«Осторожно, люди!»: эволюция списка смертных грехов
- Сева Новгородцев
- Би-би-си, Лондон
Подпишитесь на нашу рассылку ”Контекст”: она поможет вам разобраться в событиях.
Я люблю человечество, но недолюбливаю людей. Эгоисты, вруны, пьют, курят, изменяют. А человечество — совсем другое. Оно уже много веков пытается выработать систему самоусовершенствования.
Систему, которая бы, с одной стороны, учитывала все недостатки человека, а с другой, была бы проста для его понимания.
Первым за дело взялся греческий монах Эвагриус из Понта. Он составил список восьми грехов, по мере их тяжести: чревоугодие, блуд, сребролюбие, уныние, гнев, духовную лень, обозначенную у Эвагриуса словом «Акедия» (в России ее нынче называют «пофигизмом»), тщеславие и гордыня.
Принцип Эвагриуса — чем более человек обожествляет себя, тем более грешен.
Вернемся к смертным грехам. В конце шестого века римский папа Григорий Великий отредактировал список, объединил тщеславие с гордыней, духовную лень с унынием, но добавил зависть. Так появилось понятие о «Семи Смертных Грехах».
К XYII веку уныние уже грехом не казалось, его заменили на понятную всем лень. А что такое «грех»? Это то, что ведет к отделению от Бога. А что такое «смертный грех»? Это то, что делает человека для Бога совершенно закрытым.
Поскольку Бог — это дар жизни, то отделение от Него есть смерть.
Человечество так и жило потом по понятиям семи смертных грехов. Но время идет и понятия меняются.
Неутомимые и пытливые исследователи-греховеды пошли в народ, чтобы узнать — какие грехи должны войти в список сегодняшнего дня.
Выяснилось, что ни духовная лень, ни пофигизм, ни тщеславие, ни гордыня, ни гнев, ни чревоугодие в семь смертных грехов не вошли.
Единственный грех, который вспомнили из классического списка — это алчность.
Зато почти каждый второй (39 процентов, чтобы быть точным) назвал грехом жестокость.
11 процентов назвали смертным грехом адюльтер, супружескую измену, по-старому блуд.
8 процентов опрошенных упомянули двуличие, 7 процентов — нечестность, 6 процентов — ханжество и 5 процентов — эгоизм.
Я бы в наш список добавил запах неумытого тела, спиртной перегар и бессвязную матерную речь.
Пропустить Подкаст и продолжить чтение.
Подкаст
Что это было?
Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.
эпизоды
Конец истории Подкаст
«Осторожно, люди!»: IQ и преступление с наказанием
«Осторожно, люди!»: один день из жизни
«Осторожно, люди!»: о правде в искусстве
«Осторожно, люди!»: о почерке и личности
«Осторожно, люди!»: с яблоком за рулем
«Осторожно, люди!»: о русских богачах в Лондоне
«Осторожно, люди!»: один день из жизни
«Осторожно, люди!»: жизнеописание в шести словах
«Осторожно, люди!»: один день из жизни
«Осторожно, люди!»: необычные свидетели в суде
«Осторожно, люди!»: бурный успех Зоеллы
«Осторожно, люди!»: последнее слово — книга в подарок на Рождество
«Осторожно, люди!»: статуя Свободы — француженка
«Осторожно, люди!»: один день из жизни
«Осторожно, люди!»: день рождения Джона Леннона
«Осторожно, люди!»: день рождения балета
«Осторожно, люди!»: свиньи и воздушный шар
«Осторожно, люди!»: история песни «My Way»
Восемь смертных грехов и борьба с ними.
Аскетика для современных мирянСм. также: АУДИО. Аскетика для современных мирян
Аскетика для современных мирян
- Статья 1. Нужна ли современному мирянину аскетика? Страсти и страдания
- Страсти и страдания
- Статья 2. Покаяние – основа духовной жизни
- Статья 3. Борьба с помыслами
- Отсечение дурных помыслов есть необходимое условие борьбы со страстями
- Щит веры
- Статья 4. О вреде некоторых источников информации
- Статья 5. Чревообъедение
- «Их бог – чрево» (Флп.3:19)
- Молитвой и постом
- Пьянство и наркомания: духовно-телесная зависимость
- Нет греха в куренье табака?
