Итоги сезона восхождений на Эвересте в 2022 году • Alpagama
Альпинизм, Новости / От Админ / Гималаи, Эверест / 06.01.2023 06.01.2023
В 2022 году погода на Эвересте выдалась удачной для восхождений. Как и раньше, поднимались на «крышу мира» лишь в весеннем сезоне: с апреля по конец мая. Невиданный антициклон, устроивший жару в Северной Индии в мае 2022 года, создал практически идеальные условия для альпинистских экспедиций на большей части Гималаев.
Согласно данным The Himalayan Database всего в 2022 году на Эверест поднялись 683 альпиниста. Классическим маршрутом из Непала через южное седло на вершину Эвереста поднялись 660 человек, совершив 671 восхождение. Еще 12 альпинистов поднялись с китайской стороны по маршруту через Северо-Восточный хребет.
Эверест (8848 м)В 2022 году на Эверест со стороны Непала поднялись 254 клиентов и 406 сопровождавших их шерпа. Соотношение количества шерпов и клиентов составляло 1:1,7 — самый высокий показатель за историю восхождений на Эверест.
В отличие от предыдущих сезонов, весной 2022 года на Эвересте было больше опытных альпинистов, потому меньше смертей и спасработ. Этой весной на склонах Эвереста погибли два гида и один клиент.
Что касается уровня успешности восхождений на Эверест, то он составляет около 74%, при этом 254 альпинистов из 325, что получили пермиты, достигли вершины.
С другой стороны, Китай третий год подряд закрывал Эверест для иностранцев из-за пандемии COVID. Как и прежде, местные власти разрешили восхождение только одной китайской коммерческой команде и одной научной группе. Научная группа разместила у вершины семь метеостанций, в том числе самую высокую в мире — на отметке 8800 метров. 9 мая 2022 года уже команда National Geographic установила метеостанцию «bishop’s Ledge» еще на 10 метров выше теперь на непальской стороне над стеной Хиллари.
Цифра в 672 человек поднявшийся в 2022 году на Эверест примерно соответствует сезонам 2016 — 2017 годов. В предыдущем еще пандемийном 2021 году на Эверест поднялись лишь 456 альпинистов.
В целом, в 2022 году Непал выдал 986 пермитов на восхождения на 27 гор для альпинистов из 74 стран мира. Эти разрешения принесли 4 миллиона долларов дохода стране.
(В таблицах учитываются только уникальные восхождения, без повторных восхождений одного и того же альпиниста)
Статистика восхождений на Эверест со стороны Непала:
По сезонам:
Статистика со на Эверест стороны Китая:
По сезонам:
За всю историю восхождений на Эверест:
На Эверест за всю историю восхождений поднялось 11341 альпинистов, с учетом повторных восхождений.
С южной непальской стороны на вершину поднялись 7023 раз. В то время как с северной стороны из Китая на вершину поднялись 3645 раз.
217 восхождений — лишь 1,91% от общего числа обошлись без использования кислородных баллонов.
Однако, из 309 погибших на Эвересте, более половины — 170 были из тех, кто не пользовался кислородными баллонами.
За всю историю Эвереста только 265 альпинистов (включая 8 женщин): 188 иностранцев и 77 шерпов поднимались на вершину горы нестандартными маршрутами.
По состоянию на конец 2022 года (с 1921 года) официально погибшими на Эвересте считаются 309 человек. Из них 188 иностранный альпинист и 121 гид (шерпы или китайские альпинисты). 199 альпинистов погибли во время восхождения с южной стороны, 110 альпинистов — во время — с северной.
На данный момент процент смертности на Эвересте составляет 2,72%. В 1990-е годы коэффициент смертности составлял 5,6%. А с начала первых попыток восхождения, с 1924 по 2016 годы коэффициент смертности составил около 4%.
Восхождение на Эверест. Как я побывала на вершине – Ирена Харазова – Эверест – Материалы сайта – Сноб
Восхождение!
В 21:00 ушли китайцы, мы назначили выход на 1:00, чтобы не стоять в пробке на веревках.
В лагерь 8300 дошли около 17:00, я пыталась уснуть, но мешок у нас был один на двоих, да и вообще невроз — спать никак не получалось. Влад налил нам по сто грамм виски для успокоения нервов, ну и в таком состоянии, прижавшись к шерпе, я пролежала до 23:00, после чего начали сборы. Всплакнула перед шерпой, пообещала ему, что если склею ласты, моя семья его озолотит, если он притащит мой труп вниз, взяла с него обещание, что он не оставит меня там висеть примороженной на веревке, чтобы потом китайцы, фотографируя меня, не говорили: «А это Харазова, самонадеянная баба из экспедиции Абрамова 2016 года, так волновалась, что выдышала все баллоны и окочурилась, не дойдя до вершины». Ну или, если невозможно будет потащить меня вниз, хотя бы пусть распустит волосы и снимет с лица все попоны. Лежать, так хотя бы красиво!
Надела две пары самого толстого термобелья на ноги и ненавистные мне огромные пуховые штаны. Один раз воткнула кошку в штанину — до сих пор весь Эверест в пухе от них, и чем бы ни клеила — все отлетает.
