Вслед за солнцем: 75 лет назад началась экспедиция Тура Хейердала на «Кон-Тики»
28 апреля 1947 года из перуанского порта Кальяо на побережье Тихого океана отчалил деревянный плот с шестью мужчинами на борту. Во главе команды стоял 32-летний норвежский ученый-естествоиспытатель Тур Хейердал. Он хотел собственным примером доказать, что в древние времена жители Южной Америки доплывали до островов Полинезии. Это была стопроцентная авантюра и многие профессионалы морского дела уже оплакивали безумцев. Так начиналась знаменитая экспедиция на «Кон-Тики».
Выбора нет
Впрочем, началась она много раньше. Даже сам Хейердал, уже сидя на палубе своего судёнышка посреди океана, с трудом вспоминал, когда именно. Очевидно, что сначала было слово. В конце 30-х годов недоучившийся студент-зоолог и отчаянный романтик Тур Хейердал вместе со своей женой Лив отправился в экспедицию на Таити. Вскоре молодые перебрались на самый южный из Маркизских островов Фату-Хива.
Именно здесь Тур услышал от вождя местного племени историю о боге и предводителе Тики, который привел предков нынешних полинезийцев из далёкой страны Те Фити на востоке.
В ту пору базовой считалась гипотеза, согласно которой предки полинезийцев попали на острова Океании из Южной Азии. Что было вроде бы логично, если смотреть на карту и сравнивать расстояния. Увлёкшись этнографией, Хейердал обнаружил, что некоторые элементы быта и материальной культуры, включая исторические памятники полинезийцев очень напоминают южноамериканские. Предания инков сохранили нам память о царе-солнце Виракоче, ранее известном как Кон-Тики (бог Кон), верховном вожде исчезнувшего белого народа в Перу. Будучи изгнанным из окрестностей озера Титикака, племя пробилось к побережью Тихого океана и ушло вслед за солнцем полторы тысячи лет назад… Но куда пришли эти люди?
Тур Хейердал. Фото: wikipedia.org/National Library of Norway_Bjørn Fjørtoft
«А там, где останавливается научное познание, начинает свою работу воображение», — ничуть не стесняясь считал пылкий Тур.
Соединив два предания – полинезийцев и инков – он предположил очевидное, но невероятное. Преодолев тысячи километров по бушующему океану, изгнанники оказались на «островах Южного моря».
Свою гипотезу с многочисленными примерами и параллелями Хейердал изложил в многостраничной рукописи. Но вот беда – никто не хотел её печатать. Старый редактор-зануда в нью-йоркском научном издательстве только отмахнулся: «Жители Южной Америки не могли доплыть до островов Тихого океана, потому что у них не было лодок». Когда Хейердал осторожно напомнил, что были плоты, получил колкий ответ: «Ну что ж, попробуйте дойти из Перу до островов Полинезии на бальзовом плоту».
Молодой учёный понял, что иного пути у него нет, нужно брать и плыть.
Плот
Если гипотезу Хейердала можно было назвать упражнением в жанре альтернативной истории, то конструкция плота, которую использовали индейцы Южной Америки, дошла до нас в довольно подробных описаниях конкистадоров.
В основании «Кон-Тики» было девять крупных бревен, из бальзы, уложенных вдоль.
Её древесина очень мягкая и лёгкая, напоминающая пробковое дерево. На эту основу поперёк укладывали более тонкие бревна, затем настилали палубу из стволов бамбука. Поверх всего укладывали циновки. Такое судно не могло зачерпнуть воду – она просто выливалась. Посередине плота была установлена треугольная мачта с квадратным парусом. А позади неё находилась «каюта» – по сути, хижина из того же бамбука. Длина плота составила 13,5 метра, ширина – 5,5 метра.
Плот имел килевые доски, закрепленные между нижних брёвен, и рулевое весло на корме. То есть теоретически таким плавсредством можно было управлять. Но главное его преимущество – великолепная плавучесть и способность противостоять большим волнам. Плот просто скользил по ним, как чайка, а будучи плоской конструкцией был чрезвычайно устойчив на воде. Для чистоты эксперимента его строили без единого шипа, гвоздя и стальных тросов, связывая части конструкции канатами.
Плот «Кон-Тики» в одноимённом музее. Фото: wikipedia.org/National Library of Norway
«Наш плот был точной копией древних перуанских и эквадорских плотов, за исключением низкого борта в носовой части, который, впрочем, оказался совершенно ненужным», — не без гордости подчёркивал Хейердал.
Идея штурмовать Тихий океан на таком плавсредстве вызвала всеобщий скепсис среди профессионалов с самого начала.
«Ничего хорошего не обещали нам и эксперты, осматривавшие наш плот. Штормы или ураган смоют нас за борт и разобьют наш низкий и открытый плот, который вообще может только беспомощно дрейфовать кругами в море и будет игрушкой для ветра и волн. Волны будут перекатываться через плот даже при самом легком бризе, а наша одежда будет все время пропитана соленой морской водой; она постепенно разъест кожу на ногах и испортит все, что мы с собой возьмем. Если бы подвести итог всему тому, что посещавшие нас один за другим эксперты считали главным недостатком нашего плота, то на нем не было такого конца, угла, бревна или щепочки, которые не сулили бы нам неминуемой гибели», — отмечал Хейердал. И всё же оставался убежден в собственной правоте.
