Русская церковная десятина — в древности и сегодня
У Церкви всегда брали. Брали без конца, без отдачи, без особой заботы о самой Церкви. Самое время кое-что дать ей! В конце концов, Церковь наших дней обеспечивает более эффективное пользование собственностью, чем кто бы то ни было.
История церковной десятины на Руси восходит к временам Владимира Святого, великого князя киевского. При Владимире Святом страна приняла крещение от византийцев. Большинство историков считают, что Крещение произошло в интервале между 987 и 992 годами. Историческая традиция называет 988 год, и это весьма вероятная дата. От нее очень многое зависит в истории Русской церкви. Процесс массовой христианизации страны, начавшийся при Владимире Святом, главные свои вехи отсчитывает от нее. Крещение Руси — не только принятие веры, но и принятие Церкви, поскольку вне ее жизнь христианина немыслима, спасение души невозможно. А принятие Церкви означает еще и множество политических, культурных, экономических преобразований.
Христианство предполагает постоянное участие верующих в богослужениях. А чтобы богослужения могли происходить, требуется многое. Прежде всего, здание храма, церковные книги, иконы и утварь, необходимая для священнодействий иерея. Кроме того, священнические одежды, хлеб и вино. Наконец, жилище для попа, дьякона, их семей, а также все потребное для того, чтобы они могли нормально существовать. Иными словами, принятие Церкви означает не только начало забот о «высоком», но и большие хлопоты о повседневном. О том, что в терминах нашего дня относится к «материальному обеспечению».
Так вот, до Владимира Святого в Киеве уже существовали христианские храмы — например, знаменитая Ильинская церковь. Но они предназначались для относительно небольшого круга людей. Христианство начало понемногу проникать на Русь еще во второй половине IX века. С тех пор в Киеве перебывало огромное количество купцов-христиан, Христову веру принимали члены великокняжеской семьи, отдельные дружинники.
Прежде всего, должны были появиться новые большие храмы. Первым и самым известным из них стала соборная церковь Успения Божией матери в Киеве. Ее начали возводить вскоре после крещения киевлян в Днепре. На средства князя Владимира строилось роскошное здание, отделанное мрамором и яшмой, украшенное богатыми мозаиками. Размерами оно намного превосходило маленькую Ильинскую церковь. Окончание работ летопись относит к 996 году. Возможно, это произошло несколько позднее.
Но, в любом случае, можно твердо говорить лишь о том, что новый храм появился в Киеве в середине — второй половине 990-х годов. «Иконы, сосуды и кресты» для него доставили из Херсонеса, от византийцев. Далее «Повесть временных лет» сообщает: после завершения работ князь Владимир зашел под своды собора и долго молился Христу; затем он сказал: «Даю церкви сей святой Богородицы от имения моего и от градов моих десятую часть».
Первым настоятелем Десятинной церкви стал Анастас Корсунянин — доверенное лицо великого князя. Для него и для всего прочего храмового причта были возведены особые палаты рядом с собором. Другим источником средств, необходимых Русской Церкви, стали так называемые «церковные суды». Сначала князь Владимир Святой, а затем его потомки в полном согласии с византийским законодательством утвердили право Церкви рассуживать дела по очень широкому кругу вопросов. Сюда входила не только семейная сфера, но и, например, обязанность следить за тем, чтобы никто не испортил на торгу весы, гири, меры длины и объема.
Но, конечно, главным ресурсом существования Церкви на Руси оставалась выдаваемая князем «десятая часть» от его «жита», «стад», «торгов» и иных доходов. Подобное положение вещей оказалось страшно неудобным и для князя, и для самой Церкви. Правитель иногда не мог, а порой и просто не хотел как следует обеспечить Церковь, а церковный организм попадал в жестокую экономическую зависимость от государя. Зато юным приходским общинам Руси такой механизм взимания десятины был исключительно выгоден. В Западной Европе на протяжении VI-VIII столетий церковная десятина превратилась в обременительный налог, обязательный для всех прихожан. Это вызывало ярость и ненависть к священству. В эпоху Реформации такая десятина, наряду с индульгенциями, симонией и иными «сосудами скверны», сыграла роль страшной бреши в позициях католичества. У нас, на Руси, весьма долго десятину платил только князь. Для времен двоеверия, борьбы с мятежами волхвов и прочими прелестями языческой старины такой порядок обеспечения Церкви был весьма полезным.
Помимо киевского, церковную десятину платили князья и других земель. Недостаток исторических источников лишает возможности точно определить, где, когда и в каких объемах получала Церковь средства. Информация на сей счет обрывочна, фрагментарна. Но кое-какие сведения до наших дней все-таки дошли. Например, точно известно: святой благоверный князь Андрей Боголюбский, государь владимиро-суздальский, выдавал десятину по правилам Владимира Святого, да еще и жаловал Церкви земли.
Эпоху монголо-татарского нашествия и долгой политической раздробленности церковная десятина не пережила. Причина проста. Древняя, домонгольская Русь, богатела торговлей, а еще того более — пошлинами с купеческого транзита. Она купалась в привозном серебре. Русь эпохи владимирской, тверской и раннемосковской по сравнению с нею — нищенка. Она не контролировала крупные торговые артерии, она регулярно подвергалась разорению от татарских набегов, наконец, она платила дань-«выход» ордынским ханам.
И главным ее богатством сделалась земля. Притом земля далеко не столь плодородная, как тучные пашни Русского Юга, а северная скудная землица, расположенная в полосе рискованного земледелия… Ни сам князь — все равно какой: ростовский, тверской, рязанский, московский и т. п., ни его подданные не могли уделить из своих доходов сколько-нибудь значительную часть на Церковь. Что оставалось? Дать Церкви земельные угодья и позволить самой позаботиться о себе, поставив в своих владениях крепкое хозяйство.
