Гоголь о петербурге: Николай Гоголь не любил Петербург за холод и туманы

Но вскоре ТСЖ распустили, а центр чуть позже закрыли. Сейчас на его дверях висит замок.

Судебные тяжбы, которые тянутся уже несколько лет, пока не дали положительного результата. Согласитесь, эта история достойна пера Николая Васильевича.

Памятник ждали почти полвека

Монумент знаменитому писателю в Северной столице есть, и находится он, как уже говорилось, на Малой Конюшенной. Его открыли в 1997 году по инициативе ассоциации «Клуб «Невский проспект». Автор — Михаил Белов, ученик знаменитого Михаила Аникушина.

Памятник стоит практически на Невском. Что и неудивительно: проспект воспет в произведениях писателя. Сам монумент словно служит иллюстрацией к строкам из повести «Невский проспект»:

«…О, не верьте этому Невскому проспекту! Я всегда закутываюсь покрепче плащом своим, когда иду по нем, и стараюсь вовсе не глядеть на встречающиеся предметы. Все обман, все мечта, все не то, чем кажется!»

Но что любопытно. Памятник Гоголю в Ленинграде планировали установить еще в 1952-м, к 100-летию со дня смерти писателя. На Манежной площади в торжественной обстановке заложили камень с соответствующей надписью. Он простоял почти полвека, однако монумент на площади так и не появился. То предложенные на конкурс проекты не отвечали пожеланиям городских властей, то в казне не было денег.

Еще один памятник — бронзовый бюст писателя — установлен в Александровском саду. Решение об этом Городская Дума приняла еще в 1891-м. Бюст выполнен скульптором Василием Крейтаном. Его открыли 17 июня 1896 года.

Над кем смеетесь? Над собой смеетесь!

Среди петербургских зданий, связанных с Николаем Гоголем, следует выделить Александринский театр. Здесь 19 апреля (по новому стилю 1 мая) 1836 года состоялась премьера бессмертной комедии «Ревизор», которую написал 26-летний автор.

На спектакле присутствовал император Николай I c наследником. После премьеры император воскликнул: «Ну и пьеса! Всем досталось, а мне более всех!» При этом мудрый монарх высоко оценил комедию, что спасло ее в дальнейшем от цензурных нападок. А вот сам автор был не очень доволен постановкой.

Нравы российского чиновничества не меняются веками. И фраза городничего: «Чему смеетесь? — Над собою смеетесь!» — уже давно стала крылатой.

ЕЩЕ БЫЛ СЛУЧАЙ

Кто украл нос?

Есть в Петербурге и памятники героям Гоголя. Первый, который официально называется «Нос майора Ковалева», появился в октябре 1995 года. Скульптуру установили на фасаде дома № 11 по проспекту Римского-Корсакова. В сентябре 2002-го памятник украли, примерно через двенадцать месяцев его восстановили на прежнем месте.

Еще один памятник Носу был открыт 23 мая 2008 года в здании Восточного факультета Санкт-Петербургского государственного университета.

КСТАТИ

А вот улицы Гоголя в Петербурге нет, она исчезла в 90-х. В 1902 году в связи с пятидесятилетием со дня смерти писателя его имя присвоили Малой Морской улице, на которой он жил. Однако в 1993-м по рекомендации городской Топонимической комиссии эта магистраль опять стала Малой Морской.

Между тем сегодня улицы Гоголя есть в 28 российских городах, а также в Армении, Белоруссии, Казахстане, Украине, Латвии. Плюс Гоголевский бульвар в Москве.

Петербург Гоголя | Маршруты

Проект дома был составлен французским архитектором Адрианом Робеном и, как полагается, утвержден Николаем I 

Однако проект Робена сумели воплотить в жизнь с отступлением от утвержденного плана: как показало обследование построенного здания, уровень карниза оказался поднят «на 12 вершков выше, а самая крыша на два аршина 12 вершков», — соответственно, приподнятыми оказались все окна и подоконники. Император был возмущен (новый дом стоял рядом с дворцом его дочери Марии Николаевны, вышедшей замуж за герцога Максимилиана Лейхтенбергского) и потребовал наказать виновных.

По распоряжению императора главноуправляющий путями сообщения и публичными зданиями граф П. А. Клейнмихель, ответственный за строительство в Петербурге, издал грозный приказ. Начальник округа инженер-полковник-генерал-майор Романов и его помощник инженер-полковник Энгельгардт получили по строгому выговору, а отвечавших за строительство в 1-м отделении Первого округа (инженер-майора Палибина и титулярного советника архитектора Федотова) было предписано «арестовать и отправить немедленно к С.-Петербургскому коменданту, для содержания их на гауптвахте в течение двух недель». Главного виновника произошедшего — арх. Робена, «который этот дом строил, за то, что осмелился возвести оный не по плану, Высочайше утвержденному, Высочайше повелено арестовать на гауптвахте на две недели и потом выслать за границу»; «почетную гражданку Якунчикову, дозволившую построить сей дом, ей принадлежащий, не по выданному ей Высочайше утвержденному в 10 день ноября 1849 года фасаду, Высочайше повелено обязать привести этот дом непременно в вид Высочайше утвержденного фасада» (Приказ по Министерству путей сообщения №191 от 3 ноября 1850 года).

Для переделки злополучного дома арх. Н. Е. Ефимов разработал новый проект, снова высочайше утвержденный императором 15 марта 1851 года. Ефимов снизил высоту здания и сделал фасад более дробным, введя графичный руст: в таком виде дом купчихи Якунчиковой стал более тактично сочетаться с главной архитектурной доминантой площади — Мариинским дворцом.

Первый адрес в Петербурге, где Гоголь снимал квартиру – это набережная реки Мойки, д. 66, где  располагался департамент государственного хозяйства и публичных зданий министерства внутренних дел, в котором служил Гоголь.

В 2009 г. к 200-летию установления дипломатических отношений России и США на здании на набережной реки Мойки, выходящем и на Исаакиевскую площадь, была установлена мемориальная доска с надписью: «Здесь в 1810-1811 годах жил первый посланник США в России Джон Квинси Адамс, шестой президент Соединённых Штатов Америки».

В 2014 году были начаты работы по реставрации и реконструкции здания.

Гоголь Николай Васильевич — биография писателя, личная жизнь, фото, портреты, книги

Когда первую поэму Николая Гоголя раскритиковали современники, он выкупил и сжег весь тираж. Следующее произведение, «Вечера на хуторе близ Диканьки», сделало писателя знаменитым: историями о нечистой силе восхищались Александр Пушкин и Василий Жуковский. «Ревизор» и «Мертвые души», повести «Невский проспект» и «Шинель» — Гоголь высмеивал пороки и писал о «маленьком человеке». Литератор Сергей Аксаков говорил: «Это истинный мученик высокой мысли, мученик нашего времени».

Рукоделие, стихи и нечистая сила: детство Гоголя

Мать писателя Мария Гоголь-Яновская. Изображение: for-teacher.ru

Дом доктора Трохимовского в Сорочинцах, где родился Николай Гоголь. Великие Сорочинцы, Полтавская область, Украина. Иллюстрация к книге Иосифа Хмелевского «Гоголь на Родине: Альбом художественных фототипий и гелиогравюр». Киев, 1902

Николай Гоголь-Яновский в детстве. Изображение: book-briefly.ru

Николай Гоголь родился в селе Сорочинцы Полтавской губернии, которая на тот момент входила в состав Российской империи. Его отец, Василий Гоголь-Яновский, был коллежским асессором и служил на почте, но в 1805 году вышел в отставку, женился и стал заниматься хозяйством. Вскоре он подружился с бывшим министром Дмитрием Трощинским, который жил в соседнем селе. Вместе они создали домашний театр. Гоголь-Яновский сам писал комедии для представлений на украинском языке, а сюжеты брал из народных сказок. Мария Косяровская вышла за него замуж в 14 лет и посвятила себя семье. Она вспоминала: «Я не выезжала ни на какие собрания и балы, находя все счастье в своем семействе; мы не могли разлучаться друг от друга ни на один день, и когда он ездил по хозяйству в поле в маленьких дрожках, то всегда брал меня с собою».

Николай Гоголь был третьим ребенком в семье, первые двое сыновей родились мертвыми. Будущего писателя назвали в честь святого Николая: незадолго до родов мать молилась именно ему. Позже в семье появилось еще восемь детей, однако в живых остались только дочери Мария, Анна, Елизавета и Ольга. Гоголь много времени проводил с сестрами и даже занимался с ними рукоделием: кроил занавески и платья, вышивал, вязал спицами шарфы. Ольга вспоминала: «Он ходил к бабушке и просил шерсти, вроде гаруса, чтобы выткать поясок: на гребенке ткал пояски». Он рано увлекся и сочинительством. Отец брал его в поля и дорогой давал темы для стихотворных импровизаций: «степь», «солнце», «небеса». В пять лет Гоголь уже начал сам записывать свои произведения. Мать была суеверной и вечерами часто рассказывала детям истории про леших, домовых и нечистую силу.

Спускались сумерки. Я прижался к уголку дивана и прислушивался к стуку длинного маятника старинных стенных часов. Вдруг мяуканье кошки нарушило тяготивший покой. Я никогда не забуду, как она шла, потягиваясь, а мягкие лапы постукивали о половицы когтями, и зеленые глаза искрились недобрым светом. Мне стало жутко. «Киса, киса», — пробормотал я и, схвативши кошку побежал в сад, где бросил ее в пруд и несколько раз, когда она старалась выплыть и выйти на берег, отталкивал ее шестом.

Когда Гоголю исполнилось десять лет, родители привезли его в Полтаву, к одному из преподавателей местной гимназии. Будущий писатель жил в доме учителя и готовился к поступлению в пансион: занимался арифметикой, читал книги по истории, работал с картами.

Гоголь в гимназии: первая поэма и школьный театр

Иван Жерен. Портрет Николая Гоголя. 1836. Институт русской литературы (Пушкинский Дом) Российской академии наук, Санкт-Петербург

Эмиль Визель. Нежинская гимназия высших наук. 1830-е. Институт русской литературы (Пушкинский Дом) Российской академии наук, Санкт-Петербург

Экземпляр «Ганца Кюхельгартена» с дарственной надписью Николая Гоголя историку Михаилу Погодину. 1829. Государственная публичная историческая библиотека России, Москва

В 1821 году Николай Гоголь поступил в Нежинскую гимназию высших наук. Он не был прилежным: часто отвлекался на уроках и занимался только перед экзаменами. Преподаватель латыни Иван Кулжинский вспоминал: «Он учился у меня три года и ничему не научился… Во время лекций Гоголь всегда, бывало, под скамьею держит какую-нибудь книгу и читает». Любимыми предметами будущего писателя были рисование и русская словесность. Он восхищался Александром Пушкиным. Когда в 1825 году вышли первые главы «Евгения Онегина», то Гоголь перечитывал их столько раз, что выучил наизусть. Сочинял он и сам. Произведения — поэму «Разбойники», повесть «Братья Твердиславичи» — он размещал в собственном рукописном журнале «Звезда».

Никто не думал из нас, чтобы Гоголь мог быть когда-либо писателем даже посредственным, потому что он известен был в лицее за самого нерадивого и обыкновенного слушателя. Довольно бывало ему сказать одно слово, сделать одно движение, чтобы все в классе, как бешеные или сумасшедшие захохотали в одно горло, даже при учителе, директоре.

