«Девушки принимали до 38 клиентов за смену». Какими были публичные дома в самом злачном районе Москвы
Три самых злачных района дореволюционной Москвы
Какие районы были самыми злачными в Москве до революции?
Это Драчёвка, естественно, Хитровка, о которой многие знают благодаря Гиляровскому, и район Проточного переулка, что возле Смоленского рынка. В этих трех локациях проживала по большей части…
Одна беднота?
Это не совсем правильная формулировка, потому что там уживались все. На одной стороне переулка находилась ночлежка, на другой — усадьба одного из богатейших людей Российской империи Тимофея Саввича Морозова.
Вот она, Хитровка, но буквально 50 метров подняться вверх в сторону Покровского бульвара — и там владения еще одних богатейших российских купцов, Корзинкиных.
Район Драчёвки в этом плане, наверное, более показательный. По крайней мере с 1840-х — начала 1850-х годов из «людей приличных» мало кто там селился.
Там жили Грановский и Лермонтов, но если говорить о 70-х, 80-х, 90-х годах XIX века, то это был район абсолютнейших трущоб, третьеразрядных трактиров и домов терпимости. Селились там от нужды.
Два первых московских адреса Чехова — это Драчёвка. Но тогда его семья нуждалась: они только переехали из Таганрога в Москву, денег не было. Сначала снимали квартирку в полуподвале дома, принадлежавшего церкви Николы в Драчах, а чуть позже переехали на противоположную сторону той же самой Драчёвки, нынешней Трубной улицы, но тоже в полуподвал. И, по воспоминаниям, это были сырые стены, а в окно видны были только ботинки прохожих.
Как раз там Чехов и начал потихонечку заниматься литературной деятельностью, и ножками-ножками обхаживал все редакции, разнося ранние свои статьи за трехрублевые гонорары.
Так что, конечно, всякие люди там селились, и нельзя сказать, что это поголовно были проститутки и громилы. Но селились там именно по нужде, поскольку именно в этом районе можно было дешево снять квартиру.
С окружением приходилось мириться.
Централизация всех московских домов терпимости
Как так вышло, что в XIX веке дома терпимости в Москве в основном находились вокруг Сретенки?
В 1844 году был создан врачебно-полицейский комитет, и тогда же было принято решение о централизации всех московских домов терпимости на первом и втором участках Сретенской части. Это как раз склон Сретенской горы, между Цветным бульваром и Сретенкой. Дальше этот участок шел к Домниковке, к Садовому кольцу. Туда же входила и внешняя сторона Петровского бульвара. Так что этот выделенный участок в городе был не монолитный, а с выступами.
Главное средоточие домов терпимости было как раз между Сретенкой и Цветным бульваром. Плюс еще Домниковка, поскольку там рядом вскоре построили вокзалы — один, другой, и к концу XIX века на Каланчевской площади их уже было три.
Район этот считался одним из самых страшных в Москве. Мы больше знаем Хитровку, которую воспел Гиляровский.
Благодаря ему мы именно ее вспоминаем, когда разговор заходит о кошмарных и злачных местах дореволюционной Москвы. Но для современников Драчёвка была пострашнее Хитровки.
Драчёвка или Грачёвка
О той же Драчёвке Гиляровский тоже писал. Драчёвка или Грачёвка — топоним употреблялся и так, и так. Наверное, стоит сказать об этом названии пару слов, хотя к злачности места оно не имеет никакого отношения. Есть несколько версий происхождения этого явно старинного топонима. По одной из версий, здесь были поля, и наши предки сажали, собирали и драли тут просо, отсюда и Драчёвка.
По другой версии, здесь была ремесленная слобода, жители которой в том числе производили метательное оружие, которое называлось чеснок, или драч. Это такая металлическая четырехнога с заостренными концами, наподобие противотанкового ежа в миниатюре. Их кидали под копыта коннице. Как ни брось, драч всегда вставал на три ноги, а четвертая шипом торчала наверх. Лошади пропарывали копыта и выходили из боя.
Так что, может, в честь противоконного драча и возникло такое название.
По третьей версии, здесь жили ремесленники, производившие снаряды для мортир, которые при полете издавали звук, похожий на грачиный грай, поэтому такие снаряды называли грачами. Возможно, отсюда топоним Грачёвка.
По крайней мере, уже в 1547 году это место упоминается: во время большого московского пожара сгорел Никольский монастырь в Драчах. От него осталась только церковь, ставшая приходской. Снесли ее незадолго до Великой Отечественной войны, и теперь на ее месте жилой дом и школа, до сих пор действующая.
До 1844 года это был вполне приличный район. Например, там жил маленький Лермонтов, его бабушка там снимала квартиру — на углу Драчёвки и Малого Сергиевского переулка. Это был деревянный двухэтажный дом. Естественно, его давно уже нет, с дореволюционных времен.
Правила содержания «публичных женщин»
С 1844 года все изменилось: здесь начали открываться дома терпимости. По законодательству того времени их содержательницами могли быть только женщины в возрасте от 35 до 60 лет.
Были строгие правила содержания, как тогда говорили, «публичных женщин». Предусматривался регулярный медицинский осмотр, поэтому как раз все это находилось в ведении врачебно-полицейского комитета.
Долгое время врачебный кабинет был один-единственный, в помещениях Сретенской полицейской части по левой, нечетной стороне Цветного бульвара. Там до сих пор находятся отделение полиции и пожарная часть. Туда-то каждые две недели «ночные бабочки» порхали на осмотр.
Если почитать документы городской думы, в архивах там содержится немало папок, посвященных именно этому району и проблеме. Из них становится ясно, что медицинские осмотры были скорее фикцией.
По данным городской думы на 1905 год, в Москве было 72 официальных дома терпимости. За содержание неофициальных предусматривались огромные штрафы, так что содержать подпольные публичные дома было очень рискованно.
По докладу, сделанному на заседании городской думы в начале XX века, на осмотр одной девушки у врача уходило не более 52 секунд.
Сами понимаете, что это ни о чем.
Тем не менее у каждой девушки был так называемый желтый билет, в котором регулярно ставились отметки полицейского врача. И это все создавало скорее видимость безопасности.
Поэтому неоднократно поднимался вопрос о необходимости дополнительных мер. Не о запрете, а об изменении самой системы. В результате позже были открыты еще два врачебных кабинета: один на Петровке, а другой непосредственно на самой Драчёвке.
Семейного счастья «ночным бабочкам» не светило
Если говорить о самих заведениях, то, по данным городской думы на 1905 год, в Москве было 72 официальных дома терпимости. За содержание неофициальных предусматривались огромные штрафы, так что содержать подпольные публичные дома было очень рискованно. Хотя, наверное, они существовали.
Никаких домов терпимости ни на Тверской, ни в районе Арбата, ни на Петровке никогда не было. И все эти рассказы про известный дом в Плотниковом переулке с барельефами, на которых изображены обнимающиеся и целующиеся литераторы, идущие к Аполлону.
.. Никакого отношения к публичным домам он не имеет.
Да, были доходные дома с меблированными комнатами, где могли снимать квартиры, как сейчас бы сказали, девушки-эскортницы, а тогда говорили «камеи». То есть такие дамы полусвета, свидание с которыми стоило недешево. Вероятно, достаточно было двум-трем таким феям снять квартиру по соседству, и окружающим уже казалось, что там публичный дом.
Но так как штрафы были огромные, официальные такие заведения группировались в указанном городскими властями месте. Делились они по разрядам. Самыми дешевыми были полтинничные, где брали не качеством, а количеством. По тем же документам городской думы, у девушки в таком заведении порой бывало до 38 клиентов за смену.
Были и дорогие, десятирублевые заведения, где по большей части работали остзейские немки. Для них это было «ничего личного, исключительно бизнес». У большинства были женихи, тоже немцы, которые работали приказчиками на фирмах и знали, чем их невесты занимаются.
Как правило, вместе они копили деньги на свадьбу, и когда необходимая сумма была накоплена, девушка завязывала с «проклятым прошлым».
Но в большинстве мест никакого выхода из этого круга не было, и семейного счастья «ночным бабочкам» не светило. Потихонечку из более высокого разряда эти девочки с пониженной социальной ответственностью переходили в заведения все ниже и ниже уровнем, до «полтинничного отделения». И потом оказывались где-нибудь в канаве под забором.
По улицам бродили девицы
В городской думе по крайней мере с конца XIX века регулярно обсуждали возможность перевода всего этого излишне развлекательного хозяйства из центра куда-нибудь на окраину. Уже с конца XIX века владения в окрестностях Драчёвки стали приобретать купцы, которые собирались строить там доходные дома. Но, естественно, заселяться туда никто особо не хотел. Район более чем злачный, постоянные драки, пьянки, по улицам бродили девицы веселого поведения. Ведь существовали не только содержавшиеся в домах терпимости, но еще и так называемые бланковые проститутки, которые клиентов собирали на улице.
