Следствие и суд: Силовые структуры: Lenta.ru
До недавнего времени самым страшным маньяком России и СССР считался печально известный Андрей Чикатило, на счету которого 53 доказанных убийства. Но у него, похоже, появился конкурент. 10 января в Иркутском областном суде начнется второй судебный процесс над серийным убийцей Михаилом Попковым. Младший лейтенант милиции, ныне пенсионер МВД Попков уже приговорен к пожизненному лишению свободы за 22 убийства и два покушения. Однако почти сразу после вынесения приговора Попков начал признаваться в новых преступлениях — и сейчас следствие вменяет ему еще 59 убийств и одно покушение. Если вина «ангарского маньяка» будет доказана (а все к этому идет), то Попков, унесший 81 жизнь, станет самым кровавым серийным убийцей в истории России и СССР. Важно и то, что душегуб, возможно, рассказал еще не о всех своих преступлениях. Кровавую историю «ангарского маньяка» изучил корреспондент «Ленты.ру» Игорь Надеждин.
Тень убийцы
— С 1992 года, когда Попков впервые убил женщину, и до последнего расследованного на сегодняшний день преступления, совершенного в 2010 году, подсудимый методично уничтожил, образно говоря, целую деревню — 81 человека, — говорит следователь по особо важным делам следственного управления Следственного комитета России (СКР) по Иркутской области, подполковник юстиции Евгений Карчевский.
— При этом, что удивительно, далеко не все женщины, которых он сажал в свою машину, чтобы подвезти до дома, были убиты. Многих он даже провожал до дверей подъезда и даже ждал, пока в окнах загорится свет. Некоторым помогал донести тяжелые вещи до дверей. При этом он насиловал и убивал именно тех, кто садился в его автомобиль. Добровольно. Никого Попков насильно не затаскивал.
Материалы по теме:
Дело Попкова уже легло черным пятном на репутацию иркутских правоохранительных органов конца XX века: более восьми лет сыщики не замечали, что в Ангарске действует серийный убийца. Обычные милиционеры — тем более. Можно относиться к этому по-разному. Увы, в современной истории России это далеко не единственный случай: в 2008 году в Москве, например, готовили коллегию столичного Главка СКР, посвященную нераскрытым сексуальным преступлениям. Справки по делам смотрели десятки следователей и руководителей, прокуроров и оперативников — и только одна женщина-офицер обратила внимание, что среди множества нераскрытых есть два десятка удивительно похожих по способам преступлений.
Она затребовала уголовные дела, и через несколько часов анализа не только убедилась в своей правоте, но и смогла набросать предположительный портрет маньяка. Уже через несколько дней он был задержан. На счету офицера ГИБДД более трех десятков изнасилований за полтора десятка лет. И эту серию просмотрели в Москве, куда всегда стекались лучшие кадры следственных органов.
— Сейчас сложно сказать, специально ли кто-то не замечал серийные преступления или, что называется, глаз замылился… — рассуждает опытный сыщик, участвовавший в работе следственной группы в начале 2000-х годов Сергей Самойлов (имя действующего сотрудника изменено). — Если внимательно смотреть на первые оперативно-следственные действия по всем жертвам Попкова, то придраться, по большому счету, не к чему. И по деталям есть различия: причиной смерти одной стали колотые раны, причиной смерти другой — рубленые, третьей — резаные. Трасологи делали выводы, что ножи использовались разные — и это действительно так. Это теперь можно говорить, что modus operandi («Образ действия», юридический термин, обозначающий сходство механизма преступления — прим.
«Ленты.ру») можно было проследить уже тогда: убийца во всех случаях использовал орудия убийства с острыми краями, он всегда целился в голову, он всегда увозил женщин на машине… Но в конце 1990-х этих знаний еще не было. И не забывайте: Иркутская область с криминалистической точки зрения — регион не самый благополучный. Тут не только много зон, но и много бывших сидельцев. Это Попков говорит, что Ангарск — город Победы, потому что строить его начали сразу после 9 мая 1945 года; но сарказм в его словах слышат не все. Ведь Ангарск строили те, кто попал из немецкого плена в фильтрационные лагеря, военнопленные, другие зека — заключенные каналстроевцы. Обстановка здесь всегда была непростая.
Проморгавшие монстра
Относительно дела Попкова есть и другое мнение. Его в беседе с корреспондентом «Ленты.ру» высказал государственный советник юстиции третьего класса (генерал-майор) Валерий Костарев — тот самый, некогда старший следователь по особо важным делам, который выявил связь между несколькими убийствами под Ангарском и первым заявил, что в городе объявился «серийник», скорее всего имеющий отношение к правоохранительным органам.
— Качество оперативно-разыскных мероприятий по убийствам было отвратительным. Вопиюще отвратительным, — говорит генерал Костарев, — По многим делам проводилась формальная работа, а в тех случаях, когда женщина числилась просто пропавшей без вести, — и того порою не было, в папки были вложены два-три листочка с запросом и ответом на него. Больше трети вещественных доказательств было просто утеряно — даже не утрачено, а именно утеряно. Все дела об убийствах находились у разных следователей, и пересечения в них никто даже не пытался искать.
Возможно, причина такой безответственности проще, чем кажется: любое серийное преступление немедленно ставится на контроль и в министерстве внутренних дел, и в Генеральной прокуратуре. По нему начинают спрашивать отдельно и строго, требуют результат. А ни областному прокурору, ни областному начальнику ГУВД такая нервотрепка не нужна.
— Там с самого начала было достаточно схожих факторов: примерно одно и то же место обнаружения погибших, причем в районе Ангарска примерно одно и то же время убийств, схожие следы на местах происшествий и схожий modus operandi, —вспоминает Валерий Костарев.
— Достаточно для объединения дел по меньшей мере в руках одного следователя. Но местные сотрудники правоохранительных органов делать этого не спешили.
По кровавым следам
Впрочем, в полном бездействии сыщиков обвинить нельзя. По подозрению в убийствах в Ангарске проверялись десятки подозреваемых. Даже милиционеры были под подозрением, а один экипаж вневедомственной охраны проверяли несколько месяцев: именно эти сотрудники, как считалось, были последними, кто видел одну из пропавших без вести. В разное время обвинения предъявляли трем непричастным к этим преступлениям мужчинам, одного даже судили (в суде, правда, обвинения в убийствах с него сняли — он сел за другие преступления). Один из подозреваемых был зверски избит в ходе допроса, от него требовали признаний. Но серию тогда, в 1990-е годы, так и не усмотрели: в итоге Попкова вычисляли почти десять лет.
Началом событий, которые привели к задержанию «ангарского маньяка», стала статья в одной из федеральных газет, опубликованная в 1999 году.
В ней говорилось, что в Ангарске, по слухам, орудует маньяк, но сотрудники правоохранительных органов это не признают. Статьей заинтересовалась Генеральная прокуратура — и запросила для проверки все нераскрытые уголовные дела об обнаружении убитых женщин в Иркутской области. Ответственным за проверку и был старший следователь при генпрокуроре Костарев.
— Анализировали и составляли списки: мужчины-владельцы машин «Нива», сотрудники милиции, физически крепкие, — рассказывает сыщик Самойлов. — Когда выяснилось, что сперму оставляет мужчина с третьей группой крови, то и всех с этой группой… И периодически сверяли списки. Чтобы было понятно: когда накопили достаточно материала, и выбрали всех, у кого совпадали все признаки, — их оказалось 354 человека. Именно эти люди и были приглашены сдать кровь и эпителий на генетику. Среди них был и Попков. Он, кстати, когда пришел сдавать анализ, казался абсолютно спокоен, и даже подозрений в тот момент ни у кого не возникло.
На самом деле так только казалось.
Сразу после сдачи анализа на генетику Попков поехал к адвокату и сообщил, что может оказаться обвиняемым в серии убийств. А на следующий день вместе с семьей уехал из города: сначала в Центральную Россию, якобы в отпуск, а потом — во Владивосток. Там его и задержали, причем с оружием. По версии самого Попкова, он поехал покупать себе новый автомобиль, но оперативники считают, что он просто пытался скрыться.
По распространенному мнению, Попков признавался в убийствах не сразу, а постепенно, потому, что не хотел ехать в колонию для осужденных пожизненно «Черный дельфин» — одну из самых суровых в стране. Находятся и защитники «ангарского маньяка», которые утверждают, что большую часть из новых преступлений Попков не совершал. Однако это мнение опровергают материалы следствия.
