В.В. Ершов. Раздумья ездового пса Капитан Когда вываливаешься в светлый мир из-под плотной кромки сплошной облачности, висящей у самой земли, посадочная полоса открывается внезапно и неожиданно близко — как удар в лицо. Ты стремился к ней, ты совершил тысячи тонких обдуманных действий и расчётов, ты, как говорят лётчики, собрал « в кучу» разбегающиеся стрелки приборов, стабилизировал все параметры; ты уверен, что в результате этих расчётов и действий тяжёлый лайнер — да что там лайнер — ты сам, твой центр тяжести, твой позвоночник — направлен точно в торец этой, скрытой там, внизу, под свинцовой ватой облаков, полосы — и… удар в лицо! Ты должен этот удар держать. Ты замираешь на мгновение. Получил — и сразу утверждаешься в мире зримых ориентиров. Положение посадочное. Идёшь строго по оси. Все стабильно. Короткий вопрос штурмана: «Решение?» — Садимся, ребята. Отключил автопилот — и потащило вбок, и надо тут же прикрыться креном и выйти снова на ось, и противоположным креном тут же остановить перемещение, чтоб не переехать; краем глаза — взгляд на скорость и вариометр… сдёрнуть один процент оборотов двигателей… ещё один… как треплет… Вот он, торец. «Зебра», знаки, пунктир оси — все едва просматривается сквозь густые косые полосы позёмки; последний взгляд на скорость: 270 — норма. — Торец, пятнадцать! — отсчитывает штурман. — Десять! Руки сами чуть подтягивают штурвал — они знают, каким темпом и на сколько. — Пять! — Пла-авно малый газ! — Три! Два! Метр! Метр! Метр! — звенит голос штурмана. Замерла… Медленно подплывают знаки. Секунда. Другая. Третья. Теперь хорошо добрать. Руки знают.… Все, замри! Где-то сзади внизу родилось: толчок — не толчок, скорее, уплотнение под колёсами, какое-то шевеление, что-то там задышало. Кажется, покатились. — Реверс включить! Держишь штурвалом переднюю ногу, не давая ей опуститься, а педалями помогаешь машине нащупать ось полосы. — Двести двадцать! Нос опустился, под полом загремело: катимся. — Двести! Реверс набрал силу, тянет за хвост, трясёт. — Притормаживаю… — Сто восемьдесят! Сто шестьдесят! — Торможу! — Сто сорок! — Реверс выключить! И покатились, поехали, порулили в косой позёмке, и с трудом улавливаешь направление и скорость движения; только по боковым фонарям видно, что едем, а не стоим. Это движение будет все замедляться и замедляться — и плавно затихнет на перроне, превратившись в покой, устойчивость и тишину. — На стояночном. Выключить потребители. Выключить двигатели. Спасибо, ребята. Таких посадок я совершил за всю свою лётную жизнь ну, может, два десятка, ну,три. То есть: нижний край облаков соответствовал моему минимуму погоды — 60 метров. А когда облачность была чуть, на десяток-другой метров выше, я садился, может, сотню раз. И когда видимость на полосе была около 1000 метров, я тоже садился, может, сотню раз, а может, меньше. Интересно, сколько кирпичей, один в один, положил в свои стены каменщик, работой которого я любуюсь, идя мимо красивого здания? Сколько жизней спас хирург, к которому — не дай бог — я могу угодить на стол? Сколько буханок хлеба испёк мастер, который всех нас кормит? Сколько кранов, раковин и унитазов установил сантехник за свою жизнь? Наверное, за три десятка лет любой профессионал повторил одно и то же действие много тысяч раз. И прежде, чем делать, он готовился, учился и думал наперёд. Так же и я думаю наперёд. Цена мягкой посадки на самолёте, особенно на тяжёлом лайнере, достаточно высока. Ошибку на посадке не исправишь, второй раз не сядешь, разве что после «козла»… Случаются и «козлы». Потом лежишь, думаешь… сон не идёт. Я всегда задавал себе вопросы. Ну почему вот он может, а я нет. Почему у человека из рук выходит вещь, а у меня… Почему он берётся за дело так уверенно, от