняла. С 2001 года власть на острове, получившем к тому времени статус автономии в составе Коморских Островов, находилась в руках бывшего французского жандарма Мохамеда Бакара. В прошлом году между ним и федеральным правительством произошел конфликт, и центральные власти Коморских Островов отказались признавать итоги местных выборов, на которых Бакар вновь стал лидером острова, и предприняли ряд попыток сместить его. Когда эти попытки не удались, а Мохамед Бакар начал вести себя как глава независимого государства, президент Коморских Островов и пригласил войска Африканского союза помочь ему в восстановлении законности. Главную роль в операции играли войска Судана и Танзании. Помощь была оказана также Сенегалом, Ливией и Францией (она предоставила транспортные самолеты, переправившие солдат Африканского союза в район проведения операции). После не слишком ожесточенных боев полторы тысячи войск Африканского союза и солдаты, верные федеральным войскам Коморских Островов, установили контроль над островом. Мохамед Бакар, переодевшись в женское платье, бежал на принадлежащий французам остров Майотта.

Операция чуть было не расколола Африканский союз (против военной операции на Коморах выступила Южная Африка, едва ли не самая богатая и влиятельная страна континента). Тем не менее, говорят многие эксперты, победа на Анжуане необыкновенно важна для ее участников, в первую очередь Танзании и Судана. Как, впрочем, и для чиновников Африканского союза.

«Африканскому союзу было необходимо показать нетерпимость к сепаратизму, который стал бичом африканских стран,— говорит один из экспертов в Париже.— Небольшая победоносная война — это то, что нужно и для демонстрации этой нетерпимости, и для того, чтобы было чем хвалиться в военном отношении». Еще более важной операция была для Танзании и Судана — стран, для которых проблема сепаратизма весьма болезненна.

«У Судана есть Дарфур, у Танзании — Занзибар. Действия вооруженных сил обоих государств на Коморах были своего рода сигналом «домашним» сепаратистам, предупреждением, что с ними правительства обеих стран будут обращаться не менее сурово»,— считает британский эксперт Майкл Каллаген.

Рубрику ведет Николай Зубов

Мэр итальянской Лампедузы вооружился битой

Путь в Европу для беженцев с этого дня станет длиннее — остров Лампедуза, ближайший к мятежным берегам Ливии и Туниса, больше не принимает мигрантов. Такое решение приняли местные власти после того, как минувшей ночью крошечный клочок суши превратился в поле битвы. Беженцы из Африки, испуганные угрозой депортации, сожгли свой жилой лагерь, после чего набросились на местных жителей. Бунт подавили военные, но спокойнее на острове не стало.

Полиция освобождает единственную на острове заправку. И это настоящая война. Карабинеры заходят сверху; прыгая с трехметровой высоты, внизу мигранты вступают в бой уже с местными жителями. В осаде банк, детский сад, закрыты магазины, в гостиницах и так никого не было – сезон не открывался, в отелях уже 4 месяца посменно живут только военные.

«Это сценарий войны», — заявляет мэр Лампедузы Бернардино Де Рубеис.

Все вспыхнуло, как всегда, в одну секунду, и как всегда, из-за слухов о депортации. Она всё равно бы случилась, но в этот раз разъяренные гости – те, что приплыли в надежде получить вид на жительство, – сожгли временный центр содержания – его только-только отремонтировали – и вышли в город.

Местные жители объявили мобилизацию, начали вооружаться, спасая дома. Полиция вызвала подкрепление, мэр города ходит на работу с битой, защищаясь не только от мигрантов: на острове считают, что власти и полиция были слишком любезны, одевая, обувая, и выдавая SIM-карты всем, кто приплыл жить в Европу из бедной Африки…

Министр внутренних дел отрапортовал – в течение 48 часов остров будет свободен. То же самое летом обещал и Берлускони, когда остров начал принимать по 15 лодок день. 50 тысяч человек приплыли на Лампедузу в 2011-м. Кому-то даже выдали вид на жительство, в надежде испугать Европу, которая Италии помогала лишь морально.

Но в этот раз военные не церемонятся – два военно-транспортных самолета уже в воздухе, 300 человек – по пути домой. Оставшиеся ждут депортации на футбольном поле: жить на острове больше негде – сожженный центр нужно строить заново.

Полиция докладывает – ситуация под контролем. Но до сих пор не понятно, состоится ли праздник святой Марии, покровительницы острова. Праздновать нечего, объявил накануне мэр: на улицах и даже рядом с церковью небезопасно.

Сегодня город выступил с новым заявлением. Даже если, все наладится, Лампедуза больше не перевалочный пункт, остров теперь не примет ни одного мигранта.

Душа – мятежный остров — Литературная газета

Татьяна Дрокина

Татьяна Анатольевна Дрокина – поэт, член правления Регионального союза писателей Республики Крым, автор 12 поэтических сборников. Лауреат крымских фестивалей и конкурсов. Живёт в Евпатории. В тишине
Нащупав пульс, к Земле прильнуть –
уже искусство.
И погрузиться в тишину
в порыве чувства.

Дорогу выстелет рассвет
в безмолвье ýтра,
И яркий растворится след
звёзд среброкудрых.

Морфей вернёт ночные сны
в сад мифологий.
А я пойду на зов мечты
чудес дорóгой…

Не так ли, в кроткой тишине,
был к небу близок
Мудрец, теряясь в глубине
глаз Моны Лизы?..