И вот архиерейские дома, соборные храмы, а особенно иноческие обители стали получать обширные имения с селами, соляными варницами, рыболовецкими промыслами. Иной монастырь владел колоссальной областью. Притом распорядиться земельными владениями монашеская обитель сплошь и рядом могла гораздо лучше, нежели светский вотчинник. По своей грамотности, по обладанию книжными сокровищами духовенство (прежде всего черное) стояло выше всех прочих слоев русского общества. Оно развивало инженерную мысль, ставило смелые экономические эксперименты, осваивало доселе непроходимые дебри.
Впоследствии государство спохватилось: не слишком ли много получила Церковь? Не слишком ли она богато живет? В течение большей части XVI, XVII и XVIII веков светская власть целенаправленно ограничивала церковное землевладение, а потом принялась отбирать церковное имущество в свою пользу. Особенно тяжелые формы этот процесс принял в XVIII веке. Петербургские императоры жадно тянулись к богатствам Церкви, гнали монашеский и священнический чин на службу, в армию, к плугу… Закончилось это секуляризацией церковных земель, прошедшей между 1764 и 1788 годами. Вместо отобранных владений вся Церковь снизу доверху оказалась посаженной на государственное жалование.
И вот теперь, через два десятилетия после того, как советская власть ушла в историю, остро стоит вопрос: на какие деньги жить огромному церковному телу? Не ввести ли в той или иной форме церковную десятину? На что-то требуется строить новые храмы и ремонтировать старые, выплачивать содержание священникам, обеспечивать православные учебные заведения и покрывать еще тысячи повседневных нужд. Конечно, в стране немало добровольных жертвователей, включая богатых коммерсантов. Пять лет назад известный писатель Михаил Елизаров, получив крупную литературную премию, даже пообещал со сцены как добрый христиан дать Церкви «десятину» от этих денег.
Но на одни пожертвования Церковь могла существовать разве только в раннехристианские времена, когда ее загоняли в подполье.
Что ж теперь — разойтись по пещерам? Спрятаться в канализацию, в катакомбы? Молиться в квартирах и сараях? И — ни семинарий, ни академий, ни православных изданий, ни сколько-нибудь массовых богослужений… Выйдет секта, а не Церковь! Голос ее будет едва слышен в обществе.
Если же государство вновь, как при Владимире Святом, официально введет десятину на прокормление Церкви, то ничего доброго из этого не выйдет. Правительство станет собирать нечто вроде «налога на вероисповедание», каковой существует в некоторых странах Европы. Но, во-первых, у Церкви сейчас нет, да и вряд ли когда-нибудь появятся механизмы, с помощью которых она могла бы контролировать отправку всех полученных от налогоплательщиков средств именно на церковные нужды, а не туда, куда их повернет хитроумный чиновник. Во-вторых, крайне пагубно было бы Церкви вновь попадать в полную экономическую зависимость от государства, как это случилось в Синодальный период.
Однако есть как минимум два пути, на которых может произойти частичное возрождение церковной десятины.
Во-первых, десятину может платить актив приходских общин — в обмен на право получать полный отчет о расходе этих денег и влиять на то, как они будут израсходованы. Во-вторых, полезно и правильно добиваться от государства передачи нового и нового имущества во владение или хотя оперативное пользование Церкви.
На протяжении трех с лишним веков сменявшие друг друга правительства в основном рассчитывали взять у Церкви что-либо, пожалованное ей прежде или приобретенное на деньги верующих. И брали. Брали без конца, без отдачи, без особой заботы о самой Церкви. Самое время кое-что дать ей! В конце концов, Церковь наших дней обеспечивает более эффективное пользование собственностью, чем кто бы то ни было. Где Церковь — там обрабатывается земля, идет строительство, дымят заводики. Там сады, огороды, цветники, мастерские, пекарни, типографии. А отойти от церковных владений на двадцать шагов — и властно вступит в свои права заметная разруха… Где Церковь — там труд, порядок, чистота. Не о нефтяных же и газовых скважинах, в конце концов, идет речь, а о запущенных землях, о кое-каком производстве, о домах, понемногу разрушающихся без пригляда! Церкви нужна помощь.
И от каждого христианина, и от державства нашего.
Дмитрий Володихин, историк, писатель
Первое крещение Руси и убийство князя Аскольда: церковно-историческая память
Принятие христианства было одной из главных причин убийства Аскольда… Первый православный князь впервые заложил основы для распространения христианства на Руси… К 1150-летию Аскольдового Крещения Руси.
«Русское государство основалось деятельностью Аскольда», — утверждал российский историк В. Ключевский (1841 — 1911). Именно от Великого князя Киевского Аскольда (далее — Оскольда) ведет свое государственное начало Киевская Рус…
Летописные свидетельства
Иоакимова летопись, повествуя о вероломном убийстве князя Оскольда язычником Олегом, называет первого киеворусского православного государя «блаженным». Это свидетельствует о том, что с древних времен князь Оскольд почитался как мученик, что и нашло отображение в Иоакимовой летописи.
Российский историк В.Татищев (1686-1750) полагал, что Иоакимова летопись принадлежала перу Святителя Иоакима Корсунянина (+1030 г.), первого Епископа Новгородского (с 993 г.), бывшего прямым участником крещения св. князя Владимира Великого, и рукоположенного позже по его просьбе Константинопольским патриархом во епископы Русской митрополии. Иные историки полагают, что Иоакимова летопись является сводом летописей, и составлена она была при патриархе Иоакиме (1674-1690 гг.), когда тот еще был новгородским митрополитом. Но, как отмечает российский историк Сергей Соловьев (1820-1879): «Нет сомнения, что составитель ее пользовался начальной новгородской летописью».
Как бы там ни было, но Иоакимова летопись содержит свидетельства того, что в Русской Церкви долгое время (вплоть до ХVII ст.) сохранялась церковная память о Первопросветителе Руси князе Оскольде Киевском, названном в летописи «блаженным» (подобно тому, как называется в церковной традиции и св. блаж. княгиня Ольга Киевская).
И даже если летопись была составлена в ХVII ст. при патриархе Иоакиме, это не только не умаляет значение этого упоминания, но еще более подтверждает факт церковного почитания на Руси памяти первого киеворусского православного государя-мученика как «блаженного» даже в ХVII ст.
