Османский гарем история – Гарем османского султана — извращения османского султана — запись пользователя ☽Magdalena☾ (Magdalena666) в сообществе Muhteşem Yüzyıl // Великолепный Век

Гарем османского султана — извращения османского султана — запись пользователя ☽Magdalena☾ (Magdalena666) в сообществе Muhteşem Yüzyıl // Великолепный Век

Итак, добро пожаловать в Гарем Османского султана!


Историям о безумных оргиях в турецком гареме мы обязаны не столько азиатскому распутству, сколько сексуальному голоду европейцев, измученных пуританской моралью.
«Что такое Дон Жуан и его mille e tre по сравнению с султаном? Второразрядный искатель приключений, обманутый обманщик, чьи скудные желания — капризы нищего — исчерпываются горсткой возлюбленных… Что за жалкая участь — шататься при луне с гитарой за спиной и томиться ожиданием в обществе полусонного Лепорелло! А султан?! Он срывает лишь самые чистые лилии, самые безупречные розы в саду красоты, останавливает взгляд лишь на совершеннейших формах, не запятнанных взглядом ни единого смертного…».


 В 1218 году орды Чингисхана обрушились на Среднюю Азию. Спасая свою жизнь от монгольской сабли, побросав весь скарб, все, кто жил на территории государства Кара-Киданей, устремились на юго-запад. Среди них было и небольшое тюркское племя кайы. Спустя год оно вышло к границе Конийского султаната, занимавшего к тому времени центр и восток Малой Азии. Сельджуки, населявшие эти земли, как и кайы, были тюрками и верили в Аллаха, поэтому их султан счел разумным выделить беженцам небольшой пограничный удел-бейлик в районе города Бурса, в 25 км от побережья Мраморного моря. Никто тогда и представить себе не мог, что этот крошечный участок земли окажется плацдармом, с которого будут завоеваны земли от Польши до Туниса.


Да, речь идет об Оттоманской (Турецкой) империи и турках-османах, как принято называть потомков кайы. И чем дальше распространялась власть турецких султанов в последующие 400 лет, тем роскошнее становился их двор, куда стекалось золото и серебро со всего Средиземноморья. Воистину, они были законодателями мод и образцом для подражания в глазах правителей всего исламского мира. И, конечно, притчей во языцех был султанский гарем. В это легко поверить, достаточно один раз побывать на женской половине султанского дворца Топкапы в Стамбуле: это даже не город, это — целое царство.
  

О чем мечтать в гареме
Вообще, слово «гарем» (haram) — не турецкое, а арабское. И обозначает оно всё, что запретно, тайно или недоступно, в частности часть дома, где жили жены и наложницы хозяина.

По-турецки гарем назывался «сараем» (saray), то есть большим домом или дворцом. Отсюда и французское «сераль», как любили называть покои султана в Европе в XVIII–XIX веках, рисуя в своем воображении сладострастный образ огромного публичного дома.
 

Однако это были всего лишь праздные домыслы, хотя число султанских рабынь действительно не может не впечатлить. Так, при Мехмеде III их было около пяти сотен. Пополнялся сераль пленницами, захваченными в военных походах, купленными на невольничьих рынках или подаренными султану его приближенными.

Обычно брали черкешенок, которыми тогда называли всех жительниц Северного Кавказа.

В особой цене были славянки. Но в принципе в гареме мог оказаться кто угодно. Например, там провела большую часть своей жизни француженка Эме де Ривери, кузина Жозефины Богарне, будущей жены Наполеона. В 1784 году по пути из Франции на Мартинику она была захвачена в плен алжирскими пиратами и продана на невольничьем рынке. Судьба была к ней благосклонна — позже она стала матерью султана Махмуда II.
  


Обычно возраст молодых рабынь составлял 12–14 лет. Их отбирали не только по красоте и здоровью, но и по уму: «дурочек» не брали, ведь султану был нужна не просто женщина, но и собеседница. Девушек, которым выпал шанс попасть в гарем, прежде всего осматривала повитуха и доктор.

Более того, служители гарема в первую ночь внимательно наблюдали за девушками-кандидатами в наложницы: храпит она или нет и насколько глубокий у неё сон. В гареме находились не только красавицы. Так же там были карлики, немые и шуты, которые прислуживали Падишаху и его семейству.
 
Поступившие в гарем проходили двухгодичное обучение под руководством кальф (от турецкого kalfa — «начальник») — старых опытных рабынь, помнящих ещё дедов царствующих султанов. Девушкам преподавали Коран (все попавшие в гарем принимали ислам), танцы, игру на музыкальных инструментах, изящную словесность (многие одалиски писали хорошие стихи), каллиграфию, искусство беседы и рукоделие. Особо стоит сказать о придворном этикете: каждая рабыня должна была знать, как наливать своему господину розовую воду, как подносить ему туфли, подавать кофе или сладости, набивать трубку или надевать халат.

Через два года девушку ждал экзамен, который принимала сама Валиде-султан — мать царствующего султана, первый человек в гареме.
 

Не сдавшие отправлялись на кухню и в дворницкие, сдавшие — становились джарийе, потенциальными наложницами султана.

Мы говорим потенциальными, потому что далеко не каждой выпадало счастье разделить с султаном ложе. Многим суждено было прожить свой век в тоске и ревности. Правда, если одалиска в течение девяти лет так и не познала султана, её старались при первой возможности выдать замуж за какого-нибудь чиновника, обеспечив хорошим приданым и вернув свободу.

Вообще, к гаремным рабыням отношение было вполне заботливым и внимательным. Даже самой последней джарийе из султанской казны всегда выдавалось денежное содержание на косметику, наряды и сладости, а на праздники делались дорогие подарки.
 
 
Те, кто не впал в депрессию, тоскуя о родном доме, мечтали стать гёзде (gözde — любимая, пользующаяся благосклонностью), то есть теми, с кем султан провел хотя бы несколько ночей. Но даже если это была всего одна ночь, статус одалиски резко повышался, ей полагалось повышенное содержание, более комфортабельные покои и несколько черных рабынь.
Численность гёзде обычно не превышала сотни. Такое счастье могло выпасть одалиске в любой момент: султан мог положить на нее глаз в самом начале, когда ему представляли сдавших экзамен джарийе, или во время прогулки, или на торжестве, где прислуживала будущая счастливица. Тогда султан посылал своей избраннице подарок и букет цветов — это означало, что он ожидает её сегодня ночью.
 

Понравившись султану, гёзде получала шанс стать икбал (ikbal — счастливая), то есть фавориткой. Их было относительно немного: у Махмуда I их было пятнадцать, а Селима II — девять. Можно представить, насколько отличался уровень жизни фавориток-икбал от других рабынь.

Если же гёзде или икбал беременели и приносили султану сына или дочь, они становились кадинами (kadin — женщина, мать), небожительницами гарема, ну, а самым счастливым выпадала честь стать султанскими женами — кадин-эфенди.
Жен у султана было четыре, больше не позволяли законы шариата (количество рабынь не ограничивалось). Но с точки зрения мусульманского права, статус кадин-эфенди отличался от статуса замужних женщин, обладавших личной свободой.
 

«Замужняя женщина в Турецкой империи, — писал Жерар де Нерваль, путешествовавший по Востоку в 1840-е годы, — имеет те же права, что и у нас и даже может запретить своему мужу завести себе вторую жену, сделав это непременным условием брачного контракта […] Даже и не думайте, что эти красавицы готовы петь и плясать, дабы развлечь своего господина — честной женщине, по их мнению, не пристало обладать подобными талантами».
Турчанка вполне могла сама инициировать развод, для чего ей было достаточно лишь представить в суд свидетельства плохого с ней обращения.
Первые султаны ещё брали в жены принцесс из соседних государств, но вскоре эта практика прекратилась: агрессивная политика Турции не предполагала никаких долговременных союзов, основанных на брачных связях. С кадин-эфенди все было гораздо проще: никаких контрактов и обязательств. Именно отсутствие контракта позволяло султану отправлять рассердившую его жену в Старый дворец, а на её место брать новую. Но такое бывало крайне редко и вовсе не означает, как полагали европейцы, что со своими женщинами султаны обращались исключительно как с неодушевленными предметами. Конечно, султаны зачастую были деспотичны, но их сердцам были ведомы и нежность, и привязанность, и страсть. А уж как представляли себе гаремный секс! Ведьмы на шабаше, наверное, застеснялись, если бы им рассказали о нем. Чего стоит один де Сад (Donatien Alphonse François de Sade, 1740–1814). Все дело в том, что европейские путешественники и дипломаты так и не смогли разобраться в исламской сексуальной культуре, произвольно истолковав её принципы.
 
Секс во имя Аллаха
В сравнении с Европой, отношение к сексу в исламской цивилизации было принципиально иным. В христианском мире физическое удовольствие от любви даже с законной супругой всегда воспринималось как некое маргинальное состояние, которое незаметно заводит в трясину смертных грехов. Ведь в Эдеме секса не было. Он появился после грехопадения и то лишь с одной определенной задачей — воспроизводством рода. В исламе же секс представлялся естественным продолжением любви духовной: «Если ты не любил и не знал страсти, то ты — один из камней пустыни» (аль-Ансари, XI век). С аль-Ансари был согласен и аль-Газали, известный толкователь священных текстов из Хорасана. В своем труде «Счастливый мусульманский брак» он писал, что без соития любовь ущербна. Отказываясь от нее, мусульманин отказывается от дара, ниспосланного ему Всевышним, что означает его оскорбление. Именно поэтому в исламской культуре, в отличие от европейской, не было культа платонической любви, равно как и узаконенной практики монашеского аскетизма — ведь сам Мухаммед запретил своему сподвижнику Усману ибн Мазуну идти по пути полового воздержания с целью полностью посвятить себя служению Аллаху.
 

И если по европейским средневековым представлениям при соитии рядом с любовным ложем всегда должны были крутиться бесы, дабы распалить воображение партнеров и тем самым ввести их в грех мысленного блуда, то в исламе любящие находились под благословением Всевышнего. Если на Руси перед тем, как познать женщину, снимали нательный крест, то на Востоке произносили басмалу: «Бисмиллахир-рахманир-рахим» («Во имя Аллаха Милостивого ко всем на этом свете и лишь для верующих в День Суда»). Тем, кто придерживался этого обычая, Мухаммед обещал, что ангелы, записывающие наши деяния, беспрерывно будут записывать им благие деяния до тех пор, пока они не совершат обязательное купание (посткоитальное омовение).

И если вследствие этого сближения произойдет зачатие и родится ребенок, то им запишется столько же добрых дел, сколько раз будет дышать этот ребенок и последний из числа его потомков.
Именно это полноправие секса европейцы интерпретировали как разрешение интимной распущенности. На самом деле это было не так. Напротив, в гаремах никогда не было и не могло быть тех оргий, в которые погрузилась европейская аристократическая богема в XVIII веке, уверенная, что в этом она подражает султанам Турции. Последние же никогда не сомневались в том, что хуже, чем отказаться от дара Аллаха, может быть только одно — осквернить этот дар. Поэтому в стамбульском гареме соблюдались все ограничения, налагаемые Кораном на сексуальную сферу.

