Издательство Европейского университета, 2013. 232 с.
Монография содержит авторское вступление, введение, главы: «Националистическое движение на Дону в период третьеиюньской монархии», «Идеология казачьих и донских националистов» и заключение. В приложении приведены подлинные тексты документов: Предвыборная программа русских националистов, Задачи Донского Союза Националистов, Предполагаемая программа Думской казачьей группы, Казачий национализм. Создана богатая библиография. Среди многочисленных источников особый интерес представляют периодические издания и партийная литература того периода, а также архивные материалы. Усвоению текста помогает именной указатель с выделением имён учёных, работы которых упомянуты в монографии. Текс дополняют иллюстрации (портреты исторических деятелей, фотокопии печатних зданий).
В введении автор отмечает , что «одной из наиболее проблемных тем в историографии по казачеству стал вопрос: являлось ли оно только одним из сословий Российской империи или же было самостоятельным народом» (с.
С этой целью использованы периодические издания того периода и другие опубликованные и не публиковавшиеся источники, архивные материалы. Даётся анализ историографии рассматриваемого вопроса. Констатируется, «отсутствие на данный момент каких-либо работ, посвященных национализму, в поле внимания которых попали бы материалы именно о Войске Донском» (с. 16). Предложен анализ литературы, затрагивающей историю русского национализма периода третьеиюньской монархии и выделяются характерне черты, свойственные советской историографии по дореволюционному национализму (с.
Существенным положительным моментом исследования стало рассмотрение автором изменений, которые претерпела на протяжении ХХ в. теория национализма, «пережив смену примордиально – перенниалистской парадигмы модернистской, а затем и постмодернистскими теориями» (с. 19 – 27). Предметно рассмотрена ситуация на Дону начала ХХ в., в которой и произошло возникновение казачьего национализма с увязкой с внутриполитическим положением в тогдашней Российской империи (с. 27 – 35).
В первой главе рассмотрено возникновение националистических групп в Области войска Донского в 1909–1911 гг (с. 36–45), участие националистов Донской области в думских выборах 1912 г. ( с. 46–72).
Во второй главе анализируется влияние отаманства Ф. Ф. Таубе на формирование националистической идеологии на Дону (с. 73–110), национальные программы «группы Холмского» и «Донского союза националистов» (с. 110–131), традиционные и альтернативне версии «национального казачьего мифа» (с. 131–166), позитивне и негативные образы в риторике донской националистической прессы (с.
В заключении (с. 202–211) в сжатой форме делаются выводы и обобщения изложенного материала. Серьёзный кризис, переживавшийся донским казачеством, как военно–служивым сословием, неуклонное «расказачивание», призывы упразднить его особый статус стимулировали часть интеллектуальной элиты казачества («правый Дон») громко заявить о приверженности идее сохранения казачьих «прав и вольностей». К этому стимулировали и выборы в Государственную Думу 1912 года, куда «правый Дон» собирался идти отдельной группой под националистическим знаменем. Автор приходит к выводу, что национализм на Дону в тот период «был лишь новым изданием прежнего «казакоманства».
Спор о применении понятия «нация» к казачеству привёл к расколу «правого Дона» на две конкурирующие группы. Наиболее зримо это различие проявилось в выборе «национального казачьего мифа». Редакция «Донских ведомостей» во главе с Х.
И. Поповым, а затем Г. П. Яновым признавали казачество особой, но составной частью русского народа, а С. А. Холмский и журнал «Голос казачества» считали казаков, хотя и родственным русскому, но особым народом на службе российских императоров. Обе группы создали свои предвыборные националистические проекты, пользовавшиеся единой дискурсивной формацией. Создавался многосоставной образ «врага» в лице «инородцев», особенно евреев, «мужиков» и вообще «иногородних», депутатов – «предателей» интересов казачества в противовес образу «славного казачества», имевшего «исконные права и привелегии» и заслужившего особый статус в Российской империи.
Особого внимания заслуживает данная автором типология риторических примов, использовавшихся в пропагандистской кампании обеих групп (с. 205-207). Проделанный анализ позволил автору сделать вывод о том, что «националисты Донской области в изучаемый период так и не вышли из «стадии А», по классификации Мирослава Хроха. Это был типичный восточноевропейский национализм на начальной стадии» (с.
208).
Поражение на думских выборах не означало, что деятельность активистов «правого Дона» «не имела никакого влияния на последующую историю Донской области» (с. 210). Идея особого казачьего национализма не была чужда войсковому атаману П.Н. Краснову, правившему на Дону в 1918 – 1919 гг. В своих воспоминаниях он отмечал: «Большевизму атаман противопоставил шовинизм, интернационализму – яркий национализм». «Националистическое движение на Дону начала ХХ в. послужило своеобразным прологом создания самостоятельного «Всевеликого Войска Донского» и режима П. Н. Краснова, предполагавшего привилегированный статус казаков по сравнению с иными группами населения» (с. 210–211).
Отметим, что не остались равнодушны к проблематике казачьего национализма и большевики. Автор приводит выдержку из статьи Ленина «Политические партии в России» (май 1912 г.), где сформулирован взгляд большевиков того периода на правых и националистов – «это не две, а одна партия, поделившая между собой «труд» травли инородца, «кадета» (либерала), демократа и т.
п.». (с. 17).
Однако, позднее они стремились временно использовать элементы казачьего национализма в своих целях. Большевики не имели ничего против Советов казачьих депутатов, тем самым, признав «трудовое казачество» отдельной, наряду с рабочими, крестьянами и солдатами, социальной группой. В высшем органе Советов – Всероссийском Центральном Исполнительном Комитете (ВЦИК) работал Казачий отдел (до сентября 1918 г. – комитет), имевший представителей и от Дона. В январе 1921 года Казачий отдел упразднён во исполнение постановления Совета Народных Комиссаров от 25 марта 1920 года о введении «общих для казачьего и неказачьего населения» советов. Таким образом, в глазах большевиков казачество, как сословие, было ликвидировано. Недолго просуществовала созданная весной 1918 года в составе РСФСР Донская советская республика.
В Рабоче-Крестьянской Красной Армии формировались казачьи части и соединения. С Красного казачества началась служба советской власти С.М. Будённого и многих героев Гражданской войны.
Казачьи части сохранялись и в дальнейшем. Парадная форма донских казаков – офицеров и рядовых перед началом Великой Отечественной войны ничем не отличалась от дореволюционного образца, а в 1943 году были введены погоны, как и во всей Красной Армии. Казачьи кавалерийские части и соединения неоднократно отличались на фронтах и были расформированы после войны в процессе ликвидации кавалерии, как рода войск, уже Советской Армии. Долгое время строгое табу налагалось на деятельность «антисоветских» зарубежных казачьих организаций, факт формирования в составе вермахта и войск СС казачьих частей. Изредка упоминался П.Н. Краснов, казнённый в 1947 году за «сотрудничество с гитлеровскими».
Представляется перспективным рассмотрение в развитие исследуемой автором темы «украинского аспекта». Историческим фактом являются тесные связи и взаимовлияние запорожского и донского казачества, их совместное участие в различных военных походах. Существенной была помощь Мазепы Петру Первому в подавлении восстания Булавина, после чего начал формироваться известный нам образ «тихого Дона».
Не представляется преувеличением поздравить Бориса Корниенко, выполнившего высокопрофессиональное исследование в актуальной и общественно значимой сфере национализма на примере ранее не изучавшейся казачьей идеологии «Правого Дона». К сожалению, не исключено, что ставший недоброй традицией низкий тираж издания затруднит доступ к нему российского и украинского читателя.
Николай Захаров
Генезис русского казачества
И.Ю. Васильев
Генезис русского казачества – один из самых загадочных вопросов русской истории.
Однако и учёные затрудняются дать однозначный ответ на вопрос о генезисе казачества.
Идея о происхождении казаков от разных групп населения Великой степи, существовавших до XV столетия, была осторожно высказана ещё Н.М. Карамзиным. Он полагал, что казаки потомки обрусевших кочевых народов на юге Домонгольской Руси. Обитатели военные поселения по границам (Мамонов В.Ф. Теории и факты // Очерки традиционной культуры казачеств России. М., — Краснодар, 2002. С. 148. ). Л.Н. Гумилёв предлагал вести донских казаков от хазар, которые, смешавшись со славянами, составили бродников, являвшихся не только предшественниками казаков, но и прямыми их предками. Хазары, предки казаков, не были кочевниками. А специфическими обитателями ландшафта низовий больших рек (Гумилёв Л.Н. Древняя Русь и Великая Степь. М., 1989. С. 14, 105.). Именно наличие определённого приречного ландшафта навело Л.
Н. Гумилёва на мысль, что в нём тысячелетьями должен жить один и тот же народ.
По мнению В.В. Кожинова, можно рассматривать вопрос о возникновении казачества, говоря о поселении князьями древней Руси в приграничии небольших групп своих дружинников из числа народов Великой Степи и Прикавказья — торков, касогов, черкесов, аланов. А с ними русичей, оторвавшиеся от «основной» родины. И у же с начала 2 тысячелетия н.э. живших в Великой Степи. В связи с тем, что эти области некоторое время развивались отдельно от остальной Руси — в составе Хазарского каганата, а потом и Золотой Орды, в этих местах возникла особая группа в составе русского народа. С особым укладом жизни, мировоззрением и историей, принявшая (возможно заимствовавшая у соседних народов) самоназвания «казаки» и «черкасы» (Кожинов В. История Руси и русского Слова. М.: «Алгоритм», 1999. 80 – 81.). Мнение выдающегося филолога так же основано на допущениях.
Высказывались и догадки, что казаки — выходцы из Золотой орды.
Либо сами монголы, либо отчасти взятые на службу славяне (Мамонов В.Ф. Теории и факты // Очерки традиционной культуры казачеств России. М., — Краснодар, 2002. С. 149 – 150.). По версии Г.В. Вернадского, казаки — это сообщество «свободных людей», известное под таким именем в степях Европы как минимум со времен Золотой Орды (XIII—XIV вв.). Ученый строит концепцию преимущественно на лингвистических данных. Казак (казах) — в нескольких тюркских диалектах означает „свободный человек“, „свободный искатель приключений“ и, отсюда, „житель приграничной полосы“. В его основном значении этим словом называли как группы татарских, украинских и русских поселенцев (казаки), так и целый среднеазиатский народ киргизов (казахов)» (Вернадский Г.В. Распад Золотой Орды и возрождение Руси // www.spsl.nsc.ru (дата обращения – 04.09.2013).
Гораздо более популярной, безаппеляционной и идеологизированной версией этих теорий является книга эмигрантского историка А.А. Гордеева «История казаков» (Гордеев, А.
А. История казаков. М., 1992. Т. 1.). Для работы характерна поверхностность, отсутствие надлежащей источниковой и доказательной базы. Автор попытался затушевать недостаток конкретных знаний широчайшим географическим охватом рассматриваемой тематики. А.А. Гордеев описывает историю всех казачьих войск с момента зарождения до XX в. Он апеллировал к расхожим представлениям, мифам и эмоциям. Таким образом, он обосновывал свои трудно доказуемые утверждения. (Например, о том, что лишь казакам Российское государство обязано своими успехами).
В.О. Ключевский высказал серьёзно фундированную источниками версию, что казаки выходцы из русских земель (Ключевский В.О. Сочинения в 9 томах. М., 1989. Т. 3. С. 98.). Эта мысль активно развивалась советской историографией. Здесь не единожды высказывалась мысль о том, что первыми казаками были мигранты из коренных русских земель. В основном – представители податных сословий. Эта версия основывалась на солидной источниковой базе. Однако источники были в основном достаточно позднего происхождения (Мининков Н.
А. Рябов С.И. О заселении Донской земли в XVI – XVII вв. // Известия Северо-Кавказского научного центра высшей школы. Общественные науки. 1984. №3. С. 25 — 28.). Советские историки нередко тоже приходили к чрезмерно односторонним выводам о сути раннего казачества. В роде утверждения, что «казачество – более организованный отряд крестьянства» (Швецова Е.А. Предисловие // Крестьянская война под предводительством Степана Разина. М., 1954. Т. 1. С. 6.). Такое представление о казаках так же является элементом мифологии (Мамонов В.Ф. Теории и факты // Очерки традиционной культуры казачеств России. М., — Краснодар, 2002. С. 154).
Существуют и довольно интересные и убедительные «комплексные» версии. По мнению Р.Г. Скрынникова, например, первоначальные казачьи общины, состояли из татар, к которым присоединялись затем русские элементы. К ним присоединялись беглые русские, которые искали спасения от даней, оброков, тягла. Большое значение, по мнению ученого, имело падение Золотой Орды (Скрынников Р.
Г. Ермак. М., 2008. С. 3.).
Итоги изысканий советских и большинства работавших над темой российских историков подводит Н.И. Никитин. Казачество появляется не ранее XV века на основе объединений татар, потерявших связь с нормальным обществом в результате социальных катаклизмов. К ним присоединяются беглецы с Руси, которые постепенно начинают преобладать. Это не только и не столько крестьяне. Но и служилые, посадские, гулящие люди (Никитин Н.И. Происхождение казачества: мифы и реальность // Осторожно, история. М., 2011. С. 44 – 45, 50.).