Адиль Тумаров

Адиль Абдрахманович Тумаров родился в 1931 году, член Союза писателей России, прозаик, поэт. Автор пяти книг, в том числе «Вокруг света на «Вернадском», «В отдыха короткие минуты…», «Рас­сказы морского волка». Лауреат премии им. Мусы Джалиля первой степени в номинации «Литература». В прошлом – капитан дальнего плавания на научных судах. Живёт в Севастополе. Океанские вахты
Океанские вахты. Солёный простор,
Свет полночной звезды в поднебесье,
И поёт гирокомпаса в рубке мотор
Нам свою бесконечную песню.

Хоть на мачту взберись – не увидишь земли,
Лишь тревожная ширь голубая…
Дни бегут, за кормой пропадая вдали
И следы в океанах теряя.

От форштевня, сердито ворча, по бортам
Разбегаясь, волна серебрится,
И одна за одной открываются нам
Неизведанных далей страницы!

Галина Скворцова

Галина Александровна Скворцова – член Регио­нального союза писателей Республики Крым, Международного сообщества писательских союзов, поэт, бард, прозаик. Автор сборников стихов «Молоко и мёд», «Заболевание крови». Лауреат литературной премии им. А. Домбровского, лауреат поэтического конкурса «Чеховская осень», лауреат фестиваля авторской песни им. Артура Григоряна в зимней Ялте, лауреат поэтического фестиваля в Балаклаве «Пристань менестрелей», награждена почётной грамотой Министерства культуры и искусств АР Крым. Живёт в Красногвардейском районе (село Октябрьское). * * *
Печень – ворону,
Сердце – ворогу,
А тебе – мой мятежный пыл,
Крым мой ласковый,
Во все стороны
Разметавший тревогу крыл.

Болью всполота,
Кровью полита
Красота ненаглядной земли.
Крым мой солнечный,
Твоё золото –
Разноликие дети твои.

Я крупиною,
Золотиною
Малой толикой крымских щедрот
Остаюсь с тобой,
Неделимый мой,
Присягнувший на крымство,
народ!

Павел Любимов

Павел Викторович Любимов – член Севастопольского отделения Союза писателей-маринистов России, поэт. Автор шести сборников стихов, в том числе «Грустный клоун», «Забытый век», «Мир есть любовь». Живёт в Севастополе. Крым
Моя берёзовая Русь,
На берегу морей ковыльных,
В краю ветров и шляхов пыльных
Тебя, вдруг вспомнив, улыбнусь.

Я улыбнусь заре рассветной
Над Русским морем, где прибой
Шумит волною разноцветной,
Прощаясь с меркнущей звездой.

И улыбнётся небо Крыма
В ответ, мечтая лишь о том,
Чтоб Русь осталась неделима,
Чтоб процветал наш русский дом…

Вячеслав Ложко

Вячеслав Фёдорович Ложко – член Союза писателей России, поэт, прозаик, публицист. Автор книг поэзии и прозы, в том числе «Серебряная память Коктебеля», «Свидетель жизни», «Избранное». Лауреат литературной премии «Традиция», Всероссийской литературной премии им. Н. Гумилёва и целого ряда других премий. Заслуженный деятель искусств Республики Крым. Организатор и основатель Международного Гумилёвского поэтического фестиваля «Коктебельская весна», инициатор установления памятников Н.С. Гумилёву и М.А. Волошину в Коктебеле и установления поэтического знака, посвящённого Всемирному дню поэзии. Все памятники установлены на средства В.Ф. Ложко – литератора-мецената. По его инициативе многим улицам посёлка Коктебель были присвоены имена поэтов, писателей, знаменитых людей, прославивших Коктебель: Н. Гумилёва, А. Ахматовой, А. Блока, А. Грина, М. Волошина, К. Арциулова, И. Айвазовского, В. Аксёнова и многих других. Председатель «Организации возрождения культуры пгт. Коктебель». Имеет правительственные и общественные награды. Живёт в Коктебеле. Сердолик
Полоска стали вдалеке
Разъединяет небо с морем.
Так сердолик в моей руке
Всегда защита мне от горя.
Запечатлён в нём блеск огня
И переливчатость рассвета,
Сплелись в нём все оттенки дня
С судьбой великого поэта.
Он – чудотворный амулет,
Немного тех камней в природе,
Сумей лишь через толщу лет
Определить его в породе.

Вячеслав Шикалович

Вячеслав Владимирович Шикалович пишет рассказы, стихи, песни и музыку к ним. Член Регионального союза писателей Республики Крым. Публикуется в литературных периодических изданиях Крыма, России и Украины, автор нескольких книг, в том числе «На перекрёстках неба», «Полюс Света», «Дни земные» и др. Лауреат многих международных поэтических фестивалей. Живёт в Симферополе. М.А. Волошину

Его душа – мятежный остров
среди мирских несовершенств,
Вселенной равновесья остов
и коктебельских дум клише.
О, сколь сказанного принёс он
и несказанного унёс,
морских безбрежий мог быть плёсом
и он же – мудрости утёс.
Он не питал к мечте иллюзий,
а просто строил Красоту.
Преображались души, люди
в его лучах средь будней туч.
И до сих пор на Киммерии
чтят музы Карадагских гор
восход Волошинской стихии.
А Дому в радость каждый гость.