Николай Гоголь создал в гимназии театр. Он выбирал пьесы, распределял роли и расписывал декорации. Актерами становились ученики, они же приносили кто что мог в «театральный гардероб». Одной из самых популярных пьес был «Недоросль» по Фонвизину — Гоголь играл госпожу Простакову. Сокурсник писателя Тимофей Пащенко вспоминал: «Все мы думали тогда, что Гоголь поступит на сцену, потому что у него был громадный талант и все данные для игры на сцене».

В 1825 году у Гоголя умер отец. Гимназист тяжело переживал потерю. Его мать вспоминала: «Я детям не могла писать о нашем несчастии и просила письменно директора в Нежине приготовить к такому удару моего сына; он в таком был горе, что хотел броситься в окно с верхнего этажа». После смерти отца начались проблемы с деньгами: мать не умела управлять хозяйством. Тогда Гоголь сначала предложил продать лес, который по завещанию принадлежал ему, а потом и вовсе отказался от наследства в пользу сестер.

В 1827 году Гоголь сочинил поэму «Ганц Кюхельгартен» о юноше, который отверг любовь ради мечты о Греции. Спустя год писатель окончил Нежинскую гимназию и решил отправиться в Петербург. Он писал дяде Петру Косяровскому: «Признаюсь, меня не берет охота ворочаться когда-либо домой, особливо бывши несколько раз свидетель, как необыкновенная мать наша бьется, мучится, иногда даже об какой-нибудь копейке. Я с своей стороны все сделал, денег беру с собой немного, чтобы стало на проезд и на первое обзаведение».

«Совершенно встречал одни неудачи»: жизнь в Петербурге

Неизвестный художник. Портрет Николая Гоголя (фрагмент). 1850-е. Институт русской литературы (Пушкинский Дом) Российской академии наук, Санкт-Петербург

Петр Геллер. Николай Гоголь и Василий Жуковский у Александра Пушкина в Царском Селе (фрагмент). 1910. Изображение: pouchkin.com

Натан Альтман. Николай Гоголь в Санкт-Петербурге (фрагмент). Иллюстрация к «Петербургским повестям» Николая Гоголя. 1934. Изображение: antik-dom.ru

В декабре 1828 года Николай Гоголь приехал в Петербург устраиваться на службу. Он вспоминал: «Петербург мне показался вовсе не таким, как я думал, я его воображал гораздо красивее, великолепнее. Жить здесь не совсем по-свински, то есть иметь раз в день щи да кашу, несравненно дороже, нежели мы думали. Это заставляет меня жить как в пустыне. Я принужден отказаться от лучшего своего удовольствия — видеть театр». Писатель не мог найти работу: выпускника Нежинской гимназии либо не хотели принимать, либо предлагали слишком маленькое жалованье.

В 1829 году Гоголь написал стихотворение «Италия» и без подписи отправил в журнал «Сын Отечества». Произведение опубликовали, и это придало уверенности литератору. Он решил напечатать и гимназическую поэму «Ганц Кюхельгартен» под псевдонимом В. Алов. Однако в этот раз книга не расходилась: сочинение раскритиковали за наивность и отсутствие композиции. Тогда Николай Гоголь выкупил весь тираж у книгопродавцев и сжег. После неудачи он пробовал стать актером и был на прослушивании у директора Императорских театров Сергея Гагарина. Но писателя не взяли. Гоголь вспоминал: «Мысли тучами налегают одна на другую, не давая одна другой места. Везде совершенно я встречал одни неудачи и — что всего страннее — там, где их вовсе нельзя было ожидать. Какое ужасное наказание! Ядовитее и жесточе его для меня ничего не было в мире». Летом 1829 года он уехал в путешествие по Германии.

Осенью 1829 года Николай Гоголь вернулся в Петербург. Денег не хватало, и он устроился помощником столоначальника в департамента уделов. Писатель был коллежским асессором — самый младший чин в Табели о рангах. Гоголь писал матери: «После бесконечных исканий, мне удалось, наконец, сыскать место, очень, однако ж, незавидное. Но что ж делать?» Литератор принимал жалобы, сшивал документы и выполнял мелкие поручения начальства, а в свободное время он сочинял повести о жизни в Украине. За помощью Гоголь обратился к матери: «Сделайте милость, описуйте для меня также нравы, обычаи, поверья… какие платья были в их время у сотников, их жен, у тысячников, у них самих, какие материи были известны в их время, и все с подробнейшею подробностью». В 1830 году в журнале «Отечественные записки» писатель опубликовал повесть «Бисаврюк, или Вечер накануне Ивана Купалы». Текст сильно отличался от оригинала: издатель Павел Свиньин отредактировал произведение на свой вкус.

Постепенно Гоголь все больше писал для журналов. В 1831 году в «Литературной газете» вышли материалы «Несколько мыслей о преподавании детям географии» и «Женщина», а в альманахе «Северные цветы» появились главы исторического романа «Гетьман». Владельцем обоих изданий был Антон Дельвиг. Поэт ввел молодого автора в литературный круг и познакомил с Василием Жуковским и Петром Плетневым. Писатели помогли найти Николаю Гоголю новую работу: он стал учителем в женском Патриотическом институте, а в выходные давал частные уроки детям знатных дворян. Параллельно литератор работал над серией повестей об Украине.

«Необыкновенное явление в литературе»: известные произведения Гоголя

Николай Гоголь. «Миргород. Повести, служащие продолжением Вечеров на хуторе близ Диканьки». Часть вторая. Санкт-Петербург: Типография Департамента Внешней Торговли, 1835

Борис Лебедев. Критик Виссарион Белинский и Николай Гоголь (фрагмент). Открытка из серии «В.Г. Белинский в рисунках Б. Лебедева». Москва: Искусство, 1948

Александр Иванов. Портрет Николая Гоголя. 1841. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

В 1831 году вышла книга Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки», куда вошло четыре рассказа: «Сорочинская ярмарка», ранее опубликованный «Вечер накануне Ивана Купала», «Майская ночь, или Утопленница» и «Пропавшая грамота». Действие книги происходило на родине автора, в Миргородском районе Полтавской губернии. Героями были жители украинской деревни, а в сюжете повседневная жизнь смешивалась с мистическими мотивами, которые были в ходу у селян. Сборник сразу же стал популярным и получил хорошие отзывы читателей: автора хвалили поэты Александр Пушкин, Евгений Баратынский, Иван Киреевский и многие другие. Баратынский писал: «Еще не было у нас автора с такою веселостью, у нас на севере она великая редкость… Слог его жив, оригинален, исполнен красок и часто вкуса». А Пушкин в письме Александру Воейкову оставил такой отзыв о Гоголе:

Сейчас прочел «Вечера близ Диканьки». Они изумили меня. Вот настоящая веселость, искренняя, непринужденная, без жеманства, без чопорности. А местами какая поэзия, какая чувствительность! Мне сказывали, что… наборщики помирали со смеху, набирая его книгу.

Уже в 1832 году Гоголь выпустил второй том «Вечеров на хуторе близ Диканьки». Туда вошли еще четыре повести: «Ночь перед Рождеством», «Страшная месть», «Иван Федорович Шпонька и его тетушка» и «Заколдованное место». Новая книга повторила успех. Гоголя приглашали на все литературные вечера, он часто виделся с Александром Пушкиным. Летом 1832 года писатель решил проведать родных и по пути впервые побывал в Москве, где познакомился с публицистами Сергеем Аксаковым и Михаилом Погодиным, актером Михаилом Щепкиным. Из дома Гоголь писал: «Приехал в имение совершенно расстроенное. Долгов множество невыплаченных. Пристают со всех сторон, а уплатить теперь совершенная невозможность».

В 1834 году писателю предложили место адъюнкт-профессора на кафедре всеобщей истории в Санкт-Петербургском университете. Николай Гоголь согласился. Днем он читал лекции о Средневековье и периоде Великого переселения народов, вечером — изучал историю крестьянско-казацких восстаний в Украине. Все свободное время писал. В 1835 году вышел еще один сборник Гоголя под названием «Арабески», который объединил произведения разных жанров. Одной из самых популярных в книге стала статья «Несколько слов о Пушкине». В ней Гоголь проанализировал его творчество и назвал Пушкина первым русским национальным поэтом. В «Арабесках» напечатали и первые петербургские повести Гоголя: «Портрет», «Записки сумасшедшего» и «Невский проспект». В сборнике также были статьи на историческую тематику: «Взгляд на составление Малороссии», «О преподавании всеобщей истории», «Ал Мамун» и другие.

Через месяц после сборника «Арабески» у Гоголя вышла еще одна книга — «Миргород». Это было продолжение «Вечеров на хуторе близ Диканьки»: писатель использовал элементы украинского фольклора, а само действие происходило в Запорожье. В «Миргород» вошли повести «Старосветские помещики», «Тарас Бульба», «Вий» и «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем». Во время работы над произведениями Гоголь использовал свои научные наработки. Так, «Тарас Бульба» был основан на материале о крестьянском восстании 1637–1638 годов, а прообразом главного героя стал атаман Охрим Макуха.

Весь тираж сборников «Арабески» и «Миргород» быстро раскупили. Критик Виссарион Белинский писал: «Его талант не упадает, но постепенно возвышается. Новые произведения игривой и оригинальной фантазии г. Гоголя принадлежат к числу самых необыкновенных явлений в нашей литературе и вполне заслуживают те похвалы, которыми осыпает их восхищенная ими публика».

В 1835 году Николай Гоголь начал писать «Мертвые души». Сюжет произведения подсказал Пушкин: во время кишиневской ссылки ему рассказали про помещика, который выдавал умерших за беглецов. Спустя несколько месяцев Гоголь уже читал поэту первые главы произведения. Из книги «Выбранные места из переписки с друзьями»: «Пушкин, который всегда смеялся при моем чтении (он же был охотник до смеха), начал понемногу становиться все сумрачнее, сумрачнее, а наконец, сделался совершенно мрачен. Когда же чтение кончилось, он произнес голосом тоски: «Боже, как грустна наша Россия!» Однако вскоре Гоголь забросил работу над романом.

Причина той веселости, которую заметили в первых сочинениях моих, показавшихся в печати, заключалась в некоторой душевной потребности. На меня находили припадки тоски, мне самому необъяснимой, которая происходила, может быть, от моего болезненного состояния. Чтобы развлекать себя самого, я придумывал себе все смешное, что только мог выдумать.

«Собрался собрать все дурное в России»: комедия «Ревизор»

Николай Гоголь. Портрет поэта Александра Пушкина. 1830-е. Изображение: artchive.ru

Рисунки Николая Гоголя к комедии «Ревизор». Иллюстрация к книге Иосифа Хмелевского «Гоголь на Родине: Альбом художественных фототипий и гелиогравюр». Киев, 1902

Петр Каратыгин. Николай Гоголь на репетиции «Ревизора» в Мариинском театре 18 апреля 1836 (фрагмент). Изображение: a4format.ru

Осенью 1835 года Николай Гоголь уволился из университета. Он решил профессионально заняться литературой и попробовать сочинить пьесу. Писатель обратился с письмом к Пушкину: «Сделайте милость, дайте какой-нибудь сюжет, хоть какой-нибудь смешной или несмешной, но русский чисто анекдот. Рука дрожит написать комедию… Духом будет комедия из пяти актов, и клянусь, куда смешнее черта! Ради бога, ум и желудок мой оба голодают». Поэт рассказал Гоголю историю о господине, который выдал себя за высокопоставленного чиновника. Она и легла в основу комедии «Ревизор». По сюжету коллежский регистратор Хлестаков проиграл деньги в карты и случайно оказался в уездном городе. Городничий, смотритель училищ, почтмейстер, судья и многие другие служащие приняли его за ревизора. Они старались скрыть реальное положение дел и давали Хлестакову взятки.

