Сенокос на кубе: Сенокос на Кубе, 5 букв

Содержание

Ректор буддийского университета рассказал о том, верят ли буддисты в карму и чудеса

Свежий номер

РГ-Неделя

Родина

Тематические приложения

Союз

Свежий номер

В мире

07.12.202212:50

Текст: Александр Ярошенко

Союз. Беларусь-Россия — Федеральный выпуск: №46(1058)

Лама Дымбрыл Дашибалданов: Я спокоен. Пожалуй, для меня счастье — это спокойствие… / Роман Щербенков

Центр российского буддизма Иволгинский дацан (монастырь) расположен в тридцати километрах от Улан-Удэ. Мы поехали туда, чтобы пообщаться с ректором единственного в Союзном государстве буддийского университета ламой Дымбрылом Дашибалдановым. Договорились поговорить накоротке, минут пятнадцать, не больше. Проговорили два часа. Этот разговор — редкая журналистская удача.

Буддизм для большинства жителей Союзного государства живет где-то на краю далекой Ойкумены. На бескрайних просторах несколько «буддийских регионов»: Бурятия, Тыва, Калмыкия, Горный Алтай да Забайкалье. Что же за люди исповедуют эту религию? Верят ли они в карму и чудеса? Верят ли в счастье на земле? Разговор у нас с ламой получился непростой.

Школа жизни — интернат

Из раннего детства очень хорошо запомнил сенокос. Мои родители были животноводы, поэтому сенокос был неотъемлемой частью жизни. Мы в это время жили в поле, строили специальный балаган. Я — младший, десятый ребенок в семье, меня все любили. Мне много времени уделяла бабушка. Она мне привила послушность, трудолюбие и умение быть организованным человеком. Именно привила, мягко и с любовью.

Я вырос в интернате, потому что в моем родном селе была только начальная школа. Интернат стал школой жизни, днем — учителя, а ночью мы были предоставлены сами себе. В третьем классе я еще не говорил по-русски. Школьную программу как-то понимал, а то, что говорили по телевизору, понять не мог. Помню, мы вместе с отцом смотрели художественный фильм «Тихий Дон», и я ничего не понимал. И каждый раз я его спрашивал: «Что сказали?» И он мне переводил. Потом, когда ему надоедало, он говорил: «Смотри». Я смотрел, а он сокращенно переводил длинные диалоги.

Так вот, русскому языку меня научил интернат, со мной учились ребята татары, они не говорили на бурятском. C ними я и начал разговаривать по-русски.

В интернате мы дрались, отстаивали свои права и территории. Это было в порядке вещей. Но наши драки были ребячьими, без жестокости.

Как стать ламой

Отец работал в совхозе, следил за тем, чтобы в кочегарке совхозного гаража всегда были дрова. Их мы с ним ездили заготавливать зимой на маленьком тракторе. Однажды едем домой, он меня спрашивает: «Ты куда после школы?» Я говорю: «Не знаю. Может быть, на врача пойду учиться или на учителя. В нашей школе учителя нужны…» Отец говорит: «У меня шесть сыновей, а сейчас такое время — дацаны восстанавливаются. А по старым бурятским обычаям, если у тебя много сыновей, ты одного отдаешь в дацан на учебу. Может быть, ты пойдешь в дацан, попробуешь?» Я отговаривался. Но отец настаивал, и в конце концов я пообещал попробовать.

Когда я пришел в дацан, настоятель приставил мне одного молодого ламу, чтобы он показал мне тибетский алфавит. Я проучился три года, а в 1995 году уехал на учебу в Индию. Перед Индией нас здесь, в Бурятии, учили тибетские ламы, мы у них были послушниками, помогали им по хозяйству. С утра до вечера были рядом с ними. Свободного времени вообще не было — либо учеба, либо ламе помогать. Учителя-тибетцы так говорили: вам надо ехать учиться. Мы вас всему не сможем научить, вам нужно идти в большой монастырь. Честно скажу, моя душа не бунтовала против строгой жизни в монастыре. Думаю, что свое влияние оказал интернат. Я там попробовал все.

…В Индии мне открылся большой мир. У нас был очень строгий учитель монгол, он нас с первого курса вел и открывал нам, что дацан — это особая философия, очень интересная. Мы уже с первых курсов начали приобщаться к ней. Это мне сильно понравилось. Главное в буддийской философии — это спокойствие: река жизни текла и будет течь дальше. Принимай эту реку с достоинством и не суетись. Причины наших страданий — это мы, а не жизнь, которую люди так любят винить.

