Ошибка природы люди: Ученые пришли к выводу: человек это ошибка природы

Ученые пришли к выводу: человек это ошибка природы

НаукаНаука: Клуб любознательных

Ярослав КОРОБАТОВ

22 августа 2018 19:22

Увеличение объема головного мозга — результат генетического сбоя, за это царь природы расплачивается шизофренией

У австралопитеков объем мозга увеличился в 3-4 раза

Причины, по которым человек стремительно выдвинулся из царства животных и превратился в разумное существо, до сих пор были непонятны ученым. Еще каких-то 3 миллиона лет назад мы ничем не отличались от остальных приматов. Наши предки скакали по деревьям и имели объем мозга 330-400 кубических сантиметров — точно такой же, как у современных шимпанзе. Однако затем в группе наших предков, которых называют австралопитеками произошло нечто странное: за короткий по историческим меркам период времени — 1 миллион лет, — объем мозга увеличился в 3-4 раза и достиг почти современных значений (1200 кубических см. и более). Эта стремительная эволюция очень хорошо прослеживается по ископаемым останкам.

Аудио: Слышь, ты, ошибка природы! Ученые пришли к выводу: мы появились в результате генетического сбоя

За очеловечивание Шарикова отвечал вовсе не гипофиз

Что же произошло? Раскрыть эту тайну взялась команда генетиков под руководством профессора Пьера Вандерхагена из Брюссельского свободного университета (Бельгия). Ученые предположили, что увеличение мозга связано с мутацией генов, которые включаются на стадии развития эмбриона. Потому что именно тогда происходят ключевые этапы формирования мозга.

Профессор Вандерхаген и его коллеги принялись искать специфические гены, которые есть у человека, но отсутствуют у остальных животных. Выяснилось, что вопреки «Собачьему сердцу» Булгакова, за очеловечивание отвечает не гипофиз, а особое семейство генов под кодовым названием NOTCh3NL. Это вариант древнего гена NOTCH, который присутствует у всех животных и регулирует количество нейронов головного мозга.

Шизофрения — горе от ума

Но людям необыкновенно повезло: однажды у нашего общего с обезьянами предка при копировании ДНК случайно произошло дублирование NOTCH. Но эта версия гена оказалась нерабочей. Она и сейчас присутствует у горилл и шимпанзе, но никак себя не проявляет. А вот у австралопитеков 3 миллиона лет назад случилось еще одно ошибочное дублирование фрагмента ДНК и получился тот самый NOTCh3NL, который сыграл роль мощнейшего интеллектуального допинга. Новый ген вызвал взрывной рост числа нейронов и увеличение коры головного мозга — той части нашего «чердака», которая отвечает за способность к разговорной речи, образному мышлению и креативные возможности. Такие же гены были обнаружены у наших двоюродных братьев неандертальцев и денисовцев.

Однако стремительная эволюция головного мозга имеет и свою темную сторону. Вандерхаген и его коллеги полагают, что 3 миллиона лет эволюции слишком мало, чтобы новые гены, ответственные за очеловечивание, работали идеально. Выяснилось, что они виноваты за такие сбои в развитии мозга, как микроцефалия (уменьшение размеров черепа и мозга) или макроцефалия — наоборот — чрезмерное его увеличение. Кроме того, бельгийские ученые считают, что именно эта генетическая революция привела к появлению у людей таких заболеваний, как шизофрения и аутизм.

Факты, доказывающие, что человек — ошибка природы | Crazy10

Считается, что человек — венец творения. Мы можем менять мир, но не всегда эти перемены к лучшему. Поэтому некоторые ученые полагают, что человек — это ошибка эволюции и природы.

Чем больше ответов наука дает на различные вопросы, касающиеся человечества в целом и каждого человека в отдельности, тем больше появляется сторонников гипотезы о том, что человек не просто не совершенен, а поистине ошибочен.

Человек — источник дисгармонии

Как известно, природа любит гармонию. Если популяция зайцев в лесу становится слишком большой, это приводит к повышению популяции волков. Затем, когда зайцев становится очень мало, погибают лишние волки, давая зайцам повод для роста и стабилизации своей популяции. Все в мире взаимосвязано. Так было до тех пор, пока человек не стал разумным. Когда у нас появились технологии, загрязняющие атмосферу и уничтожающие Землю, природа начала терпеть убытки.

Люди вырубают леса, загрязняют океаны, убивают животных. Из-за человека исчезло огромное количество видов животных и растений. Это доказывает, что мы являемся ошибкой природы, а не венцом ее творения.

Мы сами себя убиваем

Человек научился получать вещества, которые его убивают. Это генно-модифицированные продукты, алкоголь, сигареты, наркотики. Человек сам себя изживает, самостоятельно обрекает себя на мучения. В природе не бывает подобного.

Мы создаем то, чего природа не создавала для нас. У нее есть бесчисленные запасы земли, воздуха и воды, но мы всё только ломаем и загрязняем. Мы обходим законы природы, создавая собственные, поэтому нас можно считать «системной ошибкой».

Перенаселение

Возвращаясь к теме волков и зайцев, можно отметить ошибку в перенаселении людей. Ученые прогнозируют массовую гибель в конце 21 века от голода и отсутствия полезных ископаемых, но если бы мы были немного осторожнее, то можно было бы создать условия для жизни еще большего количества людей. У Земли есть на это ресурсы, а у нас – возможности.

Тем не менее, перенаселение планеты людьми никак не регулируется природой напрямую, что говорит о сбое в ее работе. Если бы человека не существовало, то единственным, что могло бы убить планету, были бы вулканы, астероиды или Солнце. Человек — слово вирус на теле планеты. Некоторые ученые считают, что очень скоро планета начнет бороться с нами.

Мы жадные

Нет жадных животных. Точнее, есть, но они не проявляют ненасытности. Человек же поистине ненасытен. Нам вечно всего мало. Мы не хотим довольствоваться тем, что имеем — нужно постоянно искать возможности для увеличения доходов любыми методами. Именно по причине своей жадности мы не вписываемся в эволюцию. До тех пор, пока человек будет жадным, природа будет отторгать его.

Ученые утверждают, что нет ни одного вида растений или животных, который мог бы поставить под угрозу свое выживание из-за неспособности контролировать аппетиты. С этой точки зрения человек является абсолютной ошибкой. Если бы было что-то, что могло бы нас сдерживать, то мы смогли бы называть себя лучшим творением Вселенной.

Клонирование

Животные организмы должны появляться только естественным путем. Так было задумано природой. Клонирование идет вразрез со всеми законами Вселенной относительно нашего крошечного мира.

В этом плане мнения представителей науки и религии могут расходиться. Но есть один интересный научный факт: в искусственных условиях еще ни разу не удавалось создать даже простейший организм. Ученые не понимают, как вдохнуть жизнь и заставить клетку работать. Это под силу только природе. Мы пытаемся изменить и переплюнуть саму природу. Если клонирование станет успешным и простым, то человечество могут ждать самые ужасные последствия.

Нам нужно пересмотреть свое поведение относительно планеты, друг друга и всего живого. Этот мир не может больше терпеть наших ошибок, так что настало время позаботиться о том, чтобы будущие поколения взяли верный курс в жизни и в духовном развитии.

человек — это ошибка природы — Игромания

Учёные давно ищут подтверждение тому, что человек произошёл от обезьяны. И вот, похоже, найден ещё один фрагмент мозаики, который может пролить свет на прошлое, настоящее и будущее вида Homo Sapiens.

Команда генетиков под руководством профессора Пьера Вандерхагена из Брюссельского свободного университета попыталась найти ответ на вопрос о взрывном росте объёма человеческого мозга. По их данным, порядка трёх миллионов лет назад наши предки были «оснащены» мозгом с объёмом 330-400 см³, как современные шимпанзе. Однако всего за миллион лет (очень мало по меркам развития вида) этот показатель вырос в 3-4 раза и достиг почти современного уровня. Он составил 1200 см³ и более. Это подтверждают ископаемые останки.

Группа Вандерхагена предположила, что это связано с генетической мутацией, которая проявляется на стадии развития эмбриона, когда формируется мозг. Ключом к этому могли стать специфические гены, которые есть у людей, но отсутствуют у животных. И они нашлись!

Семейство генов под кодовым названием NOTCh3NL (по сути, модификация древнего гена NOTCH, который присутствует у всех животных и регулирует количество нейронов головного мозга) вызвало взрывной рост количества нейронов. Предполагается, что сначала произошло случайное дублирование гена NOTCH, затем так же случайно был продублирован фрагмент ДНК, который и привёл к появлению NOTCh3NL. Это уже стало причиной увеличения числа нейронов, роста объёма мозга и, как следствие, интеллекта. К слову, такие же гены были обнаружены в останках неандертальцев и денисовцев, которые проиграли в эволюционной гонке.

Однако естественный отбор — далеко не талантливый инженер и творец, потому, по мнению Вандерхагена и его команды, именно эти гены ответственны за сбои вроде микро- и макроцефалии (уменьшение и увеличение размеров черепа и мозга за пределами типичных значений), а также вызывают шизофрению и аутизм. Ведь три миллиона лет — слишком малый срок для оптимизации работы таких генов.

Причины, по которым могло произойти такое дублирование в ДНК, пока не указаны. Однако не исключено, что их могли вызвать особенности рациона или источники природной радиации.

Английские ученые пришли к выводу, что человек

Почему люди танцуют? Почему ученые ратуют за возврат к забытому способу земледелия? За что Ленин хвалил идеолога капитализма Джона Кейнса? Об этом пишут научно-популярные журналы октября.

«В мире науки»

Почему мы все обладаем врожденной способностью к танцу? Почему, услышав ритм, начинаем неосознанно постукивать ногой или покачиваться из стороны в сторону? Ведь в этом нет никакой очевидной ценности для эволюции. Тем более что ни у кого из наших братьев меньших такой способности не наблюдается.

Американские ученые исследовали, что во время танца происходит в мозге человека. Оказалось, что «танцуют» многие его зоны, а дирижером является одна из частей мозжечка. Более того, в танце резко активизируется область правого полушария, которая является двойником зоны Брока в левом полушарии, ответственной за произнесение речи. То есть движение было формой языка задолго до того, как наши предки заговорили вслух.

Кроме того, изучая обычаи многих народов, ученые обратили внимание, что люди во время танца одевают на себя предметы, производящие шум: колотушки, кастаньеты, четки и т.д. То есть танец — одно из самых первых средств общения древних людей. Это и звук, и изображение, и подражание. То есть танец был самой ранней формой языка.

Наконец, ученые установили, что для обучения сложному танцу надо обязательно мысленно воспроизводить все движения. Чем правильней образ, тем легче освоить новый танец.

Другая центральная тема номера посвящена экологически безопасной форме земледелия. Когда человек начал им заниматься, он применял два способа обработки земли — пахотный и беспахотный. Изобретение плуга решило дело в пользу первого. Он завоевал мир, так как был проще, а главное — производительнее. Но вспашка оказалась настоящим бедствием для почв, которые стали подвергаться эрозии. Из оборота стали выводиться огромные площади потерявшей плодородие земли. И тогда ученые вспомнили о втором методе, который, казалось бы, уже безнадежно забыт — беспахотном земледелии. Сегодня уже семь процентов мировых угодий обрабатывается таким способом. Лидируют здесь США, далее следуют Бразилия, Аргентина, Канада, Австралия.

«Наука и жизнь»

Человек — ошибка эволюции! Это доказывают английские ученые. Представьте, говорят они, что вы решили создать сложное устройство. Неужели вы допустили бы, чтобы одни важные детали легко терялись, другие неизвестно зачем повторялись несколько раз, третьи переворачивались задом наперед и т.д. Но именно так устроен геном человека.

И при делении клеток, и при производстве сперматозоидов и яйцеклеток, а также после оплодотворения иногда теряются и переворачиваются или меняют место целые куски хромосом с важными генами, что может приводить к уродствам и болезням. Да и сами хромосомы ведут себя не лучше. При каждом делении клетки их концы (знаменитые теломеры) теряются, что становится одной из причин старения и смерти. То ли дело бактерии: их хромосомы, как правило, кольцевые, без начала и конца. Там нечему теряться, поэтому бактерии практически бессмертны. Достигнув определенного возраста, они делятся надвое — и никаких трупов.