Соратники
Компанию романтиков (или авантюристов) Хейердалу составили четверо норвежцев и один швед. Со специалистом по холодильным установкам Германом Ватцингером Тур познакомился в столовой Дома норвежских моряков в Нью-Йорке.
«Что знал я об этом человеке? Только то, что говорило мне его открытое лицо. А оно говорило многое», — простодушно вспоминал Хейердал.
Другим членом экипажа стал друг детства Эрик Хессельберг, единственный моряк в команде, да и то в прошлом, на тот момент выбравший для себя призвание художника. Это он изобразил на парусе бородатую голову Кон-Тики, скопировав изображение с каменной статуи царя-солнца, найденной в развалинах города Тиауанако в Боливии. Не менее важными качествами своего товарища начальник экспедиции считал умение играть на гитаре и неистощимое чувство юмора.
С Кнутом Хаугландом и Турстейном Робю Хейердал познакомился в годы войны. Оба они были радистами, а главное – отважными мужчинами, героями норвежского Сопротивления.
С последним членом экспедиции, шведским этнографом Бенгтом Даниельссоном, Хейердал встретился уже в Перу. У того как раз закончилась экспедиция, и он тут же с энтузиазмом присоединился к новой.
Не стена, а коридор
Коренное различие в подходах академических учёных и Хейердала состояло в том, что первые видели океан препятствием, а второй – напротив, коридором.
Более того, это был не просто путь, но своего рода транспортная лента, поскольку существовали попутные ветры и течения.
По задумке Хейердала, вскоре после выхода в открытое море, плот должно было подхватить Перуанское течение (оно же течение Гумбольдта). Оно проходит вдоль границ континента с юга на север, а затем в районе Галапагосских островов переходит в Южное пассатное течение, почти достигающее Австралии и Новой Гвинеи. Хейердал рассчитал, что в идеальных условиях и при использовании паруса путь длиной четыре тысячи миль займет менее ста дней.
В течение первых же суток плавания члены команды прошли хорошую школу. Как отмечал сам Хейердал, «из сухопутных крыс мы превратились в моряков». В первую очередь, этому способствовали шторма.
Поднявшиеся волны в одну из ночей в начале пути достигали высоты хижины. Об их приближении во тьме наши герои узнавали по нарастающему гулу. Плот, как и предсказывал Хейердал, довольно ловко вползал на гребень волны.
Но самые крупные волны все же обрушивались на палубу. От моря её отделяло менее полуметра и, разумеется, никаких перил на плоту не было. В такие моменты каждому из участников экспедиции нужно было цепляться за судно, как за свою жизнь.
Экипаж «Кон-Тики». Слева направо: Кнут Хаугланд, Бенгт Даниельссон, Тур Хейердал, Эрик Хессельберг, Турстейн Робю и Герман Ватцингер. Фото: wikipedia.org/Kon-Tiki Museum, Oslo
Особенно тяжко приходилось рулевому. Человека приходилось обматывать бечевой, чтобы его не смыло в море. Тяжеленное весло бушующее море буквально вырывало из рук. Когда на плот надвигалась особенно большая волна, вахтенные оставляли весло и бросались к торчавшему из крыши хижины бамбуковому шесту, чтобы успеть крепко ухватиться за него. А потом бежали вновь к веслу, чтобы удержать судно на курсе. И так по многу раз, во мраке ночи. Вот тут-то наши герои оценили конструкцию: вода уходила через брёвна, как сквозь сито.
Несмотря на то, что дежурили у руля сначала по два часа, когда приходила смена, человек был уже в полуобморочном состоянии от усталости, ушибов и постоянного стресса.
«Мы ползли в бамбуковую хижину, привязывали к ноге веревку и мгновенно засыпали в промокшей от морской воды одежде, не добравшись до спальных мешков; но в тот же момент кто-то дергал за ногу: три часа прошли, как сказка, надо было снова выходить на корму и сменять одного из вахтенных у весла», — вспоминал Хейердал. Так прошли первые 60 часов.
Разумеется, были и другие вызовы. На их фоне приступы морской болезни у некоторых членов экипажа даже не считались проблемой. Когда море успокоилось, и путешественники поняли, куда попали, приуныл Герман Ватцингер. Инженер, он хорошо понимал, что плот, связанный канатной веревкой, может однажды просто не выдержать. А еще некоторые члены экипажа стали замечать, что бальзовое дерево пугающе активно впитывает воду…
Впрочем, по расчетам экипажа, к тому времени, как бревна перестанут держаться на воде, «Кон-Тики» должен был достичь суши. К тому моменту в среднем в сутки плот проходил 55-60 морских миль, а однажды удалось пройти за день 71 морскую милю, то есть более 130 километров!
Между тем выяснилось, что плот, наряду с движением вперед под парусом, сносит к северу.
В этот момент экспедиция находилась в течении Гумбольдта, примерно в сотне морских миль от берегов Южной Америки. Угроза состояла в том, что бурные морские течения, создававшие воронки в районе Галапагосских островов, могли здорово потрепать плот. А ещё – утянуть его к берегам Центральной Америки, и – прощай цель. Хорошо, что Эрик Хессельберг, единственный на судне моряк, вовремя это заметил…
Вот с чем не было никаких проблем – так это с провизией. Продовольствия путешественники взяли на четыре месяца. Это был американский «фронтовой паек», со всякими экспериментально упакованными продуктами, и 56 контейнеров, вмещавших 1100 литров кристально чистой воды из высокогорного ручья. Их закрепили между поперечными бревнами, чтобы они всё время омывались морской водой и не сильно нагревались. Кроме того, члены экспедиции прихватили с собой корзины с фруктами и кокосовыми орехами.
