Отнять будущее у прошлого. Как на самом деле китайцы относятся к русским | Будущее
Приступая к работе над этой статьей, мысленно изготовился вновь услышать в свой адрес упреки в прокитайских симпатиях от российских «западников» и в синофобии – от «друзей Китая». Что ж, отвечу сразу и, видимо, повторюсь. Во-первых, не работаю ни на тех, ни на других. Во-вторых, к врагам Китая себя не отношу, но и к записным друзьям тоже. И в-третьих: Россию будущего мечтаю видеть равноправной частью Большой Европы, а не провинцией Большого Китая.
«У России нет другого выбора, кроме как дружить с враждебно настроенным, как и она, по отношению к Западу Китаем для совместного противодействия США. Китайско-российские отношения на самом деле обусловлены наличием общих врагов, а не общих ценностей». Вот такую запись за авторством Zhǎngduò de yú 1987 掌舵的鱼1987 (Рыба у руля 1987) я нашел недавно в Интернете. 24-летний китаец твердо уверен, что «с фундаментальной точки зрения Россия не может стать союзником Китая».
И вот почему:
В конце концов, это соседняя страна, и оба, Китай и Россия, – большие страны с царскими амбициями. В долгосрочной перспективе стратегические конфликты между ними неизбежны. Однако теперь, столкнувшись с давлением США, Китай и Россия стали друзьями, правда, на короткое время. Если Соединенные Штаты ослабеют, китайско-российские противоречия обострятся, и это неизбежно.
В схожем духе выдержаны многие экспертные оценки подданных КНР. «На протяжении всей истории степень сближения Китая и России определялась давлением на них со стороны внешнего мира и изменениями в мировой архитектонике», – пишут китайские исследователи Сюэ Сяньтянь и Луань Цзинхэ. И добавляют:
Китайско-российские отношения не равнозначны обычным межгосударственным отношениям, на их развитие оказывали влияние межпартийные связи, идеологический и субъективный факторы – роль руководителей, причем порой эти факторы играли определяющую роль. Но иногда эти факторы переставали отвечать национальным интересам, и тогда отношения между двумя странами в конце концов вступали на путь адаптации к общим национальным интересам.
Как китайцы относятся к русским
Ваша внешность
Начнем с Вашей внешности. Вы светловолосый человек с зелеными или голубыми глазами? Тогда будьте готовы к тому, что на вас будут показывать пальцем и кричать «Хеллоу!» Вам вслед, потому что Вы даже внешне отличаетесь от всей массы китайцев, и Вас в толпе очень легко заметить. Вами будут особенно интересоваться.
С темными волосами, темным цветом кожи и карими глазами Вы менее заметны, но все равно, китайцы обычно легко Вас отличат от людей с азиатской внешностью.
Однако, когда в Шанхае я, в широкополой летней шляпе и очках от солнца, спрашивала дорогу до Храма Нефритового Будды, даже китаец послушал мой вопрос, начал объяснять, а потом спросил: «Ты китаянка что ли?». На что я сняла очки и, улыбаясь, ответила, что я русская. И тогда китаец тоже улыбнулся и продолжил объяснение дороги.
В Шанхае, Гуанчжоу иностранцев уже много. Внимание на Вас обратят, но, правда, к этому будут относиться более спокойно, чем в провинции. Там вообще иностранцев больше, как мне показалось летом, чем китайцев.
Вас точно заметят
А вот в Пекине не всё так однозначно, особенно летом. Я уже говорила, что Пекин, с его «Запретным городом», – это своеобразная «Мекка» для китайцев всех провинций. Я была в Пекине в июле этого года.
Поначалу я подходила к прохожим и спрашивала у них, где находится та или иная улица, на что большинство из них говорили, что сами они тоже приезжие, из такой-то провинции, и тоже ничего здесь не знают. Но это летом, а с осени по весну на улице часто можно встретить и коренного пекинца.
С Вами захотят сфотографироваться
Прохаживаясь по улочкам или осматривая достопримечательности Китая, не удивляйтесь, если люди попросят с вами сфотографироваться. Зарядитесь улыбкой, примите удобную позу и порадуйте китайца своим лаовайским лицом на фотографии! (Лаовай – 老外 – уважаемый иностранец, так китайцы называют всех гостей своей страны).
Часто китайская мама, бабушка или папа могут попросить Вас сфотографироваться сих сыном или дочкой. А ещё мне нравилось помогать китайцам делать совместные фото: их двое фотографируют друг друга по очереди, а я предлагала им помочь и сфотографировать их вместе. Они всегда были очень благодарны. Китайцы вообще умеют быть благодарными, поэтому и хочется им в ответ тоже что-то приятное сделать, чтобы просто их порадовать.
Большинство китайцев довольно приветливо относятся к иностранцам. За всё время пребывания в разных городах Китая я не увидела ни одного недовольного лица. Напротив, китаец с удовольствием улыбнётся Вам, даже если Вы просто проходите мимо друг друга на улице.
К русским китайцы относятся очень доброжелательно
Здесь также сказывается историческое прошлое наших стран: во времена социализма Китай считал Советский союз своим большим братом в делах политики и экономики.
Потому уважение к русским сохранилось и до сих пор.
Многие русские народные или ставшими таковыми песни переведены на китайский язык великим китайским переводчиком Сюэ Фанем. И когда девушка говорит, что она русская, любой китаец или китаянка скажет «俄罗斯美女!» (Красивая русская девушка!)
Они не скажут такого ни о француженке, ни об англичанке. Наша русская красота понятна и приятна китайскому глазу больше, чем любая другая европейская.
А если мне будет нужна помощь?
В случае если Вам что-то нужно (например, Вы потерялись; не знаете, в какую сторону идти; Вам нужно разменять крупные купюры), Вам всегда помогут, и сделают это с большим удовольствием и радушием, поскольку у обычных китайцев в крови заложен лозунг: «Служить – это жизнь».
Этим также объясняется факт, когда Вы входите в магазин (или ресторан), к вам сразу подбегают продавцы (официанты) и спрашивают, что вам нужно купить (сколько Вас человек и куда Вы хотите сесть).
Их главная задача – сделать Ваше пребывание у них приятным для Вас, и не только потому, что они являются работниками какого-либо заведения и отнюдь не по причине того, что они обслуживающий персонал. Китайцам важно сделать жизнь человека рядом с ними чуточку лучше.
И если посмотреть в историю, то можно заметить интересный факт: когда Корея (в то время Карё) была вассалом Китая, она должна была приносить дань китайскому императору.
Однако, когда пустая повозка возвращалась от императора обратно в Корею, как радушные хозяева, китайцы одаривали корейцев порой в размере даже большем, чем те привозили пошлины.Так что обычай с радушием принимать гостя имеет древние истоки в Китае.
Народ приветливый, но хитрый
Тем не менее, многие путешественники отмечают, что китайцы – народ хитрый. К тому же, среди них существует стереотип, что иностранцы обычно приезжают путешествовать и потому привозят с собой много денег. Если не украсть, так хоть обсчитать или обмануть Вас на рынке обязательно попробуют.
Поэтому при словах «лаоваи», «вай го жень» (иностранец) нужно и улыбаться, и быть начеку. Для китайцев иностранцы – это, в первую очередь, «заморские куклы», и, если Вы путешественник, то ещё и мешочки с деньгами.
Китайцы очень приветливы и вежливы в общении, однако нередки случаи, когда люди шли в банк менять деньги и не доносили их туда.
Главное, держать документы и деньги всегда при себе, без телефона или фотоаппарата Вы сможете спокойно завершить свое путешествие, а вот без документов, к сожалению, нет.
И паспорт лучше всего всегда брать с собой, поскольку без удостоверения личности нельзя купить билет на поезд, заселиться в хорошую гостиницу или же поменять деньги в банке.
Для того, чтобы быть уверенным в положительных эмоциях от путешествия по Китаю, разумеется, необходимо хоть немного знать китайский язык и уметь на нём изъясняться хотя бы простыми фразами.
Чтобы подготовить Вас к путешествию в Китай я создала базовый курс китайского языка для путешественников «Китайская шкатулка».
На занятиях курса мы разбираем не только фразы. Но и ситуации общения, узнаём многое о культуре Китая и учимся правильно задавать вопросы и отвечать на них.
В порядке очереди?
Не стоит удивляться тому, что в Китае практически не существует понятия очереди. В Китае людей много, и все стремятся успеть, кто куда. В метро или при посадке в автобус Вы не увидите очередей. Люди – это сплошная масса, которая стремится в одном направлении, поэтому будьте осторожны и бдительны.
Но даже в часы пик, в большом, но уже тесном пекинском автобусе всё равно чувствуешь себя человеком, никто нарочно не толкается и недовольно не кричит. Все спокойно и шумно разговаривают и вовремя проходят к выходу из автобуса. Очередь попросту не нужна, так как китайцы и без неё находят гармонию, порядок и равновесие в каждом дне.
Необычное в китайцах
У китайцев также есть несколько привычек, которые не приняты в нашем обществе: плеваться на улицах, разговаривать с набитым ртом, чавкать во время жевания, громко разговаривать и кричать на улицах. Таким поведением они отнюдь не показывают, что плохо к Вам относятся. Скорее наоборот.Они просто привыкли так себя вести и это норма.
Да, китайцы отличаются от европейцев. И не только этим набором привычек, но и, например, абсолютным патриотизмом и любовью к стране, председателю страны, своей провинции, своему городу, своей народности и своей семье.
И это способствует сплочению всего китайского народа, делая его сильным и дружным. То, как китайцы себя ведут, складывалось годами и тысячелетиями, и за пару недель этих привычек не изменишь. Да и к чему менять, если это по большому счёту нисколько не осложняет общения с ними.
Едете путешествовать в Китай? Тогда учитесь принимать его таким, какой он есть, вместе с обычаями и привычками его интересного народа.
А Вас в Китае всегда встретят с радушием и вниманием!
Наталья Симоненко,
автор курса китайского языка для путешественников
«Китайская шкатулка»
Эллина Арефьева,
корреспондент Клуба свободных путешественников в Китае
В Китае назвали три главных недостатка россиянок
https://ria.ru/20200628/1573588183.html
В Китае назвали три главных недостатка россиянок
В Китае назвали три главных недостатка россиянок — РИА Новости, 28.06.2020
В Китае назвали три главных недостатка россиянок
Русские женщины славятся своей красотой, однако есть несколько причин, по которым иностранцы не стремятся взять их в жены, пишет китайский портал Sohu. РИА Новости, 28.06.2020
2020-06-28T15:37
2020-06-28T15:37
2020-06-28T18:08
в мире
китай
россия
/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content
/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content
https://cdnn21.img.ria.ru/images/152415/43/1524154378_0:0:3173:1785_1920x0_80_0_0_4b91d6c64de1d1d695a34bca4be0a1f9.jpg
МОСКВА, 28 июн — РИА Новости. Русские женщины славятся своей красотой, однако есть несколько причин, по которым иностранцы не стремятся взять их в жены, пишет китайский портал Sohu.Как отметил автор статьи, о России сложилось немало странных стереотипов: «будь то смелый народный обычай заводить медведей в качестве домашних питомцев или любовь русских к водке». Однако самым загадочным явлением он назвал местных жительниц, привлекающих своей внешностью гостей из-за рубежа.»Многие из них мечтают взять русскую красавицу в жены, и среди них немало китайских мужчин», — заметил журналист.При этом он подчеркнул, что такие браки являются нечастым явлением — по трем «реальным причинам».Важным препятствием к супружескому союзу китаец назвал различия в менталитете, из-за чего отношения могут не пережить процесс «притирки».»Огромную разницу можно увидеть не только в местных культурах, праздниках и языках, но и в концепциях брака», — пояснил автор.Кроме того, китайским женихам не подходит «дерзкий характер» россиянок, считает журналист.Многих китайцев также смущает расхожее мнение о том, что россиянки якобы резко набирают вес после женитьбы.»Долгое время ходят слухи, что русские девушки сразу после свадьбы начинают полнеть, а их фигура очень легко теряет форму, и этот стереотип отпугнул немало китайских мужчин», — сокрушается журналист.Он поспешил заверить своих соотечественников, что подобные утверждения крайне безосновательны и современные россиянки следят за своей фигурой.В заключение автор материала подчеркнул, что желание вступить в брак должно основываться не на внешности избранницы, а на ее характере и осознании, что вы хорошо уживаетесь друг с другом.Полную версию материала читайте на сайте ИноСМИ >>
https://ria.ru/20191123/1561497385.html
https://ria.ru/20190619/1555684920.html
китай
россия
РИА Новости
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
2020
РИА Новости
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
Новости
ru-RU
https://ria.ru/docs/about/copyright.html
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
РИА Новости
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
https://cdnn21.img.ria.ru/images/152415/43/1524154378_442:0:3173:2048_1920x0_80_0_0_723b85051fe065efa2f306a25201f899.jpgРИА Новости
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
РИА Новости
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
в мире, китай, россия
МОСКВА, 28 июн — РИА Новости. Русские женщины славятся своей красотой, однако есть несколько причин, по которым иностранцы не стремятся взять их в жены, пишет китайский портал Sohu.Как отметил автор статьи, о России сложилось немало странных стереотипов: «будь то смелый народный обычай заводить медведей в качестве домашних питомцев или любовь русских к водке». Однако самым загадочным явлением он назвал местных жительниц, привлекающих своей внешностью гостей из-за рубежа.23 ноября 2019, 02:45
Китайский журналист объяснил быстрое старение россиянок«Многие из них мечтают взять русскую красавицу в жены, и среди них немало китайских мужчин», — заметил журналист.
При этом он подчеркнул, что такие браки являются нечастым явлением — по трем «реальным причинам».
Важным препятствием к супружескому союзу китаец назвал различия в менталитете, из-за чего отношения могут не пережить процесс «притирки».
«Огромную разницу можно увидеть не только в местных культурах, праздниках и языках, но и в концепциях брака», — пояснил автор.
Кроме того, китайским женихам не подходит «дерзкий характер» россиянок, считает журналист.
«Они любят выпивать, считая, что таким образом они выпускают свое «я» и проявляют истинный характер. Кроме того, они делают все спустя рукава, не слишком аккуратны в мелочах и не вкладывают душу в поистине важные дела», — перечислил свои претензии автор.
Многих китайцев также смущает расхожее мнение о том, что россиянки якобы резко набирают вес после женитьбы.
«Долгое время ходят слухи, что русские девушки сразу после свадьбы начинают полнеть, а их фигура очень легко теряет форму, и этот стереотип отпугнул немало китайских мужчин», — сокрушается журналист.
Он поспешил заверить своих соотечественников, что подобные утверждения крайне безосновательны и современные россиянки следят за своей фигурой.
В заключение автор материала подчеркнул, что желание вступить в брак должно основываться не на внешности избранницы, а на ее характере и осознании, что вы хорошо уживаетесь друг с другом.
19 июня 2019, 00:35
На Западе восхитились красотой русских девушек на балу в КрымуПолную версию материала читайте на сайте ИноСМИ >>Пять мифов о России и Китае с последующим разоблачением
- Артем Кречетников
- Би-би-си, Москва
Автор фото, RIA Novosti
Русская служба Би-би-си попыталась разобраться с самыми распространенными стереотипами друг о друге, бытующими в российском и китайском массовом сознании. Помогал ей в этом доцент кафедры востоковедения МГИМО Владимир Корсун.
Россияне о Китае
В рассуждениях россиян об этом звучит не столько белая зависть и стремление поучиться, сколько высокомерие: дескать, и мы могли бы так же, невелика хитрость, да нема дураков за гроши спину ломать.
Самые жалкие лачуги в России называют «шанхаями», хотя настоящий Шанхай — город небоскребов.
Представление о Китае как бедной стране, где люди бьются, словно рыба об лед, ради выживания, давно верно лишь отчасти.
В незатронутой модернизацией глубинке многие продолжают существовать на один-два доллара в день, но минимум 200 миллионов человек, что превышает все население России, уже достигли потребительских стандартов «золотого миллиарда». Китай превратился в один из крупнейших мировых рынков автомобилей, электронных гаджетов, модной одежды и косметики.
Политика одного ребенка породила феномен «маленьких императоров». Масса взрослых наперебой закармливает и балует малыша, покупает дорогие кроссовки и плееры, стараясь дать ему все, чего сами были лишены в детстве.
«Несомненно, Китай обязан своими успехами конфуцианской этике: упорный труд, самоограничение, накопительство, стремление повысить свой социальный статус, — говорит Владимир Корсун. — Но станут ли новые поколения следовать этим заветам, еще вопрос».
По мнению эксперта, это проблема прежде всего самого Китая.
Опасения россиян подпитывают три фактора: тень Даманского, неудовлетворительная работа миграционной и пограничной служб, из-за чего число китайцев, проживающих в России, достоверно неизвестно, и распространенное представление о них как о людях себе на уме.
«В списке эпитетов, которые приходят россиянам на ум при упоминании китайцев, на первом месте стоит слово «хитрые», — отмечает эксперт. — Есть мнение, что русский в общении — яйцо в скорлупе: трудно проломить, зато потом душа нараспашку. Китаец — вареное яйцо без скорлупы: сопротивления, вроде, никакого, но в свой «желток» он постороннего не пустит».
«Это, опять же, конфуцианская культура: реагировать сдержанно, делать свое дело исподволь, считать на много ходов вперед. И у русских, и у американцев такой стиль вызывает опасения: мягко стелют, а что они там задумали?»
Однако к Дальнему Востоку, по мнению российского синолога, все это не имеет отношения.
«Если Китай и стремится к экспансии, то на юг. В Сибири их не устраивает суровый климат, а также российская бюрократия и криминал. Центральную Россию китайцы рассматривают в основном как трамплин для проникновения в Европу. По имеющимся данным, число китайских иммигрантов последние годы снижается, а те, кто приезжает, хотят заработать и уехать», — говорит он.
Выражения «китайское качество» и «китайские поделки» сделались в русском языке нарицательными.
По оценкам экспертов, китайские производители давно научились выпускать продукцию мирового уровня.
Правда, качественные изделия они направляют на требовательные рынки США и Европы, а в Россию нередко пытаются сбыть что поплоше. Но это проблема не китайцев, а российских импортеров и потребителей.
«Патриотизм китайцев направлен главным образом на малую родину и общину, а не на государство, — утверждает Владимир Корсун. — Высшая цель жизни — вернуться на склоне лет в родную деревню «в богатом халате» и облагодетельствовать земляков. Эмигранты-«хуацяо» охотно инвестируют в китайскую экономику, но насколько они готовы быть проводниками политических интересов Пекина, еще неизвестно».
«К тому же китайская культура — это, по выражению американского этнопсихолога Рут Бенедикт, «культура стыда». Двое китайцев никогда не будут откровенны с иностранцем, потому что смотрят друг на друга, а останьтесь с китайцем наедине — он наговорит о своей стране такого, что мало не покажется».
Этот стереотип сталкивается с личным опытом россиян, посещающих Поднебесную и с удивлением рассказывающих, что ее жители разговаривают в общественных местах во весь голос, смачно сплевывают на асфальт, пристают с предложениями сфотографироваться вместе к незнакомым людям. Коллега возмущалась тем, что китайская продавщица ткнула ее пальцем в глаз — ей, видите ли, стало любопытно, накладные у гостьи ресницы или натуральные.
«Культурная элита действительно воспитана на «китайских церемониях», поклоны, «улыбка номер пять», «улыбка номер восемь», — говорит Владимир Корсун. — Мало-помалу это уходит благодаря контактам с внешним миром. Я с 2009 года не пропускаю ни одного кадра с участием Си Цзиньпина. Он держится намного свободнее, чем застегнутый на все пуговицы Ху Цзиньтао, возможно, потому что Си — сын члена политбюро, которому с детства многое позволялось».
«А городские простолюдины — это в основном вчерашние деревенские жители, которые ведут себя с детской непосредственностью. Государство целенаправленно воспитывает хорошие манеры с помощью штрафов и пропаганды, особо активная кампания такого рода велась накануне Пекинской олимпиады. Таким образом, можно сказать, что модели поведения верхов и низов постепенно сходятся и приближаются к общемировым нормам».
Китайцы о России
«Прискорбно, что в глазах китайцев Россия является источником не знаний и технологий, а сырья. Действительно, мы стали сырьевым придатком Китая, 80% нашего экспорта приходится на нефть, газ и лес-кругляк».
В деловых кругах Китая распространено недовольство тем, что их не допускают к добыче ресурсов, а предлагают торговлю по принципу: «забирай на границе и плати наличными». Однако российских предпринимателей тоже неоднократно оттесняли от заманчивых проектов в Китае, а поставщикам углеводородов не дают доходить до конечных потребителей и владеть бензоколонками.
Китайцы не чувствуют зависимости от России как поставщика. Они уверены, что все, что им нужно, купят где угодно и деньги при этом считать умеют. Главным поставщиком нефти в Китай является Саудовская Аравия, а доля России на рынке составляет 6%.
