Кем на самом деле был Робинзон Крузо
В юго-восточной части Тихого океана, в 700 километрах к западу от Чили, находится остров Александр-Селькирк. Его площадь всего 49 квадратных километров, а для жизни он почти непригоден – слишком много там скал и ущелий. Однако в рыболовный сезон люди там всё-таки водятся. Полсотни ловцов омаров готовы жить там вместе с семьями с мая по октябрь. Они собственными силами учат своих детей в малюсенькой школе и развлекаются единственным доступным там способом – пинают мяч на местном футбольном поле.
Наверное, им даже весело, ведь их довольно много.
А Селькирк, в честь которого назван этот остров, был совсем один.
Так выглядит поселение рыбаков на острове Александр-Селькирк
Селькирк был шотландцем и служил боцманом на судне «Cinque Ports» (в дословном переводе – «Пять портов»). В 1704 году 27-летний моряк, известный своим строптивым характером, в очередной раз поссорился с капитаном и сам потребовал высадить его на берег.
Селькирк обследовал остров, быстро освоился и провёл там в полном одиночестве четыре года и четыре месяца. Можно сказать, что ему тогда даже повезло: через некоторое время после его высадки корабль «Cinque Ports» потерпел крушение, и почти вся его команда погибла.
Остров Александр-Селькирк
Когда 2 февраля 1709 года к острову причалили два английских каперских судна под названиями «Герцог» (Duke) и «Герцогиня» (Duchess), Селькирк встретил их таким заросшим, лохматым и вонючим, что матросы едва признали в нём англоговорящего собрата.
Только поэтому его и удалось уговорить уплыть с полюбившегося ему острова. Так Селькирк стал капером, официальным пиратом с разрешением, и начал грабить испанские корабли во славу британской короны. Он присоединился к команде «Герцога» и «Герцогини» и несколько лет бороздил морские просторы, наводя ужас на испанцев. Те, кстати, его запомнили и в своих книгах называли бывшего островитянина «смутьяном, мошенником и грубияном», а ещё «колючим кактусом».
За время каперства Селькирк заработал 800 фунтов стерлингов, что по тем временам было весьма приличной суммой.
К моменту возвращения домой он отсутствовал на родине в общей сложности восемь лет. Но ни родные, ни обретённое богатство не смогли удержать его вдали от моря. Он снова отправился в плавание и вскоре умер где-то у побережья Африки. За его наследство дрались сразу две женщины, обе из которых были признаны его официальными жёнами. Оставшееся после него жалованье суду пришлось разделить поровну между двумя семьями.
Памятник Александру Селькирку в городе Лоуэр-Ларго, где он родился. Именно в таком виде бывший боцман предстал перед нашедшими его английскими каперами.
Ничего не напоминает?
История Селькирка была очень популярна в те времена, когда Даниэль Дефо решил написать своего «Робинзона Крузо». Ещё до того, как он взялся за перо, на свет появились целых три книги о боцмане с плохим характером. Знаменитый эссеист Ричард Стил даже опубликовал интервью с ним, хотя современные исследователи считают, что большая его часть была выдумкой автора.
Селькирка обсуждали, его история интриговала, а для некоторых он стал едва ли не самым знаменитым моряком своего времени.
Дефо воспользовался ситуацией и поначалу продавал свой роман о Робинзоне как реальную историю, этакий травелог, якобы написанный самим главным героем. На волне интереса к островному отшельничеству Селькирка, книга имела ошеломляющий успех и трижды допечатывалась в первые два месяца после публикации. На руку автору сыграло и то, что он обострил изначальный конфликт этой истории. В отличие от добровольного изгнанника Селькирка, Робинзон оказывается на необитаемом острове в результате кораблекрушения и поначалу охвачен отчаянием.
Сам писатель так никогда и не подтвердил влияние на свой роман реальной истории Селькирка. Впрочем, он его и не опровергал.
Робинзон Крузо и Пятница на картине Джона Чарльза Доллмана (ХІХ век)
Позднее исследователи выдвигали альтернативные версии о прототипе Крузо.
Говорили, в частности, что Селькирк был малограмотен и слишком буен, чтобы с его личности можно было срисовать Робинзона. Называли имена других выживших на необитаемых островах (например, капитана Ричарда Нокса, прожившего 20 лет в плену на Цейлоне, и хирурга Генри Питмена, который после кораблекрушения оказался на необитаемом островке Солт-Тортуга).
Однако большинство современных учёных считает, что прототипом был именно Селькирк. Как пишет в своей книге «В поисках Робинзона Крузо» известный специалист по Дефо Тим Северин: «Крузо получился гораздо интереснее и многограннее, чем Александр Селькирк, и сложнее него… Дефо собрал своего героя из беспорядочной смеси полузабытых историй о приключениях, мореплавании и кораблекрушениях. Крузо, как и его остров, является составным персонажем, а не просто клоном Александра Селькирка».
Остров Робинзон-Крузо
В 1966 году остров Мас-а-Тьерра, на котором жил Селькирк, был переименован чилийскими властями в Робинзон-Крузо.
Остров Александр-Селькирк, кстати, прославился в литературном мире самостоятельно. В 2011 году в сборнике очерков под названием «Дальний остров» известный британский писатель Джонатан Франзен рассказал о том, как развеивал на Александре-Селькирке пепел другого романиста – Дэвида Фостера Уоллеса.
Оба острова относятся к архипелагу Хуан-Фернандес. Местные рыбаки называют его «Мас-Афуэра». Наши переводчики перевели это слово, как «дальний». На самом деле, оно означает «дальше».
До новых книг!
Ваш Book24
Кем на самом деле был Робинзон
Вопрос–ответ
- Фото
- Getty Images
У знаменитого литературного персонажа Даниэля Дефо был вполне реальный прототип — шотландский моряк Александр Селкирк, 19 лет от роду покинувший родной городок Ларго и ставший матросом.
