Забытый солдат пое: Недопустимое название — Path of Exile Wiki

alexxlabОставить комментарий на Забытый солдат пое: Недопустимое название — Path of Exile WikiРазное

Содержание

Читать онлайн «Забытый солдат империи», Евгений Касьяненко – ЛитРес

1


(ретроспектива)

…За спинами пилотов зажглась лампочка, открылся люк и инструктор заорал:

– Давай! Пошел! Кто испугается – выкину!

Все то, о чем сотню раз говорилось на занятиях – как надо согнуться, как толкнуться, как держать руки – все это вылетело из головы Земнова, лишь только он увидел далеко внизу землю. Он и испугаться-то не успел. Шагнул как-то неловко, скорее, пошатнулся от воздушного потока и вывалился из «Аннушки». Ни обещанного динамического удара в момент раскрытия парашюта, ни бешеного раскручивания строп – он не почувствовал. Только когда громадное белое полотнище купола уже спокойно покачивалось над головой, Земцев пришел в себя.

Страха нет, одно лишь чувство полной, орлиной свободы растет и наполняет грудь. Вадиму хочется закричать, но в горле что-то клокочет и не выпускает воздух.

Сначала ему кажется, что парашют не снижается, а висит на одном месте. Но потом Земцев замечает, что все находящееся на земле понемногу растет в размерах. Он подтягивается на стропах, как учили, и усаживается удобнее в лямках подвесной системы. Пустота пьянит голову. Внизу, сквозь воздушную дымку, виднеется совсем маленький белый крестик, сложенный из парашютных «столов», фигурки, копошащиеся возле самолетиков и планеров, невдалеке – серпантин дороги, с бегущими по нему брусками автобусов и рефрижераторов. Дорога змеей уходит в горы.

Машинально, заученными до одурения на занятиях движениями, Земцев подтягивает один край строп, чтобы развернуть парашют и увидеть, куда уходит шоссе. Там, за крайней грядой гор далекая чудная страна – Афганистан.

– Эй, длинный, длинный! Тебе говорят, ноги! Ноги!

Неожиданно до Земцова доходит, что этот крик в мегафон наземного наблюдателя аэроклуба адресуется к нему. Он группирует, как положено перед приземлением, ноги. Земля стремительно нарастает. Вадим с ужасом видит, что летит на какие-то деревья и тут же, в доли секунды, понимает, что это не деревья, а кустики травы, перекати-поле, и земля совсем рядом… Удар!

2

… Он проснулся, пережив вновь в последнюю секунду сна тот свой, самый первый прыжок. Сколько лет назад это было? Пятнадцать. Господи, как летит время…

Где он? Ах да, Баку, гостиница. А человек, который храпит на соседней кровати – полковник Маликовский, журналист окружной газеты внутренних войск. Вчера их привезли в гостиницу уже в девятом часу вечера и запретили гулять по городу. Пришлось вылакать две бутылки водки прямо в номере.

В полутьме Земцов нашарил на тумбочке сигареты и зажигалку. Закурил.

– Что за свинья курит в комнате? – подал голос Маликовский. – Учи вас, штатских, учи. Водка-то осталась у нас?

– А что это за свиньи в Советской Армии, которые в семь часов утра ищут водку? – в тон ему ответил Земцов.

– Вадик, когда до тебя дойдет, что внутренние войска – не армия? Это, во-первых. Во-вторых, мы с тобой можем смело квасить до обеда, потому что борт пойдет в Степанакерт только к вечеру. Единственное, что ты успеешь сделать сегодня – выпить за ужином той же водки с командующим, а интервью будешь брать у него завтра. Так есть водка или нет? А то давай пошлем «коридорного» в краповом берете, пусть принесет.

Вход на их этаж гостиницы, где жили только военные, охраняли спецназовцы. Маликовскому было приказано, в случае какой нужды, обращаться к ним.

– Успокойся, Семен. У нас канистра коньячного спирта. Летуны вчера передали. Ты уже спал.

– К-какая канистра? – От этой неожиданной новости Маликовский даже вскочил с кровати. – Шутишь?

– Да что шутить. Вон она стоит. В этих краях пойла, как грязи.

Они наскоро привели себя в порядок и сели к столу. Маликовский вскрыл своим устрашающего вида охотничьим ножом банку тушенки из армейского пайка.

