Тюрьма в океане: Острова дьявола. Ни сбежать, ни вернуться, ни выжить

Содержание

Как выглядят знаменитые тюрьмы-острова | ФОТО НОВОСТИ

И хотя большинство знаменитых тюрем-остров стали музеями, некоторые еще действуют.

18 фото

Текст news.mail.ru

Спайк, Ирландия

1. Остров Спайк в Коркской гавани когда-то был викторианской тюрьмой. Осужденные содержались здесь с 1847 по 1883 год.

2. Настоящим адом на земле считалось заключение в одиночной камере. На острове погибли более тысячи заключенных. Они похоронены в безымянных братских могилах.

3. Некоторые попадали на Спайк за то, что сегодня не считается преступлением. Они были приговорены к каторжным работам.

4. Сегодня остров привлекает многих туристов.

Алькатрас, США

Алькатрас в заливе Сан-Франциско — остров, который представлять не нужно. Он хорошо известен по голливудским кинофильмам и книгам. Сперва на острове появился защитный форт, затем военная тюрьма, и только потом — федеральная тюрьма строгого режима для особо опасных преступников.

Тюрьма действовала на острове 30 лет до закрытия в 1963 году. Здесь отбывали срок Аль Капоне, Пулеметный Келли и другие преступники.

В 1973 году остров открыли для туристов. Его ежегодно посещают около миллиона посетителей.

Ну и всем знаком знаменитый фильм «Скала» про эту тюрьму.

Роббенэйланд, ЮАР

Этот остров в Атлантическом океане расположен в 12 км от Кейптауна. Название Роббенэйланд означает «тюлений остров» — когда-то здесь во множестве водились эти животные. С 1846 по 1931 год на острове действовала колония-лепрозорий, но сюда ссылали не только больных проказой, но и умалишенных или считавшихся таковыми.

Позже, во время режима апартеида, Роббенэйланд являлся государственной тюрьмой максимально строгого режима. Здесь содержались Нельсон Мандела, Уолтер Сисулу, Гован Мбеки, Роберт Собукве и другие борцы за права и свободы.

Последний политзаключённый покинул остров в 1991 году, но еще пять лет Роббенэйланд оставался тюрьмой.

Теперь остров является объектом Всемирного наследия и популярным туристическим направлением.

Чертов остров, Гвиана

В 13 км от побережья Французской Гвианы расположен Чертов остров площадью 14 гектаров. В 1852—1952 годах он служил тюрьмой для особо опасных преступников и вошел в историю как одна из самых печально известных каторжных тюрем в истории. Каторги располагались и на двух соседних островах архипелага Иль-дю-Салю.

Среди убийц и воров здесь содержались и политические заключенные. Большинство из 80 тысяч узников погибли на острове. Одним из заключенных был несправедливо обвиненный во Франции капитан артиллерии еврейского происхождения Альфред Дрейфус. В наше время Чертов остров ежегодно посещает более 50 тысяч туристов.

Остров Огненный, Россия

Знаменитый Вологодский пятак — одна из семи исправительных колоний особого режима для пожизненно заключённых в России. Сегодня в ИК-5 содержится почти 200 узников. Все они виновны в гибели минимум двух человек.

Колония расположена в бывшем Кирилло-Новоезерском монастыре, основанном в 1517 году. После 1917 года монастырь превратили в тюрьму для «врагов революции».

[inpage]
Позже здесь была колония для политических заключенных в системе ГУЛАГа. В 1950-х лагерь реорганизовали в тюрьму строгого режима.

Также смотрите:

первый маяк и военная тюрьма — Реальное время

Прогулки по Америке. Экскурсия вторая: Алькатрас — многофункциональный остров с мировой известностью

Колумнист «Реального времени» Александр Галкин, работающий в Силиконовой (Кремниевой) долине, продолжает знакомить нашего читателя с достопримечательностями Калифорнии. В сегодняшней колонке, написанной для нашей интернет-газеты, он рассказывает о знаменитом острове Алькатрас, о котором ходят сотни легенд и сняты десятки фильмов. Кроме того, автор рассказывает любопытную историю о том, как, благодаря землетрясению и пожару, поднялся известный Bank of America.

В прошлый раз мы прогулялись по мосту Золотые Ворота, и при переходе его в обе стороны каждый раз наш взгляд упирался в остров Алькатрас, расположенный ближе всего к мосту и отличающийся своими постройками: маяком, зданием тюрьмы и водяной башней, выделяющимися на фоне относительно бедной и низкой растительности. Сюда, на этот остров из песчаника, на котором еще 170 лет назад не было ни почвы, ни растительности, а лишь проживали популяции морских птиц (отсюда и название Alcatraz — «пеликан» по-испански, что в общем оспаривается некоторыми), мы и отправимся сегодня.

Этап первый: Алькатрас еще не тюрьма. Все началось с маяка

Хотя Алькатрас для большинства из нас связан именно с тюрьмой, изначально он был благоустроен не для этого, и в этой функции остров был не очень долго. Долгое время оставаясь необитаемым из-за того, что на нем не было ни клочка плодородной земли, а лишь песчаник, этот остров впервые стал интересен с развитием судоходства по заливу сразу после начала Золотой лихорадки: из-за большого количества подводных течений и скал навигация по заливу представляла собой непростую задачу, и много кораблей разбивалось о скалы. Поэтому в 1850 году правительство США выделило деньги на постройку маяка, которая завершилась к 1854 году. Он стал и первой постройкой на острове, и первым маяком, воздвигнутым на Западном побережье США. С момента постройки он не работал всего несколько дней, после разрушительного пожара в доме смотрителя. Даже несмотря на полученные во время знаменитого землетрясения 1906 года разрушения маяк сохранил свои функции и был заново отстроен в 1909 году, продолжая работать дальше все время, пока остров был федеральной тюрьмой. В 1963 году, сразу после закрытия тюрьмы на острове, маяк автоматизировали и должность смотрителя маяка упразднили. В результате, после нескольких модернизаций он и сегодня используется для навигации по заливу и виден практически с любой точки Сан-Франциско и Окленда.

В 1850 году правительство США выделило деньги на постройку маяка, которая завершилась к 1854 году. Он стал и первой постройкой на острове, и первым маяком, воздвигнутым на Западном побережье США

Потом была крепость

Золотая лихорадка резко подняла ценность Калифорнии, только-только отбитой у Мексики в результате Американо-мексиканской войны и наспех присоединенной к США территории. Для закрепления этой важной аннексии и противостоянию возможной атаки с моря в заливе начинается строительство так называемого «Треугольника защиты» («Triangle of Defense»). Не зря мост Золотые Ворота называется именно «воротами»: в месте входа в залив здесь действительно образуется узкое место, напоминающее ворота, и для их защиты предполагалось построить форты по обе стороны этого сужения, а также посередине, сразу после прохода ворот, где очень удобно и расположен остров Алькатрас.

Этому дерзкому замыслу так и не суждено было быть осуществленным до конца. Если крепость-форт на острове построили уже в 1859 году (через 11 лет после окончания войны), а форт со стороны города Сан-Франциско достроили к 1861 году (Fort Point), то форт на другой стороне залива (Lime Point) так и не построили, ограничившись лишь маяком. Остальные форты, которые планировали построить на расположенном рядом с Алькатрасом островом Ангелов (Angel Island), а также на расположенных чуть дальше островах Treasure Island и Yerba Buena Island, так и остались только планами на бумаге (хотя гарнизоны там были размещены и полностью укомплектованы в течение длительного времени!). Связано это было со многими причинами, не в последнюю очередь финансовыми, но основными все же были военные основания: развитие военного инженерного дела привело к тому, что кирпично-цементные постройки фортов не смогли бы противостоять военным кораблям конца XIX века с их более мощными пушками и тяжелыми ядрами. Поэтому сразу после постройки оба форта потеряли свое военное значение и никогда не использовались для ведения боевых действий. Но это не помешало им, по данным исторической хроники, по крайней мере четыре раза использоваться как оружие устрашения для неизвестных или не желающих идентифицировать себя судов, пытающихся войти без соответствующего разрешения в залив Сан-Франциско.

На остров массово завозилась земля с ближайших островов и строились земляные ограждения вокруг установленных на острове орудий. Именно в это время на остров было завезено большинство его флоры и фауны

Постройка форта на острове привела к значительным изменениям на нем.

Во-первых, для того, чтобы гасить ударную силу пушечных ядер, на остров массово завозилась земля с ближайших островов и строились земляные ограждения вокруг установленных на острове орудий. Именно в это время на остров было завезено большинство его флоры и фауны, включая белоногих хомячков (deer mouse) и червеобразных саламандр (slender salamander), а также некоторые виды растений, считающихся сегодня довольно редкими, например, так называемые «розы Алькатраса».

Во-вторых, если раньше на самом острове жил только смотритель маяка, то с постройкой форта количество «проживающих» увеличилось до 250—300 человек, для чего потребовалось отдельно построить жилые помещения и (позже) дома для высшего офицерского состава. Для этого на острове построили самое большое (того времени) здание — военные бараки, а также всю необходимую инфраструктуру для обеспечения форта: водяную башню (для опреснения и хранения воды), госпиталь и военный морг.

Поворотный пункт — землетрясение в Сан-Франциско

Как я писал выше, уже к концу строительства стало очевидно, что два с половиной фута щебня, которые закладывались в стены для защиты их от стенобитных орудий, уже не являлись защитой от модернизированных пушек. Однако они все еще оставались отличной защитой от разбора их или от побега, поэтому подвал построенного форта, а затем все больше и больше помещений стали использоваться как временная тюрьма. Сюда сажали тех солдат, кто не хотел работать, кто проявлял агрессию по отношению к другим, у кого было много провинностей.

Так получилось, что одними из наиболее «упорных» заключенных в то время были представители коренных племен индейцев США, которые не хотели мириться с захватом их земель и с теми условиями, в которых им приходилось жить. Постепенно Алькатрас стал местом, куда стали посылать всех военных пленников из числа коренных племен, и многие из них умерли здесь: кто-то из-за жестокого обращения со стороны надзирателей, кто-то от болезней. Этот факт сыграл важную роль и стал одной из причин оккупации острова индейцами в 1970 году, почти через 100 лет после этих событий.

Остров продолжал все больше использоваться как военная тюрьма. Сюда попадали как те, кто просто провинился во время службы в армии, а такие возвращались обратно в свою часть после отсидки, так и осужденные преступники

А тем временем остров продолжал все больше использоваться как военная тюрьма. Сюда попадали как те, кто просто провинился во время службы в армии, а такие возвращались обратно в свою часть после отсидки, так и осужденные преступники, которые после отбытия срока с позором изгонялись из армии (dishonorable discharge).

В 1906 году в Сан Франциско случилось знаменитое землетрясение. И хотя его основной толчок продолжался всего чуть больше минуты, весь город лежал в руинах: из-за разрушения газовой магистрали возникла массовая утечка газа, и здания, не до конца разрушенные землетрясением, уничтожались страшным пожаром. Пожарные не успевали тушить все, и тушили лишь те здания, владельцы которых обещали им материальное вознаграждение. Хитрый итальянец Амадео Джаннини (Amadeo Giannini), владелец только что открытого им в Сан-Франциско Bank of Italy, сумел пообещать пожарным большую сумму за тушение пожара, а после полиции за охрану разрушенного деньгохранилища. В результате он остался чуть ли ни единственным, кто не только не потерял в результате землетрясения свой бизнес, а наоборот, построил огромную империю, тут же переименовав свой банк в звучное Bank of America и начав выдавать кредиты на восстановление и реконструкцию разрушенных зданий.

Землетрясение также разрушило располагавшуюся в Сан-Франциско федеральную тюрьму, и на второй день после катаклизма, когда возникли серьезные опасения о возможности распространения пожара на руины тюрьмы, власти приняли неординарное решение, временно перевести 176 заключенных в военную тюрьму на острове Алькатрас. Именно это событие стало знаковым в истории острова, ведь восстанавливать разрушенную землетрясением тюрьму уже не стали: вместо этого сам остров стали перестраивать в тюрьму. О том, как это происходило и к чему привело, я расскажу через неделю.

Александр Галкин, фото автора

Справка

Александр Владимирович Галкин — инженер-разработчик в компании Microsoft; администратор и бюрократ «Википедии» на языке эсперанто; полиглот.

Родился 26 февраля 1979 года в Казани.
В 1996 году окончил с золотой медалью казанскую гимназию №102.
В 2002 году с красным дипломом окончил педиатрический факультет Казанского государственного медицинского университета.
С 2002 по 2005 годы работал в Институте нейробиологии в Берлине.
В 2012 году окончил Технический университет Гамбурга.
С 2013 года работает в компании Microsoft инженером (Software Development Engineer) в подразделении поисковика Bing. Офис расположен в Sunnyvale, Калифорния (Кремниевая долина).
Свободно владеет русским, татарским, английским, немецким, французским и эсперанто. Также разговаривает на итальянском и испанском языках.
Автор статей на различные темы на habrahabr.ru, geektimes.ru, pikabu.ru. Колумнист «Реального времени».

Маша Молодцова «Конкретные мысли из тюрьмы в тюрьме»

Вместо предисловия. Недавно кто-то из правозащитников вспомнил о нас: «А как же зэки? Карантин по всем учреждениям: не достать еды, медикаментов, не выехать в больницу. Как они должны пережить изоляцию в изоляции?» Не волнуйтесь. Здесь рождается сила духа покрепче, чем нервы Чака Норриса.

Спасибо, что вспомнили о нас.

* * *

Я сижу шестой год. Год из них — в тюрьме. Год в колонии общего режима. Два с половиной — в лечебно-исправительной колонии, уже год на поселении. Зазаборный мир, перевертыш, зеркало. Загляни и поймай кривизну. Обернись и стань камнем.

Бывает — идешь по улице, идешь, как всегда. И тепло, и закатного солнца лучи пробиваются розовым, и запах чего-то сладкого, цветов или пролитой на асфальт колы. Но холодным ветром пронизывает спину. Безвременье — весна еще не наступила зиме на горло. Но чувствуется — она крадется, дышит в затылок. Прелым дышит, листьями, хвоей, костром, холодным воздухом прямо в нежное тепло шеи, туда, где кромка волос. Накатывает вдруг: что, все просрано? или все идет своим чередом? Здесь надо себя убедить: нормально все, пойдет, переживем. Не обязательно вдаваться в подробности.