Людмила Непорент

Людмила Васильевна Непорент – поэт, писатель, член Союза писателей России. Родилась в Караганде. Автор нескольких поэтических сборников и книг прозы. География изданий – Москва, Санкт-Петербург, Киев, Севастополь… Неоднократный лауреат литературных премий. Живёт в Севастополе. Рождение сына
Полгода как будто за Богом я –
Берёг он меня, как девчонку!
И вдруг приговор: патология,
Профессор не слышит ребёнка.

«Внушённой» беременность признана,
Мол, психики это влияние.
Печальнейшая эта истина –
От стойкого гипержелания.

Кричала подраненной птицей
И билась в рыданьях: – Не верится!
Я слышу его! Мне – не снится!
Не дамся прервать мне беременность! –

Как долги бессонные ночи. ..
Истерзано сердце и тело.
Внушённый… я жду тебя очень,
Молюсь всем богам в Свете Белом!

Давай обойдём мы учёных,
Ведь могут они ошибиться!
Ну что ты такой несмышлёный?
А ну-ка, начни шевелиться! –

И вся я ушла в ожидание,
Я песни ему напевала,
Порою, теряя сознание,
Остаться живым призывала.

И вот этот миг потрясенья! –
Натянуты жилы и нервы,
Сквозь сердце ребёнка рожденье,
И слабенький крик его первый.

Считаю за пальчиком пальчик,
Вокруг ничего я не слышу.
Ах, мой долгожданнейший мальчик,
Ты дышишь! О, Бог мой! Ты – дышишь!..

И я – в завершённом полёте,
Счастливыми плачу слезами.
Внушённый? А ты ведь – вот он!
С огромными, в сливу, глазами.

Торжественной слабости рада я,
И всё я теперь одолею:
Ведь я поделилась надвое
И стала я вдвое сильнее!

Леонид Дьяченко

Леонид Алексеевич Дьяченко – поэт-баснописец, лауреат форума «Общественное признание», международных литературных фестивалей и конкурсов. Член Союза журналистов России, Союза маринистов, Союза творческой интеллигенции Севастополя. Автор шести книг: «Современные басни» (2005), «Точка зрения» (2008), «Мысли вслух» (2009), «Насмешники» (2011), «Размышления и убеждённость» (2011), «О времена! О нравы!» (2015), различных публикаций в России и за рубежом.

Самое ценное, на мой взгляд, что крымчане за все прожитые годы в составе Украины сумели сохранить свою духовность, свои исторические корни, это дало нам силы отстоять свои права и достоинство!

Достоинство
Павлин страдал высокомерьем,
Гордился цветом пуха, перьев.
Поднимет клюв, расправит грудь,
Хвост веером – не как-нибудь!
И важно наставляет птиц:
«Все рождены мы из яиц,
Но кто б сравниться мог со мной
Непревзойдённой красотой?
Тот для величия рождён,
Кто божьим даром наделён!
И пусть мы из одной породы,
Вы все – несчастные уроды».
Дремал в тенёчке Крокодил,
Глаза открыв, проговорил:
«Я тоже родом из яйца,
И нет красы в чертах лица,
И все твердят, что я урод,
Не полюбил Господь мой род,
Мне на величие плевать,
Могу и с перьями сожрать…»

* * *
Не о красе и силе речь,
Умей достоинство беречь!

Станислав Ковтун

Станислав Иванович Ковтун родился в 1940 году в Хмельницкой области (Украина). По специальности авиатор. Работал в экспедициях Крайнего Севера. Член ЛИТО им. И. Сельвинского, член Регионального союза писателей Крыма. Выпустил 14 книг стихов и прозы. В 2016-м издана книга прозаических произведений «На изломах веков». Живёт в Евпатории.

Чернобыль

30-й годовщине

чернобыльской трагедии

Остался в памяти Чернобыль.
Чернее были вряд ли быть.
Незримый ужас высшей пробы,
Пока я жив, мне не забыть.

Мы Первомай тогда встречали,
Не зная правды о беде.
От нас в стране родной скрывали,
Что Зло Чернобыля везде.

Лучилось небо не закатом,
А радиацией цвело.
И было это сущим адом,
И ужас всем оно несло.

И падал пепел в души граждан
Моей отравленной страны,
И ворон падаль видел в каждом.
Ведь гибли люди без войны.

Остался в памяти Чернобыль.
Чернее были вряд ли быть.
Незримый ужас высшей пробы
Веками людям не забыть…

Светлана Сидорик

Светлана Ивановна Сидорик родилась в Краснодоне Луганской области. Член Регионального союза писателей Республики Крым. Дипломант музыкально-поэтических конкурсов «Осенний парад», фестивалей «На берегу муз» (г. Евпатория), «На окраине крымской земли». Публикуется в крымских периодических изданиях, в том числе в журнале «Брега Тавриды». Автор сборника стихотворений «Откровение». О белом коне
Ты знаешь, ты знаешь, что стоило мне
Промчаться однажды на белом коне?
Осанку держать и с седла не упасть,
И правильно в стремя ногою попасть.
Ты знаешь, ты знаешь, что стоило мне
Промчаться однажды на белом коне!
Характер – не сломлен, уверенный взгляд…
И только – вперёд, и ни шагу назад.

Владимир Куликов

Владимир Алексеевич Куликов родился в 1932 году в Архангельской области. Писатель, публицист, член Регионального союза писателей Республики Крым. По специальности радиоинженер. Автор четырёх поэтических книг и сборника рассказов «Былое», редактор-составитель сборника «Фонд русских пословиц и поговорок» части 1–3. Лауреат международного поэтического фестиваля «Осенний Крым – стихов очарованье». Живёт в Симферополе. * * *
Пускай уж осень за окном,
Но в сердце поселилось лето.
Оно играет, как вино
Шипучее в вечернем свете.