Но запасы можно было даже не распаковывать. Вокруг плота было полно самой разнообразной и весьма съедобной живности.
Соседи по океану
Вообще, океанские гости постоянно наведывались на плот. Однажды ночью на свет керосиновой лампы запрыгнула удивительная рыбина. Длиной около метра, она была узкая, как змея, с черными глазами и челюстями, усеянными острыми, словно бритва, зубами, которые к тому же могли отгибаться назад. Турстейн Робю схватил непрошенную гостью, но тут же получил ожог. Оказалось, это макрель-змея, живущая на больших глубинах. Шестеро членов экипажа «Кон-Тики» стали первыми из людей, кто увидел эту редкую рыбу живьём.
Но иногда путешественники видели и вовсе фантастические картины. Где-то на середине пути, темной ночью море начало вдруг ярко светиться. Это был флуоресцирующий планктон. Иногда из глубины появлялись, как рассказывал Хейердал, два круглых светящихся глаза, которые гипнотизирующе смотрели на людей.
Возможно, то была глубоководная рыба. А однажды рядом с плотом участники экспедиции увидели три огромных чудища, тоже «с подсветкой». Размером они были со слона. Но реальную опасность представляли собой совсем другие обитатели моря.
«Границы? Никогда не видел их, но слышал, что они существуют в умах большинства людей». Тур Хейердал. Фото: wikipedia.org/Shyamal
Акулы появлялись около плота почти ежедневно, и люди к ним почти привыкли. Пока однажды за плотом не увязалась китовая акула. Такой пугающе безобразной морды никто из наших героев не видел раньше.
«Это была голова настоящего морского чудища, — писал Хейердал. – Огромная и отвратительная, она произвела на нас такое потрясающее впечатление, какого, наверно, не произвел бы и сам морской черт. Широкая и плоская, как у лягушки, голова имела по бокам маленькие глазки и полуметровую жабью пасть, в углах которой свисала и колыхалась бахрома… Чудовище подходило спокойно, плывя за нашей кормой. Оно скалило зубы, как бульдог, и тихонько помахивало хвостом».
Зрелище было настолько нереальным, что у путешественников возникло странное ощущение. Они как будто не воспринимали увиденное за происходящее с ними наяву.
Возможно, впрочем, этот феномен изменённого сознания был лишь спровоцирован гигантской акулой. А реальная причина была глубже. За многие дни пребывания в океане, когда синим было все вокруг, и вода, и небо, а линия горизонта неразличима, путешественники буквально слились с природой. С ней не нужно было бороться, она сама помогала экипажу «Кон-Тики» двигаться к цели так же, как в своё время – древним мореплавателям. Даже с плывущими рядом акулами наши герои не то, чтобы подружились, но воспринимали их чем-то вроде домашних животных, позволяя себе некое легкомысленно-панибратское отношение.
Впереди у путешественников были встречи с другими морскими обитателями – рыбами различной формы и окраски, огромными китами, крабами и маленькими прыгучими кальмарами. Случилось два серьезных тропических шторма, в сравнении с которым волнение первых дней было просто рябью на воде.
Одно происшествие едва не закончилось трагически.
«Что за борт упало, то пропало – в этом мы не раз убеждались на собственном опыте», – писал Хейердал. Однажды, не удержавшись, в воду свалился Герман Ватцингер. Большие волны не позволяли ему забраться обратно. Несмотря на то, что плот был «тупорыл» и медлителен, двигался он неумолимо вперед и догнать его с каждой секундой становилось всё сложнее. А рядом уже кружили акулы. Ситуация выглядела безнадёжно. И тогда Кнут Хаугланд, схватив спасательный пояс, привязанный к плоту, разбежался и нырнул в море. Он чудом сумел поймать друга, прежде чем бечёвка натянулась, как струна. Вот где пригодился военный опыт Кнута.
«Земля!»
3 июля, когда «Кон-Тики» находился на расстоянии около тысячи морских миль от Полинезии, появились чайки. А 17 июля земля передала путешественникам ещё более отчётливый «привет»: два глупыша (птица из семейства буревестниковых) низко пролетели над мачтой.
30 июля Хейердал и его товарищи увидели землю.
Она казалась чёрточкой, проведенную карандашом по краю моря. Это был Пука-Пука, один из островов архипелага Туамоту. Хотя до него было несколько миль, но течение пронесло «Кон-Тики» мимо острова.
Острова Туамоту, вид из космоса. Снимок со спутника «Терра». Фото: wikipedia.org/NASA Earth Observatory/Jeff Schmaltz
Спустя четыре дня показался еще один полинезийских остров – Ангатау. В этот раз течение было благосклонно. Вскоре путешественников заметили с земли его обитатели и даже нанесли визит на «Кон-Тики». Но высадиться и здесь не получилось. К слову, это был 97-й день путешествия. Хейердал ещё до начала экспедиции рассчитал, что именно столько времени понадобится для плавания при идеальных условиях.
Третья попытка оказалась финальной. «Кон-Тики» максимально приблизился к атоллу Раройа. Он был открыт в 1605 году испанским мореплавателем Педро Фернандесом Киросом, но известен также под именем острова Барклая де Толли – такое название ему дала Первая русская антарктическая экспедиция в 1820 году.