Найти себя

Если сказать грубо, то я не сильно верующий человек. Для меня бог — это не дедушка, который сидит на небе. Для меня вера — это логическая цепочка. Бог — это наши поступки, именно они предрекают твое будущее. По-другому не бывает.

В Индии мне было интересно изучать тибетский язык, это достаточно редкий язык, а оттого еще более ценный. Я там жил и учился в буддийском монастыре, все бытовые вопросы обеспечивал монастырь. Что кушать и где спать — об этом голова не болела.

Я прожил в Индии 16 лет, начиная с 1995 года. Это были золотые годы. «Индийскому» периоду я благодарен за знания. Я приехал туда малознающим, а уехал более-менее знающим жизнь человеком. Именно там я понял, почему так несправедлив мир.

В 2014 году меня назначили исполняющим обязанности ректора буддийского университета, спустя год я избавился от приставки «и.о.».

В нашем университете учится около ста студентов из Бурятии, Тывы, Иркутской области, Самары и Санкт-Петербурга. Есть студенты славяне, но их немного.

Для поступления необходимо среднее или неполное среднее образование и возраст до 32 лет. Криминальное прошлое человека не особо интересно, у нас есть ребята, которые учатся после отбытия наказания в местах лишения свободы.

Убежден, что у каждого из нас есть карма, или судьба, как вам удобнее. И все будет именно так, как в ней записано. Именно так, а никак иначе…

Обучение бесплатно: основной источник финансирования — пожертвования, бывают и субсидии от государства. У нас нет общежития, студенты живут в деревянных домиках. Там живет лама и, как правило, два студента. Они у ламы послушники, зимой топят печку, поддерживают порядок.

Распорядок жизни неукоснительный: в 7 часов утра у нас общий молебен в актовом зале. Затем завтрак, а с 9 утра начинаются занятия. После обеда — хозяйственные работы в храмах, уборка территории, работа в цехах.

В нашем дацане есть цех по выделке и переработке кожи. Постоянно идет стройка. Так что работа есть всегда. Вечером два часа отводится на диспуты. Диспуты — это дополнительное изучение материала, дискуссии, ребята оппонируют друг другу. Это обязательно! В книгах бывает написано несколько взглядов, преподаватель им все рассказывает, поясняет, комментирует.

Бывают в сутрах противоречия, мы учим ребят мыслить логически и находить правильное. Так и в жизни тоже. Надо на все смотреть с разных сторон.

К слову, у нас выпускается порядка половины от числа поступивших. Духовная составляющая — основа нашего образования. Люди ищут себя. Это главное.

Про чудеса

В Иволгинский дацан народу приезжает много: туристы, паломники, в день человек 200-300. Большая часть людей приезжает к астрологам, чтобы посмотреть, получится дело или не получится. Ехать в эту сторону или не ехать в эту сторону. У кого проблемы со здоровьем, едут к ламам-тибетологам, которые проходили обучение в Тибете. Они владеют диагностикой по пульсу, лечат травами.

Много туристов-россиян, едут люди из Монголии. У них специальные паломнические туры есть. Люди приезжают поклониться нетленному ламе Итигэлову. (От редакции: Итигэлов Даши Доржо, бурятский религиозный деятель, родился в мае 1852 года, умер в 1927 году. По легенде, перед кончиной собрал своих учеников, сел в позу лотоса и сказал им: «Вы навестите и посмотрите мое тело через 75 лет». Его погребли в кедровом кубе, а через 75 лет откопали. Тело ламы не подверглось тлению, идеально сохранился и его кедровый куб. С 2008 года лама находится в Иволгинском дацане.)

Я считаю, что лама Итигэлов живой. А в каком состоянии он находится и почему он так сидит, я не знаю. Люди много говорят о чудесах, которые происходили с ними после поклонения ламе Итигэлову. Рассказывают, что обереги, взятые у ламы, или его фотографии хранили их от смерти и пули.

Честно скажу, я в чудеса особо не верю. Когда к нему захожу, всегда думаю, что надо побыстрее уйти. Я по сравнению с ним очень мало что сделал. Мне кажется, что я не достоин быть долго рядом с ним.

Про счастье

У меня нет такой черты, которая мне мешает жить. Я такой, какой есть. Цельный, без каких-то особых черт. Образно говоря, я могу пройти длительную дистанцию. 16 лет прожить в монастыре в Индии смогли только несколько человек. Большая часть из тех, кто приехал туда со мной, — уехали.