Серьёзно фундированной источниками является только «миграционная версия». В её рамках удобно рассматривать развитие и эволюцию раннего казачества. Однако она не показывает самого его возникновения. Так же, как и версия о древних «протоказаках». И всё же «миграционная» версия выглядит более убедительно. За неё говорят источники. Хотя и относительно поздние. При этом российский корпус источников в значительной степени уже введён в оборот.
В этой связи представляется очень актуальным привлечение зарубежных источников: польских, турецких, архивов Ватикана и пр.
Но рассмотрим сначала наиболее вероятные варианты автохтонной теории. Она подразумевает, что казаки являются потомками коренного славянского населения восточноевропейсих степей. Предполагаемыми предками казаков называют бродников – воинственных степных славян XII – XIII вв. Они принимали участие в войнах русских князей с половцами и друг другом, других военно-политических событиях в Восточной Европе. Например, в войне за освобождение Болгарии. Однако о бродниках известно слишком мало (Овчинникова Б.Б. Бродники — доказачья вольница // Казачество в истории России. Краснодар, 1993. С. 7 – 10.). После первой половины XIII в. о них нет сведений.
Другие предполагаемые предки казаков – червлёноярцы. Так исследователи назвали полиэтническую и поликонфессиональную общину, в XIV – XV вв. жившую на верхнем Дону. В её составе был велик удельный вес православных славян.
Весьма вероятно, что образ жизни червлёноярцев был близок к казачьему. Часть исследователей (таких, как В.Б. Виноградов) считают их предками гребенских казаков (Шенников А.А. Червлёный яр. Исследование по истории и географии Среднего Подонья в XIV – XVI вв. Л., 1987. С. 50 – 63.; Виноградов В.Б. Исторические взгляды И.Д. Попки в системе представлений об истоках гребенского казачества // Памяти Ивана Диомидовича Попки. Из исторического прошлого и духовного наследия северокавказского казачества Краснодар, 1999. С.7.). Вполне возможно, они сыграли определённую роль в создании классического казачества. Однако, для этого не хватает прямых доказательств. Действительно, в период существования Золотой Орды в южнорусских степях было немало славянских и частично славянских поселений (Полубояринова М. Русские в Золотой Орде // Родина. 1997. №3-4. С. 55 – 56.). Однако самые поздние находки на них отделяет от периода классического казачества как минимум сотня лет. Большинство полиэтничных оседлых поселений бассейна Дона, существовавшие в XIII – XV вв.
, были уничтожены нашествием Тамерлана и междоусобицами времён крушения Золотой Орды (Матишов Г.Г., Власкина Т.Ю., Венков А.В., Власкина Н.А. Социально-исторический портрет дельты Дона: казачий хутор Донской. Ростов –н/Д., 2012. С. 33 – 34.).
Славянское население степей могло участвовать в формировании казачества. Однако несомненно, что в нём с самого начала преобладали мигранты, выходцы из сопредельных с казачьими землями стран. На это ясно указывают источники. «А люди они породою Москвичи и иных городов…» — писал о казаках беглый дьяк Посольского приказа Г.К. Котошихин (Цит. по: Маркедонов С.М. От истории к конструированию национальной идентичности (исторические воззрения участников «Вольноказачьего движения») // www.cossackdom.com (дата обращения — 06. 06. 2007).
Тем более что казакоподобная военизированная общинная организация характерна не только для казаков. Так жило немало русских – беглецов из обжитых земель в дикие места, на границу. Например, можно назвать старообрядцев – бухтарминцев, ушедших в XVIII в.
в пограничные с Китаем сибирские земли (Мамсик Т. «Вольные каменьщики» Беловодья // Родина. 2000. №8. С. 104 – 105.).
Появление казачества – во многом есть протест против ущемления традиционных прав русских самоуправляющихся общин. Это связано с созданием двух государств: Московской Руси и Речи Посполитой. И крушением исконно русского социального порядка.
Этот порядок великолепно описывается известным историком И.Я. Фрояновым. Древнерусские города и земли были весьма и весьма демократичными «общинами без первобытности». Наличие князей и высокий уровень культуры и экономики не делало эти общины феодальными монархиями. Подлинная власть в большинстве из них принадлежала собранию полноправных мужчин – вечу. Очень сильна была и местная городская аристократия. Князь же фактически был одним из общинных магистратов. Пусть и очень важным (Фроянов И.Я. Киевская Русь. Л., 1980. С. 68.).
В домонгольский период превалирующей формой социальной организации была община. Даже княжеская дружина во многом представляла из себя особый вид общинной организации (Фроянов И.
Я. Киевская Русь. Л., 1980. С. 68.).
Основой древнерусской общины было вечевое устройство. Т.е. общиной руководило вече – собрание всех полноправных её членов. Оно разрешало важнейшие проблемы, стоявшие перед общиной. Вече контролировало суд, землепользование, внутреннюю и внешнюю политику. Вечевые традиции могли быть более или менее сильными, но со временем подверглись размыванию. Казаки в своих общинах восстановили их в полном объёме. Общий сбор казаков был полновластным хозяином в ранней общине (Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска. Краснодар, 1992. Т. 1. С. 426 – 428.; Фроянов И.Я. Указ. соч. С. 151 – 153.).
Древнерусская община стремилась к политической и экономической независимости. Она всячески старалась укрепить своё самоуправление и средства обороны (Даркевич В.П. «Градские люди» Древней Руси // Культура славян и Русь. М., 1999. С. 99.). При этом община была единым субъектом права и общественных отношений, её отдельные представители могли действовать за пределами общины только как представители всего коллектива.
Общий интерес был неизмеримо значимее частного. Одновременно полноправный член общины очень гордился своим статусом. На страже его достоинства и интересов стоял весь коллектив. Общинник имел священное право владеть оружием для защиты родины и соплеменников (Там же. С. 104 – 105.; Фроянов И.Я. Указ. соч. С. 124.). Эти принципы бытовали в рамках казачества вплоть до начала XX в.
В военном деле ранних казаков прослеживаются традиции древнерусского общинного ополчения. Речь идёт об искусстве пешего боя и использовании малых судов (Берлизов А.Е. О некоторых коневодческих, кавалерийских и конноспортивных традициях кубанского казачества // Археолого-этнографические исследования Северного Кавказа. Краснодар, 1984. С. 171 – 172.; Заседателева Л.Б. Терские казаки. (Середина XVI – начало XX в.) Историко-этнографический очерк. М., 1974. С. 47 – 48.). Последнее было особенно характерно для воинов древнего Новгорода (Мамонов В.Ф. Теории и факты // Очерки традиционной культуры казачеств России.
М. – Краснодар, 2002. Т. 1. 155 – 156.).
И именно в Новгороде и Пскове дольше всего продержались общинные вольности. Но именно первый сыграл, по нашему мнению особую роль в становлении казачества. По словам В.О. Ключевского, Новгородская республика и казачьи общины хронологически сменяют друг друга (Ключевский В.О. Курс русской истории // Ключевский В.О. Сочинения в девяти томах. М., 1988. Т. 2. С. 51.). К тому же именно в Новгороде основы вечевого общественного устройства нашли своё полное выражение. Важнейшей составляющей политической организации города-государства были вече и избранные вечем посадники. Символом государственной независимости был вечевой колокол. Официально независимая община называлась «Великий Новгород, мужи вольные». Свои отношения с соседними монархами она строила на свободной договорной основе (Скрынников Р.Г. Трагедия Новгорода. М., 1994. С. 11 — 15.).
Для новгородской традиции характерна выборность главы общинного духовенства – новгородского архиепископа (Ключевский В.
О. Указ. соч. С. 57.). Вече и избранные им органы управления обладали правом суда над новгородцами (Там же. С. 58 – 59.). Причём формально и боярин, и последний простолюдин были равны перед судом (Там же. С. 73.).
Оборона Новгорода осуществлялась «тысячей» — ополчением свободных новгородцев. Командовавшие ей выборные посадники и тысяцкие первоначально были именно военной старшиной. Характерной чертой новгородского военного дела были частные военно-разбойничьи экспедиции, уходившие из города с целью сбора дани и грабежа. Передвигались участники этих походов преимущественно на судах. Особую роль в них играли бедные члены общины, желающие поправить своё социальное положение (Там же. С. 54, 63, 74, 83.).
Несомненно, что выше описанные особенности социальной жизни нашли своё выражение и в позднейшем казачестве. Для него были характерны и слабости новгородского общественного строя. Вечевое общество не давало гарантированной защиты личности внутри коллектива, но и не сковывало её активности.
Выделившиеся из общей массы аристократы и состоятельные люди захватывали себе всё больше власти и привилегий. Их чрезмерное возвышение плохо согласовывалось с традициями. Поэтому основная масса общинников вела против них жесткую борьбу. Постоянные свары возникали и внутри общинной элиты. Постоянная внутренняя борьба ослабляла социум и побуждала его опереться на внешние силы. Последние получали всё больше возможностей нарушать общинную автономию. Именно поэтому и Новгород, и казачество были в своё время подчинены централизованному Русскому государству (Там же. С. 58, 65, 80 – 81, 83, 86, 93.).
Известно, что новгородские феодалы после крушения независимости города были выведены со своих земель и поселены в пределах московского княжества (Там же. С. 75.). В первой половине 80-х гг. XV в. из Новгорода были выведено до 35 – 40 тысяч человек, т. е. почти всё население. Бывших граждан сходной с Новгородом вятской общины часто селили на южных и юго-западных окраинах Московской Руси с целью обороны и закрепления рубежей государства и изоляции непокорных.
В качестве поместий им давали безлюдные и необработанные участки земли. Нищета и исконное свободолюбие в сочетании с обидой на власть могли подтолкнуть северян к уходу в казачьи ватаги. К тому же в этой среде существовали мало дошедшие до нас представления о централизованном Московском государстве как «Царстве антихриста». А жизнь самоуправлявшимися общинами считалась единственно верной и достойной православного христианина (Борисов Н.С. Повседневная жизнь средневековой Руси накануне конца света. М., 2004. С. 109, 163.).
Показательно, что военно-грабительские походы новгородских воинов-ушкуйников были наиболее активными в XIV в. В конце XIV – начале XV вв. они прекращаются. Вскоре летописи фиксируют появление первых казаков (весьма вероятно, что вследствие трудностей с возвращением на родину через подконтрольные Московскому княжеству территории ушкуйники осели по берегам южнорусских рек и стали пополнять свои ватаги местными жителями). Для организации ушкуйнических отрядов были характерны всесословноть.
Их мировоззрение определялось идеологией воинского мужского союза. Участие в походах было для многих новгородцев особым видом инициации, посвящения в полноценные мужчины. Ушкуйники были подчёркнуто агрессивны к «несвоим» (Мамонов В.Ф. Указ. соч. С. 167 – 168.; Дацишен В.Г. Ушкуй как источник казачества // Кубанское казачество: три века истории. Краснодар, 1996. С. 67.). Идеология же мужского союза – характерная черта казачества
Существуют конкретные свидетельства влияния новгородцев на культуру казачества. Элементы северорусского говора обнаружены в диалектах гребенских и уральских казаков (Великая Н.Н. Об этнической природе казачьих групп // Дикаревские чтения (10). Краснодар, 2004. С. 21.). На Дону казаки иногда называли замкнутые водоёмы «ильменями» (Синеоков В. Казачество и его государственное значение. М., 2004. С. 40.). На Дону так же были записаны эпические песни, где фигурировал новгородский эпический герой Садко. По широко известному мнению С.И. Дмитриевой, эпос пришёл в казачьи земли с территории Новгорода (Цит.
по: Новиков Ю.А. Точку ставить рано… О концепции новгородского происхождения русской былинной традиции // Фольклор. Проблемы историзма. М., 1988, с. 34, 35.).
Однако нельзя забывать, что казачество генетически связано не только с северными республиками, но и со всей древнерусской общинно-земской традицией в целом. Уже в конце XVII в. казацкое повстанческое движение под предводительством С.Т. Разина было во многом борьбой за права городских и сельских общин (Крестьянская война под предводительством Степана Разина. Сборник документов. М., 1954. Т. 1. С. 160, 181 — 182.). Одними из первых украинских казаков были беглые мещане приднепровских городов, спасавшиеся от притеснений местной знати (Костомаров Н.И. Материалы и исследования. Богдан Хмельницкий. М., 1994. С. 10.).
При этом необходимо иметь в виду, что на рубеже XV – XVI вв. бегство крестьян от нужды и крепостной неволи ещё не приобрело существенного размаха. Но среди них росло число маргиналов, лишенных привычного места в социуме (так называемые бобылей и др.
). Некоторые группы крестьянского населения уже стали ощущать чрезмерность феодального гнета (Зимин А.А. Русское государство в XV – XVI вв. М., 1982. С. 41, 42, 45, 46.). Некоторые из них бежали из родных мест.
