Новый «Шелковый путь» — альтернативный транспортный коридор в обход России
ТБИЛИСИ — В Грузии ожидают прибытия первого экспериментального поезда из Украины, который пройдя через территорию страны, а затем Азербайджана и Казахстана, приблизительно через 12 дней прибудет на конечную остановку в Китае.
Напомним, после вхождения в силу российского транзитного эмбарго на украинские товары, Украина присоединилась к международному проекту «Шелковый путь», транспортному маршруту в обход территории России. 14 января Украина, Азербайджан, Казахстан и Грузия подписали в Баку протокол об установлении льготных тарифов на грузоперевозки по этому пути. 15-го января из Ильичевского морского порта (Одесская область) по маршруту: Украина — Грузия — Азербайджан — Казахстан — Китай был запущен первый экспериментальный рейс, который включает как железнодорожные участки, так и паромные переправы Черного и Каспийских морей (Ильичевск — Батуми и Алят-Актау-порт).
В церемонии запуска первого грузового поезда, состоящего из двадцати вагонов, приняли участие министр инфраструктуры Украины Андрей Пивоварский, министр экономического развития и торговли Украины Айварас Абромавичус, украинский вице-премьер Геннадий Зубко, а также глава Одесской обладминистрации, экс-президент Грузии Михаил Саакашвили.
«Кошмар Путина»
Министр инфраструктуры Украины Андрей Пивоварский заявил во время церемонии, что, скорее всего, через две-три недели станет возможным «перейти в нормальный рабочий режим эксплуатации нового альтернативного пути товаров из Европы в Китай, из Украины в Китай, через Грузию, Казахстан, Азербайджан». По его словам, рейс в один конец будет занимать 10-12 дней в одну сторону и будет обходиться дешевле по сравнению с маршрутами через РФ.
«Таким образом, мы открываем путь к украинским товарам, к тем рынкам, где мы всегда были очень сильными», — заявил Пивоварский 15-го января.
Как ранее заявил СМИ глава ЗАО «Азербайджанские железные дороги» Джавид Гурбанов, окончательное согласование единой тарифной политики для перевозок по данному маршруту ожидается к середине февраля.
Одновременно Михаил Саакашвили, выступая на церемонии запуска первого экспериментального поезда, назвал сегодняшний день «кошмаром Путина». В частности, по его словам, «кошмар» состоит «в том, что мы может прожить без него».
Согласно Саакашвили, он, еще будучи президентом Грузии предвосхитил проблемы, которые по политическим мотивам могла создать Россия для транспортировки международных грузов и как он утверждает, несмотря на скептицизм оппонентов, еще тогда начал работать над транспортными проектами.
«Сегодня Украина совершила стратегический прорыв в геополитической реальности. Контейнерный маршрут Украина-Китай позволит оживить порты Украины, создаст рабочие места и может стать именно тем фактором, который нужен для экономического чуда Одесского региона», — написал Саакашвили 15-го января на своей странице в социальной сети «Фейсбук».
Примечательно, что идея восстановления исторического «Великого Шелкового пути» – маршрута, когда-то связывающего Азию с Европой, принадлежит президенту Китая. Тбилиси подключился к работе над данным проектом два года назад. В рамках проекта «Шелковый путь» в Грузию 13-го декабря прибыл первый транзитный поезд, который доставил груз из Китая в Турцию. Транспортировка грузов по новому «Шелковому пути» из Китая в Турцию (через Казахстан, Азербайджан и Грузию) требует значительно меньше времени — около 10-15 дней, тогда как альтернативный полностью морской маршрут подразумевает приблизительно 40-45 дней.
Взгляд из Тбилиси
Эксперты в Тбилиси считают перспективным новый транскаспийский международный транспортный маршрут и говорят, что новые возможности, которые предоставляет Грузии подключение Украины к новому «Шелковому пути», укрепят транзитную функцию страны.
Специалист по вопросам международной политики, профессор грузинского Института государственного управления Торнике Шарашенидзе подчеркнул в интервью Русской службе «Голоса Америки», что основной потенциал Грузии состоит как раз в её географическом положении, и что подобные крупные международные транспортные проекты имеют ключевое значение как для экономического развития, так и для обеспечения безопасности страны. По словам Шарашенидзе, вопрос в том, насколько нынешние власти Грузии будут готовы к интенсивному сотрудничеству с Украиной.
