Моцарт и Сальери — Пушкин. Полный текст стихотворения — Моцарт и Сальери
СЦЕНА I
Комната.
Сальери
Все говорят: нет правды на земле.
Но правды нет — и выше. Для меня
Так это ясно, как простая гамма.
Родился я с любовию к искусству;
Ребёнком будучи, когда высоко
Звучал орган в старинной церкви нашей,
Я слушал и заслушивался — слёзы
Невольные и сладкие текли.
Отверг я рано праздные забавы;
Науки, чуждые музыке, были
Постылы мне; упрямо и надменно
От них отрекся я и предался
Одной музыке. Труден первый шаг
И скучен первый путь. Преодолел
Я ранние невзгоды. Ремесло
Поставил я подножием искусству;
Я сделался ремесленник: перстам
Придал послушную, сухую беглость
И верность уху. Звуки умертвив,
Музыку я разъял, как труп. Поверил
Я алгеброй гармонию. Тогда
Уже дерзнул, в науке искушенный,
Предаться неге творческой мечты.
Я стал творить; но в тишине, но в тайне,
Не смея помышлять ещё о славе.
Нередко, просидев в безмолвной келье
Два, три дня, позабыв и сон и пищу,
Вкусив восторг и слёзы вдохновенья,
Я жёг мой труд и холодно смотрел,
Как мысль моя и звуки, мной рожденны,
Пылая, с лёгким дымом исчезали.
Что говорю? Когда великий Глюк
Явился и открыл нам новы тайны
(Глубокие, пленительные тайны),
Не бросил ли я всё, что прежде знал,
Что так любил, чему так жарко верил,
И не пошёл ли бодро вслед за ним
Безропотно, как тот, кто заблуждался
И встречным послан в сторону иную?
Усильным, напряжённым постоянством
Я наконец в искусстве безграничном
Достигнул степени высокой. Слава
Мне улыбнулась; я в сердцах людей
Нашёл созвучия своим созданьям.
Я счастлив был: я наслаждался мирно
Своим трудом, успехом, славой; также
Трудами и успехами друзей,
Товарищей моих в искусстве дивном.
Нет! никогда я зависти не знал,
О, никогда! — нижe, когда Пиччини
Пленить умел слух диких парижан,
Ниже, когда услышал в первый раз
Я Ифигении начальны звуки.
Кто скажет, чтоб Сальери гордый был
Когда-нибудь завистником презренным,
Змеёй, людьми растоптанною, вживе
Песок и пыль грызущею бессильно?
Никто!.. А ныне — сам скажу — я ныне
Завистник. Я завидую; глубоко,
Мучительно завидую. — О небо!
Где ж правота, когда священный дар,
Когда бессмертный гений — не в награду
Любви горящей, самоотверженья,
Трудов, усердия, молений послан —
А озаряет голову безумца,
Гуляки праздного?.. О Моцарт, Моцарт!
Входит Моцарт.
Моцарт
Ага! увидел ты! а мне хотелось
Тебя нежданной шуткой угостить.
Сальери
Ты здесь! — Давно ль?
Моцарт
Сейчас. Я шёл к тебе,
Нёс кое-что тебе я показать;
Но, проходя перед трактиром, вдруг
Услышал скрыпку… Нет, мой друг, Сальери!
Смешнее отроду ты ничего
Не слыхивал… Слепой скрыпач в трактире
Разыгрывал voi che sapete. Чудо!
Не вытерпел, привёл я скрыпача,
Чтоб угостить тебя его искусством.
Войди!
Входит слепой старик со скрыпкой.
Из Моцарта нам что-нибудь!
Старик играет арию из Дон-Жуана; Моцарт хохочет.
Сальери
И ты смеяться можешь?
Моцарт
Ах, Сальери!
Ужель и сам ты не смеёшься?
Сальери
Нет.
Мне не смешно, когда маляр негодный
Мне пачкает Мадонну Рафаэля,
Мне не смешно, когда фигляр презренный
Пародией бесчестит Алигьери.
Пошёл, старик.
