Коммуны это: Что-то пошло не так (404)

Страница не найдена — Кибатлетика

Лимиты на компенсацию проезда участникам кибатлетики в Москву и обратно

Коляски с электроприводом:
Быстрова Светлана
Михеев Дмитрий
Зиновьев Александр
Герасимов Валерий
Никитин Константин
Русяева Татьяна
Кочкарев Павел
Ломаева Амалия

Протезы бедра:
Сухишвили Антон
Стафеев Евгений
Нигматуллин Алик
Казакова Светлана
Горбачев Анатолий
Киселева Ольга
Басиров Ильфар
Булдаков Григорий

Протезы голени:
Александров Сергей
Колдышев Иван
Рахматуллин Фарит
Филюшко Наталья
Петров Тимофей
Баталов Денис
Петрушин Вячеслав
Золотов Владимир

Протезы рук:
Ильин Андрей
Неверов Андрей
Дейкина Ольга
Великанов Евгений
Доля Сергей
Макарычев Илья
Тимаев Ирек
Комлев Алексей

1. Антонов Сергей
2. Бакиев Салават
3. Булдаков Григорий
4.

Быстров Андрей
5. Веретенников Сергей
6. Вилков Александр
7. Ворончихин Михаил
8. Герасимов Фёдор
9. Главатских Алексей
10. Дейкина Ольга
11. Дюкин Абзалтин
12. Закирова Луиза
13. Золотов Владимир
14. Иванов Роберт
15. Игнатьев Геннадий
16. Игнатьев Леонид
17. Калачев Максим
18. Калачкина Светлана
19. Карсакбаев Константин
20. Киямов Марат
21. Климов Борис
22. Комлев Алексей
23. Кононов Владимир
24. Корнилов Григорий
25. Кузнецов-Белоусов Игорь
26. Лаврентьев Владислав
27. Лекомцев Сергей
28. Медведев Павел
29. Мокрушин Дмитрий
30. Нафиков Алмаз
31. Некрасов Андрей
32. Орехов Андрей
33. Переносова Валентина
34. Плешивых Константин
35. Пушин Михаил
36. Романов Андрей
37. Рычков Владимир
38. Садыкова Лилиана
39. Сергеев Николай
40. Снигирев Никита
41. Тронин Руслан
42. Утробин Александр
43. Ушаков Олег
44. Федоров Алексей
45. Чайников Владимир
46. Чиберев Алексей
47. Шабалин Иван
48. Широбоков Павел
49. Яшина Ольга

1. Абзалов Альберт
2. Архипов Сергей
3. Ахметзянов Ринат
4. Ахметов Ильгам
5. Базарова Мерхи
6. Басиров Ильфар
7. Боганова Любовь
8. Вагапов Рустам
9. Васильев Сергей
10. Гайфуллина Ляйля
11. Гильмутдинова Гулназ
12. Дресвянникова Надежда
13. Завалишин Алексей
14. Закиров Радик
15. Закирова Луиза
16. Зарипова Ильмира
17. Зарипова Миляуша
18. Иваньшина Мария
19. Игезбаев Азат
20. Исаев Артем
21. Кайнов Антон
22. Комендантский Валерий
23. Кондырев Игорь
24. Корнев Равиль
25. Краснова Анастасия
26. Майоров Алексей
27. Мансуров Руслан
28. Марчинская Диана
29. Миннуллин Ринат
30. Моор Альберт
31. Мукаев Евгений
32. Мусин Ринат
33. Мухитов Адизян

34. Нигматзянова Айсылу
35. Петрушин Вячеслав
36. Плеханова Вероника
37. Раков Виталий
38. Рахматуллин Марсель
39. Роговая Анна
40. Романова Людмила
41. Сабиров Рамзил
42. Семкичев Михаил
43. Тимаев Ирек
44. Фазлыев Атлас
45. Фархутдинова Елена
46. Хайруллина Алсу
47. Ханнанов Ильнур
48. Шарапов Марс
49. Шартов Александр

Участники Открытого первенства по кибатлетике «Нижний Новгород-2019»

Абышев Андрей
Баталов Денис
Гладышева Людмила
Голованова Анна
Грунис Феликс
Киселева Ольга
Комлев Вячеслав
Конторина Ксения
Куприянова Татьяна
Лобачева Елена
Лукьянова Елена
Макарова Анастасия
Макарычев Илья
Марков Евгений
Митин Сергей
Поляков Денис
Прокин Сергей
Разумков Дмитрий
Репин Сергей
Рогова Татьяна
Русяева Татьяна
Смирнова Вера
Счастливый Петр
Щукин Илья
Ястребова Надежда

Участники Открытого первенства по кибатлетике «КРЫМ-2019»

1. Безбородов Алексей
2. Болоцкова Татьяна
3. Бродовский Василий
4. Букин Владимир
5. Горбачев Анатолий
6. Горбенко Сергей
7. Гуляев Андрей
8. Гуляев Александр
9. Гусев Вадим
10. Доля Сергей
11. Ермаков Дмитрий
12. Залилов Эдуард
13. Залилова Альбина
14. Затеев Сергей
15. Зыков Альберт
16. Иванов Виктор
17. Каменецкий Александр
18. Камерцель Роман
19. Карпов Виталий
20. Кочнев Николай
21. Ладный Алексей
22. Линичук Илья
23. Любович Владимир
24. Макаренко Константин
25. Манин Григорий
26. Милосердова Марина
27. Муллагулова Ирина
28. Мысин Николай
29. Недилько Роман
30. Некруцо Юрий
31. Никитин Константин
32. Петров Тимофей
33. Пискунов Андрей
34. Плаксин Алексей
35. Савченко Денис
36. Саенко Илья
37. Селютин Александр
38. Сошникова Ангелина
39. Стельмах Сергей
40. Фаульгабер Вячеслав
41. Федорова Ольга
42. Федоткин Сергей
43. Фуртыга Иван
44. Хаустов Вячеслав
45. Хмеливский Эдуард
46. Хорев Данила
47. Цыпленкова Марина
48. Шевченко Борис
49. Эмиралиев Заур

Список участников:
Абдулин Александр Сергеевич
Абдуллин Динар Ульфатович
Асташин Андрей Анатольевич
Байбурин Фанис Абдумаджидович
Вахитов Миннислам Минниахметович
Гараев Артём
Гарифуллин Валерий Ахметзакиевич
Геливанов Руслан Равилевич
Дейкина Ольга Викторовна
Ермаков Александр
Зиновьев Александр Сергеевич
Иванов Роберт Иванович
Ильясов Альберт Асхатович
Исламов Эльвир Мияссарович
Канатников Алексей Алексеевич
Карамышев Карим Римович
Кумужбаев Анатолий Владимирович
Левченко Даниил Данил
Лямин Павел Андреевич
Майоров Максим Владимирович
Мугалимов Данис Николаевич
Назарова Мадина Афрошидиновна Вне конкурса
Нигматуллин Алик Римович
Низаметдинов Алик Айратович

Нуркаев Надир Наилович
Петрушин Вячеслав Михайлович
Рахматуллин Фарит Халитович
Рыбакова Наталия Анатольевна
Рязанцев Евгений Викторович
Сайфутдинов Зинур Рифкатович
Сарвалеев Алик Разимович
Хамитова Лейла Мидхатовна
Хасанов Рифхат Равилевич
Хусаинов Юлдаш Зуфарович Вне конкурса
Шушин Сергей Анатольевич

Участники Открытого первенства по кибатлетике «СИБИРЬ-2019»