– Семен, только договоримся – по чуть-чуть, что б голова не болела, и попросим, чтобы нам дали сопровождающих, посмотрим город. Я второй раз в Баку.

– Может, баб найдем?

– Так есть тут бабы, две в соседнем номере.

– Откуда знаешь?

– Спать меньше надо. Патологоанатомы. В сумгаитских трупах ковыряются.

– Бр-р-р… Впрочем, не бывает страшных баб…

– …а бывает мало водки, то есть коньячного спирта. Семен, они старше нас лет на пятнадцать. Старое, пропахшее трупами мясо…

Рассвело. Вадим подошел к окну. Оно выходило на центральную площадь города. Дивной красоты города, который, судя по всему, вскоре станет для них таким же далеким и чужим, как какой-нибудь Тегеран или Бейрут.

…Заканчивалось лето 1991 года. Два дня назад Вадиму, собственному корреспонденту центральной газеты, позвонили из штаба округа и предложили облететь на вертолете все горячие точки Закавказья. Отказаться от такого предложения он не мог. Весь вчерашний день их военный борт шел через донские, кубанские и терские степи, потом вдоль каспийского берега Дагестана, пока не сел на каком-то маленьком аэродроме на окраине Баку.

Хотя Вадиму довелось немало полетать в своей жизни, этой длительный полет на военном вертолете, летящем очень низко – в пятидесяти-ста метрах над землей – произвел на него совершенно сказочное впечатление, абсолютно несравнимое с пребыванием в самолете. Из окна вертолета было видно всё. И пескаря, которого вытаскивал из воды рыбак, и бутылки на брезенте, вокруг которых расположилась шумная кампания, и даже совокупляющуюся парочку, над которой коварный пилот вертолета сделал вираж.

У Вадима от природы было очень хорошее зрение. Как-то в глазном кабинете ему сказали, что у него – 200-процентное зрение, так как 100 процентов – это всего лишь норма количества колбочек в сетчатке, а бывает и значительно больше. Теперь он возблагодарил Бога за этот природный «дефект» и жадно смотрел вниз, чувствуя себя, то ли Алладином на ковре – самолете, то ли Воландом, летящим на шабаш вместе с Маргаритой.

«О, как прекрасна вечерняя земля!» Конечно, когда на ней не стреляют…

Как он любил Кавказ, свой Кавказ…

3


(ретроспектива)

Никогда – ни до, ни после – у Земцова не было такого скоропалительного романа с женщиной, как в тот год. Никогда он не занимался любовью с женщиной через час после знакомства. И с какой женщиной!

…Тогда, десять лет назад, весь февраль Вадим испытывал приливы душевной импотенции, полное нежелание, да и неспособность писать в свою смертельно надоевшую газету. По пустяку поссорился с редактором из-за вычеркнутого абзаца в его плохой статье. Всю зиму выяснял отношения с женой, что закончилось переходом Вадима на жительство в квартиру холостого товарища. Он уже совсем был готов собрать чемодан и уехать куда-нибудь к белым медведям, хотя и знал, чем это ему грозит. И вдруг выход неожиданно предложил, а точнее, подсунул ему редактор. Шеф сказал, что в отпуск ведь можно уйти и зимой, а если еще поехать по «совершенно случайно» оказавшейся у него путевке в Дом творчества на Кавказ, к теплу и солнцу, то вообще получится на «пять с плюсом».

…Возле гагринского железнодорожного вокзала Вадим нашел автобус на Пицунду. До отправления оставалось минут пятнадцать. Земцов курил у трапа. И тут…

Сказать, что она шла к автобусу – ничего не сказать. Так идет по лесу антилопа, пружиня каждый шаг и как бы пританцовывая. Женщина была очень высокой, почти такой же по росту, как сам Вадим. На ней была твидовая юбка ниже колена, удлиняющая и без того колоссальной длины ноги. В пошлом мужском пересказе это звучит так: ноги растут от зубов. Почему-то Вадим сразу понял, что она – натуральная блондинка и почти наверняка – не русская. Прибалтка или немка, на худой случай – полячка. Земцов уступил дорогу и, не задумываясь, пошел следом за ней по салону, прихватив с ранее облюбованного сиденья свою сумку. Взять ее увесистый чемодан – Вадим сделал и такую попытку – блондинка не позволила. Он сел рядом.

– Мне кажется, здесь много свободных мест, мальчик, – сказала блондинка, по-смешному проглатывая букву «л».