него исходит такая надёжность, а я утопаю в сомнениях и никак не решусь… и что люди подумают… Таких вот — сомневающихся, стеснительных, неуверенных, завидующих и комплексующих людей — предостаточно. Пока не полетел на планёре в аэроклубе. И — все. Как ветер затрепал рукава рубашки и засвистел в ушах, я понял: это — моё. Большинство лётчиков приводит в авиацию романтика, и абсолютное большинство из нас остаются романтиками до конца. Это — стержень профессии, это — игла, на всю жизнь. Когда я осознал, что мне выпало такое счастье — учиться на пилота, что я попал в тот мир, о котором едва осмеливался мечтать, что своим трудом преодолел все эти препятствия, конкурсы, экзамены и медкомиссии, я сказал себе: буду стремиться стать лучше всех. Добьюсь. Положу жизнь на алтарь. Стану воздушным волком. Стану Мастером. Стал ли я им? Спросите у моих учеников. Лётные науки, изложенные в наших учебниках, несложны. На уровне хорошего техникума. Основная работа по формированию лётчика состоит не только в изучении наук и законов. Как я понял, основное в формировании пилота, капитана — это осознать себя личностью и работать, работать, работать над собой. Капитанов тяжёлых воздушных судов не так много. По всей стране — несколько тысяч. Гораздо меньше, чем, скажем, генералов. Или профессоров. Но личностные качества каждого из нас должны быть не намного ниже генеральских или профессорских. В своём ремесле рядовой капитан и есть профессор — кто, скажите мне, летает на самолёте лучше линейного пилота? В лётном училище у меня был момент, когда мне никак не удавался один элемент полёта. Требовалось пролететь на лёгком Як-18 вдоль всего аэродрома на высоте ровно метр, чтобы запомнить на глаз эту высоту, очень важную при производстве посадки. Предыдущий опыт полётов на планёре мешал мне: там мы садились, по сути, почти на собственные ягодицы, ну, на десять сантиметров выше — у планёра не было колёс шасси, а только лыжа под полом. Встал вопрос о моей лётной пригодности: круглый отличник в теории — а «метра не видит». Таких обычно списывали «по нелётной». Инструктор, отчаявшись, отдал меня на проверку командиру звена, старому лётчику Ивану Евдокимовичу Кутько. Иван Евдокимович провёл со мной воспитательную беседу, которая по краткости, ёмкости и выразительности должна быть занесена каждому лётчику в первую строку неписаных авиационных законов. Он сказал так. — Тебя зовут как — Вася? Так вот, Вася, повторяй всегда: «Чикалов летал на „четыре“. Я летаю на „шесть“. А вот этот ЧУДАК (он сказал созвучное обидное слово), что меня проверяет, вообще летать не умеет. Щас я ему й покажу». Повтори. Я повторил. Без «того» слова. Он заставил повторить с «чудаком». И полетели. Как бабка пошептала. С тех пор — и до конца дней своих — я эту формулу свято исповедую. И ни разу, нигде и никогда не было у меня проблем с проверяющими — любого ранга. Любой садился ко мне, и я повторял заветную заповедь: «щас я тебе й покажу»… Правда, чтобы ему «показать», я «таки й работал» над собой. Сколько катастроф с проверяющим на борту произошло в авиации из-за известной робости капитана перед авторитетом широких погон проверяющего. В напряжённой ситуации, когда начальник, обычно хуже летающий, комплексующий, нервный, «раздёргивал» экипаж и подавлял капитана, — тому было уже не до верных и своевременных решений. Вечная проблема: два капитана на борту… |
А всего на тяжёлом самолёте я совершил около тысячи посадок своими руками, Остальные посадки сотворяли мои вторые пилоты.
И я таким был, долго, и даже уже вроде бы связав свою жизнь с авиацией, прикоснувшись к ней, все ужасался сложности, глубинам и тонкостям её и не верил, что смогу занять в ней надёжное место, делать серьёзное дело и нести ответственность.
