Русские писатели за рубежом: Какие книги русских писателей любят за рубежом

Русские писатели за границей

Публикации раздела Литература

Познакомиться с культурой другой страны, вдохновиться на написание нового произведения или поправить здоровье — в разные годы русских писателей за границу вели разные цели. Их впечатления об одной и той же стране иногда очень отличались. Мы вспомнили приключения известных отечественных литераторов, которые сохранились в их путевых заметках, письмах и книгах.

Михаил Ломоносов: Германия

Николай Кисляков. Портрет Михаила Ломоносова (фрагмент). 1963. Историко-мемориальный музей М.В. Ломоносова, село Ломоносово, Архангельская область

Михаил Ломоносов отправился в Германию в 1736 году, чтобы «усовершенствоваться в металлургии и прочих науках». Вместе с двумя другими российскими студентами, Дмитрием Виноградовым и Густавом Рейзером, он четыре года учился в Марбурге, а затем перебрался во Фрайбург. Многие местные порядки для Ломоносова были незнакомыми и непонятными, а русских людей в Германии в то время было немного. Барон Корф, который отправлял студентов на учебу, говорил: «Я наслышан, каковы нравы тамошних студентов, а поэтому бойтесь главных причин человеческой глупости — женщин, вина, табака и пива!..»

После строгости Духовной академии и Петербургского академического университета Ломоносов оказался в свободной атмосфере марбургского университета. Кутежи, драки, дуэли здесь были обычным делом. А шпага — таким же обязательным аксессуаром студента, как бархатная куртка и кружевная рубашка. «Зело задиристы, — писал Ломоносов о немецких студентах, — то и дело пускают в ход кулаки, а то и шпаги». Обычно дружили и дрались учащиеся землячествами, поэтому поначалу трем русским приходилось нелегко. Подражая немецким студентам, Ломоносов купил себе кафтан, камзол, парик и начал брать уроки фехтования и танцев.

Михаил Ломоносов восхищался просвещенными европейцами: «Во всех европейских государствах позволено в академиях обучаться… всякого звания людям, не выключая посадских и крестьянских детей. А у нас в России при самом наук начинании уже сей источник регламентом по 24-му пункту заперт, где положенных в подушный оклад в университет принимать запрещается. Будто бы сорок алтын столь великая и казне тяжелая была сумма, которой жаль потерять на приобретение ученого природного россиянина».

Ломоносов вернулся на родину в 1741 году. Через несколько лет при его участии был учрежден Московский университет, в котором могли учиться представители всех сословий.

Денис Фонвизин: Франция, Германия и Италия

Неизвестный художник. Портрет Дениса Фонвизина (фрагмент). Гравюра с портрета Фридриха Брокгаузо. Иллюстрация из книги «Полное собрание сочинений Дениса Фонвизина». Санкт-Петербург: издание А.Ф. Маркса, 1893

Денис Фонвизин дважды ездил с супругой за границу на лечение. О своих впечатлениях он писал сестре Феодосии Аргамаковой, графу Никите Панину и дипломату Якову Булгакову. В первое путешествие писатель поехал во Францию в 1778 году. Вместе с женой он побывал во многих городах, но большую часть времени провел в Париже.

На родине Фонвизин привык к комфорту и чистоте. Первое, что он отметил, — грязь и смрад французских улиц: «При въезде в город ошибла нас мерзкая вонь, так что мы не могли уже никак усомниться, что приехали во Францию. Словом, о чистоте не имеют здесь нигде ниже понятия: все изволят лить из окон на улицу, и кто не хочет задохнуться, тот, конечно, окна не отворяет». Писателя поразила нищета простого люда и почти неиссякаемое богатство королевского дома.

«Я думал сперва, что Франция, по рассказам, земной рай. Но ошибся жестоко».

