Глава девятая Калмыцкие степи. Записки беспогонника
Глава девятая Калмыцкие степи. Записки беспогонникаВикиЧтение
Записки беспогонникаГолицын Сергей Михайлович
Содержание
Возвращаемся в калмыцкие степи
Возвращаемся в калмыцкие степи 4 мая 2002 года. Кочубей (Республика Дагестан, Тарумовский район) – Артезиан (Калмыкия, Черноземельский район) – 15 км11:30. Караван покидает Дагестан. Из Азии в Европу, через реку Кума мы вновь переходим в калмыцкие степи.Федор на Яшке ведет
Степи
Степи Отрывок …Мы в жизни то не замечаем, Когда, утратив юных лет Страстей и чувств весёлый бред, Мы понемногу начинаем Бесцветность жизни сознавать: Прошли для нас весна и лето, Душой мы стали остывать, Больное сердце не согрето Любви живительным огнём; И боязливо
Глава первая.
Буран в степиГлава первая. Буран в степи Но лишь взошла розоперстая, рано рожденная Эос… «Илиада», I, 477 Ветер так свистит и воет, что едва слышны колокольчики лошадей. Похоже, что вечером или ночью разразится буран. Открытые сани одиноко несутся по степи — ветер бьет прямо в лицо.Но,
Степи
Степи Четверг, 3 февраля 1944 года.Был получен приказ эвакуировать Лозовок и последний сектор на правом берегу реки, так как общая ситуация значительно ухудшилась.Таранные удары противника на юге все больше и больше выталкивали окруженные войска на север. Теперь советский
На Кавказ пешком через Сальские, калмыцкие степи и Ставрополье
На Кавказ пешком через Сальские, калмыцкие степи и Ставрополье Эшелон, в составе которого двухосные товарные вагоны-теплушки («40 человек или 8 лошадей»), предоставленные техникуму, далее беспрепятственно дошел до Сальска через бескрайние поля совхоза «Гигант»,
Одиночество в степи
Одиночество в степи
История работы Льва Львовича на голоде в Самарской губернии вызывает смешанные чувства… С одной стороны – глубокую симпатию к сыну Толстого.
Все старшие сыновья писателя поработали на голоде. Илья – как помещик в Чернском уезде Тульской губернии,
ГЛАВА X ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ: СИГНАЛ ТРЕВОГИ В СТЕПИ
ГЛАВА X ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ: СИГНАЛ ТРЕВОГИ В СТЕПИ «Смотри-ка, маленький храбрец не уступает великану!», «Ура голландцам в Южной Африке; они не дадут себя запугать!», «Вот будет здорово, если этому верзиле врежут как следует!»Таково было настроение повсюду в те, еще
Бункер в степи
В степи Молдаванской
В степи Молдаванской
На другое утро я уехал из Кишинева в турне по Бессарабии.
Трудно передать чувства, которые охватили меня при виде нашей русской земли, такой знакомой, такой близкой и дорогой сердцу и в то же время такой «чужой». Русские вывески: «Аптека», «Трактир»,
ОХОТА В СТЕПИ
ОХОТА В СТЕПИ Первой охотой в степи стала для меня охота на дроф. Самцы этих птиц — без самочек — приходят на плато ранней весной, когда свежая трава еще не заглушила прошлогоднюю. Петухи устраиваются в тех местах, где достаточно высокая трава или камыши дают им неплохое
Через калмыцкие степи на Урал
Через калмыцкие степи на Урал Мы стали готовиться к отъезду. Наши документы позволяли беспрепятственно двигаться на восток. Решающая роль принадлежала моему свидетельству об участии в боевых действиях и последующей госпитализации. В то тревожное время проверки на
Глава 1 ДЕТСТВО ДО ПОСТУПЛЕНИЯ В КАДЕТСКИЙ КОРПУС.
ДОНСКИЕ СТЕПИ, ТАБУНЫ ЛОШАДЕЙ, ЖИЗНЬ КАЛМЫК И ИХ ОТНОШЕНИЕ К ПРАВОСЛАВИЮГлава 1 ДЕТСТВО ДО ПОСТУПЛЕНИЯ В КАДЕТСКИЙ КОРПУС. ДОНСКИЕ СТЕПИ, ТАБУНЫ ЛОШАДЕЙ, ЖИЗНЬ КАЛМЫК И ИХ ОТНОШЕНИЕ К ПРАВОСЛАВИЮ Семья у нас была большая – отец, мать, четыре брата и сестра. И умерли, до моей памяти, два брата и две сестры. Два брата были старше меня, а один и
XX. ЛЕС В СТЕПИ
«На што мне облака и степи…»
«На што мне облака и степи…»
На што мне облака и степи
И вся подсолнечная ширь!
Я раб, свои взлюбивший цепи,
Благословляющий Сибирь.
Эй вы, обратные по трахту!
Поклон великим городам.
Свою застеночную шахту
За всю свободу не отдам.
Поклон тебе, град Божий,
РЕСПУБЛИКА КАЛМЫКИЯ — стихи о родном крае
Дорогие читатели! Сайт «Любимая Родина» рад представить вам стихи про Калмыкию (Южный ФО, Россия), которые написали современные поэты. Мы благодарим авторов за творческое вдохновение, чуткость, доброту и любовь к Родине.
Калмыкия
автор: Василий Фатеев
Я иду по бескрайним просторам –
По необъятной своей степи.
Надо мною кружит чёрный ворон,
Белеют подо мной ковыли.
Мне дышится здесь свободно
И мне хочется дальше идти.
Кто сказал, что совсем не модно
Быть сыном седой степи?
Писал однажды поэт великий
О народе, что здесь живёт.
Здесь братья мои – калмыки,
Живут уже трёхсотый год…
И пусть серебрит виски седина,
Я иду по степи – никуда не спешу
О калмыках писали во все времена,
Теперь о них здесь я вам пишу.
В прошлом – кочевые племена,
Узнать побольше о них хочу я.
Поправив на коне стремена,
Грущу о степи по стране кочуя.
И пусть я уехал отсюда однажды —
Ни при чём расстояния и года
Где бы я ни был сейчас – не важно —
Я в край родной возвращаюсь всегда.
На Нижней Волге и на озёрах
Играют на воде солнечные блики.
Есть оазисы на степных просторах,
А для меня оазис – моя Калмыкия.
Не страшна мне любая стихия:
Я рос под солнцем и под дождём,
Моей Калмыкии посвящаю стихи я,
Навсегда она будет в сердце моём!
Моя Калмыкия!!!автор: Чингис Кайлакаев
Калмыкия моя родная»
Моя прекрасная земля»
Я по степи пройтись мечтаю»
Вдыхая запах ковыля!
Прилечь на землю,утром,рано»
Уйти в себя,закрыв глаза»
Забыть про все,уйти в нирвану»
Забыв на миг о всех и вся!
Пройтись по улицам знакомым»
Быть может в школу заглянуть»
Как раньше сесть за парту снова»
Как раньше к ней щекой прильнуть!
И на родник сходить так тянет»
Попить воды,такой живой»
Вкуснее нет воды,я знаю»
Нигде на свете нет такой!
Зайти в Хурул и помолиться»
Побыть наедине с собой»
Бурханам низко поклониться»
Очистить дух и разум свой!
Всего увы не перечислишь»
Тюльпаны,девушки,земля»
Но этим всем живешь и дышишь»
Люблю тебя,Калмыкия!!!
Калмыкияавтор: Алдына Деге
Бирюзу твоих глаз вижу я в небе
Ресницы златыми лучами скользят,
Летают над степью, путаясь в хлебе,
Иль прячут за облачной шалью твой взгляд.