— По многим убийствам к моменту задержания Попкова вещественные доказательства не сохранились, и экспертиза сейчас невозможна. Но по каждому из преступлений он дал такие детальные показания, которые не оставляют сомнения в его причастности.
Например, осужденный рассказал, что в начале июля 2000 года в лесу под Иркутском он убил двух женщин. При этом эксперты установили, что обеих изнасиловали одновременно, в одном месте и там же убили. Но одна из жертв была убита почти на сутки позже второй. Понять, как так получилось, очень долго не удавалось. Противоречие разрешил сам Попков: во время допроса он рассказал, что, приехав домой после убийства, обнаружил пропажу жетона сотрудника МВД, на котором выбит его личный номер, точно такой же, как в удостоверении. И он вынужден был на следующий день вернуться на место преступления, где нашел потерю. А после этого обнаружил, что одна из жертв подает признаки жизни. И просто добил ее. Собственно, по каждому из преступлений есть такие показания, которые мог дать только тот, кто их совершил. И вообще — абсолютно все новые эпизоды установлены по словам самого Попкова, и уже позже доказывались следственным путем. Кроме того, десять жертв Попкова до его собственных признаний вообще считались пропавшими без вести — а он точно указал места захоронений, которые никто, кроме него, знать не мог.
Обаятельный душегуб
Каждый вечер Михаил Попков, ставя свой автомобиль в гараж, обязательно вытряхивал коврики, мыл их и протирал насухо. Каждое утро он, прогревая машину, обязательно протирал ее изнутри. Отнюдь не каждый может похвастаться такой аккуратностью. «Ангарский маньяк» любил чистоту, но больше — самого себя. Следом в его рейтинге шли машины: только японские, особенно Subaru — европейские Попков не признавал. Семья у него была на третьем месте. При этом нельзя не отметить, IQ Попкова очень высок, он умен и расчетлив. Имея всего лишь среднее специальное образование, причем не милицейское, а техническое, он сумел дорасти до офицерского звания «младший лейтенант». Попков обожает чтение, отлично разбирается в автомобилях и в юриспруденции. А еще, судя по всему, в женщинах: убийца всегда обезоруживал их своим брутальным обаянием.
— Женщины любили Попкова и тянулись к нему, особенно в «нищие» 1990-е, — рассказывает одна из его бывших любовниц, — он был спортивен, подтянут, трезв, с хорошим чувством юмора.
Не урод. Превосходный любовник. Обязательно приходил в гости не с пустыми руками — то вино хорошее принесет, то какую-нибудь вкусняшку… На фоне всех остальных мужчин — просто принц на белом коне. И даже его манера вождения вызывала не только страх, но и некое уважение, хоть за рулем он был весьма агрессивен. Тем не менее ничто никогда не выдавало в нем убийцу.
— Внешне Попков выгодно отличался от своих земляков — весь из себя положительный, подтянутый, аккуратный, спортом увлекался. Даже романтичный, — вспоминает Евгений Карчевский. — Но это все — ширма, за которой скрывается дьявол. На самом деле он бесчеловечен, жесток, хладнокровен, а чувство жалости ему просто не знакомо. Ему чуждо вообще все человеческое.
Отличительной чертой Попкова было трудолюбие. Точнее, стремление зарабатывать деньги. Он, еще проходя службу в милиции, пользовался относительно свободным графиком «сутки через трое» и не гнушался подработками: таксовал, копал могилы на кладбище, был согласен на любую халтуру.
По меркам Ангарска, Попков был весьма зажиточен и при этом не жаден.
Комплексная судебная психолого-сексолого-психиатрическая экспертиза признала Михаила Попкова полностью вменяемым. Но выставила ему диагноз — гомицидомания. Это тяга к совершению убийств, причем именно человека. Формально гомицидомания считается всего лишь психическим расстройством, то есть страдающий ею человек признается вменяемым. Но сам Попков с выводом экспертов не согласен и отрицает любые расстройства. В свою очередь все те, кто был причастен к расследованию уголовного дела, утверждают: «ангарский маньяк» считал себя чистильщиком, освобождавшим мир от падших женщин.
Сразу после ареста некоторые СМИ сообщили, что Попков якобы мстил этим самым падшим женщинам за подхваченный сифилис. Между тем установлено, что никакими венерическими заболеваниями «ангарский маньяк» не страдал — да и импотентом он не был: его половая функция соответствует биологическому возрасту (который на несколько лет меньше паспортного).
Любопытно вот что: Попков по сей день остается пенсионером МВД. И всю свою пенсию по-прежнему переводит единственной дочери. Хотя на службе у Попкова не все было гладко: в 1999 году он во время дежурства избил задержанного. Начался скандал, младшему лейтенанту предложили уволиться — но дело в том, что служба в МВД в Иркутской области приравнена к районам Крайнего Севера, то есть год считается за полтора. А в выслугу лет Попкову засчитали и службу в рядах Советской армии, то есть его 14 лет общего трудового стажа формально оказались 20 годами службы. Таким образом, выслуга позволяла младшему лейтенанту Попкову уйти на пенсию, чем он и воспользовался. А возбужденное по факту избиения задержанного уголовное дело было прекращено за примирением сторон. Он оказался чистым.
— Когда в 1998 году появились первые признаки того, что убийства женщин в районе Ангарска стали связывать в серию, Попков окольными путями пытался попасть в состав оперативного штаба по расследованию своих собственных преступлений, — рассказывает Самойлов.
— А потом, уже после увольнения, через жену, сотрудницу паспортного стола ОВД Ангарска, Попков получал косвенные данные о ходе розыска: он анализировал поступающие запросы и довольно точно определял, какие имеют отношения к убийствам женщин, а какие — к другим преступлениям.
Анатомия убийств
По данным следствия, первое преступление «ангарский маньяк» совершил в 1992 году. Сам он дал показания, что тогда уличил жену в измене: вернувшись домой после суток, обнаружил в мусорном ведре два использованных презерватива. Интересно, что разводиться Попков даже и не подумал: по его мнению, дочь должна вырасти в полной семье, и именно это остановило его от похода в суд. Но переполнило чашу ненависти к женщинам (за исключением единственной дочери) — и Попков решил убивать. Как сказано сухим языком обвинительного заключения: «по мотивам ненависти к женщинам из-за их распущенного поведения».
Все преступления совершены по одной и той же схеме: Попков, таксуя, ездил по улицам города, и сам предлагал женщинам довезти их до нужного места.
Если представительница прекрасного пола легко поддерживала разговор, то следовало предложение вместе выпить, а затем — и вместе провести время. Если же она (или они — пять раз Попков совершал двойные убийства) соглашалась — то была обречена…
Попков и его пассажирка заезжали в магазин, где душегуб покупал спиртное, а затем ехали на природу. Там они вместе выпивали, занимались сексом, который заканчивался убийством.
В качестве орудий преступлений фигурировали малая пехотная лопатка (ее часто и неправильно называют саперной), гвозди, стамески, но чаще всего — ножи. Их Попков брал на службе: это были ножи, изъятые у административно-задержанных без оформления соответствующих протоколов. Так что недостатка в режущих предметах у серийного убийцы не было. Тем более, что, по собственным словам Попкова, он, будучи сотрудником милиции, прекрасно понимал: для собственной безопасности надо менять орудия убийства, и тогда никто не заподозрит одинаковый почерк преступления.
Абсолютно все убеждены, что Попков насиловал женщин, но доказать это часто сложно.
Сам серийный убийца говорит, что почти всегда в интимные отношения вступал по взаимному согласию. В это можно верить, можно не верить — но оспорить невозможно. Я, например, не могу себе представить, чтобы в конце девяностых две женщины были готовы добровольно отдаться одному мужчине, причем на глазах подруги. Но законодательство любое сомнение трактует в пользу обвиняемого. Так что формально изнасилований у Попкова на порядок меньше, чем обвинений в убийствах. Тем более, что по части преступлений срок давности истек.
Например, Попков, рассказывая об одном из убийств, давал такие показания: «Женщина предупредила меня, что не готова к анальному сексу. Когда она встала в коленно-локтевую позу, я подошел к ней сзади и ввел член, как я думал, во влагалище, но, видимо, ошибся и попал в задний проход. Тогда женщина развернулась и дала мне пощечину. Меня это разозлило, и я стал бить ее случайно оказавшимся под рукой ножом».