Я не устаю от рутины и монотонности. Мое утро начинается с занятий, а поспать я люблю. Встаю всегда за час до начала занятий, раньше не могу. Занятия для меня очень важны, рассказывая студентам, я сам в этом участвую и учусь. Бывает, что учусь у ребят.

Занимают время административные, хозяйственные дела. Люди просятся ко мне на личный прием. Просят посмотреть на их жизнь с точки зрения астрологии. Могут прийти с вопросами: приснился сон, может быть, это предвестник какого-то несчастья. Я обычно говорю, что сон не стоит рассматривать серьезно. Лично я в сны вообще не верю. Убежден, что у каждого из нас есть карма, или судьба, как вам удобнее. И все будет именно так, как в ней заложено и записано. Именно так, а никак иначе.

Мне 47 лет, и пока нет серьезных проблем со здоровьем, в детстве меня хорошо кормили, когда основа здоровья закладывалась.

Когда что-то беспокоит — лечусь травами. Но и от фармацевтических препаратов тоже не откажусь, если они нужны. Ковидом болел, пил «Терафлю», сбивал им температуру и настои трав пил. Обошлось без больницы и серьезных осложнений. Водку не пью. Нюхаю табак, а на деле это то же самое, что курить. Это тоже привычка, и ей уже лет 20.

…Счастливый ли я? Не знаю, есть счастье или нет его. Слово «счастье» я вообще не воспринимаю. И стараюсь на публичных встречах, на лекциях вообще не употреблять это слово. Семейное счастье? У меня семьи нет — и я уже не счастливый человек. У меня нет детей — и я уже ущербный человек, если говорить про счастье с точки зрения большинства людей.

Сопоставимо с тем, что вы спрашиваете про счастье, я это обозначаю как спокойствие. Я спокоен. Пожалуй, для меня счастье — это спокойствие. Жить без всякой ненужной суеты. Живи спокойно и будешь счастлив.

Справка «СОЮЗа»

Первый в России буддийский университет был открыт в 1991 году в Иволгинском дацане. Его главная задача — возрождение буддизма и востоковедения в России. Студенты здесь изучают десятки дисциплин: от буддийской философии до астрологии и тибетской медицины. После окончания учебы студенты получают диплом о высшем образовании и звание ламы-богослова.

Подписывайтесь на наши новости в Вконтакте

Россия стала почетным гостем юбилейной Минской международной книжной выставки-ярмарки

Григорий Рапота — о том, почему СГ так нужна единая транспортная система

Режиссер Игорь Угольников — о своей киностудии и миссии исторического кино

Что нового на рынке страховых услуг Беларуси и России

Как в Минске собирают союзный электротранспорт

Писатель Михаил Поздняков — о том, что значат книги в жизни белорусов и россиян

Корреспондент «СОЮЗа» побывал в одном из ведущих «мозговых центров» союзного машиностроения

К 80-летию трагедии в Хатыни завершится масштабная реконструкция комплекса

С.

Сенокос и… непредусмотрительность — В Танзании. С любовью. — LiveJournal

Я говорила, что живу в раю? Нет? Так говорю.

В раю, где не наступит лютой зимы, где люди не боятся будущего, потому что оно, даже если и предвидится трудным, то с большой вероятностью будет пережитым. Не принято чего-то запасать, как в России, делать засолки-заготовки, что-то сушить-мариновать. Ну, понятно, круглый год ведь что-нибудь да растёт. И такое небрежное отношение – оно тут во всём.

Приехали мы в Танзанию в апреле. Вокруг было умеренно зелено, цвёл невероятный, сказочный вьюнок. А в июне уже наблюдали такую картину: в наклонку стоят человек пять на расстоянии около трёх метров друг от друга, и машут в разные стороны чем-то, издалека похожим на клюшки для гольфа. Оказалось – косят траву.

Когда-то мне довелось в России косить. Нет, не от армии, поскольку туда я полом не вышла. Работала я экскурсоводом в музее под открытым небом, и обширные поляны музея зарастали люпином. Этот синий цветок не считался ни с чем, затягивал собой территорию, становившуюся с каждым годом всё больше, вытесняя все остальные растения, от полевых цветов до земляники. Посетителям нравилось такое синее море, а мы с ним пытались бороться, потому что ромашки и землянику было жалко. Люпин, конечно, хорош, если водится в пределах выделенной ему клумбы, но если становится активным агрессором, желающим захватить сопредельные территории, то остановить его могут только регулярные и решительные меры. А именно – выкашивание три раза за сезон. Два раза не помогало, он успевал зацвести в третий, и даже дать семена.