Не обязательно, но тянет. Тянет-пахнет смертью. Увядание. Возрождение. Змеями в голову лезут мысли о тлении, вспоминается формалиновое в густом аромате желто-красного. Зима пережитая. Перезимована медведем. Прихожу в себя, как роза-второгодка. Пущу лист. Пущу корень. Впитаю свет. Буду жить.

Я впитываю свет. Я мерзну. Трудно привыкнуть к другому климату. К другому, третьему, четвертому… Но к жаркому, конечно, проще. Спасают все эти прелести вроде океана и бананов. Здесь — другое. Ветра с Балтики пронизывают насквозь любой теплофайбер. Не снимать лето напролет пуховик — нормально. Но я мерзну. И, несмотря на это, ощущаю всей кожей в мурашках и ледяными пальцами: останусь здесь. Никуда больше не поеду. Это — финишная прямая.

Альтернативная охраняемая реальность, в которой обитают антисоциальные. Я расскажу вам про них чуть позже.

Я сижу шестой год. За это время можно стать железной. Завакуумировать чувства. Можно хорошо накачать пресс. Прочесть сотни книг. Научиться быстро выкидывать опарыша, попавшегося тебе в каше, и продолжать есть. Научиться играть в кости. Ходить строем, тая в голове план по взрыву вселенной. Не приобрести почти никаких полезных навыков.

За это время можно было бы родить четверых детей и одного уже отдать в большой спорт: теннис или фигурное. А лучше в бокс. Мой сын — боксер, и готов ввалить каждому, кто косо взглянет на его молодую, тинейджерского вида мать. За это время можно было бы получить еще одно образование. Только зачем? Бизнес какой-нибудь микро открыть и развить, свалить из страны, наконец, и эмигрировать в Гоа. Да можно было уже обжиться там и открыть русскую блинную. Отращивать волосы, наращивать навыки и знакомства, копить кредиты и долги, получать всякие бонусы от судьбы, подумать только, целых пять лет! Отличное было бы времечко. Но я сижу.

Можете мне не верить, но я уже в детстве знала, что окажусь в тюрьме. Я помню хорошо: освободился дядя. Ему не было и тридцати. И вот все разговоры в доме уже четыре года крутились вокруг тюремной темы, судов, передач, а тут он сам вернулся. И прибавились еще шутки о блатной романтике. Вот тогда-то у меня и возникла мысль, что мне тоже надо будет побывать в тюрьме. Мысль глупая, детская, подражательная, но искренняя. И в этом вся проблема. Искренние мысли и намерения, черт бы их побрал! Они воплощаются в жизнь.

Тогда мне было пять. Счастливое и безмятежное время, которое память хранит картинками, запахами, вкусами. Ири́с, куриный суп-концентрат, сливы, мороженое-стаканчик. Тина, костер, сушеная рыба, море, шорты, папина спина. Все это, как стало ясно постфактум, кусочки счастья. И как жаль, пятьсот тысяч раз жаль, что почти невозможно своевременно воспринимать их подобающе. Все обещаю себе, обещаю моментом наслаждаться, и снова себя обманываю. Не наслаждаюсь. Хотя нет, кажется, здесь у меня начало получаться.

Ладно, раз уж начала о детстве, то дам пару штрихов для затравки: вдруг здесь фрейдисты в зале?

Мне 4: я влюблена в мальчика Костю из детского сада и не даю ему прохода. Все время сажусь на соседний микростульчик, в туалет провожаю. Сейчас он музыкант, не вызывает у меня никакого сексуального желания.

Мне 10: у меня подруга Ксюша и мы воруем шоколадки на кассах магазинов. Просто потому, что нам мало. Потому что эпоха потребления наступила и встала на горло. Потом мы воруем деньги. Нам опять мало. Деньги мы тратим на кино, джин-тоник, сигареты и чипсы. Мы веселы и беспечны.

Мне 13: меня выставляют из школы. Это не очень приятно, но в целом интересно. Новые эмоции. Я ими питаюсь. Весна, короткая юбка, горечь сигарет, скуренных в школьном туалете на губах, мамины духи на теле. Я расцветаю, я стремлюсь скорее прожить, совсем не умею наслаждаться. Я бегу, бегу и никак не успеваю.

Мне 16. По паспорту — 18. По виду — 21. Мне продают алкоголь и сигареты, меня пускают в клубы. Зря. Я получаю работу: крутую взрослую работу на «Мосфильме». Я покупаю себе новые кеды, джинсы и плащ. Я курю гашиш. Я влюбляюсь и играю. Есть такое выражение: он слишком рано начал. Говорят же так? Я слишком рано начала. Где-то там, где должна располагаться душа, в районе солнечного сплетения, у меня стоит комок. Не сглатывается. И только отрыжкой со вкусом колы: мало, мало, быстрее, это еще не все удовольствия.

Детство кончилось. Фрейдисту не к чему подкопаться. Хотя постойте… Две неудачные попытки изнасилования на улице. Первый сексуальный опыт, второй, третий. Много препаратов, изменяющих сознание. Детство не кончилось. Оно продолжается. До сих пор.

Самоощущение — сложная штукенция. Я точно знаю, что моя мама, которой 57, мой отец, которому 62, и бабушка 78 лет — все ощущают себя точно так же — первым впечатлением осознанного восприятия. Я спросила на днях у бабушки по WhatsApp, как она себя чувствует. Она ответила чуть погодя: не спрашивай меня об этом. Конечно, хреново, но я не хочу об этом вспоминать. Самоощущение не соответствует физическому ощущению. Ты один раз осознал себя и больше от этого уже никуда не денешься. И если ты чувствуешь себя в двадцать стариком, то у тебя большие проблемы, и их уже не решить. Вот мой сын восьми лет, он еще не познал этого. И хотелось бы, чтоб он осознал себя крутым парнем с кучей возможностей, но это уже — как карта ляжет.

Детство не кончилось. Детство — это и есть жизнь. Оно заканчивается только в точке смерти. Срезанный цветок. Сгнившее яблоко. Труп мартышки. Вот что выходит из всего этого потом. А пока: летят крылатые качели. Битые коленки, ссадины на локтях, искусанные губы, сыпь, следы от зеленки на одежде — все эти приметы инфантильного рассудка.

Я сижу шестой год. Мне еще сидеть пять лет. Это десятилетие, вырезанное из жизни (не вычеркнутое, нет), как в Photoshop, и как бы перенесенное на другой фон. Цикличность сменяющихся диафильмов. Слайды дурного качества против фотографий на крутой Canon. Если ты хороший фотограф, ты постепенно улучшишь качество фонов, уберешь лишние элементы, настроишь резкость.

Я настраиваю резкость, яркость, контраст. Я улучшаю. Но для этого нужен стиль. «Жизнь в стиле» эко, fun, хюгге, соло, минимализм. Это все, что предлагает Google при вводе этого поискового запроса. Жизнь есть сон, анализ, страдание. Надо жить, надо жить у моря, мама, надо просто жить. Когда не с кем поговорить, можно завести диалог с поисковиком. С псом. С жуком, ползущим по подоконнику через лужу липкой жижи. Только б не с собой. Потому что внутренний диалог — это атавизм. Его надо отсечь, изжить. Жизнь есть анализ / жизнь есть сон. Две грани последовательного восприятия. Я давно перестала беседовать с собой. Этот голос пришлось заткнуть. Он не хотел затыкаться, хотел звучать, подсказывать, переживать. Он требовал считаться с мнением других, он звал мириться, смиряться, выяснять. Я велела ему заткнуться. Я больше не анализирую. Только описываю, как приключенческие байки.

Теперь я двигаюсь по наитию. Черт, и нравится мне это слово… наитие! Как «чары» или «заклятие», но точно какие-то колдовские заморочки в основе.

Я смотрю на свои руки. Я знаю, что они мне не снятся. Они достаточно миниатюрные, желтые, индейского такого оттенка кожа (помните, у Кизи — индеец-великан? у меня такая же кожа, как у него) — руки безвозрастного человека. Короткие аккуратные ногти, ссадины на костяшках правой — как от удара в стену сгоряча. Моим рукам три сотни лет или даже четыре. Они перебирали рис на полях под лучами палящего солнца. Они писали на пергаменте при свече. Их стискивала веревка. Они исполняли симфонии, мягко ложились на клавиши. Они сейчас стучат по клавиатуре, набирая текст, холодные и сухие. Хорошо, что есть возможность это делать, потому что в противном случае изоляция грозит деградацией.

Когда находишься в изоляции, будь то закрытая комната, тюрьма или убежище, все равно начинаешь так или иначе себя анализировать. Что привело сюда? Что сделано не так? Что надо сделать, чтобы изменить ситуацию? Но если тебе предстоит быть в изоляции долгое время, годы, то происходит следующее: сначала ты не веришь. Впрочем, обо всем этом в своем «Архипелаге» уже когда-то рассказывал Солженицын, так что я просто делаю ссылку, читайте первый том. Ты не веришь, что попал сюда. Что больше не будет ночных клубов с заблеванным холлом, разгона до 220 км по МКАДу, паленого вискаря у подъезда, любви с первого взгляда, туфель на каблуке. Временно, но не будет. Так долго, что с этим надо реально свыкнуться.

Следующий этап — отрицание. Я не буду привыкать, чтоб система не проглотила меня. Не дам затянуть себя в эту трясину. И вроде держишься в стороне, стоишь как-то даже особняком, но вот ты уже перенимаешь жаргонные словечки, вот ты уже плюешь коротко через зубы на асфальт. Вот ты уже боишься сказать по совести и вслух, а вдруг услышат, доложат, передадут? И постепенно ты становишься одним из всех, тянущих лямку, влачащих существование свое в людском стаде, ряженых в одинаковые робы, с лицами печальными, как проталины по весне.

Лет через пять приходит понимание того, что надо бы это принять. Просто принять, как данность, как известную величину в задаче. М. надо пробыть в пункте А 10 лет. Если М. будет хорошо себя вести, то М. может пробыть в пункте А чуть меньше — 7,5 лет. Что нужно сделать М., чтобы вести себя хорошо? Заткнуться. Закрыть рот на замок и спрятать гордость в карман. Лишние слова и попытки разобраться по справедливости приводят к печальным результатам. Лучше б помалкивать да обзавестись неложной скромностью, дабы не вызвать праведного гнева власть предержащих на свою нечесаную голову. Но здесь опять сложность. Молчать — трудно. Гордость — выпирает. Скромности — ни на йоту не прибавилось. Маска. Единственный вариант — надеть маску. И уже из-за нее, через прорези глаз узкие выглядывать верный путь. Хорошо, что мне хоть выглядывать ничего не приходится, я иду интуитивно, я иду на Восток.

Мне тридцать два. Я приехала сюда прошлой весной. Когда выезжала из зоны, была лютая зима: сугробы ростом с великана, мороз и солнце, трескучая походка по свежему насту, но пока ехала, наступила весна. Всю дорогу в казенном автозаке меня тошнило. Справа от меня лежал рулон «пятикопеешных» пакетов, а по левую руку — коробочка с монпансье. Впрочем, ни то, ни другое меня не спасло. Каждый толчок и колдобина выплескивались желтой желчью на колени джинсов. После трех часов беспрерывной тряски мы наконец приехали. В машине было человек восемь зэков. И никто никогда еще не был в подобном заведении. Мы проехали через ворота, припарковались возле какого-то здания, и нас стали выпускать. Аллея, обсаженная туями, розовые кусты, какие-то волонтеры с бейджиками на груди — где я? Это похоже на свободу. Но это не она. Лишь иллюзия. Свобода — условна. Поселение обнесено прозрачной границей — забором из сетки-рабицы. Они видят нас, мы видим их. Но ее не перейти.

Я смотрю на свои ноги. На носы серебристых кроссовок — все в мелкую дырочку. На линолеум под ними. Эти ноги не раз гудели после долгой дороги. Они хлопали по пыльным бокам лошадей и натирали до блеска паркет танцевальных зал. Они крупные, с круглыми ногтями, с ожогом от выхлопной трубы байка на щиколотке. Они отплясывали на песке и в темноте, шли сотни километров, бежали прочь. Теперь они идут по черному асфальту куда-то вперед. Я знаю, что мне это не снится. Я знаю, что кончился страшный период, что грядет что-то новое, чистое, красивое. Мои ноги, как ноги хоббитов, не чувствуют боли через толстую кожу подошв. Тонкая сетка бордовых вен взбирается вверх по икре, выше, выше, покрывая кожу замысловатым узором.

Первые дни я много ходила. Очень-очень много ходила. Мне вот ничего не надо было, ни хлеба, ни зрелищ, да вообще хоть хлебом не корми, дай походить. Кругами. Но никакого ощущения замкнутости. Поле, лес, травы, солнце — что еще может быть нужно, чтоб чувствовать в груди загоревшийся огонек счастья? Потом я ходила все лето. Пока темнота не спускалась на землю, пока не проходила последняя проверка на закатном плацу, я вышагивала кругами, одна или с компаньоном, а то и с целой компанией. И все эти шаги были — как прогулка по сочинской набережной, как променад по каннским ковровым, как пробежка по утреннему Риму с плеером в ушах или даже лучше. Намного лучше. В памяти живыми еще химерами вставали заборы и запретная зона, сетка и колючая проволока, овчарки и автоматчики, но они миражами проплывали назад, как бабушки с пирожками на перроне в Мелитополе, и оставалась я. Сама. Одна. Не по приказанию. Не по распорядку. Не по чьему-то желанию, а сама, одна, идущая вперед. Я щипаю себя за запястье. Нет, не снится. Больно. Не снится.

Я стою. Смотрю на свою тень, которую я отбрасываю, бледную, будто нехотя. Тень залегла на пожухлой траве. Она подсвечена бледными лучами солнца. Под пожелтевшим кустом шиповника резвится котик. Он ловит невидимую мышь, потом играет с собственным хвостом. Он черно-белый. Видит вялую бабочку, которая проснулась где-то в помещении, обманутая отоплением, и вылетела на осеннюю улицу. Кот прижимается к земле, прыгает, пытается поймать бабочку, но ее мертвой грации хватает на то, чтоб легко упорхнуть. Моя тень бледная, утренняя.