Предприниматели, купившие участки земли в районе Драчёвки, естественно, забрасывали городскую думу прошениями перевести дома терпимости из этого района в другую часть города.
Но тем, кто писал «как же так, мы вложились, а прибыли от своей недвижимости получить не можем», власти долгое время вполне здраво отвечали: «Когда вы покупали участок здесь, в Сретенской части, вы за него заплатили в три раза меньше, чем за участок через две улицы. Когда вы его покупали, то знали, на что шли. Что же вы теперь так расстраиваетесь?»
И действительно, цена на земельные участки была здесь существенно ниже, чем в более приличных районах Москвы.
К 1905 году этот вопрос сдвинулся с мертвой точки. Последней каплей стала массовая драка на Драчёвке. Обидели рабочих фабрики Прохорова. Видимо, плохо обслужили, да еще и бока намяли, выбросили из заведения. Обиженный прибежал к себе в общежитие с криками: «Братцы, наших бьют!»
Рабочие бросились защищать своего друга, и драка была огромная. Продолжалась она три дня, только на ночь утихала, а с утра все начиналось по новой. Пришлось подключать солдат, вводить войска.
В 1906 году район очистился, и одновременно с этим была переименована большая часть переулков и сама улица Драчёвка, которая стала Трубной.
Переименование сретенских переулков
В 1905 году городской думой было принято решение о закрытии всех домов терпимости в районе Драчёвки. С 1 августа 1906 года их перевели на окраины города, в малонаселенные переулки, в первую очередь в район Сокольников и Марьиной Рощи. Так что в 1906 году район очистился, и одновременно с этим была переименована большая часть переулков и сама улица Драчёвка, которая стала Трубной.
На Сретенке до наших дней сохранилось несколько домов, в которых располагались дома терпимости. Например, довольно известный дом в Большом Головине, его неофициальное название — «дом с беременными кариатидами».
Соболев переулок стал Большим Дровяным, а Мясной переулок — Последним, хотя на тот момент это уже было исторически неверно. В XVII веке он действительно был последним перед Земляным Валом. Но уже в XVIII веке был проложен Большой Сухаревский переулок, который по сути и стал последним перед Земляным Валом, нынешним Садовым кольцом.
Тогда, в начале XX века, вернули название XVII века.
И теперь оно частенько вводит людей в заблуждение, они не могут понять: почему Последний? Но когда-то, действительно, в ряду переулков он был последним между Сретенкой и Трубной улицей, бывшей Драчёвкой.
Дом с беременными кариатидами
На Сретенке до наших дней сохранились несколько домов, в которых располагались дома терпимости. Например, довольно известный дом в Большом Головине, его неофициальное название — дом с беременными кариатидами.
Когда в 1905 году было принято решение о децентрализации этих заведений, тут же пошли прошения от содержательниц домов терпимости и владельцев зданий, где они находились. Все они писали: «Как же так, вы наш бизнес рушите, и что мы теперь будем делать?»
Часть таких прошений была подписана рядом имен, это были такие «коллективки». И мне стало интересно, я посмотрел фамилию владелицы дома. В числе подписантов она фигурирует. Естественно, она была заинтересована в сохранении этого злачного района. А значит, и правда в этом доме располагалось подобное заведение.
В интернете уже много лет выложена книжка «Публичные женщины», и даже с фотографиями такой вот ночной феи. Она в командировку, будем так говорить, выезжала на Нижегородскую ярмарку. И там приводятся все официальные документы, с подписями полицейских, все это с отметками врачей и даже с правилами содержания «публичных женщин».
Надо сказать, что по большей части они соблюдались. Там было указано, какие есть обязанности у содержательниц домов терпимости по отношению к своим сотрудницам. Так что все это выложено в интернет, и посмотреть при желании можно.
Район красных фонарей
Драчёвка была районом красных фонарей в буквальном смысле: возле каждого дома висел шестиугольный-восьмиугольный масляный фонарь на желтом витом шнурке.
Стекло и, соответственно, свет был красным? Все светилось красным?
Ну да. Я там жил в детстве неподалеку, на Рождественке, а многие мои приятели были из сретенских переулков. И они с гордостью рассказывали: «А вот в моем-то доме раньше был публичный дом».
То есть вот эта память передавалась из поколения в поколение и через 70 лет после их закрытия.
Большая часть тех зданий уже снесена. Это были такие домики в один-два этажа, в основном деревянные. Уже в советские годы там были коммунальные квартиры. Тем не менее на протяжении более полувека сохранялась память о том, что раньше было в этих стенах.
Работа с «перчинкой». Рассказ из первых уст о трудовом опыте в киевском борделе – ШосткаNews.City
Многие не находят себе места в родном городе и уезжают попытать удачу в столицу. Кто-то выбирает для себя путь обычного рабочего, кто-то идет таксовать или становиться актером, а кто-то — администратором. Но только не торгового зала и не гостиницы, а «публичного дома». Редакция ШосткаNews.City по воле случая познакомилась с девушкой, которая больше года занимала руководящую должность в столичном борделе. Имя нашей собеседницы по понятным причинам мы называть не будем.
Как попала в эту сферу— Я училась на магистратуре, искала работу в Киеве.
В объявлениях мне понравилось одно — на должность администратора в мини-отеле. Образование подходило. Я позвонила – мне назначили собеседование в центре Киева. Я поняла, что это бордель, когда мне сказали оставить на входе все вещи и взять только паспорт. Это выглядело как квартира на несколько комнат. Дальше пробили по базе данных, нет ли меня в их черном списке. Я, естественно, была «чиста».
Первый вопрос: как вы относитесь к эскорту? Я сказала: мне все равно, я с этим никогда не сталкивалась
Спросили, не хотела бы я у них поработать. Предложили должность диспетчера. В обязанности входило: находиться в апартаментах, контролировать девочек, отвечать на телефонные звонки, вести переписку с мужчинами, знакомить их с расценками.
Я согласилась пройти стажировку. Мне все подробно рассказывали. Также я познакомилась с девочками. Было сложно запомнить их экзотические псевдонимы: Мишель, Клеопатра, Сара — их от 12 до 15 человек.
Что привлекло в этой должности
— После собеседования я обзвонила всех со словами: прикинь, где я была! Но о том, что я устроилась потом туда работать, знали все, кроме мамы и папы.
Вообще в этой должности мне понравился экстрим. Обычная работа в офисе меня не привлекает.
Тяжело ли было войти в колею— Мне было не тяжело. У меня боевой характер. Но нюансы все же были. Например, сложно было привыкать к сменам: сутки-сутки. Спать было нельзя. Если через камеры видеонаблюдения заметят, что меня нет – сразу штраф. Камеры там везде, кроме комнат для обслуживания и санузла.
Возможен ли карьерный рост
— Зарплата за сутки у диспетчера – 1 100 грн + бонусы – это от 1-2 тысячи грн в месяц. Если подсчитать в месяц выходило чуть больше 16 тыс. грн. Через два месяца я стала администратором. Я была самой молодой из руководства. Всем остальным было под 30 лет.
Ведется ли документооборот— Там нет ни одного компьютера. Все документы пишутся вручную. Эти бумажки у меня забирали каждый день. В них я записывала имя девочки, адрес на который она поехала либо это было на апартаментах, по какой цене была предоставлена услуга и сколько из этих денег получит сама девочка.
Также указывался номер телефона гостя.
Про сотрудниц борделя. Что их туда привело?
— Они не вписываются в стереотипный образ проститутки: мини-юбка, яркий макияж. Выглядят они прилично, образованные. Их ухоженность влияет на степень ценовой политики.
В бордель каждая попадала по разным причинам. Некоторые целенаправленно гуглили «проститутка Киев работа». А вообще на всех сайтах есть завуалированные объявления по поводу проституции. Бывает, что пишут: требуется уборщица, массажистка, администратор в гостиницу, упаковщица на склад или завод.
В основном на такую работу идут устраиваться иногородние. Они приезжают в офис со своими чемоданами и тут им сообщают: это бордель. У человека может не быть знакомых в столице, ночевать негде и от безысходности некоторые из них соглашаются попробовать себя в роли «жрицы любви».Насильно к этому не побуждают никого. Хотя одно из главных моих обязанностей было уговорить девочку попробовать, особенно если она красивая.
Но тут моя совесть чиста. При мне всегда был диктофон, на который я была обязана записывать разговоры – их потом прослушивали в отделе контроля. Иногда приходилось мухлевать: не включать диктофон или делать так чтоб не было слышно, потому что иногда было очень жалко девочек — я их отговаривала. Особенно это касалось 18-ти летних, которые переехали в столицу и хотят стать независимыми от родителей. Для этого идут в бордель и думают, что так заработают миллионы. За все время работы я точно спасла 3-4 девочки.