– Вы до Пицунды? Впервые здесь? – Он проигнорировал упрек.

Выяснилось, что впервые.

– Тогда я вам расскажу обо всем, что здесь есть по дороге. К тому же, я – журналист.

Она засмеялась:

– «К тому же», я сама журналистка. Меня зовут Эва. Я из Риги.

– Великолепно, коллега. Кстати, когда я последний раз был в Юрмале…

Они еще не успели доехать до цитрусового совхоза, что на полпути к Пицунде, когда уже знали друг о друге почти все – откуда, кем работают и куда едут. Разумеется, ехать им было в один и тот же Дом творчества. Вадим действовал почти наверняка – всю дорогу он рассказывал не столько о Пицунде, сколько о своей покойной бабушке, жившей когда-то в Риге, и о том, какой замечательный это город.

Но потом произошло такое, что вообще не укладывалось в представления Вадима о курортном романе…

У них были совершенно разные путевки, хоть их и поселили на одном этаже. Вадима одного – в двухкомнатный «люкс», с широкой кроватью и диваном, с лоджией, выходящей на море (редактор употребил свои связи). Эву же подселили в комнату, где уже жила какая-то женщина. Единственное окно глядело на горы.

Спустя пятнадцать минут Эва вошла в его номер и издала рев раненой пантеры. Она заявила, что в социалистическом государстве не может быть такого хамства и таких нарушений прав женщин. Вадиму предстоит немедленно переехать в их комнату, а Эве и Люсе, так звали соседку по номеру, надлежит занять его “люкс”. Эва также сказала, что готова немедленно расплатиться за обмен в любой форме оплаты.

Вадим был совсем не против обмена. Это давало ему кое-какие преимущества в общении с Эвой. Он уже решил для себя, что «расплатой» будет их совместный поход в какой-нибудь ресторанчик. «Ну, не сегодня, так завтра».

Через десять минут обмен был совершен, Люся отправилась в центр поселка за грузинским вином, а Эва, в присутствии Вадима, начала…снимать свою твидовую юбку.

 

Вадим раскрыл рот и так стоял, совершенно сбитый с толку происходящим. «Может быть, у них, латышей, принято переодеваться перед мужиками?»

– Я же сказала – расплата будет мгновенной. – Эва уже взялась за блузку.

«Это что – розыгрыш?» Земцов изумленно смотрел на Эву. «Ну да, сейчас я сниму брюки, а она пригласит Люсю, которая где-то рядом, и они будут смеяться до упада».

Эва продолжала раздеваться. Оказалось, что у нее такая же красивая грудь, как и ноги. Она посмотрела на Вадима и расхохоталась, увидев его физиономию.

– Ты что, боишься? Забавные вы, русские! Азиаты. Дикари. Ты же меня захотел, как только увидел. Это я в Гаграх поняла, когда еще не вошла в автобус. В чем же дело, мальчик? Ты южанин, добирался сюда полдня, а я тряслась в поезде больше двух суток, едва не кончила от тряски. Мой Имар уже, наверное, перетрахал всех моих подруг за эти два дня. Ну, давай, смелее. В ванную на две минуты и сюда. На меня.

Вадим машинально стал раздеваться, так и не веря происходящему.

– Быстрее. Люся придет через полчаса. – Эва легла и, казалось, ее ноги длиннее кровати.

Она была настолько жадной в постели, что у Вадима появилось чувство, что его насилуют.

Через двадцать минут они уже сидели в шезлонгах на лоджии и смотрели на море. Было начало марта. Градусов 16–18 тепла. Но на солнце становилось даже жарко. Вадим потянулся погладить ее коленку и подумал, что сейчас Эва его ударит за хамское поведение с незнакомой женщиной. Факт, что он только что с ней переспал, не укладывался в сознание, оставался для него абсолютно нереальным. Это было похоже на что? Да, точно, на тот первый прыжок с парашютом или на ту его давнюю стремительную поездку во Францию. Ах ты, черт! Эва засунула его руку под свой халат, надетый на голое тело, надежно укрепила ее на своей груди и наградила долгим поцелуем.