«К сожалению, нынешние отношения Тбилиси с Киевом оставляют желать лучшего. Элементарно, после смены в Грузии власти в 2012 году, между нашими странами до сих пор не состоялось ни одного визита на высшем уровне.
Все это можно объяснить старанием Тбилиси не разозлить Москву. Надеюсь, в данном случае власти пересмотрят этот ошибочный подход. Тем более, теперь, ввиду санкций и других созданных ею самой же проблем, Россия слишком слаба для оказания серьезного противостояния», — отметил политолог в интервью.
Эксперт по экономическим вопросам Гия Хухашвили считает, что Грузия стремится сформироваться в качестве одного из значительных компонентов коридора, соединяющего Запад и Восток, что в свою очередь, будет способствовать росту интереса к Грузии со стороны глобальных игроков.
«Компонентами этой функции были газопровод и нефтепровод, проходящие через Грузию, а теперь если к ним добавится и сухопутная перевозка контейнеров, то это повлияет на рост интереса к Грузии, что, бесспорно, будет положительным результатом», — сказал эксперт в интервью Русской службе «Голоса Америки».
В то же время, говорит Хухашвили, стратегия России состоит в том, чтобы именно она была монополистом на транзитных путях между Западом и Востоком и альтернативная реальность на Южном Кавказе, может вызвать недовольство Москвы и соответственно, повлечь за собой определенные риски.
«Конечно, в данном случае риски растут из-за интереса России. Возьмем, к примеру, ситуацию с казахским и туркменским газом, который попадает на Запад через территорию России, и она успешно использует это обстоятельство в качестве политического шантажа как экспортеров, так и импортеров. Москве будет нелегко уступить транзитную функцию Южному Кавказу», — считает Хухашвили.
В то же время, в экономическом плане, по словам Хухашвили, пока рано говорить о том насколько Грузия выиграет в краткосрочной перспективе. Как он утверждает, пока инфраструктура в странах участницах нового «Шелкового пути» не полностью исправна. Тем не менее, Хухашвили полагает, что ввиду высокого интереса со стороны ряда стран, и в частности Китая, скорее всего, стоит ожидать крупные инвестиции в налаживание маршрута и соответственно, согласно мнению эксперта, на определенном этапе Грузия, бесспорно, выиграет.
Что такое новый Шелковый путь и хочет ли Китай с его помощью захватить мир?
Этот проект может изменить экономическую карту мира и воспринимается многими как первый «звоночек» о начале битвы между Востоком и Западом за главенство в Азии, отмечают наблюдатели.
Фото: РИА Новости
В сентябре 2013 года китайский лидер Си Цзиньпин посетил столицу Казахстана. В Астане он договорился о покупке Китаем доли в Кашагане — одном из крупнейших нефтяных месторождений в мире. Тогда же китайский лидер и озвучил идею проекта «Один пояс — один путь» — это наземная и морская версия нового Великого Шелкового пути.
Новый Шелковый путь — это не просто какое-то шоссе или железнодорожная магистраль. Это довольно дерзкая по своим масштабам идея. Когда его строительство будет завершено, он свяжет между собой Азию, Европу Африку и даже Латинскую Америку. Цепь из инфраструктурных проектов создаст крупнейший в мире экономический коридор. Проект охватит 4,4 млрд человек, а объемы промышленного производства в его границах составят $21 трлн.
По данным Китайского банка развития, в проект «Один пояс — один путь» будет вложено около $900 млрд, а инвестиционные планы охватывают 60 стран. Для продвижения проекта созданы привлекательные инструменты, основной — Фонд развития Шелкового пути в $40 млрд с возможностью докапитализации.
Китай рассматривает развитие шести ключевых коридоров: Китай — Монголия — Россия; Новый Евразийский мост; Китай — Центральная и Западная Азия; Китай — полуостров Индокитай; Китай — Пакистан; Бангладеш — Китай — Индия — Мьянма.