Только один раз жертвой «ангарского маньяка» стала трезвая девушка, ехавшая на вокзал встречать приехавшую в гости мать (он завез ее на территорию завода, изнасиловал и убил, в чем признался), и один раз он убил неизвестную не ночью, а средь бела дня — на плотине Иркутской ГЭС.
Продолжение следует?..
Все выявленные восемьдесят преступлений Попкова объединяет и географический признак: они совершены на территории Иркутской области. А то, что убийства прекратились в 2010 году, сам обвиняемый пытается объяснить тем, что завязал, понимая, что кольцо вокруг него сужается. Но ему мало кто верит: после увольнения из милиции Попков занимался перегоном машин из Владивостока в Иркутск. А трасса проходит по трем субъектам федерации
— Я не могу исключить, что убийств на его счету больше, — говорит Валерий Костарев. — Я сам смотрел материалы по пропавшим без вести в Бурятии, Забайкальском крае, по Приморью. То есть там, где проходит трасса, которую используют перегонщики. И там есть схожие материалы, но надо разбираться. Доказать будет очень сложно — но можно. Если только захотеть.
Аналогичной точки зрения придерживаются абсолютно все причастные к расследованию. Да и сам Попков не опровергает эту версию. Во всяком случае, в ответ на прощание оперативников, работавших по его делу, он сказал «Может, еще увидимся»…
***
Редакция «Ленты.
ру» выражает благодарность за помощь в подготовке материала старшему помощнику руководителя СУ СКР по Иркутской области Юлии Крицкой, государственному советнику юстиции третьего класса генерал-майору Валерию Костареву, официальному представителю ГУФСИН по Иркутской области Ольге Хиндановой, пресс-секретарю Иркутского областного суда Людмиле Колодежной, начальнику пресс-бюро ФСИН Кристине Паньшиной.
Больше важных новостей в Telegram-канале «Лента дня». Подписывайтесь!
«Нарушают закон не только безумцы и психопаты» Чаще всего убийства совершают мужчины. Что толкает их на преступление?: Книги: Культура: Lenta.ru
Каждый способен на убийство, а не только серийный маньяк или асоциальный тип, считает эволюционный психолог Дэвид М. Басс. Собственно, его книга так и называется «Каждый способен на убийство». За семь лет команда Басса проинтервьировала 5 000 законопослушных людей, которые в свою очередь проанализировали 400 000 уже совершенных убийств. Выводы, которые они сделали, многих удивят.
С разрешения издательства «Бомбора» «Лента.ру» публикует фрагмент книги Дэвида М. Басса.
Эволюция убийства
Убийству посвящено множество исследований. Это самое пленительное, загадочное и чудовищное деяние, которое только может совершить человек. На тему убийства написаны тысячи научных статей и сотни книг. На данный момент мы располагаем достаточно точными данными по количеству убийств, половой принадлежности преступника, жертвы и их возрастном диапазоне; знаем процент раскрываемости и много других важных подробностей.
Тем не менее литература и статистика свидетельствуют, что многие общепринятые представления об убийстве ошибочны и базовая психология убийства практически не изучена.
Не вызывает сомнений одно: это бич общества. По самым скромным подсчетам, в ХХ веке в Соединенных Штатах было убито более миллиона человек. Еще миллион погиб в военных конфликтах. Сопоставимые статистические данные в других странах менее надежны и часто отсутствуют, поэтому рассчитать точную статистику по миру едва ли возможно.
По самым грубым прикидкам, за прошедшее столетие в мире было совершено как минимум 100 миллионов убийств. Реальная цифра, скорее всего, в два, а то и в три раза выше.
100 млн
убийств
было совершено в XX веке
По ряду причин даже эти тревожные данные не отражают подлинных масштабов проблемы. Во-первых, они не учитывают более миллиона американцев, которые ежегодно «пропадают без вести». Хотя 99,5 процента в итоге находят, около 5000 человек исчезают без следа. Одни просто ударяются в бега, но другие становятся жертвами убийц.
Во-вторых, некоторые погибают не сразу, а через несколько дней, недель или месяцев после покушения. Поскольку в таких случаях полиция не всегда переквалифицирует преступление со статьи «Нападение» на статью «Убийство», подобные дела редко попадают в официальную статистику ФБР. Кроме того, в настоящее время бригадам «Скорой помощи» и врачам удается спасти пострадавших, которые вряд ли выжили бы в прошлом. И действительно, на каждое «успешное» убийство приходится более трех покушений, неудавшихся из-за медицинского вмешательства.
Это только официально зарегистрированные случаи; неизвестное число покушений заканчивается тем, что жертва не получает травм и не сообщает об инциденте.
Именно так поступил мой друг во время кемпинга в Колорадо. Он проснулся в 4 часа утра и обнаружил, что в его машину проник незваный гость. Недолго думая, знакомый разбудил спутника, и они вдвоем попытались прогнать вора, угрожая ножом. Неожиданно преступник бросился на моего товарища и, отобрав нож, напал на него. Бедняга спас себе жизнь, схватившись за лезвие ножа обеими руками и порезав пальцы до костей. В конце концов нападавший отпустил нож и убежал. Друг не стал сообщать в полицию.
Многие потенциальные убийства не удаются благодаря эффективной самозащите. Но дело не только в этом.
Некоторые вообще предпочитают не попадать в опасные ситуации. В результате преступнику ничего не остается, как отказаться от своих намерений. Сколько таких случаев, мы никогда не узнаем. Вкратце, число покушений на убийство и число несовершенных во много раз превосходят фактическое количество трупов, отраженное в ежегодной статистике ФБР.
Общественное представление об убийствах изобилует заблуждениями. Отчасти это связано с тем, что внимание СМИ привлекают определенные его разновидности.
Чарльз Мэнсон
Фото: Bettmann / Getty Images
Серийные вызывают живейший интерес, хотя на самом деле составляют всего 1–2 процента всех насильственных смертей в Америке. Одно любопытное исследование показало: убийства, чаще всего попадающие в газеты, относятся к семи категориям:
1. Серийные (Тед Банди, Романа Полански — актрисы Шэрон Тейт. Был приговорен к смертной казни, впоследствии замененной на девять пожизненных сроков.
«}»>Чарльз Мэнсон и другие).
2. Массовые (взять хотя бы Чарльза Уитмена, который, забаррикадировавшись в башне Техасского университета, ранил 35 человек и убил 13)
3. Групповые.
4. Наемные, совершенные профессиональными киллерами.
5. Убийства, жертвами или исполнителями которых стали известные люди.
6. В высшей степени необычные или загадочные.
7.
Убийства, связанные с ключевыми политическими вопросами (например, эффективно ли работает система уголовного правосудия).
В совокупности они составляют не больше 5 процентов от общего количества погибших. Неудивительно, что люди получают искаженное представление о том, как и почему происходит большинство преступлений.
Другое заблуждение — убийства преимущественно совершают закоренелые преступники. Дэвид Лестер, один из ведущих специалистов по убийствам, утверждает: «Подобная точка зрения в корне ошибочна». Так, согласно результатам одного исследования, всего 6 процентов условно освобожденных впоследствии снова попадают в тюрьму за аналогичное преступление. Хотя некоторые уголовники-рецидивисты действительно преступают закон повторно, большинство убивает только один раз.
Как я уже говорил, многие убеждены, будто все убийцы либо сумасшедшие, либо психопаты. Увы, это не так
Некоторые в самом деле безумны или страдают психическими расстройствами. В ходе вскрытия в мозге Техасского снайпера Чарльза Уитмена обнаружили опухоль.
Кадр: фильм «Американский психопат»
Не исключено, что именно она могла вызвать неконтролируемое желание убивать. Джеффри Дамер, серийный убийца, который употреблял жертв в пищу и хранил части тела в морозилке, был явно ненормальным. Тем не менее, как показал наш обзор мичиганских убийств, только у 4 процентов обвиняемых был диагностирован психоз или другое расстройство, достаточное для признания их невменяемыми.
65%
убийств
совершаются мужчинами, которые решают убить мужчину
Проанализировав статистику, мы обнаружим ряд весьма неожиданных закономерностей. Прежде всего, подавляющее большинство убийств совершают мужчины. Из года в год доля преступлений, совершаемых американцами мужского пола, колеблется вокруг отметки 87 процентов. Как ни странно, они не только убивают чаще, но и чаще становятся жертвами. В среднем мужчины составляют 75 процентов от общего числа убитых. С годами показатель практически не меняется: в 1964 году он равнялся 74 процентам, в 1974 – 77 процентам, а в 1984 – 75 процентам.