Утром больше всего энергии. Как у котика. Можно думать, писать, работать, резвиться. Утром можно заниматься любовью и чувствовать себя большим, красивым и молодым. К вечеру мороком, туманом затягивает окрестности, и в них ты уже какой-то потрепанный, плетущийся, уставший. И только котик продолжает резвиться в траве, гоняя призрак мыши.

Утро, семь. Зарядка. Медленно выползают на улицу заспанные зэки. Я знаю каждого в лицо, меня знает каждый по имени. Играет дурацкая музыка, оглашая лес глупыми звуками. Я достаю наушники, выбираю трек, нажимаю play. Гулко лопается тишина, образованная вакуумом наушников в ушных раковинах. Пам, пам, пам-па-па-па-па-па-пам. Пам-па-па-па-па-пам. Железные басы проникают под кожу, выбивая из-под нее крупные мурашки. Музыка — вот мой наркотик. Музыка — меняет реальность, меняет сознание, позволяя вдруг почувствовать эмоции и удивляющую бодрость. Играет выбранный трек, жесткий бит, 320 bpm, металлический лязг, глухой бас, ускорение. Звуки проникают глубоко в уши, несутся по нервным окончаниям к мозгу, настраивают его на волну.

Уличный воркаут. Холодные брусья. Холодное железо. Свет одинокой лампочки под навесом. Вокруг — серая темнота. Размяться, скинуть кофту и остаться в одной футболке в разреженном свете утра. Холодные прикосновения к металлу будят, тормошат. Мышцы постепенно разогреваются, кожа теплеет, музыка играет. Вокруг — ранние пташки, которым тоже приятно взорвать первые минуты после пробуждения движением. При каждом поднятии корпуса на брусьях становится на секунду видно светлую столовую, из окна которой доносится густой запах каши. Люди за столами едят яйца, едят манку, мажут хлеб маргарином, пьют дешевый сладкий чай.

Восемь часов. Ободранные метлы метут прошлогодние листья. Я тоже мету вместе со всеми. Хлясь-шшшш, хрясь-шшшш, хшшш, хшшшш, хшшшш, хшшшш… Ветер кружит листву в легком ненавязчивом танце. Приятно вдыхать холодный аромат весны. Приятно строить иллюзии того, что все начнется заново. Бетонные плиты дороги, так напоминающие о вертолетном поле, о взлетной полосе, о взлете и падении. Коты вальяжно гуляют по дороге. Хотелось бы быть как коты: гулять, грызть рыбу, что подадут добрые руки, нежиться на коленях и чтоб чесали за ушком. А надоело — убежал, вильнув слегка задом и хвостом.

В аквариуме в столовой жили три рыбы, три больших красивых рыбы. Я не знаю их названия, но сказала бы, что они — золотые. Ярко-оранжевые, с блеском. Это две. И одна блестящая белая. Сначала первая рыба покончила жизнь самоубийством, выбросившись из аквариума на пол. Через несколько дней вторая якобы умерла, съев червяка. Но мы-то с вами знаем, что просто жизнь в неволе была им невыносима. Но рыбы слабые. И крысы, что первыми бегут с корабля. А мы — сильные. Чем бы нас ни травили — мы выжили. Мы выживем. Мы будем радоваться жизни, ибо это главный прокачанный скил наш — умение радоваться жизни.

Полдень. Солнце пробивается сквозь потолок туч. Плотная завеса, но лучи все равно проходят. Лезут в глаз. Заставляют щуриться. Улыбаться. Я иду и улыбаюсь. Улыбаюсь человеку, который мне приносит радость. Улыбаюсь собакам, валяющимся на асфальте. Улыбаюсь завхозу столовой, огромному детине, и хлопаю его по руке. Улыбаюсь клейким макаронам и жидкому супе. Можно скорчить рожу, гримасу недовольства, но внутри — все равно живет улыбка и живет радость. Точно нет ничего невозможного.

Есть такая теория: вселенная и время бесконечны, значит, любое событие неизбежно, даже невозможное. Но что такое событие? Событие ли — перестать бояться смерти? Для меня это настоящий праздник. Помню: метро, какой-то конец оранжевой ветки, и я медленно пробираюсь к центру. Вдруг, ни с того ни с сего, где-то посреди игры на планшете в нарды накатывает страх. Я чувствую его вкус, но еще не могу взять в толк, что он такое. А когда понимаю, то моментально начинает не хватать кислорода, и на первой станции я выбегаю на перрон. Дышу. Страх смерти. Вдруг — страх того, что родители умрут. Что их не станет, и одиночеством начинают от одной мысли об этом наполняться глаза, рот, ноздри, одиночество уже вытекает из ушей и хлюпает в кроссовках. Я звоню отцу:

— Пап… пап, ты только не удивляйся, но вот я в метро, и на меня вдруг накатил страх смерти…

— А, ясно, — отвечает спокойно, — это бывает… паническая атака.

— Пап, но мне вдруг стало страшно, что вы умрете…

— Маш… Да все умрут! Не ссы…

Я смеюсь.

— Спасибо, паааа! Я люблю тебя… Пока.

Теперь я вдруг поняла, что я не боюсь смерти.

Почти полная луна освещает полуразрушенную ферму призрачно, создавая световую палитру тайны. На небосводе сотни звезд. Стоит только поднять голову. Эй, смотри, сколько звезд! Ну посмотри! Как это так, лень поднимать голову? Вот видно Большую Медведицу… А где эта маленькая мерцающая дичь — микромедведица? Она такая яркая и такая маленькая, как рассыпанные прозрачные бусины, сверкающие в лучах свечи. Мы идем по дороге из плит, то и дело попадая ногами в какую-нибудь выбоину или трещину. Подмерзшая земля стала твердой, острой. Мороз пробирается под одежду, как вор. Он ищет лазейки, маленькие тонкие щелочки между слоями ткани и пролезает: за воротник, в рукава, сковывает пальцы льдом своего дыхания. Мороз живой и все вокруг — живое. Лес шепчет, трава хрустит, где-то воет собака. Живой воздух, живое небо, живые облака. Звезды собираются в толпы и хороводят, распевая неведомую прекрасную песнь. Бараны за тонкими стенами фермы блеют коротко и печально. Вдыхаю мороз, заполняя им ноздри, легкие, и чувствую себя тоже… живой.

Бывает, что не замечаешь, как летит время. Вот, кажется, только-только кончилось лето, минул буквально миг, а землю уже накрыла своей пуховой шалью бабка-зима. Она села на лавочке возле парадной и лузгает крупные черные семечки, собирая шелуху в морщинистую ладонь. А вот уже весна, с плеером, веснушчатая, выходит из подъезда, пинает ногой смятую обертку, смеется заливисто.

Я выхожу вслед за ней. Я иду медленно, боясь растерять тепло, которое так и хочет выскользнуть из-под одежды. Чтоб не замерз живот, в котором живет маленько лето, теплое, но еще совсем беспомощное. Оно ничего не знает о том, что творится вокруг. Что нельзя достать еды, что купить витамины для мам — целая эпопея, блокбастер. Я смотрю на рябиновый закат, который не напишешь никакими красками. Мне тридцать два. Я для чего-то топчу землю уже много лет. Я не спрашиваю о смысле, не спрашиваю о предназначении. Я смотрю в твои глаза, в их серую голубизну, отсылающую к глади озер. Я не вижу страха в твоих глазах, и поэтому я не боюсь больше смерти. Папа, алло, слышишь? Я не боюсь больше смерти…

— Маш, не гони, мы все умрем. Ну, это неизбежно, как ночь… как конец истории.

Мерзнет земля под подошвами кроссовок. Немеют руки, скованные холодом. Горят щеки, словно кто-то ущипнул больно. Я чувствую жар дыхания на своей шее. Чужого дыхания, которое не сразу отличишь от своего. Сильные руки обхватывают и сжимают, как куклу, поднимают вверх, вскидывают, запускают ввысь… Я лечу. Я совершенно не боюсь упасть. Остался один лишь страх — сделать больно. Я лечу к микромедведице быстро-быстро, раскинув руки-крылья. Когда-нибудь я до нее долечу, но не сегодня. Падение — как маленькая смерть или как пробуждение от сна. Я падаю и не ударяюсь об землю. Я падаю и не чувствую боли. Тюрьма-анастезия. Замороженные люди, которые растают по весне и возродятся, пустят лист, станут прекрасными чайными розами.

Все, что я вижу, уже когда-то было: мелькало-мерцало в сознании. Я знала в пять лет, что окажусь в тюрьме. Я знала, что полечу на Восток и влюблюсь в тяжелый воздух индийских городов, что встречу много любви и много презрения, что буду жить где-то вдали от цивилизации, за семью печатями, спрятанная от многих глаз. И теперь, когда оно происходит, вспышки флэшбэков то и дело озаряют глаза своим северным сиянием. Все, что я вижу, — ожившие слайды, отпечатки которых застыли когда-то в моих глазах. Все, что я вижу, — существует. И если видеть радостно, то оно окрашивается в яркие цвета, пестрит и блестит новогодним подарком, а если смотреть печально — кроваво-красным заливается монохромный пейзаж, и темнота гнили расползается по холсту огромной черной дырой. Я смотрю весело. Я смотрю смеясь, заливаясь дерзким хохотом, я валяюсь на ледяной земле, схватившись за живот, содрогающийся от спазмов смеха. Это смеется во мне новая жизнь, смеется над страхами, над тем, что она — вопреки.

Черно-белая пленка расцветает сочными фруктовыми красками: алычой и виноградом, хурмой и клубникой. Улыбаются лица, удивляются брови. А я катаюсь по земле, заливисто смеясь, как дворовый ласково-веселый пес. Потому что родилась любовь. Ее первый крик прозвучал звонко и весело, как лай. Как капель. Как песня на максимуме в наушниках. Как шаги по волшебной долине, гулкие и быстрые. Кха-кха-кха-кха-кха. Вертится у меня внутри маленькая жизнь. Кха-кха. Вокруг сотрудники ФСИН в масках и перчатках. Ха-ха. Всюду жизнь, всюду жизнь…

А смерти больше нет.

Автор о себе

Родилась в Москве в 1987 году. Училась в Московском педагогическом государственном университете им. В. И. Ленина, затем в Литературном институте им. А. М. Горького на кафедре прозы под руководством писателя Павла Басинского.

Несколько лет трудилась для кинопродакшена. Затем копирайтер. Прозаик. Публиковалась в журналах «Литературный оверлок», «Литературная учеба», «Октябрь», «Сибирские огни».

Бывала в многочисленных жизненных передрягах, которые отложились в писательском опыте.

Криминолог объехал 79 стран, изучая преступные сообщества и тюрьмы мира

Где сегодня самый высокий уровень преступности? В какой стране действуют самые жестокие банды? Живы ли мафиозные структуры мира, слава о которых гремела десятилетиями? И почему почти все преступники, осужденные пожизненно, считают себя невиновными?

Ответы на все эти вопросы знает криминолог, директор Института государственного и международного права Уральского государственного юридического университета Данил Сергеев. Изучая криминал разных стран в рамках своей научной работы, он объехал почти полсвета. О том, как сегодня устроен этот теневой мир, он рассказал в интервью «Российской газете-Неделе».

Данил, вы побывали в 79 странах, какую можно назвать самой криминализованной?

Данил Сергеев: Прежде всего, страны Латинской Америки. Но не только из-за того, что в них процветает наркоторговля. Дело в том, что большинство из них когда-то были колониальными. Сельские жители работали в полях, а с приходом механизации, труд их стал не востребован, они массово хлынули в города, образуя бедные изолированные поселения. Работы нет, наркотики, полное отсутствие социальной помощи государства — и вот результат: возникли огромные кварталы трущоб, заселенных бедняками и маргиналами, которыми управляют местные банды.

Яркий тому пример — фавелы в Бразилии. В одной из них в гостевом доме, управляемым местным криминальным авторитетом, мы поселились вместе с моей девушкой, когда я впервые побывал в Бразилии восемь лет назад.

Как вас угораздило?

Данил Сергеев: Мы клюнули на рекламу: отель с лучшими видами на океан и город. Мы и не думали, что он расположен в фавеле. Тогда, к слову, там было не так опасно: перед Олимпиадой как раз произошло «замирение» местных банд и полиции, и фавела на время перешла под контроль государства. «Замирение» — это не просто переговоры за круглым столом. Они сопровождались настоящими войнами и многочисленными жертвами с обеих сторон.

Так что нам повезло, это был короткий период, когда почти никто ни в кого не стрелял. В фавеле стояли вооруженные полицейские патрули. Поэтому мы гуляли, наслаждались природой, виды там действительно прекрасные — реклама не врет.

Но вот я заглянул в эту же фавелу через пять лет, и все уже круто изменилось. На меня, иностранца, гуляющего даже днем, смотрели чуть ли не как на камикадзе. Дело в том, что фавела к этому времени снова перешла под контроль одной из местных банд.

Показательно, что Бразилия далеко не бедная, и довольно развитая страна. Там развиты космическая отрасль, авиастроение, — выпускают отличные самолеты. Но при этом колоссальный разрыв между самыми богатыми и самыми бедными. Последним практически невозможно выбраться наверх.

Данил, а где самые жестокие преступники?

Данил Сергеев: Самая безбашенная банда действует сегодня в Сальвадоре, США и сопредельных государствах, — Мара Сальватруче или MS-13. Уровень жестокости ее членов просто зашкаливает: они заживо сжигают, пытают и расстреливают людей прямо на улице.

Своими изощренными убийствами известна японская мафия — якудза. Это по-прежнему одно из самых влиятельных преступных сообществ мира. Якудза имеют свои штаб-квартиры, свои отличительные эмблемы и даже не скрывают имена своих боссов. На теле большинства членов японской мафии есть отличительные татуировки, которые говорят о принадлежности и месте в иерархии преступного сообщества. Интересно, что японцы очень боятся членов якудза, а потому с татуировкой закрыт вход в спортзалы, бани и бассейны. Потому что тату там — однозначный признак принадлежности к мафии, никаких модных татуировок в Японии быть не может. Иностранцу даже с маленькой тату лучше ее заклеить пластырем, чтобы не возникло лишних проблем.