Зашить было бы неплохо.
Надела три термобелья сверху и тонкую пуховку, ну и огромный пуховик. Две пары носок, тонкие перчатки и толстенные варежки, в которых держать жумар было невозможно.
Зарядила три фонарика новыми батарейками, спрятала фотоаппарат и айфон для фотобиенале на вершине во внутренний карман куртки. Пименов сказал купить две лишние батарейки и на вершине поменять, когда фотоаппарат сдохнет от холода. Так я и сделала, набила куртку так, что рюкзак уже не застегивался на животе.
Мой шерпа поменял мне и себе на полный баллон, и мы выползли в таком состоянии из палатки.
- Фото предоставлено автором
Все палатки стоят рядами на крутом склоне, а люди ходят по склону держась за веревку, чтоб не улететь метров на сто ниже.
Друг друга не видим, только слышим по радио или перекрикиваясь из палатки. Пименова не видела уже несколько дней, только слышала его жалостливый звонок Абрамову по рации о том, что он голодный, как волк, и можно ли ему добавку из пакетного пайка 🙂 кстати, его шерпа — брат-близнец моего шерпы.
Вышли на мороз (Пименов опоздал с выходом на 40 мин, никак не мог выбрать ночной будуар для восхождения), стоять было невозможно и каждый двинулся вверх в сопровождении своего помощника. Абрамов установил норматив 6 часов, иначе не хватит кислорода. И еще другой норматив — абсолютно каждый должен спуститься в лагерь 6400, все, что выше — это зона смерти и там ночевать нельзя, так как дополнительного кислорода не будет. Конечно же это страшилка, но убедительная.
Весь путь — только вверх; может, лишь дистанция в 200 метров была по скошенному гребню, а все остальное время мы лезли вверх по скалам, по лестницам и по крутому траверсу над обрывом в несколько километров. Когда идешь ночью, не видишь, где идешь, и от этого немного легче; но ты все равно знаешь, что скоро рассветет и надо будет спуститься.
Отдельно бегло хочу сказать про китайцев: брать такие деньги за пермит и невозможность убрать старые веревки? По-моему, там скопление веревок со времен Хиллари, мотки за мотками.
Они путаются за кошки, спотыкаешься, провисаешь на них. И еще там стоят две вертикальные хозяйственные лестницы времен «Очакова и покорения Крыма». Первая прикреплена к сотне веревок, стоит под углом, шатается, и когда на нее давишь, она, как качели, раскачивается. Следующая лестница через 20 метров — посвежее и нормально закреплена, длиной метра 3, упертая в скалу. По ней поднимаешься вверх, для удобства, так как скала гладкая. Но в кошках с сотней старых веревок, как вы понимаете, лезть по ней совсем некомфортно.
- Фото предоставлено автором
4 часа мы шли без отдыха, я съела 4 таблетки имодиума перед выходом, чтоб не оказаться в кошмарной ситуации, когда альпинисту приспичивает «по большому на горе», особенно на высоте 8700, в комбезе с обвеской, когда вокруг 80 человек.
Всю дорогу хотелось пить и от кислорода, и от имодиума. Мой шерпа быстро доставал термос и давал по стаканчику.
Я наслушалась много историй о проблемах с глазами у восходителей.
Очень многие слепли на вершине, у кого-то замерзли глаза, кто шел без очков ночью и временно ослеп, кто-то просто ослеп от солнца. И поэтому я сразу, как только мы вышли, натянула маску, поверх кислородной. Несмотря на то, что еще начиная с 7000 метров я затянула маску до предела, чтоб не потели очки, что потом стало причиной обморожения части моего лица, маска все равно потела и конденсат сразу превращался в лед. Через полчаса я шла вслепую за Мингмой. Он настаивал, чтобы я сняла очки, но я говорила. что замерзнут глаза и я ослепну, не достигнув вершины. Вскоре пришлось снять маску.
Ветра не было. Через час мы все подтянулись и уже вместе шли под постоянные крики Абрамова, который, как погонщик яков, кричал, снимая маску всю дорогу, не разрешая нам даже на 5 минут присесть отдохнуть. Я шла впереди и не слышала его. Но присев на гребне, услышала иерихонскую трубу в моих ушах: «Харазова ***** [экспрессивная оценка], ***** [почему] ты расселась, вставай немедленно! Вставай!». Ну и я сразу подорвалась, испугалась, припрятала термос и пошла дальше.
Я больше всего боялась второй ступени. Потому что после нее начинается зона смерти, или «космос», где, как сказал Абрамов, никто никому не сможет помочь, и каждый будет отвечать за себя.
Я шла и ждала эту вторую ступень; наконец-то стало рассветать и было видно, где мы идем, страх обратной дороги сразу окутал меня. Чем выше мы поднимались, тем сильней дул ветер.