Дальше — больше. У человека каждая хромосома имеет двойника, но за одним исключением. У мужчин одна из пар, так называемая половая хромосома, неравная: X-хромосома большая, а Y хромосома маленькая. И если гены всех других хромосом на всякий случай дублируются, то многие гены Y-хромосомы запаса не имеют. В случае мутации остаются неисправными. Поэтому даже появились предположения, что мужчины со временем вымрут.

Не лучше обстоит дело и с энергетической станцией клетки — митохондрией. В ней образуется масса вредных отходов, так называемых свободных радикалов, которые разрушают все вокруг. Считается, что именно повреждения в митохондриях — основная причина многих болезней.

И наконец, самое ценное наше достояние — гены. Очевидно, что при делении клеток их копирование должно быть предельно точным. Так нет же. Из 14 ферментов, которые ведают копированием, лишь 4 работают точно — с одной ошибкой на миллион «букв», нуклеотидов, из которых состоит цепочка ДНК. Остальные десять делают одну ошибку на 100 букв. К сожалению, эти ошибки-мутации необходимы, иначе не шла бы эволюция и естественному отбору не было бы из чего отбирать. И все же, согласитесь, обидно…

«Что нового в науке и технике»

Черная икра на белом шоколаде, джем из помидоров, мороженое «Яичница с беконом». Кто-то скажет — чепуха или с жиру бесятся. На самом деле такие блюда создает серьезная наука — молекулярная кулинария, родоначальником которой считается французский химик Эрве Тис, руководитель лаборатории в Сорбонн ском университете. Здесь изучают продукты на уровне молекул, определяют температуру приготовления с точностью до десятой доли градуса, а порции — до грамма.

Икру с шоколадом придумал англичанин Хестон Блюменталь. Изыск сразу же оценили эстеты и специалисты. По их мнению, секрет успеха в том, что эти два продукта удивительно дополняют друг друга. А автор подчеркивает, что ингредиенты схожи на молекулярном уровне: икра и шоколад имеют высокий уровень аминов — белков, которые уже прошли состояние аминокислот, но не превратились в аммиак.

Молекулярные повара открыли немало секретов. Скажем, предлагают готовить мясо при температуре не выше 75 С, тогда как традиционная кухня советует сильно его обжаривать, чтобы сохранился сок. Правда, приготовление увеличивается до нескольких часов, но утверждают, что результат того стоит.

Словно предвидя нынешний финансовый кризис, журнал публикует статью об отце нового капитализма знаменитом Джоне Кейнсе. Кстати, он удостоился похвалы пламенного революционера Владимира Ленина: «Этот заведомый буржуа, беспощадный противник большевизма, пришел к выводам, которые сильнее, чем любой вывод коммуниста. Кейнс бросил в лицо правительству: вы делаете безумие, ведь Европа и весь мир с Версальским миром идут к банкротству».

Человек — ошибка или ошибка человека?

       Если рассматривать деятельность человеческой цивилизации в рамках общей динамики биосферы, то человечество можно смело назвать болезнью, «раковой опухолью» живой природы. Но ещё неясно, почему так произошло и как оценивать это явление. Легче всего назвать человека ошибкой природы. Но в таком утверждении, при всей краткости, содержится сразу две серьёзные ошибки. Природа не является чем-то единым и тем более разумным и целесообразно действующим. Кроме того, живая природа и неживое вещество не находятся в единстве. «Биосфера» нераздезделима с литосферой, атмосферой и т.д. Само слово «биосфера», каким бы удобным оно не представлялось, выражает условное понятие, а не какую-то реальную совокупность. Всё живое взаимосвязано, но не составляет цельной системы. Так же не является единым процессом эволюция. Есть общий поток и не более того. В рамках этого потока и вознкли разумные приматы. Человек? Что такое человек, ещё никто не определил. Можно включать неандертальца в рамки человечества, можно не включать. Единого человечества не было до 20 века. А процесс объединения начался с Европейской экспансии 16 века. Под современным человечеством следует понимать людей, объединённых цивилизацией, то есть цивилизацию по преимуществу, а не индивидов. Значит, человек не может быть ошибкой природы, потому что человек — абстракция. Следует искать иной ответ. 
        Зачастую рассуждают без особого напряжения мысли: раз человек не ошибка природы, а часть природы, значит его появление и его деятельность закономерны. А раз всё что делает человек неизбежно — то не всё ли равно, что он делает. Уничтожит природу — значит так тому и быть, природа сама виновата, что человека породила. Но здесь теже две ошибки: природа не есть нечто цельное и нет единого человечества. Как человек не является ошибкой природы, так не является и «частью» природы. В чем тут тонкость? В том, что не сам человек разрушает природу, а применяемая им техника, создаваемые им сооружения, производимые выбросы и отходы. Даже массовое истребление животных (бизонов, к примеру) было бы невозможно без огнестрельного оружия. Человек — организм, биологическое существо. Но в то же время это существо, обладающее культурой и использующее технику. Потому «человек» и стал опасен для природы, что он от неё отделился. Источником проблем является поведение человека, на которое влияет его мышление. Причем не единичного человека, а групп людей. Не в человеке проблема, а в деятельности человеческих сообществ, превратившихся в государства и в итоге слившихся в единую цивилизацию. Почему же мы вместо противопоставления цивилизации природе противопоставляем ей человека?
       Мало того, что человек уничтожает природу не благодаря биологическим качествам, он сам как организм является угнетаемым и подавляемым. Распространение цивилизации сопровождалось не только истреблением многих видов животных, но ещё и истреблением людей. Люди различны, и далеко не все участвовали в развитии и распространении цивилизации. Не человек — ошибка природы (или эволюции), а цивилизация — ошибка человека. Изучая историю, мы видим, что современная цивилизация — не единственная форма существования людей, и вовсе не неизбежная. Да, её появление можно считать закономерным, но при этом никто и нигда и не ставил вопрос, а нужно ли поддерживать и развивать такую форму человеческих коллективов, такой образ жизни? Если же кто-то такие вопросы задавал, его голос оставался неуслышанным. 
       В той катастрофической ситуации, в какой оказалось недавно образовавшееся единое человечество, виновата не предопределенность, а сами люди, не заметившие, куда они движутся и чем это может грозить. Да, «человек» ошибся несознательно и ненамеренно. Но ошибся, и это нужно признать. Не потому ли говорят либо об ошибке природы, либо о неизбежности, что не хочется признавать собственную ошибку? Двигаясь по тому же пути, мы усугубляем проблему. Боюсь, что человечество прошло точку невозврата, и теперь цивилизация идет по собственном у пути, в котором люди не заинтересованы. На мой взгляд, признать свою ошибку значит в то же время отказаться от всечеловеческой общности. Если мы не хотим исчезнуть вместе с цивилизацией, то должны осознать свою первичность, независимость и обратиться к естественным способам существования. Человек — не враг природе, и она ему не враг.

Мы все ошибка природы? Ученые раскрыли главную тайну человечества | Москва

Изменения, связанные с ростом объема человеческого мозга, были связаны с мутациями генов

БРЮССЕЛЬ, 24 августа, ФедералПресс. Все дело в мутации?

Бельгийские ученые, возможно, сделали шаг к разгадке природы человека. Они попытались ответить на вопрос, почему человек так сильно выделяется на фоне всего остального животного мира. Еще несколько миллионов лет люди были схожи с приматами. А самое главное, мозг человека тогда соответствовал мозгу шимпанзе.

Но сегодня сравнивать людей и приматов уже невозможно. Как пишет VistaNews, резкие изменения, связанные с ростом объема человеческого мозга, были связаны с мутациями генов, которые начинались на стадии развития эмбриона. К такому выводу пришли генетики из Брюссельского университета. В растущем мозге происходило дублирование фрагментов ДНК, которые у приматов оказались нерабочими. Это положило начало интеллектуальному развитию человека.

Отметим, что три миллиона лет назад люди имели мозг объемом не более 400 кубических сантиметров. При этом вскоре главный орган начал увеличиваться. Началось все с австралопитеков. Вскоре объем мозга достиг 1200 кубических сантиметров и более. При этом есть и обратная сторона – психические заболевания, которые вызваны сбоями в работе мозга.

«ФедералПресс» напоминает: продолжительность жизни человека сокращается примерно на год из-за загрязнения воздуха. Главную угрозу несут твердые частицы размером менее 2,5 микрометра. Они попадают в легкие и вызывают смертельно опасные заболевания.

Фото: pixabay.com

Люди-саванты: гениальная ошибка природы? — BrainApps.ru

Происхождение термина «синдром саванта» берет свое начало от французского «savant» — в переводе «ученый». Это редко встречающееся состояние, когда у человека присутствуют выдающиеся способности в одной или нескольких областях знаний, так называемые «островки гениальности». При этом, налицо все признаки общей умственной отсталости и других нарушений ментального развития. Это понятие вошло в употребление с подачи Лэнгдона Дауна в конце ХIX столетия.

Содержание статьи

Саванты — отображение в искусстве

К примеру, можно вспомнить легендарный фильм «Человек дождя». Дастин Хоффман в нем удивительно точно вошел в образ аутиста-саванта. У этого киногероя был реальный прототип — савант Ким Пик (1951-2009). Отличие только в том, что тот аутистом все же не был. У него было врожденное левостороннее повреждение мозга. А именно, отсутствовала связь между левым и правым полушариями. Это приводило к тому, что он прочитывал одновременно две страницы, одним глазом отдельно каждую из них. Известно, что он умудрился прочитать почти 10000 книг и помнил их практически наизусть. Но, при этом, был настолько беспомощным, что не мог себя элементарно обслуживать. Он находился на попечении отца в течение всей своей жизни.

Что свойственно савантам?

Как правило, это феноменальная память, уникальные способности к музицированию, художественному творчеству. Кроме того, это могут быть навыки сложнейших арифметических вычислений, несколько реже — лингвистические таланты.

Такой уникальный ребенок может исполнить первый концерт Чайковского или Крейцерову сонату, лишь единожды услышав ее по телевизору. Если вспомнить пример, то это — савант Лесли Лемке. В 8-летнем возрасте он смело мог именоваться мультиинструменталистом, обладая навыками игры на 6 музыкальных инструментах. И это не мешало ему быть признанным по всем канонам умственно отсталым. Вдумайтесь только, насколько неудачен был его жизненный старт — родиться недоношенным, слепым, с аномалией в левой префронтальной коре головного мозга!

Возможно, что именно отсюда пошло выражение «альтернативно одаренный», приобретшее впоследствии несколько иной, саркастически-издевательский смысловой оттенок.

Стивен Уилтшир — один из самых известных савантов современности

Директор Нидерландского института головного мозга Дик Свааб считает, что лишь у половины савантов нарушения входят в клинический спектр проявлений аутизма. Во всех же остальных случаях это органические повреждения или заболевания мозга. Как правило, они касаются левого полушария. Парадоксальным образом это приводит к удивительным вещам. В фильме «Человек дождя» герой Хоффмана молниеносно называет число рассыпавшихся зубочисток-246, при этом сообщает, что прямо видит это количество.

Гениальность савантов связана с патологическими процессами, как врожденными, так и приобретенными. Именно они провоцируют межполушарную асимметрию. Общеизвестно, что левое полушарие отвечает за абстрактно-логическое, вербальное мышление, а правое — за пространственно-образное, невербальное, имеющее решающее значение для творчества. Из прямой взаимозависимости «правополушарного мышления» и эйдетизма (особого вида памяти), музыкальных и и иных художественных способностей вытекает, что правое полушарие таким образом восполняет потери, понесенные левым. Но, при этом социальная адаптация оказывается чрезвычайно затруднена.

Мы все немножечко саванты?

Существует теория, что каждый из нас обладает талантами саванта, просто они скрыты далеко в глубинах нашего мозга. Так ли это, пока остается неразгаданным.

Американский психиатр Гарольд Трефферт — один из крупнейших исследователей этого явления. Он говорит о маленьком «человеке дождя», который якобы скрывается в каждом из нас. Но таланты саванта проявляются лишь при отключении высших психических функций мозга, резюмирует Дик Свааб. Такое иногда бывает у пожилых людей, например, при нарастающей деменции, зарождающейся в левой фронтальной области. У больных проявляются свойства, схожие со способностями савантов. Однако, взрыв креативности сочетается с разрушением речи и социальных контактов.

В заключение стоит привести высказывание Дика Свааба о размытости границы между нормой и отклонениями, которыми занимается психиатрия:

«Постоянно задаешься вопросом, насколько же саванты близки к гениям. Пикассо с большим трудом научился читать, писать и считать. Эйнштейна отличало медленное развитие речи. … Граница между случаями из области психиатрии и обладанием выдающимися способностями часто очень тонка и в немалой степени зависит от того, как к этому относятся окружающие».