- Статья 6. Любодеяние
- Демон нечистоты
- Храни сердце твое
- Горе миру от соблазнов
- Бог в помощь!
- Статья 7. Сребролюбие
- Культ золотого тельца
- Почему тяжело спастись богатому?
- Не очерстветь сердцем
- Сребролюбие и другие грехи
- Виды сребролюбия
- Борьба с любостяжанием
- Статья 8.
Гнев- Убийца любви
- Причины гнева
- Виды гнева
- Гнев и молитва – две вещи несовместные
- Статья 9. Печаль
- «Червь в сердце»
- Виды печали
- Возложи надежду на Бога
- Вкус жизни
- Смысл страданий
- Трудотерапия
- Грехи умножают печаль
- Статья 10. Уныние
- «Бес полуденный»
- Охлаждение
- Статья 11. Тщеславие
- Тщеславие прикровенное и явное
- Борьба со страстью
- Статья 12. Гордыня
- «Грех Люцифера»
- Суд и осуждение
- Гордость и раскол
- Прельщение
- Брань с гордостью
- Вместо заключения: «Царство Небесное силою берется»
Гнев
«Лествица» прп. Иоанна Лествичника
В старину на Руси излюбленным чтением всегда были «Добротолюбие», «Лествица» преподобного Иоанна Лествичника и другие душеполезные книги. Современные православные христиане, к сожалению, редко берут в руки эти великие книги.
А жаль! Ведь в них содержатся ответы на вопросы, которые и сегодня очень часто задают на исповеди: «Батюшка, как не раздражаться?», «Отче, как бороться с унынием и леностью?», «Как жить в мире с близкими?», «Почему мы постоянно возвращаемся к одним и тем же грехам?». Эти и другие вопрошания приходится слышать каждому священнику. На эти вопросы отвечает богословская наука, которая называется
Слово «аскетика» сразу вызывает ассоциации с древними подвижниками, египетскими пустынниками, монастырями. И вообще аскетические опыты, борьбу со страстями многие считают делом сугубо монашеским: мы, мол, люди немощные, в миру живем, мы уж так как-нибудь… Это, конечно, глубокое заблуждение. К ежедневной борьбе, войне со страстями и греховными привычками призван каждый православный христианин без исключения.
Об этом говорит нам апостол Павел: «Те, которые Христовы (то есть все христиане. – Авт.) распяли плоть со страстями и похотями» (Гал.5:24). Как солдаты принимают присягу и дают торжественное обещание – клятву – защищать Отечество и сокрушать его врагов, так и христианин как воин Христов в таинстве крещения присягает на верность Христу и «отрекается от диавола и всех дел его», то есть от греха. А значит, предстоит бой с этими лютыми врагами нашего спасения – падшими ангелами, страстями и грехами. Бой не на жизнь, а на смерть, бой трудный и ежедневный, если не ежечасный. Поэтому «покой нам только снится».
Возьму на себя дерзновение сказать, что аскетику можно назвать в некотором роде христианской психологией. Ведь слово «психология» в переводе с греческого языка значит «наука о душе». Это наука, изучающая механизмы человеческого поведения и мышления. Практическая психология помогает человеку справиться со своими дурными наклонностями, победить депрессию, научиться ладить с самим собой и людьми.
Святитель Феофан Затворник говорил, что нужно составить учебник по христианской психологии, и сам применял в своих наставлениях вопрошающим психологические аналогии. Беда в том, что психология не является единой научной дисциплиной, такой как физика, математика, химия или биология. Существует множество школ, направлений, которые называют себя психологией. К психологии относятся и психоанализ Фрейда и Юнга, и новомодные течения вроде нейролингвистического программирования (НЛП). Некоторые направления в психологии совершенно неприемлемы для православных христиан. Поэтому приходится собирать какие-то знания по крупицам, отделяя зерна от плевел.
Попытаюсь, используя некоторые знания из практической, прикладной психологии, переосмыслить их согласно с учением святых отцов о борьбе со страстями.