«Самое интересное, что, по мнению китайцев, это прекрасно! Русское пьянство в их глазах неотделимо от щедрости, открытости и широты души. Считается, что с русскими легко иметь дело, потому что после второго стакана можно завязать доверительные отношения и решить любой вопрос».
«Китайцы — невероятно пластичный и переимчивый народ. Дэн Сяопин в 1994 году посоветовал китайцам, живущим за границей, быть как все. Общаясь с русскими, они сразу начинают крепко жать руку, обниматься, что совершенно не принято в китайской традиции, пить водку и ходить в баню».
«Огромным успехом в китайских ресторанах пользовались женские танцевальные ансамбли из России. Правда, лет пять назад коммунисты запретили их как безнравственные.
Танцы вообще набирают популярность в Китае, особенно, как это ни удивительно для нас, среди пенсионеров, которые уже составляют около 20% населения и ищут, чем заняться. На площадях и стадионах тысячи пожилых пар с упоением разучивают европейские фокстроты 1950-х годов.
Что касается высокой культуры, китайцы любят не только русский балет, но и литературу, и кинематограф, в том числе советского периода. При этом увлечение фильмом «А зори здесь тихие» совершенно не мешает им смотреть в огромном количестве боевики с примитивными сюжетами и драками, как голливудские, так и свои собственные».
«К сожалению, на это трудно возразить. Однако и китайцы в России не всегда отличаются законопослушанием. Многие работают нелегально, торговцы норовят не платить налоги, а где нелегальный бизнес, там коррупция и криминал. Грабят и «крышуют» бандиты, вымогают деньги полицейские и чиновники».
Хорош или плох был московский «Черкизон», но с китайскими торговцами и их собственностью в 2009 году поступили некрасиво.
Точной статистики, позволяющей объективно судить о масштабах явления, нет, поскольку жертвы зачастую не обращаются в правоохранительные органы.
«Это и так, и не так. Главным конкурентом в России считают все-таки Соединенные Штаты. По всем социологическим исследованиям, число людей, называющих Китай потенциальным противником, близко к статистической погрешности».
Российское общество достаточно адекватно реагирует на изменения внешней политики Китая.
После конфликта на Даманском возможность войны рассматривалась как весьма реальная. В военных кругах обсуждались планы применения ядерного оружия в случае массированного вторжения китайцев в Сибирь. Школьники при полном одобрении старших распевали: «Били немцев, били финнов — будем бить и хунвэйбинов».
Теперь Пекин действует методами «мягкой силы» — и россияне боятся не столько военной угрозы и насильственного изменения границ, сколько того, что они считают демографической агрессией и превращения Дальнего Востока в сферу влияния Китая.
ВЗГЛЯД / Житель Пекина: К русским отношение изначально лучше, чем к американцам :: В мире
«Долгое время иностранцы чувствовали, что некоторые проступки, за которые китайца накажут, нам простят. Ну иностранец, «лаовай», ничего не понимает, что с него взять», – сказал газете ВЗГЛЯД живущий в Пекине блогер Александр Копысов. Теперь, после эпидемии, по его словам, иностранцам не делают никаких поблажек.
Китай постепенно возвращается к обычной жизни, однако в обществе очень силен страх перед «второй волной» коронавируса. При этом считается, что эта волна если и придет, то уже из-за границы – от «завозных случаев». В итоге сегодня многие китайцы с подозрением относятся к иностранцам, сообщает РИА Новости. С подозрением в стране относятся теперь даже к тем, кто в разгар эпидемии не покидал пределов Поднебесной.
В соцсетях появилось много сообщений о предвзятом отношении, в том числе и к гражданам России. Их отказываются пускать в гостиницы и больницы, выселяют из съемных квартир или, наоборот, безо всяких причин запрещают покидать дом. Некоторые блогеры считают, что отношение к россиянам начало портиться еще в феврале, когда китайских туристов стали массово бойкотировать в России.
Накануне «Известия» привели пример россиянина Ивана Левкина, прилетевшего в Гуанчжоу по делам бизнеса. Отсидев, как и положено, 14 дней в карантине и получив документ об отсутствии у него вируса, он попытался снять гостиницу, но везде получил отказ.
В китайском МИДе уже заявили, что правительство выступает против любой дискриминации, но добавляют: иностранцы обязаны подчиняться законам Китая. Что касается бойкота иностранцев в гостиницах, то МИД объяснил это усилением эпидемиологического контроля.
Как писала газета ВЗГЛЯД, ранее в одном из популярных в КНР мессенджеров Weixin появилась серия комиксов, изображающих, как китайцы разбрасывают по мусорным бакам людей, которые по внешности напоминают жителей Европы или Африки.
Александр Копысов (фото: facebook.com/avkopysov) |
ВЗГЛЯД: Александр, говорят, что поводом для волны ксенофобии стал случай в Гуанчжоу. Там нигериец, зараженный коронавирусом, ударил и даже вроде бы укусил 47-летнюю медсестру, которая пыталась помешать его побегу из больницы. Правда ли, что после этого отношение ко всем иностранцам стало меняться?
Александр Копысов: Этот случай действительно получил большой отклик в соцсетях. Поднялась некая волна, которая коснулась не только представителей Нигерии, но и европейцев. Я тоже видел жалобы в социальных сетях, но они концентрированно шли только из одного города – из Гуанчжоу. Это юг страны.
Судя по отзывам наших соотечественников в социальных сетях, информации 50/50. Кто-то говорит, что почувствовал это на себе, были конкретные случаи, кто-то пишет, что ничего подобного не заметил.
Я живу в Пекине, причем на юге города, где живут в основном простые люди. Теоретически они тоже могут поддаваться влиянию соцсетей, слухов. Мы с женой ходим в магазины, в парки, езжу на скутере по улицам – и ни разу не встретил агрессии. Не вижу разницы с тем, что было до эпидемии. И я бы очень не хотел ее увидеть. В любой стране бывает обострение, но я бы очень не хотел оказаться очевидцем такого в Китае.
ВЗГЛЯД: Насколько отличается отношение к россиянам и к представителям Запада?
А. К.: К русским отношение здесь изначально было лучше, чем, например, к представителям США. Особенно заметно это стало в момент обострения торговой войны. Когда люди распознают русскую речь, то обычно следует рукопожатие и сразу такой набор слов:
«Россия, Путин, Китай, друзья».
Особенно часто такое я слышу от старшего поколения, которое успело пройти в школе русский язык. Когда мы недавно хотели зайти в торговый центр в Пекине, охрана спросила наш «код здоровья». Это специальная программа, она показывает на смартфоне, какое время ты лично находишься в Пекине безвыездно (бывают еще «красный» и «желтый» коды). У нас с женой – «зеленые коды», потому что я нахожусь здесь уже более года, а жена – больше трех месяцев. Это значит, что нас везде должны пропускать. Охранник и так пропустил бы нас по этому «коду здоровья», но он услышал нашу речь, спросил: «Русские?» – и улыбнулся.
Но в целом теперь все же возникла какая-то настороженность к иностранцам. Допустим, вы постучитесь в дверь к незнакомым людям. При выборе, кто войдет в их квартиру – незнакомый иностранец или незнакомый китаец, сейчас горожане отдадут предпочтение китайцу.
Долгое время иностранцы чувствовали себя в Китае почти как особая каста. Мы чувствовали, что некоторые вещи, за которые, скажем, китайца накажут, нам простят. Ну иностранец, «лаовай», ничего не понимает, что с него взять. Сейчас к иностранцам будут относиться так же, как к китайцам.
Если теперь иностранец не носят маску, если пререкается с чиновниками, если как-то еще идиотничает, то поблажек не будет. Ведь ситуация очень непростая, есть опасение второй волны.
ВЗГЛЯД: Ваше отношение к властям не стало более критичным по итогам эпидемии?
А. К.: Я видел реальную эффективность властей в разгар эпидемии. Действовала нормальная профилактика, агитация. Я понимал всю логику – зачем выдают пропуска, почему карантин, почему в Пекине были ограничены междугородние автобусы, зачем добровольцы дежурят у нашего дома.
Я вижу итог. Я живу в городе, где проживает около 20 млн человек. На дворе апрель, а смертность составила 8 человек. И это на 20 млн населения. Город, куда постоянно прилетали люди, куда в день приезжало огромное количество поездов, прилетало большое количество самолетов.ВЗГЛЯД: Россияне в Пекине держатся вместе или, скорее, каждый сам за себя?
А. К.: В Пекине довольно мощная русская диаспора. Есть русский культурный центр, несколько серьезных групп в Сети, куда входят 500 человек – это ребята, которые, к примеру, устраивают «Бессмертный полк» на 9 мая, другие акции. И если что-то такое случится, наши объединятся – и не дадут себя в обиду.
Смотрите ещё больше видео на YouTube-канале ВЗГЛЯД
В Китае раскрыли правду о женитьбе на россиянках: Люди: Из жизни: Lenta.ru
Житель Китая Цзиму Чутянь раскрыл правду о женитьбе на русской девушке на основе впечатлений своей подруги. Его рассказ приводит «ИноСМИ».
Он рассказал, что у его подруги есть русская знакомая, которая вышла замуж за китайца. Они познакомились, когда та училась в Китае. До замужества она поняла, что ее муж очень внимательный и ответственный человек, заботится о ней и она чувствует себя рядом с ним в безопасности. «После замужества русская красавица сказала, что муж у нее замечательный, но одно она совершенно не выносит», — написал автор.
Чутянь заявил, что невыносимым делает жизнь русской жены алкоголь. Так, в Китае отношение к распитию спиртного носит консервативный характер. По его словам, в сознании многих жителей страны все еще непозволительно разрешать девушкам выпивать.
При этом автор рассказа подчеркнул, что россияне — это «боевая нация», в которой и мужчины, и женщины умеют выпивать. «В России, когда нет других занятий, любят ходить в бары и ночные клубы, чтобы выпить, и выпивающие девушки — еще более распространенное явление», — заметил он.
Также Чутянь отметил, что русские по своему характеру не любят, когда их кто-то ограничивает. По словам русской девушки, ее китайский муж не против, если иногда она выпивает, но при этом намекает, что девушкам не следует много пить. «Люди могут завидовать женитьбе на русской красавице, но есть один маленький китаец, который чувствует себя совершенно беспомощным», — заключил автор.
В июне прошлого года в Китае назвали три недостатка россиянок, из-за которых некоторые иностранцы опасаются брать их в жены. Так, первое препятствие к браку с россиянкой — различия в менталитете и культуре. Другой важной причиной невозможности супружеского союза он назвал дерзкий характер русских женщин. Кроме того, россиянки все делают спустя рукава, неаккуратны в мелочах и не вкладывают душу в важные дела.
Только важное и интересное — у нас в Facebook
Русские за Китайской стеной Жизнь иностранцев в КНР все сложнее, но возвращаться домой они не хотят: Общество: Мир: Lenta.ru
Подводя итоги уходящего года, «Лента.ру» составила список лучших публикаций 2016-го года. Этот текст — один из них. В конце XIX века русские ехали в Китай заселять то, что должно было называться «Желтороссией», — логичное продолжение территориальной экспансии Российской империи на Восток. В начале XX века русские бежали в Харбин и Шанхай, спасаясь от Гражданской войны и власти большевиков. На рубеже XXI века Китай стал популярным направлением для трудовой миграции: от «белых воротничков» до тех, кто работает в сфере развлечений. Сегодня в КНР существует община выходцев с постсоветского пространства, которые продолжают жить единым русскоязычным сообществом, несмотря на непростые отношения бывших союзных республик. Однако за последние два десятилетия Китай разительно изменился: бедная страна, где на «лаовая» (иностранца) смотрели снизу вверх, превратилась в развитое и недешевое государство. Сейчас уже скорее Россия с ее обесценившимся рублем, а не Китай выглядит подходящим местом для дауншифтинга, страной, где можно с удовольствием тратить деньги, заработанные на родине. Китайские зарплаты по меркам России стали очень привлекательны. Однако тенденции развития Китая таковы, что жизнь там для иностранцев усложняется. «Лента.ру» разбирается, как изменилось положение русских в КНР, что заботит наших соотечественников, переехавших туда, и почему Россия должна радоваться, что они есть.
Сколько русских в Китае
Точных статистических данных о русской диаспоре в Китае нет. Как нет и единства мнений, стоит ли тут говорить о диаспоре. Делегаты 10-й «Конференции проживающих в Китае российских соотечественников», прошедшей в мае этого года в Пекине, сошлись на том, что данный термин некорректен. Большая часть мигрантов приезжают в Китай не навсегда, держа в уме возвращение на Родину или, как выразился один из собеседников автора этих строк, «переезд дальше в нормальную страну». Большинство сохраняют в России жилплощадь, регистрацию и активно интересуются происходящим дома. При этом в КНР эти же люди покупают квартиры и отдают детей в школы. Возможно, со временем из таких экспатов сформировалась бы полноценная диаспора, если бы не правовые особенности положения иностранцев в Китае. Получить китайское гражданство, не имея родителей — граждан КНР, почти нереально. Максимум — вид на жительство, рабочий или постоянный, в случае заключения брака с китайцем. Именно эта категория мигрантов как раз и склоняется к тому, чтобы прожить в Китае «до старости». Остальные сидят на чемоданах, без особой уверенности в завтрашнем дне.
Материалы по теме:
Поэтому ротация среди экспатов очень велика. Постоянные переезды из одного города в другой — нормальная практика. Многие живут в Китае не более трех-четырех лет. Единицы могут похвастать тем, что проработали здесь 20 лет и более. Со слов Михаила Дроздова, председателя «Русского клуба в Шанхае», критичной является отметка «21 год». Именно по столько провели в Поднебесной его давние соратники по «Русскому клубу», прежде чем сменить Шанхай на страны Евросоюза.
К тому же нужно отметить, что «наши в Китае» — это такая сборная солянка из представителей всех возрастов, профессий и национальностей. Здесь и студенты, которые учатся в КНР (многие из них своего будущего с Китаем не связывают). Здесь и русские мужья и жены граждан КНР, составляющие, как было сказано выше, особую категорию. Костяк же сообщества — те, кого можно назвать «яппи» (young professionals), квалифицированные специалисты, получившие языковую и страноведческую подготовку, занимающиеся логистикой, закупками и контролем качества товаров, работающие в сфере образования, IT и консалтинге. Практически не пересекаются с ними те, кто работают в ночных клубах, и это тоже целый мир, сам по себе довольно разношерстный. Другая особенность общины — ее интернациональность. Свои землячества есть у всех выходцев из бывшего СССР, однако в «Русские клубы», которые активно стали создаваться самими экспатами более десяти лет назад, вступают не только россияне. Парадоксально, но на чужбине «советская семья народов» до сих пор жива.
Фестиваль культур в Пекинском детском образовательном учреждении «Международная Академия Кленового листа»
Фото: russianculture.cn
В общем, с поправкой на все эти условности, получается, что в Китае сейчас находятся около 40 тысяч выходцев с постсоветского пространства, причем более половины живут в трех городах: Пекине, Шанхае и Гуанчжоу. В Пекине — около 10 тысяч человек, включая внушительный дипкорпус. В Шанхае — пять-шесть тысяч. Русские живут там, где есть работа. Поэтому много экспатов обосновались в провинции Гуандун, так называемой «мастерской мира» (до семи-восьми тысяч человек), в Урумчи, через который идет значительная часть грузопотока на рынок СНГ, а до недавнего времени и в Санье, куда приезжали на пляжи русские туристы. Показатели «русской Атлантиды», как историки называют основанный в свое время русскими Харбин, значительно скромнее. Если не считать студентов местных вузов, получается совсем мало. Причина в том, что в Харбине, где не так много ориентированного на экспорт производства и офисов международных корпораций, сложно найти достойную работу.
Материалы по теме:
Еще меньше русских в городах, расположенных прямо на границе с Россией. Человек, не знающий реалий приграничья, может предположить, что именно здесь сосредоточены очаги «русского мира». Обилие русскоязычных вывесок и меню в ресторанах на русском языке, казалось бы, должны эту догадку подтверждать. Но на деле все совершенно иначе. Русские вывески нужны для туристов и самих китайцев, которые по-прежнему ценят все иностранное. Работы здесь нет, и кроме походов по ресторанам и массажным салонам, заняться нечем. Несколько лет назад в СМИ мелькала история о переезде на ПМЖ в приграничный Хуньчунь российских пенсионеров, однако сейчас, после падения рубля, перспективы этой необычной общины туманны. Ее представители жили в Китае на российские пенсии, которые в пересчете на юани сейчас сократились в два раза. К тому же пенсионеры столкнулись с проблемой медицинского и социального обслуживания, в КНР значительно более дорогого, чем в России. Продать некогда купленную «по дешевке» квартиру не так просто (в небольших городах масса строящегося жилья, так что целые микрорайоны пустуют), но выбора нет — нужно возвращаться домой.
Виды города Хуньчунь
Фото: Иван Волонихин / Коммерсантъ
Конец прекрасной эпохи
Привлекательность жизни в Китае снижает не только обрушение рубля. Власти последовательно закручивают гайки. Ужесточили визовый режим, за нарушение которого (например, работу при наличии только туристической или деловой визы) штрафуют на круглую сумму, депортируют и закрывают въезд в страну. Установили, что без двух лет стажа по специальности трудоустройство невозможно. Работать гидом для туристов, как это делают многие китайцы в России, запрещено законодательно. Трудоустройство иностранцев вообще разрешено только для руководителей и отдельной категории «специалистов», к которой, например, относятся преподаватели, но не официанты или танцовщицы. Для последних существует лазейка в законе — пребывание в КНР может быть оформлено как гастроли. Но большинство, конечно, работают без официальных разрешений и рабочих виз, что делает их легкой добычей полиции, регулярно получающей «сигналы» от конкурирующих бизнесменов. Другой проблемой может стать отсутствие регистрации по месту жительства. Регистрация делается в отделении полиции за пять минут, но долгое время и это воспринималось как ненужная формальность. Раньше по туристической визе и без регистрации можно было жить годами. Но лет пять назад китайские власти дали понять, что теперь рады не всем иностранцам, а только нужным и полезным, и беззаботная жизнь «лаоваев» закончилась.
Ощущение нестабильности своего положения — черта, присущая большинству экспатов в Китае. Уволишься и не найдешь новую работу — не будет законных оснований жить в стране. Визу могут и не дать, причем без объяснения причин (считается, что в «группе риска» незамужние девушки, которых китайские власти априори подозревают в занятии проституцией). Хозяин квартиры, где экспат жил годами, может резко повысить квартплату. Какое-нибудь недоразумение, раздутое в СМИ, способно обернуться взрывом общественного недовольства, направленного против иностранцев. Короче говоря, в отличие от русских, переезжающих, например, в Канаду и Австралию навсегда, «наши» в Китае рассматривают эту страну скорее как место работы, а не как новую родину.
Памятник русскому челноку в Хэйхэ
Фото: Артем Коротаев / ТАСС
Однако и с работой нынче не все так просто. Российский бизнес повсеместно сокращает штаты представителей в КНР. Посредники лишаются привычного заработка на закупках китайских товаров для рынка СНГ. Категория фрилансеров, время от времени подрабатывающих переводчиками при различных делегациях, постепенно вымирает — доходов от этой деятельности на жизнь в современном Китае не хватает.
Квартплата постоянно растет. Аренда одно-двухкомнатной квартиры в Пекине или Шанхае стоит 1,5-2 тысячи долларов в месяц. В глубинке цены на порядок ниже, но и достойную работу там не найти. О покупке жилья и вовсе можно забыть. Год назад в Китае обвалился фондовый рынок, и средний класс начал переводить накопления в недвижимость, предпочитая крупные города. Всего за год стоимость жилья в Пекине, Шанхае и Шэньчжэне (город на границе с Гонконгом) выросла на 40 процентов. Разница цен на перегретом китайском и просевшем российском рынке такова, что даже те, кто собирается и дальше жить в Китае, спешно продают свою недвижимость в указанных городах, чтобы на вырученные деньги приобрести пару квартир в пределах МКАД.
Россиянка, работающая волонтером на железнодорожной станции в Хуньчуне
Фото: Wang Haofei / Xinhua / ТАСС
Однако главная статья расходов — образование. Обучение ребенка в международной школе в Шанхае обойдется минимум в 14 тысяч, а в среднем — 20 тысяч долларов в год. Речь идет о начальных классах, дальше — дороже. Стоимость обучения в школе на китайском языке для иностранцев меньше, но все равно исчисляется тысячами долларов. Если детей в семье несколько, даже самые обеспеченные профессионалы подумывают о том, чтобы переехать в Россию или Европу, где школьное образование бесплатно или стоит совершенно смешных (по китайским меркам) денег.
Материалы по теме:
Еще одна важная статья расходов — медицинская страховка. Без нее лечение в адекватной требованиям иностранцев клинике может пробить брешь в любом бюджете. Но и стоимость самой страховки составляет 1-2,5 тысячи долларов в год. Для бюджета семьи из нескольких человек это серьезная сумма.