Шестью годами позже Денис Фонвизин отправился в Германию. Он побывал в Лейпциге, Мемеле, Франкфурте, Нюрнберге. Писатель осматривал все достопримечательности, посещал музеи и картинные галереи. Немецкие города в противовес Парижу были чистыми; знакомые писателя — аккуратными и педантичными, в их домах царил порядок. Однако объездив всю Германию, он заключил: «Здесь во всем генерально хуже нашего… У нас все лучше и мы больше люди, нежели немцы».

Далее Фонвизин поехал в Италию. Первое впечатление у него было неприятное: после опрятных немецких гостиниц «неизреченная мерзость, вонь и сырость» выгоняли его из итальянских трактиров. Но неудобства не мешали Фонвизину наслаждаться красотами страны. Во всех городах он бывал в древних церквях и соборах, рассматривал картины в музеях и частных коллекциях. Особенно поразила писателя столица: «Чем больше видим мы его [Рим], тем, кажется, больше смотреть остается». Больше всего в поездке по Италии, да и в целом по Европе, путешественника занимали произведения искусства, которые он считал «сокровищем неизреченным».

Читайте также:

• Русские авантюристы
• Русские писатели в Нью-Йорке
• Фабио Мастранджело: «Я не могу представить свою судьбу без России»

Николай Гоголь: Италия

Федор Моллер. Портрет Николая Гоголя (фрагмент). 1841. Государственная Третьяковская галерея, Москва

Провал спектакля по комедии «Ревизор» Николай Гоголь счел «восстанием против него России». Потрясенный неудачей, в 1836 году он уехал в Европу «разгулять свою тоску». За границей писатель пробыл с перерывами около 10 лет. Он жил в Германии, Швейцарии, Франции, но больше всего ему полюбилась Италия. Здесь он изучал памятники архитектуры, посещал мастерские художников и картинные галереи, любовался народной жизнью и «угощал» Римом приезжих русских приятелей.

«Когда въехал в Рим, я в первый раз не мог дать себе ясного отчета. Он показался маленьким. Но чем далее, он мне кажется большим и большим, строения огромнее, виды красивее, небо лучше, а картин, развалин и антиков смотреть на всю жизнь станет. Влюбляешься в Рим очень медленно, понемногу — и уж на всю жизнь».

И все же Рим оставался для писателя реальным городом: с пыльными дорогами, съемными душными квартирами, шумными трактирами и при этом — с античными руинами на соседних улицах. Столица Италии, писал Гоголь, стала его второй родиной. Пребывание в «прекрасном далеке», как называл он город, приносило ему душевный покой и вдохновение: «Как будто с целью всемогущая рука Промысла бросила меня под сверкающее небо Италии, чтобы я забыл о горе, о людях, о всем и весь впился в ее роскошные красы. Она заменила мне все. Я весел».

В Риме писатель закончил «Мертвые души». Однако через несколько лет жизни за рубежом он решил, что писать о России нужно все-таки в России. В 1848 году Николай Гоголь отплыл в Палестину, оттуда — в Константинополь, а потом в Одессу. Он окончательно вернулся в Россию.

Иван Гончаров: кругосветное путешествие

Иван Крамской. Портрет Ивана Гончарова (фрагмент). 1874. Государственная Третьяковская галерея, Москва

В 1852 году Иван Гончаров отправился в кругосветное путешествие. Для писателя это плавание было служебной командировкой: его назначили секретарем адмирала Евфимия Путятина. Экспедиция должна была наладить политические и торговые отношения с Японией. За три года путешествия в составе экспедиции Гончаров объехал три континента и не меньше десятка стран. Итогом его поездки стала книга «Фрегат «Паллада».

В двухтомном сочинении слова «Япония», «японцы» и «японский» упоминаются около 500 раз. Производных от слова «Англия» — на 100 больше. В те годы именно Британия правила морями — благодаря своим колониям. Везде русские путешественники встречали английских коммерсантов и чиновников, английские гостиницы и товары. Даже в Южном полушарии, «у самого подножия горы лежат домов до сорока английской постройки; между ними видны две церкви, протестантская и католическая. У адмиралтейства английский солдат стоит на часах, в заливе качается английская же эскадра».