Была история, что женщину заставил заниматься проституцией ее собственный муж-игроман, который набрал кредитов. А она три месяца до этого родила ребенка. Сам в это время работал охранником в АТБ. Впоследствии они развелись. Она вышла замуж за водителя, который работал в борделе. Он уволился, она пообещала, что завяжет. Но когда он ушел в армию, девушка снова вернулась в дело.
Приходила устраиваться на работу одна молоденькая девушка, но поскольку она была девственницей — ее не взяли.
Как ни смешно это звучит, но жрицей любви подрабатывала матушка одного их храмов под Киевом. Приезжала к нам в своем скромном наряде, переодевалась и приступала к работе. То, что она рассказывала про церковь – это уже извращение, поскольку там практиковали оргии. А в борделе хотя бы знаешь, что по чем – это честно. Когда я увольнялась, она уже не работала. После службы она общалась с прихожанами возле церкви, и ее узнал клиент. Она сначала отнекивалась, но когда он назвал, где у нее татуировки — деваться уже было некуда. Что с ней стало дальше – я не знаю.
Вообще в публичном доме очень много замужних, у которых есть дети. Был один случай, когда у одной из девочек скоро должна быть свадьба. Она на нее как раз зарабатывала. И тут в роли клиента пришел ее парень. Было непонятно кто больше виноват: он, потому что по проституткам ходит, или она.
А вообще приезжие проститутки говорили своим родным, что работают нянями, а местные – диспетчером в такси.
Какие критерии приема на работу
— На работу берут только от 18-ти лет. Девственниц на работу не брали, как и несовершеннолетних или с заболеваниями. Самой старшей проститутке было 58 лет. Особых критериев по внешности не было. Естественно, что нужно быть ухоженной.
Какие были сложности работы— Девочки могли обслуживать клиента, как на апартаментах, так и на выезде. Цена — одна и та же. Водители были все наши.
Если мужчина выбрал девочку, но сама она не согласна его обслуживать – получает штраф в 100-200 долларов. Все зависит от причины отказа. Единственное, от кого могли отказываться без финансовых последствий – это от представителей негроидной расы, потому что у них большое мужское достоинство.
Клиентами публичного дома были как иностранцы, так и украинцы 50*50.
Часто приходят знаменитости. Имена их называть не буду.
Сколько обслуживают клиентов в день?— Каждый раз по-разному. Все зависело от дня недели и даже от погоды. Могло быть 50 заходов, а могло и 5. Максимальная выручка с подконтрольной мне базы была около 100 тысяч грн в день.
Это арендованные квартиры?— Да. При чем арендодатели все знают под что они сдают квартиры. Если обычному человеку они бы сдавали ее допустим за 15 тысяч, то в этом случае — от 35 тыс. грн. Заключатся официальный договор на «левое» лицо.
Сколько стоит заказать проститутку
— Самая дешевая проститутка стоит 800 грн в час. Самая дорогая – 200 евро в час. У таких идеальная фигура они очень много вкладывают в свою внешность. Каждый день дорогие проститутки не работают – раз в четыре дня к примеру.
Цена каждой предоставляемой сексуальной услуги – разная.
К примеру анальный секс стоил 5 тысяч грн. из них 1 тысячу она клала в кассу – остальное забирала себе.
На самом деле проститутки не получают той зарплаты, которую им обещали из-за системы жестких штрафов. Был случай, когда за три часа работы я заплатила девочке всего 30 грн. Высчитать из зарплаты могут за все что угодно, например, ненадлежащий внешний вид
Об этих высчитах секс-сотрудницы узнают только, когда уже приходят на базу.
Девочки как-то расслабляются перед работой или во время?— Алкоголь и наркотики употреблять было запрещено. Но в порядке исключения алкоголь они могли пить с гостями – в апартаментах на кухне для этого есть небольшой бар. Но цены там заоблачные. Например, шоколадка «Корона» там стоит 150 грн, самое дешевое шампанское – 500 грн.
Наверно больше 50% девочек, несмотря на запрет, все же подсаживаются на наркотики.
Легко ли найти публичный дом— Вообще почти в каждом доме в центре Киева есть бордель.
Кроме того, есть специальные сайты. Там можно заказать себе «ночную бабочку» на любой вкус. На одном из сайтов в разделе «новые проститутки» — больше 8,5 тысячи анкет. На сайте гарантируют анонимность и высокий уровень сервиса.
Была ли какая-то система безопасности для самих работников
— Например, если гость настойчиво предлагает выпить и отказаться не получается, девочки должны видеть, как при них открывают бутылку и достают стаканы. Это что б ничего не подмешали. Был случай, когда наша работница поехала на выезд, ей подмешали какой-то наркотик. Сначала она потеряла сознание, потом у нее начались резкие изменения настроения: от безудержного смеха до истерических рыданий. Выдавливала себе глаза. На какое-то время у нее пропал пульс. Приехала скорая – откачали.
Вообще у каждой девочки были псевдонимы — это для клиентов и полиции. Если приходили «накрывать» не киевские менты нас от них всегда отмазывали.
Есть бордели, которые действительно накрывают. В основном это проститутки, которые ушли на вольные хлеба. Сами открывают публичные дома. По телевизору именно показывают как, «накрывают» такие бордели-одиночки.
Для соблюдения безопасности у нас были видеокамеры. Сигнал передавался в огромный офис в центре Киева. Там огромный монитор, за которым круглосуточно следил специальный человек.
Также девочке запрещено садится в машину к незнакомцу. На вызов их возили воители борделя. Есть правило трех отзвонов. Она должна отзвониться, рассказать, показать, куда ее привезли.
Есть также кодовые слова.
Еще на собеседовании я должна была рассказать девочке как здесь безопасно. Что ее обязательно защитят и спасут. На самом деле это все не правда. Потому что если вдруг придет мужик со стволом ее никто не спасет даже Господь Бог.
Легко ли выйти из этой сферы— Очень мало кому удавалось выйти из этого бизнеса. Первый раз – это точка невозврата. Девушки понимают, что это легкие деньги.
Я проработала в борделе 1,5 года.
Ушла, потому что поняла – это опасно для жизни. Бывали разные ситуации. Но в общем мне там очень нравилось. Было ощущение, что я управляю всем миром.
У меня был личный водитель. Мне было запрещено спускаться в метро. Были два рабочих телефона и я всегда должна была быть на связи, в любое время суток, в выходные.
Есть такое условие: если увольняешься, то назад тебя уже никогда не возьмут, потому что слишком много знаешь.
Сейчас у меня новая работа.
Но все пережитое стало для меня ценным опытом.
«Уход в публичный дом они воспринимали как освобождение от невыносимой домашней несвободы»
«Профессионалки», «арфистки», «любительницы»: «досуг» в Казани во второй половине XIX — начале XX века
Презентация книги доктора исторических наук и профессора кафедры историографии и источниковедения КФУ Светланы Малышевой о казанских жрицах любви, которая состоялась в минувший понедельник в центре современной культуры «Смена», вызывала большой интерес и споры у читателей «БИЗНЕС Online». Сегодня мы представляем фрагмент монографии, посвященный мотивам, побуждавшим губернских женщин заниматься проституцией.
«ДЛЯ НЕКОТОРЫХ ЖЕНЩИН ПУБЛИЧНЫЙ ДОМ И «ЖЕЛТЫЙ БИЛЕТ» ОЗНАЧАЛИ ХОТЬ КАКОЕ-ТО ПОДОБИЕ СВОБОДЫ, ПРАВА САМОСТОЯТЕЛЬНО ВЫБИРАТЬ ЖИЗНЬ И СУДЬБУ…»
Весьма разнообразны были не только казанские бордели, «тайные притоны» и прочие заведения этого рода.
Крупный губернский город предлагал любителям продажной любви все более широкий «ассортимент» проституток-профессионалок и «любительниц».
Правила, касавшиеся поднадзорной проституции, предусматривали практически лишь одно ограничение для «поступления» женщины в проститутки — возраст. Правилами 1844 г. минимальный возраст проститутки — и одиночки, и в доме терпимости — ограничивался 16 годами (что соответствовало минимальному брачному возрасту православных женщин). Указом 1901 г. минимальный возраст женщин, поступающих в дома терпимости, был повышен до 18 лет. Согласно правилам министерства внутренних дел 8 октября 1903 г. в разряд проституток могли зачисляться женщины не моложе 18 лет, а минимальный возраст для проституток в домах терпимости составил 21 год[1]. Официально поступить в проститутки могла любая женщина, независимо от социальной, национальной, конфессиональной принадлежности. Она должна была лишь выразить свое свободное желание. В 1886 г. муфтий Оренбургского магометанского духовного собрания Мухамедьяр Султанов обратился с просьбой к министерству внутренних дел принять положение, согласно которому мусульманки принимались бы в дома терпимости только с разрешения родителей или опекунов, а замужние — с ведома их мужей.