Между тем Хейердал и его соратники уже выбрали для высадки самый живописный островок атолла. Но пристать к нему оказалось самой сложной и опасной задачей за всё время путешествия. Раройа был окружён крупным рифом, протянувшимся на десятки километров и шириной несколько сотен метров. Острые, как лезвия, кораллы и сильные прибойные волны делали риск смертельным.
Атолл Раройа. Фото: wikipedia.org
«Что бы ни случилось, мы должны были крепко держаться на плоту, предоставив девяти бревнам принять на себя удар при столкновении с рифом, — писал позже Хейердал. – С нас было достаточно, если мы выдержим удары волн. Прыгать за борт было равносильно самоубийству, потому что мы немедленно стали бы беспомощной жертвой прибоя, который принялся бы швырять нас об острые кораллы. Бессмысленно было бы спасаться и в резиновой лодке, потому что она или будет опрокинута крутыми волнами, или вместе с нами разорвана рифом в клочья. А бревна рано или поздно будут выброшены на берег, а с ними и мы, если ухитримся крепко на них удержаться».
«Кон-Тики» – сам плот или уже Тот, чьим именем он был назван – спас наших героев, приняв на себя сильнейший удар, и уже вскоре путешественники не верили, что остались целы и невредимы. Более того, под ногами был белоснежный песок острова, который, по словам Хейердала, напоминал большую зеленую корзину с цветами…
Так 7 августа 1947 года завершился удивительный эксперимент, сделавший Тура Хейердала знаменитым. За плечами путешественников было что-то около 3770 миль (без малого семь тысяч километров). С момента отправления прошёл 101 день.
Феномен Хейердала
Успешное завершение экспедиции стало мировой сенсацией. Книга, которую написал Тур Хейердал об этом путешествии, была переведена на 50 языков, а общий тираж составил свыше 70 миллионов экземпляров. Между прочим, руководитель экспедиции взял с собой кинокамеру и сумел сберечь её и отснятый материал.
В 1952 году документальный фильм об этой эпопее получил премию «Оскар». Список наград и почётных званий, которыми норвежского путешественника награждали государства, научные академии и университеты, составил бы несколько страниц.
В 1964 году он был принят в члены Географического общества СССР, как тогда называлось РГО.
Тур Хейердал (справа) в лектории Географического общества СССР. Ленинград, 1984 год. Фото Научный архив РГО
Несмотря на то, что Хейердал всё же испытал на себе свою гипотезу, нельзя сказать, что окончательно убедил учёное сообщество в правоте лишь своей версии заселения Полинезии. Впрочем, Юрий Сенкевич, который хорошо знал Хейердала по совместным экспедициям, отмечал, что тот и не пытался свергать с пьедестала истины кого-либо, а лишь предположил, что освоение Полинезии проходило в два этапа: сначала сюда явились южноамериканцы, затем малайцы, а потом те и другие смешались.
Но для нас гораздо важнее другое. Тур Хейердал вернул науке живой смысл, в каком-то смысле проветрил её пыльный архив. Он рассказал о путешествии, которое могло бы стать трагической авантюрой, легко и даже с юмором, поскольку был неутомимым оптимистом. Это удивительно совпало с настроением человечества.
Татьяна Петренко
Тур Хейердал и его путешествие на «Кон-Тики»
6 октября сто лет назад в Норвегии родился один очень интересный человек и путешественник Тур Хейердал. Однажды он в компании еще 5 человек отправился на плоту в плавание через Тихий океан.
На идею такого путешествия его подтолкнула одна загадка. Когда-то давным-давно вождь древнего племени инков Кон-Тики потерпел поражение в войне и отступил с воинами к океанскому берегу. И вот дальше отступать было некуда. Тогда Кон-Тики и его соратники построили плоты, уплыли в океан и обратно они не вернулись. И больше их никто не видел. Куда же они исчезли?
Хейердал считал, что Кон-Тики плыл и плыл на запад на плотах, и высадился в конце концов на острове Пасхи, а его воины расселились оттуда по всем остальным островам. Но как это доказать? Только повторив самостоятельно весь этот морской путь.
Хейердал собрал команду, построил плот и отправился в путешествие, чтобы в точности повторить путь вождя инков.
После того, как я прочла книгу Хейердала «Путешествие на «Кон-Тики» (не могла остановиться! Даже не думала, что это будет настолько интересно читать!), мне очень хотелось рассказать об этом путешествии Осе. И мы стали с ним играть, представляя, что нам самим предстоит опасное путешествие по океану. Мне хотелось поговорить с Осей о путешествии Хейердала, но при этом не хотелось выдавать много информации валом. Поэтому мы сначала обсуждали, как Ося предствляет себе такое путешествие, а потом я рассказывала какие-то интересные подробности о приключениях Хейердала и его спутников.
Из чего будем строить плот?
Тур Хейердал отправился в плавание на плоту из дерева бальcы — это самое легкое дерево в мире! Не так-то легко было найти место, где до сих пор растут эти деревья. Им пришлось забираться далеко в горы, и оттуда сплавлять бревна по реке.
Итак, плот был готов, и в нем не было ни единого гвоздя! Над девятью могучими бальcовыми бревнами, перевязанными канатами, возвышалась мачта с гигантским (27 квадратных метров) прямоугольным парусом.
Палуба была устлана бамбуком. Посреди плота стояла небольшая, но довольно крепкая хижина с крышей из банановых листьев.
макет плота
Плот в музее в городе Осло
Кадр из фильма «Кон-Тики»
Участникам экипажа время от времени приходилось проверять состояние веревок под водой. Это было очень опасно, потому что можно было попасть в пасть акуле.