Забытый солдат империи / Россия и мир

Более 10 лет томится в литовской тюрьме гражданин РФ, бывший боец рижского ОМОНа

Василий Ермаков

02.11.2018

В октябре 2018 года исполнилось тридцать лет со дня создания рижского отряда милиции особого назначения (ОМОНа). С этой датой напрямую связана трагическая судьбе одного из бойцов этого отряда – Константина Никулина (Михайлова). По приговору литовского суда он отбывает пожизненное заключение в Лукишской тюрьме в Вильнюсе и уже почти одиннадцать лет находится за решеткой. Забытого «солдата империи» бездоказательно обвиняют в участии в расстреле литовских таможенников 31 июля 1991 года на КПП Мядининкай.

История вильнюсского ОМОНа берёт свое начало в 1988-м – отряд был сформирован приказом министра внутренних дел СССР для борьбы с организованной преступностью и массовыми нарушениями общественного порядка. По национальному составу около половины его состава составляли литовцы. Однако к началу 1991 года, когда в Литве уже был решительно взят курс на выход из СССР, большинство бойцов вильнюсского ОМОНа решили сохранить верность Советскому Союзу. «Отряд, как и вся милиция – это люди, люди разных национальностей, разных убеждений. И то, что происходило в обществе, конечно, имело место и у нас. Часть работников ушла, потому что они были сторонниками независимости Литвы. Советскую платформу приняли почти две трети личного состава… Я с группой офицеров принял решение перевести отряд под союзное подчинение, потому что местные власти хотели нас использовать для подавления антинационалистических выступлений, которые начинали принимать массовый характер. И таким образом в ночь с 11 на 12 января мы захватили полностью базу отряда и стали работать под союзным подчинением», – вспоминал позднее бывший глава отряда, поляк по национальности Болеслав Макутынович.

В охваченной горячкой «цветной революции» Прибалтике у подразделения было много работы.

«Мы брали под охрану государственные объекты СССР. Их пытались занять незаконные вооружённые формирования; мы деблокировали таможенные посты, которые росли, как грибы после дождя… На нашем счету было много разных операций, в частности операции по разоружению незаконных формирований. Мы их успешно проводили, причём не один раз, что, конечно, вызывало ярость у противоборствующей стороны. Ландсбергис (тогдашний председатель Верховного совета Литовской ССР, взявший курс на отделение – В.Е.) призывал население Литвы штурмовать нашу базу», – вспоминал Макутынович.

После событий августа 1991 года Вильнюсскому ОМОНу был предъявлен ультиматум со стороны литовского МВД: либо отряд разоружается и остаётся на территории республики, либо выводится в Россию и расформировывается.

Часть сотрудников осталась в Литве, группа из около 60 человек вылетела самолётом в Россию. Впоследствии новые власти Литвы выдвинули против бывших сотрудников ОМОНа Вильнюса и Риги обвинения «в борьбе против литовской государственности»: что они «захватили ряд гособъектов, нападали на таможенные посты, установленные властями Литвы и разоружали местную милицию (но, по взаимной устной договорённости, не причиняли им вреда –

В. Е.)».

Самое серьёзное из обвинений было связано с нападением на таможенный пункт в населённом пункте Мядиникай на границе Литвы и Белоруссии в ночь на 31 июля 1991 года. Тогда там при неясных обстоятельствах были убиты семеро новоиспеченных литовских пограничников: Миндаугас Балавакас, Альгимантас Юозакас, Юозас Янонис, Альгирдас Казлаускас, Станисловас Орлавичюс, Антанас Мустейкис и Ричардас Рабавичюс. Единственный оставшийся в живых Томас Шярнас, получивший тяжелые ранения, рассказал (кстати, интервью он даёт крайне неохотно, утверждая, что ему «тяжело вспоминать» происшедшее), что увидел мужчину, который забежал в вагончик со стороны леса, услышал крики и серию выстрелов. Шярнас настаивает, что его товарищей «убили русские».

За убийство в Мядининкай пока сидит в тюрьме только один человек – Константин Михайлов (Никулин). В начале марта 2017 года Верховный суд Литвы признал законным приговор предыдущей инстанции о пожизненном заключении Константина. 51-летний гражданин Латвии (имеющий и российское гражданство) Михайлов во времена СССР служил в рижском ОМОНе. «Осуждённый был среди тех, кто совершил насильственные действия против должностных лиц», – утверждает судья Алоизас Круопис. Однако прямые доказательства тому, что ОМОН причастен к убийствам в Мядининкай, отсутствуют. Сам Константин Михайлов свою вину категорически отрицает. По его мнению, решение суда незаконно, так как ни один свидетель не дал показаний о его причастности к преступлению, а других фактических данных также нет. 

