Откуда появляются сны: Что значат сны и откуда они берутся

Что значат сны и откуда они берутся

Если вам снится, что вы задыхаетесь, это может быть сигналом о болезни легких. Если во сне вас завалило землей, возможно, не все в порядке с вашим сердцем. Можно научиться управлять своим сном — правда, опытные онейронавты говорят, что это скучно. О том, как ученые пытаются понять, что видит спящий человек, и откуда берутся вещие сны, — в отрывке из новой книги сомнолога Михаила Полуэктова.

Загадки сна. От бессонницы до летаргии

Михаил Полуэктов

Альпина нон-фикшн. 2019

[…] Систематическое исследование вопроса влияния внешних раздражителей на содержание сновидений провел Альфред Мори еще в 1867 г. Вот что он рассказывает о своих опытах:

«Наблюдение первое. Мне последовательно щекотали пером губы и кончик носа. И я видел во сне, что был подвергаем страшной пытке, что мне надели на лицо смоляную маску и потом быстро сорвали ее вместе с кожей губ, носа и лица.

Наблюдение второе. На некотором расстоянии от моего уха по металлическим щипчикам водили стальными ножницами. И я видел во сне, что слышу звон колоколов, потом этот звук превратился в набат — и мне казалось, что это во время июльских дней 1848 г…

Наблюдение девятое. Перед моими глазами пронесли несколько раз свечу, закрытую красной бумагой. И вот я вижу грозу, молнию — и воспоминание о страшной буре, вынесенной мной в Ла-Манше на пути из Мордлэ в Гавр, делается сюжетом моего сновидения»*.

Все это — фантазии Мори! Можно ли им доверять? — Прим. науч. ред.

По современным представлениям, чувственное ощущение частично пробивается через «таламический блок», возникающий в состоянии сна, и вторгается в ткань сновидения, модифицируя его. В большей части фазы быстрого сна (так называемая тоническая фаза), из которого довольно легко выйти, включение раздражителя в сюжет сновидения, по-видимому, предохраняет спящего от пробуждения. […]

При проведении контент-анализа сновидений, начиная с самых первых опытов [исследователя сна] Вильяма Демента, регулярно обнаруживалось, что количество слов, которыми испытуемые описывают свое сновидение, увеличивается по мере удлинения периода сна. Больше слов — дольше длится сновидение. Авторы этих исследований делают заключение о том, что продолжительность сновидения отражает естественное течение времени. Однако в более позднем исследовании было продемонстрировано, что при достаточно больших периодах сна, после которых получался отчет о сновидениях, количество слов, описывающих сновидение, изменяется по синусоиде: сначала их число увеличивается, но через 45 минут начинает уменьшаться. То есть

время в сновидении течет в соответствии с астрономическим в течение половины цикла сна, а затем оно начинает все больше сжиматься.

По результатам этой работы, проведенной в 2001 г., исследователи предположили наличие в мозге генератора сновидений с 90-минутным периодом. Определенный ответ на вопрос, соответствует ли течение времени в сновидении астрономическому, не получен до сих пор. Возможно, существует два типа сновидений, время в которых течет по-разному**.

Можно также сослаться на работу Данилина и Латаша, опубликованную в свое время в Nature: New Biology. Вся эта история построена на недоразумении: нет четкого и общепринятого определения сновидения! Поэтому разные исследователи подразумевают под этим термином разные вещи: Фулкес, например, находит сновидения везде, даже в бодрствовании… На самом деле во сне психическая активность изменяется, но не исчезает совсем, в отличие от наркоза, комы и т.п. В стадии 1 это гипногагические галлюцинации, в стадиях 2 и 3 — «мыслеподобная» активность, постепенно ослабляющаяся с углублением медленного сна, и лишь в фазе БС (REM) — «истинные» сновидения. Особенности отчетов из быстрого сна хорошо известны сомнологам; их главная характеристика, отличающаяся от всех других видов психической активности во сне, — высокая эмоциональность, которая подтверждается объективными данными нейросканирования. Стоит принять эти определения и изучать каждый вид психической активности во сне отдельно — и все встанет на свои места! — Прим. науч. ред.

Например, сновидения при пробуждении из фазы быстрого сна яркие, эмоциональные, отчеты о них более подробные, максимальное количество слов, использованных для описания сновидения в быстром сне, в четыре раза превышает таковое в медленном сне. Сновидения быстрого сна чаще имеют осмысленный сюжет, разворачивающийся во времени (имеется нарративная, т. е. повествовательная, структура), содержат много двигательной активности. Это объясняется тем, что сновидения в быстром сне, как предполагается, отражают процессы консолидации зрительной и эмоциональной памяти. В то же время сновидения, рассказываемые после пробуждения из фазы медленного сна, отличаются меньшей определенностью, это скорее «грезы», отвлеченные размышления, часто содержащие фабулу недавно произошедших событий или прочитанных / увиденных произведений. Считается, что эти особенности сновидений в медленном сне могут быть отражением процесса консолидации декларативной памяти (памяти на события). […]

Использование ЭЭГ высокого разрешения (когда на область головы и шеи устанавливается 256 электродов) группой Джулио Тонони в 2017 г. позволило углубить представления о связи сновидений с типичными ЭЭГ-паттернами. Ученые обнаружили, что частота отчетов о сновидениях, с одной стороны, коррелирует с уменьшением мощности дельта-активности в задних отделах мозга, с другой — в тех же зонах мозга увеличивается мощность гамма-осцилляций. Это подтверждает распространенное предположение, что

Изменение числа слов в отчетах о сновидениях в зависимости от продолжительности сна в определенной фазе

во время переживания сновидений наиболее активно работают зоны мозга, связанные со зрительным восприятием (затылочная область) и обработкой сенсорной (чувственной) информации (теменная область).

При этом активность упомянутых мозговых зон сохраняется независимо от того, видит ли спящий сновидение в медленном сне или в быстром. Одной из интересных находок этого исследования явилось обнаружение различий мозговой активности в зависимости от определенности отчета о сновидении. Испытуемые, подробно рассказывавшие об образах сновидения, демонстрировали усиление гамма-активности в дополнительных зонах мозга, которые, по мнению авторов, отвечают за конкретизацию образов. В связи с этим возобновилось обсуждение вопроса: а можно ли вообще понять, что именно видел человек в сновидении?

Этот вопрос поднимался еще в 2011 г. группой немецких ученых из Института Макса Планка, которые изучали люцидные сновидения. Люцидными (осознанными) называются сновидения, в которых человек понимает, что спит, и частично может контролировать содержание своего сновидения. Сохранять волевой контроль в сновидении можно научиться. Пионером исследования осознанных сновидений стал американский психофизиолог Стивен Лаберж. В 1980-х гг. на базе Стэнфордского университета он провел серию исследований, направленных на изучение этого феномена. Было показано, что люцидность обычно не очень свойственна сновидениям: у 20% людей в общей популяции такие сновидения случаются хотя бы один раз в месяц, и только у 1% — несколько раз в неделю. Также обнаружилось, что во время осознанных сновидений ЭЭГ человека ведет себя не так, как это должно быть в быстром или медленном сне. В это время на ЭЭГ появляются быстрые частоты — альфа- и гамма-ритмы, отражающие наличие направленного внимания.