Это касалось анальной, групповой или однополой любви вместе с остальными формами сексуальных извращений. Не разрешалось даже смотреть на половые органы партнера во время соития (в остальное время это было можно), и султаны аккуратно укрывали свое достоинство парчовым покрывалом (иначе, по поверию, зачатый ребенок мог родиться слепым). Именно из-за запрета на разглядывание гениталий в гаремах не изучалась Камасутра, вернее тот её раздел, который посвящен сексуальным позам (техническими приемами любви одалиски владели в совершенстве).
Была и другая причина: турки считали, что ребенок, зачатый в неестественной позе, родится косым или горбатым. Но надо сказать, что султаны не страдали сексуальным пресыщением — их вполне устраивали две-три традиционные позиции. Некоторые даже отказывались от позы, когда мужчина находится сзади: их смущало все, что могло ассоциироваться с анальным сексом. Правда, существует теория, что в гаремах процветала гомосексуальная педофилия. Но это отдельный вопрос (отсылаем читателя к статье Акмаля Саидова «Гарем: При свете голубой Луны» в «Историческом журнале», 2005, №12).
Сложнее обстояло дело с оральным сексом. Среди придворных философов и теологов в разные времена не было единства — считать ли мужскую жидкость грязной, как кровь и моча, или чистой, как слюна или молоко матери. Те султаны, которые придерживались первой точки зрения, были вынуждены не доводить оральные ласки до семяизвержения. Некоторые даже боялись смотреть на свое семя, полагая, что от этого может помутиться рассудок.
Помимо уже упомянутых запретов, в османском гареме было запрещено подходить к женщине в период месячных, во время хаджа и в светлое время месяца Рамадан. Нежелательным считалось и сближение в три ночи месяца по лунному календарю: первую, пятнадцатую и последнюю, иначе ребенок мог родиться слабоумным. Это же могло произойти в случае, если после «первого акта соития не совершить омовения и не испустить мочу» (аль-Газали).

Наконец, нельзя не сказать и о галантности гаремного секса. Считалось недостойным султана оставить женщину неудовлетворенной или начать соитие без ласк. В течение всего процесса женщина должна была чувствовать, что она любима и защищена. Не даром исламские философы говорили, что «секс — это милосердие». Большую часть ночей султан должен был проводить со своими женами, а не с икбал, причем каждой из кадин-эфенди он должен был оказать одинаковую долю внимания, никого не обижая. А если у властителя половины мира в силу возраста или плохого самочувствия не было сил на любовные утехи, он должен был воспользоваться имитатором своего мужского достоинства.
Интимный механизм политики
Одалисок обычно заставляли предохраняться от беременности, используя гомеопатические мази и отвары. Но, конечно, такая защита была недостаточно эффективной. Поэтому в задней половине дворца Топкапы всегда раздавался щебет детских голосов. С дочками было все просто. Они получали хорошее образование и выдавались замуж за высших чиновников.

А вот мальчики — шах-заде — были не только источником материнской радости. Дело в том, что каждому шах-заде, не важно, был ли он рожден от жены или наложницы, принадлежало право претендовать на престол. Формально царствующему султану наследовал старший мужчина в семье. Но на деле были возможны разные варианты. Поэтому в гареме всегда шла скрытая, но беспощадная борьба между матерями (и их союзницами), грезящими, что они когда-нибудь смогут получить титул валиде-султан.
Говоря о положении шах-заде, необходимо затронуть тему братоубийства, которая в Османской империи приобрела крайне специфичный характер. Дело в том, что до 1607 года в империи не было ясного закона о престолонаследии. Дело решалось спортивно: султаном становился тот из принцев, кто первым успевал добраться до дворца, сменить стражу и завладеть сокровищницей. Тут, однако, всякий спорт кончался, и начиналось кровопролитие: родственники везунчика редко когда смирялись с поражением. Поскольку родни всегда хватало (у Мурада III, к примеру, было больше сотни детей), междоусобицы могли длиться бесконечно и угрожали самому существованию династии. Мехмед Завоеватель нашёл простой до гениальности выход: изданный им указ не только разрешал, но и предписывал новому султану истреблять всех родственников мужского пола. Сам Мехмед казнил двоих братьев, его внук Селим Грозный – двоих братьев, троих сыновей и четверых племянников – и так далее. Со временем выработались определённые правила: поскольку кровь османов считалась священной и проливать её было нельзя, придумали душить бедных принцев специальным зелёным шёлковым платком. В деле появилась какая-то жуткая обыденность: когда по приказу Мехмеда III в 1597 году одного за другим убивали 19 его братьев, самый младший спросил: «А можно я последний? Я каштаны только доем». Этот кошмар продолжался до начала XVII века. Потом закон смягчился, и несчастных братьев султана стали не убивать, а с восьми лет запирать в специальном отделении гарема – «клетке». С этого момента они могли общаться только со слугами и учителями. Родителей им доводилось видеть лишь в самых исключительных случаях — на больших торжествах. Они получали хорошее образование в так называемой «Школе принцев», где их учили письму, чтению и толкованию Корана, математике, истории, географии, а в XIX веке ещё французскому языку, танцам и музыке. После завершения курса наук и наступления совершеннолетия шах-заде меняли прислугу: теперь рабы, обслуживающие и охраняющие их, заменялись на глухонемых. Такими же были и одалиски, скрашивающие их ночи. Но они не только не могли слышать и говорить, у них были удалены яичники и матка, дабы не допускать появления в гареме незаконнорожденных детей.
Таким образом, шах-заде были звеном, соединявшим гаремную жизнь со сферой большой политики, превращая мать, жен и наложниц султана в самостоятельную силу, оказывающую прямое влияние на государственные дела.

Но в серале имелась и третья сила, принимавшая самое непосредственное участие в государственных делах, — евнухи, гарем-агалары. В их задачу входила охрана гарема и руководство внутренними службами. Старший евнух — кызлар-ага — по государственной значимости стоял вровень, а зачастую и выше великого визиря. Он был единственным, кто мог обращаться к султану в любое время дня и ночи. Также он был начальником корпуса алебардщиков.

И это понятно: раб, привезенный мальчиком из далекой Африки, своим положением обязанный только султану, не имеющий родственников вне гарема и лишенный возможности продолжить свой род, разве это не лучшая кандидатура на роль доверенного лица султана? В стамбульском гареме служили в основном гарем-агалары из Абиссинии (Эфиопии) и Судана. Дело в том, что они лучше переносили процедуру кастрации: белые мальчики часто умирали после нее. Евнухи делились на три категории. Сандалы, у которых было отрезано все — и пенис, и яички. Спадоны, у которых были удалены только яички методом выдергивания. И тлибии, у которых яички были отбиты. Спадоны и тлибии ещё долгое время после операции сохраняли способность получать сексуальное удовольствие. Более того, из рассказов рабынь, покинувших сераль, известно, что некоторые гаремные красавицы только им ведомыми способами могли удовлетворить даже сандала. Однако если подобная связь раскрывалась, и евнуха, и одалиску ждало серьезное наказание: гарем-агалару — палки и изгнание, одалиске — мешок с ядром и дно Босфора.

Евнухи считаются обязательным атрибутом султанского гарема. Парадокс состоит в том, что ислам категорически запрещает холостить людей и животных. Поэтому мусульмане покупали кастратов у христиан и иудеев.
Особую политическую значимость гарем получил во второй половине XVI — середине XVII веков — эпоху, названную «женским султанатом». Её начало связывают с личностью Роксоланы (Анастасии (Александры) Лисовской, ок. 1506–1558), или Хюррем-султан. (эту историю я расскажу позже). В большинстве случаев первую роль в гаремных интригах играли не жены, а матери султанов. Как, например, гречанка Кёсем-султан, мать Мурада IV и Ибрагима I, или привезенная из России Турхан-султан, мать Мехмеда IV. В малолетство последнего между Кёсем-султан и Турхан-султан разыгралась нешуточная борьба за власть в гареме, из которой русская вышла победительницей. В последствии она отменила указ Мехмеда II о необходимости убийства султанских братьев.

Но, в целом, женское правление сказалось на Турции не лучшим образом. Интриги, подкупы и тайные убийства заметно ослабили османскую государственную систему: с 1579 по 1656 годы в Османской империи сменилось 66 визирей. И только после того, как пост великого визиря перешел в руки рода Кёпрюлю, в Блистательной Порте установился порядок.


После этого Турецкая империя просуществовала ещё 252 года. Будут сменяться султаны и визири, валиде-султанши и кадин-эфенди, но строй гаремной жизни почти не изменится. В 1918 году в стране началась революция, была провозглашена республика, а многоженство запрещено. Последний султан Мехмед VI в 1922 году, бросив гарем, покинул страну на английском корабле. Судьба большинства последних обитателей сераля сложилась драматично: не приспособленные к жизни во внешнем мире, они окончили свои годы в бедности и печали.

Большинство отсюда http://ottior.ru/haram/

мусульманские девушки в платках

www.babyblog.ru

История гарема в Османской империи — Реальное время

История гарема в Османской империи

Фото: christies.com (Ю.Д. Делинкур. Танец в гареме)

Казанский исследователь Булат Ногманов, публикации которого читает Минтимер Шаймиев, продолжает знакомить читателей «Реального времени» со своими наблюдениями о культуре и истории Турции. В сегодняшней колонке он продолжает рассказывать о таком деликатном явлении в жизни империи как султанский гарем.

Пожалуй одной из самых противоречивых тем в истории Османской империи является тема султанского гарема и положения его обитательниц. Представления о гареме во многом сформировались под влиянием записок и воспоминаний западных путешественников и послов, которым якобы доводилось бывать в гареме. Следует отметить, что в то время это была довольно трудноосуществимая задача, так как гарем был запретным учреждением, и туда вход был заказан не только чужестранцам, но и обитателям султанского двора мужского пола, разумеется, кроме самого султана. В сегодняшней заметке постараемся раскрыть некоторые тайны этого загадочного учреждения.

Первым европейцем, кто поведал широкой общественности о гареме и его обитательницах был личный врач Султана Мурада III Доминио Хиросо Лимиано, который описал планировку гарема и оставил сведения о здешних традициях, о том, как живут местные женщины и о школе для родственников султана. Вторым европейцем, которому, по его личным утверждениям, удалось увидеть некоторых женщин гарема, был мастер по изготовлению органов Томас Дэллам. В 1599 году Королева Елизавета вместе с Дэлламом направляет Султану Мураду III в качестве подарка орган с часовым механизмом. Однако до прибытия Дэллама в Стамбул Мурад III умирает, и на престол восходит его сын Мехмед III. Тем не менее английский мастер доставляет подарок, и целый месяц проводит во дворце, собирая и настраивая орган. После этого было множество путешественников, послов и ювелирных мастеров, кто утверждал, что они первые, кому удалось побывать в гареме. Однако, для большинства исследователей основным письменным источником не только по гарему, но и по истории Османской империи, становится труд сотрудника шведского посольства Мурадьи д’Оссона «Общая картина Османской империи», который он опубликовал в 1791 году. А в качестве художественного источника, изображающего жизнь в гареме, принята известная гравюра Меллинга. Первым османским исследователем, которому по специальному разрешению, удалось побывать во дворце Топкапы и описать место жительства придворных особ, был Абдурахман Эреф. Результаты своих исследований Эреф опубликовал в период между 1910 и 1911 годом.