Моцарт
Постой же: вот тебе,
Пей за моё здоровье.
Старик уходит.
Ты, Сальери,
Не в духе нынче. Я приду к тебе
В другое время.
Сальери
Что ты мне принёс?
Моцарт
Нет — так; безделицу. Намедни ночью
Бессонница моя меня томила,
И в голову пришли мне две, три мысли.
Сегодня их я набросал. Хотелось
Твоё мне слышать мненье; но теперь
Тебе не до меня.
Сальери
Ах, Моцарт, Моцарт!
Когда же мне не до тебя? Садись;
Я слушаю.
Моцарт
(за фортепиано)
Представь себе… кого бы?
Ну, хоть меня — немного помоложе;
Влюблённого — не слишком, а слегка —
С красоткой, или с другом — хоть с тобой,
Я весел… Вдруг: виденье гробовое,
Незапный мрак иль что-нибудь такое…
Ну, слушай же.
(Играет.)
Сальери
Ты с этим шёл ко мне
И мог остановиться у трактира
И слушать скрыпача слепого! — Боже!
Ты, Моцарт, недостоин сам себя.
Моцарт
Что ж, хорошо?
Сальери
Какая глубина!
Какая смелость и какая стройность!
Ты, Моцарт, бог, и сам того не знаешь;
Я знаю, я.
Моцарт
Ба! право? может быть…
Но божество моё проголодалось.
Сальери
Послушай: отобедаем мы вместе
В трактире Золотого Льва.
Моцарт
Пожалуй;
Я рад. Но дай схожу домой сказать
Жене, чтобы меня она к обеду
Не дожидалась.
(Уходит.)
Сальери
Жду тебя; смотри ж.
Нет! не могу противиться я доле
Судьбе моей: я избран, чтоб его
Остановить — не то мы все погибли,
Мы все, жрецы, служители музыки,
Не я один с моей глухою славой….
Что пользы, если Моцарт будет жив
И новой высоты ещё достигнет?
Подымет ли он тем искусство? Нет;
Оно падёт опять, как он исчезнет:
Наследника нам не оставит он.
Что пользы в нём? Как некий херувим,
Он несколько занёс нам песен райских,
Чтоб, возмутив бескрылое желанье
В нас, чадах праха, после улететь!
Так улетай же! чем скорей, тем лучше.
Вот яд, последний дар моей Изоры.
Осьмнадцать лет ношу его с собою —
И часто жизнь казалась мне с тех пор
Несносной раной, и сидел я часто
С врагом беспечным за одной трапезой,
И никогда на шёпот искушенья
Не преклонился я, хоть я не трус,
Хотя обиду чувствую глубоко,
Хоть мало жизнь люблю.
Всё медлил я.
Как жажда смерти мучила меня,
Что умирать? я мнил: быть может, жизнь
Мне принесёт незапные дары;
Быть может, посетит меня восторг
И творческая ночь и вдохновенье;
Быть может, новый Гайден сотворит
Великое — и наслажуся им…
Как пировал я с гостем ненавистным,
Быть может, мнил я, злейшего врага
Найду; быть может, злейшая обида
В меня с надменной грянет высоты —
Тогда не пропадёшь ты, дар Изоры.
И я был прав! и наконец нашёл
Я моего врага, и новый Гайден
Меня восторгом дивно упоил!
Теперь — пора! заветный дар любви,
Переходи сегодня в чашу дружбы.
СЦЕНА II
Особая комната в трактире; фортепиано.
Моцарт и Сальери за столом.
Сальери
Что ты сегодня пасмурен?
Моцарт
Я? Нет!
Сальери
Ты верно, Моцарт, чем-нибудь расстроен?
Обед хороший, славное вино,
А ты молчишь и хмуришься.
Моцарт
Признаться,
Мой Requiem меня тревожит.
Сальери
А!
Ты сочиняешь Requiem? Давно ли?
Моцарт
Давно, недели три. Но странный случай…
Не сказывал тебе я?
Сальери
Нет.
Моцарт
Так слушай.