Веселье плещется. Легко
В кругу родных, друзей и близких,
А все печали далеко
Ушли на миг, склоняясь низко.

Сегодня праздник. За столом
Нет места грусти одинокой.
Споём о сердце дорогом,
Пусть льётся свет звезды далёкой.

Нино Скворели

Нина Николаевна Синицына (Нино Скворели) – поэт, автор нескольких поэтических сборников. Живёт в Севастополе.

Роза
Увядает роза быстро,
Коротки деньки.
Совершает пушка выстрел
Громко, по-мужски.

Небо старою вдовою
Вдруг отозвалось.
Распрощаемся с Землёю, –
Поломалась ось.

Эхо долгим перекатом
Не гудит в ушах.
Стал мне виден каждый атом,
И покинул страх.

Раиса Царёва-Форост

Раиса Леонидовна Царёва-Форост – крымская поэтесса, член Регионального союза писателей Республики Крым, пишет на русском и украинском языках. Автор четырёх книг стихов для детей: «Шипящий утюг», «У врача», «Забияка-воробей», «Данилко в зоопарке». Лауреат Всероссийского литературного конкурса «Герои великой Победы» (2015). Лауреат II степени II Международного литературно-музыкального фестиваля «Интеллигентный сезон» в номинации «Поэзия» (стихи для детей; 2016). Более двух тысяч экземпляров своих книг подарила на встречах с читателями. Разговор о книге
Хочешь много-много знать?
С малых лет начни читать!
Про планеты и людей,
Про деревья и зверей…
Прочитал – перескажи.
Книгой, друг мой, дорожи!

Мудрые слова хранит,
Книга-кладезь всех манит.
Вот – традиционная,
Эта – электронная.
Не стесняйся, выбирай –
И читай, читай, читай!

Леонид Белый

Леонид Кузьмич Белый родился в 1946 году. В эти дни празднует своё 70-летие. Кандидат педагогических наук; доктор философских наук, заслуженный работник культуры Автономной Республики Крым, обладатель почётного знака «За достижения в развитии культуры и искусств», лауреат премии им. А.И. Домбровского, лауреат премии им. А.П. Чехова, действительный член Крымской академии наук, член-корреспондент Российской академии наук по Отделению ноосферного образования, член правления Регионального союза писателей Республики Крым. Автор поэтического сборника «Крымские мотивы» (2006), книги «Культурный процесс в Крыму: диалог культур на рубеже тысячелетий» (2009), сборника «Крымские болгары» (2009), учебного пособия «Музейная педагогика» (2012) и множества публикаций в периодических изданиях. Живёт в Симферополе. Книга
Книга – источник нашего знания,
Мудрости и красоты.
В ней отражается гений сознания,
Ясности и чистоты.

Стала ты мудрости вечным хранителем
Разных народов и рас.
Незаменимым пророком, учителем,
Служишь надёжно для нас.

Строчка за строчкой мир открывается
В чистой прозрачности слов.
Всё, что в них создано – не забывается:
Летопись светлых умов.

Всё, что открыто, описано, познано
В книге мы сможем найти.
Видимо, книга свыше нам послана,
Чтобы не сбились с пути.

Rebel Island (Tres Navarre, # 7), Рик Риордан

Тройной обладатель самых желанных наград мистерии — Эдгара, Энтони и Шамуса — Рик Риордан и его взгляд на криминальный роман в техасском стиле никогда не был таким масштабным. или темнее, чем в этом последнем триллере о Тресе Наварре. На этот раз Наварра сталкивается с убийцей, неудержимой, как сила природы.

Трес Наварра отказался от частного расследования, а вместе с ним и жестокого прошлого.

Тройной обладатель самых желанных наград за мистерию — Эдгара, Энтони и Шамуса — Рик Риордан и его взгляд на криминальный роман в техасском стиле никогда не были больше и мрачнее, чем в этом последнем триллере о Трес-Наварре.На этот раз Наварра сталкивается с убийцей, неудержимой, как сила природы.

Трес Наварра отказался от частного расследования — а вместе с ним и жестокого прошлого, похоронившего слишком много друзей. Недавно вышла замуж, у нее был ребенок, и пришло время найти более безопасную работу. Он и Майя приехали на остров Мятежников, чтобы отпраздновать свой медовый месяц и новое будущее. Но не успели они приехать, как напоминание о прошлом появилось в виде застреленного в комнате 12 трупа.

Точно так же Трес вспоминает мрачное детское лето, проведенное на острове. лето, которое изменило все в его жизни.Лето, которое он никогда не мог забыть, но и полностью не вспомнил. И когда появляется второй труп, Тресу становится ясно, что прошлое не умерло и не похоронено, а преследует остров Мятежников с собственными незаконченными делами.

Что на самом деле произошло тем давним летом, какие темные секреты хранились и кто вернулся, чтобы отомстить за них… это вопросы, на которые Трес, его брат Гарретт и очень беременная Майя должны ответить — а время уходит. Потому что ураган-монстр вот-вот обрушится на остров Мятежников, отрезая их от материка и оставив их в ловушке на затопленном острове, а оставшиеся гости отеля жестоко умирают один за другим.Трес знает лучше, чем кто-либо, что родословные Южного Техаса переплетены, как колючая проволока. На этот раз они охраняют откровение, которое может превратить его мечты о долгом и счастливом будущем в настоящий кошмар.