Стивеном Лабержем были разработаны техники обучения людей для того, чтобы видеть осознанные сновидения. Ключевым моментом одной из техник, получившей широкую известность благодаря фильму Кристофера Нолана «Начало», является задание постоянно спрашивать себя: «Сплю ли я?» Для этого осуществляется проверка реальности — выбирается элемент окружения с известными физическими свойствами и оценивается его поведение. В фильме это был волчок, который в сновидении мог крутиться бесконечно, несмотря на то что сила трения в реальном мире этого бы не позволила. Людей, обученных вхождению в осознанное сновидение, называют онейронавтами (

онейрос по-гречески «сновидение, мечта»). Для экспериментальных целей их тренируют подавать сигнал о том, что они уже осознали себя спящими при помощи характерных движений глаз влево-вправо (это история уже не из фильма, а из реальной жизни). С использованием таких обученных добровольцев проводится изучение нейрофизиологических коррелятов осознанного сновидения и вообще исследуется так называемое «сознание верхнего уровня», свойственное лишь людям.

Несмотря на заманчивость предложения научиться управлять своим сновидением и реальную возможность для большинства людей сделать это, техника осознанных сновидений в общем-то остается невостребованной.

С одной стороны, это связано с большими затратами времени и усилий для овладений ей. Точно так же обстоят в реальной жизни дела с аутотренингом или йогой — все знают, что это хорошо и полезно для здоровья, но пройти весь цикл обучения удается единицам. С другой стороны, меня недавно поразило мнение, высказанное на одном из семинаров по сну в Центральном доме ученых человеком, который научился управлять своими сновидениями. Он рассказал, что вначале был доволен обретенной способностью, поскольку смог совершать фантастические путешествия, встречаться с замечательными женщинами в своих сновидениях. Но достаточно быстро эти сновидения ему наскучили. Ничего нового он придумать не мог и потерял к ним интерес. Так что

с практической точки зрения осознанные сновидения оказываются нужны не всем. Наибольшую заинтересованность в использовании этого феномена высказывают исследователи сознания и психотерапевты.

Исходя из концепции бессознательного, человек, научившийся управлять сновидением, может под руководством психотерапевта осознать символическое значение своих сновидений. Даже без этих «психоаналитических штучек» осознанные сновидения оказались полезны в работе с кошмарами, давая человеку возможность активно противодействовать устрашающим образам сновидений или даже подружиться с ними.

[В работе немецких ученых по изучению двигательной активности в люцидных сновидениях] шести испытуемым, обученным входить в состояние осознанного сновидения, давалось задание: после того как они поймут, что находятся в своем сновидении, они должны были подать стандартный сигнал глазами (посмотреть вправо-влево), а после этого совершить установленное движение рукой — сжать ее в кулак. При этом они спали «в трубе» функционального магнитно-резонансного томографа (фМРТ) мозга. Двое испытуемых смогли полностью выполнить поставленную задачу. Изменения картины фМРТ, которые наблюдались в сенсомоторной зоне мозга онейронавтов во время представляемого во сне движения, оказались идентичными тем, которые возникали во время контрольного исследования в бодрствовании, когда они сжимали кисть или представляли ее сжимание.

Ученые предположили, что в дальнейшем,

накопив много «элементарных паттернов» движений, фигурирующих в сновидении, мы сможем расшифровать его код — понять, какое действие представляется человеку, когда он видит сновидение.

Дополнительное подтверждение возможности понять, что видит спящий человек, было получено в 2013 г. группой ученых из Японии при изучении паттернов зрительного восприятия в процессе сновидений. В этом эксперименте при помощи фМРТ определялось, какая зона мозга активировалась при просмотре различных изображений, а затем эти показатели сравнивались с результатами описания испытуемыми того, что они видели во сне. Оказалось, что можно выделить специфические паттерны активности зрительной коры, соответствующие элементарным образам, которые, по отчетам испытуемых, встречались в сновидении, например образ здания, машины, женщины и т. д. Возможно, что дальнейшие исследования позволят раскодировать и зрительный (визуальный) ряд сновидения, несмотря на то что целостное представление, по классический теории, формируется в результате взаимодействия нескольких мозговых зон, а не работы одной только области зрительной коры. […]

Зоны мозга, связанные с движением и ощущением, расположенные в задних отделах лобной и передних отделах теменной доли, несмотря на то что они активируются во время сновидений, не вызывают видимого со стороны ответа — движения и ощущения в сновидении человеку только «видятся», подобно тому как психически больной в состоянии галлюциноза что-то видит и слышит, ему кажется, что он активно действует, но ничего из этого не регистрируется внешним наблюдателем. Причудливость сюжетов сновидений объясняется реактивацией следов памяти, связанных с восприятием информации о том, что делал или видел спящий, при этом более свежие или более важные для человека следы памяти реактивируются статистически значительно чаще, чем воспоминания о происходившем давно, просто для возбуждения свежих следов требуется меньшая интенсивность электрического сигнала.

Согласно теории [американского психиатра] Хобсона, состояние сновидения ближе к психическому заболеванию, например к шизофрении, чем к обычному бодрствованию.

Для шизофрении характерна избыточная активность «внутренней жизни» (галлюцинации) со скудостью внешних проявлений (апатия, бедность эмоций). С точки зрения авторов теории, в наибольшей степени «переключение» ощущений с внешних на внутреннее, изменение процессов запоминания и восприятия характерно для быстрого сна, однако может случаться и в медленной его фазе, только в меньшей степени. Этим объясняется и меньшая частота отчетов о сновидениях в медленном сне, и другой характер отчетов о сновидениях в нем (более спокойные, грезоподобные). С точки зрения Хобсона, в поздних периодах медленного сна (возникающих уже под утро) процессы мозговой активации, характерные для быстрого сна, внедряются в фазу медленного сна, предвосхищая возникновение следующего периода быстрого сна. Более афористично активационно-синтетическая теория сновидений Хобсона может быть сформулирована как «сказки, которые мозг рассказывает сам себе». […]

Психоаналитическая концепция сновидений, созданная Фрейдом и его последователями, поставила крест на попытках выделить универсальные символы сновидения для истолкования. Карл Густав Юнг писал: «В более широком смысле было бы большой глупостью допустить, что существует готовый систематический истолкователь снов, который достаточно лишь купить и найти в нем соответствующий символ. Ни один символ сна не может быть взят отдельно от человека, этот сон видевшего, как нет и единой однозначной интерпретации любого сна. Каждый человек настолько отличается в выборе путей, которыми его бессознательное дополняет или компенсирует сознание, что совершенно невозможно быть уверенным, что сны и их символика могут быть хоть как-то классифицированы. Правда, есть сны и отдельные символы (я бы предпочел назвать их «мотивами»), достаточно типичные и часто встречающиеся. Среди таких мотивов наиболее часты падения, полет, преследование хищными зверями или врагами, появление в публичных местах в голом или полуголом виде или в нелепой одежде, состояние спешки или потерянности в неорганизованной толпе, сражение в безоружном состоянии или с негодным оружием, изматывающее убегание в никуда… Но следует подчеркнуть, что эти мотивы необходимо рассматривать в контексте всего сна, а не в качестве самообъясняющих шифров».

Как же быть со сновидениями, которые могут показывать будущее не в виде каких-то там шифров, а в явной форме? Наиболее полная и детальная рубрификация так называемых вещих сновидений была предложена американскими психологами Стенли Крипнером и Джозефом Диллардом в 2001 г. в книге «Сновидения и творческий подход к решению проблем». Здесь мы представляем эту классификацию с добавлением в нее «сновидений о болезни», сделанным профессором Е.А. Корабельниковой.

1. Сновидения-совпадения.