Подобно бутонам калмыцких тюльпанов
С рассветом уста размыкаешь свои,
И пестрые краски льются ручьями
В просторах родимой и теплой земли.
Залитые солнцем бескрайние степи
Ты греешь горячим дыханьем своим.
Я слышу в движеньи твоем тихий трепет:
А как ты танцуешь! Калмыкия, боже,
Взгляда нельзя отвести:
Твой стан лебединый, воздушная поступь
И грация женской руки…
Когда ты поешь, все замолкает
В старании песне внемлить,
И музыка слов из души вылетая
Стремится сердца оживить:
Душа моя слышит топот копыт
Лошадей, степные поля,
Душа моя слышит, как ветер свистит,
Над Манычем низко летя…
Калмыкииавтор: Александр Жук
Я прожил здесь не мало время,
в просторах широты твоей,
С историей красивой древней,
что помнит сизый мир степей.
С культурой твоего народа,
Будизма, Лам, хурулов свод,
красива здешняя природа
в испарене плывущих вод.
В степном краю от пыли смежиа,
разрезы глаз твоих людей,
они по ныне свято держат,
в душе завет святых идей.
Хоть ныне больше не кочует
народ калмыцкий по степям,
но каждый из калмы ков чует,
что он кочевник где- то там.
В чем красота калмыцкой степи,
да в той дали, что видет взор,
В зной миражей плывущей лепи,
Рисующей глазам узор,
И в ветрах неба голубого,
что «беркут»носит под крылом,
И в водах «Маныча» большого,
Чей брег от соли бел кругом.
Здесь все живет весною рано,
и пахнет пряная полынь,
в июле здесь почти саванна,
А в декабре метель и стынь.
Здесь все смешалось рассы,
веры, ведь рядом северный Кавказ,
Но ты калмыкия примером,
частичка Азии для нас.
Мне каждый край красив собою,
но есть края душе милей,
С какими связан я судьбою,
где я провел не мало дней.
Калмыкияавтор: Владислав Желяев
Средь бескрайней степи
Этот город стоит
Элистой его люди зовут.
Обдуваемы ветром,
И солнцем палимы
В нем сегодня калмыки живут
Было страшное время.
Калмыцкий народ
Изгоняли с насиженных мест.
Долго мучили,
Зверски казнили
И в застенках тюремных томили.
Что ж мы видим теперь.
Ожила Элиста.
Изумительный шахматный город
Грандиозные пагоды, церкви, хурул.
Всех их Будда хранит просветвлённый.
Не сломился калмык,
Продолжает творить,
Своих предков всегда почитая.
И приезжих гостей
Словно старых друзей
С добрым сердцем, открыто встречая.
Калмыкияавтор: Очир Санджиев
Там где тюльпанов алый свет горит,
И слышатся мотивы песни журавля,
Красиво изогнувшись посреди степи,
Уютно спит республика моя!
В нее влюблен, кто побывал хоть раз
В ее объятиях, пахнущих полынью.
И не забудет нежность легких фраз,
Пропетых теплым ветром ему в спину.
И думаешь, взглянув на небеса,
Когда летишь навстречу солнцу,
О как прекрасна ты, Калмыкия моя!
За жизнь в степи я благодарен Богу!
Калмыкияавтор: Ольга Абросимова-Буш
Калмыкия-страна тюльпанов,
Весенних,радостных цветов.
Страна заброшенных курганов,
Сухих,пронзительных ветров.
Сидит там в храме мудрый Будда,
Невозмутим и молчалив.
И людям,верующим в чудо,
Небесный слышится мотив.
Хальмг Тангч — Калмыкия мояавтор: Церен Амулаков
Хальмг Тангч — Калмыкия моя,
богатая бескрайними степями,
здесь я родился,здесь моя семья,
здесь ветер с родными голосами.
Жара за сорок,это наше лето,
вода дороже золота порой,
степь ковылём и ирисом одета,
и этот край,так сердцу дорогой.
Глаза раскосы,волосы черны,
ойратов кровь стучит в наших висках,
четыре сотни лет России мы верны,
Героев много в наших земляках.
Четыре племени в союзе на века,
все беды,горести делили пополам,
пусть дружба будет далее крепка,
верны мы будем делу и словам.
Тут тополь одинокий вдалеке,
его взрастил монах Пурдаш-багши,
попить воды ты сможешь в роднике,
и помолиться для своей души.
Учение Будды сохранили предки,
Алтн-сюме для верующих открыт,
есть Пагода,буддийские беседки,
и город наш в ночной прохладе спит…
Хальмг Тангч — Калмыкия моя,
богатая бескрайними степями,
мы для тебя младые сыновья,
свободу,честь скрепим любви цепями.
Калмыкияавтор: Леонид Ясеницкий
В Калмыкии весной цветут тюльпаны,
Сменяясь зеркалом просоленных озёр,
Там стерегут орлы далёкие курганы,
Сайгаков гонит ветер на простор.
Задумался калмык о вечном по привычке
(А степь бескрайняя — в тюльпанах, как в огне),
Глядит на горизонт веселая калмычка,
Где мчится сын её на маленьком коне.
О гимне и флаге Республики Калмыкияавтор: Церен Амулаков
У малой Родины моей,
есть гимн и красивый флаг,
он мне становится родней,
в нём столько чести, благ!
Наш гимн чист, красив словами,
в нём есть надежда и любовь,
и мы докажем лишь делами,
в нас не остынет кровь!
Свой флаг мы гордо держим вверх,
там лотос в середине круга,
ведь вместе с ним всегда успех,
Республики заслуга!
Пять лепестков-пять континентов,
четыре нижних-направления света,
стремления дружбы элементы,
и жизни всей планеты.
Горжусь Республикой своей,
горжусь нашей символикой,
пусть будет жизнь наша мудрей,
у взрослого и школьника!
Калмыкияавтор: Петр Подкопаев
Дорога, разбитая в пыль
(как раньше сказали бы – в прах),
и призрачно-тонкий ковыль,
колеблемый ветром вдали.
На пересохших губах
полынной ли горечи смак
степных нескончаемых миль
раздольной Калмыцкой земли.
Тушканчик и суслик-сосед,
да грозный орёл в небесах
глядят с любопытством в глазах
как странный ревущий предмет
промчался, нещадно пыля,
и сгинул, оставив лишь след.
Такой оставляет змея,
скользящая в жёлтых песках.
Где пёстрых значков* хоровод
и ржание резвых коней?
Уж гул голосов не плывёт
разгорячённых арзой**
могучих богатырей,
что преданы Джангру*** душой,
на подвиг готовых любой
во славу любимой страны.
Где Бумбы**** великой сыны?
В высоковольтных столбах
новейшей истории быль.
Всё реже сайгачьи стада.
И где они – прежние дни?
Да, долги земные пути,
но всё ж завершатся, когда
в мареве знойном в дали
оявится вдруг бумбулва.*****
* личный знак на верху пики.
** двойной перегонки водка из молока.
*** властелин Бумбы.
**** эпическая страна.
***** ханская ставка, дворец.
Калмыкияавтор: Александр Бехтин
Марии Рублевой
Белая степь выжжена белым солнцем.
Белая пыль прошелестит: «Иди!»
Белым бельмом высохшего колодца
Белый, как лунь, август в меня глядит.
Белым пятном белая соль на майке
И на земле белым пятном пот.
Белая стая в небе белёном — чайки,
Белая цапля в озере белом ждёт.
Белый клубок перекати-поля
Белую нить дороги мне размотал.
Взглядом белым окинешь простор. Воля!!!
Да белых звёзд в ночи полный накал…
Калмыкияавтор: Галинадар
Ничего так нежно не тревожит,
Ветерок и шелест малых трав.