Недели три тому, пришёл я поздно
Домой. Сказали мне, что заходил
За мною кто-то. Отчего — не знаю,
Всю ночь я думал: кто бы это был?
И что ему во мне? Назавтра тот же
Зашёл и не застал опять меня.
На третий день играл я на полу
С моим мальчишкой. Кликнули меня;
Я вышел. Человек, одетый в чёрном,
Учтиво поклонившись, заказал
Мне Requiem и скрылся. Сел я тотчас
И стал писать — и с той поры за мною
Не приходил мой чёрный человек;
А я и рад: мне было б жаль расстаться
С моей работой, хоть совсем готов
Уж Requiem. Но между тем я…
Сальери
Что?
Моцарт
Мне совестно признаться в этом…
Сальери
В чём же?
Моцарт
Мне день и ночь покоя не даёт
Мой чёрный человек.
За мною всюду
Как тень он гонится. Вот и теперь
Мне кажется, он с нами сам-третей
Сидит.
Сальери
И, полно! что за страх ребячий?
Рассей пустую думу. Бомарше
Говаривал мне: «Слушай, брат Сальери,
Как мысли чёрные к тебе придут,
Откупори шампанского бутылку
Иль перечти «Женитьбу Фигаро».
Моцарт
Да! Бомарше ведь был тебе приятель;
Ты для него «Тарара» сочинил,
Вещь славную. Там есть один мотив…
Я всё твержу его, когда я счастлив…
Ла ла ла ла… Ах, правда ли, Сальери,
Что Бомарше кого-то отравил?
Сальери
Не думаю: он слишком был смешон
Для ремесла такого.
Моцарт
Он же гений,
Как ты да я. А гений и злодейство —
Две вещи несовместные. Не правда ль?
Сальери
Ты думаешь?
(Бросает яд в стакан Моцарта.)
Ну, пей же.
Моцарт
За твоё
Здоровье, друг, за искренний союз,
Связующий Моцарта и Сальери,
Двух сыновей гармонии.
(Пьёт.)
Сальери
Постой,
Постой, постой!.. Ты выпил… без меня?
Моцарт
(бросает салфетку на стол)
Довольно, сыт я.
(Идёт к фортепиано.)
Слушай же, Сальери,
Мой Requiem.
(Играет.)
Ты плачешь?
Сальери
Эти слёзы
Впервые лью: и больно и приятно,
Как будто тяжкий совершил я долг,
Как будто нож целебный мне отсёк
Страдавший член! Друг Моцарт, эти слёзы…
Не замечай их. Продолжай, спеши
Ещё наполнить звуками мне душу…
Моцарт
Когда бы все так чувствовали силу
Гармонии! Но нет: тогда б не мог
И мир существовать; никто б не стал
Заботиться о нуждах низкой жизни;
Все предались бы вольному искусству.
Нас мало избранных, счастливцев праздных,
Пренебрегающих презренной пользой,
Единого прекрасного жрецов.
Не правда ль? Но я нынче нездоров,
Мне что-то тяжело; пойду засну.
Прощай же!
Сальери
До свиданья.
(Один.)
Ты заснёшь
Надолго, Моцарт! Но ужель он прав,
И я не гений? Гений и злодейство
Две вещи несовместные. Неправда:
А Бонаротти? Или это сказка
Тупой, бессмысленной толпы — и не был
Убийцею создатель Ватикана?
1830 г.
«Пушкин – наше все» — как и почему появилась эта фраза
Мысль о том, что «Пушкин — наше всё», была высказана в 1859 году Аполлоном Григорьевым и до сих пор остается до конца не распознанной. Аполлон Григорьев, русский писатель и оригинальный мыслитель, считал, что поэты — «глашатаи великих истин и великих тайн жизни», и видел в Пушкине воплощение всего самобытного, особенного, что есть в русском народе, что отличает его сознание и даже образ жизни от представителей других миров.
Как древние греки узнавали себя в «Илиаде» и «Одиссее» Гомера, немцы — в сочинениях Иоганна Вольфганга Гете, французы — у Виктора Гюго, так русский человек находит себя в пушкинских героях — нередко в идеальном облике.