В.Татищев в «Истории Российской», опираясь на Иоакимову летопись, пишет о князе Оскольде как о первом русском святом: «Его же (Оскольда – Авт.) можно за первого мученика Руси почитать, как и Улеб, брат Святослава, кои от неведения истории забыты и в святцы не внесены»3. Также Татищев пишет: «Оскольд… был кресчен и видно, что Иоаким его кресчение описал, но оное утрачено, /…/ и для того блаженным именовал».
Историк М. Брайчевский по этому поводу отмечает: «если в Иоакимовой летописи Оскольд был назван «блаженным», то, следовательно, он имел перед Церковью немалые заслуги, признанные официально. Более того, В.Татищев имел какие-то основания утверждать канони¬зацию киевского князя, которого он называет первым отечествен¬ным мучеником».
«Придумать подобное, – считает проф. М.Брайчевский, – В.Титищев, известно, не мог – цензура и церковь в те времена ему такого бы не позволили. Таким образом, в распоряжении историка действительно была какая-то очень древняя летописная версия».
В отношении первого Крещения Руси интересны и замечания историка кон. XVIII века М.Берлинского, писавшего: «Кедрин, Стрийковский и Иоаким российский летописец согласуют в том, что Оскольд после принял крещение, убежден будучи к тому, по свидетельству Никона патриарха, некоторым чудом, явленным ему от присланного греческого митрополита Михаила».
Следует заметить, что в XVIII веке еще не были известны тексты гомилий (проповедей) и Послания Восточным Патриархам св. патр. Фотия Константинопольского, достоверно сообщавшие о походе Руси в 860 г. на Царьград и принятии русичами после этого христианства. Как известно, гомилии и Окружное послание св. Фотия были обнаружены архим. Порфирием (Успенским) в 1858 г. в библиотеке рукописей Афонского Иверского монастыря, переведены на русский язык и впервые изданы в России они были лишь в 60-е гг.
XIX в. В результате отечественная наука получила новые доказательства того, что в 860 г. кн. Оскольд действительно совершил поход на Константинополь, после чего он и некоторые русичи приняли крещение.
Из летописных источников известно, что самому Крещению предшествовал военный поход кн. Оскольда на Константинополь в 860 году. Об этом походе подробно повествуют “Повесть временных лет”, Киевский Синопсис, Никоновская, Иоакимовская, Густынская и другие русские летописи, а также болгарский Хронограф Георгия Амортола, византийские и другие источники. Однако наиболее ценным является свидетельство патриарха Фотия как непосредственного участника и очевидца событий.
На основании этих и других источников многие авторитетные историки говорят о несомненности факта первого крещения на Руси во времена патриарха Фотия. Так, академик М.Тихомиров писал: «Крещение Руси при патриархе Фотии оставило большой след в русской церковной традиции… Патриарха Фотия как просветителя Русской земли называет и такой ранний памятник, как Церковный устав князя Всеволода ХII века». Также и митрополит Макарий (Булгаков) замечал: «В протяжении многих веков у нас единодушно была повторяема весть, что в первый раз Русь крестилась при патриархе Фотии и что от Фотия прислан был к нам первый епископ. Мало то¬го: имя Фотия, как первого насадителя святой веры в нашем отечестве, до того врезалось в памяти русского народа, что даже все последующие креще¬ния, бывшие при святой Ольге и святом Владимире, обыкновенно были при¬писываемы у нас, разумеется, по ошибке, тому же самому Фотию».
Что касается дальнейшей судьбы князя Оскольда после принятия им христианства, то, согласно сведениям Иоакимовой летописи, преданный киевлянами-язычниками, он был убит язычником Олегом. Судя по всему, киевляне были недовольны нововведениями князя-христианина: Олег, «слыша от киевлян жалобы на Оскольда и позавидовав области его, взяв Игоря, пошел с войсками к Киеву. Блаженный же Оскольд предан киевлянами и убит был и погребен на горе, там, где стояла церковь святого Николая, но Святослав разрушил ее».
Историк Татищев полагает принятие христианства одной из главных причин убийства князя Оскольда: «довольно вероятно, что крещение тому причиною было». И в другом месте он пишет: «не хотясчие киевляне крестистеся, Олега на то призвали». О религиозных причинах переворота пишет и проф. М. Брайчевский: «Язычество не собиралось уступать поле деятельнос¬ти христианству, поэтому сопротивление Оскольду, по логике, должно было принять форму антихристианской, проязыческой конфронтации. На нее и опирался Олег… События 882 г. были не актом внешнего завоевания (как считали некоторые исследователи), а государственным переворотом, осуществлен¬ным консервативными кругами общества. Сам Олег выступал не более как выразителем реакционных сил, которые стремились преградить путь прогрессу и которым посчастливилось в какой-то степени достичь своей цели… Дальнейший ход древнерус¬ской истории подтверждает религиозный подтекст переворота 882 г.». Таким образом, именно факт Крещения явился причиною убийства язычниками киевского князя Оскольда.
Если это так, то князь Оскольд принял смерть не по политическим мотивам, как об этом говорится устами князя Олега в «Повести временных лет», а за свои религиозные убеждения, как принимали ее первые христианские мученики.
Митрополит Макарий (Булгаков) Московский о «первом крещении руссов»
В церковно-академической среде считается вполне установленным фактом, что князь Оскольд c «болярами» и некоторым количеством народа вскоре после похода на Константинополь принял св. крещение от епископа (возможно, от святых Кирилла и Мефодия), посланного Константинопольским патриархом Фотием в 60-е годы IX в.
Опираясь на свидетельства св. Патриарха Фотия и другие византийские источники, православный богослов и церковный историк митрополит Московский и Коломенский Макарий (Булгаков, 1816-1882) в «Истории Русской Церкви» (которая и по сей день остается авторитетнейшим трудом по истории Церкви на Руси) прямо называет Оскольдово Крещение «первым крещением руссов».