1. Анисимова Наталья
2. Астапенко Константин
3. Бажан Галина
4. Баксарин Андрей
5. Банникова Елена
6. Бердников Даниил
7. Вахрамеев Николай
8. Вахромеев Вадим
9. Верфель Дмитрий
10. Вьюжанин Андрей
11. Галкин Николай
12. Грищенко Денис
13. Гусаков Василий
14. Демянчук Дмитрий
15. Ештиряков Андрей
16. Занозина Ольга
17. Кабиров Константин
18. Калинин Денис
19. Катаева Валентина
20. Колдышев Иван
21. Конев Никита
22. Кузнецов Роберт
23. Кузнецов Александр
24. Кутищев Николай
25. Кучировский Андрей
26. Ловчиновский Евгениий
27. Лугма Артем
28. Малетин Геннадий
29. Маркинова Татьяна
30. Марко Вячеслав
31. Меньщиков Денис
32. Михеев Дмитрий
33. Мороз Александр
34. Нарядкин Владимир
35. Неверов Андрей
36. Некруцо Юрий
37. Нестеров Сергей
38. Сидоров Иван
39. Скрипов Юрий
40. Смолянинов Артем
41. Стафеев Евгений
42. Столяров Андрей
43. Уфимцев Александр
44. Халлиулин Константин
45. Шевчук Инга

Регистрация

Спасибо за интерес к мероприятию!

Регистрация участников на мероприятие закрыта.

Регистрация на конференцию

Стать частью соревнования людей-киборгов!

Даю согласие на обработку персональных данных*

Регистрация на конференцию

Билеты для представителей производителей, протезно-ортопедических предприятий и дистрибьюторов.

Инвалидам вход бесплатный:

Регистрация для посетителей

Общины и коммуны ньюэйджеров. Коммуны хиппи на западе и Звенящие кедры в Советском союзе

Хиппи обогатили культуру и повлияли на начало сексуальной революции, борьбы за мир, свободу и экологию. Узнаем, как устроены общины и что было в России.

Это часть интерактивных уроков, подготовленных образовательной платформой Level One в сотрудничестве с крупнейшими российскими экспертами.

Еще 500 уроков по 15 направлениям, от истории и архитектуры до здоровья и кулинарии на levelvan.ru/plus

посмотреть все уроки

Автор урока

Константин Михайлов

Религиовед и историк, публичный лектор и преподаватель

Мир, дружба, жвачка: краткая история коммун хиппи 🕊

Где и когда возникла первая община ньюэйджеров — вопрос очень сложный. Теософы пытались создавать свои общины уже в первой половине 20 века. Зато с коммунами эпохи хиппи ситуация куда проще.

🚌 Первый шаг сделали уже известные нам «Веселые проказники» — группа битников во главе с Кеном Кизи.

В 1964 году они на пестром автобусе отправились в путешествие через все США. Детали этой поездки Кизи описывает в своей знаменитой книге «Электропрохладительный кислотный тест». Мобильное, но тесно связанное сообщество людей, критика власти, уважение к культуре Востока и коренных американцев, интерес к религии и наркотикам — все это было характерно для ранней среды хиппи и ньюэйджеров. Но для того, чтобы называться коммуной, «Проказникам» не хватало оседлости и фигуры лидера.

🏘 Годом позже, в 1965, в Колорадо возник Дроп-сити — уже вполне оседлая коммуна художников, идеологически близких к хиппи.

Они хотели создать новое поселение на основе идей Бакминстера Фуллера. Сам Фуллер не был ни ньюэйджером, ни хиппи: он был прежде всего изобретателем (например, придумал идею геодезической сферы), архитектором и философом.

Но его идеи вроде образа «космического корабля Земли» сильно повлияли и на движение хиппи, и на современное искусство, и на нью-эйдж, и на экологическое движение. Дроп-сити оказался не очень долговечным проектом, но сама идея, что можно построить какое-то новаторское поселение, хиппи понравилась.

🌍 Осенью 1967 года появилось движение «Назад к земле».

Хиппи поняли, что создать единый большой центр не выходит: Хейт-Эшбери в Сан-Франциско попросту не мог прокормить себя. С этого времени точками общих сборов сперва движения хиппи, а потом и ньюэйджеров в целом станут прежде всего фестивали — зачастую, конечно, музыкальные (как культовый Вудсток 1969 года), но это совершенно необязательно. Самый крупный и важный фестиваль современности, основанный на идеях new age, это Burning man — отсутствие денежных отношений между людьми, искусство и радикальное визуальное самовыражение.

🏕 В промежутке между большими фестивалями хиппи и нью-эйдж жили в общинах.

В 60-х и 70-х это были коммуны — самостоятельные поселения, жившие за счет сельского хозяйства. Среди них были и очень маленькие на пару семей, и очень большие: скоро мы обсудим такую общину, в которой одновременно жило до 10 тысяч человек. Большинство из них оказались недолговечными. Уже в 1970-х коммуны эпохи хиппи по большей части исчезли, хотя «Ферма» Гаскойна существует по сей день. Однако на смену им пришли новые формы.

🏞 В период с начала 70-х и до конца 90-х развились большие нью-эйдж поселения вроде Ауровиля и Раджнишпурама.

В то же время, нью-эйдж встраивался в городскую среду. Современные коммуны и общины, как правило, создаются не в сельской местности, а в городах. Иногда ими становятся сквоты — захваченные дома или даже целые районы. Самый известный пример — это Свободный город Христиания, пара кварталов Копенгагена, где сквоттеры создали собственное поселение, заняв заброшенные здания старых казарм. Эти городские коммуны оказались гораздо более долговечными, потому что хорошо вписались в сферу услуг: их жители могут зарабатывать творчеством и торговлей (иногда, конечно, не вполне легальной).

🌆 Наконец, в 2000-х и 2010-х годах коммуны начали растворяться в обычной городской среде.

Этот процесс шел и раньше, просто распространение интернета сильно его ускорило. Вместо стабильных живущих вместе коммун возникли разрозненные сообщества, координирующие свои действия виртуально и собирающиеся в важных для них местах: вокруг ньюэйджерских магазинов, культовых мест или на природе.

1 — Автобус «Веселых проказников» в дороге. Мужчина с палкой на крыше — Кен Кизи.
2 — Карта Дроп-сити, Колорадо
3 — Надпись у входа в Свободный город Христианию
4 — Яхта Илона Маска на фестивале Burning Man, 2011 год

Телеграм-канал
Level One

Вдохновляющие посты, новые запуски и подарки только для подписчиков

подписаться

Секс, наркотики, трудовая этика: как устроена жизнь в коммунах? 👨‍👩‍👧‍👧

Главной идеей нью-эйджа и тесно связанного с ним поколения хиппи была перестройка общества. Но на каких принципах? Чтобы понять это, обратимся к примерам трех известных коммун 60-х и 70-х годов: «Ферме» Гаскойна, «Семье» Джеймса Эдварда Бейкера (Отца Йода) и «Лагерю Тейлора», названного не по имени лидера, а по имени владельца участка, передавшего его коммуне.

Все три коммуны возникли примерно в одно время: семья Бейкера в 1969, лагерь Тейлора и Ферма в 1971. Все три были достаточно большими: 150 человек у Бейкера, 120 в Лагере Тейлора, 300 в начале и 1600 на пике развития на Ферме.