Оказавшись уже перед вертикальной вершинной стеной, выяснилось, что мы уже на третьей ступени. Сюрприз — я прошла вторую, даже не поняв. Нам всем поменяли баллоны, даже у кого было под 100 атмосфер, и мы пошли гуськом вверх. Мне безумно повезло с шерпой. Самый заботливый и понятливый парень. Поначалу он пытался встегивать жумар за меня, но я побрыкалась, сказав, что сама сделаю, типа я опытная альпинистка, но я каждый раз копошилась, снимая варежку, и т.д., так что он потом уже сам все делал, не спрашивая меня, и это был просто кайф; все, что мне надо было делать, — просто идти с ним в одном темпе:)
Только когда мы выползли на крайнюю снежную вертикальную стену, я поняла, что взойду на вершину! Но это не принесло радости, так как я знаю, что все несчастья происходят только на спуске.
И дойти до вершины — это 30% успеха.
Уже вижу вершину и понимаю, что до нее рукой подать, но как только доходишь до пика, начинается каменная крутая тропа, над обрывом уходящая вправо; возможно, так удобнее подойти к ней, чтобы не подниматься на снежный карниз. До этого момента мы были в пути уже пять с половиной часов. И тут началась жопа. Все те китайцы, которых мы так опасались вначале, пошли вниз! Чтобы вы себе представили: это круговой поворот, тропа шириной 50 см над пропастью 7 км, и в таких условиях люди пытаются разойтись, застрахованные одной веревкой и одним карабином на самострахе. Кому-то приходится снимать страховку, чтобы пропустить другого. Был адский замес, все боялись отстегиваться, дрожали над пропастью, кто-то шел вверх — торопился до вершины, кто-то — вниз, просто спасался.
Потеряли в этой пробке 1,5 часа.
- Фото предоставлено автором
Выбравшись на пик, стало понятно, что до вершины еще надо по снегу пройти две американские горки.
По дороге встретили Виктора Бобка и Ирину Галай, которая стала первой украинкой, взошедшей на Эверест, и уже видно было успокоение в глазах обоих победителей. Она заслужила это, она жила и «била копытом» 10 дней в базовом лагере в ожидании веревок. Девчонка — молодец. Я проиграла 100 долларов, поставив на тотализаторе на нашу Таню.
Но реально, счастья или улыбок ни у кого нет, потому что знают, что спуск — самая опасная часть восхождения.
В общем, обгоняя индусов и китайцев, мы оказались на вершине в 8 утра.
Достав все свои флаги и баннеры, я поняла, что до фотоаппарата мне не дотянуться, на молнии моей куртки висела сосулька размером с теннисный мяч. Во внутренний карман проникла через верх, еле достала фотик, но до запасных батареек или айфона дотянуться было невозможно.
Если вы хотите фото без вас, то попросите шерпу сделать вам пару снимков. В итоге на снимке оказались все мои баннеры, но без меня. Сами по себе на вершину зашли 🙂
Мы зашли вместе с Людой Коробешко и в итоге из женской команды вдвоем дошли до вершины.
Конечно, позже меня облаял Абрамов, что из-за моей фотоссесии люди стояли на подходе и не могли подняться… Но ничего:) The winner takes it all.
На вершину мы взошли все одновременно. Либерал Пименов шел сзади меня и, конечно же, тоже не смог не прокомментировать мой флаг с Путиным.
Потом Коробешко сказала, что надо бежать, пока вся эта толпа не пошла вниз, и мы не встали в очередную пробку, опять пришлось нестись, но уже вниз.
Теперь о вершине: это такой снежный карниз, очень покатый, и все на нем топчутся; там же висят буддистские флажки с молитвами. Стоять там опасно, поэтому все встегиваются в веревку и крутятся не дальше своих самострахов. Когда ты наконец-то выдыхаешь, успокаиваешься, смотришь вниз и до тебя доходит осознание того, что ты выше всех находящихся на земле (ну, может, только те, кто рядом с тобой ростом выше 176 см, тогда, конечно, они выше :))), то понимаешь, какую работу проделал! А рядом с тобой восьмитысячники, которые с высоты Джомолунгмы смотрятся коротышками! А семитысячники — просто сопки! Сколько же мощи в горах, непоколебимые исполины, что хотят, то и сделают с тобой, если только им будет не лень забавляться с твоей жизнью.
Уже на спуске я увидела несколько знаменитых экспонатов Эвереста, навеки застывших тут как напоминание, что не каждому дается высшая точка мира. Я видела троих; один — Марко, спасатель-лыжник из Словении, был в экспедиции 2005 года, под руководством Абрамова. Он со своим другом решили пройти вместе с какой-то знаменитой съемочной группой в не очень хорошее погодное окно. Тогда был один шерпа на троих и то ставил только палатки, кислород каждый таскал на себе сам. В общем, они с другом разошлись, Марко остался попить чайку, а друг пошел вверх, уверенный, что тот его догонит. Это все происходило на второй ступени. Марко дошел до вершины, но обратно не вернулся, у него закончился кислород, а оставшийся, который он спрятал под камнем, он отдал первому бутанцу. Сказал ему, где лежит заброска, и наказал воспользоваться ей. Бутанец спросил, как же Марко справится, но тот попросил за себя не беспокоиться. Так он и нависает надо всеми —выше проходящей тропы на 5 метров, в странной позе вниз головой.
Он полностью одет, только руки голые и опухшие, цвета слоновой кости. Я его видела, еще когда вверх шла, удручающее зрелище.