Однако правительство отклонило это предложение[2].
Исследователями давно и подробно изучены причины, побуждавшие российских женщин указанного периода заниматься проституцией, поступать в публичные дома[3]. Разумеется, нужда, невозможность и неумение заработать иными способами, неграмотность и прочие стесненные жизненные обстоятельства играли здесь превалирующую роль. Однако, как ни странно и кощунственно это прозвучит, для некоторого, весьма небольшого процента женщин, публичный дом и «желтый билет» означали хоть какое-то подобие свободы, права самостоятельно выбирать жизнь и судьбу.
Так, в одном из сентябрьских номеров 1910 г. московской еженедельной газеты «Женское дело» была опубликована заметка о еврейской девушке, которая не в состоянии преодолеть другими способами ограничения, накладываемые «чертой оседлости», была вынуждена получить «желтый билет», чтобы обосноваться в Петербурге и поступить на Бестужевские высшие женские курсы[4].
Факт регистрации двух «бестужевок» в Петербургском врачебно-полицейском комитете в 1895 г. и получение ими «бланков» приводил в своем докладе в 1897 г. врач этого комитета К. Л. Штюрмер[5]. Врач подавал этот факт как желание девушек «подработать» во время учебы, но, возможно, что они руководствовались теми же причинами, что и указанная выше.
| Сцена из спектакля «Кукольный дом» (фото: kamalteatr.ru) |
Другой пример — из материалов опроса врачом Н. Н. Порошиным в 1890-х гг. проституток 8 казанских домов терпимости. Им было опрошено 56 женщин — 28 крестьянок, 11 мещанок (по всей видимости, преимущественно русских), 17 татарок. Отвечая на вопрос о причинах, побудивших их заниматься проституцией, большинство женщин назвали нужду, тяжелые жизненные обстоятельства («скиталась с ребенком — нужда»[6], «средств не хватало», «не умела работать» и прочее), собственную слабость, привычку и ошибки («лень», «избаловалась», «так легко», «глупа была», «опустилась, стала пить» и так далее).
Лишь немногие, и среди них татарские девушки, чаще всего жившие в прислугах, у родни и однажды соблазненные, ответили, что ушли в публичный дом «по охоте», «по собственному желанию». Из 8 татарок-разведенных жен на этот вопрос — фактически за всех, — ответила лишь одна, остальные промолчали. Но ответ единственной из этих женщин весьма показателен: «Не хотела быть второй женой»[7]. Уход в публичный дом они воспринимали как освобождение от невыносимой домашней несвободы. Этот нестандартный способ «обретения свободы» был обыгран в поставленной в ноябре 2009 г. в Татарском государственном академическом театре им. Камала в Казани пьесе «Кукольная свадьба» по мотивам произведений Гаяза Исхаки (режиссер Фарид Бикчантаев, сценаристы Мансур Гилязов и Ризван Хамид). Центральная сюжетная линия в «Кукольной свадьбе» — это история красавицы-мусульманки Камар. Мастеря кукол для «кукольных свадеб» — развлечения татарских богачей XIX в., она желает самостоятельно распоряжаться своей жизнью и больше всего на свете боится превратиться в управляемую марионетку.
Эта жажда свободы и страх превратиться в куклу вынуждает Камар бежать из Казани в Оренбург и поступить проституткой в публичный дом[8].
| Сцена из спектакля «Кукольный дом» (фото: kamalteatr.ru) |
«ЗАНЯТИЕ ПРОСТИТУЦИЕЙ СТАНОВИЛОСЬ ПРЕДОСУДИТЕЛЬНЫМ, ТОЛЬКО ЕСЛИ О НЕМ УЗНАВАЛИ В РОДНОЙ ДЕРЕВНЕ, В СРЕДЕ ЗНАКОМЫХ»
Вопрос о моральной допустимости такого выбора в среде низших и средних слоев города и сельских жителей, к которым принадлежало большинство проституток, решался по-разному. Прежде всего, отметим, что, разумеется, для части женщин, становившихся на этот путь, само это решение становилось трагедией, поскольку они подвергались не только сопряженным с профессией физическим и моральным страданиям, но нередко — осуждению родных. Такие истории заканчивались либо разрывом отношений с семьей, либо настоящими драмами.
Так, трагедией закончилась история вышеупомянутой еврейской девушки, взявшей в Петербурге «желтый билет» проститутки ради того, чтобы иметь возможность остаться в городе и поступить на Бестужевские курсы. О роде ее занятий узнал брат девушки и покончил жизнь самоубийством, оставив ей предсмертную записку с призывом сделать то же самое. Девушка бросилась с Троицкого моста.
Однако далеко не всегда сами женщины и их семья так «драматизировали» этот выбор. Точно подметила современница, что «простонародье свыкается с проституцией, живущей бок о бок с ним, и начинает смотреть на это занятие, как на нечто обычное». Этот взгляд подкреплялся и некоторыми сторонниками регламентации проституции, заявлявшими, что «участницы в ней (проституции. — С.М.) не заслуживают вовсе презрения, а даже, наоборот, уважения», «проституцию нужно рассматривать как одну из форм труда (…) ремесло, которое еще долго будет существовать»[9]. «Сухая профессия, контракт, договор, почти что честная торговлишка, не хуже и не лучше какой-нибудь бакалейной торговли (.
..) Мещанские будни — и только»[10], — так комментировал это отношение А. Куприн. Действительно, представители низших и даже средних слоев нередко с занятием проституцией смирялись, как с обычным занятием, работой, способной обеспечить прожиточный минимум и даже возможность отсылать что-то семье. Как свидетельствуют результаты вышеупомянутого опроса, проведенного врачом Н. Порошиным в 1890-х гг. среди обитательниц казанских публичных домов, большая часть из тех, чьи родители были живы — 10 женщин из 19, продолжали регулярно видеться с матерью или отцом или обоими родителями[11].
Обстоятельством, особенно облегчавшим эту «сделку» с совестью и общепринятой моралью, являлась пространственная удаленность от места проживания семьи, от круга родных и знакомых, от локализации деревенской или городской общины, традиционно осуществлявшей надзор и контроль над действиями своих членов. Неудивительно, что, например, в 1889 г. почти половину обитательниц казанских публичных домов составляли уроженки других губерний, уроженок самой Казани среди них было еще меньше.
Правда, среди проституток-одиночек местные уроженки составляли более 70%. Велик процент «местных» был и среди проституток домов терпимости и одиночек в уездных городах[12].
Переехав в Казань из деревни, из другого города, или занимаясь проституцией в другой части города, женщина как будто бы освобождалась от тех моральных предписаний, которые ей диктовала традиционная община. Следуя этой логике, занятие проституцией становилось предосудительным, только если о нем узнавали в родной деревне, в среде знакомых. Так, в январе 1909 г. газета «Казанский телеграф» поведала историю о том, как в марте 1907 г. в одном из татарских публичных домов Казани — доме Сайфуллина[13] на Ново-Песчаной улице — крестьянин Мустафин (к слову, приехавший в Казань закупать товар и прогулявший все деньги за три дня в этом самом доме терпимости) был серьезно ранен в драке служащим борделя Сафиным: ему полоснули ножом по горлу. Оказалось, что сестра Сафина Заида трудилась проституткой в этом же борделе и держала зло на Мустафина за то, что тот, будучи в ее родной деревне, рассказал об истинном роде занятий Сафиной в Казани, дискредитировав тем самым женщину в глазах всей общины[14].
То есть, сам факт занятий сестры особенно не смущал ее брата, он даже служил в том самом борделе, подавая напитки посетителям. Другое дело, что пострадала ее репутация в глазах односельчан!
Занятие проституцией далеко не всегда было одиозным в глазах представительниц низших и средних слоев — настолько, что «за компанию» в него охотно вовлекались подруги, землячки, даже родные сестры и другие близкие родственницы. Причем это явление было повсеместным. Писатель С. С. Шашков, изучавший историю проституции в России, писал: «Целые семейства сплошь и рядом живут одним только развратным промыслом; сестры с сестрами и матери с дочерями нередко составляют проституционные компании (…)»[15]. В списках казанских проституток также обнаруживаются многочисленные факты поступления землячек и родственниц в один и тот же бордель, общего их проживания на съемных квартирах.
В списках проституток 1858 и 1859 гг. мы видим имена, видимо, сестер, проживавших в одном публичном доме или снимавших общую квартиру: мещанки Анна и Агнея Васильевы, мещанские дочери Федосья и Фекла Скорняковы, а также Прасковья и Анна Соловьевы, крестьянские дочери Анна и Офимия Дорофеевы, девицы из духовного звания Вера и Елена Полиновские.