Англия для Ивана Гончарова — «всемирный рынок с картиной суеты и движения, с колоритом дыма, угля, пара и копоти». В своем путевом дневнике писатель рассказывал об успехах англичан в промышленности и торговле, но его не пленила жизнь в этой стране. В Англии Гончаров пришел к убеждению, что материальный и технический прогресс подавил духовность и стремления в человеке, превратив его в механизм.

«Кажется, честность, справедливость, сострадание добываются как каменный уголь… Эти добродетели приложены там, где их нужно, и вертятся, как колеса, оттого они лишены теплоты и прелести».

Даже о Британском музее Иван Гончаров поначалу неблагосклонно отозвался, хотя и признал позже его «огромной сокровищницей», в которой даже зевака что-нибудь узнает. Зато по местному зоопарку писатель гулял с удовольствием — здесь он наблюдал не за музейными чучелами, а настоящими животными в естественной среде. К тому же в этой прогулке было «предоставлено полное право наслаждаться сознанием, что он «царь творения».

Федор Достоевский: Швейцария

Василий Перов. Портрет Федора Достоевского. 1872. Государственная Третьяковская галерея, Москва

Федор Достоевский выезжал за границу восемь раз, прожив там в общей сложности около пяти с половиной лет. Первые две поездки, в 1862 и 1863 году, были больше туристическими: писатель хотел увидеть «страну святых чудес», посетить известные из литературы города и оценить шедевры европейской культуры. Достоевский побывал в Германии, Франции, Англии, Швейцарии, Италии и Австрии.

Следующая поездка Достоевского в Европу была вынужденной — в 1867 году вместе со своей супругой он отправился «месяца на три» за границу, скрываясь от кредиторов. Но из-за отсутствия денег на обратный путь они вынуждены были остаться здесь на четыре года. Это время писатель сравнивал со своим четырехлетним пребыванием на каторге. Молодожены посетили Вильно, Дрезден, Баден-Баден, Базель и, наконец, приехали в швейцарскую Женеву.

«Как только переехал в Женеву, тотчас же начались припадки, да какие! — как в Петербурге. Каждые 10 дней по припадку, а потом дней пять не опомнюсь. Пропащий я человек! Климат в Женеве сквернейший, и в настоящую минуту у нас уже четыре дня вихрь, да такой, что и в Петербурге разве только раз в год бывает. А холод — ужас!»

Но дело было не только в климате, все раздражало Достоевского в Женеве: «И как здесь грустно, как здесь мрачно. И какие здесь самодовольные хвастунишки! Ведь это черта особенной глупости быть так всем довольным. Все здесь гадко, гнило, все здесь дорого. Все здесь пьяно! Стольких буянов и крикливых пьяниц даже в Лондоне нет».

Единственное, чем любовался Достоевский в Швейцарии, — местная природа. Он писал: «Женева на Женевском озере. Озеро удивительно, берега живописны… и во сне не увидите ничего подобного». Утешение литератор находил также в том, что ему удалось сосредоточиться на работе. В Женеве он написал «Игрока» и начал работать над романом «Идиот». В 1871 году Достоевский вернулся в Россию.

В 1870-е годы писатель посещал Европу четыре раза по рекомендации петербургских врачей — он ездил в Германию лечиться эмскими водами.

Илья Ильф и Евгений Петров: Америка

Слева направо: писатели Илья Эренбург, Евгений Петров и Илья Ильф стоят на перроне вокзала. Москва, 1936–1948 годы. Фотография: Государственный музей истории российской литературы имени В.И. Даля, Москва

В 1935 году Илья Ильф и Евгений Петров отправились в Америку в качестве корреспондентов газеты «Правда». Их путешествие длилось почти четыре месяца: за это время журналисты объездили 25 штатов, видели мегаполисы, небольшие городки и индейские резервации. Все свои наблюдения и впечатления они записывали в дневники, а Ильф делал репортажные фотографии.