Ничего так мысль не заводит,
Как калмыцкий эпосный рассказ.
Ничего так близко не имею,
Как любовь, что к родине моей.
Я любить людей всех не с умею,
Но найду приют среди степей.
Ничего так свято не бывает,
И привычней чем она одна.
Ностальгией всех вновь возвращает,
Мудрая калмыцкая земля.
Калмыкияавтор: Аз Многогрешный
Медлительная Волга, резвый Дон
На юге вдруг расходятся далече,
Минуя это место с двух сторон, —
Полынное, сухое междуречье.
Тибету как духовному отцу
Шлют свой поклон степные суходолы.
Им так тюльпаны алые к лицу,
Но вешнее цветенье тут недолго.
О, милая Калмыкия моя!
Ты на пустыню чахлую похожа,
Но Кугультинов, Хлебников и я
Тебя любили за одно и то же.
Здесь глубоко, привольно дышит грудь
Под куполом распахнутого неба,
И звезды мне указывают путь
В родимый край, где так давно я не был.
Страна овец, пастушьего труда,
Владычица ветров, безбрежных далей!..
Так рвётся сердце бедное сюда:
Всю жизнь скачу и доскачу едва ли.
И снится мне, что быстрого коня
С огнём в крови и гонором в копытах,
Стремясь к тебе, я насмерть загонял.
О, родина, не быть тебе забытой!..
Калмыкияавтор: Ольга Ульджиева
Как долго вдалеке я от тебя!
А ты цветешь и ждешь меня домой…
Лучами солнца ты согрей меня,
Мой сердцу милый уголок родной!
Ты запахом полынным, ветром сильным
Ко мне приходишь часто лишь во сне.
И сны мне кажутся такими длинными.
Я, родина, тоскую по тебе!..
Калмыкияавтор: Тина Забелина
Бескрайней стЕпи океан
Раскинут предо мной.
Шальной гуляет ветер.
Колышет он ковыль,
Затейливой волной.
Дурманит воздух
Терпкий вкус полыни.
Я утонуть готова
Тут отныне …
И хочется бежать мне по степИ,
Раскинув руки и кричать:
“Калмыкия – ты мать!
Прекрасному народу!”
Здесь чтят традиции
И старикам в угОду
Живут в гармонии
С собою и с природой.
Не ищут легкого пути.
Звезда Калмыкии!
Народу своему – всегда свети!
Калмыкияавтор: Наталья Демьяненко
России маленький кусочек,
Но все ж огромная страна.
Раз побывав не ставишь точку,
Она вся красоты полна.
Стоит всегда в сиянье света,
Играет в солнечных лучах.
Ты ищешь и найдешь ответы,
И снова блеск в твоих очах.
Неповторимая природа.
Кругом цветы, тепло, уют.
Все неизменно год от года.
Здесь люди щедрые живут.
Духовность выжить помогает.
Найти себя сюда идешь.
А жизнь спешит, вперед шагает.
Но ты к гармонии придешь.
Всю красоту, что создавали
И что природа создает.
Забудешь точно ты едва ли.
Душа вновь просится в полет.
Калмыкияавтор: Богдан Лаптев
Калмыкские степи-ведь что-то в них есть.
Чаруют ведь чем-то степные просторы.
Душа расцветает в пространстве тех мест.
И радуют сердце ландшафтов узоры.
Душой я близок к тем местам,
Порою часто здесь бываю.
И что угодно я отдам,
Чтоб сохранить воспоминания.
Когда на рассвете туманятся реки
Когда сушит поля тот полуденный зной,
Вот тогда просыпается нрав человека.
Станет он горделив и доволен собой.
Всех восхищает Элиста
культурной яркостью обильной.
На век запомнишь те места ,
И вырастут от счастья крылья.
Здесь утром ранним на рассвете
Сайгаков мчится эскадрон.
Царит здесь зной весной и летом-
Ты этим будешь восхищен!
Калмыкия- страна степей,
Страна полей, страна сайгаков.
Быть может, родина родней,
Но все же побывать там надо.
Калмыкияавтор: Россия — семья народов единая
Передаёт тебе привет Калмыкия,
о ней, конечно, же мы слышали.
Но и не более того,
названье, только и всего.
А у калмыков есть четыре рода,
и к их чилу относятся:
бурзЯты, торгУды,
дервюды, хошеуты.
Здесь любят национальную одежду,
которая является непреходящим трендом.
Цвет платья дЕвицы,традиционно, красный,
а жёлтый, белый с чёрным исключаются.
Причёска у калмычек и прекрасна, и проста-
распущенные волосы, такая красота!
А свадьбы – аж трёхдневный пир,
гуляет — веселится целый мир.
Весной и летом каждую неделю
приходят свадебные приглашенья!
Родимая Калмыкия мояавтор: Юрий Котинов
Ты даришь нам тюльпаны на расвете.
И на закате.солнечного дня.
Во все века прекрасней всех на свете
Родимая Калмыкия моя.
От зимней вьюги,солнца или града,
И в ночь глухую и средь бела дня,
Ты лишь одна даруешь всем отраду.
Родимая Калмыкия моя.
Ковыль под небом звездным поникает,
И все умолкло,тишь в степи храня.
Ты лишь одна,красивая такая
Родимая Калмыкия моя.
Моя Калмыкия, моя степь!автор: Виолетта Вальк
Моя Калмыкия, ты степь бескрайняя!
С полями, пашнями, лугами скромными,
Озерной заводью, с весной тюльпанною!
Ты нам пригожая, ты нам привольная!
Но как хотелось бы, всего на миг один
Закрыть глаза…
Да оказаться мне в лесу березовом!
Тогда увижу я: березки стройные
Все к солнцу тянуться,
Листвой зелёною перекликаются.
И так манят меня наряды пестрые,
Все одинаковы как братья с сестрами.
Лесок с тропинками, речушка быстрая!
И хорошо мне здесь, легко так дышится!
Но всё ж в степи родной мне воздух сладостней!
Светлей в степи родной, на сердце радостней!
В тени дубрав лесных мне очень нравится,
Они манят меня…
Но всё ж я гостья там, в степи же – дома я!
Смотрите и другие материалы по теме:
Степь за степью с Борисом |
Далеко-далеко, за Кавказскими горами и в степях, простирающихся до Сибири, лежит автономное государство Калмыкия. Он занимает почти 30 000 квадратных миль обширных низменностей Северо-Каспийской низменности и населен отдаленным племенем монголов из Тибета. Они кочевали по региону с начала 16 века, окончательно обосновавшись 100 лет спустя к югу от Волги, где пасли крупный рогатый скот и овец.
Каждый год в честь своих кочевых традиций они проводят культурный фестиваль Джангариада, своего рода монгольский айстеддвод, названный в честь героя-воина из калмыцкого эпоса.
В песнях и стихах по бескрайним степям разносятся причудливые улулайские изложения подвигов великого Джангара; и подвиги стрельбы из лука, метания копья, борьбы и лассо выполняются. Овцы, сыто жующие вокруг юртовых палаток, забиваются. И есть водка.
Но главным событием фестиваля являются скачки, завершающие все скачки: 35-мильный галоп по степям, который завершается чуть более чем за полтора часа. Это кавалерийская атака эпических масштабов, для которой мужчины, женщины и мальчики тренируются круглый год, соревнуясь в 20-мильных гонках далеко в дикой местности за право представлять свой регион. Гонка — это зов сирены для всадников на равнинах. Каким-то образом я услышал его на Сассекс-Даунс и решил ответить на звонок.