Ошибки, ошибки и человеческая природа

Сегодня в Скуке: Люди часто ошибаются. Мы люди. Мы ошибаемся. Это то, что легче всего доказывает, что мы не роботы. Видите ли, если бот совершит ошибку, десять к одному, потому что человек запрограммировал его неправильно. И, честно говоря, эти ошибки не обязательно плохие вещи. Мы совершаем ошибки каждый день, восстанавливаемся после них и в результате становимся значительно лучше. Они делают нас более человечными, более творческими и позволяют нам проверить, каковы наши пределы.Но ошибки чертовски забавны; просто спросите Джея Лено, который провел 20 хороших лет, высасывая досуха один единственный кляп на газетную тематику. Вот почему мы говорим о них в сегодняшнем Tedium. — Эрни @ Tedium

«Вообще говоря, когда люди выполняют простые механические задачи, такие как набор текста, они делают незамеченные ошибки примерно в 0,5% всех действий. Когда они выполняют более сложные логические действия, такие как написание программ, частота ошибок возрастает примерно до 5%. Это не точные и быстрые цифры, потому что то, насколько точно человек определяет сообщаемое «действие», повлияет на частоту ошибок.Однако логические задачи, использовавшиеся в этих исследованиях, в целом имели примерно такой же объем, как создание формулы в электронной таблице».

— Профессор Гавайского университета Рэймонд Р. Панко, , обсуждает распространенность ошибок, совершаемых людьми, в своей статье 1998 года « Что мы знаем об ошибках электронных таблиц », которую он последний раз обновлял в 2008 году. Панко, профессор управления информационными технологиями в Школьный колледж бизнеса Шидлера ведет веб-сайт, посвященный природе человеческих ошибок, с теориями когнитивных процессов, которые заставляют нас совершать ошибки.«Исправления приветствуются», — пишет он на первой странице сайта.

Когда ошибки случайно попадают в словарь

Плохие новости, фанаты Эрудита. Если в последнем раунде игры вы использовали слово «дорд», вам необходимо вернуть эти очки.

Тем не менее, следует отметить, что вам, вероятно, следует обновить свой словарь, стат. В течение пяти лет это необычное слово, якобы являющееся научным термином для обозначения плотности, было частью Нового международного словаря Вебстера .

Причина, по которой это слово появилось в словаре, на самом деле довольно занимательная. Однажды редактор отдела химии Вебстера Остин М. Паттерсон отправил в типографию книги заметку, в которой отметил, что слово плотность может быть сокращено как «D или d» при использовании в контексте физики или химии. Типографии неправильно поняли то, что пытался сказать Паттерсон, и… ну, они изобрели новое слово. Упс.

После того, как ошибка была обнаружена в 1939 году, Филип Гоув, редактор Merriam Webster, рассказал, что произошло.

«Как только кто-то еще ввел произношение, — писал Гоув, — дорд получил шлепок по спине, отчего в его существо вошло дыхание. Был ли у этимолога когда-либо шанс задушить его, доказательств нет. никакой этимологии. После этого только корректор имел последнюю возможность произнести это слово, но, поскольку доказательство прошло под его контролем, он в тот момент был не таким бдительным и подозрительным, как обычно».

Самое интересное во всем этом заключается в том, что dord, возможно, должно быть в словаре , но не как синоним плотности.Видите ли, «дорд» — это на самом деле название древнего музыкального инструмента в Ирландии, гигантский рог лучше всего подходит для сравнения с современным диджериду. Он восходит к бронзовому веку. (Если вы думаете, что я вас обманываю, вот видео парня, играющего на инструменте у себя на кухне.)

Похоже, кто-то ошибся.

12,7 млн ​​долларов

Сумма, в которую неправильное «s» в уведомлении о ликвидации стоило правительству Великобритании после того, как Регистрационная палата, федеральное агентство, случайно объявила о ликвидации «Taylor & Sons», а не «Taylor & Son».«В то время бывшая фирма, по общему признанию, боролась с трудностями, но держалась. Но объявление фактически превратилось в самосбывающееся пророчество, которое вскоре привело к закрытию фирмы, что привело к увольнению 250 сотрудников. Владельцы компании подал в суд — и выиграл.

(через Buzzfeed)

Почему мы счастливее от того, что делаем сами, даже если делаем это неправильно

Десять к одному, возможно, в вашем доме или квартире найдется предмет мебели , который кажется немного болтающимся.На первый взгляд он выглядит хорошо, но он не полностью собран… может быть, не хватает винта, или у вас была необъяснимая недостающая деталь постфактум.

Он переводит и многие другие места. Скажем, вы что-то рисуете или много работаете над проектом выходного дня. Результат может быть не технически хорошим, но вы лично оцениваете приложенные к нему усилия, и видите его через призму того, что вы это сделали, а значит, это офигенно.

Оказывается, для этого явления есть специальный термин.Это называется эффектом IKEA, формой когнитивного искажения, получившей небольшое распространение за последние несколько лет. Идея была впервые выдвинута тремя профессорами — Майклом И. Нортоном из Гарварда, Дэниелом Мочоном из Тулейна и Дэном Ариели из Дьюка — которые опубликовали свои выводы в Journal of Consumer Psychology в 2012 году.

Резюме исследовательской работы раскрывает основной вопрос:

В серии исследований, в ходе которых потребители собирали коробки ИКЕА, складывали оригами и собирали наборы из лего, мы демонстрировали и исследовали граничные условия для того, что мы называем «эффектом ИКЕА» — повышением ценности самодельных товаров. .Участники считали свои любительские творения — как утилитарные, так и гедонистические — схожими по ценности с творениями экспертов, и ожидали, что другие поделятся своим мнением. Наше объяснение предполагает, что труд приводит к повышению ценности только тогда, когда труд приводит к успешному выполнению задач; таким образом, когда участники создавали, а затем разрушали свои творения или не могли их завершить, эффект ИКЕА рассеивался.

В результате нам нравится окончательный результат того, над чем мы работали, и мы можем даже защищать его, несмотря на врожденные недостатки и несоответствия, которые мы можем вносить в процесс по ходу дела.

Таким образом, если вы делаете плакат и не имеете никакого опыта в дизайне, например, вы можете не знать, что такое кернинг и почему он является полезной частью дизайна чего-либо, зависящего от типографики. Но дизайнер? Они могут заметить это издалека и понимают, что (по крайней мере, в их сфере деятельности) это ошибка.

Если этот дизайнер подойдет к человеку, который сделал плакат, и скажет им, эй, ваш кернинг выглядит дерьмово, они могут рассердиться на вас, даже если результат технически является «ошибкой» или «ошибкой».» Потому что, в конечном счете, когда это наша работа, мы больше ценим конечный результат.

В выступлении на TEDx Ариэли признал, что «ошибки» в конечном итоге придали изделиям ИКЕА, которые он построил, их очарование.

«Не могу сказать, что мне нравятся эти работы. Не могу сказать, что мне нравится сам процесс», — сказал он аудитории. «Но когда я его закончу, мне кажется, что эти предметы мебели из ИКЕА нравятся мне больше, чем другие».

«Буквально сотни лет мы обещаем читателям, что если мы делаем ошибку, то исправляем ее.Вот как это работает с газетами. … И вдруг, потому что легко что-то стереть, мы отказываемся от того, чем занимались сотни лет. Это действительно стыдно. Кажется, журналисты и редакторы забывают об этом стандарте, который существовал у нас так долго».

— Крейг Сильверман, , основатель новостного блога Regret the Error , который теперь принадлежит Институту Пойнтера, говорящий о важности исправления ошибок в интервью 2010 года Американскому обществу редакторов-копировщиков.Сильверман, который сейчас работает редактором BuzzFeed , стал своего рода ключевой фигурой в вопросах важности исправлений, что, по его мнению, становится все более важным в эпоху вирусных новостей.

Как я уже говорил, мой любимый фильм Комната . Наверное, так будет всегда. Это совершенство на целлулоиде.

Но то, что делает его совершенным, так это то, что он такой рваный, ужасный, неуклюжий по-человечески — работа Томми Вайсо, человека невероятно неглубокого как режиссера, актера и писателя.И в результате он полон ошибок, больших и малых, — больше, чем множество подобных ему фильмов.

Страница IMDB, в результате, является одной из самых забавных страниц на сайте, потому что она показывает всю глубину недостатков фильма.

В какой-то момент персонаж Вайсо, Джонни, утверждает, что, когда он впервые попал в Сан-Франциско, он не мог обналичить чек, потому что он был из другого штата, что, как отмечается на странице IMDB, является чем-то вроде что вы можете сделать, и что Джонни должен знать, потому что он работает в банке .

Были и другие серьезные ошибки сюжета (диалог в ключевой ранней сцене ссылается на несуществующие свечи и музыку), а также проблемы с набором (персонажи на втором этаже должны сначала подняться на вверх по ступеням, прежде чем спуститься по винтовой лестнице) , непрерывность съемок (посмотрите этот клип на YouTube) и проблемы с кастингом (в титрах указан «Бариста №2», несмотря на то, что нет «Бариста №1»). Этот фильм, возможно, изобилует большим количеством ошибок, чем любой другой фильм в своем роде, независимо от того, культовый он для публики или нет.

Но если бы не эти ошибки повсюду, в фильме не было бы того ветхого очарования, ради которого стоит возвращаться к нему.

Не говорите об этом своему учителю грамматики, но ошибки — это приправа к жизни. Ну, по крайней мере, в некоторых контекстах.

Ошибка эволюции: как человеческая природа пошла наперекосяк

БИОЛОГИЧЕСКАЯ ЭВОЛЮЦИЯ не может ошибаться буквально.Способность ошибаться требует разума, а эволюция — не разумный процесс. Следовательно, «ошибка» моего заглавия употребляется метафорически, но от этого не менее показательна.

Часто отмечалось, что человеческий скелет далек от оптимальной структуры для прямоходящих существ. Но что более увлекательно и, в конечном счете, более важно для человеческой жизни и для гуманистического мировоззрения, так это то, как эволюция не смогла предоставить нам ресурсы, необходимые для обеспечения того вида удовлетворения жизнью, к которому представители нашего вида стремились с самых первых дней нашей жизни. планета.Существует глубокое несоответствие между «процветанием» ( eudaimonia ), о котором говорит Аристотель, чего мы все хотели бы достичь, и инструментами, которые предоставила нам эволюция. На самом деле, мы можем пойти дальше: импульсы, завещанные нам эволюцией, могут быть прямо враждебны нашему стремлению к самореализации, если они фильтруются через большой мозг, который мы часто считаем величайшим подарком эволюции для нас. Конечно, само это стремление к самореализации является функцией эволюционных импульсов, интерпретируемых мозгом Homosapiens.

Это желание лишь изредка исполняется к нашему удовлетворению. Возможно, Генри Дэвид Торо преувеличил значение этого вопроса, когда он высказал свое знаменитое мнение о том, что «масса людей живет в тихом отчаянии». Тем не менее, только самые наивные из нас действительно верят, что наша жизнь когда-либо может быть полностью удовлетворительной или что мы можем достичь того экзистенциального смысла, который нам хотелось бы. Но является ли такое положение вещей результатом того, что мы постоянно путаем наши собственные индивидуальные жизненные поиски? Не совсем. Оказывается, это больше связано с так называемой эволюционной неразберихой.

Многие из наших экзистенциальных разочарований являются следствием того, что основные эволюционные побуждения сбиваются, когда фильтруются через наш большой мозг. Очевидно, нам нужны инстинкты выживания, которые эволюция встроила в наш вид, включая половое влечение и инстинкт соперничества. Стремление к соперничеству было особенно полезным в те времена, когда люди регулярно сталкивались с такими проблемами, как нехватка пищевых ресурсов. Но этот импульс соперничества, если взять лишь один пример наших животных инстинктов, часто губит нас в современном человеческом обществе.

Рассмотрим следующий сценарий с участием бедного Фреда. Четверг оказался просто не днем ​​Фреда. Его утро на работе началось достаточно хорошо. Он успешно прошерстил большую часть документов в своем почтовом ящике. Но затем офисная политика подняла свою уродливую голову. Джоанна зашла к нему в офис, чтобы сказать, что она очень надеется, что он получит повышение, которого добивался. Это активировало его лимбическую систему, и Фред был вознагражден болью в животе. Он соперничал с Брайаном за повышение по службе, но у Брайана был роман с их боссом Рондой.Таким образом, будет ли Ронда поддерживать Брайана в конкурсе или она отстранится от любого возможного скандала и вознаградит Фреда работой? На карту была поставлена ​​гордость Фреда; он не был уверен, сможет ли показать свое лицо в офисе, если ему откажут в повышении.