Подробно останавливаясь на разборе фактов и древнейших свидетельств об Оскольдовом Крещении в IX веке, митрополит Макарий отмечает величайшую важность этого события в истории Руси и дальнейшей ее христианизации.
Описывая свидетельства св. Патриарха Фотия и других древних источников о походе князя Оскольда на Константинополь и свершившемся здесь Чуде Честной Ризы Пресвятой Богородицы во Влахерне, митрополит Макарий отмечает, что «не должно подлежать ни малейшему сомнению последовавшее за тем крещение наших предков». И далее, говоря о первом, Оскольдовом крещении Руси, митрополит Макарий пишет: «Когда прибыл в Киев епископ, Аскольд и Дир сами приказали созвать вече, сами присутствовали на нем и, подобно другим, видели чудо несгоревшего Евангелия — кому же прежде всего, как не им, естественно было и последовать гласу Евангелия? Они были главными действователями во всем и, очевидно, с искренним усердием искали истины, без которого ничто не могло бы заставить их действовать — как же они могли отказаться от нее, когда она открыла себя их взору? И если бы они не крестились, то, можно сказать, и никто бы в Киеве не крестился. Народ и вельможи не решились бы открыто на такое предприятие без примера князей из одного уже страха».
В качестве одного из дополнительных аргументов, подтверждающих крещение князя Оскольда, митрополит Макарий (Булгаков) приводит факт постройки церкви над Оскольдовой могилой: «Первые наши христиане над могилою сего князя имели церковь святого Николая. Быть не может, чтобы они согласились построить христианский храм над могилою язычника. Вероятна и та догадка, что Аскольд в крещении назван был Николаем, потому что у нас, точно, существовал обычай созидать церкви над могилами князей в честь святых, им соименных. Слова летописи Иоакимовой, называющей Аскольда блаженным, могут служить новым доказательством его крещения».
О том, насколько могла распространиться христианская вера во времена князя Оскольда, Митрополит Макарий отмечает: «Аскольд и Дир после принятия ими святой веры жили еще и управляли Киевом около пятнадцати лет. В такой период под их покровительством она могла довольно утвердиться и распространиться не только в Киеве, но и в окрестностях Киева трудами епископа и пастыря, которых приняли киевские руссы от патриарха, и при содействии, может быть, других проповедников, приходивших из Греции или Болгарии.
Но по смерти Аскольда и Дира, которые скончались (в 882 г.), может быть, как мученики за святую веру, в Киеве воцарился язычник Олег».
Следуя за другими историками, митрополит Макарий полагал, что поскольку князья Оскольд и Дир были христианами, то «причиною их смерти могла быть нерасположенность к ним некоторых киевлян, не хотевших принять крещения и потому пригласивших к себе Олега – язычника». Называя это мнение «вероятнейшим», митрополит Макарий отмечает: «Известно, что киевляне не только не мстили за смерть своих князей Олегу, но тогда же приняли его к себе на княжение. Не очевидно ли, что некоторые из них, и особенно составлявшие дружину, которые бы и могли, собственно, отмстить за князей своих, были как бы в заговоре с Олегом и выдали ему Аскольда и Дира? А не любить их дружина, состоявшая преимущественно из суровых варягов, могла, собственно, за то, что, сделавшись христианами и внявши кроткому гласу Евангелия, Аскольд и Дир почти вовсе отказались от войны, тогда как воинственный Олег, естественно, возбуждал в них любовь к себе своими бранными подвигами и славою».
Для некоторых историков камнем преткновения является то, что о факте Оскольдова Крещения не упоминается в поздних списках Несторовой «Повести временных лет». Однако, как справедливо замечает по этому поводу митрополит Макарий (Булгаков), «неосновательно заключать из одного только молчания Нестора о событиях, бывших еще до великой княгини Ольги, будто этих событий вовсе не было»21. Как известно, сохранившиеся старейшие списки Несторовой летописи датированы ХIV веком, его оригинал не дошел до нас. Эти списки, сообщая о походе князя Оскольда на Константинополь, в отличии от византийских источников, в угоду политическо-династическим интересам замалчивают факт крещения князя Оскольда, убиенного основателями династии Рюриковичей. Учиненный ими языческий переворот, убийство князя-христианина и узурпация власти могли бросить тень на легитимность престолонаследия династии Рюриковичей (что в эпоху средневековья играло очень важную роль). Поэтому, по мнению ряда историков, при редактировании и переписывании летописей эти факты были сознательно опущены по указанию самих же князей-Рюриковичей.
По мнению авторитетнейшего церковного историка митрополита Макария (Булгакова), отсутствие упоминаний в Несторовой летописи не дает оснований для сомнения в том, что Киевский князь Оскольд был крещен при св. Патриархе Фотии и, судя по всему, погиб от рук антихристиански настроенных язычников.
Церковные историки о первом Крещении на Руси в IX в.
Помимо митрополита Московского Макария (Булгакова), вопрос «Оскольдова» (или «Фотиева», как его еще называют) Крещения на Руси подробно освещался и другими церковными историками. Одна из самых знаменательных работ – изданная в 1863 г. в Санкт-Петербурге книга Епископа Порфирия (Успенского, 1804-1885) «Четыре беседы Фотия, святейшего патриарха Константинопольского». Именно этому святителю Русской Церкви принадлежит честь открытия и перевода на русский язык Проповедей (гомилий) и Окружного Послания св. Патриарха Фотия Константинопольского о походе в 860 г. русского флота на Царьград и принятия после этого киевским князем с дружиной святого крещения.
Как историк, археолог и одновременно начальник Русской духовной миссии в Иерусалиме, за время пребывания на Востоке он собрал обширнейшую коллекцию древних рукописей и книг. Таких раритетов на греческом, сирийском, арабском, эфиопском, грузинском и других восточных языках, а равно рукописей церковнославянских им было собрано столько, что, по замечанию специалистов, «целой четверти столетия мало для простого их описания». Рукописи и книги, собранные епископом Порфирием, составили фонды Российской императорской академии наук, отчасти Императорской публичной библиотеки и других научных библиотек (см. «Краткий обзор рукописей преосвященства Порфирия, хранящихся в Санкт-Петербургской публичной библиотеке»). Проповеди (гомилии) и Окружное Послание св. Патриарха Фотия, давшие отечественной науке неоценимые свидетельства о первом («Фотиевом») Крещении Руси в IX веке, обнаружены были епископом Порфирием в 1858 году в библиотеке Афонского Иверского монастыря среди старинных рукописей. Через три года после обнародования этих документов, в 1866 г.