Перед тем как начать говорить об основных страстях и методах борьбы с ними, давайте зададим себе вопрос: «А для чего мы боремся с нашими грехами и страстями?».
Недавно услышал, как один известный православный богослов, профессор Московской духовной академии (не буду называть его имени, так как очень уважаю его; он был моим преподавателем, но в данном случае я в корне не согласен с ним) сказал: «Богослужение, молитва, пост – все это, так сказать, строительные леса, подпорки для возведения здания спасения, но не цель спасения, не смысл христианской жизни. А цель – избавление от страстей». Не могу с этим согласиться, так как избавление от страстей тоже не самоцель, а об истинной же цели говорит преподобный Серафим Саровский: «Стяжи дух мирен – и вокруг тебя спасутся тысячи». То есть цель жизни христианина – стяжание любви к Богу и ближним. Сам Господь говорит только о двух заповедях, на которых зиждется весь закон и пророки. Это 
22:37,39). Христос не сказал, что это просто две из десяти, двадцати других заповедей, но сказал, что «на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Мф.22:40). Это самые главные заповеди, исполнение которых является смыслом и целью христианской жизни. А избавление от страстей – это тоже лишь средство, как и молитва, богослужение и пост. Если бы избавление от страстей было целью христианина, то мы недалеко бы ушли от буддистов, которые тоже ищут бесстрастия – нирваны.
Человеку невозможно исполнить две главные заповеди, пока над ним господствуют страсти. Человек, подверженный страстям, грехам любит себя и свою страсть. Разве может тщеславный, гордый любить Бога и ближних? А находящийся в унынии, гневе, служащий сребролюбию? Вопросы риторические.
Служение страстям и греху не позволяет христианину исполнить самую главную, ключевую заповедь Нового Завета – заповедь о любви.
Страсти и страдания
С церковнославянского языка слово «страсть» переводится как «страдание».
Отсюда, например, слово «страстотерпец», то есть терпящий страдания, мучения. И действительно, ничто так не мучает людей: ни болезни, ни что-либо другое, – как собственные страсти, укоренившиеся грехи.
Сначала страсти служат удовлетворению греховных потребностей людей, а потом люди сами начинают служить им: «Всякий, делающий грех, есть раб греха» (Ин.8:34).
Конечно, в каждой страсти есть элемент греховного удовольствия для человека, но, тем не менее, страсти мучают, терзают и порабощают грешника.
Самые яркие примеры страстной зависимости – алкоголизм и наркомания. Потребность в алкоголе или наркотиках не только порабощает душу человека, но алкоголь и наркотики становятся необходимой составляющей его обмена веществ, частью биохимических процессов в его организме. Зависимость от алкоголя или наркотиков – это зависимость духовно-телесная. И лечить ее нужно двояко, то есть врачуя и душу, и тело.
Но в основе лежит грех, страсть. У алкоголика, наркомана разваливается семья, его выгоняют с работы, он теряет друзей, но все это он приносит в жертву страсти. Человек, зависимый от алкоголя или наркотиков, готов на любое преступление, чтобы удовлетворить свою страсть. Недаром 90% преступлений совершаются под воздействием алкогольно-наркотических веществ. Вот как силен демон пьянства!
Другие страсти могут не меньше порабощать душу. Но при алкоголизме и наркомании порабощение души еще усиливается телесной зависимостью.
Люди, далекие от Церкви, от духовной жизни часто видят в христианстве одни запреты. Мол, напридумывали каких-то табу, ограничений, чтобы людям жизнь усложнить. Но в Православии нет ничего случайного, лишнего, все очень гармонично и закономерно. В мире духовном, как и в мире физическом, есть свои законы, которые, как и законы природы, нельзя нарушить, иначе это приведет к ущербу и даже к катастрофе.
Часть этих законов выражена в заповедях, которые оберегают нас от беды. Заповеди, нравственные предписания можно сравнить с табличками, предупреждающими об опасности: «Осторожно, высокое напряжение!», «Не влезай, убьет!», «Стой! Зона радиационного заражения» и подобным, или с надписями на емкостях с ядовитыми жидкостями: «Ядовито», «Токсично» и прочее. Нам, конечно, дана свобода выбора, но если мы не будем обращать внимание на тревожные надписи, обижаться потом нужно будет только на себя. Грех – нарушение очень тонких и строгих законов духовной природы, и он наносит вред, в первую очередь, самому согрешившему. А в случае со страстями вред от греха усиливается многократно, ибо грех становится постоянным, приобретает характер хронической болезни.