Наконец, самая заметная проблема — состояние окружающей среды. В декабре прошлого года пекинские власти несколько дней подряд объявляли красный, наивысший уровень экологической опасности. Концентрация вредных веществ в воздухе достигала 500 микрограммов на кубический метр, тогда как ВОЗ считает безопасной концентрацию до 25 микрограммов. Смог, копоть, невозможность вдохнуть на улице полной грудью — реалии, знакомые любому в Китае. Ранее в истории настолько большое число людей никогда не подвергалось столь длительному воздействию загрязненной атмосферы, поэтому последствия этого для здоровья как взрослых, так и подрастающего поколения неясны. Однако уже сейчас ухудшение самочувствия на фоне проблем с экологией — одна из самых часто называемых причин отъезда из Китая.
Фото: Reuters
Заграница нам поможет
И все же, несмотря на падение рубля, массовый исход российских заказчиков с китайского рынка, рост цен и экологическую катастрофу, русские в КНР остаются. Количество уезжающих в последние два года ощутимо увеличилось, однако массового исхода не наблюдается.
Главная причина этого — невозможность найти работу на родине. Кроме того, большинство уверено, что в Китае намного безопаснее, чем в России. Многие не готовы отказаться от того уровня комфорта, к которому привыкли в КНР. В крупных городах экспаты пользуются развитой инфраструктурой развлечений и досуга, не существующей в их родных городах. Некоторые психологически не могут пожертвовать ощущением эйфории, возникшим после переезда из российского захолустья в 20-миллионный Шанхай с его небоскребами, ресторанами и прочими благами цивилизации. Кто-то не хочет возвращаться в страну, где принято ходить с угрюмым видом, а хамство — привычная и зачастую единственно возможная форма общения. Конечно, потом к этому быстро привыкаешь (проверено на себе), но психологический шок, возникающий в первые часы после возвращения на родину, приводит многих к желанию поскорее опять уехать в Китай.
Те же, кто все-таки решился на переезд в Россию, не скрывают: это возможно только при наличии удаленной работы, завязанной все на тот же Китай. В самой России знания и возможности людей с многолетним опытом жизни в КНР не востребованы. И дело не только в зачаточном состоянии китаеведческой экспертизы в российских госструктурах и бизнесе, но и в том, что при трудоустройстве могут возникнуть проблемы. Выпускник Пекинского университета по специальности «Экономика», в совершенстве владеющий китайским и английским языками, не был принят на работу в международный отдел городской администрации из-за того, что его диплом «не соответствует направлению деятельности»: нужен был диплом переводчика. Кандидата наук, получившего степень в ведущем китайском вузе, отказались рассматривать на вакансию в МИДе из-за «слишком длительного пребывания за границей». Список подобных коллизий можно продолжать. Бюрократия противится всему нестандартному, а община русских в КНР по-прежнему представляется чиновникам чем-то непонятным и сомнительным.
Материалы по теме:
Китай никогда не станет для мигрантов из бывшего Союза полноценной родиной. Хотя бы по чисто техническим причинам. Они не смогут стать гражданами КНР, пополнив небольшую и вырождающуюся общину этнических русских, бежавших в Китай в 1920-х годах и получивших гражданство еще в середине прошлого века. Здесь они всегда будут чужаками. Но именно в таких условиях они превращаются в феномен, способный сыграть в развитии отношений с Китаем первую скрипку. Российская община в КНР существует и будет существовать, несмотря на проблемы. Это данность, которую нужно признать и научиться извлекать из нее пользу. Экспатами накоплен уникальный опыт взаимодействия с китайцами. Это не просто владение языком, это комплексное знание всех областей страноведения, деловой этики и этнопсихологии. В общем, всего того, чего сегодня так не хватает российскому государству, бизнесу, науке и экспертизе для того, чтобы в сотрудничестве с КНР наконец-то перейти от слов к делам. Деловой и экспертный потенциал наших соотечественников с опытом жизни в Китае нужно использовать. Насколько это может быть эффективно, говорит опыт тех же китайцев, которые активно пользовались знаниями и навыками эмигрантов, взявшись три десятилетия назад за строительство своего экономического чуда.
россиян видят в сближении с Китаем большую выгоду, чем риск
Источник:
29 января — 2 февраля 2021 г. | n = 1616
Аналитический центр Левада
Одна из причин, по которой некоторые аналитики беспокоятся о том, что Россия становится слишком зависимой от Китая, заключается в том, что это может поставить российское правительство в шаткое положение, если напряженность между США и Китаем будет снята. Другими словами, отношения Китая с Соединенными Штатами могут улучшиться, в то время как связи России с Соединенными Штатами и Европой останутся натянутыми, и будет неясно, насколько Китай будет поддерживать Россию в сценарии с меньшей конкуренцией между США и Китаем.
Результаты опроса показывают, что небольшая часть россиян считает, что отношения России с Китаем ослабляют способность Москвы улучшать отношения с Соединенными Штатами (34%), хотя большее большинство считает, что через 10 лет в американо-российских отношениях не произойдет никаких изменений. сейчас (42%). Что касается остальных, то больше говорят, что две страны будут дальше отдаляться друг от друга (29%), чем думают, что они сблизятся (19%).
Заключение
Переориентация российского президента Путина с Запада на Пекин после аннексии Крыма в 2014 году, похоже, была принята, если не воспринята, российской общественностью.По иронии судьбы, хотя администрация Обамы планировала развернуться в сторону Азии в 2009 году, возможно, русские, а не американцы, успешно развернулись на восток. Россия не может быть полностью равноправным партнером Китая, но страна менее изолирована из-за своих связей с Китаем. И российская общественность чувствует, что совместная способность Москвы и Пекина противостоять влиянию США на международном уровне приносит больше пользы, чем затрат.
Методология
Этот анализ основан на данных многочисленных опросов, проведенных Аналитическим центром Левады в России.Первый опрос был проведен 20–26 августа 2020 г. среди репрезентативной выборки всех городских и сельских жителей России. Выборка составила 1601 человек в возрасте 18 лет и старше в 137 муниципальных образованиях 50 субъектов Российской Федерации. Опросы проводились в виде телефонных интервью (CATI) по случайной выборке (RDD) личных телефонных номеров и стационарных телефонов».
Второй опрос проведен 29 января – 2 февраля 2021 г. среди репрезентативной выборки жителей городов и сельской местности России.Выборку составили 1616 человек в возрасте 18 лет и старше в 137 муниципальных образованиях 50 субъектов Российской Федерации. Опрос проводился в форме личного интервью на дому у респондентов.
Сложные отношения России с Китаем – Европейский совет по международным отношениям
Резюме
- Западные политики сейчас задаются вопросом, объединят ли Россия и Китай силы в союзе автократий и есть ли у них шанс справиться с этим вызовом, оттянув Москву от Пекина.
- Ни один из этих исходов маловероятен в краткосрочной перспективе: у России есть много причин поддерживать теплые отношения с Китаем, в то время как политики в Москве считают сближение с Западом невозможным или слишком затратным с политической точки зрения.
- Кремлевское мышление в отношении Китая представляет собой смесь быстро развивающихся тенденций, которые будут определять положение России в мире, сформированном соперничеством США и Китая.
- Хотя у Запада нет возможности спровоцировать в Москве политический разворот, который разделит Россию и Китай, он может дать России пространство для хеджирования против Китая в таких ключевых областях, как передовые технологии.
Введение
Западные политики иногда говорят о Китае и России, как если бы они были частями набора Lego: фиксированной формы и простыми в обращении. Они часто рассматривают эти две страны либо как фактический союз, который Запад должен сдерживать, либо как мишень для «перевернутого Киссинджера» — попытки отвлечь Россию от Китая. Некоторые аналитики видят в них формирование «союза автократий»; другие как «плохой брак», от которого Россия отчаянно пытается избавиться. Но оба эти нарратива игнорируют многое из мышления российских и китайских политиков, а также многие силы, формирующие российско-китайские отношения.
Отношение России к Китаю, в частности, претерпело заметные изменения за короткое время – и продолжает это делать. Причины этих сдвигов многогранны: они включают в себя изменение характера поведения Китая, отношения Запада с Россией и Китаем, экономические проблемы, личности лидеров, фундаментальные интересы безопасности, COVID-19, глобальное стремление к зеленой энергетике, смену поколений, и растущий интерес России к своему большому соседу (который долгое время почти не появлялся на ментальной карте российской политической элиты).На данный момент отношение России к Китаю лучше всего охарактеризовать как смесь множества различных тенденций, различающихся по своей значимости, долговечности и жизнеспособности.
Российские политики и общество не боятся Китая так, как многие страны на Западе и соседние с Китаем страны. Это может быть связано со все еще значительным военным превосходством России или наличием некоторых остаточных убеждений с советских времен, когда государственные СМИ обычно изображали Китай как «младшего брата» и менее развитую страну.В то же время доверие Москвы к Пекину измеряется. Россия старается держать Китай на расстоянии вытянутой руки в деликатных политических вопросах. И не случайно российские спецслужбы очень мало используют китайскую технику. В целом расслабленное отношение российских политиков теперь может постепенно меняться, поскольку Китай играет мускулами, и они узнают больше о своем соседе. Уже сейчас можно заметить, что молодые российские эксперты по Китаю намного бдительнее относятся к политике Пекина, чем некоторые их коллеги постарше.
В этом документе описываются силы, формирующие долгосрочный взгляд России на Китай. Он стремится определить, какие тенденции затухают или углубляются, какие являются мимолетными или долгосрочными. И он исследует их последствия для западной, особенно европейской, политики.
У Запада есть лишь ограниченные возможности изменить траекторию российско-китайских отношений, но он все же имеет на них определенное влияние. Действительно, Россия и Китай активизировали свое сотрудничество в годы, последовавшие за российской аннексией Крыма в 2014 году, что привело к резкому ухудшению отношений Москвы с западными столицами, но было бы неправильно предполагать, что эти две страны были подтолкнуты Западом друг к другу. .Медленное сближение России и Китая началось в 1980-х годах; они поддерживают теплые отношения друг с другом из взаимной стратегической необходимости делать это. И комплементарность их экономик только усиливает это – вне зависимости от того, что говорит или делает Запад.
Поскольку Запад не объединил Россию и Китай, их отношения не могут быть расколоты Западом. Западные лидеры вряд ли добьются успеха в политике, явно направленной на разделение России и Китая: эти отношения формируются большими долгосрочными тенденциями.Динамика и взаимодействие этих тенденций определят будущее положение Москвы в мире, определяемом соперничеством США и Китая. Тем не менее, Запад в состоянии влиять на некоторые из этих долгосрочных тенденций: он может попытаться усилить одни и ослабить другие. Запад мог бы, если захочет, предоставить России некоторое пространство для хеджирования против Китая — если и когда Москва увидит в этом необходимость — и надеяться, что со временем расстояние между двумя вызывающими беспокойство державами увеличится.
Динамическая декада
Всего десять лет назад посетитель Москвы обнаружил бы, что Россия отворачивается от Запада на фоне протестов и репрессий, сопровождавших возвращение президента Владимира Путина в Кремль.Но эта Россия по-прежнему в значительной степени настороженно относилась к Китаю. В то время озабоченность элит по поводу демографической экспансии Китая на Дальний Восток России и его способности превзойти Россию по соседству с ними все еще определяла российскую политику. Эти соображения помогают объяснить, почему Россия воздерживалась от продажи Китаю своих новейших военных гаджетов, таких как система противоракетной обороны С-400 и истребитель Су-35.
Аннексия Крыма Россией в 2014 году изменила все. Резкое ухудшение отношений страны с Западом заставило ее по-новому взглянуть на Китай — как на союзника и инвестора, а не только на регионального конкурента и покупателя военной техники с раздражающей склонностью к копированию российских технологий.Кремль пересмотрел и изменил многие из своих политик в отношении Китая: он решил, что торговля оружием с Китаем помогла России закрепиться на расширяющемся рынке — долгосрочные выгоды от этого перевешивают неудобства от копирования Китаем некоторых технологий. Элиты пришли к выводу, что китайский захват Дальнего Востока России либо нереалистичен, либо, по крайней мере, не неизбежен. А вопрос региональной конкуренции был решен в мае 2015 года, когда Москву посетил председатель Си Цзиньпин. Там он подписал соглашение с Путиным, которое установило сотрудничество между транснациональными политико-экономическими проектами их стран — китайской инициативой «Один пояс, один путь» и возглавляемым Россией Евразийским экономическим союзом, объявив эти две инициативы взаимодополняющими.Оставшиеся опасения были отброшены в сторону и не высказывались публично.
Надежды были велики. Лица, принимающие решения в Москве, ожидали, что Китай возьмет на себя финансирование некоторых мегапроектов, которые потеряли доступ к инвестициям ЕС из-за санкций, таких как высокоскоростная железная дорога Москва-Казань. Крупные российские компании присматривались к китайскому рынку. И даже некоторые из более мелких были убеждены, что «китайцы купят все», как выразился один руководитель[1]. Несколько трогательная российская склонность перебарщивать с официальной дружбой также распространилась на сферы культуры и религии, вылившись в такие курьезы, как российско-китайский хоровой фестиваль 2015 года в православном монастыре на севере России.
Однако руководство и бизнес-сообщество России ждало определенное разочарование. Китай не торопился нарушать западные санкции в отношении России. И там, где она стремилась инвестировать, она оказалась жестким переговорщиком. Небольшим российским компаниям оказалось труднее выйти на китайский рынок, чем они надеялись: владельцы пекарен узнали, что китайские покупатели считают их продукцию слишком сладкой; Менеджеры конфетных фабрик были поражены, узнав, что на китайском рынке каждая конфета в коробке должна иметь свою целлофановую обертку.[2] И даже у крупных государственных компаний был неприятный опыт: одна энергетическая компания ожидала инвестиций из Китая, которые не материализовались, потому что китайские власти арестовали директора компании-партнера фирмы. «Российский партнер почувствовал себя обманутым, хотя на самом деле они явно просто не проявили должной осмотрительности», — пожимает плечами один московский бизнесмен[3].
Попутно российские фирмы ощутили на себе жесткую культуру ведения переговоров в Китае. «Китай не знает, что такое компромисс, — говорит другой бизнесмен из Москвы.«Есть позиция Китая — и все»[4]. А интересы и влияние Китая могут выходить за его пределы в ущерб российским фирмам: в августе 2020 г. требования Пекина вынудили «Роснефть» расторгнуть контракт на бурение в акватории побережье Вьетнама.
Эйфория рассеялась. Но благодаря почти идеальной взаимодополняемости экономик двух стран торговля между ними продолжала расти — возможно, больше на условиях Китая, чем в идеале хотелось бы российскому руководству.В наши дни основная часть этой торговли приходится на энергетику и сельское хозяйство. Китай потребляет российский уголь и нефть; недавно построенный газопровод «Сила Сибири» поставляет российский газ китайским компаниям. А после завершения «Сила Сибири-2» будет поставлять газ в Китай с месторождений в Западной Сибири — тех же, что снабжают Европу. Но сельское хозяйство может быть еще более важной историей. «Сельское хозяйство — это новые ИТ», — говорит один китаевед из Москвы[5]: китайский рынок дал беспрецедентный толчок развитию сельского хозяйства на Дальнем Востоке России, а российские компании теперь инвестируют в сельскохозяйственное производство в Китае.
Вопреки любым опасениям, которые когда-то могли возникнуть у российского руководства, это не приведет к демографическому захвату российского Дальнего Востока. Китайские рабочие приезжали с временными договоренностями, а не с переселением — до тех пор, пока COVID-19 не вынудил закрыть российско-китайскую границу для передвижения людей, даже несмотря на то, что торговля товарами продолжалась. Это нанесло удар по таким городам, как Благовещенск, для которых поездки за границу на выходные были важным источником дохода. Рядом с городом стоит неиспользуемый недавно построенный мост через реку Амур – его открытие неоднократно откладывалось.Китайские рабочие на Дальнем Востоке России уехали домой. Их заменили русские рабочие, менее квалифицированные и более требовательные, но и более дешевые в найме.
Трудно предположить, насколько возобновится передвижение людей после пандемии. Например, китайские сезонные сельскохозяйственные рабочие вряд ли вернутся в Россию: экономика Китая предлагает им прибыльную работу южнее, и, как уже упоминалось, русские уже заняли их места. Но некоторые российские эксперты по Китаю (похоже, молодые) предполагают, что COVID-19 спровоцировал или ускорил гораздо более фундаментальную изоляционистскую тенденцию в Китае.Они утверждают, что Китай, стремящийся к экономической и технологической самодостаточности, испытывает все меньше нужды принимать иностранцев или позволять своим людям странствовать по миру. «Я думаю, что они использовали covid как хороший предлог, чтобы вернуться домой и закрыть двери — им это нравится», — предположил один московский китаевед[6], который рассматривает стремление Китая к декарбонизации как часть продвижения к импортозамещению и уверенность в себе. «Через пять-семь лет мы им больше не будем нужны», — таков был его прогноз, который несколько расходится с ожиданиями «Газпрома» и McKinsey, что Китай будет крупным потребителем российского газа как минимум до 2035 года.
Эти американские горки отношений повлияли на мышление российских политиков, хотя, чтобы заметить изменения в их риторике, нужно быть внимательным и читать между строк, поскольку ни один из их соответствующих комментариев не попадает в основные СМИ. Присмотревшись, можно увидеть, что некоторые бывшие сторонники сближения России и Китая теперь занимают более осторожную позицию. Например, Сергей Караганов — бывший безоговорочный сторонник «большой Евразии» — к 2020 году заявлял, что «Китай должен раствориться в Евразии, как Германия растворилась в ЕС — иначе у нас будут проблемы.[7]
Интересно, что российские спецслужбы стали более публично жаловаться на китайский шпионаж в России, что может быть сигналом для Китая — не таким тонким призывом к тому, чтобы он был более сдержанным. Точно так же в последнее время российское правительство, похоже, снизило уровень своего дипломатического присутствия на некоторых мероприятиях, связанных с Китаем. Например, на встрече министров иностранных дел инициативы «Один пояс, один путь» в июне 2020 года Россию представлял посол, а не министр, что некоторые аналитики восприняли как сигнал.Путин, который очень мало путешествовал во время пандемии, посетил Индию в рамках своей первой крупной двусторонней поездки с начала кризиса, а саммит с Си проходил онлайн.
Некоторые эксперты начали задаваться вопросом, не достиг ли пик сближения России с Китаем. В недавней статье два видных российских синолога отмечают, что Китай стал более напористым по мере роста своей мощи, а Россия, его номинальный союзник, чувствует себя не в своей тарелке. Они составили список претензий к асимметричности отношений: российские СМИ не могут работать в Китае так же, как китайские СМИ работают в России; а Китай иногда даже пытается подвергнуть цензуре российские СМИ в России; академическое сотрудничество тормозится идеологией; Китай гораздо быстрее сносит памятники советской войне, чем любая страна Центральной Европы; и время от времени Россия оказывается жертвой китайской дипломатии «воина-волка».Соответственно, авторы статьи призывают Россию начать потихоньку подстраховываться против Китая: «на макроуровне Россия и Китай декларируют общие взгляды на эволюцию международной системы», но на практике «рост глобального влияния Китая может затруднить России выстраивание отношений с Китаем на принципах, предусмотренных концепцией внешней политики Российской Федерации: независимость и суверенитет, прагматизм, транспарентность, многовекторность, предсказуемость, неконфронтационная защита национальных приоритетов». .
Эта статья, вероятно, не является санкционированным Кремлем сигналом Китаю. Но это показывает, что существует резкий контраст между беззаботным официальным тоном в отношении Китая и этими скрытыми подводными течениями: два давних наблюдателя за Китаем видят так много признаков проблем в отношениях, что они ответили набором довольно радикальных политических рекомендаций.
Стратегический невыбор
Все это может создать возможность для обратного Киссинджера. Но, увы, верить в это было бы преждевременно.За перипетиями динамического десятилетия в китайско-российских отношениях скрывается более простая истина: мощь Китая будет только расти, а Китай является соседом России. Это означает, что теплые отношения с китайским правительством имеют первостепенное значение для Кремля, который просто не может допустить иного сценария.
Исторически это беспрецедентная ситуация. Управляя огромной, но малонаселенной и слабо связанной страной, правительство в Москве всегда чутко относилось к угрозам территориальной целостности России.Вот почему она часто стремилась защитить свои границы, получив контроль над соседними государствами, используя их в качестве буферной зоны. Но Россия не может сделать это с Китаем. У них одна из самых длинных сухопутных границ в мире. Кремль тихо поздравляет себя с разрешением пограничных споров с Пекином в начале 2000-х годов — в то время, когда Китай был гораздо менее могущественным и напористым, чем сегодня, и когда Россия, как более сильная военная сила, все еще имела преимущество.