Сначала Ильф и Петров прибыли в Нью-Йорк — здесь они провели почти месяц. Писатели побывали на большой выставке Ван Гога и опере «Порги и Бесс» Джорджа Гершвина, видели боксерский поединок в Медисон-сквер-гарден и посетили тюрьму Синг-Синг. Город, как позже и вся Америка, поразил корреспондентов контрастами: «Набережная густо утыкана небоскребами и тут же рядом, буквально в двух шагах, идут ужасные, мрачные, темные улицы. Обе стороны медали почти одновременно предстают глазам путешественника».

Кулинарными изысками Америка путешественников не тронула, разве что рациональным устройством общепита. Обед писателей обычно начинался с дыни, местный хлеб им казался безвкусным, а черный кофе обязательно подавали перед сладким. Для большинства американцев существовали только дешевые закусочные «Чайльдз». Американские города были полны автомобилей, световой рекламы и суеты.

«Мимо нас люди не шли, а бежали. И мы тоже побежали. С тех пор мы уже не могли остановиться. В Нью-Йорке мы прожили месяц подряд и все время куда-то мчались со всех ног. При этом у нас был такой занятой и деловой вид, что сам Джон Пирпонт Морган — младший мог бы нам позавидовать».

Когда Ильф и Петров вернулись в Россию, заметки о США стали появляться в виде статей в «Правде» и фотоочерков в «Огоньке». А позже писатели выпустили книгу «Одноэтажная Америка».

---

Автор: Снежана Черныш

Теги:

жизнь писателейПубликации раздела Литература

Трудности перевода: какие русские авторы популярны за рубежом

Льва Толстого и Федора Достоевского читают во всем мире, китайский рынок является наиболее благоприятным для современных российских авторов, а политика непосредственным образом влияет на успех книг: «Газета.Ru» рассказывает о текущем положении отечественной литературы за рубежом.

Германия

Русская литература проникла в Германию в XIX веке, завоевав популярность за счет произведений Федора Достоевского, Льва Толстого, Ивана Тургенева, который долгое время жил на территории страны и первым среди соотечественников оказал серьезное влияние на своих немецких коллег, а также — уже в начале следующего столетия — Максима Горького. После длительного застоя, связанного с периодом правления Адольфа Гитлера, отечественные авторы вновь стали регулярно издаваться в Германии: в ФРГ печатались сочинения советских диссидентов, в ГДР — идейно «правильных» писателей.

В настоящее время наибольшей популярностью среди немецких читателей пользуются общепризнанные классики русской литературы — все те же Толстой, Достоевский, Тургенев и (в меньшей степени) Михаил Булгаков с Николаем Гоголем. Что касается современных авторов, то из них в читательском фаворе пребывают Светлана Алексиевич (обладательница Нобелевской премии из Белоруссии вообще очень востребована за рубежом — не только в Германии), Виктор Ерофеев, Владимир Сорокин и Дмитрий Глуховский. По словам автора «Приключений эрмитажных котов» Петра Власова, создатель книжной серии «Вселенная Метро 2033» продал на территории страны около 20 тыс. экземпляров своих произведений (речь именно про его главный цикл), что является хорошим результатом.

При этом — как отметили литературный агент Анастасия Лестер и знаменитый писатель Юрий Поляков — Германию на данный момент можно считать наиболее доступным западным рынком для отечественных авторов (хотя ситуация в последние годы несколько ухудшается из-за общего падения интереса к их творчеству в Европе и США).

Примечательно, что можно найти на здешних книжных полках также творения Александры Марининой и Дарьи Донцовой — но сделать это будет несколько труднее.