В «Ревизоре» я решился собрать в одну кучу всё дурное в России, какое я тогда знал, все несправедливости, какие делаются в тех местах и в тех случаях, где больше всего требуется от человека справедливости, и за одним разом посмеяться над всем.

В 1836 году Гоголь закончил комедию и прочитал ее в гостях у Василия Жуковского. Среди слушателей были Александр Пушкин, Петр Вяземский, Иван Тургенев и другие. Писателю посоветовали обязательно поставить пьесу в театре. Однако добиться разрешения на спектакль удалось только с протекцией Жуковского: комедия не проходила цензуру, и поэту пришлось лично уговаривать императора. Спустя несколько месяцев Гоголь приступил к репетициям в Александринском театре в Петербурге. Он рисовал схемы расположения актеров на сцене, давал рекомендации режиссеру и художникам по костюмам. На премьеру комедии в мае 1836 года пришел император Николай I вместе с наследником Александром. Постановка настолько понравилась государю, что он велел в обязательном порядке посетить ее министрам.

«Ревизор» вызвал неоднозначную реакцию зрителей. Гоголь вспоминал: «Все против меня. Чиновники пожилые и почтенные кричат, что для меня нет ничего святого, когда я дерзнул так говорить о служащих людях; полицейские против меня; купцы против меня; литераторы против меня. Бранят и ходят на пиесу; на четвертое представление нельзя достать билетов. Если бы не высокое заступничество государя, пиеса моя не была бы ни за что на сцене». Через несколько недель комедию сыграли и в Москве. Там ее ставил друг Гоголя — актер Михаил Щепкин.

В это же время вышел первый выпуск журнала «Современник», издателем которого стал Пушкин. В номере напечатали повесть Николая Гоголя «Нос» о чиновнике, который в одно утро потерял нос, а с ним и возможность повышения. Здесь же вышло произведение «Коляска». По сюжету вечером помещик Чертокуцкий расхвалил экипаж и пообещал продать его генералу, а утром от стыда спрятался от покупателя: карета оказалась «самой неказистой».

Гоголь за границей: «Мертвые души» и «Шинель»

Федор Моллер. Портрет Николая Гоголя (фрагмент). 1840-е. Ивановский областной художественный музей, Иваново

Илья Репин. Николай Гоголь сжигает второй том «Мертвых душ» (фрагмент). 1909. Государственная Третьяковская галерея, Москва

Борис Кустодиев. Иллюстрация к повести Николая Гоголя «Шинель». Акакий Акакиевич в новой шинели идет в департамент (фрагмент). 1909. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Вскоре после премьеры «Ревизора» Гоголь срочно уехал в Германию. Свою поездку он объяснял так: «После разных волнений, досад и прочего мысли мои так рассеяны, что я не в силах собрать их в стройность и порядок. Еду за границу, там размыкаю ту тоску, которую наносят мне ежедневно мои соотечественники. Выведи на сцену двух-трех плутов — тысяча честных людей сердится, говорит: «Мы не плуты». Он побывал в Швейцарии, затем переехал в Париж. Там Гоголь продолжил писать роман «Мертвые души», на который у автора не хватало времени в Петербурге. В феврале 1837 года погиб Пушкин. Писатель тяжело переживал смерть поэта. Полковник Андрей Карамзин писал: «Трогательно и жалко смотреть, как на этого человека подействовало известие о смерти Пушкина. Он совсем с тех пор не свой. Бросил то, что писал, и с тоской думает о возвращении в Петербург, который опустел для него». Однако вместо России Гоголь поехал в Италию. Там в 1841 году он закончил первый том романа «Мертвые души» и, чтобы напечатать произведение, через несколько месяцев вернулся в Москву. Писатель поселился в доме у историка Михаила Погодина.

Цензура допустила «Мертвые души» к печати весной 1842 года. Обложку для издания Гоголь оформил сам. История Чичикова, которые ездил по России и скупал у помещиков бумаги на умерших крестьян, вызвала разные отклики читателей. Друг Николая Гоголя Сергей Аксаков вспоминал: «Все слушатели приходили в совершенный восторг, но были люди, которые возненавидели Гоголя… Так, например, я сам слышал, как известный граф Толстой-Американец говорил… что он «враг России и что его следует в кандалах отправить в Сибирь». Всего Гоголь задумывал написать три тома «Мертвых душ». Писатель ориентировался на идею Данте Алигьери: Чичиков, подобно герою «Божественной комедии», во время путешествий должен был измениться и пересмотреть свои понятия о нравственности.

В 1842 году вышло еще одно произведение Гоголя — повесть «Шинель». Действие происходило в Петербурге. Мелкий чиновник Акакий Акакиевич Башмачкин целыми днями переписывал бумаги за маленькое жалованье. Однажды у него порвалась шинель, и служащий стал копить на новую: прекратил пить чай, ходил дома в халате, чтобы не износить другую одежду. Однако, когда он наконец скопил и купил новую шинель, «какие-то люди с усами» отобрали ее на улице.

В июне 1842 года Гоголь снова уехал за границу. Рим, Дюссельдорф, Ницца, Париж — писатель часто переезжал. В это время он работал над вторым томом «Мертвых душ». Гоголь писал: «Критика теперь сама должна отплатить мне за все, что я потерял через нее. А потерял я очень многое; ибо бойкость и оживленный огонь, которые были во мне, прежде нежели мне было известно хоть одно правило искусства, уже несколько лет ко мне более не являлись». В 1845 году у Гоголя случился душевный кризис. В порыве он сжег второй том «Мертвых душ» и все свои рукописи. Практически перестал писать друзьям, а в 1848 году отправился в Иерусалим. Гоголь вспоминал: «Еще никогда не был я так мало доволен состоянием сердца своего, как в Иерусалиме и после Иерусалима. У Гроба Господня я был как будто затем, чтобы там на месте почувствовать, как много во мне холода сердечного, как много себялюбия и самолюбия».

В 1849 году писатель вернулся в Россию и принялся по памяти восстанавливать утраченный том «Мертвых душ». Однако вскоре он начал жаловаться на припадки тоски. В январе 1852 года умерла давняя знакомая Гоголя, Екатерина Хомякова. Писатель перестал есть, признался духовнику, что его «охватил страх смерти», и прекратил писать. В ночь с 11 на 12 февраля этого же года Николай Гоголь сжег все свои рукописи, включая почти восстановленную версию «Мертвых душ». Последние дни он не выезжал из дома. 21 февраля 1852 года писатель скончался. Его похоронили на Даниловском кладбище в Москве. В 1931 году могилу Гоголя вскрыли и его останки перенесли на Новодевичье кладбище.

Интересные факты из жизни

Николай Алексеев. Пушкин и Гоголь (фрагмент). Ранее 1881. Изображение: arzamas.academy

Владимир Табурин. Николай Гоголь читает «Ревизора» перед артистами московского Малого театра и приглашенными лицами (фрагмент). Изображение: magisteria.ru

Георгий Ечеистов. Портрет Николая Гоголя (фрагмент). 1934. Изображение: magisteria.ru

1. Настоящая фамилия писателя — Гоголь-Яновский. Однако литератору не нравилось, что она длинная, поэтому он откинул вторую часть и просил звать только Гоголем. Поэт Нестор Кукольник вспоминал: «Однажды, уже в Петербурге, один из товарищей при мне спросил Гоголя: «С чего ты это переменил фамилию?» — «И не думал». — «Да ведь ты Яновский». — «И Гоголь тож». — «Да что значит гоголь?» — «Селезень», — отвечал Гоголь сухо и свернул разговор на другую материю».

2. Мать Гоголя считала сына гением и приписывала ему изобретение паровой машины, железной дороги и других технических новшеств того времени.

3. Студенты считали Николая Гоголя никудышным преподавателем истории. Он часто пропускал занятия или мог рассказывать материал лишь полчаса вместе двух. Писатель Николай Иваницкий вспоминал: «Лекции Гоголя были очень сухи и скучны: ни одно событие не вызвало его на беседу живую и одушевленную. Какими-то сонными глазами смотрел он на прошедшие века и отжившие племена».

4. У Николая Гоголя всегда были долги. Несмотря на успех его произведений, писатель не получал больших гонораров. Он писал Пушкину: «Книгопродавцы такой народ, которых без всякой совести можно повесить на первом дереве».

5. Писатель везде носил с собой Евангелие. Гоголь писал: «Выше того не выдумать, что уже есть в Евангелии. Сколько раз уже отшатывалось от него человечество и сколько раз обращалось». Кроме того, он каждый день читал по главе из Ветхого Завета.

Экскурсия «Петербург Гоголя» — 2 маршрута: «Н. В. Гоголь в Санкт-Петербурге» (к 210-летию)

Множество героев создал Гоголь на берегах Невы. Здесь мы передохнём и подчеркнём, что для каждого писателя самым главным героем является — он сам. Ведь как часто авторы описывают в своих произведениях самих себя. Поэтому с Малой Конюшенной улицы, где установлен памятник классику и мистику Н. В. Гоголю, мы начнём 2-ю часть нашей экскурсии. Кстати, неподалеку находится Народный музей Гоголя, в котором витает дух… той эпохи.

1. Санкт, Петербург, Малая Конюшенная улица

В 1996 году Малая Конюшенная стала пешеходной улицей. Примерно тогда же у группы энтузиастов возникла идея воздвигнуть тут памятник Николаю Васильевичу Гоголю. Создавал монумент скульптор Белов, ученик Аникушина.

Гоголь получился у него мрачным, загадочным и даже мистическим: лицо слегка прикрыто и повёрнуто куда-то вбок, тело скованно. Торжественно открыли памятник в 1997 году.

Невский проспект

Также самым главным героем для Н. В. Гоголя в Петербурге был — Невский проспект, которому писатель посвятил целую повесть. И не беспочвенно. Эта работа Николая Васильевича Гоголя входит в цикл «Петербургские повести». Повесть «Невский проспект» была написана в 1833—1834 годах.

Впервые её напечатали в книге «Арабески. Разные сочинения Н. Гоголя Невский проспект» в 1835 г. Замысел «Невского проспекта» относится ещё к 1831 году, когда Гоголь сделал несколько незаконченных набросков, рисующих пейзаж Петербурга.

Сохранилось два наброска: «Страшная рука. Повесть из книги под названием: лунный свет в разбитом окошке чердака» и «Фонарь умирал…». Оба наброска, относящиеся к 1831—1833 годам, связывают с замыслом «Невского проспекта».

Повесть «Невский проспект» начинается со слов:

Нет ничего лучше Невского проспекта, по крайней мере в Петербурге; для него он составляет всё.

Далее следует описание того, как Невский проспект меняется с раннего утра до поздней ночи.

2. Санкт-Петербург, Невский проспект, 38

С 30 октября по — 2 ноября 1839 года Гоголь пребывал в гостях у П. А. Плетнёва в квартире, расположенной в доме Строганова — на Невском проспекте, 38.