В 1703 году на фрегате Cinque Ports, входившем в эскадру королевского пирата У. Дампира, Селкирк принимал участие в корсарском рейде у Тихоокеанского побережья Южной Америки. Обладавший природным умом и склонностью к точным наукам, Селкирк быстро завоевал уважение своих товарищей. Поэтому, когда капитан фрегата умер у берегов Бразилии и его место занял Томас Страдлинг, помощником капитана стал Селкирк. Однако тот рейс оказался для команды неудачным — многомесячное плавание не принесло богатой добычи, Страдлинг же проявил себя неумелым и жестоким капитаном. Поссорившись с Дампиром, он покинул эскадру и направил фрегат к островам Хуан-Фернандес, западнее побережья Чили.
Во всех своих бедах Страдлинг почему-то винил Селкирка, и вскоре их отношения стали открыто враждебными. Когда фрегат бросил якорь у островка Мас-а-Тьерра, между капитаном и его помощником произошла очень серьезная стычка, после которой Селкирк решил покинуть фрегат и остаться на одном из островов. На этот шаг он пошел вполне осознанно, так как знал, что к островам Хуан-Фернандес нередко подходят английские и французские корабли, и рассчитывал вскоре покинуть место своего добровольного изгнания.
Захватив с собой запас пороха и пуль, навигационные приборы, топор, нож и одеяло, он остался в полном одиночестве и начал новую жизнь.
Построил себе хижину, охотился на морских черепах, ловил рыбу и омаров, разыскивал съедобные растения, приручал диких коз. Но, вопреки его ожиданиям, ни одно судно так и не появлялось. Лишь однажды к берегу пристал испанский корабль, но Селкирк, памятуя о постоянной вражде между Англией и Испанией, почел за лучшее спрятаться. Его заточение на острове затягивалось, но он все-таки научился жить без посторонней помощи: шил одежду из козьих шкур, сделал календарь, а также множество других необходимых вещей. Лишь спустя 4 года к его острову подошли два английских судна экспедиции Вудса Роджерса. Заросший густой бородой и волосами и облаченный в козьи шкуры Селкирк был доставлен на борт одного из них и только много дней спустя вновь сумел обрести дар речи. Поведанная им история, позже опубликованная Роджерсом в одном из журналов, и стала основой знаменитого романа Дефо.
Прославленный же английским писателем остров ныне носит имя Робинзона Крузо.
Сегодня читают
Выберите рисунок на кофе, а мы расскажем о скрытой черте вашей личности
Спорим, вы не сможете найти на картинке 5 морковок за 30 секунд?
Сложный тест на интуицию: только гений угадает, что изображено на 10 фото
Элементарно, Ватсон: отгадайте советское кино всего по одной цитате
Всего 5 вопросов теста покажут, насколько вы эрудированный человек
Robinson Crusoe: Life on the Real Island
Опубликовано
Это видео не может быть сыграно
. связь со знаменитым романом ДефоГидеон Лонг
BBC News, Сантьяго
Знаменитый роман Даниэля Дефо был вдохновлен реальной историей потерпевшего кораблекрушение 18-го века, но реальный остров Робинзона Крузо мало похож на его вымышленный аналог.
Вспомните остров, на котором Робинзон Крузо потерпел кораблекрушение в знаменитой книге Даниэля Дефо, и вы, вероятно, подумаете о залитой солнцем карибской идиллии с песчаными пляжами и пальмами. Словом, неплохое место для кораблекрушения.
Но остров, который якобы вдохновил книгу, совсем не такой. Он находится в Тихом океане, почти в 700 км от побережья Чили, и часто окутан туманом.
Остров Робинзона Крузо — самый большой из островов Хуана Фернандеса, крошечного архипелага, который сейчас является территорией Чили. Его связь с книгой Даниэля Дефо восходит к 1704 году, когда на остров зашел британский пиратский корабль.
Корабль сильно протекал, а его команда была больна и истощена. Один из моряков, молодой шотландец по имени Александр Селкирк, сказал, что продолжать плавание было безумием, и поспорил с капитаном.
Что было дальше, неясно. Либо Селкирк отказался вернуться на корабль, либо капитан заставил его покинуть его. Так или иначе, он остался на крошечном необитаемом острове, а корабль уплыл вдаль.
Селкирк жил здесь один в течение следующих четырех лет и четырех месяцев, питаясь рыбой, ягодами и дикими козами, пока в 1709 году мимо не прошел еще один британский корабль.. К тому времени он, должно быть, был довольно зрелищным. Капитан этого корабля описал его как «человека в козьих шкурах, который выглядел более диким, чем их первые владельцы».
Селкирк вернулся в Лондон, где стал знаменитостью. Дефо слышал о его рассказе и, по-видимому, использовал его (по крайней мере, частично) в качестве основы для «Робинзона Крузо», опубликованного в 1719 году.
Дефо внес множество изменений в рассказ Селкирка. Он переместил остров в Карибское море и населил его каннибалами, один из которых становится верным слугой Крузо Пятница.
В то время как Селкирк застрял всего на четыре года, вымышленный Крузо провел 28 лет, два месяца и 19 дней в заточении, как он тщательно отмечает в своем дневнике.
Дефо явно черпал вдохновение в Карибском море, а не в южной части Тихого океана.
Остров Крузо покрыт табачными растениями, какао-деревьями и тропическими лиственными деревьями, которые здесь никогда не росли бы.
Но временами при чтении книги возникает ощущение чилийского острова Робинзона Крузо. Крузо находит на острове виноград, зайцев, лисиц и даже пингвинов, что предполагает скорее умеренный, чем тропический климат.
Он описывает свой остров как «ужасное место, недосягаемое для людей, лишенное всякой надежды на облегчение или надежду на искупление». Это «мрачный несчастный остров, который я назвал Островом Отчаяния».