- Фото предоставлено автором
На обратной дороге видела еще двоих. Один лежит в расщелине, прямо под проходящей тропой, идешь и за 30 метров уже его видишь. Сперва похоже на рюкзак, а потом, подходя, видишь человека, лицом примёрзшего к скале, с распоротой на спине курткой. Одна мысль, только бы не соскользнуть на него. Это был американец, больной раком 4 степени. Он умер, не дойдя 50 метров до вершины, его еще долго Ноэл тащил вниз, пока не сжег один глаз. Когда его вещи спустили вниз и включили телефон, чтобы набрать жене, то до нее долетели эсэмэски от мужа, которые не ушли до того. Набрали жене только на следующий день, и она стала уверять, что муж жив, так как вчера переписывалась с ним 🙁
Обратно идти было намного сложнее, чем на вершину. Во-первых, все было видно, все узкие тропы и склоны; во-вторых, на спусках по восьмерке были страшные очереди, все боялись спускаться, крестились, молились, что занимало по 30-40 минут у каждой лестницы.
Хоть мы и обгоняли, это не особо ускоряло процесс. Сперва было очень страшно на спуске, застрахованном только скользящим карабином и придерживаемой рукой веревкой. Первые сто метров спуска я адски мандражировала, от мысли спускаться в пропасть начинали трястись коленки, но потом уже хватала веревку, встегивала два скользящих карабина и бежала вниз, лишь бы быстрее дойти до лагеря. За час-полтора до лагеря, когда мне уже показалось, что не так страшен черт, как его малюют, стали встречаться обмякшие полуспящие китайцы, висящие на веревках как виноградины на лозе. Я одного стала трясти, он не отзывался, я его еще раз, никакой реакции, тогда полезла в его рюкзак проверить баллон, и в этот момент он встрепенулся и сказал, что у него все в порядке. Испугался, что за кошельком лезу 🙂
У некоторых просто заплетались ноги и они падали на спуске на своих шерпов. Тогда я поняла, почему Абрамов так кричал всю дорогу, чтобы мы шли не останавливаясь, только так можно безопасно вернуться, имея запас кислорода.
Около 11 утра мы были в лагере 8300. Собрали шмотки, попили ледяной воды и пошли на 7700. Туда добрались меньше чем за час. Тоже догрузились вещами и пошли на Седло. Это был самый долгий спуск, по вертикальному снежному склону. Заболело все: колено, поясница, стерлись ноги.
Мой шерп тащил килограммов 30, все пустые баллоны, моих 6 и своих 2, мои вещи, и еще кучу всего. Доползли до Седла, нас напоили соком, я выпила 4 жестяные кружки, передохнули полчасика и опять вниз. Тут уже триумфально встречались нам по пути все те, с кем мы были знакомы по базовому лагерю, поздравляли нас, мы желали им удачи и т. д.
Уже обессиленные, шатающиеся, мы с Владом дошли первыми до 6400, нашего верхнего базового лагеря. Кстати, Влад заскочил на вершину раньше нас на полтора часа, хотя мы вышли в одно время. Нас на подходе встречали операторы и наши китчен бои, было так приятно встретить кого-то уже родного. Хотелось только спать. Я сутки ничего не ела, прошла 17 часов без остановки, не спала и все, чего я сейчас хотела, — просто снять с себя эту вонючую одежду и закинуть свои кости в палатку.
Через несколько часов пришли остальные ребята, разбудили меня на ужин и уже в полуобморочном состоянии, под литр водки «8848» стали травить байки о восхождении.
Какое счастье, все закончилось и так удачно для всех! Мы все живы и здоровы, все взошли, никаких эксцессов. Только лицо у меня немного поморозилось в форме ледоруба 🙂 но, думаю, это не страшно, тот, кто мной заинтересуется, вряд ли соскочит из-за кусочка обожженной кожи 🙂 да и что это в сравнении с тем, что я была ТАМ! ТАМ — на Крыше мира!
Я сделала это, осуществила мечту своей жизни, которая еще несколько лет назад казалась мне чем-то из области фантастики.
Я ведь ехала сюда без планов на дальнейшую жизнь, просто потому, что никто из членов экспедиции не знает, выживет ли он или останется одним из экспонатов в галерее Эвереста. Я плакала каждый день, не навзрыд, но так — оплакивала недоделанные дела своей жизни 🙂 И теперь, когда у меня получилось без потерь добиться своей мечты, я никак не могу поверить в это.
Как же прекрасна жизнь! И каждый сложный момент этой экспедиции я переживала с мыслью о красивых моментах своей жизни или рисовала в голове приятные картинки из повседневности, которую мы не привыкли ценить, но которая становится бесценна в таких условиях.
Я жива! Я покорила Эверест!