На суше планируется строительство высокоскоростной железнодорожной сети, которая начнется в провинции Юньнань и соединится с Лаосом, Камбоджей, Малайзией, Мьянмой, Сингапуром, Таиландом и Вьетнамом. Еще одна сеть дорог, железнодорожных путей и энергетических трубопроводов начнется в Синае и пойдет на запад, вплоть до Бельгии, пишет The Quartz.
Морские пути должны соединить Южно-Китайское море с Индийским океаном и южной частью Тихого. Китай начнет защищать собственные морские пути — уже была представлена соответствующая стратегия. В ней говорится, что китайский ВМФ переходит от защиты территориальных вод к защите интересов Китая в мировых океанах.
Фото: The Quartz
Надо заметить, что Китаю вовсе не нужно строить все эти тысячи миль железных дорог и других объектов — значительная часть инфраструктуры уже существует.
Фокус в том, чтобы связать все это вместе.
Новый Шелковый путь — чрезвычайно амбициозный проект, который рассчитан на длительную перспективу и отражает стремления Китая как новой, растущей сверхдержавы. Пекин, безусловно, хочет заработать на этих инвестициях. Кроме того, Китай рассчитывает при реализации этой инициативы укрепить политические контакты, создать транспортную сеть от Тихого океана до Балтийского моря, сократить барьеры для торговли и инвестиций, расширить системы расчетов в национальных валютах. Эксперты считают, что Китай сейчас совершенно очевидно превращается в глобальную державу.
Как вообще возникла такая идея? На протяжении последних 20 лет Китай бурно рос за счет госинвестиций в инфраструктуру. Этот бум позволил сформировать огромные отрасли, создающие миллионы рабочих мест. Но модель себя исчерпала — Китай уже все в основном построил, и появилась потребность выводить все эти компании на внешние рынки, чтобы поддержать экономический рост и занять людей, пишет Forbes.
Но, возможно, не всему задуманному суждено случиться. В конце 2014 года Мексика внезапно отменила сделку с Китаем на постройку железной дороги. Стоимость контракта оценивалась в $3,75 млрд. Начала оспаривать китайские планы и Япония. Она начала подавать конкурирующие заявки на строительство высокоскоростных железнодорожных и других проектов в Индонезии, Таиланде и ряде других стран, предлагая при этом низкие проценты по кредитам, а иногда и более совершенные технологии.
Сильным ходом со стороны Китая в свою очередь стало создание Азиатского банка инфраструктурных инвестиций, в который вошли 57 членов-учредителей. Эта международная финансовая организация была создана для стимулирования финансового взаимодействия в АТР, реализации инфраструктурных проектов, а также расширения интеграционных процессов. Представители 57 стран-учредительниц банка соберутся 29 июня в Пекине, чтобы подписать соглашение о начале работы этой организации до конца года. Учитывая вклад Китая в общий капитал банка ($100 млрд — является наибольшим), можно ожидать, что он будет лоббировать свои интересы по развитию проектов в рамках великой идеи создания глобальной инфраструктуры.
Какие проекты уже реализуются?
Глобальный торговый проект Китая по созданию нового Шелкового пути стартовал в Венгрии. В начале июня главы МИД Венгрии и КНР Петер Сиярто и Ван И подписали меморандум о взаимопонимании по строительству «экономического пояса Шелкового пути» и «морского Шелкового пути XXI века» в рамках инициативы «Один пояс — один путь». При этом Ван И пообещал Венгрии роль «локомотива и лидера развития» проекта и подметил: «История покажет, что это будет мудрым и правильным выбором».
Си Цзиньпин пообещал инвестировать $250 млрд в Южную Америку в течение следующих 10 лет. В Латинской Америке Китай добывает медь и нефть, строит дома и гидроэлектростанции, шоссе и железные дороги. С 2000 по 2013 год товарооборот между Китаем и государствами этого региона вырос более чем в 20 раз. Ключевым для повышения роли Китая в регионе может стать строительство трансокеанского канала в Никарагуа.
В январе Китай и Африканский союз согласовали план развития дорожных, железнодорожных коммуникаций и аэропортов, призванных связать все 54 африканские страны.