Когда я была в Китае, поняла, что там и сейчас сильны триады. Мне даже рассказывали, что китайская мафия тесно срощена с компартией Китая. Это действительно так?

Данил Сергеев: Триады живы, но в большей степени в южных регионах Китая, особенно в Гонконге, а также на Тайване. Триады считаются одними из самых хорошо законспирированных мафиозных структур мира, они созданы по типу тайных обществ. Во многих странах есть ее представители (в том числе, к слову, и в России). Но про связи с компартией ничего не сказать не могу, хотя и исключить тоже. Китай — по-прежнему одна из самых коррумпированных стран мира. Несмотря на то, что за взятки там применяется смертная казнь, и мздоимцев в КНР расстреливают.

Но что касается мафии, да и преступности в целом, она в Китае слабеет на глазах, особенно в материковой его части. Тотальный контроль государства, камеры на каждом шагу, моментально вычисляющие всех, кто попал в поле их видения. Наконец, индекс благонадежности каждого китайца, который введен в КНР, скорее всего, уже в краткосрочной перспективе отразится на уровне преступности, хотя и критикуется как новая форма диктатуры — цифровая). Вообще, чем эффективнее государство — тем слабее в нем организованная преступность.

Чем эффективнее государство, тем слабее в нем преступность

Вам довелось встречаться с братом легендарного колумбийского наркобарона Пабло Эскобара. Как это вам удалось?

Данил Сергеев: Довольно легко, потому что Роберто, брат Пабло, зарабатывает на имени знаменитого родственника. Проводит по местам его «боевой славы» экскурсии. Не скажу, что для всех, конечно, но при желании, найти его и договориться можно. Пабло Эскобара, известного как «король кокаина», в его родном городе Медельине чтут как настоящего национального героя. Там есть кафе под названием Патрон, а картина Фернандо Ботеро «Смерть Эскобара» — один из ключевых экспонатов местной галереи. При этом Пабло ненавидят в столице Колумбии Боготе, и конечно, — в США.

Дело все в том, что «король кокаина» был самым жестоким преступником и террористом для одних и чуть ли не отцом-благодетелем для других. В Медельини он строил больницы, школы, жилье, щедро помогал жителям. А США, куда он самолетами забрасывал кокаин, и нагло позировал перед Белым домом, когда его искали по всему свету и не могли поймать, готовы были бросить какие угодно силы, только чтобы его не было на белом свете. Дошло до того, что власти Америки поставили Колумбии ультиматум: или вы запираете его в тюрьму или мы вводим против вас серьезные санкции. Об этом мне рассказывал экс-председатель Конституционного суда Колумбии.

Это тогда Эскабар собственноручно построил себе тюрьму?

Данил Сергеев: Да, это легендарная история. Пабло прямо предложили немного пострадать ради Колумбии и ее народа, и посидеть в тюрьме. «Хорошо, — сказал Пабло, — в тюрьму так в тюрьму». Он заключил своеобразное соглашение с колумбийским правительством и построил Ла Катедрал — место заключения, как пятизвездочный отель. Причем, со всеми его атрибутами, отличной едой, бассейном. Его даже обслуживали красивые девушки. Но потом Пабло сидеть в ней надоело. Можно сказать, захотел — и вышел. Сейчас, к слову, в бывшей тюрьме находится женский монастырь.

«Король кокаина» Пабло Эскобар был одним из самых жестоких преступников мира. Фото: AP

Вскоре все же началось жесткое преследование Эскабара. Его запеленговали, когда он звонил своему сыну, чтобы поздравить его с днем рождения. Уже через несколько минут в этом месте была группа захвата. Пабло выбрался через окно, но снайперы убили его, когда он бежал по крыше. Этот момент и запечатлен на картине знаменитого колумбийского художника Ботеро. Я был на могиле Пабло, это скромная табличка, усыпанная свежими цветами, которые едва ли не каждый день приносят люди.

Фото: Предоставлено Данилом Сергеевым

Данил, а что сейчас с итальянской мафией? Все мы помним сериал «Спрут», комиссара Каттани…

Данил Сергеев: Отдельные преступные сообщества, «фамилии», еще остались, но это жалкие крохи от некогда самой влиятельной силы, управлявшей Италией и активно работавшей по обе стороны Атлантики. Несколько сотен лидеров мафии оказались в тюрьме, кто-то состарился, и отошел от дел, кто-то ведет легальный бизнес.

Мне повезло, я дружу с Пино Арлакки, в недавнем прошлом Пино был заместителем генсека ООН. В период расцвета мафии, он входил в группу судьи Джованни Фальконе, известного борца с итальянской мафией. Именно он, к слову, послужил прообразом комиссара Каттани. Джованни погиб вместе с женой и тремя телохранителями, в результате взрыва, устроенного сицилийской мафией. С самого Пино Арлакки только недавно сняли круглосуточную охрану.

Он не принадлежал к правоохранителям, Пино — лидер мощного общественного движения, которое больше не могло терпеть то, что страна управляется преступными кланами. Мафии объявили войну. Стоял вопрос, кто самый главный босс всей преступной структуры в Италии. В результате долгое следствие привело нить к Джулио Андреотти, который семь раз занимал должность премьер-министра Италии. Он обвинялся в том, что заказывал жестокие убийства, у него аккумулировались деньги мафии. После его разоблачения в 1993 году, политическая поддержка итальянской мафии сошла на нет, что приблизило закат большинства группировок. К слову, Андреотти так и не попал в тюрьму, так как его уголовное дело было прекращено в связи с истечением сроков давности, хотя грозило ему 24 года. Подписание Конвенции ООН по борьбе с организованной преступностью в Палермо, главном городе Коза Ностры, по словам Пино Арлакки стало символическим последним гвоздем в крышке гроба мафии на Аппенинах.

Блиц

Помните фразу «в тюрьме сейчас хорошо, макароны дают». В какой тюрьме мира лучше всего кормят?

Данил Сергеев: В Финляндии, там нам дали довольно вкусный винегрет. Запомнилась Бразилия, в тюрьме которой можно было отведать большой кусок сочного мяса.

В тюрьмах каких государств самые суровые условия содержания?

Данил Сергеев: Во Вьетнаме. Там ужасная скученность и антисанитария. Насекомые и так далее. Заключенные спят чуть ли не вповалку, на циновках, расстеленных на полу.

Самые комфортные тюрьмы?

Данил Сергеев: В скандинавских странах. Брейвик, как известно, сидит в трехкомнатной «камере». У него есть Wi-Fi, он пишет книги. И ни в чем не раскаивается.

Какое преступление вам запомнилось больше всего своей жестокостью?

Данил Сергеев: Несмотря на то, что меня очень сложно чем-то удивить, поразило то, что совершила Лиза Монтгомери из США. Совсем недавно ее смертный приговор был исполнен, это была единственная за 70 лет казненная женщина в США. 15 лет назад она познакомилась с девушкой на 8 месяце беременности. Разрезала ей живот, достала ребенка, саму девушку убила и скрыла труп. Она выдала этого малыша за своего. Лиза не могла иметь детей и свою беременность, чтобы не вызвать подозрение, имитировала. Ужасное преступление, закончившееся трагической гибелью матери, но при этом ребенок чудом выжил.

Есть преступник, который вас чем-то растрогал?

Данил Сергеев: Когда мы с коллегами проводили исследование преступников, которые отбывают наказание пожизненно, опросили 147 человек за три года. Необычна история одного парня, который убил четырех человек в 90-е годы. Умный, из хорошей семьи, учился на журналиста. Тронуло то, что в отличие от 99,9 процентов пожизненников, которые уверяют, что сидят «ни за что», и сами убедили себя в этом, он тяжело раскаивается все 22 года, пока отбывает наказание. Увы, скорее всего до конца своих дней он останется за решеткой.

Полицейские на фоне фавел Рио-де-Жанейро. Фото: EPA

Сбежавший узник Алькатраса дал о себе знать спустя 55 лет — СМИ: 25 января 2018, 08:18

Один из трех заключенных, сбежавших из знаменитой тюрьмы Алькатрас 11 июня 1962 года, прислал письмо в полицию Сан-Франциско с предложением вернуться в тюрьму в обмен на оплату лечения. Об этом сообщает РИА Новости со ссылкой на телеканал KPIX 5.

Журналистам телеканала удалось получить копию документа и опубликовать ее. «Меня зовут Джон Энглин. Я сбежал из Алькатраса в июне 1962 года с моим братом Клоренсом и Фрэнком Моррисом. Мне 83 года, и я в плохой форме. У меня рак. И да, той ночью мы сделали это, но с большим трудом!» — говорится в послании беглеца.

Письмо, написанное, как утверждает телеканал, сбежавшим узником Алькатраса. © KPIX

В письме говорится, что после побега Энглин долгое время прожил в Сиэтле, восемь лет — в Северной Дакоте и в настоящий момент проживает на юге Калифорнии. Автор пообещал сообщить о своем точном местоположении, если полиция объявит по телевидению, что он будет содержаться в тюрьме не более года и получит необходимую медицинскую помощь.

По информации телеканала, ФБР вновь открыло дело 45-летней давности и исследовало почерк, отпечатки пальцев и ДНК человека, написавшего письмо, однако результаты были неоднозначными. Аналитик по вопросам безопасности Джефф Харп заявил, что автором письма может быть как Энглин, так и любой другой человек.

Фрэнк Ли Моррис, Джон Энглин (в центре) и его брат Клоренс. © WCSI

Джон Энглин, его брат Клоренс и Фрэнк Моррис отбывали в Алькатрасе срок за ограбление банка. Преступники планировали побег в течение многих месяцев. Заключенные соорудили самодельную дрель из мотора сломанного пылесоса, чтобы расширить вентиляционное отверстие. Когда им это удалось, они проникли в канализацию тюрьмы.

В день побега они пробрались на крышу тюрьмы и соскользнули по дымовой трубе в океан вместе с плотом, сделанным из 50 дождевиков. Помимо этого, находчивые беглецы изготовили для себя спасательные жилеты и деревянные весла. На утро после побега охранники нашли в камерах чучела трех человеческих голов, сделанных из гипса, папье-маше, краски и настоящих волос.

Официально преступники числятся пропавшими без вести, и Служба федеральных маршалов до сих пор продолжает поиск беглецов. Однако по общепринятой версии, которую поддерживают данные следствия ФБР, преступники утонули во время побега.

Алькатрас — тюрьма для особо опасных преступников на острове в заливе Сан-Франциско. На данный момент тюрьма используется в качестве музея. Фрэнк Моррис, Джон и Клоренс Энглины были первыми, кому удалось бежать из этой тюрьмы.

Всего 34 заключенных пытались совершить оттуда побег. Если следствие докажет, что автором письма действительно является Джон Энглин, то трое беглецов станут единственными преступниками, которым удалось бежать из этой тюрьмы. Про их легендарный побег был снят фильм 1979 года режиссера Дона Сигела «Побег из Алькатраса».

Бедствие в открытом океане, побег из самой неприступной тюрьмы, драконы-полицейские и прекрасные принцы: что смотреть в кино

Кинотеатр «Синема стар» в ТРЦ «РИО» (Тверь, площадь Гагарина, 5) с 28 июня покажет сразу шесть премьер.

Две порадуют маленьких зрителей. Дети смогут увидеть мультфильмы, героев которых ждут удивительные приключения, сражения с драконами-полицейскими и даже с самим собой. Интересно будет как девочкам, так и мальчикам.

А для взрослых кинопрокатчики приготовили боевик с Сильвестром Сталлоне, комедию про «мужскую» игру в кошки-мышки, триллер про борьбу американской полиции с наркомафией и драму, где сила любви побеждает силу природной стихии.

Ты водишь! Комедия. 18+

Каждый год в течение месяца пять друзей-соперников участвуют в беспощадно-навороченной версии игры в «кошки-мышки». Они играют в нее с первого класса, чтобы, рискуя собственной шеей, работой и отношениями, одолеть противника с победоносным криком: «Ты водишь!».

Распрекрасный принц. Мультфильм, семейный. 6+

О прекрасном принце мечтает каждая, что уж говорить о Распрекрасном. Необычный дар юноша получил еще при рождении: девушки готовы на всё ради его улыбки, но плата за это — праведный гнев мужчин. Такое положение дел не может продолжаться вечно, а дар вот-вот обернется проклятьем. И теперь у Распрекрасного принца всего три дня, чтобы спасти Королевство от самого себя.

Осторожно: Грамп! Мультфильм, семейный. 6+

Главный герой мультфильма, мальчик Терри был уверен, что забавные волшебники, драконы-полицейские, королевство воздушных шариков и другие самые причудливые явления встречаются только в книжках его бабушки. Но бабушка забыла предупредить: её сказки основаны на реальных событиях!

План побега 2. Боевик, триллер. 18+

Рэй Бреслин управляет элитной командой специалистов по безопасности, обученных искусству побега из самых непроницаемых тюрем в мире. Когда его доверенного оперативника, Шу Рена, похищают и помещают в самую сложную тюрьму из когда-либо построенных, полностью компьютеризованную, с постоянно меняющейся. ..

Убийца 2. Против всех. Триллер, экшен. 18+

Обстановка на американо-мексиканской границе накаляется, когда наркокартели начинают переправлять в США террористов. Чтобы дать им отпор федеральный агент Мэтт Грейвер вынужден вновь объединиться с не самым надежным напарником — Алехандро.

Во власти стихии. Приключения, драма. 16+

Их неожиданная встреча на Таити стала началом большой любви. Молодые и свободные, они отправляются в путешествие по Тихому океану на роскошной яхте. Неожиданно судно настигает один из самых мощных ураганов в истории, и отныне не только их будущее, но и сама жизнь находится во власти стихии…

Также в кинотеатре вы сможете посмотреть новинки прошедших недель: «Прощаться не будем», «8 подруг Оушена», «Ночная смена» и другие фильмы.

Верхнеуральская тюрьма – тюрьма, из которой никто не убежал

На страницах истории отечественной пенитенциарной системы Верхнеуральская тюрьма занимает особое место. Таких знаменитых тюрем для особо опасных преступников в России было только три – московское Лефортово, Владимирский централ и Верхнеуральская тюрьма.