Среди этих групп нужно, прежде всего, отметить крестьян – профессиональных промысловиков (рыболовов, охотников за пушным зверем, ловцов хищных птиц и др.). Издавна они жили особыми привилегированными общинами. Во главе общин стоял староста и совет из почтенных людей. Первому помогали десятские и сотские. У рыбников староста назывался «ватаман». Промысловики состояли на службе у князя и имели право на особую судебную и административную автономию. Иногда они были полностью неподсудны местным властям. Эти крестьяне во время своих промысловых поездок кормились за счёт местных жителей и привлекали их для выполнения некоторых работ.
Однако в конце XV столетия их положение стало ухудшаться. Местные феодалы начали нарушать права промысловиков, захватывать угодья, которыми они пользовались, и закабалять самих крестьян.
Свою роль сыграло и истощение некоторых ранее богатых промысловых угодий и характерный для указанного периода бурный рост производящего хозяйства. Превращение охоты и рыболовства в «подсобный» крестьянский промысел (Кочин Г.Е. Сельское хозяйство на Руси конца XIII – начала XVI веков. М. Л. 1965. С. 244 – 247, 288, 293.).
Некоторые из них, особенно рыбники, имели возможность во время промысловых поездок посещать донские земли, ведь в XV – XVII вв. они были важным промысловым районом. Поэтому в случае конфликтов с власть предержащими промысловики вполне могли уйти на хорошо знакомые берега Дона. Этому не могла не способствовать привычка к свободе, уважению, привилегиям. Структура замкнутой, хорошо организованной общины была хорошо приспособлена к новым условиям жизни (Михайлова И. «Бобровники, сокольники, подлазники…» Как жили промысловые слуги князя в XIV – XV вв. // Родина. 1997. №5. С. 31 – 32.; Саатчан Р. Русское поле // Родина. 1996. №2. С. 49.).
Есть и косвенное этнографическое доказательство родства казаков с промысловиками — рыбниками.
Это культ олицетворения казачьей реки – покровителя казаков и войска.
В Донском и Уральском войсках долгое время сохранялись практики, связанные с почитанием речного божества. Это божество (Дон Иванович, Иван Горынович) персонифицировало казачью реку (т. е. Дон, Яик) и считалось покровителем войска. Ему было необходимо приносить обильные, в том числе и человеческие, жертвы. Например, принесение божеству реки Яик персиянки Степаном Разиным, описанное голландским артиллеристом Людвигом Фабрициусом. Уже в начале XX в. донские казаки, возвращавшиеся со службы, бросали в воду форму и другие вещи, приветствуя Дон (Азаренков В. Как боевого хорунжего сделали беглым казаком / В. Азаренков, В. Щуков // Станица. 2005. №2. С. 7.).
Известно, что важность хозяина реки или озера (водяного) в жизни профессиональных рыбаков невозможно переоценить. Имеют место бывальщины о человеческих жертвоприношениях, которые совершались крестьянами Русского Севера, продолжавшими жить рыболовным промыслом (Криничная Н.
А. Русская мифология: Мир образов фольклора. М., 2004. С. 348.).
В этот период появились и новые поводы для недовольства и у крестьян южных приграничных уездов. В период становления централизованного государства эти земли для предотвращения татарских набегов стали заселяться дворянами. При относительном малолюдстве нормы эксплуатации сразу выросли. А близость вольных донских земель не могла не вызвать стремления к побегу. Тем более что крестьяне, жившие рядом с границей, обладали навыками владения оружием. Так, в избе простолюдина XIV в. неподалеку от Куликова поля археологами был обнаружен меч, что было большой редкостью для тогдашней Руси (Шавырин В. Неделимое поле // Родина 1997. №3 – 4. С. 95.). Сохранилось немало так называемых осадных списков приграничных русских городов. С указанием, где и с каким оружием каждый дворовладелец должен находится в «сполошное время». В этих росписях фигурируют как посадские люди (купцы, ремесленники), так и крестьяне (Никитин Н.И. Происхождение казачества: мифы и реальность // Осторожно, история.
М., 2011. С. 55.).
Можно сказать, что общинные традиции восточных славян заложили основу и дали идеологические принципы для самоорганизации казачества. Их основным носителем в период, предшествующий появлению казачества, был Новгород и другие свободные северные общины.
В период монголо-татарского нашествия русская «полисная» социальная система перенесла жестокий удар. И стала трансформироваться в строну феодализации и авторитаризма. Не без влияния завоевателей с востока. В XV – XVI вв. она была окончательно уничтожена. Символическим актом этого стал увоз Иваном III вечевого колокола из Новгорода.
Уйдя в степь, казаки восстановили там традиции вольных общин – одну из самых главных ценностей в своей жизни. Казачество стало воплощённой в жизнь консервативной утопией. Осуществлением мечты восточных славян о свободной жизни в свободной общине (Резниченко С. Суть казачества // www.apn.ru (дата обращения — 02.07.2012).
Таким образом, возникновение казачества есть наглядное доказательство верности теории «общинно-полисной специфики» городов-государств Древней Руси, которую выдвинули И.
Я. Фроянов и А.Ю. Дворниченко.
Известно, что свобода и статус древнерусской общины определялся наличием собственных достаточно сильных вооруженных сил.
И, как уже было сказано, в начальный период существования казачества в его рядах было немало представителей благородного сословия. Именно в период становления казачества в XV-XVI веках, многие русские дворяне и шляхтичи Речи Посполитой оказались в степи. Дело в том, что после образования единого Московского государства многие бояре и дворяне, служившие удельным и местным великим князьям, лишились службы и земель. Преследованиям подвергалась и православная шляхта польско-литовского государства. Воины, не нашедшие себе места на родине, часто уходили в степь (Очерки традиционной культуры казачеств России. М. – Краснодар, 2002. Т. 1. С. 170.). Очевидец так писал о составе Запорожского войска: «Все они происходят из России, хотя есть много между ними обесславленных дворян из Малой и Великой Польши…» (Цит. по: Яворницкий Д.
И. История Запорожского казачества. Киев, 1990. Т. 1.С. 143. Шавырин В. Неделимое поле // Родина 1997. №3 – 4. С. 95.). Нужно сказать, что обнищавшие помещики и вотчинники нередко уходили на время «казаковать», желая пополнить оскудевшее имущество. Характерен наказ Ивана III рязанской княгине Аграфене, запрещавший отпускать рязанских служилых людей в дружины вольных казаков (Очерки традиционной культуры казачеств России. М. – Краснодар, 2002. Т. 1. С. 170, 184.). В служилые казаки переводили беспоместных дворян и дворян, совершивших провинности (Там же. С. 181.). Производилось целенаправленное заселение московскими служилыми людьми окраин, где существовала татарская угроза. Многие из этих районов были центрами формирования казачества. Тем более, что между служилыми и вольными казаками граница была очень легко проницаема (Тройно Ф.П. У истоков казачества // Казачество в истории России. Краснодар, 1993. С. 21.).
Выплеск профессиональных воинов на окраины, в том числе в казачью среду, происходил в случае любых политических пертурбаций в России конца XV – XVII вв.
«…многие дворян и служилых людей, и приказных, и воинских людей разослал в Поморские городы и в Сибирь, и на Волгу, и на Терек, в Пермь Великую в темницы и пустые места». После опалы великого князя Семиона Бекбулатовича был разогнан и его двор. От него осталось лишь немного людей, которые жили в «великой скудости» (Цит. по.: Скрынников Р.Г. Россия на кануне «Смутного времени».М., 1990. С. 55, 59, 62.). Речь идёт о довольно осторожных силовых акциях, проводимых в конце XVI столетия Борисом Годуновым. Последствия заключительного этапа Опричнины и Ливонской войны были более масштабными. Они затронули, в том числе и южные окраины Московского государства. В 1591 – 1592 гг. про воронежских «сынов боярских» М.Д. Пахомова и П.Д. Голохвостова писалось: «сшол в вольные казаки». Среди детей боярских, служивших в Ряжске тоже отмечаются «сошедшие на Дон» (Там же. С. 69.). Под 1592 годом среди донских казаков упомянут носитель старинной дворянской фамилии Воейковых (Сватиков С.Г. Россия и Дон ( 1549 – 1917).
Исследование по истории государственного и административного права и политических движений на Дону. Белград, 1924. С. 25.).
То, что обедневший сын боярский или потерявший хозяина боевой холоп (едва ли не самый распространённый вид профессионального воина Московской Руси) были характерными типами ранних казаков, отмечал и известный исследователь А.Л. Станиславский (Станиславский А.Л. Гражданская война в России XVII века. Казачество на переломе истории. М., 1990. С. 8, 17.). Во время голода 1601 – 1603 годов знатные господа выгнали многих холопов. Среди них было немало и боевых – профессиональных опытных воинов. Многие из них, пытаясь прокормиться и найти себе применение, «сошли на Дон», что во многом предопределило активность и боеспособность казачества периода Смуты (Там же. С. 13.). В последние три десятилетия многие историки пришли к выводу, что среди вольных казаков преобладали мелкие служилые люди. В том числе – боевые холопы (Никитин Н.И. Происхождение казачества: мифы и реальность // Осторожно, история.
М., 2011. С. 54.). «Породою москвичи и иных городов …и многие из них московских бояр, и торговые люди, и крестьяне…» — пишет И.Г. Котошихин. Как видим, даже в тексте второй половины XVII века «на первом месте стоят «бояре», а крестьяне – на последнем (Цит. по: Никитин Н.И. Происхождение казачества: мифы и реальность // Осторожно, история. М., 2011. С. 53.). Среди вольных русских казаков попадались даже представители княжеских фамилий. Хоть далеко не всегда в роли лидеров. На происхождение членов войска казаки не особенно обращали внимание (Никитин Н.И. О происхождении структуре и социальной природе сообществ русских казаков XVI – XVII века // История СССР. 1986. №4. С. 170.).
Исследования российских учёных опровергают тезис известного украинского казаковеда В.А. Брехуненко о недостаточно «аристократичном» происхождении русского казачества по сравнению с украинским, в основании и укреплении которого огромную роль сыграла мелкая шляхта (Брехуненко В. Козаки на степовому кордонi європы: Типологiя козацких спiльнот XV – першої половини XVII ст.
Київ. 2011. С. 147 – 165. 446 – 448.).
Влияние выходцев из среды профессиональных воинов сказалось и на особенностях военного дела у казаков. Однако люди знатного происхождения (чаще всего – разорённые), попав в состав казачества, сражались не на аристократический манер (богато вооруженный всадник). Казаки быстро осваивали более «демократичные» и эффективные методы ведения боя.
Необходимо отметить великолепное владение ими огнестрельным оружием, необычайное для того времени. Как писал голландец И. Масса, побывавший в России в период Смутного Времени, «казаки, умеющие так искусно стрелять из своих мушкетов и длинных ружей, как никто на свете, никогда не давали промаха…» (Цит. по: Очерки традиционной культуры казачеств России М. – Краснодар, 2002. Т. 1. С. 403.). В казачьих отрядах существовала обязательная боевая охрана, своя система сигналов. Тактика отличалась умелым сочетанием обороны и наступления. При этом действовал принцип «лучшая оборона — это нападение».
Грамотно была поставлена оборона укреплений. Собственно оборона сочеталась с неожиданными вылазками (Там же. С. 404 – 407.). Успешно штурмовались сильнейшие крепости. Известный казаковед В.П. Трут считал, что совершенная и разносторонняя боевая подготовка казаков не могла быть в короткий срок усвоена беглыми русскими крестьянами. Это совершенно справедливо. Однако, в качестве объяснения исследователь предлагает гипотезу об автохтонности казачества в областях его первичного возникновения (Трут В.П. Противоречия ряда основных положений миграционной теории происхождения казачества и конкретно-исторических условий // Возникновение казачества и становление казачьей культуры. Ростов н/Д, 1999. С. 13 – 14.). Мы не беремся однозначно оспаривать саму эту идею. Но соприкосновение со степняками, жившими в низовьях Днепра и Дона, вряд ли могло сделать казачье военное искусство всесторонне развитым. Неизвестно, где они могли бы практиковаться в штурме и обороне крупных укреплений раньше конца XVI — XVII вв.
На наш взгляд, более верно было бы предположить появление в казачьей среде высококлассных специалистов, обладавших глубоким знанием военного дела. Вероятнее всего, это были дворяне. По свидетельству источников, запорожские казаки в ранний период своей истории воевали под руководством знатных аристократов Речи Посполитой (Матвеев О.В. «Дэ диды, прадиды служилы…» Служилое начало в этногенетических представлениях кубанских казаков // Из истории дворянских родов Кубани. Краснодар, 2000. С. 225.).