И эти планы уже реализуются: включая прибрежную железную дорогу в Нигерии протяженностью 875 миль ($13 млрд), железную дорогу протяженностью 500 миль, соединяющую кенийские города Найроби и Момбасе ($3,8 млрд), а также железные дороги в Эфиопии и Чаде ($4 млрд и $5,6 млрд). Здесь же сосредоточены и морские амбиции Китая, которые предусматривают создание современных портов в ряде государств. Все эти морские и наземные проекты стоят в одном ряду с ресурсными инвестициями. Так, Китайская национальная нефтегазовая корпорация (CNPC) имеет большие нефтяные проекты в Чаде и Мозамбике. Также на континенте строятся заводы китайских производителей — в расчете на дешевую рабочую силу.
Решающее значение для китайского нового Шелкового пути имеет Пакистан. Китай инвестировал в инфраструктурные проекты страны уже $42 млрд. Да, страны всегда были союзниками. Но Китай имеет здесь конкретную цель: он хочет сдерживать уйгурских сепаратистов, которые разжигали насилие в западной провинции Синьцзян.
Растет влияние Китая и в Центральной Азии, в результате чего традиционное доминирование России в регионе поставлено под сомнение. Туркменистан, например, поставляет более половины импортируемого Китаем газа, из Казахстана КНР забирает нефть (страна имеет $5-миллиардную долю в нефтяном месторождении Кашаган). Республика также подписала на $15 млрд контракты по газу и урану с Узбекистаном.
Сотрудничество с Россией
России в рамках проекта нового Шелкового пути считается в Пекине «ключевым партнером». Однако эта задумка сулит стране не только возможности, но и риски.
Недавно в Институте экономики РАН прошла российско-китайская конференция по вопросу интеграции. Китайские представители уверяют, что новый Шелковый путь позволит российским производителям выйти на рынки Камбоджи, Бирмы, Таиланда и Малайзии. Кроме того, на территории РФ возникнут новые центры логистики. Российские эксперты указывают на риски. «У русских есть анекдот: чем отличается мужчина от самца? Мужчина — тот, у кого деньги есть. Не располагая такими, как Китай, финансовыми ресурсами, Россия окажется неконкурентоспособной на этом поясе, хотя Пекин вовсе не желает принести нам ущерб», — полагает заместитель директора Института экономики РАН Светлана Глинкина (цитата по «Независимой газете»). Фактически Россия сегодня в 4,5 раза больше зависит от Китая, чем Китай — от России.
Российско-китайские соглашения затрагивают восемь проектов, начиная со строительства высокоскоростной железной дороги, которая свяжет Москву с Казанью и будет продолжена до Пекина, соединив две страны с Казахстаном.
Контракт выиграла китайская Railway Group. Одновременно с этим другая скоростная железная дорога свяжет китайскую провинцию Гирин с Владивостоком — главным дальневосточным портом России. Также активно развивается сотрудничество двух стран в области энергетики. Например, в мае РусГидро и китайская Three Gorges заключили соглашение о строительстве гидроэлектростанции возле российско-китайской границы.
Первый звоночек
«Великие державы любят не только создавать свои собственные клубы, но трансформировать свою экономическую мощь в геополитический вес. Развивая свои связи с соседними и более далекими странами, Китай устанавливает свои собственные параметры», — пишет Financial Times. По мнению издания, Китай не намерен перевернуть установившийся мировой порядок с ног на голову. Во всяком случае, пока. Несмотря на конкуренцию с США в Восточной Азии, Китай станет ведущей державой Евразии. И Запад должен будет решить, готов ли он принимать участие в чужом проекте, резюмирует FT.
«Проект (новый Шелковый путь — ред.) нацелен на революционные изменения экономической карты мира. Многими он воспринимается как первый звоночек о начале битвы между Востоком и Западом за главенство в Евразии», — пишет издание OilPrice. «Присоединятся ли США к этой попытке? Если создание нового Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства, в которое намеренно не включены Россия и Китай, может пролить свет на происходящее, то участие США (в проекте Китая — ред.) маловероятно. Очевидно противостояние ему», — продолжает издание. При этом, по его мнению, большая часть мирового бизнес-сообщества, безусловно, подключится к новому Шелковому пути — в противном случае она рискует не успеть за новой «золотой лихорадкой», разгорающейся в Азии. Маловероятно, что множество международных компаний упустят такую многообещающую задумку, которая в случае успешной реализации будет способствовать быстрому росту мировой экономики и позволит преодолеть последствия экономического кризиса, говорится в статье.