- Фото предоставлено автором
Человеку с Божьей помощью подвластно все. Спасибо Джомолунгме, которая поддалась мне и отпустила меня, даже не пожурив! Спасибо высшим силам, положившим длань на мою голову в этой опасной экспедиции! Спасибо полководцу Абрамову за потрясающие организационные способности, за грамотные решения, за тонкую интуицию, за заботу и деспотические крики, за то, что завел меня! Спасибо Коробешке за понимание в трудные моменты, которое чуждо ее диктатору-мужу :))) она просто эталон русской женской души! Моему любимчику, моей путеводной звезде и музе Пименову огромное спасибо за поддержку и широкую открытую душу, на протяжении всей экспедиции поддерживавшего и укреплявшего меня, несмотря на его либеральные ЕСовские воззрения, он просто супермужик!
Ну и, конечно же, спасибо всем, кто за мной следил и читал мой дневник.
Одним из факторов, не давшим мне повернуть назад, был стыд перед вами — моими 2000 подписчиками!
Мне остались только пирамиды Карстензс и я закончу программу 7 вершин! Yabadabadoooooooo!
З.Ы. И, конечно же, восхождение на Эверест — это самая эффективная, но чертовски дорогая диета:) я стала с талией как у Люси Гурченко:))) но, думаю, по возвращении домой восполню утраченный баланс :)))
А теперь пьянка и бесконечная гулянка!
Но пасаран, друзья!
максимальных на Эвересте | Национальное географическое общество
В часе полета над высотным лагерем на юго-восточном гребне Эвереста мы с шерпой Пануру миновали первое тело. Мертвый альпинист лежал на боку, словно дремлет в снегу, его голова наполовину прикрыта капюшоном парки, из дыр в утепленных штанах дул гусиный пух. Десять минут спустя мы обошли еще одно тело, ее туловище было окутано канадским флагом, а брошенный баллон с кислородом удерживал развевающуюся ткань.
Продираясь носом к веревкам, прикрепленным к крутому склону, мы с Пануру застряли между незнакомцами над нами и под нами.
Накануне в Лагере III наша команда была в составе небольшой группы. Но когда мы проснулись этим утром, мы были ошеломлены, увидев бесконечную вереницу альпинистов, проходящих мимо наших палаток.
Теперь, бампер к бамперу на высоте 8 230 метров (27 000 футов), мы были вынуждены двигаться с той же скоростью, что и все остальные, независимо от силы или способностей. В клубящейся тьме перед полуночью я смотрел на цепочку огней, фонарей альпинистов, поднимающихся в черное небо. Надо мной было больше сотни медленно передвигающихся альпинистов. На одном скальном участке не менее 20 человек были привязаны к единственной шаткой веревке, закрепленной одним сильно изогнутым штырем, вбитым в лед. Если пикет лопнет, веревка или карабин мгновенно оборвутся под весом двух десятков падающих альпинистов, и все они покатятся вниз насмерть.
Мы с Пануру, старшим шерпой нашей команды, отстегнулись от тросов, свернули на открытый лед и начали соло — для опытных альпинистов более безопасный вариант.
Через двадцать минут еще один труп. Все еще привязанный к веревке, он сидел на снегу, замерзший, как камень, с черным лицом и широко открытыми глазами.
Несколько часов спустя, перед Ступенью Хиллари, 12,2-метровой (40-футовой) каменной стеной и последним препятствием перед вершиной, мы миновали еще один труп. Его щетинистое лицо было серым, рот открыт, как будто он стонал от боли смерти.
Позже я узнал имена этих четырех альпинистов: китаец Ха Веньи, которому было 55 лет; непальско-канадская Шрия Шах-Клорфайн, 33 года; южнокорейский Сон Вон Бин, 44 года; и немец Эберхард Шааф, 61 год. Пробираясь в кошках мимо их обледенелых трупов на собственном спуске с вершины, я думал о сокрушительной печали, которую испытают их семьи и друзья, когда услышат новости. Я тоже потерял друзей в горах. Почему именно эти люди умерли, до сих пор неясно. Однако многие недавние смерти на Эвересте объясняются опасным отсутствием опыта. Без достаточной подготовки на большой высоте некоторые альпинисты не могут оценить свою выносливость и не знают, когда нужно развернуться и прекратить восхождение.
«Только у половины здешних людей есть опыт восхождения на эту гору, — сказал мне Пануру. «Половина без опыта, скорее всего, умрет». Слишком часто альпинистов убивает не суровость горы, а их собственная гордыня.
Насколько все было иначе 50 лет назад, когда 1 мая 1963 года Джеймс Уиттакер в сопровождении только шерпа Наванга Гомбу стал первым американцем, достигшим вершины мира. «Большой Джим» сделал это, поднявшись по Юго-восточному хребту, по тому же маршруту, который был впервые проложен в 1953 году несравненным новозеландцем Эдмундом Хиллари и шерпой Тенцингом Норгеем. Уиттакер совершил восхождение на Денали (гора Мак-Кинли) за несколько лет до этого, и это была третья поездка Гомбу на Эверест. Через три недели после восхождения Уиттакера и Гомбу, совершив беспрецедентный поступок смелости, товарищи по команде Том Хорнбейн и Вилли Ансоелд проложили себе путь по совершенно новому маршруту — Западному хребту. (Двое мужчин были товарищами по команде 1960-я Американская пакистанская каракорумская экспедиция.