По мнению О.В. Матвеева, казаки сохранили некоторые обычаи и традиции, характерные для древнерусских дружинников. Среди них можно назвать обряд побратимства, скрепляющий глубокий духовный союз между воинами. Во время него побратимы менялись крестами, подписывали особую грамоту. Побратимом часто становился оруженосец воина — «парубок». «Парубоцтво» выполняло военную роль и у украинских казаков XVI-XVII веков (Матвеев О.В. Возникновение и ранние страницы истории казачества в устной исторической традиции древней Руси // Возникновение казачества и становление казачьей культуры.
Ростов н/Д, 1999. С. 26.).
Стремление к славе играло огромную роль среди казаков. Перед походом на Азов атаман Иванов обратился к донскому войску с такими словами: «Пойдем мы, атаманы и козаки, под тот град Азов среди дни, а не нощию украдом, своею славою великаю не устыдим лица своего от бесстыдных бусурман» (Цит. по: Матвеев О.В. Идеалы средневекового рыцарства в исторической картине мира кубанских казаков // Особенности историко-психологических исследований. Краснодар, 2004. С.43.). Слава по традиционным аристократическим представлениям, ценилась выше богатства. Когда турки предложили донцам вернуть им Азов за выкуп, те ответили: «Не дорого нам ваше серебро и злато, дорога нам слава вечная» (Матвеев О.В. Идеалы средневекового рыцарства в исторических представлениях кубанских казаков // Особенности историко-психологического исследования. Краснодар, 2004. С. 43.).
Если даже рассматривать недостатки казаков как воинов, то они носят типично «рыцарский» характер. Прежде всего — это стремление обязательно проявить личное удальство, выделиться.
Иногда в ущерб делу (Очерки традиционной культуры казачеств России. М. – Краснодар, 2002. Т. 1. С. 407.).
Таким образом, первыми казаками были профессиональные воины и охотники /рыбаки – промысловики. Об этом говорит и существовавший до 1690 года в среде донских казаков запрет на занятие земледелием (Сватиков С.Г. Россия и Дон ( 1549 – 1917). Исследование по истории государственного и административного права и политических движений на Дону. Белград, 1924. С. 26).
Огромное значение для возникновения казачества сыграло и крушение государства Золотая Орда. В результате его образовалась ничейная территория, «поле», которое на Дону тянулось от устья реки до Воронежа в верхнем течении (Матишов Г.Г., Власкина Т.Ю., Венков А.В., Власкина Н.А. Социально-исторический портрет дельты Дона: казачий хутор Донской. Ростов –н/Д., 2012. С. 37.).
Так же в результате крушения золотоордынского государства и сопровождавших его социальных потрясений появилось много тюркских (татарских) казаков.
Казак – слово тюркского происхождения (вошедшее в самые разные языки), в целом обозначающее дееспособного мужчину, который при этом находится вне пределов «нормальной» государственной и социальной организации. При этом казак может (чаще всего – вместе с себе подобными) обеспечивать своё существование без непосредственной помощи «нормального» общества. С одной стороны, казак противопоставляется «обычному» человеку, с другой – женщине, ребёнку, стрику, нищему и пр.
В случае с татарами времён распада Золотой Орды — это дружинники, лишившиеся своих феодалов, кочевники, потерявшие связь со своими родами, которые вынуждены были объединятся в независимые мужские воинские союзы. К которым могли присоединяться и славянские казаки.
Первый массовый приток в казачьи общины конца XV столетия обеспечили татары. «Обрусение» казачества происходит в течении XVI века. Но и в XVII столетии в вольных казачьих войсках было ещё немало татар (Никитин Н.И. О происхождении структуре и социальной природе сообществ русских казаков XVI – XVII века // История СССР.
1986. №4. С. 168.).
Есть и прямые доказательства родства казачества с мужскими союзами Евразии. Предшественники казаков-славян — тюркские казаки часто были людьми, ушедшими в дикие места, чтоб испытать свою силу и мужество и пройти воинское посвящение. А посвящение молодых мужчин в полноценных воинов издавна было важнейшей прерогативой мужских воинских союзов (Султанов Т. Кто такие казахи // Родина. 2000. №2. С. 28.). Не случайно, что при вступлении в казачье товарищество человек получал новое имя, т. е. как бы заново рождался. «Второе рождение» было непременным атрибутом вступления в мужской союз. Поэтому любой человек, поживший жизнью казака, позже считал себя свободным от обязанностей податного земледельца (Морковин Н. Очерк истории Запорожского казачества // Запорожская Сечь М., 2004. С. 127.).
С посвящением было тесно связано обретение побратима. Этот вид искусственного родства был основой ещё тюркского казачества. Неудивительно, что для обозначения своего общества и запорожцы, и члены мужских союзов других народов использовали слово «кош» (в тюркских языках – семья, род).
Для мужских союзов Евразии издавна были характерны такие элементы запорожской культуры, как ношение клока волос на бритой голове (Султанов Т. Указ. соч. С. 29.; Карпов Ю.Ю. Указ. соч. С. 81, 89.).
Тюркские казаки основывали общины, к которым в XV – XVI вв. присоединились славяне, ещё не имевшие опыта казачьей жизни (Скрынников Р. Г. Ермак. М., 1992. С. 7.). Сама организация кочевой орды предполагало возможность членства в ней представителей разных народов, имеющих общие интересы (Агаджанов С.Г. Государство Сельджукидов и Средняя Азия в XI – XII вв. М., 1991. С. 44.).
С другой стороны, тюрки способствовали появлению важных элементов казачьей системы ценностей. Одна из них – отношение к войне. Для славян позднего средневековья она была явлением, разрывающим нормальное течение повседневности. Казаки вслед за тюрками стали воспринимать её как нечто само собой разумеющееся и даже необходимое. Такое отношение к себе порождает набеговая война, которая практически не затухает и мешает мирному труду.
При этом она «кормит» участников добычей (Худяков Ю.С. Вооружение енисейских киргизов. Новосибирск, 1986. С. 165.; Хмелевская Р.Б. Восток – Запад – Россия. Культурные доминанты народов. Ростов н/Д, 2004. С. 94.).
Влияние кочевников – тюрок способствовало архаизации казачьего социума и системы ценностей. Под его воздействием «ожили» некоторые уже становившиеся пережитками элементы социальной жизни и сопутствовавшие им ценностные установки. ( Речь идёт, к примеру, о мужском союзе или искусственном родстве.) Культурное влияние тюрок способствовало появлению и закреплению ценностных противопоставлений казаков и прочих восточных славян. Наглядный пример этого – донские этногенетические легенды о происхождении от неславянских народов (Гордеев А.А. История казаков. М., 1992. Т. 1. С. 5.).
Таким образом, возникновению казачества способствовали два фактора: крушение общинно-полисного устройства Киевской Руси и крушение Золотой Орды. Вследствие первого, последовавшего за становлением Централизованного Русского Государства репрессий и экономических изменений из «большого социума» было «вытолкнуто» определённое количество профессиональных воинов (разных поколений: и ещё помнящих новгородскую вольность, и продолживших их дело московских служилых людей) и профессиональных охотников — промысловиков.
Которые, вместе с некоторым числом представителей других страт тогдашнего русского общества, воссоздали за пределами собственно русских земель общинно-полисное устройство в виде казачьих войск. Подходящие для этого ничейные территории появились после гибели ордынского государства. И не только территории. Появилась масса ранних тюркских казаков. Которые стали изначальной основой для создания уже славянскими казаками полноценных казачьих войск.
Статья подготовлена специально для сайта Кубанского казачьего войска
Фото из Интернет
Астраханский государственный объединенный историко-архитектурный музей-заповедник
06.02.2014
В истории российского государства казачество, как явление, стало предметом научных исследований. В наше время многие авторы пытаются доказывать самобытность казачества как этноса (народа) и сожалеют о том, что Россия насильственно остановила развитие казачества, превратив его в служилое сословие и не дала возможности сложиться в народ.
Исследования проблемы показывает, что нет однозначного ответа, что существует различные гипотезы и теории. Известные отечественные ученые В.О. Ключевский, С.М. Соловьев, С.Р. Платонов были сторонниками миграционной теории происхождения казачества. Они считали, что предками казаков были свободолюбивые русские люди (в основном крестьяне), которые бежали от феодального гнета. Теория объясняет расследование казаков, казачьих общин по границам России, пределы которых все время расширялись в ХХI- ХХII вв. и это позволяет сделать вывод о том, что казачество появилось во 2-ой половине ХVI — ХVII вв. Процесс формирования казачества не был единовременным. Известно и первое летописное упоминание о казаках в 1445 г. (сер. ХV в.) в Ермолинской летописи, хотя, несомненно, казачество начинает складываться еще раньше. Есть данные о том, что в ХII в. в Восточной и Центральной Азии жили племена, носившие название казачьих орд.
Самая крупная казачья орда жила в верховьях реки Енисей. В китайских хрониках она фигурирует под именем хакасы.
Они были белокуры и светловолосы, с зелено-голубыми глазами, в ушах носили кольца. Их отличали храбрость и гордость. Сторонники миграционной теории не обратили внимание, к примеру, на следующие обстоятельства, что бежавшие зависимые крестьяне и посадские люди на окраины России не обладали воинскими навыками и не имели боевого оружия. Но уже в ХVI в. Запорожские и донские казаки обладали высокой военной культурой: умели сражаться конно, пешим, в поле, на воде, брать штурмом города-крепости. Специалисты считают, что за относительно короткий промежуток времени вырабатывать такую военную культуру крайне сложно. Вот как объясняет происхождение казачества автохтонная (местный, коренной) теория. Эта идея в российской истории получила свое распространение еще в XVII в. Ученые считали, что предки казаков жили в Кабарде и были подчинены тмутараканским князем Мстиславом Владимировичем в ХIв, а позже казаки стали принимать в сой состав беглецов из России, Польши и других народов. Известный историк и астраханский губернатор В.
Н. Татищев считал, что запорожские казаки были родоначальниками донских казаков и были потомками кавказских черкес и других горских людей, но обрусевшие. В конце ХIХ в. Появилась «бродницкая» теория происхождения казаков. В ее основе лежит факт проживания бродников с незапамятных времен на Нижнем и Среднем Дону. О бродниках неоднократно упоминалось в летописях. Такое упоминание встречается в старинных документах 1223 г. Летописец повествует о том, что в битве на р. Калке бродники-христиане сражались на стороне монголов против русско-половецкого войска. Л.Н. Гумилев, ссылаясь на своих предшественников — историков В. Мавродина, А. Попова, С. Плетнева — считал бродников прямыми потомками древних православных хазар и что этнос бродников пошел путем формирования новой этнической группы, куда входили аланы (предки осетин), праболгары, славяне VIII-IХ вв. и степняки-кутригуры.
Выселенные тмутараканским князем Мстиславом с Северного Кавказа черкесы (ясы), смешанные с остатками кочевых орд печенегов, торков, берендеев, а также бродники и часть русского населения включались в легкую конницу монгольского войска.
После распада Золотой Орды отряды этой легкой конницы под названием казаки, оказавшиеся на границах русских княжеств, постепенно стали сливаться с русским народом. Существовало несколько типов казаков. Это, прежде всего, вольное казачество, от которого произошли запорожцы и донцы, и служилое казачество. По-видимому, служилое казачество было частью государевых служилых людей, которые несли сторожевую и пограничную службу. Они формировались из различных общественных сословий, могли наделяться землей и освобождаться от податей. Известно, что они были православными, и по характеру вооружения их можно отнести к русским. Такая сторожевая служба нам известна со времен Киевской Руси — так называемые заставы богатырские князя Владимира. Позже, по-видимому, эти функции на себя взяли черные клобуки и бродники, которые в ХIV в. стали называться казаками. Эти казаки несли службу в городах и на границах земель (отсюда и получили свои названия). Заметим, что еще в ХI в. в обороне южных рубежей Руси участвовали различные тюркские кочевые племена: торки, берендеи, ковуи, турпеи, отдельные роды половцев, печенегов. Позже они стали называться «черными клобуками». В более позднее время термин казак остался только за казачьей вольницей. В настоящее время исследователи не отвергают аргументов и миграционной, и автохтонной концепции с их недостатками. Проделана большая работа по изучению проблем этногенеза казачества и все равно остается больше вопросов, чем ответов. Выбрать одну гипотезу как наиболее достоверную пока не представляется возможным. Необходимы дальнейшие археологические и этнографические исследования, которые позволили бы лучше представить динамику зарождения казачества и внутреннюю логику его развития.
Автор А.Н. Бондарева
Южный федеральный университет | Пресс-центр: Войско Донское отмечает в 2020 году свое 450-летие
В нынешнем году на Дону отмечается знаменательная дата — 450 лет с начала государственного служения донского казачества Российскому государству.
Мы начинаем цикл публикаций, посвященных донскому казачеству, которые подготовили вместе с историками Южного федерального университета. В них расскажем, почему именно в этом году отмечается юбилейная дата, когда зародилось казачество, что оно привнесло в историю и культуру России, как трансформировалось с веками и многое другое.
Почему 450-летие?