Обзор «Новых шелковых путей» Питера Франкопана – настоящее и будущее мира | Политические книги
В начале 20-го века, когда Британская империя занимала шестую часть мира, географ Хэлфорд Макиндер прочитал лекцию в Королевском географическом обществе, изложив теорию глобального могущества. «Опорным регионом мировой политики» была не Британия или ее морская империя, а «обширная территория Евро-Азии», простиравшаяся от Волги до Янцзы. Он называл ее «хартлендом», и тот, кто ее контролирует, утверждал он, контролирует мир.
Видение Маккиндера противоречило политической карте его времени. Великобритания, в частности, не контролировала центральную часть страны; равно как и следующая по величине территориальная империя, французская; равно как и новые соперники, о которых беспокоились британцы, Германия и США. Спустя столетие Маккиндер пережил возрождение благодаря своим явно прозорливым взглядам на сегодняшнюю силовую политику.
Питер Франкопан не упоминает Маккиндера, но именно эту местность он описал в своей обширной истории 2015 года Шелковый путь . В книге «Новые Шелковые пути » он предлагает расширенный эпилог, в котором утверждается, что центральная часть страны продолжает играть центральную роль в торговле и безопасности 21-го века. Многих читателей не удивит, что баланс экономической мощи сегодня смещается на восток или что относительный спад оказывает разрушительное, поляризующее воздействие на Запад. (Хотя на случай, если вы пропустили новости за последние пару лет, Франкопан обильно цитирует Дональда Трампа, чтобы подчеркнуть суть.) Что «Новые шелковые пути » являются краткой иллюстрацией этого сдвига с евразийской точки зрения. Свежий и доступный, он идеально подходит для молодого студента, интересующегося глобализацией, или для пассажира, впервые летящего в Китай по делам.
Питер Франкопан — профессор всемирной истории Оксфордского университета. Фото: Ричард Сакер/The Observer После долгого рассказа о том, как изменился мир за последние 25 лет, Франкопан отправляется в Центральную Азию, чтобы изучить ее экономическую значимость сегодня.
Иран обеспечивает треть нефти Индии, Азербайджан качает газ в юго-восточную Европу, Афганистан строит трубопровод в Пакистан и Индию. «Сухой порт» в Хоргосе, на границе Китая с Казахстаном, действует как гигантский центр отправки товаров, доставляемых с побережья, удаленного более чем на 1000 миль, в то время как на каспийском побережье Туркменистана расположился новый морской порт. Это крупнейший в мире порт ниже уровня моря, и – эта незнакомая деталь, которой Франкопан владеет в лучшем виде – один из множества туркменских мировых рекордов, включая «самый большой тканый ковер ручной работы, самое большое колесо обозрения в помещении… самую большую крышу в форме звезды». на здании и самый большой символ лошади в мире».
В отличие от сепаратистского движения сторонников Трампа и Брексита, Франкопан показывает, как страны вдоль старого Шелкового пути активно развивают трансграничное сотрудничество. Евразийский экономический союз уже простирается от Беларуси через Россию до Армении, Кыргызстана и Казахстана и ведет торговые переговоры с Ираном.
Затем идут «Инициатива «Яркий путь» Казахстана, инициатива «Два коридора, один экономический круг» Вьетнама, инициатива «Средний коридор» Турции, инициатива «Путь развития» Монголии» — все это, конечно, отголоски самого большого соединительного проекта из всех, Китайская инициатива «Один пояс, один путь».
Потрясающе амбициозный и «потрясающе неоднозначный» план «Один пояс, один путь» воплощает стремление Китая наладить сухопутные и морские связи со своими соседями. Большая часть «Новых шелковых путей » посвящена тому, как китайская «дорога» стала окружать мир. «Более 80 стран в настоящее время являются частью этой инициативы», — отмечает Франкопан, в которой проживает более 63% населения мира и 29% мирового экономического производства.