А вот неписаным законам, которые в формулы и графики не втиснешь, надо учиться всю жизнь. И не всякому они даются легко. Да никому.
И сейчас работаю.Василий Ершов Рассказы ездового пса От автора Это книга рассказов-иллюстраций: о нелегкой летной работе, о задачах, об ошибках, о принятии решений, о стихии, о проблемах, просто о хороших людях. Все это было со мной, все это осталось в памяти, всем этим хочу поделиться с читателем. Разъяснение большинства терминов, непонятных незнакомому с авиацией читателю, приведено в словаре в конце книги. Книга издана исключительно благодаря организационной и материальной помощи моих друзей — беззаветных любителей авиации, благодарных читателей и доброжелательных критиков. Слушаю Музыку… Не ту, с синкопами и супер-басами, с лазерами и дымом, не ту, которую «для понятия» дополняют судорожными движениями обнаженных телес… Я слушаю Бетховена. Мне 60 лет. Я прожил большую жизнь, знаю ей цену… в свое время отдал дань и тем синкопам, и бас-гитаре. Всякая музыка была: и благородная медь духового оркестра, и заволокинская русская гармонь, и студенческая семиструнка… но и Бетховен. Ставлю диск Марии Гринберг. «Лунная соната» в ее исполнении звучит весомо. Так, как она считает, — должно быть. С тяжелым темпераментом мне вдалбливается правильность. Ее техника безукоризненна. Ее исполнение — верное. Я получаю добротную вещь, излучающую тяжелую, но управляемую страсть. К счастью, у меня есть затертая до дыр старая пластинка Мержанова. Ставлю наиболее сохранившуюся третью часть той же «Лунной сонаты», и, сквозь шорох и треск иглы по исцарапанному диску, на меня нисходит Благодать. Это водопад. Это горный, пенистый, у самого истока, искрящийся ручей. Это страстное признание в любви чистого, едва оперившегося юноши. Он еще не совсем понимает, как это — правильно. Он просто дышит, хлебает свежий воздух юности, задыхается от счастья бытия, и сердце его колотится, и весь он дрожит и звенит. Я слушаю, киваю в такт; я весь сжимаюсь в ожидании: вот, вот, сейчас… Ну! Ну! Ну! И вот он, финал: заплетающимся, но искренним языком меня убеждает верхняя, вселенская сила, сила бушующей, расцветающей Музыки. Слезы наворачиваются… Может, это плачет вино, выпитое малой толикой, в одиночестве. Но если вино придает такой прекрасный вкус жизни… то слава Вину! Сколько там того вина — не в вине дело. Вино только чуть смочило дорогу той божественной Музыке, открыло потаенные пути — и она легче затекла в душу. И душа моя полетела… Она и сейчас там, в моем Небе, где я прожил 35 лет. Меня часто спрашивают: а страшно летать? Летать — это счастье. Вот у нас, в России, с населением 140 миллионов, летать, со штурвалом в руках, чувствуя позвоночником, как от малейшего твоего движения под тобой вспухает могучая подъемная сила, и ты ею управляешь, — такое дано, ну, тридцати, ну, сорока, ну, может, пятидесяти тысячам человек. Но по-настоящему, по 30 лет в небе, по 20 тысяч часов… дано только сотням. И я — один из них. В свои 60 лет, слушая «Лунную Сонату», я задумываюсь: как прожита жизнь… правильно ли? Музыка и Полет — мне это открылось. Если бы я не стал пилотом, может быть, стал бы музыкантом. Но не бывает на свете так, чтобы два серьезных таланта сосуществовали в одном человеке. Обычно один большой талант греет под своим крылом несколько талантов поменьше; так сочный, богатый звук состоит из основного тона и обертонов, придающих ему неповторимую глубину и насыщенность. Просто летать… мне было бы скучновато. Я могу писать. Могу худо-бедно играть на нескольких