Китай

Согласно Власову и Полякову, Китай является наиболее благоприятным зарубежным рынком для российских авторов (в первую очередь — современных) из-за его масштабов и темпов роста (в 2018-м общий объем продаж литературы в КНР составил $55 млрд — это больше, чем в США; в России данный показатель, как отметил Петр, равен примерно 1 млрд), а также лучших в сравнении с Западом отношений между государствами. Кроме того, успех в Китае может продвинуть писателей на другие азиатские площадки (например, в Малайзию), а затем и в Европу. Из классиков здесь котируются Толстой (пожалуй, главный в плане популярности отечественный автор среди китайцев), Гоголь, Горький, Александр Пушкин, Михаил Лермонтов, Николай Некрасов, Анна Ахматова, Антон Чехов и Александр Островский. Переводят на китайский язык и современных литераторов: в частности, Виктора Пелевина, Людмилу Улицкую, Сергея Лукьяненко, Полякова, Александра Бушкова и других.

«У китайцев очень искренний и широкий интерес [к отечественной литературе], — говорит Поляков. Он также подчеркивает, что его книгу «Замыслил я побег» в КНР переиздавали три раза — и общий тираж «не превысил 100 тысяч экземпляров»: «Для Китая — это не так много. Для нас же это сейчас заоблачные цифры».

Испания

На судьбу русской литературы в Испании серьезным образом повлияла (и — частично — продолжает влиять) политика. Так, по словам директора Московского института Сервантеса Абеля Сориано, до 1936 года в стране отечественные авторы печатались хорошо, но затем — на протяжении без малого 40 лет, когда у власти стоял Франсиско Франко — все стало ограничиваться изданием исключительно общепризнанных классиков, при этом многие произведения были переведены не с русского, а с иностранных языков, что, естественно, тоже не шло им на руку в плане общей популярности.

Учитывая продолжающиеся разногласия между Мадридом и Каталонией, в разных регионах страны отношение к отечественной литературе несколько расхожее.

Согласно писательнице Дарье Гавриловой, ныне «в любом книжном магазине Барселоны всегда можно найти огромное количество русских писателей», включая Достоевского, Толстого и Чехова, пользующихся особой популярностью, а также Сергея Довлатова и Александра Солженицына.

Из современников здесь издаются среди прочих (именно на каталанском) Людмила Петрушевская и Алексиевич. «Гигантский интерес» жителей Каталонии к русской литературе Гаврилова объясняет их хорошим отношением к нашему народу в целом, что опять же связано с историей: правому Франко до последнего сопротивлялась именно Барселона, после чего в стране воцарился «железный занавес». В результате в глазах большинства каталонцев социализм, до сих пор ассоциирующийся с Россией, «не был дискредитирован, оставшись мечтой, идеалом».

Япония

Исходя из слов япониста Александры Цирефман, в Стране восходящего солнца отечественную классику «знают и с восторгом о ней говорят» — в особенности это касается Достоевского и Толстого. Причем относится данный тезис и к японским классикам, которые частично вдохновлялись произведениями великих отечественных писателей. О безусловной популярности авторов «Преступления и наказания» и «Анны Карениной» ранее также говорил профессор славистики Токийского университета Мицуеси Нумано, отмечавший, что Достоевский и Толстой — в отличие от других знаменитых соотечественников — на японский «были переведены полностью» уже достаточно давно.

Согласно литературному агенту Акико Кашивамуре, немалую роль в успехе русской литературы среди японцев играет качество перевода. Показательный пример случился в середине прошлого десятилетия, когда «Братья Карамазовы» в Японии стали миллионным бестселлером — на прилавках тогда появилось новое издание последнего романа великого русского писателя, оказавшееся в плане адаптации на порядок лучше в сравнении с предшественниками.

Великобритания

По сообщениям лондонского книжного магазина «Русский мир», бестселлерами среди русских классиков в столице Великобритании являются Достоевский, Толстой и Булгаков, тогда как из числа современных авторов чаще всего приобретают Маринину, Донцову, Дину Рубину и Бориса Акунина. Писатель Власов, в свою очередь, подчеркивает, что в стране «другая культура чтения»: многие британцы пишут и читают друг друга, при этом плюс-минус каждый десятый англичанин является автором как минимум одной книги.