Косила я косой-литовкой. Очень, на мой взгляд, эффективное изобретение. Во-первых, не надо наклоняться, спина остаётся ровной и меньше устаёт. Во-вторых, лезвие длинное, в один замах можно скосить травы много. Люпин, даже у меня, которая дитя асфальта и вообще городская девушка, ложился аккуратными рядами, почти стебелёк к стебельку, а позади оставался ёжик срезанных вражеских стеблей. По долгу службы я была знакома ещё с одним видом косы – косой-горбушей. Это персонаж уже исторический, мало кто в ХХ веке таким пользовался. Работать ею нужно согнувшись, и вообще, плохо представляю себе как. Неудобно. Она висела во дворе одного из экспонатов, будучи сама экспонатом, о ней уже только рассказывали. Но лезвие у неё тоже длинное, трава тоже будет ложиться рядами.

Но то, что я увидела у танзанийских косарей… Ну, не знаю… Можно ли это назвать косой? Это мачете, конец которого на расстоянии примерно 15 см загнут под прямым углом. Машут инструментом беспорядочно вправо-влево, трава клочками летит во все стороны, ни о каком ровном и аккуратном кошении, конечно, нет и речи. Стала узнавать, а что же дальше? Как собирать сено? Оказалось, никто его не собирает и не использует. Его просто сжигают, как мусор. А косят, потому что в высокой траве легче прятаться змеям и другим вредным тварям. Стало жалко ресурсов. Конечно, в Танзании круглый год тепло, но нельзя сказать, что круглый год лето. В Додоме с мая по конец ноября дождей не выпадает совсем, стоит ужасная сушь, пыль, травы нет, и уже в конце августа голодные худые коровы ходят по улицам города в поисках хоть клочка сена. Ну, запасите вы то, что накосили. Кормите скотинку этим. Но нет этого в заводе.

В традициях, к сожалению, вообще нет того, чтоб что-нибудь беречь про запас или экономить. На контрольной выдаю студентам по два листа хорошей белой бумаги. Студентов, к слову сказать, много. В прошлом семестре их было у меня 450 человек, считай, две пачки уходит. В России я бы такую бумагу только на принтер пускала, студентам бы давала старые тетрадные листы, писчую бумагу или ещё что-нибудь попроще. Но тут такой второсортной бумаги нет. Первым делом они начинают вычерчивать поля, по 2-3 см с каждой стороны. Уже через полчаса некоторые начинают требовать третий, а то и четвёртый лист, исписав каждую сторону до половины крупным почерком с интервалом между строк 2-3 см. Я не даю, требую записывать плотнее, дописывать до конца страницы и т. д. Вижу в ответ непонимание, молча, но по глазам видно: «Тебе что, жалко, что ли?» Жалко! Очень жалко! Дорогая бумага, хоть я не сама её покупаю. То же самое с миллиметровкой. Говорю: «Чертим карандашом, чтобы можно было исправлять». Нет, чертят ручкой, исправлять не хотят, потом требуют ещё бумаги, чтобы нарисовать набело. И не понимают, искренне не понимают, почему я такая жмотина.

Коса-горбуша

Коса-литовка

PS. Хотела сфотографировать и показать тот самый инструмент, которым косил траву наш охранник. Оказалось, что он давно отдал его другу, а тот до сих пор не вернул. Ему было не жалко.

Мой лучший снимок: Рена Эффенди на сенокосе в Трансильвании | Фотография

В 2012 году я отправился в Трансильванию, чтобы задокументировать то, что фактически является последним оставшимся буколическим пейзажем Европы. Англия, например, потеряла большую часть своих сенокосных угодий из-за крупномасштабного земледелия, но в Румынии этот вид мелкомасштабного устойчивого земледелия сохраняется. Он пережил режим Чаушеску. Он пережил ЕС. Однако сегодня этот образ жизни исчезает, поскольку молодые люди все чаще предпочитают мигрировать в Западную Европу в поисках работы и более быстрых денег.