Поразительно, что некоторые представители внешнеполитического истеблишмента России сейчас говорят о могуществе Китая так же, как они говорили о гегемонии США в 1990-х годах: как о геополитической действительности, которую, нравится она кому-то или нет, России необходимо принять и с которой нужно смириться. .Правда, у этой параллели есть свои пределы: господство США вызвало массу страстей (как положительных, так и отрицательных) и болезненных вопросов о статусе России. Москва хотела позиционировать себя как держава-победительница, победившая коммунизм, но не могла не чувствовать, что проиграла холодную войну. Ничто из этого не относится к Китаю. Тем не менее, дискуссии российских экспертов о Китае сводятся к поразительно похожему выводу: есть сила, с которой нужно считаться. Вот почему в 1990-е годы России просто необходимо было вписаться в мир, управляемый Западом, — то, как западные ценности смешались с мировой властью, не оставило ей другого выбора.Три десятилетия спустя Россия находится в аналогичном положении: ей просто необходимо поддерживать теплые отношения с Китаем. Альтернатива — пограничный конфликт с Китаем или просто секьюритизация их отношений — слишком кошмарна, чтобы ее можно было представить, независимо от формы, которую она может принять.
Это одна из причин, по которой российские лидеры мирятся с поведением Пекина, против которого они возражали бы в других местах. «Стратегическая выгода от поддержания конструктивных отношений перевешивает выгоду от навязывания собственных интересов по отдельным вопросам», — пишут трое российских ученых в недавней статье о российско-китайских отношениях.«В российско-китайских отношениях [обе стороны] стремятся получить выгоду не в каждом конкретном случае, а от отношений в целом». Опять же, это напоминает о том, как Россия мирилась со многими действиями Запада, которые ей не нравились, начиная с расширения НАТО, потому что она либо чувствовала свою заинтересованность в отношениях в целом, либо, по крайней мере, не могла позволить себе открытой вражды.
Но у России есть и другие причины терпеть растущую напористость Китая — и эти факторы связаны с Западом.Западные лидеры иногда недооценивают степень, в которой многие в России, особенно представители службы безопасности, рассматривают Запад как угрозу. «Многие здесь считают, что США хотят ликвидировать Россию как государство, — говорит Василий Кашин, ведущий российский эксперт по Китаю и военному делу. «И если США хотят смены режима и развала страны сейчас, а Китай может стать проблемой через десять лет, то тут не о чем думать»[8]
.Это рассуждение разделяют многие эксперты по российской политике с разной степенью алармизма.Даже те, кто не видит в Западе экзистенциальной угрозы центру России, по-прежнему считают обратный Киссинджер непривлекательным или невозможным вариантом. Отчасти это связано с тем, что, по их мнению, это повлечет за собой капитуляцию по вопросам, которые они считают не подлежащими обсуждению, такими как контроль России над Крымом, ее амбиции по соседству и ее право проводить внутреннюю политику так, как считает нужным Кремль (не принимая во внимание западные правила и нормы). Точно так же российское правительство просто не видит выгоды от такого шага.«Непонятно, зачем Москве хотеть обострять отношения со своим главным соседом, растущее могущество которого никто не отрицает, и обращаться к стране, которая находится далеко и [пытается мобилизовать других] для своей вполне конкретной повестки», — пишет Федор Лукьянов. , редактор Россия в глобальной политике , в своем ответе на недавнюю американскую статью, предлагающую обратную сторону Киссинджера.
Прагматическая неидеология
Западные лидеры могут также недооценивать степень, в которой их российские коллеги считают Запад идеологической державой, а коммунистический Китай — прагматичной силой, и степень, в которой они ценят прагматизм над идеологией.Такое восприятие могло возникнуть из-за того, что Кремль отвергает попытки Запада превратить Россию в либеральную демократию. Но сегодня все гораздо глубже. Правительство в Москве считает любую внешнюю политику, основанную главным образом на распространении ценностей или идеологии, контрпродуктивной и даже опасной. И он переоценил историю России в том же свете.
Хороший пример этого можно найти в выступлении Путина на заседании дискуссионного клуба «Валдай» в октябре 2021 года, в котором он одним махом осудил западное «бодрствование» и советский большевизм: «некоторые люди на Западе считают, что агрессивная ликвидация целых страниц из собственной истории, «обратная дискриминация» большинства в интересах меньшинства и требование отказаться от традиционных представлений о матери, отце, семье и даже гендере, они считают, что все это вехи на пути к социальному обновлению… Возможно, кого-то это удивит, но Россия уже была там.После революции 1917 года большевики, опираясь на догмы Маркса и Энгельса, также говорили, что изменят существующие порядки и обычаи, и не только политические и экономические, но и само понятие человеческой морали и основы здорового общества. ”
Напротив, российские лидеры считают, что Китай не совершает греха, указывая другим, как жить. Игорь Истомин, преподаватель Московского государственного института международных отношений, сравнивает Китай с США в разгар холодной войны: «Тогда США были идеологизированы внутри, провозглашали либерализм и присматривали за коммунистами.Но внешне это была прагматичная сила, сотрудничавшая со всеми, с кем могла — от Иосифа Броз Тито до Аугусто Пиночета». Для современного Кремля это, кажется, выгодно контрастирует с поведением Советского Союза, который в то время выступал за идеологическую чистоту и преследовал идеологические цели таким образом, что отвергал или отталкивал многих потенциальных союзников.
Российское правительство усвоило этот урок: в своей внешней политике Россия извлекает огромные выгоды из того, что она является «неидеологической», «прагматичной» державой.Именно это позволяет ей играть ведущую роль на Ближнем Востоке: в отличие от Советского Союза, она не скована идеологическими предпочтениями; в отличие от США, она не связана ни формальными, ни неформальными союзническими соглашениями; соответственно, он остается в общении со всеми. Точно так же Россия делает новые вторжения в Африку, изображая из себя прагматичного аутсайдера, на которого африканские страны — некоторые из которых рассматривают Европу как бывшего колонизатора, а Китай — как будущего колонизатора — могут смело полагаться.
В этом контексте отношения России с Китаем напоминают отношения с Турцией: стороны терпят свои разногласия или столкновения интересов, потому что считают эти споры источником «прагматических» геополитических интересов, а не идеологии — и тем более не идеология, которая угрожает их системам управления.Это прослеживается почти во всех связанных с Китаем интервью с российскими экспертами и политиками, которые рассматривают Китай как прагматичную державу, более понятную и менее опасную, чем Запад. «Нам известно мышление Китая, — говорит один из московских деловых людей. «Европа непредсказуема». Кашин утверждает, что «Китай может украсть технологии, но они не пытаются устроить свержение правительства… В 1990-е годы Китай не давал денег коммунистам, а Запад продолжает финансировать либеральную оппозицию».[9]
Такое мировоззрение объясняет, почему ни один российский чиновник публично не сожалеет об отступлении «Роснефти» из Вьетнама под давлением Китая: правительство в Москве понимает точку зрения Китая на оспариваемые воды и признает, что инцидент был по существу связан с Китаем, а не с Россией. По той же причине 1,5 миллионам буддистов России необходимо ездить в Индию или Латвию, чтобы послушать учение Далай-ламы — Кремль не позволит ему посетить Элисту или Улан-Удэ, не говоря уже о Москве.И именно поэтому российские официальные лица остро реагируют на многие безобидные или даже беззубые заявления западных лидеров, а гораздо более резкие комментарии китайских властей интерпретируют как «несистемные явления», симптомы «головокружения внезапного подъема»[10] или даже признак того, что «они просто не умеют себя вести», как выразился один видный российский эксперт, когда его спросили о дипломатии «волка-воина».
Гибкий не-альянс
Сегодня Россию и Китай объединяет не идеология, а избегание ее — и их совместное сопротивление западному либерализму.Общие для них идеологические характеристики происходят не столько от общего мировоззренческого мировоззрения, сколько от обстоятельств, которые привели их в одно и то же место – пока. Например, многие эксперты по политике в Москве признают (не обязательно с удовлетворением), что в последнее время общественный строй России сблизился с китайским за счет подавления инакомыслия, усиления государственного контроля над большинством сфер жизни, а также вертикальных и персонифицированных структур власти, которые делегировать управление, но не принятие решений, на более низкие уровни.
В то время как Китай при Си может рассматривать авторитарную социальную модель как предпочтительный пункт назначения, это не относится к России — даже с Путиным в Кремле. Скорее, нынешний уровень авторитаризма в России — это отвлекающий маневр, крайняя мера со стороны уставшей политической системы, переход к которой давно назрел. Правда, Россия традиционно была централизованной и авторитарной страной. Но в большинстве случаев его авторитаризм включал в себя очаги свободы; он сочетал в себе раболепие с диссидентским, индивидуалистическим духом даже на высоких постах власти.А что касается путинской России, то расцвет ее политической модели, несомненно, пришелся на более чем десятилетие назад, когда она могла контролировать политический дискурс так, чтобы относительно свободные выборы всегда приносили желаемый результат, и когда политический ландшафт был управляемым без чрезмерного зависимость от арестов, запретов и репрессий.
Все это означает, что было бы неправильно полагать, что России и Китаю суждено стать «союзом автократий» или вообще каким-либо политическим союзом.И когда в октябре 2020 года Путин отказался исключить военный союз России и Китая, он, вероятно, предупредил Запад и мягко затроллил его, играя на его страхах — возможно, в большей степени на последнем.
Ведь у Москвы и Пекина когда-то был союз, и добром он не кончился. Обязательства этого союза между Советским Союзом и Китаем требовали большего количества совместных действий и взаимной поддержки, чем любая из сторон могла принять. Это быстро создало проблемы. Например, подход России к Индии, которую она надеялась склонить на сторону социализма, отличался от подхода Пекина, который рассматривал Нью-Дели как стратегического противника и был разочарован отсутствием поддержки со стороны СССР в китайско-индийском пограничном споре 1959 года. .Точно так же заинтересованность Пекина в восстановлении контроля над Тайванем столкнулась с боязнью Москвы быть втянутой в ядерный конфликт с США.
Сегодня Россия и Китай пришли к выводу, что их партнерство лучше всего работает в неформальной форме. Это оставляет обеим сторонам возможность не брать на себя обязательство поддерживать другого партнера в их конфликтах: Китай не признает независимость Абхазии или Южной Осетии, аннексию Крыма Россией, а Россия не поддерживает территориальные претензии Китая в Южном Китае. Море.
Действительно, военное сотрудничество между двумя странами достигло уровня оперативной совместимости, который некоторые аналитики характеризуют как «на грани союзничества». Но вряд ли Москва и Пекин будут торопиться официально оформлять договоренность. Хотя Россия никогда не хотела делиться секретными военными секретами с Китаем, это не станет препятствием для альянса, как показала НАТО, в которой США избирательны в обмене разведданными и технологиями. Основная причина, по которой Россия и Китай довольствуются тем, что остаются на пороге военного союза, заключается в том, что это наиболее удобная для них договоренность: военное взаимодействие помогает им укреплять взаимное доверие и тем самым снижает риск того, что их отношения станут секьюритизированными; сигналы таким противникам, как США, о том, что при необходимости они могут объединить свои силы; и, благодаря отсутствию формальных союзнических обязательств, снимает опасения других партнеров, таких как Украина в отношениях с Китаем, Индия и Вьетнам в их отношениях с Россией.
На этом фоне лидеры в Москве с некоторым трепетом наблюдают за ростом американо-китайского соперничества, учитывая, что оно может разрушить удобную и гибкую договоренность между Россией и Китаем. Они опасаются, что в случае военного противостояния между США и Китаем из-за Тайваня Пекин потребует от Москвы полной лояльности. И они признают (к сожалению), что в этом сценарии Россия окажется в лагере Китая, приняв его условия в гораздо большей степени, чем сейчас.
Однако в нынешнем виде американо-китайское соперничество помогает Москве. Поскольку президент США Джо Байден считает Китай главным соперником своей страны, Пекин нуждается в Москве больше, чем в противном случае. Для Пекина вдохновленное Китаем стремление Байдена к переговорам с Путиным о стратегической стабильности показывает, что у русских есть и другие потенциальные партнеры.[11] Российские лидеры надеются, что осознание этого побудит Пекин пересмотреть то, что они считают растущим высокомерием в своих заявлениях и поведении.
Со своей стороны, Москва, вероятно, сделает все возможное, чтобы предотвратить соперничество США и Китая с созданием биполярного мира в стиле холодной войны, в котором страны должны выбирать сторону.«Никто не хочет биполярности, — говорит академик Высшей школы экономики Дмитрий Суслов. Он указывает, что длинный список стран, от Индии до государств Африки, стремится избежать этого. Опираясь на свой имидж прагматичного актора, российское правительство хочет развивать отношения с такими странами, де-факто позиционируя себя как неформального лидера нового движения неприсоединения.
Terra incognita: место Китая во внешней политике России
Несмотря на всю шумиху вокруг Китая в Москве и тревогу по поводу китайско-российских отношений на Западе, Китай пока только всплывает на поверхность — подобно огромному континенту, погруженному на десятилетия — в качестве важного фактора российской внешней политики.В своих отношениях с Китаем России еще предстоит установить узнаваемые модели и способы формирования политики, которые очевидны в ее подходе ко многим другим странам.
Политика Кремля в различных регионах мира руководствуется разными философиями и заметно меняется в зависимости от уровня его внутренней экспертизы. Этот опыт, вероятно, наиболее очевиден, когда речь идет о Ближнем Востоке: Россия имеет богатые традиции научных исследований и большой пул экспертов по региону, и эти эксперты были разбросаны по всему политическому ландшафту, включая всех, начиная с Евгения Примакова, бывшего иностранного премьер-министром, арабистом по образованию, и экс-министром обороны Дмитрием Рогозиным, имеющим такое же происхождение.Важно отметить, что Кремль также ищет и ценит такой опыт, поскольку он не предполагает, что знает все, например, о суннитско-шиитских конфликтах или маргинализированных этнических группах в сложных ближневосточных странах.
Кремль также обладает обширными знаниями о Западе, но рассматривает большую их часть через призму идеологии. Это часто приводит к тому, что российские лидеры делают поспешные выводы, даже если их рассуждения основаны на точной информации: например, они часто видят в Евросоюзе комнатную собачку США и полагают, что более независимый союз был бы гораздо дружелюбнее по отношению к Россия.Хуже всего обстоят дела с постсоветскими государствами: у российских политиков много страстей, но мало опыта в этих странах. Отчасти это связано с тем, что до 1990-х годов (а в некоторых случаях и позже) российские университеты не относились к ним как к иностранным государствам.
По Китаю у российских политиков нет ни глубокого опыта, ни подавляющих страстей или предубеждений. В 2015 году, когда началось сближение России и Китая, этот пробел в российском опыте стал очевиден.Те немногие эксперты по Китаю, что и Россия, скорее сидели в своих институтах, чем общались с политическими элитами. Точно так же российский опыт в отношении Китая часто был скорее академическим, чем политическим. Когда в Китае происходили важные события, российские политики редко знали, что с ними делать. Как заметил один российский эксперт по Китаю об этих политиках в 2016 году: «они были чистыми листами; приходили и спрашивали: «Что это значит?»»[12].
Более того, многие российские специалисты по Китаю получили образование в советских институтах, что иногда означало, что они все еще смотрели на Китай свысока как на младшего брата, тем самым недооценивая его мощь.Другие, привыкшие относиться к Китаю с точки зрения дружбы, казались слепыми к угрозе, которую может представлять страна. «Российские китаеведы могут быть чем-то похожи на немецких атлантистов — воспитаны на вере в неизбежность близких отношений, не видят опасностей и интересов страны в целом», — с улыбкой заметил один московский эксперт по внешней политике.[ 13]
Тем не менее ситуация меняется. Российские университеты удвоили количество студентов, изучающих китайский и китайский языки — около 40 из них, по сообщениям, выпускаются каждый год.Не все эти люди продолжают работать в научных кругах или аналитических центрах; многие из них перемещаются между разными видами работы и работодателями в государственном и частном секторах. Это дает им более разнообразный опыт, чем большинству китаеведов старшего возраста, проработавших в академических кругах. Примерно через десять лет, когда эти выпускники достигнут наиболее трудоспособного возраста, у России, скорее всего, будет значительно больше знаний о Китае, которым Запад может позавидовать.
Непонятная модель отношений
Однако неясно, воспользуется ли российское государство своим растущим доступом к экспертным знаниям по Китаю так же, как оно делает это по Ближнему Востоку, или как оно будет моделировать свой общий подход к отношениям с Пекином.На данный момент кажется, что, хотя российские эксперты могут рассматривать Китай так же, как они видели США в 1990-х годах, кремлевская модель отношений похожа на модель «сверху вниз», которую он принял в 1990-х годах для построения своих отношений с ЕС. . Как проницательно отмечает аналитик Андрей Кортунов, «Кремль сосредоточил свое внимание на «больших вещах» — таких как встречи на высшем уровне, официальные визиты, консультации на высшем уровне между бюрократиями в Москве и Брюсселе и на общеполитических декларациях». По его словам, «очевидно, предполагалось, что политический импульс, генерируемый на высоких официальных уровнях, естественным образом трансформируется в конкретные достижения на более низких уровнях.
Точно так же российско-китайские отношения вращаются вокруг саммитов и официальных встреч. Ему также не хватает последовательной стратегии — то, что выдается за одно, на самом деле является просто набором разрозненных интересов. Иногда кажется, что различные бизнес-группы и другие лоббисты даже формируют отношения таким образом, что это несколько напоминает господство олигархов ельцинской эпохи во внешней политике России. Как выразился один разочарованный российский эксперт по внешней политике, «есть разные интересы лоббистских групп, но вы не можете использовать их для построения стратегии для России… У каждого своя повестка дня, и Путину не удается свести их воедино в единое целое.[14]
Парадоксально, но то, как Китай стал официальным приоритетом, способствует пустоте отношений. Поворот к Китаю «положил конец спросу на экспертизу в силу ее бескомпромиссности», считает эксперт Леонид Ковачич. «Нам дали команду: разворот [к Китаю] должен произойти независимо от обстоятельств». Поскольку Кремль считает, что опоре на Китай нет альтернативы, он не заинтересован в подробностях, скрытых течениях и потенциальных опасностях отношений.Не похоже, чтобы он стремился сделать отношения более изощренными. «Чтобы увеличить экспорт пяти-шести ключевых товаров, экспертиза не нужна, — рассуждает китаевед Михаил Коростиков. «Расширение отношений за пределы этого не представляется возможным».
Можно только гадать, могло ли это привести к разочарованию, подобному тому, которое испытала московская элита в 2014 году, когда она поняла, что экономические связи с ЕС не застраховали Россию от политических последствий аннексии Крыма.Несмотря на интенсивные встречи на высшем уровне между сторонами, эти элиты не смогли понять динамику и нюансы позиции ЕС.
Правда, есть и горизонтальные и неформальные межличностные связи. По словам Кашина, некоторые российские и китайские чиновники установили неформальные связи и теперь общаются друг с другом (общаются на английском языке) «подобно немецким и российским компаниям или муниципалитетам в начале 2000-х». Но неясно, будет ли этого достаточно, чтобы повлиять на работу двух политических систем и изолировать двусторонние отношения от любых потрясений.Те русско-немецкие связи, конечно, не были.
Вывод: что может сделать Запад
Благодаря этой смеси краткосрочных и долгосрочных тенденций отношение Кремля к Китаю меняется. Двум странам не суждено сблизиться – отчасти потому, что во многих сферах обе стороны считают свой нынешний уровень сотрудничества оптимальным. В военном отношении, например, оставаться на пороге союза представляется более выгодным, чем заключать его. Торговые связи между Россией и Китаем следуют своей собственной коммерческой логике, руководствуясь в первую очередь потребностями потребления Китая (уравновешенными его опасениями, связанными с пандемией, которые ограничили импорт некоторых российских товаров).Трансграничное перемещение между странами вряд ли значительно увеличится в ближайшем будущем из-за covid-19, но они продолжат свои политические встречи на высоком уровне — с большой помпой, но с небольшим личным контактом между официальными лицами.
В этом контексте со стороны западных политиков было бы неразумно рассматривать Россию и Китай как две части единой проблемы или делать выбор в пользу «двойного сдерживания», рекомендованного некоторыми аналитиками. Две страны придерживаются одних и тех же авторитарных практик, разделяют взгляды на мир и имеют схожие мотивы для поддержания сердечных двусторонних отношений.Но, по сути, у них очень разные политические траектории и руководящие философии внешней политики. Западные лидеры должны помнить об этих различиях и использовать их.
Тем не менее, это не означает, что их нужно разделить с помощью грандиозной сделки, которая вдохновит Москву на политический разворот. Это невозможно. Но западные страны могут предоставить России пространство для хеджирования против Китая в определенных областях, таких как технологии, включая 5G (после того, как Москва уладит конфликты вокруг частот и решит двигаться в этом вопросе).Если бы России было что терять и что выигрывать в отношениях с Западом, это увеличило бы влияние западных столиц на Москву и их глобальное пространство для маневра, хотя это также увеличило бы влияние Москвы на них, а это означает, что нужно учитывать компромиссы. .
На данный момент Кремль, кажется, считает, что было бы слишком политически дорого вступать в предметное сотрудничество с Западом. Тем не менее, это может измениться – по нескольким причинам.