В обеденное время Фред пошел перекусить со своими коллегами по офису Дэном и Джули. Он ел только салат (у него ведь болел желудок). К сожалению, они тоже подняли вопрос о продвижении по службе, утверждая, что Фред явно заслуживал повышения.Это только усугубило страдания Фреда. Он уже чувствовал себя неадекватным кормильцем для своей семьи; его жена получала значительно более высокую зарплату, чем он, и повышение по службе было для него единственным очевидным способом частично уменьшить его опасения по поводу того, что он может влиять на домашнее хозяйство.

Это был день, который Фред прокручивал в своей памяти, когда он вернулся домой поздно вечером в четверг и плюхнулся в свое кресло, а его жена и дети спали наверху. Он вытащил из кармана бутылку ксанакса.Он выпил таблетку, а то и две, запив холодным пивом, добытым из холодильника (и да, он прочитал предупреждающую этикетку на бутылке).

Основное стремление к соперничеству, которое привила нам эволюция, безусловно, имеет свои моменты, даже когда мы не соревнуемся за что-то столь же простое, как еда или кров. Например, дух соперничества — это одна из вещей, которая толкает людей к достижению новых высот. Братья Райт не трудились бы так неустанно, если бы их не взволновало знание того, что другие усердно трудятся над созданием своих собственных летательных аппаратов тяжелее воздуха.Но в случае Фреда, как и в нашем случае, инстинкт соперничества фильтруется в человеческом мозгу таким образом, что создает проблемы, с которыми гепарду просто никогда не приходится сталкиваться. Эта фильтрация вносит большой вклад в то, что мы подразумеваем под человеческим «эго», когда мы используем это слово для обозначения не просто человеческого самосознания, а эгоцентричной заботы о том, как мы поступаем по сравнению с другими. В то время как другие животные борются за контроль над территорией и самками, только человек может сознательно мучиться из-за того, что конкурент заставил его или ее выглядеть плохо в глазах других.

Очевидно, мозговитость и сопутствующее ей самосознание могут быть красивыми. В конце концов, только вид Homo sapiens среди всех видов животного мира может оценить абстрактный экспрессионизм или придумать общую теорию относительности. И только люди могут изобрести понятие справедливости и написать что-то вроде Мартина Лютера Кинга-младшего в своем «Письме из бирмингемской тюрьмы». Более того, наш большой мозг явно имеет значение для выживания. Люди хорошо справляются с жизнью на земле и не входят в чей-либо список исчезающих видов, хотя отдельные представители вида все еще умирают от голода.Бактерии выживают даже лучше, чем мы — не существует эволюционного «восхождения» или «прогресса» от одноклеточных организмов к людям с их уникальной архитектурой мозга, — но большинство из нас не променяло бы то, что может сделать наша кора головного мозга, на что-то другое. экзистенциальная безопасность, которой обладают бактерии.

Тем не менее, здесь есть неудачный компромисс. Почему преимущества нашего большого мозга должны уравновешиваться тревожными головоломками, возникающими из-за того, как этот мозг взаимодействует с нашими основными инстинктивными побуждениями? Конечно, стремление к конкуренции — не единственный пример этой проблемы.Американцам стоит только подумать о той роли, которую секс сыграл в сезоне президентских выборов 2016 года, начиная с раскрытия истории Дональда Трампа, когда он ощупывал женщин, и заканчивая скандалом с секстингом бывшего члена Палаты представителей Энтони Винера, который привел к еще большему изучению печально известных электронных писем Хиллари Клинтон. Как мог такой базовый инстинкт, абсолютно необходимый для нашего выживания, так невероятно исказиться? Именно воображение, функция мозга Homo sapiens, искажает в данном случае. И поскольку люди не умирают от изобретения смехотворно вычурных вариантов сексуального влечения (по крайней мере, нечасто), этот вид взаимодействия мозга и инстинктов не будет уничтожен эволюционными силами в ближайшее время.

Крайне важно признать, что проблема, которую мы исследуем, — это не извечная борьба за то, чтобы подчинить наши страсти контролю разума, с чем уже боролись Платон и Аристотель. Мы исследуем не потенциально спорные отношения между автономными страстями или инстинктами и автономной рациональной способностью (нашим мозгом), а скорее то, как наш мозг трансмутирует наши животные инстинкты и ставит нас в зачастую невыносимую ситуацию. К тому времени, когда инстинкт Фреда к соперничеству фильтруется через человеческий мозг, это уже не страсть, которая противостоит разуму и должна управляться им, а склонность, над которой самосознание работает таким образом, что разрушает сознание Фреда. день.

Перед нами также не стоит вопрос о утверждении, широко обсуждаемом в современной философии сознания и неврологии, о том, что то, что мы принимаем за чисто рациональные решения, на самом деле часто мотивировано в первую очередь эмоциями и подсознательными силами. Мы не всегда являемся рациональными действующими лицами, как нам кажется. Но в данном случае проблема, если это проблема, заключается в том, что разум не играет достаточно большой роли в нашем поведении и что иррациональные факторы часто берут верх над разумом. Напротив, проблема, к которой мы обращаемся, связана с тем, как способности к самосознанию и воображению, обеспечиваемые нашим большим мозгом, на самом деле изменяют характер некоторых иррациональных тенденций, которые мы разделяем с другими млекопитающими, таким образом, который часто приводит к тоске.

Мы также должны отличать нашу озабоченность от наблюдения, что что-то вроде реакции «бей или беги», развившейся в структуре нашего мозга, хорошо работало у наших доисторических предков, но слишком часто может вызываться стрессорами современного общества. Работа с Департаментом транспортных средств может заставить мою миндалевидное тело работать без надобности: в такой ситуации моей жизни ничего не угрожает, а постоянный выброс кортизола в кровь может иметь долгосрочные пагубные последствия для моего сердца и головы.Но мой опыт DMV указывает на то, что мои инстинкты искусственно запускаются стрессами современной жизни, а не на то, как эти инстинкты были трансмутированы самим мозгом и порождаемым им самосознанием.

И снова вызов, стоящий перед нами, следует отличать от того, который, как утверждал Зигмунд Фрейд, он нашел в человеческом состоянии. Известно, что Фрейд считал, что люди рождаются с изначально антиобщественными инстинктами, такими как жажда убийства. Социальная гармония требует, чтобы общество запретило нам действовать в соответствии с этими инстинктами.В результате, утверждает Фрейд, происходит жестокое столкновение между нашими влечениями и социальными запретами, столкновение, которое может вывести психику из равновесия и вызвать неврозы. Но наша тема не о том, что наши животные инстинкты антиобщественны, а о том, как благотворные и даже необходимые инстинкты непоправимо изменяются, когда они проявляются в человеческом самосознании.

В этот момент у кого-то может возникнуть соблазн спросить, могла ли эволюция помочь нам лучше. Подумайте о том факте, что некоторые люди посредством самосознательных усилий изменяют способ обработки своих инстинктивных побуждений, чтобы они стали менее порабощенными более проблематичными побуждениями своего эго, такими побуждениями, которые сбили с толку бедного Фреда.Но если сознательные усилия со стороны современных людей могут смягчить побуждение наших инстинктов и перенаправить их так, чтобы они более комфортно соответствовали мозгу Homo sapiens и нашим современным социальным взаимодействиям, то почему эволюция не могла наладить эти более полезные процессы? конфигурация с самого начала?

Первый ответ на этот вопрос заключается в том, что у нас нет возможности узнать, как человеческая эволюция могла повернуться таким альтернативным путем. Этим знанием могло обладать только почти всеведущее существо, которое могло бы знать каждое движение, сделанное каждой соответствующей физической частицей в истории эволюции человеческого вида, и даже тогда рассуждения об альтернативных эволюционных историях, вероятно, противоречили бы действительности. Знаменитый принцип неопределенности Вернера Гейзенберга.В конце концов, однако, что действительно важно, так это то, что эволюция — это процесс проб и ошибок, обусловленный случайностью в форме генетических мутаций, и что мы просто застряли с теми ресурсами, которые она нам предоставила.

Что все это значит для гуманистического мировоззрения? Единой формы гуманизма, конечно, не существует, но несомненно есть темы, общие для подавляющего большинства взглядов, которые мы считаем гуманистическими. Одна из этих тем — необходимость отказаться от опоры на божество и воздать должное нашим собственным человеческим ресурсам.Тем не менее, я только что утверждал, что этих ресурсов, по крайней мере, по одному пункту, явно не хватает. Человеческая природа разделена сама с собой. Будда был прав, когда заметил, что человеческая жизнь в основе своей «вышла из строя», это болезненное состояние, к которому нужно относиться с широко открытыми глазами.

Как пишет Стивен Лоу в своей книге 2001 года « Гуманизм: очень краткое введение» , в частности, о нашем этическом поведении: «Гуманисты… считают, что наша этика должна основываться на изучении того, каковы люди на самом деле.

Гуманизм не часто начинается с наблюдения, что человеческая природа сломлена, но он, безусловно, может это сделать. Приспособление к реалиям нарушенной человеческой природы — это не то же самое, что смирение. Тот, кто действительно решает продвигать гуманизм, исходящий из предпосылки, что человеческая природа надломлена, может заявить не только о том, что он ясно видит человеческую природу, но также и о том, что он избежал страшного оскорбления антропоцентризма, преувеличенного предпочтения человека. существа, которые пренебрегают важностью большого природного мира, в котором обитает наш вид.Признание с самого начала того, что человеческая природа находится в состоянии отсутствия связи с самой собой, проясняет, что эволюция не только не отдавала предпочтение человеческому роду, но и не обращала на него внимания, когда формировала нас.

Природа потеряла свой смысл

Когда-то люди были довольно средним видом крупных млекопитающих, живших за счет земли, практически не влияя на нее. Но за последние тысячелетия наше отношение к миру природы изменилось так же резко, как и наше восприятие его.

В настоящее время на этой планете проживает более 7 миллиардов человек, которые пьют ее воду, едят ее растения и животных и добывают ее сырье для создания и питания наших инструментов. Эти повседневные действия могут показаться тривиальными с точки зрения любого человека, но в совокупности они обещают оставить неизгладимый след на Земле. Человеческая сила теперь имеет геологические масштабы, и если мы не хотим устроить беспорядок в этом, нашем единственном доме, наша политика должна наверстать упущенное.

Этот сдвиг потребует радикального изменения наших представлений о нашем отношении к миру природы.Это может звучать как повод для отчаяния. В конце концов, многие люди отказываются признать, что такие экологические кризисы, как изменение климата, вообще существуют. Но, как напоминает нам Джедедайя Пурди в своей великолепной новой книге « после природы », наши отношения с нечеловеческим миром со временем стали гибкими. Люди воображали природу очень многими способами на протяжении всей истории.

Парди — профессор права в Университете Дьюка, и поэтому он чувствует себя как дома в американской истории. Его книга, среди прочего, представляет собой панорамный тур по тому, что он называет «американским экологическим воображением».По словам Парди, европейские поселенцы изначально смотрели на Северную Америку с провиденциальной точки зрения, рассматривая ее как дикую землю, выделенную богом для возделывания человеком. Последовавшие романтики видели в американских пейзажах «светские соборы», призванные внушать благоговение и размышления. В конце 19 века утвердился новый утилитарный склад ума, и дикие земли Америки, особенно ее леса, стали ресурсами, которыми нужно управлять.

В последнее время американцы стали относиться к миру природы с экологической точки зрения, рассматривая его как взаимосвязанное и взаимозависимое целое.«Основная предпосылка здесь заключается в том, что ничто не изолировано», — говорит Парди. «Мир представляет собой сеть взаимопроницаемых систем, так что то, что выходит из дымовой трубы, может пройти через ветер, дождь, грунтовые воды и почву и в конце концов попасть в плоть». «Антропоцен» или «эпоха людей» в некотором роде является логическим продолжением этой точки зрения.