инструментах. Могу рисовать, петь, танцевать. Могу построить дом, сложить печь. Но все это — обертоны. Основной звук в моей жизни — умение пилотировать тяжелый воздушный корабль с сотней пассажиров за спиной и, главное, научить этому искусству молодого коллегу. Я в этом деле не одинок. Нас тысячи — воздушных ездовых псов, истоптавших бескрайнее небо. Старые, седые Псы Неба! Поднимите головы! Видите — в небе розовые полосы на закате дня? То прокладывают свою небесную тропу Ваши ученики, то разрывают стылый воздух крылья новых ездовых упряжек. Свежий семидесятиградусный ветер ледяной струей щекочет им горячие ноздри — о, как божествен этот запах стратосферы! Вы им надышались, Вы его нанюхались. Вы набили лапы о небесные колдобины, натерли холки позолоченным ярмом Службы Полету… Вы сидите на цепи у ворот — эх, хоть бы разик еще… А я хочу петь Вам гимн. Я пою гимн тебе, Летчик. Ты, ломовой, с красными от бессонницы глазами, с тройным запасом прочности, воздушный извозчик, чей измызганный портфель, налетавший миллионы километров, достоин постамента, а пожелтевшая от пота рубашка — музейной витрины… И ты, смелый сокол, Военный летчик, защитник Отечества, не нужный политикам, выброшенный из Неба, забытый Государством… Небо у нас одно — небо нашей Родины, и мы знаем его суть как никто. Братья мои небесные, Вы сейчас не в особом почете — такое время… А Вы ж положили жизнь на свое Дело. В Вас живет Дух Полета — чувство, недоступное никому. В почете нынче другие профессии, другие ценности… не сравнить. Но совесть моя не позволяет допустить, чтобы Жителя Небес походя оскорбил нелетающий человек: «Не делайте из летчиков культа…» Ну, сделайте культ из эстрадных певцов. Из спортсменов. Из модных писателей. А из летчиков… какой уж культ. Что уж там сравнивать. Особенно подросткам, которые клюют на любую блесну. Когда тысячная толпа истерически беснуется, рыдает, и пляшет, и давит друг друга — под рев электрической, фанерной, не нашей музыки, под вихляние кумира на сцене — «Ты моя, моя… я люблю тебя… я люблю тебя… ты моя, моя…» Как тут сравнишь: потнючее голубоватое благоухание полуголого мачо на сцене, в цепях, в рванине, в дыму, в прожекторах, в реве… — и мокрую задницу навигатора стотонного лайнера, протискивающего машину между башнями грозовых облаков — в ночи, в зареве молний, в лихорадочном лучике радара, в звериных объятьях неспокойной, коварной стратосферы, с двумя сотнями живых душ за спиной. А ваш кумир… пьяный после гастролей, блюет у меня за спиной. А мои девчоночки, балансируя на каблуках в болтанку, хлопочут вокруг него и его бригады, ублажая и исполняя все их прихоти, с улыбкой… Но они верят в меня. Они верят в тебя, брат мой небесный, Пес Неба, влекущий крылатую упряжку — они верят в нас всех, одаренных Небесной Благодатью сотворения Полета, — что мы-то довезем. Довезет Капитан. Довезет Второй пилот. Довезет Штурман. Довезет Бортинженер. А брат наш, Военный Летчик — защитит всех. |
Сердечно благодарю участников авиационных форумов protu-154.com и avia.ru, других форумов за активное обсуждение в Интернете «Раздумий ездового пса» и поддержку издания «Рассказов ездового пса». Выражаю особую благодарность за организационную помощь в издании книги В.И. Квасову, К.К. Вятчину, Р.Н. Сивирюхину. Хочется верить, что вопросы, поставленные в данной книге, рано или поздно будут решены на благо Российской Авиации.
Сердце исполнительницы бьется сильно и ровно. Где положено, она добросовестно тычет меня носом: вот так! И так! И так! Метроном бьет в ее сердце.