Что будем есть?
(Надо научиться ловить рыбу)
«В пути нам предстояло узнать, можно ли ловить в открытом море рыбу и собирать дождевую воду. Я считал, что мы должны были взять с собой тот фронтовой паек, который нам выдавался во время войны».
Хейердал знал, что аборигены когда-то легко обходились во время плаваний сушеным бататом и вяленым мясом. Но если бы запас продуктов вдруг испортился, шесть человек могли просто умереть с голоду. Поэтому они взяли с собой много коробок с консервами, покрытых сверху тонким слоем асфальта, чтобы внутрь не попала влага. Их запаса должно было хватить на четыре месяца.
Кроме того, на плоту были запасы фруктов, кокосов, и очень много рыболовных снастей: они надеялись, что им удастся ловить рыбу, и все получилось! Более того, часто им даже и ловить ничего не приходилось, рыба сама запрыгивала на их плот. Каждое утро Хейердал и его спутники находили на палубе десятки летучих рыб, которые тут же отправлялись на сковородку (на плоту был небольшой примус, который находился в деревянном ящике).
Один раз кок задремал и не заметил, как загорелась бамбуковая стена хижины, но, к счастью, все обошлось и ее быстро удалось потушить.
Океан кишел тунцами, скумбриями и рыбами-бонито и часто было достаточно просто забросить крючок в воду. Приспособившись к морской рыбалке, друзья даже стали ловить акул, иногда затаскивая их на плот, просто схватив за шершавый хвост.
Бывало и так, что им приходилось держать на палубе до 9 акул.
Тунец
Что будем пить?
«В тропиках в знойные дни можно вливать в себя столько воды, что она польется через рот обратно, но вы по-прежнему будете испытывать жажду.
Организму нужна не вода, а, как это ни странно, соль».
На борт «Кон-Тики» перед отплытием к островам Полинезии было погружено полсотни контейнеров с 1100 литрами родниковой воды. Этого запаса легко хватило бы на несколько месяцев пути. Но уже через несколько недель путешественники почувствовали, что вода испортилась и стала противной на вкус. Хейердал часто думал о том, как справлялись с жаждой его предшественники индейцы. Они хранили воду в сушеных выдолбленных тыквах и в толстых бамбуковых стволах. Пили воду из отверстий, после чего затыкали дырки крепкими пробками. Кроме того, аборигены владели секретами, с помощью которых выживали даже тогда, когда вода иссякала. Они «выжимали» пойманную рыбу, в результате чего выделялась жидкость, способная утолить жажду.
Путешественники смешивали пресную воду с морской, а вскоре научились пить и саму морскую воду – когда случайно узнали, что зерна овса почти полностью уничтожают ее неприятный соленый вкус.
Есть ли способ выходить на связь?
На плоту находилась маленькая радиостанция, с помощью которой экспедиция выходила на связь.
Какие опасности океана нас подстерегают?
— высокие волны, которые обрушиваются на плот. Спасало то, что вода легко уходила в щели между бревнами.
— невозможное управление плотом и подчинение течению. Кормчий и рулевое весло. Корма корабля всегда должны быть подставлен ветру.
— акулы
— ночью надо привязываться
— как пристать к берегу?
«Многие корабли в районе архипелага Туамоту попадались в ловушку подводных рифов и разбивались в щепки о кораллы. С моря нам не было видно коварной западни».
Через 90 дней пути команда Хейердала начала ощущать приближение земли. В небе появились косяки птиц, которые целеустремленно летели на запад. Плот несло прямо к одному из многочисленных островов Полинезии — островку Пука-Пука в архипелаге Туамоту. Но течение пронесло плот мимо клочка суши и потащило дальше.
Через несколько дней плот приплыл к атоллу Рароиа. Здесь экипаж поджидала целая полоса препятствий: чтобы добраться до земли, команде нужно было найти проход в стене острых, как бритва, коралловых рифов.
Выбившись из сил в попытках пробиться сквозь риф, путешественники решили «оседлать» его во время прилива. Ухватившись покрепче за плот, они пережили несколько ужасных часов под ударами мощных волн. После чего сумели-таки перебраться через риф и вброд добраться до песчаного берега. Все получилось! Впереди команду ждали танцы с туземцами, праздничные церемонии на Таити и торжественное возвращение домой – уже на пассажирском пароходе.
Как посчитать, с какой скоростью двигается плот?
Они бросали в воду кусочек бальсы и замеряли время, за которое плот обгонит этот кусочек. (Кстати, хорошая может быть задачка для тех детей, которые уже знают, как рассчитать скорость, если известно время и расстояние)
Что нам делать с открытиями, которые нам предстоят? Как запомнить все детали и интересные подробности?
Нужно вести судовой журнал и записывать туда все наблюдения, зарисовывать новые виды рыб и других морских существ.
Вот примеры записей о рыбах в бортовом журнале, который вел Хейердал:
«11/V.
Сегодня вечером, когда мы ужинали на краю плота, рядом с нами два раза всплыло какое-то громадно морское животное. Вспенит всю воду и исчезнет. Мы не могли понять, что это такое».
«6/VI. Герман видел толстую рыбу с темной спиной белым брюхом, у нее был тонкий хвост и много шипов. Она выскакивала из воды справа от плота».