Слово «страсть» имеет два значения.
Во-первых, как говорит преподобный Иоанн Лествичник, «страстью называют уже самый порок, от долгого времени вгнездившийся в душе и через навык сделавшийся как бы природным ее свойством, так что душа уже произвольно и сама собой к нему стремится» (Лествица.
15:75). То есть страсть – это уже нечто большее, чем грех, это греховная зависимость, рабство определенному виду порока.
Во-вторых, слово «страсть» – это название, объединяющее целую группу грехов. Например, в книге «Восемь главных страстей с их подразделениями и отраслями», составленной святителем Игнатием (Брянчаниновым), перечислены восемь страстей, и после каждой идет целый список грехов, объединенных этой страстью. Например, гнев: вспыльчивость, принятие гневных помыслов, мечтание гнева и отмщения, возмущение сердца яростью, помрачение его ума, непрестанный крик, спор, бранные слова, ударение, толкание, убийство, памятозлобие, ненависть, вражда, мщение, оклеветание, осуждение, возмущение и обида на ближнего.
Большинство святых отцов говорят о восьми страстях:
- чревообъядение,
- любодеяние,
- сребролюбие,
- гнев,
- печаль,
- уныние,
- тщеславие,
- гордость.
Некоторые, говоря о страстях, объединяют печаль и уныние. Вообще-то это несколько разные страсти, но разговор об этом пойдет ниже.
Иногда восемь страстей называют смертными грехами. Такое название страсти имеют потому, что могут (если полностью завладеют человеком) нарушить духовную жизнь, лишить спасения и привести к вечной смерти. Согласно святым отцам, за каждой страстью стоит определенный бес, зависимость от которого и делает человека пленником определенного порока. Это учение коренится в Евангелии: «Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и не находя, говорит: возвращусь в дом свой, откуда вышел, и придя, находит его выметенным и убранным; тогда идет и берет с собой семь других духов, злейших себя, и войдя, живут там, – и бывает для человека того последнее хуже первого» (Лк.11:24–26).
Про семь страстей обычно пишут западные богословы, например Фома Аквинат.
На Западе вообще числу «семь» придают особое значение.
Страсти являются извращением естественных человеческих свойств и потребностей. В человеческой природе есть потребность к пище и питью, стремление к продолжению рода. Гнев может быть праведным (например, к врагам веры и Отечества), а может привести к убийству. Бережливость может переродиться в сребролюбие. Мы скорбим о потере близких людей, но это не должно перерастать в отчаяние. Целеустремленность, упорство не должны приводить к гордости.
Один западный богослов приводит очень удачный пример. Он сравнивает страсть с псом. Очень хорошо, когда пес сидит на цепи и охраняет наш дом, но беда, когда он залез лапами на стол и пожирает наш обед.
Святой Иоанн Кассиан Римлянин говорит, что страсти подразделяются на душевные, то есть исходящие из душевных склонностей, например: гнев, уныние, гордость и т.д. Они питают душу. И телесные: они в теле зарождаются и тело питают.
Но так как человек душевно-телесен, то страсти разрушают как душу, так и тело.
Этот же святой пишет, что первые шесть страстей как бы происходят одна из другой, и «излишество предыдущей дает начало последующей». Например, от излишнего чревоугодия происходит блудная страсть. От блуда – сребролюбие, от сребролюбия – гнев, от гнева – печаль, от печали – уныние. И лечится каждая из них изгнанием предыдущей. Например, чтобы победить блудную страсть, нужно связать чревоугодие. Чтобы победить печаль, нужно подавить гнев и т.д.
Особо стоят тщеславие и гордость. Но и они взаимосвязаны. Тщеславие дает начало гордости, и бороться с гордостью нужно, победив тщеславие. Святые отцы говорят, что некоторые страсти совершаются телом, но зарождаются они все в душе, выходят из сердца человека, как говорит нам Евангелие: «Из сердца человека исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления – это оскверняет человека» (Мф.