Из издания в твердом переплете.

Аудиокнига недоступна | Audible.com

• Evvie Drake: более

• Роман
• По: Линда Холмс
• Рассказал: Джулия Уилан, Линда Холмс
• Продолжительность: 9 часов 6 минут
• Несокращенный

В сонном приморском городке в штате Мэн недавно овдовевшая Эвелет «Эвви» Дрейк редко покидает свой большой, мучительно пустой дом почти через год после гибели ее мужа в автокатастрофе.Все в городе, даже ее лучший друг Энди, думают, что горе держит ее взаперти, а Эвви не поправляет их. Тем временем в Нью-Йорке Дин Тенни, бывший питчер Высшей лиги и лучший друг детства Энди, борется с тем, что несчастные спортсмены, живущие в своих худших кошмарах, называют «ура»: он больше не может бросать прямо, и, что еще хуже, он не может понять почему.

• 3 из 5 звезд

• Что-то заставляло меня слушать….

• По Каролина Девушка на 10-12-19

Остров Повстанцев | Рик Риордан

Серия: Tres Navarre

Книга 7

Трес Наварра отказался от частного расследования — а вместе с ним и жестокого прошлого, похоронившего слишком много друзей.Недавно вышла замуж, у нее был ребенок, и пришло время найти более безопасную работу. Он и Майя приехали на остров Мятежников, чтобы отпраздновать свой медовый месяц и новое будущее. Но не успели они приехать, как напоминание о прошлом появилось в виде застреленного трупа в комнате 12.

Именно так Трес вспоминает мрачное детское лето, проведенное на острове, лето, которое изменило все в его жизни. Лето, которое он никогда не мог забыть, но и полностью не вспомнил.И когда появляется второй труп, Тресу становится ясно, что прошлое не умерло и не похоронено, а преследует остров Мятежников с собственными незаконченными делами.

Что на самом деле произошло тем далеким летом, какие темные тайны хранились и кто вернулся, чтобы отомстить за них… это вопросы, на которые Трес, его брат Гарретт и очень беременная Майя должны ответить — а время уходит. Потому что ураган-монстр вот-вот обрушится на остров Мятежников, отрезая их от материка и оставив их в ловушке на затопленном острове, а оставшиеся гости отеля жестоко умирают один за другим.Трес знает лучше, чем кто-либо, что родословные Южного Техаса переплетены, как колючая проволока. На этот раз они охраняют откровение, которое может превратить его мечты о долгом и счастливом будущем в настоящий кошмар.

Bantam Книга 0-553-80423-5 Взрослый

Рик Риордан — автор бестселлеров №1 по версии New York Times, посвященный сериалам «Перси Джексон и олимпийцы», «Хроники Кейна», «Герои Олимпа» и «Магнус Чейз и боги Асгарда

».

Ещё из этой серии

Посмотреть серию

• Книга 1
• Книга 2
• Книга 3
• Книга 4
• Книга 5
• Книга 6
• Книга 7

Риордан, Рик: 9780553587845: Амазонка.com: Книги

Chapter One

Мы поженились во время грозы. Это должно было быть моим первым предупреждением.

Внутренний двор Юго-западного центра ремесел был украшен белой гофрированной бумагой. Столы были заставлены свежими тамале, чипсами и сальсой. Ящики Шайнер Бок вспотели льдом в жестяных ведрах. Машина «Маргарита» жужжала. Река Сан-Антонио протекала мимо старых известняковых стен.

Майя прекрасно выглядела в кремовом свадебном платье. Ее черные волосы были завиты локонами, а медная кожа сияла здоровьем.

Прибыли гости: моя мама, только что вернувшаяся из путешествия по Гватемале; мой брат Гарретт, не совсем недавно прошедший нашу долгую холостяцкую вечеринку в Остине; и сотня других родственников, полицейских, головорезов, бывших заключенных, юристов — все те люди, которые сделали мою жизнь такой интересной в последние несколько десятилетий.

Потом пришли облака. Молния вспыхнула от мескитового дерева. Небо открылось, и наша свадьба на открытом воздухе превратилась в бег по часовне с бывшим баптистским священником и буддийским монахом, ведущим стаю.

Ларри Чо, монах, имел решающее преимущество в начале игры, но преподобный Бакнер Фаннинг устойчиво держался за столом тамале, в то время как буддист Ларри вынужден был свернуть, чтобы избежать пивного бочонка, и был заблокирован парой поручителей. Бакнер был давно на пенсии, но оставался в форме. Он выиграл гонку к часовне и придержал дверь для остальных, когда мы вошли внутрь.

Я был последним, помогая Майе, так как она не могла двигаться очень быстро. Отчасти это было из-за свадебного платья. В основном это было потому, что она была на восьмом с половиной месяце беременности.Я держал над нашими головами полиэтиленовый пакет, пока мы шли под дождем.

«Этого не было в прогнозе», — возразила она.

«Нет», — согласился я. «Я думаю, что Бог должен нам вернуть деньги».

Внутри часовни было темно и пахло затхлым известняком. Кедровые половицы скрипели под нашими ногами. Толпа суетилась вокруг, глядя в окна, как наши праздничные украшения превращаются в кашу. Дождь так сильно барабанил по траве, что образовался слой тумана высотой в три фута. Креповая бумага растаяла, и водянистая сальса разлилась по краям столов.