Антуан-Игнас Меллинг. В гареме султана. 1810. Илл. orientaliststyle.com

Если бы я был султан, был бы холостой

Слова знаменитой песни из кинокартины «Кавказская пленница» были весьма актуальными для султанов Османской империи. Во избежание политических и правовых последствий, за исключением некоторых правителей, они не женились, а брали «джарийе», что на русский язык переводится как «наложница», хотя сами османы вкладывали в это понятие несколько иное значение — раба женского пола или служанка.

Так для поддержания института «джарийе», которые, кстати говоря, набирались по принципу «девширме» (перевертыши), и была сформирована система гарема в Османской империи. Что же представлял гарем султана? Прежде всего, это была иерархическая система, во главе с матерью султана и главным евнухом, призванная содействовать продолжению рода султана по мужской линии. Не все обитательницы гарема были наложницами. К султану допускались только самые преуспевшие в обучении девушки, которым преподавали основы ислама, тюркскую культуру, литературу, искусство стихосложения, вышивание, музыку и многое другое. Если школа Эндерун при султане занималась подготовкой будущих государственных служащих, то гарем подготавливал будущих жен для этих самых служащих. Это делалось для того, чтобы госслужащий, назначаемый в отдаленные уголки империи, не обрастал родственными связями с местным населением и сохранял личную преданность султану.

Зульфия мой халат гладит у доски

Все женщины гарема были заняты на различных работах по хозяйству дворца. Каждой из них, в зависимости от положения и социального статуса, выплачивалось ежедневное денежное содержание. К примеру, мать Султана Мурада III Нурбану ежедневно получала 3 000 акче. Для сравнения в то же время глава янычарского корпуса получал всего 500 акче. Известная многим читателям по фильму «Великолепный век» жена Сулеймана Великолепного (Кануни) Хюррем Султан в качестве ежедневного содержания получала 2 000 акче. Распределением заработной платы занимался главный евнух.

Хюррем Султан. Картина XVl века. Илл. wikipedia.org

Обитательницы гарема жили в комнатах по пять человек. К четырем молодым девушкам для порядка обязательно подселялась женщина в возрасте. Мать султана и беременные джарийе, которые имели статус хасеки, жили в отдельных покоях. Самым большим авторитетом в гареме была Валиде Султан, т. е. мать султана Османской империи. После нее главный евнух, дочери султана и молочная мама султана.

Между беременными «женами» султана очень часто возникали споры о том, кто из сыновей станет следующим правителем. Формировались различные союзы и группы, в которые волей не волей были втянуты визири, члены дивана, янычарского корпуса и другие госслужащие. Плелись интриги, готовились заговоры и перевороты.

В виду того, что по правовому статусу джарийе были рабынями, а ислам запрещал порабощение мусульман, обитательницами гаремов в основном становились представительницы других культур и религий. Среди историков есть расхожее мнение, что именно это привело к упадку Османскую империю.

Булат Ногманов

Справка

Булат Ногманов — исследователь, переводчик.

• Родился 31.10.1985 в селе Апастово Апастовского района Республики Татарстан.
• В 2008 году окончил Международный казахско-турецкий университет им. Х.А. Ясави по специальности «Международные отношения».
• В 2010 году окончил магистратуру Анкарского университета по той же специальности.
• Участник этнографических экспедиций.
• Член Татарстанского отделения Русского географического общества.
• Владеет английским, турецким и казахским языками.
  

realnoevremya.ru

История Османского гарема — жизнь наложниц и евнухов

Ничто так не завораживало европейцев в Османской империи, как гарем. Так как иностранцам не разрешалось входить в него, у них возникали свои представления о том, какая распущенность происходит за дверями стамбульского дворца Топкапы.

Но даже при том, что султан мог иметь четырех жен и неограниченное количество наложниц, гарем не был страной чувственных фантазий. Это была скорее императорская кадетская академия, где иностранных девушек превращали в жен аристократов и даже будущих султанов.

Гарем представлял собой по большей степени частные апартаменты, расположенные на территории дворца Топкапы.

Он состоял из более чем 400 комнат. Там девочки брали уроки богословия, математики, вышивки, музыки и литературы.

Однако самым важным уроком, который они получили, была политика.

Сотрудники гарема обладали огромной властью в качестве государственных администраторов. Как правило, это были евнухи, которые контролировали женские покои, но также имели влияние на дворец.

Когда ученицы только попадали во дворец, их ставили на самую нижнюю ступеньку злобно конкурентной иерархии, в которой каждый зарабатывал повышение, привлекая внимание султана.

Они начинали как наложницы и не имели права покидать дворец без разрешения королевы-матери (валиде султан), матери правящего султана, которая и сама когда-то была наложницей.

Если девушке удавалось разделить ложе с султаном, она становилась gözde (фавориткой). Если она продолжала добиваться его благосклонности, то становилась Икбал (счастливицей).

Женщина, с которой султан хотел заключить постоянный союз, становилась одной из его четырех жен (Кадын).

Если же ее сын становился следующим правителем, она в свою очередь становилась следующей королевой-матерью.

Гарем был переселен в Топкапы по просьбе Хюррем

«Гарем был центром образования для наложниц», — сказал недавно Daily News директор Дворца Топкапы Илбер Ортайли, профессор истории, вот уже несколько лет своей жизни посвятивший тому, чтобы распространить правильную информацию о жизни в гареме.

«Эти немусульманские женщины, привезенные во дворец в качестве рабынь, были обучены вступать в брак с османскими государственными деятелями и бюрократами, которые также получали образование в другом центре в пределах дворцовых помещений, называемой школой Эндерун.

Но гарем был также и домом султана, где он жил со своей матерью, женами и детьми. Жизнь в гареме была не такой захватывающей, как это показано в вымышленных произведениях”, — сказал Ортайлы.

До Сулеймана Великолепного гарем располагался не во дворце, а находился в историческом районе Беязыт. В общем то, подобное положение вещей устраивало османских правителей на протяжении нескольких поколений.

Однако, с появлением Хюррем многовековые устои, как известно, притерпели изменения. Так как супруге падишаха уж очень не нравилось дожидаться посещения султана, она решила, что им стоит жить, как говорится, под одной крышей.

А для пущей убедительности, как говорят историки, Хюррем устроила в гареме пожар. Ну а дальше — дело техники. Фаворитка стала давить на самое больное — благополучие наследников…

И Сулейман сдался. Гарем был переселен в Топкапы.

Разумеется, к тому времени в нем числилось ровно то количество рабынь, которое было необходимо для обслуживания султанских покоев. Все остальные девушки проходили короткий курс обучения и спешно выдавались замуж.

Соперниц Хюррем не терпела.

Что же касается гарема, то он продолжал располагаться в Топкапы ещё несколько поколений. Однако в последующем династия переселилась в более крупные дворцы Йылдыз и Долмабахче.

Оставаться в Топкапы было политически невыгодно. Ведь даже когда династия стала терять свои позиции, султаны продолжали «держать марку». А это становилось все сложнее, в особенности в условиях уже не нового, да и достаточно скромного дворца.

История и подробности жизни в гареме

Гарем занимает центральное место в западных популярных представлениях о женщинах в ближневосточных обществах. В этом контексте он часто ошибочно воспринимается как прославленный бордель, где мусульманский правитель или вельможа держит множество женщин, чтобы утолить свои желания.

Хотя некоторые современные мелкие князья в Персидском заливе и Тихоокеанском регионе действительно поддерживают такие учреждения, гарем исторически был гораздо более сложным институтом, направленным на воспроизводство и сохранение семьи. Классический пример гендерного пространства, он простирался, под различными названиями, до Европы и Азии.

Слово гарем происходит от арабского harim , ссылаясь на место, которое является запретным, священным и/или табу.

Соответственно, жилой гарем — это внутреннее пространство, недоступное для лиц, не принадлежащих к домашнему хозяйству. Как в частных резиденциях, так и в королевских дворцах его занимают женщины и маленькие дети.

Однако дворец мусульманской королевской семьи в эпоху Средневековья и раннего Нового времени содержал как женский гарем, так и мужское внутреннее святилище, доступное только членам семьи и личным помощникам. За такими пространственными постройками, которые были общими для царских дворцов по всей Азии в Византийской империи кроме того, в некоторых частях Африки бытует мнение, что правитель демонстрирует свою власть посредством изоляции и недоступности, а не публичной видимости. Большинство западноевропейских судов также содержат отдельные женские кварталы, хотя степень изоляции, как правило, не столь выражена.

Среди обитательниц женского гарема были мать правителя, незамужние дочери и сестры, а также жены. Исламское право разрешает мужчине иметь до четырех жен при условии, что он может обращаться со всеми ними одинаково, хотя мнения расходятся относительно того, что считать равным обращением.

К этим женам добавлялись многочисленные наложницы, обычно рабыни, привезенные из немусульманских земель и обращенные в ислам. Большой штат целомудренных женщин-служанок, многие из которых были рабынями жен и матерей правителя, выполняли самую разнообразную работу-от бухгалтерии до стирки одежды.

Функции гарема

Вопреки распространенным стереотипам, донововременный гарем не был логовом беззакония, а напоминал отдельное женское хозяйство, управляемое супругом правителя или домохозяина. В царском дворце гарем регулировал династическое размножение, снабжая правителя женщинами репродуктивного возраста и одновременно обеспечивая пространство для воспитания потомства. Здесь господствовала иерархия: первая жена правителя, любимая наложница или мать играли главную роль в выборе других женщин для гарема и определении доступа правителя к сексуальным партнерам.

Правитель не мог входить в гарем, когда ему заблагорассудится, но обычно требовал разрешения от главы женского дома. Дети, как мужчины, так и женщины, воспитывались и получали образование в гареме до достижения ими подросткового возраста; принцы затем часто отправлялись управлять провинциями, а принцессы готовились к браку, часто с высокопоставленными чиновниками или иностранными правителями.

Гарем в частном доме или в резиденции подчиненного правительственного чиновника копировал гарем правителя в меньшем масштабе, хотя и не был главной ареной для репродуктивной политики.

Однако он может служить политическим и экономическим убежищем. Если глава семейства-мужчина сталкивался с политическим соперником, он мог спрятаться в гареме или оставить там часть своего богатства. В то время как враг мог бы разграбить общественные зоны дома, он обычно воздерживался от нарушения гарема. Что касается имущества жены, то по исламским законам оно оставалось ее собственностью на протяжении всей жизни.