Как заметил Николай Гоголь, Пушкин — «русский человек в своем развитии», «в нем русская природа, русская душа, русский язык, русский характер отразились в такой же чистоте, в такой очищенной красоте, в какой отражается ландшафт на выпуклой поверхности оптического стекла».
Со временем Пушкин разошелся на цитаты, был принят в бытовой обиход. Его мысль пронизывает сознание представителей самых разных социальных групп и профессий. У деревенского мальчишки или студента, профессора истории или философии, лингвиста, писателя — у каждого свой Пушкин: кому-то интересны его сказки, кто-то наслаждается его лирикой или ясностью мысли, высказанной в прозе. Но одновременно он и один на всех. Почему?
Возможно, потому, что творчество Пушкина и его жизнь пришлись на время формирования отечественной культуры Нового времени, когда определились ее язык и ее будущность. Именно Пушкину предстояло завершить формирование литературного языка, начатое его предшественниками в XVIII веке. Как писал Иван Тургенев, «ему [Александру Пушкину] одному пришлось исполнить две работы, в других странах разделенные целым столетием и более, а именно: установить язык и создать литературу».
Культура живет национальной памятью и вечно возобновляемым потоком традиции. В этом смысле Пушкин, с которым наша культура уже почти два века состоит в своеобразном диалоге, неизменно предстает в ней желанным собеседником, хотя не всегда обе стороны выступали как равноправные в этом диалоге.
В течение нескольких десятилетий после смерти Александра Пушкина в 1837 году многим казалось, что историческая роль поэта исчерпана и его следует отнести к разряду завершенных — классических — явлений литературы. Поэт Владислав Ходасевич позднее назвал это время «первым затмением пушкинского солнца». Критики утверждали тогда, что пушкинское творчество — значимая, но перевернутая страница истории, а Аполлон Григорьев, напротив, призывал присмотреться к Пушкину как к выразителю народной души.
Бурные 1860-е годы поставили перед поэзией новые общественные задачи, и уже поэт новой эпохи Николай Некрасов объявил Пушкина «собратом по борьбе за свободное слово». Следом разгорелся жаркий спор западников и славянофилов, в котором Пушкина представляли то носителем европейской культуры, то хранителем «русского духа», преодолевшим «иноземные влияния».
Постепенно на передний план общественного сознания выступила «литература совести», устремленная к идеалу, взыскующая в слове писателя утешения и надежды. И вновь внимание общества обратилось к Пушкину — к тому, кто наиболее последовательно и определенно выразил этот нравственный идеал. В пространстве культуры станут эталонными и жизнь, и судьба, и слово поэта: «Оставь герою сердце! Что он будет без него? Тиран!»
Мог ли предвидеть Аполлон Григорьев, что в начале XX века перед лицом неминуемой гибели, краха старого мира поэты условятся перекликаться («аукаться») именем Пушкина «в надвигающемся мраке»? Мог ли представить Владислав Ходасевич, который и предложил в 1921 году отыскивать единомышленников, «своих», через отношение к Пушкину, что в лютые блокадные дни 1942 года в Ленинграде у дома на Мойке, 12, сойдутся несколько человек, чтобы 10 февраля отметить годовщину смерти Пушкина, и что единственно произнесенные тогда слова «Красуйся, град Петров, и стой / Неколебимо как Россия.
..», приобретут новый, всепобеждающий смысл?
Нет в нашей истории другого поэта, с которым общественное сознание так легко продолжало бы давно начатый разговор «по душам», так живо «аукалось». Причина тому не только в гениальности Пушкина–художника и мыслителя, но в гармоничной цельности его миросозерцания. Кажется, что его тексты содержат естественный отклик и точные ответы едва ли не на все вопросы, встающие перед человеком со дня его рождения до смерти. Пушкин для русского сознания — это и «смутное влеченье чего-то жаждущей души», и «сказка ложь, да в ней намек», и иронично-мудрое «чорт догадал меня родиться в России с душою и талантом», но также и сердечное «веленью Божию, о Муза, будь послушна!» и пронзительное «я жить хочу, чтоб мыслить и страдать»!