2. Сновидения-умозаключения, в которых сновидящий интуитивно сопоставляет информацию, зачастую воспринятую вне ведома бодрствующего сознания, которая и трансформируется затем в сновидении в правильную оценку грядущих событий. Так, Михаил Васильевич Ломоносов увидел однажды во сне своего погибшего после кораблекрушения отца на некоем безлюдном острове. Его друг описывает эти события таким образом: «На возвратном пути морем в отечество (из Германии, где он учился) единожды приснилось ему, что видит выброшенного, по разбитии корабля, отца своего на необитаемый остров в Ледовитом море, к которому в молодости своей бывал некогда с ним принесен бурею… Нашел там (в Москве.  — Прим. авт.) родного брата своего и услышал от него, что отец их того же года, по первом вскрытии вод, отправился, по обыкновению своему, в море на рыбный промысел; что минуло тому уже четыре месяца, а ни он, неже кто другой из его артели, поехавших с ним, еще не воротились…В ту же осень нашли подлинно тело Василия Ломоносова точно на том пустом острове и погребли, возложив на могилу большой камень». В данном случае Михайло Ломоносов, родившийся и воспитывавшийся в семье поморов, был осведомлен об опасности, которой они подвергались, отправляясь на лов рыбы, и, по-видимому, представлял маршруты плавания рыбаков. Эта информация на фоне расставания с семьей и беспокойства о родных в какой-то момент и сложилась в прогноз, который имел высокую вероятность того, чтобы сбыться.

3. Самоосуществляющиеся предсказания, т. е. те случаи, когда увидевший сон человек начинает бессознательно вести себя так, что сон сбывается. Такой случай описывает К.Г. Юнг: «Другой типичный случай произошел с одной дамой, чрезмерно высоконравственной. Днем она пребывала в надменности и высокомерии, зато по ночам ей виделись сны, наполненные самыми разнообразными непристойностями. Когда я заподозрил их наличие, дама с возмущением отказалась это признать. Но сны меж тем продолжались, и их содержание стало более угрожающим и отсылающим к прогулкам, которые эта женщина привыкла совершать по лесу и во время которых она предавалась своим фантазиям. Я усмотрел в этом опасность, но она не прислушалась к моим предостережениям. Вскорости в лесу на нее напал сексуальный маньяк, и только вмешательство людей, услышавших крики о помощи, спасло ее от неминуемого убийства».

4. Псевдоаномальные сновидения, о содержании которых человек либо сознательно лжет, бессознательно фабрикует или искажает факты. Так, например, упоминавшийся в начале главы сон Сципиона был придуман Цицероном для усиления назидательного эффекта его произведения.

5. Аномальные сновидения, в которых поступающая информация, возможно, выходит за пределы всего, что известно науке о пространстве, времени или энергии.

6. Сны о заболевании. Советский исследователь Василий Николаевич Касаткин в 1983 г. издал уникальную монографию «Теория сновидений», ставшую обобщением сделанных им 47 000 наблюдений за сновидениями. В ней он подробно описал особенности сновидений людей, страдающих различными заболеваниями. Зачастую эти необычные сны являлись предвестниками развития болезни. По наблюдениям В.Н. Касаткина,

для сновидений людей с болезнями легких характерны сюжеты утопления, протискивания через узкое отверстие, удушения. При болезнях сердца человек во сне может увидеть, что его завалило землей или он получил удар камнем, ранение в область сердца, при этом он просыпается с чувством страха.

В собственных исследованиях Е.А. Корабельниковой также было показано, что у людей, больных неврозами, сновидения встречаются чаще, они более яркие, эмоциональные. К особенностям восприятия в сновидениях пациентов с невротическими нарушениями относились также: большая доля фактора новизны (появление незнакомых людей, обстановки), симптомы прямой и обратной «возрастной трансференции» (восприятия себя старше или моложе своего возраста). В то время как события в сновидениях здоровых людей преимущественно происходили в настоящем, больные неврозами чаще переживали события прошлого и будущего времени. Их сновидения чаще оказывались незавершенными или имели неблагоприятный исход — в общем, сновидения больных с неврозами были отражением нарушения их психической адаптации.

В рубрике «Открытое чтение» мы публикуем отрывки из книг в том виде, в котором их предоставляют издатели. Незначительные сокращения обозначены многоточием в квадратных скобках. Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.

Читайте нас в Facebook, VK, Twitter, Instagram, Telegram (@tandp_ru) и Яндекс.Дзен.

Из чего сделаны сны?

Надежда Маркина
«Химия и жизнь» №11, 2019

Наверное, самая загадочная часть жизни животных и человека — это сон. Существует множество гипотез о том, зачем нам нужно ежедневно на несколько часов отключать сознание и выпадать из реальности, о некоторых из них «Химия и жизнь» писала в мартовском номере 2014 года. А из всех явлений, которые связаны со сном, самое загадочное и таинственное — это сновидения. Действительно, что за творческий порыв овладевает нашим мозгом в то время, когда ему положено отдыхать? Как и зачем он создает фантастические миры наших снов?

Люди-то думают, что все самое важное происходит наяву… Поэтому — да, пусть думают, будто живут ради всей этой чепухи, которая «наяву»…

Макс Фрай, «Чуб земли»

Одних сновидения посещают каждую ночь, других лишь изредка; одни сновидения запоминаются до мельчайших деталей, от других остаются лишь смутные образы; одни мы смотрим с удовольствием, как захватывающее приключенческое кино с нашим участием, другие мучают нас кошмарами и оставляют тягостное ощущения наутро. Некоторые люди утверждают, что никогда не видят снов, но, очевидно, просто не помнят этого. Большинству людей интересны сюжеты сновидений, они сами пытаются их объяснить, да и в толкователях снов не было недостатка во все времена. Не будем уходить в сторону мистики, не будем говорить о сонниках и о «вещих снах», нас интересует точка зрения современной науки на феномен сновидений.

Сновидениями всегда интересовались психологи, а у психоаналитиков анализ сновидений — один из рабочих инструментов, но вот физиологи относятся к ним скорее скептически. Хотя, похоже, в последнее время и физиологи прислушались к психологам, повернулись лицом к этому предмету и пытаются его исследовать своими методами. Сновидения начинают вызывать интерес как явление, которое пока не имеет общепринятого научного объяснения.

«Исследования мозга из области сознательного расширяются и на область бессознательного, — сказала Елена Корабельникова, профессор МГМУ им. И. М. Сеченова, психотерапевт, член Международной ассоциации по исследованию сновидений, открывая 2-ю Международную конференцию „Галерея сновидений“, которая прошла в Москве этой весной. — Мы рады, что начали находить общий язык с физиологами».

Изучение любого предмета начинается с его определения. По определению, которое дает Михаил Полуэктов, врач-сомнолог, доцент МГМУ им. И. М. Сеченова, сновидение — это то, что:

• представляется нам во время сна;
• носит нарративный (повествовательный) характер;
• связано с личным опытом;
• отличается необычностью, иногда фантастично;
• отражает то, что волнует человека и что он осознает;
• отражает то, что волнует человека, но чего он не осознает;
• отличается отсутствием критического отношения к происходящему.

Видения быстрого и медленного сна

Я рассказал ему о Люцифере, Коломбине и собаках, об их странном танце во время сна.

— Так этим тварям просто снятся сны! — ответил он.