К счастью, с тех пор ситуация улучшилась. В наши дни здесь проживает около 800 человек, выживающих за счет ловли омаров и туризма. Это потрясающе красивое место с впечатляющими скалами и высокими горами.
Есть только одна деревня, Сан-Хуан-Баутиста. Над ним тропа круто вьется вверх к «наблюдательному пункту Селкирка», смотровой площадке, где, по словам местных жителей, одинокий шотландец часами сидел, прочесывая горизонт в поисках кораблей.
В книге Дефо Крузо медленно привыкает к своему новому дому. «Если бы я был в безопасности от новых дикарей, меня не волновало, что я никогда не уеду с этого места, пока я жив», — говорит он.
Крузо пережил землетрясение и цунами, как и нынешние жители острова в феврале 2010 года. вниз с крыши моей пещеры…
«Я ясно видел, что это было ужасное землетрясение, потому что земля, на которой я стоял, сотряслась трижды на расстоянии около восьми минут, с тремя такими толчками, которые опрокинули бы самое прочное здание, которое можно было предположить, что оно стояло на земле… само море приводилось в бурное движение ею; и я думаю, что под водой толчки были сильнее, чем на острове».0005
Нынешние жители Острова Робинзона Крузо знают об этом все. Руди Аравена, 35-летний отельер, чуть не погиб от цунами 2010 года.
«Мы спали, и мой друг, который служил на флоте, разбудил нас и крикнул: «Выходите, приближается цунами!» «, — вспоминает он. «Мы оделись во что попало, без обуви, и побежали в горы.
Мы выбрались как раз вовремя».
Землетрясение и цунами 2010 года оставили после себя широкомасштабные разрушения
Некоторым родственникам Аравены повезло меньше. Его дедушка и бабушка и двое его племянников утонули. Всего в результате цунами на островах погибло 16 человек.
Два с половиной года спустя Аравена перестроил свой дом и открывает шале для горстки выносливых туристов, путешествующих по островам, некоторые из которых вдохновлены историей о Робинзоне Крузо.
Аравена обладает острым чувством местной истории. На стене своего дома он вырезал карту острова, на которой показаны пещеры и бухты, которые когда-то делали этот остров жизненно важным убежищем для британских пиратов, убегающих с награбленными сокровищами из испанской Южной Америки.
Острова в значительной степени оправились от трагедии 2010 года. По оценке регионального губернатора Рауля Селиса, работы по восстановлению завершены на 80%.
Единственная школа на острове была унесена в море цунами, четверо школьников погибли.
Вскоре будет построена новая школа, а также больница стоимостью 7 миллионов долларов (4,3 миллиона фунтов стерлингов).
Туризм на острове начинает возвращаться к нормальной жизни
Но это был долгий и медленный процесс. Все строительные материалы должны быть доставлены из материковой части Чили, что более чем в 24 часах езды на корабле. На острова летает всего несколько коммерческих рейсов, а иногда и военные рейсы. Строительство дома здесь стоит в четыре раза дороже, чем на материке.
«Если вы посмотрите на различные аспекты жизни на островах — бизнес, рыбалка, туризм, образование, здравоохранение, жилье — они постепенно начинают возвращаться к нормальной жизни», — говорит Селис. «Мы хотим не только восстановить то, что у нас было до землетрясения и цунами, но и улучшить это».
Местные жители гордятся своей связью с Робинзоном Крузо. Местный пивовар даже производит темное пиво под названием Александр Селкирк стаут эль.
А в 170 км к западу, еще дальше от материковой части Чили, лежит еще одна необитаемая скала меньшего размера на просторах Тихого океана.
Он называется островом Александра Селкирка в честь находчивого шотландца 18-го века, который сделал эти острова своим временным домом.
Настоящий Робинзон Крузо | История
После нескольких месяцев в море корабль Селкирка пристал к острову (названному в 1966 году островом Робинзона Крузо) с прохудившимся корпусом и беспокойной командой. Но длительное пребывание не развеяло опасений Селкирка. Вольфганг Келер Три века назад импульсивный шотландский моряк, известный как Александр Селкирк (хотя это было не настоящее его имя), томился у берегов Чили на закаленном в боях, изъеденном червями британском корабле под названием 9.0093 Cinque Ports , когда он начал спорить с капитаном о том, что протекающее, пораженное болезнями судно является смертельной ловушкой. Селкирк, опытный штурман, и уставший экипаж корабля были каперами — по сути, узаконенными пиратами для британской короны — которые провели год в море у берегов Южной Америки, грабя испанские корабли и прибрежные деревни.
Селкирк уже был в подобном путешествии. Он знал все риски. Но к октябрю 1704 года, когда судно Cinque Ports бросило якорь у пустынного архипелага в 418 милях к западу от Вальпараисо, Чили, он принял решение, изменившее его жизнь.
Селкирк потребовал, чтобы его 21-летний капитан, лейтенант Томас Стрэдлинг, которого он считал высокомерным, оставил его на самом большом острове, желание, которое Стрэдлинг был счастлив исполнить. По общему мнению, 28-летний Селкирк был вспыльчивым человеком. Вернувшись домой в Шотландию, он избил своего отца и двух братьев за безобидную шутку, а позже бросил обеих женщин, которые утверждали, что являются его женами.
В любом случае, Селкирк остался на берегу, но когда он понял, что никто из команды не присоединится к нему в мятеже, он в отчаянии бросился обратно в океан и стал просить прощения у Стрэдлинга, тирана, которому нравилось говорить «нет».
К счастью, ради Селкирка и мировой литературы, он смирился со своей судьбой, выжил и по возвращении в Англию вдохновил Даниэля Дефо на одну из величайших историй о самоотверженности и мужестве — « Робинзон Крузо ».