Первое здание острога в Верхнеуральской крепости было возведено, вероятно, в середине XVIII века близ крепостного вала. Позднее на Ярмарочной площади было построено более просторное деревянное здание пересыльной тюрьмы, снесённое в начале XX века. Здесь останавливались этапы ссыльных, следовавшие из центра России в Сибирь; менялись конвоиры и лошади; кратковременный отдых получали арестанты, среди которых в разное время были декабристы, народники, революционеры-демократы, большевики, меньшевики.

Новая, не пересыльная, а уже стационарная, тюрьма в Верхнеуральске была построена в 1914 году. За истекшие сто с лишним лет её облик не изменился. Всё те же стены шириной в полметра, узкие камеры, высоченные шестиметровые потолки, лабиринты так называемого царского карцера. Неудивительно, что за всю историю из этой тюрьмы сбежать не удавалось никому.

По иронии судьбы архитектор и строитель Верхнеуральской тюрьмы купец Поликарп Сафронов в 1918 году был арестован за связь с белогвардейцами и остаток своей жизни провёл в мрачных стенах собственного детища.

Мария Копенштайнер, двоюродная сестра Гитлера, — не единственная знаменитая заключенная этой тюрьмы. В разное время в Верхнеуральском централе сидели многие знаменитые персонажи отечественной истории. Тюрьма обросла огромным количеством легенд. Здесь, на Южном Урале, якобы отбывали срок революционеры Лев Каменев, Григорий Зиновьев, Карл Радек, первый редактор «Комсомольской правды» Александр Слепков, крупный дипломат Второй мировой войны Рауль Валленберг, а также многие советские учёные, офицеры, артисты. Существует легенда, что именно здесь доживала свои дни Фанни Каплан, совершившая террористический акт и ранившая вождя мирового пролетариата Владимира Ленина.

Верхнеуральские старожилы любят рассказывать о царском карцере, который находится в подвалах этой тюрьмы-крепости. Карцер якобы представляет собой бесконечный лабиринт, из которого нет выхода. Именно туда отправляли самых опасных заключенных, и они плутали здесь до самой своей смерти. Некоторые бывшие сотрудники тюрьмы утверждают, что видели это ужасный лабиринт своими глазами.

В настоящее время Верхнеуральская тюрьма – одно из семи самых строгих учреждений для заключённых в России.

Первухин А.А. // 100 интересных фактов о Челябинской области // С. 100-101

Обнаружив в тексте ошибку, выделите её и нажмите Ctrl+Enter, чтобы сообщить нам.

Дата публикации: 03 октября, 2018 [03:35]
Дата изменения: 03 октября, 2018 [03:35]

[ТИХООКЕАНСКОЕ] Тюрьма на Океанской платформе | AS

Концепт- Отсутствие контекста из-за того, что сайт находится на берегу океана, делает программу сильной частью концепции. Программа требует определения объемных границ конструкции, и, собрав все необходимое в уникальном объеме, в данном случае кубе, мы получаем наилучшее возможное соотношение поверхности / объема.

Чтобы получить хорошее распределение, а также выполнить нужды программы, том разделен по его диагонали.Таким образом создается разделительный фильтр, различающий противоположные функции, и в то же время создается область между двумя структурами. Квадрат создает возможность более четкого восприятия всех построек, а также создает «городское видение» там, где такой концепции не существует.

Объем, в котором размещаются временные заключенные, в своей верхней части суммирует зону отдыха, которая имеет наклонный план, позволяющий освещать комнаты, расположенные перед этой структурой, и в то же время создавать четкое видение. в зоне отдыха, кульминацией которой станет открытый театр для собраний или экранных проекций.В этом режиме за рекреационными мероприятиями лучше следит сторож. Все эти развлекательные функции и два тома окружены променадом, который объединяет все функции и обеспечивает удобство ходьбы.

Стратегия- Такие конструкции требуют больших финансовых затрат на строительство и особенно на техническое обслуживание, поэтому экономическая и энергетическая автономия была бы выгодна, поэтому мы предлагаем ряд функций и услуг, которые служат даже в качестве доступа к конструкции.

Эта полоса благодаря эко-технологиям используется для питания конструкции и выдачи сельскохозяйственной продукции. Но в этой полосе находится также корпус заводских и морских лабораторий, имеющих свои автономные административные структуры. Этот завод может быть в рейтинге морских отраслей, таких как переработка и упаковка рыбы и т. Д. Лаборатории можно арендовать в университетах морских наук. Эти предприятия можно считать зонами, свободными от налогов, чтобы стимулировать бизнес и полностью соответствовать стандартам программ профессиональной переподготовки для осужденных.

Дизайн и конструкция- У нас есть два эйса за счет самолетов. Вход для посетителей или персонала фабрики отключается при прохождении вниз по основной платформе, а точки контакта с остальной частью тюрьмы — 2 и контролируются. Вход заключенных контролируется через пункт повышенной безопасности, а затем проходит в структуру тюрем.

Считается, что ячейки

представляют собой сборные элементы формы и монтируются только в конструкции, чтобы их можно было добавлять без необходимости вмешательства в конструкцию.Клетки расположены вокруг предсердия для лучшего контроля. Конструкция представляет собой системы металлических ферм с двойными Т-образными элементами, которые предварительно изготовлены и собраны на месте. Та же технология, что и на морских нефтяных платформах.

Устойчивое развитие- Такие вышедшие из строя конструкции будут перерабатывать материалы. Как мы уже упоминали, функциональная группа будет работать как ферма с использованием возобновляемых источников энергии. В палубе полосы через теплицы можно получить овощи или растения для производства биотоплива.

Место, где предполагается строительство, находится в 20 км от западного побережья Новой Зеландии из-за высокого уровня приливов, при которых мы могли бы использовать приливную энергию. В верхней части диапазона мы можем использовать энергию ветра и солнца. Комбинация этих экологических технологий удовлетворяет энергетические потребности сооружения.

Тюрьма на Тихом океане, HRA Lisboa

Расположение посреди океана приводит предложение к естественной изоляции.Поэтому концепция основного дизайна здания начинается как чистый объект, уникальное, неповрежденное и неприступное место, вроде изолированной крепости, которая обеспечивает безопасность не только для тех, кто находится внутри, но и для тех, кто находится вне дома. Дизайн начинается со сферы как чистой формы, которая затем разделяется на две конические части. Нижняя часть работает как основная платформа здания и отвечает на проблему колебания уровня моря, облегчая доступ к зданию на лодке. Верхний действует как чаша, открытый контейнер с небом.Доступ к нему осуществляется по воздуху, и вертолет фактически приземляется внутри здания. Этот верхний контейнер включает в себя все виды использования и бытовые нужды. Это сама тюрьма. В нем есть все, что нужно и чего нельзя найти поблизости снаружи, потому что вокруг только вода. Основная концепция заключается в том, чтобы перенести ВНЕШНЮЮ сторону во ВНУТРЕННЮЮ, от «посторонних» к самой природе, создавая множество зеленых насаждений с различными целями — работа, отдых, сельское хозяйство и физические упражнения — и, таким образом, улучшая условия жизни заключенных таким образом, чтобы их больше нельзя рассматривать как посторонних, что сделает их переход менее болезненным и, следовательно, изменит их представление о времени, квалифицируя его.Собственно, именно на этом отрезке времени и строится образ здания.
Хорошо известные счетные метки, которые можно найти на стенах тюрем по всему миру, отражают потребность заключенных в ориентировании во времени, особенно потому, что это время длится и кажется все больше и больше. Таким образом, символическим образом, стены нашего предложения также имеют эти отметки, материализованные на проемах фасада. Этот акт усиливает тот факт, что нашим сокамерникам не нужно записывать время не только потому, что оно уже есть, фактически являясь частью здания, но также потому, что наша цель — квалифицировать свое время так, как они этого не делают. Не нужно даже думать о его прохождении, трансформируя концепцию реабилитации, принося им НАДЕЖДУ.

Береговая охрана США управляет секретными тюрьмами в Тихом океане

ЗАКРЫТЬ

Сообщается, что в войне с наркотиками Береговая охрана США превращает свои катера в плавучие тюрьмы.

Фотография каттера национальной безопасности USCG Бертольфа (Фото: Министерство внутренней безопасности США)

Если вы вообще следили за войной с террором, вы почти наверняка знакомы с тюрьмой США в Гуантанамо-Бей. , Куба — тюрьма США, существующая за пределами США.С. Система правосудия.

Оказывается, в войне с наркотиками тоже существует секретная система содержания под стражей в США — и эта находится на борту катеров береговой охраны США, плавающих в Тихом океане.

В попытке остановить поток кокаина и других тяжелых наркотиков из Южной Америки в Центральную Америку и на север, катера береговой охраны были переброшены все дальше и дальше от берега Тихого океана. Когда эти катера захватывают лодку с наркотиками, контрабандистов доставляют на корабли и держат прикованными к палубе, иногда вне стихий, пока береговая охрана не организует их транспортировку обратно в США.С. в суд.

Но это не ожидание на несколько часов или дней. Согласно новому отчету The New York Times , это ожидание может длиться недели или месяцы. Представители береговой охраны говорят, что могут это сделать, потому что контрабандисты наркотиков не находятся под арестом, пока не достигнут берегов США, но некоторые из худших случаев вызывают критику даже со стороны должностных лиц береговой охраны.

Сет Фрид Весслер сообщил эту историю для The Times . Он говорит, что комбинация СШАсоглашения со странами Латинской Америки и Закон США о борьбе с наркотиками на море позволяют США предпринимать такие действия. Весслер поговорил с The World’s Carol Hills о своих репортажах и об этих «плавучих Гуантанамо» в Тихом океане.

Береговая охрана обычно имеет репутацию хороших парней — спасает людей, задерживает плохих парней. Мы писали истории об этом. Я так понимаю, это немного сложнее?

Это есть. Береговая охрана выполняет широкую миссию.Он занимается поиском и спасением, обеспечивает соблюдение законов о рыболовстве. Он обеспечивает соблюдение законов о наркотиках в Мировом океане, и, о чем мало кто знает, так это то, что в последние годы береговая охрана США была развернута в глубине Тихого океана для пресечения контрабандистов наркотиков, перемещающихся между Южной Америкой — Колумбией, Эквадором — и Центральной Америкой, где наркотики — часто кокаин — привозят, а затем часто перевозят через Мексику. Эти корабли береговой охраны развернуты глубоко в Тихом океане — иногда за тысячи миль от ближайшего U.Южный порт, где задерживают подозреваемых в контрабандистах и держат их на борту катеров береговой охраны. В своих отчетах я обнаружил, что задержанные — мужчины, перевозящие кокаин в Тихом океане.

Вы пишете о некоторых эквадорцах, которые перевозят наркотики, и в конечном итоге они оказались скованными на много-много дней в лодке береговой охраны. Дайте нам краткий эскиз этого парня, в частности, Джонни Арсенталеса, и как он там оказался?

Он рыбак из прибрежного городка в Эквадоре, у него был особенно тяжелый с экономической точки зрения год, и он решил устроиться на работу по контрабанде кокаина у побережья Эквадора.Он действительно не очень много знал о том, что делал.

Когда он перевозил этот кокаин на лодке с тремя другими мужчинами, еще одним эквадорцем и колумбийцем, они приближались к Центральной Америке, приближались к Гватемале, и ВМС США и береговая охрана перехватили эту лодку и вытащили этих людей. В течение следующих 70 дней г-на Арсенталеса и другого человека, с которым он был задержан, держали — всегда прикованными цепью за лодыжку к палубе корабля или к тросу, идущему вдоль одного из этих больших кораблей береговой охраны или военно-морского флота — в течение 70 дней. .Его перебрасывали с корабля на корабль, пока эти катера береговой охраны патрулировали, собирая больше кокаина в Тихом океане.

Итак, этот парень, Арсенталес, и еще один парень — они на корабле. Это корабль береговой охраны, и они в основном подвержены воздействию стихии, в основном скованы и не получают много еды. Как может Береговая охрана удерживать людей в таких условиях, если им даже не предъявили обвинения?

Береговая охрана утверждает, что эти люди формально не находятся под арестом, пока не попадут в Соединенные Штаты.Их просто удерживают, а береговая охрана решает логистические проблемы, связанные с попыткой доставить этих людей на берег — в самолет и доставить их во Флориду, где они будут привлечены к ответственности.

Суды обычно покупаются на аргументы правительства. Аргумент береговой охраны и федеральной прокуратуры о том, что эти логистические задержки являются законными, поскольку вернуть людей достаточно сложно. Реальность такова, что когда береговой охране приходилось перемещать людей быстрее, они это делают. Очень часто задержанных доставляют в порт на одном из этих катеров, затем помещают в потайную комнату в ангаре для вертолета или в комнату под палубой и прячут там на день, пока катер береговой охраны заправляет топливо или команда береговой охраны получает немного топлива. перерыва, а затем возвращаются в море.

Итак, есть эти задержки, которые люди из береговой охраны — чиновники береговой охраны, с которыми я беседовал, — на самом деле необоснованны, учитывая, что они находятся недалеко от аэропорта. Кого-нибудь можно было посадить в самолет и привезти обратно в Соединенные Штаты. Поскольку мы приняли решение привлекать к ответственности все больше и больше людей, эти задержки становились все длиннее и дольше.

То, что мы сейчас наблюдаем, это как бы возить людей … возить подозреваемых контрабандистов наркотиков по океану в среднем 18 дней — очень часто дольше, — пока правительство ждет, чтобы доставить людей в суды Флориды.

Теперь глава администрации Дональда Трампа, генерал Джон Келли, сыграл ключевую роль в расширении досягаемости береговой охраны таким образом.

Ну, Джон Келли отвечал за Южное командование, район операций Министерства обороны в Латинской Америке, который отвечает за управление войной с наркотиками в Латинской Америке. С 2012 по 2016 год он возглавлял Южное командование, затем вышел на пенсию. При администрации Трампа он стал главой Министерства внутренней безопасности, которое курирует береговую охрану.

Дважды он принимал участие в этих операциях. И Джон Келли действительно был сторонником этой идеи. Он назвал контрабанду наркотиков в Центральной Америке реальной угрозой для Соединенных Штатов. И идея о том, что нам нужно отодвигать наши границы все дальше и дальше от наших фактических границ, чтобы защитить родину, привела к этим усилиям по перехвату наркотиков далеко-далеко от Соединенных Штатов в местах, где контрабандисты наркотиков действительно имеют очень мало представления, куда направляются их наркотики. Итак, Джонни Арсенталес и другие люди, с которыми я разговаривал, знают, они не думают о том, куда уходят эти наркотики. По их мнению, наркотики перемещаются из Южной Америки в Центральную Америку. После этого это выходит из-под их контроля, но мы арестовываем людей в международных водах, часто на иностранных лодках, за тысячи миль от Соединенных Штатов.