Чтобы добраться до Калмыкии, нужно запастись хитростью и выносливостью, чтобы найти выход из советской бюрократии. Наконец, разрешение на въезд в штат дал сам президент Кирсан Илумшинов с дальнейшим обещанием личной аудиенции. Обещание белой Волги, которая встретит нас в аэропорту, однако, ни к чему не привело, но, по крайней мере, мы нашли номера в гостинице в столице Элисте.
Правда, они были немного спартанскими, и прошло несколько дней, прежде чем секрет горячей воды был раскрыт: ее можно было получить в ведрах от бабушки в конце коридора, которая также могла звонить рано утром, крича с конца комнаты. кровать во весь голос, издавая шум, как мегафон.
В баре-ресторане отеля, который считается воплощением шика, водки было в избытке. Перспектива европейского катания на «Джангариаде» оказалась захватывающей новостью — некоторые сомневающиеся сочли ее немного смешной. Как это возможно? Демонстрация сиденья Лестера Пиггота (самые короткие стремена, задница в воздухе) вызвала большой интерес и энергичную соперничающую версию огромного калмыка, называвшего себя Будмаром — «Я плохой мальчик». Чтобы доказать свою точку зрения, он заказал несколько тарелок с икрой и чаны с вином и водкой, с серьезными последствиями для своего животного, стула. Сидевшие за столом буддийские священники терпеливо смотрели на них, набивая животы в ожидании конференции, которую они должны были посетить на следующий день.
На следующее утро нас встретило пасмурное небо, переводчик — студент-калмык — и представитель пресс-службы президента, который с большим обаянием объявил, что почти ничего сразу не возможно и вряд ли будет в ближайшее будущее. Лошадь для участия в скачках стала казаться маловероятной перспективой.
Но в Элисте есть ипподром, с лошадьми в конюшне, стойлом и заросшей травой колеей, хаотично размеченной бревнами и веревкой по периметру. Лошади, конечно, не были ньюмаркетовскими, но они все же были лошадьми, а не степными пони с упрямыми зубами, которые целыми днями работают с овцами и крупным рогатым скотом.
Конюшни были устроены в виде длинных амбаров, в центральных проходах которых было прохладно и подметено, а в стойлах были земляные полы со скудным покрытием из стружек и душистого сена. В амбаре, рядом с берлогой, служившей кабинетом управляющему конюшней, стояли уздечки с трензелями, некоторые с беговыми мартингалами, и кожаные седла из Москвы и Ростова-на-Дону, где серьезные скачки.
Из разных дверей по пути выглядывали любопытные головы, лошадиные и человеческие. Кто были эти странные люди, пришедшие их увидеть? Несколько оборванных детей собрались по углам, чтобы посмотреть, что произойдет.
Посадить парня на лошадь и посмотреть, что из этого выйдет, таков был план. Сначала был произведен симпатичный семилетний гнедой жеребец, судьба которого, по общему мнению, заключалась в том, чтобы быть конкуром. Затем милая чистокровная годовалая гнедая кобылка с коровьими скакательными суставами и странным видом вблизи переднего края; внучка французского жеребца Бехистоуна, приехала из Москвы. Потом вывели и оседлали гнедую кобылу, и, казалось, пора было валять дурака.
Произошло недопонимание по поводу длины шкур — они явно думали, что все современные европейцы ездят как Фрэнки Деттори, с коленями под подбородком. Кобыла была доброй и хорошо шла на длинном поводе, так что я мог покинуть собравшуюся группу зевак; калмыцкий жокей с видом знающего свое дело человека ехал рядом со мной на жеребьевом каштане.
Кобыла, казалось, наслаждалась своей прогулкой, с комфортом переходя на легкий галоп, с легкостью на руках и весьма прилично игнорируя каштана, который готовил из него еду. Через час она вернулась в свою коробку со своей и моей гордостью в целости и сохранности. Я получил заверения, что на следующее утро меня будет ждать специализированная лошадь для дальних дистанций, готовая принять великий вызов Джангариады.
Лошадей перевозили в кузовах открытых грузовиков для подготовки к скачкам. Российские грузовики грозны, с высоким шасси, чудовищными мордами и рычащими двигателями. На заднем сиденье одного из них сидел верблюд, его горбы торчали над задним бортом, а голова торчала над кабиной. Много часов спустя его обнаружили поедающим одну из войлочных юрт, вершина которой находилась в пределах удобной досягаемости его истекающего слюной рта.
Ипподром начал заполняться палатками калмыков из окраин, каждая из которых была украшена своеобразными рисунками. В конюшнях устраивались лошади, каждая из которых олицетворяла надежды своего округа.
Трасса для скачек была намечена по степям, и настало время для предварительного осмотра. За определенную плату один из приехавших в город коневодов предложил подвезти нас. Его звали Бассан, и он уже был пьян, его бесстрастность была широка до плеч.
Старт гонки был на окраине города, сразу за тюрьмой. Бассан сбил джип с дороги и направился к бесконечному ландшафту, безликому, если не считать линии телеграфных столбов, уходящих в никуда. «Вот,» объявил он с предзнаменованием, «вот где это начинается.» Там не было ничего, ни указателя, ни указателя, просто след, уходящий в неизвестность. Впервые перспектива показалась пугающей — это не будет веселая погоня по лесному парку Фонтвелл. Бассан нажал на педаль, и джип с ревом помчался по трассе. Земля была твердой, как кость, и машина тряслась вместе с фантастическими резкими толчками. Бассан был не в настроении расслабляться, как будто готовя нас к тому, что ожидало нас на следующий день. Проехав около 10 км, он резко остановился. «Если ты завтра победишь, мы зарежем быка и будем пить три дня», — заявил он.
Мы не прошли и трети курса. Затем он снова помчался по трассе, словно полчища Чингисхана шли у него на хвосте.
Через час он на скорости преодолел подъем, ведущий к осыпающимся стенам ипподрома, где должен был закончиться забег, и подъехал к конюшням. Он ничего не сказал на мгновение; затем ухмыльнулся, покачал головой и шагнул в облако пыли, окружавшее его джип, с загадочным выражением лица. Наш переводчик воспринял это как то, что каждый сам отвечает за свою судьбу, что не предвещало ничего хорошего.
Последовала встреча с организатором Джангариады, проведенная с величайшей помпезностью и достоинством. Это произошло в сумерках в центре пути, когорты справа и слева от нас, как будто мы обсуждали правила вступления в великую битву, которая должна была состояться на следующий день. Нам напомнили о замечательной истории калмыцкого народа, об его путешествии из монгольских земель далеко на восток, об их культуре, их кочевом земледелии, их бедственном положении от рук Сталина и, прежде всего, о значении расы.
на следующий день. Это было впечатляюще. Но становилось холодно, и многие из собравшейся группы скрылись в своих палатках.
Все, что сказал организатор, было правдой, что хорошо понимал Илумшинов, умело игравший на калмыцкой национальной идентичности для поддержания своей популярности. Он знает, что после Сталинградской битвы Сталин отправил все калмыцкое население в Сибирь, за 300 миль к северу, в наказание за их предполагаемое сотрудничество с немцами, и что только половина из них вернулась живой. Памятник этому геноциду стоит в южной части города, обращенной в дикую местность, и недалеко от собственного самовозвеличивающегося Шахматного города Илумшинова, странной образцовой деревни, которая легко поместилась бы в Суиндоне.
Илумшинов благодаря своей поддержке шахматного мира и расходованию значительной части ВВП своего государства заработал себе еще один срок на посту президента ФИДЕ, международной шахматной федерации. Он также спонсировал матч Каспаров-Фишер на сумму 1 миллион долларов, якобы из собственного кармана.