История гаремов

Традиция уединенного квартала для женщин королевской крови восходит к античности на Ближнем Востоке и в Восточном Средиземноморье. Эта концепция была хорошо обоснована в Византийской и Сасанидской (иранской) империях, которые правили регионом во время появления ислама в начале VII века н. э.

В Иране, по сути, такие кварталы восходят к империи Ахеменидов (около 550-330 до н. э.). Элитные женщины Византийской империи жили в замкнутых кварталах, обслуживались евнухами и, по-видимому, скрывали свои лица во время своих редких публичных выступлений.

О сасанидских гаремах известно гораздо меньше, если не считать того, что византийские и сасанидские хроники одинаково упоминают о тысячах жен, наложниц и женщин-затейниц, живущих в специально отведенных помещениях сасанидских царских дворцов.

Первые мусульмане, вероятно, переняли институт гарема от этих прототипов после того, как они начали завоевывать территории этих двух империй в течение 630-х гг. гарем оставался в значительной степени институтом элиты; для низших и даже средних классов он был экономически неосуществим.

Первыми исламскими правителями, которые, как известно, основали царский гарем, были Аббасиды ( 750-1258 гг.), правившие Ближним Востоком и Северной Африкой из Багдада. Все последующие исламские государства до двадцатого века следовали их примеру. Однако с распадом Османской империи и иранской династии Каджар в начале ХХ века королевский гарем стал исторической памятью, хотя многочисленные консервативные мусульманские королевские и элитные семьи продолжают поддерживать отдельные женские кварталы.

Наиболее близким современным аналогом ближневосточного царского гарема были хугун, или внутренние покои, китайской династии Цин. Это были отдельные дворцы для императорских наложниц, а также их женского персонала и евнухов, расположенные позади дворцов, служивших личными покоями императора. Этот институт, однако, пришел к концу с империей Цин в 1911 году.

Свидетельства о структуре и функциях царского гарема наиболее многочисленны для Османской империи . Гарем султана был установлен в стамбульском дворце Топкапы во время правления Сулеймана I (1520-1566). К концу шестнадцатого века он занимал огромный комплекс в западной части дворца; хотя цифры неточны, его население в то время составляло около 400 человек, охраняемых почти таким же числом в основном африканских евнухов. После смерти Сулеймана I султаны больше не были женаты, но полностью полагались на наложниц, чтобы поддерживать династию.

В начале XVII века османы отказались от практики посылать князей управлять провинциями, а также от обычая, по которому новый султан убивал всех своих братьев. Османские принцы теперь жили в специальных покоях, известных как клетка в задней части гаремного комплекса, пока они не вступали на трон или не умирали. В этой среде их матери и гаремные евнухи оказывали главное влияние на их образование и отношение к жизни.

Евнухи

Использование евнухов, кастрированных рабов мужского пола, в качестве стражей гарема, по-видимому, так же стара и широко распространена, как и сам институт гарема. И снова ранние мусульмане переняли бы эту практику у византийцев и Сасанидов. Обоснование этого обычая выходило далеко за рамки предполагаемого воздействия кастрации на мужское половое влечение. Евнух не мог найти семью, которая конкурировала бы с правителем за его лояльность, и не мог завещать свое богатство; когда он умер, государство конфисковало его.

Поскольку все евнухи в исламских обществах были импортированными рабами,они также не были связаны с окружающей общиной. Теоретически эти качества делали евнуха неизменно преданным и заслуживающим доверия.

В то время как византийский и китайский суды нанимали евнухов-хранителей гарема, которые были этнически похожи на жителей гарема, Аббасиды, по-видимому, создали прецедент в использовании восточноафриканских евнухов; между тем, евнухи из Центральной Азии и Восточной Европы он был занят во внутреннем святилище императора.

Эта модель была принята в той или иной степени большинством исламских империй, вплоть до Османской империи включительно. В основе этого разделения труда лежит целый ряд сложных этнорегиональных проблем; это не было простым вопросом расовых предрассудков. Обычаи королевства Эфиопии, возможно, также сыграли свою роль, которая до сих пор игнорировалась.

Гаремные интриги

Неизбежно королевский гарем стал ареной политического соперничества, породив женоненавистнический стереотип о гаремной интриге. Особенно ожесточенной была конкуренция между женами или наложницами, которые рожали сыновей. В попытке обеспечить восшествие своего сына на престол жена или наложница иногда предпринимала меры против своих соперников, вплоть до их убийства.

Мать дочери также стремилась к престижному браку для своего ребенка и могла попытаться облегчить профессиональное продвижение своего зятя, как это было, когда жена Сулеймана I вступила в заговор с дочерью и зятем, чтобы казнить великого визиря, чтобы зять мог стать его преемником. Главный гаремный евнух служил каналом передачи информации в гарем и из него; таким образом, супруга или мать правителя могла заключать с ним союз, чтобы влиять на императорские назначения и политику.

Историография

Хотя достоверные сведения о более ранних гаремах встречаются редко, османский гарем описан в отчетах многочисленных европейских дипломатов, лишь немногие из которых когда-либо получали доступ к нему. Многие из них проникнуты женоненавистническими предрассудками, как и изображения художников-востоковедов, таких как Эжен Делакруа (1798-1868). Однако несколько счетов посетительниц женского пола, в частности Леди Мэри Уортли Монтегю (1689-1762), обеспечивают более сбалансированную перспективу.

Османские государственные мужи писали об имперских женщинах с некоторой долей уважения, но их мнения о гаремных евнухах варьировались от восхищения до презрения, часто в зависимости от политических фракций, к которым они принадлежали. Османские религиозные функционеры придерживались более женоненавистнического взгляда на влияние женщин гарема.

Среди современных вторичных источников — «гарем» Н. м. Пензера (1936) перекликается с некоторыми женоненавистническими взглядами европейских дипломатов, изображающих османский гарем как непоправимо декадентский. Турецкие историки начали бороться с османским гаремом в 1950-х годах; хотя их исследования основаны на институциональной истории, их исследования обычно рассматривают влияние гаремных женщин как препятствие для современности и прогресса.

Исследования мусульманских женщин, которые появились из женского движения исследований, начиная с 1970-х годов, дают более симпатичную и тонкую картину гарема, в то время как достопримечательность Лесли Пирс-имперский гарем (1993) — это первая работа, полностью посвященная контекстуализации гарема как части Османской политической системы. Достойные доверия недавние исследования также анализируют внутренние кварталы императорского Китая и дворцовых евнухов в Византийской и Могольской империях.

Знатные турчанки сами мечтали о том, чтобы в их доме был гарем

У большинства слово «гарем» ассоциируется с чем-то порочным и вульгарным. В голове возникают кричащие образы красоток, возлегающих на шелковых подушках, танцующих у фонтана, смеющихся.

Однако ж зрители Великолепного Века и других исторических турецких сериалов в курсе, что с гаремом не все так просто, как рисуют художники — романисты. Но даже зрителям не открыта вся правда.

Но тут следует заметить разницу между простой рабыней и работающей по найму служанкой, получающей за свой труд оплату. К последним хозяин дома без заключения брака не имел никакого отношения. С одной стороны такая работница была менее опасна для семейного счастья, однако не так выгодна с финансовой точки зрения, как рабыня.

Как, например, то, что многие турчанки сами желали того, чтобы их супруги обзаводились гаремами. И на то у них были несколько причин.

В первую очередь дело было в том, что турецкие женщины времён Османского султаната, в особенности, принадлежавшие знатным семьям, считали зазорным уделять мужьям слишком много внимания.

Их основной задачей было рождение детей, а убираться, готовить, ублажать супруга — слишком уж хлопотно. Так что, те, у кого была возможность, сами приобретали в дом рабынь.

Разумеется, хозяйка дома следила за тем, чтобы работающая по хозяйству женщина не забеременела. Для этого применялись различные уловки того времени.

Однако, все же случаи рождения детей от служанок не были так уж редки.

Ну а наличием нескольких законных жён вообще было не удивить. Единственные женщины, кто мог не переживать о том, что муж возьмёт вторую, третью или четвертую жену — были султанши.

Для остальных же турчанок моногамия была вполне нормальной и даже выгодной.

Почему наложницы шахзаде не имели права беременеть

Как известно, гарем на самом деле являлся неким скрытым от посторонних глаз местом, где проживала вся женская половина семьи султана. Поступающие же сюда рабыни далеко не всегда предназначались для покоев султана.

Большинство из них служили семье, занимались уборкой, готовили, работали в прачечной и так далее. И лишь некоторым выпадала честь попробовать себя в роли наложниц.

Выбирали не только красивых, но и здоровых, крепких девушек, способных подарить потомство. При этом однажды родив сына, женщина больше не попадала на хельвет к султану. Ее основной задачей отныне было воспитание сына.

При этом гаремы молодых шахзаде функционировали совершенно иначе.

Пока юноша жил под одной крышей со своим отцом — действующим султаном, его гарем составляли преимущественно бесплодные девушки.

Наложница наследника не имела права забеременеть. В противном случае ей грозило суровое наказание — ссылка в Старый дворец было самым малым, что могли сделать с «нерадивой».

Как уверяют историки, были случаи, когда и самого шахзаде, и забеременевшую от него рабыню удавалось отправить в какой-нибудь санджак, дабы сохранить ребёнка.

Но чаще всего, к сожалению, забеременевшую рабыню отправляли на чистку. И если после этой варварской процедуры девушке удавалось выжить, решался о вопрос отеле дальнейшей судьбе.

Но что меня действительно коробит во всей этой истории, так это абсолютная безнаказанность самих наследников. Максимум, что им грозило, это выговор от отца.

Когда и почему рабыням в гареме запретили смеяться или плакать

О традициях и быте рабынь в гареме мы знаем, преимущественно, по турецким сериалам, в частности — Великолепному Веку. Однако этот проект был коммерческим и не имел цели показать зрителю реальную историю.

В действительности жизнь рабынь была иной. И отличия начинаются уже с того, что в гареме девушкам запрещалось смеяться.

Да, это кажется странным. Но рабыни действительно должны были вести себя максимально скромно и тихо. Громкие разговоры не приветствовались, как и громкий смех, ну или же рыдания.

Эта традиция появилась ещё во времена основателей Османского государства. Контролировать десятки, а то и сотни женщин, собранных под одной крышей, было непростой задачей. Так что придумали ряд строжайших законов.

В гареме рабыни получали образование, обеспечивались всем необходимым, работали и даже получали оклад.

Но дабы избежать ссор, конфликтов, незапланированных бунтов, девушек держали, что называется, в ежовых рукавицах.

Тех же, кто решал ослушаться евнухов или калифу, ждало суровое наказание.

Что касается веселья, то позволить себе громкий смех, пение или танцы рабыни могли лишь по праздникам. В остальное время говорили практически шёпотом — и это исторический факт.