«Что ж, — сказал Бакнер, сияя, как будто Бог сотворил этот славный момент только для нас. «У нас все еще есть святое бракосочетание».

На самом деле, я был воспитан католиком, поэтому свадьба была наполовину буддийской, наполовину баптистской. Майя не была практикующей буддисткой с тех пор, как была маленькой девочкой из Китая, но ей нравился буддист Ларри, а благовония и бусы вызывали у нее ностальгию.

Бакнер Фаннинг был самым уважаемым баптистским священником в Сан-Антонио. Он также знал мою маму с давних времен.Когда католический священник не хотел проводить церемонию (что-то о том, что Майя беременна вне брака; подумайте), моя мама наняла Бакнера.

Со своей стороны Бакнер заранее поговорил со мной о том, чтобы поступить правильно, женившись, и как он надеется, что мы будем воспитывать нашего ребенка в познании Бога. Я сказал ему, что мы еще не говорили об этом с Богом, но мы играли в телефонную бирку. Бакнер, к счастью, обладал чувством юмора. Он согласился на нас жениться.

Когда мы собрались в старой часовне, мы были изрядно потрепанной командой.Дождь лил по витражам и стучал по крыше. Я взглянул на Ану ДеЛеон, нашего друга-детектива по расследованию убийств, которая вытирала полотенцем волосы своей дочери Люсии. Ана улыбнулась мне. Я подмигнул ей, но было больно долго держать ее глаза. Трудно было не думать о ее муже, который должен был стоять рядом с ней.

Буддист Ларри позвонил в гонг и зажег ладан. Он пропел сутру. Затем Бакнер заговорил о брачном завете.

Я встретился глазами с Майей.Она вопросительно меня изучала. Может, ей было интересно, почему она согласилась встретиться с таким парнем, как я. Потом она улыбнулась, и я вспомнил, как мы познакомились в баре в Беркли пятнадцать лет назад. Каждый раз, когда она так улыбалась, она посылала электрический разряд прямо мне по спине.

Боюсь, я пропустил большую часть того, что сказал Бакнер. Но я слышал часть «Я делаю». Я дал клятву без колебаний.

Потом мы перебрались через доброжелателей: мою давнюю подругу Лилиан Кембридж; Мадлен Уайт, принцесса мафии; Ларри Драпевски, депутат в отставке; Майло Чавес, музыкальный агент из Нэшвилла; Господа Терренс и Гольдман, старые боссы Майи из юридической фирмы в Сан-Франциско; моя мама и ее новый парень, миллионер по имени Джек Маринер.Всевозможные опасные промокшие под дождем люди.

Мы ели мокрый свадебный торт, пили шампанское и ждали, пока уйдет буря. Пока Майя разговаривала со своими бывшими коллегами, Гаррет загнал меня в угол в баре.

Мой брат был одет в свадебную одежду: потертый смокинг поверх окрашенной в галстук футболки. Его взлохмаченная борода и плохо зачесанные волосы походили на пшеничное поле после ливня. Его брюки от смокинга были заколоты (так как у него не было ног), и он плел гвоздики через спицы своего инвалидного кресла.

«Грэц, братишка». Он поднял тарелку тамале в знак приветствия. «Хорошая еда».

«Вы поздравляете меня с тамалесом или свадьбой?»

«Зависит». Он рыгнул в кулак, что было для него чертовски осторожно. «Что ты запланировал на медовый месяц?»

Тогда должны были зазвонить мои внутренние будильники. Я должен был отступить, сказать ему, чтобы он принес еще одну тарелку тамале, и избавил себя от множества проблем. Вместо этого я сказал:

«Ничего особенного.Вы могли заметить, что Майя беременна. Гаррет снисходительно махнул рукой.

«Ничего не делать для своего медового месяца — ничего не стоит, маленький братан. Слушай, у меня есть предложение.

Может быть, это был радостный случай, или то, что меня окружали друзья. Может быть, дело в том, что шел слишком сильный дождь, чтобы уйти. Но я был настроен хорошо думать о своем брате.

У меня будет достаточно времени, чтобы потом об этом пожалеть. Но в тот день, когда пошел дождь, я слушал, как Гарретт рассказал мне свою идею.

Rebel Island — Random House Books

Chapter One

Мы поженились во время грозы. Это должно было быть моим первым предупреждением.

Внутренний двор Юго-западного центра ремесел был украшен белой гофрированной бумагой. Столы были заставлены свежими тамале, чипсами и сальсой. Ящики Шайнер Бок вспотели льдом в жестяных ведрах. Машина «Маргарита» жужжала. Река Сан-Антонио протекала мимо старых известняковых стен.

Майя прекрасно выглядела в кремовом свадебном платье.Ее черные волосы были завиты локонами, а медная кожа сияла здоровьем.

Прибыли гости: моя мама, только что вернувшаяся из путешествия по Гватемале; мой брат Гарретт, не совсем недавно прошедший нашу долгую холостяцкую вечеринку в Остине; и сотня других родственников, полицейских, головорезов, бывших заключенных, юристов — все те люди, которые сделали мою жизнь такой интересной в последние несколько десятилетий.

Потом пришли облака. Молния вспыхнула от мескитового дерева. Небо открылось, и наша свадьба на открытом воздухе превратилась в бег по часовне с бывшим баптистским священником и буддийским монахом, ведущим стаю.