Я рассказала Осе, кто попадался команде Хейердала во время их плавания: акула, бонито, тунец, летучая рыба, рыба-меч, кит, рыба-лоцман, корифена, летающие кальмары.
Торстейн однажды показал просто невероятный трюк — такие случаются только в рассказах хвастливых рыболовов. Мы сидели и обедали, вдруг он отложил в сторону вилку, окунул руку в воду, и не успели мы оглянуться как море забурлило и к нам на палубу шлепнулась здоровенная корифена. Все объяснилось просто: Торстен поймал обрывок лески, а на другом ее конце была слегка озадаченная корифена, которую Эрик упустил накануне.
У этой рыбы великолепная расцветка: в воде чешуя переливалась сине-зеленым цветом, плавники сверкали золотом.
А вытащишь ее на плот, и на твоих глазах происходит удивительное превращение. Засыпая, рыба сперва становилась серой с черными пятнами, потом сплошь серебристо-белой. Но через четыре-пять минут к ней постепенно возвращалась первоначальная окраска. Да и в воде корифена иногда меняет цвет, словно хамелеон. Заметишь какую-то «новую» рыбу медного цвета, присмотришься, а это наша старая знакомая — корифена.
Рано утром мы нашли совсем маленького кальмаренка на крыше каюты. Головоломка! Сам он туда не влез, это видно по тому, что нигде не было чернильных пятен, только черное кольцо вокруг самого «младенца». Его не уронила на крышу морская птица, иначе мы нашли бы метки от клюва или когтей. Видимо, его забросило туда волной, хотя никто из ночных вахтенных не мог припомнить такой здоровенной волны.
Известно, кальмар перемещается по тому же принципу, что реактивный самолет. С огромной силой он проталкивает воду через канал внутри тела и быстрыми рывками плывет задом наперед, а собранные в гроздь щупальца тянутся за головой, делая кальмара обтекаемым.
Две округлых, мясистых кожных складки по бокам работают как рули и как весла, когда кальмар не торопится.
Если ночью на палубе стоял наш маленький керосиновый фонарь, его свет притягивал гостей — летучие рыбы, большие и маленькие, проносились над плотом. Врежутся в каюту или парус и шлепаются на палубу. Они ведь только в воде могут разогнаться и взлететь, вот и лежат, беспомощно взмахивая длинными грудными плавниками, этакие большеглазые сельди. Рыбы летели довольно быстро. Как ткнет тебя мордой прямо в физиономию — получалось очень чувствительно. Утром мы жарили нашу добычу. Первой обязанностью кока, когда он вставал утром, было пройти по палубе и собрать всех приземлившихся за ночь летучих рыб. Обычно их было штук шесть — восемь, а один раз мы насчитали двадцать шесть жирных рыбин. Кнют просто огорчился, когда летучая рыба попала ему в руку, а не прямо на сковородку, на которой он только что расплавил сало.
Небо покрылось облаками, и ночью стоял непроглядный мрак, поэтому Торстейн поставил керосиновый фонарь около своей головы, чтобы вахтенные, входя и выходя, видели, куда ступать.
Часов около четырех Торстейн проснулся оттого, что фонарь упал и что-то холодное и скользкое хлестало его по ушам. Летучая рыба, решил он, и стал шарить кругом, чтобы схватить ее и вышвырнуть за борт. Ему попалось что-то мокрое, длинное, змееподобное, и он отдернул руку, словно обжегся. Пока Торстейн возился с потухшим фонарем, невидимый ночной гость увильнул и заполз к Герману. Герман вскочил, тут и я проснулся, и мне сразу пришел на ум гигантский кальмар, который по ночам всплывает к поверхности как раз в этих широтах. Наконец зажегся фонарь, и мы увидели Германа: он сидел с торжествующим видом, сжимая в руке извивающуюся угрем тонкую рыбину. Она была длиной около метра, тело змеевидное, громадные черные глаза; длинные хищные челюсти усеяны острыми зубами, которые могли складываться назад, пропуская пищу.
Вся эта возня разбудила Бенгта, и мы поднесли к его глазам фонарь и длинную рыбину. Он сел в спальном мешке и сонно произнес:
— Ерунда, таких зверей не бывает.
После чего повернулся и преспокойно уснул опять.
Бенгт был почти прав. Позже выяснилось, что мы шестеро первыми увидели рыбу-змею — змеиную макрель — живьем. До тех пор на побережье Южной Америки и на Галапагосских островах находили только ее скелеты, да и то всего несколько раз.
Это была китовая акула, крупнейшая из акул и вообще крупнейшая современная рыба. Она встречается очень редко. Чудовище было таким огромным, что, когда ему вздумалось нырнуть под плот, мы увидели его голову с одного борта, а хвост — с другого. Морда у него была до того нелепая и тупая, что мы просто не могли удержаться от хохота, хотя отлично понимали: если эта гора мускулов вздумает напасть на нас, от наших бальсовых бревен одни щепки останутся. Китовая акула продолжала кружить под самым плотом, а мы гадали, чем это кончится. Вот опять скользнула под весло и подняла его спиной. Мы стояли наготове вдоль бортов, держа ручные гарпуны, которые казались зубочистками перед этим колоссом. Похоже было, что акула и не помышляет уходить от нас, она следовала за нами, как верный пес, держась у самого плота.
Карта.
«Кон-Тики» отплыл из перуанского порта Кальяо 28 апреля 1947 года. А уже 7 августа плот достиг точки окончания своего путешествия — атолла Рароиа в архипелаге Туамоту. Таким образом было пройдено около 3770 миль (или 6980 км) за 101 день.