Тем не менее, клише верно — правда страннее вымысла. Реальная жизнь Александра Селькирка превзошла жизнь Крузо почти во всех аспектах. Но тогда я могу быть предвзятым. Видите ли, бедняга Алекс — пират, хам и герой — на самом деле родился не с именем Селкирк, а с еще менее распространенным шотландским именем, к которому я привязался: Селкрейг. Да, Алекс — семья. Я, согласно шотландскому специалисту по генеалогии Тони Рейду, являюсь прямым потомком старшего брата Алекса, Джона. Алекс, по-видимому, никогда не имел детей.
Первое, что я помню о связи Селкрейга и Крузо, я услышал от моего National Geographic отца-копителя, которому сейчас 91 год, который ждал, пока у него не будет аудитории за ужином, чтобы рассказать нам, детям, о наших шотландских предках. В основном мы кивали и просили отпустить нас из-за стола, но когда я стал старше, я узнал, что Селкирк вряд ли был просто потерпевшим кораблекрушение и случайным героем.
Когда Александр Селкрейг родился в Лоуэр-Ларго, Шотландия, в 1676 году, это была рыбацкая деревушка в Файфе с населением менее тысячи человек, расположенная через Ферт-оф-Форт (устье Северного моря) от шумного Эдинбурга, тогда крупного мегаполиса.
около 30 000. Сегодня это тихое место для выходных для измученных горожан, где BMW ползут по главной улице шириной 15 футов мимо многовековых домов из песчаника с оранжевыми черепичными крышами и остроконечными фронтонами.
В наши дни широкий песчаный пляж под привлекательным отелем Crusoe по-прежнему идеально подходит для собак и долгих прогулок, но лодки для ловли сельди, которые когда-то забивали гавань, давно ушли, как и рыбаки, их фабрики по производству сетей и льняные мельницы. Там есть крошечный рынок на углу, железнодорожный паб и кто-то, кто предлагает «Индийский массаж головы Рэйки», но более сильным притяжением для многих посетителей является то, что Нижний Ларго находится в 15 минутах от шотландской колыбели гольфа, Сент-Эндрюс.
Будь это Соединенные Штаты, вы не смогли бы увидеть океан из-за всех рекламных щитов, рекламирующих Crusoe Land Thrill Rides и Man Friday Burgers, но шотландцы немного более сдержанны. Или, возможно, это потому, что, как сказал мне местный театральный критик за чаем с булочками: «Селкирк был немного ублюдком, и его больше уважали в его отсутствие, чем в его присутствии».
Дань Нижнего Ларго своему знаменитому сыну состоит из выставочного зала размером с одну спальню в отеле Crusoe, где есть некоторые артефакты и фотографии архипелага Хуана Фернандеса, места его высадки, а также любопытная статуя Селкрейга под открытым небом на Мейн-стрит. , одетый в козьи шкуры, смотрящий на море так, как будто он потерял мяч для гольфа.
Даже шотландцы кажутся озадаченными статуей. Нет ни музея, ни информационного дисплея. Они смотрят на него, фотографируют и продолжают идти. «Я думаю, что это абсолютное безумие, что связь с Crusoe не рекламируется больше», — говорит Стюарт Дайкс, владелец отеля Crusoe вместе со своей женой Лесли. «У нас здесь есть что-то такое же большое, как лохнесское чудовище».
Непристойное прошлое Селкрейга в Нижнем Ларго не совсем литературная загадка. Ограниченное количество фактического материала об энергичном парне добывалось много раз, с начала 1800-х до 1939 года и Р. Л. Мегроза «Настоящий Робинзон Крузо ».
За последние четыре года были опубликованы три отдельные и хорошо проработанные книги.
В одном из старейших отчетов, 1829 году, «Жизнь и приключения Александра Селкирка » Джона Хауэлла, моряк описывается как «избалованный и своенравный», которому стало только хуже «снисходительность его матери, которая скрывала столько же, сколько и может его недостатки от его отца». Мать Селкрейга, Юфан Маки, по-видимому, считала, что Алексу, как седьмому сыну, повезло, и его следует поощрять в его мечтах отправиться в море. Его отец, Джон, хотел, чтобы мальчик остался дома и помогал с его кожевенным и сапожным бизнесом, что вызвало кипящий спор, который вызвал столько «домашних раздоров и ссор», пишет Хауэлл, что Джон пригрозил лишить Алекса наследства.
Практически все эти отчеты в значительной степени основаны на одном источнике, записях старейшин церкви (или прихода) на Ларго Кирк, известных как протоколы заседаний Кирка, которые я нашел в библиотеке Университета Сент-Эндрюс.
В серенький день я зашел в подвал библиотеки, где две очень приличные женщины из отдела специальных коллекций заставили меня убрать сумки, портфели и шариковые ручки и выдали мне карандаш № 2. Я сидел за светлым деревянным столом с лампой для чтения на гибком штативе, пока библиотекарь ставил перед моим недоверчивым взглядом не рулоны микрофильмов, а настоящие протоколы сеансов Кирка с пометкой 169.1-1707, в рикошетной коричневой обложке длиной около 13 дюймов и шириной 8 дюймов.
Неразлинованные страницы были похожи на бежевый пергамент, жесткий, но почти не ломкий, с небольшими повреждениями от воды, которые потемнели и обтрепали края. Удивительно, но мне разрешили обращаться с ними без перчаток, которые, как объяснила библиотекарь, на самом деле делают читателей более неуклюжими и с большей вероятностью порвут тонкие страницы.
Неискушенному глазу скучный и крошечный коричневый шрифт кажется нечитаемым, полным загадочных старошотландских завитушек и слов вроде «сухой nieffells» — по-видимому, драка на голых кулаках — но кое-где можно расшифровать наказание, выдаваемое за незаконный «блуд», или от 25 августа 169 г.