3. Санкт-Петербург, Невский проспект, 47

Уже будучи серьёзным литератором, Гоголь любил захаживать в ресторан «Палкинъ», где бывали другие знаменитые личности. В разное время здесь ужинали Лесков, Чехов, Достоевский, Салтыков-Щедрин, Чайковский, Блок, Брюсов, Белый и другие известные люди.

Ресторан «Палкинъ» и сегодня находится на своём историческом месте — на углу Невского и Владимирского проспектов. Первое заведение в Санкт-Петербурге основатель династии Палкиных, ярославский купец Анисим Палкин открыл ещё в 1785 году.

Семейное дело шло с успехом и в городе со временем открылось ещё несколько ресторанов Палкина. Простые люди приходили сюда в основном только ради того, чтобы поглазеть на знаменитых и успешных людей.

В 1917 году буржуазный «Палкинъ» был закрыт, как яркий представитель старорежимных заведений. Ресторан открылся вновь только в 2002 году после проведения масштабной реставрации.

4. Санкт-Петербург, площадь Островского, 6

Ещё одним из главных героев для Гоголя являлся Его Величество — Театр. Николай Васильевич очень тесно был связан с Александрийским театром. В юности он мечтал попасть сюда в качестве актёра, а затем лично принимал участие в постановке пьес по своим произведениям уже как драматург.

В 1836 году Н. В. Гоголь присутствовал в Александринском на репетициях своей бессмертной комедии «Ревизор» и давал рекомендации актёрам. Сегодня в театре расположен специальный Гоголевский зал, в котором посетители могут посмотреть на фотографии, костюмы, бутафорию и реквизит из спектаклей по произведениям Николая Васильевича.

5. Санкт-Петербург, Вознесенский проспект, 36

Один из наиболее уникальных персонажей Гоголя, живущих в Санкт-Петербурге — «Нос» майора Ковалева, расположенный на Вознесенском проспекте. Именно здесь его нашли в доме цирюльника. Дальнейшие действия повести «Нос» тоже разворачиваются в Петербурге. Орган обоняния майора Ковалева свободно разгуливает по Невскому проспекту, а в Неву его выбрасывают из Исаакиевского моста.

В мире существует всего 3 памятника, посвящённые знаменитому «Носу» майора Ковалева, и все они находятся в Санкт-Петербурге. Не многим даже животным так повезло, как этому органу обоняния — быть трижды увековеченным в городе на Неве.

По проспекту Римского-Корсакова на пересечении с проспектом Вознесенского на стене дома № 36/11 можно увидеть тот самый нос майора Ковалёва. История этого памятника носу так же загадочна, как и повесть классика, только она произошла в наши дни.

На этом завершаем нашу экскурсию, надеемся, она вам пришлась по духу!

Петербург и Рим глазами малоросса

История жизни и творчества Н. В. Гоголя хранит еще много загадок, и одна из них состоит в том, как так случилось, что далекий Рим стал для писателя ближе, чем Петербург, к которому он так стремился в юности. В 1827 году — последнем году пребывания в Гимназии высших наук — Гоголь пишет своему лицейскому другу Г. Высоцкому о том, что чувствует себя в Нежине «иноземцем, забредшим на чужбину, искать того, что находится в одной родине»

Как известно, юношескую мечту — стать знаменитым на поприще юстиции, Гоголю не удалось осуществить, но Петербург все-таки прославил его как певца Украины и как создателя особого петербургского текста, особого потому, что в нем отразился «„взгляд со стороны“, точка зрения „Иного“, непетербуржца,.. наблюдателя инонационального»

Блеск, огонь, свет…; стук, гром, крик… — вот ключевые семы, передающие впечатление потрясенного зрителя-провинциала, оглушенного и ослепленного блеском, шумом столицы, ошеломленного темпом жизни, «страшным многолюдством», столь непривычным для созерцательных малороссиян /«Боже мой! стук, гром, блеск…»

Н. В. Гоголь мастерски создает иллюзию перехода на другой язык. Именно иллюзию, потому что и внутренняя, и собственно прямая речь Вакулы в тексте повести переданы одинаковыми лексическими единицами — словами русского языка. Украинизмами можно считать лишь панство /вместо господа/ и познали /вместо русского узнали/. Языковыми средствами кода чужого «грамотного» языка становятся: частичная транскрипция, замена предложений, осложненных однородными членами, на простые неосложненные конструкции, введение книжной лексики и отказ от открытой репрезентации удивления /«Губерния знатная! — отвечал он /Вакула/ равнодушно. — Нечего сказать: домы балшущие, картины висят скрозь важные. Многие домы исписаны буквами из сусального золота до чрезвычайности. Нечего сказать, чудная пропорция!»

Своеобразен факт автоцитирования письма к матери от 30 апреля 1829 года, где Гоголь делится своими впечатлениями о Петербурге: «Дома здесь большие, особливо в главных частях города…, во многих домах находится очень много вывесок. … Натурально, что… дом должен быть весь облеплен золотыми вывесками»¹¹. Та же словесная деталь повторяется и в отрывке «Рим»: Париж потрясает римского князя «сплоченными массами домов, облепленных тесной лоскутностью магазинов,… бесчисленной смешанной толпой золотых букв»¹².

Еще одна черта, которая «роднит» автора и его героев, — это эксплицитно или имплицитно выраженное сопоставление «своего» и «чужого», будь то Украина и Россия или Италия и Франция. Именно это постоянно присутствующее сравнение и объясняет, почему, по тонкому наблюдению Ю. Я. Барабаша, даже в восприятии Невского проспекта другим героем — художником Пискаревым — «улавливаем что-то если не диканьское, то миргородское или нежинское», а в позиции рассказчика «находим составляющую если не выраженно национальную, то региональную, „окрашенную“ — во всяком случае, чужую»¹³.

Действительно, в восприятии диканьского кузнеца довольно явно просматривается оценка Петербурга, составленная по первым впечатлениям самого Гоголя, который также, как и его будущий герой, приезжает из малороссийской провинции в столицу, вначале свято веря в то, что только Петербург /даже не Москва/ таит в себе самые разнообразные возможности: «достать ли черевички, какие носит царица» или «сделать жизнь свою нужную для блага государства». И не столь важна разновеликость этих желаний. Главное, что то и другое питает провинциальный миф о Петербурге¹⁴.

И все-таки между писателем и героем «Ночи перед Рождеством» есть весьма существенная, мы бы сказали, трагическая разница. Эта разница состоит в том, что Вакула в Петербурге — только гость, искатель тихого счастья, а потому его история, построенная по канонам доброй рождественской сказки, и должна была закончиться счастливо: возвращением в родную Диканьку и женитьбой на Оксане. О Петербурге же будут напоминать лишь черевички, которые, как оказалось, и не нужны были малороссийской красавице, да «намалеванное» Вакулой на стене диканьской церкви изображение черта, «такого гадкого, что все плевали, когда проходили мимо; а бабы, как только расплакивалось у них на руках дитя, подносили его к картине и говорили: „он бачь, яка кака намалевана!“ — и дитя, удерживая слезенки, косилось на картину и жалось к груди своей матери»¹⁵.

Глубокий смысл кроется в такой концовке повести, в том, что заключительным словом /словом-финали/ является лексема мать — символ всего кровного, родного. Счастлив Вакула, который не отрывался от груди своей родины-матери, а потому ему нет дела до того, что в Петербурге «все обман, все мечта, все не то, чем кажется!… все дышит обманом»¹⁶. Иное дело художник Пискарев, для которого Петербург с его Невским проспектом — это место, где он призван жить и творить, а вырваться из его власти он может только ценою самой жизни.

Пискарев и лирический герой повести «Невский проспект» — это еще одно зеркало, отразившее впечатление Гоголя о Петербурге, причем «гоголевский «миф Города», современного мегаполиса-монстра как воплощения и живого символа антигуманной цивилизации сложится позднее, когда писатель выйдет за пределы петербургского пространства и в его сознании сформируется оппозиция «патриархальный Рим — буржуазный Париж», а одновременно романтическая параллель «Италия — Украина»¹⁷ и, добавим, параллель «Петербург — Париж».

Трудно не заметить удивительно похожую стилистику описания этих двух европейских столиц. В повести «Невский проспект» и отрывке «Рим» обнаруживается не только единство композиционной структуры урбанистических зарисовок, построенных как строгий континуум с четкими временными координатами «утро — день — обед — послеобеденное гулянье и развлечение», но и почти полное тождество панегириков Петербургу и Парижу. Процитируем Гоголя, выделив повторения: «Нет ничего лучше Невского проспекта, по крайней мере в Петербурге… Я знаю, что ни один из бледных и чиновных ее жителей не променяет на все блага Невского проспекта»¹⁸ и «Нет лучшего места, как Париж; ни за что не променял бы он такой жизни»¹⁹

Но, как для римского князя «Париж со всем своим блеском и шумом скоро сделался… тягостной пустыней»²⁰, так и Гоголь в лирическом обращении «1834» вопрошает: «Где означу я тебя великими трудами? Среди ли этой кучи набросанных один на другой домов, гремящих улиц, кипящей меркантильности, этой безобразной кучи мод, парадов, чиновников, диких северных ночей, блеску и низкой бесцветности?»²¹. В 1834 году Гоголь мечтал вернуться на Украину и даже хлопотал о получении места профессора всеобщей истории в Киевском университете. Как известно, предпринятая попытка закончилась неудачей. Мысль покинуть Петербург осуществилась в 1836 году, когда Гоголь покидает границы Российской империи, объяснив цель своей поездки в письме М. П. Погодину от 10 мая 1836: «Еду за границу, там размыкаю ту тоску, которую наносят мне ежедневно мои соотечественники»²², а уже в сентябре Гоголь напишет тому же Погодину из Женевы «Теперь передо мной чужбина, вокруг меня чужбина, но в сердце моем Русь — не гадкая Русь, но одна только прекрасная Русь: ты да несколько других близких, да небольшое число заключивших в себе прекрасную душу и верный вкус»²³.

Колесо истории повернулось, и Гоголь, как в 1827 году из Нежина, уезжает теперь из Петербурга, и вновь им движет жажда обрести Землю Обетованную, где он сможет осуществить свои грандиозные планы и тем послужить Отечеству. Конечной целью его путешествия должна была стать Италия. В письме А. Данилевскому из Рима мы находим потрясающее признание: «Что сказать тебе об Италии? Мне кажется, что будто бы я заехал к старинным малороссийским помещикам»²⁴.

Италия и Малороссия соединились, и возник мираж возвращения в родные пенаты, где «такие же дряхлые двери у домов…, старинные подсвечники и лампы в виде церковных…, все на старинный манер. Везде доселе виделась мне картина изменений; здесь все осталось на одном месте и далее нейдет»²⁵.

Ощущение как бы вновь обретенной родины посещает Гоголя в Риме даже не столько потому, что старину, историческую память, который обладает Вечный город, писатель предпочитает «великолепию светлых гостиниц, удобств», «щеголеватой чистоте и блеску» Парижа — этого «размена и ярмарки Европы». Подобное впечатление обусловлено скорее тем, что Гоголь в Риме попадает в привычные ему с детства «временные координаты», иные, чем в Париже и Петербурге.