Во-первых, нет никаких гарантий, что российское руководство продолжит рассматривать Китай как прагматичного глобального игрока.Китайская дипломатия «воина-волка», похоже, отражает растущее желание диктовать условия другим государствам по все более широкому кругу вопросов. Если так будет и дальше, подход Китая в конечном итоге обязательно заденет Россию. Некоторые аналитики в Москве уже считают это вероятным, если не неизбежным развитием событий в следующем десятилетии. «Давно объединенная империя должна разделиться, давно разделенная должна объединиться — так было всегда», — говорит один русский политолог, цитируя « Роман о трех царствах» , китайский роман XIV века, чтобы проиллюстрировать цикличность сила.Если Китай поддастся искушению более жестко диктовать условия другим, это не понравится Москве. Российские лидеры в целом гордятся тем, что не «принимают приказы» из Вашингтона — они больше не горят желанием выполнять их из Пекина.
Во-вторых, по той же логике Запад должен стать менее откровенно идеологическим, чем когда-то. Однополярный момент ушел. И это ограничит способность западных демократий распространять свои правила, нормы и ценности по всему миру.США уже указали, что вместо того, чтобы руководствоваться универсальной нормативной повесткой дня, они теперь выбирают свои сражения и отказываются быть «мировым полицейским».
ЕС будет труднее адаптироваться. Хотя ЕС всегда был менее заинтересован в продвижении демократии посредством военного вмешательства, чем США, по своей природе он является более нормативной силой, чем США: союз организован вокруг общих правил, норм и ценностей. И усилия по распространению этих правил, норм и ценностей уже давно стали не только его главной внешнеполитической целью, но и, что более важно, его основным внешнеполитическим инструментом.Поэтому, если ЕС хочет стать более влиятельной силой в мире, сопротивляющемся его ценностям, ему нужно будет научиться более прагматично вести дела с другими державами — и найти другие инструменты торговли.
Потребуется серьезная адаптация. Но в случае успеха это могло бы позволить блоку, наконец, решить некоторые проблемы в отношениях с Россией, которая все еще является заложницей несбывшихся ожиданий 1990-х годов, и поставить новые, более ограниченные цели, соответствующие сегодняшним реалиям.Например, ЕС может предоставить России некоторое пространство для хеджирования против Китая в технологическом развитии, хотя для этого ему придется решить, к каким технологиям он позволит российским компаниям получить доступ, учитывая его санкции против России и растущее ощущение того, что страна скорее конкурент, если не противник, чем друг. Эти решения будут непростыми и будут включать компромиссы между различными приоритетами. Это связано с тем, что санкционная политика ЕС, которую многие государства-члены считают необходимой, скорее всего, вступит в противоречие с другими целями, такими как спасение планеты от изменения климата или предотвращение объединения усилий России с Китаем.
Наконец, сама Россия может пересмотреть некоторые из своих внешнеполитических приоритетов после того, как Путин покинет свой пост. Это не означает, что он является источником всех зол в российской политике или что его уход приведет к возвращению к прозападной позиции 1990-х годов. Это не так: российские лидеры вряд ли откажутся от ребрендинга своей страны в 2012 году как незападной державы, потому что это было вызвано как разочарованием в Западе, так и подъемом остальных.
Однако все же есть некоторые основания полагать, что уход Путина улучшит отношения России с Европой.Во-первых, кажется, что одержимость Москвы Украиной — источником напряженности в отношениях между Россией и ЕС — исходит лично от Путина. Он яростно придерживается мнения, что русские и украинцы «один и тот же народ» и были искусственно разделены. Мало свидетельств того, что другие элиты или более широкие слои населения разделяют эту страсть, по крайней мере, в той же степени.
Точно так же Путин склонен недооценивать силу общества и переоценивать силу спецслужб.Это наносит ущерб отношениям России с Европой, так как усложняет все дискуссии – в первую очередь об Украине, но и шире.
И, честно или нет, Путин стал анафемой для многих на Западе. Это говорит о том, что, как выразился один российский эксперт, некоторые формы сотрудничества, доступные России, могут быть недоступны Путину[15].
Наконец, имеет значение и собственная интеллектуальная траектория Путина. Придя к власти в 2000 г., он попытался сблизить Россию с Западом, хотя и по-своему (не предполагая, например, демократических реформ внутри страны).К 2007 году он превратился в критика Запада, к 2012 году — в сознательно незападного лидера, а к 2021 году — в президента, рассматривающего мир как опасно хаотичное поле битвы. поездка. Хотя Путин, несомненно, более умственно гибок, чем большинство лидеров, сколько таких стратегических поворотов может совершить один человек за всю жизнь?
Короче говоря, хотя для Европы может быть хорошей идеей помочь России застраховаться от Китая, это было бы намного проще, если бы Россия изменила свой подход к Западу.Полностью исключать этого не следует, но до тех пор, пока в Кремле не появится новый лидер, это маловероятно.
Об авторе
Кадри Лийк — старший научный сотрудник Европейского совета по международным отношениям. Ее исследования сосредоточены на России, Восточной Европе и Балтийском регионе.
[1] Интервью с бизнесменом, Москва, май 2021 г.
[2] Интервью с бизнесменом, Москва, май 2021 г.
[3] Интервью с бизнесменом, Москва, май 2021 г.
[4] Интервью с бизнесменом, Москва, май 2021 г.
[5] Интервью с китаеведом, Москва, май 2021 г.
[6] Интервью с китаеведом, Москва, май 2021 г.
[7] Семинар в Москве, март 2020 г.
[8] Интервью с Василием Кашиным, Москва, май 2021 г.
[9] Интервью с Василием Кашиным, Москва, май 2021 г.
[10] Интервью с российскими экспертами и политиками, Сочи, октябрь 2021 г.
[11] Разговоры в клубе «Валдай», октябрь 2021 г.
[12] Интервью с китаеведом, ноябрь 2016 г.
[13] Интервью с экспертом по внешней политике, Москва, октябрь 2021 г.
[14] Zoom-интервью с экспертом по внешней политике, июль 2020 г.
[15] Собрание по правилам Chatham House, Москва, декабрь 2018 г.
Европейский совет по международным отношениям не занимает коллективных позиций. Публикации ECFR представляют только взгляды их отдельных авторов.
россиян тепло относятся к Китаю как отношения с У.С. крутой
В связи с тем, что на этой неделе в России проходит важный саммит лидеров стран с формирующимся рынком Бразилии, России, Индии, Китая и Южной Африки (БРИКС), президент России Владимир Путин особенно заинтересован в укреплении связей с ведущей экономической державой группа – Китай. И, скорее всего, у него не будет особого противодействия со стороны россиян, которые сейчас относятся к Китаю более благосклонно, чем когда-либо с 2002 года.
Наш недавний обзор глобального баланса сил между США.С. и Китай включали ряд вопросов о двух самых могущественных странах мира, в том числе базовую меру благосклонности — положительно или неблагоприятно относятся россияне к Китаю и США. И по этому простому вопросу тенденция ясна: Китай набирает популярность в России по мере того, как отношение к США становится резко негативным.
Только за последние два года положительное отношение россиян к Китаю подскочило на 17 процентных пунктов, с 62% в 2013 году до рекордно высокого уровня в 79% сегодня.Между тем, положительное отношение к США резко упало: с 51% в 2013 году до 23% в 2014 году и до рекордно низкого уровня в 15% сегодня.
Еще одним показателем отношений между нациями является то, верят ли люди в то, что страна уважает личные свободы своих граждан. По этому показателю Китай также поднимается в глазах россиян, в то время как США падают. В 2008 году 66% россиян заявили, что США уважают личные свободы своего народа, но сегодня это число упало до 41%.Напротив, доля россиян, которые говорят, что Китай уважает личные свободы своего народа, выросла до 52% в 2015 г. с 39% в 2008 г.
Доверие России к президенту США Бараку Обаме также рухнуло за последние несколько лет. Только 11% теперь говорят, что они очень или немного уверены в способности Обамы решать международные дела, в то время как 86% не очень или совсем не доверяют. Но Обама не одинок в том, что потерял благосклонность России. Доверие России к канцлеру Германии Ангеле Меркель и благосклонное отношение к НАТО, ЕС и Германии достигли нового минимума в 2015 году.Между тем, наш опрос 2014 года показал, что 44% россиян доверяют председателю Китая Си Цзиньпину, 34% не доверяют и 22% не имеют мнения.
Россияне явно отдают предпочтение Китаю, а не США и по другим параметрам. С разницей в 37% против 24% россияне говорят, что Китай, а не США, является ведущей экономикой мира. А 44% россиян говорят, что Китай уже заменил или заменит США в качестве ведущей сверхдержавы мира, и только 35% говорят, что этого никогда не произойдет.
Как люди во всем мире относятся к Китаю
Во всем мире мнения людей о Китае разделились.В среднем 40% в 34 опрошенных странах положительно относятся к Китаю, а в среднем 41% — отрицательно. Самые положительные оценки страны исходят от России (71% положительно), Нигерии (70%) и Ливана (68%). Наиболее негативные мнения встречаются в Японии (85 %), Швеции (70 %) и Канаде (67 %). (Для получения дополнительной информации о глобальных взглядах на Китай см. «Люди во всем мире разделились во мнениях о Китае».)
В Канаде и Соединенных Штатах увеличение количества неблагоприятных мнений в этом году представляет собой самое большое изменение по сравнению с прошлым годом с тех пор, как этот вопрос был впервые задан в 2005 году.В Канаде неблагоприятные мнения увеличились на 22 процентных пункта после громкого ареста финансового директора технологической компании Huawei и последовавшего за этим задержания Китаем двух граждан Канады, которые все еще остаются под стражей в Китае, в то время как в США неблагоприятные мнения увеличились на 13 пунктов. .
Возраст влияет на то, как люди относятся к Китаю. В 19 странах люди в возрасте от 18 до 29 лет с большей вероятностью, чем лица в возрасте 50 лет и старше, положительно относятся к Китаю.
В 19 странах те, кто считает свою национальную экономическую ситуацию хорошей, более позитивно относятся к Китаю.В Литве 55% тех, кто оценивает свою экономику как хорошую, положительно относятся к Китаю; только 33% тех, кто говорит, что экономика находится в плохом состоянии, разделяют это мнение, разрыв в 22 пункта. Аналогичные большие различия существуют в Венгрии (19 баллов), Словакии (17), Южной Корее (17), Израиле (16), Украине (16), Кении (15) и Южной Африке (15).
Отношение к Китаю, как правило, наиболее негативное в странах с самым высоким валовым внутренним продуктом на душу населения, включая США, Нидерланды, Швецию и Германию.На противоположном конце спектра менее негативны страны с более низким ВВП на душу населения, включая Кению, Нигерию, Украину и Тунис. Япония выделяется гораздо более негативным отношением к Китаю, чем другие страны с аналогичным уровнем благосостояния, и это может быть частично связано с давними историческими обидами между двумя странами.
Взаимосвязь между ВВП на душу населения и неблагоприятным отношением к Китаю может быть отчасти связана с относительными политическими свободами в этих странах, поскольку взгляды на Китай также тесно связаны с реализацией гражданами своих прав.Предыдущее исследование Центра по Китаю продемонстрировало тесную связь между глобальными взглядами на Китай и представлениями о состоянии гражданских свобод внутри страны для китайских граждан, и аналогичная картина сохраняется за пределами Китая. Страны, граждане которых имеют больше свобод, по оценке Freedom House, как правило, менее благосклонно относятся к Китаю. Например, совокупный балл Freedom House для России составляет 20 баллов по 100-балльной шкале, что является самым низким показателем среди стран, включенных в исследование, но россияне дают Китаю самую высокую положительную оценку (71%).На противоположном конце спектра находится Швеция, которая получает идеальные 100 баллов от Freedom House, в то время как только 25% шведов положительно относятся к Китаю.
Точно так же, чем выше воспринимаемый уровень коррупции в стране, по оценке Transparency International, тем более благосклонно эта страна склонна относиться к Китаю. Нигерийцы, например, имеют худшие показатели по шкале коррупции среди стран, включенных в этот опрос. При этом 70% нигерийцев положительно относятся к Китаю, уступая только россиянам.Но и уровень гражданских свобод, и уровень коррупции в стране тесно связаны с общим ВВП на душу населения.
Напротив, инвестиции из Китая лишь слабо связаны с мнением о Китае в странах, включенных в это исследование. Несмотря на вложение сотен миллиардов долларов в инициативу «Пояс и путь», особенно в странах с развивающейся экономикой, размер капиталовложений или строительных контрактов, финансируемых Пекином в стране, лишь слабо связан с общим отношением этой страны к Китаю.Индонезия, например, получила от Китая более 47 миллиардов долларов на капиталовложения и строительные проекты с 2005 года, но отношение к Китаю в стране разделилось поровну: 36% положительное и 36% отрицательное. С другой стороны, Китай за то же время отправил Нигерии 44 миллиарда долларов, и 70% нигерийцев положительно относятся к Китаю.
Страны, которые получают больше экспорта из Китая, как правило, имеют более негативное отношение к Китаю, хотя этот показатель также тесно связан с ВВП на душу населения.США и Япония получают больше всего экспорта из Китая среди опрошенных стран, и они также имеют гораздо более негативное отношение к Китаю в целом. И хотя Ливан, Тунис и Болгария получают относительно немного китайского экспорта, большинство в этих странах относятся к Китаю в положительном свете.
Экономические связи с Китаем приветствуются на многих развивающихся рынках, но некоторые опасения по поводу влияния Пекина
В 18 странах больше людей считают, что растущая экономика Китая — это хорошо, а не плохо для их страны.В целом, в среднем 55% видят преимущества сильной китайской экономики; 30% говорят, что это плохо для их страны.
Больше канадцев и американцев считают, что они получают выгоду от экономики Китая, чем нет, хотя 41% в обеих странах считают это негативным. Большинство в Австралии и Японии считают, что сильная экономика взаимовыгодна. Южная Корея, Филиппины и Индонезия имеют относительно неоднозначные взгляды. Однако большинство индийцев считают рост китайской экономики плохим явлением для своей страны — больше всего среди всех опрошенных.
Большинство израильтян и множество ливанцев и тунисцев считают, что они извлекают выгоду из растущей экономики Китая.
Большинство жителей Африки и Латинской Америки считают, что растущая экономика Китая приносит пользу их стране. Это колеблется от 83% в Нигерии до 54% в Аргентине.
А в девяти странах мнение о том, что ваша собственная национальная экономика преуспевает, также связано с более позитивным отношением к экономическому росту Китая. Индонезия и Филиппины имеют самые разительные различия; люди, считающие, что экономика их страны находится в хорошем состоянии, с большей вероятностью положительно оценивают экономический рост Китая на 21 и 19 пунктов соответственно.
Сегодня во многих странах с развивающейся экономикой все больше людей говорят, что растущая экономика Китая является благом для их страны по сравнению с тем, что было пять лет назад. Двузначное увеличение произошло в Мексике, Южной Африке, Филиппинах, Бразилии, Нигерии и Аргентине.
С другой стороны, южнокорейцы, кенийцы и индонезийцы теперь реже видят выгоды от растущей экономики Китая, чем пять лет назад. Тем не менее, значительная часть продолжает говорить, что экономика Китая приносит им пользу в каждой из этих трех стран.
Отношение к этому вопросу остается довольно стабильным в Ливане, США, Тунисе, Израиле и Индии.
На вопрос о том, хороши ли инвестиции из Китая, потому что они создают рабочие места в странах, или плохи, потому что они дают Китаю слишком большое влияние, в среднем 52% считают китайские инвестиции чистым плюсом.
За пределами Азиатско-Тихоокеанского региона инвестиции из Китая воспринимаются принимающей страной как положительный момент. Около шести из десяти или более приветствуют китайские инвестиции в Нигерию, Тунис, Ливан, Мексику, Израиль, Кению, Южную Африку и Бразилию.Турция и Аргентина демонстрируют большую двойственность, не имея четкого мнения о том, хороши или плохи китайские инвестиции в их стране.
Большинство соседей Китая скептически относятся к инвестициям из Китая. Примерно половина или более в каждой опрошенной стране Азиатско-Тихоокеанского региона говорят, что китайские инвестиции — это плохо, потому что они дают Китаю слишком большое влияние. Это колеблется от 75% японцев до 48% индонезийцев.
Мало кто видит, что растущая армия Китая приносит пользу их стране
В то время как большинство стран считают, что сильный экономический рост в Китае приносит пользу их стране, это не так, когда речь идет о растущей китайской армии.В 18 странах в среднем 58% считают усиление китайской военной мощи вредным для них; 24% считают, что это может быть хорошо.
Соседи Китая по Азиатско-Тихоокеанскому региону особенно сомневаются в влиянии сильной китайской армии на их страну: среди шести опрошенных стран региона в среднем 79% считают, что растущая военная мощь Китая вредна для их страны. Особенно это касается Японии и Южной Кореи, где такого мнения придерживаются девять из десяти.
Это беспокойство распространяется по всему Тихому океану: примерно восемь из десяти в США.С. и Канада считают рост вооруженных сил Китая плохой вещью для своей страны.
Точно так же в Латинской Америке, на Ближнем Востоке и в Северной Африке больше не видят преимуществ для своей нации, когда речь идет о растущей китайской армии, чем это делают. Южная Африка также следует этой тенденции. Однако более половины жителей Нигерии и Кении считают, что их страна выигрывает от усиления китайской военной мощи.
С 2007 года США и Канада стали более негативно относиться к росту вооруженных сил Китая.Раньше около двух третей говорили, что растущие вооруженные силы — это плохо, но теперь так говорят примерно восемь из десяти. Ситуация в Аргентине, Кении, Турции и Японии также становится все более негативной.
С другой стороны, ливанцы стали менее негативно относиться к росту вооруженных сил Китая: с 67%, которые говорят, что это плохо, до всего 43%, что это плохо. Израильтяне и мексиканцы также стали менее негативными.
Недостаточное доверие к президенту Си, особенно в соседних странах
Взгляды на президента Китая Си Цзиньпина сильно различаются в 34 опрошенных странах, но в среднем 45% говорят, что не доверяют китайскому лидеру, когда речь идет о мировых делах.В среднем 29% доверяют Си, а 23% не высказывают своего мнения.
Шесть из десяти канадцев и половина американцев ставят Си отрицательную оценку. В Западной Европе в среднем 61% говорят, что им не хватает уверенности. Это включает в себя большинство во Франции, Швеции, Испании, Германии и Великобритании. В то время как 38% в Нидерландах доверяют Си, более половины (53%) сомневаются.
Жители Центральной и Восточной Европы также склонны не доверять Си, хотя он относительно неизвестен в регионе: более четверти населения в каждой стране не высказали своего мнения.Половина или более жителей Чехии, Польши и Словакии отрицательно относятся к Си. Только в России Си получает положительные оценки, с уверенностью в 59%.
За пределами Европы образ Си более неоднозначен. В опрошенных странах Азиатско-Тихоокеанского региона большинство филиппинцев выражают вотум доверия китайскому лидеру. Но некоторые другие соседи Китая настроены более негативно: большинство японцев (81%), южнокорейцев (74%) и австралийцев (54%) говорят, что доверяют ему , а не .
Среди тех, кто высказал свое мнение, больше в Тунисе и Ливане доверяют Си.
Израиль и Турция демонстрируют противоположную картину, и все больше говорят, что им не хватает уверенности.
Около половины или более в трех опрошенных африканских странах положительно относятся к Си, когда речь заходит о мировых делах. В том числе 61% в Нигерии, одном из крупнейших инвестиционных партнеров Китая на африканском континенте.
Положительное отношение к Си увеличилось в нескольких странах как в прошлом году, так и с 2014 года.Значительный двузначный рост доверия к китайскому лидеру с 2018 года произошел в Аргентине, Мексике, Испании и Италии. Возвращаясь к 2014 году, Си чувствует себя еще лучше, набрав 15 или более баллов на Филиппинах, в Южной Африке, Аргентине, Мексике, Тунисе, России и Нигерии.
За последний год доверие к Си снизилось в Швеции, Венгрии, Канаде, Тунисе и Южной Корее. Южная Корея выделяется среди других стран как единственное место, где мнения о Си значительно снизились как за последний год, так и за последние пять лет, при этом количество тех, кто говорит, что они уверены в китайском лидере, уменьшилось на 32 процентных пункта за этот период.В то время как Тунис демонстрирует годичный спад, доверие к Си в целом выросло с 2014 года.
Доверие японцев к Си выросло с 2014 года, но все же только 14% населения говорят, что доверяют ему в том, что касается мировых дел, — это самый низкий уровень среди опрошенных стран.
Если посмотреть на других лидеров в Азии, Си чувствует себя относительно хуже среди опрошенных жителей Азиатско-Тихоокеанского региона. В среднем 50% в этих шести странах доверяют японцу Синдзо Абэ, когда речь заходит о мировых делах, а индийский Нарендра Моди находится недалеко от него с 48%.Си отстает от них с уверенностью в 29%, хотя и опережает Ким Чен Ына из Северной Кореи, который набирает в среднем 23% уверенности. Филиппинцы выделяются своим энтузиазмом в отношении Си: 58% доверяют китайскому лидеру.