Говоря про выход российских литераторов на западный рынок в целом, он отметил, что для этого существует два пути: нужно либо выиграть одну из престижных внутренних премий на родине, либо «ловить конъюнктуру», то есть писать на связанные с политикой темы (пример — Михаил Зыгарь и его «Вся кремлевская рать», книги про репрессии, Иосифа Сталина).

В то же время Петр выразил мнение, что на Западе идет «ценностная селекция»: «Достоевским они восторгаются, русская душа. А в современной литературе ценят то, что им понятно и близко. Русскость, непохожесть их отталкивают. Толстой, Достоевский и Чехов дня них — идолы, каноны, их очень много читают и переиздают. Тогда как современники им интересны исключительно с точки зрения вовлеченности в социально-политические процессы».

Во многом подтверждает это мнение и Поляков. По его предположению, падение интереса к отечественным авторам на Западе непосредственным образом связано с «уходом СССР как геополитического противника»:

«В основном там издавалась литература диссидентского направления, за счет этого мы были широко представлены. Когда Советский Союз перестал быть угрозой, интерес упал. Я думаю, что с ростом России и ее влияния в мире антироссийскую и русофобскую литературу опять начнут издавать. Политика. Литература их мало интересует», — говорит он.

США

Восприятие русской литературы (но не зарубежной литературы в целом) в Британии и США отчасти схоже: ощутимую роль здесь играет политика, в число наиболее известных отечественных авторов входят опять же Толстой, Достоевский, Чехов, а также Тургенев и Солженицын. Согласно переводчику произведений Пушкина Генри Лоуэнфельду, американцы «сравнительно плохо знают» Александра Сергеевича (в первую очередь — из-за того, что это стихи, которые сложно адаптировать на другой язык), и Гоголя, так как «в нем есть скрытая поэзия, плюс юмор труднее перевести».

%Интересно, что на читательские вкусы в США немало влияют знаменитости — так, к примеру, легендарная телеведущая Опра Уинфри в свое время назвала «Анну Каренину» «самой захватывающей историей любви», что мгновенно превратило произведение из просто знаменитой классики в абсолютный бестселлер.

По словам Лоуэнфельда, из современных писателей в Штатах определенного успеха сумели добиться Улицкая и Татьяна Толстая. Вместе с тем он подчеркнул, что американцы в целом находятся «в своем языковом мире», не особо интересуясь произведениями авторов, которые пишут не на английском языке.

Франция

Согласно Власову, Франция — по его ощущением — наиболее лояльный среди всех западных рынков для современных российских авторов. При этом издатель и литературный агент Лестер данное мнение категорически опровергает, называя рынок «очень сложным». По ее словам, наиболее популярные отечественные классики среди французов — Достоевский, Булгаков, Солженицын, тогда как в числе современников наибольшим спросом пользуются Улицкая, Сорокин, Прилепин, Глуховский и Акунин.

Отвечая на вопрос, какая именно новая российская литература находится во Франции в фаворе, она подчеркнула. что «русская литература вообще непопулярна, как и всякая другая переводная литература — за исключением англоязычной».

«Иллюзий строить не надо: французы читают очень хаотично, если читают вообще. И читают они в основном французских авторов, переводных англо-саксонских, модных скандинавов или японцев, классику. А всех остальных — как придется или вообще никак. При этом французы остаются русофилами», — пояснила Лестер.

Также литературный агент уточнила, что тиражи современных российских авторов во Франции ныне «маленькие» — 2-3 тысячи: «Классиков суммарно может быть в пять раз больше, особенно — если издания «покетные». Для сравнения — «бестелесный» коммерческий французский автор имеет у себя на родине стартовый тираж в 100 тысяч экземпляров. А некоммерческий — 3-5 тысяч».