🤴 Лидеры

Семья Бейкера предполагала жесткое подчинение гуру, все ученики которого были равны. Лагерь Тейлора не имел никакой организации вообще и был коллективным анархистским сообществом. Фермой управлял совет старейшин. Создатель сообщества, Стивен Гаскин, конечно, имел большой вес, но не более того. Позже, когда Ферма стала успешным коммерческим предприятием, совет старейшин преобразовался в нечто, напоминающее совет директоров. Так или иначе, все эти три модели не были похожи на обычное американское поселение.

💰 Финансы

Все три общины были довольно успешны. Лагерь Тейлора не ставил перед собой коммерческих задач, но жил без стеснения. Семья Бэйкера, обосновавшаяся в Лос-Анджелесе, организовала ресторан, который приносил им до 10 тысяч долларов в день. Конечно, это были редкие удачные дни, но денег вполне хватало, чтобы купить особняк на Голливудских холмах, хорошие автомобили и ни в чем себе не отказывать. Все это считалось собственностью общины, а не отдельных ее членов. Ферма была еще более удачна: она владела большим земельным наделом, десятками автомобилей, грузовиков и автобусов. Она быстро разрослась в успешный бизнес, доходы от которого делились между постоянными членами.

🤝 Рынок

Все три группы с уважением относились к труду. Хиппи, вопреки распространенному заблуждению, не избегали работы. В современном нью-эйдже и вовсе прослеживается настоящая трудовая этика: пока твоя работа не отступает от принципов морали, она почетна и уважаема. Воровство или насилие всегда считались неправильными.

Однако в двух отношениях хиппи всегда легко нарушали закон, и современный нью-эйдж от них это унаследовал. Во-первых, они легко относились и относятся к торговле наркотиками (марихуана, ЛСД и тому подобные вещества). Во-вторых, они не соблюдают права частной собственности на землю и здания: занять необрабатываемый участок земли или захватить пустующий дом всегда считалось вполне допустимым.

😏 Секс

Все три группы отступали от американских сексуальных норм своей эпохи. Обитатели лагеря Тейлора полностью отвергали саму идею брака: это был мир свободных сексуальных связей. Ферма предполагала возможность моногамных или полиаморных (включающих трех или более участников) отношений, групповых семей.

При этом, в отличие от многих других нью-эйдж групп, совет старейшин Фермы не одобрял контрацепцию, так что в общине вскоре после ее появления начался бум рождаемости. Наконец, семья Бейкера действительно была большой групповой семьей, собранной вокруг гуру и его 14 жен. Американцы прежде встречали нечто подобное только у мормонов-фундаменталистов и, конечно, это здорово шокировало публику.

⛔️ Запреты

Из-за свободы сексуальных связей часто делался вывод о том, что в общинах ньюэйджеров было позволено все. На самом деле, это было совершенно не так. Члены общин отказывались от частной собственности. На Ферме были запрещены алкоголь, табак и ЛСД (но не марихуана и псилоцибиновые грибы). И Ферма, и Семья Бейкера требовали строгого вегетарианства. Ресторан Семьи, кстати, тоже был вегетарианским или, как говорил отец Йода, основанным на «диетической мудрости, найденной в учении Иисуса Христа, явленном в Ессейских Евангелиях Мира». Везде практиковались регулярные медитации, общие ритуалы и неформальные проповеди.

1 — Семья Отца Йода
2 — Лагерь Тейлора
3 — Проповедь на Ферме

Хиппи по-русски: Звенящие кедры 🌲

В Советском союзе движение хиппи существовало, хотя было на порядок слабее западного. Первые полноценные коммуны появляются уже в постсоветские времена. Чаще всего в связи с этим вспоминают Виссариона. Но гораздо более успешным проектом стало движение Звенящих кедров России. В настоящий момент у него около 390 поселений в РФ и еще несколько десятков — за ее пределами.

🧝‍♀️ Истоки

В основе движения — книги Владимира Мегре, чрезвычайно популярного и плодовитого нью-эйдж автора. Общий сюжет таков: в 1995 году Мегре якобы путешествовал по Сибири в поисках Звенящего кедра, особого дерева, о котором ему рассказали. В этом путешествии он встретил некую женщину — а может и не совсем женщину, а духовную сущность, представительницу древней расы ведрусов — Анастасию, живущую в лесу отшельницей.

Она знала ответы на все вопросы: как надо жить, как воспитывать детей, как очистить города от загрязнения, как устроены летающие тарелки, как жили люди в древности и так далее. Мегре начал учиться у Анастасии, а со временем у них даже начался роман и родились дети. Главное же, что Мегре освоил идеи Анастасии и стал учить им других людей. Это базовый миф, в который, по-видимому, верят не все сторонники движения. Но идеи, провозглашаемые Мегре, им нравятся.

⛔️ Аскетизм

По своему содержанию Звенящие кедры — типичный нью-эйдж. Бог описывается как размытая энергетическая сущность. Природа наполнена силой, к которой мы должны обратиться. Сила эта аккумулируется в живом, особенно в кедрах. Задача верующих — раскрыть свой потенциал, а для этого хорошо было бы перестроить школы (об этом позже), отказаться от алкоголя, наркотиков и телевидения. В отличие от коммун хиппи, на традиционную семью Звенящие кедры не покушаются и даже напротив, идеализируют ее.

🚩 Гектар истины

Для эффективного развития нет ничего лучше, чем жить в родовом поместье. Это кусок земли, размером минимум с гектар, который должен быть у каждой семьи. С этого гектара семья должна кормиться, а заодно всячески его облагораживать. Естественно, единство с этим родовым поместьем должно быть единством не только экономическим, но и духовным. Идеология поместий гораздо более популярна, чем иногда кажется. Она во многом привела к концепции «дальневосточного гектара».

🏴‍☠️ Анархия

На практике большинство общин анастасиевцев имеют сезонный характер. Немногие живут в родовых поместьях круглый год. Примечательно, что в этих общинах виден характерный для нью-эйдж течений элемент самоорганизации почти анархистского рода. У Звенящих кедров нет лидеров. Даже Мегре — не более чем уважаемая фигура. Вопрос о включении или невключении нового члена в общину решается голосованием. Об изгнании — тоже. Все основные решения принимаются коллегиально.

💸 Вера на продажу

При этом, как это часто бывает с нью-эйдж группами, Звенящие кедры — это довольно успешный финансовый проект. Обитатели поселений активно работают на земле, а заодно занимаются промыслами. Сам Мегре активно торгует всем: от матрасов из можжевеловой стружки до льняной муки и, конечно, кедрового масла, которое считается средством от всех болезней и невзгод.

курс Level One

Религии нашего времени

Курс лекций о современных религиях нью-эйдж, в которых переплелись древние идеи Востока, христианские влияния и причудливые мифы. Поймем, как появились и развивались новые религии, а также узнаем новое о хиппи, битниках, уфологии и телепатии. После курса каждый найдет в себе скрытые религиозные взгляды — ведь мы присваиваем многие практики нью-эйджа, даже не отдавая себе в этом отчет.

Сегодня можно купить со скидкой 50%
5900₽ 2950₽

подробнее о курсе

Жилищная утопия: 5 домов-коммун в Москве

Эпоха авангарда создала новый тип архитектуры – функциональной и лаконичной. Как рассчитывали архитекторы, здания, избавленные от всего лишнего и рационально организующие пространство, помогут сформировать нового человека, который будет жить при коммунизме. Рассказываем об авангардных жилых домах, построенных в Москве в конце 1920-х – начале 1930-х годов. А еще приглашаем на экскурсию по самым интересным шедеврам совместного быта: Дому Наркомфина и дому-коммуне на Орджоникидзе.