Но как часто одни мужчины убивают других? Согласно расчетам, 65 процентов всех убийств — это убийства, где мужчина лишает жизни мужчину, и только 22 процента — убийства, где мужчина лишает жизни женщину.
Касаемо женщин, в 10 процентах случаев их жертвами становятся мужчины и лишь в 3 процента — другие женщины.
Если посмотреть на статистику однополых убийств — мужчины убивают мужчин, а женщины женщин, — мы обнаружим, что 95 процентов — это преступления, где оба участника мужского пола. Примечательно, что данный показатель не зависит от культуры. Согласно статистике, собранной на основании 35 исследований, репрезентирующих широкий спектр культур, подавляющее большинство однополых убийств совершают мужчины: 97 процентов в Бразилии, 93 процентов в Шотландии, 94 процента в Кении, 98 процентов в Уганде и 97 процентов в племени тив в Нигерии.
Вышеприведенные цифры могут навести нас на мысль, что мужчины просто больше склонны к насилию, чем женщины. Так и есть, однако это не объясняет, почему, когда и по отношению к кому они проявляют крайнюю жестокость.
Ниже постараемся найти более убедительное объяснение этим поразительным гендерным различиям. На самом деле с преступностью и правонарушениями в целом коррелируют множество личностных переменных, сцепленных с полом. К ним относятся импульсивность (действия без достаточного сознательного контроля), жажда острых ощущений (готовность рисковать с целью получения новых впечатлений), детская агрессивность, отсутствие эмпатии и нарушения морального мышления.
Однако, как показывают исследования, ни одна личностная переменная не может считаться надежным предиктором убийства.
Вернемся к вопросу, кто убивает и кого. Другая удивительная закономерность относительно общих характеристик жертвы и убийцы связана с возрастом. Чаще всего преступают закон лица мужского пола в возрасте от 20 до 29 лет; при этом вероятность совершения убийства начинает расти с 15 лет и остается относительно высокой вплоть до 40–50 лет. Аналогично обстоят дела и с жертвами: несмотря на достаточно широкий возрастной диапазон, большинство погибают в возрасте от 20 до 30 лет.
Фото: Lucas Jackson / Reuters
Возьмем статистику по США. В возрастной группе от 10 до 14 лет ежегодный показатель смертности в результате убийства составляет всего 1,6 на каждые 100 000 человек, от 15 до 19 лет — 10, от 20 до 24 лет — 17,8. Затем начинается плавное снижение: в возрастной группе от 25 до 29 лет — 16,3 человека; от 30 до 34 лет — 13,9; от 35 до 39 лет — 12. Как показывают цифры, резкое возрастание происходит, когда мужчина вступает в период репродуктивной конкуренции, достигает пика после 20 лет, а затем постепенно снижается.
Статистические исключения позволяют лучше понять глубинные мотивы. Одним из исключений является неожиданно высокий показатель убийства младенцев, составляющий 7,2 на каждые 100 000 новорожденных. Вторая аномалия касается женщин, которые гораздо моложе мужей. В таких браках жены подвергаются особенно высокому риску насильственной смерти. В одной из следующих глав мы узнаем причину.
По статистике, если вам посчастливилось дожить до 40 лет, шансы на то, что вас не убьют, существенно возрастают
В пожилом возрасте количество убийств незначительно увеличивается.
В основном это обусловлено практикой эвтаназии, при которой смертельно больного мужчину или женщину убивает супруг. Впрочем, известны случаи, когда родственники умышленно ускоряли смерть пожилого человека, чтобы получить наследство.
Как ни странно, идентифицировать преступника достаточно легко. Убийства имеют самый высокий «процент раскрываемости». Преступление считается таковым в двух случаях: а) если полиция арестовала предполагаемого преступника, предъявила ему обвинение и передала материалы дела в суд и б) если имеются неопровержимые доказательства вины, но преступник не может быть арестован по независящим от полиции причинам (например, скрывается, бежал из страны или был убит). Если процент раскрываемости ограблений не превышает 14 процентов, поджогов — 15 процентов, а краж имущества — 20 процентов, то убийств обычно составляет порядка 69 процентов. Высокий уровень обусловлен еще одной особенностью, которую часто недооценивают. Хотя на данные случаи затрачивается больше усилий, чем на любое другое преступление, основная причина высокой раскрываемости в том, что многие убийцы знают своих жертв.
Лишение жизни знакомых, друзей и членов семьи происходит гораздо чаще, чем незнакомцев. В связи с этим друзья и родственники часто оказываются важными свидетелями или могут подсказать, у кого был мотив.
Несмотря на то что большинство преступлений удается раскрыть, более 30 процентов остаются тайной навсегда
Это связано с тем, что человек не только тщательно планирует действия, но и старается обеспечить безупречное алиби. Склонность заметать следы — еще одно доказательство, что многие убийства совершаются умышленно, а вовсе не под влиянием иррациональных импульсов или неконтролируемых страстей, вызывающих временное помешательство.
Психологическая загадка
Если большинство убийств совершают не серийные убийцы, не закоренелые преступники и не сумасшедшие, как объяснить, почему люди убивают? Просматривая научную литературу, я обнаружил одну удивительную вещь: оказывается, теорий, почему человек решается на убийство, практически не существует. Зато есть множество, объясняющих насилие и преступность в целом.
В их рамках убийство рассматривается как крайность в континууме других насильственных или противозаконных действий.
Как мы увидим далее, все данные теории несостоятельны: убийство качественно отличается от прочих форм насилия. Чаще всего оно представляет собой тщательно организованный акт, а не просто вспышку агрессии, и мотивы не имеют ничего общего с мотивами других форм насилия, таких как избиение, вооруженное ограбление или изнасилование. Более того, не все они принципиально одинаковы.
Взять хотя бы убийство жены, соперника, родного ребенка, пасынка или массовое во время войны. Все преступления совершаются разными способами и разным типом людей, которые руководствуются разными причинами. Общие теории насилия просто не могут объяснить различия между многочисленными видами лишения жизни, с которыми мы сталкиваемся в современном мире.
Серийный убийца Джеффри Дамер
Фото: Marny Malin / Sygma / Getty Images
Впрочем, прежде чем отмахнуться от этих гипотез, рассмотрим их более подробно.
Только так можно понять, в чем кроются главные недостатки. Чаще всего насилие пытаются объяснить сквозь призму теорий социальной среды. Простейший (и самый популярный) вариант — теория социального научения Альберта Бандуры, постулирующая: социальное поведение человека формируется в процессе наблюдения и подражания другим. На первый взгляд она объясняет, почему мужчины убивают чаще, чем женщины.
Как утверждает ведущий специалист по агрессии Леонард Берковиц, «современное западное общество… учит детей, что физический способ разрешения конфликтов гораздо более приемлем для мужчин. Популярная литература и средства массовой информации изобилуют сценами сражений между мужчинами, но не женщинами. Мальчикам покупают игрушечное оружие, а девочкам — куклы. Родители чаще одобряют и поощряют агрессивное поведение сыновей, чем дочерей. Снова и снова, прямо и косвенно, дети убеждаются в том, что мужчины агрессивны…».
Один из вопиющих недостатков теории в том, что она не способна объяснить, почему даже в тех культурах, где влияние СМИ исключено, мужчины убивают намного чаще, чем женщины.
Половые различия в убийствах универсальны, а не уникальны для современной западной культуры.
Кроме того, не учитывается факт, что диапазон наблюдаемых моделей поведения необычайно широк. Последние варьируют от хороших мужчин, совершающих героические поступки, до плохих парней, которые горько расплачиваются за жестокость. Вместе с тем с самого раннего возраста нас учат: убийство недопустимо и преступления невыгодны. Теория социального научения не объясняет, кому в итоге мы будем подражать — какую модель выберем.
Фото: Ricardo Moraes / Reuters
Нередко убийство пытаются объяснить с помощью патологических теорий преступности и насилия. Согласно им, склонность к убийству возникает вследствие повреждения мозга и серьезной психологической дисфункции, обусловленной жестоким обращением в детстве, злоупотреблением алкоголем, генетическими нарушениями и другими подобными факторами. Одни сторонники ссылаются на повреждение миндалевидного тела — структуры мозга, участвующей в регуляции таких социальных эмоций, как ревность и ярость.