) В этот же день Бэрри Бишоп и Лют Джерстад совершили второе американское восхождение по Юго-восточному гребню. Двум командам удалось встретиться под вершиной, но к тому времени стемнело, и они были вынуждены разбить лагерь на высоте 8 534 метра (28 000 футов) — рискованный, последний вариант, который никогда раньше не применялся. Без палаток, спальных мешков, печей, шерпов, кислорода, воды и еды им не выжить.
«Боже, им повезло», — говорит Уиттекер. «Если бы был ветер, они бы все погибли. Это было бы ужасно». Все четверо выжили, хотя Ансоулд и Бишоп потеряли 19 человек.пальцы между ними. И несмотря на гибель двумя месяцами ранее альпиниста из Вайоминга Джона «Джейка» Брейтенбаха в результате несчастного случая на ледопаде Кхумбу, американская экспедиция 1963 года стала историей героического успеха, альпинистской луной.
Наша команда была на Эвересте, чтобы отметить годовщину этой экспедиции. Тем не менее, как мы видели, гора стала символом всего, что плохого в скалолазании.
В отличие от 1963 года, когда на вершину поднялись всего шесть человек, весной 2012 года на вершину поднялось более 500 человек. Когда я прибыл на вершину 25 мая, там было так многолюдно, что я не мог найти места, чтобы встать. Между тем внизу, на ступени Хиллари, очереди были такие длинные, что некоторые люди, идущие наверх, ждали более двух часов, дрожа и слабея, — и это при прекрасной погоде. Если бы эти толпы альпинистов попали в шторм, как другие в 1996, число погибших могло быть ошеломляющим.
Эверест всегда был трофеем, но теперь, когда его вершину достигли почти 4000 человек, а некоторые и более одного раза, этот подвиг значит меньше, чем полвека назад. Сегодня примерно 90 процентов альпинистов на Эвересте являются клиентами с гидом, многие из которых не имеют базовых навыков восхождения. Заплатив от 30 000 до 120 000 долларов за восхождение на гору, слишком многие надеются достичь вершины. Значительное число делает это, но в ужасных условиях. Два стандартных маршрута, Северо-восточный гребень и Юго-восточный гребень, не только опасно переполнены, но и отвратительно загрязнены мусором, просачивающимся из ледников, и пирамидами человеческих экскрементов, загрязняющими высокие лагеря.
А еще есть смерти. Помимо четырех альпинистов, погибших на Юго-восточном гребне, в 2012 году погибли еще шесть человек, в том числе три шерпа.
Очевидно, самая высокая вершина мира сломана. Но если вы поговорите с людьми, которые знают это лучше всего, они скажут вам, что это не подлежит ремонту.
Рассел Брайс, 60 , управляет Гималайским Опытом, крупнейшим и самым сложным гидом на Эвересте. Химекс, как известно, провел 17 экспедиций на Эверест как со стороны Непала, так и со стороны Китая. Брайс, киви, переселенный в Шамони, Франция, известен тем, что управляет трудным кораблем. Каждому альпинисту и шерпу в команде Himex выдается рация, и они должны регистрироваться каждый день. Каждый также должен носить лавинный датчик, шлем, страховочную привязь и кошки, а также прикрепляться к страховочным тросам. (Во время весеннего сезона 2012 года шерпа из другой команды не смог перерезать страховочные тросы и разбился в расщелине.) Чтобы избежать неприятностей, клиенты должны идти в ногу или разворачиваться.
Несмотря на относительно большой размер команд Брайса — до 30 клиентов и 30 шерпов — они оставляют небольшой след на горе, убирая все свои экскременты и мусор, чего большинство команд не соблюдает. Усилия Комитета по контролю загрязнения Сагарматхи, своего рода городского совета Эвереста, по очистке улучшили условия в базовом лагере (человеческие отходы попадают в бочки, которые позже удаляются), но они не оказали большого влияния выше на гору. Лагерь II на высоте 6 474 метра (21 240 футов) особенно отвратительный. Лагерь IV немногим лучше, рваные скелеты брошенных палаток трещат на ветру.
«Мы можем управлять номерами, если все операторы общаются друг с другом», — настаивает Брайс. «Все дело в хорошем общении».
Если бы все было так просто. Есть и другие факторы. По иронии судьбы, одним из них является улучшенное прогнозирование погоды. Когда-то отсутствие информации приводило к тому, что экспедиции пытались подняться на вершину всякий раз, когда члены их команды были готовы.
Сегодня, благодаря сверхточным спутниковым прогнозам, все команды точно знают, когда откроется погодное окно, и часто добиваются успеха в одни и те же дни.
Еще один фактор: малобюджетные экипировщики не всегда имеют персонал, знания или надлежащее оборудование, чтобы обезопасить своих клиентов, если что-то пойдет не так. Более дешевые операторы часто нанимают меньше шерпов, а тем, кого они нанимают, иногда не хватает опыта. «Все клиенты, которые погибли на Эвересте в прошлом году, работали с малобюджетными и менее опытными операторами», — говорит 44-летний Вилли Бенегас, аргентинско-американский высокогорный гид и совладелец вместе со своим братом Дамианом компании Benegas Brothers. Экспедиции, на счету которых 11 восхождений на Эверест. По словам братьев, помимо того, что непальские экипировщики должны соответствовать международным стандартам, Министерство культуры, туризма и гражданской авиации Непала, которое регулирует восхождение на Эверест, должно способствовать лучшему обучению шерпов, чтобы они могли выполнять свои обязанности наравне с международными гидами.
