Ледовый плен «Михаила Сомова» — Официальный сайт Администрации Санкт‑Петербурга
16 марта 2016
Почти год назад в однокомнатную квартиру в нашем районе переехал один пенсионер. Это рядовое, казалось бы, событие на самом деле оказалось не таким уж рядовым – ведь этим пенсионером был знаменитый капитан научно-экспедиционного судна «Михаил Сомов», Герой Советского Союза Валентин Филиппович Родченко. Помимо этого звания, ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за полярный подвиг, он награжден медалями «Ветеран труда», «За доблестный труд», «В ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленин
Когда-то Валентин Филиппович свою жизнь после выхода на заслуженный отдых планировал по-другому. Сам он родом из Луганска. Вот в станице Луганской в родительском доме он и поселился, уйдя на пенсию. Еще несколько лет назад он и в страшном сне не мог представить, что в эти края придет война. Но она пришла. Станица, в которой жил Родченко, оказалась в зоне боевых действий.
Его дом, как и многие другие дома по соседству, был разрушен, а имущество растащили мародеры.
Валентин Родченко окончил Ждановскую мореходную школу в Мариуполе, был матросом на танкере «Казбек» Черноморского пароходства. А после окончания Херсонского мореходного училища работал помощником капитана на судах Дальневосточного морского пароходства, в частности старшим помощником капитана на ледоколах «Владивосток», «Москва», в том числе доставлял грузы в Арктику и воюющий Северный Вьетнам.
В начале 70-х был переведен с Дальневосточного морского пароходства на принадлежавшее Ленинградскому НИИ Арктики и Антарктики научно-экспедиционное судно «Михаил Сомов» сначала старшим помощником капитана, затем капитаном.
ДИЗЕЛЬ-ЭЛЕКТРОХОД «МИХАИЛ СОМОВ»
Научно-экспедиционное судно «Михаил Сомов» было построено в Херсоне в 1975 году. Название ему дали в честь известного советского исследователя Арктики Михаила Михайловича Сомова (1908-1973). При мощности двигателя 8200 лошадиных сил и толщине ледового корпуса 44 мм дизель-электроход мог преодолевать метровый лед. Водоизмещение 16 000 т, экипаж и экспедиция — до 180 человек. 8 июля 1975 года на нем в торжественной обстановке был поднят Флаг СССР. В сентябре того же года дизель-электроход прибыл в Ленинград, где его передали судовладельцу — НИИ Арктики и Антарктики.
В порту приписки «Михаилу Сомову» приходилось бывать нечасто.
Место его работы — полярные воды. В 1977 году на судне прошло дооборудование на Херсонском судостроительном заводе: достроили вертолетную площадку для Ми-8, провели модернизацию лабораторий. «Михаил Сомов» участвовал в двадцати одной советской и российской антарктических экспедициях.
За годы своей службы судно трижды побывало в ледовом плену. Второй — самый длительный и опасный из них — пришелся на 1985 год, когда весь мир узнал о его ледовом дрейфе возле берегов шестого континента. Но мог бы так ничего и не узнать.
133 ДНЯ ЛЕДОВОГО ДРЕЙФА
«Вы слышали о подвиге челюскинцев? — начинает свое повествование Валентин Филиппович. — В 30-е годы вся страна за них переживала. Тогда «Челюскин» тоже зажало во льдах, но дело было в Арктике, где условия плавания во многом проще. Вот и наша история чем-то похожа. Только в Арктике обычно все-таки есть возможность высадиться на лед, если судно будет раздавлено, и ждать помощи. Другое дело Антарктика. Здесь бесконечное количество айсбергов, что делает любой дрейф очень опасным.
В 1985 году научно-экспедиционное судно «Михаил Сомов» совершало свой очередной антарктический рейс. В середине февраля оно прибыло в район станции Русская, расположенной в тихоокеанском секторе Антарктики у Берега Хоббса, где находится самый тяжелый ледовый массив — Балленский, а погодные условия — сложные и непредсказуемые. Но иногда стихия как будто берет небольшую передышку, погода налаживается. Такое благоприятное стечение обстоятельств и позволило организовать станцию Русская. Но затем пришло время сменить состав зимовщиков, доставить новый запас топлива и продуктов. Вот тут-то Антарктида и проявила все свое коварство.
«Наше судно подошло к кромке льда 8 марта. В это время уже заканчивается антарктическое лето, — рассказывает Родченко. — С большим трудом удалось подойти к научной станции на необходимое для полета вертолета расстояние, произвести смену зимовщиков и по минимуму обеспечить станцию снабжением.