Однако, литовская сторона твердо придерживается своей версии, ставшей для Вильнюса официальной: якобы глава рижского ОМОНа Чеслав Млынник приказал группе «Дельта-1», в которую входили Михайлов, а также Андрей Лактионов и Александр Рыжков, убить литовских таможенников. В прокуратуре Литвы считают, что «убийство восьмерых полицейских и таможенников на КПП в Мядининкай было совершено с целью вызвать смятение в таможенной службе государства, недавно провозгласившего независимость». Любая другая точка зрения на те события в Литве фактически приравнена к преступлению.

Ситуацию с «забытым солдатом погибшей империи» прокомментировал латвийский несистемный оппозиционный активист Владимир Линдерман: «Апелляционный суд Литвы оставил в силе приговор первой инстанции, вынесенный бывшему рижскому омоновцу Константину Никулину-Михайлову: пожизненное заключение. Более того, статья переквалифицирована из «убийства» в «преступление против человечности», что лишает защиту возможности оспорить приговор в связи с истечением срока давности.

Никулину вменяют убийство литовских таможенников и полицейских на таможенном пункте Мядининкай в 1991 г. Сам он свою вину не признал, доказательств в деле – ноль. Ажиотажа в мире тоже практически ноль. Ау, господин Лавров, ну хоть выскажетесь, что ли…

Никулин вообще-то гражданин России».

Владимир Линдерман решил заняться историей Никулина вплотную. По его словам, наибольшие подозрения в деле Мядининкай падают у него на литовских националистов. Линдерман напоминает, что убийство произошло в тот самый день, когда президенты Михаил Горбачев и Джордж Буш-старший подписали договор о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-I). «Националисты имели основания тревожиться, что СССР и США снова договорятся (вот уже договорились по вооружениям!), как это было после Второй мировой войны, и Литва не получит независимости. Логично в такой ситуации сыграть на обострение и выставить СССР государством-злодеем. По крайней мере, мотив у них был. Как бы то ни было, литовские власти сразу, не утруждая себя доказательствами, возложили вину на советское руководство, а исполнителем «назначили» рижский ОМОН. Впоследствии эта версия превратилась в Литве в идеологический догмат, не подлежащий сомнениям и оспариванию. В ночь с 30 на 31 июля рижские омоновцы, и Никулин в их числе, действительно находились в Литве. Приехали, чтобы получить новое оружие и амуницию. Ночевали на базе вильнюсского ОМОНа. И это, по сути, единственная «улика», каких-то более серьезных доказательств участия Никулина в расстреле в Мядининкае нет», – размышляет Владимир Линдерман.

Напротив, по его словам, есть веские сомнения, которые, согласно фундаментальным принципам права, должны толковаться в пользу обвиняемого. «Выживший Томас Шярнас не опознал Никулина. Более того, из показаний Шярнаса следует, что, по меньшей мере один из нападавших говорил по-литовски, а Никулин, как и другие рижские омоновцы, литовским не владеет. На месте нападения найдены гильзы, не соответствующие штатным боеприпасам ОМОНа», – напоминает Линдерман. Тем не менее, Никулин был арестован в конце 2007 года в Риге и передан Литве. В 2011 году Вильнюсский окружной суд приговорил его к пожизненному заключению за «убийство двух и более человек». Публицист отмечает: «Не говоря уже об отсутствии доказательств, приговор был незаконен и по чисто юридическим причинам. В 1991 году срок давности по статье «убийство» был десять лет. Потом его увеличили до пятнадцати лет, сейчас, согласно литовскому законодательству, он равен двадцати годам. В случаях, когда законы меняются, европейские правовые стандарты указывают: для применения должен быть выбран закон, наиболее благоприятный для обвиняемого.

Срок давности по событиям июля 1991 года истек».

Именно понимая, что с таким приговором Никулина придется освобождать, суд второй инстанции в 2016 году переквалифицировал «убийство» в «преступление против человечности», не имеющее сроков давности. Как отмечает Линдерман, остается ещё надежда на Европейский суд по правам человека – благо, жалоба в ЕСПЧ подана и принята судом к рассмотрению. Есть ещё и некоторая надежда на Россию. «Существует такая практика, когда осужденного иностранца передают для отбытия наказания стране, гражданином которой он является. Для этого Генпрокуратура РФ должна сделать запрос Литве с соответствующим предложением. Поскольку Никулин – гражданин России, правовое основание для запроса есть. Литва может согласиться или не согласиться, это уже вопрос конкретных переговоров», – предполагает Владимир Линдерман.