15:18–20). Самое страшное, что страсти не исчезают со смертью тела. А тело как инструмент, которым человек чаще всего совершает грех, умирает, исчезает. И невозможность удовлетворить свои страсти – вот что будет мучить и жечь человека после смерти.
И святые отцы говорят, что там страсти будут мучить человека гораздо сильнее, чем на земле, – без сна и отдыха палить как огнем. И не только телесные страсти будут мучить людей, не находя удовлетворения, как блуд или пьянство, но и душевные: гордость, тщеславие, гнев; ведь там тоже не будет возможности их удовлетворить. И главное, что бороться со страстями человек тоже не сможет; это возможно только на земле, ведь земная жизнь дается для покаяния и исправления.
Воистину чему и кому человек служил в земной жизни, с тем он будет и в вечности. Если служит своим страстям и диаволу, с ними и останется. Например, для наркомана ад – это будет бесконечная, никогда не прекращающаяся «ломка», для алкоголика – вечное похмелье и т.
д. Но если человек служил Богу, был с Ним и на земле, он может надеяться, что и там будет с Ним.
Земная жизнь дается нам как подготовка к вечности, и мы здесь, на земле, определяемся с тем, что для нас главнее, что составляет смысл и радость нашей жизни – удовлетворение страстей или жизнь с Богом. Рай – это место особого присутствия Божия, вечное богоощущение, и насильно Бог туда никого не помещает.
Протоиерей Всеволод Чаплин приводит один пример – аналогию, позволяющую понять это: «На второй день Пасхи 1990 года владыка Костромской Александр служил первую со времен гонений службу в Ипатьевском монастыре. До последнего момента было неясно, состоится ли богослужение – таково было сопротивление музейных работников… Когда владыка вошел в храм, музейщики во главе с директрисой стояли в притворе с гневными лицами, некоторые со слезами на глазах: “Попы оскверняют храм искусства…” Во время крестного хода я держал чашу со святой водой.
И вдруг владыка говорит мне: “Пошли в музей зайдем, в их кабинеты!”. Зашли. Владыка громко говорит: “Христос воскресе!” – и кропит музейщиков святой водой. В ответ – перекошенные от злобы лица. Наверное, так же богоборцы, перейдя черту вечности, сами откажутся войти в рай – им там будет невыносимо плохо».
Восемь смертных грехов | Генри Карлсон
Джейкоб ван Сваненбург – Страшный суд и семь смертных грехов /Wikimedia Commons
В западной традиции семь смертных грехов перечислены как гордость, жадность, похоть, зависть, чревоугодие, гнев и леность. Каждый из этих грехов смертоносен не только из-за связанной с ними несправедливости, отвращающей тех, кто совершает их, от истинного добра, обретаемого у Бога, но и потому, что те, кто впадает в них, находят их ободряющими и развивающими дальнейшие грехи, дальнейшие грехи. акты несправедливости, в их следе. Они помогают формировать структуры греха, которые отвращают тех, кого они коснулись, от добра и, следовательно, от истины и справедливости.
Из-за более универсального распространения западной (латинской) традиции по сравнению с восточной (греческой и другими нелатинскими традициями), западное представление о семи смертных грехах — это то, что большинство людей вспоминает, когда слышат дискуссии о «смертные грехи». Однако важно отметить, что западная традиция вышла и действительно развилась из восточной монашеской традиции, где число грехов было указано как восемь, и в этом списке мы находим несколько иное представление о том, какие эти грехи. [1] Таким образом, в восточных текстах смертными грехами являются: 1 Avarice , 2 Общеобразование , 3 , 4 , 5 Despair , 6 , 70008 , 700077, 700077, 700077, 700077, 700077, 70007, 700077, 70007, 700078 , 70007, 700078 . и 8 Гордость. Зависти не было в списке, хотя ее можно было рассматривать как проистекающую и связанную с алчностью и похотью (в зависимости от того, какая зависть предлагалась).