Кстати, во времена Хюррем, как известно в гареме вообще практически не оставалось красивых девушек. Да и сам гарем больше напоминал институт благородных девиц — поступавшие сюда рабыни, получив все необходимые навыки, отправлялись замуж.

И хотя при ее «правлении», девушкам чуть ослабили «поводок», так как и сама Хюррем была довольно весёлой и общительной женщиной, после ее похорон Сулейман вновь приказал всем замолчать.

Что делали с надоевшими султану рабынями

Век одалиски был недолог — к 19 годам рабыня считалось довольно зрелой и интерес к ней, как к чему-то нежному и прекрасному, у султана пропадал. Понимая своё шаткое положение, женщины в гареме стремились, что называется, по максимуму использовать данные им возможности, чтобы попасть на хельвет к падишаху.

Они подкупали евнухов, строили интриги, устраняли соперниц — и все же, большинство из них оставались не удел.Девушек, не снискавших интерес султана, либо же так и не родивших ему ребёнка, ждала не самая завидная участь (хотя, в общем-то, что их могло напугать в столь бесправном положении).

Рабынь, достигших 19 лет, отправляли в Старый дворец, где те ждали, пока кто-нибудь из знатных пашей не решит жениться.Взять в жены бывшую женщину султана для знатного человека считалось успехом. Не обращали внимания даже на то, что красавица уже не невинна. При этом девушки могли по собственному желанию остаться работать во дворце, многие добивались успехов и становились калфами.

Но что ждало рабынь в случае, когда султан покидал этот мир? Большинство из тех, что не имели детей, незамедлительно выдавались замуж практически за любого желающего. Тех, же кто имел наследников, отправляли в Старый Дворец. Что интересно, рабыня, имевшая от покойного султана дочь, по достижению той половозрелого возраста, могла вновь выйти замуж.

Но если у наложницы был сын, то подобного шанса ей не давали. Женщина могла годами ждать своей судьбы — либо стать Валиде, либо зачахнуть в четырёх стенах.

www.turkey-sea.ru

Правила жизни в турецком гареме

О приличиях в султанской спальне, гаремной иерархии, наследных принцах, евнухах и свободе.

Воздух, напоенный похотью, сластолюбивые правители, разврат и роскошь — таким представлялся европейцам гарем восточных владык. Способствовало само значение арабского слова haram — запретное, тайное, недоступное (а значит, греховное). Но в этом скрытом от чужих глаз месте шла обычная жизнь со своей четкой иерархией, сводом неукоснительных правил, взлетами и падениями по «карьерной лестнице».

Соитие — дело божественное

Джулио Розати. Танцы в гареме

В средневековой Европе полагали: рядом с любовным ложем всегда соседствует бес. Именно он распаляет, лишает разума, толкает на греховные безумства. Так же и на Руси: перед тем как вступить в любовную связь, снимали крест — Бог и похоть несовместимы. А вот на Востоке перед тем, как познать женщину, непременно произносили: «Бисмилляхи Рахмани Рахим». Фраза эта, означающая «во имя Аллаха Милостивого», служила гарантией искренности намерений свершений ради довольства Аллаха, а говорящий ее таким образом заручался благословением Всевышнего и вовсе не предавался разврату, а совершал благое дело, которое в Судный день среди прочих помогло бы избежать ада. А уж если результатом сближения станет рождение дитяти, то список добрых дел будет существенно пополняться до тех самых пор, пока жив последний из потомков этого ребенка.

Ограничение поз — забота о здоровье ребенка

Жюль Жозеф Лефевр. Одалиска

Тем не менее для совершения «богоугодного дела» существовали ограничения. Женщина становилась «неприкасаемой» во время месячных, к ней нельзя было подходить в течение Рамадана, а также в три ночи месяца по лунному календарю: первую, 15-ю и последнюю — во избежание рождения слабоумного дитяти. Забота о здоровье будущего ребенка диктовала любовникам и позы — зачатый в неестественном положении рисковал родиться косым или горбатым. Не разрешалось смотреть на половые органы партнера во время акта любви, и потому султаны аккуратно прикрывали достоинство парчовым покрывалом. Иначе, считалось, ребенок мог родиться слепым. Существовал запрет и на групповой секс, даже возлежать на ложе сразу с двумя наложницами было греховно.

Из рабынь в жены

Харун ар-Рашид

Считается, что классический гарем возник в Османской империи, созданной турками в 1299 году, хотя легенды о запретном месте касаются гораздо более ранних времен. Согласно им, арабский халиф Гарун аль-Рашид (Харун ар-Рашид, 786–809) содержал в своем дворце более 2000 женщин, 24 из которых носили почетное звание наложницы.

Попадали в святая святых в те времена женщины обычно двумя способами: либо покупались на невольничьих рынках, либо были военной добычей. Так что национальный состав рабынь был весьма пестр. За страстность натуры весьма ценились жительницы Северной Африки из племени берберов. В IX–X веках аристократию гарема составляли византийские гречанки.

Антон Хикель. Роксолана и султан. 1780 год

Частенько в стенах сераля оказывались славянки. Самая знаменитая из них — Хюррем, известная истории под именем Роксолана. От рождения она звалась Анастасией и была дочерью православного священника Гаврилы Лисовского. Похищенная татарами и проданная в Стамбуле на невольничьем рынке в гарем, девушка добилась того, о чем другие не могли и мечтать: стала не только любимой наложницей султана Сулеймана I, но его законной женой, родившей ему трех сыновей.

«Повезло» и француженке Эме де Ривери, кузине жены Бонапарта Жозефины, в 1784 году захваченной в плен алжирскими пиратами и также проданной на рынке рабов. Она стала матерью султана Махмуда II. Во всяком случае так, несмотря на некоторые неувязки в датах, повествует легенда.

Будь здорова, не храпи

Девушки в турецком гареме, 1870 год

Шанс получить в гаремной лотерее призовой фонд был невелик, но все-таки существовал. И заботливые родители из, например, кавказских князей, желая дочерям блистательной доли, продавали девочек в султанский дворец, письменно отказываясь от всяких прав на них. Дальше тем, как и коллегам с невольничьего рынка, предстоял курс обучения. Длительность его зависела от возраста девочки, а конец приходился на подростковый период. Но сначала — осмотр доктора и повитухи. Поступившая в гарем должна была быть девственницей и обладать отменным здоровьем. В первую ночь проверялось также, не храпит ли, не разговаривает ли во сне кандидатка.

Далее девушка могла приступать к изучению Корана (принятие ислама было обязательным), обучению танцам, игре на музыкальных инструментах, искусству беседы, каллиграфии, рукоделию, придворному этикету. Учили, разумеется, и тому, как доставить мужчине удовольствие. Средний возраст молодых рабынь составлял 12–14 лет. По истечении обучения предстоял экзамен, который принимала сама валиде-султан — мать правителя, первый человек в гареме. Не сдавшие экзамен становились прислугой без права повышения в должности.

Сделать карьеру 

Роксолана в гареме султана

Гаремом можно было управлять и не имея титула валиде, но будучи женой султана и став хасеки («хасеки-султан» — титул жен и наложниц османских султанов, второй по значимости титул в гареме после валиде — матери). Пример тому все та же Роксолана, управлявшая гаремом 24 года. Именно для нее Сулейман учредил подобное звание. А ведь начинала как все, джарийе — простой рабыней.

Гаремная карьерная лестница насчитывала множество ступенек. Успешно закончившие курс обучения назывались уста. Наложниц, еще не имевших отношений с правителем, но уже добившихся положения, именовали пейк. Гёзде звали тех, на кого уже было обращено высочайшее внимание. Даже если дело ограничивалось одной ночью, им уже полагались апартаменты попросторнее, увеличенное денежное содержание и несколько черных служанок. Икбал — титул постоянной фаворитки, получавшей еще большие возможности. Если гёзде или икбал рожали, они становились кадын (kadin — женщина, госпожа). Самые удачливые из них получали статус кадын-эфенди — жены султана. Таковых правителю предписывалось иметь не более четырех, но бывало и до восьми.

От звания к званию разнились суммы денежного довольствия, выплачиваемого наложницам, покои, количество служанок и прочие блага. При беременности и успешном разрешении от бремени количество подарков и ежемесячно выплачиваемых денег резко увеличивалось.

На свободу с чистой совестью

Жан Леон Жером. Бассейн в гареме. 1876 год

Каждая рабыня мечтала, что наступит день, когда повелитель ее заметит, но автоматического перехода «из класса в класс» не существовало. Претенденток были тысячи, а султан всего один. Даже самые красивые и смышленые могли оказаться обойденными высочайшим вниманием, став жертвой интриг, которые, разумеется, так и бурлили в женском коллективе, или просто не поймать свой миг удачи.

Через девять лет беззаветного служения гаремному делу женщина имела право, получив разрешение господина, уйти на волю — статус свободного человека удостоверялся письменно. В этом случае ей, как правило, подыскивали хорошего мужа, покупали дом, давали немалое приданое, обеспечивали регулярными выплатами из казны.

Османские вельможи такую женитьбу считали большой удачей. В гареме содержались красавицы со всех концов света, имевшие прекрасное воспитание, обученные этикету и уважительному отношению к мужу.

Лучшие евнухи — эфиопы

Открытка с изображением главного черного евнуха султана Абдул-Хамида II. Начало XX века

Девять лет тоже надо было как-то скоротать, и жаждущие любви девицы частенько находили утешение у сторожащих их евнухов (далеко не все из них в результате операции оказывались полностью равнодушны к сексуальным удовольствиям).

Евнухами становились, как правило, выходцы из Африки. Объяснялась такая выборка чисто практически: белые мальчики тяжело переносили кастрацию и часто от нее умирали. Абиссинцы (эфиопы) оказались гораздо крепче, оттого более ценились на невольничьем рынке, а стало быть, и чаще похищались.

Кизляр-ага в XVIII веке

Выжившие же, как и плененные рабыни, имели шанс сделать неплохую карьеру, вершиной которой была должность главного евнуха (кызлар-ага). Он выбирал на рынке женщин в гарем, рассказывал правителю об их поведении. Мог навсегда загубить репутацию девушки или, наоборот, способствовать ее продвижению.

Сфера влияния кызлар-аги не ограничивалась гаремом — по значимости он был вровень с великим визирем и был единственным, кто мог обращаться к султану в любое время дня и ночи. Главный евнух также имел должность начальника корпуса алебардщиков, охранявших гарем.

Кто первый добрался до трона, тот и султан

Гюстав Буланже. Гарем дворца

С XVI века главный гарем Османской империи располагался в историческом центре Стамбула, во дворце Топкапы. Туда его перевели из Изразцового павильона, где он существовал раньше, по просьбе вездесущей Роксоланы, которой хотелось «быть поближе к мужу». В задней половине дворца всегда звучал хор детских голосов. Их матери могли быть счастливы — они выделились, добились своего. Но теперь их мечты могли простираться дальше: вдруг удастся стать валиде-султан? И надо сказать, надежды эти были не совсем беспочвенны. Хотя формально наследником трона становился старший из сыновей, на деле любой из них имел право претендовать на престол. Так что борьба между матерями шла нешуточная.