Списки 1882 г. также фиксируют факты проживания сестер-проституток в публичных домах и на съемных квартирах. Так, уржумские мещанские девицы Ольга Егоровна и Дарья Егоровна Машковцовы обитали в публичном доме Аграфены Бессмертных, сарапульские мещанские девицы Александра Павловна и Авдотья Павловна Гавриловы — в публичном доме Григорьевой-Клементевой. Подруги-землячки также предпочитали селиться в одной квартире или борделе. Например, совместно проживали в доме Гранильщикова на Задне-Ямской улице уроженки деревни Большие Сабы Сатышевской волости Мамадышского уезда Гайни Зямал Нурмухаметова и Бибигуль Зямал Рахматуллина. Нижегородские мещанские девицы Дарья Васильевна Шкарева и Авдотья Александровна Попелева поселились и совместно трудились в доме терпимости Ладановой, костромские мещанские девицы Анна Николаевна Погожева и Анна Сергеевна Георгиевская — в публичном доме Петровой, три уржумские мещанские девицы — вышеупомянутые сестры Машковцовы и их землячка мещанская девица Елизавета Констатиновна Петрова — в доме терпимости Бессмертных.
Многочисленные факты такого проживания свидетельствуют об определенной распространенности явления выезда в другой город для поступления в публичный дом «за компанию».
Таким образом, спектр отношений в среде низших и даже средних городских и сельских слоев к занятию родных, знакомых проституцией был довольно широк — от отвержения и презрения до восприятия его как обычной работы, пусть и вынужденной, наконец, даже до подражания и следования примеру поступивших в проститутки сестер, подруг, землячек. Как остроумно заметил в свое время исследователь французской проституции Ален Корбен, автор книги «Дочери ночи» (впрочем, о реалиях другой эпохи): «Проститутки, когда-то бывшие отбросами общества, начинают восприниматься как модели для эмансипации!»[16]
Справка
[1]. Ильюхов А.А. Проституция в России с XVII века до 1917 года. М., 2008. С. 34, 131. Кстати, «просвещению» женщин относительно их прав поступления в проститутки в какой-то степени способствовало вывешивание полицией «Правил» на стенах в публичных домах.
Так, в первый день Пасхи 1900 г. по распоряжению казанского полицмейстера «Правила» были вывешены во всех борделях Казани. См.: От Казанского полицмейстера (Вывешено в первый день Пасхи во всех публичных домах на стене) // Деятель. Казань, 1900. № 6 — 7. С. 313 — 317.
[2]. См.: Азаматов Д.Д. Оренбургское магометанское духовное собрание в конце XVIII — XIX вв. Уфа, 1999. С. 170.
[3]. См., например: Ильюхов А.А. Проституция в России… Глава 6. «Истоки и причины проституции».
[4]. См.: Руднева Я.Б. Образ еврейской девушки в российской прессе в начале XX века (по материалам газеты «Женское дело») // Государство, общество, церковь в истории России XX века: материалы X междунар. науч. конф., Иваново, 16 — 17 февраля 2011 г. / отв. ред. А.А. Корников. Иваново, 2011. Ч. 2. С. 646 — 652.
Благодарю Я.Б.Рудневу за информацию об этом факте и за возможность ознакомиться с рукописью до публикации статьи.
[5]. Штюрмер К.Л. Проституция в городах // Труды высочайше разрешенного съезда по обсуждению мер против сифилиса в России, бывшего при Медицинском департаменте с 15 по 22 января 1897 г.
СПб., 1897. Т. 1. Разд. 9. С. 9.
[6]. Согласно статистическому обследованию 1889 г., более 11% казанских поднадзорных проституток имели детей, причем, 3,9% имели детей до поступления в проститутки, а 7,2% родили детей, уже занимаясь этим ремеслом. См.: Проституция в Российской империи по обследованию 1 августа 1889 г. / под ред. мл. ред. Центрального статистического комитета А.Дубровского (Статистика Российской империи. XIII). СПб., 1890. Табл. XIV. С. 40.
[7]. См.: Порошин Н.Н. Надзор за проституцией в г. Казани в 1897 и 1898 гг. // Врач. СПб., 1899. Т. 20. № 52. С. 1534 («Таблица поголовного опроса женщин, живущих в 8 домах терпимости (ответы записывались дословно)»).
[8]. См.: Кадырова А. Татарский театр перестал стесняться проституток [Электронный ресурс] // Вечерняя Казань. 2009. 5 ноября. №158 (3932). URL: http://www.evening-kazan.ru/article.asp?from=secti… (дата обращения: 8.12.2010).
[9]. Цит. по: Ильюхов А.А. Проституция в России.
.. С. 340 — 341.
[10]. Куприн А.И. Яма // Куприн А.И. Собрание сочинений в 9 тт. Т. 6. М., 1972. С. 204.
[11]. См.: Порошин Н.Н. Надзор за проституцией в г. Казани в 1897 и 1898 гг. // Врач. СПб., 1899. Т. 20. № 52. С. 1534 («Таблица поголовного опроса женщин, живущих в 8 домах терпимости (ответы записывались дословно)»).
[12]. Проституция в Российской империи по обследованию 1 августа 1889 г. Приложение I. С. 6 — 7.
[13]. Содержательницами публичных домов, по закону, могли быть только женщины. Но нередко на «дам» бордель только оформлялся, а всем заправлял муж или сожитель. В данном случае, вероятно, речь идет именно о таком случае, либо заведение названо в газетном репортаже по имени владельца дома, в котором оно находилось (публичные дома чаще всего арендовали помещение).
[14]. Судебная хроника. Нанесение тяжкой раны // Казанский телеграф. 1909. 11 января. Дается по неопубликованной рукописи: Gerasimov I.V. The Patriarchal Metropolis: Trespassing the Social Barriers in Late Imperial Vilna.
Благодарю Илью Герасимова за любезно предоставленную возможность ознакомиться с рукописью этой работы.
[15]. Шашков С.С. История русской женщины // «А се грехи злые, смертные…»: Русская семейная и сексуальная культура глазами историков, этнографов, литераторов, фольклористов, правоведов и богословов XIX — начала XX века. М., 2004. Кн. 2. С. 694.
[16]. Corbin A. Les filles de noce: misère sexuelle et prostitution au 19e et 20e siècles. Paris, 1978. Дается по: Адлер Л. Повседневная жизнь публичных домов во времена Мопассана и Золя.
Секс-работница рассказывает, каково это работать в борделе
Секс-работница рассказывает, каково это работать в борделе Значок поискаУвеличительное стекло. Это означает: «Нажмите, чтобы выполнить поиск». Логотип InsiderСлово «Инсайдер». Значок шевронаОн указывает на расширяемый раздел или меню, а иногда и на предыдущие/следующие параметры навигации.
ДОМАШНЯЯ СТРАНИЦАИнсайдер
Алиса Литтл,
СтильКастер
2018-01-25T16:32:00Z
Значок «Сохранить статью» Значок «Закладка» Значок «Поделиться» Изогнутая стрелка, указывающая вправо.Скачать приложение
Один из легальных борделей Невады. Ассошиэйтед Пресс- Элис Литтл — высокооплачиваемая легальная проститутка, проработавшая два года в борделе в Неваде.
- Она пишет, что ее работа «стигматизирующая, унизительная, трудная и лучшая вещь, которую я когда-либо делал в своей жизни».
- Карьера Литтл узнала ее больше о себе, мужчинах и о том, как общество относится к секс-работе.
- Она объясняет, как бордель обеспечивает безопасность тех, кто там работает, и говорит, что может не соглашаться на любую деятельность, которая ей неудобна.
- Литтл хочет, чтобы люди переосмыслили свое отношение к секс-бизнесу, и говорит, что на самом деле она не продает секс, а скорее близость.
Представьте, что вы стоите в очереди, плечом к плечу, рядом с 20 или более невероятно красивыми женщинами, и все они соревнуются за то, чтобы быть «избранными» одним и тем же мужчиной. Стресс, да? А теперь представьте, что вы делаете это по 12-14 часов в день, пять дней в неделю.
Короче говоря, это моя работа.
Я самый высокооплачиваемый легальный секс-работник не только на Moonlite BunnyRanch, но и в Соединенных Штатах. За последние два года выбранная мной профессия преподала мне бесценные уроки о себе, о мужчинах и о том, как мы относимся к секс-работе как к обществу.
Итак, каково быть легальным секс-работником? Это бесчисленные часы моей жизни, которые я никогда не верну, сидя в маникюрном салоне. Компания тратит более 2500 долларов в год на презервативы и лубриканты. Это стигматизирующее, унизительное, трудное и лучшее, что я когда-либо делал в своей жизни.
Я работаю психологом, тренером по отношениям и секс-персоналом в одном лице. В свободное время я продолжаю изучать вопросы человеческой сексуальности, психологии и социологии — книги, лекции, онлайн-видео — все, что попадется под руку. Этот банк знаний стал моим спасательным кругом, когда я пытался понять, как ориентироваться в массах.