Дом-коммуна на Орджоникидзе

Одним из ярких образцов жилья нового типа стало общежитие Текстильного института, построенное в 1929-1931 гг. архитектором Иваном Николаевым как дом-коммуна. Оно находится на пересечении 2-го Донского проезда и улицы Орджоникидзе, сейчас там живут аспиранты МИСиС. Конечно, современный быт общежития сильно отличается от заявленного в проекте, но все же дух авангарда полностью никуда не исчез.

Комплекс состоит из трех соединенных корпусов: жилого, санитарного и учебного. Для жилого корпуса использован стальной каркас, для остальных – железобетонные. Архитектура не просто учитывает, а скорее программирует распорядок дня студента. Путь из спального корпуса ведет в санитарный, где на каждом этаже имеются широкие балконы для зарядки, а оттуда – в учебный, где на первом этаже устроена столовая. В жилом корпусе были оборудованы спальные кабины 2,3*2,7 метров, рассчитанные на двух человек. Предполагалось, что там студенты будут только спать, поэтому запрещалось хранить в комнате личные вещи и находиться в течение дня. От коридора комнату отделяли раздвижные двери – для экономии пространства.

В учебном корпусе расположены библиотека и залы для занятий. Для равномерного освещения применялся принципы промышленной архитектуры – шедовые фонари, выходящие на север. На антресолях размещались кабинки для индивидуальных занятий. Перемещаться между этажами в учебном корпусе можно по треугольному в плане пандусу (сейчас рядом встроен лифт). А еще одна важная авангардная деталь – плоская кровля-терраса.

По мысли Николаева, в общежитии должен был возникнуть совершенно новый быт – максимально коллективный и отточенный до мельчайших деталей. С одной стороны, эксперимент на студентах сулил успех, ведь у них еще нет ни личного имущества, ни семей, ни большого жизненного опыта. В то же время студенчество известно своим свободолюбием, поэтому многие правила (например, запрет на хранение личных вещей в спальне) игнорировались уже в первые годы. 

Кстати, проникнуться духом коммуны можно на нашей экскурсии по этому памятнику авангарда.  

Дом Госстраха на Малой Бронной

Перед тем, как построить легендарный дом Наркомфина, Моисей Гинзбург спроектировал его прообраз – дом Госстраха на Малой Бронной. Для архитектора, разрабатывавшего новые типы жилья, этот дом стал первой экспериментальной площадкой.

Здание совмещает разные типы пространства: комфортабельные квартиры, общежитие на крыше, терраса для прогулок, магазин на первом этаже. На каждом этаже по четыре квартиры разной планировки, в каждой есть своя кухня и раздельный санузел. Сохраняются многие дореволюционные принципы: например, двухстворчатые входные двери и просторные передние. Общежитие наверху имело выход на плоскую эксплуатируемую кровлю. 

Главным выразительным элементом фасада становятся балконы: часть имеет глухие бетонные бортики, часть – открытые металлические.  В угол дома врезаны окна, выходящие на две стороны.

Дом Наркомфина

Жилой дом Наркомата финансов РСФСР – самый эффектный авангардный дом в Москве. Он построен на Новинском бульваре в 1928-1932 годах архитектором Моисеем Гинзбургом совместно с Игнатием Милинисом. Заказчиком выступил нарком финансов Николай Милютин – страстный поклонник новой архитектуры. А посмотреть на современное жилье в СССР приезжал сам Ле Корбюзье.

Комплекс представляет собой дом переходного типа: в одном здании спроектированы и отдельные квартиры, и общежитие. Но в отличие от домов-коммун здесь в приоритете было именно комфортное жилье без излишеств, но со всем необходимым.

Дом Наркомфина одним из первых реализовал пять принципов современной архитектуры (раньше самого сформулировавшего их Ле Корбюзье). Он стоит на ножках, имеет свободный фасад и планировку, ленточные окна и плоскую эксплуатируемую кровлю. Главная находка Гинзбурга – ячейки типа F и K. Это двухуровневые квартиры, попасть в которые из общего коридора можно либо вниз, либо вверх по лестнице. Кроме жилых комнат, в них есть небольшие санузлы. Благодаря удачной компоновке ячейкам хватает естественного освещения и проветривания.  Сочетание цветов для окрашивания стен внутри дома подбирали специалисты из Баухауса.

В отдельном хозяйственном блоке были спроектированы столовая и библиотека. В расчете на общее пространство для приема пищи в квартирах не было кухонь, а лишь кухонные элементы – компактные шкафы. На плоской эксплуатируемой кровле располагалось общежитие, а также пентхаус наркома Милютина.

Оценить легендарный дом изнутри и снаружи можно на нашей экскурсии. 

Дом на Гоголевском бульваре

Жилой комплекс на Гоголевском бульваре был построен по проекту группы архитекторов – сотрудников секции типизации Стройкома РСФСР. Коллективом руководил Моисей Гинзбург, параллельно курировавший строительство дома Наркомфина на Новинском бульваре.

По сути комплекс стал экспериментальной площадкой, где архитекторы на себе испытывали новые принципы коммунального хозяйства. Среди жильцов были Иван Леонидов, Игнатий Милинис, Андрей Буров, Михаил Барщ и их коллеги. Жилой комплекс РЖСКТ «Показательное строительство» состоит из двух жилых корпусов и одного корпуса общественного назначения.

В доме применены компактные двухуровневые ячейки F, выходящие на две стороны корпусов. В расчете на питание в столовой здесь, как и в доме Наркомфина, нет полноценных кухонь, а лишь специальные шкафы с основным кухонным оборудованием. В коллективном пользовании находились плоская крыша-терраса и переход-мост между корпусами. В общественном корпусе располагалась мастерская Гинзбурга, где работали и многие другие архитекторы. Вообще, между ними установились отношения практически на уровне коммуны: архитекторы жили на одном этаже и много времени проводили вместе.

Дом-коммуна «Изотерма»

Этот дом, построенный на Рождественке в начале 1930-х, также фигурирует в документах как здание треста «Хладострой». Его спроектировал Николай Колли, параллельно работавший вместе с Ле Корбюзье над зданием Центросоюза на Мясницкой.

Дом «Изотерма» спроектирован как здание смешанного назначения с квартирами и конторскими помещениями. Для жителей предполагалось обустроить прачечные и столовую. Строительство велось по актуальной в те годы системе кооперативов. Пайщики вносили часть средств, остальное за них платило государство.

Минимальными средствами зданию придан интересный объем. Особенное внимание привлекает скошенный угол: верхние этажи как бы нависают над улицей наподобие эркера. Лестничный блок, выходящий во двор, представляет собой остекленный цилиндр. Фасад, выходящий на Рождественку, интересен ритмом окон. Чем выше этаж, тем меньше и чаще расположены окна. Верхний этаж вообще напоминает декоративный фриз.

* * *

Сегодня судьба авангардного жилья складывается по-разному. Многие дома нуждаются в капремонте, некоторые вообще решено снести, и это очень грустно. Но, к счастью, есть и счастливые истории: дом-коммуну Николаева недавно отреставрировали, дом Наркомфина сейчас в процессе реставрации. Побывать в этих шедеврах эпохи можно на наших экскурсиях.

Авангард

Айрат Багаутдинов

05.11.2019

Намеренные сообщества контркультуры · Американский век

Американский век

Члены коммуны хиппи объединяются для группового танца.