Следуя к Русской, мы прекрасно знали о риске. Когда произвели ледовую разведку, стало ясно — лед для нас очень труднопроходимый, если не сказать — вообще непроходимый. Однако выбирать не приходилось: без обеспечения станции, к примеру, дизтопливом, люди при морозе в 50-60 о С будут обречены. Но не успели мы до конца выполнить всю работу по доставке грузов, как погода резко ухудшилась. Поднялся ураганный ветер, началось сжатие льда, и 15 марта судно потеряло движение. От сжатия «Сомов» заваливало то на один борт, то на другой. Но если при сжатии мы еще могли рассчитывать, что усиленный ледовый корпус судна выдержит, то при встрече с дрейфующими в разных направлениях (в зависимости от глубинных течений) айсбергами шансов на спасение не было. Уйти от них заклиненному, неподвижному и неуправляемому судну невозможно. Оставалось только надеяться на чудо».
Пока была возможность, с дрейфующего судна вертолетами Ми-8 на присланный из Мурманска к кромке льда теплоход «Павел Корчагин» были эвакуированы 77 участников экспедиции и членов экипажа.
Эта операция была завершена 17 апреля. «Корчагин», пожелав нам удачи, ушел в Новую Зеландию для отправки принятых людей самолетом на Родину. На «Михаиле Сомове» оставались 53 человека во главе с капитаном В. Ф. Родченко. Попытки вырваться из ледового плена успехом не увенчались. Судно было вынуждено дрейфовать со скоростью 6-8 километров в сутки. Толщина льда в этом районе достигала 3-5 метров. Расстояние от судна до ледовой кромки — около 800 километров. «Михаил Сомов» оказался прочно плененным в море Росса.
В начале дрейфа экипаж чудом сумел, маневрируя, вывести судно из района большого скопления айсбергов, уйдя от наибольшей опасности. Но вскоре у «Сомова» льдом заклинило винт и руль, он полностью потерял возможность движения. Возникла реальная угроза быть раздавленным льдами или айсбергами. Учитывая это, капитан мобилизовал все для поддержанияжизнедеятельности «пленника» и подкрепления корпуса судна оставшимся невыгруженным на полярную станцию металлом и бревнами (борта грузовых трюмов изнутри и сухие (с двойным бортом) отсеки в районе машинного отделения).
Не выдержал сжатия льда только борт в районе четырех балластных танков и одного топливного, но это не сильно повлияло на живучесть и непотопляемость судна. Уже после освобождения из ледового плена с этими повреждениями и многочисленными вмятинами борта «Сомов» смог самостоятельно дойти до Новой Зеландии, а затем через Панамский канал домой, в Ленинград, где сразу встал на ремонт. В конечном итоге именно умелые действия капитана позволили сохранить судно, жизни членов экипажа и оставшихся на борту 21 вертолетчика.
Чтобы продержаться до подхода помощи, сократили до минимума расход электроэнергии, отопления в жилых и служебных помещениях, пресной воды. Санитарный день (стирку, душ, баню и так далее) теперь устраивали только дважды в месяц. Принятые меры позволили экономить ежедневно до 2,5 тонны дизельного топлива, которое впоследствии очень пригодилось. Метеорологами, гидрологами и гляциологом (специалистом по льдам) велись регулярные наблюдения, которые оказались бесценными, так как впервые в истории Антарктики проводились в течение всей зимы.
«Представьте условия, в которых мы тогда оказались: неуправляемое судно, постоянные сжатия, полярная ночь, сильный мороз и, что еще хуже, полная неизвестность, что будет с нами даже через пару часов, — описывает ситуацию Валентин Филиппович. — Все это, вместе взятое, сильно влияло на настроение оставшихся на «Сомове» людей, напряжение доходило до предела. Мы не знали, выдержит ли корпус судна чередующиеся одно за другим сжатия, когда лед, наползая друг на друга, доходил до главной палубы, а судно кренилось и содрогалось. Угрозы голода не было, но в таком психологическом состоянии просто кусок в горло не лез. Приготовленная поваром еда часто оставалась нетронутой, некоторые не приходили в столовую по нескольку дней. Поэтому все очень сильно похудели: сам я, например, к концу дрейфа весил всего 49 кг».
СПАСАТЕЛЬНАЯ ОПЕРАЦИЯ
Большая земля не спешила на помощь морякам. Руководство очень надеялось, что или ледовая обстановка улучшится, или «Сомова» наконец вынесет дрейфом на север — к кромке льда.