До 1607 года в империи не было ясного закона о престолонаследии. Дело решала быстрота: правителем становился тот, кто после смерти отца первым успевал добраться до дворца, сменить стражу и завладеть сокровищницей. Тут спортивные игры кончались и начиналось убийство: родственники не собирались так легко сдаваться. Родни у каждого было немало (Мурад III, например, имел больше сотни детей), и кровопролитие могло длиться бесконечно. Мехмед II (1451–1481) решил перевести дело в законное русло. Его указ не только разрешал, но и предписывал новому султану истреблять всех родственников мужского пола. Чем не преминул, например, воспользоваться его внук Селим I, лишивший жизни двоих братьев, троих сыновей и четверых племянников. Поскольку кровь османов считалась священной, принцев предпочитали душить.

В 1617 году закон стал более гуманен: потенциальных наследников престола не убивали, а запирали в специальные помещения дворца Топкапы — kafes (клетки). Заключение часто оказывалось пожизненным.

Были гаремы и на Руси. Самый многочисленный штат жен и наложниц имел, как ни странно, князь Владимир Святославич, почитаемый как креститель Руси. Подробнее о гаремах в мире — в нашей статье «Гарем и его секреты».

moya-planeta.ru

Экзотическая тайна мира. История Гарема…

Эта экзотическая тайна волновала умы многих поколений историков и просто любопытных. Почти мистическая загадка глубин восточного мира — самая известная из всех.  Таинственное понятие пришло из далекого средневековья, из пряных восточных ночей и фантастических белых зданий кубической формы, из удивительного и незнакомого мира, полной противоположности европейского,современного, из стекла и бетона, окружающего нас каждый день. История существования гарема — одна из самых интересных.

 

Если вы сумеете представить все это — значит, вы немножко сумели заглянуть в султанский гарем. Почему именно в султанский? По той причине, что при султанском дворе Османской империи гарем был не любовной, не личной структурой, а церемониальной, даже политической, играющей огромную роль в жизни страны.  В Стамбуле был сооружен колоссальный дворец Топкапы, представляющий из себя гигантский комплекс зданий. В одном из филиалов Топкапы находился султанский гарем, получивший название «дар-ус-саадет» («дом счастья»). На самом деле счастье было довольно призрачным, ведь в первую очередь султанов интересовала политика, укрепление Османской империи

 

 

Гарем бухарского эмира

 

Редкий мужчина способен выдержать наэлектризованную атмосферу огромного (700 человек!) женского коллектива. Поэтому главной заботой управителей гарема было от всего этого султана оградить. После султана главной по рангу считалась валиде — его мать.  Фактически именно валиде управляла гаремом. Потом шли незамужние сестры султана (конечно, если они были. Как правило, незамужними родственницы самого султана оставались недолго). Потом следовали жены (но их власть была очень призрачной, незначительной). Потом — главный евнух (управляющий всеми евнухами). И на последнем месте шли наложницы, рабыни — джарийе.

Фактически реальная власть принадлежала двоим: валиде и главному евнуху. За «честь» продать свою дочь в султанский гарем сражались даже знатные семьи. В султанском гареме было очень мало рабынь, они составляли исключение, а не правило. Пленницы-рабыни использовались на черновых работах и как служанки для наложниц. Наложницы же отбирались очень тщательно из девушек, которые были проданы своими родителями в школу при гареме и прошли в ней специальное обучение. Девочек покупали у отцов в возрасте 5—7 лет и воспитывали до 14—15. Их обучали музыке, кулинарии, шитью, придворному этикету, искусству доставлять наслаждение мужчине.

 

 

Продавая дочь в школу при гареме, отец подписывал бумагу, где было указано, что он не имеет на дочь никаких прав и согласен не встречаться с ней до конца жизни. Поэтому, попадая в гарем, девушки получали другое имя. К примеру, имя цветка или драгоценности. Из рабынь-пленниц девушки только четырех национальностей могли возвыситься до султанского гарема. Украинки, русские, черкешенки и грузинки. Именно они пользовались предпочтением как ценный товар и считались эталоном женской красоты. Украинка Анастасия Лисовская, рабыня из Украины, попав в гарем под именем Хуррем (смеющаяся), стала султаншей, единственной женщиной, управлявшей мусульманской империей.

 «Попова дочка» Анастасия (Настя) Лисовская,  о ней должны знать многие, и не только в Восточной Европе, но и Западной, где она известна под именем Роксоланы. Анастасия-Роксолана воспета не только в операх, балетах, книгах, портретах, но даже в телесериалах. Поэтому биография ее относительно известна широкиой общественности. Только количество научных и художественных книг о ней, написанных на разных языках, переваливает за несколько десятков.

Анастасия Гавриловна Лисовская, или Роксолана, или Хуррем (1506-1558) – сначала наложница, а потом жена османского султана Сулеймана Великолепного. По поводу происхождения имен идут споры: Хуррем по-арабски может значить «веселая, яркая», а вот по поводу Роксоланы – споры ожесточеннее, не хочется в них участвовать (но в целом, восходит имя к русинам, русским – так называли всех жителей Восточной Европы).

О месте ее рождения тоже до сих пор идут споры – то ли город Рогатин Ивано-Франковской области, то ли город Чемеровцы Хмельницкой области. Совсем маленькой девчонкой она была захвачена крымскими татарами, затем продана в турецкий гарем.

И что может юная особа в таком сложном общественном образовании, как гарем? Либо пропасть (а ее крепко побили другие конкурентки), либо бороться. Что Анастасия и сделала настолько успешно, что знают ее теперь во всем мире.

Сераль, он и есть сераль – тут не до нежностей между претендентками на султанову милость. Выжить бы самой, да потомство на ноги поставить.

Жизнь Роксоланы-Насти хорошо известна. Меньше информации о других султаншах, вырвавшихся фактически из положения рабынь.

Попадая в гарем, девушки учились этикету, правилам поведения, церемониям и ждали того единственного мгновения, когда они увидят султана. Кстати, такого мгновения могло и не быть. Никогда.

Танцовщицы танца живота

 

Одним из самых распространенных слухов является тот, что султан вступал в интимные отношения со всеми женщинами. На самом деле это было совсем не так. Султаны вели себя гордо, с достоинством, и очень редко кто унижался до откровенного разврата.  К примеру, уникальным случаем в истории гарема является верность султана Сулеймана своей жене Роксолане (Анастасии Лисовской, Хуррем). Долгие годы он спал только с одной женщиной — со своей любимой женой. И это являлось скорее правилом, чем исключением. Большинство своих наложниц (одалисок) султан даже не знал в лицо. Бытует еще одно мнение, о том, что наложница была обречена на вечную жизнь в гареме. По прошествии 9 лет наложница, ни разу не избранная султаном, имела право покинуть гарем. Султан находил ей мужа и давал приданое. Рабыня получала документ о том, что теперь она является свободным человеком. К сожалению, семейная жизнь редко складывалась удачно. Привыкнув жить в безделье, довольстве, женщины покидали своих мужей. Гарем был для них раем, а дом мужа — адом.

 

 

Султан мог иметь четырех фавориток — гюзиде. Выбирая наложницу на ночь, султан посылал ей подарок (часто — шаль или перстень). После этого ее отправляли в баню, одевали в красивую одежду и отправляли к дверям спальни султана. Она ждала за дверьми, пока султан не ляжет в постель. Войдя в спальню, она ползла на коленях до постели, целовала ковер и лишь затем имела право разделить ложе. Утром султан посылал наложнице богатые подарки, если проведенная с ней ночь ему понравилась. Если наложница беременела, она переводилась в разряд счастливых — икбал.

А после рождения ребенка (вне зависимости от пола) получала навсегда отдельную комнату и ежедневное меню из 15 блюд. Четырех жен султан выбирал лично. Жена получала новое имя, письменное свидетельство о своем статусе, отдельные покои, одежды, драгоценности, множество рабынь-служанок. И только одной из жен султан мог дать титул султанши. Султанша (самый высокий титул) получала опять новое имя, и только ее сын мог наследовать трон. Наследником становился только один сын. Остальных сыновей душили (!!!)  Дочерей оставляли в живых.

 

 Интересные были законы, установленные султаном для мужа своей дочери,принцессы. Султанский зять (дамат) не имел права владеть гаремом! Гарем для него был запрещен. Он был обязан хранить верность принцессе. В случае нарушения верности принцесса имела право потребовать его казни. Она также могла получить развод и взять себе другого мужа. Султан свято оберегал честь своей дочери (или дочерей) и не мог допустить, чтобы султанской крови нанесли обиду.   Не всех своих жен султан любил одинаково. Многие получали этот статус только благодаря родственным связям (к примеру, принцесса какого-то государства). Иногда к таким «официальным женам» султан даже не заходил, не встречался с ними годами.

Только любимая жена становилась султаншей, вне зависимости от того, первой она была женой или четвертой. Все наложницы и рабыни гарема, а также остальные жены обязаны были целовать подол платья султанши. Равной ей считалась лишь мать султана — валиде.     Был гарем кошмаром или раем, противоестественным или нормальным — кто знает ответ на этот вопрос? Но иногда на почве интриг, подавления воли, запретов, указаний и ненависти расцветал красивый цветок любви. Только для двоих. Для султана и одной женщины. Все остальные 699 были лишними. Доказывая всем известную истину, что в любви существует только одно число — двое. И что самой прекрасной и чистой может быть только любовь для двоих.

 

Гарем — символ абсолютной власти мужчины над женщиной.  Во времена завоеваний Халифата, когда у владык мусульманского мира не было недостатка в рабынях, стало модным собирать многонациональные коллекции наложниц, которые стали зримым воплощением власти и богатства эмиров и султанов.

Наложниц называли «одалик», чуть позже европейцы добавили к слову букву «с» и получилось «одалиска». Из числа одалисок султан выбирал себе до семи жен. Те, кому повезло стать женой,получали звание «кадын» — госпожа. Главной «кадын» становилась мать первенца. Чуть ниже на иерархической лестнице стояли фаворитки — «икбал»— умелые любовницы и настоящие красавицы. Эти женщины получали жалованье, собственные апартаменты и личных рабынь

 

У одалисок был только один шанс подняться по иерархической лестнице — родить ребенка, а для этого надо было удостоиться внимания султана, что было крайне непросто, учитывая, что своей очереди ждали тысячи конкуренток. Умение обратить на себя внимание пресыщенного мужчины и возбудить в нем желание было вопросом выживания. В ход шли любые средства. Родившиеся в самых разных странах невольницы приносили в гарем национальные секреты «кожи, как бархат» и «губ, подобных вишне».