Статья, которой я пользовалась, чтобы написать этот пост, — http://redigo.ru/article/240
Многие фотографии — из книги Хейердала.
Я посмотрела фильм 2012 года — «Кон-Тики» и показала из него несколько отрывков Осе. На всякий случай напишу здесь отрывки по времени, вдруг кто-то еще захочет их показать детям. Я не стала показывать весь фильм, тем более что там есть неприятная сцена, когда они вспарыывают брюхо акуле, ну и попугая тоже съедает акула, хотя этого не было в книге, и я решила, что информации о том, что птицу унесла волна, — достаточно для Оси.
Итак, я показала эпизоды:
с 37 мин. по 40. — с крабом
с 42:36 по 49:50 — со штормом
с 51:02 по 53:10 — с китовой акулой, которая красиво плавает вокруг плота
с часа по час:02 — про светящуюся воду
с часа:24 по час:26 — как они увидели птицу и пытались пристать к берегу
ну и в конце — как обнимались и радовались.
И еще конечно, можно посмотреть фильм, который снял сам Хейердал, и который в итоге получил Оскара:
А теперь про игру: первым делом мы сделали плот — для этого мы перевернули верх ногами наш обеденный стол, привязали к нему веревки, а на веревки повесили крафтовую бумагу
Ося нарисовал флаги и самого Кон-Тики на парусе.
А еще он сделал свой бортовой журнал тоже с парусом на обложке.
Когда плот был готов, мы на него погрузили запас фруктов — бананы, кокосы, апельсины и гранаты.
Несколько банок с консервами — тунец и персики. А еще разные сухофрукты. Вот они, в сундуке:
Вчера в магазине нам случайно попался батат, и мы его запекли и тоже взяли с собой в виде кругленьких чипсов.
Ну и бутылку воды, конечно! И фонарь.
Еще с нами отправились в плавание попугай и краб.
Сзади мы привязали маленькую надувную лодку — все как было в настоящей экспедиции Хейердала.
Из лего Ося собрал радио
А сверху, на радио — плита, чтобы жарить рыбу 🙂
Ося взял свой спальник и фотоаппарат, и мы начали отплывать.
Заранее на картоне мы нарисовали несколько рыб, в том числе и большую акулу. Можно было на них охотиться 🙂
К летучим рыбам Ося сам приделал крылья из гофрированной бумаги, и теперь по утрам можно было собирать ее на плоту и готовить завтрак:
Рыбалка
Схватил акулу
А еще на завтрак полагается кокос:
А под потолок я подвесила синюю бумагу, и мы, включив вентилятор, играли, что это волны.
На балконе мы сделали небольшой полинезийский островок, но поскольку наш плот еще туда не доплыл, я пока его не буду показывать 🙂
А для тех, кто в Москве, напоминаю, что сейчас в Дарвиновском музее проходит выставка, посвященная столетию Хейердала: http://povod-poigrat.livejournal.com/3559.html
Посетите Лиму и остров Пасхи по следам Кон-Тики
Когда норвежский авантюрист и этнограф Тур Хейердал отплыл из Перу на импровизированном деревянном плоту, мало кто давал ему шанс добраться до Полинезии.
Успешное путешествие «Кон-Тики» на 4300 миль сделало Хейердала всемирной знаменитостью, но его настоящая цель оказалась более недостижимой. Хотя он убедительно доказал, что такой подвиг возможен , ему так и не удалось убедить научный истеблишмент в своей теории о том, что Полинезия и остров Пасхи были впервые заселены моряками из Южной Америки.
Тор Хейердал был настоящим Индианой Джонсом. Когда в апреле 1947 года он отплыл из Кальяо, Перу, с одним шведом, четырьмя соотечественниками-норвежцами и попугаем, многие называли его сумасшедшим. Не из-за того, что он выбрал товарищей по плаванию, а из-за его намерения пересечь Тихий океан по пути в Полинезию — путешествие длиной 4300 миль — на плоту из пробкового дерева.
Очень немногие верили, что примитивный плот сможет совершить 4000-мильное плавание по открытому морю. (Фото: страница музея Кон-Тики в Facebook) Хейердал и его команда отправились в это путешествие на Кон-Тики, плоту, названном в честь бога солнца инков.
Они построили 45-футовый плот из бальсовых бревен, собранных в Эквадоре, мангровых зарослей, конопли и соломы из банановых листьев, используя те же методы, которые могли использовать древние перуанские мореплаватели. Чтобы быть полностью аутентичным, в конструкции плота не использовался металл. Грот Кон-Тики представлял собой гобелен размером 15 на 18 футов, сделанный из нескольких соединенных вместе бамбуковых стеблей. Весло длиной 19 футов было сделано из мангрового дерева, как и 29-футовое весло.мачта высотой в фут. Для укрытия от непогоды они построили хижину с соломенной крышей длиной 14 футов и шириной 8 футов с крышей из банановых листьев.
Утверждение Хейердала о том, что первые поселенцы острова Пасхи (Рапа-Нуи) прибыли из Перу, противоречит общепринятой теории миграции о том, что первые жители прибыли из Азии. Он тщетно пытался в течение 10 лет убедить установление своей веры, основанной на полинезийском мифе.