Американцы, обнаружившие судно со спутников, решили было, что оно уже превратилось в своего рода «Летучего голландца» и живых там нет. Но потом разобрались, и о дрейфе «Сомова» сообщил «Голос Америки». Скрывать происходящее стало уже бессмысленно, о ситуации узнали в правительстве. И теперь уже весь мир с замиранием сердца следил за ледовым дрейфом.
10 июня из владивостокского порта на помощь терпящим бедствие отправили ледокол «Владивосток» под командованием опытного ледового капитана Геннадия Антохина. Из Москвы транспортным самолетом был доставлен специально оборудованный вертолет Ми-8. В Находке на палубу судна приняли 800 бочек с керосином для вертолетов и дизтопливо для «Сомова».
Не без риска и огромных трудностей «Владивосток» (не приспособленный для сильных штормовых условий открытого океана) вошел в антарктические воды. При этом часто оба его борта полностью уходили под воду, однако хорошо закрепленный палубный груз удалось сохранить. Ледокол установил связь с «Михаилом Сомовым» и «Павлом Корчагиным» (считалось, что последний подстраховывает «пленника» у кромки льда, хотя реально он ничем не мог помочь). При входе в зону айсбергов усилили вахту на ходовом мостике. 18 июля «Владивосток» встретился с «Корчагиным», взял у него вертолет и направился дальше к «Михаилу Сомову», до которого оставалось еще 600 миль.
Узнав о скором прибытии «Владивостока», экипаж дрейфующего судна начал готовиться к встрече: перебрали главные двигатели, проверили электросиловую установку, периодически проворачивали гребной винт, несмотря на невозможность двигаться.
Для этого как раз пригодились сэкономленные запасы топлива.
В 20-х числах июля «Владивосток» подошел к «Сомову» на расстояние досягаемости вертолетом, доставил на него руководство спасательной экспедиции и письма от родных. Прибывшие оценили обстановку на «Сомове», ледовую ситуацию в районе судна и улетели обратно. Когда до «Сомова» оставалось около 200 км, ледокол сам оказался зажат льдами на несколько дней. Но, к счастью, погода улучшилась, сменивший направление ветер разрядил льды. И 26 июля «Владивосток» пробился к «пленнику», околол лед вокруг него, а 11 августа оба судна вышли на чистую воду и последовали в новозеландский порт Веллингтон для проведения водолазного осмотра подводной части поврежденного льдами корпуса «Сомова».
ПОСЛЕСЛОВИЕ
После возвращения судна в Ленинград на самом высоком уровне был организован разбор происшествия. Одновременно работали правительственная комиссия и прокуратура. «Выясняли, все ли было сделано для спасения судна, была ли возможность самостоятельно выбраться из ледового плена.
От этого зависело, заводить уголовное дело или наградить, — сейчас об этом Родченко вспоминает уже с улыбкой. — Комиссия и прокуратура работали 4 месяца и единогласно пришли к выводу, что в сложившихся экстремальных обстоятельствах мои действия были грамотными и правильными».
Все участники этой экспедиции были награждены государственными наградами. За мужество и героизм, проявленные при исполнении служебного долга, звания Героев Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» были присвоены капитану Валентину Филипповичу Родченко, начальнику спасательной экспедиции Артуру Николаевичу Чилингарову и участвовавшему в спасательной операции командиру звена вертолетов Ми-8 Борису Васильевичу Лялину.
Получили награды и сами суда («Владивосток» — орден Ленина, «Михаил Сомов» — орден Трудового Красного Знамени). После ремонта «Михаил Сомов» продолжил работу в Антарктике. Не все знают, что в 1991 году в рамках очередной антарктической экспедиции он снова попал в ледовый плен в районе станции Молодежная.
Но на этот раз это был не дрейф, а вмерзание в припайный (не дрейфующий) лед и судну ничего не угрожало.
В середине 90-х «Сомов» совершил свой последний антарктический рейс, а в 1999 году его передали на баланс Северного управления по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды. Ему на смену пришло новое судно для работы в Антарктиде — «Академик Федоров».
А что же было дальше с самим Валентином Филипповичем Родченко? Сразу после дрейфа 1985 года его здоровье обследовали врачи Военно-медицинской академии и рекомендовали не ходить в арктические и антарктические рейсы не менее трех лет, чтобы забылось пережитое. В этот период В. Ф. Родченко работал на судах Арктическо-Антарктического института в тропических и экваториальных районах по изучению Мирового океана и взаимодействия океана и атмосферы. «Хоть погрелся, — смеется Валентин Филиппович. — Не было бы счастья, да несчастье помогло».