русских за рубежом: литературно-культурная политика зарубежья (1919-1939)

Об этом товаре

Заголовок

• Русское зарубежье: литературная и культурная политика зарубежья (1919-1939)

Резюме

• «В книге представлен ряд точек зрения на яркую культурную и литературную политику, ознаменовавшую период сразу после Октябрьской революции 1917, когда русским писателям в тяжелых условиях пришлось переехать в Берлин и Париж. Разобщенные между собой и неуверенные в политических и художественных направлениях жизни диаспоры, эти писатели вели одновременно два литературных диалога: с зарождающимся Советским Союзом и с головокружительным миром европейского модернизма, окружавшим их на Западе. Главы посвящены различиям поколений, литературной полемике и экспериментированию, наследию дооктябрьского русского модернизма и судьбам отдельных писателей и критиков, предлагая широкий обзор того, как изгнанники создавали литературную диаспору. Дискуссия выходит за рамки русистики, чтобы внести свой вклад в сегодняшнее широкое межкультурное исследование творческой стороны политического и культурного смещения». – Стр. [4] обложки.

Имена

• Слобин, Грета Нахтейлер.
• Кларк, Катерина.
• Конди, Нэнси.
• Слобин, Дэн Исаак, 1939-
• Слобин, Марк.

Создано/опубликовано

• Брайтон, Массачусетс: Academic Studies Press, 2013.

Содержание

• Введение: Октябрьский раскол и его последствия. Часть I. Определение границ и миссий эмиграции в 20-е годы. Погранпереходы в послереволюционной ссылке (1919-1924): объятия шкловского «отчуждения» — Язык, история, идеология : Цветаева, Ремизов — Двойное разоблачение в эмиграции: Ходасевич, Тэффи, Бунин, Набоков — Ч. II. Диаспора: классический литературный канон и его эволюция. Битва за Гоголя модернистов: Белый и Ремизов — Сирин/Достоевский и вопрос о русском модернизме в эмиграции — Россия за границей отстаивает наследие Тургенева — ч. III. Модернизм и поиски литературной идентичности диаспоры. Модернизм/современность в послереволюционной диаспоре — Двойное сознание и двуязычие в рассказе Алексея Ремизова «Промышленная подкова» и в литературном журнале «Числа» — ч.
  1 ст. IV. Эпилог: диаспора первой волны в послевоенные годы. Переход от старого мира к новому — «Возвращение домой» — Грета Слобин: биобиблиография.

Заголовки

• — Сочинения ссыльных, русский язык — История и критика
• — Литература и государство — Россия
• — Литература и государство — Советский Союз
• — Русская литература — ХХ век — История и критика

Заметки

• — Включает библиографические ссылки (страницы 231-245) и предметный указатель.
• — Описание на основе записи версии для печати; ресурс не просматривается.

Середина

• 1 электронный ресурс (255 страниц)

Номер телефона/физическое местоположение

• PG3022

Цифровой идентификатор

• https://hdl. loc.gov/loc.gdc/gdcebookspublic.2020715247

Контрольный номер Библиотеки Конгресса

• 2020715247

Консультант по правам

• Creative Commons Attribution-NonCommercial 4.0 International CC BY-NC 4.0 https://creativecommons.org/licenses/by-nc/4.0/legalcode Внешний

Рекомендации по доступу

• Неограниченный доступ в Интернет

Онлайн формат

• изображение
• пдф

Постоянная ссылка LCCN

• https://lccn. loc.gov/2020715247

Дополнительные форматы метаданных

• MARCXML-запись
• МОДС Запись
• Дублинская основная запись

Формат

• Книга/печатный материал

Участник

• Кларк, Катерина
• Конди, Нэнси
• Слобин, Дэн Исаак
• Слобин, Грета Нахтейлер
• Слобин, Марк

Финики

• 2013

Местоположение

• Россия
• Советский Союз

Язык

• Английский

Субъект

• 20 век
• Сочинения изгнанников, русский
• История и критика
• Литература и государство
• Россия
• Русская литература
• Советский Союз

Права и доступ

Книги в этой коллекции лицензируются в соответствии с лицензиями открытого доступа, что позволяет повторно использовать и распространять каждую книгу в соответствии с условиями, описанными в каждой лицензии. Для получения информации о правах и разрешениях, связанных с каждой из лицензий, исследователям следует ознакомиться с Информационным заявлением о правах для каждого названия и сопроводительной информацией о лицензии.