 

Во времена гаремов медицина на Востоке переживала расцвет, и многомудрые лекари-табибы неустанно трудились, чтобы «луноликие» красавицы могли радовать своего господина. В результате под сводами «домов счастья» родилось уникальное искусство создания и поддержания красоты, которое, несмотря на высокие стены и крепкие замки, значительно повлияло на то, что сегодня называется современной парфюмерией. Уход за кожей с помощью масел и растительных экстрактов, массаж, мыло и духи проникли в Европу из-за стен гаремов.

 

 

 

Макияж восточных красавиц был ярким и контрастным. Белилами, растворами и пастами из гипса и мелом покрывали лица, сверху наносили яркие румяна из киновари, а веки подкрашивали настоем шафрана. А еще, чтобы подкрасить щеки, использовали мелкий красный порошок из сафлора и корни растения арнебия. Обычай, обязывающий женщину закрывать лицо, невольно акцентировал внимание на глазах восточных красавиц. Поэтому этой части тела уделялось особое внимание. Глаза должны были поражать сердце мужчины с первого взгляда.

Обитательницы гаремов выщипывали брови, а для ухода за ресницами использовали сурьму, которую готовили из бараньего жира, миндального масла, усьмы, басмы и самой сурьмы. Ее наносили тонкой деревянной палочкой, иногда добавляя золу.

Считалось, что сурьма обладает целебными свойствами и улучшает зрение, поэтому глаза ею подводили даже младенцам. Для того чтобы губы были ярко-красными, женщины Востока жевали бетель — пасту на основе перца бетеля с добавлением семян пальмы и извести. Для белизны зубов готовили средство, в состав которого входили каменная соль, мята, ирис и перец. Жвачку заменяли палочки корицы.

По преданию, сам Пророк отказался брать письмо от женщины, руки которой не были украшены хной. Искусство росписи хной по телу — одно из древнейших на Востоке. Считается, что оно пришло из Индии. Сегодня узоры из хны выполняются для торжественных церемоний, в основном для бракосочетаний. Рисунки украшают невест от пальцев рук до предплечья и от ступней ног до колена.

Восточная традиция требовала, чтобы кожа женщины была гладкой, поэтому одалиски в гаремах избавлялись от лишней растительности с помощью составов на основе меда, глины и яиц. Чтобы увлажнить кожу, в нее втирали натуральные масла. Особое место в сохранении здоровья и красоты прекрасных наложниц занимал хамам — восточная баня.

 

 

 

ДЕСЯТЬ  СЕКРЕТОВ  КРАСОТЫ  ОТ  ШАХЕРЕЗАДЫ

Для того чтобы ресницы были длинными и шелковистыми, утром и вечером их надо расчесывать снизу вверх, используя щеточку, смазанную растительным маслом. На востоке девочкам с малых лет соком усьмы дорисовывали брови. Это растение стимулирует рост волос, поэтому через некоторое время там, где рисовали темную полосу, вырастали новые волоски. Для того чтобы волосы были густыми и шелковистыми, в литр теплого молока добавляли столовую ложку сметаны, размешивали и ставили в теплое место. Кефиром, который получался в результате этих манипуляций, смачивали голову, массировали, а затем промывали волосы теплой водой.

Для того чтобы волосы росли быстрее и гуще, в восточных гаремах использовали толченые ядра сладкого миндаля, смешанные с молоком. Сметанообразную массу два раза в неделю втирали в голову.

Для того чтобы покрасить волосы, в чашку насыпали хну, добавляли теплую воду, затем кашицу ставили в сосуд с горячей водой и нагревали. Волосы разделяли на пряди и наносили хну тонким слоем от корней до кончиков. Если волосы светлые, их выдерживали от 5 до 10 минут, темные — от 30 минут до полутора часов. Для темных волос в хну добавляли масло какао.

Чтобы губы были мягкими и нежными, их смазывали медом перед сном. Для большего эффекта в мед добавляли сливочное масло или клубничный сок.

Красоту и молодость рук гарантировала мазь, приготовленная на основе желтка сырого яйца, столовой ложки льняного масла, столовой ложки меда и сока одного лимона. Если кожа на руках сухая, использовали оливковое масло, смешанное с маслом чайного дерева.

В качестве скраба восточные красавицы чаще всего использовали соль, которую смешивали со сметаной или кофейной гущей. Не испортит такой скраб и оливковое масло.

Для поддержания кожи в тонусе брали ложку розмарина, заливали стаканом сухого красного вина и настаивали. Бутылку с настоем встряхивали каждые два дня. Через 6 недель процеживали и использовали. Результат — упругая кожа без морщин.

 С ранними морщинами успешно боролась миндальная маска. Для этого брали столовую ложку очищенных семян сладкого миндаля, толкли в порошок с небольшим количеством молока и наносили на лицо и шею на 15–20 минут.

 

СОВРЕМЕННЫЙ  ГАРЕМ.

 Гарем, многоженство, угнетенная женщина — первое, с чем ассоциируется у европейца Восток. Многим интересно, есть ли у современных арабских мужчин гаремы? Конечно, есть. Но в слове «гарем», как его понимают арабы, нет ничего пикантного или предосудительного. Гарем – это все женщины семьи: мать, сестры, тетки, жены. Таким образом, словом «харам» на Востоке называют женскую половину дома вообще. Объединенные Арабские Эмираты появились всего тридцать с лишним лет назад из нескольких палаток бедуинов в пустыне.

Сегодня здесь сочетаются достижения современной цивилизации и незыблемость древних традиций, высокие технологии и – в представлении европейцев – архаичное отношение к женщине. Многим кажется, что женщины в черных одеждах — единственные страдалицы в этом великолепии. Вы можете прожить в стране несколько лет и ни разу не поговорить с местной женщиной – она не поддержит разговор.

Считается, что иностранцы таят в себе опасность: слишком резко вступают в контакт, задают неприличные вопросы (а у арабов не принято даже интересоваться, как дела у жены), пытаются пожать руку. Что неприемлемо для арабской женщины. Даже фотографировать ее считается оскорблением.

А вот так выглядит современный  восточный принц…самый что ни на есть настоящий, а не какой нибудь Таркан…  Не смотря на  то, что ему нет и 30 он уже женат и как любому восточному мужчине Коран разрешает ему иметь…до 4 жен. Но мне кажется, этот  арабский шейх таким малым числом  не ограничится…

Хамдан бин Мухаммед бин Рашид, ОАЭ

Наследный принц Дубая — один из 19 детей шейха Мухаммедина бин Рашида аль-Макту-ма.Темноволосый, темноглазый, с длинными ресницами и благородно утонченными чертами смуглого лица. Окончил Лондонскую школу экономики и военную академию Сэндхерст. Имеет золотую медаль, которую завоевал на Азиатских играх в верховой езде.

Очень серьезно занимается государственными делами, является председателем Исполнительного совета Дубая. Пишет и публикует под псевдонимом Fazza  романтические стихи. Кроме этого к хобби принца относятся верблюды, автомобили и прыжки с парашютом.

 

 

 

 

Весь материл, в том числе и фото взято из интернет пространства

Поделиться ссылкой:

Понравилось это:

Нравится Загрузка…

Похожее

www.babilon.md

Как на самом деле выглядели девушки из гаремов султанов разного периода: matveychev_oleg — LiveJournal

Все наверняка видели знаменитое фото с некрасивый, толстой женщиной, якобы любимой женой султана и у многих сложилось мнение, что все женщины там были такие, если уж эта была любимой. И это ложь. Гарем это разнообразие лиц, тел и образов. Впрочем, смотрите сами

Вот то самое фото, которое сложило мнение многих о гаремах. А теперь посмотрим — так ли это на самом деле

Эти фото ходят по интернету с подписью «Гарем». На самом деле это фотографии мужчин-актеров первого государственного театра созданного по приказу шаха Насереддина (большого любителя европейской культуры) при Политехническом училище Дар-эль-Фунун в 1890 году, которые разыгрывали сатирические пьесы только для дворцовой знати.

Организатором этого театра был Мирза Али Акбар Хан Наггашбаши, который считается одним из основоположников современного иранского театра. Так как женщинам было запрещено выступать на сцене, эти роли исполнялись мужчинами. Первые женщины на сцену в Иране вышли в 1917 году.

А вот и настоящие фото женщин из гаремов султанов разного периода. Османская одалиска, 1890

Фотографий немного, т.к., во-первых, вход в гаремы мужчинам был запрещен, а, во-вторых, фотография только начинала свое развитие, но сохранились некоторые снимки, картины и прочие свидетельства о том, что в гаремы отбирались исключительно самые красивые представительницы разных народов.

Женщины в гареме, 1912

Женщина в гареме с кальяном, Турция, 1916

Женщины из гарема, выехавшие на прогулку. Фото из Музея Перу (Стамбул)

Наложница, 1875 год

Гвашемаша Кадин Эфенди, жена Султана Абдула Хамида II

Её мать, Геверин Недак Сетеней, вместе со своей сестрой была похищена турецкими работорговцами около 1865 года в Черкесии, незадолго до этого опустошённой русскими войсками, и продана в рабство в гарем султана Абдул-Азиза I. По дороге в Стамбул сестра Геверин, не желая быть рабыней, выбросилась за борт корабля и утонула.

Особой популярностью в гаремах пользовались черкесские женщины за их красоту и изящество

Картина французского художника-ориенталиста Жана-Леона Жерома «Черкесская женщина под покрывалом», написанная им во время путешествия в Стамбул в 1875-76 годах. На картине предположительно изображена Недак Сетеней, мать Гвашемаш.

Гюльфем Хатун (осман. گلفام خاتون,тур.Gülfem Hatun) — вторая наложница османского султана Сулеймана, мать шехзаде Мурада, черкешенка

Совсем юная черкешенка в гареме Султана

Хюрем Султан, та самая Роксолана (1502-1558) была его наложницей-фавориткой, а затем главной и законной женой османского султана Сулеймана Великолепного

Принцесса Дурру Шевар (1914 — 2006) принцесса Берара и императорская принцесса Османской империи, жена Азама Яха, старшего сына седьмого и последнего Низама Хидерабадского

А посмотрите не детей и членов королевской семьи. Красота же! Дюррюшехвар Султан, дочь последнего халифа Абдулмецида Эфенди и внука Османского султана Абдулазиза

Принцесса Бегум Сахиба Нилуфер Ханум Султана Фархат

Назиме Султан и халиф Абдулмецид Султан

Айсе Султан (Османоглу) II. Она является дочерью Абдулхамита

Дюррюшехвар Султан с отцом и мужем. 1931 год.