Так что же нужно, чтобы стать лучшим компаньоном? Сострадание, эмпатия и готовность открыто общаться с другими.
Пост, опубликованный Элис Литтл (@thealicelittle) 12 января 2018 г. в 7:50 утра по тихоокеанскому времени
💕 #bunnyranchbrothel #sexworkisrealwork #успешный #мотивированный #достижениевремя с мужчинами, парами, одинокими женщинами, разведенными, девственницами, кинкстерами и вдовами: существует не один тип людей, которые видят секс-работников. Точно так же нет ни одного типа людей, которые становятся секс-работниками. Мои коллеги – военнослужащие в отставке, аспиранты, матери, докторанты и многие другие. Мы невероятно разношерстная группа дам, которых объединяет одно — настоящая страсть к близости.
Техническая сторона моей работы поразительна: секс-работа легальна только в Неваде и только в лицензированных публичных домах. Нас нанимают как независимых подрядчиков, а это значит, что мы сами устанавливаем расценки. Мы можем сказать «нет» кому-либо или любой деятельности, на которую мы не даем согласия.
Безопасность и согласие играют важную роль в системе Невады. Например, при посещении нашего офиса вы заметите электронные ворота. Это позволяет нам отслеживать, кто входит и уходит, и предотвращает проникновение несовершеннолетних на объект. В наших номерах есть двусторонние громкоговорители, которые позволяют нам мгновенно сообщать о чрезвычайной ситуации кассиру одним нажатием тревожной кнопки. Они редко используются. Каждую неделю женщины должны посещать штатного врача для проверки на ИППП. Мы должны быть свободны от болезней, чтобы работать на полу. Кроме того, раз в год мы должны обновлять нашу лицензию в местном офисе шерифа.
Цветочные мечты 🌺 • • • #bath #floral #water #lingerie #bathmoments #sexybath
Пост, опубликованный Элис Литтл (@thealicelittle) 24 ноября 2017 г. в 10:27 по тихоокеанскому времени
Мой день начинается в 7 утра с часовой тренировки.
Фитнес и здоровье невероятно важны для меня как в личном, так и в профессиональном плане. Затем я принимаю душ и начинаю ежедневный ритуал нанесения боевой раскраски. Пока я совершенствую свою тушь, я буду визуализировать предстоящий день. У меня есть какие-нибудь встречи? Работаю ли я сегодня на полу? Каковы мои цели? Этот внутренний диалог продолжается на протяжении всей моей 10-минутной поездки на работу.
У каждой дамы есть собственный номер, оформленный по ее вкусу. Для меня это означает Keurig и кофейную станцию. Когда звенит звонок, это означает, что у нас есть гости, желающие составить «строку». Помните тот снимок плечом к плечу? Мы улыбаемся, произносим свои имена и стараемся не шевелиться (это считается неуважением к другим дамам и является формой того, что мы называем «грязной суетой»).
Затем гость подходит к выбранной им даме, и она приглашает его на экскурсию по отелю. Они заканчивают экскурсию в женской комнате, где ведут переговоры. Лично я ненавижу это слово: я всегда считаю, что это скорее разговор.
В это время мы просматриваем, какие действия они хотели бы попробовать, опыт, который им интересен, и обсуждаем любые фантазии или пункты списка желаний. Затем мы договариваемся о цене и направляемся в офис, чтобы забронировать вечеринку.
Кассир — бесценная часть команды. Она распоряжается деньгами, следит за нашим временем и уведомляет нас, когда наше время подошло к концу. Я член команды. Машина публичного дома простирается далеко за пределы меня как секс-работника. Кассиры, бармены и швейцары работают вместе, чтобы создать легальную систему борделей в Неваде, которую мы знаем сегодня.
Карманная принцесса 🎀
Пост, опубликованный Алисой Литтл (@thealicelittle) 14 января 2018 г. в 16:18 по тихоокеанскому времени
Вы можете предположить, что моя работа в основном связана с сексом, но это не так уж далеко от истины.
Предполагается секс — он уже на столе. Что я действительно продаю, так это близость.
Близость является важным элементом здоровья и хорошего самочувствия. Это ощутимо влияет на наше физическое, психическое и эмоциональное здоровье. Подобно тому, как ласки кошки могут снизить кровяное давление, то же самое можно сказать и о качественных объятиях. Учитывая эту концепцию, неудивительно, что существует огромное количество причин, по которым люди покровительствуют секс-работникам. Их супруги, возможно, умерли, или у них еще не было сексуального контакта с женщиной. Иногда это пара, ищущая своего первого секса втроем, или джентльмен с аутизмом, желающий устроить «тренировочное свидание», чтобы чувствовать себя более уверенно в своих навыках.
Секс-работа — это общественная услуга, и не всем в обществе комфортно. По мере того, как мы приближаемся к очередному возрождению сексуальности и идентичности в новом тысячелетии, отношение может продолжать меняться и меняться.
Подходит ли вам секс-работа? Никто не может принять это решение за вас, но понимание того, что отрасль представляет собой нечто большее, чем большинство людей видят на первый взгляд, — это первый шаг к тому, чтобы по-новому взглянуть на эту тему в целом и на то, как она влияет на общество в целом.
Первоначально эта история была опубликована Stylecaster.
Подпишитесь на уведомления от Insider! Будьте в курсе того, что вы хотите знать.
Подписаться на push-уведомления
Прочитайте оригинальную статью на StyleCaster. Авторское право 2018.Читать далее
LoadingЧто-то загружается.Спасибо за регистрацию!
Получайте доступ к своим любимым темам в персонализированной ленте, пока вы в пути.
Как легальная проституция работает в Неваде – The Nevada Independent
Уникальный статус Невады как единственного штата в союзе с легализованной проституцией снова привлек внимание, поскольку усилия по запрету публичных домов в некоторых округах всплывают, и как самого известного оператора публичных домов штата проводит кампанию за место в Ассамблее.
«Невада, вероятно, последний штат в стране, в котором живи и дай жить другим, а я такой человек, — сказал Деннис Хоф, владелец публичного дома, ищущий место в Законодательный орган, в его биографии 2015 года.
Но туристы, стремящиеся воспользоваться всеми пороками штата, должны остерегаться: существуют строгие ограничения на продажу секса, и даже люди, работавшие в публичных домах, расходятся во мнениях относительно того, хороша ли модель Невады.
Вот что вам следует знать о легальной проституции в Неваде:
Люди стоят возле публичного дома Chicken Ranch в Парампе, четверг, 19 апреля 2018 г. (Джефф Шейд/The Nevada Independent)Как давно проституция легальна в Неваде?
Самые ранние публичные дома штата были построены во времена добычи полезных ископаемых в Неваде в 19 веке. В других частях страны продажа секса не была широко запрещена до 20-го века, но подпадала под запреты на бродяжничество и «уличное хождение», которые ограничили бы деятельность проституток за пределами закрытых борделей.
Движение против проституции после Гражданской войны было тесно связано с отменой рабства и началось с усилий по борьбе с лицензированием домов проституции во многих штатах, согласно истории, предоставленной в рамках решения Девятого окружного суда о публичных домах.
реклама. С 1911 по 1915 год была принята волна законов против людей, которые наживались на том, что вовлекали женщин и девочек в проституцию.
Но Невада сопротивлялась, и публичные дома открыто функционировали и «терпели», если не разрешали прямо, десятилетиями. Тем не менее, так продолжалось до тех пор, пока Комиссия округа Стори официально не санкционировала бордель Джо Конфорте на ранчо «Мустанг» в 1919 году.71, что в штате появился первый легальный публичный дом, сообщил историк Гай Роша газете Reno Gazette-Journal .
Где это законно?
Закон штата Невада запрещает вымогательство и проституцию, если это не происходит в лицензированном доме проституции. Закон штата запрещает лицензированные публичные дома в округах с населением 700 000 и более человек (в настоящее время округ Кларк, где находится Лас-Вегас).
Только в 10 округах Невады проституция разрешена, да и то только в лицензированных публичных домах. Округ Черчилль разрешает проституцию, но последняя лицензия на публичный дом была отозвана в 2004 г.
В округах Эсмеральда, Ландер, Минерал, Най и Стори открыты публичные дома. Элко, Гумбольдт, Лион и округ Уайт-Пайн разрешают публичные дома только в некоторых объединенных сообществах.
Проституция незаконна в округах Кларк, Уошо, Карсон-Сити, Першинг, Дуглас, Юрика и Линкольн. Сюда входят Лас-Вегас и Рино, а также столица штата.
Сколько существует борделей?
Подсчет, проведенный газетой L.A. Times в начале мая, показал, что в Неваде действует 20 борделей.
В округе Най их четыре, в том числе два принадлежат Деннису Хофу. В округе Лион их четыре, и все они принадлежат Хофу.