А через три года, еще раз обследовав здоровье, его вернули на «Сомов», где он и проработал до ухода на пенсию.
После этого он еще был капитаном-наставником плавсредств Канонерского судоремонтного завода, главным государственным инспектором портов Выборг и Высоцк, капитаном-наставником отдела флота концерна «Морское подводное оружие».
О ледовом дрейфе 1985 года с тех пор написано немало статей, сняты документальные фильмы. Даже вышла серия марок, посвященных экспедиции по спасению «Михаила Сомова». А сейчас по мотивам той истории снимается художественный фильм «Ледокол». Конечно, в нем будет значительная, если не преобладающая, доля художественного вымысла, даже фамилии людей и названия судов изменены. Но в основу картины положены вполне реальные события.
капитан научного судна «Михаил Сомов» — о том, как его корабль выбирается из ледового плена — РТ на русском
Пять кораблей, которые в конце ноября, по данным СМИ, застряли во льдах на Северном морском пути, выведет атомный ледокол «Вайгач». Шестой корабль — научно-экспедиционное судно «Михаил Сомов» — пытается вырваться из ледового плена самостоятельно, без помощи ледокола.
Об этом сообщил RT капитан «Михаила Сомова» Виктор Гиль. Он рассказал, как чувствует себя экипаж в тяжёлых условиях, как обстоят дела с остальными застрявшими кораблями и когда «Михаил Сомов» рассчитывает вернуться домой, в порт приписки Архангельск.
Как рассказал RT заместитель начальника ФГБУ «Северное управление по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды» (УГМС) — судовладельца судна Алексей Бараков, НЭС «Михаил Сомов» выполняет плановый рейс по снабжению научных станций в районах Крайнего Севера и Дальнего Востока. На борту находятся порядка 40 человек, сообщает Бараков. «Планируется заход на несколько наших станций, после чего сможем отправиться в Архангельск», — добавляет он.
По данным СМИ, «Михаил Сомов» застрял во льдах в районе пролива Вилькицкого в конце ноября. 23 ноября журналисты сообщили, что судно возобновило движение — лёд расчистил проходивший неподалёку газовоз. На следующий день «Михаил Сомов» снова застрял.
«Но сейчас мы уже потихоньку идём, сами, без ледокола.
Проходим пролив Матисена, — объясняет Бараков. — Наше судно высокого ледового класса. То есть оно может идти во льдах — чуть хуже, чем ледокол, но лучше, чем суда с более низким ледовым классом».
По его словам, договор с «Атомфлотом» (дочернее предприятие «Росатома», отвечает за атомный ледокольный флот России. — RT) у Северного УГМС есть, и, если «Михаил Сомов» вновь застрянет во льду и не сможет продолжить движение самостоятельно, судовладелец обратится к корпорации за помощью ледокола.
RT удалось связаться с НЭС «Михаил Сомов», и капитан корабля Виктор Гиль рассказал о ситуации на борту.
- © Фото из личного архива
— Какова на данный момент обстановка на судне? Как себя чувствует ваш экипаж?
— Судно движется на выход из тяжёлых ледовых условий, следует в порт приписки Архангельск, на борту все живы-здоровы, к счастью. Главное — людей довезти целыми и невредимыми.
По запасам у нас тоже вроде пока всё хорошо, поэтому, слава богу, выбираемся.
Обстановка на судне спокойная, нервотрёпки особой нет. Единственное, рейс плановый должен был закончиться 8—11 ноября. Но в связи с такой обстановкой немножко подзадержался. Но ничего критичного на судне нет, в целом настроение у экипажа, у экспедиции нормальное.
Немного пришлось, конечно, ограничить потребление пресной воды, потому что у нас нет независимой установки по опреснению воды, мы можем опреснять её только на ходу, на чистой воде. Сейчас, во льдах, опреснитель не запускаем. То есть вода есть, но лучше перестраховаться и всё-таки выйти до чистой воды, чтобы пресная вода была без рисков. По еде всё нормально, по топливу тоже, топливо есть. Сейчас стараемся выйти (на чистую воду. — RT), вроде пока идём, всё нормально.
— А как на практике выглядит ограничение воды, есть график по приёму душа?
— Да. У нас ведь вода всё равно уходит на приготовление пищи, то есть в каютах она всё равно есть.
Только ограничение по банным дням на судне ввели. Но, надеюсь, в субботу будет баня, с парилкой, всё как положено.