Мишель Жуве, «Замок снов». Перевод В. М. Ковальзона

Если обратиться к истории сомнологии — науке о сне, то сначала исследователи связывали сновидения только с фазой быстрого сна (БС), она же парадоксальная фаза сна (ПФС) или фаза быстрых движений глаз (БДГ, rapid eye movement, REM). В этот период электрическая активность мозга, регистрируемая на электроэнцефалограмме (ЭЭГ), очень напоминает его активность при бодрствовании, а также отмечаются характерные движения глазных яблок за закрытыми веками. Открытие быстрого сна как отдельной стадии принадлежит американскому нейрофизиологу Натаниэлу Клейтману, позже это состояние на животных подтвердил французский специалист по исследованию сна Мишель Жуве. Первым, кто связал фазу быстрого сна со сновидениями, был американский нейрофизиолог Уильям Демент: его эксперименты конца 50-х годов показали, что, если разбудить человека в процессе быстрого сна, он дает отчет о сновидении. Демент заметил и то, что чем дольше длится фаза БС, тем более длинный отчет о сновидении удается получить.

В 80–90-е годы прошлого века фаза быстрого сна очень интриговала ученых, ей придавали чрезвычайно большое значение. Существовала гипотеза «поисковой активности», автором которой был советско-израильский психофизиолог Вадим Ротенберг: эта гипотеза рассматривала БС как способ мозга найти решение проблем, которые человек не может решить наяву. С фазой быстрого сна нейрофизиологи связывали такие интересные феномены, как консолидацию памяти, — считалось, что именно в этот период в мозге кратковременная память переходит в долговременную. Были распространены эксперименты на лабораторных крысах с депривацией (лишением) быстрого сна и изучением ее влияния на обучение и память. Такие эксперименты проводила и автор статьи, работая в НИИ фармакологии РАМН, а нашим «гуру» в то время был Мишель Жуве, в лаборатории которого в Лионском университете и начались эти исследования.

Но затем специалисты пришли к выводу, что фаза медленного сна (МС), когда электрическая активность мозга на ЭЭГ выглядит как медленноволновые колебания (с низкой частотой и высокой амплитудой), не менее важна для мозга, чем фаза быстрого сна. Кроме того, оказалось, что МС тоже может сопровождаться сновидениями. По словам Михаила Полуэктова, в период БС сновидения более яркие и эмоциональные, а в период МС это скорее «дремы» (как у студентов, засыпающих на лекциях).

Раздел сомнологии, занимающийся изучением сновидений, носит название «онейрология». Сновидения как объект исследований имеют некоторые особенности. Прежде всего, единственная достоверная информация о сновидении — это рассказ человека, «сновидца». Конечно, делались попытки зарегистрировать объективные показатели сновидения, но пока они не очень убедительны. То, что сновидения возникают на фоне высокочастотной активности коры мозга, уже доказанный факт, но по ЭЭГ мы не можем отследить момент начала сновидения. И отсюда возникает вторая проблема — времени. Мы не знаем, соответствует ли субъективное время, которое человек ощущает во время сновидения, объективному времени, которое проходит для всех остальных.

Есть противоположные точки зрения на эту проблему: одни специалисты полагают, что время в сновидениях примерно соответствует астрономическому, другие считают, что время там сжимается, за секунды во сне можно пережить целую историю. В пользу сжатия времени говорит известный сон одного из пациентов Зигмунда Фрейда, который основатель психоанализа приводит в своих трудах. Человеку снится, что его ведут на казнь; вот его привели, поставили на колени, на шею опускается гильотина, и в этот момент он просыпается — и обнаруживает, что ему на шею упал валик с дивана. Получается, что этот случайный, непредсказуемый эпизод, который в реальности занял меньше секунды, в субъективном восприятии спящего человека продолжался заметное время — весь эпизод с подготовкой и проведением казни.

Упомянутый Уильям Демент пытался связать сновидения с наблюдаемым в период БС движением глазных яблок (быстрые движения глаз, БДГ). Один из испытуемых в его эксперименте рассказывал, что ему снилась игра в пинг-понг, а его движения глаз в это время можно было расценить как «следящие» за шариком. Но другими исследователями связь сновидений и БДГ не была подтверждена.

Некоторые концепции сновидений

Обычная реакция моего организма: когда мне перестают нравиться текущие события, он требует, чтобы ему дали пожить какой-нибудь иной жизнью, сон какой-нибудь интересный, что ли, показали.

Макс Фрай

Власть несбывшегося Различных теорий сновидений, как психологических, так и нейрофизиологических, существует не менее десятка. Одни из них пытаются ответить на вопрос, как возникают сновидения, другие — зачем они нужны.

Самая известная теория основоположника психоанализа Зигмунда Фрейда говорит о том, что сновидения — это отражение наших скрытых и подавленных желаний, которые обитают в подсознании. Нейрокогнитивная теория (автор американский психолог Уильям Домхофф) стоит на том, что сновидения составлены из обрывков воспоминаний бодрствования с преобладанием эмоционально значимого аспекта этих воспоминаний. По теории, которую выдвинула Чжан Цзе, китайский психиатр, сновидения отражают процесс консолидации памяти, в них появляются образы из рабочей памяти по мере того, как они переходят в долговременную память. Финский невролог Антти Ревонусуо считает, что в сновидениях моделируются опасные ситуации для отработки реакции на них.

Все перечисленные и некоторые другие теории придают сновидениям некий смысл. Напротив, теория американского психиатра Алана Хобсона постулирует, что сновидения — это всего лишь побочный эффект электрической активности мозга. Во время быстрого сна активируется разветвленная сеть холинергических нейронов (использующих для передачи нервного сигнала в синапсах медиатор ацетилхолин), кора пытается интерпретировать этот электрический шум и синтезирует сюжеты сновидений. Этот взгляд разделяет и один из ведущих отечественных специалистов по физиологии сна, доктор биологических наук Владимир Матвеевич Ковальзон. Он считает, что сновидения возникают как «эпифеномен» активно работающего мозга во время быстрого сна, когда из десятка активирующих систем мозга остаются в работе две-три и при этом выключены все сенсорные входы и выходы на мышцы.

Наиболее детальную физиологическую гипотезу сновидений предлагает доктор биологических наук Иван Николаевич Пигарев, ведущий научный сотрудник Института проблем передачи информации РАН. Он известен своей оригинальной теорией о функциональном назначении сна, которая подробно изложена в упомянутой статье в «Химии и жизни». Если коротко, суть его «висцеральной теории» в том, что во сне наш мозг переключается с обработки сигналов от внешних стимулов на обработку сигналов от внутренних органов — пищеварительной системы, сердца, эндокринной системы и пр. Вписываются ли в эту картину сновидения? Как говорит Иван Николаевич, долгое время он был настроен даже не скептически, а активно против изучения сновидений. Но само его присутствие на тематической конференции говорит об изменении позиции. Теперь она такова: «Если мы предлагаем универсальную теорию сна, то сновидения как обязательное явление эта теория должна объяснять».

Вот в чем состоит гипотеза И. Н. Пигарева. Кора головного мозга рассматривается как универсальный компьютер, который делает анализ входной информации вне зависимости от того, какая информация туда приходит. Во время бодрствования нейроны коры анализируют информацию об окружающей среде от рецепторов органов чувств и посылают результат ее переработки на структуры, связанные с сенсорным восприятием. Во время сна эти же нейроны коры переключаются на анализ информации от интерорецепторов во внутренних органах. Результат ее переработки посылается в структуры, связанные с управлением внутренними органами. Выход на структуры, связанные с сенсорным восприятием, во сне заблокирован. Но, как объясняет Пигарев, если сигнал достаточно сильный, он может преодолеть порог и прорвать эту блокировку.