В округе Стори также есть ранчо Мустанг в Спарксе; один в округе Минерал, бордель «Дикая кошка» в Мине; два в округе Уайт-Пайн, бордель Stardust Ranch и Big 4 Ranch в Эли; один в округе Ландер, Hot Desert Club Girls в Батл-Маунтин; и семь в округе Элко, ранчо «Голубиный хвост» и бордель и бар Шэрон в Карлине, клуб джентльменов «Роза пустыни», D&D Инес, ранчо Моны и клуб фантазий Сью на ранчо гасиенды Элко и Беллы и ранчо Донны в Уэллсе.
Взимается ли в Неваде налог на проституцию?
Хотя публичные дома и проститутки платят государственный сбор за лицензию на ведение бизнеса, акцизный налог на половые акты не взимается.
В 2009 году сенатор от Демократической партии Боб Коффин представил законопроект о применении налога в размере 5 долларов в день для клиентов, покупающих услуги проституции. Приблизительно 400 000 клиенто-дней в легальных публичных домах Невады каждый год ожидали, что эта мера принесет 2 миллиона долларов.
Законопроект не прошел голосование в комитете и не получил одобрения в Законодательном собрании, несмотря на то, что проститутки и другие представители индустрии высказались в поддержку введения налога. Губернатор-республиканец Джим Гиббонс ранее выразил свое неодобрение законопроекту, заявив NPR: «Я не сторонник легализации проституции в Неваде. Таким образом, облагая ее налогом, вы признаете ее законность. И это все, чего я хочу. сказать.»
Пыталась ли Невада положить конец легальной проституции?
В 2011 году тогдашний сенатор-демократ.
Гарри Рид призвал законодателей запретить проституцию в речи перед законодателями.
«Невада должна быть известна как первое место для инноваций и инвестиций, а не как последнее место, где проституция все еще легальна», — сказал он, добавив, что встречался с лидерами бизнеса, которые были потрясены, узнав, что там работают бордели в округе Стори.
Но законодатели так и не взялись за это дело, а губернатор Брайан Сандовал сказал, что дело должно решаться отдельными округами.
Этой весной возникло новое движение за запрет проституции в некоторых округах. Предпринимаются усилия по запрету проституции в графствах Лион и Най посредством голосования в масштабах округа.
Могут ли бордели рекламировать?
Закон штата Невада запрещает рекламу публичных домов в юрисдикциях, где проституция запрещена местными постановлениями или законами штатов. В юрисдикциях, где публичные дома разрешены, их реклама запрещена «в любом общественном театре, на общественных улицах любого города или города или на любой общественной дороге».
Сколько стоят услуги?
Различается. Работники публичных домов говорят, что они договариваются с клиентами о своих собственных ставках на «вечеринки» или сексуальные встречи, основываясь на том, что клиенты выбирают из меню услуг.
Девушка проводит клиента в свою комнату, договаривается о цене и получает оплату, прежде чем предложить услугу. Кристина Паррейра, работающая в одном из борделей Хофа, рассказала The Nevada Independent обычно она не вступает в половую связь с клиентом менее чем за 1000 долларов.
Более длительные взаимодействия, такие как ночлег или «Подруги», которые также включают в себя свидания, не сексуальные действия, могут стоить около 1000 долларов в час. Хоф включает в свою автобиографию подробности о мужчинах, которые платили за длительные, щедрые «вечеринки», которые длились дни, недели или даже месяцы, причем одна из них стоила более 2 миллионов долларов и длилась пять месяцев.
Т.Дж. Мур, которая работала воспитателем дома, а затем мадам в борделе Love Ranch South с 2013 по 2015 год, сказала, что девушки обычно стараются договориться о минимальной цене и не опускаться ниже нее. Но иногда они нарушают соглашение, потому что им нужен бизнес.
Мур сказал, что секс часто стоит от 300 до 400 долларов, хотя может быть и ниже. Она сказала, что однажды заказала «вечеринку» за 80 долларов.
Сколько платят проституткам?
Работники Денниса Хофа говорят, что половину своего заработка они оставляют себе, а вторую половину получает дом, но они также должны оплачивать аренду, питание, транспорт и другие расходы, связанные с работой публичного дома.
Проститутки также должны платить за еженедельные анализы на ЗППП и регистрационные карточки секс-работников, стоимость которых различается в зависимости от округа. Округ Най взимает с проституток 150 долларов каждый квартал за регистрацию плюс еще 150 долларов ежегодно; есть 9В текущем квартале в округе зарегистрировано 7 проституток.
Рабочие являются независимыми подрядчиками и получают бизнес-лицензии от штата Невада.
«Они работают так же, как и любой другой бизнес с независимой лицензией», — написал Хоф в своей книге. «Они не получают пособий по болезни, отпускных или выхода на пенсию, и они несут ответственность за свои собственные налоги».
Некоторые, такие как Мур, критически относятся к названию договоренности «независимой», ссылаясь на политику, регулирующую, когда проститутки могут покинуть помещение, и на давление с целью агрессивно рекламировать себя на онлайн-форумах.
Сколько доходов местные органы власти приносят публичным домам?
Зависит от округа.
В прошлом финансовом году округ Най получил 141 779 долларов дохода от регистрационных карточек работников и лицензионных сборов борделей.
Сами публичные дома округа Най оплачивают различные лицензионные сборы в зависимости от размера. Бордели до пяти проституток платят чуть более 2300 долларов в квартал.
Бордели, в которых одновременно работают 26 или более проституток, будут платить 46 900 долларов в квартал.
Бордели графства Лион платят от 20 000 до 26 000 долларов в квартал в виде лицензионных сборов, в зависимости от того, сколько комнат находится в бизнесе. В год округ приносит около 384 000 долларов в виде лицензий на публичный дом, лицензию на продажу спиртных напитков и комиссионные за лицензию на ведение бизнеса от четырех заведений.
«Эти налоги поддерживают врачей, полицию, скорую помощь и даже государственные школы», — написал Хоф в своей книге.
Сколько вам должно быть лет?
Зависит от округа. Например, округ Най требует, чтобы проститутки были не моложе 21 года. В округе Лион им должно быть 18 лет.
Каково это?
Паррейра, докторант UNLV, провела исследование в публичных домах для своей диссертации. Принадлежащий Hof Alien Cathouse заявил, что она может проводить свои исследования, пока она также работает в борделе секс-работницей, и она сделала именно это в 2014 году.
«Я никогда раньше не занимался сексом за деньги… и я не думал, что смогу это сделать», — сказал Паррейра The Nevada Independent в интервью подкасту.
Но Паррейра, которая занималась экзотическими танцами и снималась в веб-камере для взрослых, сказала, что ее работа в борделе была просто работой, хотя и предоставляла общение и секс как услугу. Работа в борделе стала «очень веселой», и Паррейра наслаждался «семейной атмосферой Alien Cathouse».
Обычный день в борделе начинался в 11 часов утра. К этому времени секс-работники должны были быть «готовы к выступлению», что означало, что они были вымыты, причесаны и одеты в нижнее белье, готовое к выбору клиентом. Женщины выстраиваются в очередь, когда приходит клиент, чтобы человек мог выбрать, с кем он хочет «повеселиться».
«Это тяжелая работа», — написала в книге Хофа мадам Сюзетт Колетт Коул с ранчо Moonlite Bunny. «Каждый день для клиента — праздник, но девушкам бывает тяжело как физически, так и психологически.
Один только состав может быть очень тяжелым для них. Клиент за клиентом приходит, а новую девушку не выбирают, и она начинает чувствовать себя плохо».
Хоф сказал в своей книге, что одним из его основных принципов является обеспечение того, чтобы девушки могли отказывать клиентам, если они этого хотят. Паррейра и Руби Рэй, проститутка, работающая в одном из борделей Хофа, настаивают на соблюдении этого принципа.
«В публичных домах у нас всегда есть выбор, кому мы скажем «да», а кому «нет», — написала Рэй в статье The Nevada Independent .
Большая часть работы выполняется в Интернете, проститутки часто размещают сообщения на досках объявлений публичных домов, чтобы привлечь потенциальных клиентов. Проституток в борделе Хофа предупреждают, чтобы они не обсуждали цены за пределами штата, чтобы не нарушать законы штата и федеральные законы.
Нравится ли проституткам работа?
Женщины, которые работают или работали в публичных домах Невады и говорили с The Nevada Independent в интервью, дали совершенно разные оценки работы.
Лекси Джеймс с ранчо Лав-Норт присутствовала на собрании комиссии графства Лион, выступая против попыток закрыть местные публичные дома.
«Они пытаются сказать, что спасают наши жизни, но на самом деле они просто пытаются спасти наши души. И я в порядке. У меня очень близкие отношения с Богом. Мне не нужно, чтобы кто-то из религиозных вмешивался и говорил мне, что я зарабатываю на жизнь неправильно», — сказала она. «То, чем я занимаюсь, — это не секс. Я продаю любовь. Я предоставляю услуги клиентам с ограниченными возможностями, вдовцам, разведенным, помогаю парам оживить отношения».