Эта дата связана с грамотой Ивана Грозного казакам на Северский Донец от января 1570 г., отправленной с посланником Иваном Новосильцовым, который следовал в Константинополь. Казаки должны были сопровождать его от Рыльска до Азова, с обещанием жалованья за службу. Об этом сообщается в актах по истории Войска Донского, собранных генерал-майором А. А. Лишиным. (Новочеркасск, 1894. Т.1. С.1-2).
«Впервые в России отметили эту дату 150 лет назад, в 1870 году, в связи с ней праздновалось так называемое «трехсотлетие Войска Донского». Как и многие другие даты такого рода, она условна. Сведения о том, что донские казаки выполняли царскую службу, относятся к 1549 году, когда в источниках вообще появляется первое упоминание о донских казаках: «яз ныне … велел казакам своим путивльским и донским крымские улусы воевати и недружбу царю делати» (РГАДА. Ф.127. Кн.4. Л.86). Начало донского казачества относится к более раннему времени, чем 1570 г. Донской историк П. П. Сахаров, глубоко исследовавший проблему происхождения донского казачества, относит его начало примерно ко второй трети XVI века», – рассказал д. и. н., профессор кафедры специальных исторических дисциплин и документоведения Института истории и международных отношений ЮФУ Николай Мининков.
Кто есть казак?
По словам Николая Александровича, слово «казак» встречается еще в былинах киевского цикла, оно употребляется в отношении Ильи Муромца. Более вероятной является версия тюркского происхождения слова.
«Что касается происхождения казаков, то по источникам прослеживается тесная связь донских казаков с русским народом, как и запорожцев — с украинским. Восточнославянские корни казачества преобладают. Вместе с тем, казачество было пестрым в этническом отношении. Среди донского казачества имеется большая группа казаков-калмыков. До 70-х гг. XIX в. проживала группа казаков-татар, которые затем эмигрировали в Турцию. В XVII в. по источникам известны вообще «донские татары». Это донские казаки, сохранявшие мусульманскую веру и свои имена», – отметил Николай Мининков.
Дмитрий Сень, д. и. н., профессор кафедры специальных исторических дисциплин и документоведения Института истории и международных отношений ЮФУ дополнил:
«Казачество – явление, возникшее в эпоху средневековья. Вероятнее всего, это слово восточного, точнее, тюркского происхождения со значением «вольный», «свободный» человек или вольный скиталец, человек, в буквальном смысле «казаковавший», оставшийся без рода и племени… Однако в последние годы в историографии набирает силу точка зрения, согласно которой казачество, как социальное явление, уместно связать со структурированием традиционных обществ по возрастным группам (классам). В таком случае оказывается, что прообразы ранних казачьих сообществ могли быть связаны с неженатой молодежью, частью, так называемых, мужских союзов, необязательно порывавшей с большинством привычного им общества. Вместе с тем, отсутствие (запрет) семейно-брачных отношений у ранних казаков, особый тип социальных отношений этой разновидности мужских союзов (боевого братства) со своей иерархией внутренних статусов, военизированный образ жизни быстро становятся зримыми приметами казачества как яркого историко-культурного явления трансграничного масштаба».
Как рассказал Дмитрий Сень, сегодня историческая наука не ставит столь категорично и прямолинейно вопрос об этнической принадлежности ранних и далее более поздних казачьих сообществ. Идентичность казаков веками базировалась не на национальной принадлежности (которой и вовсе не существовало до XVIII в.), а на иных основаниях и принципах – войсковая идентичность, религиозная идентичность и пр.
Безусловно, сословная и иная замкнутость стала со временем характеризовать донское и другие казачьи войска, его непростые отношения с иногородними и пр. Со временем стали ограничиваться источники пополнения казачьих групп извне, пусть даже из числа славян. С другой стороны, еще в XVIII в. российское самодержавие сильно не препятствовало иноэтничному пополнению (опять же – извне) самых разных казачьих Войск. В целом, стоит заметить, что казачество – это не исключительный историко-культурный феномен, скажем, присущий только истории России. При этом, исключительно разнообразным стоит признать состав самого российского казачества – полиэтничного, поликонфессионального, органично сочетавшего в себе культуру межэтнических контактов и не всегда выражавшего волю государственных институтов. И, конечно, не стоит забывать о том, что казачество постоянно трансформировалось – и, скажем, донские казаки второй половины XVI в. и XVIII в. – это разные общности.
Когда и где появились казаки?
Историки скептически относятся к известиям о донских казаках ранее середины XVI в. Скорее всего, именно к середине указанного столетия и возникло данное сообщество, среди которого были славяне и не только. Открытие последних лет – османские и русские письменные источники фиксируют донских казаков примерно в одно и то же время – 1550-е. – 1570-е гг. Будучи изначально немногочисленными, донцы не только быстро осваивают Подонье, но совершают морские походы – вплоть до берегов Крыма и т.д. Безусловно, дата «1570 год» может с известной долей условности считаться отправной точкой в служении донских казаков Российскому государству, поскольку: во-первых, восходит к первой известной нам царской грамоте на Дону, во-вторых, службы донских казаков изначально носили неустойчивый и нерегулярный характер, да и Московское государство не спешило признавать донцов на «международной арене» тех лет своими подданными. В-третьих, донцы десятилетиями упорно отказывались присягать русским царям – целовать крест. Ключевые в этом отношении события произойдут уже после подавления Разинского выступления в 1671 г. Впрочем, процесс объединения казаков нижних и верхних «юртов» искусственно поддерживался московскими властями уже со второй половины XVI в. и привел к образованию уже на исходе Смуты, то есть в начале XVII в., единого Войска Донского. Таким образом, развитие войсковой формы организации протекало под влиянием как внутренних, так и внешних для казаков факторов – но трудно и противоречиво – в том числе применительно к развитию их связям с «метропольными», казалось бы, культурой и территорией.
«Настаиваю, что историю донского казачества нельзя сводить исключительно к истории расширения границ Российского (Московского) государства и к борьбе донских казаков с, так называемой, «крымско-османской угрозой». Московское государство контролировало далеко не все стороны жизни донских казаков и долгое время пыталось с этим бороться самыми разнообразными способами. Масштабное «огосударствление» донского казачество – это явление уже более поздней, петровской, эпохи. Можно также сказать о том, что донские казаки «порождали» другие казачьи сообщества и даже Войска. На Северный Кавказ ушли в конце XVII в. донские казаки-старообрядцы (р. Кума, Аграхань и Кубань). Тогда же их часть стала подданными крымских ханов, положив начало кубанскому казачеству. В XVIII в. часть донцов составила собой новые, так называемые, искусственные казачьи Войска Российской империи – Аграханское, Волжское. Российские власти переселяли донских казаков на Северный Кавказ и позже – в конце XVIII в. и в XIX в. Славное Кавказское линейное казачье Войско также частично обязано своим рождением донскому казачеству», – подчеркнул историк.
казаков | Encyclopedia.com
ЭТНОНИМ: Казаки
Ориентация
Идентификация. Изначально казаки были вольными наемниками, проживавшими на нейтральной территории. В конце концов они стали частью российских нерегулярных вооруженных сил с основной целью защиты окраин России. Таким образом, они были идентифицированы по месту жительства. Донские казаки, самые ранние из известных в России, появились в пятнадцатом веке, а войска были основаны в начале шестнадцатого века.Примерно в то же время в Приднепровье сформировалось запорожское казачество. В конце XVI века возникли два ответвления донских казаков: Терское казачье войско в нижнем течении реки Терек на Северном Кавказе и Яикское (Яикское) войско в нижнем течении реки Яик (ныне известной как река Урал). С расширением Российского государства и при поддержке правительства казачьи войска увеличивались, образуя оборонительный пояс вдоль границ империи. К концу XIX века, помимо прежних владений, были Амур, Байкал, Кубань, Оренбург, Семиреченск, Сибирь, Волга, Уссурийск, а на Днепре — Запорожские казачьи войска. .Однако донские казаки оставались самым многочисленным и значительным войском. В дореволюционной России донское казачество пользовалось административно-территориальной автономией.
С образованием СССР их земли вошли в состав нынешних Ростовской, Волгоградской, Воронежской и Ворошиловоградской областей, а также Калмыцкой Автономной Советской Социалистической Республики.
Расположение. Донские казаки проживали на 800 км реки Дон и его притоков между 46 ° 07 ‘и 51 ° 18’ северной широты и 37 ° и 45 ° восточной долготы.«Отец Дон», как называют реку донские казаки, рассекает холмистую местность пополам. Река обычно замерзает до весны, так как зимы здесь суровые. Снег выпадает уже в ноябре. Однако в середине зимы случаются оттепели, которые могут сопровождаться неделями дождя. Весной поля иногда затапливаются. Лето очень жаркое, над пшеничными полями нависает желтый туман пыли. Восточная часть региона, составляющая левый берег Дона и его приток Медведица, представляет собой степь, почва бесплодна и есть всего несколько мелких ручьев.А вот весной степь ярко-зеленая. На западе, на правом берегу Дона и на прилегающей территории на севере, степи сменяются холмами. Самые плодородные земли находятся к северу от реки Медведица. Деревья включают дуб, ясень, пихту, тополь, а у воды — ивы и вербы. Тростник растет по берегу реки, местами песчаной. Среди птиц можно найти гусей, уток (включая чирков), поганок, лебедей, дроф, орлов, ворон, перепелов, воробьев и сорок.Среди местных более мелких растений — чертополох, колючки, полынь и копьевидная трава. Рыба включает сига, стерляди и карпа.
Демография. В 1897 г. на территории Донского казачества проживало около 30 000 калмыков. К 1917 году население Дона составляло 3,5 миллиона человек, из которых почти половина составляли казаки, четверть — «коренные» крестьяне, а остальные — «пришельцы». Сегодня этнические границы между казаками и неказаками относительно размыты.
Этническая и языковая принадлежность. В то время как большинство донских казаков русского или, в гораздо меньшей степени, украинского происхождения, другие являются тюрками или потомками калмыков, которые поселились на Дону в семнадцатом веке. Язык является отличным вариантом южного великорусского диалекта и демонстрирует сильное влияние украинского, турецкого и татарского языков. Имя «казак», кстати, происходит от тюркского слова « хазак», «», означающего «халявщик, бродяга» (которое не следует путать с казахским этническим названием, которое встречается в Казахстане).
История и культурные связи
Первые казачьи поселения появились в конце ХV века в районе нижнего Дона. Большинство этих людей были беглецами, которые предпочли поселиться на Дону, вне досягаемости российских властей. С ростом населения Дона во второй половине XVI века донские казаки стали важной военной и политической силой в этом регионе. Зависимые от Москвы в экономическом и военном отношении, они, тем не менее, оставались независимыми в политическом и административном отношении, проживая на окраинах России и Османской империи.В конце семнадцатого века российское правительство пыталось ограничить их свободу и привилегии. Требование о возвращении беглецов казаки считали величайшим нарушением их традиционных свобод. К концу XVIII века граница отошла еще дальше на юг, и военное значение донских казаков уменьшилось. После 1738 года обер-главнокомандующий донских казаков, который ранее был избран, стал назначенцем российского правительства, а после 1754 года местные командиры также назначались военным министерством в Санкт-Петербурге.Петербург. Благодаря этому и другим действиям казаки были полностью поглощены российской армией и прошли военную службу на всей территории Российской империи; например, во время правления царя Павла им было приказано «завоевать Индию», и они фактически отправились в путь, когда после его убийства безумная директива была отменена. Казачья шляхта была создана по указу 1799 г .; Казаки сравнялись по званию с остальной русской армией. В 1802 году земли были разделены на семь округов, управляемых военным министерством; в 1887 г. количество уездов было увеличено до девяти.К 1802 году донские казаки могли укомплектовать восемьдесят кавалерийских полков. Каждый рядовой казак должен был прослужить тридцать лет. В 1875 году военную службу сократили до двадцати лет. Они были особенно известны своей ролью в подавлении революционных движений в России и резне евреев во время погромов. Во время Первой мировой войны донские казаки сформировали 57 кавалерийских полков (т. Е. Почти 100 000 всадников). После Февральской революции 1917 г. их главный командующий А. М. Каледин объявил о формировании «правительства донских казаков».«После разгрома Каледина и его контрреволюционного правительства в марте 1918 года была провозглашена« Донская советская республика ». Однако новая советская политика национализации и присвоения излишков привела к восстанию на Дону и ликвидации Советского правительства. В январе 1920 года советские войска вернулись, чтобы восстановить советский контроль над территорией и отменить любую административную автономию в регионе.Последним напоминанием о былой славе были несколько донских казачьих полков, сформированных в 1936 году в составе Советской Армии.Во время Великой Отечественной войны эти полки оказались безнадежно устаревшим пушечным мясом и в итоге были расформированы.
Исторически донские казаки граничили с калмыками на востоке, ногайцами и крымскими татарами на юге, русскими на севере и украинцами на западе. Сегодня в регионе представлены эти и другие этносы СССР.