Она нарастает, она кричит, взывает, звенит на верхнем пределе: смотри же — как прекрасна Жизнь!
Я не верую в Бога, но в Благодать — верю. Тот, верхний Разум, то творящее начало, которое должно существовать, раз о нем столько говорят, — видимо, оно как-то отметило меня. Мне было позволено отлетать 35 лет без серьезных ошибок. Было открыто понимание сути Полета — без цифр, формул и графиков — позвоночником. И так же, позвоночником, я чувствую Музыку.
Это мне — дано. И этому Делу отдана жизнь.
Или перехват нарушителя воздушных границ, с перегрузкой, от которой челюсть отваливается и сопли фонтаном брызжут из носа, а в глазах темнеет до того, что взгляд улавливает лишь авиагоризонт в кровавом тумане…Школа ездовых собак Терри Линн Джонсон
SLEND SCHAOL
Терри Линн Джонсон, автор
Houghton Mifflin Harcourt, Художественная литература, 3 октября 2017 г.
Подходящие для веков: 7-11
Страница: 208
Темы: SLEDSD, SLED.
собаки, Дрессировка, Предприятие, Дружба
Book Jacket Описание: Одиннадцатилетний Мэтт чувствует себя очень комфортно, работая и играя со своей шумной упряжкой собак. Поэтому, когда ему приходится открывать свой собственный бизнес, чтобы помочь в учебе по математике, рождается Школа ездовых собак Мэтта! Обучение катанию на собачьих упряжках… как это может быть?
Но люди, как и собаки, бывают непредсказуемы. Детям, записавшимся на занятия, предстоит многому научиться — и кое-чему научить самого Мэтта — тому, как прокладывать новые пути и заводить новые дружеские отношения.
Как и популярные Ice Dogs Терри Линн Джонсон, школа ездовых собак помогает найти свои сильные стороны, найти друзей и дать волю своим увлечениям.
Почему мне нравится эта книга:
Терри Линн Джонсон написал приятный роман о мальчике и его ездовых собаках. Это история взросления Мэтта Миско, который хорошо ладит со своими собаками, но у него проблемы с математикой в школе. Он также терпит насмешки в школе о нетрадиционном образе жизни его семьи, живущем «за пределами земли» в Мичигане.
В их доме нет электричества.
Когда у Мэтта появляется возможность улучшить свои оценки по математике с помощью дополнительного бизнес-проекта, он решает открыть школу ездовых собак. Проект требует, чтобы у Мэтта было три студента и математический план для его бизнеса. Он знает, что может справиться с преподаванием, но сможет ли он справиться с математикой?
Персонажи разнообразные и запоминающиеся. Мэтт увлекается катанием на собачьих упряжках, потому что он гоняет собак с тех пор, как научился ходить. Он опытный каюр, увлеченный своим видом спорта и непринужденно обращающийся со своими собаками. Мэтт обладает интуицией и знает характеры, черты, сильные и слабые стороны своих собак. Его первый ученик, Таббс, не скоординирован, но хорош в спорте. Таббс приводит свою непослушную собаку Флейту в надежде, что Мэтт научит его. Алекс, опытный английский наездник по выездке, присоединяется к школе. Она умница и отличница. Алекс сближается с младшей сестрой Мэтта, Лили.
Сюжет оригинальный и насыщенный действием.
Школа начинается с трудного старта, поскольку Мэтт предполагает, что ему просто нужно сказать своим ученикам, что делать, а затем заставить их следовать за ними со своей небольшой упряжкой собак. Таббсу трудно оставаться на своих санях и салфетках. Алекс быстро учится. Мэтт начинает совершенствовать свои методы обучения, чтобы соответствовать сильным и слабым сторонам своих учеников. Они маловероятны втроем, пока не происходит инцидент, и они объединяются в спасательной операции, которая укрепляет их дружбу.
Мне понравилось, как учитель побуждает своих учеников использовать уроки математики в реальном мире. Мне особенно нравится, как родители Мэтта поощряют его делать то, что он любит больше всего, а не следовать за толпой. И мне нравится мужество, которое требуется Мэтту, чтобы рассказать маме о своих проблемах с математикой и попросить о помощи. Школа ездовых собак обязательно понравится любителям собак.