Кара Рейн, еще одна работница публичных домов, сказала, что избиратели, решающие судьбу публичных домов, должны узнать об этом больше.
«Я думаю, что им нужно полностью изучить все это», — сказала она. «Я выбрала эту профессию, никогда не работая в секс-индустрии, и я здесь полностью счастлива».
Но Мур сказал, что реальный опыт не был таким гламурным, как то, что появилось в реалити-шоу HBO Cathouse .
Она сказала, что многие девушки пришли с проблемами злоупотребления психоактивными веществами, с тяжелым экономическим положением и с трудом зарабатывали приличные деньги.
«Я действительно думала, что это лучшее место для девочек», — сказала она, но передумала, «увидев, как они приходят и уходят в не лучшем положении».
«Вопреки тому, что они говорят: «Тебе не обязательно быть с парнем», если ты не ходишь на свои вечеринки и не зарабатываешь деньги, они берутся за твое дело», — сказала она.
Хоф признал в своей книге, что у многих из его работающих девушек было темное прошлое.
«Мне постоянно задают другой вопрос, и он такой: «Какая девушка становится проституткой?» Ну, всякие девушки. Но, если быть честным, некоторые из них происходят из довольно ебанутых семей. У меня было много девушек, которые подвергались насилию», — сказал он.
Дайана Грандмезон, бывшая порноактриса, которая в 2009 году около четырех месяцев проработала в индустрии легальных борделей в Неваде, сказала, что зарплаты едва хватало на то, чтобы прожить, а опыт был унизительным.
Она сказала, что за эти годы она изменилась и теперь полностью против проституции, легальной или какой-либо другой.
«Назначение цены человеку или части тела для меня бесчеловечно», — сказала она. «Теперь я полностью против этого, я хочу, чтобы все это было закрыто, и я хочу, чтобы это было незаконно по всей стране и по всему миру».
Сони Браун, Меган Мессерли и Даниэль Ротберг внесли свой вклад в этот отчет.
Правила публичных домов меняются вместе с культурой
Это вторая часть интервью с бывшей работницей борделя Невадой Роуз. Она получила свою первую работу в борделе Невады, когда ей было немного за двадцать, и проработала около десяти лет, с 1970-х по 1980-е годы. Среди борделей, в которых она работала, был Buckeye Bar Бобби Дункан в Тонопе. Я брал у нее интервью летом 2014 года.
Невада Роуз описала разницу между эскорт-услугами и проституцией в публичном доме.
Иногда эскорт-услуги включают несексуальные действия, такие как ужин или шоу, но в 99% случаев секс связан с эскортом.
Обычно клиент платит определенную сумму денег за оговоренный период времени, в течение которого он делает в оговоренных пределах почти все, что пожелает. Если клиент заканчивает раньше, вечеринка может продолжаться, потому что он заплатил за установленный период времени.
Бордель — это другое.
«В борделе, — сказала она, — вы ведете клиента в свою комнату и устраиваете вечеринку. Вы собираете цену за эту услугу заранее. Если во время сеанса клиент решает, что он хотел бы сделать что-то большее, то это стоит больше денег. Новая цена на другой вид услуг должна быть предварительно согласована».
В борделе, как только мужчина заканчивает, вечеринка окончена. Неважно, прошло ли это несколько минут согласованного часового сеанса или нет; Закончилось. В борделе покупатель получает только то, о чем он договорился, по установленной цене.
Невада Роуз подчеркнула: «Переговоры очень и очень важны, потому что вы должны точно определить, что хочет сделать мужчина». Цель женщины состоит в том, чтобы устроить более продолжительную вечеринку за большие деньги.
Правила публичного дома — Грязная торговля
Жизнь в публичном доме включает множество правил. Невада Роуз сказала: «Вы можете себе представить, когда у вас есть дом, полный женщин, которых вы должны контролировать. Это женщины-конкуренты, поэтому вы не хотите, чтобы вспыхнули драки и другие подобные неприятности, поэтому установлены правила».
Одно правило касается грязной торговли.
Женщины соревнуются за клиентов в публичном доме. Обычно, когда клиент входит в бордель, он выбирает девушку, которую хочет, из так называемой очереди, где дежурные женщины выстраиваются в очередь, называют свои имена и ждут, пока он примет решение. В большинстве борделей женщинам не разрешалось разговаривать с покупателями во время очереди, кроме как улыбаться и называть свое имя, а затем позволить покупателю сделать свой выбор.
Грязная торговля включает в себя женщину, которая тайно делает маленькие вещи, чтобы привлечь внимание клиента. Это можно сделать очень тонко, улыбнувшись, или сделав наводящее на размышления движение, или предложив непрошеный комментарий.
Она может одеваться привлекательно, немного иначе, чем другие девушки. Или у нее может быть большой цветок в волосах, или она может убедиться, что цвета ее одежды отличаются от того, что носят другие девушки. Женщина может даже показать немного волос на лобке, пытаясь привлечь внимание клиента.
Каждая девушка учится своему стилю подачи себя в лайнапе, соблюдая правила.
Контракты
Когда девушка идет работать в публичный дом, она подписывает контракт. Хотя контракты варьируются от борделя к борделю, в основном они говорят, что она не может работать в другом доме в пределах стольких миль от этого конкретного заведения. Контракт может быть на полгода. В нем говорится, что она не может иметь клиентов за пределами публичного дома и не будет пытаться получить деньги от клиента, который не делится с домом. А девушки, которые не выполняют свой контракт, могут и будут привлечены к ответственности в суде.
Что сейчас изменилось, сказала Невада Роуз, так это то, что в старые времена девушка, которая не выполняла свой контракт, могла получить сломанную ногу или кислоту в лицо.
«Теперь происходит то, что ваши средства на вашем банковском счете конфискуют», — сказала она.
Интернет
Интернет стал доминирующей силой в проституции, включая легальные публичные дома в Неваде. Некоторые из борделей, как сказала Невада Роуз, «действительно, очень, очень сильно вовлечены в Интернет».
Бордели имеют свои собственные веб-сайты. Когда несколько публичных домов принадлежат одной корпорации, их веб-сайты являются филиалами основного веб-сайта. Ожидается, что все женщины будут участвовать в этом через чат и доску объявлений. Если у девушки нет собственного ноутбука, то в каждом доме есть три-четыре компьютерные станции, с которых она может выйти в Интернет. По ее словам, большинство крупных публичных домов работают за счет встреч, назначаемых через Интернет.
Меняющаяся сцена
Когда ее спросили, каким, по ее мнению, будет будущее легальных борделей в Неваде, Невада Роуз ответила: «Я не знаю, во что они превратятся сейчас. Сейчас очень, очень тяжело, потому что сексуальные идеалы у людей разные».
Например, она сказала: «Когда я работала (в борделе), у тебя было много людей для орального секса, потому что обычно женщины — жены и подруги — этого не делали. Поэтому в борделе был большой спрос на оральный секс».
Это было 30-40 лет назад. Сегодня это анальный секс.
«Теперь ты можешь пойти в танцевальный клуб или ночной клуб, купить девушке пару напитков и получить в ванной все, что хочешь», — сказала она.
Когда дело доходит до секса в борделе, Невада Роуз сказала: «Все, что вы не можете получить в обычном режиме каждый день, будет более желанным. И многих мужчин возбуждает сам факт того, что они встречаются с проституткой. У нас много девственниц, хотите верьте, хотите нет, но все же. Некоторые девственницы приходят на вечеринку; другие приносят родители».
Если раньше у легального борделя было что-то вроде Диснейленда, то сейчас это не так. Она думает, что легальным публичным домам будет сложнее.
Невада Роуз считает, что общество не усложняет жизнь проституткам, как раньше.
«Вы видите это по телевизору, это в новостях, это просто везде», — сказала она. «У вас есть культура, которая говорит, что их просто нужно спасти» или «Они исправятся. Они просто разыгрывают, потому что молоды».
В прошлые годы она сказала: «Ты не хотел, чтобы кто-нибудь узнал, что ты проститутка, потому что ты подвергнешься полному остракизму. Ты не мог работать».
Она считает, что законы защищают проституток больше, чем в прошлые дни.
«Если вы выйдете из публичного дома только для того, чтобы зайти в продуктовый магазин, вас арестуют за вымогательство», — сказала Невада Роуз. Это было в 1970-х и 80-х годах.
Одно из изменений за последние 30 лет — девушки целуются с клиентами. Такого никогда не было в предыдущие годы. Теперь одна из вещей, которую ищут некоторые мужчины, — это то, что называется «опытом девушки».
Они хотят, чтобы девушка развлекалась с ними несколько часов, гуляла и держалась за руки, выпивала, а иногда и ходила на свидания.