Парди надеется, что изменение климата может вызвать еще одно изменение в нашем восприятии мира природы, но он настаивает на том, что такой сдвиг неизбежно будет политическим.Нет другого способа «создать движения и институты, которые могли бы соответствовать масштабу решений, которые сейчас необходимо принять», — говорит он. Недавно мы обсуждали его книгу в серии электронных писем. Далее следует сжатая отредактированная стенограмма нашего разговора.

---

Росс Андерсен: Несмотря на относительно небольшой объем, в этой книге собрано невероятное количество научных данных об меняющемся отношении американцев к миру природы и о том, как это отношение может измениться в будущем.Как долго вы думали об этом?

Джедедия Парди: Я начал думать об этом проекте семь или восемь лет назад, когда я был со-преподавателем курса в Университете Дьюка по праву, науке и политике изменения климата. Что меня тогда поразило, так это то, как много исследований включало в себя очень изощренный анализ бесполезности. Были все эти исследования о том, почему мы должны ожидать ничего не делать: потому что изменение климата выходит за рамки наших национальных границ, сроков принятия нами политических решений, масштабов нашей моральной озабоченности и даже нашего познания.

И я подумал: Звучит знакомо. Многие из идей, которые мы сейчас принимаем как должное, по крайней мере, как широко разделяемые цели — демократия, гендерное равенство, многообразие, экономическая жизнь без какой-либо формы рабства, преодоление наследия расизма и даже преодоление самого мифа о расе — казались бы невозможными. во много более раннее время. На самом деле они выглядели бы неестественно. Не так давно лучшие умы считали, что они видели пределы человеческих возможностей, и эти пределы не простирались очень далеко.И в чем-то они были правы. В борьбе с этими вопросами люди стали другими людьми. Они пришли, чтобы заботиться о новых и разных вещах. Масштабы и форма их моральных сообществ изменились.

Итак, я подумал, что, может быть, изменение климата — да и вообще весь глобальный экологический кризис — похоже на это. Может быть, это одна из тех глубоких проблем, которая, если мы займемся ею серьезно, изменит нас. Может быть, нам нужно стать другими людьми по отношению к миру природы. И, может быть, это не такая уж дикая утопия: люди становятся другими людьми, борясь с глубокими проблемами.

Итак, я вернулся и начал копаться в истории экологической политики и законотворчества. Я смотрел на все разные способы, которыми люди говорили о мире природы, когда что-то было поставлено на карту, когда они пытались сдвинуть, убедить, вдохновить, пристыдить других людей, чтобы они действовали вместе с ними.

Я рассмотрел все эти ключевые моменты американской политической и культурной истории — определение равенства и свободы, создание национального государства, конфронтацию с ограничениями технологического мастерства в конце двадцатого века, поиск светского смысла. , и так далее.Нечеловеческий мир фигурировал во многих из этих моментов. Это была забытая нить, пронизывающая политическую жизнь, и значение ее за это время сильно изменилось.

«Идея чего-то вроде многовидовой демократии свидетельствует о непонимании того, что поставлено на карту в демократии».

Наблюдение за этими изменениями в ходе истории дало мне надежду. Это предполагает, что то, как мы собираемся жить по отношению к миру, — это вопрос, на который у нас есть возможность ответить разными способами.Эта сила не только технологическая, но также культурная и творческая. А в антропоцене стержнем, определяющим его будущее, к лучшему или к худшему, является политика.

Андерсен: Такое ощущение, что в настоящее время существует негативная реакция на эту идею — идею антропоцена — особенно слева. Как вы думаете, почему?

Парди: Да, возражений против этого целая куча. По мнению некоторых критиков, антропоцен слишком сосредоточен на человечестве как на виде и, как следствие, игнорирует систематические формы неравенства, такие как империализм и расизм, которые сформировали мир.

Из этого лагеря вы слышите призывы назвать то, что мы переживаем в «капиталоцене» или «евоцене». В конце концов, «человечество», которое выбросило в атмосферу большую часть парниковых газов, создало глобальные товарные рынки, которые индустриализировали использование сельскохозяйственных земель, положило начало шестому великому вымиранию и произвело большую часть токсинов и пластика, которые окружают мир — в других Словом, антропос антропоцена — это старый добрый homo europeanus . Так что не будем говорить об ответственности человека, когда этот миропорядок создавался одними и для одних людей, а другие втягивались в него без особого выбора в его замысле, а достаточно часто против их воли и насильственно.

Для других разговоры об антропоцене попахивают антропоцентризмом и высокомерием: на их слух эти термины, кажется, прославляют человеческий контроль и ставят на первое место эгоистичные человеческие интересы. Это более или менее традиционное возражение защитников окружающей среды против человеческого эгоизма и высокомерия. Э.О. Уилсон, например, много критикует «энтузиастов антропоцена» в своей будущей книге « Half-Earth », как и Элизабет Колберт в своей работе для The New Yorker . Уилсон и Колберт отождествляют «антропоцен» с антропоцентризмом, имея в виду некоторую смесь (1) идеи о том, что люди решают, что важно и что стоит спасти, в соответствии с нашими собственными взглядами; и (2) идея о том, что мы в ответе, что технологическое мастерство будет продолжаться, даже углубляться.Геоинженерия! Роботы! Марсианские колонии! Да к черту природу! Что-то в этом роде.

Я согласен с Колбертом и Уилсоном в том, что эту версию антропоцена стоит отвергнуть. Я также думаю, что они связывают этот термин с Питером Карейвой, старшим научным сотрудником организации по охране природы, который пытался заклеймить (я ненавижу это слово, но это именно то, что он делает, так что он этого заслуживает) его откровенно антропоцентрический, дружелюбный к бизнесу , дикая повестка дня, «сохранение для антропоцена».Но признание того, что повестка дня Карейвы узка и оппортунистична, не означает, что мы можем выбраться из антропоцена. Идея и причины воспринимать ее всерьез гораздо более существенны и всеобъемлющи, чем версия Карейвы.

Наконец, есть те, для кого антропоценовая перспектива углубляет философскую ошибку гуманизма, заключающуюся в подчеркивании того, что делает нас особенными, что отличает нас от всего остального, тогда как мы должны пытаться выйти за пределы этой идеи и исследовать то, что мы имеют общее с остальным живым миром, включая, очевидно, животных, но также, возможно, грибы, леса, суперкомпьютеры и т. д.

Эти «постгуманистические» мыслители хотят говорить о включении других видов в демократическую жизнь, распространении на них гражданства, развитии с ними широких социальных и этических отношений. Они хотят мыслить мир в анимистических терминах, как полный сознания, полный точек зрения — от других животных, но, может быть, также от ветра, бури, дерева.

Я полностью за это как вопрос экспериментов с сознанием: расширение эстетического и морального воображения всегда было важной частью движущейся экологической политики, и оно должно быть центральным и в политике антропоцена.Но я думаю, что эта радикальная группа действительно запуталась, может быть, умышленно, в своем понимании политики.

Отличительной чертой политики, способной организовать общий мир и создать архитектуру взаимозависимости, является то, что она требует языка. Это искусственный порядок, материалы которого являются лингвистическими. Люди будут возражать против этого по сентиментальным или запутанным причинам, но я думаю, что это неопровержимо. Вы не можете заниматься политикой, не имея языкового доступа к другим.

«Ни одна часть природного мира не говорит нам, как его ценить, не говоря уже о том, как жить и относиться друг к другу.

Политическое сообщество может создать права для тех, кто не может участвовать — вы можете подумать об этом в Законе об исчезающих видах и законодательстве о защите животных — и, конечно же, взаимодействие людей с нечеловеческими животными будет питать человеческую политику, и вполне уместно. Но есть предел. Идея чего-то вроде многовидовой демократии показывает непонимание того, что поставлено на карту в демократии: совместное участие в создании общего мира, завершающееся авторитетным решением о его форме (которое, конечно, можно пересматривать и оспаривать).Интересно, не показывает ли мысль о том, что мы можем разделить демократию с животными, глубину нашего замешательства и отчаяния по поводу самой демократии?

На мой взгляд, призыв к антропоценовой политике, и конкретно к демократическому антропоцену, — это призыв двигаться к созданию движений и институтов, которые могли бы соответствовать масштабу решений, которые сейчас должны быть приняты, которые затрагивают всех взаимозависимых ( хотя и неравными) способами.

Andersen: В своей книге вы убедительно доказываете, что мы никогда не должны искать ценности в самой природе.Где вы видите, что это происходит сегодня, в американской культуре?

Purdy: Вы видите это в палеодиетах, в движении против прививок, в аргументах против гендерного разнообразия и равенства в браке. Вы видите это в типах «естественного капитализма», которые видят в экологически сложном, взаимозависимом мире шаблон для полностью рыночного общества, где все имеет цену, все «отходы» учитываются внутри системы и т. д. Я не имею в виду что нельзя извлечь уроки инженерии и дизайна из работы природных систем, но это просто чтение определенной идеологической версии нашей экономики обратно в мир природы.

Есть и более тонкий способ, которым эволюционная психология побуждает людей относиться, скажем, к политике как к побочному эффекту нашей животной природы. Вы видите это в действии в этой идее о том, что быть либералом или консерватором зависит от силы вашей реакции отвращения. Эти истории, как правило, скрывают, как сильно изменилась «человеческая природа» за столетия (время слишком короткое, чтобы включать в себя биологические изменения) из-за политики, сознания и воображения.

Допустим, действительно существует лево-правый спектр, связанный с различными аспектами отвращения, страха, открытости, уважения к авторитету или родительским фигурам и т. д.Ничего из этого не интересно. Интересно то, что человек, находящийся сегодня на правом конце этого спектра, двести лет назад выпал бы из левого конца спектра, признав элементарное равенство между людьми, возможность жить нравственной жизнью без религиозных верований, жизнеспособность демократии и т. д. Если не считать безумных маргиналов, сегодняшние правые во многих отношениях являются революционными левыми восемнадцатого века. Как это изменилось — это не вопрос, на который «природа» может ответить за нас.

Ценить нечеловеческий мир и относиться к нему — один из самых богатых наших культурных, эстетических и духовных ресурсов. Моя книга частично представляет собой любовную, хотя и критическую историю того, как некоторые люди, в основном американцы, сделали это. Но это человеческий проект, в конечном счете, эксперимент в интерпретации и жизни. Никакая часть природного мира не говорит нам, как его ценить, не говоря уже о том, как жить и относиться друг к другу.

Андерсен: Большинство людей инстинктивно сторонятся природы как учителя ценностей, когда речь идет о таких идеях, как божественное право королей, что было своего рода аргументом природы.Но как насчет Джона Мьюира, говорящего нам «держаться ближе к сердцу природы», или Вордсворта, говорящего нам «выйти на свет и позволить природе быть [нашим] учителем». Что делает такое мышление неприемлемым?

Парди: Вордсворт, Торо, Мьюир, школа художников реки Гудзон, все развили эту идею: ценя природу, мы становимся лучше и учимся жить. Это было частью обоснования национальных парков и заповедных зон, частью вербовки в Sierra Club и так далее.

Этот способ морализировать природу, говоря, что она может нас чему-то научить, остается очень популярным в экокультурных, аграрных и других субкультурах. В то же время мы — или, по крайней мере, читатели The Atlantic — по большей части отбросили идею о том, что природа учит нас жить более традиционными способами: что иерархическая структура общества львов учит нас тому, что Бог хочет, чтобы мы подчиняться королям, или что устройство наших репродуктивных органов показывает, что мы должны ограничить брак одним мужчиной и одной женщиной, или что биологические различия между полами оправдывают недопущение женщин к политике и профессии.Все это были очень респектабельные рассуждения о значении природы во времена основания этой страны или незадолго до этого. Многие сохранились и в двадцатом веке, и я даже не говорю о теориях, основанных на природе, которые использовались для оправдания рабства и экспроприации земель коренных американцев.

Эти довольно ужасные примеры сами по себе не являются философским аргументом против отношения к природе как к учителю. Любая идея, сформулированная на определенном уровне общности, может быть использована для довольно ужасных целей.Например, бельгийцы объяснили свой въезд в Конго гуманитарными соображениями. Красные кхмеры якобы стремились к равенству.

Большой аргумент против природы, поскольку учитель движется в два этапа. Во-первых, почти в любом примере спора о том, как природа хочет, чтобы мы жили — одинаково или неравно, при королях или в феминистских коммунах, питаясь фруктами или сжигая уголь, — вы можете найти обратное. Во-вторых, эта какофония использования «природы» отражает более глубокий момент, а именно то, что ничто в мире природы не учит нас, как относиться к ней, как ее ценить или как относиться друг к другу.