Потому и остается он олицетворением всего того загадочного, что до времени хранит русская душа, всегда жаждущая приподняться над обыденностью и суетой повседневности. В свое время это остро почувствовал польский поэт Адам Мицкевич, когда 25 мая 1837 года, в канун 38-й годовщины со дня рождения Пушкина, не дожившего до этого дня, написал во французском журнале Le Globe: «Пуля, поразившая Пушкина, нанесла интеллектуальной России ужасный удар.
Ни одной стране не дано дважды рождать человека со столь выдающимися и столь разнообразными способностями».
Подкаст истории ревизионистов — Подкаст Малкольма Гладуэлла
Перейти к основному содержанию
Ревизионистская история – это путешествие Малкольма Гладуэлла через незамеченное и непонятое. В каждом эпизоде заново исследуется что-то из прошлого — событие, человек, идея, даже песня — и спрашивается, правильно ли мы поняли это в первый раз. Потому что иногда прошлое заслуживает второго шанса.
Теперь вы можете транслировать эпизоды и смотреть дополнительный видеоконтент на канале Малкольма Гладуэлла на YouTube!
Самый последний эпизод
Год участия Лестера Глика в Миннесотском голодном эксперименте стоил ему долгожданной карьеры, а также оставил расстройство пищевого поведения на всю оставшуюся жизнь. Но как и многие…
Узнать больше
Год участия Лестера Глика в эксперименте по голоданию в Миннесоте стоил ему долгожданной карьеры, а также оставил расстройство пищевого поведения на всю оставшуюся жизнь. Но как и многие…
Узнать больше
Миннесотский эксперимент с голоданием невозможно провести сегодня. Ни один ученый не мог получить разрешение морить голодом 36 здоровых людей в течение почти года. Но почему? Ревизионистская История пытается…
Узнать больше
В последний год Второй мировой войны 36 мужчин провели год в обшарпанных комнатах под футбольным стадионом Университета Миннесоты. Они были частью…
Узнать больше
Малкольм Гладуэлл все испортил в своем бестселлере Outliers? Что, если все, что он сделал, это написал учебник для невротических родителей-вертолетов? Чтобы узнать это, ревизионистская история спускается на…
Узнать больше
Малкольм рассказывает историю о том, как его родители и их друзья спонсировали трех вьетнамских беженцев после войны во Вьетнаме. И удивляется: неужели мы недооцениваем ценность…
Узнать больше
Вы думали, что выходки Уилла, Грейс, Джека и Карен были безобидной забавой. Прошу вас. Ревизионистская история глубоко погружается в телевизионный ситком, о котором вы, возможно, не знали…
Узнать больше
Легендарный голливудский магнат, известный писатель, несчастный случай за рулем в нетрезвом виде со смертельным исходом и блестящий сценарий, оставленный на полу монтажной. Ревизионистская история занимается поп…
Узнать больше
Тайна, которая начинается с полусырой идеи малоизвестного калифорнийского бюрократа в 1930-х годах и заканчивается одним из худших общественных кризисов в американской истории. Маленький цыпленок…
Узнать больше
Столетие назад в Акроне, штат Огайо, был наконец вылечен таинственный и обезображивающий недуг. . . с приправой. Мы просим: пора возвращаться…
Узнать больше
Что, если бы вы могли разработать любой эксперимент, какой захотите? Не беспокоясь о деньгах, этике, логистике или даже о законах природы? Ревизионистская история открывает сезон, представляя…
Узнать больше
Ревизионистская история возвращается! И одержимы… экспериментами. Природные эксперименты. Мысленные эксперименты. Неудачные эксперименты. Эксперименты, которые заканчиваются на соляных фабриках и папках, заполненных копиями. Не…
Хозяин
Малкольм Гладуэлл — президент и соучредитель Pushkin Industries. Он журналист, оратор и автор шести бестселлеров New York Times, включая The Tipping Point, Blink, Outliers,…
Подробнее
Пушкин Пресс – Рецензия на книгу «Последнее слово»
Краткое содержание: В маленьком городке Крозон в Бретани в библиотеке хранятся рукописи, которые были отклонены для публикации: увядшие мечты начинающих писателей.