.
Чтобы предотвратить скопление людей на горе, некоторые предложили ограничить не только общее количество разрешений на сезон, но и размер каждой команды — не более 10 клиентов в команде. Другие настроены скептически.
«Этого не произойдет», — говорит 50-летний новозеландец Гай Коттер, владелец компании Adventure Consultants, которая провела 19 экспедиций на Эверест. «Эверест — это большой бизнес для Непала, и они никогда не откажутся от денег». В Непале, стране с населением почти 30 миллионов человек, каждый четвертый гражданин живет в бедности. Сама страна находится в подвешенном состоянии. 10-летняя гражданская война между маоистами и сторонниками правительства закончилась в 2006 году. Позднее монархия была распущена и создано коалиционное правительство, но последние семь лет были очень неспокойными, поскольку воинствующие политические партии действовали в соответствии с временной конституцией. Политическая система «такая коррумпированная и такая беспомощная», — считает Кунда Диксит, редактор Nepali Times, сказал, что «отсутствие правительства на самом деле выгодно, потому что некому совершать все эти ошибки».
Экспедиции на гору потратили в Непале почти 12 миллионов долларов весной 2012 года, по словам Анга Черинга Шерпа, владельца Asian Trekking. Министерство получило более 3 миллионов долларов в виде разрешительных сборов от альпинистов, участвовавших в 30 зарубежных экспедициях. «Вы должны помнить, что Непал — почти несостоявшееся государство, — говорит Коттер. «Большее государственное вмешательство только поощрит рост коррупции». Дэйв Хан, высотный гид, чьи 14 восхождений на Эверест являются американским рекордом, соглашается. По его словам, ожидать, что правительство Непала предложит решения, нереально. «Операторы Эвереста должны объединиться, чтобы самостоятельно регулировать ситуацию».
«Министерство — это разросшаяся, нефункциональная бюрократия, — говорит 50-летний Конрад Анкер, который в 2012 году руководил экспедицией, организованной при поддержке National Geographic. гора.» (В министерство неоднократно обращались по поводу этой статьи, но оно отказалось от комментариев.
)
Так называемая система офицеров связи является прекрасным примером этой дисфункции, говорит Анкер. Каждой команде Эвереста назначается офицер связи с правительством, или LO, который оплачивается командой и должен следить за соблюдением правил. Но ни один из ЛО на самом деле не поднимается в гору. «Большинство даже не остаются в базовом лагере, — говорит Анкер. «Они возвращаются туда, где тепло». Он утверждает, что ЛО следует заменить рейнджерами-альпинистами, обладающими знаниями, способностями и желанием патрулировать горы и обеспечивать соблюдение правил. Эверест также нуждается в постоянной поисково-спасательной команде: «Восемь шерпов и четыре западных гида, все оплачиваются через министерство», — говорит он. «Это сделает гору более безопасной».
Десять лет назад Анкер вместе со своей женой Дженни основал Центр скалолазания Кхумбу (KCC) в деревне Форце, чтобы улучшить альпинистские навыки шерпов и тем самым повысить запас прочности для всех на Эвересте. Многие из более чем 700 выпускников центра теперь работают в горных экипировках.
В конце концов, именно шерпы проводят большую часть спасательных операций. Шерпа Дануру, выпускник KCC, который 14 раз поднимался на Эверест, рассказал мне, что ему удалось стащить с горы по меньшей мере пять человек, чтобы спасти им жизнь.
«Одна из очевидных проблем заключается в том, что клиенты не уважают знания и опыт шерпов, — говорит Анкер. В какой-то степени виноваты шерпы. Большинство из них — тибетские буддисты, чья культура и религиозные принципы не одобряют конфронтации. «Клиенты иногда игнорируют их советы и умирают», — говорит Анкер. «Прошлый год был показательным. Мы пытаемся помочь шерпам стать более напористыми».
Современные технологии, которые уже широко распространены на Эвересте — у каждого в базовом лагере есть доступ к мобильному телефону или Интернету — также могут сделать гору более безопасной. На встрече с министерством прошлым летом Анкер предложил кое-что новое: удостоверения личности, выдаваемые при каждом разрешении на восхождение.
«Идентификатор Эвереста будет содержать данные, которые могут спасти жизнь альпинисту или шерпу», — объясняет Анкер.
Конечно, на нем будет фотография альпиниста, но, что более важно, QR-код — своего рода штрих-код. «Отсканированный смартфоном рейнджер, поднимающийся на Эверест, QR-код покажет всю необходимую информацию — возраст, опыт, историю болезни, аллергии, страховку, семью, номера телефонов экстренных служб, все».
Анкер сказал, что бюрократы Катманду сидели и смотрели на него с пустыми лицами. «Я даже достал свой телефон и показал им, как это работает», — говорит он. «Это 2012 год. Это не сложно. Это как ски-пасс».