Несколько месяцев назад депутат Сергей Шаргунов публично напомнил о судьбе бывшего бойца ОМОН на заседании Госдумы. Он же обратился в Генпрокуратуру и МИД РФ с просьбой проанализировать возможность передачи Никулина России.

«Пять месяцев назад я навестил Константина Никулина в Лукишской тюрьме, сейчас мы переписываемся. Он ощущает себя русским солдатом, оказавшемся в плену, и все надежды на освобождение связывает с Россией. В чем-то он, может быть, наивен, но это благородная наивность солдата, не желающего мириться с мыслью, что Родина его забыла», – заключает Владимир Линдерман.

В сентябре Литву с визитом посетил глава Римско-католической церкви Франциск I. В преддверии его визита группа литовских правозащитников обратилась к папе Римскому с письмом, в котором содержится призыв вступиться за Константина Никулина. «Имеющиеся объективные данные о трагическом событии, связанные со смертоубийством семи людей ночью 31 июля 1991 года на дороге около посёлка Мядининкай, ведущей из Литвы в Белоруссию, никак не позволяют утверждать, что данное массовое убийство мог совершить названный человек. Но именно оклеветанный Константин Никулин был выбран литовской Фемидой для того, чтобы остались невидимы настоящие убийцы, и чтобы искупить своей жизнью вину перед этими убиенными семью людьми.

Уже в течение более десяти лет в заточении в Лукишской тюрьме города Вильнюса Константин Никулин несёт на своих больных плечах мученический крест искупления за чужие грехи», – написали Валерий Иванов, Валентина Богданова и Юрий Григорьев.

Один из подписантов этого послания, литовский журналист Валерий Иванов рассказал о своих товарищах следующее: «Это простые люди, неравнодушные к судьбе ошибочно осуждённого. Валентина Богданова – пенсионерка. Она поддерживает связь с Константином Никулиным, навещая его в тюрьме и пересылая ему помощь. Юрий Григорьев – в прошлом выпускник Московского литературного института имени Максима Горького. Это писатель из «шестидесятников», протестующий против репрессий за убеждения по политическим причинам. Ваш покорный слуга – бывший литовский политический заключенный, на собственной шкуре испытавший все прелести сидения в местах лишения свободы. Мы, как и многие в Литве, знаем, что правосудие было несправедливо по отношению к Константину Никулину. Фактически, его обвинили бездоказательно, игнорируя очевидные или противоречащие друг другу факты. Случился именно тот трагический сценарий, известный по крылатой фразе «был бы человек, а статья УК найдется»».

Увы, Папа приехал и уехал, а подвижек в судьбе Константина Никулина как-то пока не замечается. Русский человек, патриот волею рока осужден сгинуть в узилище. Он абсолютно забыт, среди потрясений последних лет имя Константина упоминалось очень редко.

Сам он уже морально готов к тому, чтобы закончить жизнь во вражеском узилище. Но, быть может, Россия-мать вспомнит одного из честных своих сыновей и предпримет хоть какие-то усилия для его освобождения?

Очень бы хотелось на это надеяться.

Специально для «Столетия»


Материалы по теме:

  • Александр Бобылёв «Забытый омоновец»

Забытый солдат | Музеи JYF

Специальная выставка продлена до 8 июля

Узнайте личные истории порабощенных и свободных афроамериканцев по обе стороны американской революции и их вклад в создание независимого государства на специальной выставке «Забытый солдат» в Музее американской революции в Йорктауне.

Редкие документы и артефакты, интерактивные материалы и убедительные произведения искусства, включая новую современную работу всемирно известного художника Титуса Кафара, прослеживают опыт афроамериканских солдат, которые принимали участие в американском деле за свободную и независимую нацию или брали в руки оружие для Британские войска в надежде получить собственную свободу.

Специальная выставка, открытая с 29 июня 2019 г. и первоначально запланированная до 22 марта 2020 г., освещает трудный выбор и риски, с которыми столкнулись афроамериканцы в революционный исторический период, а также разнообразную и незаменимую роль, которую они сыграли во время войны. и не только.