Приехав в гости во время отпуска, молодой редактор Дельфина Десперо взволнована, обнаружив настолько сильный роман, что чувствует себя обязанной привезти его в Париж, чтобы опубликовать.
Книга произвела фурор, вызвав лихорадочный интерес к личности ее автора — по-видимому, некоего Анри Пика, ныне покойного повара-пиццериста из Крозона. Скептики кричат, что все это розыгрыш: как этот человек мог написать такой шедевр? Упрямый журналист Жан-Мишель Руш отправляется в Бретань для расследования.
То забавный, то трогательный, Тайна Анри Пика – это быстро развивающийся комический детектив, обогащенный глубокой любовью к книгам и авторам, которые их пишут
Мой отзыв: Сейчас миру нужен старый добрый роман для хорошего настроения, и это захватывающее новое сотрудничество между Pushkin Press и Walter Presents. «Тайна Анри Пика» Дэвида Фонкиноса — первый фильм, также выпущенный в виде фильма с английскими субтитрами в 2019 году.
в библиотеке хранятся только те книги, которые были отвергнуты и никому не нужны. Представьте, что вы написали неудачную книгу и должны лично сдать ее в библиотеку. О позор!
Необычная библиотека была создана Жан-Пьером Гурвеком, но когда Жан-Пьер умер, библиотека была оставлена и более или менее забыта, что это до прибытия двух человек, которые просто случайно оказались в этом районе, Дельфина берет своего парня Фредерика на встречу с родителями и случайно находит библиотеку, и они начинают просматривать некоторые из отвергнутых рукописей. Это Дельфина вдруг понимает, что нашла литературную жемчужину, но кто такой писатель-детектив Анри Пик? Оказывается, Анри с тех пор умер, но был местным.
После визита к жене покойного Анри они решают опубликовать эту книгу, и она становится литературной сенсацией. Но у успеха должна быть и обратная сторона, и есть один человек, который является критиком, но без особого успеха набрасывается на успех, чтобы попытаться остановить его успех.
Но каковы его причины?
Трудно сказать, насколько мне понравилась эта красивая и очаровательная книга, мне просто понравился стиль письма Дэвида Фонкиноса, в ней есть юмор, и мне просто понравилась настоящая французская атмосфера сюжетной линии. Это восхитительная история о книгах, но также и о людях. Просто настоящее удовольствие читать.
288 страниц.
@pushkinpress
#walterpresents
Спасибо Поппи Стимпсону (Pushkin Press) за обзорную копию The Mystery of Henri Pick Дэвид Фоэнкин
The Mystery of Henri . Книга Foenkinos была опубликована издательством Pushkin Press 7 th мая 2020 года и доступна для заказа через Waterstones, Amazon и в местном независимом книжном магазине. Пожалуйста, поддержите свои местные независимые книжные магазины в эти трудные времена.
Нравится:
Нравится Загрузка…
Опубликовано автором thelastword1962Опубликовано в Дэвид Фонкинос, Художественная литература, Пушкин Пресс, Тайна Анри ПикаLeave a comment
Эта книга действительно заинтриговала меня, прежде чем я начал читать Номер один Китайский Ресторан дебют Лилиан Ли. (Один, оттиск Пушкинской печати). Мне не о чем было беспокоиться. Невероятный роман, действие которого происходит в китайском ресторане, и персонаж, который там работает и работает. Мы все ели в ресторанах, но многим требуется время, чтобы просто остановиться и подумать о том, что на самом деле происходит за кулисами.
Это действительно лучший роман, основанный на персонажах, поскольку их много, и вы можете с ними встретиться. Испытания и невзгоды сотрудников Пекинского утиного дома, Роквилл, Мэриленд. Они готовят китайскую еду уже много десятилетий, но когда много людей тесно сотрудничают, даже если они близки, как семья, возникает обычное напряжение, которое выплескивается прямо под поверхность.