— Когда рассчитываете прийти в порт приписки?
— Нам наперёд загадывать уже просто не хочется, потому что засаживались уже несколько раз в тяжёлые льды и самостоятельно выйти не могли. Спасибо ребятам, проходящим здесь мимо (речь о других суднах, проходящих по тому же маршруту и помогающих «Михаилу Сомову» выйти из льдов. — RT), что всё-таки выручают, окалывают лёд для дальнейшего движения. До выхода, то есть до чистой воды, если хорошо бежать, то два дня. И до Архангельска три-четыре дня. Нам осталось сделать три станции — в смысле, метеостанции отработать, на побережьях Баренцева и Белого морей. И вот после них уже будет приход в Архангельск. Ориентировочно, если всё пойдёт по плану, без задержек во льдах, придём 2 декабря.
— Такое застревание во льдах — это распространённое явление? Были ли подобные случаи за время вашей службы на флоте?
— Попадали и в такие ситуации, и хуже.
Но, по крайней мере, мы самостоятельно выходили. А тут ряд причин, которые поспособствовали тому, что закрылся и для нас проход, и для остальных судов. Это сильные ветра, сжатие льда. То есть наш рейс шёл по плану. Просто тем судам, которые шли по трассе Севморпути, надо было помочь — одному судну, второму. И в результате мы сами не успели. Это немножко сыграло свою злую шутку, так скажем: нам не хватило буквально двух дней, чтобы выскочить из тяжёлых ледовых условий. Но Арктика есть Арктика.
— Но, несмотря на это, вы сейчас рассчитываете добраться сами, без ледокольной проводки?
— Да. Сейчас движемся на выход в сторону запада с газовозом «Рудольф Самойлович». Он в ту же сторону идёт, что и мы, поэтому постараемся не отстать от него и вдвоём прорваться на выход.
— То есть у него, получается, скорость больше, чем у вас?
— Да. Потому что это судно специально было построено. Это серия судов для работы с «Ямал СПГ». У них оно и по размерам, и по силовой установке намного мощнее, чем наше судно.
Поэтому им намного проще ходить в таких льдах, как сейчас. Нам немного уже тяжеловато, потому что у нас ограничения по топливу. Груза на борту нет, естественно, оно передвигается по льдам немного хуже, чем если бы было загружено.
— СМИ сообщали, что на днях вам помог пройти другой газовоз, «Борис Давыдов», но потом вы снова застряли. Это правда?
— Да. «Борис Давыдов» околол нам лёд, но они идут по своему графику, им тоже отставать от него нельзя. Переговорили с капитаном, поблагодарили за помощь, что помогли выйти из тяжёлого льда для дальнейшего самостоятельного хода. Но прошли, сколько смогли, и опять, как говорится, просели. Но помощь со стороны в любом случае очень ценна. Сейчас будем надеяться, что остальные суда выйдут благополучно с трассы Севморпути.
— А сколько их осталось на трассе?
— Сейчас «Вайгач» (атомный ледокол. — RT) вывел из порта Певек три судна, и подвёл их к четырем судам, которые застряли чуть выше Новосибирских островов.
Потом ему останется забрать восьмое судно — «Механик Пустошный» (теплоход, принадлежащий ОАО «Северное морское пароходство». — RT). И дальше «Вайгач» уже должен будет восемь судов вести.
Но по пути их следования, в проливе Бориса Вилькицкого, очень тяжёлые льды. Этот участок им будет, конечно, тяжеловато идти. С каждым днем лёд всё толще и толще, погодные условия могут опять сыграть злую шутку. Но надеюсь, что ребята всё-таки выйдут благополучно.
— Как вы думаете, когда эти суда во главе с ледоколом дойдут до «Механика Пустошного»?
— Это как гадание на кофейной гуще. Я даже по своей ситуации сейчас не рискну сказать, когда я выйду. Хотя вроде и хорошо идём, и есть фотоснимки ледовой обстановки по маршруту движения судна. Но даже сейчас я не смогу сказать ориентировочно, сможем мы выскочить или нет, потому что здесь всё может поменяться. Поэтому как остальные суда на трассе СМП будут выходить я, честно говоря, не хочу даже загадывать. Но это минимум несколько дней, а то и больше.
Справка RT
НЭС «Михаил Сомов» было построено в 1975 году. За годы своей службы научное судно не раз застревало в полярных льдах. Дрейф в Антарктиде 1985 года продлился 133 дня. В 1991 году судно снова застряло во льдах больше, чем на полгода, однако это был припайный лёд, а не дрейфующий, то есть ситуация была менее опасна. По событиям 1985 года в 2016 году был снят художественный фильм «Ледокол». В 2000 году «Михаил Сомов» был передан Северному УГМС.