Таким образом, береговая охрана арестовывает этих людей на этих лодках, и неясно, отправляются ли наркотики на этих лодках в США.С.?

В конечном итоге большая часть кокаина на небольших лодках этих контрабандистов, вероятно, направляется в Соединенные Штаты. Но некоторые из них могут быть отправлены на другие рынки, на европейские рынки, на австралийские рынки или в другие места. Не всегда ясно, что наркотики поступают сюда, и, фактически, окружной суд в Калифорнии заявил, что США не могут возбуждать уголовное дело по этим делам, если они не смогут доказать, что наркотики направлялись в Соединенные Штаты — что они действительно предназначались для появиться там. И это одна из причин, по которой федеральные прокуроры предпочитают передавать эти дела во Флориду, где это бремя доказывания не требуется.

Что случилось с Джонни Арсенталесом? Сколько дней он пробыл на этом корабле?

Его подобрали в сентябре 2014 года. В течение следующих 70 дней он находился на борту нескольких катеров береговой охраны и фрегатов ВМС, когда его перемещали по Тихому океану. Он описывает переживание ощущения того, что действительно может исчезнуть.

Он не знал, что его собираются привезти в Соединенные Штаты, ему не разрешили позвонить его семье — он задавался вопросом: «Моя семья думает, что я умер?» В конечном итоге он был доставлен на берег в Центральной Америке и сказал, что «сейчас вы собираетесь быть передан Управлению по борьбе с наркотиками», и доставлен в Соединенные Штаты для судебного преследования после более чем двух месяцев пребывания на борту этих кораблей.

Он был доставлен в Соединенные Штаты, обвинен в совершении преступления по законам о незаконном обороте наркотиков и приговорен к 10-10 годам лишения свободы в федеральной тюрьме. Сейчас он в федеральной тюрьме в Нью-Джерси.

Из его общины на центральном побережье Эквадора многие мужчины уехали с контрабандой. Более года назад в Эквадоре произошло сильное землетрясение, в результате которого семьи оказались в тяжелом экономическом положении. С тех пор людей уходило все больше и больше. Фактически, его зять вскоре после землетрясения решил устроиться на одну из этих работ и ушел из дома. Он никому не сказал и исчез. Через несколько дней его подобрала береговая охрана.Он также был приговорен к десяти годам заключения в федеральной тюрьме США.

Вопрос о законности практики содержания под стражей Береговой охраной США не поднимался в международном контексте в уголовных судах. В Соединенных Штатах, когда адвокаты защиты пытались утверждать, что эти условия равносильны бесчеловечному обращению, судьи по некоторым делам соглашались. Но они сказали, что мы ничего не можем с этим поделать. Закон не позволяет нам отказываться от этого дела.

А как насчет фактора стыда?

Это практика задержания, о которой до сих пор ничего не было известно.

Я написал десяткам людей и получил письма от многих из этих людей, которые были задержаны на этих кораблях береговой охраны, с описанием условий их содержания. Описывать то, что мне показалось настоящим ужасом для них в открытом море. Это истории, о которых раньше не рассказывали.

Разрешено ли им пользоваться приличной ванной?

Нет, ванные комнаты на этих лодках очень разные, от корабля к кораблю. По сути, им предоставлены ведра для использования в качестве туалетов на некоторых лодках.Затем эти люди должны сами вычистить ведра и сбросить их с края корабля. Они описывают это как действительно ужасный отвратительный процесс. И береговая охрана заявляет, что «наши корабли не оборудованы как центры содержания под стражей. У нас здесь нет помещений. Это то, что у нас есть».

На самом деле, я разговаривал с командирами береговой охраны, которым действительно неудобно условия на своем корабле — и неудобно из-за количества времени, в течение которого людей удерживают.

У меня есть доказательства задержания людей более 70 дней.Сотрудник береговой охраны сказал мне, что людей держат под стражей 90 дней. Но у береговой охраны нет четких правил относительно того, как долго они могут удерживать людей.

Когда вы разговариваете с представителями береговой охраны и спрашиваете их об этих вещах, которые вы исследовали и выяснили, что они говорят? Они гордятся этим или немного настороженно относятся к тому, что происходит?

Многие из чиновников береговой охраны, с которыми я разговаривал, были действительно неудобны по поводу условий содержания и количества времени, в течение которого люди находились под стражей во время задержания.Я действительно чувствовал, что официальные лица думали, что людей нужно быстрее выгружать с лодок, и, опять же, они испытывают дискомфорт из-за условий, в которых они должны содержать людей.

Вы говорили с семьями?

Да. Многие семьи действительно считают, что их близкие — мужья, отцы, сыновья — исчезли. Рыбаки нередко исчезают в море.

Для этих рыбаков океан — это география их жизни. И поэтому, когда я говорил с Арсенталесом, например, о море, он сказал мне: «Раньше океан был местом, которое для меня олицетворяло свободу.Но теперь это похоже на тюрьму в открытом океане ».

И все эти люди говорят:« Мы понимаем, что нарушили законы. Мы понимаем, что приняли эти решения. Мы понимаем, что будем наказаны за это ». Они задают вопрос:« Как мы сейчас в Соединенных Штатах? »

Эта история впервые появилась на веб-сайте PRI. Ее содержание было создано отдельно в США СЕГОДНЯ .

БОЛЬШЕ ИЗ GLOBALPOST

Прочтите или поделитесь этой историей: https: // www.usatoday.com/story/news/world/2017/11/28/us-coast-guard-operating-secret-floating-prisons-pacific-ocean/

2001/

Плавучие тюрьмы Америки — Атлантика

Прямо сейчас подозреваемый террорист сидит в недрах военного корабля ВМС США где-то между Средиземным морем и Вашингтоном, округ Колумбия. Ахмед Абу Хаттала, предполагаемый лидер нападения в сентябре 2012 года на посольство США в Бенгази, Ливия, заключен в тюрьму на борту военного корабля США «Нью-Йорк». вероятно, в пустой соте, обычно зарезервированной для U.S. военнослужащие привлекаются к дисциплинарной ответственности на море. На пути в США более недели его допрашивают военные и гражданские следователи, которые ищут важные сведения, прежде чем он ознакомится со своими правами на Миранду, официально арестован и передан в Окружной суд США в Вашингтоне, где он и отправится. предстать перед судом. Тем временем моряки на борту заняты повседневными делами по управлению транспортным кораблем-амфибией — даже несмотря на то, что миссия корабля была пересмотрена новым пассажиром, находящимся среди них.

Это не первый раз, когда ВМФ играет столь важную, любопытную и в значительной степени скрытую роль в усилиях США по борьбе с терроризмом. В 2011 году Ахмед Абдулкадир Варсаме, военный командир сомалийской террористической группировки «Аль-Шабаб», был схвачен на борту рыбацкого судна в Аденском заливе и задержан военно-морскими силами в открытом море на два месяца. В 2013 году Абу Анас аль-Либи, предполагаемый организатор террористических атак 1998 года на американские посольства в Кении и Танзании, был задержан на борту американского военного корабля «Сан-Антонио» — корабля, идентичного тому, который использовался на этой неделе.Оба мужчины были допрошены в море перед вылетом в Соединенные Штаты для предъявления уголовных обвинений в федеральных судах. В конечном итоге Warsame признал себя виновным по девяти пунктам обвинения, включая оказание материальной поддержки «Аль-Каиде» на Аравийском полуострове и обучение других террористов изготовлению взрывчатых веществ. Аль-Либи не признал себя виновным по обвинению в терроризме, и его дело продолжается.

Во многих отношениях неудивительно, что правительство США превращает активы ВМФ в плавучие тюрьмы для этих опасных людей.Медленный путь назад в Соединенные Штаты дает следователям время и пространство для сбора важной разведданные из ценных источников, таких как оперативники, связанные с «Аль-Каидой». В течение двух месяцев, что Варсаме находился в море, отобранная группа сотрудников ФБР, ЦРУ и министерства обороны, входящая в группу по допросу особо важных задержанных при администрации Обамы, допрашивала сомалийского террориста «почти каждый день». Он все время сотрудничал, и некоторые сообщения предполагают, что последующие контртеррористические операции США, включая атаку дронов в Сомали вскоре после его поимки, были прямым результатом разведывательных данных, предоставленных властям Warsame.Хотя аль-Либи продержали в море всего около недели — из-за хронического заболевания он не мог удерживаться на корабле в течение длительного периода — отчеты предполагают, что аналогичные усилия по сбору разведывательных данных предпринимались и в его случае.

«Наши операции были вызваны необходимостью держаться за этих кулаков», — сказал один из офицеров ВМС.

Правительство США также приняло этот подход, потому что у него ограниченные возможности задержания и допроса таких людей, как Абу Хаттала, после захвата. Администрация Обамы остается приверженной к прекращению операций по содержанию под стражей в Гуантанамо-Бей, Куба.Хотя в этом учреждении по-прежнему проживает почти 150 предполагаемых террористов, Соединенные Штаты не отправляли туда новых заключенных с марта 2008 года. Задержание подозреваемых в терроризме в других зарубежных учреждениях также не вариант. Какое-то время можно было заключить тюрьмы в Афганистане, управляемые США. Но следственный изолятор в Парване теперь является тюрьмой, управляемой афганцами, и использование мест в других странах может вызвать множество юридических, операционных и гуманитарных проблем. Даже если бы официальные лица США были готовы отказаться от возможности допросить Абу Хаттала до того, как он будет привлечен к уголовной ответственности в федеральном суде и предоставлен адвокат, отправка предполагаемых террористов в Соединенные Штаты немедленно создаст собственный набор проблем.На первый взгляд незначительные оперативные и политические соображения относительно способов, которыми Соединенные Штаты перебрасывают террористов, захваченных за границу, имеют серьезные стратегические последствия, особенно с учетом сохраняющихся вопросов об усилиях США по выдаче террористов при администрации Буша. В этом контексте военно-морской флот взял на себя роль тюремного надзирателя в открытом море, даже несмотря на то, что юристы продолжают спорить о том, применяются ли международные правовые нормы к террористам, захваченным за границей и временно задержанным на корабле, и какие именно.

Два года назад я стоял на другом У.Военный корабль S., заходивший в Аравийское море, имел аналогичную задачу удерживать опасных людей, которых никто больше не хотел сдерживать. Бриг внизу только что был очищен от примерно дюжины предполагаемых пиратов, которые, как Варсаме, аль-Либи и Абу Хаттала, еще не предстали перед судом. Они были схвачены несколькими неделями ранее во время нападения на грузовое судно, но все еще было неясно, кто может — и будет — преследовать их по закону. Тем временем военно-морской флот поместил их в тюрьму на бриге авианосца — пустой комнате с дюжиной двухъярусных кроватей и соответствующими маленькими шкафчиками, на серых стенах которых не было никаких следов, указывающих, где на корабле они находились.Как и охранники в Гуантанамо, крепкие оруженосцы корабля сняли бирку с его имени, пока пираты были на борту, чтобы они не могли его опознать. Он сказал мне, что его люди не совсем понимали, чем кормить пиратов или что дать им почитать, чтобы скоротать время в течение нескольких недель содержания под стражей в море. По крайней мере, отметил он, задержанным, похоже, нравилось подышать свежим воздухом на кабине экипажа, а также сигаретами и шоколадными батончиками, которые его моряки выдавали, когда пираты следовали правилам. Еще более любопытным было влияние этих опасных людей на авианосец в целом.Как объяснил мне один бывший офицер ВМФ: «В конечном итоге мы водили [наши] корабли вверх и вниз по побережью, чтобы держать их [в международных водах]. . . . Наши операции были обусловлены необходимостью держаться за этих болванов ».

Сомалийских пиратов обычно отпускают, если ни одна страна не желает и не может привлечь их к ответственности. В таких ситуациях у ВМФ нет другого выбора, кроме как надеть на них спасательные жилеты и перебросить их к берегу на небольших лодках, где они будут освобождены и отправятся вброд к берегу. С другой стороны, предполагаемый организатор теракта в Бенгази вскоре предстанет перед судом в Соединенном Королевстве.С. Федеральный суд. А пока USS New York движется к западу от Средиземного моря. Абу Хаттала подвергается допросу. А моряк ВМФ задается вопросом, что приготовить на обед ливийскому террористу.

Новая тюрьма на океанской платформе: Тихоокеанский конкурс дизайна

Конкурс тюремной архитектуры New Ocean Platform, Конкурс морского дизайна, Здание

Тихоокеанский архитектурный конкурс — Конструкция нефтяной платформы

12 марта 2013

Конкурс тюрем на новой платформе Ocean

Конкурс на проектирование новой тюрьмы на океанской платформе

[AC-CA] Конкурс архитектуры

[PACIFIC 06]

ПОБЕДИТЕЛЬ

Рамон Мартинес
Хорхе Собежано

фото от организаторов конкурса

Организация: Taller de Casquería
Страна: Испания
Тип команды: Студент

ВТОРАЯ

Кристионас Скирмантас
Повилас Закаускас
Томас Вайчюлис

фото от организаторов конкурса

Страна: Литва Команда
Тип: Архитектор

ТРЕТЬЯ

Ариэль Хакель
Томас Санчес
Мигель Минонд

фото от организаторов конкурса

Страна: Аргентина Команда
Тип: Архитектор

ПОЧЕТНЫЕ УМЕНИЯ

Tomasz Janus, Pawel Józefowski, Elzbieta Pietraszko, Karolina Studencka

фото от организаторов конкурса
Страна: Польша
Тип команды: Студент

Леа Жиро, Давид Доттелонд, Стефан Бош, Вандрилль Марше

фото от организаторов конкурса
Страна: Франция Команда
Тип: Архитектор

Сан Хун О, Чжухун Ким, Хейюн Ким, Чон Су Ким

фото от организаторов конкурса
Страна: Южная Корея
Тип команды: Архитектор

Майкл Глодеман, Майкл Кафассис

фото от организаторов конкурса
Страна: Франция
Тип команды: Архитектор
В ответ на типичную тюремную систему, в которой с «Галеном I» заключенные сами строят башню, только в случае успеха. После реабилитации башня будет продолжать расти и становиться все более самодостаточной, что радикально отличается от любой тюрьмы на планете.