Кетих Мелвилл заметила, что коммуны «часто выглядят как классный проект на уроке антропологии для первокурсников». Они попытались создать то, что по сути было небольшим обществом, с нуля. Таким образом, любой, кто наблюдает за ними, должен признать, что культура, развитая в них, будет иметь сильные и слабые стороны, успехи и неудачи. Действительно, «коммуны были больше, чем образ жизни; они были экспериментами в жизни, которые смоделировали новую социальную форму, в которой сотрудничество заменило бы конкуренцию, все были бы равны, культурные условия могли быть отброшены, а личное благополучие было бы единым с общим благом. По крайней мере, такова была идея».

По правде говоря, жизнь в коммуне хиппи, хотя и сильно романтизированная теми, кто участвовал в социальных экспериментах, была сложной борьбой, почти такой же многогранной, как и жизнь в мейнстриме. Хотя хиппи бежали в сельскую Америку с мечтами об утопии в голове, жизнь в коммуне не всегда была такой, какой она должна быть. Члены первых коммун хиппи (хотя их общее число в итоге превысило 2000 человек) «полагали, что группа автономных индивидуумов, активно ищущих свою самоидентификацию, неизбежно создаст неэксплуататорскую, бесконфликтную среду». Тем не менее, с этой мыслью было много практических проблем, и об этом с самого начала свидетельствовала повседневная жизнь в коммуне.

Жизнь в коммуне была интересным балансом между попыткой оставить позади доминирующую культуру и попыткой сделать жизнь жизнеспособной посредством труда для коммуны в целом и для себя. Хиппи, жившие в коммунах, явно были озабочены созданием нового пастушеского идеального общества. Для этих «коммунаров благополучие человеческого тела зависело от интимного потребления здоровой природной среды». Таким образом, они занимались простой жизнью просветления: земледелием, пением, танцами, любовью. Жизнь в коммуне была социальной революцией, но революцией, основанной на добродетели, а не на активизме или политике. И все же большая часть их повседневной жизни требовала некоторых уступок стереотипной системе, и ко второй половине жизни коммуны большинство хиппи-коммуны обнаружили, что некоторые «теперь были наложены ограничения».

Большая часть напряженности, лежащей в основе жизни коммуны, действительно может быть объяснена двойственным отказом от доминирующего общества, но также необходимостью некоторых его аспектов для выживания. По правде говоря, это хрупкое равновесие служило подтекстом для всех других общественных действий. Помимо этой неожиданной сложности, каковы были некоторые основные элементы жизни хиппи в коммуне?

 

Намеренная бедность

Бедность стала неотъемлемым аспектом жизни членов коммуны хиппи. Когда они переезжали в коммуну, многие хиппи приходили с пустыми руками или отдавали свое имущество сообществу в целом. Освободившись от потребительства традиционного общества, хиппи примерно 2000 коммун в XIX веке60-е считали, что могут более полно освободить свой разум и дух. Члены первой коммуны хиппи, Дроп-Сити, упростили это мнение: «Мы нашли отходы нашего общества — обломки нашего общества — настолько экстравагантными, что думали, что сможем жить за счет [только этого]». Это был такой аспект их идеалистического коллективного разума, что у большинства не было проблем с обязательством бедности, о чем свидетельствует цитата Питера Койота справа. Возможно, им не хватало денег и имущества, но они не были ни культурно, ни духовно бедны.

Употребление наркотиков

По крайней мере, в популярной культуре хиппи было почти синонимом наркомана. В некотором смысле это было правдой, хотя и не до такой степени, как многие верили. Важным отличием было то, что хиппи никогда не считали себя социальными правонарушителями, просто употребляющими наркотики для развлечения. Скорее, члены движения считали, что они действительно находят новые способы мышления, открывая свой разум. Марихуана и ЛСД стали больше чем наркотиками — они стали проходами к высшему сознанию. Этот аспект жизни хиппи сопровождал людей в коммуны. Они искали духовной свободы в природе, и часто наркотики помогали им в этом. В первые дни существования коммун члены собирались в групповые поездки, вместе экспериментируя с травой и кислотой. Смотрите видео ниже, начиная с 19:41 для обсуждения изначальной важности наркотиков и путешествий. Однако по мере того, как коммуны старели, хиппи требовалось все меньше и меньше наркотиков, чтобы найти пробуждение, которое они искали. Как видно из цитаты слева, коммуны стали меньше использовать наркотики для обретения нового восприятия и больше — влюбляться в мир и людей вокруг себя.

Brotherhood

Также в видео выше, начиная с 25:45, показано обсуждение Лизой Ло о менталитете «одного племени». Больше всего на свете коммунары стремились почувствовать близость друг к другу, которую традиционное общество не создавало для своих членов. Одно из их основных критических замечаний в адрес традиционного индустриального общества заключалось в том, что люди были предоставлены сами себе. Это была постоянная конкуренция, которая разрушила мир и ближнего. Таким образом, в коммунах люди должны были чувствовать связь друг с другом, которая выходит за рамки простого проживания в одном месте. Как говорит Лиза Лоу в приведенном выше видео, «каждый был твоим братом, каждый был частью твоего племени». Это понятие, хотя и казалось бы самым важным, также больше всего пострадало от упомянутой выше напряженности, которая успела просочиться во многие стороны общественной жизни. В конце концов, представление о том, что все равны, было заменено практической необходимостью иметь некоторую бюрократию и лидерство. Нарастание напряженности в конце концов привело к распаду этого братства и массовому исходу из многих общин в конце XIX века.70-е годы.

Шокирующее общество

Больше, чем аспект повседневной жизни, это была главная тема многих коммун, и поэтому они диктовали многие свои действия. Сердце этого вдохновения восходит к самой первой коммуне хиппи, Дроп-Сити: «Термины были приняты не с точки зрения того, что он и члены сообщества выпадали из общества … а скорее с точки зрения желания шокировать общество указанием на то, что мы бросаем вещи тут и там…» Коммунары не выпадали из общества ради выпадения. Скорее, они уходили из-за чувства, что что-то фундаментальное подвело их. Хотя большинство хиппи не интересовались политикой или истинным активизмом, они надеялись, что видимость их нового образа жизни шокирует мейнстрим и вдохновит на большее количество отказов от болезней, от которых, по их мнению, страдает общество. Таким образом, все их аграрное существование вращалось вокруг этого желания отличаться и вдохновлять не только себя, но и общество в целом.

 

Эти различные характеристики жизни в коммуне хорошо дополняются материальной культурой, оставленной членами интенциональных сообществ. По правде говоря, найденные культурные артефакты были самым важным ориентиром для понимания культуры коммуны, помимо академических исследований и опросов. Эти артефакты включают видеозаписи событий в коммунах, книги, журналы, записи и многое другое. «Сохранившиеся материальные записи коммуны могут сыграть ключевую роль в понимании этого короткого, напряженного и важного исторического момента… Даже через 100 лет у нас все еще будут эти коллекции». Они будут рассмотрены на следующих страницах для дальнейшего контекстуализации общинной культуры и того, как повседневная жизнь поддерживала и проявляла многие из вышеперечисленных аспектов, которые в значительной степени лежали в основе образа жизни.