5, в котором говорится: «Алекс[анде]р Селчкрейг, сын Джона Селчкрейга», был вызван предстать перед церковными старейшинами за его «неприличное поведение в церкви». (Это должна быть внушительная серокаменная церковь 12-го века, которая до сих пор возвышается над соседней деревней Верхнее Ларго.) Два дня спустя в записях говорится, что Алекс, которому тогда было 19 лет, море: это дело продолжается до его возвращения. Неясно, куда именно Алекс отплыл и когда именно вернулся, но лондонский биограф Дайана Сухами предполагает, что он отправился с шотландской колонизационной экспедицией на территорию нынешней Панамы.
7 ноября 1701 года он снова попал в беду. Его младший брат Эндрю по ошибке посмеялся над ним, когда тот случайно отхлебнул соленой воды из банки. Алекс избил Эндрю деревянным посохом, что вызвало семейный скандал, в результате которого Алекс напал на своего отца, своего брата Джона и даже на жену Джона, Маргарет Белл.
Несколько дней спустя Алекс «выступил перед кафедрой и признал свой грех.
. . и получил упрек перед собранием за это, и пообещал исправить в силе господина, и поэтому был уволен ». Но, очевидно, Алексу надоело Нижнее Ларго.
В школе, как предполагает один биограф, он проявлял некоторые способности к математике и географии, и, совершив по крайней мере одно плавание за плечами, в 1703 году он смог убедить пирата Уильяма Дампьера, что именно он будет руководить следующей каперской экспедицией Дампьера. в Южную Америку. Однако именно в этот момент по неясным причинам Селкрейг навсегда известен как Селкирк. Он намеренно изменил свое имя в море, чтобы дистанцироваться от своего прошлого, или кто-то его неправильно понял? Или, как говорят некоторые исследователи, тогда не имело большого значения последовательное написание имен?
Красивый, но своеобразный, Дампьер был одним из самых сложных и, возможно, упорных пиратов в истории. Некоторые видели в нем жестокого, нерешительного и некомпетентного моряка, который однажды чудом избежал съедения своими людьми в Тихом океане и предстал перед военным трибуналом после потери британского военного корабля HMS Roebuck у берегов Австралии.
Он часто был пьян на дежурстве и приводил в ярость свои команды, отпуская захваченные корабли на свободу, не раздавая добычу своим людям. Тем не менее его вклад как антрополога-любителя и натуралиста был значителен, и трудно преуменьшить тот факт, что он был первым человеком, совершившим три кругосветное путешествие.
Поскольку актеры от Эррола Флинна до Джонни Деппа так романтизировали пиратов, легко упустить из виду, что типичный пиратский корабль воняет животными и экскрементами, что цинга и желтая лихорадка часто убивают так много людей, что трупы обычно сбрасывают в море, и что пираты часто наслаждались жуткими пытками.
Заключенные пираты, скорее всего, предпочли бы ходить по доске — практика, более распространенная в телевизионных мультфильмах, чем в истории пиратства, — вместо того, чтобы подвергаться нападкам садистов, таких как Эдвард Лоу, который в 1720-х годах отрезал пленнику губы и поджарил их. перед несчастным парнем или теми, кто занимался «воулдингом», при котором тонкие шнуры туго обвивались вокруг голов мужчин в надежде увидеть, как у них вылезут глаза из орбит.
Следовательно, когда коммерческие судовладельцы или правительства захватывали пиратов, к ним редко проявляли милосердие. Эксперт по пиратам Дэвид Кордингли, бывший куратор Национального морского музея в Гринвиче, Англия, пишет в «Под черным флагом », что в британских колониях было обычной практикой помещать тело захваченного пирата в стальную клетку в форме человеческого тела. тело и подвешивают его у входа в порт в качестве ужасного предупреждения морякам.
Вряд ли что-то из этого сильно волновало Селкирка в сентябре 1703 года, когда два корабля Дампьера, 320-тонный 9-й0093 St. George и 120-тонный Cinque Ports , готовые покинуть гавань Кинсейла, Ирландия, и отправиться в Южную Америку. Корабли были небольшими по меркам Королевского флота и полны отчаянных людей, которые, возможно, заметили, что даже укомплектование кораблей предвещало опасность, с которой они столкнулись. St. George , как пишет Соухами, был доставлен на восемь месяцев пути и нес пять якорей, два комплекта парусов, 22 пушки, 100 стрелкового оружия, 30 бочек пороха и в пять раз больше людей (120), чем он мог комфортно приспособиться — свидетельство количества людей, необходимых для экипажа захваченных кораблей, но также болезненное признание того, что десятки будут потеряны из-за болезней, сражений и дезертирства.
Путешествие началось плохо и стало только хуже, по словам второго помощника Дампьера, Уильяма Фаннелла.
Через две недели, когда 50 миль были хорошим дневным ходом по навигации Селкирка, корабли достигли португальского острова Мадейра, в 350 милях к западу от Марокко, затем островов Зеленого Мыса, крупного невольничьего порта к западу от Сенегала, и на через Атлантику в Бразилию. Но буквально в первую же ночь, еще в Ирландии, пьяный Дампир сильно поссорился с одним офицером, и разногласия быстро распространились.
К октябрю мужчины устали от твердого как кирпич морского печенья, сушеного гороха и соленого мяса. Они жаждали свежего мяса и овощей, но иногда довольствовались акулой, дельфином или утомленной птицей. Как и на большинстве кораблей того времени, люди часто спали в мокрой одежде и на заплесневелых постельных принадлежностях. Корабли были инкубаторами тифа, дизентерии и холеры. Месяц спустя у 15 мужчин была лихорадка, а другие страдали от цинги, вызванной дефицитом витамина С, который, по словам Сухами, унес больше жизней, чем заразная болезнь, перестрелка или кораблекрушение.
Все стало еще хуже, когда капитан Чарльз Пикеринг умер от лихорадки в конце ноября, и командование кораблем Cinque Ports было передано его лейтенанту Томасу Стрэдлингу, молодому матросу высшего класса, который не нравился команде. Были драки и почти мятежи, когда корабль курсировал по побережью Бразилии. Мясо и зерно были наполнены тараканами и крысиным пометом.