советских ледоколов предпринимают драматическую спасательную операцию в Антарктике. Из-за полярной ночи и толстого льда спасательному кораблю предстоит медленное движение
Круглосуточная темнота полярной ночи, температура -22 градуса по Фаренгейту и ураганный ветер мешают драматической советской миссии по спасению 53 человек на борту. корабль, застрявший во льдах Антарктиды. Корабль «Михаил Сомов», использовавшийся для доставки припасов и спасательных бригад на научные базы Советского Союза на замерзшем континенте, застрял в паковых льдах с конца марта, хотя первое, что советская общественность услышала о его трудностях, было сообщением официального ТАСС.
ИА от 4.9 июня0003
Этот отчет был выпущен одновременно с объявлением о спасательной операции ледокола «Владивосток», который совсем недавно достиг кромки льдов протяженностью 840 миль, протянувшихся между ним и «Сомовым» в море Амундсена.
Даже по самому оптимистичному прогнозу ледокол не пробьет проход во льдах менее чем через месяц, хотя это будет задолго до того, как запасы на борту «Сомова» достигнут критически низкого уровня.
«Состояния необычные и довольно серьезные, — сказал Артур Чиллингаров, полярный исследователь, возглавляющий спасательную миссию, журналистам в Веллингтоне, Новая Зеландия, во время последнего выхода ледокола на берег перед ледовой шапкой.
«Владивосток» вышел из одноименного дальневосточного порта Советского Союза 10 июня с большим вертолетом с навигационным оборудованием, способным справляться с полярными магнитными возмущениями.
Недавние сообщения корреспондента ТАСС с борта ледокола рассказывают о мучительном плавании на юг из Новой Зеландии, когда сильные волны хлестали корабль и выбрасывали припасы за борт.
Судно «Владивосток», как сообщается, с относительной легкостью преодолело несколько сотен миль тонкого льда. Ожидается, что он замедлится, когда встретит более толстый лед. Он уже наткнулся на участки со льдом толщиной от трех до шести футов. Местами лед, удерживающий Михаила Сомова, имеет толщину до 12 футов.
Сильные снежные бури и полярная ночь, когда световой день длится всего три-четыре часа, не позволяют вести воздушную разведку с помощью вертолета для обнаружения брешей во льду, которые позволили бы двигаться быстрее.
Несмотря на то, что советский ледокол впервые преодолевает антарктические льды в разгар зимы, «Владивосток» является ветераном подобных условий буквально на другом конце света.
Каждую осень отряды советских ледоколов во главе с атомоходом «Леонид Брежнев» прокладывают каналы во льдах Северного Ледовитого океана вокруг севера Сибири, чтобы как можно дольше держать открытым этот основной путь снабжения изолированных поселений этого пустынного часть страны.
Осенью 1983 и 1984 годов разыгрывались похожие драмы, когда все больше и больше судов — нефтяных танкеров, грузовых судов, барж-контейнеровозов — застревали во льдах, и их приходилось выводить с помощью ледоколов.
Но самый драматический случай из всех, самый почитаемый и памятный московскому обывателю, произошел в 1934 году, когда грузовое судно «Челюшкин» попало в ловушку, а затем раздавлено льдом, а экипаж остался в палатках. на льдинах.
Небольшая группа авиаторов, совершая опасные боевые вылеты на легких самолетах, спасла их всех и стала первой, кто получил звание Героя Советского Союза — высшую медаль страны за отвагу.
Это событие так взбудоражило общественное воображение, что в прошлом году были выпущены марки, посвященные его 50-летию.
Западные аналитики в Москве говорят, что шумиха, которой удостоилась нынешняя попытка спасения — малая по западным меркам, но заметная в стране, где о большинстве авиакатастроф не сообщается, — была допущена в предвкушении успеха в стиле Челюшкина.
Нет данных о стоимости спасательной операции. Текущий план состоит в том, что если ледокол не сможет добраться до Сомова в течение следующего месяца, большая часть экипажа из 53 человек, все еще находящихся на борту, будет эвакуирована по воздуху.
Месяц назад 77 пассажиров корабля были доставлены по воздуху, и команда осталась ждать, пока антарктическая весна освободит судно где-то в октябре или ноябре. Ледокол останется поблизости в качестве меры предосторожности.