В буржуазном мире жизнь измеряется часами, в патриархальном — событиями²⁶. Время — господин Невского проспекта и Парижа: оно управляет людьми и их действиями. Как марионетка, человек должен подчиняться часовой стрелке: «в девять часов утра», «в 12 часов», «ближе к двум часам», «в три часа», «с четырех часов» и т. п. Время диктует свои законы, и их может нарушить разве только «какой-либо заезжий чудак, которому все часы равны»²⁷. Подобными чудаками с иным способом переживания времени и должны были чувствовать себя Гоголь и его герои: кузнец Вакула, римский князь.

Италия и Украина в этом смысле были и остаются патриархальными. Рим, который русский христианский философ начала ХХ века В. Эрн назвал «многослойным», отсчет времени ведет не на часы и даже не на годы, а на эпохи: «…Рим архаический, Рим республиканский, Рим императорский, Рим средневековый, Рим ренессанса, Рим барокко и Рим современный»²⁸. Рассматривая Петербург и Рим, Гоголь пользуется разной «оптикой». Петербург, как и Париж, он видит в фокусе бинокля, т. е. издали, причем довольно скоро возникает желание этот бинокль перевернуть. Неслучайно римский князь, разочаровавшись в Париже, начал выбирать для прогулок «глухие, отдаленные концы его»²⁹. В финале же повести «Невский проспект» лирический герой предостерегает: «Но Боже вас сохрани заглядывать дамам под шляпки /перспектива близости — Л. Г. /. Как ни развевайся вдали плащ красавицы, я ни за что не пойду за нею любопытствовать. Далее, ради Бога, далее от фонаря…». Эстетически значим и конец этой сентенции и всей повести: «…сам демон зажигает лампы, для того только, чтобы показать все не в настоящем виде»³⁰.

Важно подчеркнуть, что узнавание Рима происходит как бы прямо наоборот: князь, увидев после долгого отсутствия Рим, уподобляется иностранцу, который «сначала бывает поражен мелочной, неблестящей его наружностью»³¹/ср. замечание, сделанное по этому поводу В. Эрном: «На первых порах все не нравится в Риме»³²/. Рим требует зрения глубинного, специального инструмента, способного «прорыться вглубь для того, чтобы добраться до истинных сокровищ. И единственным оружием тут может быть время… Дни идут за днями, и вы с удивлением и радостью чувствуете, что перспективы начинают меняться, что Рим современный постепенно разоблачается в своей призрачной сущности»³³. «Римом современным» философ, посетивший Италию в 1911 году, скорее всего, называет Рим после 1871 года, т. к. сожалеет, «вспоминая с грустью отошедший и уже загроможденный крикливой современностью Рим… Гоголя»³⁴.

В. Эрн в «Письмах о христианском Риме» совсем не случайно упоминает своего знаменитого соотечественника. Интересна, на наш взгляд, мысль В. Эрна, названная им самим «странной истиной»: «Вы, русский и православный, не можете чувствовать Рим так, как чувствует его француз-католик и немец-протестант, или, что еще хуже, француз не католик и немец не протестант. У вас свое отношение к Риму, совершенно особое, другое. И эта особенность, это отличие и зависят в самой малой мере от ваших личных свойств. Они обусловлены иной культурой и иной религией»³⁵.

Действительно, Рим Владимира Эрна очень близок Риму Николая Гоголя, близок, но не тождественен ему. Думается, что, найдя такие незначительные, на первый взгляд, различия, нам, быть может, удастся глубже понять, в чем же собственно состоит и чем предопределяется специфика малороссийского восприятия Рима.

Для В. Эрна истинную ценность имеет Рим катакомбный, Рим как древняя апостольская столица. В. Зелинский, анализируя «Письма…» В. Эрна, отмечает: «Из четырех писем… только первое посвящено Риму наземному и земному»³⁶. Для нас же значимо то, что В. Эрн отторгает не только современный Рим, но и Рим барокко. Именно здесь, на наш взгляд, и начинает складываться различие восприятия великоросса / причем с немецкими корнями/ и малоросса. Для В. Эрна барокко — «испытание», против которого надо «устоять». Для Гоголя же барокко — это родная стихия, одна из ярчайших особенностей украинского художественного мышления³⁷. Если В. Эрн в Риме барокко видит «триумф мелодраматических исканий христианства», «скульптурно-архитектурные крики», то для Гоголя барочные церкви и дворцы Рима — это, может быть, неожиданное для него самого напоминание о родной Украине с ее удивительной Преображенской церковью в Великих Сорочинцах, с Нежинским храмом святителя Николая — выдающимися творениями украинского барокко.

Стоит, пожалуй, упомянуть и такую биографическую деталь, которую отметили искусствоведы: римская квартира Гоголя располагалась близ площади Испании. «Площадь Испании, одна из самых известных в Риме, окружена барочными зданиями XVII-XVIII вв. … Район площади Испании — один из уютных и поэтичных уголков Рима. Здесь жил Н. В. Гоголь на Виа Феличе — на Счастливой улице и был по-настоящему счастлив… Гениальный первый том „Мертвых душ“ написан в обстановке величественного и вдохновенного барочного Рима»³⁸.

Поиск живой души и Земли Обетованной стал главной движущей силой в творчестве писателя, а самой своей жизнью Гоголь невольно подтвердил столь близкую его душе истину, что каждый человек на Земле — странник. В этом плане почти предсказуемым и даже в какой-то степени закономерным стало то, что свой последний приют Николай Васильевич Гоголь обрел именно в Москве — этом Третьем Риме.

Примечания

1. Гоголь Н. В. Собрание сочинений в семи томах. М., 1979. Т. 7. С. 42. Далее при цитировании указывается только том и страницы данного издания.

2. Т. 7. С. 48.

3. Там же.

4. Барабаш Ю. Я. Подтексты «петербургского текста» /-их», -ов»/ // Н. В. Гоголь: Загадка третьего тысячелетия: Первые Гоголевские чтения. М., 2002. С. 21.

5. Т. 1. С. 127.

6. Там же.

7. Т. 1. С. 128.

8. Т. 1. С. 129.

9. Там же.

10. Там же.

11. Т. 7. С. 56-57.

12. Т. 3. С. 181.

13. Барабаш Ю. Я. Указ. соч. С. 26.

14. См. об этом: Манн Ю. В. Русская литература XIX в.: Эпоха романтизма. М., 2001. С. 406 и др.

15. Т. 1. С. 138.

16. Т. 3. С. 39.

17. Барабаш Ю. Я. Указ. соч. С. 27.

18. Т. 3. С. 7.

19. Т. З. С. 185.

20. Т. 3. С. 187.

21. Т. 6. С. 20.

22. Т. 7. С. 130.

23. Т. 7. С. 141.

24. Цит. по кн.: Живые страницы: А. С. Пушкин. Н. В. Гоголь. М. Ю. Лермонтов. В. Г. Белинский в воспоминаниях, письмах, дневниках, автобиографических произведениях и документах. М., 1970. С. 243.

25. Там же.

26. О различии «европейского» и украинского «патриархального» временного потока пишет, в частности, О. Забужко. См.: Забужко О. Хроніки від Фортінбраса. Вибрана есеїстика 90-х. К. 2001. С. 222-225.

27. Т. 3. С. 11.

28. Эрн В. Письма о христианском Риме// Наше наследие. 1991. II /20/. С. 119.

29. Т. 3. С. 187.

30. Т. 3. С. 39.

31. Т. 3. С. 191.

32. Эрн В. Указ. соч. С. 119.

33. Там же.

34. Там же.

35. Эрн. В. Указ. соч. С. 120.

36. Зелинский В. Безмолвная тайна первохристианства// Наше наследие. 1991. II /20/.

37. См. об этом: Макаров А. Світло українського бароко. К., 1994. С. 211.

38. Федорова Е. В. Знаменитые города Италии. М., 1985. С. 194.