Точно так же из-за сходства между тщеславием и похотью западная традиция сводит их вместе как одно и то же, поэтому они часто используются как двусмысленные термины даже теми, кто понимает различие между ними.[2]
Хотя мы склонны думать о смертных грехах как о чем-то отдельном, потому что у них есть свои отличительные черты и искушения, с которыми мы должны бороться, мы также должны признать, что они часто работают в тандеме. Чем больше мы поддаемся определенному греху, тем больше вероятность того, что мы поддадимся другим, которые усугубят этот грех. Мы можем оказаться в нисходящей спирали греха, когда совершаем один смертный грех за другим.
Так, например, мы можем поддаться гневу на кого-то, поступая несправедливо из гнева; видя себя настолько обезумевшими от своего гнева, мы можем обнаружить, что впадаем в отчаяние, думая, что не можем контролировать свой гнев и, следовательно, не можем делать то, что хорошо и справедливо. Благодаря отчаянию мы обнаруживаем, что ищем выход из боли и печали, которые приходят с этим отчаянием, и поэтому мы можем обнаружить, что уступаем тем вещам, которые, как мы думаем, доставят нам удовольствие, и таким образом некоторые ограниченные, временные формы счастье, как предполагает чревоугодие или похоть.
Видя, как мы все дальше отворачиваемся от добра, мы можем еще больше поддаться лени, думая, что ничего не можем сделать, чтобы бороться со своими наклонностями: они такие, какие мы есть, и даже если это означает, что мы поступаем несправедливо, причиняя вред другим, кто мы такие? думать, что мы можем быть разными?
Или мы можем высоко ценить себя. Мы сделали добро. Мы думаем, что заслуживаем чести и уважения за то, что мы сделали. Люди должны слушать нас и прислушиваться к нашей мудрости. Здесь сочетаются гордость и тщеславие. Когда, однако, мы не достигаем желаемого эффекта, когда люди игнорируют нас или, что еще хуже, ругают нас, мы обнаруживаем, что начинаем злиться и, таким образом, начинаем переворачивать все хорошее, что у нас есть в этом гневе, поскольку мы несправедливо стремимся причинить вред тем, кому мы думаю игнорировать наше величие.
Точно так же мы можем начать с «корня всех зол», любви к деньгам. Почему это любят? Из-за товаров люди верят, что деньги могут принести им.
Так, св. Фалассий поясняет: «Накопление денег разжигает страсти, ибо ведет к возрастающему потворству всякого рода чувственным наслаждениям»[3]. есть, тем больше мы представлены с искушениями. Мы отворачиваемся от общего блага, преследуя различные непомерные удовольствия, и даже отвращаемся от нашего собственного духовного блага и добродетелей, которым мы должны следовать. Чем больше мы приобретаем денег, для чего может потребоваться много труда, тем более ленивыми мы становимся, когда отворачиваемся от работы над собственным спасением. А если кто накопит большое количество денег, разбогатеет, то за ним легко следуют гордость и тщеславие, так как они увидят, как они хвастаются своим богатством. Они легко могут смотреть свысока на бедных и плохо обращаться с ними, думая, что деньги определяют ценность человека, игнорируя, что истинное богатство можно найти в добродетелях, лежащих выше всякого материального богатства. Так как такое богатство преходяще и не последует за нами в нашей смерти, то нищета духа, лежащая в основе алчности, в конце концов обнаружится; когда-нибудь те, кто верит в материальное богатство, поймут слова псалмопевца: «Взгляните на человека, который не хотел сделать Бога своим прибежищем, но надеялся на множество своего богатства и искал убежища в своем богатстве!» (Пс.
52:7 RSV). Надеюсь, еще не поздно.
Пороки, все они являются грехами из-за связанной с ними несправедливости. Они развращают того, кто занимается ими, хотя порок отличается от тех, кто видит их и понимает их как пороки, которые нужно преодолеть, и тех, кто видит их и думает о них как о добродетелях, к которым следует стремиться. Чем больше раздора, чем больше несправедливости совершает человек, тем более духовно обделенным (или бесполезным) он будет, не потому, что его природа зла, а из-за ран, которые он нанес себе и своей в остальном доброй природе. Человек называется бесполезным, тогда, согласно его делам, и пока он держится за эти дела, он будет страдать от последствий своих действий. То есть, пока они держатся за пороки, можно сказать, что они неизлечимы:
Негодный человек, человек лукавый, ходит с криворечием, подмигивает глазами, царапает ногами, указывает пальцем, с извращенным сердцем замышляет зло, постоянно сеет раздоры; поэтому бедствие постигнет его внезапно; через мгновение он будет сломлен без исцеления (Притчи 6:12-15 RSV).