← История коммуны

Саундтрек к осознанной жизни →

Культура коммуны: характеристики повседневной жизни

Намеренные сообщества контркультуры · Американский век

Американский век

Хотя коммуны в значительной степени считаются продуктом контркультуры 1960-х годов и ухода хиппи из общества, идея намеренной общинной жизни на самом деле имеет долгую историю в Соединенных Штатах. Энциклопедия американских коммун подробно описывает бесчисленные списки между 1663 и 1919 годами.63 — 300 лет какой-то «контркультуры» в действии. Жизнь коммуны была не только яркой, но и во многом уникальной для Америки. «Нетронутая и недорогая земля [Америки] с самого начала поощряла социальные эксперименты». По мере того как нация превращалась в «страну возможностей» и равенства, те, кто хотел жить вне традиционного общества, продолжали чувствовать, что они могут сделать это здесь. Коммуна как организация переживала периоды взлета и падения, иногда уходя на задний план, иногда выходя на передний план. Некоторые коммуны излучали своего рода живучесть и оставались даже тогда, когда мейнстримная культура забывала, что есть те, кто не вписывается в шаблон. Однако во времена потрясений и перемен неизбежно процветало бы больше сообществ, привлекая внимание «общества в беде».

 

Раннее изображение сообщества шейкеров

на северо-востоке США под названием

Жизнь прилежного шейкера

История Америки во многом начинается с истории коммун. В книге Оведа «Двести лет американских коммун» читатели быстро знакомятся с «независимой организацией сообществ», которая привела к основанию новой нации. Контркультурное представление 1960-х годов о том, что они могут создать своего рода аграрную утопию, не было чем-то новым. Те самые пуритане со своим городом на холме, которые так презирали поведение и обычаи хиппи, по крайней мере, вдохновили на создание этой цели. Снова и снова, начиная с самого первого меннонитского эксперимента в 1663 году и общины шейкеров в 1700-х годах и заканчивая фруктовыми землями Амоса Олкотта в 1843 году, революционные мыслители стремились создать идеальное общество. Когда традиционное общество подвело их, они пошли своим путем — и пуритане, и хиппи нашли новые поселения и новую свободу.

Действительно, между коммунами хиппи 1960-х годов и предшествующими поселениями можно провести много других существенных параллелей. Это делает историю намеренной жизни не только связной, но и тематически сильной. На протяжении веков «коммунитарная жизнь нуждалась в группе идеалистически мотивированных людей, способных реализовать свои мечты. Мы нашли этих людей в религиозных паломниках 1600-х годов; они проявились как пацифистские идеалологи во время суматохи революции; опять же, они организовали во время индустриализации середины 1800-х годов, а в 19В 60-е годы, оказавшись между эпохой обещаний и недовольством традиционализмом, они получили дальнейшее развитие. Несмотря на некоторые недостатки, во многом именно контркультура каждой эпохи, «будучи независимой от старой системы, несла весть о социальном эксперименте для всего человечества».

Члены коммуны Онейда, радикальной утопической общины, основанной в конце 1840-х годов и существовавшей до 1880-х годов. Наиболее заметным из них было Общество Гармонии, основанное Джорджем Рэппом.

Интересным примером, который десятилетиями интересовал ученых, является коммуна Эфрата. Это сообщество 1700-х годов было одной из первых настоящих контркультур Америки. Действительно, можно провести много параллелей между Эфратой и коммунами хиппи 1960-х и 1970-х годов. Среди строгих союзов религии и государства пуритан и меннонитов Эфрата была исключительно озабочена старыми обычаями и христианским непротивлением. Они установили «наиболее существенное выражение мистицизма в истории этой страны». Жители Эфраты были привлечены в Пенсильванию, потому что Уильям Пенн вербовал европейских диссидентов для штата. Они категорически отказывались от какого бы то ни было участия, считая себя как «вне государства, так и над ним». Даже некоторые другие коммуны были слишком политизированы для ефратских идеалистов. Не интересуясь социальными нормами, эти ранние контркультуралисты были «готовы к пробуждению», отказываясь быть «скованными скучным, плоским, лишенным воображения взглядом на жизнь». Конрад Бейссель, харизматичный и независимый немец, основал и возглавил коммуну Эфрата. Все началось с простого собрания, привлеченного его могущественной личностью. По мере того, как росло число его последователей, росла и его потребность в создании постоянного места и распространении послания пробуждения. То, что начиналось как небольшая община, затем превратилось в простой лагерь, к 1734 году превратилось в полноценную коммуну.

По мере роста Эфраты углублялись разногласия между ее членами (называемыми Одиночками) и традиционным обществом. Одиночка была окружена со всех сторон «так называемыми домохозяевами». Хотя Бейссель и его последователи были гораздо больше озабочены тем, чтобы жить своей собственной жизнью, отдельной от жизни доминирующей культуры и якобы более чистой, чем жизнь, которую можно найти в доминирующей культуре, они были заклеймены как имеющие опасные идеалы и мотивы. Так было с контркультурами во все времена. Их революционные идеалы часто кажутся угрозой многим из тех мужчин и женщин, укоренившихся в социальных моделях, которые они всегда знали. В одном отчете об Эфрате говорится, что «конечно, сплетни о« свободной любви »среди Одиноких возродились, и поселенцы предупреждали друг друга об опасности соблазнения их жен мистиками». Недопонимание, недопонимание и сплетни свирепствовали в коммуне среди мейнстримного общества, почти так же, как это было в эпоху контркультуры хиппи. Симптоматика и обратная реакция от этих недоразумений были велики. «Несколько раз братья [из Ефраты] подвергались нападениям по ночам и жестоко избивались. Гражданских офицеров подталкивали к аресту большего количества Одиноких… Одиночки отвечали на такие нападения единственным известным им способом — благотворительностью». Таким образом, становится ясно, что социальные последствия для тех, кто живет в коммунах, не являются чем-то новым. История как альтернативных сообществ, так и враждебного отношения к ним действительно обширна.

По примеру Эфраты в Америке расцвели многие коммуны. Идея жить вместе, делиться всем и открывать для себя духовный рост не умрет. В начале 1800-х годов образовались Дарби-Плейнс, Уитуотер и Нью-Хармони. К 1840-м годам также сформировались Fruitlands, Congregation of Saints, Brookfarm и Hopedale. Сотни собрались вместе на протяжении всего остального века, хотя большинство из них так и не получили известности в Ефрате или некоторых небольших религиозных общинах. В течение 1940-х годов произошел еще один небольшой взрыв здания коммуны. Такие сообщества, как Киркридж и Дирфилд, сформировались и существуют до сих пор, хотя и в несколько измененных формах.

Хотя выше была изложена чрезвычайно богатая история коммуны, следует признать, что это лишь показывает, что контркультура 1960-х не была совершенно новой идеей. Несмотря на историю, ни одно предыдущее проявление никогда не приближалось к его глубине и широте. Никогда прежде коммуна не становилась столь обширной частью американской культуры. Несмотря на то, что это было частью контркультуры, движение было настолько широко распространено, что каким-то образом затронуло большинство американцев. Почти каждый знал кого-то, кто выпадал из традиционного общества. Однако до того, как основная часть коммун была заселена, хиппи экспериментировали с групповым жильем. Одним из таких домов был Замок, особняк, купленный двумя братьями в 1965 и поделился со многими друзьями. «Их дом был местом остановки для многих творческих личностей, движущихся на артистической сцене Лос-Анджелеса». Многие знаменитости контркультуры прошли через их групповой дом, включая Боба Дилана и Энди Уорхола. На самом деле Боб Дилан был гостем в течение длительного периода времени и принес Замку большую часть его известности.