Став скованным льдом, «Сомов» дрейфует вместе со льдами. Ближайшими пунктами проживания в настоящее время являются советская научная станция «Русская», которую она покинула 3,5 месяца назад, в 500 милях к востоку, а также станции США и Новой Зеландии, которые находятся в 1,900 миль в проливе Мак-Мердо.
Фильм Корабль «Михаил Сомов». Хроника спасательной экспедиции. (1986)
Аннотация:
Экспедиция корабля «Михаил Сомов» в Антарктику.
Временное описание:
Встреча дизелеэлектрохода «Михаил Сомов» в порту г.
Ленинграда: встреча экипажа. Пресс-конференция в Веллингтоне (Новая Зеландия) полярной экспедиции и команды ледокола «Владивосток»: говорят А. Чилингаров, Антохина и другие. Плавучий ледокол «Владивосток»: машинное отделение, столовая. Встреча на ледоколе. Буря. Теплоход «Павел Корчагин». Вертолет МИ-8 взлетает с палубы ледокола. Переговоры с ледоколом «Михаил Сомов». Типы теплохода. Ледокол прорывается к «Сомову». «Сомов» плывет. Митинг в Ленинграде в честь освобождения «Любы» из ледового плена.
Ролик №1
Летящая чайка – кр. пнр.
Встреча в Ленинградском порту дизельэлектрохода «Михаил Сомов» — ср. пнр
Встреча с лозунгами — разн., пнр на буксир на дизельэлектроходе — кр., отъезд.
пнр на матроса на лозунгах — кр. пнр
Палуба «Люба» — разн.
Полярники «Михаила Сомова» спускаются по трапу – ср.
, общ.пнр
Встречающие – ср., разн. КР
Стоят «сомовцы» — ср. пнр.
Матросы с «Любы» встречают встречающих — кр.
Пионеры вручают «сомовцам» цветы — ср. пнр
Встреча с семьей — кр., разн.
пнр
Матрос «Люба» с младенцем — кр
Родной рок моряк с «Люба» — ср. (Стремительный).
Анимация: глобус, карта – разн.
Новая Зеландия.
Побережье Новой Зеландии – общ.
Веллингтон – общ. (Вверху), отъезд.
Пресс-конференция на борту ледокола «Владивосток» — ср.
пнр.
Говорит начальник экспедиции академик Чилингаров (синхронно) — кр. (синхронно) – кр.
Телетайп – кр.пнр на экране
Ледокол «Владивосток» идет вдоль побережья Новой Зеландии – ср.
Ледокол «Владивосток» – кр. пнр.
Ученые у приборов спутниковой связи – ср.
Радист – кр.
Ужин в столовой – общ.
В каюте капитана, стоят А. Чилингаров, Антохин, запасной капитан Садчиков – ср.
Фотография Чилингарова на дрейфующей станции «Северный полюс-19», начальником которой он был – кр. пнр.
Сидит запасной капитан ледокола Садчиков – кр. пнр.
Рука на карте – кр.
, отъезд.
Центральный пульт управления ледоколом — ср.
Приборы — кр.
Машинное отделение — МС.ТС.
Волны — LS.
Прогнозист ледокола – ср.
Встреча ледокола «Владивосток», говорит Чилингаров Садчиков – разн., кр. пнр.
Карты — Разн.
Шторм, поваливание носом ледокола – кр.
Капитан Антохин в кабине пилота – ср.
Палуба во время качки – общ. пнр, ср.
Моряки во время качки – ср.
Мускулатура, видна пища, часть вырезки с надписью, борт и нос ледокола — разн.
Качок, волна заполняет иллюминатор – кр.
Бочки на борту ледокола – кр. пнр.
Все руки на борту ледокола: разборка и фиксация завалов барабанов, опять – разн., кр. пнр.
Рука радиста на ключе – кр.
Радиорубка Ледокол «Владивосток» — общ.
Волна, летящий альбатрос — ср.
Нос ледокола с рубки — кр. пнр.
Айсберг — общ. пнр. Владивосток» печатает сообщение на «Любе» — кр.
Катушка №2
Антарктида.
Нос ледокола – кр.
Лед — МС.
Ледокол во льдах – ср.
Дублер капитана ледокола т.
Садчиков смотрит на экран радара – кр.
Прожектор, снег – общ., ср.
Носовой ледокол — ср.
В центре внимания видно судно «Павел Корчагин», которое с марта сопровождало дизельэлектроход «Михаил Сомов» в Антарктиде — ср.
Прожектор — ср.