Я провел три недели в Марамуреше в северных Карпатах, изучая жизнь в шести крошечных деревушках, в каждой из которых проживает не более 500 человек. Был август, разгар сенокосного сезона. Семьи работали в поле от рассвета до заката. Эти женщины были из деревни под названием Бреб. Я видел их стога с дороги, когда мы с переводчиком проезжали мимо. Я крикнул: «Стой!» и выбежал из машины к ним. Они улыбались мне, но мы не разговаривали, они просто продолжали делать то, что делали. Было уже поздно, и они собирались идти домой. Женщины носят брюки, чтобы косить сено, потому что ветер развевает их юбки. Здесь они снова надевали платки и традиционные юбки. Затем они собрали свои корзины, в которых принесли обед, и пошли обратно в деревню. Я последовал за. Свет был очень мягким, а тени длинными.

Стричь и укладывать сено требует физических усилий, я пытался сделать это сам, но с треском провалился

Эти фермеры работают до самой смерти. Их фермы слишком малы, чтобы получать субсидии ЕС, и слишком велики, чтобы получать государственные субсидии, поэтому они застряли в этом промежуточном положении, не имея другого выбора, кроме как продолжать работать на своей земле. Стрижка сена и его укладка требуют физических усилий, я пытался сделать это сам, но с треском провалился. И все же я видел некоторых действительно пожилых людей — в возрасте от 60 до 70 лет — работающих в поле. Они были такими изящными. Они последние крестьяне, последние в своем роде.

Жители деревни узнают стога сена друг друга по форме (высокие и тонкие, короткие и толстые, конические, пирамидальные или округлые) и по тому, как они расположены (плотно или через равные промежутки). Так много мыслей уходит на то, как они построены и размещены. Это искусство и наука. Хороший стог сена, сухой внутри, может кормить животных зимой до пяти лет.

Пока я не поехал в Марамуреш, я никогда не видел, чтобы люди тратили столько времени на приготовление такой вкусной еды для своих свиней. Их откармливают и забивают на Рождество. Одна из бабушек сказала мне: «Мы живем в этом гармоничном цикле, мы кормим наших животных, а наши животные кормят нас». Кроме свиней, были молочные коровы, несколько коз и много овец.

Я встретил одного пастуха, который сетовал на то, что у него нет жены и семьи. Я спросил его, почему нет. И он сказал: «Ну, ты знаешь, я всегда был занят, пас овец. Мои отношения не сложились». Но потом он на мгновение задумался, оглянулся на меня и сказал: «Но знаете, если бы сегодня меня спросили: «Кого бы ты выбрал, женщин или овец?», я бы все равно выбрал овец!»

В сельской Румынии раньше можно было заплатить за дом в стогах сена. И до сих пор вся культура вращается вокруг сенокоса. Там такое уважение к высокотравным лугам: по ним нельзя ходить. И несмотря на то, что многие молодые люди сейчас уезжают, девушки все умеют вышивать, а каждый мужчина знает, как построить дом с нуля. Они до сих пор наряжаются в церковь по воскресеньям, надевают свою традиционную одежду, у них [религиозные] праздники.

Довелось наблюдать очень интимные моменты – женщина плачет над гробом мужа, крестят новорожденного, свадебное торжество. Мы были в крошечных старинных церквях, вмещающих всего 20 человек, где каждый шаг заставляет все скрипеть, но люди не обращали на меня внимания. Они приняли меня.

Во время моего первого визита в августе я увидел фотографии православных похорон и сказал, как бы я хотел стать свидетелем чего-то подобного. Не то чтобы я желал чьей-то смерти, но потому что все это было частью культуры, которую я пытался понять. И мой переводчик с сильным румынским акцентом сказал: «Не волнуйтесь. Возвращайся осенью. Осенью все умирают». Итак, я вернулся и, конечно же, побывал примерно на шести похоронах.

Однажды, в момент, ставший для меня метафорой всего этого мирного существования, я шел по улице и встретил женщину по имени Мария. (Было много Марий. )

Через переводчика я сказал: «Здравствуйте, Мария, как дела? Что ты сегодня делаешь?»

«Ничего», — ответила она. «Просто жду зимы».

Рена Эффенди вошла в шорт-лист конкурса Prix Pictet 2019, объявленного 13 ноября. Prix Pictet 2019: Надежда в музее Виктории и Альберта, Лондон, 14 ноября — 8 декабря.

«Мне довелось наблюдать очень интимные моменты»… Рена Эффенди.