Ларри Чо, монах, имел решающее преимущество в начале игры, но преподобный Бакнер Фаннинг устойчиво держался за столом тамале, в то время как буддист Ларри вынужден был свернуть, чтобы избежать пивного бочонка, и был заблокирован парой поручителей. Бакнер был давно на пенсии, но оставался в форме. Он выиграл гонку к часовне и придержал дверь для остальных, когда мы вошли внутрь.

Я был последним, помогая Майе, так как она не могла двигаться очень быстро. Отчасти это было из-за свадебного платья. В основном это было потому, что она была на восьмом с половиной месяце беременности.Я держал над нашими головами полиэтиленовый пакет, пока мы шли под дождем.

«Этого не было в прогнозе», — возразила она.

«Нет», — согласился я. «Я думаю, что Бог должен нам вернуть деньги».

Внутри часовни было темно и пахло затхлым известняком. Кедровые половицы скрипели под нашими ногами. Толпа суетилась вокруг, глядя в окна, как наши праздничные украшения превращаются в кашу. Дождь так сильно барабанил по траве, что образовался слой тумана высотой в три фута. Креповая бумага растаяла, и водянистая сальса разлилась по краям столов.

«Что ж, — сказал Бакнер, сияя, как будто Бог сотворил этот славный момент только для нас. «У нас все еще есть святое бракосочетание».

На самом деле, я был воспитан католиком, поэтому свадьба была наполовину буддийской, наполовину баптистской. Майя не была практикующей буддисткой с тех пор, как была маленькой девочкой из Китая, но ей нравился буддист Ларри, а благовония и бусы вызывали у нее ностальгию.

Бакнер Фаннинг был самым уважаемым баптистским священником в Сан-Антонио. Он также знал мою маму с давних времен.Когда католический священник не хотел проводить церемонию (что-то о том, что Майя беременна вне брака; подумайте), моя мама наняла Бакнера.

Со своей стороны Бакнер заранее поговорил со мной о том, чтобы поступить правильно, женившись, и как он надеется, что мы будем воспитывать нашего ребенка в познании Бога. Я сказал ему, что мы еще не говорили об этом с Богом, но мы играли в телефонную бирку. Бакнер, к счастью, обладал чувством юмора. Он согласился на нас жениться.

Когда мы собрались в старой часовне, мы были изрядно потрепанной командой.Дождь лил по витражам и стучал по крыше. Я взглянул на Ану ДеЛеон, нашего друга-детектива по расследованию убийств, которая вытирала полотенцем волосы своей дочери Люсии. Ана улыбнулась мне. Я подмигнул ей, но было больно долго держать ее глаза. Трудно было не думать о ее муже, который должен был стоять рядом с ней.

Буддист Ларри позвонил в гонг и зажег ладан. Он пропел сутру. Затем Бакнер заговорил о брачном завете.

Я встретился глазами с Майей.Она вопросительно меня изучала. Может, ей было интересно, почему она согласилась встретиться с таким парнем, как я. Потом она улыбнулась, и я вспомнил, как мы познакомились в баре в Беркли пятнадцать лет назад. Каждый раз, когда она так улыбалась, она посылала электрический разряд прямо мне по спине.

Боюсь, я пропустил большую часть того, что сказал Бакнер. Но я слышал часть «Я делаю». Я дал клятву без колебаний.

Потом мы перебрались через доброжелателей: мою давнюю подругу Лилиан Кембридж; Мадлен Уайт, принцесса мафии; Ларри Драпевски, депутат в отставке; Майло Чавес, музыкальный агент из Нэшвилла; Господа Терренс и Гольдман, старые боссы Майи из юридической фирмы в Сан-Франциско; моя мама и ее новый парень, миллионер по имени Джек Маринер.Всевозможные опасные промокшие под дождем люди.

Мы ели мокрый свадебный торт, пили шампанское и ждали, пока уйдет буря. Пока Майя разговаривала со своими бывшими коллегами, Гаррет загнал меня в угол в баре.

Мой брат был одет в свадебную одежду: потертый смокинг поверх окрашенной в галстук футболки. Его взлохмаченная борода и плохо зачесанные волосы походили на пшеничное поле после ливня. Его брюки от смокинга были заколоты (так как у него не было ног), и он плел гвоздики через спицы своего инвалидного кресла.

«Грэц, братишка». Он поднял тарелку тамале в знак приветствия. «Хорошая еда».

«Вы поздравляете меня с тамалесом или свадьбой?»

«Зависит». Он рыгнул в кулак, что было для него чертовски осторожно. «Что ты запланировал на медовый месяц?»

Тогда должны были зазвонить мои внутренние будильники. Я должен был отступить, сказать ему, чтобы он принес еще одну тарелку тамале, и избавил себя от множества проблем. Вместо этого я сказал:

«Ничего особенного.Вы могли заметить, что Майя беременна. Гаррет снисходительно махнул рукой.

«Ничего не делать для своего медового месяца — ничего не стоит, маленький братан. Слушай, у меня есть предложение.

Может быть, это был радостный случай, или то, что меня окружали друзья. Может быть, дело в том, что шел слишком сильный дождь, чтобы уйти. Но я был настроен хорошо думать о своем брате.

У меня будет достаточно времени, чтобы потом об этом пожалеть. Но в тот день, когда пошел дождь, я слушал, как Гарретт рассказал мне свою идею.