В феврале 1704 года оба корабля, наконец, оказались к западу от отвратительных штормов мыса Горн и направились на север вдоль побережья Чили, хотя к тому времени они потеряли друг друга из виду. Cinque Ports затаился в точке встречи на одном из островов архипелага к западу от Вальпараисо, но экипаж угрожал мятежом Стрэдлингу. Дампир появился как раз вовремя, чтобы подавить восстание, пообещав более жестко обуздать дерзкого Стрэдлинга. Но вскоре он тоже столкнулся с разногласиями среди своих моряков, которые хотели, чтобы он атаковал больше кораблей.
В марте 1704 года корабли St.
George и Cinque Ports покинули остров, чтобы продолжить свои грабежи вдоль побережья Перу и Мексики, где страсти продолжали вспыхивать. «Страдлинг, — пишет биограф Сухами, — напал на Дампьера, назвал его пьяницей, который бросил своих офицеров, украл сокровища, спрятался за одеялами и кроватями, когда пришло время сражаться, брал взятки, хвастался несбыточными призами, а когда грабили руку, отпусти».
В мае Cinque Ports отделился от St. George и провел лето, занимаясь пиратством. К сентябрю корабль стал настолько дырявым, что люди день и ночь откачивали воду; Селкирк считал, что он был настолько пронизан червями, что его мачты и настил нуждались в немедленном ремонте. В том же месяце корабль вернулся в относительно безопасный остров, уединенное и необитаемое место, где люди могли восстановить свое здоровье и рассудок. Скоро Селкирк взглянет на остров и увидит спасение.
В маленьком пригородном аэропорту за пределами переполненного Сантьяго, Чили, шестеро из нас в тревоге стоят возле сквозняка в ангаре, глядя на восьмиместный опорный самолет Piper Navajo.
Механики ползают по его демонтированному левому двигателю.
Это рейс, который совершается два раза в неделю через 400 миль холодного Тихого океана, чтобы добраться до архипелага Хуана Фернандеса. Вместе со мной ждет советник с острова, к которому присоединяются учитель истории, молодая мать и двое полицейских из Сантьяго, выполняющих легкое задание. Нам всем интересно, может ли эта трехчасовая задержка быть одним из тех знаков от богов авиации.
«Не волнуйтесь», — говорит наш пилот Рикардо Шеффер, бывший полковник федеральной полиции Чили, совершивший более 3000 полетов за 20 лет. «Мы идем только тогда, когда я знаю, что это безопасно».
Убедившись таким образом, я доверился ремеслу 1979 года, внешняя оболочка которого кажется не толще пивной банки. С на удивление малой турбулентностью мы, наконец, поднимаемся над городом с населением шесть миллионов человек, минуя зубчатые Анды и пересекая океан на высоте 6000 футов над пенистыми белыми облаками. У нас также есть школьные учебники и новые подгузники; вернувшись, возьмем лобстеров и осьминогов в рестораны Сантьяго.
После двух часов гипнотического гудения двигателя Шеффер указывает на растущую серую точку на горизонте. «Остров Крузо», — говорит он. Чилийское правительство переименовало его в остров Робинзон-Крузо в 1966 году.
Когда мы поднимаемся высоко над красноватым лунным ландшафтом на крайнем западном мысе острова площадью 29 квадратных миль, вдалеке видны изрезанные вулканические горы с, казалось бы, прекрасными местами для пеших прогулок или дайвинга. . Однако моряк 1700-х годов не увидел бы ничего, кроме неприятностей: мрачные, отвесные бухты, возвышающиеся на 80 футов, и ни одного песчаного пляжа в поле зрения. Тем не менее, возможно, Селкирк знал, поскольку моряки останавливались на острове раньше, что, чтобы найти что-нибудь поддерживающее жизнь, например, леса и коз, ему придется плыть к пышной северо-восточной оконечности и хорошо защищенному Камберлендскому заливу, 90-минутная поездка на лодке от взлетно-посадочной полосы. Солнечным весенним днем киты флиртуют с рыбацкой лодкой, несущей нас, и десятки визжащих морских котиков — эндемичного вида, Arctocephalus phillippii , которых люди Дампира видели «тысячами» — загорают на гладких внутренних скалах.
Пляжи Камберленд-Бей представляют собой серые вулканические скалы, но бухта настолько привлекательна, что здесь стоит на якоре полдюжины шлюпов из Европы и Канады.
Деревня Сан-Хуан-Баутиста (Иоанн Креститель) (население 600 человек), основанная в 1750 году испанцами и до сих пор являющаяся единственной общиной на острове, раскинулась вдоль полулунной бухты у подножия 3000-футовой горы, становится тропическим лесом на его вершине. Сан-Хуан-Баутиста — это отчасти сонная рыбацкая деревушка в южной части Тихого океана, отчасти убежище для экотуристов.
Вдоль грунтовых дорог с глубокими колеями расположены восемь или девять летних домиков и основные ночлеги и завтраки — в прошлом году в деревню приехало несколько сотен туристов — с несколькими домашними магазинами, тремя церквями (евангелической, мормонской и католический), дырявый гимнастический зал, оживленная школа с первого по восьмой классы, мэрия, небольшой музей Крузо с переводами романа на польском и греческом языках и прилегающая библиотека со спутниковым подключением к Интернету, благодаря Биллу и Мелинде.
Фонд Гейтса.
Дома в основном представляют собой деревянные бунгало, обветренные, но аккуратные, с небольшими двориками и большими лиственными пальмами или фруктовыми деревьями. Почти у каждого есть телевизор, состоящий из двух каналов Сантьяго. Здесь нет ни видимой бедности, ни явного богатства, на весь остров, размером примерно 2,4 на 7,4 мили, всего два десятка автомобилей.