Поселения
До XVIII века, с началом крестьянской колонизации территории, донские казачьи поселения объединялись в станицы, созвездий из двух-трех деревень.В начале XIX века насчитывалось .114 станиц с новым административным центром в Новочеркасске. Население станицы составляло от 700 до 10 тысяч человек. Типы жилья варьировались от тщательно продуманных поместий аристократии — большие дома, окруженные кирпичными стенами, хозяйственные постройки, помещения для прислуги, бани, конюшни и фруктовые сады — до солидных усадеб и более примитивных хижин бедных крестьян. В то время как загородный дом богача казался практически взаимозаменяемым с его аналогом в Западной Европе, крестьянские усадьбы и избы были более характерны для Донского региона.Эти жилища строили плотники, но оштукатуривали женщины глиной, замешанной с навозом; «к Пасхе» здания побелили. Крыши были покрыты соломой, иногда тростниковой. Полы земляные. Воду из реки выносили женщины, подвешивая ведра к ярмам. Многие крестьянские избы были обнесены плетнем. В некоторых деревенских домах могут быть железные крыши, , шесть, комнат, обшитых панелями, балюстрады и подъезды. В таких домах может быть дощатый забор, а двор вымощен плиткой.Дома, освещенные масляными лампами, обычно имели серебряную икону в одном углу, столы, зеркала и самовар, либо на печи, либо топленный углем. Печь часто была высокой и покрыта зеленой плиткой. Дом, имевший карнизы и оконные рамы, украшали занавески, иногда из хлопка синего цвета. Предметы домашнего обихода включали окованные железом сундуки, фотографии и колыбели для младенцев. Если одни спали на кроватях с перинами, то крестьяне часто спали на нарах. Позади дома был земляной погреб для хранения еды.Самым маленьким поселением был хутор , деревня без церкви. В деревне есть церковь и, возможно, элеваторы, паровая мельница или ветряная мельница. Сегодня большая часть населения проживает в крупных промышленных городах: Ростове-на-Дону, Таганроге, Донецке, Ворошиловограде, Новочеркасске.
Экономика
Проживание и коммерческая деятельность . До XVIII века донские казаки не занимались земледелием — их военачальники специально запрещали такую деятельность.Вместо этого они существовали за счет поставок зерна из Москвы, которое доставляли им в обмен на военную службу. Ежегодные поставки пороха, пуль, спиртных напитков и наличных денег также предоставлялись государством. Иногда донские казаки закупали эти и другие необходимые товары в соседних русских городах, но московские власти пытались воспрепятствовать такой торговле. Кроме того, донским казакам платили наличными по завершении военной кампании. Государственная монополия на соль и спиртные напитки не распространялась на казаков, и право производить и то, и другое было важной привилегией.Другим важным источником богатства была добыча ( зипун, ), захваченная во время набегов на Османские провинции и соседние народы. Среди наиболее ценных вещей были взяты стада животных, лошади, предметы домашнего обихода и особенно пленные, которых позже выкупили или обменяли. Рыболовство, охота и пчеловодство были основными аспектами экономики; Казаки особенно яростно сопротивлялись любому ущемлению своих исключительных прав на ловлю рыбы на Дону. Животноводство — разведение лошадей, коров, коз, свиней — оставалось важной частью местной экономики.Однако с увеличением числа колонистов в восемнадцатом веке и появлением товарных культур в девятнадцатом веке сельское хозяйство стало доминировать в экономике региона. Пшеница была важнейшим сельскохозяйственным продуктом, и для ее выращивания использовалось значительное механическое оборудование. Земля была взорвана боронами и плугами; Урожай собирали машинами, а затем перевозили на рамах под вагонами. Волы были наиболее распространенными упряжными животными для полевых работ. Пшеницу хранили в зернохранилищах, индивидуальных и коммунальных, а перемалывали на коммунальных мельницах.Другие полевые культуры включали ячмень, рожь и коноплю. У богатого фермера могло быть больше дюжины быков, лошадей, коров и отар овец. Также выращивали свиней, кур, индюков и уток. Скот держали на общем пастбище, за ним присматривал сельский пастух, который вечером прогонял животных из степей. Сады и фермы сделали каждое домашнее хозяйство практически независимым в отношении пищевых потребностей. Деревню без садов и огородов называли «несчастной». Помимо обычных яблонь и картофельных грядок, крестьяне выращивали еще и подсолнухи для получения семян.Сено делали из степной травы, а клевер рубили и использовали как сено. В 1890-х годах регион переживал экономическую депрессию, которая продолжалась до тех пор, пока советская политика индустриализации не изменила экономический ландшафт региона. Сегодня, помимо сельского хозяйства и животноводства, в этом районе сосредоточены различные отрасли промышленности: сталелитейная, машиностроительная, угледобывающая и текстильная.
Продукты питания. Самым распространенным завтраком была каша. Основное блюдо может состоять из горячего хлеба с маслом, соленого арбуза, тыквы, маринованных огурцов и квашеной капусты, капустного супа, домашней вермишели, баранины, курицы, холодных барашков, запеченного в куртке картофеля, пшеничной кашицы с маслом, вермишели с сушеной вишня, блины и взбитые сливки.Рабочие на полях наслаждались жирным мясом и кислым молоком, тогда как солдаты в поле часто питались щами, гречневой кашей и пшеном, приготовленными в котле.
Торговля. В прошлом большая часть торговли, особенно работорговли, велась в Черкасске, административном центре. Транспортировка осуществлялась конными повозками или телегами, зимой — запряженными волами санями. В девятнадцатом веке донские казаки торговали зерном и скотом на нескольких ежегодных ярмарках в регионе.Сегодня основными продуктами питания являются зерно, уголь и сталь, которые перевозятся по железной дороге или по воде в другие части бывшего СССР. С 1952 года Волго-Донской канал соединил две главные артерии европейской части России.
Разделение труда. В досоветские времена труд был разделен между мужчинами и женщинами, как и в большинстве традиционных крестьянских обществ. О женщинах судили по их трудоспособности, и они почти постоянно были заняты в поле или дома. В их обязанности входило доение коров и приготовление пищи, часто под критическим присмотром свекрови.Для стирки женщины били одежду плоскими камнями в реке. Также готовили пряжу на прялках и вязали в свободные минуты. Казаки презирали труд и большую часть времени проводили на военной службе, на охоте или на рыбалке. При советской власти роль пола в разделении труда перестала быть важной. В частности, во время и после Второй мировой войны больше женщин было занято на должностях, которые традиционно предназначались для мужчин.
Землевладение. Исторически у донских казаков недвижимой собственности не было, земля оставалась в общем владении.С наплывом поселенцев и включением казаков в состав российской армии в начале девятнадцатого века в этом регионе были введены землевладение и крепостное право. Вода, леса и пастбища оставались в узуфрукте, хотя каждый член станицы имел право на земельный участок как акционер или плательщик ренты. В 30-е годы прошлого века казачьи земли были насильственно коллективизированы. Те, кто сопротивлялся, были заключены в тюрьмы или сосланы в Сибирь; другие невольно вступили в советские колхозы.
Родство
В ранний период, когда казачье общество состояло из одиноких мужчин, важнейшими родственными отношениями было кровное братство. По мере того, как число семей стало увеличиваться, социальные связи, основанные на экзогамном происхождении и крестном отце, стали доминирующими. Спуск строго по прямой линии.
Брак. До конца семнадцатого века подавляющее большинство донских казаков были холостыми мужчинами. Влюбиться, выйти замуж и остепениться считалось несоответствующим свободному образу жизни казака, и те немногие, кто следовали такому пути, часто сталкивались с насмешками со стороны сверстников.Однако с притоком поселенцев в Донской регион семья превратилась в основную домашнюю ячейку. Раньше большинство жен казаков были пленницами. Мало кто женился в церквях. Чтобы считаться женатыми, мужчина и женщина появлялись перед общественным собранием, читали молитву и объявляли друг друга мужем и женой. Так же легко было развестись с женой, заявив, что она больше не любима. После этого заявления разведенную женщину можно было продать любому другому казаку за деньги или товары.Позор развода был устранен после того, как новый муж частично прикрыл купленную женщину своим пальто, а затем объявил ее своей женой.
На протяжении восемнадцатого и девятнадцатого веков свадебные обряды становились все более похожими на русские, и большинство браков заключались в церквях. Муж имел неограниченную власть над своей женой и мог бить, продавать или даже убивать ее, не опасаясь наказания. Мужское господство часто проявлялось в горьких, очень нечестивых проклятиях, а иногда и в тайных садистских избиениях.Ввиду такого отношения и практики молодые женщины часто ненавидели институт брака. Брак по традиции устраивал отец будущего жениха, который вступал в переговоры с отцом девушки через пожилую родственницу молодого человека, которая служила свахой. Между сватом, представлявшим семью жениха, и отцом невесты произошел большой торг. У девушки мог быть значительный выбор, поскольку ее желания иногда учитывались ее отцом, решая, принимать ли предложенный брак.Если решение было положительным, обе семьи сразу же стали обращаться друг к другу как к родственникам, принесли хлеб и бутылку водки и начали спорить о сумме приданого. Небольшое шествие под руководством жениха, одетого в черный сюртук, шло за невестой в нескольких ярко раскрашенных повозках. Пока новоприбывшие гости пили квас и водку, сестры невесты притворно защищали невесту от жениха. Сидя рядом с ней с кочергой и скалкой в качестве оружия, они отказались «продать» свою сестру за предложенную цену — монету на дне бокала жениха.Однако в конце концов они отказались от нее; Затем жених объяснил, что выкуп за невесту уплачен полностью. Послеродовое жилище традиционно было патрилокальным. Покидая дом родителей невесты, молодожены осыпали хмелем и пшеницей. Получив благословение отца жениха, они пошли в церковь на официальную свадьбу. Во время этой церемонии жених, по крайней мере, держал свечу, и двое обменивались кольцами. Церемония завершилась поцелуем. В период после 1917 года гражданские браки стали преобладающими.Сегодня из-за острой нехватки жилья послеродовое проживание в основном обусловлено наличием места, а не силой традиций. Возраст вступления в брак и рождения ребенка — от двадцати до двадцати лет как для мужчин, так и для женщин. Уровень разводов высок. Легальный аборт — основное средство контроля над рождаемостью.
Внутренний блок. Семейное хозяйство, курень, было основной домашней единицей казачества. Похоже, что большая семья была менее распространена среди донских казаков, чем среди русских и украинцев.Мальчиков воспитывали в строгом военном стиле, и в 3 года они могли ездить на лошади.
Наследование. Наследование по мужской линии.
Социализация. Мужские связи и дружба были для мужчин важнейшими традиционными средствами социализации. Любой казак чувствовал несомненное превосходство над любым неказаком. Бедный донский казак считал богатого неказачьего купца «крестьянином». Вплоть до восемнадцатого века казачьи женщины жили в уединении.Позже они стали более заметными, общаясь в основном друг с другом. Уважение к родителям и пожилым людям остается важным. В пожилом человеке казаки уважают ясность ума, неподкупную честность и гостеприимство. Сегодняшний казак, которым все восхищаются, — это тот, кто овладел военными навыками, любит сельское хозяйство и трудолюбие. Донские казаки также были известны своим благочестием и преданностью монарху. Пожилой казак считал свою жизнь полноценной, когда он «прожил свои дни, прислуживал царю и выпил достаточно водки».«Выпивка была похожа на ритуал, и уклонение от нее рассматривалось почти как отступничество.
Социально-политическая организация
Общественная организация. Традиционное донское казачье общество было военной демократией. Местные военные командиры ( атаман ), а также местные военные командиры ( атаман ), а также Главнокомандующий ( войсковой атаман, ) избирался народным собранием ( круг, ), . Но даже в этот ранний период казачье общество было четко разделено на более обеспеченных, более устоявшихся донских казаков ( домовитых ), которые проживали преимущественно по низовьям Дона и пришельцам из бедных ( голутвенные, ), поселившимся дальше по Дону.Социальная дифференциация продолжала расти с дальнейшим включением казачества в российскую военную, политическую и правовую системы. Атаманы, теперь назначенные российским правительством, и расширяющаяся бюрократия сформировали отчетливую социальную элиту (, старшина, ), . Большинство, однако, составляли рядовые кавалеристы или земледельцы. В советском обществе различия между социальными группами Дона приобрели прежде всего профессиональный характер.
Социальный контроль. Казаки традиционно были связаны обычным правом. Обидчика привели к кругу, и наказание, согласованное со всеми присутствующими, объявил атаман. Воровство у товарища-казака было одним из самых тяжких проступков. Показаний двух заслуживающих доверия свидетелей было достаточно, чтобы приговорить серьезного преступника к смертной казни в виде утопления ( в воде посадить ) . Телесные наказания были обычным явлением. В споре между двумя сторонами посредником выступил атаман станицы.Если ему не удавалось решить вопрос, он отправлял конкурсантов в Черкасск, где решение принимали войсковой атаман и группа старейшин. С конца восемнадцатого века до 1917 года правовая система состояла из хуторского суда как основной единицы, станицкого суда с четырьмя-двенадцатью выборными судьями, суда чести для каждой из двух станиц и правительства принимающей страны как высшей судебной инстанции. Старейшины имели право проводить военно-полевые суды, и человека могли лишить титула донского казака.Молодежь была приведена к военной службе на групповой церемонии, в которой приняли участие до 1500 молодых людей. Приняв клятву священника, новоиспеченные поцеловали распятие. Дисциплина была суровой: старшинам разрешалось безнаказанно бить новобранцев плетьми по лицу даже на глазах у офицеров. Наказание военным трибуналом иногда приводило к расстрелу или публичному похищению, последнее совершалось перед толпой на городской площади, когда преступник без штанов склонялся над скамейкой.После 1917 года на Дону были введены советские суды и советская правовая система. Сегодня милиция используется для принуждения к власти.