Дмитрий Левицкий, Майкл Хромек, Джордан Сориот

фото от организаторов конкурса
Страна: Австралия
Тип команды: Студент

Chloé Meurillon, Guillaume Ros, Stella Buisan

фото от организаторов конкурса
Страна: Франция
Тип команды: Архитектор

Умберто Конде, Филипе Рамальо, Жоана Альварес, София Пачеко

фото от организаторов конкурса
Страна: Португалия
Тип команды: Архитектор

ОТЧЕТ СУДЕЙ

1 место

Исключительно хорошо составленный и сложный проект, объединяющий приоритеты строгой тюремной программы / планирования в элегантное формальное решение, которое как инвертирует, так и переворачивает традиционные и « идеализированные » отношения паноптикума в переменные отношения внутри (внутри каждой башни / пальца) и внешний вид (между каждой башней и их визуальными связями).

Сильный центральный фокус, созданный вокруг растительности между блоками / башнями, которые контрастируют с более жестким / более правильным внешним видом башен, добавляя органическую мягкость проекту. Этот важный шаг придает схеме вид приподнятого острова или гавани, подчеркнутой вертикальными элементами. Эта схема хорошо поддерживается большим выбором простых материалов (бетона), которые, кажется, придают массе здания прочность и прочность. Монолитный характер проекта дает ощущение привязки к сайту, которое вытекает из его формального перехода между буквальной текучестью океанического контекста и его формальным выражением.

Сам проект представляет собой вертикальную типологию, которая четко определяет его концепцию и хорошо вписывается в контекст. Подход снизу вверх через программу, функциональность и структуру формулирует саму композицию. Распределяя информацию по уровням, инфраструктура начинает формировать пространство внутри дисциплин. Заявление участника (ов) о самой тюрьме было переработано с учетом данной пьесы. Архитектура тюрьмы наизнанку передана через материальность, которая порождает ее уникальную индивидуальность посреди океана.Самый слабый формальный вид был преобразован в определенную архитектурную перспективу.

Этот проект отличается последовательностью, отношением к контексту и интерпретацией типологии Морской платформы. Он не защищает внешний вид от заключенных, которых окружает, он защищает заключенных от моря как суровой стихии и от полной изоляции, которую создает его простор. Эта интроверсия особенно хорошо развита в нескольких ключевых аспектах: доступ на лодке, периферийная вертикальная циркуляция в башнях и визуальные отношения между заключенными, устанавливаемые противоположными камерами.Эта «социальная интроверсия» тюремного сообщества уравновешивается наличием на заднем плане моря и горизонта — интересный выбор, учитывая стандарты: закрытый внутрь, отсутствие визуальных отношений между камерами и морем и небом как единичными внешними ориентирами. Судьи считают, что это предложение заслуживает 1-го приза не только потому, что оно дает лучший ответ, но и потому, что оно требует обратно правильных.

2 место

Очень интересный проект, который создает противоречие между тем, что выражается в динамическом водянистом контексте, и внутренней сложностью тюремной типологии.Умелое использование вертикальных таранов для «завесы» и создания глубины и в то же время ограждения и защиты или «сдерживания» посредством завесы и растворения периметра в лесу вертикальных элементов. Использование вертикальных элементов для обеспечения энергией (гидроцилиндры) концептуально выразительно во многих отношениях и обеспечивает сильную самодостаточную тему для проекта. Предложение содержит хитроумную иронию в использовании традиционной фигуры типичного барьера или «решеток» как имеющих решающую роль (поддержание) в среде, которая может вообще противоречить их использованию.

Это предложение выглядит ненадежным с точки зрения использования подвесной опорной системы для тюремного ограждения. Его привлекательность заключается в его проницаемости, а также в видимости открытости и прозрачности, которая передает «легкость» характера, сильный отход от твердой стены / объекта. Тем не менее, проект сохраняет важное монолитное качество, расширяясь от центрального ядра в изменчивой органической конфигурации, которая поэтически напоминает метафору роста / ветвления дерева.Явная ссылка на структуру и тектонический язык клетки / филиграни, которая поддерживает идею вуали / навеса из листьев, который стратегически обнажает и скрывает.

Четкое сообщение будет отправлено через агрессивный макет инфраструктуры, который отражает легкость и тяжесть программы. Инженерный подход компенсирует само заявление и информирует аудиторию о том, какой должна быть тюрьма в экстремальных условиях. Спорная конфигурация пространства была окружена четким энергетическим решением, которое отражает и напоминает другую сторону, кроме отрицательной части исходной программы.

Предлагает ясную и очень интересную идею девиза. Подход достаточно рациональный и красиво простой: центральная структурная точка вертикального доступа и радиальная горизонтальная структурная сетка, распределяющая программу. Эта огромная горизонтальная поверхность устанавливает статический ориентир, относительно которого морская поверхность будет работать и генерировать энергию. Это прекрасная идея, и в предложении она не раскрывается настолько, насколько это возможно. То, что должно было быть самой важной особенностью конструкции в целом, в конечном итоге существует только в оставшихся свободных пространствах.Помещая программу на тот же поверхностный слой, что и буи, она создает конфликт пространства — один занимает место другого. Поэтические усилия по созданию этой обширной статической референции таким рациональным образом омрачены только отсутствием рациональности в ее использовании. Это предложение остается отличным источником вдохновения и примером ответов на основные проблемы конкуренции.

3 место

Интересный проект, который, кажется, разрушает и рассеивает полудискретные элементы в водном поле.Сила его расположения / конфигурации заключается в его распространении и отходе от более традиционной концентрации плана. В этом случае он дает ощущение расслабленности / спокойствия и неформальности, контрастируя с плотностями ячеек, которые открыты как для внутреннего (интроспекция), так и для внешнего (проекция), которые используют контекстные особенности открытого моря.

Тема атолла согласуется с использованием геометрии обруча, чтобы различными способами интегрировать контекст океана во внутренние формы; через области внутреннего круга блоков ячеек и последующее вычитание при формировании затонувшей пустоты, которая меняет отношения материальной стены и твердого грунта в этом конкретном контекстуальном размещении.Эта поэтическая инверсия атолла (от понятия острова) довольно последовательна на протяжении всего проекта и далее упоминается в изображениях лилии и воды / капель / ряби, которые поддерживают его концептуальные движущие силы.

Плоскость самого проекта подсказывает другой способ увидеть, как будут выглядеть контекстные отношения с сайтом. Уникальный подход к работе ниже уровня моря, который позволяет на следующем этапе обсудить конфигурацию тюрьмы, имеющую отношение к эксплуатации. И зависимые, и независимые элементы хорошо связаны друг с другом и образуют очень простую компоновку.Чистая геометрическая композиция делает простое заявление, которое усиливает осуществимость и устойчивость.

Предложение отражает другой концептуальный подход к термину «платформа». Он принимает море как натянутую поверхность и использует как его красоту, так и его протяженность. Пересмотрены более устоявшиеся «организационные схемы тюрем», в пользу более тесного отношения заключенных к справедливости воды. Проект играет с этим поверхностным натяжением, перемещая программу выше и ниже него.Это самые сильные качества, но они также оказываются одними из самых сомнительных.

Примечание

Жюри отмечает проект N: 06746 (почетное упоминание) с концептуальным дизайном, который раскрывает новые направления и функциональность лишения свободы, включая методы лишения свободы. Действительно ли камере нужны 4 кирпичных стены, когда тюрьма находится посреди моря? Этот амбициозный проект вызывает обсуждение идей относительно неоднозначной роли архитектуры в отношении наказания в виде тюремного заключения.

9 ноя 2012

Конкурс архитектурных проектов тюрьмы «Новая океанская платформа»

Конкурс на проектирование новой тюрьмы на океанской платформе

[AC-CA] Конкурс архитектуры

[PACIFIC 06]

ВВЕДЕНИЕ
Заключение людей в тюрьму, вероятно, является одним из самых больших табу в нашем современном обществе. Тюрьма — это место, в котором люди физически заключены и обычно лишены ряда личных свобод.
Тюремное заключение или лишение свободы — это законное наказание, которое может быть наложено государством за совершение преступления.

фото от организаторов конкурса

Тихий океан — крупнейшая из океанических частей Земли. Он простирается от Арктики на севере до Южного океана на юге, ограничен Азией и Австралией на западе и Америкой на востоке.

ЦЕЛЬ НАСТОЯЩЕГО КОНКУРСА
Цель этого международного конкурса — спроектировать новую тюрьму на плаву в Тихом океане, используя нефтяную платформу в качестве опорной конструкции. Дизайн этой новой платформы будет включать все помещения, которые могут понадобиться тюрьме, включая камеры, прогулочный двор и т. Д.. с дизайном, который по-прежнему способствует соблюдению прав человека в предполагаемом ограничении свободы.

Архитектура этого нового здания должна отражать современные тенденции дизайна, выделяясь своей уникальностью как тюрьма.

В рамках этого конкурса надеются достичь следующего:
— Инвестиции в новое направление и функциональность лишения свободы, включая методы лишения свободы.
— вызвать обсуждение идей относительно неоднозначной роли архитектуры по отношению к наказанию в виде тюремного заключения.
— Исследуйте, реагируйте и выделяйте уникальные аспекты проектирования высокофункционального архитектурного объекта с экономическими преимуществами и преимуществами безопасности для всех.
— Поощряйте и поощряйте превосходный дизайн в крупном масштабе, который объединяет функции, структуру, детали и т. Д. В среде Ocean.
— Поощряйте использование устойчивого дизайна во всех аспектах предложения.

фото от организаторов конкурса

График
Крайний срок ранней регистрации — 20 декабря 2012 г.
Поздний срок регистрации конкурса — 18 февраля 2013 г.
Крайний срок для вопросов — 31 января 2013 г.
Дата окончания приема заявок — 22 февраля 2013 г.
Оценка жюри — 27 февраля — 6 марта 2013 г.
Объявление Победители и публикация на сайте www.ac-ca.org — 8 марта 2013 г. Примечание: все крайние сроки: 23:59 — 00:00 GMT (Лондон).

СТРУКТУРА КОНКУРСА
Это одноэтапный конкурс, целью которого является определение наиболее подходящего предложения, которое наилучшим образом удовлетворяет общим и конкретным целям конкурса.

УЧАСТВУЮЩИЕ
Архитекторы, дипломированные архитекторы, инженеры и студенты. К участию в Соревновании также приглашаются междисциплинарные команды.
Заявки могут быть работой одного человека или группы до 4 человек, без возрастных ограничений.Однако участники младше 18 лет должны быть под руководством или заявлены кем-то старше 18 лет.

НАГРАДЫ
Победившие участники получат призы на общую сумму 6000 долларов США со следующим распределением:

1-й ПРИЗ: 3 500 долларов США
2-й ПРИЗ: 1 700 долларов США
3-й ПРИЗ: 800 долларов США
Также будет 7 почетных упоминаний.

Для получения дополнительной информации посетите веб-сайт конкурса: www.ac-ca.org

Это открытый международный конкурс, организованный [AC-CA] ™ для генерации прогрессивных современных дизайнерских идей.Строить тюрьму Платформа не планируется.

Конкурс архитекторов тюрьмы новой платформы Ocean изображения / информация из [AC-CA]

Расположение: Фиджи

Австралийская архитектура

Центр исследований морских технологий , у побережья Норвегии
Дизайн: Snøhetta

Изображение: MIR
Центр исследований морских технологий

Energy Island

изображение от архитекторов

Морской центр Велламо , Финляндия
Architects Lahdelma & Mahlamäki

фотография: Тимо Вестеринен
Морской центр Финляндия

Институт морских исследований Самундры , Индия
Архитекторы: CCBA

Изображение от архитекторов
Институт морских исследований Самундры

[AC-CA] Архитектурный конкурс — Последние конкурсы дизайна

Buenos Aires Architectural Competition , Аргентина

Изображение от организаторов конкурса дизайна
[AC-CA] Architecture Competition
Это был открытый международный конкурс для генерации прогрессивных современных дизайнерских идей.

Casablanca Design Contest , северо-запад Марокко, северо-западная Африка

фото от организаторов конкурса
[AC-CA] Design Competition

Конкурс архитектуры пешеходных мостов , Нидерланды
[AMSTERDAM 03] — Архитектурный конкурс знаковых пешеходных мостов

изображение с конкурса архитектуры [AC-CA]
[AC-CA]
Целью этого международного конкурса архитектуры было создание Знаменитый пешеходный мост в центре Амстердама.Это был открытый международный конкурс, организованный [AC-CA] для генерации прогрессивных современных дизайнерских идей.

Комментарии / фотографии для конкурса New Ocean Platform Prison Architecture Competition Страница добро пожаловать

Конкурс тюрем на новой платформе Ocean

[AC-CA] — Конкурс архитекторов тюрьмы New Ocean Platform — Веб-сайт: www.ac-ca.org

Веб-сайт: Архитектура

Береговая охрана США управляет бесчеловечными плавучими тюрьмами

Кристофера Зукиса

Открывающий глаза отчет The New York Times раскрыл существование нескольких «плавучих Гуантанамо», которыми управляет США.С. Береговая охрана всего Тихого океана. Катера береговой охраны, выполняющие миссии по пресечению подозреваемых в контрабанде наркотиков в международных водах, де-факто превратились в тюрьмы для задержанных. Некоторые из предполагаемых контрабандистов месяцами прикованы к судовым палубам в ожидании отправки на материк для судебного преследования в американских судах.

Согласно Times, использование береговой охраны для пресечения морской контрабанды, направляемой в Соединенные Штаты, является давней практикой. Однако до середины 1980-х это было ограничено U.S. территориальные воды. С принятием Закона о борьбе с наркотиками на море 1986 года контрабанда наркотиков в международных водах стала преступлением, и запреты распространялись все дальше и дальше в море.