Ресурсы: посетите веб-сайт Терри Джонсона, чтобы получить информацию о катании на собачьих упряжках и руководство по учебной программе.
У нее есть много фотографий катания на собачьих упряжках, которыми она может поделиться. В конце книги глоссарий терминов собачьих упряжек.
Терри Линн Джонсон , автор знаменитой книги «Ледяные псы», пишет приключения, основанные на ее собственном опыте в дебрях северного Онтарио. Ее собачья упряжка таскала ее по лицу, она не раз терялась в кустах и даже гонялась за медведем с бензопилой. Она много лет владела командой из восемнадцати ездовых собак и в настоящее время работает охранником. Посетите ее на ее сайте.
Грег Паттридж — постоянный ведущий постов «Чудесный средний класс по понедельникам» в своем замечательном Веб-сайт Always in the Middle . Перейдите по ссылке, чтобы увидеть все замечательные обзоры блоггеров и авторов KidLit.
Нравится:
Нравится Загрузка…
Опубликовано Патрицией Тилтон • Эта запись была опубликована в рубрике «Обзор книг для среднего класса», «Ездовые собаки», «Терри Линн Джонсон» и отмечена тегами «Животные», «В поисках сильных сторон», «Дружба», «Ездовые собаки», «Дрессировка».
О Патрисии Тилтонhttps://childrensbooksheal.wordpress.comЯ хочу, чтобы «Детские книги исцеляют» стали ресурсом для родителей, бабушек и дедушек, учителей и школьных консультантов. Моя цель — делиться книгами по широкому кругу тем, которые оказывают исцеляющее воздействие на детей, сталкивающихся с трудностями в своей жизни. Если вы ищете хорошие книги о горе, аутизме, нарушениях зрения и слуха, особых потребностях, разнообразии, издевательствах, семьях военнослужащих и вопросах социальной справедливости, вы пришли в нужное место. Я также делюсь книгами, которые поощряют искусство, воображение и творчество. Я всегда ищу эти особые драгоценные камни, чтобы поделиться с вами. Если у вас есть предложение, пожалуйста, дайте мне знать.
Центральный книжный магазин Sled Dog
СОБАКИ КАШЕРЫ НАЧИНАЮЩИЕ ПОКУПКИ ВЕНТИЛЯТОРЫ ХАРАКТЕРИСТИКИ НАЙТИ ССЫЛКИ РЕСУРСЫ ГОНКИ ОБУЧЕНИЕ РАЗВЛЕЧЕНИЕ SDC | СДК Книжный магазин 1 этаж Перейти на 2 этаж В качестве услуги нашим посетителям, Sled Dog Central, в
Ассоциация с Amazon. Щелкнув по заголовку в списке, вы перейдете прямо на Amazon.com ,
где можно подробнее прочитать о выбранной книге. Вы можете купить, просмотреть, выбрать подарок, прочитать
обзоры или поиск в их каталоге.
Приключения
Разведение
Развитие навыков ездовой собаки
Общий
История
Больше книг на 2 этаже Не удается найти именно ту книгу, которую вы ищете за? Выполните поиск по всему каталогу Amazon.com, введя имя автора, книгу слова заголовка или темы в этом окне поиска! Просто нажмите на кнопку «Искать» когда вы будете готовы отправить запрос.
к началу страницы | главная | обратная связь | поиск Copyright 1997-2020, Сани
Dog Central, все права защищены. |
com предоставляет удобный способ быстро и удобно покупать книги.
удобно, онлайн, в безопасной среде.
жизнь вверх дном навсегда. 
Включает в себя
эскизы и красивые акварельные отпечатки, как только
Донна Гейтс Кинг может их отрисовать. Плюс бонусный фотоальбом. 
Обмен владельцами и собаками и как их использовать… 
санный патруль в Гренландии. 