Другие говорят о патологии лобных долей, вызывающей притупление чувств и безразличие к страданиям окружающих.
Хотя в некоторых случаях патология мозга и тяжелые психологические расстройства, несомненно, играют важную роль, наше исследование мичиганских убийц показало: подавляющее большинство не страдало ни тем, ни другим. Кроме того, человек с повреждением мозга, скорее всего, будет совершать случайные, бессмысленные или очень странные убийства. Что же касается «нормальных» убийств, коих большинство, теории патологии едва ли могут их объяснить. Наконец, как отмечает невролог Джонатан Пинкус в книге «Base Instincts» (букв. «Основные инстинкты»), «лишь очень небольшой процент людей с повреждениями мозга проявляют крайнюю жестокость». Также теории патологии не объясняют универсальные половые различия и многие другие закономерности в общей картине убийств, которые мы обсудим в книге.
Немалой популярностью пользуются социологические теории, акцентирующие особенности общества в целом, такие как капитализм, бедность или экономическое неравенство.
Считается, что капитализм, например, делает людей жадными, а бедность и экономическое неравенство толкают к преступной жизни
Из всех видов преступной деятельности социологические теории больше всего подходят для объяснения грабежей и, возможно, распространения наркотиков — преступлений, совершаемых с целью получения финансовой выгоды. Хотя бедность сама по себе не является надежным предиктором криминогенной обстановки, экономическое неравенство тесно связано с уровнем преступности. В регионах, где большой разрыв в доходах — одни богаты, а другие бедны, — число как имущественных, так и насильственных преступлений обычно выше. Тем не менее, по мнению криминологов Ли Эллиса и Энтони Уолша, нельзя сказать, что убийства или любые другие преступления более распространены в капиталистических, чем в социалистических странах.
К сожалению, до сих пор не проведено ни одного исследования, посвященного связи неравенства доходов с разными типами убийств, тем более с не предполагающими экономической выгоды.
Таким образом, социологические теории мало что говорят о том, почему люди убивают.
То же можно сказать и об эволюционной теории. Все ее предложенные варианты не годятся для объяснения многочисленных разновидностей убийства, рассматриваемых в данной книге. Некоторые ученые-эволюционисты — в частности, Джон Туби, Леда Космидес и Ричард Рэнгем — выдвинули убедительные эволюционные теории войны, или коалиционного убийства. Туби и Космидес, например, утверждают, что мужчины идут на войну в основном из-за женщин (тему войны мы затронем в главе 9). Хотя это согласуется с моей теорией, нет объяснения большинства убийств «по соседству». Это и неудивительно — она предназначена для другого.
Главная проблема состоит в том, что ни одна теория не способна точно предсказать, кто убьет и почему
Чтобы понять первопричины и мотивы, необходимо проникнуть в самые глубины нашей психологии.
Мысли об убийстве
Великий кинорежиссер Альфред Хичкок часто касался темы убийства в своих картинах.
Его классический фильм «Незнакомцы в поезде», снятый по роману Патриции Хайсмит, указывает на возможную функцию гомицидальных фантазий. В одной из сцен главный злодей — Бруно Энтони — является на прием и предлагает гостям игру — он просит их представить, как бы они избавились от ненавистного им человека. Миссис Каннингем принимает вызов: «Я как-то читала об одном деле, — со смехом говорит она. — Мне кажется, это замечательная идея. Я могу отправиться с ним [мужем] на машине в какое-то очень уединенное местечко, потом стукнуть его молотком по голове, засунуть в машину, облить все бензином и поджечь». Позже Бруно использует гипотетические фантазии, чтобы вовлечь незнакомца в дьявольский заговор с целью двойного убийства. Сами того не подозревая, Хичкок и Хайсмит вскрыли один из важнейших психологических механизмов, запрограммированных в мозге убийцы, — составление сценария.
Фото: Jose Luis Gonzalez / Reuters
Анализируя гомицидальные фантазии, которые мы записали, я вдруг подумал: а что, если мысли, фантазии, грезы, внутренний диалог, планирование и составление сценариев уничтожения другого человека приносят ощутимую выгоду в решении жизненных проблем, которую совершенно упускают из виду социологи?
Наше исследование, в котором приняли участие тысячи людей из разных слоев общества и разных стран, показало: фантазии об убийстве выполняют несколько функций.
Они используются для построения и проработки сценариев, содействуют отказу от убийственных намерений в пользу других способов отмщения, а также применяются для моделирования и репетирования самого акта убийства. Решение, стоит ли воплотить фантазию в реальность, зависит от эмоций, которые человек испытывает в данный конкретный момент.
Хотя многие мысли мимолетны, большинство весьма детализировано и тщательно проработано. Обычно они включают составление и проработку в высшей степени специфических сценариев, обдумывание различных способов, прогнозирование последствий и оценку целесообразности.
Изучая данные фантазии, я понял, что они не просто помогают выплеснуть опасные страсти, хотя почти всегда сопровождаются сильнейшими эмоциями. Как показывает анализ, мысли об убийстве подвержены четким закономерностям. Мужчины, например, фантазируют об убийстве по совершенно иным причинам, чем женщины. На самом деле наши фантазии содержат весь спектр потенциальных оснований для убийства.
Желание убивать возникает в строго определенных обстоятельствах, которые носят отнюдь не случайный характер и соответствуют глубоким психологическим мотивам
Одним словом, смертоносные фантазии — это не просто ничего не значащие грезы о поступках, которые мы никогда не решимся совершить.
Учитывая выявленные закономерности в триггерах, запускающих эти мечты, я утверждаю: все мы обладаем особыми психологическими системами, которые вызывают мысли об убийстве. Я убежден, что в силу эволюции наш разум просто не может не помышлять об убийстве в некоторых ситуациях — так уж он устроен. Вот почему подобные фантазии весьма распространены; вот почему большинство людей хотя бы раз в жизни задумывались о том, чтобы кого-нибудь убить. В наш мозг изначально встроены психологические механизмы, порождающие мысли автоматически. Именно по этой причине преступают закон не только безумцы, депрессивные психопаты или профессиональные злодеи.
В тот или иной период жизни мысли об убийстве посещают большинство нормальных людей; даже родственники и друзья, в чьей доброте мы не сомневаемся, — приветливые коллеги, преданные мужья, терпеливые почтальоны — подумывают кого-нибудь убить.
Чтобы понять, почему подобные мысли могут быть частью психологии человека, рассмотрим когнитивную деятельность, посвященную другой важной вещи, о которой многие размышляют довольно часто, — сексу. Сексуальные мысли возникают до действий, но приводят к ним не всегда. Фактически подавляющее большинство остается просто мыслями. И к счастью! Тем не менее эротические сценарии, разыгрываемые в уединении сознания, выполняют огромное количество чрезвычайно полезных функций. Во-первых, позволяют определить, что нас возбуждает, а что вызывает отторжение. Во-вторых, мы можем визуализировать интрижки на стороне, не ввязываясь в них в реальности. В-третьих, фантазии дают возможность тщательно проанализировать последствия сексуальных намерений до их осуществления. Мы можем в подробностях вообразить сексуальную сцену и только потом решить, стоит ли воплотить это на практике. Наконец, данные мысли мотивируют предпринимать шаги, на которые прежде не хватало смелости.
Помимо прочего, мысли об убийстве позволяют моделировать альтернативные сценарии, а также взвешивать риск, выгоду и последствия каждого.
Задумайтесь на минутку: вам когда-нибудь приходила в голову мысль кого-нибудь убить, пусть даже на мгновение?
На одну реальную попытку приходятся сотни, даже тысячи мыслей, которые остаются нереализованными. Хотя размышления об убийстве обычно предшествуют фактическому убийству, они не всегда приводят к конкретным действиям. Это подтверждает и наше исследование мичиганских убийств. На самом деле большинство фантазий содействуют торможению гомицидальных импульсов, подавляя «жажду крови»: обычно мы приходим к выводу, что цена слишком высока, и выбираем более эффективные и менее рискованные решения.
Кто был самым большим массовым убийцей в истории?
Кто был самым большим массовым убийцей в мировой истории? Большинство людей, вероятно, предполагают, что ответом является Адольф Гитлер, архитектор Холокоста. Другие могут догадаться, что это был советский диктатор Иосиф Сталин, которому, возможно, действительно удалось убить даже больше невинных людей, чем Гитлеру, причем многие из них были частью террористического голода, который, вероятно, унес больше жизней, чем Холокост.