При повышении потока нервных импульсов от внутренних органов в нейронах коры усиливается высокочастотная активность, и эта импульсация прорывается в структуры сенсорного восприятия. Таким образом и запускается сновидение — возникают зрительные и слуховые образы. Гипотеза объясняет и то, почему содержание сновидения часто связано с недавним опытом или эмоциональными переживаниями наяву — потому что в первую очередь порог переходит возбуждение тех нейронов, которые были активны при бодрствовании. А дальше начинают работать ассоциативные связи, активирующие другие нейроны.

«В рамках этой теории сновидения не имеют никакого функционального значения, — подводит итог И.  Н. Пигарев. — Скорее они представляют собой легкую и безобидную патологию сна. Но то, что в сновидениях проявляются наиболее активные образы предшествующего бодрствования, делает их при разумной интерпретации действенным инструментом в руках нейропсихолога».

Сны как инструмент психоаналитика

Сны — отражение реальности. Реальность — отражение снов.

Зигмунд Фрейд

Психологам, а тем более психоаналитикам, по большому счету неважно, посредством какого физиологического механизма в мозге возникают сновидения. Им важно то, что сновидения — это окно в мир психической деятельности, в область бессознательного, они отражают психическое состояние человека, и с ними можно работать, чтобы корректировать это состояние.

О том, как сегодня психоаналитики работают со сновидениями, рассказала Елена Лисавцова, в настоящее время практикующая в Германии. Аналитик выслушивает рассказ пациента о сновидениях и пытается его интерпретировать. Цель интерпретации — наделение непонятных, символических образов сновидения более понятным смыслом, перевод из бессознательного поля в сознательное. В основе сюжета сновидения лежат остатки дневных впечатлений, детская, дологическая ассоциативность мышления, индивидуальные субъективные переживания из прошлого, в том числе травматические, базовые потребности (в безопасности, любви, пище), отражение актуальных фантазий, страхов, желаний. В классическом психоанализе в сновидении выявляются влечения человека, по тем или иным причинам вытесненные из реальности (по Фрейду, это влечения сексуального или агрессивного характера). Такое вытеснение приводит к внутреннему конфликту, поиск которого и происходит во время психоаналитического сеанса. Современный психоанализ отличается более широким подходом к интерпретации. Психоаналитику важно то, как человек рассказывает свое сновидение, какими словами и метафорами пользуется, как расставляет смысловые и эмоциональные акценты. Он делает пациента активным участником процесса, побуждает к свободным ассоциациям, вызванным сновидением. В конечном счете анализ сновидений должен помочь человеку решить психологическую проблему путем ее осознанности.

Сны с точки зрения лингвиста

Оригинал неверен по отношению к переводу. Реальность одна из ипостасей сна.

Хорхе Луис Борхес

Поскольку сновидение оценивается по рассказу о нем, немаловажную роль в его анализе играют лингвисты. Такое исследование вместе с Еленой Корабельниковой проводила специалист в области структурной и прикладной лингвистики РГГУ Вера Подлесская. В этой работе сравнивали рассказы о сновидениях детей и подростков — здоровых и с невротическими нарушениями. Цель исследования — понять, найдутся ли какие-то косвенные симптомы невротического расстройства в том, как дети строят свой рассказ. В устном рассказе о сновидении лингвистов интересуют самые разные его аспекты: используемые слова, просодии (звуковые параметры — тембр, тональный диапазон) и т. д. При анализе устный текст делится на маленькие фрагменты, которые лингвисты называют «элементарными дискурсивными единицами». Грамматически они чаще всего соответствуют простым предложениям, произносятся в рамках одного интонационного контура (интонация сначала повышается, потом падает), а их длина обычно соответствует паузам, которые человек делает между вдохами.

Лингвист приводит рассказ здорового ребенка. «Мы с классом пошли куда-то, зашли в дом, там были ступеньки и вода. Мы встали на большой плот и переплыли на другую сторону. Потом мы вышли из двери — там была дверь такая желтая, мы открыли ее и вышли. И мы оказались на ярмарке. Там были всякие игрушки, а продавцы были звери. Потом мы вошли еще в одну дверь, там была тропинка, мы прошли по ней и вышли в школу». Этот рассказ лингвистически характеризуется плоской нарративной структурой: он состоит из нескольких коротких структурированных эпизодов, которые следуют цепочкой друг за другом.

А вот грустная история невротического ребенка. «Я была дома с мамой, братом, ну там кот еще снился мне. Долгое время снилось, как мы просто дома, делами занимаемся, потом чего-то тревогу я почувствовала, выглянула в окно — у нашего подъезда пожарная машина стоит, я смотрю, пламя прямо полыхает. Вот. И не знала, что мне делать — папы нет. Но мне почему-то казалось, что я должна все решить, но не знала, как нам спастись. То есть можно было бы по лестнице побежать — лифты уже не могли работать, но с мамой… у меня же мама больная. Вот я мучилась так, потом проснулась». Конечно, и по содержанию это сновидение отличается от первого. Но вот что видят лингвисты: здесь нет плоской структуры повествования, оно глубже и сильнее ветвится, в нем много связей разного уровня. В центре рассказа не столько хронологическая последовательность событий, сколько эмоциональные переживания и анализ возможных последствий. Здесь налицо фрустрация — неосуществленное намерение; в сон вводится событие из реальности — «у меня же мама больная»…

Лингвисты описали таким образом рассказы о сновидениях детей из двух групп и сравнили их, используя некоторые количественные показатели. У них получилась достоверная разница: рассказы детей с невротическим расстройством были длиннее, их структура отличалась большей степенью ветвления и большей глубиной узлов. Кроме того, в этих рассказах чаще встречались определенные маркеры. Один из таких маркеров, объясняет Подлесская, союз «но». С точки зрения лингвиста, он употребляется, когда нарушается некоторый привычный способ последовательности реализации событий или причинно-следственные связи. В невротических рассказах он встречается чаще, потому что в них проявляются внутренние конфликты говорящего.

Осознанные сновидения

— Найдешь его, как же, — вздохнула Янина. — Он, зараза такая, во сне остался. И ужас в том, что рано или поздно я снова туда засну.

Макс Фрай, «Сказки старого Вильнюса»

Под осознанным сновидением подразумевается явление, при котором человек осознает, что видит сон и даже может им в определенной степени управлять. Это явление было описано в XIX веке, подробно его исследовал американский психолог Стивен Лаберж, он также разработал специальные техники, позволяющие научиться осознанному сну. Этот метод используют в терапии — например, чтобы избавить человека от навязчивых ночных кошмаров. Однако некоторые люди практикуют осознанные сновидения просто ради необычных ощущений — заказал себе сон как увлекательное путешествие в иные миры, и смотри кино с твоим собственным участием!

Правда, большинство медиков и физиологов не одобряет подобных экспериментов: на это состояние можно подсесть, как на наркотик, и неизвестно, чем это кончится. К тому же осознанное сновидение физиологически отличается от обычного сна. Как объясняет Владимир Ковальзон, у людей, спящих «осознанно», во время фазы быстрого сна остается активным дорсолатеральный участок префронтальной коры головного мозга, который связывают с сознанием. У обычно спящих людей он не активен, даже в фазе быстрого сна. Очевидно, «осознанный» сон не равен обычному полноценному сну и не дает организму полноценный отдых.