епископ Порфирий участвовал в Киевских торжествах по случаю празднования Тысячелетия первого Оскольдова Крещения на Руси.
Среди научно-церковных трудов XIX в. необходимо также упомянуть обширную работу протоиерея Николая Оглоблина (1814 — 1877) «Тысячелетие евангельской проповеди в Русской земле», которая увидела свет на страницах «Киевских епархиальных ведомостей» в № 7-8 за 1866 год. Подробно исследуя вопрос принятия христианства князем Оскольдом Киевским, протоирей Н. Оглоблин приходит к выводу, что крещение князя Оскольда предуготовило последующее крещение св. блаж. княгини Ольги Киевской, а позже и самого св. равноап. Великого князя Владимира.
Также дореволюционный богослов и церковный историк протоирей П. Троцкий, подробно исследуя историю Свято-Николаевской церкви на Оскольдовой могиле и Киевского Пустынно-Николаевского монастыря при ней, в журнале «Труды Киевской духовной академии» за сентябрь 1878 г. отмечает, что «начало этого монастыря связывают с судьбою первого князя киевского христианина Аскольда-Николая», и что «по преданию, строительницею древнейшей аскольдо-могиленской церкви была именно блаженная княгиня Ольга».
Из более ранних церковных историков подобные упоминания встречаем мы в трудах Митрополита Киевского и Галицкого Евгения (Болховитинова, 1767-1837), известного и авторитетного собирателя и исследователя церковных древностей. Опираясь на летописные свидетельства, исследования Татищева и других историков, в изданной в 1825 году книге «Описание Киево-Софийского собора и Киевской иерархии» митр. Евгений пишет, что «князь Оскольд сделался христианином, и что посему-то на могиле его после поставлена была церковь св. Николая».
О факте крещения кн. Оскольда и его мученической кончине пишут и современные церковные историки. Например, этому событию уделяется серьезное внимание в «Настольной книге священнослужителя».
Митрополит Иоанн (Снычев) Санкт-Петербургский и Ладожский в книге «Самодержавие духа: очерки русского самосознания» (глава «Три крещения Руси») также обращает внимание на факт принятия князем Оскольдом христианства, делая вывод, что «это и было первое, «Аскольдово» крещение Руси».
Более того, о гибели первого киевского князя-христианина митрополит Иоанн пишет: «Сохранилось предание, согласно которому Аскольд и Дир, принявшие христианство, по возвращении в Киев вызвали недовольство горожан-язычников. Когда язычник князь Олег подошел к Киеву, народ выдал ему Аскольда и Дира, которых он умертвил».
Еще более конкретно о значении первого Оскольдова Крещения на Руси пишет Архиепископ Митрофан Белоцерковский: «Князь Аскольд принял Святое Крещение, многие из его знати также пришли к Церкви Христовой… Но еще, видимо, не пришло время Крещению Киевской Руси, еще не взошло солнце в лице святого князя Владимира, еще достаточно сильными были позиции язычества на Руси. Князь Аскольд, будучи предан своими ближайшими помощниками, был убит. Однако и за короткое время его правления на нашей земле воссиял свет Христовой истины, были построены первые христианские храмы… Это было семенем, началом просвещения Киевской Руси светом Христовой истины. Князь Аскольд – мученик, он как бы возобновил апостольскую проповедь святого Андрея Первозванного».
Известный православный богослов и церковный историк конца ХХ в. протоиерей Лев Лебедев, исследуя тему принятия христианства князем Оскольдом, также отмечает: «История свидетельствует, что после набега 860 года не кто иной, как князья Осколд и Дир с «болярами», старейшинами и частью народа приняли в Киеве Святое Крещение, в чем современные ученые не сомневаются. Так совершилось первое массовое Крещение на Руси». Подробно описывая события, приведшие к крещению князя Оскольда и многих русичей, он пишет: «Патриарх Фотий, описавший очень красочно в двух своих проповедях набег русских в 860 году, спустя шесть лет, в 866 году, в своем «Окружном послании» Восточным Церквам по поводу Крещения Болгарии (864 год) свидетельствует, что «не только этот народ (болгары — о. Л. Л.) променяли прежнее нечестие на веру во Христа, но даже… и так называемые руссы, поработив находящихся около них и отсюда возомнив о себе высоко, подняли руки и против Ромейской державы (Византии — Авт.). А в настоящее время даже и они променяли /.
../ нечестивое учение, которое содержали прежде, на чистую и неподдельную (явный намек на Торжество Православия 842 года. – о. Л. Л.) христианскую веру, с любовью поставив себя в чине подданных и друзей наших, вместо ограбления нас и великой против нас дерзости, которую имели незадолго пред тем (то есть незадолго до своего Крещения; здесь определенно имеется в виду набег 860 года. — о. Л. Л.). До такой степени разгорелись у них желание и ревность веры, что приняли епископа и пастыря и лобызают святыни христиан с великим усердием и ревностию». Точной даты принятия русскими христианства после 860 года не указывается, но, судя по смыслу слов «Окружного послания», оно произошло до 866 года и вскоре после набега 860 года. Некоторый свет на события может пролить свидетельство внука Василия I Константина Багрянородного, который в жизнеописании своего деда говорит о том, что Василий заключил с русскими «мирный договор» и «устроил так, что они приняли епископа». При этом он рассказывает, как русский князь собрал народ и старейшин (что могло происходить только в столице русских — Киеве) и предложил им принять христианство.
Люди потребовали чуда. Тогда книга «Евангелие» была брошена в огонь и не сгорела. После этого князь и народ крестились».