Но и Гитлер, и Сталин превзошли Мао Цзэдуна. с 19С 58 по 1962 год его политика «большого скачка» привела к гибели до 45 миллионов человек, что легко сделало этот эпизод крупнейшим из когда-либо зарегистрированных массовых убийств.
Массовое, жестокое, преднамеренное вымирание миллионов
Историк Франк Дикёттер, автор важной книги Великий голод Мао, недавно опубликовал в журнале History Today статью, резюмирующую произошедшее:
Мао думал, что сможет катапультировать свою страну вперед своих конкурентов, сгоняя сельских жителей по всей стране в гигантские народные коммуны. В погоне за утопическим раем все было коллективизировано. У людей отняли работу, дома, землю, имущество и средства к существованию.
В коллективных столовых еда, раздаваемая ложками в соответствии с заслугами, стала орудием, используемым для принуждения людей выполнять все указания партии. Поскольку стимулы к работе были устранены, вместо этого использовались принуждение и насилие, чтобы заставить голодающих фермеров выполнять работу на плохо спланированных ирригационных проектах, в то время как поля оставались без внимания.
Произошла катастрофа гигантских масштабов. Экстраполируя опубликованные статистические данные о населении, историки предположили, что десятки миллионов человек умерли от голода. Но истинные масштабы происшедшего выявляются только сейчас благодаря дотошным отчетам, составленным самой партией во время голода…
Из этого массивного и подробного досье вытекает ужасающая история, в которой Мао предстает как один из величайших массовых убийц в истории, ответственный за гибель не менее 45 миллионов человек в период с 1958 по 1962 год.
Прежние оценки затмевают не только масштабы катастрофы, но и способ гибели многих людей: от двух до трех миллионов жертв были замучены до смерти или казнены без суда и следствия, часто за малейшие нарушения.
Когда мальчик украл горсть зерна в деревне Хунань, местный босс Сюн Дэчан заставил отца похоронить его заживо. Отец умер от горя через несколько дней.
Дело Ван Цзыю доложено центральному руководству: ему отрубили одно ухо, связали ноги железной проволокой, бросили на спину десятикилограммовый камень, а затем заклеймили шипящим орудием – наказание за выкапывать картошку.
Основные факты о Большом скачке вперед давно известны ученым. Работа Дикёттера примечательна тем, что продемонстрировала, что число жертв могло быть даже больше, чем предполагалось ранее, и что массовое убийство было более явно преднамеренным со стороны Мао и включало большое количество жертв, которые были казнены или подвергнуты пыткам, а не «просто » проголодался до смерти. Даже ранее стандартные оценки в 30 миллионов или более все равно делают это величайшим массовым убийством в истории.
Хотя ужасы Большого скачка хорошо известны специалистам по коммунизму и истории Китая, обычные люди за пределами Китая редко вспоминают о них и оказали лишь скромное влияние на культуру. Когда жители Запада думают о великих бедах мировой истории, они редко вспоминают об этом.
Мы прилагаем мало усилий, чтобы вспомнить о Большом скачке вперед. В отличие от многочисленных книг, фильмов, музеев и дней памяти, посвященных Холокосту, мы прилагаем мало усилий, чтобы напомнить о Большом скачке вперед или сделать так, чтобы общество усвоил свои уроки.
Когда мы клянемся «никогда больше», мы не часто вспоминаем, что это должно относиться к этого типа злодеяний, а также те, которые мотивированы расизмом или антисемитизмом.
Тот факт, что зверства Мао привели к гораздо большему количеству смертей, чем зверства Гитлера, не обязательно означает, что он был более злым из них двоих. Большее число погибших отчасти является результатом того факта, что Мао правил гораздо большим населением в течение гораздо более длительного времени. Я сам потерял нескольких родственников во время Холокоста и не хочу умалять его значение. Но огромные масштабы злодеяний китайских коммунистов ставят их в один ряд. По крайней мере, они заслуживают гораздо большего признания, чем получают в настоящее время.
Почему мы так редко оглядываемся назад на Большой скачок вперед
Чем объясняется такое пренебрежение? Один из возможных ответов состоит в том, что большинство жертв были китайскими крестьянами — людьми, культурно и социально далекими от западных интеллектуалов и деятелей СМИ, которые имеют наибольшее влияние на наше историческое сознание и массовую культуру.
Как правило, легче сопереживать жертвам, которые кажутся похожими на нас.
Это часть общей тенденции преуменьшать преступления коммунизма. Но еще более важным фактором в нашем относительном пренебрежении Большим скачком вперед является то, что он является частью общей тенденции преуменьшать преступления, совершенные коммунистическими режимами, в отличие от правые авторитаристы. В отличие от дней Мао, сегодня очень немногие западные интеллектуалы действительно симпатизируют коммунизму. Но многие не хотят полностью признать, каким великим злом это было, опасаясь, возможно, того, что другие левые движения могут быть запятнаны ассоциацией.
В последние годы в Китае режим признал, что Мао Цзэдун допустил «ошибки», и разрешил открытое обсуждение этой истории. Но правительство не желает признать, что массовое убийство было преднамеренным, и продолжает время от времени подавлять и преследовать диссидентов, указывающих на правду. Это нежелание является очевидным результатом того факта, что Коммунистическая партия все еще правит Китаем.
Хотя они отвергли многие конкретные направления политики Мао, режим по-прежнему в значительной степени черпает свою легитимность из его наследия.
Я на себе испытал двойственное отношение официальных властей Китая к этому вопросу, когда в 2014 году выступал с докладом на эту тему во время преподавания курса в китайском университете в качестве приглашенного профессора.
Почему это важно признание истинной природы «большого скачка» сопряжено с серьезными издержками. Некоторые выжившие после «Большого скачка» живы до сих пор. Они заслуживают гораздо большего признания той ужасной несправедливости, от которой они пострадали. Они также заслуживают возмещения своих убытков и применения соответствующего наказания к остальным виновным.
Некоторые жертвы и виновники «большого скачка» все еще живы. Кроме того, наша сохраняющаяся историческая слепота в отношении преступлений Мао и других коммунистических правителей заставляет нас недооценивать ужасы такой политики и делает более вероятным, что они могут быть возрождены в будущем.
Ужасная история Китая, СССР и их подражателей должна была навсегда дискредитировать социализм так же, как нацисты дискредитировали фашизм. Но это еще не сделано в полной мере.
Совсем недавно социалистическое правительство Венесуэлы ввело принудительный труд большей части своего населения. Тем не менее, большинство средств массовой информации, освещающих эту несправедливость, не отмечают связи с социализмом или того, что эта политика имеет параллели в истории Советского Союза, Китая, Кубы и других подобных режимов. В одном анализе даже утверждается, что реальная проблема заключается не столько в «социализме как социализме», сколько в венесуэльской «особой разновидности социализма, в которой плохие экономические идеи сочетаются с характерным видом запугивания силой», и он склонен к авторитаризму и « бесхозяйственность».
Автор просто игнорирует тот факт, что «запугивание силой» и «бесхозяйственность» являются типичными социалистическими государствами по всему миру.
Скандинавские страны, которых иногда называют примерами успешного социализма, на самом деле вовсе не социалисты, потому что они не имеют государственной собственности на средства производства и во многих отношениях имеют более свободные рынки, чем большинство других западных стран.
Трагическая ситуация в Венесуэле не удивит никого, кто знаком с историей Большого скачка. Нам было бы неплохо наконец-то уделить крупнейшему в истории эпизоду массового убийства то внимание, которого он заслуживает.
Эта статья впервые появилась на Заговоре Волоха.
Извините, похоже, ваш браузер блокирует JavaScript для fee.org.
Эта страница в значительной степени зависит от JavaScript.
Пожалуйста, включите JavaScript и перезагрузите страницу, чтобы воспользоваться нашими современными функциями.
Сорока и маньяк — документальная литература
История, лежащая в основе «Правдивой истории № 16»: «Похороны по дважды умершим». ), жизнь которого разворачивается на фоне замечательного периода американской истории. История представляет собой подвиг исследования и синтеза; он охватывает не только основные события жизни Джейкоба на ферме в Мичигане, но и появление электричества, извержение вулкана Кракатау, раскрытие тайны убийства, расширение железных дорог и многое другое. В процессе редактирования выяснилось, что Суонсон работал над статьей более 15 лет; мы хотели узнать больше об истории, стоящей за этой историей.