Родился: Баку, Азербайджан, 1977.
Обучение: Лингвистика, Азербайджанский Государственный Университет Языков.
Влияние : Дайан Арбус, Роберт Франк, Сара Мун, Мэри Эллен Марк, Стэнли Кубрик, Джим Джармуш, Габриэль Гарсиа Маркес, Арундати Рой, Михаил Булгаков.
Кульминация: «В 2012 году, когда я стал лауреатом премии Фонда принца Клауса в области культуры и развития и начал работать в журнале National Geographic».
Нижняя точка: «В 2016 году, когда у меня украли все мои сбережения и доходы за последние 20 лет в рамках коррумпированной банковской схемы в Азербайджане».
Главный совет: «Изучайте и черпайте вдохновение в других видах искусства, выходите за рамки фотографии. Будьте честны, будьте терпеливы».

Женщины-боксеры наносят удар за равенство на Кубе

Выдано: 06.10.2019 — 05:18

Гавана (AFP) –

В затхлом помещении боксерского зала Гаваны Идамелис Морено наносит серию мощных ударов справа по тяжелой боксерской груше.

В течение последних четырех лет она изо всех сил тренировалась, пытаясь подражать десяткам кубинцев в завоевании олимпийского золота по боксу.

Но она и другие знаменитости пробивают не столько стеклянный потолок, сколько стеклянную стену: на Кубе только мужчинам разрешено участвовать в турнирах по боксу.

«Они не дали нам нашего шанса», — возмущается Морено, мускулистый 27-летний парень с горящими амбициями и кипящим разочарованием.

Пригибаясь и притворяясь, она постоянно меняет позу, пока она обходит раскачивающуюся сумку, и комната наполняется гулом, когда ее тяжелые удары вдавливают синтетическую кожу.

С плакатов на стенах сияют звезды бокса острова, среди них трехкратный олимпийский чемпион Теофило Стивенсон.

«Она боксер с большим энтузиазмом и огромными физическими возможностями, но она еще далеко не полностью раскрывает свой потенциал», — сказал ее тренер Эмилио Корреа, который выиграл олимпийское серебро в 2008 году и золото чемпионата мира в 2005 году.

Кубинцы по праву гордятся своей уникальной боксерской традицией, которая принесла 37 олимпийских золотых медалей и 76 медалей победителей чемпионатов мира — все мужчины.

Но Морено в полулегком весе, чей правый кулак отточен в спаррингах с мужчинами, умоляет: «Если бы они дали нам возможность, мы могли бы также развить коллекцию медалей, которую выиграли мужчины».

Морено не единственная женщина, работающая с сумками.

С ней по очереди спаррингуют Юрия Паскуаль, 26-летний биолог, и Ана Гаскес, француженка, которая говорит, что Куба привлекла ее таинственностью боксёрских традиций.

Всегда амбициозная Морено нацелилась на «мировую и олимпийскую медаль».

Паскуаль говорит: «Если мужчины могут это сделать, почему мы не можем?»

— Мужской бастион —

Ужасный парадокс для этих женщин, что с 2006 года Куба представлена в женских программах во всех олимпийских видах спорта, включая тяжелую атлетику и борьбу, но не в этом последнем бастионе кубинского мачизма, внутри канатов. боксерского ринга.

Здесь принято считать, что бокс — это мужской вид спорта, слишком опасный для женщин.

В других местах гендерное равенство в спорте эволюционировало, и бокс вошел в число женских олимпийских соревнований на Играх в Лондоне в 2012 году. .

«Все единоборства опасны. Но у нас есть защита для груди, головы и рта.»

Официальное нежелание признавать женский бокс «в конечном итоге обескуражит» молодых женщин, желающих подняться на ринг, говорит Морено.

У них много образцов для подражания по всему миру, включая бесспорную чемпионку мира в легком весе из Ирландии Кэти Тейлор, чей путь к профессиональному успеху начался с олимпийского золота в Лондоне в 2012 году. в бесчисленных боксерских залах по всей Кубе, и Гаскес признателен своим коллегам-мужчинам на низовом уровне бокса.

«Мальчики помогают нам, они нас не дискриминируют», — говорит она. Их гнев вызывают чиновники в костюмах.

Женщины, казалось, были готовы к прорыву в 2016 году, когда президент Кубинской федерации бокса Альберто Пуч объявил о возможности открытия соревнований для женщин. Но спустя три года ничего не изменилось.

Они продолжают тренироваться, питаемые оптимизмом по поводу того, что Кубинский спортивный институт может в конечном итоге дать зеленый свет женскому боксу в преддверии Олимпийских игр 2020 года в Токио.