Протоиерей Лев Лебедев разделял убеждение ряда ученых о том, что крещение князя Оскольда и русичей осуществили никто иные, как святые Равноапостольные Кирилл и Мефодий: «Святые братья Кирилл и Мефодий в 861-862 годах осуществили при Осколде и Дире то самое первое массовое Крещение на Руси, о котором хорошо известно из византийских источников». И далее: «Еще до знаменитой миссии в Великую Моравию (в 863 году) просветители славян проповедали на Руси и совершили здесь первое массовое Крещение». По убеждению протоирея Льва, упоминаемое в поздних списках паннонских житий святых Кирилла и Мефодия крещение ими «Хазарии» является ошибочным, поскольку в иудаистской Хазарии ни тогда, ни позже никакого обращения в христианство кагана и дружины не было. «В какой же „Хазарии“ были и кого крестили Кирилл и Мефодий?» — задается вопросом протоирей Лев Лебедев. И отвечает: «Ответ напрашивается: крестили русских».
Продолжая эту мысль, протоирей Лев пишет: «Русь долгое время платила хазарам дань, хотя и чисто символическую, ради сохранения мира. А Хазария, как известно, выдавала за подвластные ей все земли, которые так или иначе откупались от нее. До времени в Византии могли искренне полагать, что хорошо известный («пресловутый») народ «руссов» живет в Хазарии… Нужно вспомнить также, что русские князья вплоть до XI века назывались на Руси каганами на манер хазарских. Тогда слова послания кагана византийскому императору, переданные через Кирилла, о дружбе и готовности идти к нему на службу, «куда он захочет», совпадут со словами «Окружного послания» Патриарха Фотия, в котором говорится, что русские доставили себя в число «подданных и друзей наших», и с тем историческим фактом, что после этого русским было разрешено поступать на воинскую службу в византийскую армию».
Подобную точку зрения о киеворусской миссии святых Кирилла и Мефодия ранее выссказывал и другой церковный историк, проф. А. Карташев, а также светские историки В.
И. Ламанский, акад. Б. А. Рыбаков, проф. А. В. Пархоменко, проф. М. Ю. Брайчевский и другие.
Интересные наблюдения относительно Оскольдова Крещения и причастности к нему святых Кирилла и Мефодия встречаем мы у преподавателя Киевской духовной академии, епископа Новомосковского Евлогия. В своей работе «Начало христианизации Киевской Руси при князьях Оскольде и Дире» он пишет: «Первое массовое обращение руссов ко Христу произошло в середине IX столетия при киевских князьях Оскольде и Дире… Тогда впервые были заложены прочные основы для распространения христианства на Руси, причем построены были и храмы, хотя главная масса русских славян еще продолжала оставаться во тьме язычества». Описывая факты принятия князем Оскольдом христианства, епископ Евлогий сообщает: «Вернувшись в Киев, повелел Оскольд сбрасывать кумиров языческих, рубить и предавать их огню. Можно только вообразить, какое противодействие, озлобление и ненависть вызвал Оскольд по отношению к себе у языческих жрецов. Но он пошел на эту ломку коренной религии сознательно.
Вера его была уже сильнее страха перед опасностью» . Предполагая, что «Оскольд и Дир приняли смерть как мученики за святую веру», епископ Евлогий Новомосковский отмечает: «Если бы Оскольд принял предложение Олега о совместном походе на богатую христианскую Византию, переговоры, возможно, закончились бы по-другому…». И далее епископ Евлогий подытоживает: «Христианское наследие, воспринятое Оскольдом, не погибло на Руси. Благодарную память о первом князе-христианине хранили древнейшие храмы христианского Киева… Наконец, отметим важнейшее из достижений времени Оскольда, ставшее церковным наследием не только Руси, но и всего православного славянства, — это церковнославянский перевод Священного Писания и богослужебных текстов, созданный трудами святых равноапостольных Кирилла и Мефодия /…/ Предание гласит, что святой Кирилл проповедовал также и в Киеве… Крещение Оскольда и киевлян совершили апостолы славянского просвещения, святые Кирилл и Мефодий. Именно они, по мнению ряда историков, возглавляли миссию, направленную патр.
Фотием на Русь».
Сергей Шумило
5 фактов веры о принце Филиппе
(RNS) — принц Филипп, который умер в пятницу (9 апреля) в возрасте 99 лет, был женат в течение 73 лет на главе англиканской церкви, и неудивительно, что он определил для себя большую часть его жизнь как англиканца. Но его религиозный профиль был несколько сложнее. Вот пять фактов о вере, которые нужно знать о самом долгоживущем супруге Великобритании.
Он был крещен в Греческой православной церкви
Перед свадьбой Филиппа и Елизаветы в 1947 году архиепископ Кентерберийский написал отцу Елизаветы, королю Георгу VI, осторожно предлагая Филиппу официально приняться в англиканскую церковь. Хотя Филипп был родственником королевы Виктории, он был наследником королевского дома Греции, где он родился, крестился и прожил первые 18 месяцев своей жизни.
Ко времени своей помолвки с Элизабет Филип считал себя англиканцем и посещал службы в англиканской церкви во время своего пребывания в должности лейтенанта Королевского флота во время Второй мировой войны.
Однако формально он все еще был православным греком.
«В англиканской церкви мы всегда готовы служить членам Православной Церкви и допускать к Таинству», — писал тогдашний архиепископ Джеффри Фишер. «В то же время, если он официально не принят в англиканскую церковь, он остается членом Элладской православной церкви, которая, хотя и находится с нами в самых близких и дружественных отношениях, не может вступить с нами в полное общение. ”
СВЯЗАННЫЙ: Мрачные, глубоко англиканские похороны чествуют принца Филиппа за его служение и преданность
Десятилетия спустя британский журналист Джайлз Милтон написал в The Spectator в 1992 году, что Филипп, которому тогда было 70 лет, возродил свой интерес к православному христианству и проводил встречи с несколькими православными прелатами, в том числе с православным епископом Великобритании и Ирландии митрополитом Антонием Блумом (также известным как Антоний Сурожский).