Суонсон — директор Wolverine Press, студии высокой печати и издателя, в которой работают студенты магистра иностранных дел в рамках Программы писателей Хелен Зелл в Мичиганском университете. Он преподает письмо в Мичиганском университете.
CNF: Когда вы впервые услышали историю Джейкоба Крауча и в каком контексте? И что заставило вас написать о семье и убийствах?
Суонсон: Моя мать работала библиотекарем в библиотеке округа Джексон.
Она работала в библиотеках округа, а иногда и руководила ими. В детстве в 19В 80-х я провел много вечеров во всех деревнях и городах округа. Мне всегда нравилось читать книги по местной истории, которые готовило каждое историческое общество, и, естественно, когда моя мать работала в Spring Arbor Branch JDL, я был взволнован, увидев, что в их местной истории есть история о привидениях!
Итак, я знал о Джейкобе Крауче и его дочери Юнис, когда был маленьким. Я знал их как призраков. Я знал, что люди иногда ждали ночью на Рейнольдс-роуд в конце ноября, чтобы увидеть, как Юнис спускается из города к могиле старого фермера.
Меня также естественным образом привлекали все готические качества американской жизни 19-го века. Я думаю, что определенный тип книжного ребенка всегда таков. Моя мать была родом из Западной Вирджинии, поэтому мы проводили лето на полях сражений Гражданской войны в этих древних горах. Сначала я влюбился в По и Эмброуза Бирса, а затем в Уолта Уитмена и Торо.
В семье Крауч были все эти элементы, которые мне понравились: немного Дома Ашеров, немного улицы Морг, некоторые элементы Посреди Жизни и просто Листья Травы насквозь.
Возможно, наиболее показательно то, что в местной истории Спринг-Арбора есть репродукция фотографии Джейкоба Крауча, которая, как вы знали, была сделана, когда он только что умер. Я думаю, что больше всего меня поразило, когда я был ребенком.
CNF: Каково происхождение этой истории?
Суонсон:
Когда я стал старше, ядро истории, которое заставило меня понять, что я хочу написать об этом, были поезда. Дело в том, что, когда произошло убийство, поезд просто остановился и выпустил всех ковыряться в телах и ходить по дому. XIX век – это парадокс. Это эпоха, когда современность становится физической, когда наука и техника действительно закладывают конкретный фундамент мира, в котором мы живем. Итак, рациональное просвещение наконец расцветает как жизненная сила в мире, а не просто как абстракция.
Но в то же время это век Спиритуализма. Это век теософии и оккультизма.
В «Входе в лес» Венделл Берри пишет о человеческом сознании и о том, что наш разум не может двигаться так же быстро, как, скажем, наши транспортные технологии. Когда первопроходцы 18-го века «прибыли» в Аппалачи, они присутствовали там, потому что их сознательное осознание окружающей среды двигалось в том же темпе, что и их ноги. Но что касается Берри, когда он едет в кемпинг на своей машине по скоростной автомагистрали, он физически прибывает в лес, но его мозг все еще остается позади, в городе, со своей работой. Итак, в этом эссе требуется полных три дня похода на выходные, прежде чем его мозг, наконец, «прибудет» и «уйдет в лес». И, конечно же, к тому времени поездка окончена, и он должен уехать.
В начале 19 века рынок труда США примерно на 90 процентов состоял из сельского хозяйства. И это была трудовая реальность, которая сохранялась в течение 10 000 лет или около того. Мол, мы аграрное общество.
Но к концу 19 века доля сельского хозяйства в рабочей силе сократилась на треть; к началу-середине 20 века он составлял около 50 процентов; сегодня это 3 процента. Итак, за 200 лет количество фермеров уменьшилось от всех до почти никого. Но наше общество все еще сознательно, духовно, концептуально аграрно. Наши дети в детском саду (сад детства) учат, что говорит корова, учат, что говорит петух, поют песни про амбары, лошадей и свиней. Может быть, они узнают, что поезд говорит «Тут-Тут». Но они не поют песен о страховом агенте, финансовом консультанте, инструкторе по йоге, консультанте по вопросам брака или этике гериатрической медицины.
Иными словами, все наше общество перешло с полей в офисные кабинки, и — с культурной точки зрения — мы сделали это со скоростью света. Мы даже не знали, что у света есть скорость, когда начался этот процесс, и теперь мы смутно беспокоимся, что не сможем превзойти эту скорость в течение нашей жизни, а может быть, вообще не сможем. Банально говорить, что технический прогресс ошеломляет.
Но это также правда.
Я чувствую, что пассажиры поезда, плетущие грязь по гостиной семьи Краучей, головокружительно волоча трупы, испытывают эту глубокую и сбивающую с толку фугу. Я думаю, что мы все еще живем в миазмах этой фуги. По сути, это «Что? Ждать. Что?» такая ситуация, когда вся эта огромная вещь — современность — просто внезапно наступила, и у нас нет никаких инструментов, чтобы справиться с ней. И я читал, как люди сбиты с толку алгоритмами машинного обучения, и я думаю, чувак, люди все еще борются с велосипедами, автомобилями и электрическим светом. Мол, мы беспечно принимаем автомобили, но не очень понимаем, что они с нами делают.
Мы все бродим по дому убийств, озадаченные. Я посмотрел на этих людей и почувствовал в тот момент искреннее отождествление с ними.
CNF: Можете ли вы описать процесс вашего исследования? В частности, одна из вещей, о которой мы говорили во время редакционного процесса, который включал действительно интенсивную проверку фактов, заключалась в том, как изменились доступные исследовательские инструменты.
В целом кажется, что более легкий доступ к информации является преимуществом, но справедливо ли говорить, что это также вызвало некоторые проблемы? Одна из интересных проблем при описании семьи Крауч заключается в том, что они в основном исключительны из-за своей смерти, поэтому записи до этого момента довольно скудны. Вы ссылаетесь на данные переписи населения, а какие еще источники вы использовали?
Суонсон: Механически у меня было несколько источников. На самом деле я начал писать это эссе еще в 1997 году. И тогда у меня была копия местной истории Спринг-Арбора, и у меня был выпуск Лексикона Генеалогического общества округа Джексон (том 6, номер 2), где эта история подробно разработана специалистом по генеалогии Бетти Винтер Вир в ноябре 1983. Она сделала грубое генеалогическое древо, нарисовала карту ландшафта на основе своих исследований. Я дополнил это платными картами и отчетами переписи населения. А затем я отправился в архивы и на микрофильме просмотрел полные отчеты об убийствах и суде/расследовании, опубликованные в газетах Detroit Evening News и Jackson Citizen Patriot того времени.
Кроме того, просматривая книги в антикварных магазинах, я давно заметил, что книги до 1880 года встречаются гораздо реже, чем книги после 1880 года. экономический выпуск в целом. Например, моя «История округа Джексон, штат Мичиган», опубликованная Inter-State Publishing of Chicago в 1881 году. издательской деятельности в 1880-е гг. В некотором смысле сенсация убийства, вероятно, была результатом экономического момента, в который оно произошло. Был, как говорится, «отложенный потребительский спрос». И эта история была одним из способов, которым общество кормило себя.
В любом случае, я стал одержим 1883 годом, и я часто видел, как он появлялся, и это привлекало на мою орбиту множество случайных (ныне забытых) источников. Я слышал 1883 год по радио, видел его в телепередаче, замечал в журнальной статье, возвращался к первоисточнику и смотрел, подходит ли он к моей истории. Вот так и Кракатау, и Атлантида попали в историю.
И, наконец, у меня был экземпляр Расписания истории: новое, третье исправленное издание Бернард Грум.
В каком-то смысле все это было еще до интернета. Интернет, конечно, существовал, но не было ни Википедии, ни Ancestry.com, ни тех огромных хранилищ фактов, на которые можно опереться сейчас.
После того, как этот (нынешний) процесс редактирования снова открыл это эссе, Ancestry.com и Википедия стали новыми крупными источниками, а также поэзия.орг. Я не уверен, что смог бы написать это эссе сегодня. Слишком много доступной информации. Не об убийствах как таковых. Но о мире.
CNF: Несмотря на скудость информации, вам, тем не менее, удается оживить Краучей на странице, хотя бы ненадолго. Как вы поняли их как отдельных персонажей?