The Castle в Лос-Анджелесе, 1965 год

Том Лоу, один из владельцев The Castle, сидит в одной из гостиных

Нико и Лу Рид из The Velvet Underground репетируют во время своего визита в The Castle

Боб Дилан в Замке во время одного из многих посещений

Замок является своего рода символическим маркером начала одержимости коммуной. В Лос-Анджелесе, в «Касле» и других многоквартирных домах, в Сан-Франциско, на перекрестке Хейт-Эшбери, молодые и старые хиппи начинали экспериментировать с социальной системой, которая вообще не должна была быть системой. Действительно, «когда хиппи возродили американское общинное движение в середине 1960-х годов, их первые коммуны были созданы в городских районах, в которых они уже жили». Взяв за основу еще 1700-е годы и Ефрату, они начали реагировать на то, что они считали новыми и захватывающими способами, но которые на самом деле были «революциями», такими же старыми, как и общество. Несмотря на глубоко укоренившееся сопротивление со стороны многих представителей основной культуры, они нашли Америку уникальным местом для своего «контркультурного непротивления». Они отреагировали на наблюдаемые ими социальные недуги, объединившись в массовое движение за выход из общества и пройдя три из четырех стадий социального движения Доусона и Геттиса: социальные волнения, народное утверждение идеала, формальная организация. В конце концов, эта формальная организация потребовала от движения вернуться на землю, чтобы быть жизнеспособным против типичного городского общества. В первую очередь из-за богатой истории коммуны и страсти, стоящей за идеями хиппи вернуться на землю, преднамеренные общины 19-го века60-е годы были невероятно успешными — хотя бы на какое-то время. Хотя некоторые коммуны пережили эпоху контркультуры, движение отсева в целом так и не смогло достичь финальной стадии, прочной организации.

← Добро пожаловать в контркультуру

Культура коммуны: характеристики повседневной жизни →

История коммуны

Действительно ли бум общинной жизни – это хорошая жизнь? | Сообщества

Спустя 40 лет Дэйв Ходжсон обладает шестым чувством, когда дело касается начинающего коммунара. «Если они взглянут на наши общие ванные и скажут, что им нужен хороший скраб, или пожалуются, что им нужно надеть джемпер, когда придет Старый Дракон, они не выживут», — говорит Ходжсон, имея в виду котел на биомассе в своей коммуне. .

Потенциальные члены раньше связывались с Бергхольт Холл, одной из старейших фермерских коммун Великобритании, со скоростью около 70 человек в год: 50 с лишним пустых гнезд, ищущих общения; 30-летние пары, стремящиеся к идиллическому воспитанию своих детей; 20-летние хотят построить юрту на холмистом пастбище Саффолк. Однако после блокировки Covid, признает Ходжсон, это было «безумие». «Только в апреле и мае у нас было 70 заявок».

Эта модель повторяется по всей Великобритании: коммуны сообщают о том, что их наводняют новые заявители всех возрастов, движимые движением Extinction Rebellion и его акцентом на жизнь с низким уровнем выбросов углерода, а в последнее время — проблеском того, что изоляция предложила более простые , менее ориентированный на потребление, образ жизни.

В Великобритании насчитывается более 400 таких «преднамеренных» сообществ. Многие из них представляют собой кооперативы, в которых жители живут в отдельных жилищах с несколькими общими зонами и домашними функциями; другие основаны на образе жизни или мировоззрении (спиритуализм, гендерная небинарность, веганство) и характеризуются разнообразием коллективных трудовых отношений и условий.

Удивительно много старинных деревенских коммун, таких как Бергхольт-холл, основанных в период расцвета 1960-х и 70-х годов движения за возвращение к земле и самообеспечение. Это была эпоха, когда идеологическое поколение «диггеров» (названных в честь английских коммунаров 17-го века) стремилось бросить вызов представлениям о неприкосновенности нуклеарной семьи и отказаться от «игры в захват гетеросексуального общества» (как библия хиппи). O z журнал поместил его в статье 1968 года о первой лондонской коммуне землекопов).

«Такой образ жизни требует компромиссов»: члены общины Хартвуд в Кармартеншире. Фотография: Марк Гриффитс/The Observer

«Коммунизм 60-х и 70-х годов был ответной реакцией на высокотехнологичные послевоенные общества», — говорит профессор Люк Мартелл, который преподает модуль по альтернативным обществам в Университете Сассекса. «У этих движений было грандиозное видение изменения общества, часто в духе экономического коммунизма, и они отвергали такие социальные нормы, как моногамия и концепция традиционного детства. Конечно, с крахом коммунистических государств эти революционные идеи утратили актуальность, как и общины, которые они породили для жизни».

Хелен Джарвис, профессор социальной географии Ньюкаслского университета, считает возобновившийся интерес к коммунализму одним из проявлений «неотрайбализма». «Существует общее стремление к связанности и к своего рода радикальной альтернативе», — объясняет она. «Речь идет о жилье, но также и о том, как люди выбирают еду и формируют человеческие связи. Есть признание того, что образ жизни прошлого навсегда нарушен».

«Все дело было в Джоне Сеймуре [авторе 1976 бестселлер Полная книга самодостаточности ] тогда», — вспоминает Ходжсон, который в 70-х годах жил в лондонских сквотах. Позже он поселился в Бергхольт-холле, большом доме 19-го века с конференц-залом королевы Анны, мастерскими по дереву и металлообработке, молочной фермой, фруктовыми садами и общей кухней, прачечной и ванной комнатой.

«Мы не возражали против того, чтобы все было немного простовато. Нынешнее поколение, дети Тэтчер, выросшие с центральным отоплением в каждой комнате дома, не ожидают наших сквозняков в коридорах».

Возможно, естественно, что существует напряженность между коммуналистами старой гвардии (которых обычно называют «старейшинами») и теми, кто пришел к коммунализму после Covid, и по мере того, как климатический кризис набирает обороты. Давно прошли те времена, когда беспорядочную деревенскую кучу можно было купить за несколько десятков тысяч фунтов, а вступление в традиционную сельскую коммуну могло обойтись в баснословные суммы. Многие из первоначальных сообществ, в том числе Бергхольт-холл, Кэнон-Фром-Корт в Херефордшире и Постлип-холл в Челтнеме, требуют значительных капиталовложений от новых членов (единица для одного человека в Бергхольт-холле стоит от 9 фунтов стерлингов).7809). Несмотря на распространенные представления, это не запасной вариант в трудные времена.

Финансовые барьеры означают, что более 50% намеренных сообществ терпят крах в течение первых двух лет, говорит Крис Коутс, автор книги Utopia Britannica и модератор Diggers and Dreamers, общественной сетевой группы, которая в четыре раза увеличила свою членство с момента блокировки до 14 400 членов.

«Самое лучшее для меня — это наши связи»: Даниэла Цапф из Финдхорна в Морее. Фотография: Мёрдо Маклауд/The Observer

Мотивы изменились за два прошедших поколения. Сегодняшние 20- и 30-летние с большей вероятностью будут говорить о постуглеродной жизни или пермакультуре, в которой экосистемы рассматриваются как неразрывно взаимосвязанные, а не как самодостаточность или коммунализм ради самих себя.

Арран Скиннер, 21 год, с 2018 года живет в Эрраиде, фермерской коммуне на Внутренних Гебридских островах. уезжал в университет и не знал, что делать, поэтому пришел сюда волонтером и просто остался», — говорит он.

Скиннер считает, что многие люди в возрасте от 20 лет лишены возможности жить в общине из-за непомерно высокой стоимости, предпочитая путешествовать между фермами и сообществами в качестве Wwoofer (сезонный рабочий) или устраиваться в несколько лесных сообществ, таких как Tinker’s Bubble в Сомерсет и Стюардс Вуд в Девоне, где условия проживания самые простые, а жители живут под постоянной угрозой выселения. Остров Эррейд и его дочерняя коммуна Финдхорн на побережье Морей необычны тем, что платят своим членам за их общественный труд в виде еды и питания.