А вот фото реальных турецких женщин (период 1850-1920 годов). Не в гареме, правда, но туркам явно было из кого выбрать себе жену

И немного искусства — картины художников видевших гаремы собственными глазами. Frederick Arthur Bridgman (1847 — 1928) Пребывание в Египте в 1873-1974 годах привело к серии картин и Востоке

CHARLES-FRANÇOIS JALABERT NÎMES 1819 — 1901. Женщина Османской империи в традиционной одежде

FRENCH SCHOOL XIXTH CENTURY. Женщина Оттоманской империи

Фабио Фабби, продажа наложниц

Франц Эйзенхут, Пленница в гареме

Источник

matveychev-oleg.livejournal.com

Как появился гарем первых правителей Османского государства

Как появился гарем первых правителей Османского государства

На раннем этапе становления Османского бейлика его правители не могли обращаться к главам соседних, более крупных эмиратов для заключения междинастийных союзов, поскольку последние не воспринимали их как достаточно сильных союзников. Поэтому и Осман, и его сын Орхан выбирали себе жен либо из местных мусульманских семей равного им статуса, либо из дочерей управителей соседних христианских территорий¹³. В основном эти браки заключались исходя из политических интересов, что было типичным для подобных союзов.

По сведениям, сохранившимся в ранних османских хрониках, основатель бейлика Осман был женат на Рабиа-хатун (или Бала-хатун), дочери шейха Эде Бали, который был одним из лидеров организации ахи¹⁴, и на дочери правителя небольшого соседнего бейлика Умур-бея Малхатун¹⁵. Возможно у Османа, имевшего пять или шесть сыновей и одну дочь¹⁶, были также и другие жены и наложницы. Однако отсутствие достоверных сведений о самом бейлике и семье Османа осложняет работу исследователей, собирающих материалы о начальном периоде Османской династии. Для примера отметим, что в ряде хроник дочь шейха Эде Бали, которую вслед за Ашик-пашой-заде именовали Малхун-хатун¹⁷, была выдвинута на первый план как мать Орхан-бея. Между тем имя матери Орхана гораздо ближе по звучанию к имени дочери Умур-бея. Более того, историкам известно, что Рабиа-хатун родила другого сына Османа – Алаэддина Али¹⁸. Матери других его сыновей до сих пор неизвестны.

На основании разысканий А.Д. Олдерсона установлено, что Орхан-бей заключил официальные браки с шестью женщинами: дочерью управителя византийской крепости Ярхисар, Нилуфер; дочерью византийского императора Андроника Палеолога, Аспорча¹⁹; Билун (или Сийлун), чей отец неизвестен; дочерью византийского императора Иоанна VI Кантакузена, Феодорой²⁰; дочерью сербского короля Стефана Душана, Феодорой; дочерью своего дяди Гюндюза, Эфтендизе (или Эфенди)²¹.

Из них в ранних османских хрониках упоминается лишь Нилуфер, поскольку ее считают матерью следующего османского правителя, Мурада I²². Однако и это утверждение вызывает большие сомнения. Согласно приводимым рассказам, в 1299 г., отец Нилуфер (ее настоящее имя Глафира) собирался выдать ее замуж за управителя другого города-крепости – Биледжик. Опасаясь объединения сил двух византийских вельмож, Осман во время свадебного торжества совершил набег и захватил крепости Биледжик и Ярхисар. Глафира была взята в плен и выдана за Орхана²³, которому тогда было либо 12, либо 17–18 лет. Поскольку Мурад родился в 1326 г.²⁴, правильнее считать, что Нилуфер могла быть матерью старшего из сыновей Орхана – Сулеймана²⁵, так как, по мнению некоторых историков, он родился в 1306 г. Если принять во внимание то обстоятельство, что разница в возрасте Сулеймана и Мурада составляет около 20 лет, то, возможно, правы те исследователи, которые считают, что к 1326 г. Нилуфер-Глафира уже умерла, ибо ее имя не значится в вакуфной грамоте Орхана от 1324 г., где в качестве свидетелей могли выступать члены его семьи, достигшие совершеннолетия²⁶. Поэтому матерью Мурада могла быть наложница Орхана, имевшая то же имя Нилуфер, поскольку оно было типичным для невольниц того времени. Однако Нилуфер-наложница не была упомянута в указанной вакуфной грамоте 1324 г., возможно, она могла войти в семью Орхан-бея либо непосредственно перед рождением Мурада, либо после его рождения.

Важной особенностью династических браков Орхана было появление в его гареме дочерей византийских императоров и сербского царя, что по времени совпадало с завоеванием османскими войсками последних крупных византийских центров в Малой Азии и первыми их экспедициями на балканские земли (1331–1352 гг.). Та же традиция характерна и для гарема Мурада I. По сведениям историков, в нем наряду с наложницей Гюльчичек, матерью будущего султана Баязида I, дочерью одного из лидеров организации «ахи», и паша Мелек-хатун, дочерью Кызыл Мурада, находились также сестра болгарского царя Ивана Шишмана, Тамара (Мара), и одна из дочерей византийского императора Иоанна V Палеолога²⁷.

Состав гарема Баязида I имел свои отличия. В нем появляются наследницы правителей малоазийских бейликов, ставших вассалами Баязида. Так, его женой стала Девлетшах-хатун, дочь эмира Сулейманшаха из Гермияна. Вместе с ней к Османскому государству в качестве приданого отошла часть территории этого бейлика²⁸. Вслед за ней в гареме появилась Хафса-хатун, дочь Исабея, правителя княжества Айдын. Вместе с ними историки упоминают

Марию (Оливеру Деспину), дочь сербского царя Лазаря, еще одну дочь византийского императора Иоанна V Палеолога, наложницу по имени Девлет, родившую будущего султана Мехмеда I²⁹.

Обращает на себя внимание тот факт, что во второй половине XIV в. османские правители заключали браки в основном с принцессами соседних христианских государств. С конца XIV и в XV в. бракосочетания преимущественно заключались с принцессами других анатолийских мусульманских бейликов.

Новые династические браки явно свидетельствовали, что балканские и малоазийские династы пытались сохранить таким образом часть своей власти и своих доходов и одновременно защититься от других воинственных соседей или – вместе с Османами – самим напасть на соседей. Правители Османского государства заключили подобные союзы со всеми своими соседями в Малой Азии и на Балканах, и все их земли постепенно были присоединены к его территории³⁰. В других случаях подобные браки позволяли увеличить буферную зону, отделявшую их владения от сильных соперников. Так, женившись на дочери правителя княжества Джандар (Чандар), Мурад I обеспечил себе подобную зону, разделявшую его земли и владения Трапезундской империи. Баязид I, взяв себе невесту из бейлика Гермиян, увеличил союзную территорию, необходимую ему в конфронтации с сильным княжеством Караман.

Последний династический брак был заключен в 1435 г. между султаном Мурадом II и Марой, дочерью сербского деспота Георгия Бранковича. После этого Османы заключили еще три подобных брака, но они совершались не действующими правителями, а их детьми. В 1449 г. Мурад II женил своего сына Мехмеда (будущего султана Мехмеда II Фатиха) на Ситти-хатун, дочери правителя княжества Дулькадир, расположенного на юго-восточной окраине Османского государства³¹. В свою очередь, Мехмед II в 1467 г. женил своего сына Баязида (будущего султана Баязида II) на Айше-хатун, другой принцессе того же бейлика, чтобы обеспечить нейтралитет его правителей во время военной кампании против государства Аккоюнлу в 1468 г. Самый поздний пример подобной практики был отмечен в 1504 г., когда сын Баязида II Селим женился на Айше, дочери крымского хана Менгли-Гирея³².

Со второй половины XV в. начинает утверждаться другая традиция формирования султанского гарема, следовавшая за прекращением практики заключения династических союзов и возвращения к традиционному для мусульманских правителей обычаю проживания с наложницами без заключения с ними официального брака. Отчасти возрождение этого обычая было связано с тем, что складывавшаяся Османская империя поглотила большинство тех государств и княжеств, с которыми ранее заключались подобные союзы. После завоевания Константинополя его новые правители обрели имперские амбиции и стали смотреть свысока на своих соседей, так же как некогда эти соседи смотрели на самих Османов. Не только христианские короли и князья перестали считаться достойными для заключения с ними брачных договоров, но и представители именитых тюркских династий. Мехмед II Фатих и его преемники предпочитали опираться на людей, обращенных в ислам на основе практики «девширме», полагая, что эти подданные, получившие название «государевых рабов» (капыкулу) и находившиеся в полной зависимости от султана, будут верой и правдой служить ему. Они еще больше усилили систему девширме, возведя ее в ранг государственной политики и назначая капыкулу на самые высокие государственные должности. Через несколько десятилетий после завоевания Константинополя вся османская правящая элита, за исключением улемов, формировалась из «государевых рабов».

Вероятно, общее укрепление роли капыкулу в жизни государства наложило свой отпечаток и на практику сожительства султанов с невольницами, принявшими ислам, численность которых в гареме стала быстро расти. Уже Мурад II, а за ним и его сын Мехмед II Фатих почти не интересовались своими законными женами, проводя больше времени с наложницами. По свидетельству византийского историка Г. Сфранзи, сербская принцесса Мара во время своего пребывания в гареме так и не вступила в брачные отношения со своим мужем, поэтому не существовало препятствий, мешавших ей в дальнейшем выйти замуж за последнего византийского императора Константина IX Палеолога³³. По мнению М. Ч. Улучая, годы правления Баязида II (1481–1512) стали своеобразным «переходным периодом» от системы междинастийных браков к практике сожительства с наложницами³⁴.

В дальнейшем все заметнее становится схожесть состава Эндеруна и гарема. Хотя в школе Эндеруна теоретически могли заниматься и юноши из мусульманских семей, тем не менее персонал Эндеруна в большинстве своем пополнялся за счет бывших рабов и юношей, насильственно обращенных в ислам. Равным образом персонал султанского гарема состоял из бывших невольниц, принявших ислам. Как раз в то время, когда капыкулу стали играть все более важную роль в государственной политике, в гареме появились женщины, которые могли активно вмешиваться в дела управления государством. Теоретически невольница не имела никаких прав и не могла влиять на решения своего повелителя. Не могла она и оказывать воздействие на него во имя защиты интересов определенных категорий лиц. Однако наложница, родившая наследника престола, могла стать матерью следующего султана. И в этом качестве бывшая невольница обладала возможностями для влияния не только на своего сына, но и на государственную политику в целом.

Изменившиеся принципы формирования гарема определили и другую традицию его существования, заключавшуюся в получении мужского потомства от наложниц. С середины XV в. в жизни гарема установилась традиция, согласно которой каждая наложница не могла иметь от султана более одного сына. Матери сыновей всех детей Мехмеда II и Баязида II были разными³⁵. Принцип «одной наложнице одного сына», так же как и политика ограничения рождения детей от официальных жен из благородных семей, стал основным в репродукции османской династической семьи в конце XV – начале XVI в. Данный обычай соблюдался до правления султана Сулеймана³⁶.

В этих условиях появление в гареме потомственных мусульманок стало рассматриваться как нарушение существующего порядка. Поэтому понятна негативная реакция султанского двора на бракосочетание юного султана Османа II и Акиле, дочери шейх-уль-ислама Эсад-эфенди, ибо оно вело к появлению в гареме девушки из уважаемой мусульманской семьи³⁷. Единственными относительно свободными жителями гарема считались лишь дочери султанов и матери тех шахзаде, которые становились султанами.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

history.wikireading.ru