Очевидно, что невозможное для нас возможно для Бога: то, что мы не можем сделать сами, Бог может сделать для нас. «Поэтому и может всегда спасать приходящих чрез Него к Богу, будучи всегда жив, чтобы ходатайствовать за них» (Евр. 7:25). Мы никогда не должны поддаваться отчаянию и думать, что нас нельзя простить. Мы должны понять нашу нужду в Боге. До тех пор, пока мы будем пытаться преодолеть наши пороки сами, пока мы позволяем гордыне овладеть нами и заставлять нас думать, что мы не нуждаемся ни в какой помощи, пороки будут приходить, мы будем соскальзывать от греха к греху, от несправедливости к несправедливость. Наши сердца, привязанные к порокам, будут побуждать нас следовать своим непомерным желаниям, так что даже лучшие из нас сами по себе обнаружат, что мы выбираемся из глубокой песчаной ямы, куда песок продолжает падать. когда мы пытаемся подняться, каждый раз толкая нас обратно на дно. Нам нужно бороться, нам нужно сопротивляться, и мы можем сделать что-то хорошее, когда мы это делаем, но тогда нам нужна помощь Бога, который делает невозможное возможным, как будто он опускает веревку, которая позволит нам выбраться.
ямы. Затем мы можем действовать, вылезая, не падая.
Размышление о смертных грехах, искушениях и пороках, в которые мы впадаем снова и снова, поможет нам распознать их и, надеюсь, поможет нам избавиться от них в нашей жизни. «Постоянная медитация, — сказал нам Уолтер Хилтон, — рождает знания; однажды порожденное знание отталкивает невежество и порождает угрызения совести; сокрушение, однажды рожденное, обращает лень в бегство и рождает преданность. Преданность, в свою очередь, совершенствует молитву. «[4] Нам нужно видеть, что свято и справедливо, что хорошо, и это Бог. Без Бога и его помощи мы не сможем преодолеть дурные привычки, которые выработали у себя в жизни, но без осознания того вреда, который они нам причинили, и того вреда, который они нам принесут, легко чтобы мы влюбились в них и отвернулись от добра, которого мы действительно желаем. Все мы желаем, в конце концов, добра: смертные пороки, смертные грехи дают нам ложные надежды, меньшие блага. Как только мы увидим их насквозь, даже когда они нас искушают, мы сможем отвергнуть их и искать большее благо, которое они в противном случае скрыли бы.
Вот почему важно видеть их такими, какие они есть, видеть опасность, связанную с ними, видеть несправедливости, которые они вызывают, чтобы им не нужно было отвлекать нас от Бога, Который один только может предложить нам добро, которое действительно удовлетворяет, не на ограниченное время, а на вечность.
[1] Евагрий Понтийский (345-390) первоначально объединил восемь как восемь смертельных мыслей или искушений, с особым акцентом на то, как они представляют собой искушения для аскетов. Святитель Иоанн Кассиан в своих произведениях продолжил список, который представил Евагрий, но превратил их в действительные пороки, а не в простые мысли, с которыми мы должны противостоять и преодолевать. И то, и другое, конечно, связано, ибо уступка мыслям приводит нас к родственному пороку. Для Евагрия ключ в том, чтобы противостоять мысли, прежде чем она превратится в порок. У Кассиана, признавая, что борьба ведется с реальными пороками, а не только с мыслями, мы находим более практическое исследование пороков.
Сочинения Кассиана оказали влияние на святого Бенедикта и бенедиктинские общины, и через них были подхвачены и пересмотрены святым Григорием Великим, который установил установленную традицию семи смертных грехов для Запада.
[2] Даже когда признано различие, легко увидеть, как они связаны друг с другом, поскольку главная добродетель, которая используется, чтобы противостоять им, смирение, одна и та же.