После смерти отца Филиппа его мать, принцесса Алиса Баттенбергская, стала монахиней, и на официальных семейных выходах можно заметить в ее одежде.
Частная часовня, установленная для нее в Букингемском дворце, «была поспешно разобрана после ее смерти в 1969», — написал Милтон. Ее останки были похоронены в русском православном монастыре в Иерусалиме, как она и хотела.
Рядом с принцессой Алисой похоронена ее тетя, православная святая.
Русский священник стоит у могилы принцессы Алисы Баттенбергской и Греческой, прабабушки принца Уильяма, в церкви Марии Магдалины, в восточном Иерусалиме, среда, 27 июня 2018 г. (AP Photo/Mahmoud Illean)
Родившаяся в дворянской семье в Германии в 1864 году, тетя матери Филиппа Елизавета вышла замуж за сына царя Александра II, Сергея Александровича, и с детства приняла лютеранство в русском православии. После убийства Сергея социалистическим агитатором в 1905 января Елизавета публично простила его, попросила о помиловании и навестила его в тюрьме, чтобы обратить в христианство.
В 1909 году Елизавета продала свои драгоценности и на вырученные деньги основала женский монастырь и назвала себя игуменьей, но через год после большевистской революции в 1917 году Владимир Ленин приказал арестовать Елизавету, и вместе с несколькими другими родственниками царя она была бросили в железную шахту.
Согласно рассказам современников, Элизабет и ее товарищи по жертвам провели свои предсмертные минуты, распевая гимны.
Она была канонизирована полуавтономной Русской Православной Церковью Заграницей в 1981 году и Московским Патриархатом в 1992 году. Большинство филип-ориентированных эпизодов сериала Netflix «Корона» касаются предполагаемого кризиса среднего возраста Филиппа, который он разрешает, посещая терапевтическую группу для выгоревших служителей англиканской церкви и принимая участие в создании духовного аналитического центра в поместье королевской семьи Виндзорский замок.
Этот эпизод, хотя и отвергнутый знающими королевскими наблюдателями как вымысел, имеет под собой некоторые основания: Филипп участвовал в создании Дома Святого Георгия, хотя, как сообщается, конференц-центр был в основном детищем преподобного Роберта Вудса, который члены королевской семьи пригласили его стать деканом Виндзорской часовни в 1962 году, и Филип считал его другом.
Один королевский источник сообщил, что центр, в котором собирались известные британцы из промышленности, науки и других секторов для обсуждения религиозных и социальных вопросов, сыграл важную роль в том, что он называет «религиозным пробуждением Филиппа в конце жизни».
В отрывке из исторического дополнения к «Короне», Роберт Лейси писал: «Дом Святого Георгия явно обеспечивал давно необходимое измерение, которое Филип искал в своей духовной жизни».
Его экологическая работа была основана на вере.
Мартин Палмер, которого иногда называют «религиозным советником» Филиппа и его «гуру», официально является генеральным секретарем Альянса религий и охраны природы, некоммерческой организации, основанной Филиппом в 1995 году. Они познакомились десятью годами ранее, когда оба работали во Всемирном фонде дикой природы, и Филип попросил Палмера провести в Италии встречу представителей буддизма, христианства, индуизма, ислама и иудаизма.
Партнерство Филиппа с Палмером вызвало некоторые из наиболее противоречивых заявлений принца-консорта о вере. В 1990 он утверждал, что «экологический прагматизм так называемых языческих религий» был «гораздо более реалистичным с точки зрения этики сохранения, чем более интеллектуальные монотеистические философии богооткровенных религий».
И хотя Филипп известен своими более чем неловкими комментариями о расе, Палмер описывает ARC как возможность для Филиппа ознакомиться с верованиями со всего мира, рассказав BBC в 2017 году, что принц-консорт испытывает «большую привязанность для даосов».
Небольшая секта на островах Тихого океана поклоняется ему как богу
На этой фотографии, сделанной в воскресенье, 31 мая 2015 года, Альби Нагиа позирует с фотографиями принца Филиппа в Якеле, остров Танна, Вануату. Нагия является частью движения, которое поклоняется принцу как сыну Бога их предков. (AP Photo/Nick Perry)
В крошечной деревне на острове Вануату местные жители издавна почитают принца Филиппа как божественное существо, основываясь на пророчестве о том, что странствующий сын горного духа однажды вернется на остров. в компании своей влиятельной жены.
АРХИВ: Опрос: британские подростки верят в Бога с большей вероятностью, чем поколение миллениалов Божественность, по-видимому, возросла в первое десятилетие после того, как он стал супругом, на основании уважения британских колониальных властей к бывшему офицеру Королевского флота.
Их убеждения укрепились, когда королева Елизавета и Филипп прибыли на Вануату в 1919 г.74.
Сторонник еврейских интересов, он был первым британским членом королевской семьи, посетившим Израиль. провозглашение независимости еврейского государства в 1948 году. Но в 1994 году Филипп нарушил запрет, отправившись в качестве частного лица, чтобы присутствовать на церемонии чествования своей матери как «праведника среди народов» в Яд Вашем, израильском музее Холокоста, за ее усилия в отношении евреев. ‘ имени в Греции во время Второй мировой войны.
После его смерти израильские лидеры вспомнили Филиппа как человека, который десятилетиями рисковал ради них, ссылаясь на его поддержку Еврейского национального фонда и его готовность говорить с произраильскими группами еще в 1960-х годах, несмотря на критику .
Император Константин был истинным христианином или тайным язычником?
Константин Великий известен в истории как первый римский император, принявший христианство.
Однако легенды и археологические свидетельства говорят о другом – кажется, что у Константина был секрет своей веры, который скрывали веками.
Константин построил много церквей. Он прославлял веру в единого (христианского) Бога и своего сына Иисуса, создавая множество величайших церквей в мире, в том числе: Собор Святого Петра в Риме, Собор Святой Софии в Константинополе, Храм Гроба Господня в Иерусалиме, Елеону на Елеонская гора, Храм Рождества Христова в Вифлееме и другие.