Об экспериментальных исследованиях осознанных сновидений рассказал доктор биологических наук, руководитель лаборатории нейробиологии сна и бодрствования Института высшей нервной деятельности и нейрофизиологии РАН Владимир Борисович Дорохов. Разговор продолжился у него в лаборатории, с участием Александра Миронова — именно он несколько лет назад, будучи аспирантом, пришел сюда с идеей изучать осознанные сновидения как измененное состояние сознания. Эту идею руководителю лаборатории пришлось отстаивать на ученом совете. Далеко не все были согласны с тем, что осознанные сновидения — это феномен, достойный научного исследования. Как вспоминает Владимир Борисович, убеждая членов совета, он напомнил директору института Павлу Милославовичу Балобану о случае, произошедшем во время их студенческой работы в стройотряде. Студенты стали свидетелями того, как двое их сокурсников спали и видели общий сон, в котором вели осмысленный разговор, обсуждая как лучше нести носилки с бетоном.

Идея исследования осознанных сновидений была одобрена. Как объясняет Александр Миронов, прежде всего, нужно было экспериментально подтвердить этот феномен. А именно — доказать, что во время сна мозг способен к переработке информации, что внешние стимулы могут восприниматься и встраиваться в сюжет сна и т. д. Для этого ученые разработали методику коммуникации со спящим человеком. Оборудование для экспериментального исследования осознанных сновидений было сконструировано с помощью сотрудника лаборатории Геннадия Трощенко, который разработал прибор для регистрации дыхания и быстрых движений глаз во сне. К этому добавился миниатюрный усилитель для регистрации ЭЭГ. Это оборудование было нужно для того, чтобы попробовать вступить в диалог с испытуемым во время осознанного сновидения. В диалоге исследователь использует голос, а спящий — дыхательные движения и движения глаз в определенном ритме.

В пилотном исследовании участвовал один испытуемый — опытный «сновидец», владеющий навыком осознанных сновидений. Сон под контролем регистратора ЭЭГ и датчиков дыхания и движения глаз происходил сначала в лаборатории, но затем ученые разрешили испытуемому спать дома, в более привычной обстановке (это важно для качества сна). Во время стадии быстрого сна испытуемый прослушивал запись инструкции и должен был выполнить определенное задание, например решить несложную арифметическую задачу. Ответ он давал числом дыхательных движений или движений глаз, эти движения регистрировались датчиками. После пробуждения человек рассказывал о своем субъективном опыте.

По словам Александра Миронова, испытуемый не всегда реагировал на инструкцию. Но даже если он не реагировал, инструкция встраивалась в его сон — например, ему снилось, «как какие-то люди на улице ругаются о числах». Если же от испытуемого поступала реакция, то в 60% случаев он во сне давал правильный ответ. После пробуждения он подтверждал, что осознавал себя в процессе сновидения и отвечал на внешние сигналы. Регистрация показала, что, когда испытуемый реагирует на команды (то есть во время осознанного сновидения), электрическая активность его мозга усиливается по сравнению с обычным быстрым сном, появляется также кожно-гальваническая реакция, которая говорит о мощном эмоциональном выплеске.

Таким образом, возможность диалога во сне в принципе была подтверждена. Эксперименты показали, что осознанные сновидения происходят во время быстрого сна; что это более активное состояние мозга, чем просто быстрый сон, и что оно сопровождается сильной эмоциональной реакцией. Чтобы получить более детальную информацию, ученые собираются усовершенствовать свое регистрирующее оборудование и продолжить работу в большем масштабе. Задачи, запланированные на будущие эксперименты, — задавать испытуемому во время сна вопросы о содержании сновидений и получать на них ответы. «В конечном счете, — говорит Александр Миронов, — на этой модели измененного сознания интересно исследовать, активность каких структур мозга служит коррелятом человеческого сознания».

Так от исследования сна можно перекинуть мостик к исследованию сознания. Если понимать под сознанием психическое отражение внешнего мира, то обладает ли сознанием спящий человек? Ответ на этот вопрос меняется в зависимости от того, имеем ли мы дело с обычным сном или с осознанным. Применение современных методов регистрации к этому состоянию позволит понять, как сознание «включается» и «выключается». И разобраться в том, отвечает ли за сознание упомянутая дорсолатеральная область префронтальной коры, или нечто совсем иное, или же сознание живет не в какой-то определенной области, а в интеграции нейронной сети всего мозга.

Почему мы мечтаем и какую роль они играют – Кливлендская клиника

Кому нужно транслировать последние голливудские фильмы? Когда вы спите ночью, ваш мозг объединяет странные и знакомые сценарии вместе, чтобы создать самые странные полуночные фильмы. Другими словами: мечты.

Но почему мы видим сны — и что они все означают? У экспертов не так много конкретных ответов, но эксперт по поведенческой медицине сна Мишель Дреруп, PsyD, DBSM, объясняет, что мы делаем  знаем о том, что происходит, когда вы мечтаете.

Почему люди видят сны? Это вопрос на века.

Эксперты  не знают  многого о том, почему люди видят сны и откуда берутся сны.

Однако преобладает теория о том, что сновидения помогают вам консолидировать и анализировать воспоминания (например, навыки и привычки) и, вероятно, служат «репетицией» для различных ситуаций и проблем, с которыми человек сталкивается в дневное время.

Мы также знаем многое — но не все — о том, что физиологически происходит во время сна. Большинство сновидений происходит во время быстрого сна (быстрого движения глаз), который мы периодически прокручиваем в течение ночи. Исследования сна показывают, что наши мозговые волны почти так же активны во время циклов БДГ, как и во время бодрствования.

Эксперты считают, что ствол мозга генерирует быстрый сон, а передний мозг генерирует сны. На самом деле, если ствол мозга поврежден, пациенты видят сны, но не погружаются в БДГ-сон. А если передний мозг поврежден, пациенты впадают в фазу быстрого сна, но не видят снов.

В то же время нам нужно гораздо больше узнать о том, что происходит психологически, когда мы мечтаем. Например, одно исследование предполагает, что сны больше связаны с вашим воображением (воспоминаниями, абстрактными мыслями и желаниями, возникающими глубоко внутри вашего мозга), чем с восприятием (яркими сенсорными переживаниями, которые вы накапливаете в своем переднем мозгу).

Эксперты установили, что сновидения могут сопровождать психические расстройства. Мы знаем, что люди, живущие с посттравматическим стрессовым синдромом (ПТСР), чаще видят кошмары. Это проявления напряжения у людей, живущих с посттравматическим стрессовым расстройством, потому что они повторяются из-за травматического опыта.

Рекламная политика

Конечно, людям без посттравматического стресса тоже снятся кошмары, поэтому необходимы дополнительные исследования для выяснения источника этих часто расстраивающих снов.

Почему твои сны такие странные?

Возможно, это связано с нейротрансмиттерами или химическими веществами мозга. Во время быстрого сна одни из них более выражены, а другие подавлены.

Ацетилхолин (который поддерживает активацию мозга) более заметен, как и дофамин (который некоторые исследователи связывают с галлюцинациями). Дофамин может помочь придать снам их сюрреалистический вид.

Тем временем быстрый сон подавляет нейротрансмиттеры, которые обычно не дают нам уснуть: гистамин, серотонин и норадреналин. Таким образом, мы меньше осознаем окружающую среду.

Некоторые исследователи подозревают, что таламус (ворота для сенсорной информации) закрывается, когда мы видим сны.

Как долго длятся сны?