Rebel Island, Рик Риордан

Писатель из Сан-Антонио Рик Риордан недавно добился большого успеха — иными словами, занял первое место в списке детских бестселлеров New York Times — с серией фэнтезийных романов для молодежи с 12 -летнего по имени Перси Джексон, что-то вроде Гарри Поттера из бедных детей.

Риордан, возможно, более известен взрослым читателям как автор серии криминальных романов, отдельные названия которых были удостоены награды Эдгара, Энтони и Шамуса от Американских загадочных писателей.

В последней серии снимается Джексон «Трес» Наварра, частный сыщик Сан-Антонио. Он был запущен в 1997 году с выпуском Big Red Tequila. (Название относится к тому, что Наварра предпочитает дешевую текилу, смешанную с газировкой Big Red.) Наварра, проведя несколько лет в Калифорнии, получив докторскую степень по английскому языку и работая в качестве частного лица в Сан-Франциско, возвращается в Сан-Антонио, чтобы расследовать убийство его отец, юрист из Южного Техаса. В конце романа он решает остаться и продолжить свою опасную профессию в своем родном городе.

Новый роман Риордана, Rebel Island , является седьмым в серии, и действие его происходит через десять лет после событий Big Red Tequila.

В ответ на насильственную смерть своего лучшего друга Наварра ушел с работы в качестве частного детектива и преподает английский язык в местном колледже. Повествование начинается со свадьбы Наварры и его подруги Майи на восьмом месяце беременности, причудливой церемонии под председательством буддийского монаха и баптистского проповедника.

Прикованный к инвалидной коляске брат Наварры Гаррет настаивает на коротком медовом месяце на острове Мятежников, где он и Трес в детстве провели много летних лет со своими неблагополучными родителями. Остров Мятежников находится в устье залива Аранзас недалеко от Корпус-Кристи. Она достаточно велика, чтобы вместить пляж, отель, маяк и лодочную станцию. Он получил свое название после Гражданской войны, когда принадлежал неконструктивному конфедерату, который стрелял в проходящие военно-морские суда.

К сожалению, как только вечеринка прибывает на

остров, как и ураган. Когда шторм набирает силу, убит один из гостей отеля, маршал США Джесси Лонгория. Лонгория пришла

на остров, чтобы встретиться и, возможно, заключить сделку с таинственным убийцей за мексиканский наркотик

Картель

, известный как Калавера, названный так из-за его визитной карточки: маленькие леденцовые черепа, обычные в День

.

праздников мертвых.После второго убийства горстке гостей и сотрудников отеля становится очевидно, что убийца находится среди них, пенсионер или нет, Наварра должна взять на себя инициативу по его поиску.

Даже случайный поклонник детективного романа сразу поймет, что Rebel Island — это версия Риордана по формуле сюжета Grand Hotel , в которой группа людей собирается вместе в замкнутом пространстве, таком как отель, преступление, Обычно совершается убийство, и детектив медленно разбирает подозреваемых, чтобы раскрыть преступника.

Однако, несмотря на шаблонные элементы, Rebel Island — легко читаемый рассказ, который сохраняет сюрпризы до самого конца. Сюжеты Риордана всегда сложны, а список драматических персонажей обширен. Тем не менее, он ловко владеет ритмом, и

его проза гладкая с легким намеком на вкрутую.

По крайней мере, со времен Раймонда Чендлера писатели-детективы пытались сделать своих героев-персонажей правдоподобными человеческими существами.Трес Наварре — пристальный наблюдатель человеческой натуры, и его определенно тронули окружающие его насилие и смерть. Он не сентименталист, но его эмоции часто лежат на поверхности. Будет интересно узнать, как его меняет отцовство.

Rebel Island , возможно, не хватает хаотической энергии некоторых из ранних романов о Тресе Наварре, но это достойное продолжение серии, серии, которая, на мой взгляд, представляет собой лучшую криминальную литературу, созданную до сих пор техасским писателем.

Оставит ли Риордан сериал ради славы и богатства написания детских книг? Мы увидим.

Том Пилкингтон — научный сотрудник Государственного университета Тарлтон в Стивенвилле.

Остров повстанцев, автор Рик Риордан

REBEL ISLAND, автор Рик Риордан — ПОДПИСАННАЯ КНИГА ПЕРВОГО ИЗДАНИЯ

См. Все названия Рик Риордан .

2007 Нью-Йорк: Бантам. Первое издание, первое издание, новый / непрочитанный, в безупречном суперобложке, подписано Автор.

Тройной обладатель самых желанных наград мистерии Эдгар, Энтони и Шамус. Рик Риордан и его взгляд на криминальный роман в техасском стиле никогда не были больше и мрачнее, чем в этом последнем. Триллер Трес Наварра. На этот раз Наварра сталкивается с убийцей, неудержимой, как сила природы.

Трес Наварра отказался от частного расследования, а вместе с ним и жестокого прошлого, похоронившего слишком много друзья. Недавно вышла замуж, у нее был ребенок, и пришло время найти более безопасную работу.Он и Майя приезжайте на остров Мятежников, чтобы отпраздновать их медовый месяц и новое будущее. Но как только они прибыли чем напоминание о прошлом появилось в виде застреленного в комнате 12 трупа.

Именно так Трес вспоминает мрачное детское лето, проведенное на остров — лето, которое изменило все в его жизни. Лето, которое он никогда не мог забыть, но никогда полностью помню тоже. И когда появляется второй труп, Тресу становится ясно, что прошлое не мертво и в конце концов похоронен, но он преследует остров Мятежников с собственными незаконченными делами.