Однако в Индии и Индонезии дурная слава Си остается ограниченной; более трети в каждой стране не дают ответа, когда их спрашивают о нем (или, действительно, когда спрашивают о каком-либо азиатском лидере, за исключением премьер-министра Моди в Индии). Но в целом больше в Индии не доверяют Си (36% не доверяют против21% уверены, 43% не знают), а индонезийцы распределились поровну (32% не доверяют, 32% уверены, 35% не знают).
Доверие Си вызывает меньше американцев, чем лидеров других азиатских стран, включая Абэ (61% уверенности) и Моди (42%, хотя треть американцев не высказали своего мнения). Однако гораздо больше людей считают, что Си будет поступать правильно в отношении мировых дел, чем северокорейский лидер Ким Чен Ын, которому доверяют всего 9% американцев.
По мере сближения России и Китая Европа с предчувствием наблюдает — Московский Центр Карнеги
Появление Pax Sinica, включающего Россию, может провести новые разделительные линии над Евразией.
Сближение между Китаем и Россией становится все более важным вопросом в европейской политике. Возникновение оси Москва-Пекин будет оказывать все возрастающее влияние на европейские и трансатлантические интересы как в экономическом, так и в плане безопасности. Соответственно, все больше и больше европейских лидеров заинтересованы в том, чтобы остановить сползание России в объятия Китая. Для Кремля, стремящегося сохранить свою стратегическую автономию, озабоченность европейцев сближением России и Китая теоретически может создать условия для узкого и прагматичного улучшения отношений с ЕС, тем самым предоставляя ресурс для уравновешивания отношений Москвы с Пекином.
Однако появление этого окна возможностей маловероятно из-за внутренней политики как России, так и ЕС, а также продолжающегося противостояния России и Запада. В этом контексте и Москва, и европейские столицы сосредоточатся на своих индивидуальных нескоординированных усилиях, что удержит асимметричные китайско-российские отношения от дальнейшего сдвига в пользу Китая.
10 февраля министр иностранных дел Германии Хайко Маас выступил в Бундестаге с речью, в которой предостерег от сжигания всех мостов с Россией в ответ на репрессии против российской оппозиции, последовавшие за арестом ее лидера Алексея Навального.«Вы толкаете Россию и Китай в объятия друг друга и тем самым создаете крупнейший экономический и военный союз в мире. Я не думаю, что это должна быть стратегия Запада при критическом взаимодействии с Россией», — предупредил Маас. Впервые так прямо была озвучена одна из важнейших стратегических проблем Берлина: жесткая позиция Запада в отношении Москвы способствует более тесным связям России с Китаем, что не отвечает интересам Европы.
Всего несколько лет назад, после войны на Украине и первых секторальных санкций против России, Европа и США довольно скептически относились к повороту России на Восток.В частных беседах европейские официальные лица говорили, что реальная близость между Москвой и Пекином невозможна: Россия слишком зависит от западных рынков и банков, слишком боится и недоверчиво относится к своему восточному соседу, в то время как Китай дорожит своими отношениями с ЕС и США гораздо больше, чем связи с непредсказуемой и агрессивной страной, находящейся под международными санкциями. Вашингтон разделял аналогичную точку зрения. В 2015 году высокопоставленный американский чиновник сказал этому автору: «Само сближение — фейк, но если Россия действительно хочет попасть под влияние Китая, я не понимаю, почему это должно волновать Запад.
Но сейчас европейские столицы меняют свое отношение к растущему партнерству Москвы и Пекина. Президент Франции Эммануэль Макрон первым заговорил о последствиях китайско-российского сближения для Европы во время интервью Economist в ноябре 2019 года. Это интервью — в частности, призыв Макрона к взаимодействию с Кремлем, чтобы Россия не стала «вассалом Китая», — вызвало оживленные дебаты (и, естественно, критику) в Европе. Судя по выступлению Мааса в Бундестаге, Берлин во многом разделяет опасения французского лидера.Что касается Великобритании, то в «Комплексном обзоре безопасности, обороны, развития и внешней политики», опубликованном британским правительством 16 марта, сотрудничество между Россией и Китаем не выделяется, но в числе основных угроз фигурирует как поведение Москвы, так и Пекина. . Что же вызвало такое изменение взглядов европейцев на китайско-российское сближение?
Растущие ставки
Здесь действуют несколько факторов. Прежде всего, с 2014 года произошли изменения в характере и масштабах китайско-российских отношений, которые трудно игнорировать.Эти изменения наиболее заметны в экономической сфере. Федеральная таможенная служба России сообщает, что доля Китая во внешней торговле России выросла с 10,5% в 2013 году (до украинского кризиса и санкций) до 16,7% в 2019 году и 18,3% в охваченном пандемией 2020 году. Важно отметить, что это почти удвоение происходит на фоне неуклонного снижения доли ЕС во внешней торговле России. В то время как в 2013 году на бизнес с ЕС приходилось 49,4 процента внешней торговли России, эта цифра упала до 41 процента.6 процентов в 2019 году и 38,5 процента в 2020 году.
Товарооборот между Россией и ЕС может по-прежнему в два раза превышать объем торговли между Россией и Китаем, но всего семь лет назад разница была в пять раз, и многие элементы предполагают, что эта тенденция сохранится. Например, в то время как Запад пытается заблокировать завершение строительства газопровода «Северный поток — 2», российско-китайский газопровод «Сила Сибири», над которым не так давно высмеивали европейские аналитики, приближается к своей целевой мощности в 38 миллиардов кубометров к 2024 году. в то время как переговоры о втором газопроводе через Монголию продолжаются (Сила Сибири-2 будет перекачивать газ в Китай с полуострова Ямал и Западной Сибири, которые в настоящее время являются ресурсной базой Газпрома для поставок газа в ЕС).И дело не только в торговле. Хотя Китай все еще сильно отстает по совокупным инвестициям в российскую экономику, европейские инвестиции постепенно сокращаются с начала украинского кризиса. Напротив, китайские инвестиции находятся на подъеме. Хотя 2020 год вряд ли можно считать нормальным годом, показательно, что только покупка Sinopec 40-процентной доли в Амурском ГПЗ составила 250 миллионов долларов из 1,4 миллиарда долларов иностранных инвестиций в российскую экономику в прошлом году.
Еще более заметны существенные изменения в военном сотрудничестве. Впервые с середины 2000-х Россия продает Китаю новейшие системы вооружений (истребители Су-35 и ракетные комплексы С-400) и помогает Пекину в создании системы предупреждения о ракетном нападении. Президент Владимир Путин также дал понять, что есть еще один совместный крупномасштабный военный проект, о котором Москва и Пекин пока не готовы объявить (стандартная китайско-российская практика — обнародовать такие сделки через полтора-два года после их заключения). подписан).
Сотрудничество между Москвой и Пекином в области безопасности не ограничивается военными технологиями, поскольку страны проводят все более регулярные и масштабные совместные военные учения. В 2018 году китайский военный контингент даже принял участие в учениях «Восток», в которых Китай был обозначен как один из ключевых предполагаемых противников. Стратегические ВВС двух стран проводили совместное патрулирование в Северо-Восточной Азии в 2019 году и продолжили эту практику в 2020 году. военный союз между Россией и Китаем в будущем, несмотря на то, что российские и китайские официальные лица всегда четко заявляли об отсутствии планов официального оформления таких отношений.Скорее всего, Путин просто сигнализировал Западу о худших побочных эффектах давления на Россию. Тем не менее ясно, что Москва и Пекин активизировали свое военное сотрудничество с начала 2014 года, и даже самым упорным скептикам сейчас трудно отмахнуться от него как от фальши и поверхностности.
Во-вторых, отношение европейцев к Китаю за последние несколько лет изменилось. Если всего несколько лет назад Китай рассматривался в первую очередь как торговый партнер и источник роста европейской экономики, то теперь европейцы все чаще видят в нем конкурента или даже соперника.Новый консенсус был отражен в документе Европейской комиссии 2019 года под названием ЕС-Китай – стратегический прогноз , в котором Китай впервые был назван «системным соперником» объединенной Европы. Само собой разумеется, что слияние уже знакомой российской угрозы с новой китайской становится предметом повышенного внимания.
Наконец, европейские державы все больше осознают, что сближение Москвы и Пекина усугубляет как российскую, так и китайскую проблему для Европы.Хотя сотрудничество с Китаем не полностью компенсировало потери России от западных санкций, партнерство с Пекином помогло Москве в некоторых аспектах ее конфронтации с Западом. Китайские компании, например, помогли российским властям построить «энергомост» в Крым, проложив силовые кабели по дну Черного моря, тем самым помогая полуострову пережить энергетическую блокаду, начатую Киевом. Китайские технологии пришли на смену некоторым чувствительным европейским технологиям, в том числе и военным.Китайский денежный поток, умело направленный на руководителей стратегических госпредприятий и ближайших соратников Путина (прежде всего магната Геннадия Тимченко, ставшего главой Российско-китайского делового совета в апреле 2014 года вскоре после внесения в санкционный список США), частично облегчил санкционного бремени и сделал получателей более восприимчивыми к более тесному сотрудничеству с Китаем.
Таким образом, Пекин помог Москве — по крайней мере, в некоторой степени — противостоять давлению США и ЕС.Эта помощь также позволила Москве стать более напористой в других частях мира, от присутствия на Ближнем Востоке и в Африке до поддержки венесуэльского режима и вмешательства в выборы в США. Конечно, устойчивость России можно в первую очередь объяснить ограниченным масштабом западных санкций, относительно умелыми шагами российского правительства по сдерживанию их последствий и резервами, накопленными за годы прагматичной денежно-кредитной и фискальной политики. Тем не менее Китай также внес скромный вклад, позволивший Москве сохранить свой внешнеполитический курс, несмотря на противодействие Запада.
Со своей стороны Россия усложняет «китайскую проблему» для европейцев и их союзников. Особенно это заметно в военной сфере, так как партнерство с Россией укрепляет Народно-освободительную армию Китая. Кроме того, научно-техническое сотрудничество с Россией в определенных областях позволяет Китаю совершенствовать свою продукцию и, следовательно, лучше конкурировать с европейскими и американскими производителями оборудования. Например, по словам основателя Huawei Жэня Чжэнфэя, российский инженер сыграл ключевую роль в разработке решений компании для сетей 3G, и в настоящее время Huawei увеличивает свой исследовательский персонал в России, чтобы компенсировать потери U.С. давление.
Проблемы Европы
Проблемы, создаваемые расширением китайско-российского сотрудничества, начинаются далеко за пределами Европы. Европейские члены НАТО все чаще рассматривают Индо-Тихоокеанский регион, включая Южно-Китайское море, как зону своих интересов в области безопасности.
Лондон был особенно активен в этом отношении. Великобритания включила вопрос об Индо-Тихоокеанском регионе в свой Интегрированный обзор от 16 марта, и британский кабинет не остановился на стратегических декларациях.В феврале начальник британского штаба обороны генерал Ник Картер объявил, что новейший британский авианосец HMS Queen Elizabeth совершит свой первый рейс в Азию и будет патрулировать Южно-Китайское море в составе ударной группы совместно с ВМС США. . Военно-морские силы других членов НАТО, особенно Франции, также проявляют большую активность в регионе.
В то время как эти действия направлены на поддержку операций США в области свободы судоходства и ограничение способности Китая насильственно навязывать свои правила игры в Южно-Китайском море, военно-техническое сотрудничество между Россией и Китаем только укрепляет возможности китайского флота.Развертывание закупленных Китаем у России систем С-400 и самолетов Су-35 в провинции Гуандун, на острове Хайнань или на искусственных территориях Китая значительно усилит способность Китая контролировать воздушное пространство над спорной территорией Южно-Китайского моря.
Кроме того, благодаря сотрудничеству с Москвой Пекин имеет возможность познакомить свой формирующийся морской флот со Средиземным и Балтийским морями, приняв участие в совместных учениях с Россией в Средиземном море в 2015 году и на Балтике в 2017 году.Учитывая регулярность этих учений, страны НАТО обязательно увидят больше китайских военных кораблей рядом с их российскими коллегами у своих берегов. В 2021 году может даже появиться значительный контингент китайских сухопутных войск на европейской земле впервые в рамках российских стратегических военных учений «Запад» (Россия приглашает китайских военнослужащих на свои стратегические учения с 2018 года, не делая исключений). даже во время ограничений COVID в прошлом году).
Помимо растущего военного потенциала китайской армии, усиленного приобретением российского оружия, китайско-российское сотрудничество в киберпространстве также может вызвать озабоченность Европы.Многие европейские правительства постоянно фиксируют повышенный интерес к правительственным и коммерческим данным со стороны хакеров, предположительно работающих на российские или китайские спецслужбы. Пока нет никаких свидетельств координации или обмена данными между Москвой и Пекином, но, учитывая прогресс и динамику китайско-российского партнерства, сотрудничество в этой области представляется вполне возможным. Есть сообщения, что две страны начали сотрудничать по щекотливой теме контрразведки после 2014 года.
Еще один повод для беспокойства Европы — возможное взаимодействие Пекина и Москвы с целью влияния на общественное мнение на Западе, особенно через социальные сети. На данный момент примеров их согласования нет, но официальные аккаунты российских и китайских госорганов в соцсетях (особенно англоязычные Twitter-аккаунты дипломатов этих стран) все чаще выражают схожие позиции, повторяют аргументы друг друга, делают репосты. ссылки на «дружественный» контент.Китайская «цифровая дипломатия» в Facebook и Twitter все больше напоминает агрессивный российский подход к цифровым медиа. То же самое можно сказать и о государственных СМИ Китая, таких как CGTN и People’s Daily , чье освещение на европейском языке имеет тенденцию имитировать освещение российского RT. Маловероятно, что эта эволюция стала результатом сотрудничества Москвы и Пекина; скорее, китайцы творчески копируют российский контент и перенимают более передовые методы пропаганды. Тем не менее, вызов дезинформации все чаще связывают с сотрудничеством между Россией и Китаем.
Китайско-российские экономические связи также нервируют европейцев. С одной стороны, «поворот России на Восток» в какой-то мере подрывает эффективность западных санкций против России, о чем говорилось ранее. Но последствия санкций выходят далеко за рамки этого. Россия расширяла свои торговые и инвестиционные связи с Азиатско-Тихоокеанским регионом — и в первую очередь с Китаем как с крупнейшей экономикой — до украинского кризиса, но западные санкции ускорили и расширили этот процесс. Китайцы медленно, но неуклонно становятся важными игроками на российском рынке, время от времени вытесняя известные европейские компании из некоторых сегментов рынка.Десять лет назад Германия доминировала в импорте промышленного оборудования в Россию. Теперь его место занял Китай, обогнавший Германию в 2016 году.
По словам российских импортеров промышленного оборудования, опрошенных для этой статьи, существует прямая связь между западными санкциями и растущим спросом на китайское оборудование и комплектующие. Бизнес-сообщество опасается, что расширение секторальных санкций может затронуть гражданские отрасли экономики, и поэтому пытается заменить европейских и американских поставщиков альтернативными, в большинстве случаев китайскими.Конечно, немаловажное значение имеет и возросшее качество китайской продукции, ее сравнительно невысокая цена, а в ряде случаев и готовность китайских производителей к локализации производства. Эти совокупные факторы обуславливают доминирование китайских смартфонов на российском рынке, а также объясняют успех китайских автопроизводителей (внедорожники Haval, собираемые на заводе под Тулой, закупаются даже Минобороны России).
Китайские государственные компании оказались единственными иностранными подрядчиками, выигравшими тендеры на строительство инфраструктуры, наряду с компаниями, которыми руководят друзья Путина Тимченко и Аркадий Ротенберги: например, Китайская железнодорожная строительная корпорация выиграла контракт на строительство части автомагистрали Москва-Казань .Проблема в том, что после того, как большое количество российских компаний перейдет на китайские технологии и соответствующие стандарты, им будет сложно вернуться к европейским производителям: для перелома этой тенденции потребуются потрясения, сравнимые с украинским кризисом, вызвавшим раскол между Россией и Запад.
Аналогичная динамика наблюдается и в финансовой сфере. До 2014 года российский частный и государственный бизнес в значительной степени зависел от европейских кредиторов. Москва рассматривала Лондон как главный финансовый центр, а площадки Лондонской фондовой биржи и Нью-Йорка использовались для размещения акций и облигаций за границей.Но после украинского кризиса российский бизнес и особенно банковский сектор становятся менее зависимыми от Запада (согласно статистике ЦБ РФ), в немалой степени благодаря санкциям, введенным в отношении российского финансового сектора.
Инвестиции Китая в российские публичные активы, а также его кредитные возможности пока незначительны, но они растут с 2014 года. Единственная заметная сфера влияния Китая на финансы России — аномально высокая доля юаня в валюте центрального банка резервы (по состоянию на середину 2020 года их насчитывается 12.2 процента своих валютных резервов в юанях: примерно в 10 раз больше, чем у других центральных банков мира). Тем не менее, все больше российских компаний экспериментируют с выпуском ценных бумаг в Гонконге и Шанхае, а Московская биржа активно привлекает азиатских и особенно китайских клиентов. Несмотря на регулятивные препятствия, российские инвесторы проявляют все больший интерес к китайскому фондовому рынку. Например, «Альфа-Капиталу» (инвестиционная дочерняя компания Альфа-Банка) удалось привлечь более 2 млрд рублей в свой фонд «Китайские акции», запущенный в конце 2020 года, всего за два месяца.
Китаю потребуются годы, чтобы сравняться с Европой в качестве зарубежного финансового рынка для российских компаний и состоятельных розничных инвесторов. Насколько быстро будет развиваться этот процесс, будет зависеть от темпов реформ финансового сектора Китая (прежде всего, открытия счета операций с капиталом), а также от динамики санкций против России.
Главный экономический риск для Европы, связанный с более тесными связями между Москвой и Пекином и ухудшением отношений между Россией и Западом, заключается в постепенном дрейфе России к Pax Sinica.Это ориентированное на Китай геоэкономическое соглашение будет означать доминирующую роль Пекина в качестве торгового партнера, инвестора, кредитора и эмитента региональной валюты, которая будет использоваться для платежей и сбережений, а также его лидерство в передовых технологиях и технологических стандартах. Процесс не будет быстрым, но к началу 2030-х годов китайское присутствие в российской экономике может быть подобно европейскому влиянию в 1990-х, 2000-х и 2010-х годах, если сохранятся нынешние тенденции.
Появление Pax Sinica, включающего Россию, может провести новые разделительные линии в Евразии.Эти линии будут гораздо более гибкими и прозрачными, чем «железный занавес» между странами НАТО и Варшавского договора, но тем не менее ограничат экспорт товаров и услуг европейского стандарта. Это изменение также нанесет удар по планам некоторых европейских стран, в частности Великобритании, по созданию технологических альянсов западных демократий для конкуренции с китайскими технологиями в глобальном масштабе. Интеграция космической и ядерной энергетики, такой как Россия, в Pax Sinica (например, благодаря ключевой роли Huawei в создании сетей 5G) послужит витриной для развивающихся стран.
Риски для России
Медленное втягивание в Pax Sinica может принести пользу России только в краткосрочной перспективе: ближайшие десять-пятнадцать лет. После этого, если на Китай будет приходиться более 40 процентов российской внешней торговли, большая часть российского экспорта будет поступать в Китай по трубопроводам (таким как нефтепровод Сковородино-Мохэ или газопровод «Сила Сибири»). Пекин будет играть важную роль как источник технологий и финансов. Учитывая текущие тенденции на мировых энергетических рынках, Китай станет еще большим рынком покупателя.Хотя ожидается, что газовые электростанции удвоят свои мощности в ближайшие десять лет, китайские эксперты (например, из Центра энергетических исследований Цинхуа) считают, что в 2030-х годах производство газа перестанет расти, поскольку Китай активно инвестирует в возобновляемые источники энергии. и водород. Учитывая нацеленность страны на рост внутреннего производства (одна из целей последней пятилетки) и увеличение морского импорта углеводородов, Китай сможет выбирать своих поставщиков и диктовать свои условия.
В то время как текущий российский газовый контракт «Сила Сибири» защищен положением «бери или плати», контракт «Сила Сибири-2» еще не подписан. Но китайские государственные компании уже успешно оказывают давление на Россию по нефтяным контрактам. В 2011 году CNPC удалось заставить «Роснефть» и «Транснефть» изменить уже подписанный контракт на поставку нефти Сковородино — Мохэ, получив скидку примерно в 1,5 доллара за баррель. В 2020 году давление со стороны Пекина вынудило «Роснефть» прекратить бурение в шельфовой зоне Вьетнама, часть которой Китай считает своей территорией.В будущем, по мере расширения торговли, а вместе с ней и зависимости России от Китая, у Пекина может быть больше рычагов воздействия, чем у Москвы, для переговоров о выгодных условиях.