Трудно понять, как этот 36-летний коренной калмык добился своего богатства, исчисляемого, по его словам, миллиардами, в состоянии бедности даже по российским меркам. Обещанное интервью с ним не состоялось: сначала сообщалось, что он в Минске, а потом в Сиднее на Олимпиаду.
Были еще плохие новости, когда директор ипподрома, бывший жокей скачек с препятствиями (он выступал в Пардубицах 1986 года в Чехословакии), с сожалением сообщил, что моя лошадь не прибыла. Это был горький удар. Я умоляла, уговаривала, старалась не плакать. Наконец он улыбнулся и согласился позволить мне покататься на его собственной лошади, но предупредил, что я должен позаботиться о ней, так как она не подходит. Я пообещал ему, что мои руки будут как шелк, что его лошадь даже не узнает, что она участвовала в скачках. «Да, да, — говорило его лицо, — я все это уже слышал. Просто позаботься о нем».
Вечер продолжался. Мужчины в баре предлагали невероятные сделки, в основном связанные с экспортом нелегальной икры, в то время как я был выбран «Выбором домохозяек» на танцполе.
Декорум был безупречен, но им, безусловно, понравилось.
Наступил великий день, прохладный и угрюмый. В конюшнях чистили лошадей, распаковывали туники, разжигали костры у палаток, а привязанные овцы смотрели на них в бараньем невежестве. Конюх осторожно подвел к будке лошади директора ипподрома. «Будь осторожен, когда будешь входить», — сказал конюх. «Он кусается». Это звучало многообещающе — меня ждал степной тигр. Дверь распахнулась. Там в козлах стоял угрюмый и злобный серый, положив уши, настоящий конь Борис, с толстыми плечами и кохонами, которыми можно было играть в футбол. Это явно была ошибка; Я повернулся к жениху, который сделал несколько шагов назад. Краем глаза я увидел, как Борис повернул ко мне голову. К счастью, я уперся локтем ему в зубы прежде, чем он успел хоть что-то купить. Он дернул головой назад, чтобы парировать, но затем отступил, довольный этой вступительной стычкой, как боксер, впервые попробовавший кровь во рту и смачно ожидающий предстоящей схватки. Вы еще услышите об этом, казалось, он обещал.
Снаружи вокруг палаток слонялись всадники, а верблюд пренебрежительно сидел на ковре — несомненно, он собирался его съесть и пытался спрятать. Бантинг развевался на ветру; дети, одетые в диковинные костюмы, бегали туда-сюда. Неотесанного Бориса вывели и оседлали, а затем предложил конюх, которому явно было любопытно, что я буду делать дальше.
Проверил обхват; это был шаг, который возмутил Бориса, и он быстро дал мне знать. Но как только я оказался в седле, он замер подо мной или, возможно, заснул. Седло было удобное, кожа опять коротковата, но легко регулируется (Борис это тоже возмущал). Затем мы попытались сделать несколько шагов вперед. Сидя на корточках в тени конюшен, трое молодых калмыцких мальчиков, каждый в бандане и тунике, с интересом наблюдали за происходящим. Борис их разочаровал. Он благодушно двинулся в правильном направлении, остановился, когда я спросил его, и тяжело вздохнул, совершенно не интересуясь кружащимися вокруг нас тощими и резвыми скакунами.
Поле кружилось по трассе, готовое пробежать галопом перед трибунами, прежде чем его выведут в степь для старта. Всего в соревнованиях участвовало 54 лошади. Там были мужчины с корявыми, обветренными лицами, молодые мальчики и несколько женщин — половина поля в гимнастерках, остальные в той одежде, в которой, вероятно, проснулись, кто в сапогах, кто в кедах или в сандалиях, многие без седел, но все несли тряпку с номером. Это было цирковое зрелище, все это терялось от Бориса, который пару раз повернул голову, чтобы понюхать мою ногу, и теперь думал о других вещах.
Поле двигалось рысью, затем галопом, затем галопом, с криками и криками всадников и зрителей. Борис оживился; он развлекался и расталкивал нескольких на своем пути, даже пытаясь шутливо бросить вызов. К сожалению, он оторвал задние ноги легкого гнедого рядом с собой, который споткнулся, отбросив ехавшего на нем юношу без седла. Я схватил мальчика сзади за рубашку, натянул его обратно и был вознагражден нервной улыбкой — и это было даже не начало.
Ставки были высоки. Победитель получит сенсационный приз в виде российского полноприводного автомобиля; во-вторых, холодильник; третий увезет домой лошадь в качестве трофея. Я задавался вопросом, может ли четвертое место принести мне курицу.
Поле от края степи и старта гонки еще отделяла двухмильная прогулка. Всадники вокруг меня достаточно дружелюбно болтали, возможно, о цене овец, пока Борис не пнул невинного на вид мерина, который, как он явно чувствовал, покушается на его путь. Я воспользовался моментом и несколько раз сильно ударил его по четвертям в крутом повороте. Со стороны других всадников раздались предупреждающие крики, которые, как я понял, означали, что я должен оставить его в покое.
Вообще-то мне уже сказали, что боязно даже показывать Борису палку, не то что бить ею. Как оказалось, он был невозмутим. Если он вообще чувствовал палку, то не жалел об этом. Я начал понимать, почему он был так дорог режиссерскому сердцу. Наконец мы достигли плато. Впереди стаи стоял ветхий усатый мужчина, выкрикивая инструкции, как будто мы были в комнате для взвешивания перед Гранд Нэшнл. Всадники начали концентрироваться, бормоча заклинания своим лошадям. Затем прилив хлынул вперед и затопил стартер, собрался в порыв и зарядился. Игра была включена.
К его чести, Борис оказался скалой, но не намного быстрее. Он предпочитал сидячие, удобные движения, с достоинством преодолевая землю и устрашающие движения коленями. Это было легко для рук, даже приятно, несмотря на грязь, подброшенную в стремительный полет. Мы шли так какое-то время, может быть, с милю или около того, пока маленькие мальчики мчались мимо нас, скорчившись, как ласки, над облезлой холкой своих скакунов, подпрыгивая и улыбаясь, с развевающимися по ветру плащами и туниками позади них. .
Это было захватывающе, и я крикнул проезжающему гонщику, черт возьми. Он крикнул в ответ, но слова его разнесло по степи. К этому моменту у нас был приличный клип, конечно, с точки зрения Бориса. Его локомотивная мощь была скорее дизельной, чем высокооктановой. Но поле уже поредело. Справа одна лошадь отлетела на середину, прежде чем остановиться, одинокая и тяжело дышащая; силуэт всадника ссутулился вперед, его ноги безжизненно болтались.
Изображение длилось не более секунды, пока лошадь остановилась и споткнулась перед нами. Борис аккуратно сменил ногу и прошел мимо с лишним ярдом, без сомнения, чтобы приспособиться скорее к его обхвату, чем к моей ноге.
Все шло достаточно аккуратно. Мне казалось, что подо мной если не скорость, то хотя бы решительность. Мы перешли на хороший галоп, двое или трое других участников были в сотне ярдов впереди нас, а лидеры мчались по пыльной тропе, возможно, в фарлонге дальше. Большинство отпали; Теперь я был в компании всадников с мрачной решимостью, их лошади дышали ровно, даже когда они перескакивали через провал в земле. Они были невероятно ловкими и устойчивыми.
Это было что-то вроде хорошей пятимильной точки по открытой местности, за исключением того, что оставалось пройти еще 30 миль. Облако пыли, поднятое группой лидеров, начало исчезать вдали; Я попросил Бориса немного ускориться, чтобы оставаться на связи. Ответ был немедленным. Из-под меня стали доноситься какие-то поистине ужасные звуки, какие-то всхлипывания, вздохи и задыхания.