Подробнее об авторских правах и других ограничениях.

Процитировать этот товар

Цитаты генерируются автоматически из библиографических данных, как для удобства и может быть неполным или точным.

Чикагский стиль цитирования:

Слобин, Грета Нахтейлер, Катерина Кларк, Нэнси Конди, Дэн Исаак Слобин и Марк Слобин. Русское зарубежье: литературно-культурная политика диаспоры -1939 . Брайтон, Массачусетс: Academic Studies Press, 2013. Pdf. https://www.loc.gov/item/2020715247/.

Стиль цитирования АПА:

Слобин Г. Н., Кларк К., Конди Н., Слобин Д. И. и Слобин М. (2013) Русские за рубежом: литературная и культурная политика диаспоры -1939 . Брайтон, Массачусетс: Издательство академических исследований. [Pdf] Получено из Библиотеки Конгресса, https://www.loc.gov/item/2020715247/.

Стиль цитирования MLA:

Slobin, Greta Nachtailer, et al. Русское зарубежье: литературно-культурная политика диаспоры -1939 . Брайтон, Массачусетс: Academic Studies Press, 2013. Pdf. Получено из Библиотеки Конгресса, .

русская литература | История, книги, авторы, резюме, важность и факты

Пушкин Александр Сергеевич

Смотреть все СМИ

Ключевые люди:

Лев Толстой Федор Достоевский Исаак Бабель Александр Пушкин Иван Тургенев

Похожие темы:

Социалистический реализм лишний человек попутчик былина Пушкинская премия

Просмотреть весь связанный контент →

Русская литература , совокупность письменных произведений на русском языке, начиная с христианизации Киевской Руси в конце 10 века.

Необычный облик русской литературной истории был источником многочисленных споров. Три крупных и внезапных разрыва делят его на четыре периода — допетровский (или древнерусский), имперский, послереволюционный и постсоветский. Реформы Петра I (Великого; годы правления 1682–1725), стремительно вестернизировавшего страну, создали настолько резкий разрыв с прошлым, что это было обычным явлением в XIX веке.века, чтобы утверждать, что русская литература зародилась всего за столетие до этого. Самый влиятельный критик XIX века Виссарион Белинский даже назвал точный год (1739) начала русской литературы, тем самым лишив всех допетровских произведений статуса литературы. Русская революция 1917 года и большевистский переворот позже в том же году привели к еще одному серьезному расколу, в конечном итоге превратив «официальную» русскую литературу в политическую пропаганду коммунистического государства. Наконец, приход к власти Михаила Горбачева в 1985 и распад СССР в 1991 году ознаменовали еще один драматический перелом. Что важно в этой схеме, так это то, что переломы были внезапными, а не постепенными, и что они были продуктом политических сил, внешних по отношению к самой истории литературы.

Самым прославленным периодом русской литературы был XIX век, когда в поразительно короткий период были созданы бесспорные шедевры мировой литературы. Не раз отмечалось, что подавляющее большинство русских произведений мирового значения было создано при жизни одного человека — Льва Николаевича Толстого (1828–1819).10). Действительно, многие из них были написаны в течение двух десятилетий, 1860-х и 1870-х годов, периода, который, возможно, никогда не был превзойден ни в одной культуре по чисто концентрированному литературному блеску.

Русская литература, особенно имперского и послереволюционного периодов, имеет определяющими чертами глубокую озабоченность философскими проблемами, постоянное осознание своего отношения к культурам Запада и сильную тенденцию к формальному новаторству и нарушение принятых родовых норм. Сочетание формального радикализма и озабоченности отвлеченными философскими вопросами создает узнаваемую ауру русской классики.

Викторина по Британике

Русская литература

Как вы думаете, хорошо ли вы разбираетесь в русской литературе? Проверьте свои знания с помощью этого теста.