Одним из аспектов этого сказочного романа, который мне очень понравился, были персонажи, которых вы встретите в каждой из глав. В книге так много интересных нитей, что хочется узнать больше о людях, которые там работают, в том числе об иммигрантах и их потомках. Это действительно очень большая семейная драма, разыгрываемая страница за страницей.
Есть Джимми, чья страсть состоит в том, чтобы оторваться и открыть свой собственный ресторан, но его отношения с Джонни сложны, и у многих есть Нэн, которая является менеджером ресторана Duck House, и что А-Джек, который, кажется, был там вечно но у него грозный характер.
Даже в лучшие семейные неприятности могут кипеть и пузыриться на поверхности, и это действительно видно в письмах Ли, и кажется, что Нэн приходится иметь дело со многими сложными персонажами, которые там работают. Мы также познакомимся с одним из первоначальных владельцев Фэн Фей Ван, которая полна рвения, она мудра, но может постоять за себя, если потребуется.
Это душераздирающая история с юмором о персонажах, которые являются работниками, друзьями, членами семьи и многими другими. Это действительно захватывающий роман, который мне было трудно оставить в покое слишком надолго. Проза Лилиан Ли восхитительна, и я поглощаю ее, как любимую китайскую еду. Настоятельно рекомендуется .
336 страниц.
Спасибо Табите Пелли из Pushkin Press за рецензию на книгу Number One Китайский ресторан Лилиан Ли.
Китайский ресторан номер один от Лилиан Ли был опубликован издательством One, издательством Pushkin Press, 7 th Febraury 2019 и доступен через Waterstones, Amazon и через ваш местный независимый книжный магазин.
Нравится:
Нравится Загрузка…
Опубликовано автором thelastword1962Опубликовано в Художественная литература, Лилиан Ли, Китайский ресторан номер один, One, Pushkin PressОставить комментарий Некоторые люди мечтают открыть и управлять книжным магазином.
Для Франсуазы она упустила это всего на несколько мгновений. Теперь ей нужно было где-то спрятаться, а затем сбежать, прежде чем ее арестуют, а затем отправят в концлагерь.Конечно, в Виши, Франция, были те, кто легко сообщил бы властям о ее местонахождении, но в то же время были и те, кто храбро прятал этих еврейских мужчин, женщин и детей, слишком хорошо зная, что если их поймают, их подвергнут пыткам, а затем убьют.
В июне 1943 года Франсуазе с помощью удалось пересечь границу и добраться до Швейцарии. Она была в безопасности. Именно здесь она искала утешения, написав No Place в Lay One’s Head
Это поистине душераздирающие воспоминания, написанные сразу после того, как она сбежала из Франции в нейтральную Швейцарию.
Это также удивительное чтение, от которого я не мог оторваться, когда начал, а после того, как закончил, мне захотелось узнать больше о Франсуазе Френкель. Это книга, которую хочется прочитать, и Нет места, чтобы приложить голову настоятельно рекомендуется.
В годы, последовавшие за войной, я могу только надеяться, что Франсуаза обрела желанный покой. Франсуаза Френкель умерла в Ницце, Франция, 19 января.75.
304 стр.
Спасибо, Табита Пелли, за рецензию на книгу Франсуазы Френкель « Голову нельзя приложить ». 2018 и доступен через Waterstones, Amazon и через ваш местный независимый книжный магазин.
Нравится:
Нравится Загрузка…
Опубликовано by thelastword1962Опубликовано в Франсуаза Френкель, История, Голову приклонить негде, Документальная литература, Пушкин Пресс, Вторая мировая войнаLeave a comment
Моя любовь к поэзии возвращает меня в юность, когда я писал стихи в свободное время.
Шли годы, я открывал для себя русских поэтов, а также русскую литературу. Это стало любовью и одержимостью. Я с большим удовольствием представляю один из последних релизов Candlestick Press. Десять стихотворений из России , отобранных и представленных Борисом Дралюком совместно с Пушкин Пресс.