Казалось, Борису конец. Он подтянулся на несколько ярдов, как полузащитник-инвалид, остановившийся. Я спешился, ослабил его подпругу и подошел к переду. Это было жалкое зрелище. Голова его была опущена, глаза вращались, как у измученного члена клуба, которого попросили бежать за автобусом, а не брать обычное такси. О Боже, подумал я, что я сделал?
Все это, конечно, была шарада, какая-то русская шутка. Когда Борис сообразил, что я уже не на его спине, он поднял голову, толкнул меня в грудь и огляделся. Мы были одни, и между нами и далеким горизонтом ничего не было. Но затем я увидел низко лежащую в ландшафте приземистую форму тюрьмы, которая, как я знал, находилась не более чем в миле или двух от ипподрома.
Мы двинулись в этом направлении, поводья петля в моей руке, Борис товарищески шагал рядом со мной. Если бы ястреб увидел нас, парящих высоко в огромном небе, он вполне мог бы задаться вопросом, какова наша цель. Казалось, у нас их не было. Наше одиночество усилило некое сюрреалистическое чувство товарищества, которое я теперь испытывал к Борису.
Он мог бы быть русским генералом, покинутым своими людьми в ужасной битве, блуждающим по пустой ничейной земле, но странным образом довольным своей участью. Я был тронут. Его ноги пинали кусты, зашитые дикой лавандой, от которых исходил райский запах. Его уши были направлены вперед, его живот качался в такт походке. Я признаю, что целовал его. Он был удивлен.
Возвращаясь прямо к тюрьме, мы пересекали большой отрезок полного пути, который образовывал круг. После трех четвертей часа нашей идиллии на равнинах мы оказались впереди поля и всего в полутора милях от финиша. На этом последнем повороте была лощина и небольшая роща деревьев. Это было хорошее место, чтобы залечь на дно.
Облако пыли появилось раньше, чем ожидалось, далеко за железнодорожными путями. Стали четкими мерцающие фигуры двух, трех, четырех, затем пяти всадников. Едва успели сжать Бориса подпругу — с новыми стонами — и забраться на борт, прежде чем они набросились на нас. Пятеро вожаков выехали из-за поворота стаей, все еще скачя галопом, лошади мокрые от пота, их всадники бледные и с дикими глазами.
Борис вздрогнул, как медведь, развернулся и пустился в погоню. Был шанс, что мы могли бы добраться до финиша со стаей.
Это была безнадежная надежда. Даже после ленивой прогулки, когда его соперники изнурены после почти 35 миль галопом позади них, он не мог не отставать. Когда мы достигли ипподрома, как раз успели увидеть, как в дальнем конце две лошади мелькают мимо столба, шея и шея. Третий вылетел за пределы трассы и потерял руль в дальней части поля, его всадник был беспомощен, чтобы рулить дальше. Двое зевак схватили лошадь и протащили ее через линию, где всадник упал на землю почти без сознания. Это было героически.
Жокея-победителя сняли с лошади, хорошая идея, ведь он не мог ходить. На вид он был не больше мальчишки, а на самом деле был Владимиром Берукаевым, 18-летним парнем из Кетченеровского района, за 200 верст. Его взвалили на плечи поклонников и понесли к его блестящему призу — полноприводному автомобилю. Семья и друзья столпились вокруг него, пока он гладил рычаг переключения передач и гладил руль.
Фотокамеры вспыхнули на его измученном и гордом лице. Но даже его гордость не могла скрыть тот факт, что это была его первая встреча с водительским сиденьем.
Вернувшись на курс, когда порыв ветра взметал тонкую почву, лошадь Владимира выгуливали, ее суставы напряглись, но были удивительно прохладными на ощупь. Музыка гремела через систему Tannoy. Министр культуры, прибывший вручать призы, был оттеснен толпой зевак. Немногочисленные овцы, остававшиеся поблизости, занервничали. Только верблюд был невозмутим. Он все это уже видел.
В семь утра следующего дня ипподром был пуст, но все равно создавал ощущение арены, повидавшей великую славу. Палатки исчезли, а сорняки и мусор покрыли приусадебный участок, где они были. В конюшне стояла победившая лошадь, хладнокровная, бескорыстная. Подъехал грузовик, чтобы отвезти его домой, водитель в ступоре выпал из кабины.
Борис был почти в том же состоянии, что и при нашей первой встрече. Я наклонился, чтобы пощупать его ноги — они были прохладными и твердыми.
Он понюхал мою спину, хотел откусить мне позвоночник, но вместо этого аккуратно и любезно ударил меня коленом по яйцам.
Введение системы губернского управления в Калмыцкой степи (конец XVIII в.)
Реферат
Традиционно политика Российской империи по отношению к нерусским народам была представлена нежеланием их этнической ассимиляции. В связи с этим отчасти сказалось преобладание политических причин над экономическими при расширении империи. Представляет историко-правовой и практический интерес осмыслить, на каких государственно-правовых основаниях была введена российская система государственного управления в крае, населенном калмыками. Последняя четверть XVIII века в развитии России и ее политико-правовых явлениях имеет опыт становления современной России и требует дальнейшего изучения. Процесс формирования калмыцкой системы государственного управления проходил в условиях применения общеимперских принципов, основанных на гибком использовании национальных подходов и политико-правовых институтов, доказавших свою состоятельность в других регионах Российской Федерации.
При этом учитывались национальные особенности калмыков и системы традиционного управления и обычного права калмыцкого народа.
Ключевые слова: Административное управление, губернатор, калмыцкие кочевья, система управления, национальные регионы
Введение
В последней четверти XVIII века жизнь правительства не ограничивалась высшими властями. Новые веяния проникли в Россию не только из Европы
Но изучение порядка управления Российской империей также не может ограничиваться анализом организации государственных учреждений. Не менее важно, наряду с учетом особенностей управления отдельными регионами многонационального Российского государства, исследовать специфику общественного самоуправления на низовом уровне (Очир-Гаряева, 2012. С. 25).
Это позволит попытаться выявить общую черту, присущую народам России в организации их повседневной жизни и решении культурно-хозяйственных вопросов.
Традиционно политика Российской империи по отношению к нерусским народам была представлена нежеланием их этнической ассимиляции.
Частично сказалось преобладание политических причин над экономическими при расширении империи.
5 января 1771 года началось переселение большей части калмыцкого народа за пределы империи. После этого все дербетовладельцы, кочевавшие по правобережью Волги, остались в России. Главной причиной, по которой они не последовали за Убаши-ханом, была погода: «В том году лед шел по Волге три месяца и постоянно шел дождь и ветер». Не последовали за ханом и некоторые владельцы Торгоута и Хошеута. Калмыки, участвовавшие в русско-турецкой войне, не имели возможности присоединиться к уходящим калмыкам. Их 20-тысячная армия сражалась в Крыму и на Северном Кавказе. Были небольшие группы подчиненных хану людей, кочевавших из-за бедности в Мочаги. Часть калмыков, кочевавших по левому берегу, намеренно скрывалась от хана. Среди них были подданные князя Дондукова. Вскоре российским властям удалось вернуть калмыков с Яика. Некоторых из них вернули добровольно, а других заставили (НАРК, 1998).
Новолетов (1883 г.
) на основании архивных документов этого ведомства воссоздал следующую картину степи, оставшейся после отъезда воеводы:
Власти не знали, что делать. Пути сообщения были перерезаны, а работы по артелям и промыслам приостановлены. Степь представляла опустошительную картину, с кучами разбросанного в спешке хлама, с отдельно стоящими порожними возами, с детьми и больными, брошенными зимой на произвол судьбы, с бродячим скотом. (стр. 39)
Известие о начале отъезда большинства калмыцких улусов (осталось 30 285 вагонов, 73 %) застало врасплох не только центральные органы управления России, но и местные органы власти.