Самый неприятный сценарий для Москвы — возможные попытки Пекина использовать свою экономическую мощь для изменения позиции России по неэкономическим вопросам, интересующим Китай. Например, он может потребовать, чтобы Москва отказалась продавать оружие Вьетнаму и Индии, или попросить Россию уговорить страны Центральной Азии разрешить китайским частным военным компаниям защищать китайские объекты на их территории.До сих пор Пекин был осторожен и уважителен с Москвой и оказывал на нее давление только по конкретным сделкам. Однако нет никаких гарантий, что Китай сохранит такое же отношение и в будущем, поэтому России необходимо предпринять шаги сейчас, чтобы попытаться минимизировать такие риски.
Что можно сделать?
Вопрос о том, как Европа и Запад в целом должны реагировать на китайско-российское сближение, обсуждается в столицах по обе стороны Атлантики. Запад еще не сформулировал конкретных подходов к проблеме, но политики высказали свою позицию.Интервью Макрона Economist , в котором президент Франции выступает за активное взаимодействие с Москвой, чтобы предотвратить ее более тесное сотрудничество с Пекином, попало на благодатную почву. Согласно Financial Times , еще в 2019 году представительство Европейского союза в России предложило членам ЕС (в число которых тогда входила Великобритания) начать диалог с Россией по вопросу о сетях 5G, чтобы помешать китайским компаниям доминировать на евразийских рынках в этой и других высокотехнологичных сферах.Идея так и не материализовалась.
В других европейских кругах позицию Макрона критикуют как расплывчатую и наивную. В любом случае способность Европы взаимодействовать с Россией, чтобы дистанцироваться от Китая, будет ограничена несколькими внутренними факторами. Во-первых, существующие санкции ЕС и США против России, вероятно, останутся в силе, поскольку ситуация в Крыму и на Украине не изменится в обозримом будущем.
Во-вторых, Россия готовится к парламентским выборам в 2021 году и президентским выборам в 2024 году.Судя по недавнему поведению властей (заключение Алексея Навального, жесткое подавление митингов в его поддержку, давление в Твиттере, аресты на конференции муниципальных депутатов и т. д.), Кремль предпочел усилить давление на оппозицию, поскольку а также блокировать любые внешние средства влияния на политическую жизнь России. Это явно не та среда, в которой отношения между Россией и Европой могли бы улучшиться, о чем свидетельствует провальный визит главного дипломата ЕС Жозепа Борреля в Москву в феврале 2021 года.
В-третьих, более жесткая позиция в отношении России является одним из приоритетов новой администрации США, и, учитывая собственные опасения и проблемы Европы с Россией, трансатлантическая политика в отношении Москвы, вероятно, станет более скоординированной и мускулистой.
В таких условиях Европе необходимо сначала сформировать аналитический, а затем и политический консенсус по ряду ключевых вопросов внутри ЕС, а затем и в рамках трансатлантического партнерства. Какие конкретные аспекты китайско-российского сближения негативно сказываются на европейских и, шире, западных интересах? Какие элементы в отношениях между Москвой и Пекином неизменны, а на какие можно повлиять с помощью доступных Западу инструментов?
Между тем российскому правительству и общественности, пытающимся найти правильный баланс в отношениях с Китаем, необходимо более трезво оценивать будущие отношения с Европой.На данный момент торговые, технологические и финансовые связи между Россией и Европой все еще значительно прочнее, чем между Россией и Китаем. Таким образом, может показаться, что у России достаточно места, чтобы переложить яйца из европейской корзины в китайскую. Это убеждение, однако, будет проверено в ближайшие десять-пятнадцать лет, поэтому сейчас важно оценить потенциальную роль Европы в уравновешивании отношений России с Китаем. Пока что многие российские официальные лица считают, что, хотя Европа и обеспокоена дрейфом России в сторону Китая, она не может предложить Москве ничего конкретного в обмен на корректировку ее курса.Возможно, через несколько лет российские лидеры рассчитывают начать получать более серьезные предложения.
Однако важно понимать, что Соединенные Штаты и Европа сейчас недостаточно обеспокоены китайско-российскими отношениями, чтобы изменить свою политику в отношении России. Кроме того, многие действия России как на внутреннем фронте, так и во взаимодействии с Западом делают невозможными любые попытки вовлечения Москвы. Есть некоторые внутренние причины ухудшения отношений России с Западом, и до тех пор, пока одна или обе стороны конфликта не претерпят серьезных внутренних преобразований или не столкнутся с общим вызовом (учитывая, что даже глобальная пандемия коронавируса не повлияла на изменения), Китайский фактор не изменит отношений между ними.Поскольку Россия не собирается менять основы своей внешней или внутренней политики, что позволило бы ей диверсифицировать свои международные контакты и сделать ставку на более быстрый и устойчивый экономический рост в результате структурных реформ, пространство для маневра Москвы в отношениях с Пекином сужается более время. Но на данный момент он все еще существует.
В первую очередь Россия могла бы вести диалог с ЕС и США по различным каналам. В частности, стороны могли бы обсудить побочные эффекты возможных санкций, которые лишат Москву важных гражданских технологий, имеющих китайские альтернативы.Во-вторых, Россия может отдать предпочтение проектам, которые доставляют ресурсы в Китай морскими путями и где есть альтернативные покупатели этих ресурсов.
Наконец, Москва могла более эффективно управлять своим сотрудничеством с Пекином. В настоящее время существует четыре российско-китайских межправительственных комиссии по экономическим вопросам, которые часто имеют дублирующие друг друга обязанности и не всегда общаются друг с другом. Если стороны не хотят сокращать количество комиссий, Россия могла бы создать и обеспечить экспертную поддержку одного бэк-офиса для четырех переговорных групп.Крайне разрозненное российское бизнес-сообщество в Китае также выиграет от большей самоорганизации. В этом отношении она могла бы последовать успешной модели Торговой палаты ЕС в Китае.
Эти тактические ходы не заменят структурных реформ внутри России и не сделают внешнюю политику страны более прагматичной. Но они позволят России получить больше выгоды от сотрудничества с Китаем и притормозят асимметричное развитие двусторонних отношений.
Это издание является частью китайско-российского проекта Антанты, осуществляемого при поддержке Министерства иностранных дел и по делам Содружества Великобритании.
Автор:
Страны Центральной Азии предпочитают Россию Китаю
Президент России Владимир Путин принимает участие в церемонии возложения цветов в Ташкенте, Узбекистан, 19 октября 2018 г., во время однодневного государственного визита в страну. Михаил Светлов / Getty Images
В спальном поезде из Ташкента в Нукус пьяный офицер узбекской армии хочет знать, откуда мы. «Англия» встречает уклончивое пожимание плечами.Однако при слове «Шотландия» его лицо светится. «Шотландия!» — бормочет он, изображая волынку. « Храброе Сердце !» В смеси плавного русского, ломаного английского и оживленной пантомимы он выражает мысль, которую мы снова и снова слышим по всей стране: Шотландия для Соединенного Королевства то же, что Узбекистан для России — только в случае Узбекистана независимость была завоевана. Затем без явной иронии офицер достает свой телефон и показывает нам свою биографию президента России Владимира Путина.Он показывает большой палец вверх. «Путин, я люблю».
Это тем более неприятно, что мы едем в Каракалпакстан, один из самых суровых регионов Узбекистана. Здесь выброшенные на берег обломки ржавых рыбацких лодок и немногочисленные морские ракушки являются вечным свидетельством бесхозяйственности советского руководства, которое перенаправило водоснабжение района на перегруженную хлопковую промышленность. Нукусский городской художественный музей, запрещённый при коммунизме, изобилует картинами рыбаков на когда-то бескрайнем Аральском море, но настоящего моря не стало.
Несмотря на такое наследие российского правления, многие узбеки — и даже многие выходцы из Центральной Азии — разделяют энтузиазм офицера по отношению к стране, которая когда-то была их колонией. Но тогда, на данном этапе, где еще им искать друзей?
Женщина проходит мимо главной мечети и городского музея в Андижане, Узбекистан, 16 января 2019 г. Линдси Кеннеди для Foreign Policy
После двух десятилетий и триллиона долларов, потраченных на войну, Соединенные Штаты наконец покинули Афганистан.Соседи Афганистана внимательно следят за тем, как подходит к концу эпоха участия США в делах Центральной Азии, которая много обещала, но так и не дала результатов.
Не будет так скучать по Соединенным Штатам. Конец коммунизма должен был возвестить новую эру свободы, демократии и процветания, но на заднем дворе России это был громкий провал. Жители Центральной Азии, возможно, не злятся на Соединенные Штаты, но они определенно разочарованы.
За последние два десятилетия война по соседству стимулировала некоторых жителей США.С. помощь и инвестиции, в основном в виде обучения войск и аренды военных баз в Казахстане и Киргизии. С уходом войск Соединенные Штаты, похоже, вряд ли будут уделять этому региону много внимания — если только в этом не участвует Китай. Растущий консенсус Вашингтона в отношении того, что Пекин является главным противником в следующем десятилетии или более, также привлек внимание к крупным инвестициям Китая в Центральную Азию.
Но для центральноазиатских государств — Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана — старый оккупант, Россия и, во все большей степени, Китай часто представляют собой более заманчивые перспективы.Для элит этих стран Москва и Пекин по своей сути являются более привлекательными вариантами, чем Вашингтон. В отличие от западных либеральных демократий, Китай редко проявляет интерес к правам человека или справедливому управлению и уж точно никогда не требует доказательств этого в качестве предвестника инвестиций. Для Пекина важна не форма правления, а последовательность: пока страна-партнер достаточно политически стабильна, чтобы Китай мог продолжать строительство и добычу полезных ископаемых, и готова поддерживать Пекин на международной арене, она счастлива.
Как выразился Матье Булег из Chatham House, любое обсуждение прав человека или демократии — это красная черта, которую Россия и Китай не заинтересованы пересекать, в то время как настойчивое стремление либеральных демократий к этому означает, что их партнерство может быть только «второстепенным и а не более глубокие, всеобъемлющие отношения».
Пожары горят на вершинах высотных труб на нефтяном месторождении Тенгиз, на северо-восточном берегу Каспийского моря, в Казахстане.1, 1997. Реза/Getty Images
Однако первоначальный интерес США к Центральной Азии был связан не столько с правами человека, сколько с природными ресурсами. В годы после обретения независимости от Советского Союза государства Центральной Азии с нетерпением ждали новой прибыльной Большой игры в регионе. По оценкам Управления энергетической информации США на 2003 год, Каспийский бассейн содержал от 17 до 33 миллиардов баррелей доказанных запасов нефти и около 232 триллионов кубических футов природного газа, что привлекло большой первоначальный интерес из-за рубежа.Однако этот энтузиазм постепенно улетучился, поскольку потенциальные инвесторы поняли, что добраться до этих источников энергии будет намного сложнее, чем предполагалось вначале.
«Прогнозы середины 90-х превзошли то, что было на самом деле», — сказал Джеффри Манкофф, заместитель директора программы «Россия и Евразия» в Центре стратегических и международных исследований. Мелководье Каспийского моря означало, что раскопки были чрезвычайно сложными, что усугублялось геополитическими барьерами в России и Иране, которые блокировали строительство трубопроводов, необходимых для перемещения запасов из стран, не имеющих выхода к морю, на мировой рынок.Большая часть доступных резервов осталась в руках местных олигархов, которые смогли воспользоваться существующей трубопроводной инфраструктурой.
«У вас есть язык экономических реформ, но вам нечего показать», — сказал Эдвард Шац, адъюнкт-профессор политологии Университета Торонто и автор недавно вышедшей книги об антиамериканских настроениях в Центральной Азии.
После 11 сентября ситуация изменилась. Первоначально во всей Центральной Азии наблюдалось излияние солидарности с Соединенными Штатами, включая поддержку вторжения в Афганистан — в конце концов, у многих из этих стран были свои проблемы с исламистской воинственностью, и они были счастливы, что Соединенные Штаты вмешались на их стороне. .Но, по словам Шаца, объявление войны Ираку вызвало недоумение. К тому времени, когда антииранская риторика начала накаляться, многие люди стали глубоко подозревать, что Соединенными Штатами могут руководить антиисламские настроения или даже радикальный атеизм в советском стиле, особенно в Таджикистане, который получает большую часть своих СМИ из Ирана. и имеет более тесные языковые и культурные связи.
И хотя олигархи выиграли, постсоветские годы принесли рядовым гражданам всей Центральной Азии глубокое разочарование.
Рабочий выполняет техническое обслуживание на нефтеперерабатывающем заводе канадской нефтяной компании Hurricane Kumkol Munai в Шымкенте, Казахстан, 21 декабря 2002 г. Олег Никишин/Getty Images
За 25 лет после распада Советского Союза доходы домохозяйств упали на 27 процентов в Узбекистане и более чем вдвое в Таджикистане, Туркменистане и Кыргызстане. В то время как экономика богатых нефтью Казахстана и Туркменистана резко возросла, мало свидетельств того, что хоть какое-то из этих богатств достается населению в целом.Ожидаемая продолжительность жизни здесь, как и в остальной части Центральной Азии, ухудшилась с 1990-х годов по мере прекращения предоставления финансируемого государством здравоохранения и других сетей социальной защиты. Доступ к образованию, транспорту и базовой инфраструктуре также сократился.
Брюс Паннье, корреспондент Радио Свободная Европа/Радио Свобода в Центральной Азии, который ведет репортажи из региона почти 30 лет, разделяет эту точку зрения. По его словам, хотя при советской власти «всего было не так много», в целом всего было достаточно, чтобы выжить, и, в частности, в сельской местности этими ресурсами управляли гораздо лучше.Паннье описывает, как советская система требовала, чтобы главы местных администраций следили за тем, чтобы фермерские поля были вспаханы, их тракторы были заправлены бензином, а техника доставлялась на их фермы вовремя для сбора урожая. Когда это централизованное правительство рухнуло, отдельные фермеры были вынуждены самостоятельно разобраться с логистикой, чему мешала местная коррупция, которая загнала их в долги только для того, чтобы покрыть взятки, необходимые для того, чтобы остаться на плаву.
Не похоже, чтобы такие трудности можно было списать на цену свободы.Свободных и честных выборов мало, и, хотя Узбекистан недавно предпринял шаги по укреплению демократического процесса, любой прогресс является медленным, скромным и легко обратимым вспять.
«Люди в начале 90-х думали, что демократия и рынки — единственная игра в городе», — сказал Шац. «У вас была быстрая дискредитация, по крайней мере на время, коммунистической идеологии, поэтому ее полярная противоположность стала казаться самоочевидной истиной, а США и Западная Европа мало что сделали, чтобы подорвать завышенные ожидания людей.
По мнению Шаца, либеральные демократии, такие как Соединенные Штаты, проделали огромную работу, убедив отколовшиеся государства в том, что коммунизм был отклонением от нормы, прервавшим их путь к развитию. Все, что нужно было сделать странам Центральной Азии, — это повернуться к капитализму и демократии, и деньги потекут рекой, и жизнь людей быстро улучшится. Когда этого не произошло, многие жители Центральной Азии почувствовали ностальгию по советским временам или, по крайней мере, стали более восприимчивы к инициативам путинской России, чем к ненадежным и бескомпромиссным Соединенным Штатам.
Россия, Таджикистан и Узбекистан принимают участие в совместных военных учениях на военном полигоне Харб-Майдон 10 августа. Нозим Каландаров/ТАСС через Getty Images
Поскольку предполагаемых преимуществ свободы нигде не видно, неудивительно, что многие жители Центральной Азии испытывают ностальгию по силе и стабильности, которые, как утверждает Россия, обеспечивает. Помогает то, что русская культура по-прежнему играет важную роль. Этнические русские составляют пятую часть населения Казахстана, и, несмотря на сокращение их числа в других местах (поскольку эти группы неуклонно возвращаются на родину), русский язык широко распространен во всем регионе.
Российские СМИ, особенно телевидение, для многих являются основным источником новостей. В Узбекистане российские СМИ помогают установить пропутинскую интерпретацию событий за границей как бесспорный факт и стирают грань между лояльностью России и Узбекистана даже среди самых яростных националистов. За ужином в Фергане учитель (попросивший не называть его имени) решительно отстаивал право Москвы «защищать» свой народ в Крыму и поглощать Южную Осетию и Чечню — редкость в стране, где большинство людей закрываются при первом же намеке. политической дискуссии.
Люди проходят мимо свежего граффити с изображением Путина в Симферополе, Крым, 17 августа 2015 г. Александр Аксаков/Getty Images
Идею легитимации движения «Талибан» посредством мирных переговоров было трудно принять правительствам стран Центральной Азии, которые надеялись, что коалиция, возглавляемая США, раз и навсегда устранит эту угрозу. Российская машина по связям с общественностью, безусловно, не теряла времени, ухватившись за эту озабоченность. В последующие месяцы тогда-У.Приказ президента США Дональда Трампа о выводе 7000 американских военнослужащих из Афганистана, Россия быстро усилила предупреждения о том, что афганские войска и возвращающиеся выходцы из Центральной Азии, уехавшие, чтобы присоединиться к Исламскому государству, будут представлять новую угрозу безопасности, поскольку Путин совершил поездку по четырем из пяти государств Центральной Азии. предложить военную помощь.
Такая риторика основывается на имидже сильного человека, который Россия агрессивно укрепляла в течение последнего десятилетия или около того посредством последовательных войн с Грузией и Чечней, аннексией Крыма и активным участием в конфликтах за пределами советской сферы в прошлом, особенно в Сирии и, более недавно Зимбабве.Как сообщил нам источник в британском Министерстве иностранных дел, по делам Содружества и развития, более широкий политический интерес России «заключается в ее собственном месте в мире и в желании видеть себя на вершине стола по ключевым международным вопросам». У России не было проблем с установлением дипломатических отношений с талибами после окончательного вывода американских войск, но она четко предупредила группу, чтобы она держалась в пределах границ Афганистана.
В то время как такие демонстрации грубой силы могут беспокоить лидеров Центральной Азии, Россия также стала полезным и активным союзником в сдерживании внутренних беспорядков, поддержке таджикского правительства во время его гражданской войны и замене военного сотрудничества НАТО с Узбекистаном после Андижанской войны. резня.Противоречивые приоритеты привели к тому, что правительство тогдашнего президента Дмитрия Медведева крайне неохотно вмешивалось во время этнических столкновений в Кыргызстане в 2010 году, но когда призывы Бишкека о поддержке были также проигнорированы Соединенными Штатами и Европейским союзом, Россия в конечном итоге взяла на себя инициативу в достижении дипломатического урегулирования через Организация Договора о коллективной безопасности. Как спешат вам сказать пропутинские узбеки, когда в их стране возникают проблемы с безопасностью, Россия является союзником, к которому они обращаются за помощью. Запад, говорят они, просто бросает их, когда дела идут плохо.
- Плакат прославляет узбекских военных на площади Бобора в Андижане, где в 2005 г. силы безопасности расстреляли сотни, а возможно, и тысячи антиправительственных протестующих, 16 января 2019 г.
- Пара продает товары из своей машины на андижанском рынке 17 января 2019 года, до пандемии.Линдси Кеннеди для внешней политики
А вот скептицизма много. Хотя Москва может контролировать повествование, она не всегда может скрыть факты на местах. Видимые шрамы, оставленные русским колониализмом и коммунистическим правлением, остаются — резкое предупреждение об опасности чрезмерного доверия к могущественному северному соседу. Продолжающаяся этническая напряженность и периодические вспышки насилия в Ферганской долине восходят к сталинской политике проведения границ между соперничающими группами, а не между ними, что делает население менее сплоченным и способным к бунту.
Российская тактика шока и трепета, направленная на подчинение Украины, Грузии и Чечни, также поддерживает представление о том, что путинское видение — это восстановленная региональная гегемония над старой советской империей. Как выразился Джонатан Эванс, бывший глава британской МИ-5: «Я абсолютно уверен, что Россия сделает все возможное, чтобы иметь место в любой части СНГ [Содружества Независимых Государств], потому что они этим занимаются. ”
Страны Центральной Азии слишком привыкли к тому, что их используют в качестве буфера России — того, что Эванс назвал «ее [стратегическим] кордоном вокруг себя», — и к тому, что их лидеры наивно верят в путинские предложения о дружбе.Узбекистан, например, традиционно опасался чрезмерно полагаться либо на российскую, либо на американскую военную помощь, лавируя между ними в зависимости от обстоятельств. «Изолированный и изоляционистский» Туркменистан, как выразилась Ольга Оликер, директор Международной кризисной группы по Европе и Центральной Азии, предпочел бы, чтобы его народ голодал, чем был слишком близко к кому-либо». Таджикистан, который тесно сотрудничает с Россией по вопросам национальной безопасности, делает это потому, что вынужден: талибы оказались там реальной угрозой, поставляя боевиков повстанцам во время гражданской войны в стране, а других военных союзников почти не предвидится.
Тем не менее, это предостережение, вероятно, будет колебаться с каждым политическим поколением. «Новое руководство не имеет такого негативного опыта, как «Русский медведь», — сказала Дина Рим Шпехлер, специалист по внешней политике СССР и США в Университете Индианы. «У них может не быть такой же решимости держать Россию на расстоянии вытянутой руки».