Гоголь-Центр. Афиша событий на сентябрь и октябрь

Старт про­даж би­летов на ок­тябрь 2021

Спектакль, Малая сцена, 18+

Автор: Ека­тери­на Мав­ро­матис

Режиссер: Де­нис Аза­ров

19:00
Билетов нет

Спектакль, Большая сцена, 18+

Автор: Жан-Ба­тист Моль­ер

Автор перевода: Дмит­рий Бы­ков

Режиссер: Эл­мар Сень­ков

20:00
Билетов нет

Спектакль, Большая сцена, 18+

Автор: Жан-Ба­тист Моль­ер

Автор перевода: Дмит­рий Бы­ков

Режиссер: Эл­мар Сень­ков

20:00
Билетов нет

Спектакль, Большая сцена, 18+

Автор: Жан-Ба­тист Моль­ер

Автор перевода: Дмит­рий Бы­ков

Режиссер: Эл­мар Сень­ков

20:00
Билетов нет

Спектакль, Малая сцена, 18+

Режиссер: Сер­гей Ви­ног­ра­дов

20:30
Билетов нет

Спектакль, Малая сцена, 18+

Режиссер: Сер­гей Ви­ног­ра­дов

20:30
Билетов нет

Спектакль, Малая сцена, 18+

Автор: Ев­ге­ний Ка­зач­ков

Режиссер: Ле­ра Сур­ко­ва

20:30
Билетов нет

Спектакль, Малая сцена, 18+

Автор: Ев­ге­ний Ка­зач­ков

Режиссер: Ле­ра Сур­ко­ва

19:00
Билетов нет

Спектакль, Малая сцена, 18+

Автор: Ека­тери­на Мав­ро­матис

Режиссер: Де­нис Аза­ров

20:30
Билетов нет

Спектакль, Малая сцена, 18+

Автор: Ека­тери­на Мав­ро­матис

Режиссер: Де­нис Аза­ров

18:00
Билетов нет

Спектакль, Малая сцена, 18+

Автор: Ми­ха­ил Дур­ненков

Режиссер: Сер­гей Ви­ног­ра­дов

Спектакль, Большая сцена, 18+

Автор: Хай­нер Мюл­лер

Режиссер, художник: Ки­рилл Се­реб­ренни­ков

20:00
Билетов нет

Спектакль, Малая сцена, 18+

Автор: Ми­ха­ил Дур­ненков

Режиссер: Сер­гей Ви­ног­ра­дов

Спектакль, Большая сцена, 18+

Автор: Хай­нер Мюл­лер

Режиссер, художник: Ки­рилл Се­реб­ренни­ков

20:00
Билетов нет

Спектакль, Малая сцена, 16+

Автор адаптации, режиссер: Ва­силий Зор­кий

Художник: По­лина Ку­куш­ки­на

20:30
Билетов нет

Спектакль, Малая сцена, 16+

Автор адаптации, режиссер: Ва­силий Зор­кий

Художник: По­лина Ку­куш­ки­на

19:00
Билетов нет

Спектакль, Большая сцена, 18+

Автор спектакля: Ки­рилл Се­реб­ренни­ков

Спектакль, Малая сцена, 18+

Автор: Ва­лерий Пе­чей­кин

Режиссер: Ни­кита Ку­куш­кин

Спектакль, Большая сцена, 18+

Режиссер-хореограф: Ев­ге­ний Ку­лагин

Хореограф: Иван Ес­тегне­ев

Спектакль, Малая сцена, 18+

Режиссер: Сер­гей Ви­ног­ра­дов

Спектакль, Большая сцена, 18+

Автор пьесы и режиссер: Ки­рилл Се­реб­ренни­ков

Спектакль, Малая сцена, 18+

Автор: Ларс Ну­рен

Режиссер: Эл­мар Сень­ков

Спектакль, Большая сцена, 18+

Режиссер, художник по костюмам: Ки­рилл Се­реб­ренни­ков

Спектакль, Большая сцена, 18+

Автор: Ва­лерий Пе­чей­кин

Режиссер, художник: Ки­рилл Се­реб­ренни­ков

Спектакль, Большая сцена, 18+

Автор: Ни­колай Нек­ра­сов

Режиссер, художник: Ки­рилл Се­реб­ренни­ков

Спектакль, Большая сцена, 18+

Автор: Са­ша Фи­липен­ко

Режиссер: Се­мен Сер­зин

Спектакль, Большая сцена, 18+

Автор: Ма­ри­ус фон Май­ен­бург

Режиссер, художник по костюмам: Ки­рилл Се­реб­ренни­ков

Спектакль, Большая сцена, 18+

Автор: Алек­сандр Пуш­кин

Режиссер, художник, художник по костюмам: Ки­рилл Се­реб­ренни­ков

Спектакль, Большая сцена, 18+

Автор: Хай­нер Мюл­лер

Режиссер, художник: Ки­рилл Се­реб­ренни­ков

Билетов нет

Спектакль, Большая сцена, 16+

Автор: Ни­колай Го­голь

Режиссер, художник: Ки­рилл Се­реб­ренни­ков

Спектакль, Большая сцена, 18+

Автор: Жан-Ба­тист Моль­ер

Автор перевода: Дмит­рий Бы­ков

Режиссер: Эл­мар Сень­ков

Билетов нет

Спектакль, Малая сцена, 16+

Автор адаптации, режиссер: Ва­силий Зор­кий

Художник: По­лина Ку­куш­ки­на

Билетов нет

Спектакль, Малая сцена, 18+

Автор: Ека­тери­на Мав­ро­матис

Режиссер: Де­нис Аза­ров

Билетов нет

Спектакль, Большая сцена, 18+

Автор: Иван Гон­ча­ров

Режиссер, художник: Ки­рилл Се­реб­ренни­ков

Спектакль, Малая сцена, 18+

Автор: Ми­ха­ил Дур­ненков

Режиссер: Сер­гей Ви­ног­ра­дов

Спектакль, Большая сцена, 18+

Автор: Мар­тин Мак­до­нах

Режиссер-постановщик, художник, автор сценической версии: Ки­рилл Се­реб­ренни­ков

Спектакль, Малая сцена, 18+

Автор: Ев­ге­ний Ка­зач­ков

Режиссер: Ле­ра Сур­ко­ва

Билетов нет

Спектакль, Большая сцена, 18+

Автор: Алек­сей Саль­ни­ков

Режиссер: Ан­тон Фе­доров

Спектакль, 18+

Автор: Уиль­ям Шекс­пир

Режиссер: Ки­рилл Се­реб­ренни­ков

Спектакль, Большая сцена, 18+

Автор, режиссер, художник, композитор: Вла­дис­лав Нас­тавшев

Спектакль, Большая сцена, 18+

Коллективное сочинение: Петр Ай­ду, Алек­сандр Бар­менков, Ни­кита Ку­куш­кин, Ки­рилл Се­реб­ренни­ков

Мертвые души Гоголя. ПРЕМЬЕРА! в Санкт-Петербурге 2021, афиша и билеты | 2 октября 2021 — 21 ноября 2021

Уважаемые зрители! У вас есть возможность приобрести электронные билеты без ограничений. За двое суток до начала мероприятия бронирование билетов не осуществляется (бронь действует 20 минут).

Премьера состоялась 06 Апреля 2019

Постановка по мотивам поэмы Николая Гоголя.

Режиссер-постановщик — Денис ХУСНИЯРОВ
Художник-постановщик — Александр МОХОВ
Художник по костюмам — Мария ЛУККА
Композитор — Виталий ИСТОМИН
Хореограф — Татьяна БЕЗМЕНОВА
Видео — Наталья НАУМОВА

В спектакле заняты: народная артистка России Татьяна МАЛЯГИНА, заслуженный артист России Артем ЦЫПИН, заслуженная артистка России Илона БРОДСКАЯ, Анна КОРОЛЕВА, Давид БРОДСКИЙ, Владимир ПОСТНИКОВ, Никита ЧЕКАНОВ, Анна ЗАХАРОВА, Мария ЩЕКАТУРОВА, Кирилл ТАРАСОВ, Булат ШАМСУТДИНОВ.

Действующие лица
Ноздрев Давид — Бродский
Чичиков — Артем Цыпин (Заслуженный артист России)
Почтмейстер — Давид Бродский
Коробочка — Татьяна Малягина (народная артистка России)
Плюшкин — Владимир Постников
Губернатор — Татьяна Малягина (народная артистка России)
Манилов — Никита Чеканов
Собакевич — Анна Захарова
Председатель — Владимир Постников
Селифан — Кирилл Тарасов
Полицмейстер — Никита Чеканов
Прокурор — Анна Захарова
Губернаторская дочка — Мария Щекатурова
Богдан — Булат Шамсутдинов
Третья душа — Илона Бродская (Заслуженная артистка РФ)
Конферансье — Анна Королева

Неожиданные законы сценического существования и восприятия в мировой премьере «Мертвые души Гоголя» в версии драматурга Аси Волошиной и режиссера–постановщика Дениса Хусниярова.

7 октября 1835 года в письме Пушкину Гоголь впервые упоминает «Мёртвые души»: «Начал писать Мёртвых душ. Сюжет растянулся на предлинный роман и, кажется, будет сильно смешон».

Великая книга Гоголя – это ключевой код русской жизни. Обобщенные типы русских характеров сформированы в образах Чичикова, Манилова, Коробочки, Ноздрева, Собакевича, Плюшкина и других.

Продолжительность спектакля: 3 ч. 00 мин. с антрактом

«Блеск, пятна и впечатления»: Литературная трактовка отсутствующего метанарратива Санкт-Петербурга Николаем Гоголем (Сара Уолл)

Слияние искусства с его культурным контекстом и взаимными способами, которыми они часто влияют друг на друга, не является новым или важным наблюдением. Возьмем, к примеру, провозглашение романтизма, которое сходилось с национализмом в середине 1800-х годов, или пессимистический футуризм начала двадцатого века, возникший в ответ на напряженность в Европе, которая достигла своей кульминации в Первой мировой войне.На протяжении веков человеческой истории искусство улавливало дух своего общества, сохраняя и разъясняя его для потомков. Однако истинное художественное мастерство встречается гораздо реже, и становится очевидным, когда художник видит не только данный культурный контекст, но и то, как этот контекст, если его разыграть, повлияет на будущее. Это дар Николая Васильевича Гоголя, автора русской литературы золотого века середины XIX века. Из-за своей оценки города Санкт-Петербурга как западной конструкции, не органичной для русского народа или русского опыта, Гоголь изображал город в своих произведениях как не имеющий подлинности, созревший для демонических влияний.Такая откровенная критика ставит петербуржцев в затруднительное положение. Они определяют себя в терминах своей культурной любви к искусству и литературе, однако их разнообразные увековечения Гоголя вводят интригующую дихотомию в их попытке примирить свое уважение к нему как к автору с презрением к нему как к личности.

Анализ Санкт-Петербурга Николаем Гоголем через литературу

Несмотря на все свои четко определенные взгляды на Санкт-Петербург, Гоголь не был уроженцем города, который позже назвал своим домом.Гоголь родился в 1809 году в Сорочинцах, провинциальном селе на территории современной Украины. Иммигрировал в Петербург только в возрасте девятнадцати лет. Молодой идеалист давно мечтал поселиться в этой самопровозглашенной культурной столице Российской империи. В письме к матери в феврале 1827 года Гоголь заявил, что «сплю или бодрствую, мне всегда снится Петербург», а всего через четыре месяца он написал: «Я уже мысленно помещаю себя в Петербург … поскольку я всегда думал найти себе такое место »(Баклер 199-200).Однако энтузиазм Гоголя в отношении славного Петербурга остался в корне не сбывшимся. Его мечты стать влиятельным чиновником в бюрократии, актером, поэтом или художником быстро испарились, и, вынужденный согласиться на должность скромного клерка в правительственном учреждении, «он гневно отвернулся от города, которого он поддерживал такими надежда »(Lincoln 122). В самом деле, в письме к матери 1829 года Гоголь пишет о своем глубоком разочаровании в том, что «Петербург совсем не кажется мне тем, что я думал — я представлял его гораздо более красивым, великолепным … Все это заставляет меня жить как в пустыне. »(Гоголь, Письма 28-9).

Презрение и разочарование в жизни города окрашивали несколько рассказов Гоголя, но его резкие чувства, возможно, происходили из гораздо более глубоких мест, чем простое разочарование в городе. Он предлагает более трансцендентный анализ того, что Петербург — мелкий город, лишенный легитимности и самосознания. Нигде это не видно так отчетливо, как в его самом известном рассказе «Невский проспект». Опубликованная в 1835 году, повесть повествует о двух людях, Пискареве и Пирогове, и их независимом осознании того, что на Невском проспекте, бульваре, который до сих пор остается культурным центром Санкт-Петербурга, все не так.Петербург. Пискарёв становится романтически одержимым красивой женщиной, которую он видит на Невском, и шокирован и встревожен, узнав, что она проститутка. Чтобы примирить эту реальность со своими романтическими представлениями, ему снится, что она — добродетельная благородная женщина, попавшая в ловушку проституции и которую только он может спасти. Однако, когда он возвращается в бордель, чтобы попросить ее стать его женой, «она прервала его речь с выражением презрения», высмеивая его за простое предположение, что она захочет выйти за него замуж: «в этих словах вся изображалась уродливая, деградированная жизнь, жизнь истинных последователей порока, полная пустоты и праздности! » (Гоголь, Полное собрание сказок, 227).

Чтобы аудитория не увидела в рассказе Пискарева просто печальную историю разочарования, Гоголь ясно дает понять, что его опыт с фальшивой женщиной является символом его взглядов на Санкт-Петербург в целом. Во-первых, история начинается не с упоминания сюжета или персонажей, а с расширенного, экстравагантного описания Невского проспекта: его «атмосферы веселья» с его магазинами и их «демонстрацией всего лучшего, что когда-либо создавал гений человека. »(Гоголь, Полное собрание сказок, 207).На этом бульваре «вы встретите чудесные усы, которые ни перо, ни кисть не воздали бы должного… и женские рукава, которые встречаются на Невском проспекте! Ах, как изысканно! » (Гоголь, Полное собрание сказок, 211). По мере того, как ласковое изображение становится до тошноты сладким, становится слишком очевидно, что нелепое преувеличение Гоголя — чистая сатира и издевательство. Не менее важно отметить, что в самой первой строке рассказа утверждается, что он намерен сделать это описание микрокосмом для города Св.Петербург в целом: «Нет ничего прекраснее Невского проспекта, во всяком случае, не в Петербурге: это создание города » (Гоголь, Complete Tales 207, курсив мой).

Не менее важным для общего послания Гоголя является второй сдвиг, опять же от конкретных сюжетов мира персонажей к более общему диалогу со своей аудиторией. На самом деле автор обращается к нам именно со своей командой: «Ах, не верьте этому Невскому проспекту!… Все дышит обманом.Он обманывает во все часы, Невский проспект обманывает, но больше всего, когда наступает ночь … когда сам черт зажигает уличные фонари, чтобы показать все в фальшивых тонах »(Гоголь, Complete Tales 238). В контексте преувеличенного вступления и рассказа о Пискареве и проститутке эта последняя линия рассказа становится тезисом в общей аргументации Гоголя. Невский проспект, культурный импульс Санкт-Петербурга, может показаться изысканным, добродетельным и блестящим, но нет никакого органического вещества, подтверждающего это описание.Город в интерпретации Гоголя становится всего лишь уловкой, скрывающей демонизм, тьму и коррупцию.