Из-за поистине глобального размаха китайских инвестиций «новый шелковый путь» Франкопан часто представляет собой не столько отчет о том, что происходит в самом сердце страны, сколько хронику последнего этапа современной глобализации.
Термины глобализации, известные большинству из нас сегодня, были сформулированы за последние 40 лет или около того западными неолибералами. Интересный вопрос заключается в том, как будут выглядеть правила глобального порядка во главе с Китаем. Франкопан цитирует Си Цзиньпина о стремлении Китая «укрепить взаимопонимание, взаимное уважение и взаимное доверие» и содействовать «миру и развитию». Как быстро заметят критики, такие принципы сосуществуют с практикой китайского правительства, включая бряцание оружием в Южно-Китайском море; хищническая кредитная практика в странах Африки к югу от Сахары; давление, оказываемое на коммерческие авиакомпании, чтобы они изменили карты в полете, «чтобы отразить взгляды Пекина на статус Тайваня»; и, что наиболее тревожно, содержание сотен тысяч уйгуров в «лагерях перевоспитания». Взгляд на историю современного империализма покажет, что держатели мировой власти живут в стеклянных домах, а вокруг полно камней. 900:03 Президент Кении Ухуру Кеньятта (второй слева) и Чен Фэньцзянь, президент CCC, обмениваются рукопожатием на открытии поддерживаемой Китаем железной дороги в Момбасе, Кения, май 2017 г.
Фотография: Халил Сеноси/AP
Термин «империя» почти не встречается в этой книге, но эта концепция широко распространена. От Атлантико-Тихоокеанского канала в Никарагуа до железной дороги от мыса до Каира в Африке инфраструктурные проекты под руководством Китая повторяют проекты западных инвесторов и инженеров 150 лет назад. Это вполне могут быть чисто экономические авантюры, по крайней мере, на начальном этапе, а не стремление к территориальному или политическому контролю: Си настаивал на том, чтобы инвестиции Китая в страны Африки к югу от Сахары основывались на политике «невмешательства». во внутренних делах африканских стран; никакого навязывания своей воли африканским странам; отсутствие привязки политических условий к помощи Африке; и никакого стремления к эгоистичным политическим выгодам». Тем не менее, Британская империя часто продвигалась через Африку и Азию, несмотря на заявляемые намерения об обратном, часто для защиты экономических активов — торговых постов в Бенгалии и Кантоне, рудников Ранда, Суэцкого канала.
Франкопан цитирует китайского комментатора, который отмечает, что «Китай никогда не был колониальной державой. «Если этого не было в прошлом, почему это должно быть сейчас?»» Но, как известно любому исследователю Америки 20-го века, вам не нужно называть себя империей, чтобы вести себя как империя. И, как лучше всего знают китайцы, вам не обязательно быть официально колонизированным, чтобы оказаться во власти внешних сил.
Франкопан иногда заходит слишком далеко в риторике, например, когда он описывает растущую экономическую мощь Евразии как «подобную тому, что произошло в течение десятилетий, последовавших за пересечением Атлантики Колумбом… и почти одновременным обходом южной оконечности Африки Васко да Гамой». ». Многие китайские меньшинства платят чудовищную цену за экспансию Китая, но даже массовое интернирование уйгуров (пока) не соответствует геноцидному, бактерицидному замещению населения, которое европейский империализм развязал в Америке и на Тихом океане. И хотя Китай может стать рынком, который изменит правила игры для Starbucks (к 2021 году компания планирует открыть там 2000 кофеен), как когда-то Европа была для китайского чая, такие сдвиги в потреблении не сочетаются с экологическим ударом колумбийской биржи.
Опять же, не нужно искать аналогий, чтобы оценить преобразования современного мира. Мы находимся в начале эпохального сдвига, но силы, разрушающие мировой порядок сейчас, намного больше, чем отдельные национальные государства. Это цифровая революция и, прежде всего, изменение климата. Чтобы изменить Макиндера, тот, кто контролирует водоснабжение, будет контролировать мир — и правители Китая, кажется, знают это.