Вы можете выбрать примеры видов, экосистем, природных процессов или чего-то еще, занимающихся тем, что вам нравится — сотрудничать, сохранять отходы — и попытаться извлечь из этого общий урок. Но как насчет истребления видов с высокой рождаемостью каждую весну? А как насчет муравьев, порабощающих куколок в колониях, на которые они нападают? А как насчет паразитов, таких как клещи, отягощающие лосей Скалистых гор, которые не могут их оторвать, или кошка, играющая со своей добычей?

Выбор и интерпретация этих примеров всегда является человеческой деятельностью.Это всегда связано с контрабандой человеческой идеи о том, что, поскольку мы видим, что что-то происходит в нечеловеческом мире, мы должны этому подражать. И чтобы стать эффективным, всегда нужно убеждать других людей, ссылаясь на существующие человеческие ценности. Так что не обязательно ужасно сказать: «Я просто следую природе». Это может быть вполне невинно. Но это творческая игра, и именно так мы должны ее слышать.

Андерсен: Изжило ли само слово «природа» свою философскую полезность?

Парди: Хороший вопрос.Я ловлю себя на том, что все время говорю «мир природы» или «люди и природа», и я в основном думаю, что это нормально на уровне использования. Нам не нужно больше неологизмов. Я чувствую, что мы можем использовать эти старые слова по-новому.

Но это не ваш вопрос. Вы спрашиваете о другом. Вы спрашиваете об идее «природы», согласованной системы принципов, которая каким-то образом составляет целое и упорядочивает всю материальную деятельность вселенной на всех уровнях, живую и неживую, и с которой мы можем иметь отношение. уважения, или восхищения, или благоговения, или неповиновения.Назовем это столицей-N Природа.

Я думаю, что природа, используемая таким образом, является религиозным пережитком. Это монотеистическая идея, как если бы вселенная имела единственное значение, потому что это работа одного разума. Теперь я должен сказать, что я не монотеист, совсем не верующий теист. Но я думаю, что даже если это так, это очень трудно поддерживать. Трудно по всем тем причинам, которые я только что изложил, — с человеческой точки зрения мир и приятен, и ужасен, родной и чужой, жестокий и щедрый, и совершенно непонятно, как узнать, что из него взять, что смысл его в том.И я бы сказал, что это потому, что это не та вещь, которая имеет значение. Он просто есть во всем своем многообразии.

Интересно, не будет ли — если на мгновение остановиться на религиозных образах — политеистический или анимистический образ не подойдет лучше сегодня и в будущем. Просто неправда, что Природа имеет смысл или что у нас есть отношения с ней в целом. Но это не значит, что мы оторваны от живого мира. Наоборот. У нас есть связи и отношения с определенными местами, видами, сезонами в месте.Все это фрагменты того, что, как мне кажется, мы должны продолжать называть миром природы.

«Природа, используемая таким образом, является религиозным пережитком. Это монотеистическая идея, как если бы вселенная имела единственное значение, потому что это работа одного разума».

Существует этнография атабаскских народов Аляски, написанная Ричардом Нельсоном, под названием «Помолитесь Ворону ». Суть его в том, что эти «анимисты» не почитают абстрактную Природу и не видят в ней просто набор ресурсов и логистических проблем.У них к этому отношение, похожее на ваши отношения с семьей вашего партнера, соседями или коллегами: немного непрозрачное, обидчивое, смесь привязанности, обязательства и благоразумия. И отношения эти специфические — не с Природой, а с лососем, или рекой, или деревом. Они во многих масштабах, опять же, очень похожи на наши отношения с людьми, институтами, странами, культурами в наших человеческих жизнях.

Конечно, мы не можем решить стать атабасками, но мне кажется, что это многообещающее направление для реалистичной, непредубежденной этической практики.Мы очень серьезно относимся к тому, что мы живем с остальным миром, и это может быть большой занозой в заднице, или даже ранить или убить нас, но это также единственно возможное место и источник всех радостей, которые мы можем иметь.

Андерсен: В книге вы определяете четыре основных способа, которыми американцы представляли себе природу. Первый — провиденциальный , где природа — это дикое место, выделенное Богом для возделывания человеком. Второй — романтический , где природа — место эстетического и духовного вдохновения, «светский собор».Третий — утилитарный , где природа — кладезь ресурсов, требующих грамотного управления. И четвертый — экологический , где природа — это совокупность многих взаимозависимых систем. Вы говорите, что мы можем найти эти четыре вида воображения в наших книгах по юриспруденции, но также и в наших пейзажах. Есть ли какие-то особые американские пейзажи, где отпечатки этих идей видны наиболее явно?

Purdy: Сельскохозяйственные угодья Среднего Запада имеют тот шахматный узор, который все видели с самолетов.(Я не имею в виду никакого неуважения к так называемой эстакаде: лучше всего ее видно с неба!) Это транскрипция в виде поземельной грамоты картины простирающейся на запад аграрной республики; это сетка Джефферсона, каждый участок фермы с достаточным количеством земли, теоретически, чтобы прокормить семью, каждый из которых расположен в более крупной схеме, с клетками, зарезервированными для школ, округов и так далее. Это провиденциальный ландшафт .

Между прочим, в этой провиденциальной теории нет ничего невинного.Это была та же самая теория, которая оправдывала экспроприацию земель коренных американцев, потому что они «не смогли» использовать их по назначению. Природа хотела, чтобы он был у европейцев, при условии, что они наполнят его заселением и развитием. Такова была теория, а механизмом была вся паутина законов девятнадцатого века, предоставлявшая частную собственность в обмен на заселение и развитие. Вы могли получить землю за наличные деньги, но и путем урегулирования его. Вы можете установить право собственности, расчищая лес, сажая деревья на пастбищах, осушая заболоченные земли, орошая засушливые земли, добывая ценные полезные ископаемые — другими словами, заставляя их цвести с помощью чего-то, что вы можете продать на рынке.

В Северной Каролине, где я сейчас живу, какое-то время поселенец мог получить 50 акров за каждого порабощенного человека, которого он привез на территорию, исходя из теории, что их труд повышает его производительность. И, конечно, это рабство защищалось другим обращением к природе — ложной природой расовой иерархии.

Теперь возьмем романтическую форму окружающего воображения. Если вы посетите национальный парк или дикую природу, особенно один из парков конца девятнадцатого и начала двадцатого веков, таких как Йосемити или Глейшер, вы обнаружите, что ландшафт выбран за его приближение к эстетическому идеалу: принцип величия, дикой природы. и вдохновляющая природа, теоретизированная Иммануэлем Кантом и Эдмундом Берком и популяризированная для американской обстановки Фредериком Черчем, Ашером Дюраном и другими художниками из Школы реки Гудзон.Эти парки были созданы актами Конгресса, чтобы приблизиться к живописному идеалу. Конечно, пейзажи уже были; но теперь они управляются как светские соборы, наш ответ Сикстинской капелле, месту, куда человек с определенным складом ума приходит, чтобы увидеть руку Божию.

И, конечно же, в романтическом пейзаже вписана история глубокого неравенства. Индейцы были изгнаны из парков. Джон Мьюир назвал их грязными и неживописными. Сама привычка рассматривать природу как вдохновляющее полотно Бога привлекала белых представителей высшего среднего класса, людей, которые — в таких группах, как ранний Sierra Club, основанный Мьюиром в 1892 году, — позиционировали себя как представители Природы.А некоторые, как Мэдисон Грант, основавшая первые группы по спасению секвойи и бизонов, были откровенными сторонниками превосходства белой расы. (Грант написал книгу о расах, которую Гитлер однажды назвал «моей библией»; Тедди Рузвельту она понравилась настолько, что он разрекламировал ее). Вот что я понял во время работы над книгой: этот закон — сухожилие, соединяющее воображение и материальность, когда дело касается пейзажей.То, как мы живем, — это своего рода коллективная ландшафтная архитектура. Мы создаем мир, передвигаясь, добывая пищу и кров, сохраняя тепло зимой и прохладу летом. Право организует эту деятельность, создает ее форму и, в свою очередь, формирует мир.

Мы можем видеть это в ландшафтах, сформированных утилитарным воображением, таких как национальные леса, находящиеся в ведении Бюро землеустройства, и западные регионы, орошаемые обширными ирригационными проектами, построенными и управляемыми Бюро мелиорации (говорящее имя, кстати!).Это управляемые земли, застроенные совместно с контролирующими их ветвями федерального правительства. Тедди Рузвельт, который был пионером в их создании, однажды сказал, что вся его внутренняя программа — антимонопольное законодательство, общественное здравоохранение, трудовое законодательство — была всего лишь принципом сохранения в широком смысле: умелое управление естественными и искусственными системами на благо общества. Эти спланированные, преднамеренно эксплуатируемые ландшафты являются свидетельством утилитарной чувствительности, на которой основывается большая часть современного правительства.

И здесь тоже есть в истории ужасные моменты. Гиффорд Пинчот, главный теоретик сохранения Рузвельта и глава его Лесной службы, был лидером евгенического движения. Отношение к людям и миру природы как к спектру ресурсов, которыми нужно управлять для всеобщего благосостояния, затенено тревожной территорией, особенно для людей, которые были склонны относиться к обездоленным или исключенным группам населения как к не имеющим большого значения в любом случае.

Экологичность Воображение более разнообразно.Он сформировал современное экологическое законодательство — Закон о чистом воздухе, Закон о чистой воде, Суперфонд и т. д. — и это часть того, как мы все чаще думаем по самым разным вопросам. Его предпосылка состоит в том, что ничто не изолировано: мир представляет собой сеть взаимопроницаемых систем, так что то, что выходит из дымовой трубы, может пройти через ветер, дождь, грунтовые воды и почву и в конечном итоге превратиться в плоть.

Мы все еще выясняем, что значит видеть экологически. На что будет похожа продовольственная экономика, если мы хорошенько подумаем о типах ландшафтов, которые мы хотим, чтобы она формировала, о том, как мы хотим, чтобы она взаимодействовала с водными путями, о долгосрочном здоровье почвы и о химическом составе глобальной атмосферы? Как это выглядит, если мы подумаем также о том, какую работу мы хотим, чтобы люди могли выполнять при приготовлении пищи?

Все это новое поколение экологического мышления: обо всех системах сразу и везде видящих связи между их человеческим и природным аспектами.В некоторых отношениях антропоценовое мышление — это экологическое мышление, усиленное до одиннадцати, с острым осознанием не только практических отношений между человеком и природными системами, но и ценностей, поставленных в них на карту.

То, что я называю демократическим антропоценом, — это способ назвать политику, которая, возможно, может соответствовать этой ситуации. Речь идет о создании движений и институтов, которые стремятся к равному голосу в формировании планеты. И речь идет о наращивании способности начать реальное коллективное самоограничение.

Для этого может потребоваться создание социальных систем, в которых люди меньше будут бояться будущего и друг друга, где у них будет место для дыхания и они смогут ослабить свою хватку за любые крохи богатства, которыми они завладеют. Это может потребовать экономики, в которой обеспечены базовые безопасность и комфорт, и есть возможность подумать о неотъемлемых благах, менее ресурсоемких, таких как дружба, размышления и просто научиться удивляться миру. К сожалению, чтобы констатировать очевидное, многое в нашей капризной политике и неравной экономике сейчас движется в противоположном направлении.

Andersen: На этой неделе в Париже проходят самые важные за десятилетие переговоры об изменении климата. Видите ли вы появление нового способа воображения мира природы — и, возможно, даже новой антропоценовой политики?

Парди: Хотел бы я. Много надежд было возложено на эти переговоры по климату за десятилетия, прошедшие после Киото. И мы должны пожелать им успеха. Но до сих пор пессимистические анализы (тщетности), против которых я выступал, когда начинал эту книгу, по-прежнему скорее верны, чем ложны.Международные усилия по-прежнему являются эпифеноменами национальной политики, которые сами по себе довольно эгоистичны и недальновидны.

Наихудший компромисс был бы слащавым слоем благородных разговоров о глобальной ответственности, намазанной на мир, экономика которого все еще увеличивает выбросы парниковых газов, токсичность, деградацию почвы, подкисление океана, вымирание видов, вырубку лесов. Приятно, что климатического движения сейчас гораздо больше, чем даже пять лет назад, и приятно, что канадцы снова на стороне ангелов.Но страшная возможность заключается в том, что мы можем десятилетиями знать, как поступать правильно, говорить об этом на международной арене и продолжать жить так, чтобы усугубить проблему. Политика, которая может изменить то, как мы живем, свободно и демократично, — сложная задача, но это единственный путь вперед.