В 1728 г. была установлена новая система местного управления. Согласно этой системе компетенция органов власти ограничивалась конкретными и повседневными задачами. Власть была вынуждена подчиняться законам, издаваемым высшей властью, для охраны мира и спокойствия на вверенной территории. За губернаторами сохранялись и некоторые военные функции, т.
е. комплектование армии, расквартирование войск и т. д. На них возлагались сбор подушной подати, других прямых и косвенных налогов, взыскание налоговой недоимки, распоряжения по различным натуральным повинностям. . С ликвидацией совета судов губернаторы получили широкие судебные функции.
26 января 1771 года последовал срочный приказ астраханского воеводы. «Калмыцкие дела» нужно было перевести из Енотаевской крепости в город Астрахань, где при канцелярии губернатора Бекетова нужно было открыть Экспедицию калмыцких дел. Такое упрощение системы управления привело к ликвидации так называемого придворного при ханах и наместниках ханства (AFPRE, 1999).
Губернатор Бекетов приступил к наведению порядка в калмыцких кочевьях. Местная администрация собрала сведения об оставшихся в губернии калмыках, их оказалось 11 258 фургонов (27 %) (АФПРЕ, 1999).
Губернатор уточнил примерное количество калмыков, оставшихся без владельцев улуса, и начал проводить в жизнь временное правило, даже начал издавать специальные госзаказы.
Он отдал калмыков в управление другим собственникам, которым доверяла губернская администрация.
Последняя четверть XVIII века в развитии России и сопутствующие политико-правовые явления имеют опыт государственного становления современной России и требуют специального изучения.
Система государственного управления у калмыцких кочевников основывалась на опыте аналогичных учреждений, подтвердивших свою жизнеспособность в других районах страны. Тем не менее учитывалась и специфика этой национальной глубинки. В нашем исследовании мы пытаемся обобщить имеющиеся на сегодняшний день теоретические сведения, оценить достоинства и недостатки региональной политики царской администрации, указать значение отечественного опыта в управлении, в том числе отрицательные стороны. Мы изучили все российские административные учреждения, уделив особое внимание специфике управления национальными регионами и традиционным формам самоуправления иностранцев.
Постановка проблемы
Известие о начале отъезда большинства калмыцких улусов (осталось 30 285 вагонов, 73 %) застало врасплох не только центральные органы управления России, но даже местные власти.
В донесениях Бекетова астраханского губернатора Коллегии иностранных дел о возможном переселении калмыков (например, 15 апреля 1770 г. Бекетов прислал письмо, где писал о возможном выезде калмыков) рассмотрение (Новолетов, 1883). Тем не менее отъезд большинства калмыков серьезно встревожил правительство. Это было предметом особого рассмотрения на Совете Императорского двора. В этом обсуждении участвовала императрица Екатерина II. Меры по возвращению калмыков на Волгу были приняты именно решением Собора.
Астраханский губернатор, контролировавший калмыков, подчинялся Коллегии иностранных дел, которая оставалась центральным органом управления этих народов.
Перед русскими властями в Петербурге стояла задача освоить тяжелое положение в оставшихся кочевьях, поэтому они приняли незамедлительные меры в надежде остановить переселение Убаши, опасаясь ухода оставшихся подданных хана.
Исследовательские вопросы
- Предметом исследования являются историко-правовые аспекты внедрения системы губернского управления в Калмыцкой степи в последней четверти XVIII века, взаимоотношения центральных и местных государственных органов, деятельность и компетенция национальных систем .
- 17 февраля 1771 года Бекетов выступил с докладом на имя Екатерины II. В этом докладе он предложил меры, которые, по его мнению, способствовали установлению порядка в калмыцких улусах. Губернатор считал необходимым создать исполнительно-распорядительную организацию, состав и полномочия которой должен был определить съезд калмыцких помещиков из России. Также в докладе Бекетова были предложения о разделе земли и скота между ними.
- Не дожидаясь распоряжения правительства, Бекетов самостоятельно попытался навести порядок в губернии. В марте 1771 г. он распустил ханский двор и отправил полковника Кишинского в Коллегию иностранных дел. «Калмыцкие дела» в ведении полковника были ликвидированы. Его работа была передана Калмыцкой экспедиции, созданной при губернском агентстве.
Цель исследования
Цель статьи – анализ политико-правовых процессов в Калмыкии в последней четверти 18 9 в.0139-й 90-й 140-й век и сопутствующее ему политическое направление Российской империи.
В статье сделана попытка обобщить накопленный теоретический материал, оценить достоинства и недостатки региональной политики царской администрации, оценить значение отечественного управленческого опыта, в том числе отрицательного. Рассмотрены все российские институты управления, уделено внимание специфике управления национальными регионами, традиционным формам самоуправления инородцев.
Методы исследования
В процессе исследования авторы руководствовались диалектическим методом научного познания, предполагающим анализ всех процессов и явлений. Использовались системный, сравнительно-правовой, исторический, структурно-функциональный и другие методы познания, принципы единства исторического и логического, абстрактного и конкретного. Эти методы позволили рассмотреть проблему введения кочевий в систему государственного управления с учетом особенностей социальной организации калмыков, а также развития российской государственности и права.
Находки
Российские власти не сразу отказались от мысли о судьбе национальной администрации в управлении калмыцкими кочевьями в условиях сложной ситуации.
Оно надеялось вернуть хотя бы часть ушедших кочевников. Губернатор Бекетов предложил назначить князя Дондукова «главным над калмыцким народом», с условием, чтобы Дербетские улусы были выведены из-под его контроля и стали подчиняться непосредственно губернатору (НАРК, 1998). Большинство калмыцкой знати были недовольны, так как считали себя более достойными претендентами на столь высокое положение.
Тем временем к астраханскому губернатору, ожидавшему особого распоряжения правительства, стали поступать все более тревожные сообщения о готовящемся бегстве оставшихся калмыков. Исходя из этого, Бекетов срочно направил наиболее своенравных калмыцких помещиков в отряд полковника Дондукова для совместных действий с русскими войсками в продолжавшейся войне с Турцией против кубанских татар.
Опасения и опасения калмыцкой знати по поводу назначения Дондукова «начальником над калмыцкими помещиками» вскоре подтвердились. Русский ставленник стал требовать от степных феодалов признания своей власти и полного подчинения.
Он принял меры по наведению порядка в улусах, в частности, по борьбе с растущим числом краж и пособничеству ворам. Однако генерал взялся и за передел зимних и летних кочевий калмыков, не считаясь с интересами ноядов. Такой активностью Дондуков все больше настраивал против себя калмыцкую знать. Власти в Петербурге не могли не заметить этого противостояния, так как уже в середине 1771 года осознали невозможность возвращения Убаши-хана в волжские кочевья. Правительство само заботилось об их организации и управлении.
Русские, как и губернские власти, не были готовы к уходу убаши с частью подвластного ему народа и переселению калмыков. Понимая необходимость решительных действий, правительство ввело прямое провинциальное правление на территориях, где проживали кочевники. Это можно считать историко-правовым прототипом сложившегося института прямого президентства в субъектах Российской Федерации. Губернатор Бекетов стал не только посредником в отношениях между русскими властями и калмыками, но и лицом, ответственным за их управление.
Назначение Дондукова, человека, не пользовавшегося признанием калмыков, «начальником над калмыцкими помещиками» было ошибочным со стороны властей. Это не способствовало установлению удовлетворительных отношений между губернской администрацией и калмыцким народом и вызвало волну негодования среди знатных ноедов.