[3] Св. Фалассий, «О любви, самообладании и жизни в согласии с разумом», в «Добротолюбие: Полный текст». Том второй. Пер. Г.Э.Х. Палмер, Филип Шеррард, Каллистос Уэр и др. др. (Лондон: Faber and Faber, 1990), 309,
[4] Хью Сент-Викторский, «О силе молитвы» в Сочинения о духовной жизни. Подборка произведений Хью, Адама, Ахарда, Ричарда, Уолтера и Годфри из Сент-Виктора. Пер. Хью Фейсс OSB. Эд. Кристофер П. Эванс (Гайд-Парк, Нью-Йорк: New City Press, 2014), 333.
Оставайтесь на связи! Как немного ничего на Facebook
8 Смертные грехи
Я не верю и не одобряю традиционную иудейско-христианскую концепцию греха, будь то действие или мысленный состояние, которое является неблагочестивым и, следовательно, заслуживает наказания.
Если бы эта концепция была реальной, то это была бы высшая космическая установка, навязанная нам нашим создателем, который, дав нам наши пять чудесных чувств и обильный запас свободы воли и искушения, затем наказал бы нас за использование их. Это, конечно, было бы несправедливо, а Бог справедлив, никогда не наказывает и — в конце концов — самый человечный из всех людей, сотворивший нас — и Вселенную, в которой мы живем — по своему образу. Он полностью понимает, и я верю, что он любит нас безоговорочно, независимо от того, в какую глупость мы решаем себя втянуть.
Я считаю, что слово грех следует использовать в выражении «Это был грех, что моя команда не выиграла ту игру на прошлой неделе», используя это слово для выражения разочарования, жалости или стыда, а не вины. Я верю, что все, что отвлекает наш разум и наше внимание от поиска и, надеюсь, нахождения Бога, является грехом или, скорее, позором для нас, а не для Него. Он просто разочарован, но, имея бесконечный запас времени и терпения, с любовью ждет, когда мы соберемся.
Мы живем во времена сильнейших отвлекающих факторов, никогда в истории этой планеты у людей не было столько физических отвлекающих факторов, а Бог — высший создатель — забыт своим творением, коллективно ненавидящим друг друга сильнее. Мы убиваем более эффективно, потребляем без благодарности и накапливаем огромные состояния, насилуя Его планету, мы жаждем большего из того, что есть у другого парня, неустанно вожделеем друг к другу, и ирония в том, что мы — временные хранители Его планеты — гордимся этим. себя. Единственная возможная надежда и якобы мазь от всех наших вопросов от бессмертных времен — религия — в большинстве случаев является нашим злейшим врагом.
Желание человека понять Бога и Его предназначение для нас, невежественных людей, и наши самые благонамеренные запросы информации о том, как вести себя, чтобы быть в наилучшем положении для привлечения Божьей благодати, были украдены, извращены и купленные и проданные организованной религией Их амбиции, непримиримые верования и жесткие догмы привели к некоторым из самых жестоких и ненавистных конфликтов на Земле и до сих пор являются причиной величайшего недоверия, ненависти и разногласий.
В очень раннем возрасте я понял это и пришел к выводу, что это не могло быть работой Бога, это была работа какой-то другой темной силы, цель которой состояла в том, чтобы держать нас разделенными, духовно привязанными к земле и в состоянии заблуждения относительно нашей истинной цели. .
Я не легкомысленно взялся за создание современной версии старой духовной классики. Я внимательно изучил работы Босха и Брейгеля, двух моих любимых художников начала 16-го века, которые создали, вероятно, две самые известные версии СЕМИ смертных грехов, сделанные в то время страха, суеверия и духовного невежества, известные как Темные времена. Задача состояла в том, чтобы сделать современную версию, не будучи «проповедником» (проповедь — это то, что я ненавижу с удвоенной силой), и поэтому, начав с предпосылки НЕ верить в традиционную концепцию греха, я начал смотреть на свою собственную жизнь. и как я ежедневно соблазняюсь своими чувствами, как я охотно блуждаю вдали от своих собственных интуитивных поисков моего создателя и возмутительно смеюсь над космической мыльной оперой, в которой я играю роль.