Мой гид, Педро Ниада, остроумный и начитанный парень, переехавший сюда со своей женой из Сантьяго несколько лет назад, считает, что 70 процентов семей все еще зарабатывают себе на жизнь отловом омаров, но это число сокращается. «Мы не можем лгать, — сказал он мне. «Омаров становится все меньше, а туристов все больше».
После месяца пребывания на острове, Cinque Ports был забит репой, козами и раками, но не менее червивыми. Стрэдлинг приказал людям отплыть и покинуть залив Камберленд. Селкирк отказался и сказал людям сделать то же самое, полагая, что корабль никогда не сможет противостоять открытому морю или сражениям, которых так жаждали люди.
Стрэдлинг издевался над своим навигатором, и это задело Селкирка так, будто он вернулся на Ларго. После ожесточенного спора Стрэдлинг, должно быть, почувствовал, что не может отступить.
Селкирка высадили на берег вместе с его постелью, мушкетом, пистолетом, порохом, топором, ножом, его навигационными инструментами, котелком для варки еды, двумя фунтами табака, сыром и джемом, флягой рома и его Библией. Он принял самое важное решение в своей жизни. Он перестал быть просто жалобщиком, он принял меры.
Но как только он вошел в Камберленд-Бей, его охватили сожаление и страх. Он сильно переиграл. Ни один из мужчин не присоединился к нему.
Селкирк умолял Стрэдлинга вернуться, но капитан наслаждался моментом. Его неуправляемые люди определенно смотрели это жалкое зрелище, этот упрямый моряк умолял сохранить ему жизнь. Стрэдлинг хотел, чтобы экипаж глубоко понял: покиньте корабль, и это будете вы.
Возможно, чувствуя себя скорее глупым и злым, чем пострадавшим, Селкирк наконец отвернулся от Пяти портов и смирился с тем, что ждет, как он думал, несколько дней, пока мимо не пройдет еще один дружественный корабль.
Он ошибся на четыре года и четыре месяца.
Нет никаких доказательств того, что Селкирк когда-либо вел дневник — возможно, он был неграмотным, хотя историки расходятся во мнениях — так что то, что мы знаем о его пребывании на острове, исходит в основном из двух источников: его возможного спасителя, капитана Вудса Роджерса, выдающегося Английский капер (или презираемый пират, если вы были испанцем), написавший Кругосветное плавание , о его экспедиции 1708-1711 годов, и английский эссеист и драматург Ричард Стил, который в 1711 году взял интервью у Селкирка для журнала Англичанин .
По их словам, Селкирк был настолько подавлен в течение первых нескольких месяцев, что подумывал о самоубийстве — предположительно, с одной из своих немногих пуль — и почти каждый день радовался мучительному голоду, потому что он, по крайней мере, занимал его мысли. (Однако он слышал от Дампьера и других рассказы о нескольких мужчинах, которые выжили в одиночку на Хуане Фернандесе — одном в течение пяти лет, и индейце-москито по имени Уилл, который прожил в одиночестве три года и, по мнению некоторых, был модель человека Робинзона Крузо, Пятница.
) Ревущие морские львы — на самом деле южный морской слон, Mirounga leonina , размером до 19 футов и весом до двух тонн, выла по ночам, чего Селкирк никогда не слышал, деревья ломались от частых ветров, а полчища крыс, эмигрантов с европейских кораблей, рвали одежду и ноги Селкирка. как он спал. Со временем он смог приручить несколько диких кошек, которые служили ему компаньонами и истребителями.
Найти кров и еду на зеленом острове было не так сложно, как сохранить рассудок. Рыбы было много, но она «случала разжижение» в его кишечнике, поэтому он остановился на огромном островном «лобстере» — на самом деле раке без клешней. Морских котиков было так много, что один пират написал 20 лет назад: «Мы были вынуждены убить их, чтобы ступить на берег». На мясо он приготовил наваристый козий бульон с репой, кресс-салатом и капустной пальмой, приправленный черным перцем. Больше всего ему не хватало хлеба и соли.
В конце концов он стал настолько проворным, бегая босиком по крутым холмам над заливом, что мог преследовать любую козу, которую хотел.
«Он бежал с удивительной быстротой через леса, вверх по скалам и холмам», — позже заметит капитан Роджерс. «У нас был бульдог, которого мы послали с несколькими из наших самых ловких бегунов, чтобы помочь ему в ловле коз; но он отдалился и утомил и Пса, и Людей».
Селкирк смог разжечь огонь с помощью пиментного дерева и своих мушкетных кремней и пытался поддерживать его днем и ночью, но он старался скрыть пламя от испанских кораблей; испанцы были известны тем, что пытали своих заключенных или обращали их в рабов на золотых приисках в Южной Америке. Однажды он чудом избежал испанской поисковой группы, забравшись на дерево.
Для поддержания духа шотландский мореплаватель пел гимны и молился. «[Он] сказал, что в этом Уединении он был лучшим христианином, чем когда-либо прежде», — писал позже Роджерс. В какой-то момент Селкирк, по-видимому, снова принял жизнь и, подобно Торо, увидел глубокие новые истины о себе, раскрытые через очищающую простоту требований выживания.
«Полностью примирившись со своим состоянием, — писал Стил, — его жизнь [стала] одним непрерывным праздником, и его Бытие стало гораздо более радостным, чем раньше, утомительным».
Он научился жить без своих пороков — алкоголя и табака, даже соли — и нашел новое увлечение колибри и черепахами, которых он, вероятно, игнорировал как упрямый Файфер из Ларго.
Но в основном Селкирк час за часом осматривал море в поисках спасения.
Одним пасмурным утром мы с Педро Ниадой поднялись на «смотровую площадку» Селкирка, или mirador , напряженную прогулку чуть меньше двух миль, которая ведет на 1800 футов над Сан-Хуан-Баутиста по грязной тропе. Мы жевали те же терпкие красные ягоды, которые, вероятно, поддерживали Селкирк, ожидая, пока небо прояснится.