Эти поэтические брошюры — самое замечательное введение в русскую поэзию, если вы еще не открыли для себя это. Все, кто знает и понимает русских поэтов и поэзию, поймут, что это на самом деле больше, чем просто поэзия. Он охватывает все и вся, что является русским.
Одно только упоминание имени Александра Пушкина вызывает у меня много воспоминаний, когда я начал свой роман с русской литературой и поэзией. Есть десять стихотворений, которые выбрал Борис Дралюк, и, без сомнения, мое любимое стихотворение в сборнике — 9.0005 Моя страна Михаил Лермонтов. Это просто Россия в стихах.
Десять стихов из России.
Пролог к Руслану и Людмиле Александра Пушкина
Моя страна Михаила Лермонтова
Алье Марины Цветаевой
«Возьми из моих ладоней немного солнца.
«Заблудившийся трамвай» Николая Гумилева
«Гамлет» Бориса Пастернака
«Прогулка» Юрия Казарновского
«Я все еще нахожу очарование…» Георгий Иванов
Букет Юлии Немировской
Candlestick Press — небольшое независимое издательство, базирующееся в Ноттингеме и основанное в 2008 году. (издатель), Кэти Тауэрс (помощник редактора) и два помощника администратора. Их цель проста – донести радость поэзии до взрослых и детей, которые любят поэзию и, возможно, только начинают свой путь к наслаждению поэзией. Эти небольшие брошюры просто идеальны для чтения перед сном или, как я делал, наслаждаясь ими в поездках, и просто идеально подходят для подарка.
22 страницы.
Спасибо Candlestick Press за рецензию на книгу «Десять стихотворений из России» .
Десять стихов из России был опубликован 1 st июня 2018 года и доступен в избранных книжных магазинах Waterstones, а также на Amazon и в вашем местном независимом книжном магазине.
Нравится:
Нравится Загрузка…
Опубликовано автором thelastword1962Опубликовано в Candlestick Press, Поэзия, Пушкинская пресса, Десять стихотворений из РоссииLeave a comment
История начинается с того, что женщина (Джейн Эшланд) просыпается в палатке в норвежских горах. Снаружи на унылый пейзаж обрушивается буря, и Джейн думает, что вот-вот умрет. Постепенное исчезновение Джейн Эшленд Николая Хоума (перевод Анны Патерсон) — это захватывающая и неотразимая история женщины, которая летит в Норвегию, чтобы увидеться с родственниками. Но как Джейн Эшленд оказалась здесь одна?
Теперь Джейн оказалась одна среди унылых пейзажей в палатке без еды и воды. Она понятия не имеет, где находится и как сюда попала. Это мощная история объемом менее 200 страниц, которую мне было очень трудно бросить. История, которая просто завладела моими чувствами и отказывалась отпускать, пока я не прочитал последнюю страницу.
Я люблю истории о центральных героях и только о них, и вот прекрасный пример. Рассказано в воспоминаниях о ее жизни. Выясняется, что Джейн — израненная душа, поврежденная выпивкой и отпускаемыми по рецепту лекарствами. Тем не менее, есть часть воспоминаний о том, что Джейн изучала литературу и свои отношения, пока была в Штатах. Со временем она попыталась связаться со своими родственниками в Норвегии, но вы всегда опасаетесь, что в жизни Джейн на горизонте нависла грозовая туча, а затем они ударили. Подобно горному ландшафту, в котором оказалась Джейн, это суровый и сырой роман. Это мрачно и холодно.
В этом романе я обнаружил, как невероятный Николай Хоум мало-помалу снабжает читателя подробностями жизни Джейн, заставляя вас постоянно думать о Джейн. Читая это, я обнаружил, что это похоже на наркотик, вызывающий привыкание, и однажды в тебе захотелось еще и еще. Это потрясающее произведение со сложными нитями. НАСТОЯТЕЛЬНО РЕКОМЕНДУЕТСЯ
192 стр.