С момента начала в 2012 году операции «Мартилло», или «молот» на испанском языке, береговая охрана задержала более 2700 человек в международных водах по подозрению в контрабанде кокаина в Центральную Америку. После задержания береговая охрана использует выдумку, что подозреваемые не арестованы, иногда приковывая их к палубе, подвергающейся воздействию стихии, кормит их рядом с голодными пайками и выдает им ведра для туалетов.

The Times сообщает, что задержанные содержатся в этой бесчеловечной правовой неопределенности в течение недель или месяцев, пока корабли продолжают свое патрулирование. В конце концов, они доставляются в США, где против большинства будут предъявлены уголовные обвинения. Только в этот момент задержанные формально арестовываются.

Двое предполагаемых контрабандистов, о которых говорилось в Times, описали, что их бортовое питание состояло из небольших порций черной фасоли и риса, а иногда и кусочка курицы или шпината.Джонни Арсенталес, рыбак, пойманный на контрабанде кокаина, потерял 20 фунтов за почти 70 дней плавучего заключения, а Жаир Гевара Паян потерял 50. Их перевозили с корабля на корабль, приковывали цепью к палубе за лодыжку, испражняли в ведрах и бросали. отходы за бортом. От мужчин потребовали вымыть ведра самостоятельно.

Капризы международного морского права позволяют береговой охране заниматься тем, что можно справедливо охарактеризовать как образец похищения людей и нарушений прав человека.Адвокаты защиты безуспешно оспаривали эту практику в федеральных судах. Один судья отказался отклонить обвинительный акт задержанного из-за возмутительного поведения правительства, хотя сказал, что его беспокоят рассказы о «неадекватном питании, потере веса, отсутствии уединения для использования туалета и отсутствии достаточной защиты от непогоды».

«Это не означает, что суд оправдывает такое обращение с задержанными», — сказал судья. «Отнюдь не.»

И все же это продолжается. «Практика береговой охраны вряд ли будет соответствовать международным требованиям в области прав человека», — сказал оксфордский исследователь морского права Эфтимиос Папаставридис.

«В европейском контексте то, что делают США, не будет соответствовать стандарту», - заявил он.

Арсенталес, приговоренный к десятилетию заключения в федеральной тюрьме, сказал Times, что издевательства, которым он подвергся со стороны береговой охраны, будут преследовать его вечно.

«У меня был ужасный кошмар о цепях», — сказал он. «Я просыпался, чувствуя, как цепи впиваются в мою лодыжку, и дергал ногу, думая, что я скован, и чувствовал, как моя нога освобождается, и испытывал облегчение от того, что меня не приковали цепью на лодке.Я просыпался в поту; почти плачу, думая, что я все еще скован цепями. Со временем это проходит. Но такие вещи никогда не покидают тебя ».

В интервью Сет Фрид Весслер, который написал статью в Times от 20 ноября 2017 года, отметил, что судебная система попустительствует практике содержания подозреваемых в море в течение длительного периода времени.

«Суды обычно покупаются на аргументы правительства», — сказал он. «Аргумент береговой охраны и федеральной прокуратуры [состоит] в том, что эти логистические задержки являются законными, поскольку вернуть людей достаточно сложно.Реальность такова, что когда береговой охране приходилось перемещать людей быстрее, они это делают. Очень часто задержанных доставляют в порт на одном из этих катеров, затем помещают в потайную комнату в ангаре для вертолета или в комнату под палубой и прячут там на день, пока катер береговой охраны заправляет топливо или команда береговой охраны получает немного топлива. перерыва, а затем возвращаются в море.

«Итак, есть эти задержки, которые люди из береговой охраны — представители береговой охраны, с которыми я беседовал, — сочли на самом деле необоснованными, учитывая, что они находятся рядом с аэропортом.Кого-нибудь можно было посадить в самолет и привезти обратно в Соединенные Штаты. Поскольку мы приняли решение привлекать к ответственности все больше и больше людей, эти задержки становились все длиннее и дольше ».

Источники: www.nytimes.com, www.pri.org

Как цифровой подписчик на Prison Legal News вы можете получить доступ к полному тексту и загрузкам этого и другого премиального контента.

Подпишитесь сегодня

Уже подписчик? Логин

COVID-19 оставили в затруднительном положении сотни тысяч моряков: NPR

Рабочие порта Балтимора спускаются по кормовой рампе судна.Группа, которая обычно приветствует членов экипажа в городе, теперь действует в качестве курьеров, доставляя посылки для тех, кто застрял на борту кораблей. Клэр Харбидж / NPR скрыть подпись

переключить подпись Клэр Харбидж / NPR

Рабочие порта Балтимор спускаются по кормовой рампе судна.Группа, которая обычно приветствует членов экипажа в городе, теперь действует в качестве курьеров, доставляя посылки для тех, кто застрял на борту кораблей.

Клэр Харбидж / NPR

Холодным январским утром «Преподобная Мэри Дэвиссон» поднимается по кормовой рампе Tonsberg , огромного корабля, покачивающегося в мутных водах порта Балтимора. Дэвиссон, исполнительный директор и портовый капеллан Балтиморского международного центра моряков, провела большую часть своей почти двадцатилетней карьеры, помогая иностранным членам экипажа, прибывающим в порт, будь то доставка их в город для покупки личных вещей или просто наслаждение кофе с ними.

В настоящее время посещения непродолжительны, достаточно времени, чтобы она могла оставить посылки, которые моряки принесли ей домой, некоторые журналы и другие вкусности.

«С момента появления COVID мы дарим им Hershey’s Kisses с небольшими раздаточными материалами, в которых говорится:« Мы не можем пожать вам руку, но мы можем дать вам Hershey’s Kisses », — говорит она.

Аакиб Ходекар, моряк из южной Индии, с благодарностью принимает подношения Дэвиссона. Как и пара десятков других на борту, Ходекара не выпускают с корабля из-за коронавируса, хотя его контракт истек.

Аакиб Ходекар, моряк из Индии, уже шесть месяцев находится на борту корабля. Из-за COVID-19 его контракт был продлен еще на два месяца. Неожиданные расширения — это новая норма для моряков во всем мире. Клэр Харбидж / NPR скрыть подпись

переключить подпись Клэр Харбидж / NPR

Аакиб Ходекар, моряк из Индии, находится на борту корабля шесть месяцев.Из-за COVID-19 его контракт был продлен еще на два месяца. Неожиданные расширения — это новая норма для моряков во всем мире.

Клэр Харбидж / NPR

По словам Ходекара, с его шерстяной балаклавой, закрывающей большую часть лица, корабль похож на «морскую тюрьму».

«Я на самом деле должен быть на корабле шесть месяцев», — говорит он. «Но из-за COVID мы продлили контракты до восьми месяцев.»

Были все шансы, что продлиться дольше, когда его корабль той ночью отправился в Новую Зеландию и Австралию. Эти неожиданные расширения стали новой нормой для моряков во всем мире.

В любой момент времени их больше 1,4 миллионов моряков, курсирующих по водным путям мира, по данным Международной палаты судоходства. Это люди, работающие на нефтяных танкерах и грузовых судах, которые пересекают земной шар и перевозят все, от электроники до продуктов питания и медикаментов.Многие из них сейчас застряли на борту из-за коронавируса.

«На пике популярности 400 000 моряков оказались в ловушке в море и не могли добраться домой», — говорит Стюарт Нил, директор по связям с ICS, которая представляет международную судоходную отрасль более чем в 20 странах.

«Мы слышали истории о моряках, которые находились на борту судов в течение 17 месяцев», — говорит он. «Это сказывается на моряках как психологически, так и физически».

Стивен Коттон, генеральный секретарь Международной федерации транспортных рабочих, говорит, что на протяжении всей пандемии моряки были спасательным кругом в мире.

«Мы напоминали миру в течение последних девяти месяцев, 10 месяцев, что мир зависит от судоходства, а судоходство зависит от моряков», — говорит он. «И я бы сказал, что правительства мира довольно плохо обошлись с моряками, когда дело доходит до решения этих проблем».

Джейсон Зуидема, исполнительный директор Ассоциации морского министерства Северной Америки, говорит, что после начала пандемии многие страны не позволяли членам экипажа покидать корабли, чтобы обуздать быстро распространяющийся вирус.

Преподобная Мэри Дэвиссон, исполнительный директор и портовый капеллан Балтиморского международного центра моряков, доставляет личные вещи морякам, которым не разрешено покидать суда. Клэр Харбидж / NPR скрыть подпись

переключить подпись Клэр Харбидж / NPR

Rev.Мэри Дэвиссон, исполнительный директор и портовый капеллан Балтиморского международного центра моряков, доставляет личные вещи морякам, которых не выпускают с судов.

Клэр Харбидж / NPR

«Было целое отставание от этих смен экипажей, и некоторые страны полностью закрыли свои границы», — говорит он. «Фактически, все еще есть страны, которые … полностью закрыты, и моряки по-прежнему не могут попасть домой.«

Зуидема говорит, что это включает небольшие острова южной части Тихого океана, такие как Фиджи, Тонга и Кирибати. Но он говорит, что даже сейчас более крупные страны, такие как Великобритания, Сингапур или Австралия, могут быстро закрыться или снова открыться, в зависимости от угрозы пандемии.

Нил из Международной палаты судоходства говорит, что морские и международные судоходные организации обратились к правительствам с просьбой ослабить ограничения для моряков.

«Но вы видите, что правительства не разговаривают друг с другом внутри страны», — говорит он.«Министерство транспорта [не] разговаривает с Министерством здравоохранения или департаментами здравоохранения». Он говорит, что решения об открытии границ принимаются на уровне кабинета министров, «но, возможно, они не проникают вниз».

Большинство моряков — выходцы из Индии, России, Китая и Филиппин. Даже если им разрешено высадиться в стране, им часто приходится на две недели помещаться в карантин в местной гостинице, прежде чем они смогут сесть на самолет домой. А еще есть проблема найти рейс домой.

Им платят только тогда, когда они находятся на борту и работают.

Капитан Хеди Марзуги, американский торговый флот, говорит, что ему сравнительно повезло — в прошлом году он провел в море всего шесть месяцев, что вдвое больше обычного. Его корабль обычно вращается в Сингапуре и из него, но в первые дни пандемии город-государство закрывает бригаду.

«Это случалось несколько раз, потому что мы возвращаемся в Сингапур каждый месяц, поэтому каждый раз есть надежда, что мы уйдем», — говорит он.«А еще есть« нет, на этот раз не произойдет ». Так что это случилось два или три раза, прежде чем я вышел «.

Судоходные суда в этом месяце причаливают к порту Балтимора, ожидая погрузки или разгрузки. Моряков не выпускают с судов из-за COVID-19. Клэр Харбидж / NPR скрыть подпись

переключить подпись Клэр Харбидж / NPR

Судно пришвартовано в порту Балтимора в этом месяце и ожидает погрузки или разгрузки.Моряков не выпускают с судов из-за COVID-19.

Клэр Харбидж / NPR

Марзуги говорит, что ему как капитану было тяжело, когда его команда спросила, когда они собираются покинуть корабль.

«Я даже слышал, как некоторые люди говорили о фальсификации или нанесении себе реальных травм, чтобы они могли вернуться домой», — говорит он.

Марзуги говорит, что несколько раз более крупные судоходные компании организовывали специальные рейсы для доставки экипажей домой, что обходилось очень дорого.Однако он обеспокоен тем, что положению моряков уделяется недостаточно внимания. «Я думаю, что мы не в приоритете, потому что мы скрытая рабочая сила», — говорит он.

И хотя сейчас многим морякам трудно сойти с кораблей, есть и другие, которые все еще ждут, чтобы сесть, а это означает, что они теряют доход.

Международные морские организации подталкивают правительства и компании к усилению защиты моряков. Декларация Нептуна о благополучии моряков и смене экипажа, обязывающая «принять меры для разрешения кризиса смены экипажа», была подписана примерно 300 судоходными, логистическими и транспортными компаниями, а также Всемирным экономическим форумом.

А в конце прошлого года Генеральная ассамблея ООН приняла резолюцию, призывающую страны назначать моряков ключевыми — или важными — работниками, что позволит им сойти с судов и будет способствовать репатриации моряков, оказавшихся в затруднительном положении.

Хлопок из Международной федерации транспортных рабочих говорит, что решение этой проблемы представляет собой реальный прогресс в надежде на регулярную смену экипажей.

Но затем начали появляться новые варианты COVID-19.

«Я думаю, мы почувствовали, что только в декабре мы как бы добрались до того места, где это стало управляемым», — говорит он.«А потом мы сразу видим третью волну. Разные страны снова закрывают свои границы».

Это означает, что тем, кто перевозит большую часть товаров, от которых зависит мир, скорее всего, придется оставаться в море немного дольше.

Как выглядят знаменитые тюрьмы-острова | ФОТО НОВОСТИ

Спайк, Ирландия

Алькатрас, США

Роббенэйланд, ЮАР

Чертов остров, Гвиана

Остров Огненный, Россия

первый маяк и военная тюрьма — Реальное время

Этап первый: Алькатрас еще не тюрьма. Все началось с маяка

Потом была крепость

Поворотный пункт — землетрясение в Сан-Франциско

Справка

Маша Молодцова «Конкретные мысли из тюрьмы в тюрьме»

Криминолог объехал 79 стран, изучая преступные сообщества и тюрьмы мира

Сбежавший узник Алькатраса дал о себе знать спустя 55 лет — СМИ: 25 января 2018, 08:18

Бедствие в открытом океане, побег из самой неприступной тюрьмы, драконы-полицейские и прекрасные принцы: что смотреть в кино

Верхнеуральская тюрьма – тюрьма, из которой никто не убежал

[ТИХООКЕАНСКОЕ] Тюрьма на Океанской платформе | AS

Тюрьма на Тихом океане, HRA Lisboa

Береговая охрана США управляет секретными тюрьмами в Тихом океане

Плавучие тюрьмы Америки — Атлантика

Новая тюрьма на океанской платформе: Тихоокеанский конкурс дизайна

Конкурс тюрем на новой платформе Ocean

Конкурс архитектурных проектов тюрьмы «Новая океанская платформа»

[AC-CA] Архитектурный конкурс — Последние конкурсы дизайна

Береговая охрана США управляет бесчеловечными плавучими тюрьмами

COVID-19 оставили в затруднительном положении сотни тысяч моряков: NPR

Добавить комментарий Отменить ответ