Когда выглянуло солнце, я понял, почему Селкирк выбрал это место. Он не только мог видеть на многие мили во всех направлениях, тем самым давая себе час или два форы, если ему нужно было уклониться от испанцев, которые пытали и порабощали пленников, но он также мог поддерживать свой дух. Когда облака рассеялись и радуга пронеслась по стеклянному морю, я смог оценить, что, должно быть, чувствовал Селкирк в тот прекрасный день 2 февраля 1709 года.
, когда величественный Герцог Вудса Роджерса наконец предстал перед ним.
К тому времени Селкирк был подобен бородатому зверю на двух ногах, одетым в козьи шкуры и «настолько забыл свой Язык из-за отсутствия Употребления, что мы едва могли его понять, потому что он, казалось, говорил свои слова наполовину». как сообщил Роджерс.
Он угостил людей Роджерса козьим супом и рассказал свою историю выживания, как мог. Возможно, ему не поверили, но штурманом Роджерса был не кто иной, как Уильям Дампьер, узнавший в Селкирке товарища из 9-го полка.0093 Сент-Джордж — Чинкве-Портс рейс. Дампир, вероятно, сообщил Селкирку горько-сладкую новость о том, что он был слишком прав насчет ветхого Cinque Ports . Вскоре после того, как в 1704 году он покинул шотландца, корабль затонул у берегов Перу, в результате чего погибли все, кроме Стрэдлинга и около дюжины человек, оказавшихся в испанских тюрьмах.
Роджерс помог Селкирку побриться и дал ему одежду.
Экипаж предложил ему еду, но его диета из свежей рыбы, козлятины и овощей сделала Duke 9Несвежие и пересоленные пайки 0094 тяжело перевариваются. Его твердые, как камень, ступни распухли в тесных ботинках. В знак признания не только его прошлых навыков, но и, возможно, его испытаний, Роджерс снова сделал его навигатором. Наконец, он направился домой. Но не сразу.
Роджерс имел бы такой успех у берегов Перу и Эквадора, грабя испанские галеоны, что Duke оставался в море еще два года, не возвращаясь в лондонскую реку Темзу до октября 1711 года, через восемь лет после того, как Селкирк покинул ее.
Вудс Роджерс и Ричард Стил написали свои отчеты о жизни Селкирка на острове Робинзона Крузо в 1712 и 1713 годах соответственно, что принесло моряку Файфа и его семье славу, о которой они и не подозревали. В последующие годы Селкирк стал несколько эксцентричной знаменитостью — возможно, он был женат на двух женщинах одновременно — и обогатился за счет своей доли награбленных герцогом богатств (около 800 английских фунтов).
Большую часть двух лет он обедал, рассказывая о своих приключениях, скитаясь из паба в паб в Бристоле и Лондоне, рассказывая истории о Южных морях за бесплатную еду и пинту пива.
Но через несколько месяцев после первой встречи с Селкирком Стил заметил, что «жизнерадостный» человек, с которым он впервые столкнулся, теперь кажется обремененным миром. «История простого человека — памятный пример того, — писал Стил, — что счастливее всего тот, кто ограничивает свои желания естественными потребностями. . . или, используя собственное выражение [Селкирка], я сейчас стою 800 фунтов, но никогда не буду так счастлив, как тогда, когда я не стоил ни гроша».
Когда он наконец вернулся в Нижний Ларго, он не хотел иметь ничего общего со своими родственниками. Некоторые биографы говорят (хотя другие сомневаются), что он начал пытаться воспроизвести лучшее из своей жизни на Хуане Фернандесе, вплоть до похожего на пещеру убежища, которое он построил за домом своего отца, из которого он мог смотреть на гавань Ларго.
Он, очевидно, стал чем-то вроде одиночки и возобновил пьянство и драки.
Примерно в это же время Даниэль Дефо, известный британский политический деятель и писатель, заинтересовался историей Селкирка. Историки спорят о том, встречались ли он и Селкирк на самом деле — Дефо выиграл бы все, сказав, что они встречались, чего он никогда не делал, — но Дефо действительно встречался с Вудсом Роджерсом, и мало кто оспаривает, что моряк Файф вдохновил Дефо на литературную сенсацию. Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо .
Опубликовано в апреле 1719 г.когда Дефо было 59, а Селкирку 43, « Крузо » очаровал читателей, как ничто другое в свое время (и теперь многие считают его первым настоящим английским романом). Пронизанная политикой и социальной теорией, она была отчасти авантюрой, отчасти христианской аллегорией, отчасти утопической атакой на британское общество. Первый тираж в тысячу экземпляров быстро разошелся по второму, третьему и четвертому. Книга была переведена на французский, голландский, немецкий, испанский и русский языки, что сделало Крузо одним из самых узнаваемых вымышленных персонажей в мире.
Но автор, которого неоднократно сажали в тюрьму за оппозицию британскому правительству, остался анонимным.
«Это было непростое время для противоречивых писателей, — говорит Максимилиан Новак, автор книги Даниэль Дефо: мастер художественной литературы — его жизнь и идеи . «Одного британского книгопродавца уже повесили. Дефо атаковал власть корпораций и высшую англиканскую церковь. Крузо определенно принес ему немного денег, но он продал авторские права и в конечном итоге заработал лишь часть того, что заслуживал».
Что касается Селкирка, то в ноябре 1720 года, в возрасте 44 лет, он вернулся к единственной жизни, которая когда-либо что-то для него значила, нанявшись первым помощником на военно-морской корабль HMS 9.0093 Weymouth , направляется в Гвинею и на Золотой Берег Африки в поисках пиратов. Это было бы еще одно проклятое путешествие, пораженное желтой лихорадкой и, возможно, брюшным тифом. За все время своих путешествий Селкирк никогда не видел, чтобы «лихорадка» убивала столько людей, сколько сейчас.