Встреча теплоходов «Владивосток» и «Павел Павел» — кр., разн.
пнр.
Теплоход «Павел Корчагин» — кр. пнр.
Каюта капитана корабля, прожектор – кр.
Погрузка бочек с горючим на ледокол – ср. пнр.
Матросская бочка в рулоне – ср.
Говорит капитан теплохода «Павел Корчагин» Гуреев (синхронно) – кр.
Вертолет на борту ледокола, перегруженный вертолетом «Павел Корчагин» во «Владивосток» — ср.
, общ.02:00 Дует ветер с земли – ср. пнр.
Капитан Антохин – кр.
Говорит радист ледокола «Владивосток» (синхронно) – кр.
Ледокол — ср. пнр.
Ледокол ломает лед – кр. пнр.
Каюта капитана, матрос за штурвалом – кр.
Приборы рулевого управления — кр. пнр.
Напарник склонился над столом – ср.
Ледокол «Владивосток» движется во льдах – общ. (Туман).
Фонарь на корабле – ср.
Люди идут по льду – ср.
пнр. якорь на ледоколе – кр.
Деталь корабля – кр.
Вертолет в кормовой части ледокола, пнр.
на льду – общ.
Экипаж вертолета и его командир Борис Лялин готовят вертолет к взлету – кр. пнр.
Крутящийся винт вертолета – кр., пнр. площадка для вертолета – кр.
Стоимость А. Чилингарова – ср.
Поднятый вертолет – общ., ср. пнр. инструменты.
Палубный ледокол – ср., наезд.
Каюта капитана – кр. пнр.
Прожектор — ср.
Вертолет; пнр. экипаж, говорит Б. Лялин – ср.
Ледокол «Владивосток» – общ. (с вертолета).
Иллюминатор вертолета – ср., вылет.
Б. Лялин в кабине; пнр на штурвал вертолета – кр. пнр
Руки на колесо вертолета – кр.
Прибор – кр.
Говорит Антохин (синхронно) – кр.
Иллюминатор, ориентир на лед – кр.
Смотрит мужчина – ср.; Крутских Чилингаров – разн.
Навигатор с картой; пнр. руки на руки – кр.
Прожектор освещает айсберг – общ. пнр.
пнр. односторонний ледокол – кр. пнр.
Прожектор – кр.
ЭОП по льду идет ледокол «Владивосток» — общ. пнр
Вертолет в воздухе — общ. пнр
В кабине вертолета; пнр с Б. Лалиным на вершине ледокола — ср. пнр.
Люди на палубе ледокола – ср.
Вертолет подлетает к ледоколу – общ.
Ледокол «Владивосток» во льдах – ср., наезд.
пнр. с ледокола по бурлящей воде – ср. пнр.
Прожектор — ср.
Около ледокола кипит вода – ср.
Бурятский лед – ср., кр.
Член экипажа ледокола – ср., кр. пнр.
Катушка №3
Настройка радиопередатчика – кр.
А. Чилингаров ведет переговоры по радио с «Сомовым» (синхронно) – ср., кр.
пнр. на ледоколе – общ. пнр.
Деталь корабля – кр.
Фонарь — кр.
пнр. на льду – общ.
С ледокола «Владивосток» взлетает вертолет – ср.
пнр.
Спасатели из «Владивостока» в вертолете: Б. Лялин, А. Чилингаров и др. – кр., ср.
С вертолета видны огни «Люба» — ср., общ. пнр.
Прибытие вертолета «Сомов» — общ.
Спасатели с факелами идут к «Сомову» — разн.
Теплоход «Михаил Сомов» — разн., пнр.
Горящий фонарь – кр.
Коридор дизельэлектрохода — общ.
Карты на стене – ср.
«Сомовцы» принимают письма – общ., кр., разн.
пнр.
Кинохроника:
Гибель «Челюскина».
Арктика — МС.
Тонущий корабль – кр.
, ср.
Фото летчиков-спасателей «Челюскина» в газете – кр., наезд.
Приветствие спасенных «челюскинцев» — общ., ср.
Фотографии Любы Папаниной – разн., отъезд.
Столовая «Михаил Сомов» — общ.
«Сомовцы» едят — ср. пнр
Осмотр трюма — общ. пнр.
Судно «Михаил Сомов» во льдах — общ. пнр
Радист «Михаил Сомов» — ср.
Ученый за столом – кр., разн.
пнр.
Капитан-карета – кр.
Телеграф – кр.
Капитан у окна – кр.
Детали корабля – ср.