Суонсон: Это самое простое. Газетные сообщения были одержимы «раскрытием» преступления. Таким образом, о каждом маленьком личном анекдоте, который они могли вытащить, сообщалось. Например, вся ночь перед убийством с Эллсвортом взята непосредственно из газетных отчетов, и подобные вещи повторяются Бетти Вир.
Люди в то время хотели решить, узнать, понять. Они собрали все факты как тотемный оберег от реальности мира, которая была откровенно холодной и бессмысленной.
Думаю, больше всего я сопереживал горничной, усердно готовившей завтрак для мертвых.
CNF: Ваш рассказ об убийствах исходит (я полагаю) прежде всего из газет, которые уже тогда были противоречивы в деталях и сенсационны. Можете ли вы рассказать об этом процессе и о решениях, которые вам приходилось принимать о том, как рассказать историю и какие детали включить?
Суонсон: Конечно, это проблема. Что меня очаровало в этой истории, так это то, что все чувствовали, что у них есть возможность — и право — «раскрыть» убийство. Это было началом детективной мании в викторианском мире (Шерлок Холмс впервые появился всего несколько лет спустя, в 1887 году, и, конечно, Джек Потрошитель нанесет удар в 1888 году).0003
Мне кажется, что «детективная мания» — это один из симптомов нашей фуги, вызванной современностью.
Мы убеждены, что можем понять мир, когда на самом деле мир рационально движется по совершенно бессмысленному пути.
Итак, у вас есть все эти замечательные анекдоты о персонажах, где каждую маленькую историю рассказывает кто-то, кто думает, что у них может быть ключ к тайне.
Это напомнило мне о том, как Агата Кристи писала свои книги. Многие свои загадки она написала бы так, чтобы это мог сделать любой из персонажей. Мы получаем серию изобличающих анекдотов, портретов персонажей и фрагментов тайных действий. Затем, во втором наброске, она выберет убийцу и внесет небольшие изменения, чтобы обеспечить всем остальным алиби. Как только вы узнаете это о ее книгах, все станет намного яснее, и вы сможете увидеть взаимосвязь между, скажем, Смерть на Ниле и Убийство в Восточном экспрессе . Это в основном идентичные книги, но с перестановочными различиями.
В этом случае у нас есть набор потенциальных Агат Кристи, собирающих рабочий проект мистерии, но — ужас из ужасов — в конце нет автора.
Некому решать концовку.
Итак, я постарался оставить ощущение этой лохматости на месте. Я старался не решать, кого я «считаю» убийцей. Я не хотел его редактировать.
На самом деле есть три основных мотива. Во-первых, у вас есть денежный мотив, вероятно, со стороны Байрона. Он хочет претендовать на всю землю и, похоже, спорил из-за этого с Джейкобом. Во-вторых, католическая община твердо считала, что существует религиозная мотивация. Далее они говорят, что Юнис была «убита», предположительно из-за ее обращения в веру. И, возможно, у Байрона были оба этих мотива. Но тогда у вас также есть мотив «брошенного сына», которого мы могли бы теперь назвать «Тирион Ланнистер» — Джад, последний сын Джейкоба.
Опять же, может быть, польские бомжи на насосной машине убили семью ради забавы?
В далеком четвертом месте есть раса. Я был очарован тем, как Джордж Боллес, темнокожий слуга, изобразил самого себя. Честно говоря, я не знаю, как правильно представить его историю или ту историю, которую о нем пишут газеты.
Сознательно ли он решил представить себя неуклюжим дураком? Искал ли он безопасный стереотип, чтобы избежать преследования за убийство? Или газеты навязали ему этот стереотип? Думаю, учитывая сложность, я хотел придать ему достоинство свободы воли.
Инвалидность Джада и религиозная позиция Юнис также затрудняют чтение в первоисточниках. Я хотел отразить эти конфликты в эссе, потому что они определенно были в центре драмы. Но я также хотел тщательно ориентироваться в этих идеях. Я не уверен, что есть какой-то хороший способ представить эти вещи, кроме как сказать, что я старался изо всех сил и прислушивался к хорошим советам разных редакторов на протяжении многих лет.
Также стоит отметить, что я в основном оставляю пробную версию в покое. Был полный протокол суда и дознания. Но в 1999, когда здание суда переехало, все старые бухгалтерские книги были перемещены заключенными окружной тюрьмы, и не было предпринято никаких усилий для поддержания их в порядке. Когда я пришел к материалу, это была огромная стопка книг без каталога и без порядка.
Может быть, когда-нибудь я их разберу и найду судебный счет. Но не сегодня.
CNF: Конечно, часть того, что так замечательно в этом изделии, — это широта его возможностей; повествование охватывает 74 года жизни Джейкоба Крауча, но также полно других историй и информации — об Эдгаре Аллане По, об электричестве, об извержении вулкана Кракатау, расширении железных дорог и многом другом. Как вы решили, что включить, а что убрать? Были ли вы просто сорокой, собирающей блестящие кусочки информации по пути, или вы начали с плана?
Суонсон: Сорока и маньяк. Я верю, как и Филип Дик, что Бог говорит через киппла. Именно это лежит в основе использования Тагоми И Цзин в «Человеке в высоком замке».
Как я уже сказал выше, я был тронут пресным ужасом пассажиров поезда, таскающих тела. Фермер убит, тело осквернено пассажирами поезда. Это похоже на глубокое пересечение древнего и современного.
Частью того, что я хотел запечатлеть, было ощущение пересечения глобальных сил в человеческом масштабе.
И я предполагаю, что в этом смысле я имел в виду виновного: это сделала современность.
Я не жалуюсь на современность и не совсем атавист. Но я уважительно отношусь к современности, впечатлен ею и обеспокоен ею. И я не уверен, что мы когда-нибудь догоним его.
Так что я отслеживал это в фоновом режиме. Мол, вот простой земледелец восходит по своему древнему пути, следуя по стопам, проложенным 500 поколениями. Но и Ньютон, и Адам Смит, и Эндрю Карнеги, и другие привели в движение некоторые процессы, которые, наконец, набирали обороты вокруг Джейкоба Крауча. Огромная машина пришла в движение.
Берри в «Входе в лес» пишет: «С того места, где я сижу посреди этого острова дикой природы, я как будто слушаю машину человеческой истории — огромный маховик, набирающий скорость, пока, наконец, сила его вращения разорвет его на куски, а вместе с ним и весь мир».
И хотя я не имел это в виду, когда начинал, по мере продвижения становилось все яснее и яснее, что именно это я и пытался изобразить.
Мол, я почувствовал это сердцем с самого начала, еще до того, как начал. Но мне понадобилось написать это эссе, чтобы полностью понять его.
Другое дело, конечно, что я чувствовал себя обязанным оформить это как стихотворение. Своеобразное стихотворение. Что-то древнее. Временные линии очень современные, а стихотворный стих очень древний, ну вот и все.
CNF: В процессе редактирования вы сказали, что вам потребовалось 15 лет, чтобы понять, что это за произведение и что вы хотите с ним сделать. Можешь объяснить, что ты имеешь в виду?
Суонсон: Я думаю, что все ответы до этого момента являются ответами на этот вопрос. Например, до этого года я не осознавал, насколько важным для моего мышления был Уолт Уитмен. Теперь в моей жизни, как учителя, я стал более четко формулировать свои мысли. Не знаю, улучшение это или компромисс. Но это эссе о том, как на самом деле работает мой разум и как я общался двадцать лет назад.
Мои ответы в этом интервью гораздо больше соответствуют тому, чем обучение заставило меня стать — своего рода обращенным вперед интерфейсом, который становится более четким, но теряет интенсивность того, что на самом деле происходит внутри меня. Таким образом, эссе боролось, поскольку оно развивалось со мной.
Я не уверен, что смогу или стану писать это эссе сегодня.
Все эти годы я все больше и больше симпатизирую истории с привидениями в конце. Как к призракам, так и к необходимости со стороны сообщества ухватиться за этих призраков как за окончательный, окончательный и наиболее подходящий ответ. Потому что да, есть четкие и прямые способы рассказать об этих событиях. Есть рациональный способ использовать этот опыт. Но это не то, о чем эти события, и я думаю, что люди в то время понимали это тем глубоким, нечленораздельным способом, которым культуры знают то, что люди не могут сказать.
Как мне рассказывали в детстве, Юнис шла по дороге и стояла у могилы Джейкоба.