Действительно, когда дело доходит до выбора могущественных союзников, у них может не быть выбора.
«Чем больше США покидают регион и чем меньше их влияние на местную политику, тем больше они оставляют открытых трещин, которыми могут воспользоваться Китай и особенно Россия», — сказал Булег.«И Россия действительно умеет использовать щели, которые мы оставляем открытыми».
Но Москва, возможно, не является крупнейшим победителем постамериканской эпохи. Есть еще один серьезный претендент на контроль в Центральной Азии: Китай.
Благодаря участию в Шанхайской организации сотрудничества и углублению торговых и энергетических связей с бывшими советскими республиками Китай быстро расширил свое экономическое присутствие в Центральной Азии. Тем не менее, наиболее значительные инвестиции осуществляются через инициативу «Один пояс, один путь» (ОПОП), изначально предназначенную для соединения Пекина с европейскими рынками через Среднюю Азию, но которая превратилась в запутанный беспорядок из противоречащих друг другу инвестиций и демонстраций политической лояльности.Китай обязался потратить не менее 1,4 триллиона долларов на проекты BRI, в основном на развитие инфраструктуры и высокоскоростных железнодорожных сетей.
Тем не менее, ОПОП является предметом серьезных разногласий по всему региону. Здесь, как и в таких странах, как Шри-Ланка и Камбоджа, то, что поначалу казалось щедрым предложением, все чаще превращалось в огромную долговую ловушку, из-за которой страны оказались в глубоком долгу перед Пекином. Таджикистан и Кыргызстан уже имеют рейтинг высокого и умеренного риска долгового кризиса, соответственно.Как выразился Булег, «эти страны могут иметь дело с Китаем не так много, прежде чем они действительно продадут свою душу».
В то же время, как указывает Оликер, хотя правительства стран Центральной Азии могут беспокоиться о долгосрочных последствиях своего участия, они в равной степени обеспокоены тем, что их не заметят.
Даже Туркменистан с его изоляционистской позицией поддался очарованию ОПОП и, по сути, стал заложником китайских энергетических интересов, когда они в процессе установили монопсонию на газовые запасы страны.«Вот почему у них нет денег», — сказал Булег.
На уровне сообщества у Китая также мало чирлидеров в Центральной Азии. Параноидальная одержимость Пекина исламистским терроризмом и долгая история выдумывания или, по крайней мере, сильного преувеличения исламистской угрозы в Синьцзяне вряд ли вызвали симпатию у этого преимущественно мусульманского региона.
Уйгур сидит возле своего кафе в Старом городе Кашгара, Синьцзян, 21 октября 2016 г. Большинство древних зданий Кашгара были снесены в 2009 г., а небольшая часть была реконструирована под туристический центр.Линдси Кеннеди для внешней политики
Уйгурская женщина проезжает через мотоциклетное движение в Кашгаре, 16 октября 2016 г. Линдси Кеннеди для Foreign Policy
Уйгуры, которые несут основную тяжесть преследований Китая дома, не только разделяют веру жителей Центральной Азии; они близкие этнические и культурные родственники казахов, кыргызов, таджиков, туркмен и узбеков. Тот факт, что ряд известных китайских кыргызских художников и ученых исчезли в лагерях для задержанных в Китае, только усиливает подозрения в том, что Китай является скорее противником, чем другом.
Между тем, Пекин почти не пытался завоевать сердца и умы различных местных жителей, с которыми он вступает в контакт. Распространенной критикой является то, что Китай рассматривает BRI как полезный инструмент массовой занятости для своих собственных рабочих, не стимулируя местную занятость в каком-либо значимом смысле. В то время как местные сообщества ценят дополнительную работу, которую им приходится выполнять во время крупномасштабных строительных проектов, сохраняется негодование по поводу того, что считается недолговечными, плохо оплачиваемыми концертами и отношениями, которые перекошены в пользу Китая.
Pannier описывает, как по мере того, как строительство, финансируемое Китаем, ползло по Кыргызстану, жители городов, ожидающие начала проекта, относились к китайским инвесторам только положительно, в то время как те, кто остался после него, смотрели на вещи по-другому, жалуясь на низкую заработную плату и невыполненные обещания. .
«Когда есть обещание денег, все кажется хорошим, но как только их нет, вы снова получаете старые предрассудки», — сказал он. «Мне интересно, каким будет мнение Центральной Азии через несколько лет, когда они поймут, что китайцы не придут с новым проектом.Что они не собираются больше нанимать местных жителей, потому что они уже все сделали, но счета все еще есть. Кредиты остались».
В то время как правительства стран Центральной Азии изо всех сил пытаются сдержать это недовольство, напряженность начинает возрастать. В Казахстане прошли антикитайские протесты в ответ на строительство китайских заводов. В августе 2019 года местные жители Кыргызстана напали на китайских горняков. В обеих странах правительства расправились с теми, кто критикует китайские инвестиции (а также отношение китайцев к уйгурам), что привело к штрафам и арестам.
Возникают разногласия между малообеспеченными работниками из Центральной Азии, подозрительно относящимися к мотивам Китая и обеспокоенными гарантиями занятости, и теми, кто находится на вершине кучи, получающих выгоду от ОПОП. Не помогает и то, что инвестиции часто связаны с коррупцией государственных чиновников. Или что Эмомали Рахмон, вероятный пожизненный президент Таджикистана, в буквальном смысле передал золотую жилу в счет погашения за электростанцию, построенную на китайские кредиты, и занял еще 230 миллионов долларов, чтобы построить себе шикарный новый парламентский комплекс.
- Путин и президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев выступают на первом Форуме межрегионального сотрудничества России и Узбекистана в Узбекистане 19 октября 2018 г. Михаил МетцельТАСС через Getty Images
- Сотрудник службы безопасности Китая стоит на линии охраны во время встречи председателя КНР Си Цзиньпина и премьер-министра Узбекистана Абдуллы Арипова в Доме народных представителей в Пекине.28, 2019. КАК HWEE YOUNG/AFP через Getty Images
Неудивительно, что выходцам из Центральной Азии удобнее работать с Россией, чем с Китаем. Многие говорят по-русски, используют кириллицу и, благодаря своей политической истории, понимают российские институты и бизнес-культуру. Русскоязычные (и принадлежащие России) новости и развлечения доминируют в центральноазиатских СМИ, распространяя пропутинские сообщения, поощряя близость к российской культуре и время от времени подчеркивая озабоченность по поводу китайской коррупции в странах ОПОП.Напротив, очень мало людей в регионе говорят по-китайски, и синофобия укоренилась глубоко. Например, 65 процентов казахстанцев считают, что китайское влияние представляет явную или потенциальную угрозу для их страны.
Но хотя иногда российские СМИ кажутся активно враждебными по отношению к ОПОП, на самом деле основная деятельность Китая и России не находится в прямой конкуренции друг с другом. У России просто нет капитала, чтобы конкурировать с китайской экономической экспансией, особенно с дополнительным давлением международных санкций, с которыми приходится бороться.Вместо этого она сосредоточена на безопасности, оказывая обширную военную помощь в регионе, проводя совместные военные и контртеррористические учения и тесно сотрудничая в борьбе с незаконным оборотом наркотиков, что неизбежно предполагает активное участие России в обеспечении безопасности границ в таких странах, как Таджикистан. Он также поддерживает сильное военное присутствие через ряд баз и аэродромов в Кыргызстане, Таджикистане и Казахстане.
Между тем, несмотря на один из самых больших оборонных бюджетов в мире, Китай старается избегать военного вмешательства за пределами своих границ.Он предпочитает использовать власть экономически, в основном за счет грабительских кредитов, которые представитель Госдепартамента США назвал в телефонном интервью «дипломатией долговой ловушки».
В Центральной Азии это переросло в жесткое разделение власти между двумя сверхдержавами, где Россия доминирует в сфере безопасности, а Китай контролирует инфраструктуру и развитие. Мнения разделились по поводу того, представляет ли эта договоренность молчаливую договоренность между Москвой и Пекином, или это случай, когда обе стороны разыгрывают свои самые сильные руки в попытке выйти победителем.
«Я думаю, что Путин и Си Цзиньпин могут рассматривать свои разные наборы навыков как дополняющие друг друга», — сказал Филип Ингрэм, бывший полковник британской армии, а ныне аналитик по вопросам безопасности и разведки. «Я бы не сказал, что это соперничество, скорее зарождающиеся долгосрочные взаимодополняющие отношения». Ингрэм полагает, что будущий военный союз между Китаем и Россией, каким бы отдаленным он ни был, вполне может существовать.
Шпехлер не согласен. Россия, по ее словам, не имеет и не будет добровольно уступать влияние Китаю, что делает идею псевдоджентльменского соглашения невозможной.Она указывает на продолжающиеся усилия Москвы по созданию регионального экономического профсоюза, исключающего Китай, и на паранойю Пекина в отношении исламского терроризма в Центральной Азии, которая проявилась в некоторых совместных контртеррористических операциях с Кабулом, таких как патрулирование Ваханского коридора между Афганистаном и Синьцзяном. По словам Шпехлера, идея о том, что Китай и Россия могут прийти к соглашению и оставаться на своих путях, противоречит тому факту, что они продолжают действовать как соперники.
Независимо от того, является ли нынешнее распределение власти результатом сотрудничества или обстоятельств, Китай явно является здесь более сильным партнером, и Россия это знает.
Узбекская девушка на свадьбе, где столы и стены украшают традиционные ковры, в селе Ойкабура в Ферганской долине, Узбекистан, 13 августа 2006 г. Уриэль Синай/Getty Images
Можно с уверенностью сказать, что Соединенные Штаты упустили свой шанс заслужить любовь или восхищение жителей Центральной Азии после распада Советского Союза. Помимо насмешек над неспособностью Трампа указать свою страну на карте, студенты колледжей в Узбекистане, например, кажутся более равнодушными к Соединенным Штатам, чем к чему-либо еще.По сравнению с сильными эмоциями, вызванными Россией и Китаем, отношение к Америке кажется в лучшем случае прохладным.
Один молодой человек из Андижана рассказывает, что его учительница английского языка, американка, уговорила его подать заявку на стипендию в Штатах для получения степени магистра, а не только в российских университетах, как он изначально планировал. Его единственный вопрос заключается в том, сможет ли он заработать приличную зарплату, чтобы отправить домой к своей семье, пока он учится. Помимо финансовых возможностей, Запад малопривлекателен.«Что есть в мире лучше, чем Узбекистан?» — серьезно спрашивает он. На вопрос, есть ли что-нибудь, что он хотел бы увидеть, он сразу же с чувством отвечает: «Мекка».
Это обычный рефрен. Жители Центральной Азии всех возрастов пользуются возможностью воссоединиться с религиозной и культурной идентичностью, которая была подавлена царской Россией, а затем Советским Союзом. Набожные мусульмане из всех слоев общества в Узбекистане, Таджикистане, Казахстане и Кыргызстане откладывают годы на то, чтобы совершить хадж, являющийся основным принципом ислама.В Кыргызстане, где ВВП на душу населения составляет чуть менее 1270 долларов США, частные компании могут брать за организацию поездки около 3000 долларов США. Во время «мини-хаджа» семьи переполняются на вокзалах, плача, отправляя пожилых родственников в первый этап паломничества, которого они ждали всю свою жизнь. Ошеломленные сотрудники ташкентского аэропорта терпеливо справляются с нервными пассажирами, летящими впервые. В самолете до Стамбула, откуда большинство других пассажиров отправятся в Саудовскую Аравию, царит праздничная атмосфера.
Простые жители Центральной Азии могут не интересоваться американскими идеями, но они хотят продолжать пользоваться этой религиозной свободой.Яростная исламофобия Пекина и преследование его уйгурского населения ясно показывают его отношение к религиозным правам мусульман, а казахов и кыргызстанцев уже арестовывают в их собственных странах за высказывания. Если Соединенные Штаты хотят восстановить влияние в регионе, им следует позиционировать себя как инвестора и создателя рабочих мест, который будет уважать местную культуру и поддерживать свободу вероисповедания, а не препятствовать ей. В Центральной Азии достаточно колониального менталитета.
Источники в У.Государственный департамент США подчеркивает, что их видение развития в Центральной Азии предполагает гранты и инвестиции — «явную альтернативу» китайским кредитам — и что защита независимости и суверенитета этих государств является «высшим приоритетом» для нынешней администрации. Это многообещающе, но чтобы восстановить доверие и представить себя в качестве серьезной альтернативы, Соединенным Штатам необходимо серьезно усилить свои обязательства в регионе.
Это не сработает, если Соединенные Штаты не будут рассматриваться как серьезный партнер, ради которого стоит отказаться от других возможностей.Центральноазиатские организации, стремящиеся работать с российскими компаниями, особенно те, которые имеют тесные связи с Кремлем, могут подвергнуться вторичным санкциям со стороны Соединенных Штатов, что по иронии судьбы подталкивает их к сближению с Россией или, по крайней мере, позиционирует Китай как сравнительно беспроблемный партнер. Соединенным Штатам придется много работать, чтобы позиционировать себя как надежную альтернативу.
Длительное пренебрежительное отношение Запада к Центральной Азии подорвало веру в демократию и облегчило оппортунистическим режимам установление эксплуататорских отношений, которые продлятся грядущие поколения.Подобные истории возникают в странах Африки, где Китай и Россия продолжают делить контроль на сопоставимых основаниях. Политический изоляционизм и замкнутая политика только усугубят ситуацию. Как выразился Инграм: «Мы отвлекаемся от мяча на свой страх и риск».
Отношения России и Китая: насколько они глубоки
Президент России Владимир Путин и его китайский коллега Си Цзиньпин входят в зал во время встречи в Кремле в Москве, 5 июня 2019 года.
МАКСИМ ШИПЕНКОВ | АФП | Getty Images
Россия и Китай, похоже, укрепляют свои экономические, политические и военные связи на фоне плохих отношений с Западом. Но отношения гораздо более тонкие, чем кажется на первый взгляд, с сильными и слабыми сторонами с обеих сторон, отмечают эксперты.
В то время как торговые отношения США с Китаем испортились, поскольку каждый вводит тарифы на миллиарды долларов на товары друг друга, торговые отношения между Китаем и Россией расцветают. Председатель КНР Си Цзиньпин даже назвал президента России Владимира Путина своим «лучшим другом» в нехарактерном проявлении теплых отношений во время государственного визита в Россию этим летом.
Си также пообещал Путину, что Китай «готов идти рука об руку с вами», и лидеры подписали заявления о приверженности «развитию стратегического сотрудничества и всестороннего партнерства» между своими странами и «укреплению стратегической стабильности (которая) включает международные вопросы». представляющие взаимный интерес, а также вопросы глобальной стратегической стабильности».
Экономические связи
Укрепление экономических связей является важной частью теплых китайско-российских отношений. На прошлой неделе российские и китайские информационные агентства сообщили, что две страны хотят удвоить свою торговлю в течение следующих пяти лет до 200 миллиардов долларов к 2024 году — по сравнению со 107 миллиардами долларов в 2018 году — за счет реализации совместных проектов в области энергетики, промышленности. и сельское хозяйство.
Несмотря на обещания увеличить двустороннюю торговлю, экономические отношения между Россией и Китаем не являются браком равных. Международный валютный фонд ожидает, что экономика России вырастет на 1,2% в 2019 году; Китай, тем временем, ожидается на уровне 6,3%.
Поэтому неудивительно, что Россия рассматривает Китай как крупный рынок сбыта в то время, когда ее торговля с западными странами сильно ограничена. Россия до сих пор находится под экономическими санкциями за аннексию Крыма от Украины в 2014 году, а также за вмешательство в американскую войну 2016 года.S. выборы и отравление нервно-паралитическим веществом бывшего двойного агента в Великобритании
Имея это в виду, Россия ищет экономического — и геополитического — партнера и союзника на Востоке.
Их обещание увеличить торговлю прозвучало на фоне «раздвоения сфер влияния США и Китая», заявила CNBC в четверг Кейлин Берч, глобальный экономист Economist Intelligence Unit.
«Очевидно, что между США и Китаем нет утраченной любви, и для России было бы гораздо разумнее стремиться наладить связи с этим огромным развивающимся рынком, который станет источником роста, подобно тому, как США.С. дальше не пойдет, и с которым у них нет таких же политических конфликтов, и это дает гораздо больше возможностей для российского рынка для российских энергопродуктов и развития их экономических связей», — отметила она.
Для Китай, такой партнер, как Россия, который «слегка расстроил бы США, был бы чрезвычайно выгоден», добавила она. природного газа, тогда как Китай является вторым по величине импортером сырой нефти в мире.
«Китай является основным источником нового потребления энергии, в частности, для ископаемого топлива, и у его порога есть сильный партнер, который наращивает производство сырой нефти, изготовление СПГ (сжиженный природный газ) и доставку всего этого по всему миру. мира, также было бы выгодно Китаю», — сказал Берч.
Российско-китайские военные игры
Безопасность и оборона — еще одна область, в которой Россия и Китай якобы стремились наладить связи, и эксперты сходятся во мнении, что у России больше практического военного опыта, чем у Китая.Буквально на прошлой неделе Народно-освободительная армия Китая была одной из семи иностранных сил (включая Индию и Пакистан), приглашенных для участия в массовых военных учениях России «Центр-2019», которые проходили на территории России.
Это был второй год участия Китая, и такие эксперты, как Ричард Вайц, старший научный сотрудник и директор Центра военно-политического анализа Гудзоновского института, считают его продолжающееся участие значительным.
«Китайское и российское сообщества национальной безопасности имеют общие цели, которые могут быть достигнуты посредством дальнейшего сотрудничества, такие как безопасность границ, развитие военных технологий и борьба с терроризмом», — сказал он в понедельник CNBC.
«Они также видят угрозы со стороны позиций и политики США и союзников, которым они могут сотрудничать, чтобы помешать, такие как противоракетная оборона США и военное вмешательство Запада в региональные горячие точки. Они, наоборот, видят возможности для расширения своего влияния за счет Соединенных Штатов, в том числе путем подрыва двусторонних и многосторонних союзов США».
Лучший из врагов?
Старая поговорка о том, что «враг моего врага — мой друг», может быть применена в настоящее время, когда речь идет об отношениях Китая и России с США.С. прямо сейчас. Китайско-американские отношения в настоящее время более острые, чем отношения между Россией и США, учитывая отсутствие разрешения торгового спора.
Для Китая решение президента Трампа перевернуть статус-кво в китайско-американской торговле — из-за того, что он считает недобросовестной торговой практикой, — и ввести тарифы на миллиарды долларов на китайский импорт в качестве результате, подорвало его экономический рост и потенциал.
На этом фоне активизация двусторонней торговли между Китаем и Россией может открыть двери для роста как для Москвы, так и для Пекина, поскольку законодатели и официальные лица сталкиваются с торговыми барьерами, такими как санкции и импортные тарифы в других странах.
«Существует растущий консенсус в отношении того, что партнерство между Россией и Китаем является довольно мощной силой, возглавляемой Китаем, а не Россией, но что между ними двумя они могут представлять собой довольно мощный блок, и я думаю, что США все больше обеспокоены тем самым», — отметил Берч из EIU.
Она добавила, что «Россия будет младшим партнером, исходя из размера рынка и ее перспектив роста, поэтому очевидно, что в этом смысле Россия будет немного втянута в зависимость от Китая.»
Китай-Россия: угроза или нет?
Эксперты говорят, что чаша весов склонилась в пользу Китая, который является доминирующим партнером в китайско-российских отношениях, и это привнесло соперничество в динамику, которая ограничивает сотрудничество в сфере экономики и безопасности
«Похоже, что они сотрудничают, вроде бы все хорошо и радужно в российско-китайских отношениях в военном плане — но это не так», — Матье Булег, научный сотрудник программы «Россия и Евразия» в Chatham House, сказал.
Выступая на брифинге перед военными учениями с участием Китая, Булег сказал, что сообщение России Китаю, когда она привлекла его к своим военным учениям на прошлой неделе, было «не о сотрудничестве». «Сообщение, которое Россия посылает Китаю, на самом деле совершенно противоположное, если вы посмотрите на его глубокий смысл».
«Речь идет о согласовании интересов Китая в регионе, потому что сейчас Центральная Азия является новым полем битвы за влияние, причем не только в экономической сфере, но и в значительной степени из-за растущего влияния Китая в военной сфере и сфере безопасности.»
Рафаэлло Пантуччи, директор по исследованиям в области международной безопасности Королевского института объединенных вооружений (RUSI), также сказал, что отношения между Россией и Китаем носят в основном «утилитарный» характер, и аналитикам не следует преувеличивать их союз.
» Что думают Китай-Россия, как отреагируют Россия-Китай? – у них действительно разные интересы, и опасность в том, что мы преувеличиваем этот стратегический союз. У него есть ограничения и вопросы», — сказал он CNBC в понедельник
.S., вероятно, будет внимательно следить за китайско-российским альянсом, особенно в плане обороны, особенно учитывая недавний разрыв его собственного давнего договора о ядерных вооружениях с Россией.