Конфликт. По сути, милитаристское общество, история Донского казачьего войска — это история военного, политического, социального и религиозного конфликта. До конца XVIII века донские казаки находились в постоянном конфликте со своими соседями: калмыками, ногайцами, татарами, русскими и украинцами. Попытки правительства контролировать военные действия донских казаков и включить их в состав российской армии привели к одним из крупнейших восстаний в истории России: одно возглавил Степан Разин в 1670-1671 годах, другой — Кондратий Булавин в 1708 году, и еще один. Емельяна Пугачева (1773–1774).Хотя эти восстания были подавлены, казаки продолжали играть важную роль в большинстве социальных восстаний на протяжении семнадцатого и восемнадцатого веков. После большевистской революции большинство донских казаков оставалось решительным антисоветчиком и принимало активное участие в гражданской войне 1918-1920 годов на стороне контрреволюционных сил. В 1961 году массовая демонстрация рабочих и студентов в знак протеста против нехватки продовольствия закончилась кровавой бойней в городе Новочеркасске.
Религия и выразительная культура
Религиозные верования и обычаи. После раскола русского православия в середине XVII века старообрядцы нашли долгожданное убежище среди донских казаков, и значительная часть населения осталась старообрядцами. На Дону поселились и другие христианские секты, хотя донское казачество в целом было привержено русскому православию. К 1820-м годам в этом районе было 330 церквей. Церковь, находившаяся в центре села, имела купол в форме луковицы, иногда зеленого цвета, с прилегающим садом, окруженным кирпичной стеной.Рядом стояли дома священников, превосходные по уровню жизни местных жителей. Колокол деревенской церкви звонил на вечерню и утреню по воскресеньям, а время отсчитывалось по церковному календарю. Исповедь практиковалась, и члены церкви часто крестились перед важными действиями и решениями. Молитвы часто записывались и носили в виде амулетов. В отличие от других регионов Российской империи, священники избирались до середины прошлого века. В 1891 году на Дону насчитывалось 6966 священников русской православной церкви, и религиозный состав округа был разнообразным: русские православные — 1 864 000 человек; Старообрядцы — 117 000 человек; другие христиане — 43 000 человек; Тибетские буддисты (калмыки) — 29 551 человек; Евреи — 15 000 человек; и мусульмане — 2 478 человек.Советское правительство прилагало постоянные усилия по искоренению религии. Сегодня, хотя значительное число считает себя христианами, большинство из них не практикующие христиане.
Православие смешалось с другими элементами. Молитвы обращались не только к Верховному Правителю и Богородице, но и к народным героям. Суеверия и фольклор тщательно перемешались с традициями. Донские казаки в песнях называли Дон своим «отцом», а окрестности — «Родиной Донландом».«Вернувшись из военных походов, они преподнесли« отцу Дону »подарки: шляпы, накидки и т. Д. Среди суеверий был страх кошек и числа тринадцать. Визг совы с колокольни мог предвещать беду. болезнь ребенка как наказание матери. Колдовство могло привести к высыханию коров, а также стать причиной гибели домашнего скота. «Дурной глаз» мог сделать девушку угрюмой или вызвать у нее непривычное сексуальное влечение. Лекарства от колдовства были в компетенции старух, которые могли бы посоветовать «смыть» тоску в реке рассветом или окропить плечо водой.Некоторые лекарства имели суеверный оттенок. Для кровотечения жевали землю, смешанную с паутиной, и наносили болюс на рану. Суеверия и традиции смешались в таких практиках, как посадка годовалого мальчика на лошадь, в надежде, что это сделает его хорошим казаком.
Ст. Особой известностью пользовалась устная эпическая поэзия, воспевающая военные подвиги и отвагу. Большой популярностью пользовались казачьи танцы и пение. Донские казаки пели о своих хороших конях и доблестных боях, но редко о любви.
Медицина. Сегодня населению доступны больницы и врачи. Однако плохое состояние советской и постсоветской медицины, а также традиционные верования по-прежнему заставляют многих обращаться за помощью к народным практикующим.
Смерть и загробная жизнь. Смерть и боль не имели особого значения, если только не был замешан родственник, и в этом случае возникало чувство тяжелой утраты. Захоронение могло быть «христианским», с головой на восток и небольшой святыней, помещенной над ней, или, как в случае крестьянского младенца, просто в маленьком гробу под деревом без сопутствующей службы.Заупокойные мессы отмечались по случаю смерти взрослого, а девять дней спустя проводился семейный пир для священника и друзей.
Библиография
Броневский, Владимир (1834). История Донского Войска (История войск Дона). Vol. 3. Санкт-Петербург.
Лонгворт, Филипп (1969). Казаки. Нью-Йорк: Холт, Райнхарт и Уинстон.
Пронштейн А. П. (1973). История Дона (История Дона).Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского университета.
Шолохов Михаил (1941). И Тихий Дон. Перевод Стивена Гарри. Нью-Йорк: А. А. Кнопф.
МИХАИЛ ХОДАРКОВСКИЙ И ИОАНН СТЮАРТ
Историография вопроса Запорожско-донских казачьих отношений (конец XV — начало XVIII века) в 20-30-е годы XX века
Апанович, Е.М. 1954. Переселение украинцев в Россию накануне освободительной войны украинского народа 1648-1654 гг. Воссоединение Украины с Россией . Москва: 78-104 (рус).
Брехуненко, В.А. 1998. Отношения украинского казачества с Доном. Тандем-У, издательство , Киев-Запорожье, 328 стр. (укр).
Воссоединение Украины с Россией. 1953. Документы и материалы в 3-х томах . Том 2. Москва: 557 с. (рус).
Быкадоров, И.Ф. 1937 г.Донские войска в борьбе за выход к морю (1546–1646). Париж: 423 с.
Быкадоров, И.Ф. 1930. История казачества. Прага, Книга 1: 352 с. (рус).
Волынкин Н.М. 1948. Предшественники казаков — волки. Вестник Ленинградского университета . №8: 54-66 (рус).
Гермайзе, О. 1928. Украина и Дон в XVII веке. Записки Киевского института народного образования .Книга 2. Киев: 111-165 (укр).
Голобуцкий, В.О. 1994. Запорожские казаки. Киев: 539 с. (укр).
Готье, Ю.В. 1921. Время восстания. Очерк истории революционных движений начала XVII века. Москва: 109 с. (рус).
Греков, Б. и Якубовский А.Ю. 1998. Золотая Орда и ее падение. Москва: 362 с. (рус).
Касименко, О.К. 1955. Русско-украинские отношения 1648 — начала 1651 гг. Киев: 429 с.
Крестьянские и национальные движения накануне образования Российской Империи. Восстание Булавина (1707-1708). 1935. Москва: 527 с.
Мавродин, В.В. 1938. Славяно-русское население Нижнего Дона и Северного Кавказа в X-XIV вв. Ученые записки ЛГПИ . Vol. 10: 238-274 (рус).
Mischco, D.I. 1961. Украинско-российские отношения в XIV-XVI вв. Киев: 176 с. (укр).
Заявления послов. Российский государственный архив древних актов. Фонд 123. Описание 1. 1629. №9. 256 литров.
Петровский, М. 1939. Освободительная война украинского народа против шляхетской Польши и присоединение Украины к России (1648–1654). Киев: 268 с.(укр).
Покровский, М. 1934. Российская история в широчайшем очерке. Харьков-Киев: 250 с. (укр).
Попов, А. 1949. Кипчаки и русь. Ученые записки Ленинградского университета. Серия исторических наук . Выпуск 14: 69-82.
Пронштейн А.П. 1972. Донское казачество периода феодализма в советской исторической литературе. Дон и Северный Кавказ в советской исторической литературе .Ростов-на-Дону: 23-37.
Разрядный приказ . Московский стол. Российский государственный архив древних актов. Фонд 210. 83 л. 325 с.
Рожков Н.А. 1923. Российская история. Том 7. Петроград, 186 с. (рус).
Российская историческая библиотека. СПб., 1913. Т. XXIX. 1013 с. (рус).
Сахаров П.П. 1914. Происхождение донских казаков. Записки Ростовского-на-Дону общества истории, древностей и природы . Ростов-на-Дону, с. 28-54.
Сватиков С.Г. 1924. Россия и Дон (1549-1917). Белград, 275 с.
Сергийчук, В. 1991. Именем Запорожской армии. Украинское казачество в международных отношениях XVI — середины XVI века. Киев. 251 с. (укр).
Сухоруков, В.Д. 1867. Историческое описание Земли Войска Дона. Новочеркасск, Т. 1. 284 с. .; Т. 2. 267 с. (рус).
Тушин Ю.П. 1978. Русское мореплавание по Каспийскому, Азовскому и Черному морям (XVII век). Москва, 183 с. (рус).
Торжевский С.И. 1923. Стенька Разин. Исторический очерк. Петроград, 121 с.
Феноменов, М.Я. 1923. Разиновщина и Пугачев.Москва. 134 с. (рус).
Фирсов, Н. 1920. Разиновщина как социологический и психологический феномен жизни людей. Москва. 56 с. (рус).
Шевченко Ф.П. 1959. Политические и экономические связи Украины и России в середине XVII века. Киев. 500 р. (укр).
Программа haplomatch для сравнения STR-гаплотипов Y-хромосомы и ее применение для анализа происхождения донских казаков
Gusmao, L., Sanchez-Diz, P., Calafell, F., et al., Скорость мутаций в микросателлитах, специфичных для Y-хромосомы, Hum. Мутат., 2005, т. 26. С. 520–528. doi 10.1002 / humu. 20254
CAS Статья PubMed Google Scholar
Ge, J., Budowle, B., Aranda, X.G., et al., Скорость мутаций коротких тандемных повторов Y-хромосомы в популяциях Техаса, Forensic Sci. Int. Genet., 2009, т. 3. С. 179–184.doi 10.1016 / jfsigen.2009.01.007
CAS Статья PubMed Google Scholar
Санчес-Диз, П., Алвес, К., Карвальо, Э. и др., Данные о населении и сегрегации 17 Y-STR: результаты совместного исследования GEP-ISFG, Int. J. Legal. Мед., 2008, т. 122. С. 529–533. doi 10.1007 / s00414-0080265-z
Артикул PubMed Google Scholar
Животовский Л.А., Андерхилл П.А., Цинниоглу С. и др., Эффективная частота мутаций в коротких тандемных повторах Y-хромосомы, применительно ко времени расхождения популяций человека, Am. J. Hum. Genet., 2004, т. 74. С. 50–61.
CAS PubMed Google Scholar
Bandelt, H.J., Forster, P., Sykes, B.C., et al., Митохондриальные портреты человеческих популяций с использованием медианных сетей, Genetics, 1995, vol.141. С. 743–753.
CAS PubMed PubMed Central Google Scholar
Майрес, Н.М., Рутси, С., Лин, А.А. и др., Эффект основателя основной гаплогруппы R1b Yхромосомы в эпоху голоцена в Центральной и Западной Европе, евро. J. Hum. Genet., 2011, т. 19, нет. 1. С. 95–101. doi 10.1038 / ejhg.2010
Статья PubMed PubMed Central Google Scholar
Schneider, S., Roessli, D., and Excoffier, L., Arlequin, version 2.000 A Программное обеспечение для анализа данных популяционной генетики , Женева: Univ. Женева, 2000.
Google Scholar
Балановский О., Дибирова К., Дыбо А. и др. Параллельная эволюция генов и языков в Кавказском регионе, Мол. Биол. Эволюция, 2011, т. 28, вып. 10. С. 2905–2920. DOI 10.1093 / molbev / msr126
CAS Статья PubMed PubMed Central Google Scholar
Zalloua, P.A., Xue, Y., Khalife, J., et al., Разнообразие Y-хромосомы в Ливане структурировано недавними историческими событиями, Am. J. Hum. Genet. , 2008, т. 82. С. 873–882. doi 10.1016 / jajhg.2008.01.020
CAS Статья PubMed PubMed Central Google Scholar
Заллуа П.А., Платт Д.Э., Эль-Ибаи М. и др., Идентификация генетических следов исторических экспансий: финикийские следы в Средиземном море, Am.J. Hum. Genet., 2008, т. 83. С. 633–642. doi 10.1016 / jajhg.2008. 10.012
CAS Статья PubMed PubMed Central Google Scholar
Willuweit, S. и Roewer, L., Справочная база данных гаплотипов Y-хромосомы (YHRD): обновление, Forensic Sci. Int. Genet., 2015, т. 15. С. 43–48. doi 10.1016 / jfsigen.2014.11.024
CAS Статья PubMed Google Scholar
Астапенко М.П. История донского казачества в повествованиях и рассказах, в пяти томах, Ростов-на-Дону: Терра, 2000, т. 1.