Впечатляющий собор Святой Софии в Стамбуле. Фото: BigStockPhoto
Константин стал императором в 306 году нашей эры и правил 31 год. Согласно преданию, незадолго до битвы на Мильвийском мосту (Рим) в 312 году ему было видение пылающего креста с надписью «В его знаке победи».
Как говорят легенды, он понял это как знак от христианского бога, просящего его обратиться. Константин верил, что он будет награжден необычайной силой, поддержкой божества и величайшим царством мира, если он выполнит видение.
По указу Константина христианство стало официальной религией Рима в 324 году. Однако действительно ли он стал истинным христианином, или он просто искал поддержки могущественных епископов в политических целях?
Христианский император Рима
В группе его ближайших советников были такие епископы, как Осий, Лактанций и Евсевий Кесарийский. Он назначил группу обращенных христиан на высокие посты во многих частях своей империи. Христианские служители имели особые привилегии. Он также распространил множество льгот на языческих священников, которые стали христианскими служителями. Например, они получали денежную поддержку от Империи и не платили налоги.
Евсевий в современном воображении. ( Общественное достояние )
Епископы были верной армией правителя, но кроме создания некоторых законов, храмов и поддержки растущей группы священников, Константин не был похож на христианина. Он согласился с предложениями епископов принять закон против магии и частного гадания.
Но если влиятельный епископ не предлагал изменения в такого рода законах, Константин не был заинтересован во внесении изменений.
- Изучение происхождения вандалов, великих разрушителей
- Археологи в Турции утверждают, что обнаружили часть креста Иисуса
- Монастырь Святой Екатерины: противоречивое соглашение между верами
По его указу многие языческие храмы были разрушены. Например, он приказал разрушить храм Афродиты в Ливане и многие другие культовые языческие места. Похоже, что он был заинтересован в уничтожении некоторых важных мест дохристианских культов, но в то же время уничтожение касалось не всех.
В каждом решении разрушить языческий храм было написано, что это место не может существовать, потому что это место ошибочных обрядов и церемоний — место истинного упрямства. Он никогда прямо не запрещал языческие ритуалы, такие как жертвоприношения, а закрывал и разрушал важные храмы только тогда, когда епископы считали, что эти места опасны для их собственной веры.
Помимо политических мотивов поддержки растущей армии священников, у Константина мог быть секрет. Что еще более интересно, так это то, что епископ Рима, кажется, знал об этом и поддерживал его в этом скрытом аспекте его жизни. Правда заключалась в том, что Константин внешне поддерживал новую религию, но по-прежнему поклонялся солнцу и языческим символам.
Крещение Константина в представлении учеников Рафаэля. ( Public Domain )
Христианин, поклонявшийся солнцу?
Константин вырос при дворе императора Константина Хлора, который был неоплатоником и приверженцем Непокоренного Солнца. Его мать, императрица Елена, была христианкой, которая путешествовала по Ближнему Востоку в поисках ключевых мест, связанных с Иисусом.
Согласно древним текстам, она определила важные места, упомянутые в Библии. Но молодой Константин, похоже, не разделял религиозных интересов своей матери. Он поклонялся солнцу или был предан митраизму.
Православная болгарская икона Константина и его матери святой Елены. ( CC BY-SA 3.0 )
После своего официального обращения в христианство в 312 году Константин построил свою триумфальную арку в Риме. Интересно, что он был посвящен не символам христианства, а Непокоренному Солнцу. За время своего правления он изменил многие аспекты, связанные с языческими культами, но это не значит, что он прекратил культивирование старых традиций.
Он часто называл их по-разному, но все же во многих отношениях допускал языческие обычаи. Например, в 321 году Константин издал указ о том, что празднование Дня Солнца должно быть государственным праздником — выходным днем для всех.
- Древнеримское кладбище будет открыто Ватиканом в следующем году
- Преторианская гвардия: служить и защищать римских императоров… большую часть времени
- Клад из 22 000 римских монет входит в число крупнейших коллекций, найденных в Великобритании
Таинственная колонна императора Константина
В 330 году Константин установил статую, которая является ключом к пониманию его личных убеждений.
После десятилетий поддержки христианства он появился на форуме в виде статуи бога солнца. Колонна стала центром Форума Константина, ныне известного как площадь Чемберлиташ в Стамбуле.
Сегодня колонна имеет высоту 35 метров (114,8 фута), но в древние времена она была на 15 метров (49,2 фута) выше и заканчивалась впечатляющей статуей императора. Колонна была украшена языческой символикой, подкрепленной некоторыми христианскими украшениями.
Колонна Константина. ( Haluk /Adobe Stock)
Статуя на вершине монумента представляла Константина в образе Аполлона с солнечной короной, символом царей времен Александра Македонского. Говорят, что он нес в руке частицу Животворящего Креста — реликвию креста Иисуса.
У подножия колонны находилось священное место, в котором хранились реликвии, в том числе и другие части крестов, корзина из библейского рассказа о чуде хлебов и рыб, кувшин, принадлежавший Марии Магдалине, и деревянная статуя Паллады Афина из Трои.
Колонна Константина в ее первоначальном виде со статуей Константина в образе Аполлона наверху. ( Public Domain )
Византийский император Мануил I Комнин (1143 – 1180) посчитал этот памятник слишком языческим и решил поставить крест вместо статуи на вершине колонны. Памятник несколько раз в истории был поврежден, но колонна сохранилась до наших дней. Части статуи Константина находятся в музее, но Колонна Константина до сих пор остается одним из самых важных образцов римского искусства в Турции.
Язычник, христианин или бог?
После своей смерти в 337 году Константин стал одним из языческих богов. Анализ археологических памятников позволяет предположить, что Константин, как и предыдущие императоры Рима, никогда не переставал видеть себя сыном древних божеств.
Трудно поверить, что христианские убеждения Константина были такими же сильными, как у его матери Елены. Похоже, он был скорее хитрым политиком, чем человеком, искренне желавшим христианизировать мир.