Источник и причина недостоверности информации в городе

То, что презрение Гоголя к городу является результатом анализа его неподлинности для русской души и опыта, является аргументом, подтвержденным как собственным пером Гоголя, так и аргументами различных критиков. Обсуждая «Невский проспект», историк В. Брюс Линкольн отмечает, что «Св.Петербург был обособленным местом, в котором извращенное увлечение рангом перевешивало все человеческие чувства … В центре всего этого, формируя величайшее из всех многочисленных противоречий города, был Невский проспект, одновременно очаровательный и отталкивающий … Санкт-Петербург, Невский проспект был «всем» »(Lincoln 123-4). Фальшивость города в целом неизбежно приводит к этой одержимости поверхностным и, в конечном счете, бессмысленным набором рангов и внешностей, которые, как утверждает критик Дональд Фангер: «Тема вводящих в заблуждение внешностей, разработанная здесь … более точно связана с трудностью суждения. на любых появлений »(Fanger 113).

Действительно, Гоголь поучительно предупреждает читателей не доверять сияющей ауре, окружающей бульвар, умоляя их признать обманчивую фальшь города. Первопричину этой фальши можно найти только в собственном завещании Гоголя, сохранившемся в часто цитируемом письме 1829 г. к его матери, которое становится тезисом того, как Гоголь рассматривает недостоверное состояние города:

«Петербург совсем не похож на другие европейские столицы или Москву. Вообще каждая столица характеризуется своими людьми, которые наклеивают на нее свою национальную печать; но у Петербурга такой печати нет: поселившиеся здесь иностранцы освоились и совсем не похожи на иностранцев, а русские, в свою очередь, превратились в иностранцев — они не то или иное »( Гоголя, Письма 29).

Частично эта оценка исходит из очень неорганического, нисходящего процесса основания самого города: в 1703 году Петр Великий пришел на болота современного Петербурга и по императорскому указу построил город с целью основания города. для России современное, технологичное «окно на Запад». В самом деле, его усилия были небезуспешны, поскольку «к середине правления Елизаветы [1741-1762 гг.] Санкт-Петербург стал всем, что задумывал Петр Великий: крепостью, шумным портом, окном на Запад, центр правительства и модель для всего, чем Россия может быть (или должна стать) »(Lincoln 348).Однако, какими бы ни были его технологические достижения и модернизация, тот факт, что не русские люди сами внушили городу свою идентичность, заставил Гоголя утверждать, что Санкт-Петербург не был подлинно русским: «В нем есть что-то, что напоминает европейский. колония в Америке: та же нехватка глубоко укоренившихся национальных особенностей и та же примесь чужеродных элементов, которые еще не слились в сплошную массу »(цитируется по Maguire 76). Таким образом, без глубины, значимости и подлинной русскости все, что остается в Петербурге.Петербург — это, как выразился один литературовед, «весь блеск, пятна и впечатления», заменяющий и заменяющий глубину подлинного человеческого духа (Maguire 77).

Ответный ответ Санкт-Петербурга: увековечение памяти Гоголя

Естественно, для города, который позиционирует себя как культурный центр России, местным жителям будет трудно принять тот факт, что знаменитый автор Золотого века русской литературы безошибочно оценивает Санкт-Петербург не так, как положено.В конце концов, место Гоголя в русской литературной традиции сродни месту Федора Достоевского, его современника и такого же общественного комментатора второй половины 19 ^– годов. Интересно, однако, что даже в моем личном опыте кажется, что петербуржцы предпочли бы забыть о том, что Гоголь был таким плодовитым. Во время вступительного экзамена в свой первый день в Санкт-Петербургском университете я сообщил профессору о своей любви к русской литературе, и она сразу же спросила, как и все русские, читал ли я хоть одного Пушкина.Я ответил: «Нет, пока нет, но я очень люблю Гоголя», и на ее выражение шока, и на то, как она повторяла: «Гоголь ?!» убедили меня, что я только что провалил тест на размещение. Такое отношение я встречал по всему Санкт-Петербургу, потому что оно не ограничивалось университетом; даже моя хозяйка мама, когда я сообщил ей, что люблю читать рассказы Гоголя, выказала такое же явное удивление и недоверие, что и профессора.

Пожалуй, еще более показательно то, как город увековечил память своего «рыжего пасынка» как с помощью традиционных памятников, так и с помощью бизнеса, а именно ресторана «Гоголь».Пожалуй, самым известным и самым традиционным памятником Гоголю в этом городе является памятник, расположенный примерно в пятидесяти футах от Невского проспекта. Памятник, который все еще виден с бульвара, теперь стоит за импровизированным «обратным отсчетом» до зимних Олимпийских игр 2014 года, которые пройдут в Санкт-Петербурге, поэтому очевидно, что все прохожие сосредоточены на Сочи, а не на Гоголе. Если, однако, кто-то рискнет зайти за отсчет времени в Сочи, на проспекте прямо напротив знаменитого Казанского собора, стоит мрачный десятифутовый Гоголь, закутанный в натянутую от холода шинель с опущенными вниз глазами. он смотрит за левое плечо.Такой серый, меланхолический мемориал резко контрастирует с моими собственными переживаниями на Невском проспекте и в большом Санкт-Петербурге; Лично мне трудно совместить мрак, исходящий от памятника Гоголю, с живым, шумным воздухом Невского прямо за ним. Возможно, это не случайное совпадение: учитывая пренебрежение Гоголем к «шумной живости» Невского, которая, по его мнению, была всего лишь прикрытием обмана и демонических влияний, понятно, что петербуржцы хотели бы посмеяться над его «мрачным и обреченным» отношением. и сделать его памятник незнакомым и неуместным в окружающей его атмосфере.

Второй памятник Гоголю, установленный на менее центральной улице Санкт-Петербурга, представляет собой контрастный образ. Этот, гораздо более беззаботный, чем первый, изначально был «воздвигнут в 1994 году в рамках фестиваля юмора и сатиры« Золотой Остап »» и представляет собой не что иное, как мемориальную доску с нанесенным на нее гигантским розовым носом, на которой написано только название «Нос майора Ковалева» (Bigg 1). Этот памятник является свидетельством самого странного рассказа Гоголя «Нос», в котором майор Ковалев просыпается однажды утром и обнаруживает, что у него нет носа на лице, и вместо этого он мчится по Санкт-Петербургу.Петербург как чиновник выше самого Ковалёва; несмотря на его первоначальный отказ сделать это, на следующее утро нос вернулся на место. Критики затрудняются полностью объяснить этот причудливый рассказ, некоторые видят в нем резкую критику роли системы рангов, а другие видят в нем мечту Ковалева, но каждое из этих объяснений, похоже, не оправдывает ожиданий. при более тщательном рассмотрении. Заинтригованный тем, что Петербург выбрал этот рассказ, чтобы увековечить память Гоголя, я, к сожалению, смог найти только изображение памятника и адрес его расположения (проспект Римского-Корсакова, 11), место, которое, как оказалось, не имело следов «майора Ковалёва». Нос.”

Два аспекта этого пропавшего памятника позволяют заглянуть в память о том, как Санкт-Петербург увековечил память нашего писателя. Во-первых, решение увековечить его самую странную и сложную историю, сведя ее к простой статуе носа, демонстрирует сатирическое отношение к автору, которое тонко просит прохожих не воспринимать его слишком серьезно как автора. Во-вторых, когда памятник пропал и город решил не заменять его, они продемонстрировали свою веру в то, что он не имеет достаточного культурного значения, чтобы продолжить его восстановление.

Хотя исследование памятников действительно очень показательно при увековечении памяти автора, не менее благоразумно исследовать и другие способы сохранения памяти человека; В случае с «Гоголем» это, безусловно, относится к ресторану имени Гоголя, расположенному у Адмиралтейского бульвара, примерно в четверти мили от Невского проспекта. Называя себя «гастрономической игрой в петербургском стиле», ресторан «Гоголь» предлагает своим клиентам «широкий выбор классических русских блюд и более изысканных блюд, которые раньше нравились петербуржцам.Петербургская литературная Богемия. Авторы проекта стремятся воссоздать саму атмосферу петербургских книг Николая Гоголя, язык эпохи, неповторимость домашней русской кухни, позаимствовавшей у французов столько ароматных названий и изысканных рецептов »(« Гастрономическая игра »1) . Однако важно задуматься, оценит ли Гоголь привязанность к этому ресторану, поскольку весь опыт и атмосфера, которые он пытается создать, являются полностью сфальсифицированной конструкцией. Во-первых, меню, которое может похвастаться безграничным количеством деликатесов, очень мало заимствовано из русской кухни и вместо этого создано по французским рецептам; это прямая пощечина гоголевским посланиям, которые вращались вокруг искренности и соответствующего «демонизма», возникающего из-за утраты связи с подлинной русскостью.Однако за пределами меню существование самого ресторана является конструкцией, поскольку это ролевое предприятие, которое пытается перенести своих персонажей во времена и день Гоголя. Этот уровень притворства почти комичен, когда его наблюдают вместе с ненавистью Гоголя и страхом перед недостоверностью. Почему ресторан, все помещение которого представляет собой неорганическую конструкцию, решил ассоциировать себя с Гоголем? Из всех 19 ^-х -х авторов, которые также писали в этот период Золотого века русской литературы, от Достоевского до Тургенева и Толстого, зачем подражать ролевой игре на основе единственного, кто высмеивал св.Петербург за его природу как застроенный город? Подобно тому, как Гоголь насмешливо высмеивал Санкт-Петербург посредством, казалось бы, беззаботного, нелепого преувеличения, возможно, владельцы ресторана «Гоголь» (а, следовательно, и самого города) следуют примеру автора и, используя, казалось бы, беззаботную иронию, также насмехаются над ним.

Взятые вместе, эти три сохранения памяти Гоголя дают очень ясную картину того, как Санкт-Петербург решил увековечить память своего упрямого сына.Каждый по-своему тонко издевательский и сатирический: мрачность статуи Гоголя не сочетается с оживленной суетой окружающего проспекта; «Нос майора Ковалева», который сам по себе был сатирической мемориальной доской, даже не считался достаточно важным, чтобы его заменить; а ресторан «Гоголь» построил целое предприятие, основанное именно на притворстве и отсутствии аутентичности, которое так презирал его тезка. Подобно тому, как Гоголь использовал насмешки и преувеличения, чтобы скрыть свое презрение к Петербургу, так и Санкт-Петербург.Петербург, в свою очередь, принял ту же философию в том виде, в котором они увековечили и сохранили его память.

Пророческие слова Гоголя: недостающий метанарратив в современной России

В то время как впечатления Гоголя о Санкт-Петербурге представляют собой интересный комментарий к вестернизированной, застроенной природе города 19 века, гораздо более интересным и, действительно, критически важным для будущего России является то, сохраняется ли это впечатление в наши дни. .Во время моих многочисленных блужданий по Невскому проспекту меня сначала поразила, даже немного ошеломила торопливая деятельность всех вокруг. От экскурсоводов выкрикивают рекламу экскурсий на каждом квартале; людям, входящим и выходящим из самого роскошного и красивого «продуктового магазина», который я когда-либо видел, — «Торгового центра Елисеева»; к портретам и произведениям искусства, картинам культуры и утонченности, которые продаются по всему городу, Невский действительно остается сегодня сердцебиением Санкт-Петербурга.