The New Silk Roads издается Bloomsbury (14,9 фунтов стерлингов).9). Чтобы заказать экземпляр, перейдите на сайт guardianbookshop.com по телефону или позвоните по телефону 0330 333 6846. Бесплатно в Великобритании на сумму свыше 15 фунтов стерлингов, только онлайн-заказы. Минимальный размер заказа по телефону составляет 1,99 фунта стерлингов.
Что движет Новым шелковым путем в Китае и как должен реагировать Запад?
Контент Центра Брукингс в Дохе теперь заархивирован . В сентябре 2021 года, после 14 лет плодотворного партнерства, Brookings и Brookings Doha Center объявили о прекращении своего сотрудничества.
Центр Брукингса в Дохе теперь – это Ближневосточный совет по глобальным вопросам, отдельное государственное политическое учреждение, базирующееся в Катаре.
Саммит «Шелковый путь», посвященный китайской инициативе «Один пояс, один путь» (ОПОП), в такой же степени посвящен возвышению Пекина, как и Олимпийские игры 2008 года. Впервые в истории Вестфальской системы страны азиатского и другого неевропейского наследия не только поднимаются на центральные места в мировом порядке, но и перестраивают его структуру.
Беспрецедентный по размеру и размаху инфраструктурный проект Китая обещает инвестиции в размере около 1 триллиона долларов (хотя до сих пор было потрачено всего 50 миллиардов долларов), охватывая страны, на которые приходится 60 процентов населения мира и одна треть мирового ВВП (хотя сюда входят критик плана, Индия). Все это происходит в то время, когда глобальное лидерство Запада страдает от внутренних разногласий. Если политики должны отреагировать на глобальное наступление Китая, они должны понять лежащие в его основе факторы и поразмыслить над некоторыми общепринятыми представлениями, которые ставят Запад в невыгодное положение в определенных отношениях.
Экономические
По своей сути ОПОП является экономическим проектом, который позволяет Китаю экспортировать свои избыточные производственные мощности. Кроме того, многие из 68 стран, участвующих в проекте, экспортируют сырье и энергию, необходимые Китаю. Это важно внутри страны, учитывая охлаждение экономики Китая и растущее неравенство. В последние годы претензии Коммунистической партии на лидерство основывались на экономическом росте. Пока благосостояние продолжает расти с достаточной скоростью, люди будут мириться с тем, что одни становятся богаче быстрее других.
Стратегические интересы
Но ОПОП — это гораздо больше, чем чисто экономическая инициатива.
Это также служит другой всеобъемлющей цели внешней политики Пекина: достичь стратегического паритета с Соединенными Штатами в Азии и изменить свою среду безопасности, чтобы обеспечить безудержный рост. Главной проблемой является то, что торговые пути Китая будут отрезаны в случае конфронтации с Соединенными Штатами, учитывая, что он окружен вереницей американских друзей и союзников. С этой целью ОПОП увеличивает влияние Пекина в государствах вдоль всех этих торговых путей, от Восточной Азии через Индийский океан и Среднюю Азию, затем на Ближний Восток и далее в Африку и Европу. Многие из проектов могут служить двойным экономическим и стратегическим целям, например, порты в Гвадоре (Пакистан), Хамбантоте (Шри-Ланка) и Джибути. Это часто побуждало Вашингтон обращаться и к этим странам.
Инвестиции Китая в инфраструктуру часто таковы, что его влияние на принимающее государство трудно вытеснить, не нарушая глобальные экономические нормы, даже при радикальных изменениях в правительстве принимающего государства.
Это было замечено в стратегически расположенной Шри-Ланке. Пекин активно финансировал инфраструктуру и поддерживал военные действия предыдущего правительства Раджапаксе, но администрация неожиданно уступила власть новой коалиции, обещавшей вернуть отношения в сторону Индии и Запада. Однако со временем новое правительство Шри-Ланки осознало долгосрочный характер присутствия Пекина, и дальнейшие китайские инвестиции были отмечены торжественными церемониями.