Эволюция по ошибке | Университет Аризоны Новости

Даниэль Столте, Университетские коммуникации

21 января 2011 г.

Чарльз Дарвин основал свою новаторскую теорию естественного отбора на понимании того, что генетическая изменчивость среди организмов является ключом к эволюции.

Некоторые люди лучше приспособлены к данной среде, чем другие, что повышает их шансы на выживание и передачу своих генов будущим поколениям. Но то, как именно природа создает вариации, до сих пор остается загадкой для биологов-эволюционистов.

Сейчас, Джоанна Мазель , доцент кафедры экологии и эволюционной биологии UA, и постдокторант Этьен Район обнаружила, как организмы справляются с ошибками, возникающими при интерпретации генетического кода в их клетках, которые сильно влияют на их способность приспосабливаться к новым условиям окружающей среды, другими словами, их способность развиваться.

«Эволюция нуждается в игровой площадке, чтобы попробовать что-то новое», — сказал Мазель. «Это как в конкурентном бизнесе: новые продукты и идеи должны быть протестированы, чтобы увидеть, справятся ли они с задачей».

Об открытии сообщается в статье , опубликованной в журнале Proceedings of the National Academy of Sciences.

В природе оказывается, что многие новые черты, которые, например, позволяют их носителям завоевывать новые места обитания, начинаются как грубые ошибки: ошибки, совершаемые клетками, которые приводят к измененным белкам с измененными свойствами или функциями, которые являются совершенно новыми, даже когда в самом гене нет ничего плохого.Через некоторое время одна из этих ошибок может проникнуть в ген и стать более постоянной.

«Если бы механизмы, интерпретирующие генетическую информацию, были полностью безупречны, организмы все время оставались бы одинаковыми и не могли адаптироваться к новым ситуациям или изменениям в окружающей среде», — сказал Мазел, который также является членом Института BIO5 UA . .

Живые существа сталкиваются с двумя вариантами преодоления опасностей, связанных с ошибками, написали Мэйзел и Рэджон. Один из них заключается в том, чтобы в первую очередь избегать совершения ошибок, например, с помощью механизма корректуры, который выявляет и исправляет ошибки по мере их возникновения.Авторы называют это глобальным решением, поскольку оно не относится к какой-либо конкретной ошибке, а наблюдает за всем процессом.

Альтернативой является допущение возникновения ошибок, но повышение устойчивости к последствиям каждой из них. Масель и Рэджон называют эту стратегию локальным решением, потому что в отсутствие глобального механизма проверки требуется, чтобы организм был устойчив к каждой возникающей ошибке.

«Мы обнаружили, что очень маленькое население будет разрабатывать глобальные решения, в то время как очень большое население будет разрабатывать локальные решения», — сказал Мазел.«Популяции большинства реалистичных размеров могут двигаться в любом направлении, но будут тяготеть к одному или другому. Но как только они это сделают, они редко меняются, даже в ходе эволюции».

Используя то, что известно о дрожжах, популярном модельном организме в фундаментальных биологических исследованиях, Масел и Раджон сформулировали математическую модель и провели компьютерное моделирование генетических изменений в популяциях.

Они указали, что за предотвращение или исправление ошибок приходится платить. Если бы это было не так, организмы развили бы почти безошибочную точность перевода генетической информации в белки.Вместо этого существует компромисс между затратами на сохранение белков без ошибок и риском допустить потенциально опасные ошибки.

В предыдущих публикациях группа Маселя представила идею изменчивости популяции, производящей «обнадеживающих и безнадежных монстров» — организмы с генетическими изменениями, последствия которых могут быть в основном безвредными или смертельными, но редко между ними.

В настоящей статье Масель и Рэджон сообщают, что естественные вариации бывают двух видов: регулярные вариации, которые в большинстве случаев вредны, поскольку вероятность того, что генетическая мутация приведет к чему-то полезному или даже лучшему, довольно мала, и что они называют загадочной вариацией, которая с меньшей вероятностью будет смертельной и, скорее, в основном безвредной.

Так как же работают загадочные вариации и почему они так важны для понимания эволюции?

Допуская определенное количество ошибок вместо того, чтобы подавлять их с помощью глобального корректирующего механизма, организмы получают преимущество, допуская то, что Мазель называет предварительным отбором: он дает возможность естественному отбору воздействовать на последовательности еще до того, как произойдут мутации.

«Есть свидетельства того, что загадочные последовательности генов до сих пор транслируются в белок, — объяснил Мазел, — по крайней мере, время от времени.

«Когда эти белки достаточно плохи, последовательности, которые их производят, могут быть выбраны против. Например, если мы представим белок с измененной аминокислотной последовательностью, из-за которой он неправильно сворачивается и накапливается внутри клетки, это было бы очень токсичен для организма».

«В этом случае белка с неправильной укладкой отбор будет благоприятствовать мутациям, из-за которых эта генетическая последовательность не транслируется в белок, или он будет благоприятствовать последовательностям, в которых есть изменения, так что даже , если этот белок образуется случайно, измененный последовательность была бы безвредной.

«Предварительный отбор приводит эту загадочную вариацию в состояние готовности», — сказал Мазел. «Можно думать о местных решениях как о естественном отборе, происходящем за кулисами, отсеивая вариации, которые будут иметь катастрофические последствия, и обогащая другие, лишь немного плохие или даже безвредные».

«Что бы ни осталось после этого процесса предварительного отбора, оно должно быть лучше», — указала она. «Поэтому население, полагающееся на эту стратегию, имеет больше возможностей для развития в ответ на новые вызовы.Если слишком много вычитки, такой предварительный отбор невозможен».

«Большинство популяций довольно хорошо адаптированы и с точки зрения эволюции не получают никакой пользы от многочисленных вариаций. Наличие изменчивости в скрытой форме позволяет обойти это, потому что организм не платит за это больших затрат, но он все еще существует, если ему это нужно. Это.»

По словам Мазеля, изучение того, как природа создает инновации, также может помочь человеческому обществу.

«Мы считаем, что у биологии есть умное решение.Он позволяет процветать многим идеям, но только в загадочной форме, и даже если он загадочен, он отсеивает самые плохие идеи. Это чрезвычайно мощная и успешная стратегия. Я думаю, что компании, правительства и экономика в целом могут многое узнать о том, как способствовать инновациям, из понимания того, как работают биологические инновации».

Это исследование финансировалось Национальным институтом здравоохранения (NIH) и благодаря стипендии, предоставленной Мазелу благотворительным фондом Pew Charitable Trusts.

Точно так же, как стирание орфографических ошибок на доске, организмы разработали механизмы для устранения ошибок, возникающих при преобразовании генетической информации в белки.Джоанна Мазель и Этьен Район обнаружили, что такие ошибки помогают организмам адаптироваться к эволюционным вызовам. Здесь они пишут на доске «GATTACA» для фильма 1997 года, написанного буквами генетического алфавита.
1 из 1

Предыдущий Следующий

Являются ли люди величайшей ошибкой природы?

У природы нет воли. Природа по определению не может ошибаться.Природа просто случается. В некотором смысле нас можно было бы назвать «ошибкой», потому что мы причиняем так много вреда другим частям природы. Но почему это обязательно ошибка? В соответствии с чем природа стремится минимизировать вред? По какому принципу стремится природа? Это не так.

Кроме того, мы не созданы природой. Мы развивались путем естественного отбора. Но мы не были созданы, мы просто развились в то, чем мы являемся сегодня.

Слово «природа» относится к такому огромному разнообразию различных вещей, что определенно нельзя сказать, что она что-то сделала.

Абсолютно нет! Вы созданы с целью!

Начнем с того, что вас создала не природа. Добро сделало тебя. Он любит тебя, и у него есть для тебя цель. Вы созданы для большего! 🙂 Бог так возлюбил мир, что сделал это: Он отдал Сына Своего Единородного, чтобы всякий верующий в Него имел жизнь вечную! 🙂

Природа — это не только деревья и растения.

Определение природы — совокупность явлений физического мира. Человек — продукт природы.Так что даже если мы убили все остальное. Природа по-прежнему жила бы в нас.

Кроме того, даже если люди говорят, что миру было бы лучше без людей. Вы можете быть уверены, что они не будут убивать себя, чтобы помочь делу.

«Ошибка» подразумевает объективную мораль.

Нет объективной морали, поэтому нет объективных «правильных» или «неправильных», «хороших» или «плохих». Как таковой «ошибки» нет. «Ошибки» могут существовать только тогда, когда есть цель или предназначение. Если нет объективной морали, то «ошибка» может произойти только в том случае, если природа есть сознательная вещь с избранной целью или задачей.Поскольку природы нет и нет объективной морали, нет и «ошибок».

Но давайте сделаем из нас с вами задниц и предположим, что у природы есть «цель». Из наблюдений ясно, что цель состоит в том, чтобы создать существ, которые процветают как можно лучше. Это единственный результат эволюции и адаптации, чтобы увидеть, какие виды приспосабливаются и процветают. Те, что делают, растут. Те, что нет, умирают. Это вечное соревнование на выживание сильнейших. Мы просто «самые приспособленные», когда дело доходит до выживания.По законам природы мы фактически должны убивать всех животных, которые не в состоянии выжить.

Ошибок не бывает

Единственной движущей силой жизни является сохранение и передача генетической информации. Люди эволюционировали, чтобы соответствовать экологической нише, в которой мы могли выжить. Это означало формирование социальных структур и улучшение мозга. Однако на протяжении большей части гуманитарного существования мы жили только половиной того, что мы делаем сейчас, и жили в обществе охотников-собирателей, это вряд ли несбалансированно.Только недавно мы расширились, даже несмотря на то, что это все еще в значительной степени связано с нашими инстинктами выживания и процветания, как и любой другой вид, мы ничем не отличаемся от любого другого организма.

Что ж, у природы нет ни совести, ни цели. Так что природа не может «ошибиться».

Но я не думаю, что это был тот ответ, который вы искали. Я думаю, что вы ищете, «являются ли люди самой большой опасностью для большинства вещей в природе»

Итак, чтобы ответить на то, что вы ищете, я бы сказал и да и нет.Все еще, вероятно, расплывчатый ответ, да. Ну вот и причина. У людей очень широкий диапазон выбора и убеждений. Люди могут быть жестокими, люди могут быть миролюбивыми. Люди могут уничтожать вещи в природе, люди могут защищать вещи в природе. Итак, люди — самая большая опасность для вещей в природе, ну да, у них есть потенциал уничтожить все живое на верхней поверхности планеты, если они захотят. Но у людей есть большой потенциал, чтобы помогать природе. По сути, люди — это единственный шанс для других живых существ выжить, например, при падении гигантского астероида, изменении климата и других событиях, которые могут привести к массовому вымиранию.Хотя люди всегда будут наносить ущерб окружающей среде, у людей есть возможности помочь окружающей среде больше, чем навредить ей. Люди — единственное существо, которое так много знает о том, как это работает, единственное существо, способное понять болезнь. Кроме того, мы единственные существа, способные понимать ущерб, который мы наносим, ​​и, таким образом, единственные, кто способен компенсировать его. Даже если глобальное потепление вызвано людьми, мы — единственные существа, способные осознавать его последствия, и, таким образом, единственные, кто может помочь окружающей среде справиться с повышением температуры и ее последствиями.

Итак, в конце концов, люди — самая большая угроза природе? Ну, это зависит только от того, попытаемся ли мы помочь этому. В конце концов, это выбор человечества, является ли он разрушительным, нейтральным или полезным.

Человек должен задавать вопросы

Вопросы сосредоточены вокруг нашей собственной важности во вселенной возрастом 15 миллиардов лет, которая может быть частью бесконечного ряда вселенных, и того факта, что люди верят в то, что они особенные, разные, Раздельно или что-то еще, что требует сознания.Это сознание на самом деле не является отдельным или реальным. Это все, что есть, и наша иллюзия переживания этого просто такова. Без сознания, И мы все потеряем это ощущение того, что «мы или наши», это просто одно и то же, потому что все это едино, Не раздельно. Итак, ошибки нет, И что бы мы ни считали важным, это вовсе не с точки зрения вселенной, и идея ошибки требует разделения, Что является иллюзией. Биологические и химические аспекты того, что происходит, — это просто случайные события, которые разворачиваются, но только через мгновение мы не можем испытать их по-настоящему, потому что требуется время, чтобы вводимые данные были химически обработаны нашим мозгом, и к тому времени, когда мы это делаем, все кончено или это иллюзия. прошлого с использованием химических веществ в нашем мозгу.Так что нам не нужно зацикливаться на этом и не нужно осуждать это. Просто наблюдайте, свидетельствуйте и пытайтесь пропустить это. Это мое скромное и незначительное мнение.