В качестве доказательства он указал на монументы острова Пасхи, известные как Моаи, — эти загадочные каменные головы, больше похожие на доколумбовые артефакты, чем на типичные полинезийские скульптуры. Научное сообщество не было впечатлено и списало его со счетов как эксцентричного конспиролога. Они сказали, что его теория не только далека от истины, но и совершить такое долгое путешествие на борту такого простого корабля было бы совершенно невозможно.
После того, как президент Перу вмешался, чтобы предложить финансовую помощь, Хейердал и его команда, продемонстрировав мифическую храбрость, рисковали своими жизнями и отправились из порта Кальяо, к западу от столицы Перу Лимы. Скептики ожидали, что корабль затонет почти сразу, но после двух недель в море Хейердал с гордостью объявил «Кон-Тики» «фантастическим морским кораблем». 7 9 августа0003 th , 1947, после путешествия продолжительностью 101 день и 4340 миль, Кон-Тики наткнулся на коралловый риф и высадился на маленьком необитаемом острове во Французской Полинезии.
Все находившиеся на борту выжили. Прошли дни, и обломки плота достигли соседних островов. Экипаж «Кон-Тики» был спасен дружественной флотилией каноэ с атолла Рароя, а французская шхуна прибыла, чтобы спасти «Кон-Тики» и доставить его команду на Таити.
Несмотря на то, что Хейердал доказал, что это можно сделать, критики Хейердала никогда не принимали его посыл, и современные эксперты настроены столь же скептически. Традиционная теория о том, что острова были заселены выходцами из Юго-Восточной Азии, остается неизменной, и ее подтверждают научные данные. В 2011 году, спустя девять лет после смерти Хейердала , исследование профессора Эрика Торсби из Университета Осло показало, что карта ДНК современного населения Полинезии содержит незначительный генетический вклад из Южной Америки. Хотя это дало последователям Хейердала проблеск надежды, более поздние исследования показывают, что эта капля в генетическом океане исходит от трех чилийцев и мексиканца, высадившихся на Таити в 1864 году во время злополучной миссии по захвату полинезийских рабов.
(Читать это для полной, увлекательной истории.) Но ничто из этого не объясняет, как южноамериканский батат оказался на островах…
Капитан «Кон-Тики» написал книгу-бестселлер о своем знаменательном путешествии в 1948 году под названием « Через Тихий океан на плоту ». Он также снял документальный фильм о Кон-Тики, получивший премию Американской киноакадемии за лучший документальный фильм в 1951 году (полный документальный фильм приведен ниже). А в 2012 году норвежский художественный фильм получил в основном положительные отзывы за захватывающую и в значительной степени точную трактовку эпической истории. Оригинальный плот выставлен в музее Кон-Тики в Осло, который может похвастаться захватывающей обширной коллекцией, которая является свидетельством способности человеческого духа заглушать скептиков и продвигаться вперед в погоне за заветной мечтой.
Поездка в Кальяо, мегаполис к западу от Лимы, вернет вас к началу этого смелого предприятия (увидев хаотичный порт, неудивительно, что Кон-Тики первые 50 миль буксировали перуанские буксиры пути), но это не единственная связь Хейердала с Перу.
В период с 1988 по 1992 год он руководил археологическими раскопками в комплексе Ла Рая недалеко от Тукуме, в ходе которых были обнаружены пирамиды возрастом 26 тысяч лет.
В качестве альтернативы, посещение острова Пасхи (Рапа-Нуи) заставит вас почувствовать себя самим Хейердалом, когда вы путешествуете по загадочному, мистическому ландшафту, полному археологических сокровищ, вызывающих странные фантазии. Не в последнюю очередь это те большие каменные лица, которыми славится остров Пасхи — непреходящая загадка, вдохновившая на удивительную, жизнеутверждающую экспедицию.
Хотите увидеть Кальяо и Остров Пасхи для себя? Ознакомьтесь с нашими турами по Чили и острову Пасхи , Перу и Мачу-Пикчу или поговорите с одним из наших экспертов по направлениям о том, как организовать отпуск своей мечты на заказ.
Биография автора: Энджи Пикардо — автор блога NerdWallet TravelNerd, где вы можете узнать, как сэкономить деньги на поездку в Южную Америку, поставив разумные финансовые цели.
Заглавное изображение этого блога было взято со страницы музея Кон-Тики в Facebook.
Невозможное путешествие Кон-Тики, сценарий и иллюстрации Деборы Коган Рэй
Когда норвежский антрополог Тур Хейердал выдвинул теорию о том, что древние инки путешествовали на плотах из Южной Америки к островам южной части Тихого океана — расстояние примерно в 4300 морских миль — все думали, что это просто невозможно.Поэтому, когда Хейердала спросили, не хочет ли он сам попробовать себя в путешествии на хрупком плоту из бальсового дерева, он принял вызов. Хейердал основывал свою теорию на сходстве статуй, сделанных древними народами в Южной Америке, со статуями мифического Тики, найденными на полинезийском острове Фату-Хива.
28 апреля 1947 года, построив плот, который он назвал « Кон-Тики », Хейердал отправился из Перу с командой из пяти человек — четырех норвежцев и одного шведа. Мало того, что Хейердал хотел доказать свою теорию, его также попросили испытать спасательное снаряжение ВМС США.
Почти сразу южная часть Тихого океана оказалась сильным препятствием для путешествия Кон-Тики, с его сильными ветрами и высокими волнами. Оправдал ли себя Kon-Tiki в море? Доплыл ли плот до южных островов Тихого океана со всеми людьми невредимыми и подтвердил ли теорию Хейердала?
| Маршрут Кон-Тики |