Мы не можем легко ответить на этот вопрос, потому что не нашли хорошего способа изучать сны у людей. Воспоминания о снах быстро исчезают после пробуждения, и трудно сопоставить результаты сканирования мозга с вашими рассказами о снах.

Рекламная политика

Отношения между пространством и временем также меняются, когда вы мечтаете. Время может показаться вечным — или пройти очень быстро.

Нам снятся сны каждую ночь?

Большинство людей видят сны каждую ночь. Однако вы просто не помните свои сны, если вас не разбудили во время или сразу после них.

Это может быть неприятно, хотя доктор Дреруп говорит, что может помочь записать сон, как только вы проснетесь.

Выяснение того, что означает сон  однако еще одна загадка. В 1950-х годах д-р Зигмунд Фрейд ввел толкование снов, но мы так и не смогли обосновать его утверждения. На самом деле, доктор Дреруп отмечает, что толкование снов полностью субъективно.

Итак, бросьте книги, которые обещают рассказать вам, что означают ваши дремлющие видения, и вместо этого посмотрите на свою собственную жизнь наяву.

Исследователи, возможно, узнали, откуда берутся сны

Во сне дети и взрослые могут парить в небе как супергерои. Но как наш мозг создает эти иррациональные образы? (Фото: Юганов Константин / Shutterstock / НТБ)

Клетки мозга, которые получают сенсорные стимулы, когда мы бодрствуем, могут быть активированы воспоминаниями, когда мы спим.

Энн Лиз Странден Журналист

пятница 08 января 2021 — 08:49

Каждую ночь ваш внутренний взор встречает реалистичные фильмы с вами в главной роли. Все это кажется реальным до того, как мы проснемся, даже если то, что мы делаем, иррационально и абсурдно.

Неважно, прыгаете ли вы с небоскребов, нянчите медведя или флиртуете с голливудскими суперзвездами, все это кажется совершенно естественным, пока вы спите.

Сны подобны реальным галлюцинациям. Они очаровывали нас с древних времен.

Но как мозгу удается создавать такие яркие образы, пока мы спим?

Когда мы видим сны, определенные клетки мозга находятся в состоянии, которое заставляет их активироваться информацией из внутренних хранилищ мозга, а не новыми сенсорными стимулами, говорит профессор Йохан Ф. Сторм из UiO. (Фото: UiO)

Создает образы без новых сенсорных стимулов

«Одна из самых странных вещей заключается в том, что мы воспринимаем сны как настоящие, когда спим с закрытыми глазами, изолированными от внешнего мира и не получающими никаких новых сенсорных стимулов», — говорит Йохан Фредерик. Сторм, доктор и профессор Института фундаментальных медицинских наук Университета Осло.

Шторм вместе с коллегами из Германии, Шотландии и Швейцарии исследует сигналы мозга. Недавно они выдвинули новую теорию о том, как сны возникают в клетках мозга.

Теория состоит в том, что сны возникают в тех же клетках коры головного мозга, которые получают сенсорные стимулы, с помощью которых мы воспринимаем реальный мир, когда бодрствуем.

Как появляются сны?

Когда мы спим, эти клетки мозга по-другому активируются внутренней информацией.

«Эти клетки находятся в совершенно другом состоянии, когда мы спим, а это значит, что они управляются информацией из внутренних хранилищ мозга, а не активируются новыми сенсорными данными из реального мира», — объясняет Сторм.

Теория исследователей была недавно опубликована в журнале Neuroscience & Biobehavioral Reviews.

Теория фокусируется на том, что происходит внутри клеток нашего мозга, когда мы видим сны, в контексте мозговых процессов в целом, которые создают сны и сознательные переживания.

Кора головного мозга является ключом

По мнению исследователей, сны возникают в коре головного мозга, которая является внешним слоем головного мозга.

Клетки здесь — это то, с помощью чего мы думаем и воспринимаем. Самые крупные из этих клеток называются пирамидными клетками, или пирамидными нейронами. Они напоминают деревья с корнями, стволами и ветвями, называемыми дендритами.

Когда мы бодрствуем, «корни» собирают сенсорные раздражители через глаза, уши и другие органы чувств.

Но чтобы понять, что означают эти впечатления, их нужно интерпретировать в свете того, что мы знаем о мире иначе.

«Это понимание происходит потому, что одни и те же клетки получают информацию от внешних сенсорных раздражителей и из памяти, которая отправляется в «крону дерева» на самом верху клетки», — говорит Сторм.

«Мы считаем, что сенсорные стимулы, поступающие к «корням» клеток, сознательно воспринимаются только тогда, когда клетка интерпретирует их, сравнивая их с информацией на верхушке дерева, на противоположном конце клетки», — говорит Сторм ScienceNorway. .нет.

Почему сны воспринимаются как реальность?

Новая теория состоит в том, что крона дерева — верхушка пирамидальных нейронов — управляет сновидениями.

Исследователи называют это апикальным драйвом, что означает, что когда мы мечтаем, клетки «двигаются сверху».

«Мы думаем, что причина, по которой мы воспринимаем сны как реальность, заключается в том, что пирамидные нейроны посылают внутренние сигналы, которые до степени смешения похожи на сигналы бодрствования, управляемые реальными внешними сенсорными стимулами», — говорит Сторм.

Основой этой внутренней информации является опыт и знания о мире, которые мы изучаем и собираем на протяжении всей жизни и храним в памяти.

Вот как происходят сны: Слева: когда мы бодрствуем, пирамидные нейроны в коре головного мозга получают информацию об окружающем мире от органов чувств. Клетки интерпретируют это в свете внутренней информации из памяти, и наш опыт заключается в том, что мы воспринимаем вещи. Посередине: когда мы видим сны, клетки получают меньше информации от органов чувств. Однако большие количества нейротрансмиттера ацетилхолина изменяют состояние клеток таким образом, что они управляются внутренней информацией, поступающей из мозга. Наш опыт в том, что мы спим. Справа: во сне без сновидений в коре головного мозга мало ацетилхолина. Пирамидальные нейроны отключены, они не получают никакой внутренней информации, и мы не видим снов. (Иллюстрация: рисунок 3 из статьи Верхушечный драйв — клеточный механизм сновидений?)

Пробужденный мозг создает модель мира, угадывая

«Даже когда мы получаем информацию от реальных сенсорных стимулов непосредственно в клеточные корни в бодрствующем состоянии, информацию очень трудно интерпретировать, и в основном она совершенно непостижима для мозга», — говорит Сторм.

«Но пирамидальные нейроны могут распознавать паттерны в сигналах, сравнивая их с паттернами, хранящимися в памяти. Именно так мозг может угадывать то, что мы воспринимаем, например, узнавая чашку, дом или человека», — говорит Сторм.

Вот как мозг строит внутреннюю модель внешнего мира, собирая и интерпретируя сенсорные сигналы от органов чувств, говорит он.

Таким образом, мозг использует предыдущий опыт для интерпретации того, что мы видим, обоняем, пробуем на вкус или слышим, говорит он.

В бодрствующем состоянии кора головного мозга получает большую часть своей информации через корешки пирамидных клеток.

«Но когда мы спим, этот поток информации к корням почти полностью отключается», — говорит Сторм.

Увлекательное исследование

Исследователь сновидений Роар Фосс считает эту теорию вдохновляющей.

«Это потрясающий вклад Йохана Сторма и его коллег о клеточных процессах, которые могут быть ключевыми компонентами наших снов», — говорит Фосс, имеющий докторскую степень в области сновидений.