Однако, как только я позволил себе более критически изучить Невский проспект, мое восприятие изменилось, поскольку я начал осознавать глубину, как выразился Гоголь, «чужеродности» в городе.Во-первых, несмотря на то, что ближайший англоговорящий сосед Санкт-Петербурга находится в 1500 милях от города, английский язык широко распространен в мегаполисе: продавцы сувенирных магазинов приветствуют покупателей словами «Привет», а не словами: «Здравствуйте», у каждого меню есть английский аналог, а латинский алфавит был настолько распространен, особенно на Невском, что я часто видел его больше, чем кириллицу, бегая по проспекту. Что касается изобилия английского языка, то момент, который меня больше всего потряс, был в мой последний день в Петербурге, когда я случайно проходил мимо ресторана в переулке у Невского и заметил, что название ресторана и Описание меню было написано , сначала большими буквами на английском языке, а внизу более мелкими буквами на русском языке.Это свидетельство указывает на нечто большее, чем просто бизнесмены, обслуживающие англоязычную клиентскую базу; Помещение родного языка города ниже иностранного демонстрирует, как Петербург принимает импортированные элементы за счет присущей ему культуры — если, конечно, такая культура вообще существует.

Присутствие посторонних элементов в Санкт-Петербурге и подмена ими какого-либо чувства органической русскости — лишь небольшая часть общей тенденции в России к вестернизации и глобализации.После распада Советского Союза в 1991 году произошли глубокие экономические преобразования, во многом благодаря действиям таких экономических держав, как Соединенные Штаты и Германия; «Страны с переходной экономикой поощрялись к открытию своей охваченной кризисом экономики для международной торговли и привлечения иностранных инвестиций» (Koehn 1). Действительно, российское правительство сильно поощряет иностранные инвестиции в Россию: даже с 2012 по 2013 год иностранные инвестиции подскочили на 10,7% и к июню достигли 370,6 миллиарда долларов (Разумовская 1).От McDonald’s до Burger King в каждом квартале Петербурга и Москвы до листовок на улицах, рекламирующих 1000 рублей в час за репетиторство по английскому языку, русские просто очарованы западной, американской и англофильной культурой.

Таким образом, Санкт-Петербург, который Гоголь наблюдал и которого так сильно боялся, лишенный какой-либо «характерной черты… [где] русские, в свою очередь, превратились в иностранцев — они не то или иное», стать микрокосмом для сегодняшней глобализированной, вестернизированной России (Гоголь, Письма 29).Распад Советского Союза оставил Россию без метанарратива, распространенного мифа о героизме и гордости, который объединяет россиян в их основе и придает органическую чувствительность их национальной идентичности. Отсутствующий метанарратив — это то, что Гоголь впервые обнаружил в Санкт-Петербурге из-за его установления сверху вниз авторитарным царем, который продолжал принуждать страну к западной, современной роли, для которой не было органического прецедента. То, что Гоголь считал недостоверным и демоническим, простым «блеском» и «впечатлениями» за счет какой-либо субстанции, было результатом сконструированного метанарратива, неорганического по отношению к подлинному русскому опыту.Из-за присутствия иностранных конгломератов, сопровождавших процесс глобализации, этот анализ теперь распространяется не только на Санкт-Петербург, но и на саму страну; Русские люди, не понимая, кто они и что значит быть русскими, вместо этого принимают чужие элементы и культуры, что, в свою очередь, приводит к дальнейшей деградации того, что когда-то было их органической тканью.

В каком-то смысле Гоголь был пророческим в своем анализе Санкт-Петербурга как похожего на иностранную колонию внутри его страны, поскольку это не только остается верным сегодня, но и расширилось, чтобы нарисовать картину великой истории русского народа.Поэтому неудивительно, что отношение, с которым я столкнулся в Санкт-Петербурге, в ответах местных жителей на памятники и предприятия, «почитающие» его, — это насмешка и сатира: анализу Гоголя присуща угроза тому, как россияне решили совладать с отсутствующим метанарративом, и вместо того, чтобы противостоять этой угрозе, они предпочли бы списать его со счетов. Однако, отворачиваясь от его анализа, борьба за русских сводится к тому, как они могут узаконить органический русский метанарратив, заменяя темные, поверхностные «блески, пятна и впечатления», наблюдаемые Гоголем, подлинной субстанцией, лежащей в основе национального опыта.

Цитируемых работ

Оправа для пальто | Шмооп

Бюрократу там тяжело

Николай Гоголь вырос в тяжелые для России времена. Когда ему было 17 лет в 1825 году, группа революционеров под названием декабристы (нет, не банда) попыталась свергнуть царский режим. Конечно, они были разгромлены, но все это дело потрясло российское население. Это также сделало следующего царя Николая I очень строгим. В результате он сменил всю российскую бюрократию.

Прежде чем мы расскажем, как он это изменил, вы должны знать, что это уже было довольно сложно. Бюрократия делилась на три типа службы: гражданскую, военную и судебную. Затем у этих трех типов службы было 14 разрядов офицеров, у каждой из которых был свой стиль обращения. Петр Великий задумал все это в 1722 году, потому что какое великое правительство без сложной и окольной бюрократии?

Чтобы представить это в контексте, первое место было наивысшей позицией, которую вы могли получить.Видный персонаж, вероятно, имел шестой, седьмой или восьмой ранг. А Акакий? Он просто титулярный член совета. В его звании даже не было номера.

После неудачного переворота декабристов царь Николай I довольно сильно изменил российскую бюрократию. Он вырвал аристократию из бюрократии, вызвав всевозможные перестановки в рядах, так что к тому времени, когда Гоголь подал заявление на работу бюрократом в 1828 году, вся бюрократия была в состоянии беспокойства. При всей этой неудобной реорганизации российское правительство не выглядело очень интересным местом для работы в то время, и мы можем понять, почему Гоголь рисует столь плохую картину российских государственных чиновников в «Шинели».»

Зима в Санкт-Петербурге, Россия

Ах, Санкт-Петербург, город, основанный царем Петром Великим в попытке сделать Россию 18-го века более похожей на Амстердам. (Серьезно.) Как имперская столица России, город кишел чиновниками, такими как Акакий, но для повествования важно не то, что говорит нам Гоголь. Вместо этого важна погода. Рассказчик говорит:

В тот час, когда болят лбы даже у тех, кто занимает высокие должности из-за холода и слез на глазах у бедных титульных советников иногда нет защиты.Их единственное спасение заключается в том, чтобы как можно быстрее пройти в своих тонких пальто по пяти или шести улицам, а затем хорошо согреть ноги в комнате швейцара и таким образом разморозить все свои таланты и квалификацию для официальной службы, которые застыли на путь. (17)

То есть морозно!

Средняя температура зимой в Санкт-Петербурге составляет 12 ° F. В 1883 году она даже достигла рекордно низкого уровня — 25,6 ° F. Неудивительно, что Акаки так заболел, когда вернулся домой без пальто.При такой температуре он мог буквально замерзнуть на улице. В некоторых других странах было бы глупо писать о пальто целую историю, но очевидно, что в Санкт-Петербурге иметь хорошее пальто — большое дело.

Мы больше не на Невском проспекте, Тото

Казалось бы, история, действие которой происходит в столице России, будет полна блеска и гламура городской жизни, но Гоголь — это не Ф. Скотт Фицджеральд. Помните, Акаки — плохой чиновник низкого ранга, и, хотя он живет в городе, он не может воспользоваться всей культурой и покупками, которые он может ему предложить.

Гоголь разъяснил это читателям, противопоставив район, в котором живет Акакий, с районом чиновника, устраивающего вечеринку. Рассказчик говорит:

Акакию Акакиевичу сначала пришлось пройти что-то вроде пустынных, тускло освещенных улиц; но по мере того, как он приближался к официальному кварталу города, улицы становились более оживленными, многолюдными и ярко освещенными. (71)

Это почти как будто он попадает в другой мир, но это просто красивая часть города.Мы можем сказать, что Акаки, ​​вероятно, нечасто выходил из дома.

История Акакия указывает на то, что даже в таком королевском городе, как Санкт-Петербург, есть бедняки, у которых очень мало. Вполне вероятно, что если бы Акакий не жил в такой бедной части города, его пальто никогда бы не украли. Сопоставление еще более резкое, потому что прямо на улице люди тратят деньги и хорошо проводят время, не задумываясь о таких маленьких людях, как он.

Нос и другие истории

Николая Гоголя

Перевод Сюзанны Фуссо

Роман Николая Гоголя Мертвые души и Государственный инспектор произвел революцию в русской литературе и продолжает развлекать поколения читателей во всем мире. Но особенно ярко гениальность Гоголя проявляется в его рассказах. По очереди — или сразу — смешные, устрашающие и глубокие сказки, собранные в «Нос и другие рассказы », входят в число величайших достижений мировой литературы.

Эти рассказы демонстрируют яркое, захватывающее воображение Гоголя: встреча со злом в затемненной церкви, забитый клерк, который мечтает только о новом пальто, нос, который падает с лица и снова появляется в городе сам по себе, превосходя своего бывшего хозяина. Написанные между 1831 и 1842 годами, они охватывают красочную сельскую Украину, беспощадный городской пейзаж Санкт-Петербурга и древний лабиринт Рима. Тем не менее, они разделяют характерные для Гоголя навязчивые идеи — городские толпы, бюрократическую иерархию и иррациональность, скрытый дьявол — и постоянный подтекст абсурда.В переводах Сюзанны Фуссо особое внимание уделяется странности и удивительности гоголевского стиля, сохраняются неповторимый юмор и необычность его языка. «Нос и другие рассказы» раскрывает, почему русские писатели от Достоевского до Набокова вернулись к Гоголю как к краеугольному камню своей беспрецедентной литературной традиции.

Об авторе

Николай Гоголь (1809–1852) родился на Украине и достиг литературных успехов в Санкт-Петербурге. Среди его самых известных произведений — Dead Souls и The Government Inspector , а также рассказы, действие которых происходит в украинской деревне, и сказки Св.Петербург. Он провел одни из самых продуктивных лет в Риме. По возвращении в Россию он безуспешно пытался написать продолжение «Мертвых душ», сжег рукописи незадолго до своей смерти.

О переводчике

Сюзанна Фуссо — профессор современных языков Маркуса Л. Тафта и профессор русских, восточноевропейских и евразийских исследований в Уэслианском университете. Многие ее книги включают Конструирование мертвых душ: анатомия беспорядка у Гоголя (1993), и она переводила русских писателей, в том числе Сергея Гандлевского.

Обзоры

Сумасшедшие, красочные, восхитительные и грустные рассказы Гоголя относятся к числу величайших жемчужин русской литературы. Научные и стильные новые переводы Сюзанны Фуссо снова оживляют их и делают эту подборку приятной для чтения.

«Нос и другие рассказы», ​​первый крупный английский перевод его рассказов за более чем двадцать лет, блестяще передает юмор и сложность Гоголя. Этот том станет отличным чтением как для студентов, так и для любителей русской литературы.

Николай Гоголь в Википедии

Прочитать книгу

Гоголь | Рестораны и кафе