Среди бесчисленных историй узнайте о Криспусе Аттаксе, бывшем порабощенном моряке африканского и индейского происхождения, который стал первой жертвой войны в Бостонской резне и позже считался «Первомучеником свободы». Бристоль Родс, порабощенный человек, который добился свободы, присоединившись к полку Род-Айленда, участвовал в осаде Йорктауна в октябре 1781 года и потерял левую ногу и одну руку из-за артиллерийского огня. Томас Карни, родившийся свободным в Мэриленде, присоединился к 5-му Мэрилендскому полку в 1777 году и служил рядовым Континентальной армии в некоторых из самых знаковых сражений войны — Брендивине, Джермантауне, Монмуте и здании суда Гилфорда — получая денежную премию и 100 акров земли. щедрая земля за его службу.

«Лейтенант Томас Гросвенор и его слуга-негр», ок. 1797 г., Джон Трамбулл, предоставлено Художественной галереей Йельского университета, коллекция Мейбл Брэди Гарван.

Значительные займы

Прокламация Данмора от 1775 года из Библиотеки Конгресса будет предоставлена ​​во временное пользование на шесть месяцев выставки, а затем еще одна копия документа из Библиотеки малых специальных коллекций Альберта и Ширли Университета Вирджинии. Документ лорда Данмора, последнего королевского губернатора Вирджинии, обещал свободу всем порабощенным афроамериканцам, принадлежащим восставшим патриотам, если они будут служить и носить оружие с верностью Великобритании.

Парижский договор, статья 7, Нью-Йорк, 1783 , предоставленный Национальным архивом США в Вашингтоне, округ Колумбия, приказал освободить всех заключенных, а британцы должны были вывести все свои силы, «… не причиняя никакого Разрушения или уводя негров или другую собственность американских жителей…».

Американский «Список негров № 1» и британская «Книга негров , » предоставлены Национальным архивом США в Вашингтоне, округ Колумбия, и Национальным архивом (Государственное архивное бюро), Кью, Лондон, Англия, воссоединится впервые с 1783 года для этой специальной выставки. Американцы и британцы создали эти два документа, чтобы частично удовлетворить требование статьи 7 Парижского договора. В этих книгах записаны имена примерно 3000 афроамериканских мужчин, женщин и детей, которые бежали к британским позициям во время войны в надежде обрести свободу. Интерактив на выставке предложит углубленное изучение «Инспекционного списка негров Книги № 1» из Национального архива США.

Портрет Джона Трамбалла «Лейтенант Томас Гросвенор и его негр-слуга», около 1797 г., предоставлен Художественной галереей Йельского университета, Коллекция Мэйбл Брэди Гарван . На этой картине маслом размером 15 на 11 дюймов Асаба и его владелец, лейтенант Томас Гросвенор из Помфрета, штат Коннектикут, смотрят на павшего героя, доктора Джозефа Уоррена, погибшего в битве при Банкер-Хилл в 1775 году. Асаба пережил эту битву и был освобожден Гросвенором после войны.

Интерактивы и практические занятия

(Некоторые интерактивы могут быть недоступны после повторного открытия для соблюдения протоколов безопасности)

Жизнь, свобода и стремление к счастью — Интерактивное колесо показывает выбор, который многие афроамериканцы сделали в надежде на свободу, зная, что свобода не гарантируется. Повернув колесо, чтобы сделать выбор, посетители могут узнать, что случилось с реальными людьми, которые сделали такой же выбор, и узнать их истории на выставке.

Прятаться у всех на виду — Это задание по поиску и нахождению иллюстрирует историю Джеймса Лафайета, порабощенного афроамериканца, который служил патриотическим шпионом и передавал сообщения Джорджу Вашингтону и маркизу де Лафайет во время Войны за независимость. Посетители могут найти восемь скрытых объектов, используемых для передачи шпионских сообщений.

Карл, Дж. Х., «Drittes Regiment Garde» (1784 г.). Гравюры, рисунки и акварели от Anne S.K. Военная коллекция Брауна. Цифровой репозиторий Брауна. Фото предоставлено библиотекой Университета Брауна.

 

Величайшая служба: вступление в ряды патриотов — Используя осязаемые объекты, теневой ящик с откидной дверью показывает некоторые предметы, которые свободные афроамериканцы получили бы во время службы в ополчениях и полках Континентальной армии.

Кто я? И что со мной стало? – Узнайте личность и судьбу шести человек, прочитав краткие истории их обстоятельств во время Войны за независимость.