Образ и культура
Культурные ценности также помогают продвигать ОПОП. Престиж уже давно является доминирующей ценностью в иерархическом китайском обществе и продолжает влиять на политиков. Это связано с концепцией mianzi или лица, которое отдает приоритет узнаваемости другими. Точно так же конфуцианские идеи, связанные с доброжелательным руководством, ясно видны в риторике Китая о «мирном подъеме» и заявлениях президента Си Цзиньпина о новых методах сотрудничества в международных отношениях, которые задают тон для ОПОП.
Пекин, кажется, хочет продемонстрировать, как его цивилизационный опыт централизованной власти контрастирует с досовременной историей Европы, состоящей из маленьких воюющих государств.
Китайская общественность и политики считают свою цивилизацию великой, которая испытала унижение в колониальную эпоху и теперь заслуживает мирового признания. Многие считают ОПОП важным шагом в коррекции исторического курса. В 1600 году, незадолго до колониальной эры, Китай был крупнейшей экономикой мира, на долю которого приходилось 29 процентов мирового ВВП. Вместе с Индией на ее долю приходилось более половины мировой экономики. Двумя веками раньше китайский адмирал и исследователь Чжэн Хэ пересек морской путь нынешнего ОПОП, установив торговые и дипломатические отношения.
Похожие книги
Название Пекином этой инициативы 21-го века «Шелковый путь» и география проекта отсылают к великому прошлому, прошлому, когда державы европейского наследия не доминировали, а Новый Свет еще не был колонизирован.
Образ Шелкового пути представляет собой взаимосвязанный евразийский массив суши, который не включает Соединенные Штаты.
Определенные преимущества поддерживают глобальное продвижение Китая. В отличие от институтов с западными корнями, таких как Международный валютный фонд (МВФ), кредиты Пекина не требуют от государств изменения своей национальной экономики в соответствии с принципами свободного рынка. Точно так же принцип невмешательства Китая позволяет ему иметь дело с государствами независимо от типа режима или их приверженности правам человека. По сравнению с западными частными корпорациями, китайские государственные предприятия обладают гибкостью в заключении сделок, где доход не обязательно должен быть в первую очередь денежным доходом, но может включать стратегическое влияние или мягкую силу.
Некоторые из этих преимуществ связаны со значительными рисками, с которыми сталкивается Китай и, в большей степени, страны-партнеры.
Неспособность государств погасить кредит оказывает давление на китайские банки. Страны-партнеры рискуют получить большое долговое бремя и передать ключевые национальные активы под иностранный контроль. И хотя кредиты Китая не включают идеологических условий, они часто включают обязательства принимать китайских рабочих и подрядчиков. Критики также выдвинули на первый план проблемы с коррупцией.
Одним из важных критиков и заметным отсутствующим на саммите была страна, которая, возможно, представляет собой крупнейшую в будущем стратегическую брешь в броне Китая, цивилизацию, занимающую центральное место на древнем Шелковом пути, и такого же развивающегося гиганта: Индия. Нью-Дели предупредил о долговом бремени ОПОП и пожаловался на проект китайско-пакистанского экономического коридора, осуществляемый в пакистанском Кашмире.
Ответ ЗападаПроект «Шелковый путь» сигнализирует о тектонических сдвигах в глобальном порядке не только в сторону более многополярного мира, но и к более многокультурной международной системе.
Проект «Шелковый путь» сигнализирует о тектонических сдвигах в глобальном порядке не только в сторону более многополярного мира, но и к более мультикультурной международной системе. Западные политики, стремящиеся отреагировать на натиск Китая, должны использовать многогранный подход, учитывающий все факторы, стимулирующие и помогающие Пекину. Одна только традиционная стратегическая тактика, такая как использование других азиатских стран для уравновешивания Китая, недостаточна. Чрезвычайно важно понимать взаимосвязь во всем развивающемся мире таких факторов, как культура и политические предпочтения, по вопросам от приватизации до прав человека.
Непредвзятые и новаторские подходы должны применяться к роли государственного и частного секторов в экономике. С точки зрения прав человека забота о гражданских и политических правах может сочетаться с пониманием экономических прав. Возможно, самым трудным, но самым важным является самоанализ внутренних факторов в западных странах, таких как неравенство, которое привело к негативной реакции на такие инициативы, как Транстихоокеанское партнерство, подрывающее глобальные позиции Запада.