Вырисовывающейся проблемой для устойчивых преднамеренных сообществ является то, что Кирстен Стивенс-Вуд, которая исследует этот вопрос в Кардиффском столичном университете, называет «непреднамеренным старением». Несмотря на то, что первоначальные землекопы надеялись «автоматизировать всю тяжелую работу, тяжелый труд и ручную работу… чтобы каждая кошка могла заниматься своими делами», выживание в сельской местности сегодня требует не меньше усилий, чем это было в 1970-х годах.

«Все, чем эти общины занимались 30 лет назад — вскапывание огородов, колка дров — становится намного сложнее, когда вы все еще делаете это в свои 70», — говорит Стивенс-Вуд.

Финдхорн, например, имеет средний возраст жителей 55 лет, и Бергхольт-Холл взялся курировать прием, чтобы сбалансировать стареющих жителей с молодыми семьями, и, как и другие коммуны, основанные в 1960-х и 1970-х годах, изучает финансовые инструменты, чтобы дать им возможность ограниченный доступ к капиталу для присоединения к сообществу, например, совместное владение и кредиты. Это означает, что одинокие кандидаты в Bergholt Hall в возрасте от 50 до 60 лет (которые представляют более половины подходов), скорее всего, будут разочарованы. Но это также означает, что «старейшины» склонны отступать, когда дело доходит до принятия решений на основе консенсуса. «Есть осознание того, что новые семьи уже в пути, а мы уходим», — добавляет Дэйв Ходжсон.

Нас связывает не столько семья, сколько дружба

Рори Ходжсон, 43 года, сын Дэйва, он вырос со своей матерью в «типичном полуприцепе в Ипсвиче», но подростком провел идиллическое лето в Бергхольт Холл . Повзрослев, он оказался изгнанным из коммуны своего отца и теперь живет в Редфилде, жилищном кооперативе в Бакингемшире, основанном в 1978 году, где особняк 19-го века и 17 акров земли и зрелые фруктовые сады находятся в доверительном управлении. Жители платят арендную плату и занимаются органическим земледелием, но обычно работают два-три дня в неделю за пределами коммуны, чтобы покрыть свои расходы. «Редфилд — это не частная собственность и не то, что я и мое, — говорит Ходжсон.

По его мнению, новобранцы общины более прагматичны, чем землекопы-бумеры, такие как его отец. «Кормить себя с земли круглый год без денег, как в этой фантазии 1970-х, — чертовски тяжелая работа», — говорит он. «В Редфилде дети ходят в обычные школы, и у нас есть оплачиваемая работа. В наши дни есть желание иметь лучшее из обоих миров».

Основополагающие идеологии, однако, не полностью ушли в прошлое. Напряженность в сельских коммунах возникает из-за таких разногласий, как диета, говорит Дженни Пикерилл, профессор географии окружающей среды в Шеффилдском университете, которая изучала намеренные сообщества по всему миру. «Я знаю о тайных отколовшихся группах мясоедов в коммунах, которые технически являются веганами или вегетарианцами», — смеется Пикерилл, добавляя, что независимо от их возраста британские коммунары часто демонстрируют то, что она называет «глубоким зеленым» по сравнению со своими собратьями в других местах. .

Стейси Сильван, 42 года , доула, живущая в Хартвуде, основанная на принципе ненасильственного сотрудничества. Хартвуд находится в Кармартеншире, регионе Уэльса, который исторически привлекал британцев, стремящихся вести альтернативный образ жизни, но где чувства к английским иммигрантам могут быть накалены. Сильван приветствует недавний всплеск интереса со стороны молодых потенциальных коммунаров, многие из которых, по ее словам, пришли к альтернативной жизни благодаря Восстанию вымирания и климатическим лагерям. «Я пришел к коммунализму через протестные группы в 19 веке.90-е. Когда я впервые присоединился к Heartwood, мне было около 20, и я изо всех сил пытался что-то изменить в коммуне. Теперь я принимаю все компромиссы, которых требует такой образ жизни».

Андреа Джонс, чья докторская диссертация посвящена отношениям между поколениями в коммунах, считает, что секретом успеха старых коммун является эмоциональная грамотность: примером и готовностью отпустить мелкие обиды». Стивенс-Вуд говорит, что одна из причин процветания таких духовных сообществ, как Эрраид, заключается в том, что у них «есть что-то, что их объединяет и способствует уважительному поведению, в то время как волна коммун, возникших в 1990-е годы на чисто экологической почве вылились во многих случаях в междоусобицы».

«Я приехал добровольцем и просто остался»: Арран Скиннер прибыл в Эрраид на Внутренних Гебридских островах в то время, когда он чувствовал себя бесцельным, если не считать желания жить рядом с природой. Фотография: Murdo MacLeod/The Observer

Боб Фромер, 78 лет, живет в Birchwood Hall — зеленой и феминистской коммуне в Малверн-Хиллз, основанной в 1970 году — со своей партнершей Линдой Медвелл, 70 лет. , Фромер ненадолго создал собственное сообщество, прежде чем присоединиться к Birchwood Hall в 1984 и любит совместную трапезу, виды и дух товарищества в Birchwood в дни ежемесячного технического обслуживания, когда они занимаются уходом за садами и зданиями. Для Фромера терпимость и «крепкая конституция» являются необходимыми качествами успешного коммунара. «У нас много претендентов, за которыми нужно ухаживать, но мы не терапевтическое сообщество, поэтому нам нужны самодостаточные члены. Если вы родом из нуклеарной семьи и не можете избавиться от уединения, связанного с нашим образом жизни, или очень гордитесь своим домом, это, как правило, не сработает».

Даниэла Цапф говорит, что Covid удвоил ее стремление жить в большом сообществе. Родившись в Германии, она прибыла в Финдхорн в возрасте 22 лет и изначально планировала остаться там на несколько недель. Шесть лет спустя она все еще там. Цапф живет в Бэг-Энде, одном из группы деревянных домов на территории экопоселения Финдхорн. «Самое лучшее для меня — это узы, которые у нас есть здесь, как эти древние племенные узы, не совсем семья, а нечто гораздо большее, чем дружба», — говорит она, говоря о том, что удерживает ее здесь, когда она была молодым человеком со степенью в области биотехнологии и миром впереди. ее. «Это то, что я не хотел бы пропустить в своей жизни в будущем, даже если я уеду отсюда».

Предлагаемый городской проект совместного проживания в Лидсе, Chapeltown Cohousing, в настоящее время работает над тем, чтобы сделать своих членов представителями сообщества, с арендованными квартирами и квотами для групп меньшинств, но разнообразие часто оказывается трудным для сельских сообществ, несмотря на пустые заявления многих платите за то, чтобы открываться BAME и менее физически способным членам. По словам Стивенса-Вуда, помимо требований к капиталу и рабочей силе, существуют культурные ожидания, с которыми нужно бороться. «Нужен определенный подход к жизни, чтобы жить в коммуне. В глубине души это мечта белого среднего класса».

Претенденты на все испытания продолжают поступать. Bergholt Hall выставляет сотни претендентов на свои два доступных подразделения, а Heartwood, Canon Frome Court и Redfield в настоящее время закрыты для новых претендентов, хотя они получают запросы даже из Гонконга. «Многие будут разочарованы, — говорит Крис Коутс. «Но некоторые начнут работу над новыми проектами.

No related posts.