Это не ошибка

Люди не ошибаются по своей природе. Это просто произошло и не было ошибкой. Мы такие же, как и любые другие животные, пытающиеся выжить и размножаться. Мы делаем все возможное, чтобы защитить себя, и то же самое поведение с другими животными. Хотя мы несем ответственность за загрязнение и тому подобное, это должно произойти в любом случае.

Ученые рассказывают, чему они научились на своих самых больших ошибках | Новости

Будь то неудачный эксперимент или ошибка кодирования, ошибки легко сделать, но с ними труднее справиться, особенно если они попадают в опубликованную статью.

Хотя отзыв статьи из-за ошибки может показаться нежелательной вехой в карьере, он считается важным для укрепления доверия в исследовательском сообществе и поддержания научной строгости.

Исследование, проведенное в 2017 году, показало, что авторы, которые отказываются от своих статей из-за ошибки, получают похвалу от рецензентов и других исследователей за свою честность.

Ниже приведены четыре урока исследователей, которые отказались от ошибочных статей.

1. Оплатите вперед

Фрэнсис Арнольд

Марио Тама/Гетти

Лауреат Нобелевской премии по химии Фрэнсис Арнольд произвела фурор, когда в январе объявила, что отзывает свою собственную статью.

Это больно признавать, но важно это сделать. Я извиняюсь перед всеми. Я был немного занят, когда это было представлено, и не сделал свою работу хорошо. https://t.co/gJDU0pzlN8

— Фрэнсис Арнольд (@francesarnold) 2 января 2020 г.

В статье Science , опубликованной в мае 2019 г., описан новый метод создания бета-лактамных колец, играющих ключевую роль. в антибиотиках.

Но когда группе Арнольда в Калифорнийском технологическом институте не удалось воспроизвести результаты из-за отсутствия данных в одной из лабораторных заметок ее студентки, она потребовала опровержения из журнала.

«Я не хотел, чтобы кто-то тратил время на попытки воспроизвести наши результаты, — говорит Арнольд.

Хотя ее широко хвалили за ее откровенные извинения, именно другой исследователь вдохновил Арнольда открыто признаться в своих ошибках.

«Кто-то, кем я восхищаюсь, отозвал очень важную статью, когда я был молодым ученым», — говорит Арнольд.«Я хотел оплатить этот урок вперед».

2. Действуйте быстро

Диего Форни

Всего через месяц после того, как Диего Форни опубликовал статью об эволюции двух типов вирусов герпеса, он получил тревожное электронное письмо.

Исследователь из Соединенных Штатов указал Форни, что последовательности вирусных генов, которые использовала его команда, были неверными. Исследователи извлекли геномы из GenBank, базы данных, содержащей последовательности более 300 000 организмов. Они опубликовали свои результаты в Virus Evolution в июле 2019 года.

Когда Форни понял, что его выводы ненадежны, он понял, что должен быстро отозвать статью. «Уже было несколько упоминаний», — говорит Форни, биолог-эволюционист из Научного института исследований, госпитализации и здравоохранения (IRCCS) в Италии. «Я решил, что чем быстрее я буду действовать, тем лучше».

Хотя ошибочные последовательности были вызваны ошибкой в ​​базе данных, Форни говорит, что этот опыт напомнил ему о необходимости более тщательно проверять общедоступные данные, «особенно если результаты не такие, как вы ожидали.

3. Будь честен

Кейт Ласковски

Дэвид Слайфер, Калифорнийский университет, Дэвис

Кейт Ласковски начала свой год с отзыва своей статьи 2016 года о социальном поведении пауков из The American Naturalist .

Ласковски, эколог-бихевиорист из Калифорнийского университета в Дэвисе, была озадачена, когда ее коллега указала на разделы с повторяющимися значениями в данных, предоставленных ее соавтором Джонатаном Пруиттом из Университета Макмастера в Канаде.

Я начинаю новый год с того, чего не ожидал: я отзываю статью. Недавно я обнаружил серьезные проблемы с необработанными данными, связанными с ним, поэтому результатам нельзя доверять. https://t.co/fihzYg7O34 pic.twitter.com/1Rq87kY0QY

— Кейт Ласковски (@KateLaskowski) 17 января 2020 г.

объясняется планом эксперимента Прюитта.

«Это был черный день, — говорит Ласковски.«Если мы не могли это объяснить, мы не могли этому доверять».

Тот же выпуск также появился в другой работе, которую она опубликовала вместе с Прюиттом в 2014 году, что привело к еще двум опровержениям из Proceedings of the Royal Society B и Biology Letters . Институт Прюитта в настоящее время расследует утверждения о том, что он сфабриковал данные как минимум в 17 статьях, в соавторстве с которыми он был.

Хотя Ласковски написала в своем блоге, что этот опыт был «мучительным», она говорит, что отказ от бумаг был единственным выходом вперед.Это также усилило важность прозрачности на каждом этапе исследовательского проекта, добавляет она.

«Смысл опровержения — исправить научную запись», — говорит Ласковски. «Вы не можете попасть в беду из-за того, что слишком честны».

4. Примите свои ошибки

Леонард Шильбах

В 2016 году Леонард Шильбах и его команда в результате эксперимента пришли к выводу, что аутичные черты влияют на то, как люди принимают решения, но не на то, как они воспринимают социальные сигналы.

Но когда один из студентов Шильбаха обнаружил ошибку кодирования при повторении эксперимента для другого исследования, результаты не подтвердились.Статья была отозвана из Biological Psychiatry в октябре 2019 года.

«Было ясно, что это было правильно», — говорит Шильбах, нейробиолог из Института психиатрии Макса Планка в Мюнхене.

Хотя Шильбах говорит, что отзыв статьи может быть трудным решением для исследователей, особенно для тех, у кого есть молодые соавторы, у которых мало публикаций, он добавляет, что научная строгость должна превалировать над престижем.

«Наука должна заниматься изучением новых вещей и пониманием того, как устроен мир», — говорит Шильбах.«Этого не произойдет, если наш анализ ошибочен».

Также важно рассматривать ошибки как возможность улучшить методы работы, будь то контроль качества в лаборатории или перепроверка данных перед публикацией с привлечением стороннего исследователя, говорит Шильбах.

«Нужно знать, что делать, чтобы решить проблему, не думая, что это разрушит вашу карьеру», — говорит Шильбах. «Найдите способ принять ошибки, поскольку они могут помочь вам улучшить науку».

10 самых распространенных ошибок со статистикой и как их избежать | Новости

Кредит: z_wei/Гетти

Значительные результаты — не единственная цель.

11 ноября 2019 г.

z_wei/Гетти

Небольшие размеры выборки, p-hacking и ложные корреляции печально известны в научных публикациях. Их также легко допустить, когда вас заставляют публиковать результаты исследований с эффектом воздействия, говорит нейробиолог Жан-Жак Орбан де Зиври.

«Гораздо проще опубликовать значимые результаты, чем эксперименты, которые не работают. Это неудачное заявление, но это правда».

Жан-Жак Орбан де Зиври

Орбан де Ксиври, профессор Католического университета Лёвена в Бельгии, совместно с Тамар Макин, когнитивным нейробиологом из Университетского колледжа Лондона, написал очерк статьи в eLife , в которой описал десять наиболее распространенных статистических ошибок в научных исследованиях.Полный список ошибок можно посмотреть здесь.

Промахи в методологическом процессе, такие как отсутствие адекватной контрольной группы и использование небольших размеров выборки, являются серьезными.

Раздувание единиц анализа (где разные группы, например, молодые люди и пожилые люди, объединяются для создания более крупной, но неверно репрезентативной выборки) — еще один метод, а также циклический анализ, также известный как двойное погружение.

Orban de Xivry описывает циклический анализ как «анализ ваших данных на основе того, что вы видите в данных.

«Это увеличивает ваши шансы на получение значительного результата», — говорит он.

Nature Index поговорил с Орбаном де Зиври об этих ошибках и их влиянии на достоверность исследований.

Что побудило вас выделить эти десять статистических ошибок?

Мой соавтор, Тамар Макин, первоначально использовала этот список в журнальном клубе своей лаборатории, чтобы помочь исследователям определить надежность статей, которые они читали.

Многие исследователи, в том числе и я, совершали эти ошибки, и часто только с тренировкой и временем вы понимаете, что допустили ошибку.

Дело не в том, что мы все знаем или совершенны. Дело в том, что мы узнали об этих вещах за эти годы и подумали, что обмен ими может помочь сделать исследования более надежными.

Каковы некоторые последствия этих ошибок?

Если статья не показывает того, что, по мнению авторов, она показывает, это означает, что статья ненадежна, ее результатам нельзя доверять, и они не будут воспроизведены в будущем. Иногда это может привести к целому ряду статей, которые слишком хороши, чтобы быть правдой.

Это многогранная проблема, и она может затронуть целые направления исследований. В психологии, например, так много работ, в которых показаны эффекты, которых на самом деле не существует. Во многом это связано с предвзятостью публикаций и людьми, которые делают все возможное, чтобы добиться значительных результатов.

Несмотря на то, что люди, которые публикуют ряд значимых результатов в авторитетных журналах, считаются очень успешными, в принципе невозможно постоянно получать надежные значимые результаты. Это не работает так хорошо, как вы делаете вид, что работает.

Как эти ошибки стали такими распространенными?

Одним из основных факторов является то, что у нас неправильные стимулы в науке. Нас вознаграждают за то, что мы много публикуем, а не за то, что мы правдивы. Очень сложно опубликовать результаты, которые не являются статистически значимыми, даже если исследование надежное. Это означает, что лучшие исследования не могут быть опубликованы в авторитетных журналах, которые делают карьеру людей.

Еще я понял, что очень подробные статьи часто воспринимаются как «непривлекательные», поскольку они, как правило, очень длинные и содержат повторение результатов.Мы склонны считать, что если вы хотите опубликоваться в авторитетном журнале, статья должна быть «привлекательной». Это безумие для меня, потому что твердая наука не сексуальна.

Последний фактор заключается в том, что в науке очень сложно сказать кому-то, что он сделал ошибку. Отсутствует вежливое обсуждение и нет системы, позволяющей указывать на ошибки в работах. Когда статья опубликована, уже слишком поздно, и исследователи не хотят, чтобы другие люди комментировали их работу, поскольку это может поставить под угрозу их репутацию.

Некоторые ученые также склонны чувствовать личную критику, если их работа подвергается открытой критике, даже если в ней есть очевидные ошибки.

Что может сделать исследовательское сообщество, чтобы предотвратить подобные ошибки?

Я думаю, что одно из возможных решений — сделать науку глобальной открытой, и я имею в виду не только открытый доступ. Он представляет научные результаты как нечто большее, чем PDF-файл на веб-сайте. Это означает демонстрацию того, как было проведено исследование, и включение всего материала, например ваших данных и кода анализа.

Очень сложно обнаружить p-hacking или круговой анализ, если у вас есть только PDF-файл для просмотра. Но если у вас есть данные и сценарии анализа, читатели могут проанализировать данные и решить, являются ли результаты наиболее вероятными результатами с набором данных.

Я думаю, что если вы поделитесь всем этим, вы покажете, что готовы признать, что могут быть ошибки, и хотите исправиться. Это повышает уверенность в том, что вы сделали, потому что люди могут свободно проверить.Это повлияет на надежность статистического анализа, поскольку вероятность обнаружения ошибок выше.

Я думаю, что открытая наука также окажет положительное влияние на то, как люди проводят исследования, и может побудить учреждения и спонсоров изменить стимулы. Быть правым лучше, чем быть продуктивным, а одно хорошее исследование со всем открытым материалом лучше, чем десять исследований в формате PDF.

Какие шаги могут предпринять начинающие исследователи, чтобы улучшить свой статистический анализ?

Адекватное обучение и наставничество, безусловно, важны для младших исследователей, но также важны и для более старших исследователей.Проблема в том, как заставить людей снова тренироваться в том, что, по их мнению, они уже знают?

Активность в социальных сетях и блогах сыграла огромную роль в моем обучении статистике.

No related posts.