Вспомни солдата! . Это мероприятие побуждает посетителей отправлять воодушевляющие открытки современным рядовым солдатам, чтобы они знали, что о них не забыли.

 

Современное искусство Титуса Кафара

«Забытый солдат» представляет собой оригинальную работу Титуса Кафара, современного американского художника и стипендиата Макартура 2018 года, чья работа меняет конфигурацию предметов в истории искусства, часто повторно вставляя афроамериканцев в знакомые повествования о прошлом. .

Титус Кафар работает в своей студии в Нью-Хейвене, штат Коннектикут. Фото Фонда Джона Д. и Кэтрин Т. Макартур.

На специальной выставке, окруженной историями афроамериканских солдат XVIII века до, во время и после революции, представлена ​​заказанная Кафаром скульптура, которая предлагает посетителям «перевести взгляд» или взглянуть на историю в новом свете, чтобы созерцать эти солдаты часто упускаются из виду в исторических отчетах. Проект осуществляется в партнерстве с Центром современного искусства Вильямсбурга.

Его картины и скульптуры привлекли внимание страны к выставкам и постоянным коллекциям Музея современного искусства и Смитсоновской национальной портретной галереи, среди других известных учреждений, и украшали обложку журнала TIME в 2014 году и снова в 2020 году. Нью-Йорк Times недавно рассказала о его работе и его усилиях по воспитанию молодых художников в Нью-Хейвене, штат Коннектикут. изучение постоянной галереи Музея американской революции в Йорктауне, дополненной бесплатным мобильным приложением музея. Экскурсия по галерее Джеймса Лафайета, доступная в мобильном приложении, раскрывает жизнь Джеймса Лафайета, Питера Салема, Билли Флоры и Билли Ли. Посетители могут загрузить приложение из дома или в музее в Google Play или Apple App Store, выполнив поиск в Yorktown Museum Gallery Tours.

Соответствующие общественные программы и мероприятия

Музей американской революции в Йорктауне провел ряд общественных программ и специальных мероприятий в дополнение к этой специальной выставке. Дополнительные ежедневные программы освещают жизнь афроамериканских солдат в Войне за независимость с помощью образовательных лекций и практических занятий с историческими переводчиками. Разработанный, чтобы дать знания и навыки, необходимые для того, чтобы история не была забыта, серия семинаров «Сохранение прошлого: семейная история», состоящая из пяти частей, посвящена генеалогии и военным записям, сохранению кладбищ, сохранению фотографий и документов, а также сохранению устных историй. . Особый салют «Афро-американскому солдату» 9 ноябряВ -10 представлены реконструкторы, представляющие разнообразную и незаменимую роль афроамериканских солдат в каждом из вооруженных конфликтов Америки.

Специальная выставка была приурочена к празднованию 2019 года «Эволюция Америки», приуроченному к 400-летию первых зарегистрированных африканцев в Вирджинии в 1619 году и эволюции Америки.

 

 

                                             

5  

40004  

«Забытый солдат» частично стал возможен благодаря Altria Group.

О Музее американской революции в Йорктауне

Музей американской революции в Йорктауне, открыт с 9:00 до 18:00. до 15 августа рассказывает историю основания нации, от заката колониального периода до рассвета Конституции и далее. Всеобъемлющие внутренние выставки и история жизни под открытым небом отражают трансформационный характер и эпический масштаб Революции и ее актуальность сегодня. Музей расположен по адресу 200 Water Street, в Йорктауне, штат Вирджиния. Парковка бесплатная.

«Забытый солдат» входит в стоимость входного билета в музей в 2020 году: 15,25 долларов США для взрослых, 7,75 долларов США для детей в возрасте от 6 до 12 лет и бесплатно для детей до 6 лет. Недорогой комбинированный билет в Музей американской революции в Йорктауне и поселении Джеймстаун стоит 27,50 долларов США для взрослых. взрослые и 13,50 долларов США для детей в возрасте от 6 до 12 лет.

Музей американской революции в Йорктауне вновь открылся в среду, 24 июня, с изменениями в работе и доступом к открытым зонам живой истории и галерейным экспонатам, чтобы посетители могли насладиться музейным опытом, соблюдая новые протоколы безопасности и процедуры социального дистанцирования. Чтобы узнать больше, посетите jyfmuseums.org/update.

Июнь 2020 г.

 


Программа «Забытый солдат» | Дарить надежду, чтобы никто не был забыт

Дарить надежду, чтобы никто не был забыт