Волков Ю.Г., Донские казаки в прошлом и настоящем , Ростовон-Донское Гинго, 1998.
Google Scholar
Проценко, Б.Н., Оппозиция «мы-они» и менталитет донского казачества, // История и культура народов степного Предкавказья и Северного Кавказа: проблемы межетнических отношений, . Кавказ: проблемы межнациональных отношений. Ростов-на-Дону, 1999. С. 211–221.
Google Scholar
Roewer, L., Willuweit, S., Kruger, C., et al., Анализ STR-гаплотипов Y-хромосомы в европейской части России показывает высокое разнообразие, но незначительные генетические дистанции между популяциями, Int.J. Legal Med., 2008, т. 122, нет. 3. С. 219–223. doi 10.1007 / s00414-007-0222-2
Артикул PubMed PubMed Central Google Scholar
Слаткин М., Мера деления популяции на основе частот микросателлитных аллелей, Генетика, 1995, т. 139, нет. 1. С. 457–462.
CAS PubMed PubMed Central Google Scholar
Nei, M., Molecular Evolutionary Genetics , New York Columbia Univ. Press, 1987.
Google Scholar
Кошель С.М. Информационные технологии в геногеографии, в Современной географической картографии, , Лурье И.К. М., Кравцова В.И. М .: Данные, 2012. С. 158–166.
Google Scholar
Пфайффер, Х., Бринкманн, Б., Хьюне, Дж. И др., Расширение базы данных судебно-медицинской экспертизы в Германии по контрольным областям митохондриальной ДНК: генетическое разнообразие как функция размера выборки и микрогеографии, Int. J. Legal Med., 1999, т. 112, нет. 5. С. 291–298.
CAS Статья PubMed Google Scholar
Тетушкин Е.Я. Генетическая генеалогия: история и методология. J. Genet., 2011, т. 47, нет.5. С. 507–520.
CAS Статья Google Scholar
Новочеркасский музей истории донского казачества — достопримечательности
Музей истории донского казачества — один из старейших музеев Юга России. Он был открыт по инициативе «донской старины» 22 ноября 1899 года. Первым директором музея был Харитон Иванович Попов. Здание было построено специально для музейных целей академиком архитектуры А.Проект Яченко. На строительство были вложены гражданские благотворительные фонды и сундук Войска Донского. К торжественному открытию музея было представлено несколько коллекций (например, старинные монеты). В монтаже экспозиций приняли участие все донские казачьи станицы. Созданное в 1904 году «Церковно-историческое общество» и его «хранилище старины» внесли свой вклад в пополнение фонда музея.
В период Гражданской войны, в конце 1919 года, Донская Белая Армия отступила к Новороссийску, и многие драгоценные экспонаты Донского музея и Донских достижений были срочно помещены в ящики и вывезены из города.В то время достояние музея было сильно повреждено и разграблено.
В советское время тематика музейной экспозиции изменилась, чтобы отразить «соцреализм», Донскую земельную революцию и Гражданскую войну, экономическое развитие Донского края, привычки и уклад «казаков Красной Армии».
Перед началом Великой Отечественной войны музей был преобразован в областной музей истории донского казачества (единственный подобный музей в мире). Во время оккупации города немецкими нацистскими войсками многие экспонаты, в том числе картины известных европейских художников, были перевезены в Германию.Некоторые из вывезенных в то время экспонатов были возвращены в музейный фонд из Праги только в 1947 году.
декабря 1999 г. Музей отметил 100-летие со дня основания и открытия, в настоящее время директором музея является Сединко Светлана Алексеевна. К тому времени местными властями были проведены работы по ремонту здания музея, обновлению экспозиции и изданию юбилейных материалов.
Современный Новочеркасский музей истории донского казачества представляет собой целостный музейный комплекс, в котором хранятся драгоценные реликвии, отражающие славную историю и традиции донского казачества.Обширная коллекция музея не имеет аналогов в мире и насчитывает более 115 тысяч экспонатов.
Музей гордится мировой уникальной коллекцией казачьих знамен, полковых знамен и хвощей 18 -го -19 -го века. В музее представлена своеобразная коллекция старинных сталей и ружей, Оружейная палата генералов и офицеров Донского казачьего войска. Самая замечательная коллекция музея посвящена легендарному атаману Донского казачества, Герою Отечественной войны 1812 года, основателю Новочеркасска Матвею Ивановичу Платову.
В музее хранится обширная коллекция живописи, в том числе работы академика живописи Н.Н. Дубовского, уроженца Новочеркасска, произведения русских художников-передвижников, европейская живопись и графика 16 -го — 18 -го веков, уникальное в мире собрание портретов казаков 18-го, -го, века » Донской портрет », коллекция« королевских портретов ». В музее имеется большая научная библиотека; фонд редких книг составляет более 15 тысяч единиц хранения.Самая ценная часть коллекции — 80 черных буквенных книг 16 -го — 18 -го века.
Славное прошлое донского казачества, патриотизм и самобытность отражены в экспозиции музея, где вручены боевые награды и Заслуженный арсенал генерала А. Каледин, донские казаки, участвовавшие в русско-японской войне и в империалистической войне 1914-1918 годов.
Филиалы музея представлены художником военной тематики М.Б. Дом-музей Грекова (с 1956 г.), пейзажист И.Дом-музей И. Крылова (с 1979 г.), новочеркасского поэта В.В. Калмыковский музей (с 1988 г.).
Другой отличительной частью музейного комплекса является Атаманский дворец (с 2001 г.), официальная резиденция донских казачьих атаманов, архитектурно-исторический памятник 19 века, современный музей «Дворец атаманов».
Новочеркасский музей на протяжении многих лет занимается различной научной, исследовательской, выставочной и издательской деятельностью.Ежегодно регулярно проводятся сборники научных трудов музейщиков «Краеведческие записки», а также научные конференции, посвященные теме истории донского края.
Ежегодно в музее проводится более 30 выставок, большая часть из которых основана на собраниях фонда музея, таких как: «Донской музей 100 -й -й юбилей» (посвященный юбилею), «Возрождение» (посвященный 10 лет возрождения казачьей традиции на Донской земле), «Казацкий род Миллеровых», «Донской портрет», «Дух в живописи» (выставка музейной коллекции икон), «Донской степной певец» (посвященный 140 -е -летие И.И. Крылова) и др.
В сотрудничестве с другими региональными музеями Новочеркасский музей истории донского казачества представил экспонаты редкого фонда (I-II до н.э.) на всемирно известной выставке «Золото Амазонки», проходившей во Франции в 2001 году. Музей поддерживает контакты с казацкие общины Канады, Франции, Германии. Новочеркасский музей — участник федеральной программы «Культура России». Ежегодно музей посещает более 150 тысяч посетителей, проводится более 2 тысяч экскурсий.
Дебаты об изменении климата в степном регионе в России XIX века на JSTOR
Информация журналаРусское обозрение — многопрофильный научный журнал, посвященный истории, литературе, культуре, изобразительному искусству, кино, обществу и политике народов бывшей Российской империи и бывшего Советского Союза. Каждый выпуск содержит оригинальные исследовательские статьи авторитетных и начинающих ученых, а также а также обзоры широкого круга новых публикаций.«Русское обозрение», основанное в 1941 году, является летописью. продолжающейся эволюции области русских / советских исследований на Севере Америка. Его статьи демонстрируют меняющееся понимание России через взлет и закат холодной войны и окончательный крах Советского Союза Союз. «Русское обозрение» — независимый журнал, не связанный с любой национальной, политической или профессиональной ассоциацией. JSTOR предоставляет цифровой архив печатной версии The Russian Рассмотрение.Электронная версия «Русского обозрения» — доступно на http://www.interscience.wiley.com. Авторизованные пользователи могут иметь доступ к полному тексту статей на этом сайте.
Информация для издателяWiley — глобальный поставщик контента и решений для рабочих процессов с поддержкой контента в областях научных, технических, медицинских и научных исследований; профессиональное развитие; и образование. Наши основные направления деятельности выпускают научные, технические, медицинские и научные журналы, справочники, книги, услуги баз данных и рекламу; профессиональные книги, продукты по подписке, услуги по сертификации и обучению и онлайн-приложения; образовательный контент и услуги, включая интегрированные онлайн-ресурсы для преподавания и обучения для студентов и аспирантов, а также для учащихся на протяжении всей жизни.Основанная в 1807 году компания John Wiley & Sons, Inc. уже более 200 лет является ценным источником информации и понимания, помогая людям во всем мире удовлетворять свои потребности и реализовывать их чаяния. Wiley опубликовал работы более 450 лауреатов Нобелевской премии во всех категориях: литература, экономика, физиология и медицина, физика, химия и мир. Wiley поддерживает партнерские отношения со многими ведущими мировыми обществами и ежегодно издает более 1500 рецензируемых журналов и более 1500 новых книг в печатном виде и в Интернете, а также базы данных, основные справочные материалы и лабораторные протоколы по предметам STMS.Благодаря растущему предложению открытого доступа, Wiley стремится к максимально широкому распространению и доступу к публикуемому контенту, а также поддерживает все устойчивые модели доступа. Наша онлайн-платформа, Wiley Online Library (wileyonlinelibrary.com), является одной из самых обширных в мире междисциплинарных коллекций онлайн-ресурсов, охватывающих жизнь, здоровье, социальные и физические науки и гуманитарные науки.
Донские казаки: классический балет не для них
У мужчин особенно сильные, живые голоса; многие русские хоры имеют в своих рядах большой состав казаков.Говорят, что танцы региона Дона возникли непосредственно из казачьих песен, посвященных знаменитым битвам и восстаниям народных героев, а также более мирной стороне казачьей жизни — песням о семье, красоте природы, радости любви.
Казачьи танцы варьируются от элегантных до спортивных, от лирически-романтических до кокетливых и забавных. Основной казачий танец — казачок, который начинается медленно и быстро заканчивается. Есть бодрящий гопак с вытягиванием ног и прыжками в высоту, и хоровод, русская форма хоровода.В труппе донских казаков мужчины исполняют прыжки в высоту, дико энергичные танцы, а женщины — более лирические номера.
«Нас 80 танцоров, певцов и музыкантов, большинство из нас родились, выросли и обучались в Ростове-на-Дону, — говорит г-н Квасов. «Хотя фольклор невозможно точно воспроизвести, мы гордимся тем, что являемся одним из немногих советских фольклорных коллективов, максимально верных оригинальной хореографии и музыке.
«Песнями и танцами мы хотим показать историю региона.Вы удивитесь, насколько казаки отличаются от других людей в России. У них свой диалект, свои манеры, свои обычаи. Даже то, как они выглядят, отличается. Мужчины коренастые, очень сильные, очень конкурентоспособные и не очень высокие. Женщины особенно красивы, с легким восточным оттенком ».
Г-н Квасов, имеющий высшую культурную награду своей страны, звание Народного артиста, говорит, что для него подлинность — это все; он сожалеет о том, что некоторые из самых известных на сегодняшний день советских фольклорных ансамблей, в том числе ансамбли Моисеева и Бериошки, позволяют разбавить свой репертуар влиянием классического балета.
Рецензия на книгу: Странное дело с покосившимся казаком
Книги и рекомендации от Scientific American
Реклама Странная история с покосившимся казаком: и другие поучительные рассказы эволюции человека
Ян Таттерсолл,
Пэлгрейв Макмиллан, 2015 ((27 долларов))
Примерно когда была опубликована теория эволюции Чарльза Дарвина, ученые были озадачены обнаруженными в 1856 году в Германии древними человеческими костями с выступающей надбровной дугой.Вместо того, чтобы считать останки принадлежащими к виду, отличному от современного человека, некоторые исследователи в то время приписали скелет казачьему всаднику с болезненным состоянием рахита, из-за которого он морщил лоб до тех пор, пока не выросла кость над его глазами. Этот инцидент демонстрирует, как собственные предубеждения ученых часто влияли на их интерпретацию того, что им говорила летопись окаменелостей. «Принятая мудрость относительно эволюции человека всегда определяла наши представления о нашем собственном происхождении, часто несмотря на убедительные доказательства обратного», — пишет Таттерсолл, заслуженный куратор антропологии Американского музея естественной истории в Нью-Йорке.В этой книге он выделяет противоречивые идеи и яркие личности, которые сформировали палеоантропологию и дали начало нашему нынешнему пониманию того, как мы стали людьми.
Эта статья была первоначально опубликована под заголовком «Странный случай с покосившимся казаком: и другие поучительные рассказы об эволюции человека» в журнале Scientific American 312, 6, 78 (июнь 2015 г.