Фосс считает, что новая теория хорошо согласуется с существующими знаниями о неврологической основе сновидений, особенно в фазе быстрого сна. Мы знаем, что сновидения задействуют большую часть сенсорных сетей мозга, которые задействованы, когда мы воспринимаем внешний мир в бодрствующем состоянии, говорит он.

«Мы многое знаем о том, как эти сети по-разному работают во сне, но вывести эти знания на новый уровень непросто. Но это именно то, что я думаю, что Сторм и его коллеги делают со своей моделью», — говорит Фосс, психолог из фонда здоровья Вестре Викен.

Ожидания

Согласно исследованиям других исследователей мозга, Фосс называет ожидания способом объяснить содержание наших снов.

«Исследователи предположили, что когда мы чего-то ожидаем, но когда сенсорные стимулы не достигают мозга, ожидания могут перерасти в сенсорные переживания — и проявиться в виде психотических галлюцинаций или сновидений, когда мы спим», — говорит он и ссылается на Теории британского исследователя мозга Карла Дж. Фристона.

Как и Сторм, Фристон также указал на центральную функцию пирамидных нейронов глубоко в коре головного мозга.

«Сторм и его коллеги описывают, как сон обеспечивает другую форму функционирования этих клеточных компонентов, что означает, что наши переживания и ожидания проявляются как внутренне вызванные сенсорные переживания и сны. Это интересно и имеет большой смысл», — говорит он.

Fosse надеется, что их дальнейшее исследование также покажет важность других нейротрансмиттеров в мозге, таких как дофамин, серотонин и ГАМК.

«Было бы также очень интересно, если бы они смогли расширить модель, включив в нее форму активности, которая, по-видимому, характеризует быстрый сон, который, вероятно, связан с волнами ориентации, исходящими из ствола мозга», — говорит он.

Это тот же вид активности, который мы наблюдаем, когда нас предупреждают о внезапных шумах и других событиях в нашем окружении, когда мы бодрствуем, — говорит Фосс.

Изменения уровня нейротрансмиттеров во время быстрого сна

Больше всего мы видим сны во время так называемого быстрого сна (быстрое движение глаз), когда наши глаза быстро перемещаются под веками.

Согласно новой теории, во время быстрого сна мы больше всего видим снов, потому что концентрация особого нейротрансмиттера в коре головного мозга, ацетилхолина, во время быстрого сна даже выше, чем в обычном.

«Это вещество запускает мощный механизм подкрепления на верхнем конце пирамидных нейронов, в то время как другие сигнальные вещества тоже меняются. При этом сенсорная информация корней от внешнего мира ослабевает», — говорит Сторм.

«Другими словами, внутренне генерируемая информация берет верх и управляет активностью клеток. Это то, что мы называем апикальным приводом», — говорит он.

Но мы видим сны не только во время быстрого сна.

«Мы знаем, что мы также видим сны, когда спим более глубоко. Но сны, которые мы можем вспомнить, если просыпаемся во время этой фазы глубокого сна, обычно менее яркие, чем сны быстрого сна», — говорит Сторм.

Все видят сны, но некоторые люди видят сны больше или лучше помнят свои сны, чем другие. Многим людям, которые думают, что редко видят сны, сложнее вспомнить сны, когда они просыпаются.

Французские исследователи ранее определили определенные характеристики у людей, которые помнят больше снов и более подробные сны, чем другие.

Сны под наркозом

Недавние исследования, в том числе проведенные исследовательской группой Сторм, показали, что даже пациенты, находящиеся под обычным наркозом, часто видят сны, хотя они, как правило, довольно быстро забывают сны после пробуждения от наркоза.

Психоделические препараты и другие галлюциногенные препараты могут вызывать галлюцинации в состоянии бодрствования, напоминающие сны.

«Интересно, что некоторые из этих веществ оказывают особое влияние на молекулярные механизмы на вершине пирамидных нейронов и, таким образом, могут воздействовать на механизм сна, который мы предлагаем», — говорит Сторм.

Надин Фарнес, Бьорн Юэль и Андре Нильсен из группы Шторма сотрудничали с анестезиологами Университетской больницы Осло, Рикшоспиталет, чтобы изучить, как кетамин влияет как на сигналы мозга, так и на переживания испытуемых.

Кетамин является седативным и галлюциногенным препаратом, который используется перед анестезией и который в настоящее время также одобрен для использования при депрессии.

Могут ли сны улучшить внутреннюю модель мира в мозгу?

Исследователи до сих пор не знают, какие функции выполняют сны. Эта спорная тема обсуждалась ведущими экспертами на Форуме исследований сознания в Осло в 2019 году.

Сторм и другие исследователи, участвовавшие в исследовании, обсуждают в своей статье новые предложения, в том числе вдохновленные искусственным интеллектом и машинным обучением.

«Интересная возможность заключается в том, что сны могут служить для изучения, дополнения и улучшения внутренней модели внешнего мира мозга», — говорит он.

Во сне мозг может тестировать новые комбинации сенсорных сигналов, которые мы никогда не можем или редко испытываем во время бодрствования.

«Это может объяснить, почему многие сны кажутся такими абсурдными и отличными от нашего реального опыта», — говорит Сторм.

Исследователи считают, что эта функция может быть важной основой для нашего воображения, фантазии и способности к планированию.

Эти способности особенно сильно развиты у людей.

«Новый механизм, который мы предлагаем в нашей теории сновидений, верхушечный драйв, может быть даже более важным в нашем бодрствующем состоянии, чем во сне», — говорит Сторм. 0003

Механизм также может быть важен во время бодрствования

«Когда мы бодрствуем, мы тратим много времени на абстрактные размышления о вещах, которые мы не воспринимаем здесь и сейчас, а о том, что мы помним, представляем, планируем, фантазируем или мечтать», — говорит Сторм.

Во всех этих случаях клетки мозга в большей степени используют внутреннюю информацию, чем текущие сенсорные впечатления. И вполне вероятно, что апикальный драйв используется для усиления внутренней информации. Но в нашем обычном бодрствующем состоянии этот механизм, вероятно, никогда не бывает столь сильным, как во сне.

Когда мы бодрствуем, сенсорные стимулы не ослабевают, как когда мы спим, поэтому мы не путаем наше воображение с реальным миром, — говорит он.

Шторм надеется, что разработанная ими теория станет началом чего-то большего.

Исследователи надеются глубже понять, как работает кора головного мозга не только во сне, но и при мышлении в состоянии бодрствования, «и особенно высокоразвитые способности к планированию, абстрактным представлениям, творчеству и воображению», — говорится в сообщении. Буря.

Проверка теории на животных и людях

Эта новая теория была создана на основе результатов исследований как людей, так и животных, проведенных многими исследовательскими группами с использованием различных методов.

Чтобы проверить различные части теории, группа Шторма проведет эксперименты на животных для детального изучения сигналов внутри мозга, а также эксперименты на людях-добровольцах.

Группа будет измерять и сравнивать активность в верхних и самых глубоких слоях коры головного мозга добровольцев во время их сновидений, глубокого сна и бодрствования.

Исследование будет проводиться в Университете Глазго с использованием мощных магнитных полей, которые могут фиксировать изображения активности мозга с очень высоким разрешением.

Этот метод позволит исследователям различать сигналы в «корнях» и «вершинах деревьев» больших пирамидальных нейронов и проверит некоторые важные аспекты теории.

Перевод: Ингрид П. Нусе

Ссылка:

Яан Ару и др.