Несмотря на все проблемы на горе, Эверест стоит один. Всегда будут люди, которые захотят подняться на самую высокую точку мира, потому что быть на Эвересте — это нечто большее, чем быть окруженным толпой или сталкиваться с кучами мусора. Гора так высока и так безразлична, что призывает каждого альпиниста в тот или иной момент подняться к лучшему самому себе.
На Эвересте тоже есть красота. Я никогда не забуду захватывающий дух вид с нашей площадки в Лагере III, облака, вздымающиеся вверх по Западному цирку (расселины или трещины), как лавина в обратном направлении в замедленной съемке.
Или висцеральное облегчение от чашки кипящего супа в Лагере IV. Или хруст моих кошек в кристаллическом лабиринте ледопада Кхумбу прямо над базовым лагерем. Я буду дорожить воспоминанием о восхождении с друзьями на гору. Я посвятил им свою жизнь, а они посвятили свою жизнь мне.
Именно из-за таких моментов альпинисты продолжают возвращаться на Эверест. Это не просто достижение вершины, а уважение к горе и наслаждение путешествием. Теперь мы должны восстановить чувство здравомыслия на вершине мира.
Мечтаете покорить Эверест? Вот что нужно
Си-Эн-Эн —
Физическая подготовка и десятки тысяч долларов — это лишь малая часть того, что нужно искателям приключений для покорения Эвереста. Эксперты говорят, что для того, чтобы вычеркнуть это из своего списка желаний, требуется гораздо больше.
Сотни людей со всего мира каждый год едут в Гималаи, мечтая покорить вершину Эвереста. Они неделями собирают снаряжение, приспосабливаются к высоте и просто ждут хорошей погоды.
Вот что вам нужно знать, если вы думаете о восхождении на Эверест.
Большинство альпинистов пытаются подняться на самую высокую вершину мира в мае. Есть короткий промежуток времени — обычно после 15 мая — когда температура становится выше, а высотные ветры, известные как струйные течения, уходят с гор.
Это также прямо перед сезоном дождей. Альпинисты обычно стараются избегать посещения района Эвереста, если там часто идут дожди, так как это может сделать тропу скользкой и опасной.
Почему этот год был таким опасным для альпинистов Эвереста
«Это время года, когда у вас больше всего шансов подняться на вершину», — сказал Дейл Ремсберг, технический директор Американской ассоциации горных гидов.
Хорошая погода имеет решающее значение для альпинистов.
Ремсберг сказал, что альпинисты не будут пытаться достичь вершины без подходящих погодных условий. Многие провели недели в базовом лагере, просто ожидая, что они действительно доберутся до него.
Гора Эверест находится прямо на границе между Непалом и Тибетом. Есть много возможных маршрутов, но большинство восходителей на Эверест обычно выбирают один из двух — южный маршрут в Непале и северный маршрут в Тибете.
Большинство треккинговых компаний работают в Непале, так как в последние годы альпинизм в Тибете стал более дорогим и более контролируемым. Те, кто поднимается по южному маршруту, прилетают в столицу Непала Катманду, затем летят в деревню Лукла, откуда путешественники начинают поход к базовому лагерю Эвереста.
Восхождение на Эверест занимает около двух месяцев.
Гордон Яноу, директор программ Alpine Ascents International, экспедиционной компании из Сиэтла, в конце марта отправил группу из 12 альпинистов в Гималаи и не ожидает, что они вернутся домой до конца мая.
Эти мифы об Эвересте подпитывают его загадочность (и пробки на дорогах)
Альпинисты вместе с сотрудниками и гидами-шерпами проведут почти две недели в походе к базовому лагерю Эвереста, который находится на высоте около 17 000 футов (5 200 метров).
Затем им предстояло провести около двух недель, приспосабливаясь к высоте и ожидая хороших погодных условий, прежде чем продолжать еще четыре дня, достигая других лагерей и, наконец, поднимаясь на вершину.
Большинство альпинистов тратят месяцы или даже годы, прежде чем даже подумать о том, чтобы добраться до Гималаев. Яноу сказал, что его гиды возят на Эверест только тех альпинистов, которые успешно достигли одной или двух других сложных вершин.
Альпинисты могут заплатить от 35 000 до более 100 000 долларов.Стоимость включает 11 000 долларов за разрешение на восхождение от правительства Непала или Тибета, кислород в баллонах и высотное снаряжение, включая палатки, спальные мешки и ботинки.
Он также покрывает медицинское обслуживание, питание и поддержку гидов-шерпов и баллоны с кислородом для них, что является обязательным для каждого иностранного альпиниста.
Да, но нет ограничения на количество людей, которые могут совершить восхождение.
По словам Дандураджа Гимире, генерального директора Департамента туризма Непала, в этом году было выдано 381 разрешение, что всего на девять больше, чем в Непале в 2017 году.
Альпинист Эвереста предупредил о переполненности перед смертью при восхождении
Но Алан Арнетт, который четырежды поднимался на Эверест, объяснил, что с непальской стороны пытаются подняться гораздо больше людей.
Он считает, что около 800 человек могут совершить путешествие, поскольку каждому иностранцу требуется проводник-шерпа.