Промедление царского правительства с определением статуса оставшихся в России калмыков объясняется его надеждой на возвращение хана с подвластным ему народом. Поэтому границы государства долгое время, до октября 1771 г., оставались открытыми для возвращающихся калмыков.
Позднее стало очевидно, что вернуть ушедших с ханом калмыков было невозможно, поскольку Екатерина II 19 октября 1771 г. направила астраханскому воеводе рескрипт. При этом она не издала специального закона о ликвидации Калмыцкого ханства. Депеша была доставлена 12 ноября, а 6 декабря калмыцкая нояда была приглашена в губернский центр для оглашения ее.
Документ свидетельствовал, что русская императрица считала переселение калмыков изменой.
Между тем уход кочевников рассматривался как возможность для более систематической колонизации региона. Екатерина II не видела возможности сохранения прежнего порядка управления калмыками, то есть ни о какой собственной государственности для кочевников не могло быть и речи.
Уход Убаши дал возможность российским властям сформировать непосредственный механизм контроля над теми, кто остался ему подвластен. В связи с этим особое внимание уделялось Астраханской губернии. В то время это была крупная административно-территориальная единица с сильным бюрократическим аппаратом. Губернатор занимал главенствующую роль. Действия и поведение Н. А. Бекетова во время калмыцкого переселения и его донесения о планах хана Убаши убедили императрицу в том, что он сведущ в калмыцких делах и понимает намерения имперских властей в отношении иностранцев вверенной ему губернии.
Екатерина II в своем рескрипте наделила губернатора большими полномочиями: …чтобы, в то же время, все помещики находились под вашим контролем и предоставляли вам для рассмотрения то, в чем они не согласны друг с другом.
В качестве особой формы правового акта рескрипт возлагал на астраханского воеводу временные функции, определяемые императрицей. Статус астраханского губернатора был преобразован. Он стал доверенным лицом царской власти и верным защитником государственных интересов на территории Калмыцкой степи. Так проявляется принцип единоличного контроля над отдельными отраслями деятельности Российского государства (Очир-Гаряева, Командаджаев, 2017).
По мнению Екатерины II, Экспедиция по калмыцким делам, созданная при канцелярии губернатора, снимает вопрос о создании административно-исполнительного органа по контролю за калмыками. По мнению императрицы, целесообразнее было иметь при себе трех зайсангов, т. е. двора Зарго: …по одному от всех торгутских владельцев: князя Дондукова, Яндыка и других; другой от владельца Дербета, главный и другие. Поэтому не по числу меняющихся помещиков, а по числу помещичьих родов. За службу зайсангам полагалось жалованье в сто рублей, размер которого устанавливался для членов бывшего Заргойского суда.
Служба зайсангов заключалась в участии в разрешении споров между помещиками.
Бекетов после получения депеши ликвидировал введенную должность помощника губернатора, которую занимал Дондуков. В своем «Определении… о калмыках» от 12 декабря 1771 года Бекетов назвал трех своих новых помощников «всеми зайсангами, назначенными судьями», как рекомендовала Екатерина II, а в качестве судей охарактеризовал их как «общенародных Калмыцкое правительство» (АВПРИ. Ф 119. Оп. 2. Д. 37. С. 45-46). Таким образом, он пытался скрыть фактическую ликвидацию существовавшей в ханский период и при стольнике народной юридической конторы. Губернатор выполнил приказ императрицы и ослабил внимание калмыцкой знати, рассчитывавшей на укрепление своих позиций.
Единственная функция зайсангов была подробно описана в рескрипте: выражать мнение по некоторым судебным вопросам, возникающим исключительно между калмыками. По словам императрицы, губернатор был вполне удовлетворен консультациями зайсангов: «Достаточно будет тебе получить помощь от зайсангов, находящихся с тобой, чьими советами ты воспользуешься, если они действительно справедливы» (АВПРИ.
Ф 119. Оп. 2. Д 34).
Столь пристальное внимание Екатерины II к судебным обязанностям воевод и зайсангов объяснялось тем, что рескрипт имел целью заложить основы предстоящих государственных реформ в калмыцких кочевьях, в частности в области судопроизводства.
В ответ на предложение Бекетова улучшить «Калмыцкое Уложение» 1640 г. для дальнейшего его использования, императрица обратила внимание воеводы на то, что менять этот старый сборник калмыцких законов неудобно в связи с теперешним настроением в область. В подтверждение такой характеристики калмыцкого законодательства приводились примеры из современной судебной практики того времени: за совершение преступления можно откупиться ценой.
Следовательно, применение прежнего калмыцкого уложения не могло способствовать успешному искоренению противоправных действий среди калмыков как подданных Российского государства. В рескрипте императрицы содержалось также предупреждение воеводе Бекетову о том, что сохранение Уложения 1640 г.
и ведение на его основании судопроизводства не позволяют администрации выполнять свои основные функции по охране законных прав других лиц, в в частности, жители подконтрольной ему провинции.
Принимая во внимание озабоченность воеводы возможными волнениями калмыцкой знати, Екатерина II поддержала его предложение закрепить губернскую власть в кочевьях путем возмещения убытков оставшимся улусным владельцам. Она позволила разделить оставшихся без хозяев калмыков между немногочисленными дворянами в виде награды за верность российскому правительству. Также в рескрипте подробно разъяснялся принцип, которым должно было руководствоваться при осуществлении компенсационных мер. Первоначально предполагалось удовлетворить тех, кто зарекомендовал себя перед правительством как наиболее благонадежный, а уже потом других владельцев по их знатности и влиянию.
Особое внимание императрица уделила вопросу кочевания оставшихся калмыков. Получив сообщение от астраханского воеводы о возможности бегства Дербетовского и Эркетеневского улусов вслед за «изменниками», Екатерина склонялась к мнению, что всем следует кочевать по нагорной стороне Волги.
Это нужно было сделать, несмотря на необходимость сохранить Дербетовский улус на луговой стороне реки в качестве защиты от казахов. Окончательное решение оставалось за Бекетовым. Это свидетельствовало о возросшем доверии к наместнику со стороны имперского правительства. Рескрипт гласил: Велеть им расположиться там, где татарские полчища, не являющиеся подданными Османской Порты, не могли заставить их уйти. Однако калмыки должны находиться от них на некотором расстоянии и не иметь возможности уйти за границу через реку Яик.
Заключение
Результаты показывают, что рескрипт Екатерины II от 19 октября 1771 г. обосновывал изменение правовой политики российского правительства в отношении калмыков. Целью этой политики было привести кочевников в полезное для России состояние. Правовой статус астраханского губернатора был преобразован; Он был доверенным лицом императрицы и надежным защитником государственных интересов в степях Нижнего Поволжья. Екатерина II обращалась к Бекетову со своими рескриптами, помимо многих центральных государственных органов.
При обстоятельствах, выявившихся в результате переселения калмыцкого хана, императрица рекомендовала Бекетову как прямо, так и завуалированно принять все меры к тому, чтобы разрушить даже идею калмыков о восстановлении прежней государственности.
Ссылки
АФПРЕ (1999 г.). Архив внешней политики Российской империи Историко-дипломатического отдела Министерства иностранных дел Российской Федерации. Мысл.
НАРК (1998). Национальный архив Республики Калмыкия. Элиста, Мысл.
Новолетов М. Г. (1883). Калмыки. Исторический очерк. Издательство владельца Малодербетовского улуса Нойона Цэрэн-Давида Тундутова.
Очир-Гаряева И.К. (2012). Система государственного управления в Калмыкии в последней трети XVIII – первой четверти XIX века.
